Ночь в одиноком октябре

8 октября

Прошлой ночью и утром я добавил еще несколько штрихов к образу, сложившемуся в голове, но, прежде чем успел завершить картину, у нашей двери объявился посетитель.

Дверной колокольчик звякнул, и я, как положено, гавкнул пару раз. Хозяин отправился открывать, я – рядом с ним.

На крыльце, улыбаясь, стоял высокий, крепко сбитый, темноволосый мужчина.

– Привет, – сказал он, – меня зовут Ларри Тальбот. Я ваш новый сосед и подумал, что неплохо было бы заглянуть, отдать дань уважения.

– Так, может, зайдете, выпьете со мной чашечку чаю? – спросил Джек.

– Благодарю вас.

Джек провел его в гостиную, усадил, извинился и прошел в кухню. Я остался в гостиной, наблюдая за незнакомцем. Тальбот пару раз взглянул на ладонь своей руки, после чего принялся изучать меня.

– Хороший мальчик, – сказал он.

Я открыл рот, вывалил наружу язык и тяжело задышал. Но подходить не стал. Было в нем что-то этакое… какой-то скрытый аромат дикого зверя, что, признаться, поставило меня в тупик.

Вернулся Джек с подносом, на котором стояли чайные чашки и было разложено печенье. Они некоторое время болтали, обсуждая соседей, погоду, участившиеся ограбления могил, убийства. Я же внимательно следил за ними – два здоровенных мужика, в каждом сквозят повадки настоящего хищника, прихлебывают чай и мирно беседуют об экзотических цветах, что выращивает Тальбот, и о том, как сложно приходится этим привередливым растениям в нашем климате.

А потом с чердака вдруг донесся оглушительный треск.

Я стрелой выскочил из комнаты, пронесся вверх по лестнице, за угол, еще одна лестница…

Дверцы гардероба были распахнуты настежь. Рядом стояла Тварь.

– Свобода! – торжествующе объявила она, разминая конечности, сворачивая и разворачивая свои темные чешуйчатые крылья. – Свобода!

– Черта с два! – прорычал я, обнажив клыки, и с ходу врезался в нее.

Я вцепился Твари прямо в туловище, сбил ее с ног, и вместе мы влетели обратно в гардероб. Дважды я полоснул ее – в правый бок, в левый бок, – пока она пыталась схватить меня. Затем отвалился и впился зубами в одну из ее ног. После чего победно взвыл и снова прыгнул на Тварь, метя ей в морду.

Распространяя тяжелый аромат мускуса, она попятилась к задней стенке своей тюрьмы. Плечом я захлопнул дверцы, встал на задние лапы и когтем попробовал закрыть защелку. Тут вбежал Джек и сделал это за меня. В правой руке он сжимал свой верный нож.

– Ты лучший образчик сторожевого пса, Снафф, – прокомментировал он.

А секунду спустя на чердаке объявился Ларри Тальбот.

– Что-то случилось? – спросил он. – Моя помощь не требуется?

Джек повернулся, нож, бывший у него в руке, сгинул без следа.

– Нет, покорнейше благодарю, – ответил он. – Все разъяснилось куда проще, чем могло показаться на первый взгляд. Вернемся к нашему чаю?

Они вышли.

Я проследовал за ними вниз по лестнице. Тальбот двигался так же бесшумно, как и мой хозяин. Непонятно откуда у меня возникло ощущение, будто и он тоже участвует в Игре, а все случившееся убедило его, что нас также можно причислить к игрокам. Перед уходом он обратился к нам со следующими словами:

– Я предвижу, что вскоре предстоят нелегкие деньки, ближе к исходу месяца. Если вам когда-нибудь понадобится помощь – какая бы то ни было, – можете на меня рассчитывать.

Несколько долгих мгновений Джек изучал его лицо, после чего ответил:

– И вы говорите это, даже не зная, на какой я стороне?

– Кажется, об этом я уже догадался, – ответил Тальбот.

– Откуда?

– Хороший пес у вас, однако, – произнес Тальбот. – Двери закрывать умеет.

С этими словами он удалился. Естественно, я проследил его до самого дома, чтобы убедиться, действительно ли он живет там, где описывал. И когда я удостоверился в этом, мне пришлось провести еще несколько линий в образе. Очень таких, знаете ли, интересных линий.

Хотя Тальбот, возвращаясь домой, ни разу не обернулся, я все равно понимал, что он знает о моем присутствии у него за спиной.

Немного позже я лежал во дворе и мирно проводил в уме свои линии. Это начинало превращаться в несколько утомительную забаву. Чьи-то шажки на дорожке затихли.

