Новая эпоха. Аур

Глава 12. Беседа

Среди всего запланированного сорванные сроки отчётливо ощущались только касательно дуэли с Сергеем, участвовать в которой к нынешнему моменту у Аура не было никакого желания. С того дня, как он вызвал наследника Световых, прошло больше двадцати дней и, казалось бы, об этом обстоятельстве все должны были забыть. Но — увы, память на такого рода вещи у аристократов была в крови, и потому Сергей, постучавшийся в комнату Аура прекрасным субботним утром, оказался пренеприятнейшей неожиданностью. Чернокнижник намеревался сегодня прицениться к земле в Прима-Москве, распределить финансы и вновь связаться с Хельметом Брауном — лично удостоверится, что семья финансиста на новом месте ни в чём не нуждается.

Как бы странно то ни было, но за предложение четырнадцатилетнего мальчонки немец схватился обеими руками, а на весьма щедрые условия вроде полного пансиона для его семьи смотрел с широко раскрытыми глазами. Человек, никогда не связывавшийся с криминалом, был шокирован, своими глазами увидев, на что русские дети-мафиози шли ради обеспечения верности подчиненных. Жилье, оплата учёбы дочерей, хорошая зарплата — Хельмет понимал, что все это дают ему не за красивые глаза, да и не за навыки, которые нельзя назвать уникальными. Но гарантировать свою верность, пусть даже и «специфическими магическими способами», ради блага родных? Немецкий менталитет подобному только способствовал.

Но до тех пор, пока не был подготовлен ритуал, Аур не стремился посвящать своего первого наёмного работника в дела. Вместо этого он обеспечил Хельмету рабочее место, выдал средства на оперативные расходы — и попросил составить перечень кланов, занимающихся производством чего-либо важного и закупаемого государством. К важному Аур относил артефакты, оружие всех видов, высокотехнологичные устройства и транспорт. Чернокнижнику требовалось точно знать, в чьих руках сосредоточены производства, которые кому попало не доверят, дабы по незнанию не нажить себе влиятельных врагов.

Сказать, что немец с энтузиазмом принялся за работу, значит не сказать ничего. Хельмет подошёл к делу с присущей его народу обстоятельностью, но это нисколько не сказалось на скорости работ. Ориентировочные сроки, им названные, вписывались в две недели, отведенные под разработку ритуала, и Аура это полностью устраивало. Человек занят делом, он сам занят делом, все заняты делом…

«Кроме него, конечно же» — подумал чернокнижник, переведя взгляд с высоток на спину Сергея, направляющегося прямиком ко входу на огороженную трёхметровым каменным забором территорию. Как связана дуэль и расположенный в пятнадцати минутах полёта от академии участок, охраняющийся по высшему разряду? Виной тому было вслух высказанное нежелание Сергея проводить дружескую дуэль в полной студентов академии, где все арены являлись открытой территорией, а происходящее на каждой из них можно было посмотреть на портале академии в режиме онлайн. Тобишь, на дисплеях всё отображалось вообще без задержек, о чём сам Аур слышал впервые. Ведь он уже не раз и не два, — целых три, на самом деле, — выходил против своих оппонентов, будучи, как оказалось, рассматриваемым со всех сторон…

— Всё, здесь камер и подобного мусора нет. Можно говорить свободно.

«Режим радиотишины», поддерживаемый до этого момента, был обусловлен тонким намёком на толстые обстоятельства. А именно — на тот факт, что контакты членов могущественных кланов с окружающими по мере возможностей прослушиваются и анализируются. Особое внимание уделяли наследникам, каковым Сергей и являлся….

Следовательно, ему в голову не ударяла моча, и резко возникшее желание провести злосчастную дуэль было вызвано необходимостью поговорить без лишних ушей.

— Что это за место?

— Дуэльный клуб. На самом деле дуэльный клуб, не надо так на меня смотреть. Просто по совместительству он используется и как переговорная на нейтральной территории. Шевцовы, держащие это место, политику по факту игнорируют.

