Ничего святого – 3

Глава 1

Месяц спустя.

Священная Католическая Империя.

Неаполитанское герцогство.

Неаполь.

16:22.

Томаш Качиньский нервно глянул на циферблат наручных часов. Гости опаздывали уже на десять минут. Нехарактерная для них черта. Возможно, они передумали, чего-то испугались или нашли другого продавца. При любом раскладе у него, Томаша, будут серьёзные проблемы. Как посредник, он гарантировал продавцам успешную реализацию товара, и те вряд ли войдут в сложившееся положение.

Дьявольская задница!

Томаш искоса глянул на сидящего за рулем внедорожника бритоголового детину. Йенс Расмуссен, глава службы безопасности «Сынов Одина», террористической организации, действующей преимущественно в датской префектуре Северных Территорий. «Сыны Одина» появились сравнительно недавно и вели борьбу за возрождение религии предков. То есть, по сути, язычества, существовавшего в Дании до 960 года, когда король Дании Харольд Первый принял святое водное крещение. Конечно, Северные земли и до Тёмных Времён Реформации имели своеобразное христианство, в котором спокойно переплетались католические догматы, языческие верования и свободные измышления местных епископов. После жесточайшего подавления Реформации изменения произошли лишь внешние. Да, Святой Престол завоевал территории, казнил королей и объединил Данию, Норвегию и Швецию в единую Северную Территорию под прямым управлением папского префекта при особом контроле со стороны Конгрегации. Но, тем не менее, внутреннее состояние не изменилось. Слишком свободолюбивый народ, не желающий подчиняться централизованной власти. Поэтому даже сейчас Северные территории считаются весьма неблагополучными землями, где постоянно приходится подавлять новые ереси, бороться с восстаниями, а порой накладывать интердикт на целые города, сопровождая его в случае упорства еретиков массовыми казнями. По мнению Томаша, Святому Престолу давно уже пора было попросту отказаться от этих территорий, оставив их вариться в собственном соку. Они всё равно не приносят Империи ничего кроме головной боли. Но кто такой Томаш Качиньский? Обычный торговец, подрабатывающий на стороне заключением серых сделок вроде той, что должна произойти сегодня. Поэтому уж точно не ему давать советы Святому Престолу. Да, он верный католик – ну, насколько возможно быть верным в нынешнее время – однако существуют вещи, которые стоят над верой. Как, к примеру, организация продажи запретного оружия.

Томаш занимался посредническими услугами вот уже пять лет, прикрывая свою деятельность вполне официальной торговлей через одноимённый Торговый Дом «Качиньский» в Кракове. В основном речь шла о продаже оружия и технологий. С самого начала Томашу было глубоко наплевать на то, кем именно является покупатель. Главное его платёжеспособность. Месяц назад он организовывал продажу крупной партии штурмовых винтовок FDD для шотландских протестантов, что принесло на его банковский счет сотню золотых. Сегодняшняя сделка, где продавцом выступают нечистые на руку монахи из Научного Ордена, а товаром двадцать капсул с биологическим оружием, должна утяжелить кошель на сумму с тремя нолями. Как именно «Сыны Одина» намерены использовать полученное оружие, Томаша не интересовало. Это уж их дело. Он в такие вещи не лез и мораль не читал. Смысл? Раз монахи готовы продать, а террористы с северных земель купить, то почему бы не предложить свои услуги? Не предложи он, обязательно найдётся кто-то другой, и сделка в любом случае состоится. Поэтому нет смысла забивать голову лишними размышлениями.

– Эй! – Йенс Расмуссен толкнул Томаша, головой указывая вперёд.

На открытую площадку между огромными морскими контейнерами портовой зоны въехал тёмно-синий фургон в сопровождении двух чёрных внедорожников «Рио Гранде». Люди от одного из Научных Орденов. Ну, наконец-то. Томаш глянул на часы. Итоговое опоздание составило почти пятнадцать минут от условленного времени. Может запросить по десять золотых за каждую минуту? Хорошая идея. А главное – справедливая. Сам Бог одобряет. Так и скажем.

