Новая жизнь темного властелина. Часть 1

Глава 18

Я не впервые объяснял женщинам, чего хочу, уединившись с ними в спальне. Подобного опыта за прожитые жизни у меня накопилось немало — уже не раз попадались партнёрши, впервые видевшие мужчину без одежды. Поэтому поначалу моё общение со жрицами любви походило для них на курсы повышения квалификации.

Работницы «Дома ласки и удовольствий» не подвели. Послушно следовали моим указаниям и советам, не стеснялись проявлять инициативу. Сразу видно: профессионалки. Не роптали, не пугались, поначалу (до тех пор, пока я не убедился, что азы они освоили) использовали к процессу исключительно деловой подход.

По итогам вечера остался ими доволен.

Как и своим почти завершившим преображение новым телом.

Оно легко справилось с навалившейся на него непривычной нагрузкой, не подвело меня ни разу. Более того: порадовало своей выносливостью, энергичностью и неожиданной ненасытностью. Сам удивился, на какие подвиги оказался способен благодаря ему. И это без применения магии!

Давно я не был пятнадцатилетним. С тех пор успел подзабыть, каково это.

Пожалел, что не мог устраивать подобные марафоны и проделывать похожие трюки со своими девочками в Кирхудской долине. Там, на закате жизни обходиться без магического допинга не получалось. За три сотни прожитых лет тело тёмного властелина подрастеряло форму. Но я следил, чтобы все мои прелестницы сполна и регулярно получали свою порцию удовольствия. Прилагал для этого немалые усилия. Представляю, как девочки были бы счастливы, очутившись в моей кровати теперь! Уж я бы постарался!

Всё же заклинания не способны полноценно заменить молодость.

Хотя и могут кое в чём помочь.

Уверен: юношам не помешало бы знание некоторых доступных мне плетений. Той же «малой контрацепции», к примеру. Очень полезное заклинание. Не зря его едва ли не в первую очередь вдалбливают в головы учеников каждой известной мне магической академии.

Не знаю, как проходили рабочие встречи Чёрной и Белой с женщинами. Но к тому времени, как за окном стемнело, обе мои партнёрши выглядели ошалевшими. В глазах компаньонок появился безумный блеск. Улыбки на их раскрасневшихся лицах походили на оскал ненасытных хищниц. После пары часов работы, обе жрицы любви сорвали голоса: хрипели, часто переходили на шёпот. Больше не избегали алкоголя, хотя поначалу, за компанию со мной, лишь пригубливали рюмки.

Снаружи к нашей комнате не раз подходили люди — реагировали на женские крики. Делали они это бесшумно. Но время от времени я кастовал «обнаружение жизни», проверяя окружающее пространство: привычка, от которой сейчас не видел смысла отказываться. Заклинание чётко фиксировало за дверью визитёров. Не знаю, кто именно уделял нам внимание: хозяйка, охранницы, прочие работницы борделя или его клиентки. Заглянуть в комнату они не решились — только подслушивали.

На то, что в постельных игрищах нужно сделать перерыв, намекнул мой желудок. Сейчас мне казалось, что после предыдущего принятия пищи миновала целая вечность. Аппетит разгулялся вновь. Я уже чувствовал, что пора бы восполнить потраченные калории. Хотя ужинал я недавно — перед тем, как приступил к «обучению» своих сегодняшних партнёрш.

Заказанными тогда блюдами остался доволен. Признал, что работницы салона уж точно готовили ничуть не хуже умелиц, что трудились в доме Силаевых. Пусть они и не могли сравниться в искусстве приготовления блюд с поварами той же «Ракушки», где я столовался, будучи учеником Акрильской академии. Но я понимал, что шедевры кулинарии без применения магии едва ли возможно приготовить. Странно, что местные повара, имея магическую энергию, не находят той должного применения. Как и прочие жительницы Кординии.

Объявил компаньонкам перерыв.

Может быть мне это показалось, но женщины встретили мои слова без особого восторга. Почудилось, что они даже расстроились, получив время на передышку. Замечательные актрисы.

