Ничего святого – 3

Глава 3

Священная Католическая Империя.

Северная Америка.

Вице-королевство Новая Испания.

Архиепископство Юкатана, под совместным управлением архиепископа и имперского генерал-губернатора.

Мерида.

Межимперский аэропорт имени Хуана Родригеса Суареса.

13:47.

В отличие от своего предшественника, Лоренцо Монтиньо, бывший архиепископ Флоренции, а ныне Папа Педро ll, не любил позировать перед камерами и выступать с продолжительными речами, наслаждаясь всеобщим благоговением. Сводить роль Римского епископа и главы Священной Католической Империи к говорящей кукле есть величайшее преступление. Лоренцо не ожидал своего избрания. Его ничто не предвещало. В имеющихся на тот момент перед началом конклава раскладах звучали совершенно иные имена. Тем не менее Господь сделал свой выбор, и Лоренцо с полной ответственностью подошёл к возложенной на его плечи миссии ― избавить Церковь и Империю от начавшей распространяться скверны. Как наместник Петра, он обязан предотвратить новую катастрофу, подобную той, что случилась в Тёмные Времена. И он не подведёт. Не имеет права подвести. Нынешний визит в колониальные территории имеет прямое отношение к исполнению возложенной миссии. Основная часть предшественников закрывала глаза на проблемы приобретённых пять веков назад территорий. Мол, там за океаном своя жизнь. Здесь же, в центре Империи, своя. Зачем смешивать, зачем вкладываться, зачем тратить ресурсы? Намного проще выкачивать оттуда богатства, минимизируя расходы. То же самое по отношению к духовному состоянию проживающих там поданных. Все прошедшие столетия Рим пытался абстрагироваться от колоний, делегировав свои полномочия посланным легатам, архиепископам и местному духовенству. Как итог, католическая вера на колониальных территориях по сути своей перестала быть католической. После избрания Римским епископом Лоренцо поставил себе цель ― полностью очистить веру от загрязняющих её элементов. Везде. И колониальные территории не исключение.

Спустившись по трапу самолёта, Лоренцо на секунду замер перед вспышками сотен фотокамер и рёвом многотысячной толпы, собравшейся перед взлётно-посадочной полосой для приветствия римского понтифика. К нему тянулись тысячи рук в надежде получить благословение, не говоря уже о десятках тысячах пар глаз, которые умоляюще или с фанатичным восторгом глядели на прибывшего Папу.

Лоренцо недовольно скривил губы. Конечно, институт папства строился на непоколебимом авторитете римского епископа. Тем не менее речь не шла об обожествлении. А именно это сейчас происходит.

– В машину! ― скомандовал Лоренцо, повернувшись к начальнику швейцарских гвардейцев, обеспечивающих его безопасность.

Глава службы безопасности вопросов задавать не стал. Просто поднёс руку к закреплённому в ухе наушнику и отдал нужную команду. Зато вопрос задал встретивший его по прилёте архиепископ:

– Ваше святейшество, вы не уделите внимание народу?

– Верные, ваша забота Альфонсо. Я прибыл сюда с иной миссией.

– И какой же?

Лоренцо чуть задержался у открытой двери чёрного длинного автомобиля и заглянул в заискивающие глаза архиепископа.

– Очищение, Альфонсо. Я прибыл сюда для очищения. И оно коснётся не только прихожан. Задумайтесь над этим…

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Вальядолид ― столица королевства.

Замок святого Томаса Торквемады ― штаб-квартира службы Имперской Безопасности.

10:16.

– Корпус Стражей Ислама задержал вас сразу же по прибытии в Дамаск? ― в тёмно-карих, почти чёрных глазах безопасника Пабло ничего не удалось разглядеть. Даже пустоты. Профессионал. Причём, с большой буквы «П».

– Не совсем.

– Не совсем? ― брови спецагента слегка дрогнули. Буквально на пару долей миллиметра. ― Поясните, пожалуйста.

Пабло пожал плечами. Конечно, он пояснит. Ему не сложно. Он ведь для этого здесь и находится.

– Мы прибыли на аэродром шейха Саддама ибн Давуда около десяти часов утра…

– Подождите! ― безопасник вскинул руку. ― Мы, это кто?

– Я и представитель Халифата.

– Язид Хакани?

– Не знаю.

– Не знаете? ― наигранное удивление в голосе спецагента больно резануло по ушам. Пабло поморщился. Ему хотелось подняться из-за стола, схватить безопасника за ворот пиджака, припечатать к стене и сказать всё, что он о нём в частности и о всей службе Имперской Безопасности в общем думает. А можно ничего и не говорить. Просто свернуть шею. Тоже, как вариант. Даже более привлекательный.

– Не знаю, ― со смирением, какое имели разве что святые, повторил Пабло. ― Мне было, да и есть абсолютно плевать на него. – Ладно. Его звали Язид Хакани. Чтобы знали.

– Повторю: мне плевать.

Сидящий рядом обер-инквизитор Вальядолида недовольно фыркнул. Генеральный секретарь Управления по ту сторону стола прыснула от смеха. Губы спецагента сложились в кривой гримасе.

– Как разворачивались события тем утром, дон Красс?

– Мы прибыли на аэродром шейха Саддама ибн Давуда около десяти часов утра… ― намеренно растягивая слова, повторил Пабло. ― Далее на аэродром прибыли агенты Секретной службы Халифата и Корпуса Стражей Ислама. Всего на территорию аэродрома заехало двенадцать автомобилей. Девять Секретной службы и три Стражей. Задержание проводилось под юрисдикцией первых.

– То есть вас задержала Секретная служба Халифата?

– Именно.

– Они объяснили причину?

– Причину… ― повторил Пабло и невесело усмехнулся, вспоминая то утро. ― Причину… Ага, им ведь нужна причина для задержания инквизитора на своей территории, по-другому же никак, да?

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Контрольно-пропускной пункт перед женским монастырём ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:28.

– Дьявольское пекло! ― Гюставо Фуентес тыльной стороной ладони провёл по широкому лбу. ― Если в аду хотя бы на пару градусов меньше, готов отправиться туда прямо сейчас.

– Договоришься когда-нибудь, ― его напарник Габри Мартинез неодобрительно покачал головой.

– Брось, тут всем насрать, неужели ещё не понял?

Габри ничего не ответил. Действительно, он прибыл на территорию архиепископства всего месяц назад и до сих пор пребывал в некоторой растерянности. Конечно, в Испании, откуда его собственно и командировали, до него доходили слухи о неадекватно свободном режиме на колониальных территориях. Но чтобы настолько? Да за одну такую фразу на европейских территориях Империи можно было угодить в застенки инквизиции. Откуда далеко не факт, что удалось бы выбраться на свободу. Во всяком случае без тяжелейшей епитимьи и сильно похудевшего кошелька. Это в лучшем случае. А в худшем всё могло закончиться сроком где-нибудь на монастырских рудниках. Здесь же сквернословь, богохульствуй, нарушай хоть все десять заповедей ― и никто не станет приставать к тебе с вопросами. Ну ладно, насчёт десяти заповедей может и загнул, тем не менее смысл понятен. Инквизиция имеет здесь почти неограниченные полномочия, однако занимается чем угодно, но только не вопросами соблюдения чистоты веры. Её скорее занимают иные, куда более приземлённые дела. Такие, как обогащение, к примеру.

– Кстати, слышал о последних новостях с фронта?

Габри пожал плечами и поправил солнцезащитные очки. Может слышал. А может и нет. Информации слишком много, и каждую деталь запомнить попросту невозможно.

– Утром сообщали, что объединённая войсковая группировка «Гуго де Пейн», куда входят группы армий Ордена Юг и Запад, плюс два корпуса Имперской Гвардии наконец-то сумели захлопнуть кольцо вокруг Александрии.

– Интересно, сколько жизней они положили для выполнения задачи, на которую, если верить нашему руководству, отводилось две недели?

– Опасные ты вопросы задаёшь…

Габри усмехнулся. Действительно, в Империи с самого начала Крестового Похода было принято говорить лишь о победах и ни слова не упоминать об имеющихся проблемах. А их было куда больше, чем позитивных моментов.

– Две недели назад эскадра подошла к городу с моря, а сегодня орденские вояки установили полную блокаду. Данную операцию можно считать первым большим успехом за последние пару-тройку месяцев.

– Не забегай вперёд, Гюставо, ― Габри не спешил соглашаться с напарником. В отличие от него, он имел большой военный опыт за плечами. Сначала в Ордене Тамплиеров, а потом в частном военном легионе, который принадлежал брату миланского герцога и по совместительству близкому другу нынешнего понтифика. ЧВЛ, как его сокращённо называли, носил имя «Парадиз». Никто точно не имел представления, финансирует ли ЧВЛ «Парадиз» сам Федерико Баррера, или герцог Милана, или вообще Святой Престол. Габри было наплевать. Главное, ему исправно платят зарплату, а из чьего кошелька и ради чьих интересов они действуют, не так важно. До объявленного Папой Похода в Святую Землю легион по большей части занимался охранной деятельностью, наподобие того, чем сейчас лично он, Габри и занят ― охрана монастыря. Ну, плюс мелкие операции в каких-нибудь сторонних странах. После того, как Святой Престол объявил Крестовый Поход, Федерико Баррера принял решение кратно увеличить численность легиона и направить большую его часть в Святую Землю. Габри искренне радовался, что его данные изменения не коснулись. Объявленный Папой новый Крестовый Поход длится вот уже более полугода, и результаты мягко говоря не радовали. Последние пару недель так вообще, то тут, то там проскальзывала информация о готовящемся переговорном процессе между Святым Престолом и Халифом. Логичный исход затянувшегося противостояния. Империя тратила огромные ресурсы на Крестовый Поход, в то время как обозначенные в самом начале цели по-прежнему находились на недосягаемом расстоянии. Какие цели декларировал Папа, объявляя Крестовый Поход? Освобождение Святой Земли, установление санитарной зоны шириной в 300 километров на протяжении всей линии разграничения с противником и получение компенсации от Халифата в размере миллиарда золотых. Итак, если брать по порядку: говорить об освобождении Святой Земли не приходилось, поскольку войска практически сразу завязли в изнурительных позиционных боях, где продвижение даже на десять километров считалось невероятным достижением; санитарная зона в 300 километров на протяжении всей границы с Халифатом – то же самое, что и в первом пункте: за первые две недели Похода удалось вклиниться вглубь на сорок километров, и то на отдельных участках; компенсация в миллиард ― пока были только колоссальные затраты. И речь не только о финансах, но также о людском ресурсе. Ввиду столь неуспешной кампании и возникли разговоры о предстоящих переговорах.