— И кому понадобилось моё присутствие на этой нейтральной территории?

— Мне и понадобилось. Не думал же ты, что наследник Световых будет подрабатывать у кого-то мальчиком на побегушках?

— И всё-таки, общие дела нас не связывают, так что я до сих пор пребываю в неведении относительно этой встречи. Или на меня Диана нажаловалась?

— А есть на что? — Блондин приподнял одну бровь, не сбавляя при этом шага. Как-то незаметно они переместились с улицы в недра здания, обставленного в восточном стиле. Полупрозрачные бумажные двери, хлипкие на вид стены и потолок, странные столы…

— Да так. Обсуждали кадровый вопрос, решали, кому кто из моего кружка достанется.

— И как?

— Наши интересы лежат в разных областях, так что новых конфликтов можно не ждать. По крайней мере, я на это надеюсь. Но я всё-таки предпочту услышать настоящую причину нашего здесь нахождения.

Аур пристально осмотрел закончившуюся тупиком комнату. В ней не было ничего, кроме очень низкого стола, шансы уместиться за которым были разве что у карликов. Можно было предположить, что это и не стол вовсе, но Сергей опровергнул такую возможность, замысловатым образом подогнув ноги и усевшись прямо на пол. Не желая терять лица, аур занял место напротив, не без удивления отметив, что такое положение оказалось весьма и весьма удобным. Особенно для древнейшей ритуальной письменности, неизменно требующей использования кисти и чернил.

— Наша первая встреча. Ты тогда сказал, что я использую подавление. Можно сказать, обвинил меня в использовании тёмной магии. — Серьезность выбранной темы была достаточно высока, и потому Аур мигом отбросил всякое легкомыслие. — Почему ты решил, что это именно подавление, а не его разрешенные аналоги или артефакты?

Чернокнижник впервые за много лет почувствовал себя не в своей тарелке. Он ничего, совершенно ничего не знал о разрешенной магии, копирующей или напоминающей эффекты подавления. Возможно, ментальная магия позволила бы добиться чего-то похожего, но уровень сил способного на это мага должен быть запредельным. Следовательно, Сергей или блефовал, говоря о несуществующих чарах, или Аур упустил из виду некий раздел общей или стихийной магии. Возможно, непопулярный или игнорируемый программой академии, но — настоящий.

— Потому что мне многое известно о подавлении.

Сергей удивленным не выглядел.

— Это тёмная магия. Ты ведь знаешь?

— О том, что подавление относится к запрещенным тёмным искусствам — знаю. Но о каких-либо его аналогах слышу впервые.

— На самом деле, аналогами известные заклинания назвать нельзя. Они слишком слабы и неэффективны… — Сергей усмехнулся. — … в сравнении с оригиналом. Но у страха глаза велики, и многие несведущие маги, которым промыли мозги на предмет недопустимости использования даже столь слабых тёмных чар, видят в них угрозу. Серьезную угрозу, о которой следует сообщить, куда следует.

— И твой вопрос заключается в том, почему я этого не сделал?

— Именно так, Авель.

— Тогда ты был в моих глазах членом клана, возможно, аристократом. Одним из тех, кому сходит с рук и не такое. Подавление — оно ведь не является чистой тёмной магией, требующей соответствующего сродства с элементом и наработки навыков. При желании, каждый маг способен использовать подавление и схожие по силе тёмные заклинания… Между прочим, ты мне сам об этом сообщил, когда рассказывал о поголовном обучении всех наследников подавлению.

— Это незначительная деталь. Авель, ты, должно быть, не понимаешь, но мы, я, все члены влиятельных кланов, привыкли контролировать обстановку вокруг. Точно знать, с кем мы общаемся. Понимать, почему тот или иной человек ведёт себя именно так, а не иначе. Ясно видеть источники имеющихся у этого человека знаний. Но ты — один-единственный человек в моём окружении, информация о котором кажется сущей бурдой в сравнении с реальной картиной. — Небрежным движением блондин переслал Ауру некий файл, который оказался полноценным досье на имя Авеля Бессонова. — Дай почитать любому знакомому с тобой человеку — с первых строк поднимешь ему настроение.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что мне очень интересно, кто стоит за тобой на самом деле. Мне, знаешь ли, как-то не очень верится в полубожественный гений, позволяющий за три месяца выйти сверхбыстрое создание многоуровневых заклинаний. Этому нужно учиться хотя бы пару лет. Даже гению, Авель.

