Никополь

Глава IV Старый форт и большой турнир

Когда лес закончился, то на горизонте показались стены старого форта. С края леса была видна застава роинов, располагавшаяся в километре до форта. Обычно здесь дежурили два-три война, которые следили за тем, чтоб волки не напали на форт и окрестные мелкие деревеньки фермеров. Таких застав в окрестности было около десятка. Находились они на дорогах и небольших тропинках вокруг форта и деревень. Нападения волков небыли редкостью, за неделю роины могли убить до трёх десятков волков, покушавшихся на домашний скот фермеров, хотя не брезговали волки и нападениями на людей.

Роинские дозорные практически не обратили внимания на проходящую процессию. Мало ли кто ходит на рынки. Иногда даже захаживают эльфы, живущие южнее Нарэн-Кура. Основная масса торговцев на рынке старого форта — это роинские мастера. Они никогда не признавали главенство Лемтока, как центрального города и рынка ничейной земли. Часто контрабандисты, пользуясь лояльностью местной власти, привозят на этот рынок нелегальные товары, естественно, что за право торговать такого рода товарами контрабандисты платят определённый процент с выручки в обход казны форта непосредственно определённым чиновникам. Так же в старый форт свои товары привозят, хоть и редко, гномы-кузнецы, известные мастера по вооружению. Правда их товар и стоит соответственно. Когда приезжают гномы-кузнецы, то ажиотаж твориться огромный. Лучший товар, как водится, достаётся баронам роинов. На прошлой неделе, к примеру, был один гном-кузнец, привёз четыре секиры из нафита. Все они были инкрустированы драгоценными камнями, золотом, платиной. На острие были высечены сцены битв из летописей гномов. Три из них были куплены ещё до того, как мастер доехал до рынка, ибо весть о его прибытии разнеслась по старому форту ещё за день до этого события. Естественно, покупателями этого оружия были самые знатные и богатые бароны. Последняя секира же была выставлена на аукционе и куплена неизвестным за двадцать золотых.

Мэлнон остановился и достал из сумки горсть золотых.

— Это аванс. Надеюсь, вы уже раньше бывали в старом форте?

— Конечно бывали! — хором стали отвечать наёмники.

— Тогда не стоит вам рассказывать о местных прелестях и достопримечательностях. Значит так, аванс вам по пять золотых каждому, — он обратился к Нике, — Ника, не обижайтесь, но вам с мужем пять золотых.

— Да что вы, великий Мэлнон, — ответила Ника, прильнув к мужу — я сама навязалась, поэтому всё нормально, так оно и должно быть.

Затем маг отсчитал каждому из наёмников по пять монет, а остальные — положил назад в сумку.

Охрана на воротах форта спросила стандартные вещи: кто такие? Куда идёте? Долго ли собираетесь пробыть? И на такие же стандартные ответы: путешественники, идём на рынок, пробудем пару дней — просто приняла как само собой разумеющееся, единственное, что предупредила об ответственности за беспорядки. А так — самая обычная ежедневная рутина.

— Для начала нам нужно обзавестись номерами в таверне или гостинице, — сказал Мэлнон, — где вы предпочтёте?

На что Сенгур ответил:

— Нам хватит и таверны. Недалеко есть одна очень любопытная таверна, называется «весёлый волкодав». Там приветливая хозяйка и приличные комнаты. Верно я мыслю?

— Да, правильно! — ответили Ратик и Наар.

— Ника, ты как на это смотришь?

— Я согласна с мужем…

— Ну, значит и я с вами, — добавил Мэлнон, — нам не стоит разбредаться. Если идём вместе, значит идём вместе.

По дороге к таверне, как обычно в торговом городе, возле лавочек и магазинчиков ходило большое количество народу. Мелкие торговцы зазывали покупателей. То и дело раздавались их призывы:

— Свежая рыба! Подходите, рыба!

— Пряности, самые острые и сладкие! Самые пахучие!

— Ножи, ножи, кому ножи!

— Лучшая обувь форта!

Но никто пока не собирался ничего покупать. Сначала нужно было устроиться на ночлег, а потом уж думать о рынке. Благо в базарный день, который был как раз сегодня, лавочки не закрывались до глубокой ночи, а сумерки уже спустились. Ещё часок и будет совсем темно. Через три квартала показалась вывеска «Весёлый волкодав». Дверь была открыта на распашку, изнутри доносились звуки веселья и живой музыки. Хозяйка Маргарет любила приглашать на вечер всяких бродячих музыкантов. Может из-за этого, а может из-за лучшего пива в форте, но у неё всегда было многолюдно. Три её рослых сына были стражниками форта, к тому же по очереди следили за порядком в мамином заведении. Случалось, конечно, что приходилось вызывать на подмогу стражу, чтоб утихомирить не в меру разгулявшихся посетителей, но обычно грозный вид крепкого роина действовал.

Сегодня дежурил старший, Мартин. Он, как и положено охраннику, сидел за крайним одноместным столиком у входа. Сурового вида шлем с рогами неизменно лежал перед ним на столе, а боевой топор внушал страх посетителям одним лишь своим видом. При виде вошедшего мага в сопровождении солидно вооруженной охраны он невольно приподнялся, но, узнав среди воинов Сенгура, расслабился.

— О, Мартин! Сколько лет, сколько зим. Давненько я к вам не заходил. Как мама? — узнал Мартина Сенгур.

— Здравствуй, Сенгур. Рад тебя видеть. Мама за прошлый раз на тебя очень зла, что ты ушёл и не попрощался. Сейчас я её позову.

Он встал и отправился наверх. Там, в боковой комнате обычно отдыхала хозяйка, когда уж совсем выбивалась из сил. Не смотря на то, что в её таверне работали ещё шесть человек: три повара, бармен и две официантки, она постоянно крутилась, работала, — то на кухне приготовит чего ни будь, то поможет с разносом заказов. В общем, она не сидела сложа руки, а всё время работала.

Мартин постучал в массивную дверь:

— Мама, иди, встречай гостей!

— А что там за гости в такое время, что требуется моё личное присутствие? — раздался женский голос из-за двери.

— Сенгур пришёл, и не один…

— Всё, всё, уже иду…

Не успел Мартин спуститься с лестницы, как дверь распахнулась и из неё быстрым шагом вышла сама хозяйка. Это была женщина, возраст которой на вид и не определишь. Сыновьям же было от шестнадцати до двадцати. Несмотря на свой юный возраст, они уже были крепкими и рослыми. Их отец погиб лет десять назад в междоусобной стычке баронов за право обладать одним из крупных пастбищ между Фирском и Эрском. Сама же Маргарет, несмотря на свои года, выглядела весьма и весьма привлекательно. Многие знатные роины сватались к этой вдове, но ни одному из них она не отдала своё предпочтение. Чёрные, как смола, волосы были аккуратно сплетены в пять толстых кос, которые свисали до середины спины. Тёмно-зелёный сарафан, хоть и был не первой свежести, но очень эффектно подчёркивал её фигуру: глубокое декольте, наполовину обнажало её упругую, как у молодой девицы, грудь, сарафан лишь подчёркивал то, что хоть Маргарет и родила троих сыновей, но по стройности может ещё дать форы многим молодухам в форте. Сарафан был длинною до лодыжек, скрывая мелкие недостатки ног своей хозяйки. Небольшой передничек был повязан на талии и различные пятна на нём лишний раз доказывали то, что она не просто хозяйка, а ещё и работница. Она быстро спустилась и направилась к Сенгуру.

— Маргарет! Давненько я тебя не видел! — обрадовался наёмник и стал идти по направлению к хозяйке до тех пор, пока они не встретились.

— У меня для тебя есть две вещи…. Вот первая, — и она жадно поцеловала его, от чего все посетители были удивлены, кое-кто даже засвистел.

— Вот это встреча, почаще бы так, — ответил Сенгур, когда их поцелуй был окончен.

— А вот вторая, — после этих слов её лицо стало серьёзным, и она дала увесистую пощёчину Сенгуру. Все сидевшие за столиками невольно содрогнулись, и по таверне пронеслось разочарованное «у-у-у-у».

— А вот теперь, здравствуй. Поцеловала я тебя, потому что рада видеть, а оплеуху ты отхватил за то, что когда ушёл в прошлый раз, то не соизволил со мной попрощаться.

Потом она повернулась к остальным путникам, которые смотрели на происходящее с открытым ртом и явным выражением непонимания на лице.

— Простите меня, господа. Но это всё — наши личные с ним разборки. Позвольте представиться, меня зовут Маргарет, я хозяйка этого скромного заведения… — она сделала лёгкий реверанс в сторону мага и наёмников. — А теперь позвольте предложить вам лучший столик моей таверны!..

Маргарет отвела всех за столик, который действительно оказался лучшим в таверне. Он располагался в глубине, чуть поодаль от всех остальных и имел занавеску для того, чтоб отделяться от оставшегося помещения.

— Прошу вас располагаться поудобнее, сейчас я принесу вам лучших моих блюд, а потом с большим удовольствием с вами поболтаю, — и Маргарет скрылась за дверью, ведущей на кухню.

Поданные на стол блюда действительно оказались лучшими. Здесь были и грибы, запечённые в сыре, и мясо молодого поросёнка под удивительно вкусным соусом, миски с различными салатами. Ну и неизменными были большие кружки с холодным пивом. Начался роскошный ужин…

Мэлнон не долго просидел с уже успевшими захмелеть наёмниками. Все их разговоры были весёлыми, было много шума и смеха. Особенно красиво смеялась Маргарет. Она весь вечер просидела рядом с Сенгуром, иногда они перешёптывались, и часто после таких перешёптываний щёки Маргарет на мгновение вспыхивали пунцовой краской. В общем, всем было весело. В такой компании Мэлнон не сильно уютно себя чувствовал, всё же сказывалась большая разница в возрасте, к тому же он очень устал и хотел отдохнуть.

— Ну, всё, вы здесь отдыхайте, завтра мы ещё будем в форте, а после завтра на рассвете отправимся в путь, — затем он обратился к Маргарет, — прошу вас, покажите мне мою комнату, я хочу отдохнуть.