– Так причём тут я? ― округлил глаза Гюставо. ― Так говорят военные специалисты. По прогнозам, Тамплиерам понадобится от двух недель до месяца для взятия города. Далее, если удастся в нём закрепиться, то Орден сможет сформировать тот самый необходимый плацдарм до Иерусалима.

Брови Габри невольно поползли вверх.

– Какие-то неадекватные прогнозы… Сколько городов удалось захватить папским войскам за последние четыре месяца?

– Нуу… ― напарник задумался. – Ведётся штурм Бенгази и попытка закрепиться на Кипре… Плюс наши уже заканчивают зачистку Триполи…

– Вот именно! Наши! – Габри поднял палец вверх. – Папские войска с самого начала штурмуют Бенгази и пока смогли взять под свой контроль только тридцать процентов города. Про Кипр так вообще помолчу. А наши парни из легиона сумели за два месяца занять восемьдесят процентов Триполи, который в два раза больше того же Бенгази. Разница на лицо.

– Кстати, об этом… – губы Гюставо изогнулись в кривой ухмылке. – Наш Федерико снова отжигает… – напарник взял со стола планшет и провёл пальцем по экрану.

Выражение его лица и тон голоса Габри не понравились. Совсем не понравились. Он понял, о чём сейчас пойдёт речь. На фоне абсолютно бездарных действий военного руководства Империи и, напротив, довольно неплохих показателей частного военного легиона у их главы Федерико Барреры возник конфликт с Великим Магистром Ордена Тамплиеров Паоло Феррони и начальником Имперской Гвардии, а по совместительству начальником генерального штаба объединённых войск Святого Престола кардиналом Руисом Рибера. И если поначалу конфликт удавалось сдерживать, то в последние пару недель Федерико отбросил любые условности и вывел противостояние на совершенно иной уровень. Особенно, когда Орден Тамплиеров начал блокировать поставки боеприпасов для ЧВЛ. Лично Габри боялся ожидающего их исхода. И дело здесь не в стальных яйцах Федерико, как говорят, а в отсутствии мозгов. Ну, он так считал, во всяком случае.

– На, смотри, – Гюставо передал ему планшет с замершей картинкой и нажал на кнопку воспроизведения.

На экране появился руководитель их легиона Федерико Баррера в светло-песчаной военной форме с чёрным крестом на груди. Такую форму использовал их легион в зоне Крестового Похода, так как она помогала сливаться с окружающей местностью.

– Вот это вот, парни, ЧВЛ «Парадиз», – картинка после воспроизведения пришла в движение, и на экране планшета сбоку от главы легиона появились сложенные рядом друг с другом окровавленные тела. Три ряда тел, уходящие далеко вперёд. Габри ощутил, как сердце тревожно увеличило обороты. – Все эти парни погибли сегодня. Ещё кровь свежая. Сними всех, – указания давались оператору, и тот их выполнил. Камера переместилась вправо, беря общий обзор сложенных тел погибших бойцов легиона. Габри поморщился. Убитых было сотен пять, не меньше. После десяти секунд обзора окровавленных тел камера вернулась к перекошенному от ярости лицу Федерико. – А теперь слушайте меня, ублюдки! – Габри даже вздрогнул и отшатнулся. Конечно, их руководитель, пользуясь дружеским отношением с понтификом, позволял себе многое, но чтобы так? Такое обращение явный переход всех мыслимых и немыслимых границ. – Это чьи-то отцы и чьи-то сыновья! И те мрази, которые не дают нам боеприпасы, будут в аду жрать их потроха! Твари вы конченные! У нас нехватка боеприпасов семьдесят процентов. Феррони, Рибера, где боеприпасы? Посмотрите на них! – Федерико на экране вытянул руку в направлении сложенных тел. Далее последовало несколько секунд нецензурной брани. За одно такое можно было попасть в инквизиторий. И надолго. Габри нажал на паузу и посмотрел на ухмыляющегося напарника.

– Тебе смешно? Мне вот совсем не до смеха.

Гюставо улыбаться не перестал. Только передёрнул плечами.

– Иного к себе отношения Тамплиеры попросту не заслуживают!

– Ага…

Габри ткнул пальцем на кнопку воспроизведения. Картинка снова ожила. Федерико на экране продолжил повышать градус:

– Вы сидите, твари, в комфортных кабинетах. Ваши любовницы и бастарды едва ли не тонут в роскоши. Вы думаете о том, что вы хозяева этой жизни, и о том, что вы имеете право распоряжаться их судьбой, – он снова указал на тела сбоку. – Думаете о том, что если у вас есть склады от снарядов, то вы имеете на это право. Есть элементарные подсчёты: если вы даёте норму боеприпасов, погибших в пять раз меньше! Они пришли сюда добровольцами ради освобождения Святой Земли, а умирают за то, чтобы вы жировали в своих прохладных кабинетах с кожаными креслами, красным деревом и золотыми приборами. Я не потерплю такого отношения к своим бойцам! Бог мне не простит бездействия! А вы, твари, будете гореть в аду! Последний раз говорю: дайте нам боеприпасы, или мы сами их заберём!

Конец записи.

Габри потрясённо уставился на чёрный экран.

– Что это сейчас было? – охрипшим от волнения голосом поинтересовался он у Гюставо, передавая тому планшет.

– Ультиматум! – голос напарника звенел от переизбытка эмоций. – Наш босс дал ясно понять: больше никто не станет прощать попытки нас уничтожить. И плевать на статус, Тамплиеры это, или Имперская Гвардия, или кто-либо ещё. Хоть сам Святой Престол! Наши ребята воюют за освобождение Гроба Господня, и…

Габри отключил голос напарника, переведя его в режим фона. Гюставо дурак, если думает, что их начальнику простят подобные заявления. Он сказал слишком много. Слишком жёстко. Тут даже близость к Папе не поможет. Тут вообще ничего не поможет. Их попросту сотрут в порошок. И даже не заметят. Главное, вовремя уйти, чтобы не попасть под каток возмездия…

– Эй! – Гюставо толкнул его локтем и кивнул влево. – Мы ожидаем гостей?

Габри привстал со своего места, вглядываясь в панорамное окно охранного пункта, выходящее прямо на подъездную дорогу. К ним навстречу двигалась целая колонна автомобилей. Три чёрных фургона, один тентовый грузовик и внедорожник.

– Эмм… – Габри перевёл взгляд на экраны мониторов, куда выводилась трансляция с камер наружного наблюдения, точно они могли показать какую-то другую картинку. Разумеется, не могли. На мониторе отображалось то же самое: движущаяся по подъездной дороге колонна из пяти автомобилей.

– Меня ни о чём таком не предупреждали… – пробормотал коллега, беря в руки штурмовую винтовку ITD (In Tuba Domini, «Труба Господня», лат., прим. авт.) одной из последних модификаций.

– Вот и меня… – Габри машинальным движением проверил наличие пистолета в боковой кобуре, передёрнул затвор винтовки, повесил оружие за плечо и направился к выходу. – Свяжись со штабом, а я встречу неожиданных гостей.

Гюставо не возражал. Скорее даже облегчённо выдохнул. Ну да, то ли остаться в прохладном защищённом пункте за толстыми пуленепробиваемыми стёклами, то ли выйти на пекло и подвергать себя огромному риску. Хотя насчёт последнего, конечно, несколько преувеличено. Какие тут могут быть риски? За месяц службы на посту охраны при женском монастыре лишь раз пришлось применять оружие: троица местных оборванцев пыталась пробраться за стены. Зачем? Неизвестно. Их сразу же обнаружила установленная по всему периметру монастыря система безопасности, после чего почти мгновенно поступила команда на ликвидацию. Её без особого труда выполнили. Мёртвые же, как известно, не расположены к общению. Во всяком случае, в этом мире. Как потом рассказал напарник, проработавший на данной должности при монастыре почти год, случившийся инцидент лишь третий на его памяти. Остальные два были схожими как по уровню оснащённости преступников, так и по уровню подготовки. Следовательно, больших рисков их работа не несла.

Первым в колонне двигался внедорожник белого цвета марки «Ромео». Когда он приблизился, Габри разглядел на капоте красный крест характерной формы, определяющий его принадлежность к ордену Тамплиеров.

Храмовники? Тут? Сейчас? А не совпадение ли это… Может им отдали приказ уничтожать всех бойцов частного военного легиона по всей Империи, вот они и приехали по их душу?

Рука автоматически потянулась к боковой кобуре.

Он должен быть наготове.

Внедорожник затормозил перед шлагбаумом, подняв в воздух клубы пыли. Габри спешить навстречу не стал и остался стоять на своём месте. Вообще, конечно, он должен подойти с водительской стороны и взять документы для проверки. Пропуск, если имеется, или особое распоряжение, или документы для проверки, если ни первого, ни второго не имелось. Однако в данных обстоятельствах, когда внутренние инстинкты неожиданно ожили и в один голос верещали об опасности, Габри предпочёл остаться на месте. Ждать пришлось недолго. Спустя буквально десять секунд передняя дверца открылась и оттуда показался высокий широкоплечий мужчина с лысой загорелой макушкой и изогнутым рваным шрамом на левой щеке. Криво улыбнувшись тонкими губами, он вскинул правую руку в приветственном жесте.

– Слава Иисусу Христу!

– Во веки веков! – Габри махать рукой не стал. Напротив переместил её ещё ближе к боковой кобуре. Странное ощущение какой-то неестественности не покидало Габри, и потому он не мог позволить себе расслабиться.

– Альфредо ди Стефано, – представился лысый со шрамом и достал из нагрудного кармана прямоугольный предмет. Похоже, личное удостоверение, – командор взвода. Прибыл сюда по поручению Магистра префектуры Перу.

Теперь хочешь не хочешь, а пришлось сдвинуться с места. Габри подошёл к шлагбауму и взял удостоверение. Согласно документу перед ним действительно находился командор взвода храмовников Альфредо ди Стефано. И инициалы на автомобилях в виде красных крестов, и форма на командоре также говорили о том, что перед ним Тамплиеры. Всё же Габри не спешил открывать проезд и более внимательно оглядел стоявшего перед ним рыцаря. Ну, условно рыцаря. Уже пару веков, как титул рыцаря упоминался разве что в официальных документах. Габри сам в прошлом носил данный титул, входя в среду храмовников. Уйти пришлось из-за серьёзных разногласий с магистром Миланского храма, к которому относилось их подразделение. Точнее его исключили из Ордена. Поэтому никаких тёплых чувств к храмовникам Габри не питал ещё в те времена. А теперь, находясь в частном военном легионе, тем более.

