Норбит, или Туда и обратно

ГЛАВА 16

Какое-то время ничего нового не происходило: линейный крейсер оставался на орбите Безрассудства Глашатая, Бэйли оставался на борту корабля патафизиков.

Гиро и Куратор постоянно связывались с Захарией по радио, но разговоры получались неприятными и безрезультатными. Бэйли в эти беспредметные переговоры не вмешивался.

– Захария! – обратился к «сестре» Гиро. – Мы с Куратором искренне обрадовались, когда узнали, что вы не пострадали от атаки Буджума.

– Да, мы выжили и проникли на базу Древних, – бесстрастным голосом сказала Захария.

– Понятно. Но вы заперлись там, как будто теперь мы собираемся атаковать вас. Выходите. Мы пришли к вам с миром, движимые духом познания.

– Тогда почему нас поджидает линейный крейсер? Чернобородый и его команда негодяев нам не друзья, – едко заметила Захария.

– Чернобородый прилетел сюда независимо от нас, – заверил ее Гиро.

– Он говорит, что представляет интересы населения колонии Индиго. Это правда?

Гиро удивленно изогнул бровь.

– Правда? Сложно сказать наверняка. Я только знаю, что он протянул руку помощи народу Индиго в тот момент, когда там больше всего в ней нуждались.

– Это меня мало волнует, – грубо перебила его Захария. – Если они захотели принять от него помощь, это их дело. А у меня дела здесь, на базе.

– И какие же это дела, Захария? – мягко спросила Куратор.

– Изучить наследие Древних, – ответила Захария. – И перевезти все найденные здесь артефакты на Станцию Фарров.

– Но с этим сложно справиться силами нескольких человек, – спокойным тоном продолжала Куратор. – Мы могли бы помочь вам, работы хватит всем.

– Нет. База наша. Почему я должна доверять тебе? Чтобы потом делиться с тобой?

– А почему ты не доверяешь мне? – удивилась Куратор. – Вспомни, ведь это я помогла тебе попасть сюда.

– Да. Ты помогла нам, затем стала следить за нами, чтобы потребовать долю сокровищ, за которые моя дочь Фиалка отдала свою жизнь!

– Я еще ничего не потребовала, – ответила Куратор уже менее вежливым голосом. – Я прилетела сюда только потому, что получила коммуникационную капсулу с просьбой помочь вам. Бэйли говорит, что…

– А, значит, этот предатель уже у вас, – с горечью отметила Захария. – Мне следовало бы догадаться, что он сбежит при первой трудности. Вот тебе и дзен щи. Он не только не сбалансировал наш коллектив, но и посеял смятение в умах.

– Но, это не он виноват, – возразила Куратор. – Я бы посоветовала тебе поискать у себя в душе остатки мудрости.

– А я бы вам всем посоветовала катиться отсюда подальше вместе с вашими дружками-пиратами.

Гиро выключил коммуникатор и обменялся взглядами с Куратором.

– Она и раньше была надменной и своевольной, – заметила Куратор. – Но присутствие древнего разума лишило ее последних крупиц здравого рассудка.

Немного спустя после этого разговора патафизики связались по радио с Чернобородым. Тот пригласил их на борт крейсера на ужин.

– Предпочитаю по возможности лично встречаться с людьми, – сказал он Гиро. – В таком случае лучше узнаешь человека.

Итак, Гиро, Куратор и Бэйли поднялись на борт пиратского крейсера и отведали замечательные блюда лупиносской кухни. (Ужин был приготовлен бывшим личным шеф-поваром Адмирала Непобедимого Флота Лупино, которого пираты в свое время захватили в плен в момент прогулки на личной яхте. Впрочем, это уже другая история.) К счастью, все присутствующие, как один, оказались «левшами», и ели одну и ту же пищу.

С ними был и Пьеро. Бэйли был очень рад снова встретиться с колонистом.

– Расскажи мне, как вы сбили Буджума, – попросил его Бэйли.

Пьеро усмехнулся и покачал головой. Он весь просто светился от счастья. Бэйли ни разу не видел его таким на Индиго.

– Киска расскажет об этом куда лучше. Я вообще не успел понять, что произошло.

Чернобородый похлопал юношу по плечу.

– Да просто взлететь на этой развалюхе – это уже повод гордиться собой. А сражаться на старинном челноке с драконом – это достойно того, чтоб люди слагали о тебе легенды.

В течение всего ужина капитана пиратов не покидало веселое расположение духа.

