Ночь в одиноком октябре

10 октября

Небо затянуло тучами, и весь день накрапывал дождик, поэтому я особо из дома не высовывался. А если и высовывался, то так – оглядеться и мигом назад. В округе никого не было видно.

Дом я обошел раз пять, не меньше, – скорей от скуки, нежели от чего-то еще. И хорошо, что побеспокоился хоть об этом.

Войдя в подвал, я вдруг обнаружил, что Тварь-в-Круге как-то весьма странно притихла. И буквально через секунду понял, в чем дело. Нас медленно, но верно заливало. Вода просачивалась сквозь какую-то щель в стене, стекала по провисшей балке и капала вниз. Ручеек дождевой воды разливался по полу, и набралась уже целая лужа, которая все продолжала прибавлять в размерах. Одно свое «щупальце» лужа простерла в направлении Круга, еще каких-то десять дюймов – и Круг был бы разорван.

Я взвыл во всю глотку – таким долгим, мрачным воем, который приберегал специально для подобных оказий. Затем прыгнул в неспешно текущий ручеек и принялся кататься в нем, вбирая воду шкурой.

– Эй! – закричала Тварь. – Кончай там! Все нормально, так и должно быть!

– Ага, конечно, – отрубил я, развернулся, плюхнулся в лужу и барахтался там, пока не впитал максимум возможного.

После чего перебрался в сухой уголок, подальше от Круга, и немного повалялся, избавляясь от влаги, – здесь она могла испаряться, сколько ее душе будет угодно.

– Псина чертова! – зарычала Тварь. – Еще несколько минут – и я была бы на свободе!

– Да, что-то не везет тебе сегодня, – ответил я.

На лестнице послышались шаги.

Увидев, что произошло, Джек сразу отправился за шваброй. В скором времени он уже собирал тряпкой остатки лужи, периодически выжимая воду в тазик, тогда как Тварь злобно пыхтела, меняя цвет то на розовый, то на синий, то в конце концов на ядовито-зеленый. Покончив с этим, Джек подставил под стекающую струйку ведерко и наказал мне, если у нас обнаружится еще что-нибудь подобное, немедля звать его.

Однако ничего такого я больше не обнаружил, хотя весь день только и делал, что обходил дом. Вскоре после наступления сумерек дождь прекратился, но даже тогда я выждал лишнюю пару часиков, чтобы окончательно увериться, прежде чем вышел на еженощную разведку.

Обогнув дом, я очутился на переднем дворе, где выкопал из-под дерева уже порядком попахивающий кусок отравленного мяса. Потом аккуратненько взял его в зубы и перенес к дому Оуэна, положив на видном месте прямо перед парадной дверью. Ни одно окно не светилось. Трескуна и след простыл, поэтому я воспользовался представившейся возможностью и порядком пошастал вокруг дома.

Под растущим на заднем дворе гигантским древним дубом я наткнулся на восемь внушительного размера плетеных корзин, находящихся в различной стадии готовности, плюс еще семь поменьше. Поодаль валялись мотки толстой веревки.

Я решил осмотреть все повнимательнее. И почти сразу споткнулся о лестницу. Да тут целое кустарное производство, вот тебе и хлипкий старикашка…

Я пересек двор и потрусил напрямую через поле. Мне оставалось пробежать еще приличный кусок, когда вновь заморосил мелкий дождик. Густые тучи затянули клочок звездного неба, сгустив и без того непроглядную тьму. Короткая бледная вспышка осветила окрестности, и гулко прокатился раскат грома. Наконец я вступил во владения Дорогого Доктора. Сейчас над моей головой находился самый центр сбившихся в кучу низких грозовых туч. И снова с неба, ярко полыхнув, сорвался трезубец, затанцевав меж железных прутьев на крыше старого здания. Гром последовал без промедления, а окна подвала вспыхнули неистовым светом.

Я затаился в траве, прислушиваясь, и вскоре до меня донесся мужской голос, кричащий что-то насчет лейденских банок. Но последовала очередная серия громов и молний, вновь огонь на крыше начал выделывать свой адов танец, раздались крики, замелькали вспышки пламени за неплотно зашторенными окнами. Я подполз поближе.

