Ночное ограбление

1.02.28 (год назад)

Дело было верняк.

Мики Перо дал ему эту эту наводку. Ювелирная лавка, хозяева евреи, беженцы из Германии.

Богатые беженцы.

— У них там инфляция, понимаешь? — говорил Мики, брызгая слюной на лацканы Чака. — Зарплату выдают два раза в день. Бумага дороже самих денег, которые на ней напечатаны.

У старого ублюдка воняло изо рта. Костюм Люпионе, на который плевался Перо стоил дороже его обвислой шкуры. Слова, которые вылетали из вонючего рта вместе со слюной стоили гораздо меньше тех денег, которые Бритва за них платил.

— Мики, — сказал Люпионе, — я не знаю, что такое инфляция. Но клянусь Девой Марией, если ты мне сейчас не скажешь, как обстряпать дело, я вышибу тебе мозги кием.

— Сию секунду, босс, — засуетился Мики. — Я как раз перехожу к делу. Короче, эти жиды не доверяют бумажным деньгам. И всю наличность сразу переводят в товар. В драгоценности. А где жид хранит свои драгоценности? Конечно, в лавке.

Богатые евреи не станут держать драгоценности в ящике стола. Чтобы прятать нажитое добро они купили швейцарский сейф и установили его в задней комнате. В документах к сейфу значилась «тройная гарантия от взлома». И имя продавца: Франц Адельберг.

По совету Мики ребята Люпионе навестили Адельберга. Они вытащили его из дома прямо в полосатой пижаме, надавали по ребрам и засунули в багажник.

Продавца сейфов привезли на Бруклинский мост, где его уже поджидал сам Чак Бритва, его правая рука Альберто Чирильо по кличке Каменщик и таз с мокрым цементом. Свое прозвище Чирильо получил именно за пристрастие к этому нехитрому инструменту убеждения.

Мистера Адельберга поставили босиком в таз, и Каменщик принялся деловито утрамбовывать цемент мастерком. Продавец сейфов неразборчиво, но прочувственно мычал сквозь кляп.

— Знаешь меня? — спросил Люпионе, чье лицо устойчиво держалась на третьих полосах газет.

Не Бог весть какая слава, но этот наделавший в штаны торгаш наверняка читает криминальную хронику от корки до корки.

Добившись утвердительного кивка, Люпионе приказал выдернуть кляп изо рта мистера Адельберга.

— Я буду спрашивать один раз. Мне нужны быстрые и правдивые ответы. Промедлишь — отправишься кормить рыб. Соврешь — то же самое. Все ясно?

Франц Адельберг молчал и трясся мелкой дрожью. Накрапывал дождик. Настроение у Люпионе было паскудное. Сын солнечной страны, он ненавидел холод и сырость.

— Ладно, кидайте его, — сказал он своим ребятам.

— А-а-а-а-а-а! — подал голос мистер Адельберг, которого подхватили под локти и поволокли к перилам.

— Стойте. Спрашиваю еще раз. Ты все понял?

— Д-да.

— Хорошо. Ты продал сейф ювелиру Карлу Бронштейну?

— Да. Я продал. Сейф фирмы «Готлиб и сыновья», я эксклюзивный представитель…

Люпионе кивнул Чирильо, и тот отвесил Адельбергу оплеуху. Несильную, но увесистую. Торговец лязгнул зубами, его подбородок окрасился кровью.

— Когда я не спрашиваю, молчи. Какой замок у сейфа?

— Кодовый, барабанный замок, мистер… мистер Бритва. Девять запирающих цилиндров, гарантия от подбора комбинаций.

Кто-то из ребят гыкнул, когда торгаш назвал Люпионе «мистером Бритвой». Но под грозным взглядом босса тут же затих.

— Мне сказали, что у того, кто делал сейф, есть комбинация, отпирающая любой замок. На случай поломки. Это правда?

— А-а, что?

— Не строй из себя идиота!!! — заорал Люпионе на сжавшегося Адельберга. — Отвечай — правда, что твой сраный Готлиб знает комбинацию к любому своему сейфу?

— Правда, — торговец попался понятливый. — Но требуется заверенная подпись владельца под документом, удостоверяющим поломку. Мой отчет в двух экземплярах. Комбинацию высылают в специальном запечатанном конверте, который имеет право вскрыть только владелец в присутствии двух свидетелей. «Готлиб и сыновья» крайне солидная фирма.

— Заткнись, если не хочешь рассказывать это вонючим русалкам, — торговец внял. — Теперь слушай внимательно. Ты переезжаешь. Я приглашаю тебя пожить у меня на вилле. Отказ воспринимается, как личное оскорбление. Ты же не хочешь меня оскорбить?

Франц Адельберг замотал лысой головой.

— Молодчина. Сегодня же напишешь отчет и составишь документ. Свидетелей я тебе обеспечу. Подпись владельца тоже, в лучшем виде.

