Николай I - попаданец. Книга 2

Глава 16.

Бурные события 1848 года начались в феврале, в Париже. Уже в марте восстала Венгрия, а затем полыхнуло по всей Европе - в Пруссии, германских государствах, Италии и прочих. Причем это цепная реакция оказалась неожиданной для всех, кроме меня, что позволило в полной мере воспользоваться сложившийся ситуацией.

После разговора с господином Кошутом, в Венгрию хлынул поток оружия через Османскую империю. Турки были вполне не прочь насолить австриякам, с которыми они не раз воевали. Поэтому ослабление своего векового врага оказалось им на руку. Помощь мы предоставляли не бесплатно, и османам кое-что перепадало за посредничество, что лишь увеличивало мотивацию местных вали. К слову, наши оружейные и пороховые заводы оказались полностью загружены, ибо я не сомневался, что в той европейской каше, что скоро заварится, отбоя от клиентов не будет.

Наша помощь венграм позволила им довольно быстро собрать почти стотысячную армию, основой которой служили мадьярские части австрийской армии, а после захвата венграми Трансильвании, оружие туда полилось потоком, включая полевую и осадную артиллерию, что позволило вооружить спешно формирующееся ополчение - гонвед. Параллельно венграм заволновались и поляки. Они давно алчно поглядывали на Краков и Галицию, а теперь, когда Австрия ослабла, для них настал благоприятный момент. Но, надо отдать им должное, прежде чем выступить, они обратились к нам, дабы прощупать почву. Как-никак, а Россия оставалась частью 'Священного союза' и вмешайся она, все могло пойти прахом. А засим, уже в апреле 1848 года в Москву тайно приехала делегация во главе с польским диктатором Иосифом Хлопицким. После первых бурных лет независимости, поляки поняли, что дабы не наступать на те же вилы, стране нужно твердое правление и с тех пор каждые десять лет избирали диктатора, наделенного весьма широкими полномочиями.

Делегация пробыла в Москве три дня, в течение которых мы отчаянно торговались. Поляки хотели подмять под себя Краков и все Галицию, на что мы не согласились. На самом деле Галиция не особенно нам и требовалась, но отдавать так просто все - поляки попросту перестанут нас уважать, да и остальные не поймут. Не то время. Поэтому для начала мы озвучили позиции: Краков Польше, а Галицию России. Но это очень не понравилось приехавшим панам. В итоге мы поделили Галицию таким образом, что Львов отошел к нам, а Перемышль Польше. Заодно был оговорен обмен населением, ставший уже традицией. Еще первый обмен населением в конце двадцатых годов показал, насколько эта мера эффективна и снижает трения между государствами. Поэтому обе стороны уладили этот вопрос к обоюдному согласию. За Львов мы пообещали продать полякам оружие и боеприпасов, достаточных для вооружения ста тысяч человек, по льготным ценам. Своей промышленности в Польше почти не имелось, а для войны с Австрией его требовалось немало. Пришлось согласится на временное увеличение панской армии для эффективных действий против австрийцев. Впрочем, содержание большой армии стоит соответственных денег и в длительной перспективе экономика нашего соседа это не потянет, не Англия чай. Поэтому я рассчитывал, что по окончании войны им придется распустить часть солдат по домам.

В марте восстала Италия. Все началось революцией в Милане, чем не преминул воспользоваться Сардинский король Карл-Альберт, уже давно лелеющий мечту объединить весь север Италии под своим началом. Но, на его беду, маршал Радецкий оказался талантливым и опытным полководцем, последовательно разбив итальянцев в нескольких сражениях и принудив их к перемирию. Как раз в это время российский посол при сардинском дворе, господин Алексеев, в приватной беседе озвучил Карлу-Альберту предложение императора Николая о помощи оружием в деле, которому император, оказывается, так симпатизирует. Конечно помощь не бесплатная, но уж лучше кормить свою армию, чем чужую. Результатом этого разговора стала закупка Сардинским королевством оружия на семь миллионов франков. Сам Радецкий в это время вернулся в Вену, где его заслуженно чествовали как спасителя отечества, а в Венской опере впервые прозвучал, моментально ставший знаменитым, 'Марш Радецкого'.

В Пруссии волнения, которые начались тоже в марте, оказались быстро подавленны, но и из этих событий мы извлекли великую пользу. В результате разгрома, из Берлинского арсенала исчезло около сотни ружей Дрейзе, и дюжина из них была переправлена в Россию. Мы давно охотились за этими ружьями, но прусаки тщательно охраняли и сами ружья и арсеналы, где они производились. На данный момент это было самое надежное казнозарядное ружье, готовое к массовому производству. Вдобавок Пруссия увязла в войне с Данией за Шлезвиг, которая велась с переменным успехом. Поэтому ей явно было не до общеевропейских проблем. Зато мы заработали на поставках пороха и пеньки для датского флота.