Заглянув украдкой в щелку, я разглядел высокого мужчину в белом: он стоял спиной ко мне, нагнувшись над чем-то, лежащим на длинном столе. Плечами мужчина заслонял мне обзор. В дальнем углу скорчился какой-то маленький бесформенный человечек, постреливающий глазками по сторонам и нервно потирающий ручонки. И снова всполох, и снова раскат. По машине, стоящей по правую руку от высокого мужчины, забегали искорки электрических разрядов. Еще несколько секунд после того, как они исчезли, у меня в глазах мелькали огоньки. Высокий громко крикнул и отодвинулся в сторону, коротышка вскочил на ноги и затанцевал вокруг. Так, стол, что-то на нем лежит, покрытое, теперь я это видел четко, простыней, периодически подергивается. Движения, должно быть, совершаются гигантской ногой спрятанной под простыней твари. Опять ослепляющая игра молний и оглушающий рев грома.

А комната на какое-то мгновение превратилась в самый что ни на есть ад. Сквозь бурю и тени я разглядел, как нечто крупное, размерами со здорового человека и скрытое развевающимися простынями, попыталось на секунду приподняться над столом.

Я попятился. Развернулся и бросился прочь, тогда как небеса продолжали яриться и поливать землю огнем. Свой долг я исполнил. Хорошего помаленьку, на сегодня с этим местом покончено.

Теперь мой маршрут лежал прямиком от Дорогого Доктора к жилищу Ларри Тальбота. На полпути туда я выбрался из зоны дождя, остановился и хорошенько встряхнулся. Добравшись до дома Ларри, я обнаружил, что почти все окна освещены. Может, он и вправду страдает бессонницей?

Постепенно сужая круги, я приближался к цели. Лишь раз я притормозил, чтобы обследовать небольшую пристройку к задней части дома. Внутри на глаза мне попался большой отпечаток лапы, идеально сохранившийся на засохшей грязи и на первый взгляд абсолютно идентичный тому, что я обнаружил в наших владениях.

Подобравшись поближе, я поднялся на задние лапы, оперся передними на стену и обозрел комнату. Пусто. Третья по счету оказалась застекленной оранжереей, битком набитой всяческими растениями. Там же был и Ларри – он заглядывал внутрь чудовищно огромного цветка и чему-то улыбался. Губы его двигались, но, хотя до меня доносились отдельные звуки, я так и не понял, что он там бормочет. Гигантская чаша колебалась перед ним – то ли из-за движения воздуха, то ли по своей собственной воле, этого я тоже разобрать не смог. Он все нашептывал и нашептывал. Наконец я не выдержал и ушел. Я могу перечислить несколько дюжин людей, которые имеют привычку беседовать со своими растениями.

Завершив тут свои дела, я как можно точнее сориентировался на местности и по прямой направился от дома Ларри к склепу Графа. Сначала я вышел к разрушенной церквушке и там передохнул малость, пытаясь представить себе остальные части образа. И вдруг на востоке начало разгораться странное сияние.

Пока я ломал голову над этим явлением, с севера вынырнула здоровенная летучая мышь – размерами куда больше Игла – и скрылась за одним из стволов. И так там и осталась. Вскоре мне почудились бесшумные шаги, и фигура, закутанная в черный плащ, выступила из-за дерева.

Я в недоумении уставился на нее. Голова человека повернулась в моем направлении, и темноту пронзил его голос:

– Кто здесь?

Крайне затруднительное положеньице. Выход был один, ничего больше мне на ум не пришло.

Издавая серию идиотских повизгиваний и яростно размахивая хвостом из стороны в сторону, я ломанулся вперед и брякнулся пред ним оземь, извиваясь, точно истосковавшийся по человеческому вниманию бродячий пес.

Его налитые кровью губы искривились в мимолетной улыбке. Он наклонился вперед и почесал меня за ухом.

– Хороший песик, – гортанно промолвил он.

После чего похлопал меня по голове, выпрямился и устремился в сторону склепа. Добравшись туда, он недвижно замер. Только сейчас он еще стоял там – и вот уже сгинул бесследно.

Я решил, что, пожалуй, мне тоже пора сматывать удочки. Его рука оказалась на диво холодной.