Никакой системы

Часть первая, глава шестая

За барьером

Курт ожидал чего угодно, но не того, что из ледяного кондиционированного воздуха морозного колодца он попадет в теплую и влажную полутьму, пропитанную резкими запахами органики.

Ступни с чавканьем утонули в какой-то слизи, обильно покрывающей пол. Пол того же самого помещения, что они, секундами ранее, покинули, словно их развернуло на сто восемьдесят градусов. Того же и не того, одновременно. Изменилось решительно все. Помимо жижи под ногами, стены покрывали пульсирующие жилы каких-то мерзких на вид тяжей, и сервисные гнезда давешних роботов-шаров за ними едва угадывались. Сами шары обнаружились за их спинами. Ровно там, где и должны были оказаться в момент касания пелены, пересеченной спутниками.

Однако, при этом, механизмы были совершенно неподвижны и выглядели так, словно столетия тут стоят, наполовину утонувшие в органическом желе, со следами различнейших повреждений, опутанные какой-то паутиной. Да и в целом машинерия, составляющая, как казалось ранее, саму суть этого места, была скорее мертва, нежели функциональна.

На смену россыпям сигнальных огней и звуков, сопровождавших работу оборудования, пришла пустота и лишь редкие огоньки выдавали, что в огромной системе еще что-то не полностью лишено питания. Зато звуков, как и раньше, было предостаточно, но к технике они не имели ровным счетом никакого отношения, более напоминая хлюпаньем своим, бульканьем и плеском процесс переваривания пищи в не слишком-то здоровом кишечнике.

— Яна, если ты в относительном порядке, то тут сильно нужны твои комментарии. Желательно как можно быстрее, но пока терпит, — озадачил спутницу Курт, формулировкой ее мнения о происходящем. Сам он ни про что подобное в открытой литературе о зонах искажения никогда не читал, и терялся в догадках от всего увиденного. Особенно насчет того, что, если они в будущем, каковое предположение немного напрашивалось, то существует ли путь назад? — Больше всего интересует, как нам теперь возвращаться?

— Знаешь, если ты о том, что это вот все вроде путешествия во времени, то нереальность потому и нереальность, что здесь все физические параметры весьма условны. У зон особые отношения со временем и пространством. Они больше напоминают какие-то фрагменты вырванные из контекста реальности, и перемешанные, нежели полноценные миры. И спасибо, что спросил. Я в норме. Меня покатали, потаскали, попинали. Почти мой обычный день в офисе, ничего не меняется, даже спокойнее как-то стало, — ответила Яна с долей иронии. — И нет, я не думаю, что это какое-то путешествие во времени. А думаю, что мы в том, что наши рейд-группы окрестили «данжем». Помнишь, я упоминала особые локации Песков? Я не слышала о таком явлении в Морозном Колодце, но для Мертвых Песков это вообще типичная ситуация, там в подобном вся «жизнь». Если есть там, почему бы не случится и тут? Я по Колодцу не эксперт. Я вообще не эксперт, если уж по правде. Все мои знания об аномальных зонах факультативны, сам понимать должен.

— Понятно, — сказал Курт. — Что же, будем исходить из этого. И как обычно проходят эти данжи? Что делать?

— В МП почти стандартно, это любой школьник из онлайн игр знает, хоть это и не игра. Вошел, зачистил, вышел или что-то пошло не так. Там вся суть сюрпризов, в том, что данжи возникают под дюнами, неизвестно откуда, при общей ограниченности локации. И могут быть похожи на что угодно. Тут, понятия не имею. По обстановке.

— Ну, окей, давай посмотрим на обстановку.

На самом деле, все происходящее Курту уже начало порядком надоедать, однако, он понимал что подобными реакциями делу не поможешь и все, что он может сейчас, это вести себя осмотрительнее. Соответственно, прежде чем что-либо делать, Курт решил как следует оглядеться, справедливо полагая, что решений на бегу в его жизни за эти сутки хватило через край.

Внимание его привлекли поврежденные шары-охранники. Он помнил, что в разбитом механизме подобного типа ощущалось наличие артефактов. Курт мысленно потянулся к спрятавшейся в уголке разума струне, настраиваясь на ощущения, и понял, что роботы «пусты». Они не вызывали никаких изменений в тональности, однако, не успев как следует разочароваться, он ощутил сильный отклик совсем с другой стороны комнаты. Примерно оттуда, где раньше лежали артефактные обломки третьего механизма.