– Ни разу не встречался с патафизиками, – признался он Гиро. – В Порт Негодяев никого из них еще судьба не забрасывала. Вы, ребята, ничего не имеете против пиратства?

– О, вовсе нет, – Гиро дружелюбно улыбнулся. – Я считаю, что пиратство, как и остальные преступные промыслы, является необходимым социальным институтом. Преступление скрашивает серые будни монотонной жизни, избавляя нас от стагнации и создавая нарастающее напряжение противоречий в обществе, а это является неотъемлемым фактором стимулирования роста производительности труда.

Чернобородый уставился на патафизика, широко раскрыв рот и глаза:

– Это что у вас, шуточки такие?

Гиро покачал головой, не переставая улыбаться.

– Я всегда говорю серьезно. Мне кажется, что шутить – это слишком грубо. Я просто несколько вольно процитировал слова древнего философа Земли Карла Маркса.

– Избавление от стагнации, – задумчиво повторил пират. – Создание нарастающего напряжения противоречий в обществе… Как верно подмечено!

– Всегда к вашим услугам.

Чернобородый подлил еще вина в бокал Гиро, затем покосился на Бэйли. Уже не первый раз за этот вечер взгляд пирата задерживался на норбите.

– Мистер Белдон, – обратился к нему наконец Чернобородый. – Я не совсем понимаю, как вы оказались втянутым в эту историю?

Бэйли, который до этого большей частью помалкивал и налегал на деликатесы – внимательно прислушивался к разговорам капитана, и у него создалось впечатление, что он уже давным-давно знаком с этим человеком и прекрасно его знает.

Норбит пожал плечами, отпивая глоток вина.

– У меня доля в этом деле, – сказал он спокойным тоном.

– Понятно, – сказал Чернобородый и перевел взгляд на Пьеро. – Мой друг Пьеро говорит, что вы путешествовали с Фаррами, но я не помнят, чтобы встречался с вами. Где вы были, пока «сестры» наслаждались моим гостеприимством?

– Вокруг да около, – туманно ответил Бэйли, затем положил себе еще порцию десерта – сладкого пирога с начинкой из неведомых норбиту фруктов. Ему вдруг понравилось говорить загадками.

Чернобородый еще какое-то время буравил его взглядом, потом махнул рукой:

– Ну, а мои интересы в этой заварухе простые: урвать себе часть добычи. Я многого не прошу. Мне кажется, у них есть чем поделиться, но эта Захария, наверняка, такая же твердолобая, как и все «сестрицы» Фарр.

Бэйли не мог с этим не согласиться.

После ужина играли в «Эрудит» на деньги. Гиро, естественно, выиграл, но капитан особо не горевал по поводу проигрыша.

– Никогда не играй с патафизиком на деньги, – подмигнул он Пьеро. – Патафизика, как-никак, совершенное оружие.

С этого дня Бэйли казалось, что время замедлило свой бег. Он сытно ел, спал в тепле на мягкой кровати, но, если не считать комфорта для тела, был несчастен. Он постоянно думал о «сестрах» на базе чужаков и старался найти выход из тупика, в котором все они оказались. Назревал вооруженный конфликт, а против этого Бэйли был всеми фибрами души.

Время от времени он летал с Киской, которую тяготило затянувшееся бездействие.

– Может, мне развязать войну? – предложила она Бэйли. – Стрельну ракетой, чтоб пролетела в миллиметре от пиратского корыта, посмотрим, чем они на это ответят.

– Не надо, – осадил ее Бэйли. – Не совсем удачная идея.

– По крайней мере, проснутся от спячки, – проворчала она. – Мы тут постареем, облысеем и помрем, пока дождемся хоть чего-нибудь.

– Может быть, Захария придет в себя, – сказал Бэйли, сам не веря в свои слова. – А что, вполне возможно.

– Черта с два, – возразила Киска. – Она – самая упрямая из всех, с кем мне приходилось иметь дело.

Бэйли едва удержался, чтобы не заметить, что Киска сама довольно упряма. Он откинулся в кресле и угрюмо посмотрел на экран внешнего обзора. У Безрассудства Глашатая лежала в дрейфе громадина линейного крейсера. За ним виднелось темное пятно центра Галактики. Норбиту вдруг как никогда раньше захотелось попасть домой и забыть обо всех этих проблемах.

Пока Бэйли летал с Киской, Гиро вызвал Куратора к себе на мостик.