– Вы удовлетворены? – спросил командор взвода, протягивая руку, чтобы забрать своё удостоверение.

Габри сделал шаг назад. Отдавать удостоверение он не собирался. По крайней мере сейчас. Слишком мутная история: обычно их предупреждают о сторонних визитах. Особенно такого масштаба. Сегодня же тишина. Значит визит незапланированный. Следовательно, необходимо больше информации, прежде чем пропускать вооружённых людей, пусть и Тамплиеров, на территорию монастыря. Нужно хотя бы связаться с начальником монастырской стражи и получить разрешение на пропуск колонны.

– Что-то не так? – и без того хмурое лицо храмовника стало совсем мрачным.

Габри натянул на губы вежливую улыбку и ответил стандартной для таких ситуаций фразой:

– Необходимо провести ряд дополнительных проверок. Думаю, сможем уложиться за пять-десять минут. Ожидайте, пожалуйста.

Развернувшись, он зашагал к одноэтажному зданию контрольного пункта. Хотя, какое тут здание – квадратная коробка четыре на четыре метра из стекла и стали. Габри успел сделать только два шага, когда в один миг глаза ослепила яркая вспышка, тело обдало волной нестерпимого жара, а невидимая рука подняла его в воздух и отшвырнула на несколько метров назад. Приземление спиной на твёрдую бетонную поверхность подъездной дороги оказалось весьма болезненным. Лёгкие судорожно сжались в попытке ухватить выбитый воздух, в глазах потемнело, а грудь пронзила острая боль. Габри открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл. Лёгкие будто обожгло огнём. Сквозь шум в ушах он услышал истошный вопль своего напарника. Следом раздалась канонада автоматных очередей.

– Гюставо…

Габри попытался подняться на ноги. Тьма перед глазами расступилась, однако изображение тут же поплыло. Ноги отказались выполнять свою функцию, и он рухнул на колени. Где-то сбоку раздавались командные выкрики, грохотали крупнокалиберные пулемёты, и звучала отборная ругань.

Пресвятая Матерь Спасителя…

Что происходит?

Тамплиеры вероломно напали на женский монастырь?

Тамплиеры? Главная воинская сила! Палачи Христовы, как они сами себя называют, стоящие на защите Церкви! И они напали на монастырь?

Абсурд!

Габри предпринял очередную попытку подняться на ноги. Казалось, в позвоночник воткнули раскалённую спицу, после чего начали крутить ею в разные стороны. Ноги дрожали от слишком большой нагрузки, не в силах выносить тяжесть тела.

– Проклятье…

Габри облизнул пересохшие губы с запёкшейся кровью. Глаза сумели сфокусироваться, и теперь он мог видеть происходящее. От контрольного пункта остался лишь покорёженный дымящийся остов. Шлагбаум снесли, и фургоны с грузовиком устремились к воротам монастыря. Там сейчас и происходили основные боевые действия. Внедорожник же остался у въезда на территорию. Как и командор Альфредо ди Стефано. Он вместе с тремя другими боевиками стоял возле капота «Ромео», на который установил лэптоп. Похоже, решил отсюда руководить всей операцией. Операцией… какого рода? Захват женского монастыря? Зачем? Какой смысл? Сейчас он выяснит. Его и командора храмовников разделяли каких-то пять-шесть метров.

Шаг.

Ноги отказывались слушаться, и Габри едва ли не повторил предыдущий манёвр, по результатам которого оказался на коленях. В этот раз удалось удержаться на ногах. Тем не менее продвинуться он смог лишь на пару сантиметров.

– Дьявол!

Габри сплюнул сгусток крови и сделал ещё один шаг по направлению к внедорожнику. Командор храмовников, до того склонившийся над лэптопом, обернулся. Его губы тут же раздвинулись в хищном оскале.

– Живучий гадёныш…

– Ты! – вместо гневного окрика из горла донёсся жалобный хрип. Слева донеслось несколько глухих взрывов. Команда Тамплиеров продолжала зачистку территории монастыря. Похоже, для ЧВЛ наступил судный день. Спасибо Федерико. Нельзя же было просто держать язык за зубами…

Командор храмовников поднял правую руку и сделал круговое движение в воздухе. Один из бойцов тут же нацелил GMA. Бабахнул выстрел. Левый бок обожгло резкой болью. Охнув, Габри попытался рвануть в сторону, к ближайшим деревьям. Куда уж там. Сил не оставалось совсем. Ноги подкашивались, и ему стоило огромных усилий оставаться в вертикальном положении. Прижав ладонь к раненому месту, стражник почувствовал, как рубашка набухает, становясь мокрой от крови.

– Святой Педро!

Габри застонал от злости и боли. Он уже прекрасно осознавал, что живым из этой передряги выбраться не получится. Тем не менее, просто взять и свыкнуться с подобной мыслью не мог. В городе его ждёт любимая. Прекрасная Доминика – темноволосая, с нежной кофейной кожей, глубокими карими глазами и обворожительной улыбкой. Дочь местного торговца, она сумела полюбить Габри, несмотря на всё его прошлое. Несмотря на канонические препятствия для венчания из-за данных ранее обетов в Ордене. Несмотря на запрет отца. Несмотря ни на что, она с ним. Потому что любит. Неужели он оставит её, погибнув на бетоне подъездной дороги перед монастырскими воротами под палящими лучами солнца? Так нельзя. Она не переживёт подобное расставание.

Теперь кровь уже текла сквозь пальцы, стекая тонкими ручейками по тёмно-зелёному балахону охранной формы их легиона. Боковым зрением Габри зафиксировал приближающиеся тени. Подняв голову, он увидел, как от внедорожника отделились трое – два бойца в защитной камуфляжной форме с белой тамплиерской накидкой и сам командор храмовников в чёрной форме с красным крестом и пистолетом в правой руке. В оружии Габри тут же признал «LSDP» (La Spada di Petro, «меч Петра», лат., прим. авт.) – собственное изобретение Тамплиеров. По характеристикам он значительно превосходил тот же GMA, которым пользовались все специальные службы, начиная от простых стражников и заканчивая той же службой Имперской Безопасности. Превозмогая нестерпимое жжение на месте ранения, Габри выпрямился. Если уж встречать врага, то лицом к лицу. Бок мгновенно отозвался страшной режущей болью. Перед глазами поплыли красные круги. Пошатываясь, Габри попытался снять со спины винтовку, чтобы сделать выстрел, однако сил на столь сложное действие не оставалось. Захрипев от ярости, он выругался и уставился на противников. Лицо командора расплылось в хищном оскале. Засунув LSDP в кобуру, он подошёл почти вплотную.

– Вы доставили нам немало проблем, чёртовы легионеры! Содрать бы с каждого шкуру, скормить вам собственные члены и только потом пожарить на огне…

В боку продолжала пульсировать острая невыносимая боль, в голове шумело, а в глазах мелькали красные круги, но Габри сумел сосредоточиться на сказанном. Чёртовы легионеры… Так он сказал? Теперь сомнений не оставалось – Тамплиеры решили уничтожить частный военный легион. Зачистить. Полностью. Каждого. Помножить на ноль. Абсурд… Папа не мог допустить такого произвола. А скрыть подобное преступление попросту невозможно. Что-то здесь не сходится… Впрочем, ему какая разница? Он всё равно почти мёртв.

Собрав оставшиеся силы, Габри сделал резкое движение вперёд и зарядил прямой ладонью в кадык противника. Попал. Командор отшатнулся и скорчился, ухватившись за горло. Однако сила удара была уже не та, и через пару секунду храмовник зарядил кулаком прямо в кровоточащий бок. Габри показалось, что внутри него взорвалась граната. Жгучая боль охватила каждую клетку, разливаясь по всему телу раскалённым металлом. Покачнувшись, он упал навзничь, больно ударившись затылком о бетонный выступ. В глазах вспыхнули мириады звезд. Затем Габри ощутил, как что-то тяжелое навалилось на него сверху, а вокруг горла сжались тиски. Сквозь кровавую пелену он увидел искажённое от ярости и напряжения лицо тамплиера.

Воздух перестал поступать в лёгкие, вызывая новые приступы боли. Стиснув зубы, мучительно напрягая каждую мышцу тела, Габри пытался освободиться от сжимающих его горло рук. Однако сил не оставалось. Несмотря на все предпринимаемые усилия, хватка не ослабла. С таким успехом можно пытаться сместить со своего места собор Святого Петра. Лёгкие горели, требуя кислорода. Рот открывался в мучительных судорогах, пытаясь ухватиться хоть за малейшую каплю живительного воздуха. Безрезультатно. Тиски, сжавшие горло мешали поступлению кислорода.

Уже проваливаясь в холодную липкую темноту, Габри осознал – он так и не знает: а за что собственно умер?

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:41.

– Отче Предвечный, приношу Тебе Тело и Кровь, Душу и Божество Возлюбленного Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, ради прощения грехов наших и всего мира. Ради Его страданий…

Вслед за остальными сёстрами, собравшимися в главной часовне монастыря, Анжелина повторила:

– Будь милосерден к нам и ко всему миру!

– Ради Его страданий…

Анжелина с трудом подавила рвущийся наружу стон и снова вместе со всеми повторила фразу:

– Будь милосерден к нам и ко всему миру!

Боковым зрением Анжелина уловила, как стоящая рядом с ней на коленях монахиня недовольно скосила глаза. Похоже, уловила не слишком благоговейные интонации в её голосе. Анжелина избегать взгляда не стало. Напротив, повернулась и выразительно приподняла брови. Мол, чего хочешь святоша? Уже немолодая женщина отвернулась, перекрестилась и уставилась на висящее прямо перед ними распятие. Так-то лучше. Смотри на Иисуса и надейся, что Ему не насрать. Лично Анжелина перестала на это надеяться ещё лет пять назад.