Яна, в ответ на его жест-просьбу проверить, коснувшаяся своего амулета, тоже удивленно вскинула брови, — а ты прав. В целом, это даже логично, так как считается, что чем дольше лежит объект, тем сильнее он становится, что льет воду на мельницу теории временного перехода. Хотя, по мне, так настоящей логики тут как и раньше ни на грош, одно подтверждение того, что все это бутафория. Если в тех обломках есть источник, то чем вот эти два яйца у наших ног хуже? Почему в них нет ничего? Почему какая-то финтифлюшка в разломанном механизме не выходит из строя окончательно, а наоборот набирает мощность, а в других, почти целых, нет? Бред, бред и надувательство.

— Я читал теорию, на грани солипсизма, о том, что наблюдаемые нами в аномалиях вещи, на самом деле, что-то настолько чуждое нам, что все видимое нами не реально, и лишь интерпретация нашим подсознанием истинной картины, с которой оно не способно справится напрямую. Впрочем, подобные теории я и до Большого искажения читал. Про обычный мир. Ничто не ново под Луной. Пошли, глянем, что нам досталось. Багор мы потеряли, надо чем-то его заменить.

При приближении к обломкам артефактный предмет стал ощущаться так ярко, что отыскать его труда не составило, несмотря на необходимость раскопок в липкой грязи, о происхождении которой задумываться не хотелось. Разломав пучки каких-то соломин, торчащих из покрывающей пол клейкой массы, Курт достал из под них щитообразную конструкцию, бывшую ранее, судя по форме, частью робота-стража. Достал и сразу же с шипением выронил. «Его» жемчужина оказалась резко против такой добычи, кольнув в ногу позабытым было холодком и зазвенев в голове набатом так, что у него чуть глаза на лоб не полезли.

— Ты чего? — Удивилась Яна, потянувшись к выпавшему артефакту.

— Стой, опасно! Моя предыдущая находка с ума сходит, предупреждает.

Замершая было напарница, после этого ответа уже без сомнения взяла в руки оброненное Куртом и криво усмехнулась.

— Это не предупреждение, это ревность. Ты что, никогда не слышал про несовместимость артефактов? Думаешь почему носители не ходят словно войны африканского племени Мумбо-Юмбо, увешанные побрякушками? Уж точно не по соображениям вкуса и моды. Была бы возможность, они бы любых цыган переплюнули. Раз начав бывает сложно остановиться. Вот только это не так работает. Два, редко, три артефакта можно подобрать, так чтобы они были совместимы друг с другом. Чем больше берешь, или большей силы, тем больше разлад. Не говоря уже о том, что и от одного-то крыша уехать может. Я слышала о счастливчиках которые смогли подобрать большие и удачные наборы уровня «F», «E», а то и «D». Так вот, злые языки говорят, что некоторые из них могут дать фору носителям великих амулетов.

Но тут тебе явно не повезло — тебе попалась «ревнивая жена». Это, кстати, скорее всего значит, что моя первоначальная оценка твоей жемчужины по рангу «D» верна. Может по нижней кромке, но чем сильнее, тем хуже толерантность. Делай выводы…

У самой Яны взаимодействие с их находкой проблем, судя по всему, не вызывало. Она повертела предмет, нашла одно, понятное только ей положение и замерла, пытаясь найти контакт. И по прошествии минут пяти, когда Курт уже собрался напомнить о себе, дело сдвинулось с мертвой точки. С отчетливым щелчком диск раскрылся, явив спутникам те самые ножки, на которых перемещались шарообразные механизмы. По металлической поверхности артефакта при этом потекли кроваво красные сполохи, что несколько диссонировало с прежними фокусами шаров в зеленой и фиолетовой гамме, косвенно демонстрируя тот самый эффект «липы».

— Теоретически ты можешь сейчас попытаться выкинуть свой артефакт и взять это. Это явно посерьезнее будет, — предложила Яна. — Нет? Ну я так и думала, не любят они смены владельца. Значит моя очередь, благо у меня с этим нет проблем, да и странно, если бы первый «F минус» помешал второй Dшке. А знаешь, чем хороши техноартефакты из МК? Тем что они, как правило, еще и сами себе амулеты. Нет необходимости подбирать к ним функциональную и удобную оправу, придумывать способ ношения и тому подобное.

Она сделала своеобразное движение кистью, после чего металлический краб извернулся и, распоров ткань рукава ее пиджака, плотно охватил руку своими механическими жвалами, превращаясь в замысловатый наруч, прикрывающий не только запястье, но и выходящий гибкими металлическими пластинками на ладонь и тыльную сторону пальцев. Кровавые сполохи, бегущие в металле, при этом никуда не делись сконцентрировавшись в абстрактные для людского глаза узоры.

— О да, вот она, сила, — усмехнулась Яна. — Почти чувствую, знать бы какая, но прям явно ощущается. Думала ли я в свои годы, что стану полноценным «сверхом»? Не уверена, что мне пойдет трико и плащ, зато сейчас обузой тебе перестану быть. Проверим!