– Вам следует поскорее прийти сюда, – сказал Гиро. – Похоже, у нас впереди серьезные проблемы.

Офицер локационной станции доложил Гиро, что радар засек три корабля, приближающиеся к Индиго со стороны ранее не отмеченной на картах «червоточины». Когда Куратор пришла на мостик, Гиро уже налаживал связь с передовым кораблем.

– Приветствую вас! Добро пожаловать! – обратился он к мрачной «сестре», появившейся на экране коммуникатора. – Я – Гиро Ренакус, вице-куратор Колледжа Патафизики и руководитель патафизической исследовательской экспедиции. Рядом со мной находится Куратор Мэрфи, Главный Сатрап Подкомитета Сбившихся с Пути Странников и Лжепророков.

– Азами Фарр, Командующий Флотом, – она выглядела несколько постаревшей копией Захарии. На щеках у нее красовались многочисленные шрамы, а глаза пылали яростью. – Мы прилетели со Стрельца по просьбе наших «сестер». А вас что сюда привело?

Получив от Захарии просьбу предоставить помощь, колония Стрельца прислала «сестрам» подкрепление – три хорошо вооруженных корабля с рвущейся в бой командой и пилотами истребителей, закаленными в многочисленных боях с трупокрадами.

Гиро пожал плечами.

– Видимо, здесь какая-то путаница, – он одарил Азами улыбкой. – Конечно же, как патафизик я приветствую путаницу. Видите ли…

– Что вы здесь делаете? – повторила Азами, прежде чем Гиро смог углубиться в исторический экскурс о путаницах. Видимо, ей уже приходилось встречаться с патафизиками ранее.

Ей ответила Куратор:

– Мы – друзья ваших «сестер», собираемся помочь и рассортировать найденные артефакты и расшифровать полученные данные. Захария, руководитель экспедиции Фарров, попала под влияние устройства чужаков и больше не признает в нас своих друзей. Она перестала быть сама собой. И мы вынуждены ждать и надеяться, что она одумается.

– Друзья? – Азами была поражена. – А кто вот на том линейном крейсере? Тоже кандидаты в друзья?

– Чернобородый, капитан этого корабля, заявляет, что он – бизнесмен, специалист-спасатель и эксперт по трофейным ценностям. А еще он утверждает, что представляет интересы колонии Индиго.

– Пираты, – сказала Азами. – Хорошо, скоро мы разберемся с ними. Я предлагаю вам незамедлительно покинуть данный сектор. Мы уважаем договор с Колледжем Патафизики, но предупреждаем вас, что не потерпим вмешательства в наши внутренние дела.

И она направила свой корабль к дрейфующему крейсеру.

Тем временем Чернобородый не сидел без дела. Как только его навигатор обнаружил приближение флота, он объявил готовность номер один на всех боевых постах. Затем он выслал отряд из дюжины истребителей, на охрану подступов к крейсеру. Конечно же, он прослушал переговоры Азами с Гиро и Куратором и был готов к разговору с Азами, когда та вызвала его.

– Говорит «Акернарский Дракон». Мы держим курс на Безрассудство Глашатая. Немедленно убирайтесь с нашей дороги.

Чернобородый внимательно изучил воинственно настроенную «сестру» на экране.

– А куда ты так спешишь, детка?

Азами прожгла его гневным взглядом.

– Мы проводим спасательную операцию по запросу наших «сестер». Любое вмешательство в наши действия, с вашей стороны, будет расцениваться как акт агрессии и угроза выполнению нашей миссии, следовательно, будет признано актом войны. Прочь с дороги, негодяи, или мы силой вынудим вас сделать это.

Чернобородый, стоя на мостике своего линейного крейсера, усмехнулся. Если он пропустит команду со Стрельца, то у «сестричек» будет достаточно сил и средств, чтобы отразить любое нападение на луну. Значит, пропускать их нельзя ни в коем случае.

Он любил открытую схватку, особенно когда был уверен в том, что обладает всем необходимым, чтобы победить в ней. Лупиносские истребители, за штурвалами которых сидели бывалые пилоты, описывали широкие круги, готовые в любую минуту атаковать Фарровские корабли с флангов. Фарры выпустили истребители на перехват пиратским. Битва должна была вот-вот начаться. И тут заговорила Рыжая, занимавшая кресло старшего офицера локационной станции.

– Сюда быстро приближаются корабли, их принадлежность пока не установлена, – доложила она;

На экране внешнего обзора показалась новая флотилия. Три корабля на огромной скорости следовали за крошечным разведчиком. Чернобородый хмуро посмотрел на экран, гадая, чьи это могут быть корабли и каким ветром их сюда занесло.

