Никакой системы

Часть вторая, глава шестая

Когда нас грубо прерывают

Рассказ ВМ об особенностях силы Ольги, прозванной за печальные ее особенности Killerwitch,еще казалось звучал в голове, когда Курт внезапно осознал себя не в пространстве ненаглядного белого мира всех телепатов, а в кабинете руководителя SCID.Столь резкий переход его на мгновение дезориентировал, но попустить он ничего не успел по банальной причине: Ничего, казалось бы, и не происходило.

Однако, так казалось лишь на первый взгляд, и то не слишком пристальный. На второй же, выяснялось, что происходит не ладное. Предположить, что сидящий напротив него в кресле ВМ мог потерять концентрацию и задремать свесив голову в своем золотом обруче на грудь Курт еще мог. Кто их, телепатов знает, может такое тут в порядке вещей.

Но спящая на своем рабочем месте Зинич, как и сползшая по офисному стулу на пол Слуцкая, делали ситуацию слишком необычной, чтобы списать все на особенности местного этикета.

Не обнаружив прямых угроз в зоне видимости, Курт поднялся и, для начала ничего не трогая, аккуратно приоткрыл дверь, выглянув в приемную.

В приемной столь же мирно и ожидаемо дремала за своим вычурным дизайнерским столом длинноногая Жанна. Курт прикрыл дверь обратно, пытаясь сформулировать для себя какие-то первоначальные выводы.

Выводы получались слабоватыми, зато его внимание привлекли окна, укрытые тяжелыми портьерами. В щели вокруг толстой ткани пробивалось как-то уж слишком мало света даже для пасмурного осеннего полдня Славской республики.

Вероятность того, что они общались с ВМ до позднего вечера Курт заранее отверг как ненаучную. И правильно сделал, так как за бронированным стеклом панорамных оконных проемов, при ближайшем рассмотрении, обнаружился не полдень, и даже не ночь, с ее подсвеченными уличным фонарем тенями елей. Вместо всего этого там крутила хоровод песчаная буря, разбиваясь на отдельные ручейки и мелкими бурыми крапинками пробуя прочную преграду стекла на вкус.

В бесконечном этом движении была какая-то убаюкивающая монотонность, сопровождаемая тихим шорохом песчинок и грозящая затянуть в свою пучину, где под темной толщей сухих вод скрываются чудовища.

Курт явственно ощутил, что его уносит куда-то не туда, и отшатнулся запахнув портьеру.

На лицо была очередная чертовщина, так и преследующая его в местных стенах.

Однако с предыдущего раза многое поменялось и его готовность к нежданным приключениям в том числе. И речь, конечно же, не о браслете выживальщика с огнивом и свистком.

Курт, становящимся привычным усилием, вчувствовался внутрь себя, и с облегчением обнаружил на своем месте знакомый, чуть притормаживающий ритм. И сразу, наряду с уверенностью в своих силах, ощутил первую странность. Несмотря на сюрреалистичность вида за окном и далеко нетипичную обстановку, это не было каким то очередным проявлением аномальной зоны. Пространство вокруг отзывалось совершенно типовой, привычной даже, низкой нотой родного мира. Они с собеседниками находились в обыденной реальности. И неладное творилось именно в ней самой.

Не став пороть горячку, Курт двинулся по кругу, обходя собеседников со стороны ВМ. Здраво рассудил, что псионик может оказаться самым компетентным в сложившейся ситуации, потому и начал так. Однако, ни телепат, ни его коллеги на попытки их разбудить не реагировали, несмотря на все его старания.

Последовательно проверив всех собеседников и не добившись никакого результата, он уложил поудобнее Ольгу, потряс еще раз Веронику и решил изменить тактику. Разбираться с аномальными проблемами нужно было привыкать так, как это свойственно носителю, то есть посредством дара.