Повёл их вниз, в общий зал, откуда доносились многочисленные женские голоса.

Я улыбнулся возникшей у нас на пути госпоже Барелле — та ответила мне тем же. Пропетлял, обходя в разной степени обнаженных женщин. Выбрал стол вблизи барной стойки. Повинуясь привычке из прошлых жизней, помог занять места компаньонкам, чем удивил тех. Сделал заказ возникшей у моего плеча миловидной разносчице — в расчёте не только на себя, но и на своих спутниц.

В ожидании, пока принесут холодные закуски и спиртное, огляделся.

Похоже, далеко не всем клиенткам борделя нравилось уединяться с компаньонками в комнатах. Некоторые предпочитали миловаться со жрицами любви в общем зале. Кто-то предавался любовным ласкам, заняв отдельный стол или усевшись на мягкие подушки — кое-кто, сбившись в большие шумные компании. Я увидел и такие пары, что просто беседовали, с ногами забравшись на диваны, и попивали напитки. И даже тех, кто, подобно нам, спустился из своих апартаментов, чтобы перекусить.

Я смотрел на женские тела, лица, без стеснения рассматривал особенно интересные экземпляры. Выплеснув скопившуюся в теле за десятки дней энергию, я стал более разборчив и пристрастен в оценке женской красоты. Теперь уже далеко не каждая женщина казалась мне аватаром богини любви.

И мне это не понравилось.

Как только принесли спиртное, я тут же налил себе полный стакан зеленоватого напитка. Залпом опустошил его. Ещё не привык к крепкому алкоголю — на глазах выступили слёзы.

И вдруг мой взгляд, продолжавший исследовать зал, замер. Но не на длинноногой красотке, а на стуле около пустого столика. Я увидел там… карауку. Точно такую же, как та, что осталась в доме Силаевых: десятиструнную, чуть потрёпанную, но на вид в хорошем состоянии. Вспомнил, что слышал звуки музыки, когда явился в бордель — наигрывали простенькую мелодию. Вот только не обратил тогда внимание на музыкантшу.

Выпитый алкоголь хорошо выполнял свою функцию: приглушал голос разума. Мне это нравилось. Я не спешил избавляться от его воздействия. Ведь для того и пришёл в бордель: творить всевозможные забавные глупости, которые не мог позволить себе совершить в другом месте.

То, чего вдруг захотел, именно такой глупостью и являлось.

Я завертел головой, силясь определить хозяйку инструмента. Никто, кроме Чёрной и Белой, не смотрел в мою сторону. И не следил за караукой.

Не найдя, у кого спросить разрешения, перенёс её на свой стол. Исследовал руками корпус инструмента, проверил настройку струн.

— Ты умеешь бренчать на карауке? — спросила Белая.

Её стакан наполовину опустел. Чёрная не отставала от коллеги — тоже хорошо приложилась к своей порции местного аналога гномьего самогона.

Обе компаньонки с любопытством следили за моими действиями.

«Бренчать» — это слово напомнило мне о Мышке. Да и спутницы уставились на меня с тем же детским удивлением, с каким тогда, в кафе, смотрела мелкая.

Перед мысленным взором почему-то предстало лицо моей старшей эльфийской жены — той, из далёкого прошлого. Странно, что вспомнил о ней. Тем более сейчас: вряд ли бы она одобрила то, чем я тут занимался. Улыбнулся, представив выражение её лица после того, как она увидела бы меня в борделе.

Знатный получился бы скандал! В порыве гнева, под воздействием ревности эльфийка превращалась в настоящую фурию! Но не менее бурным вышло бы и наверняка последовавшее за этим примирение — ни одна жрица любви не смогла бы выплеснуть на меня столько страсти.

Пока предавался воспоминаниям, оставленные без присмотра руки завершили вступительный проигрыш «Гимна весны». В воздухе над моим столом распустился прозрачный бежевый цветок афонии — такие цвели рядом с водопадом Обновления. Над его лепестками, размахивая разноцветными крыльями, кружила призрачная фигурка крохотной цветочной феи.