В этот момент ожили экраны коммуникаторов у пиратов, у патафизиков, XF25, и всех остальных кораблей. И все «сестры», и Бэйли, и патафизики увидели лицо Гитаны. Маленький проворный разведчик был, конечно же, ее. Глаза у нее светились: правый, голубой, источал холод, а левый, красный, пылал жаром.

– Хватит ссориться из-за пустяков, – сказала она спокойно и четко. – Сокровище, которое вы все так страстно желаете заполучить, может попасть в руки тех, кого вы все ненавидите. Сюда летят трупокрады. Если они захватят базу Древних, они расползутся по всей Галактике. Мы должны оставить в стороне все наши разногласия и дать отпор общему врагу. Иначе мы все погибнем. Они будут здесь уже скоро, но у нас есть время объединиться.

Конечно же, патафизики не принимали активного участия в последовавшей битве. Патафизика, безусловно, совершенное оружие, но только потому (как позже объяснил Бэйли Гиро), что патафизики знают – им не за что сражаться. Патафизик остается невозмутимым перед лицом конфликта – он с одинаковым любопытством ждет любого из возможных его финалов. Трупокрады могли бы превратить весь экипаж корабля в киборгов, и патафизики сочли бы это интересным поворотом событии в своих жизнях.

Но остальных – пиратов, «сестер» со Стрельца и «сестер» со Станции Фарров, колонистов Индиго и Бэйли с Киской – подобные перспективы беспокоили куда больше, и их не прельщала возможность такого развития событий.

Устроив краткий военный совет по радио, Гитана, Азами, Захария и Чернобородый быстро пришли к консенсусу: они объединятся и совместными силами дадут отпор трупокрадам. Потом уже они смогут вернуться к дальнейшему обсуждению сложившихся разногласий.

Бэйли слышал все переговоры по радио, включая предупреждение Гитаны о трупокрадах, и не хотел ничего, кроме как вернуться на борт корабля патафизиков, где был бы в относительной безопасности. Но каждый истребитель был на счету, поэтому Бэйли с Киской присоединились к эскадрилье пиратов, которой командовала Рыжая.

Битва, которая произошла в тот день, вошла в легенды. Первыми атаковали быстрые и маневренные истребители Стрельца, за штурвалами которых сидели закаленные во многих боях пилоты. Каждая из «сестер» мстила за близкого друга или родственника, попавшего к трупокрадам. Истребители трупокрадов ответили на атаку яростным огнем и головокружительными маневрами.

Когда трупокрады погнались за эскадрильей Стрельца, в бой вступили истребители пиратов (и Бэйли, на XF25, среди них). Они зашли с тыла и, сделав широкую петлю и вынырнув около трупокрадского корабля, выпустили по нему ракеты. Бэйли уже заходил на корабль, готовясь выстрелить, когда увидел, как от него отделилась стайка торпед.

– Маневр уклонения от атаки! – прокричала Киска. И XF25 стало швырять в разные стороны, а мимо проносились черные тени торпед. На экране внешнего обзора то тут, то там возникали огненно-красные облака взрывов: некоторым пилотам не удавалось избежать встречи с торпедами.

Битва была яростной и жестокой. Для Бэйли еще и непонятной. Специалисты по тактике космических сражений наверняка бы отметили грамотное решение Чернобородого вести ближний бой, и те искусные маневры, с помощью которых Азами уходила от преследования истребителей трупокрадов. Но Бэйли только старался держаться поближе к своим и стрелял, стрелял, стрелял… Он до упора передвинул регулятор на ленте Мебиуса, замедлив весь мир, но даже сейчас не мог разобраться в происходящем вокруг. Беспорядочная смесь взрывов и отрывистых команд в эфире. Непонятно, кто за кем гонится и кто кому приказывает.

Вот вдалеке истребители с лупиносского крейсера отрезали один корабль трупокрадов от остальных. В черную громадину полетели крошечные ракеты, но дальше Бэйли рассмотреть не удалось: Киска села на хвост истребителю трупокрадов. Когда Бэйли поймал его в крестик прицела и разнес в мелкие кусочки, выстрелом из лазерной пушки, одна из ракет долетела-таки до корабля трупокрадов, вонзившись в обшивку в районе топливных баков. Два взрыва грянули почти одновременно, озарив тьму багровым сиянием.