Хозяйка отвела мага в комнату на втором этаже. В не сильно большой таверне комнаты были соответствующие, не слишком большие. В угловой комнате, рассчитанной на одного постояльца, располагалась одна кровать, пара стульев и небольшая тумбочка. Постельное бельё пахло чистотой и свежестью, поэтому создавалось ощущение домашнего уюта, хотя старому магу было на это всё равно, — он очень устал, и после небольшой порции выпитого пива хотелось спать.

«Его тело лежало на земле лицом в низ. Руки были раскинуты по сторонам, одна нога лежала прямо, вторая согнута в колене. Он был мёртв несколько дней, и его плоть уже стала разлагаться. Рядом с ним лежал ещё один скелет непонятно кого, с торчащим из рёбер копьём — кости были большими и массивными, череп лишь отдалённо напоминал человеческий, пальцы на ногах и руках этого скелета были вытянуты. Вокруг полыхало пламя, было темно. Тут высоко в небесах раздался крик, похожий одновременно и на голос человека, и на крик коршуна. Облака расступились и в проёме показались тринадцать фигур, спускающихся летящих на крыльях из черноты неба. Они спустились на землю и обступили его тело в кольцо. Крылья сложились и спрятались под белым одеянием, головы фигур покрывали чёрно-синие балахоны, спускавшиеся до плеч. Лиц не было видно, но по фигуры были явно человеческие. Один из них вышел из кольца и направился к лежащему телу. Очертил круг вокруг тела, внутри нарисовал четыре руны, положил ему на спину какой-то предмет, затем взял тело на руки и поднял его над головой. Оставшиеся фигуры, взявшись за руки, стали тихо произносить заклинание, постепенно усиливая голос. Вскоре от начального шёпота ничего не осталось, заклинание теперь звучали в полный голос: «…амбаренус фарелон грэдрак… амбаренус фарелон грэдрак… амбаренус фарелон грэдрак…» Центральная фигура так и стояла с поднятым на вытянутых руках его телом.

Минут через десять пламя, бушевавшее вокруг, подобно множеству красных муравьёв, стало продвигаться к стоящим фигурам со всех сторон. Оно подбиралось всё ближе и ближе, но ни одна фигура даже и не шелохнулась, все повторяли«…амбаренус фарелон грэдрак…» и казалось, что сама бесконечность теряется в этом мрачно-монотонном хоре двенадцати голосов, что даже время меняет свой ход в этом звуке. Пламя стало обволакивать всё пространство вокруг фигур и продвигаться к центру, затем, обтекая центральную фигуру, подниматься к безжизненному телу. Едва пламя коснулось безжизненной плоти, как всю округу осветила яркая вспышка. Свет был настолько сильным, что на него невозможно было смотреть…»

Мэлнон подскочил с кровати. По его лбу катились ледяные капли пота. Таких чётких снов он давно не видел. У него было ощущения реального присутствия на этом магическом ритуале, которого он не мог объяснить — он ощущал дыхание пламени, которое было не обжигающим, а наоборот, холодным как лёд, словно с того света. Так же он не мог объяснить, чьё же это тело было, хотя чувствовал, что знает его.

Мэлнон встал, наскоро умылся из стоявшего на тумбочке небольшого деревянного корыта с водой, оделся и пошёл на рынок. Сейчас он хотел найти травника Кловлена, дабы расспросить его о медальоне.

Рынок, не смотря на ранний час, был уже полон народу. Некоторые из торговцев не закрывали свои лавки даже ночью. Лавка Кловлена находилась где-то в центральных рядах. Он был очень хорошим целителем и знатоком всякого рода трав и снадобий из них. С каждой минутой количество народу на рыночной площади увеличивалось. Въездные ворота не закрывались, ибо поток желающих попасть на рынок старого форта было велико.

На площади располагалась небольшая трибуна, на которой стояло с десяток полностью экипированных воинов. Между ними стоял небольшого роста человек, одетый как обычный местный чиновник. Этот чиновник то и дело объявлял:

— Внимание! Все внимание! Власти старого форта объявили о том, что сегодня вечером состоится большой турнир роинов! На турнир приглашаются все желающие поучаствовать наравне с этими молодцами. Требования к желающим: не быть моложе восемнадцати лет, не владеть магией, иметь собственное оружие и доспехи. Призовые в случае победы — пятнадцать золотых или уникальный артефакт, который не имеет цены, но вы его сможете выгодно продать любому магическому ордену. Условия большого турнира будут оглашены перед его началом в результате случайной жеребьёвки из пяти возможных вариантов. Начало турнира сегодня после захода солнца. Все желающие могут записаться либо у меня, либо у помощника управляющего фортом в казарме городской стражи!

Кое-кто из толпы задавал вопросы что-то вроде «а убить на турнире могут?» и получал ответ «да, конечно, на турнире оружие настоящее». Один из толпы выкрикнул:

— А если записавшийся не явится на турнир?

— Если записавшийся не явится на турнир, то он будет схвачен и казнён как трус! Таковы правила большого турнира. Если записался, то обратного пути нет.

Немного постояв и послушав об этом турнире, Мэлнон сразу задумался об артефакте, что бы это могло быть. Однако быстро отбросил эти мысли в сторону, так как не верил, что у роинов может быть что-то действительно стоящее, максимум зуб или коготь дракона, которых у него скопилось великое множество — хоть продавай или дари кому ни будь.

Немного походив мимо лавок, он увидел вывеску «травы у Кловлена». Его лавка была самой обычной — небольшой навес с прилавком для товара, шторка, висящая в полутора метрах вглубь от прилавка, за которой находилась комната с припасами трав и снадобий. На прилавке стояло множество мешочков с различными травами и сборами, так же было несколько глиняных сосудов с настоями. Сам Кловлен был уже далеко не молодым и выглядел запыхавшимся, по его взгляду, который сразу, подобно лесной осе, впился в Мэлнона и оживился, магу стало понятно, что перед ним не простой лекарь, а кто-то больше…

— Кловлен?

— Да, это я. Что ты ищешь, великий маг?

— Откуда ты знаешь, кто я… Великих в ничейной земле всего трое.

— Нет, не трое. Есть ещё один, — и лёгкий поток магии пронёсся от Кловлена до Мэлнона. Это было безобидное заклинание бодрости тела. Мэлнон с удовольствием принял его. — Пойдём вовнутрь, там спокойно поговорим.

Мэлнон зашёл за прилавок и последовал за травником в комнату за шторой. Как только маг вошёл, то Кловлен поставил сферу непроницаемости вокруг них.

— Вот теперь нам никто не помешает. Здравствуй, Мэлнон. Перед началом разговора хочу попросить тебя об одном одолжении — не мешай вечером своим охранникам. Пусть что будет, то будет.

— Ты это о чём? — удивился Мэлнон.

— Просто дай мне слово, что не будешь вмешиваться — уже настоятельно попросил Кловлен.

— Хорошо, я не буду вмешиваться. А кто ты и откуда меня знаешь? Я тебя не помню…

— Ты меня знаешь, но не помнишь, потому что ни разу не видел, — Кловлен сел на стул и предложил Мэлнону последовать его примеру, — Мы с тобой встречались на том свете, и ты спас меня от проклятья вечного служения ордену магов того света. Я был в их ордене. Я умер почти тысячу лет назад и попал на тот свет без надежды вернуться, и моё имя было проклято орденом того света, так что называй меня Кловленом, я уже привык к этому имени. Я был одним твоим предшественником на посту главы ордена магов огня, однако меня забыли и вычеркнули из истории ордена ещё задолго до того, как ты появился там, молодым и неопытным. Я мечтаю когда ни будь вернуться и вписать себя в славную историю нашего с тобой ордена, но сейчас не об этом. Я вижу, что у тебя есть вопрос ко мне?

— Припоминаю, значит, ты и есть та тень, которая вышла со мной вместе с того света? Я догадывался, что эта не моя тень, но не мог подумать, что это живой. Я думал, что это просто какой ни будь заблудший. Потом я поймал как-то одного заблудшего и отправил обратно на тот свет….

— Да, твоей тенью был я. А тот заблудший, которого ты отправил обратно, сбежал чуть позже через лабиринт потерянного времени. Так всё же, у тебя есть ко мне вопрос?

Да, Кловлен, у меня есть вопрос, — Мэлнон закурил трубку и выдул дым перед собой. Дым сформировал образ амулета, подаренного пилигримом и висящего ныне на шее у Ники. — Что ты можешь о нём рассказать?

— Это мой амулет. Недавно был подарен мною одному из пилигримов. Я носил его там, — и травник показал глазами в низ — на том свете, а мне, в свою очередь, дал его глава ордена того света. Это защитный амулет, он предохранял меня от хранителей смерти. А откуда он у вас?

— Тот пилигрим, которому ты подарил этот амулет, был изодран волками в ореховом лесу. Мы его спасли. В знак благодарности он отдал нам его. Так, значит, он защищает не от волков, а от хранителей смерти…?

— Да, совершенно верно. Береги те этот амулет, — Кловлен встал

— А насчёт лабиринта потерянного времени?

— Он существует, находится совсем не там, где сказано в легендах, да и проход сквозь него найти не просто, очень не просто.

— Тогда может ты подскажешь, как пройти сквозь лабиринт?

— Я не могу… Я не знаю… Ты ж знаешь, дважды с того света не возвращаются, а лабиринт — это выход, а не вход.

— Выход?! — удивился Мэлнон.

— Да, именно выход, — подтвердил свои слова Кловлен, — больше я ничего о нём не знаю…

— А за что тебя прокляли? — перевёл разговор Мэлнон.

— Я не могу пока тебе этого сказать, прости меня, Мэлнон, всему своё время…. А теперь — мне пора вернуться к торговле, а то уже несколько человек пришли за снадобьями, — Кловлен нашёл вроде как удобный подов прекратить этот разговор.