В мае 1849 года состоялось решающее сражение между австрияками и восставшими венграми. Несмотря на численное превосходство, Гергей отступил под натиском Радецкого. Эта битва отличалась особенной ожесточенностью и кровопролитием. С обеих сторон только убитыми насчитали более пятнадцати тысяч человек. В Европе такой бойни не случалось со времен Наполеоновских войн. В результате обе стороны оказались обескровлены и не могли продолжать борьбу. Но если венграм, под командованием генерала Перцеля удалось сдержать хорватов на границе, то австрийцам не удалось удержать поляков, которые после захвата Кракова и Галиции вторглись в Богемию, надеясь отщипнуть еще один кусок от трещавщей по швам империи. Об этом мы с генералом Хлопицким не договаривались, но именно этот шаг и оказался той соломинкой, которая переломила спину империи Габсбургов. Маршал Радецкий, в который раз, спас отечество, выгнав поляков из Богемии, но на этом все резервы лоскутной монархии оказались исчерпаны. Австрийский флорин рухнул и средств на продолжение борьбы не оставалось. Прошло время дипломатии.

Переговоры продолжались до конца 1849 года, и лишь под Рождество удалось прийти к соглашению. Граница между Венгерской республикой и Австрийской империей прошла по старой административной границе. Вене удалось удержать за собой Богемию, а Словакия и Трансильвания остались за Венгрией. К Польше отошли Краков и часть Галиции. Другая часть Галиции, включая Львов, отошла к Российской империи. Венгры в благодарность за нашу помощь, и приняв во внимание сорокатысячный контингент русских войск, уступили нам Буковину, за которую мы списали им долг в миллион рублей. На базе Сардинского королевства возникло королевство Италия, включающее в себя Ломбардию и Венецианскую область. Карл-Альберт активно уламывал герцога Тосканского присоединится к новообразованному государству, но тот пока не спешил, набивал себе цену. Французы, недовольные усилением своего южного соседа очень ревниво следили за ситуацией, но им пока было не до Италии. Франция все еще отходила от революционных потрясений, и в Париже, новоизбранный президент Луи Наполеон Бонапарт, племянник знаменитого императора, только лишь консолидировал свою власть.

Англичане, верные свей вековой политике, предложили устроить конгресс, чтобы договориться всем и по-новому. Но здесь у них не получилось. Помимо Вены никто не оказался заинтересован в общеевропейском консенсусе. Наоборот, все старались урвать как можно больше от рухнувшей империи и здесь интересы венгров, поляков и итальянцев совпадали. Англичане попробовали надавить на нас, мол, организаторы 'Священного союза' воткнули нож в спину Австрии. Но мы отвечали, что англичане и сами поддерживали право венгров и поляков на самоопределение. А мы лишь защитили православное население Галиции и Буковины, поспособствовав тем самым воцарению мира в этих краях.

Россия первой признала Венгерскую республику, а за ней последовали новообразованное Итальянское королевство и Османская империя. После недолгого колебания Франция и Англия, тоже, признали Венгерскую республику, но Франция отказалась признавать королевство Италия, что грозило конфликтом между ними в будущем. Столь быстрое признание Россией новоявленных государств вызвало шок у англичан и пруссаков. Ведь по факту один из столпов 'Священного союза' своими руками уничтожил старый порядок в Европе. Это лишь усилило их недоверие к нам, ну да не привыкать.

Несмотря на договоры, на бывшей территории лоскутной монархии продолжалась гражданская война. Лайош Кошут, не послушавшись моего совета начал политику мадьяризации, восстановив против себя румын и словаков. Хорваты, оказавшиеся фактически независимыми, мечтали о Великой Хорватии, а сербы, в свою очередь, о Великой Сербии. Соответственно каждый доказывал свое право с оружием в руках. А оружия после 1848 года у всех было хоть отбавляй. Османы, косвенно поддержав венгров, дабы ослабить своего давнего врага - австрийцев, даже не поняли, что вместо стабильной и предсказуемой империи они создали у себя под боком кучу независимых и амбициозных государств, которые будут стремиться прирастать территорией в том числе и за счет турков. Нам это тоже оказалось на руку, ибо отвлекало османов от плохих мыслей в отношении нас, и наоборот, еще больше прикрепляло их к нам, как к единственному очагу стабильности.

Поляки после столь удачного расширения своих границ, начали поглядывать по сторонам. Идея Речи Посполитой от моря до моря все еще будоражила многие умы. И хотя нынешнее руководство Польской республики вело себя благоразумно, что будет дальше, не знал никто. Было ясно одно, что мир этот не долог и стоит ожидать дальнейших потрясений. Пока границы России вне опасности, эта европейская грызня меня мало беспокоила, наоборот она отвлекала нездоровый интерес англичан и французов от нас и позволяла нам сосредоточится на внутренних проблемах и нашем усилении на Дальнем Востоке.