И Курт, сжав ладонью плечо безучастно посапывающей Зинич, обратился к силе, натягивая незримую струну и в который раз уже пробуя как-то по новому использовать свалившиеся ему в руки возможности, поделившись ими со спящей. Использовать белую жемчужину, вложив ее в руку подопытной ему отчего-то, в тот момент, в голову не пришло.

Возникшая вокруг пелена временного барьера на спящее начальство распространяться конечно же не пожелала, но в целом это и не потребовалось. Не зря ВМ опасался использования Куртом возможностей жемчужины. Видимо с любыми паранормальными фокусами его способности реагировали не слишком-то дружелюбно, так как действующий на Курта до этого мгновения эффект распался!

И Курт обнаружил себя в кресле, ровно в той же позе, что и до этого. Помещение вокруг так же мало изменилось, открывая вид на ВМ и Ольгу лежащих в отключке.

Однако были и отличия. И главным из них был новый длинный персонаж в коричневых брюках и гангстерском сером плаще с песочного цвета восьмеркой на спине.

Собственно, спиной к Курту он и находился, склонившись к вполне бодрствующей, но вжавшейся в стену, Веронике. И занимался он не добрым, размахивая руками и требуя с нее шипящим голосом что-то там маловразумительное.

Вероника в ответ испуганно мотала головой, явно не желая сотрудничать.

Вникать в суть имеющихся у собеседников разногласий Курт не стал, да и не планировал. С его точки зрения акт агрессии с использованием паранормальных способностей даже не по отношению к Зинич, а к себе любимому был на лицо.

Так что, все еще контролируя течение временного потока, он резко приподнялся из кресла и зарядил незваному гостю сзади под колено.

Колено повело себя как положено, то есть исправно подломилось под ударом тяжелой подошвы треккингового кроссовка, а следом захрустела в куртовых руках и шея незнакомца.

И все бы хорошо, но, отпустивший течение времени, Курт ощутил, как хруст этот переходит в шорох осыпающегося песка! тело костюмированного осело вниз, растекшись по сторонам пыльными ручьями.

— Это не сработает! Это все сон! — Закричала, удивленно распахнув глаза Вероника, и вскрикнула, глянув ему за спину. — Берегись!!

Курт снова подхватил ритм ускорения сознания и развернулся, поймав летящий поток песка на ладонь. Барьер вновь не подвел, и брошенная выросшим из пола плащеносцем пыльная горсть безвредно ссыпалась вниз.

— Ну и урод же ты, любезный, — без лишней толерантности оценил Курт противника, чья иссушенная до состояния черепа морда с пылающими алым глазницами действительно не котировалась бы на традиционных конкурсах красоты.

— Не сработало… — Немного удивленно прошипел песочный хрен. — Попробуем иначе.

Он щелкнул пальцами и стук песка в окна перешел в грохот, сопровождаемый звоном колющегося стекла. Пыльные потоки, бушевавшие снаружи, ворвались в кабинет, стирая из реальности все краски и принося темноту.

Курт открыл глаза и обнаружил себя сидящим в осточертевшем кресле. Рядом, за своим столом, сидела бледная Зинич. А перед ними стоял заложив руки за спину все тот же песочный человек с черепом-башкой.

Руки дернувшегося Курта на этот раз оказались плотно охваченными потоком кружащегося песка, приковывающего их к подлокотникам кресла. Курт здорово сомневался, что местные кресла обладают достаточным запасом прочности для таких вот гангстерских трюков, но задержать его это могло, а непосредственной реакции обстановка все-таки не требовала. По этому, он решил не пороть горячку на новом этапе их коммуникации и послушать точку зрения всех участников на происходящее. Раз уж сходу разрулить не вышло.

Черепоголовый не подвел, вновь затянув свою шипящую речь.

— Вам не вырваться из моих объятий! — Пафосно поведал он, обращаясь к Веронике. — Анна, просто сделай как я хочу, и все закончится! Она вернется ко мне, и мы все пойдем своей дорогой. Ты можешь, я знаю, чего тебе стоит просто пойти мне на встречу?