Кловлен снял сферу непроницаемости и оба мага вышли из комнаты. Теперь уже простой травник стал услужливо показывать всякие травки и коренья стоявшим возле прилавка покупателем. Кто-то просил что ни будь от зубной боли, кто-то от боли в суставах — обычная работа знахаря. Мэлнон, отойдя пару шагов от лавки, обернулся. За прилавком суетился небольшого роста старый человек, который некогда был великим главой ордена магов земли, затем, после смерти, тысячу лет служил тёмному ордену и сумел сбежать с того света. И никто в ничейной земле, кроме него, Мэлнона, не знает кто этот травник на самом деле. Недолго постояв, он мысленно поблагодарил Кловлена за оказанную помощь и отправился назад к таверне, размышляя о неизбежности.

В таверне наёмники уже стали вставать. Сегодня у них был день отдыха перед дальней дорогой, а так же появилась возможность сходить на рынок и посмотреть, может, что хорошего удастся найти. Ника и Ратик уже сидели внизу и ждали остальных. Сенгур не спеша вышел из комнаты Маргарет, он был свежим, выспавшимся и довольным жизнью. В низу не было ни одного посетителя, только за боковым столиком сидели Ратика с Никой:

— Всем с добрым утром. А где Наар?

— И тебе не хворать. Наар ещё не спускался. Иди, буди этого суслика, а то уже есть хочется.

— А Мэлнон?

— Его здесь тоже не было, похоже, что он встал раньше и уже ушёл.

В разговор вмешался Тур, средний сын Маргарет. С утра он дежурил в таверне, поэтому сидел возле входа.

— Если вы ищите почтенного старца в красном плаще, то он вышел примерно час назад и направился на рынок.

Сенгур постучался в дверь в Наару:

— Подъём, хорёк спящий, солнце уже высоко, нас ждут великие свершения…

Ворчание за дверью сменилось парой громких шагов. Дверь отрылась, и за ней показался Наар в одном исподнем. Его длинные волосы были растрёпаны, глаза имели вид узкой щёлочки. Он глубоко зевнул и спросил:

— Утро добрым не бывает. Ну, чего тебе нужно? И не стыдно будить меня в такую рань?

— Что значит «такая рань»? Ты выгляни на улицу — птички поют, солнце светит, люди ходят, а ты здесь валяешься в тёплой постели…

— Ладно, ладно, сейчас спущусь.

Наар закрыл дверь, но из-за неё раздавался его сонный голос, который всё время ворчал и был не довольным по поводу того, что его разбудили. Сенгур отправился на кухню, где во всю хозяйничала Маргарет. На горячей плите начинал закипать большой чайник. На сковороде жарились блинчики, в двух мисках стояли остатки вчерашних салатов, а на небольшом блюде свежеобжаренная говяжья печень. Он подошёл к ней сзади, обнял, поцеловал в щёку и прошептал:

— Доброе утро, ну почему ты меня не разбудила?

— Доброе, доброе… — на её лице вспыхнула радостная улыбка, а карие глаза засветились счастьем, — не хотела тебя подымать, ты так сладко спал, — совсем как младенец. Так, ладно, не приставай ко мне, — Маргарет шлёпнула Сенгура по рукам, когда тот попытался обнять её за талию — сейчас я принесу вам завтрак. Кстати, все проснулись?

— Да, уже все в сборе, кроме Мэлнона. Тар сказал, что он ушёл где-то час назад, и, скорее всего, отправил на рынок.

— Ладно, скоро придут мои повара и официантки, не хочу, чтоб они нас видели в месте, а то будут потом полдня сплетничать. Возьми вот тарелки на всех, хлеб и печень, а салаты и блинчики я принесу сама, — и она вручила Сенгуру поднос, на котором стояло всё вышеперечисленное.

— Ты с нами будешь?

— Конечно, так что там пять приборов. Тара я уже покормила.

— Завтрак тоже будет входить в счёт?

Маргарет улыбнулась, посмотрела ему в глаза и с небольшой долей надменности ответила:

— Так уж и быть, будем считать это моим подарком.

— Хорошо, уговорила, подарок, значит подарок.

— А ты, можно подумать, долго отнекивался…

Они оба засмеялись. Сенгур направился в зал, а Маргарет звонко шлёпнула его по мягкому месту:

— Давай, давай, шевелись быстрее, а то люди уже есть хотят.

Наар уже присоединился к сидящим. Сенгур поставил на стол всё, что принёс, пододвинул пятый стул.

— Ну, всё, сейчас Маргарет придет, и будем есть, а потом займёмся обмундированием. Я хочу присмотреть себе шлем и, если что понравится, кинжал.

— А я хочу себе новую кожаную куртку и сапоги, — и Ника прижалась к плечу мужа, — ты же мне купишь, милый?

— Давай когда придём на рынок, тогда посмотрим — Ратик немного насупился. Он, конечно, любил свою супругу, но очень не любил с ней ходить по рынку и выбирать вещи. Как и любая женщина, Ника могла пару часов ходить и выбирать носовой платок, ну а раз дело дошло до куртки и сапог, то этот поход мог затянуться до самого вечера, а завтра в путь.

Лёгкий завтрак быстро окончился и наёмники все вместе пошли на рынок. Все неоднократно уже бывали здесь, так что, если разминутся, то договорились встретиться в полдень в забегаловке у входа.

Минут через десять Наар заметил в толпе красный плащ Мэлнона. Наёмники тут же устремились к магу:

— Где вы были? Мы вас почти потеряли.

— Не задавайте лишних вопросов, если вам что-то нужно будет знать, я обязательно сообщу, — отчитал их маг, — Во-первых, доброе утро, во-вторых, если вы ищите что-то конкретное, то я могу подсказать где, и помочь с выбором.

— Да, пожалуй, — сказал Сенгур, — я хочу найти себе хороший шлем и не менее хороший кинжал, не подскажите, к кому лучше подойти?

— А мне нужны наконечники для стрел, — подхватил Наар.

— А я хочу посмотреть…. да просто так, чего ни будь посмотреть, — добавил Ратик.

— Тогда пойдёмте за мной. Я отведу вас к моему знакомому гному. У него всегда два вида товара — на продажу и для своих. Так что пойдёмте к нему, друзья мои, пойдёмте.

Мэлнон уверенно пошёл по направлению к запасному выходу с площади, наёмники последовали за ним. На углу стоял небольшой магазинчик, над дверью которого на деревянном щите был изображён нож. Внутри было пару человек, которые что-то рассматривали на полочках, а возле них крутился небольшой гном, который и был хозяином.

Мэлнон открыл дверь и сначала в магазин вошли войны, а потом только маг. Находившиеся внутри люди, увидев таких посетителей, поспешили выйти. Не так много людей в форте ходят в полном вооружении, а эти на стражников были явно не похожи, тем более, что с ними неизвестный старик, который явно связан с магией.

— Здравствуй, Горинэр, — обратился Мэлнон к гному.

— Приветствую, Мэлнон. Что привело тебя, — потом он провёл взглядом по остальным, — вернее вас ко мне?

— Показывай, что у тебя есть на продажу…

— О, да это запросто! — воскликнул гном и стал метаться между полочками, доставая то ножи, то дротики, то кольчуги, — Вот великолепные ножи, штучная работа! Желаете?… А дротики, — великолепная сталь, пробьёт герануса насквозь…. А вот кольчуги, лучшие мастера подземелья делали…

Мэлнон положил ему руку на плечо:

— Горинэр, я ж говорю тебе, показывай товар на продажу, хороший товар на продажу.

— Не понимаю, о чём ты говоришь…, - и выражение его лица стало непонимающим.

— Не вынуждай меня. Видишь, к тебе пришли уважаемые люди, — и Мэлнон другой рукой показал на наёмников, — а ты хочешь им всучить этот низкосортный ширпотреб… Или мне вспомнить того роина?

— Ладно, ладно, не нужно, я понял. — скукожился гном.

Гном подошёл к входной двери, выглянул на улицу — а не идёт ли кто, потом захлопнул дверь, закрыл на стальной засов, задёрнул штору на окне, взял со стола масляную лампу и повернулся к Мэлнону:

— Покажи фокус…!?

Маг только усмехнулся, щёлкнул пальцами, и фитиль в лампе загорелся. Гном откинул половик — под ним был люк с кольцом:

— Помогите мне поднять.

Ратик подошёл и с лёгкостью открыл люк. В низ вела лестница. Горинэр пошёл первым, за ним Ратик, Ника, Наар, Сенгур и, наконец, Мэлнон. Лестница шла вглубь метров на пять-шесть, затем шла довольно просторная комната с множеством полок, на котором лежали мечи, секиры, ножи, кинжалы и прочие оружейные штучки, даже по внешнему виду клинков было видно, что они качеством гораздо лучше, нежели образцы на верху.

— Что вы желаете?

Первым начал Сенгур:

— Шлем и пластинчатые доспехи.

— Ага, сейчас поищем, — гном взял стульчик, поставил его возле полки у дальней стены, взобрался на него и открыл объёмный сундук. В нём поверх вороха тряпок лежало десять различных удивительной красоты шлемов, — но они будут дорого стоить…

— Деньги — не проблема, — остановил было открывшего рот гнома маг.

Гном смотрел то на Сенгура, то в сундук, то обратно на Сенгура, наконец, Горинэр попросил подойти Сенгура ближе и достал один.

— Думаю, этот вот должен вам подойти. Настоящий нафит.

Сенгур примерил предложенный ему шлем, но он оказался великоват и свободно болтался на голове. Тогда гном вытащил другой, не менее красивый, чем предыдущий:

— Этот чуть поменьше…

И действительно, второй шлем оказался точно по размерам. Гном снял шлем с головы наёмника и резко кинул его на пол. Шлем со звоном отскочил от каменного пола и упал в полуметре от места удара. Горинэр спрыгнул со стула и поднял шлем с пола:

— Смотрите, ни царапинки, ни вмятины. Если хотите, можете ударить по нему своими мечами — результат будет тот же. Отличная работа, если постараться, — он перевёл взгляд на Мэлнона, — если хорошо постараться, то в него можно будет вложить пару-тройку различных заклинаний, но гарантии на действия заклинаний дать не могу. Мой друг, мастер, который выковывал эти воистину произведения искусства, никогда не пробовал их с магией, да думаю и не к чему это. Работа превосходная и без магии! — и он протянул шлем Сенгуру.