Фургон и внедорожники замерли на расстоянии десяти метров от их автомобилей. Фургон дважды мигнул фарами, посылая заранее обговорённый условный сигнал. Томаш повернулся к Йенсу Расмуссену.

– Сообщите своим людям. Пусть выходят. Нужно как можно быстрей завершить сделку и свалить отсюда.

Йенс придерживался такого же мнения. Он поднёс рацию к губам и отдал соответствующие приказы:

– Братья, выходите. Рагнар, на тебе периметр. Харольд, смотрите в оба!

Двери соседнего внедорожника распахнулись, и оттуда показались суровые громилы с наголо выбритыми головами и густыми длинными бородами. Дополнительной солидности добавляли штурмовые винтовки в руках, модели типа ITD (In Tuba Domini, «Труба Господня», лат., прим. авт.), только несколько модифицированные.

Томаш, Йенс и сидящие позади два молчаливых помощника главы службы безопасности «Сынов Одина» последовали их примеру. Как и прибывшие продавцы – там также началось движение. Из внедорожников показались семеро мужчин в чёрных монашеских одеяниях. Двое из них поставили возле капота фургона раздвижной столик, на который тут же поместили металлический кейс. Остальные пятеро, вооружённые многофункциональными винтовками с опцией гранатомета вроде FDD и стандартными штурмовыми винтовками типа ITD замерли с обеих сторон, настороженными взглядами сканируя окружающие их контейнеры. Томаш улыбнулся. Вроде довольно нервозная атмосфера, однако за последние пять лет он стал чувствовать себя в ней как рыба в воде. Или даже лучше.

– Идём, – Томаш тронул датчанина за плечо. – Они готовы к заключению сделки.

Йенс ещё несколько секунд потоптался на месте, с подозрением исподлобья глядя на прибывших, точно ожидал от них обязательной гадости, потом махнул рукой замершим в ожидании команды бойцам, и они двинулись вперёд. Томаш облегчённо выдохнул. Хвала всем святым, а в особенности святому Януарию, покровителю Неаполя – не хватало ещё срыва сделки в самый последний момент. Такая неудача обязательно сказалась бы на его репутации. И совсем не в лучшую сторону. А оно ему надо? Ни разу. Продавцов Томаш знал – сотрудничал с ними в прошлом и никаких претензий не имел. Как и они к нему. Собственно, именно поэтому столь крупная сделка вообще стала возможной.

Вместе с представителями от «Сынов Одина» Томаш приблизился к столику, возле которого замерли три молчаливые фигуры. Того, что посередине, среднего роста, с хмурым выражением лица, небольшой аккуратно подстриженной бородой и рваным шрамом на правой щеке, он знал. Приходилось с ним пересекаться на предыдущих сделках от Научного Ордена святого апостола Луки.

– Брат Йозеф! – Томаш улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте. – Слава Иисусу Христу!

– Во веки веков, Каспер, – монах не улыбнулся. Его лицо оставалось по-прежнему очень мрачным. Впрочем, так было и в прошлые разы. Похоже, его лицевые мышцы вообще не умеют растягиваться. Что же до «Каспера», то именно под таким именем Томаша знали в преступном мире. Он же не идиот, чтобы раскрывать себя, в каких бы доверительных отношениях с покупателями ни состоял. Это лишнее. Да и брат Йозеф наверняка никакой не Йозеф, и возможно вообще даже не брат. В их деле конфиденциальность – это всё. Без неё монастырские рудники становятся реальностью уже после первой сделки.

– Товар, как я вижу, на месте… – Томаш повёл головой в сторону стального кейса на столе.

– Он здесь, – монах положил руку на крышку кейса, однако открывать её для демонстрации товара не спешил. И Томаш прекрасно знал, почему.