Ведущая молитву монахиня, являющаяся настоятельницей монастыря, старая, обиженная на жизнь, сухая от отсутствия в своей жизни мужской любви стерва, продолжила свои молитвенные завывания:

– Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас и весь мир…

О мире они молятся, ага. Анжелина прекрасно изучила их отношение к внешнему миру. Дай власть обитателям этих стен, и они за сутки утопят всю планету в крови отступников. Причём под отступниками имелись в виду далеко не только те, кто в реальности отрёкся от Иисуса. Нет. По логике монастырских святош, отступниками были все те, кто нарушает хотя бы одну из десяти заповедей. Идеальный мир в представлении настоятельницы и её последователей тот, где полностью отсутствуют какие-бы то ни было развлечения, где большую часть времени проводят на коленях в молитве или распевании псалмов, где нет места для нежности, чувств и в конечном счёте любви. И ладно, если бы речь шла только о единичном случае. Изначально Анжелина отбывала срок во францисканском монастыре Сан-Хуан-де-лос-Рейес, что в Толедо. Большой разницы не заметила. Ну, за исключением пола обитателей, конечно. Там мужской монастырь. Тут женский.

– Радуйся Мария, благодати полная, Господь с тобою… – начала молитву святого Розария настоятельница.

Анжелина шумно выдохнула, чем заработала новый недовольный взгляд от монахини слева.

И ведь ещё терпеть больше года. Изначально суд определил срок длительностью в год. Однако отец Себастьян, аббат францисканского монастыря и тот ещё дьявольский ублюдок, навешал кучу штрафов и замечаний, из-за чего год превратился в два, а Толедо в Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо. Впрочем, при любом раскладе монастырь кармелиток лучше костра. Потому Анжелина не жаловалась. Старалась во всяком случае.

– Молитесь! – монахиня слева не выдержала и толкнула её локтем. Больно так толкнула. Зашипев, Анжелина развернулась, намереваясь ответить ей тем же, но сумела взять себя в руки. Лучше потерпеть и уже через год быть на свободе. Вместо удара локтем она виновато улыбнулась, пробормотала «прости, сестра», молитвенно сложила руки и устремила взгляд на распятие.

– Иисус, знаю, ты меня ненавидишь… Заслуженно наверное… И всё же, прошу Тебя о милости… Разнообразь хоть чем-нибудь такую скукоту…

Обычно Иисус ей не отвечал.

Как оказалось, не на этот раз.

Сегодня Он ответил низким глухим взрывом и далёким звуком автоматной очереди.

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Вальядолид – столица королевства.

Замок святого Томаса Торквемады – штаб-квартира службы Имперской Безопасности.

10:31.

– Применялись ли к вам пытки физического, психологического или какого-либо иного характера?

– Нет, меня окружали максимальным комфортом и заботой. Кормили семь раз в день, купали в ванной и присылали женщин в неограниченном количестве.

В глазах спецагента вспыхнули яростные огоньки.

– Слушай меня внимательно, Пабло, – он резко подался вперёд. Инквизитор даже не шелохнулся. Если безопасник рассчитывал застать его врасплох, то просчитался. – Мы здесь не в игры играем, если ты этого ещё не понял. Ты больше полугода находился на территории враждебного государства. В твоих показаниях много белых пятен. И ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока они не будут заполнены! Тебе ясно?

– Должен вам напомнить… – начал сидящий слева столичный обер-инквизитор, но Пабло взмахом руки заставил его замолчать. Спасибо, конечно, за поддержку, однако тут он вполне в состоянии дать самостоятельный ответ.

– Вы забываетесь, дон Хуан, – Пабло постарался придать голосу максимальную мерзлоту. – Я инквизитор первого ранга и особо уполномоченный представитель Конгрегации. А Конгрегация, смею вам напомнить, держит ответ только перед Папой. Поэтому, – теперь уже Пабло сам подался вперёд, – факт моего присутствия здесь лишь жест доброй воли, а не обязанность. Я могу прямо сейчас встать и уйти, а вы задавайте свои вопросы дальше в пустоту. Как вам такой расклад, агент Кортес?

Лицо безопасника потемнело. Сжав кулаки, он уже начал подниматься с места в явном намерении перейти к физическому воздействию, но сидящая рядом генеральный секретарь Управления положила руку на его плечо. Наклонившись, женщина зашептала в ухо агента. О чём они говорили, несложно было догадаться. Кардинал Санчес Саес неспроста оставил секретаря на допросе. Хороший и умный ход, учитывая все нюансы. Вот и наступил тот момент, когда понадобилась её помощь.

Тихое перешёптывание между генсеком Управления и спецагентом длилось полминуты. Потом Хуан Кортес раздражённо откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и уставился ненавидящим взглядом на инквизитора. Пабло нахмурился. Откуда такая неприязнь? Да, в Конгрегации недолюбливали имперских безопасников, а те в свою очередь не питали тёплых чувств к представителям Конгрегации. Но речь скорее шла о соперничестве, а никак не о ненависти. Может он где-то лично перешёл дорогу Хуану Кортесу? Если и да, то этого не помнил.

– Дон Пабло, я продолжу разговор, если вы не возражаете, – слово взяла Карина Мур. Пабло не возражал. Чем раньше покончат с формальностями, тем лучше. А иначе как формальностью беседу с безопасниками он не считал.

– Хорошо. Тогда вернёмся к последнему вопросу, который задал спецагент Кортес. Применялись ли к вам пытки физического, психологического или какого-либо иного характера?

На этот раз Пабло решил ответить без ёрничества.

– Применялись. И не раз.

– И физические, и психологические, и…

– Все виды пыток. Меня били током, топили, морили голодом, жгли огнём, и так далее по списку.

– Вот как… – генеральный секретарь Управления сделала какие-то пометки в лежащем перед ней планшете. – Чего они добивались? Что хотели? Какую цель преследовали?

– Узнать конфиденциальную информацию, само собой.

– Узнали?

Пабло позволил себе улыбнуться. Интересно, как генсек Управления себе представляет: он скажет «да»?

– Я молчал.

– Даже под пытками? – Карина Мур ему не поверила. Или сделала вид, что не поверила.

– Нас ещё в Академии учили терпеть боль. Пытки для инквизиторов не проблема.

– Хм… – Карина Мур перевела взгляд с Пабло на планшет, а потом обратно. – Им нужна был только информация? Может, имелись ещё какие-то требования?

– Конечно. Они хотели, чтобы я отрёкся от Христа, признал Мухаммада пророком и принял ислам.

– И как?

– Вы серьёзно? – Пабло даже не успел отреагировать. Вопрос поступил от обер-инквизитора.

– Я…

– Вы смеете обвинять инквизитора в отступничестве?

– Я не обвиняю, я…

– Никогда ни один инквизитор не отрёкся от Христа. И даже подобные предположения не могут…

– Всё нормально, Карлос, – Пабло слегка тронул главу столичного инквизитория за плечо. – Всё в порядке. Она делает свою работу. Думаю, это стандартный протокольный вопрос. Я прав?

– Именно, – кивком подтвердила секретарь ISS.

– Хорошо. Я отвечу. Нет, я не отрёкся от Христа. Нет, я не признал их лжепророка истинным посланником Бога. Нет, я не принял их лжерелигию.

Карина Мур одарила инквизитора тёплой улыбкой и уже открыла рот для нового вопроса, но её остановил неизменно мрачный Хуан Кортес:

– Глянь, – он пододвинул к ней свой планшет.

Пабло внимательно наблюдал за реакцией генерального секретаря ISS. Несколько секунд её глаза бегали, изучая новую информацию, потом женщина в растерянности обернулась к коллеге.

– Не понимаю…

Хуан ничего объяснять не стал – просто забрал планшет и в упор посмотрел на инквизитора. Пабло его взгляд не понравился. Совсем не понравился.

– Скажите, вам известен данный персонаж? – спецагент развернул планшет и выдвинул его на середину стола.

Пабло чуть подался вперёд, чтобы внимательней рассмотреть фотографию. Одного взгляда хватило для идентификации. Внутри всё похолодело. Он знал человека на фотографии. Прекрасно знал. Вопрос в другом: почему ему задали такой вопрос? Неужели они что-то знают? Быть такого не может. И всё же… Сохраняя внешнюю невозмутимость, по крайней мере хотелось надеяться, что он не выдал внутреннее волнение, Пабло отрицательно мотнул головой.

– То есть, ответ отрицательный? – уточнил Хуан Кортес, забирая планшет обратно.

– Отрицательный, – самым спокойным тоном голоса, даже с нотками вселенской скукоты подтвердил Пабло. Внутри же сердце только увеличивало обороты.

– Ладно, – спецагент провёл пальцем по экрану планшета, а затем вновь выдвинул его на середину стола. – А этот человек вам знаком?

Быстрый бросок на экран. Пожилой мужчина в тёмном одеянии с густой седой бородой. По спине побежали струйки холодного пота. Да, он знал и его. И снова возникает вопрос: почему ему задают такие вопросы?

– Да, знаю. Верховный Имам и лидер Ордена Ассасинов.

– Верно. А человек на первом фото – ассасин высшего ранга и глава внутренней службы безопасности Ордена Мохаммед Хусейн Салами. Так, для справки, – карие глаза спецагента внимательно изучали лицо Пабло. Наверняка выискивал хоть что-то, малейшую реакцию, за которую можно зацепиться. Бессмысленное занятие. Инквизиторов ещё с первого курса Академии обучали контролировать свои эмоции.

– Буду знать.

– А то вы не знали…

Новый неприятный холодок. У безопасника явно есть какая-то информация, раз он делает подобного рода намёки. Такие вопросы просто так из пустоты не берутся. Однако… Разве он мог где-то проколоться? Мог оставить след? Вряд ли. И тем не менее…

Следующий вопрос заставил сердце рухнуть куда-то на уровень пяток.

– Скажите мне, дон Пабло, вы встречались с Верховным Имамом?

Потребовался весь многолетний опыт инквизитора, чтобы сохранить прежнее невозмутимое выражение на лице.

– Я не понимаю смысл вашего вопроса, агент Кортес.

– Всё предельно просто, – на губах безопасника появилась нехорошая ухмылка. – Вы виделись с Верховным Имамом в течение последних девяти месяцев с момента вашего исчезновения? Да или нет?

– Последние девять месяцев с момента моего исчезновения, как вы выразились, агент Кортес, я находился в руках специальных служб Халифата. А как вы знаете, Халифат не ведёт никаких дел с Тураном. Так каким образом я мог видеться с Верховным Имамом?

Ухмылка не исчезла с лица спецагента. Она скорее трансформировалась в кривую гримасу.

– Вы мне скажите, дон Пабло.

– Я уже ответил на ваш вопрос.

– То есть нет? Вы не виделись ни с Верховным Имамом, ни с его правой рукой Мохаммедом Хусейном Салами?