Сенгур взял шлем, ещё раз осмотрел со всех сторон.

— Да, такого я ещё ни разу не встречал в своей жизни! — его восхищённый взгляд не мог насмотреться на этот шлем.

— Теперь доспехи, — рыскал в соседнем ящике гном, — доспехи… пластинчатые…. Ага! Вот то, что нужно! Тоже нафит, настоящий шедевр! — расхваливал свой товар гном.

Гном достал из ящика скрепленные кожаным плетением доспехи и протянул их Сенгуру. Тот снял с себя свою накидку и примерял. Наар помог подогнать ремешки у него на спине.

— Отлично, беру и то и это…

Гном аж потирал руки, чувствую хорошую наживу на сегодня.

Тем временем Ратик с супругой рассматривали кинжалы, лежавшие на полке рядом с ними. Теперь настала очередь Наара делать заказ гному:

— А мне нужны наконечники для стрел.

— Всё, понял, сейчас найдём, — гном уже стал рыскать в другом ящике, который стоял на полу, — вам какие нужны? Есть для длинного лука, есть для арбалета, есть для лёгкого ручного…. Какие конкретно?

— У меня складной лук.

— Ага, ясно, — Горинэр достал из ящика мешочек из конопляной тряпицы, помеченный цифрой три, — вот, пожалуйста, посмотрите. Отличные наконечники, могут пробить доску, толщиной в восемь сантиметров с сорока шагов. Можете проверить. Конечно, это не нафит, но покрепче вашей стали будет точно. Желаете попробовать?

Наар ухмыльнулся, мол «ну давай, продемонстрируй». Гном увидел эту ухмылку.

— Хорошо, сейчас я вам покажу, — он снял с крышки ящика древко, надел на него наконечник из мешочка и протянул Наару почти готовую стрелу, — а теперь воткните её со всей силы… так, куда бы воткнуть…. можно воткнуть вот в эту деревяшку, — и гном показал на стойку полочки.

Наар взял стрелу ближе к наконечнику и со всего размаха ударил ею в стойку…. С другой стороны шестисантиметровой балки торчал кончик стрелы.

— Отлично, — похвалил Наар гнома, — сколько там в мешочке всего?

— Пятьдесят.

— Беру все.

Гном обратился к Нике и Ратику:

— А вам что показать?

— Нет, ничего, спасибо.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Или всё же присмотрите себе кольчугу или доспехи, а то ваша куртка не выдержит даже простого удара ножом, — глядя на одеяния супругов, пытался было убедить Ратика гном.

— А я не подставляюсь, — сказал Ратик, потом, проведя пальцем по своей огромной секире, — для начала — пусть подойдут.

— Ну, как знаете, моё дело предложить… — пожал плечами гном.

Горинэр задумался, потом огляделся по полкам, затем быстрым движением подскочил к ещё одному ящику, стоявшему в самом низу возле выхода. Открыл его и вынул из него четыре небольших кинжала.

— В знак моего расположения, позвольте сделать вам подарок, — и он каждому из воинов дал по одному кинжалу.

Все поблагодарили гнома, только Мэлнон промолчал. Гном показал рукой на выход:

— Ну, если больше вам ничего не нужно, то прошу подняться наверх. Я не могу надолго оставлять свою лавочку, иначе стражники могут что-то заподозрить.

Наёмники стали подниматься вверх по лестнице, за ними уже было ринулся гном, но Мэлнон придержал его за плечо.

— С чего это ты вдруг сегодня такой щедрый?

Гном посмотрел вслед уходящим воинам, потом, убедившись, что его не услышат на верху, ответил:

— Залежалый товар, два года не могу продать. А так приобрету постоянных клиентов. Если что, то с тебя монета за этот подарок.

Мэлнон нахмурился, гном тут же попытался отшутиться:

— Да ладно, я пошутил, подарок, значит подарок.

— Смотри мне, шутник, ещё не таких усмиряли.

— Да что ты сразу злишься, ты ж меня знаешь, я же мягкий и пушистый.

— Конечно, мягкий и пушистый ты только когда спишь зубами к стенке, связанный по рукам и ногам и кляпом во рту. А твою алчную натуру я наизусть знаю. Подарок, говоришь…. Посмотрим. Только попробуй не сдержать слова.

Гном и маг поднялись наверх. Горинэр встал за свой стол, достал бумагу и что-то на ней записал:

— Итак, господа, с вас…. э-э-э-э…. четыре, — тут Мэлнон кашлянул, — нет, простите, три золотых. Два за шлем и один за наконечники для стрел, — гном посмотрел на мага, — а кинжалы в подарок, как и обещал.

Сенгур достал две золотых монеты из кармана и положил на стол, следом расплатился и Ратик. Горинэр взял плату и ловко кинул в кошелёк, висевший у него на поясе.

— Было очень приятно иметь с вами дело.

Мэлнон уже открывал засов. Дверь открылась и все вышли на улицу.

— А теперь обедать, — сказал маг, — время уже подошло.

Ближе к вечеру, как и было оговорено, наёмники собрались в забегаловке возле главной площади. Сенгур и Наар стояли у стойки и потягивали свежее пиво из больших деревянных кружек. Ника и Ратик сидели за столом, она показывала ему какие-то купленные вещи и что-то бурно объясняла. Раздался звон сторожевого колокола на муниципалитете, что означало сбор всех жителей на рыночной и гостей форта на главной рыночной площади и что будет сделано чрезвычайно важное заявление.

Из улиц потянулись люди. Вскоре вся площадь и ближайшие переулки были заполнены людьми. Подошедший к забегаловке Мэлнон позвал наёмников на улицу, те вышли и втиснулись в толпу.

Тут на трибуне опять появился утренний чиновник в сопровождении той же свиты:

— Внимание, внимание. Приём заявок на участие в большом турнире окончен. Через несколько секунд я оглашу весь список участников. Сегодня у нас участвуют десять добровольцев, которые подали заявки и подошли по всем требованиям. Перед тем, как я объявлю их имена, хочу предупредить: на время большого турнира все выходы их форта закрываются — никто не имеет права ни выйти, ни зайти. Если объявленный мною участник не выйдет к этой трибуне, то он будет объявлен трусом и приговорён к казни через повешение. Большой турнир не терпит трусости. Вот их имена: первый участник — Фархенес Прост!

Из толпы раздался грубый мужской голос:

— Я здесь! — окружавшие его стали расступаться. Это был крепкий рослый роин, настоящий гигант. Из под мешкообразного потёртого плаща виделась старая, но добротная кольчуга, огромный меч висел на его поясе. Он уверенной походкой направился к трибуне, подойдя к ней, он развернулся к толпе. Толпа взревела восторженными криками, ещё бы, это победитель прошлогоднего большого турнира. Тогда в финале он сражался с десятью бандитами и убил их всех.

Чиновник назвал ещё восемь имён. Это были разные люди, крепкие и здоровые воины, но на фоне Фархенеса остальные казались просто мальчиками.

— И, наконец, наш последний участник: Сенгур Мэрикторс!

Сенгур аж застыл оттого, что услышал своё имя. Его глаза недоумённо смотрели в сторону того чиновника, потом он обернулся к своим друзьям. Ратик у него спросил:

— А почему ты не сказал, что участвуешь в турнире?

— Я? Участвую? Я не подавал заявки, здесь какая-то ошибка!

Чиновник заметил этот спор и указал деревянным молоточком на Сенгура:

— Сенгур Мэрикторс?

Наёмник немного замялся:

— Да, это я.

— Так ты отказываешься участвовать?

Сенгур замолчал, он посмотрел сначала на своих друзей, а затем на Мэлнона. Маг ему сказал:

— Тебе придётся участвовать, иначе казнят, и даже я ничего не смогу для тебя сделать. Таковы правила и я не могу их нарушить при всём желании. За этим турниром стоят весьма могущественные люди и не только. Слухов много ходит. Так что иди, а я постараюсь узнать, кто тебя подставил.

Сенгур посмотрел на чиновника и выкрикнул:

— Нет, не отказываюсь.

Толпа перед ним расступилась, освобождая дорогу к трибуне и остальным участникам турнира. Ника и Ратик стали скандировать: «Сенгур! Сенгур!», толпа, не долго думая, подхватила, и теперь уже вся площадь и все переулки одним огромным хором скандировали: «Сенгур! Сенгур!». Едва ли кто ни будь из толпы знал этого наёмника, но пока он шёл по пути к своей будущей битве, уже успел стать любимчиком зрителей. Кое-кто пытался было переключить всех Фархенеса, но едва ли кто поддержал. Сенгур дошёл до остальных участников, Прост, слыша то, что толпа скандирует не его имя, а этого никому неизвестного воина, взглянул подобно волку, рассматривающему свою будущую добычу.

Чиновник постучал молотком по трибуне:

— Тишина, внимание, тишина! — толпа умолкла, — Сейчас состоится жеребьёвка турнира. По правилам большого турнира тип состязаний определяется случайным образом из пяти возможных. Сейчас я вам их зачитаю, — чиновник достал из-под трибуны небольшой бочонок. В бочонке находились пять свитков. Он выложил все пять на трибуну и показал пустой бочонок участникам.

— Я прошу вас всех подтвердить, что там пусто.

Все единогласно сказали «да, там пусто и ничего больше нет». Затем чиновник стал брать свитки по одному и зачитывать:

— Состязание с дикими зверями! — прочёл он один свиток, затем свернул его и положил в бочонок.

— Состязание на воде! — второй свиток так же отправился вслед за первым.

— Силовое состязание! — и третий свиток нырнул туда же.

— Битва! — оглашён был четвёртый свиток.

— И, наконец, Смертельная битва! Самый сложный вид турнира! — прочёл пятый свиток чиновник и, так же как и предыдущие четыре, положил его в бочонок.

Потом бочонок был закрыт крышкой и передан ближайшему стражнику. Тот взял его, потряс и передал следующему, и так до тех пор, пока все стражники не перемешали содержимое этого бочонка. Затем он вернулся к чиновнику.

— А теперь я попрошу…. Я попрошу, — и он указал в толпе на мальчика лет пяти-шести, — подойти ко мне этого будущего воина и решить судьбу наших участников.