— А я еще раз говорю тебе, Алан, — ответила, бросив короткий взгляд на Курта, Вероника. — Ты не осознаешь, о чем просишь. То, что вернется к тебе не будет твоей дочерью. Или мир вокруг не будет прежним. Подобные игры с силами, которые мы не понимаем, недопустимы. Это вопрос выживания человечества.

Курт в этот момент отчего-то подумал, что собеседник ее аргументацией вряд ли проникнется, не тот типаж. Но, в целом, ему становилось все интереснее.

— Плевать я хотел на твое человечество, — ожидаемо прошипел, не проникшись, песчаный. — То время, когда я хотел раскрыть ему ваши служебные секреты прошло. Теперь я вижу, что ему не нужно знание, лишь только кнут и контроль. Верни мне мое, и мы с Ней исчезнем, не будем больше отравлять жизнь вашей дилетантской службе!

— Мой ответ не изменится от того, что ты будешь повторять свои требования по кругу, — заявила Зинич. — Как ты вообще меня нашел? Мои личные данные были изменены! Их знает ограниченное число людей.

— О, это интересная история. Хочешь знать? Тогда ты знаешь, чего хочу я. ИЗРЕКИ ты и я расскажу в ответ. — Рассмеялся череп.

— О боже, я сейчас сдохну от твоего занудства, — выдохнула Вероника, заставляя Курта мысленно согласится с этим посылом. — НЕТ! НЕТ, понимаешь? Хочешь меня убить, убивай. Но моего Слова ты не услышишь.

— А если я убью, скажем, его? — Ткнул криво обломанным ногтем в Курта, нависнув над креслом пленника, этот придурок. Курт морально готовился к подобному развитию событий, но где то в глубине души верил в то, что данный злодей окажется чуть менее шаблонным. Не повезло, не подфартило.

Зинич подняла полные трудноописуемых эмоций глаза на Курта. Сложно сказать, что она хотела бы донести до своего почти подчиненного.

Однако, сам подчиненный не намеревался выяснять, что она там по поводу предложенного дополнения к сделке думает. Он подобные проблемы всегда предпочитал решать самостоятельно, не переваливая их на хрупкие женские плечи, пусть даже и потенциального начальства.

— Знаешь, я только что понял, — ухмыльнулся он в рожу скалящемуся черепу. — Ненавижу вас, мозгокрутов.

Ухмыльнулся и толкнул свою силу, замедляя, как подсказывала эту возможность интуиция еще в белом мире ВМ, тот слишком уж частящий ритм, отсчитываемый артефактом.

И сработало! В стороны от Курта словно ветер повеял, выгибая линзой оптического искажения комнату. Распались в безвредную пыль песочные браслеты, с шумом бьющих по подоконнику камушков опал кружащий песок за выбитыми стеклами, и сам нависающий над ним череп собеседника утратил инфернальные черты, обернувшись желтой пергаментной кожей, натянутой на костяк нездорово выглядящего, но все же живого собеседника.

Впрочем, живым он пробыл не долго. В следующую секунду Крут рванулся вперед, вновь обхватывая ладонями удобно подставленную голову. Раздался второй за сегодня влажный хруст и собеседник покинул этот мир.

Никаких фокусов с песком на этот раз не последовало. Еще теплое тело осело на пол, распластавшись неопрятной кучей.

Одновременно зашевелились спящие жертвы наведенного морока, а Зинич, коротко помянув кого-то по матери, неожиданно кинулась к Ольге, хлеща ту по щекам.

— Оленька, давай, давай. Приходи в себя! Ты мне срочно нужна. Я знаю, ты ничего не понимаешь, но вот там пациент со сломанной шеей. Это произошло только что, мозг еще жив. Мне надо чтобы ты его удержала.

— Но… Ника, ты же знаешь… — Хриплым со сна голосом попыталась возразить Ольга.

— Оля, он уже умер! Хуже ему точно не станет! В конце концов, всю ответственность я беру на себя. Просто сделай!