Она сжала кулак, вскидывая покрытый амулетом локоть, и красное пламя хлынуло на свободу, растекаясь перед ней полусферой мутно-красного, в тон узорам, силового поля. Там, где край полусферы коснулся жижи под ногами, зашипело, и взметнулось едкое облако пара. Яна смущенно смахнула растаявший щит.

— Эмм, прости, над управлением надо будет поработать. Но это точно Dшка, полноценная. Класс «Энергия» в чистом виде. Какие-то поля.

Курт огляделся, в который раз уже, в поисках неприятностей, но все было спокойно. Их эксперимент ничьего внимания не привлек.

— Идем. Посмотрим что нас ждет дальше, — предложил он.

А дальше их ждали новые сюрпризы. Во-первых, выяснилось, что теперь, после исчезновения черной пелены, помещение хоть и стало длиннее, но прохода дальше не обнаружилось все одно. Точнее, теоретически, он был, но перекрытый солидной даже на вид створкой круглого люка. Механизм открытия откатного механизма был в наличии, но, либо был неисправен как большинство окружавшей их машинерии, либо они попросту не сообразили, как им воспользоваться.

Пришлось возвращаться в тысяча первый раз, хотя, по общему мнению спутников, правило «собственных следов» к данному месту было неприменимо. Да и говорить о том, что они возвращаются тем же путем по правде жизни было нельзя.

Кто бы ни водился в данной локации, но узких пространств он не переносил, обладая при этом статями и физическими возможностями хорошо откормленного носорога, так как технический лаз для шарообразных механизмов сменился в этой версии комнаты широченным проломом, по краям которого топорщились лохмотья разорванного металла.

После такого внушающего опасения зрелища, готовился Курт к чему угодно.

Но вот подвоха от силы всемирного тяготения не предвидел. По этому, когда гравитация сначала тупо закончилась на полушаге, заставив его и идущую следом Яну воспарить, а потом резко переменила вектор, так что стена стала полом, от жесткого падения и травм их защитили только возможности Курта, сразу применившего свои аномальные возможности и оказавшего помощь со смягчением посадки не только себе, но и напарнице.

Зрелище открывшееся им, после того как они закончили кульбиты и смогли твердо стоять на ногах, оказалось феерическим. Никакого колодца более не существовало, ибо сложно называть колодцем что-то, лежащее на боку. Так что теперь, это была циклопическая труба, уходящая в неопределенные дали по обе стороны от точки их выхода.

Местность представляла собой мешанину обрушившихся конструкций, ранее бывших оборудованием и помостами. Из боковых шахт кое-где сочилась тягучими водопадами вездесущая слизь и текли струи каких-то иного вида разноцветных жидкостей.

Все это сливалось внизу во вполне полноводную грязевую реку, несущую свои сонные воды куда-то вслед ощутимому только ей уклону. Отдельного внимания заслуживал источник освещения. Никакого светового вихря более не было и в помине, как и разгоняемого его вращением ледяного ветра. Вместо этого тропическую духоту окружающего хаоса конструкций подсвечивали похожие на жирных личинок объекты, чья прозрачная шкура скрывала под собой гроздья пузырей наполненных светящимся газом. Существа эти, были весьма габаритными, с грузовик, что наводило на мысли об авторе пролома, через который Курт и Яна проникли сюда.

Личинки эти взгляд обнаруживал повсюду. На стенах, потолке. Плавали они и по поверхности черной реки, и даже свисали кое-где, с разрушенных кольцевых пандусов.

Поначалу, Курт подумал даже, что это чьи-то коконы, но активное шевеление некоторых из этих бегемотоподобных гусениц его разубедило.

Светились существа достаточно ярко для того, чтобы при имеющемся их количестве, нормальный человеческий глаз не испытывал серьезных трудностей, но там, где складывались тени царящего вокруг запустения и сгущался сумрак, шла своим чередом еще какая-то незримая жизнь, состоящая из мелькающих туш и знакомых, по давешнему насекомоподобному хвостоморду, конечностей.

— Мда, — сказал Курт. — Это было неожиданно. Но в целом, если к смене декораций я уже привык, то в частностях пока теряюсь. И главный вопрос у меня такой: «А в какую сторону теперь считается то самое «надо двигаться вверх»»?

— Логично предположить, что вверх — это все равно вверх. Где бы он ни был, — обнадежила предположением Яна. — Пространство первично, обстановка вторична, вот это все. Подберем тоннель как можно ближе к потолку, и попробуем исследовать его. Думаю вектор гравитации там опять сменится, и станет проще. Только давай выбирать нормальные проходы, а не нору как в прошлый раз. Слава богам, нас тут никто пока не подгоняет.