Мама мальчика взяла его на руки, толпа пропустила их к трибуне. Стражники достали рожки и стали играть. Мальчик засунул руку в поднесённый ему бочонок, долго перебирал свитки и вытащил один из них. Чиновник взял у него этот свиток и развернул:

— Судьба турнира решилась. Сегодня вы увидите настоящее представление с участием этих десяти отважных воинов, — он сделал небольшую паузу, и толпа взвыла от нетерпения, — Сегодня, в старом форте, на большом турнире будут разыгрываться пятнадцать золотых или артефакт по желанию победителя. А победитель будет определён по итогам…, - он посмотрел на каждого из десяти участников, — по итогом… Смертельной Битвы!!!!

Толпу разорвал одобрительный вой, ещё пару минут все кричали и визжали от предвкушения предстоящего шоу, не смотря на все попытки чиновника утихомирить. Ратик, Наар, Ника и Мэлнон молчали и только смотрели на спину Сенгура. Тот обернулся и посмотрел на своих друзей…. Встретив их взгляды, просто кивнул в знак одобрения и опять отвернулся. Толпа, наконец, успокоилась. Чиновник продолжил:

— По правилам большого турнира, каждый участник вправе использовать любое своё оружие и доспехи, но магия не допускается. Нарушение правила использования магии так же, как и трусость, карается смертной казнью. Теперь о главном, турнир начнётся на закате, так что у участников есть примерно час, дабы подготовится к первому состязанию. До встречи на арене.

Чиновник развернулся и ушёл в глубь города в сопровождении охраны. Толпа с площади стала расходиться по своим делам: кто-то подходил к участникам и о чём-то разговаривал, кто-то опять пошёл за покупками, в общем, обычное явление в предвкушении шоу. Сенгур в состоянии непонимания происходящего подошёл к остальным своим путешественникам. Первым начал Мэлнон:

— Н-да, непонятно как-то выходит. Ты же не записывался в участники?

— Нет, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Я, конечно, люблю всякие приключения, но на подобные авантюры никогда не тянуло. Вы только посмотрите на этого Фархенеса — он же настоящий монстр, да и насколько я понял, то он каждый год участвует в большом турнире и всё время побеждает. Честно, я бы десять раз подумал, прежде чем выходить с ним на открытый бой.

— Ладно, не расстраивайся, что ни будь придумаем, — приободрил его Ратик, — ещё не из таких ситуаций выкручивались.

Сенгур в ответ лишь улыбнулся и они все вместе пошли в таверну.

В таверне было многолюдно. Все обсуждали предстоящий через час турнир. Как только вошёл Сенгур, то вся таверна наполнилась одобрительными овациями и свистом. Посетители спешили поприветствовать храброго воина, который будет вскоре бороться за приз на этом престижном турнире. Победители, да и просто участники, часто становились телохранителями важных персон, пробивались в большие люди, или становились командирами различных воинских формирований — от стражи до регулярных войск различных городов и народов ничейной земли. Тот же Фархенес был главой гильдии телохранителей роинов, личность широко известная своей огромной силой и кровожадностью. Любой барон считал за хороший тон нанять или его, или его учеников к себе в личную охрану.

Сенгур молча поднялся в свою комнату, там уже ждала его Маргарет. Увидев его, она тут же бросилась ему на шею и зарыдала. Сенгур впервые видел слёзы на её глазах:

— Ну что ты плачешь? Что случилось?

— Зачем ты записался в этот турнир? — дрожащим голосом ответила ему Маргарет.

В этот момент он увидел в ней не только сильную женщину, к которой он с особой теплотой относился уже много лет. Сейчас в ней не было той непреодолимой силы духа, который всегда ей сопутствовал — она была даже немного напугана, она прижималась к нему как ребёнок, который прижимается к маме, если ему приснился кошмар. Она просто не хотела его отпускать, но вскоре собралась и взяла себя в руки.

— Этот турнир, вернее смертельная битва, означает, что в конце, скорее всего, останется только один. Так что береги себя, отказываться уже поздно. Ты прости, но я не могу пойти с тобой, да и не хочу. Я буду ждать тебя здесь, а вот когда вернёшься — тогда серьёзно поговорим.

Сенгур снял с себя плащ, достал из сумки купленный утром у гнома шлем и показал его Маргарет.

— Вот, смотри, какая замечательная вещь. Стоит дорого, но оно того стоит, настоящий нафит. Вот как раз сегодня его и проверим.

Сенгур поправил пояс с висящим на нём мечом. Подаренный гномом кинжал засунул в правый сапог, а свой старый — повесил с левой стороны на пояс, затем надел шлем на голову и вышел из комнаты. Маргарет последовала за ним.

Сенгур спустился, его друзья ждали внизу, но Мэлнона среди них не было. По словам Ратика, он ушёл сразу, как они пришли в таверну и, как обычно, не сказал, куда и зачем. Маргарет посмотрела на Тура. Тот держал в руках большой круглый щит. Это был щит его отца, Маргарет хранила его в память о нём и никогда и никому не разрешала брать его, но только не в этот раз. Она одобрительно кивнула своему сыну. Тот подошёл к Сенгуру и протянул этот щит:

— Возьми, пригодится.

Сенгур с благодарностью взял его и вышел на улицу. Народ уже двигался к арене, которая находилась в восьми кварталах от таверны рядом с казармами городского ополчения. Эта арена используется в качестве тренировочной площадки ополченцев и на ней же проводят большой турнир. Возле центрального входа арены уже скопилось большое количество желающих за символическую плату посмотреть. Сама же арена была каменным овальным амфитеатром, построенным ещё четыре или пять сотен лет назад роинами в честь очередной годовщины победы над северными королями. Здесь проходили инсценированные битвы роинов и воинов северных королей, в которых участвовали до трёх человек. Так же здесь проходят всякие торжества и по сей день. Зрительские ряды, расположенные ступенями, могли разместить до двух тысяч человек, практически всё население старого форта. Арена представляла собой овал большой площади, сто шагов в ширину и двести в длину.

Один их стражей указал Сенгуру, где сбор участников. Это было небольшое помещение рядом с ареной. Сенгур вошёл туда, были все в сборе, кроме него и Фархенеса. Там же был и этот чиновник, правда теперь он уже переоделся из костюма в кольчугу, но она на нём сидела, как на корове седло. Было видно, что этот буквоед никогда не брал в руки оружия, ну последние десять лет точно. Все присутствующие участники заметно нервничали, ведь сегодня выпала смертельная битва. Сенгур поздоровался со всеми: кто-то ответил ему, кто-то нет, — это было уже не важно, он сел на свободное место, поставив щит перед собой, повисло гробовое молчание.

Вскоре дверь открылась и на входе показалась огромная фигура Фархенеса. Он был без плаща, в кольчуге, поверх которой была наброшена шкура большого чёрного волка, на голове был шлем, на острие которого был череп этого самого волка с открытой челюстью. Из-за спины торчала секира, а на поясе болтался меч.

Чиновник окинул его взглядом:

— Ну что, все в сборе, можем начинать. Суть первого из трёх состязаний вы узнаете только на арене, так что прошу всех за мной…. мы начинаем.

Тем временем на арене уже не было свободного места. В ложе важных персон собрались все бароны, так же там присутствовали маги ордена воды, местные чиновники и военачальники, однако так как было уже темно, то ничего на самой арене разглядеть было уже нельзя.

Вышедший из комнаты сбора участников ведущий кивнул одному из охранников, тот достал рог и протяжно протрубил. Это был сигнал о старте соревнований. На самой высокой точке над зрительскими рядами висел на подставках огромный гонг. Стражник, стоявший возле этого гонга, услышав рог начала турнира, со всего размаха ударил деревянным молотом, чем известил о старте первого тура.

Участники молча в тишине шли по коридору под зрительскими рядами, пройдя два или три десятка метров они, наконец, вышли на саму арену, и за ними тут же опустилась массивная решётка. Как только гонг перестал дрожать, солдаты стали зажигать факелы по периметру арены. На ней было пусто, ничего, кроме песка под ногами. Тут с грохотом стала подниматься решётка с другого края овала арены. Участники вытащили из ножен свои мечи, все одели шлема и стали прикрываться щитами, у кого они были. Сенгур же закинул щит за спину, и крепко вцепился в свой меч обеими руками. Фархенес стоял неподвижно как статуя, и не сделал ни единого движения, — он просто смотрел на открывающуюся решётку.

За решёткой послышались два десятка рёва, и земля дрожала от топота. «Геранусы», догадался Сенгур, — и точно, из темноты, скаля зубы и громко рыча, на них неслись двадцать взрослых геранусов, которые к тому же были подранены, чтоб злее были. Трибуны, которые находились над ареной, взвыли. Участники стали осторожно расходиться, принимая боевые стойки. Встречать геранусов плотным строем не было смысла, — это только мешало обращаться с оружием. Фархенес достал одной рукой секиру, второй вынул меч, и, заорав, бросился на встречу несущимся монстрам. Остальные так же последовали его примеру. Сенгур уже наметил себе первого животного для атаки. Расстояние между зверьми и участниками стремительно сокращалось, геранусы, словно тренированные, разделились по двое, и каждая пара шла на своего воина.

Сенгур увидел, как его пара геранусов немного разделилась, и линейно находились по бокам от него. Тем временем Фархенес уже замахивался обеими руками, чтобы вонзить своё оружие в плоть зверей. Десять шагов, пять, три… Сенгур пригнулся и отпрыгнул в сторону, лапа одного герануса задел его шлем, но выставленный меч отсёк эту лапу и вспорол брюхо зверю. Кровь животного горячей лавой хлынула из раны на Сенгура, зверь взревел и упал на землю. Второй геранус отпрыгнул дальше от упавшего своего сотоварища по несчастью, развернулся, встал на задние лапы и с рёвом пошёл на лежащего после удара лапой наёмника. Сенгур вскочил на ноги и с криком бросился на встречу зверю, ловко увернувшись от удара тяжелой лапой, он забежал сзади и запрыгнул на спину зверю, — тот было начал пытаться стряхивать воина, но меч Сенгура воткнулся ему в загривок и вышел остриём через горло. Геранус взревел последний раз и упал на арену мордой вниз.