Не было времени на ликование. Не было времени ни на что, кроме стрельбы. Киска уходила от атак истребителей трупокрадов и увертывалась от ракет, торпед и осколков. Бэйли смотрел на взрывающиеся вражеские истребители и с ужасом думал: «Сколько же их еще?» Казалось, что силы у врага не убывали. Сколько бы вражеских машин ни было уничтожено, меньше их не становилось.

Трупокрады продолжали атаку, пока один корабль не оказался на орбите Безрассудства Глашатая, открыв огонь по линейному крейсеру. Второй корабль трупокрадов, окруженный роем истребителей, завязал бой с кораблями Стрельца, на какое-то время оттягивая их огонь на себя. Торпеды трупокрадов понеслись в сторону огромного линейного крейсера.

Бэйли, наблюдая за этим со стороны, вспомнил, как торпеды трупокрадов скребли и царапали по обшивке «Одиссея», прогрызая корпус насквозь. В какой-то момент у Бэйли даже возникло ощущение, что крейсер уже потерян. Торпеды пробьют брешь в обороне корабля. На борт проникнут штурмовые отряды трупокрадов.

– Как только они захватят линейный крейсер, нам крышка, – сказала Киска. – В таком случае, можно сразу поднимать руки вверх и идти сдаваться. Значит, будем драться до последнего.

– Да, – подхватил ее мысль Бэйли. Он, в данный момент, был не менее кровожаден, чем Киска. – Врежем им как следует.

Киска направила XF25 к крейсеру, готовясь к решительной атаке.

В этот момент на поверхности Безрассудства Глашатая открылся огромный люк, и из него вынырнул «Одиссей», обстреляв корабль трупокрадов из лазерных орудий. Прицельным выстрелом снесло навигационный центр корабля, и теперь, без всевозможных антенн и сенсоров, корабль ослеп. Затем «Одиссей» рванул прочь от луны, пролетев мимо линейного крейсера, мимо всех остальных кораблей. Захария убегала, удирала с поля боя!

– Она удирает? – Бэйли не верил своим глазам.

– Она вызывает огонь на себя, – объяснила Киска.

Оставшийся корабль трупокрадов сорвался с места, обогнул Безрассудство Глашатая и бросился в погоню за «Одиссеем». Ему преградил путь непонятно как оказавшийся на поле боя корабль патафизиков «Бесконечность». Трупокрады резко приняли в сторону и вскоре уже гнались за Захарией, но эта небольшая задержка дала ей приличную фору.

– Я за ними, – сообщила Киска. – Они сейчас подставят мне бок, и тут зевать нельзя… – пробормотала она. – Одной ракетой, если попасть куда надо, можно отправить этот корабль…

«Одиссей», тем временем, направлялся к «червоточине» Надежда Захарии, сквозь которую корабль попал в этот сектор.

– Что они делают? – изумилась Киска. – В обратную сторону эта штуковина не пропускает.

И Киска, не сбавляя скорости, продолжала нагонять корабль трупокрадов, догоняющий «Одиссей».

Вот почему Бэйли оказался совсем рядом с трупокрадским кораблем, когда черное пятно – выход из «червоточины» Надежда Захарии – начало мерцать. На поверхности темного шара появились темно-красные и фиолетовые полосы, расходящиеся от центра в разные стороны, как будто круги по воде. Цветные полосы слились в один сплошной водоворот, ярко светившийся во мраке.

Бэйли, как зачарованный, смотрел на «Одиссея», нырнувшего в сумасшедшую вихревую воронку пляшущих пятен света, и на последовавший за ним корабль трупокрадов. В тот момент, когда «Одиссей» входил в «червоточину», из тьмы вынырнул точно такой же корабль, как будто на водной глади появилось его отражение. «Одиссей» канул во мраке, слившись со своим отражением. Когда к «червоточине» приблизился корабль трупокрадов – он также встретился со своей точной копией. И он тоже пропал.

– Похоже, у нас проблемы, – процедила Киска. – Я туда соваться не хочу.

XF25 резко развернулся, чтобы не попасть в открытый зев «червоточины», и ужасные перегрузки вдавили Бэйли в кресло.

– Держись, Бэйли, – сказала Киска. – Будет немного неприятно.

Так оно и было. Когда Бэйли уже терял сознание, он почувствовал, что лента Мебиуса у него в кармане сильно вибрирует, а в сознание к нему проник чужой разум. Затем он провалился в темноту и больше ничего не помнил.