Вопрос звучал так, точно у безопасника имелись неопровержимые улики обратного. Видеозапись его встречи с Верховным Имамом? Исключено. Да, они виделись девять месяцев назад. Да, они имели продолжительный разговор. Да, по его итогу они заключили сделку. Пабло прикрыл глаза, проваливаясь в воспоминания почти годичной давности.

Девять месяцев назад.

Территория Империи Туран.

Точное местонахождение – секретно.

Закрытый специальный комплекс Ордена Ассасинов.

Пабло смотрел вниз почти с километровой высоты, где в глубоком ущелье между двумя скалистыми горами располагался небольшой укреплённый городок. В нём проживали чуть больше двух тысяч человек, и каждый из них принадлежал Ордену Ассасинов. Большая же часть из них так и вовсе, въехав в ущелье однажды, больше никогда не покидали и не покинут городок. Здесь обучали, тренировали и испытывали будущих ассасинов. Что-то вроде Академии, тренировочной базы и фильтрационного лагеря одновременно. Примерно в схожем месте готовили стражу Конгрегации. Такой же закрытый и засекреченный комплекс в труднодоступном месте, какое практически невозможно отыскать на картах.

Наверное, Пабло стоило волноваться: раз он теперь знает о точном расположении спецбазы Ассасинов, то сильно сомнительно, что ему дадут покинуть её пределы. При любых других обстоятельствах он бы сделал точно такие же выводы. Любых других… но не тех, что сейчас.

Диалог, который дал прослушать Верховный Имам в Цитадели, менял очень многое. Если не всё. То, что казалось белым, на самом деле имело самые чёрные оттенки. И наоборот. Теперь же весь вопрос состоял в том, а как действовать дальше? Кажется, Пабло уже знал ответ…

– Завораживающий вид, не так ли? – неслышно подошедший Имам облокотился на бетонное заграждение, отделяющее их от почти километровой пропасти.

Инквизитор кивнул, продолжая смотреть на раскинувшийся в ущелье городок. Сами они находились в крепости, расположенной на вершине левой горы, где находилась резиденция Имама и начальника спецбазы.

– Что скажешь, инквизитор?

Вроде весьма общий вопрос, однако Пабло прекрасно понял его истинный смысл.

– Я сделал выводы.

– Надеюсь, они правильные…

Пабло ничего не ответил. Просто продолжал стоять и смотреть вниз, наблюдая затем, как с гор постепенно спускается плотный туман, укутывая городок в белое непроницаемое покрывало.

– Ведётся серьезная игра, Красс, где манускрипт лишь небольшая деталь. Очень важная. Очень значимая. Но всего лишь деталь. Часть чего-то намного большего.

Пабло кивнул. Именно об этом он и думал всю прошедшую ночь. На арене появился новый игрок, обладающий огромными ресурсами, и что самое опасное – умеющий оставаться в тени.

– И какую цель он преследует? – инквизитор впервые отвёл взгляд от ущелья и посмотрел на стоящего рядом Имама. Тот неопределённо передернул плечами.

– Разрушение Империй, я полагаю. Во всяком случае, процесс уже запущен. Мы на пороге большой войны, а значит их план реализуется.

– Их? – Пабло пристально посмотрел в безучастные, почти неподвижные глаза лидера Ассасинов. – О ком мы ведём речь, Имам? Вы явно знаете гораздо больше, чем говорите…

Имам скривил губы в горькой усмешке.

– Если бы… Я не знаю, кто они. Не знаю масштаб их деятельности. Не знаю, в какую точку они нанесут следующий удар. Я вообще почти ничего не знаю, инквизитор. Впервые за три десятка лет моего управления Орденом я чувствую себя беспомощным ребёнком, который только и может наблюдать за происходящим со стороны. Ужасное чувство, скажу тебе…

– Хорошо, – Пабло даже не пытался скрыть свой скептицизм. Верить на слово врагу? Ага. Сейчас. – Я не пойму следующего: так причём тут манускрипт?

– О! – в безучастных и каких-то водянистых глазах имама впервые вспыхнул огонек. – Очень даже при том. Это наша победа, что мы сумели опередить и забрать манускрипт себе. Я бы даже сказал, большая победа. И вместе с тем… – глава Ассасинов тоскливо взглянул куда-то вперёд, – огромная головная боль, которая ожидает нас впереди…

– Может, вы перестанете говорить загадками? Что такого в себе содержит манускрипт? Зачем он… эмм… – Пабло неопределённо махнул рукой, – им… кем бы они ни были, поглоти их преисподняя…

– Они за ним придут, – в голосе имама звучала непреклонная убеждённость, и Пабло ему поверил. – Точно придут.

– Так что там?

– Апокалипсис. Конец всему. Судный день.

Губы Пабло непроизвольно скривились в насмешливой гримасе.

– Да? А может, там ещё и сообщение об инопланетной расе?

Глава Ордена ничего не ответил. Просто засунул руку в складки одеяния и вытянул оттуда свёрнутый лист бумаги.

– Копия, – он протянул её инквизитору. – Прочти. Тогда поймёшь, о чём я говорю.

Пабло отказываться не стал. Взял протянутый лист, развернул и принялся читать. С каждой строчкой кровь холодела, а сердце опускалось всё ниже и ниже, пока не остановилось на уровне пяток. Закончив читать, Пабло глянул в сильно помрачневшее лицо лидера Ассасинов.

– Теперь понимаешь?

Инквизитор молча кивнул. Сил выдавить из себя хотя бы слово попросту не имелось. То, что он сейчас узнал, кардинально меняло огромный пласт до того имеющихся знаний. Если же манускрипт попадёт не в те руки… Нет, этого никак нельзя допустить.

– Манускрипт нужно уничтожить, – с трудом ворочая пересохшим языком, сказал Пабло, махнув зажатым в руке листком бумаги.

– Уже, – согласно кивнул имам. – Осталось несколько копий, по которым невозможно установить подлинность документа, а значит они имеют нулевую силу. С этой стороны мы полностью себя защитили.

– Хорошо… – инквизитор кивнул и устало прислонился к бетонной колонне, поддерживающей потолок террасы, на которой они находились. – Очень хорошо…

– Только они не остановятся, Красс. Не остановятся, пока их не остановят. Я ведь говорил, манускрипт лишь деталь. Боюсь, их реальные цели куда порочней…

– Хаос? Уничтожение созданных систем? Общая дестабилизация?

– Скорее уничтожение мира как такового.

– Мы должны понять, с кем имеем дело, после чего вычистить эту мерзость под корень.

– Предлагаю союз, инквизитор, – имам протянул тонкую сухую ладонь с остро выделенными венами. – Во всяком случае, до тех пор, пока мы не покончим с общей угрозой.

Пабло не раздумывал ни мгновения, тут же ответив крепким рукопожатием. Может он только что заключил сделку с сатаной, но если цель спасение христианского мира, то почему бы и нет?

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:48.

Альфредо ди Стефано разжал пальцы и поднялся на ноги. Стражник отошёл в иной мир. Рай или ад? Тут Господь рассудит. Лично его, Альфредо, ждал ад, с чем он уже давно смирился.

– Птички в воздухе? – вопрос адресовался одному из помощников, стоящих рядом с внедорожником.

Тот кивнул и пододвинул лежащий на капоте раскрытый лэптоп.

– Три беспилотника, – нажатием кнопки он свернул раскрытую на полный экран трансляцию одной из камер. Теперь на мониторе отобразилась сетка из трёх изображений. На каждом мигали красные точки, обозначая расположение врага. На одном из них помимо красных виднелись и жёлтые. Жёлтым маркером помечались их бойцы.

Альфредо ди Стефано плечом отодвинул помощника и склонился над ноутбуком. Судя по нижнему изображению, бойцы уже проникли за ворота монастыря и теперь вели штурмовые бои на западной стороне, стремясь прорваться к центральной часовне. Командор взглянул на наручные часы, где мигали красные цифры таймера, установленного в самом начале спецоперации. Они должны уложиться в двадцать две минуты. От начала и до конца. На данный момент пять из двадцати двух остались позади. Нужно ускоряться. И как можно быстрее.

Альфредо ди Стефано поднёс рацию к губам.

– Ястреб, вызывает Цезарь, приём.

Доля мгновения, и сквозь шум статистических помех последовал ответ.

– Ястреб на связи, приём.

– Мы начали отставать от графика. Необходимо ускориться. Как поняли, приём.

– Ускориться. Вас понял. Выполняем. Конец связи.

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:50.

Тайлер Ибэнкс за свою жизнь участвовал во многих спецоперациях, однако ему впервые приходилось штурмовать монастырь. К тому же женский. Впрочем, вопросов задавать не принято. Сказали делать, значит делаешь. Вот он и делал.

– Справа чисто! – заявил боец, идущий впереди их группы.

– Слева чисто! – отрапортовал ещё один.

Всего отряд Тайлера насчитывал восемь бойцов: шесть штурмовиков, один снайпер и подрывник. Стандартное укомплектование для таких задач.

На данный момент они заняли пространство между двумя трёхэтажными каменными постройками, откуда открывался оперативный простор на центральную площадь перед главной часовней монастырского комплекса.

– Цезарь, Жнец на позиции, приём.

Ответили почти мгновенно:

– Принято. Азимут и Епископ на флангах. Ястреб прикрывает тыл. Можете приступать к штурму.

– Вас понял. Начинаем.

Тайлер осенил себя крестным знаменем, поправил повязку, закрывающую лицо, и махнул рукой в сторону площади.

– Живо! Вперёд, вперёд!

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:51.

Луис Ортега шарахнулся в сторону, выбрасывая своё тело из зоны поражения. Пуля со свистом пролетела в каком-то миллиметре от виска и ударилась в стену позади, выбивая каменное крошево.

– Дьявол!

Два последующих выстрела отправили стрелка на встречу с Создателем. Путь к тоннелю, ведущему в центральную часовню, оказался свободен, о чём Луис незамедлительно сообщил по защищённому каналу связи. Штаб оказался доволен и выдал новый приказ. Ну, как новый – скорее ещё раз озвучил прежние задачи. Их нельзя назвать простыми. А вот стандартными – без проблем. За свою профессиональную деятельность выполнять подобные задачи приходилось раз так… с пару десятков. Или даже пару-тройку десятков. Вот и здесь ничем не удивили. Проникнуть через тоннель в часовню, забрать охраняемый объект, после чего вывести на точку эвакуации. Луис никогда не сомневался в своих силах. Не сомневался и сейчас. Если бы такую задачу приходилось выполнять в одиночку от начала и до конца – наверное, возникли бы определённые проблемы. Сейчас же, когда основные силы отвлечены на штурмовые отряды, её выполнение даже легче, чем оформить прописку в аду. А для последнего, как известно, особых усилий не требуется.