Сенгур вытащил свой меч, голова гудела, сердце бешено билось, пот и кровь перемешались на нём. Убедившись, что оба герануса мертвы, он стал огладывать арену: дело было сделано… Все животные были мертвы, но, кроме геранусов, ещё трое участников лежали на арене без дыхания. Одному оторвало голову от сильного удара, другому геранус сломал позвоночник, третьего просто разорвали на куски. Картина была ужасающей, огромные лужи крови, два десятка мёртвых зверей, разорванные участники и гробовая тишина

Фархенес с большой гордостью оглядел туши животных на арене, и поднял к верху окровавленную секиру, шкура его чёрного волка была красной от крови. Арены взвыли от восторга и стали скандировать его имя «Фархенес! Фархенес!» Ещё бы, он, кроме своих двух геранусов, убил ещё четырёх, так что стал любимцем публики.

На арене появился ведущий:

— Поздравляем прошедших первый круг участников! Те, кто не смогли пройти, будут похоронены на воинском кладбище старого форта с почестями, подобающими храбрецам. Следующий этап турнира состоится через два часа на этой арене, так что у организаторов есть время привести арену в порядок, а у участников — отдохнуть и помыться, баня уже готова и ждёт первых героев… Родственники погибших могут пройти к казарме.

Сенгур плюхнулся на лавку возле казармы рядом с оставшимися участниками, теперь они уже небыли так веселы и уверены. Все были в крови, двое перевязывали себе раны, оставленные когтями животных. Возле казармы, где они сидели, горели костры, у которых можно было погреться, — на улице было довольно прохладно и практически ничего не было видно. Стража форта встала полукругом и никого не пускала к участникам. В толпе, которая скопилась возле стражи Сенгур заметил Наара, который пробился через людей, и теперь стоял возле стражников, ища глазами своего друга:

— Сенгур! Сенгур! Живой?

— Не дождёшься! — раздался голос Сенгура с той стороны охраны.

— Иди сюда, боец, сейчас задницу надеру.

Сенгур подошёл к стражникам, а с другой стороны оцепления стоял Наар, весь на нервах.

— Ну, как, цел? — трясущимся голосом спросил тот.

— Да цел, всё нормально, шлем хороший, не даром за него такие деньги уплачены. Только голова гудит он удара. Агрессивные зверюги попались, раненые… — Сенгур старался говорит спокойно, еле сдерживая свои эмоции.

— Нужно тебе что?

— Нет, не нужно, вы лучше найдите того, кто… — тут Сенгур покосился на охранников, потом на людей, жадно смотревших на него как на героя-храбреца, отважившемуся участвовать в большом турнире, — сами знаете кого.

— Хорошо, это однозначно найдём, крепись, если что — поможем, чем можем. Договорились? Кстати, вот передала Маргарет, — и Наар сунул ему свёрток.

— Ладно, разберёмся, — Сенгур развернул свёрток — в нём лежала чистые матерчатые штаны и рубаха под доспехи, — и передай Маргарет моё огромное спасибо.

К участникам вышел ведущий.

— Кто хочет в баню, прошу за мной, там вы сможете оставить свои доспехи, и их почистят нежные ручки барышень. За вещи не переживайте, всё будет в целостности и сохранности.

Участники одобрительно загудели, кто-то выкрикнул:

— А барышень в баню к нам можно? Спину помассировать своими нежными ручками?! — все расхохотались.

Ведущий тоже улыбнулся:

— Если пожелаете, то после турнира можете выбрать спутницу в баню, муниципалитет заплатит за всё, в том числе и за ночь в гостинице в двухместном номере. Ну, так что, кто идёт?

— Все идут…

Баня располагалась по соседству, это была казарменная баня. В раздевалке перед предбанником сидели женщины с тазами, готовые простирнуть одежду участников и отмыть доспехи от крови. Все поснимали с себя свои железяки и женщины-прачки их тут же разобрали, оружие оставили под присмотром трёх стражников, находившихся в комнатке.

Баня была не долгой, но Сенгур почувствовал себя заново родившимся. Его доспехи, тщательно отмытые и просушенные, сверкали, словно новые. Давно он их не чистил, и эта чистота ему очень понравилась. Он поймал себя на мысли, что сам никогда бы не стал их так тщательно вымывать. Сапоги, которые были испачканы кровью, так же стояли рядом, начищенные до блеска. Сенгур надел свежее бельё, потом доспехи. Усталости после боя с геранусами как не бывало, чистое бельё пахло свежестью и у Сенгура приподнялось настроение.

Он уже перестал задумываться о том, что будет за второй тур этой смертельной битвы — просто хотелось выжить, и, самое главное, победить. Основной соперник, да и, пожалуй, единственный соперник был этот самый Фархенес. Действительно сильный воин, опытный. И сейчас, когда тот вышел из бани, его огромное тело внушало уважение соратникам и трепет врагам. Фархенес держался спокойно, самоуверенно, весь его вид выдавал его бесконечное желание победить и веру в то, что он это сделает. Остальные поглядывали на этого, не ошибиться, если сказать, монстра арены…

В раздевалку зашёл ведущий:

— Господа, у меня для вас хорошая новость. Есть ли среди вас те, кто желает покинуть турнир абсолютно спокойно? Вы показали свою храбрость и решимость, поэтому любой желающий может окончить свою гонку за главным призом.

Несколько секунд длилось молчание, один из участников встал, у него была серьёзно повреждена правая рука. Рану он перетянул тряпкой, оторвав от своей рубахи кусок чистой материи:

— Я хочу покинуть турнир. Я ранен и не смогу дойти до конца, а жить хочется.

— Конечно, вы в праве покинуть турнир, так что можете спокойно взять свои вещи и покинуть нас.

Раненый воин здоровой рукой взял своё оружие и вышел во двор. Ведущий посмотрел на каждого из шести оставшихся:

— Кто ещё хочет?

Поднялся ещё один участник:

— Я тоже не желаю погибать ради удовольствия толпы. По-моему сегодня достаточно смертей ради прихоти, — и взяв свои вещи, вышел в след первому.

Сенгур стоял и думал, он очень не желал погибать на этом турнире, но неведомая сила удерживала его и мешала что либо сказать.

Ведущий проводил взглядом ещё одного покинувшего и вновь обратился к участникам:

— Это всё? Все остальные желают продолжать? — молчание в раздевалке, — ну и великолепно. Правила вновь вступают в силу. Это был ваш шанс уйти с турнира, но вы им не воспользовались, — затем он отвернулся и вышел во двор.

На дворе уже стояли четверо крепких мужчин в плащах и капюшонах. Чиновник подошёл к ним:

— Вы знаете, что делать с этими двумя трусами, — один утвердительно покачал головой, и четвёрка отправилась в темноту в след за пожелавшими покинуть турнир.

Затем чиновник вернулся в раздевалку к пятерым оставшимся участникам.

— Господа, прошу вас собираться, через десять минут начало следующего тура.

Участники оделись и стали выходить по одному во двор ближе к входу, через который они шли в первый раз. Когда все пятеро оказались на улице, ведущий обратился ко всем ещё раз:

— Господа, у меня к вам напутствие. Сейчас будет более сложный тур, трое из вас погибнут….- чиновник удостоил каждого своим взглядом, как бы заранее прощаясь со всеми, но в конце остановился на Фархенесе, — Второй тур плавно перерастёт в финал, куда должны добраться двое, так что удачи вам всем и пусть сегодня победит сильнейший.

Чиновник отошёл в сторону, освобождая проход на арену. Участники пошли к входу.

Мэлнон выбежал с арены после первого боя. Конечно, он был уверен в том, кого нанял, в его бойцовских качествах, но ему абсолютно не хотелось терять столь ценного воина. Теперь, стоя в толпе, он задумался о том, кто и для чего мог так подставить Сенгура. Враги из прошлого? Недоброжелатели? Ревнивый мужчина? — в любом случае он должен быть очень влиятельным человеком, очень влиятельным. Кто бы это мог быть?

Мэлнон медленно побрёл по улице. Мысли лезли одна за одной, рассматривались все кандидатуры — и чиновников, и сыновей Маргарет, и охранников, и даже градоначальника. Наконец, он решил сходить к своему новому знакомому, тому самому Кловлену. Наверняка он сидел у себя в лавке, потому что среди толпы он не ощущал его.

Мэлнон пошёл в сторону рынка. По дороге граждане, шедшие с арены, бурно обсуждали увиденное. Кто-то восхищался мужеством участников, кто-то возмущался кровавым зрелищем, но всё же собирался прийти посмотреть вторую часть турнира. Вообще местные привыкли к кровавым зрелищам, и смерть участников никого не шокировала, тем более что бароны роинов часто между собой конфликтовали по пустякам. То пастбища не поделят, то стада, то просто поспорят у кого охранники лучше, то, если попадаются приговорённые к смертной казни или пленные, устраивают гладиаторские бои. В общем, нравы довольно жестокие и кровавые, — совсем не то, что в Лемтоке. Лемток — совершенно иное дело, там царит мир и спокойствие в основном благодаря присутствию магов ордена земли и Карруну лично. Он много лет добивался порядка на улицах Лемтока и во многом преуспел. Так что это словно два разным мира — старый форт и Лемток, однако никто не смеет нарушать традиций роинов. И роины, приходя в Лемток или окрестные земли, стараются не нарушать сложившихся традиций — благодаря такому взаимоуважению и сохраняется мир на ничейной земле, хоть он зыбкий и шаткий, но всё же мир.

Мысленно рассматривая отличия Лемтока от старого форта, Мэлнон невольно вспомнил свой орден, который сейчас далеко. Ему вновь захотелось побродить по переулкам своего маленького замка, в котором располагался орден. Вернее это не замок, а скорее похоже на посёлок, обнесённый не высоким каменным забором, да и то, этот забор больше для красоты. Воры, бандиты и прочие лихие люди обходят орден стороной — никто не хочет быть сожжённым заживо, если застанут на месте преступления.

— Мэлнон, зайди… — прервал воспоминания чей-то голос.