— Как я могу доказать тебе, что меня действительно никто не учит и не стоит за моей спиной? Как директору — за два часа от корки до корки прочесть любую книгу и продемонстрировать близкое к идеальному понимание темы? — Сергею о подробностях беседы Аура и Екатерины знать было неоткуда, так что словам собеседника он заметно удивился. — Да, директриса тоже высказала предположение о том, что меня тайно обучают. Даже приплела к своей теории хаотично образованную с моей подругой духовную связь. Но ей хватило трёх часов, чтобы понять и принять реальность.

Сергей ненадолго задумался.

— Я считал, что Вьюжная знает о твоём истинном положении, и потому не стремится задавать вопросы. Но если ты всё-таки говоришь правду, то я не откажусь провести тобою же предложенный эксперимент. Как у тебя с огненной магией?

— Никак. Я маг льда, а не огня. Следовательно, дальше теории за третий курс по этому элементу не углублялся.

— Кх… — Сергей с шумом выдохнул. — За третий курс?

— Как я уже говорил, я — гений, и к концу этого года планирую сдать экзамены по всем предметам до пятого курса включительно. Чуждые стихии для сдачи не требуются, так что я с ними ознакомился постольку-поскольку.

— Звучит как бред, выглядит, как бред, и даже ощущается как бред. Но я заставлю себя поверить, если ты согласишься прямо передо мной прочитать один оцифрованный трактат, после чего мы его обсудим. Или, как вариант, который тебе вряд ли понравится, можно заключить магическую клятву…

— Это действительно вариант на самый крайний случай.

Холод, в одно мгновение заполнивший голос Аура, заставил Сергея ощутить себя не в своей тарелке. Он, как и все маги, относился к подобным клятвам с опасением и настороженностью, ибо каждое слово подобного толка, скрепленное магией, навсегда отнимало у дающего и принимающего клятву крупицу магической силы. Совсем немного, но это ощущалось так же, как если бы у бегуна вырезали несколько грамм мышц. С таким трудом взращиваемая, магия имела свои пределы для каждого мага. Кто-то был сильнее, кто-то — слабее, но ослаблять себя не хотел никто. Потому-то клятва и являлась тем последним шагом, на который шли невиновные одарённые, которым было необходимо оправдаться перед судом. Или, что случалось много реже, клятвой главы кланов закрепляли союзы и подтверждали намерения в случае, когда другого выбора просто не оставалось.

— Извини, клятва — это явно лишнее. Тебе хватит двух часов?

Аур бегло пробежался по оглавлению, после чего кивнул:

— Более чем.

Второй раз чернокнижнику понадобилось прибегнуть к нелепому, но действенному способу доказательства собственной «гениальности». Он был в праве проигнорировать заявление Сергея, но маг не хотел так рано разрывать отношения со Световыми. А такое, откажись он сегодня продемонстрировать свои таланты, обязательно бы произошло. Ни один аристократ в здравом уме не будет держать рядом тёмную лошадку, могущую оказаться пешкой как союзника, так и врага. Тем более, если эта пешка вхожа в круг и сына, и дочери нынешнего главы клана…

С прочтением и анализом Аур управился за час и пятьдесят одну минуту. Еще четверть часа ушла на обсуждение прочитанного, после чего наследник клана Световых впал в ступор. Его мозг отказывался принимать возможность существования четырнадцатилетнего парня с подобными талантами… И был прав, ибо на самом деле Авель Бессонов был в одиннадцать раз старше и, считая разум своим главным оружием, всю жизнь положил на его совершенствование. Но возможности узнать об этом у него не было, так что несчастному блондину оставалось только принять увиденное и услышанное за факт, да размышлять о том, как преподнести эту новость отцу. В том, что Сергей обратится за советом к нынешнему главе Аур не сомневался ни секунды. В конце концов, блондина по праву можно было считать умным и осмотрительным человеком, не склонным к проявлению излишней самостоятельности там, где лучше было обойтись без неё.