Мики Перо был старым испитым говнюком. Но одного у него было не отнять. Он мог подделать любую подпись так, что даже владелец бы не отличил.

Он состряпал для Люпионе подпись Карла Бронштейна на всех нужных бумагах. И подписи свидетелей. Он бы мог заменить Адельберга, но сучий потрох переписывался с Готлибом по-немецки. Языка бошей Мики не знал.

Пришлось еще нанимать переводчика, чтобы торгаш не написал лишнего между строк. Но в конце-концов все устаканилось. И через две недели перед Люпионе лежал опечатанный в дюжине мест конверт с мастер-комбинацией к сейфу ювелира.

Той же ночью Чак Бритва отправился на дело.

Наружную дверь сняли ломиком. За пару дней до того хозяин итальянской мясной лавки, где евреи покупали некошерное для сторожевой овчарки, сделал Люпионе одолжение. Овчарке достался на ужин кусок говядины, плотно нашпигованный мышьяком. Бедняжка отдала душу собачьем Богу, не сожрав и половины.

Карл Бронштейн с женой не причинили особых хлопот. Их оглушили с помощью старого доброго мешка с песком. И связав, оставили лежать в собственой постели.

Люпионе сгреб с туалетного столика бриллиантовые цацки миссис Бронштейн. Крохотная добавка к главному кушу, который ожидал их в задней комнате. В громадном сейфе высотой Люпионе по грудь.

Все шло, как по маслу. Только нет-нет, да и напоминало о себе звериное чутье Чака Бритвы. Оно не раз выручало его, уводя от набитых взрывчаткой машин и полицейских засад.

Сейчас оно тоже подавало тревожный голос, но его заглушала близость камешков и рыжья.

Вот они, за железной дверью. Только руку протяни набрать код.

Металлические наборные диски с щелчками поворачивались в пазах. Взволнованно сопящая банда столпилась за спиной босса.

Одна за другой правильные цифры занимали свое место в окошках.

Самый громкий щелчок. Замок открылся. Чак Люпионе потянул дверь на себя.

В тот момент он так и не успел толком понять, что произошло.

Его взгляд, ожидавший встретить блеск драгоценностей на многочисленных полках, провалился в темноту. Из темноты в лицо Чаку Люпионе нацелился предмет, сослепу принятый им за дробовик с очень широким стволом.

— Скажите «сыр»! — попросила темнота.

И невероятно яркая вспышка украла у Люпионе пять следующих минут.

По ту сторону нестерпимой рези в глазах, головной боли и хоровода разноцветных пятен он слышал громкие крики, полицейские свистки, стрельбу. Вокруг топали, ругались по-английски и — итальянски, хлопали дверью.

Чак метнулся вслепую и наткнулся на человека в мокром дождевике.

— Антонио? Анжелло? Марко? — спрашивал он, ощупывая широкую грудь незнакомца.

Пальцы Люпионе наткнулись на металл полицейского значка.

— Офицер Бернс, — сказала темнота. — Мистер Люпионе, вы арестованы.

Заревев от ярости, Чак Бритва вцепился в горло копа. Но придушить ублюдка он не успел, полицейская дубинка воткнулась ему прямо в печень. Его сбили с ног и долго топтали. Скрутили руки за спиной, надели «браслеты».

Сквозь кровавый туман он слышал, как охрипшим голосом офицер Бернс зачитывает ему права. Потом его волокли по мокрым ступеньками. Кинули в пропахшее мочой чрево полицейского фургона. В падении Люпионе приложился головой о скамейку и, наконец, потерял сознание.

Спустя несколько дней от адвоката он узнал, что все его ребята были взяты с поличным. Один ранен при попытке к бегству и скончался в больнице. Каменщик Альберто, стороживший вход в лавку, застрелен копами. Показания против него дают ювелир Бронштейн с женой и Франц Адельберг.

В завершение адвокат протянул ему позавчерашний номер «Миднайт Миррор». С обалдевшей физиономией Люпионе на всю первую полосу и громадным заголовком.

— Сукин сын прятался в сейфе. Снимок его рук дело, — Люпионе смял газету в комок. — Любые деньги, консильери. Любые деньги. Узнай, кто сделал эту фотографию.

— Передать, чтобы о нем позаботились?

— Ни в коем случае! — Люпионе хватил по столу кулаком с бумажным комом. — Это мое дело. Моя вендетта, понимаешь?

Он растянул губы в широкой ухмылке, похожей на волчий оскал.

— Я сам позабочусь о нем, когда выйду.

Через неделю Чак Люпионе знал, что виновник его поимки женщина. Джейн Картер, специальный корреспондент и фотограф «Миднайт Миррор». Это вдвойне распаляло ярость Бритвы.

Как и скоро последовавший приговор суда. Неподкупный судья штата впаял таки Бритве срок. Исполнение вендетты придется отложить на пять лет.

Если не случится чудо.