Маг стал оглядываться вокруг, в одном из домов была приоткрыта дверь. Мэлнон подошёл и открыл дверь, за ней стоял Кловлен.

— Ты меня звал?

— Да, я. Заходи, ты же меня ищёшь?

— Тебя.

— Я догадываюсь, по какому вопросу. Закрой дверь и давай с тобой выпьем по стаканчику, — и Кловлен шатающейся старческой походкой направился к столу.

Мэлнон захлопнул дверь и пошёл за ним. На столе уже стоял чайник, из которого шёл приятный аромат свежезаваренного стоцвета. Кловлен показал на стул:

— Садись, я как раз тебя ждал.

Мэлнон присел, а Кловлен уже стал разливать по чашкам содержимое чайника.

— Ты хочешь знать, почему твой наёмник участвует в турнире и кто всё это устроил?….

— Да, именно этот вопрос меня и интересует, а ещё я хочу знать, зачем этот кто-то так устроил, — ответил Мэлнон, пригубив из чашки ароматного настоя.

— Вопрос не сложный, ты бы мог догадаться раньше, — Кловлен расставил чашки и сел на стул.

— Значит, это всё же ты сделал? — Мэлнон отхлебнул ароматного настоя.

— Да, я. Но так нужно. Видишь ли, есть у меня одна вещица, которая тебе очень пригодиться, вернее не тебе, а твоим спутникам, но я не могу её просто так отдать, она не может быть просто передана из рук в руки — её нужно только выиграть на турнире. За это меня и прокляли. Когда-то я был молодым, относительно молодым, но уже был главой ордена. Тогда тёмный глава постоянно был ещё воплоти, и мог спокойно разгуливать среди нас. Он то и организовал первый большой турнир, однако тогда правила были другие. Мог участвовать кто угодно — войны, маги, гномы, эльфы, драконы — кто только не пожелает. Я пожелал участвовать в первом турнире. Это был первый и в последствии последний открытый большой турнир. Тёмный глава сидел на своём троне и смотрел за происходящим. Мы сражались с морскими чудовищами…

— ??? А где здесь морские чудовища? — удивился Мэлнон.

— Да, чуть не забыл, первый турнир был возле верфи ордена воды, не здесь.

— Теперь понятно. Ладно, давай опустим подробности, — ближе к делу.

— Хорошо, рассказывать не буду о ходе самого турнира, да это и не к чему, факт в том, что я победил, и победил не без помощи магии. Турнир показал, что противостоять магам очень тяжело и если среди участников появился хоть один более-менее сильный маг, то шансов у других участников нет, но об этом потом. Главное другое. Призом был артефакт, выполненный самим тёмным главой, хотя ходили слухи, что тёмный глава лишь нашёл его, а артефакт, был выполнен демонами — компас. Владеть этим компасом мог только победивший в турнире. Глава и вручил его мне. — Кламас погрузился в воспоминания — Хороший компас, да вот не показывает он куда нужно, всё время стоит на месте — как бы ты его не вертел, как бы сам не вертелся, — но на земле он стоит. У меня есть подозрение, что это компас лабиринта потерянного времени, который так же был создан тёмным главой и через который он ходил. После того, как компас оказался у меня в руках, тёмный глава больше не появлялся воплоти на этом свете, видимо он сам недооценил значение лабиринта времени для самого себя. Пока я был на том свете, то многое о нём узнал. Похоже, лабиринт продлевает ему жизнь. Я ни разу не был в этом лабиринте, поэтому точно не могу сказать, как этот компас работает и работает ли он вообще. Сколько бы я не дарил его, не продавал, — все, у кого в руках оказывался этот компас, в последствии погибали очень мучительно. За это меня и прокляли на этом свете — все думали, что это я убиваю обладателей этого артефакта. Этот компас можно только выиграть, — вот Сенгур и очутился на турнире. Прости меня, я не мог сказать тебе раньше, иначе бы ты вмешался.

— Что верно, то верно, я бы вмешался. Ну, раз так, то я пойду. Спасибо тебе за хороший настой. Но если ты ещё раз будешь без моего ведома вмешиваться, то любезничать с тобой больше не буду, разговор будет иным, — Мэлнон не на шутку рассердился. Он очень не любил терять контроль на ситуацией, а особенно если кто-то вмешивался в его дела.

— Не сердись на меня, не стоит. Я стараюсь помочь из всех сил, — Кламас пытался успокоить Мэлнона.

— Посмотрим, посмотрим. Что ты ещё такого мне не рассказал, что бы мне помогло в моём деле?

— Пожалуй, ничего, но мы ещё встретимся.

— Прощай.

Мэлнон отставил чашку и разгневанно вышел на улицу.

На улице было хоть глаз выколи, время близилось с полуночи. Народ двигался в сторону арены, где должен был начаться второй тур смертельной битвы. Мэлнон чувствовал в воздухе витание сильной магии и очень был этому удивлён, ведь по правилам турнира никакой магии быть не должно. Однако ж она присутствовала, причём в очень большом количестве. Простому человеку не почувствовать её, однако великие маги отчётливо ощущали её присутствие. Мэлнон попробовал простое заклинание висящего пламени, но у него ничего не вышло. Искра, появившаяся в воздухе, тут же погасла. Кто-то сознательно блокировал любое проявление колдовства.

Добравшись в темноте сквозь неистово орущую толпу до своего места рядом с остальными путниками, Мэлнон спросил у Ратика:

— Ну что здесь происходит?

— Пока не понятно, арену опутала непроглядная тьма, так что ничего не видно. Я подошёл ближе, но сквозь эту тьму ничего не сумел разглядеть. — Ратик наклонился совсем к уху Мэлнона, похоже, он не хотел, чтоб кто-то ещё слышал — Что-то у меня не очень хорошее предчувствие. Ладно, не стоит волноваться раньше времени.

Тут раздался удар гонга, что означало начало второго тура. Вдоль первого ряда арены пошли солдаты, расставляя по дороге факелы и поджигая их. Тьма на арене осталась непроницаемой, даже свет факелов не мог проникнуть за неё. Тьма стояла стеной будто живая. Даже свет от огня не мог проникнуть за это чёрное марево, накрывшее арену дьявольским маревом.

С арены послышался звук поднимающейся решётки, и тьма стала подниматься вверх подобно куполу. Она поднималась медленно, но строго вертикально, через минуту тьма поднялась выше зрителей и… расселялась, показалась арена. Зрители ужаснулись. Арена представляла собой одно сплошное огненное море с десятью небольшими дорожками шириной чуть меньше метра — пять с одного края овала, пять с другого края. В центре арены возвышался каменный столб, возвышавшейся над ареной, на котором была круглая каменная площадка, размером метров восемь в диаметре и двумя отверстиями у центра. То и дело по арене были разбросаны каменные столбы раза в два поменьше, чем центральный. На вершине каждого столба чернел небольшой кусок такой же непроглядной тьмы, которая покрывала арену до того.

— Тёмный глава, — прошептал Мэлнон.

Всюду на арене был сплошной огненный ад. Участники застыли. Никто ничего подобного не видел. Казалось, что горела сама земля. Бушующее пламя, словно живое, стояло стеной вдоль дорожек. Жар от этого огня обдавал всех без исключения.

— Участники, выбирайте себе путь, — раздался голос из тьмы с одного из столбов поменьше, — все пути равны по длине и вы в праве выбрать себе любой. У вас есть совсем немного времени на выбор, затем огонь начёт смыкаться за вашими спинами. На всех тропинках одинаковые испытания, так что не стоит думать, что где-то будет лучше… Время пошло.

Сенгур окинул взглядом пять тропинок в огне, которые были с этого края овала, и, решив, что нечего далеко ходить, подошёл к центральной тропинке. Рядом с ним встал ещё одни участник, Фархенес и ещё двое пошли на ту сторону арены. Фархенес выбрал боковую тропинку, остальные двое встали к центральной и соседней с ней.

— Участники готовы? — опять раздался голос из тьмы.

— Да, готовы…

— Готовы,

— Да.

— Всегда готов.

— Готов.

Получив одобрительные ответы, голос продолжил:

— Тогда начнём. Пять… Четыре… Три…Два… Один… Начали!

Один из участников с другой стороны арены ринулся бегом к центральному столбу, до которого нужно было всего пятьдесят шагов, но через четыре шага из-под земли вырвался столб огня прямо под участником. Крик мучавшегося был не долог, когда огонь погас на земле лежал лишь обгорелый скелет в кольчуге в шлеме, меч несчастного был рядом с его останками.

Оставшиеся четверо участников, увидев гибель пятого, резко остановились. «Ловушки», догадался Сенгур, который уже тоже было ринулся бежать. Он огляделся вокруг и увидел кучку камней, которая лежала у него под ногами. Он взял их всех и стал бросать вперёд и осторожно пошёл по дорожке. Жар пламени, бушевавшего вокруг, был сильным, но не обжигающим. Терпеть можно было. Пот, лившийся по телу ручьём, немного остужал кожу, но очень сильно заливал глаза.

Сенгур знал, что слишком медленно идти нельзя. Очередной камешек, брошенный вперёд, выявил ловушку, как только подземное пламя стало стихать, Сенгур ринулся вперёд и перепрыгнул место ловушки. Однако дальше бежать не решился, потому что пламя с боков стало подниматься вверх, образовывая арку из огня. Проход был высотой не больше метра и длинной три-четыре…. Арка резко опустилась до самой земли, затем поднялась вверх, замерла на несколько мгновений и опять в низ. Как посчитал Сенгур, времени должно было хватить, чтоб проскочить до того, как огненный молот опустится вниз. Получилась такая огненная наковальня. Сенгур посмотрел на то, как она опускается — поднимается, но стоять сил не было, жар наступающего сзади пламени заставлял двигаться вперёд.

После очередного подъёма арки он прыгнул под неё и сделал кувырок. Едва он выкатился, как «наковальня» опустилась в низ, чуть-чуть не задев сапог наёмника. Времени не было, впереди ещё тридцать шагов до центрального столба. Опять пошли в дело камешки, одна ловушка, вторая…. Пятнадцать шагов до столба….