Низко пригнувшись к земле, Луис пробежал отделявшие от входа в тоннель десять метров. Возле входа на ступеньках лежал подстреленный стражник. Ещё живой. По крайней мере, издавал какие-то нехарактерные для мертвеца булькающие звуки. Кровью, что ли, захлёбывается? Бедняга. Любой добрый католик должен использовать каждую возможность для совершения добрых дел. Сейчас такая возможность имелась, и Луис не стал ей пренебрегать: два дополнительных выстрела в голову прекратили мучения стражника.

Ладно, теперь нужно ускоряться, поскольку цифры таймера никак не хотели снижать скорость. Дверь оказалась заперта. Времени для манипуляций с замком не оставалось. Пришлось пойти по более шумному и короткому пути. Десять секунд на установление пластида, четыре секунды убраться из зоны поражения, и сам взрыв. Дверь снесло с петель. Как оказалось спустя пару секунд, не только её, но ещё и часть каменного косяка. Ждать, пока рассеется пыльная завеса, Луис не стал и тут же нырнул внутрь. Спустя несколько метров заполненной пыльной взвеси прорисовались контуры тоннеля. Согласно имеющимся у его командования характеристикам, которые они получили перед планированием спецоперации, проход имел в высоту около трёх метров, шесть в ширину и тянулся по всему периметру монастырского комплекса с десятком различных ответвлений. На деле высота была даже чуть больше. Как и ширина. Тут вообще вполне могли разминуться пару компактных легковых автомобилей, по типу французских «Петит». В очках ночного видения нужды не было. По крайней мере на первом участке. Поверху тянулись чуть мерцающие лампочки, заливающие тоннель неровным жёлтым светом.

– Зашёл внутрь, – сообщил Луис, слегка касаясь закреплённого в ухе наушника. – Начинаю движение к часовне.

– Принято. Через сто метров тебе нужно будет свернуть влево.

– Понял. До связи.

Вообще-то у него был с собой планшет с доступом к схеме подземных проходов. Это раз. Второе, он имел привычку готовиться к заданиям и наизусть выучил маршрут, по которому нужно двигаться. Потому никакой нужды в дополнительных подсказках не испытывал. Но да ладно, это их работа.

Выждав ещё пару секунд, Луис начал движение вперёд. Сначала шаг, потом ускоренный шаг, потом режим лёгкого бега.

Пять метров.

Десять.

Тридцать.

Из-за арочного прохода выскочили двое стражников в чёрной экипировке. Один из них успел вскинуть винтовку. Слишком поздно. Пуля, посланная Луисом из FDD, разорвала шею. Фонтан крови сильной струёй брызнул на каменную стену тоннеля. Стражник издал булькающий хрип и рухнул на спину. Кровь продолжала фонтанировать из пробитой шейной артерии. Его напарник попытался уйти из зоны поражения и вильнул сначала вправо, потом пригнулся и буквально вжался в стену, пытаясь слиться с ней в единый фон. Луис плавным движением переключил режим ведения огня на разрывные снаряды.

БУМ! БУМ!

Два выстрела – два глухих взрыва на том месте, где находился стражник. Своды тоннеля вздрогнули, с потолка посыпалось каменное крошево, а воздух почти мгновенно заполнился плотным туманом пыльной взвеси. Луис даже не стал останавливаться и проверять состояние вражеского боевика – выжить тот всё равно не мог. Да и времени отвлекаться не было. Откуда-то спереди послышались крики, голоса, замелькали тени – на звуки выстрелов спешила стража.

– Дерьмо!

По данным разведки, численность стражи во всём монастырском комплексе не превышала пары десятков. Похоже, кто-то сильно просчитался.

Первый стражник отправился в иной мир от точного попадания в голову. Второго отбросило назад от очереди в живот. Броня могла спасти от калибра GMA, но никак не от усиленных специальным сплавом пуль FDD. Третий стражник успел спрятаться за бетонным выступом бокового ответвления. Тот его не спас. Луис достал с пояса гранату, вырвал чеку, подождал несколько секунд и швырнул в сторону укрытия противника.

От звука взрыва заложило уши. Тряхнув головой, Луис рванул вперёд. Бетонный столб спас стражника от осколочных ранений, тем не менее, взрыв сказался на ориентации в пространстве. Мужчина бессмысленно озирался по сторонам, а из его ушей текли струйки крови. Выстрел в висок уложил мужчину на пол.

В следующее мгновение сам Луис оказался там же. Автоматная очередь, предназначавшаяся для него, прошла поверху, повредив лишь каменную кладку противоположной стены. Перекат в сторону, выстрел почти в упор. Вскочить на ноги. Отпрыгнуть в сторону от новой очереди. Вскинуть винтовку. Вместо выстрела – два щелчка. Патронник пустой.

Времени для принятия решений оставалось меньше доли мгновения. Сработали инстинкты. Луис швырнул винтовку прямо в лицо противника и бросился вперёд. Стражник реагировал слишком медленно, что и стало для него смертельным приговором. В прыжке Луис вытащил из-за пояса боевой кинжал и нанёс три быстрых колющих удара в область шеи. Стражник захрипел, выпустил из рук оружие и схватился обеими руками за горло. Наверное, пытался зажать рану. Бесполезно. Без профессиональной медицинской помощи жить ему осталось не больше пары минут. Впрочем, даже меньше. Сильно меньше. Луис достал из боковой кобуры пистолет, передёрнул затвор, уткнул дуло под подбородок противника и спустил курок.

Выстрел громким эхом отразился от каменных сводов тоннеля и покатился далеко вперёд. Как и хрипящие конвульсии умирающего стражника.

Луис посмотрел на бегущие цифры таймера наручных часов. Нужно ускоряться, иначе не успеет на точку эвакуации. А это дерьмовый расклад. Весьма дерьмовый. Придётся своими силами обеспечивать отход с объектом, что сильно уменьшает шансы на успех конечного результата.

Ладно, с Божьей помощью должен успеть.

С Божьей помощью…

Звучит как ересь.

Но это лишь со стороны. Он ведь знает конечную цель операции. Её смысл в самом кодовом обозначении – «Ради всего святого». Пусть со стороны их действия покажутся варварскими, время всё расставит на свои места.

Сейчас же нужно забрать объект и как можно скорей оказаться за пределами монастыря.

Священная Католическая Империя.

Южная Америка.

Соединенные территории Новой Кастилии и Нового Толедо.

Префектура Перу.

Архиепископство Сантьяго-де-Чили, под совместным управлением папского легата и имперского префекта.

Неподалёку от города Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо.

Женский монастырь ордена Пресвятой Девы Марии Кармельской.

12:59.

– Куда мы? Что происходит? – Анжелина обернулась к стоящему позади стула конвоиру.

Ответа она не получила. Вернее, не так – ответ был, но не тот, на который рассчитывала.

Конвоир положил руку на плечо и пробасил:

– Сиди молча.

Анжелина недовольно поджала губы и отвернулась. Можно было, конечно, послать конвоира в преисподнюю, вот только при текущих обстоятельствах подобное поведение вряд ли обернулось бы чем-то хорошим. Для неё, имеется в виду. А прошедший год в монастырских застенках научил смирению. Пусть и показушному, но всё же.

После начала перестрелки в часовню зашли стражники, ничего не говоря, схватили её под руки и привели в пустую комнату, расположенную на верхнем этаже часовни. Боятся, как бы она не воспользовалась ситуацией и не сбежала? Возможно. Вот только она не идиотка. Ей осталось немного, и впереди свобода. А вот за побег срок увеличится лет так на десять, и это при хорошем раскладе. Так что могли бы и не опасаться. Она не станет сбегать. Не станет год заключения превращать в десятилетний срок.

Где-то снаружи, за пределами часовни продолжали раздаваться автоматные очереди. Иногда к ним добавлялся звук более тяжёлых орудий. Пару раз стены содрогались от мощных взрывов. А на фоне всей канонады завывала сирена оповещения о тревоге.

Кто напал на монастырь? Представители местных народов? Сомнительно. Те предпочитают скрываться в глубине непроходимых джунглей, чтобы до них не добралась Инквизиция. А те, кто принял христианство, всё равно находятся под пристальным наблюдением специальных служб. Они бы попросту не смогли купить необходимое вооружение для подобного рода спецоперации. Да даже обычный пистолет – о покупке сразу бы стало известно как Конгрегации, так и внутренней страже префектуры. С них бы глаз не спустили. Не говоря уж о допущении той ситуации, которая сейчас развернулась на территории монастыря.

Эхо выстрелов прозвучало совсем близко. Анжелина ощутила, как напряглись двое стражников, находящихся позади неё. Как и трое других, что занимали позиции возле входа.

БАХ! БАХ!

Один из стражников возле входа отступил на шаг назад. Даже со своего места Анжелина видела, как по его шее потекли крупные капли пота. Боится? Определённо. Вот так вот, даже профессионалы своего дела, а монастырской стражей являлись бойцы частного военного легиона, в чьём профессионализме сомневаться не приходилось, умеют бояться.

Ещё несколько выстрелов.

Затем тишина.

Тревожная.

Звенящая.

Пугающая.

От следующего звука Анжелина подпрыгнула на месте: стук в дверь. Громкий стук. Отчётливый. Требовательный.

Бойцы возле двери отпрыгнули в сторону. Средний так вообще вскинул винтовку и нацелил на дверь.

– Кто там? – слишком высокий голос никак не вязался с широкоплечей накачанной фигурой стражника.

Ему не ответили. За дверью воцарилась мёртвая тишина. Как Анжелина не напрягала слух, но расслышать больше ничего не получалось.

– Открой, – один из бойцов легиона, с командирскими нашивками на рукаве, подтолкнул коллегу к двери. Тот попытался возразить:

– Я? Почему я? Мы…

– Открой дверь! Живо! – голос командира лязгнул металлом, а прицел его винтовки переместился с двери на непокорного бойца. Тот всё понял. Спорить бесполезно. Мелкими шажками с видом обречённого на смерть человека он приблизился к двери. Остановился. Посмотрел на командира. Посмотрел на Анжелину. Прислонил ухо к деревянному полотну двери. Замер, прислушиваясь. Пауза длилась секунд десять. Потом стражник отступил на шаг назад в явном намерении открыть дверь. Не успел. Дверь прошила автоматная очередь. Тело стражника дёрнулось несколько раз и завалилось на бок. Анжелина даже вздрогнуть не успела, как выбитая сильным ударом дверь отлетела в сторону, и внутрь ворвался человек в чёрной форме. Два выстрела и два других стражника, находящихся возле входа, оказались недееспособными. Возможно даже мёртвыми. Скорее даже.