– Хорошая собачка, – прокаркал старческий голос. Это был Друид. Что-то перелетело через садовую стену и с громким чваком шлепнулось о землю. – Хорошая собачка.

Я поднялся и изучил это нечто, Друид же поковылял дальше. Нечто оказалось куском мяса. Только самая глупая из всех подзаборных шавок впилась бы зубами в этот кусок. От запаха всевозможных приправ и ядов буквально становилось дурно.

Я осторожно поднял его, перенес в укромное местечко меж корней дерева, где земля помягче, вырыл ямку, положил туда мясо и засыпал сверху.

– Браво! – раздалось сверху чье-то шипение. – Впрочем, у меня не было никаких сомнений, что на такую элементарщину ты никогда не клюнешь.

Я поднял глаза. Вокруг ветки обвился Ползец.

– И давно ты там сидишь? – спросил я.

– С тех пор, как у вас появился первый гость – тот здоровяк. Я следил за ним. Он тоже в Игре?

– Не знаю. Вполне возможно, но пока сложно что-либо утверждать. Странный он какой-то. И вроде бы компаньона у него нет.

– Может, он сам себе лучший друг и товарищ? И кстати, о товарищах…

– Что такое?

– Напарница сумасшедшей ведьмы сейчас, должно быть, переживает не лучшие мгновения в своей жизни.

– Что ты имеешь в виду?

– Тра-та-та, тра-та-та.

– Что-то не усекаю.

– Так, маленькое отступление. В колодец скинули кота.

– И кто столкнул ее туда?

– Мак-Каб, не испытав стыда.

– Так где ж она?

– У отхожего места, полного говна. Это сразу за домом Сумасшедшей Джилл.

– А почему ты мне об этом сообщаешь? Ты ж обычно предпочитаешь держаться в стороне.

– Я уже участвовал в Игре, – прошипел он. – Я-то знаю, еще слишком рано, чтобы начинать избавляться от нежелательных игроков. Надо ждать, пока луна полностью не спадет. А Мак-Каб и Моррис – неопытные новички.

Я сорвался с места и начал набирать скорость.

– Киска, киска, вся промокла… – распевал он, когда я уже несся по направлению к холму.

Я перевалил через холм и помчался вниз, к дому Сумасшедшей Джилл. Трава, мелькавшие мимо кусты превратились в одно сплошное расплывчатое пятно. Я продрался сквозь изгородь, быстренько сориентировался на месте и нашел глазами круглый домик-колодец с деревянной крышей и ведром на невысокой каменной стенке. Я подбежал к нему, оперся передними лапами на бортик и заглянул внутрь. Снизу до моего слуха донесся слабый плеск.

– Дымка! – позвал я.

Спустя мгновение раздалось далекое: «Здесь!»

– Отплыви в сторону! Я скину тебе ведро! – снова крикнул я.

Внизу энергично заплескались.

Я столкнул ведро с бортика и прислушался – оно с легким свистом унеслось вниз и гулко шлепнулось о воду.

– Влезай!

Если вам когда-нибудь доводилось вертеть ворот своими лапами, вы должны понимать, что работенка эта вовсе не синекура. Прошло довольно много времени, прежде чем я поднял ведро достаточно высоко, чтобы Серая Дымка смогла перебраться из него на краешек колодца. Она насквозь промокла и тяжело дышала.

– Как ты узнал? – спросила она меня.

– Ползец все видел, но счел, что время было выбрано не совсем верно, и рассказал мне.

Она встряхнулась и начала вылизывать свою шкурку.

– Джилл стянула собранные Моррисом и Мак-Кабом травы, – рассказывала она в перерывах. – Хотя в дом их не заходила. Они оставили все на крыльце. Ночной Шорох, должно быть, засек нас. Что-нибудь новенькое есть?

Я рассказал ей о вчерашнем визите Бубона и утреннем госте Тальботе.

– Пойду с тобой, – решила она. – Но чуть позже. Дай мне прийти в себя и пообсохнуть. Мы еще проверим склеп этого Графа.

Она снова встряхнулась и опять принялась лизать свой мех.

– А покамест, – продолжала она, – мне нужно подыскать себе теплое местечко и немножко вздремнуть.

– Что ж, тогда до встречи. А я тем временем обследую кое-что неподалеку от дома.

– Я скоро подойду.

И я оставил ее там, сушиться рядом с отхожим местом. Когда я пролезал сквозь изгородь, она кинула мне вслед:

– Кстати, спасибо.

– De nada[1], – ответил я, взбираясь по склону холма.