Тут послышался еле уловимый свист, что-то ударилось в шлем и отскочило. Сенгур обернулся и увидел летящую в него огненную стрелу, выпущенную из тьмы с ближайшего маленького столба. Он схватил со спины щит и выставил его по направлении к стрелявшей в него тьме. В него тут же врезалась ещё одна стрела, тут уж Сенгур побежал. Но за эти пятнадцать оставшихся шагов в щит успели врезаться ещё три горящих стрелы…. Вот и спасительный центральный столб, на который уже стал взбираться подбежавший с другой стороны Фархенес. Сенгур достал из сапог кинжал и срубил горящие стрелы, закинув щит за спину, он стал лезть наверх.

Центральный столб оказался с большим количеством выступов, так что взобраться на него особого труда не составило. По пути он оглянулся, с другой стороны столба на земле с двумя стрелами в спине лежал ещё один участник, а тот, который бежал рядом с ним уже был у подножия столба. А Фархенес уже почти взобрался к каменной площадке на вершине….

Ещё несколько усилий — и Сенгур уже пролазил в отверстие в площадке. Фархенес был там, на самой площадке. Увидев влезающего наёмника, он достал из-за спины секиру:

— Ну что ж, теперь мы с тобой разберёмся, — и с криком ринулся на Сенгура.

Тот еле успел отскочить от тяжёлого удара секиры. Пока Фархенес осматривался и поднимал своё оружие, Сенгур успел вытащить свой меч из ножен.

Трибуны ревели от восторга — не каждый день у них на арене, на каменной площадке высоко над землёй, сталкиваются два отличных бойца. После первого промаха Фархенеса пронёсся разочарованный гул — почти все хотели очередной победы этого титана.

Шкура его чёрного волка была опалена огнём, и он её скинул в низ. Упав в бушующее в низу пламя, она сгорела как кусок бумаги. Однако череп волка остался на шлеме телохранителя. Фархенес рассчитывал на свою силу и короткую схватку, однако Сенгур постоянно уклонялся от ударов секиры. Но делать это было не так легко, как казалось — плита всё время шаталась, нарушая равновесие соперников. Фархенес занял наиболее удобную позицию — в центре, где было наиболее устойчивее стоять. Сенгур же кувыркался и прыгал по середине, между центром и краем. Изредка бойцы сходились близко, и в какой-то момент Сенгур сумел воткнуть свой кинжал в ступню Фархенеса, тот пошатнулся, упал, скатился в низ по площадке и рухнул в бушующее внизу пламя. Трибуны взвыли, внезапно огонь на арене погас, и каменные столбы стали опускаться в землю, сначала столбы поменьше опустились полностью в землю, затем и центральный столб вместе с каменной плитой так же опустился под землю. Сенгур спрыгнул с этой площадки, дабы не уйти с ней под землю, и оглянулся вокруг. Там, куда упал Фархенес, лежал череп его волка и кинжал, который был воткнут ему в ногу, а самого бойца не было. Так же на арене лежали обгорелые останки двух погибших участников, а третий, который добежал до центрального столба, но не стал на него лезть, стоял на краю арены, весь грязный от копоти, стекающей вниз с ручьями пота.

Ратик, Наар и Ника вскочили со своих мест и стали кричать, что есть силы: «Сенгур! Сенгур!» Трибуны подхватили: «Сенгур! Сенгур!». Он стоял посреди арены и только сейчас понял, что всё, закончилось, и победно вскинул свой меч вверх. Пламя арены погасло.

Ворота открылись, и на арену вышел ведущий в сопровождении трёх охранников. У двоих из них были в руках по шкатулке. Они подошли к победителю:

— Поздравляю, вы стали очередным победителем большого турнира, и ваше имя будет занесено в летописи. Теперь о главном, что вы выбираете, деньги или артефакт?

Сенгур задумался, конечно, с одной стороны очень хотелось денег. Пятнадцать золотых это весьма приличная сумма, однако, не хотелось ему упускать артефакт. Он нашёл глазами своих друзей на трибуне, рядом с ними сидел Мэлнон и смотрел прямо в глаза Сенгуру. И тут наёмник услышал голос старого мага у себя в голове «артефакт, бери артефакт». Сенгур подумал ещё пару секунд и сказал:

— Артефакт, я выбираю артефакт.

Ведущий немного удивился. Никто за последние пятьдесят лет не хотел брать артефакт, всегда брали деньги.

— Может, лучше возьмёте пятнадцать золотых?

— Нет, если вам так хочется отдать деньги — лучше ему, он заслужил, — и Сенгур указал на стоявшего на краю арены последнего оставшегося в живых участника.

Ведущий замешкался, по правилам он должен был исполнить волю победителя, однако такое случилось в первый раз, чтобы победитель добровольно отдал пятнадцать золотых другому, а сам забирал артефакт.

— Ну ладно, желание победителя — закон. Итак, Сенгур Мэрикторс, забирает артефакт, — ведущий взял одну шкатулку и отдал её Сенгуру.

Ведущий жестом позвал стоявшего участника к себе, тот подошёл.

— А денежный приз достаётся Брэну Тракву! — и отдал ему вторую шкатулку, — на этом Большой Турнир объявляется закрытым.

Ведущий махнул рукой и пошёл в сторону выхода с арены, раздался гонг, объявивший о закрытии турнира. Зрители стали расходиться, а один воин пошёл по периметру и стал гасить факелы. Брэн подошёл к Сенгуру:

— Спасибо, я не думал, что ты так поступишь, — Брэн протянул руку.

— Не за что. Хорошо, что в живых остались, другим не повезло… — и Сенгур пожал протянутую руку, Кук старому знакомому.

— Я уж и не думал, что выживу. Больше никогда не буду участвовать в этом дурацком большом турнире. Ладно, будешь в Трине — заходи в гости, найдёшь мой дом на южной окраине.

Они вновь пожали друг другу руки, и Брэн пошёл к выходу. За воротами у выхода Сенгура уже ждали его друзья. Сенгур подошёл к Мэлнону и вытащил из шкатулки круглый деревянный компас.

— Что это за штука, ради которой я рисковал жизнью?

— Я так думаю, что это компас времени, теперь он твой….

— А зачем он мне?

— Может пригодиться, храни его…

Маргарет уже услышала, что Сенгур стал победителем. У неё сидело много народу, и все оживлённо обсуждали итоги турнира и вообще его организацию и проведение. Многие были недовольны гибелью большинства участников. Смертельная битва выпадает крайне редко и многие считают это подтасовкой организаторов.

И вот дверь открылась, в таверну вошли сначала Мэлнон, а потом и все остальные. Присутствующие гости таверны встретили победителя аплодисментами и устными поздравлениями. Сенгур снял щит со спины и отдал его Туру, который остался на ночь у матери в таверне. Двое других его братьев стояли на центральных воротах форта. Сегодня у них была спокойная ночь — ворота закрыты до утра, никто не входил и никто не выходил.

— Возвращаю в целостности и почти в сохранности. На нём прибавилось несколько дырок от стрел, а так всё остальное в порядке.

Тур взял щит и поставил его рядом с дверью, потом обнял Сенгура:

— Рад, что ты жив.

— Ладно, ладно, полно тебе. Со мной всё в порядке.

— Не так часто удаётся видеть победителя большого турнира.

Услышав голос Сенгура в таверне, Маргарет выбежала из кухни. Взяв себя в руки, она позвала его на кухню. Работников не было, так как уже была ночь, а посетители в основном пили спиртное. Как только они остались наедине, Маргарет опять дала ему оплеуху, а потом поцеловала. Сенгур был изумлён такими действиями:

— За что?

— За то, что заставил меня волноваться, и за то, что я очень рада тебя видеть.

После чего она просто бросилась ему на шею и крепко прижалась. Так они стояли около минуты, молча.

— Ты весь пропах дымом, а ну живо в подсобку — сейчас я тебя помою.

Маргарет вышла в зал и позвала Тура.

— Сынок, ты пока отвлекись и если что, поработай официантом.

Тем временем Мэлнон, Наар, Ратик и Ника уже разошлись по своим комнатам спать. Они были очень уставшими и взволнованными. Мэлнон думал, что теперь делать дальше. Вспоминая всё, что было за последнее время, он решил, что нужно идти в подземелье гномов, расположенные в центральной части Нарэн-Кура. Выходить из старого форта он решил завтра днём, на ночлег остановиться в мельнице по ту сторону центральных болот. От неё есть тропа через Серый лес к вратам подземелья гномов. Конечно, есть более короткий путь, который минует мельницу между болотами и так же выходит к вратам подземелья. Но короче этот путь можно назвать с большой натяжкой. Выигрыш во времени составит не более трёх часов, но топей больше, чем, если идти через мельницу. Зато на мельнице есть старый знакомый, к которому он не заходил более пяти лет, и вообще, жив ли он?

Затем тропа идёт от мельницы по центральной части Серого леса до самых ворот подземелья. Гномы же пользуются дорогой, которая проходит западнее этой тропы и выходит на юго-западной окраине центральных болот к форпосту магов ордена воды, потом дорога переходит по мосту через Брэён и поворачивает на Фирск.

Сенгур уже залез в приготовленную ему кадку с тёплой водой. На кухне у Маргарет всегда стоял огромный чан с водой, которая подогревалась, чтобы всё время была тёплая вода — посуду помыть, самим искупаться в подсобке, — да мало ли куда нужна будет горячая вода. В воде плавали всякие ароматные травы, что создавало приятный запах вокруг.

— Тебе нравится? — спросила его хозяйка.

— Да, очень, откуда это у тебя?

— Из личных запасов, берегу для себя. А то иногда становится тоскливо, а так — настроение улучшается, — она села на край кадки и потрепала ему волосы, — а теперь я буду тебя мыть, поросёнка такого. Испачкался как малое дитя!

Жесткая мочалка с мылом легко отскабливала всю грязь и пот с тела наёмника. Когда процесс смывания грязи был уже окончен, Сенгур схватил Маргарет и затащил в кадку прямо в одежде.

— Ты что делаешь? — возмутилась она.

— А теперь ты будешь мыться…