Стоящие за ней бойцы легиона попытались оказать сопротивление. Один кинулся вперёд с винтовкой. Слишком медленно. Неизвестный прыгнул навстречу. Ударом приклада он отбросил оружие стражника в сторону, после чего залепил согнутым локтем по горлу. Боец согнулся и захрипел, пытаясь вдохнуть воздух раздробленной гортанью. Выстрел из винтовки в упор довершил начатое дело. Последний оставшийся в живых стражник отбросил оружие в сторону и поднял руки вверх:

– Я сдаюсь! Я сдаюсь!

Незнакомец одобрительно кивнул:

– Хорошо.

Затем вскинул винтовку и сделал два выстрела в голову. Черепушку бойца разорвало на мелкие ошмётки точно переспелый арбуз. Часть кровавых брызг попали Анжелине на лицо. Не в силах даже скорчиться от охватившего тело оцепенения, она с беспомощностью наблюдала, как к ней приближается убийца. Тот остановился прямо перед стулом и несколько секунд вглядывался в её глаза. Анжелина делала то же самое. Собственно, никуда больше смотреть и не могла, так как всё остальное у незнакомца было скрыто под чёрной экипировкой. Виднелись только тёмно-коричневые глаза. В них и смотрела.

– Идёшь со мной, – сообщил тот спустя десять секунд зрительной дуэли.

– Что? Куда? – Анжелина даже и не думала двигаться с места. Она не собиралась никуда идти. По крайней мере без предварительных разъяснений.

Незнакомец это понял. Похоже, прочитал в её глазах.

– Извини, – в холодном безразличном голосе можно было уловить что угодно, но точно не раскаяние.

– За что?

– За это, – в следующее мгновение глаза зафиксировали приближающийся на огромной скорости кулак. Как-то уклониться или смягчить удар Анжелина не успевала. Как и выругаться.

Сознание разорвалось на тысячи разноцветных огоньков, а затем наступила кромешная тьма.

Священная Католическая Империя.

Королевство Испания.

Вальядолид – столица королевства.

Замок святого Томаса Торквемады – штаб-квартира службы Имперской Безопасности.

10:47.

– Есть моменты, которые мне всё же непонятны, – сидящий на противоположном конце стола Хуан Кортес откинулся на спинку стула. – Ты говоришь, тебя задержали по прилёту в Дамаск. Причём в задержании участвовал как Корпус Стражей Ислама, так и Секретная служба Халифата.

Безопасник сделал выразительную паузу. Наверное, ожидал от него какой-то реплики. Пабло ничего говорить не стал. Выждав десять долгих секунд, спецагент продолжил.

– Во-первых, непонятно, почему в операции по задержанию участвовали две абсолютно разные по направленности структуры. Далее вызывает вопрос юрисдикция. По твоим словам, тебя держали сначала в штабе КСИ, а потом в спецлагерях, относящихся опять-таки к КСИ. Несостыковка.

Очередная выразительная пауза.

Пабло снова промолчал, а вот обер-инквизитор не смог сдержаться.

– Вы снова хотите предъявить надуманные обвинения, дон Хуан?

– Нееет, что вы… сохрани Господь… – игре безопасника мог бы позавидовать любой актёр. – Я всего лишь пытаюсь разобраться…

– Так спрашивайте, и дон Пабло ответит на ваши вопросы, мы ведь для этого здесь, верно?

– Именно. Так вот, несостыковка в следующем: причём тут вообще Корпус Стражей? Их задача схожа с вашей: оберегать чистоту веры. В то время как арестованный инквизитор мог представлять исключительный интерес лишь для Секретной службы, но никак не для Корпуса Стражей. Третий момент: почему они заявили о вашем побеге, тогда как, по вашим словам, вы всё время находились в их руках? В чём смысл? Учитывая отношения между нашими государствами, они могли использовать инквизитора как один из рычагов. Тем не менее, взяли и добровольно от него отказались? Очень странное решение.

Теперь Пабло решил подать голос. Всё происходящее в допросной стало порядком надоедать. Это если мягко высказаться. Сильно мягко.

– Мы здесь, чтобы слушать ваши рассуждения, агент Кортес? Если ответ положительный, то я вынужден буду покинуть замок святого Томаса…

– Ладно, ладно… – Хуан Кортес поднял вверх ладони, давая понять, что не расположен к ещё одной перепалке. Мол, он встал на дорогу миролюбия и всё такое. Вот только его глаза, излучающие ледяной холод, говорили об обратном. – Значит вопросы, да? Обозначенные регламентом вопросы… – безопасник провёл пальцем по экрану лежащего перед ним планшета. – Ну, хорошо. Ограничимся стандартным набором вопросов. Ту информацию, которую лично я для себя хотел прояснить, я услышал, – долгий пристальный взгляд. Пабло глаза не отвёл. Академическая закалка да многолетний инквизиторский опыт помогли бы выдержать взгляд и самого Архангела Михаила. Да простит Господь за такую ересь… – Ладно. Следующий в очереди обязательный вопрос: за время вашего пленения отрекались ли вы от Христа, дон Пабло? Очень простой вопрос, не так ли? – безопасник широко улыбнулся. Вот только глаза не улыбались. Пабло тоже улыбаться не стал. Вопрос и правда простой, однако эффект имел как разряд электрического тока. Хотелось надеяться, что сидящий перед ним спецагент не заметил в глазах секундного смятения.

Отрекался ли он от Христа?

Язык произнёс «нет», но вот мысли… Мысли вернули в прошлое…

Девять месяцев назад.

Империя Туран.

Провинция Хасан аль-Аскари.

Касре-Ширин.

Сбоку кто-то схватил Пабло за руку. Инстинктивно дёрнувшись в сторону, инквизитор резко обернулся. На него уставились тёмные холодные глаза двух ассасинов, на чьих лицах замерла непроницаемая маска. Пабло сразу же ощутил исходящую от них угрозу. Как и от остальных ассасинов, медленно пробирающихся сквозь толпу. Первая мысль, пронзившая сознание: спецстраж его сдал. Хотелось тут же рвануть с места и попытаться скрыться из виду. Благо, многолетний опыт поведения в стрессовых ситуациях выручал не раз, вот и сегодня не дал совершить глупость. Переждав первичные секунды панической атаки, Пабло увидел, как другие ассасины занимаются тем же самым, что и обратившиеся к нему. Следовательно, они пришли не по его душу, как ему показалось изначально. Вернее, не конкретно по его душу.

– Документы, – потребовал один из ассасинов. Тот, что слева, более крупный и широкоплечий, чем напарник.

Без лишних вопросов Пабло протянул требуемое. Все печати находились на своих местах, а значит нет причин для беспокойства. Во всяком случае, хотелось на это надеяться. И Пабло надеялся.

С минуту ассасин внимательно изучал документ, то и дело бросая холодный взгляд на инквизитора, после чего протянул его обратно. Правда допрос ещё не был закончен. Следующий вопрос заставил Пабло поперхнуться:

– Вы суннит?

– Что? – ему даже не пришлось играть роль. Удивление было самым что ни на есть натуральным.

– Вижу, что контроль на границе вы прошли. Тем не менее моя задача ещё раз удостовериться, что вы не разделяете богословие халифатских отступников.

– Не разделяю, – с искренней охотой подтвердил Пабло. Он ведь и правда не разделял. Даже с точки зрения Католической Церкви, шииты по своему богословию находились куда ближе к евангельской истине, чем сунниты.

– Можете подтвердить? – ассасин сощурил правый глаз.

Пабло пожал плечами. Никаких проблем.

– Я свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммад – пророк Его. Свидетельствую, что Хусейн – пожертвованный Аллаху. Свидетельствую, что Хусейн – убиенный ради Аллаха. Также свидетельствую, что повелитель правоверных Али – угодник Аллаха.

– Ладно, – ассасин в сером невзрачном плаще удовлетворённо кивнул и уже собирался пойти дальше, но его молчаливый напарник неожиданно поднял руку, останавливая движение своего собрата.

– Подожди, – серые ледяные глаза уставились на Пабло. – Подожди…

– Ну, что ещё? – напарнику явно не понравилась вынужденная задержка. – Он произнёс шахаду, чего ещё?

– К нам проникают не только вероотступники, верно? – ассасин сделал шаг вперёд, сокращая расстояние до нескольких сантиметров. Его глаза, больше похожие на льдинки, продолжали внимательно изучать поведение Пабло. – Есть ещё христиане… Очень хитрые твари, для которых нет ничего святого в нашей религии, в наших традициях… Что для них стоит произнести нашу шахаду или суннитскую? Ничего! – на лице ассасина впервые за всё время разговора отобразились эмоции. И они Пабло не понравились. Совсем не понравились. – Гнойный плевок для них куда ценней нашей веры, – губы служителя Ордена тронула злая усмешка. – Ну ничего… Наступит возмездие. И очень скоро, – он склонил голову чуть в бок. – Скажи, друг, как ты относишься к Иисусу, сыну Мариам? Кто он для тебя, Сын Божий или пророк, посланный Всевышним Аллахом?

Внутренне Пабло ещё в ходе монолога приготовился к прозвучавшему вопросу. Всё к нему вело. Ассасин прав – одно дело произнести шахаду, совсем другое обозначить своё отношение к Иисусу. Тут уже нет серых зон – либо белое, либо чёрное. Либо верность, либо предательство. Впрочем, Пабло прекрасно знал, как поступит.

– Отвечу словами из Корана, уважаемый служитель. «Аллах не взял Себе сына, и нет наряду с ним другого бога».

С одной стороны, очень ясный ответ, а с другой, не пришлось переходить грань предательства. Ведь и Церковь готова подписаться под этими словами. Действительно, Церковь никогда не верила, что Бог взял Себе сына, как и не верила, что наряду с Богом может быть какое-либо другое божество.

Губы ассасина растянулись в неприятной гримасе.