Струны притихли.

Поздно.

В мою сторону уже смотрели десятки работниц и клиенток салона. Все, кто находился в зале. Даже госпожа Барелла вытянула шею, выглядывая из-за спин компаньонок.

Женщины замерли, замолчали. Ждали, как я понял, продолжение мелодии. И следили за феей, что бесшумно наворачивала круги над нашим столом.

Развеять непроизвольно скастованную иллюзию мне не позволил по-детски искренний восторг, что я увидел в глазах своих спутниц. Обе компаньонки застыли с приоткрытыми ртами — ну точно, как тогда Мышка. Они сейчас выглядели не жрицами любви — наивными девчонками.

Не захотел их разочаровывать. Продолжил перебирать струны.

С удивлением обнаружил, что разволновался. Странно. Это в мои-то годы! И с моим опытом выступлений перед людскими массами! Неужели это последствие того, что мой талант певца не признали ни в одной из прошлых жизней?

Заглянул в свою ауру.

Резерв на девять десятых заполнен маной — с прошедшей ночи почти не тратил энергию.

Окинул взглядом собравшихся вокруг меня женщин.

Интересно, что если…

Бурливший в крови алкоголь подбивал на авантюры. Я не сопротивлялся ему.

На полу, на столах одна за другой появлялись призрачные афонии. Покачивались, словно на ветру. Превращали зал в цветочную поляну. Над головами женщин замелькали маленькие, облачённые в яркие разноцветные платья фигурки. Феи гонялись друг за другом, дурачились, беззвучно смеялись. Точь в точь, как настоящие. Именно такими я их и помнил.

В зале кто-то взвизгнул. Кто-то охнул. Кто-то хлопнул в ладоши.

Все прочие звуки в салоне стихли, когда я запел.

В апартаменты мы вернулись ещё ночью.

Поднимаясь по ступенькам на свой этаж, я заметил у своих спутниц тот самый взгляд, каким в последние дни одаривала меня Рослевалда Силаева. И в очередной раз подивился, насколько велика сила искусства. В воздействии на умы и чувства женщин вряд ли с ним сможет тягаться даже магия.

Я знал об этом давно. Но на собственном опыте проверил свою догадку лишь в нынешней жизни. И то, что я обнаружил, мне определённо нравилось.

Как и то, что устроили мне Чёрная и Белая, едва вслед за мной переступили порог комнаты.

До самого рассвета я пожинал плоды своего двухчасового выступления.

Сколько я спел песен там, в общем зале борделя? Вспомнил не меньше десятка. Хотя собирался ограничиться «Гимном весны».

Но толпа женщин, неистово вопившая всякий раз, когда я умолкал, долго не позволяла мне остановиться. Сулили деньги, угрожали, умоляли. В какой-то момент я обнаружил, что собравшиеся в салоне женщины готовы были пойти на что угодно, лишь бы я не прекращал выступление.

Столько мне ещё не доводилось петь — ни в этой, ни в прошлых жизнях. Как и играть так долго на музыкальном инструменте.

Кончики пальцев то и дело немели. В недолгих перерывах восстанавливал их чувствительность магией.

Но голос не подвёл. Выдержал: не зря я вчера вложил в голосовые связки столько укрепляющих заклинаний.

Судя по тому, что вытворяла под утро с моим телом пара компаньонок, укрепляющие плетения не помешали бы и некоторым другим частям моего тела: перед подобным напором пасовала даже молодость.

Чёрная и Белая едва ли не с боем отобрали меня у прочих женщин, среди которых преобладали гостьи салона. Не позволили тем проследовать в апартаменты следом за нами. Действовали слаженно, точно отрабатывали защиту клиенток на специальных тренировках. Подозреваю, что, вновь очутившись вместе со мной на кровати, компаньонки восприняли меня, как отвоёванный у прочих приз.

Не стал их в этом разубеждать.

Получал удовольствие от их стараний, теперь совсем не походивших на то деловитое «обучение», которому мы посвятили начало вечера.