Легенда Аура, впопыхах рождённая и наспех укреплённая расплывчатыми домыслами, распространялась среди сильных мира сего и за счёт этого обретала плотность. Чернокнижник не был против того, чтобы слухи о его гениальности распространились среди влиятельных членов общества — так ему будет проще вести дела, да и на контакт нужные люди будут идти охотнее. Ведь сейчас Авель Бессонов в миру прослыл пусть и известным, но всё-таки простым студентом-сиротой. Умным, амбициозным, но не имеющим в руках ни грана влияния. Большая часть кланов видела в нём лишь хорошую пешку, меньшая — ферзя, скрывающегося под маской. Но о том, что под этой личиной скрывается игрок, не думал никто.

— Это… фантастика. Фантастика, в которую невозможно вот так поверить.

— Вряд ли у меня была возможность прочитать талмуд, написанный твоим предком пятьсот лет назад. — Самодовольная ухмылка на лице чернокнижника содержала в себе толику искренности, вызванную тем фактом, что Аур как никто другой любил, когда кто-то признавал его заслуги. И пусть Сергей был восхищен якобы случайным талантом, но на самом деле подобный эффект требовал огромного упорства и трудолюбия. Без особого труда превратить разум в подобие библиотеки, в которой каждое воспоминание имело свой порядковый номер и место на полке могли разве что менталы, которых, опять же, было совсем мало, да и их способности зачастую не перекрывали соответствующие слабости. — Если ты всё ещё полон сомнений, то я не против поближе познакомиться с ещё одной… или двумя… пусть даже тремя уникальными книгами твоего рода. Всё ради науки!

Последняя фраза была произнесена в ответ на взгляд раскусившего насмешку Сергея, который последние двадцать секунд увлеченно копался в коммуникаторе. Аур не был предсказателем или оракулом, и потому мог лишь предполагать, чем занят наследник великого клана.

— Смешно тебе, гений? Это ты скоро пойдёшь заниматься своими делами, а мне ещё перед отцом отчитываться. Он о Диане печётся как бы не больше, чем обо всём клане, а твоё присутствие… Да ещё и гениальность… — Блондин качнул коммуникатором. — Как ни посмотри, а мой текстовый отчёт будет выглядеть так, будто вместо дела я выкурил забористый такой косяк, от которого у меня окончательно поехала крыша.

— Пиши теми словами, в которые ты бы сам поверил.

Сергей и раньше время от времени переставал блюсти какие-либо приличия, переходя на речь, больше подходящую быдлу из подворотни, нежели аристократу и наследнику клана, но сейчас в его голосе сквозили совершенно искренние эмоции. А последующая фраза так и вовсе походила на мольбу о помощи:

— Я бы в такой бред не поверил, Авель! Не-по-ве-рил!

— Отрицание действительности считается психическим заболеванием, так что я бы не рекомендовал… — Светов, распластавшись на полу, закрыл лицо руками и громко зарычал, заставляя Аура ещё активнее раздумывать над тем, чем всё-таки является эта граница образов, и какой из Сергеев настоящий: кажущийся искренним парень, которого достала работа наследника, или умный, серьезный и отлично держащий себя в руках интриган? За свою жизнь чернокнижник повидал многих любителей носить маски, и среди них часто встречались те ещё оригиналы. Но всё равно вот так, сходу, сделать какой-либо вывод маг не мог. Оставалось лишь присматриваться к Сергею, выискивать неточности в его образах — и сохранять бдительность.

Ведь на предательство чаще всего шли те, от кого такого не ожидали совершенно…