– Интересный ответ. Я бы сказал, дискуссионный…

Тон голоса Пабло совсем не понравился. Ассасин явно замыслил что-то ещё… Что-то очень нехорошее…

– Вот только я никогда не верю на слово, – служитель Ордена сунул руку в карман плаща и достал оттуда распятие. Пабло ощутил, как по спине пробежал неприятный холодок. Он сразу понял, перед каким выбором его собираются поставить. – Вы знаете, что это такое? – ассасин ткнул распятьем практически в лицо инквизитора. Пабло сделал непроизвольный шаг назад. Да, он прекрасно знал, какую драгоценную вещь держит в своих грязных руках проклятый слуга сатаны. Знал, как много она для него, инквизитора, значит.

– Крест, – сухо ответил Пабло, едва шевеля мгновенно высохшим языком. В голове крутились тысячи мыслей: очень скоро он окажется перед серьёзным выбором, где не предоставят шанса даже на малейшую заминку.

– Верно, – в глазах ассасина полыхнул демонический огонёк. – Это крест. Христиане верят, что Иисуса распяли язычники, после чего Он умер и воскрес. Какая нелепая чушь, да? Особенно, если брать во внимание их веру в Иисуса как Сына Божьего. То есть получается, Бога схватили люди и убили. Бог умер. Ты понимаешь?

Пабло ничего не ответил. Только пожал плечами. Мол, ему-то какое дело до учения каких-то там христиан…

– Они очень почитают крест, – ассасин презрительно скривился. – И в этом их слабость, – служитель чуть поднял распятие с фигурой пригвождённого Иисуса. – Плюнь на лжебога! Так ты докажешь нам, что не являешься христианином!

Пабло не медлил ни секунды. Набрав в рот слюны, он плюнул на распятие, с дикой болью в сердце наблюдая, как тягучая жидкость стекает с лица Иисуса…

У него не было иного варианта…

Просто не было…

Ассасин как-то сразу поскучнел и, не говоря больше ни слова, отвернулся, приступив к поискам новой жертвы. Только сейчас до уха Пабло донеслись дикие крики боли с подиума. То кричал специальный страж Хамид аз-Захир, не пожелавший отрекаться от своей веры…

Священная Католическая Империя.

Северная Америка.

Вице-королевство Новая Испания.

Архиепископство Юкатана, под совместным управлением архиепископа и имперского генерал-губернатора.

Мерида.

Возле кафедрального собора Сан-Педро.

14:57.

Габриэла даже перестала дышать, когда на огромном экране перед собором показался Папа Педро. В сам собор, где выступал понтифик, попасть оказалось невозможно. Да, тот вмещал в себя порядком пяти тысяч, вот только желающих увидеть и услышать главу Святого Престола оказалось в десятки раз больше. По итогу в самом соборе собрались лишь избранные – в основном богатые и влиятельные люди, разумеется. Остальные довольствовались просмотром картинки, транслируемой на установленные по всему городу экраны. Габриэла понимала: то, что ей удалось занять место на площади перед собором, уже огромное достижение. Многим приходилось довольствоваться шумным и тесным местечком при каком-нибудь дешёвом постоялом дворе.

О посещении главой Церкви и Империи столицы Юкатана стало известно буквально несколько дней назад. Новость всех взбудоражила. Понятное дело, обычно о визите даже меньшего масштаба становится известно как минимум за месяц до дня X. Тут же сам Папа, а оповещение пришло практически накануне. Сразу появилось множество слухов о причине столь экстренного визита его Святейшества. Одни говорили, что Папа зачитает буллу о всеобщей мобилизации ради дела Христова. То есть войны с Халифатом, имеется в виду. Другие предполагали, что экстренный визит понтифика – предвестник масштабных изменений в высшем руководстве архиепископства в частности и всего вице-королевства в общем. Мол, до Святого Престола дошли слухи о коррумпированности на колониальных территориях, и там приняли ряд жёстких решений. Ну и соответственно, визит Папы ознаменует начало их воплощения в жизнь. Третьи отметали две первые версии и рассказывали о скором отречении понтифика от престола и о том, что якобы его преемником станет как раз архиепископ Юкатана. Впрочем, никакие домыслы Габриэлу не интересовали. Всё в Божьих руках. Тем более наместник святого Петра. Лично она всю жизнь ждала того дня, когда сможет увидеть Папу не на экране, а вживую. И её мечта исполнилась. Почти исполнилась. Да, она по-прежнему видит его на экране. И в то же самое время мозг отчётливо осознаёт, что Папа Педро Второй находится совсем близко. В каких-то паре сотен метров от неё. Может даже меньше.

Установленные на площади перед кафедральным собором экраны тем временем продолжали трансляцию изнутри. Архиепископ Юкатана вытянул руку, указывая на идущего к трибуне епископа Рима, и торжественно провозгласил:

– Его святейшество, глава Вселенской Церкви, глава Священной Католической Империи, понтифик Педро Второй!

Казалось, вся Мерида взорвалась бурными аплодисментами, приветствуя Папу. Обычно понтифики на публичные приветствия отвечали улыбками, взмахом руки и благословением. Папа Педро Второй ничего из перечисленного не сделал. Даже не улыбнулся. Просто кивнул архиепископу, молча подошёл к трибуне и уставился прямо в камеру.

Народ мгновенно затих. На площади, где находилась Габриэла, воцарилась мёртвая тишина. Даже птицы, и те перестали петь. Папа молчал почти с минуту, затем заговорил:

– Смерть того, кто погиб, защищая волю Бога, без сомнений является достойной. Это то, с чего я хотел бы начать свою речь, – тихий, немного сиплый голос немолодого понтифика звучал на грани слышимости. Приходилось внимательно вслушиваться, чтобы разобрать слова. Зато тишине, царящей на заполненной до отказа площади перед собором, могло позавидовать даже кладбище. – Мы ведём войну с последователями лжепророка, одним лишь своим присутствием оскверняющими землю, по которой две тысячи лет назад ходил наш Спаситель. Таким образом, Крестовый Поход с целью освобождения Гроба Господня является не иначе как священным делом. – Папа Педро замолчал и сделал небольшой глоток воды из стакана, стоящего на трибуне. – Как вы знаете, ещё с самого начала Крестового Похода я издал буллу, по которой каждый погибший в священной борьбе за Христа получает безусловную индульгенцию по отпущению всех грехов. Сейчас же, когда мы видим, как сатана собирает все ресурсы в надежде нанести поражение воинству Христову, я издаю новую буллу. По ней рассчитывать на индульгенцию могут не только те, кто непосредственно участвует в активных боевых действиях за освобождение Святой Земли, но также те, кто помогает иным способом. Полный перечень деяний, за которые полагается индульгенция, содержится в тексте буллы и будет дополнительно озвучен на ближайших Святых Мессах. Окончательное же решение о выдаче индульгенции я оставляю в компетенции епископов на местах, – небольшая пауза и новый глоток воды. – Крестовый Поход, борьба с последователями лжепророка, освобождение Святой Земли, всё это несомненно очень важно. Но не менее важным является борьба с внутренними врагами Церкви, – голос понтифика зазвучал куда громче и твёрже. Даже с изображения на экране Габриэла увидела яростный огонь в его глазах. – Именно вопрос очищения Церкви от скверны привёл меня сюда, в самое сердце колониальных территорий Новой Испании. Полученные на прошлой неделе отчёты заставили вздрогнуть моё сердце… Наши отцы принесли свет Евангелия на эту землю ещё 500 лет назад, однако до сих пор сатана продолжает держать в плену неверия тысячи душ… Он не хочет отступать. Не хочет проигрывать. И во многом мы сами виноваты в нынешнем положении. Задача каждого христианина, а в особенности священнослужителей, доносить Слово до каждого нераскаявшегося грешника. Вот только часто вместо выполнения воли Христа мы отворачивались и предпочитали не видеть дьявола, хоть он даже и не прячется. Господь поставил меня во главе Церкви для её очищения. И я намерен выполнить Его поручение. Внутренний крестовый поход имеет не меньшее, а может даже большее значение, чем внешний. Христианский мир должен полностью и без остатка покориться своему Спасителю. Каждый верный должен стать страшным врагом для тех, кто выступает против Бога и Церкви, – понтифик замолчал и несколько секунд смотрел прямо в камеру, точно изучая каждого зрителя Империи. – По милости Божьей и с Его волеизъявлением через меня, как Его слуги и наместника Христа на земле, я принял ряд конкретных решений…

Габриэла в волнении провела рукой по волосам, ожидая следующих слов святейшего. Они её касались. Вернее её родных. Матери, если быть совсем точными. Та являлась дочерью вождя одного из местных племён. И хотя католическая церковь усилием сначала доминиканцев, потом игнисианцев, а после и самой Святой Инквизиции сумела христианизировать колониальные территории, тем не менее часть населения продолжила придерживаться прежних верований. Радикальная часть, не желающая иметь что-либо общего с христианством, ушла вглубь джунглей, где продолжили прятаться и практиковать старую веру. Более умеренная часть осталась жить среди христиан, принимая их веру и таинства, но вместе с тем продолжая применять в жизни прежние религиозные практики. Мать Габриэлы принадлежала ко второй категории. Святая Инквизиция, как выразился в своей речи Папа, закрывала глаза на таких людей. Преследованию подвергались радикалы, а умеренные… формально они ведь католики. Крещение приняли, Мессы посещают, к исповеди приступают. А то, что вдобавок практикуют прежние языческие обряды?.. Ну, тёмный народ, что с них взять. Так продолжалось несколько сотен лет. И вот, пришёл Папа Педро Второй с явным намерением кардинально изменить существующий подход.

– Первое, любые религиозные практики, имеющие связь с языческими верованиями и не имеющие одобрения от Святой Инквизиции, будут автоматически приравниваться к ереси с соответствующими последствиями. Второе, любое укрывательство подобных практик приравнивается к соучастию в дьявольской борьбе со Святой Церковью с соответствующими последствиями. Третье…

Третий пункт услышать не удалось. Земля под ногами вздрогнула. Вместе с этим со стороны собора прогремел низкий глухой взрыв. Послышался звук бьющихся витражей, а в небо взметнулись тёмные клубы дыма. Изображение на экранах моргнуло и исчезло, сменившись мигающим логотипом Испанского Королевского Вещательного Дома имени святого Доминика.

Габриэла охнула и отшатнулась назад. Позади тут же послышались ругательства. За ними последовал сильный толчок в спину. Он оказался довольно ощутимым. Габриэла не удержалась на ногах и налетела на впереди стоящую женщину. Последовала новая порция ругательств. Большого внимания на нецензурную лексику в свой адрес Габриэла не обратила. Всё её внимание было приковано к кафедральному собору, откуда раздавались звуки автоматной очереди…