Полдюжины раз за остаток ночи кастовал на себя и своих партнёрш «бодрость». Несколько раз заживлял раны там, где моё непривыкшее к столь интенсивному использованию тело давало слабину.

А когда небо за окном посветлело, объявил жрицам любви, что хочу взять паузу на сон — невероятно, но работниц борделя мои слова опечалили.

Делал вид, что сплю. Посапывал. С закрытыми глазами в одиночку лежал на кровати, прислушивался к разговору компаньонок.

Те разместились на диване, обсуждали моё ночное выступление. То и дело слышал, как они перебивали друг друга. Спрашивали: «А ты видела?.. А ты помнишь?..»

Чёрная вдруг сменила тему.

— Как думаешь, — сказала компаньонка, — может она и правда… мужчина?

Интересный поворот.

Из-под прикрытых век взглянул на женщин.

— В смысле? — сказала Белая.

— Ну… она ведь сама себя так называла. И эта её… штуковина…

Обе посмотрели в мою сторону.

— Не говори ерунду, подруга. Ты слишком много выпила: что-то мы с тобой сегодня расслабились.

Белая ухмыльнулась.

— Но… причём тут это? — сказала Чёрная. — Она сама говорила…

— Говорила! — перебила блондинка. — Будь у тебя такое безобразие в штанах, ты тоже много о чём стала бы говорить. Кем угодно себя назвала, только бы тебя не посчитали уродкой.

— Но… я слышала, что у мужчин такая же…

— Такая, не такая — какая разница? Ты рассуждаешь, как ребёнок. Знаешь вообще, чем отличаются мужчины от женщин?

— У мужиков есть этот, как его…

— Причём тут их штуковина?! — сказала Белая. — Наше главное отличие в том, что у нас есть женская энергия. А у мужчин её нет. Совсем нет. Сообразила? Любой из них сразу подохнет, стоит нам только выплеснуть на него нашу женскую силу — никакая штуковина их не спасёт.

— Я… выплеснулась сегодня дважды, — сказала Чёрная.

— Не ты одна, подруга. Давно со мной такого не случалось. Расскажу кому-то — не поверят.

— Это точно.

Компаньонки рассмеялись.

— Так что не выдумывай глупости, — сказала Белая. — Девочке просто не повезло родиться уродкой. Представляю, сколько она из-за этого натерпелась. Но это не значит, что она не такая же, как мы. Понимаешь? А как она поёт! И эти её летающие картинки — в жизни ничего подобного не видела! Да только за это я готова простить ей любые штуковины между ног!

— Как думаешь, если она опять придёт в наш салон, выберет нас снова?

— Не знаю, подруга. Желающих с ней поработать теперь будет, хоть отбавляй. Как бы хозяйка нас не задвинула и не подсунула ей в следующий раз своих любимиц.

— Но ведь девчонка может потребовать именно нас, — сказала Чёрная.

— Может, — сказала Белая. — Но ради этого, подруга, утром нам придётся хорошенько постараться.

Брюнетка не успела ей ответить: я бросил в компаньонок «сон».

Мне было интересно слушать их откровения.

Но я планировал немного поспать.

Заклинание подействовало мгновенно. Женщины закрыли глаза, растянулись на диване. Нужно было бы встать, уложить их в удобные позы. Но мне было лень это делать. Пару часов полежат и так.

Бросил плетение на дверь — не захотел, чтобы нас беспокоили.

По привычке проверил количество маны в ауре. Резерв был заполнен почти полностью. Недоставало лишь тех крох, что я потратил ночью — уже после возвращения в комнату. И это несмотря на то, что во время своего выступления я полтора часа почти без перерывов разбрасывался иллюзиями!

Интересно, сколько бы увидел сейчас маны в резерве, если бы вчера не поленился и слил часть магической энергии в семурит?

Улыбнулся.

Ладно. Проверю в следующий раз. И без того всё прошло замечательно.

Мой ночной эксперимент увенчался успехом.