Он повернулся к Йенсу.

– Деньги.

Датчанин всё понял без дальнейших разъяснений. Обернувшись назад, он махнул рукой. Рядом тут же возник один из «Сынов Одина»: здоровый, в два метра роста бугай с огненно-рыжей бородой и до блеска выбритой головой. В одной руке рыжебородый громила держал гранатомёт, а в другой чёрный чемодан. Оружие осталось в руке гиганта, чемодан же он передал своему начальнику.

– Как и договаривались, пятнадцать тысяч золотых в медном, серебряном и золотом эквиваленте, – Йенс поставил чемодан на стол рядом с кейсом монахов и открыл крышку, демонстрируя деньги. Сложенные в чёрные мешочки денарии (название основной валюты в Священной Католической Империи, введена в оборот в начале семнадцатого века) были распределены по секторам, отделённым друг от друга стальными перегородками. – Тысяча в меди, пять тысяч в серебре и девять тысяч в золоте, – пояснил Йенс, проводя рукой справа-налево.

Никаких эмоций при виде денег на лице монаха не отобразилось. Он только махнул рукой, и от фургона отделились две молчаливые фигуры в тёмно-коричневых балахонах.

– Проверьте, – коротко приказал брат Йозеф, указывая на открытый чемодан с деньгами.

– Теперь мой клиент хотел бы оценить ваш товар, – Томаш положил ладонь на крышку по-прежнему закрытого металлического кейса.

– Конечно, – брат Йозеф набрал цифровую комбинацию на кодовом замке, потом снял с шеи цепочку с ключом, вставил его в замочную скважину и сделал несколько оборотов. На третьем раздался лёгкий щелчок. Монах удовлетворённо крякнул и открыл крышку кейса.

Томаш отступил в сторону, освобождая пространство для представителей «Сынов Одина». Всё же это их покупка, им и проверять. Его же дело простое – организовать встречу покупателя с продавцом, подтвердить завершение и получить свои комиссионные. Вот и всё. Ни больше, ни меньше.

Внутри металлического кейса находились двадцать закреплённых в специальных гнёздах колб, заполненных какой-то светло-зелёной субстанцией.

– Вирус DI-25, Daemones Inferos («Демоны Преисподней», лат., прим. авт.), – пояснил брат Йозеф, проводя ладонью над капсулами. – Новейшая разработка нашего Ордена. Вирус получился путём соединения и модификации Чёрной смерти и патогена SDD-7. По итогу же наши братья-ученые получили нечто совсем иное и куда более разрушительное.

– О, да… – Йенс трясущимися пальцами взял одну из капсул и вытащил её из гнезда. – Великий Один, правитель Вальхаллы, насколько же прекрасно твоё смертоносное оружие… – он поднёс капсулу к глазу, пристально разглядывая её содержимое.

Томаш перевёл взгляд со своего клиента на монаха и увидел, как у того поползли брови. Брата Йозефа явно озадачила реакция покупателя. Томаш в ответ на немой вопрос лишь пожал плечами. Да, Йенс немного странноватый парень, как собственно все из их языческого культа. Однако деньги с собой привезли, истеричных торгов за каждый медяк не устраивают, комиссионные без разговоров платят – какие тогда могут возникать вопросы? Правильно, никаких.

– Вирус действительно способен свалить абсолютно здорового мужика за пару дней, как нам утверждал Каспер? – вопрос задал не Йенс, а стоящий рядом помощник с длинными, собранными в хвост волосами.

Томаш забыл его имя. То ли Агвид, то ли Агмунд, а может вообще Арнгейр. Как торговец со стажем, Томаш никогда не испытывал проблем с памятью. В их деле плохая память ― вещь непростительная. Но имена у северян уж совсем ненормальные – наверняка даже Господь не сможет назвать всех по имени.

– Вирус не просто способен свалить здорового человека, он способен его убить, – монах взял капсулу из рук Йенса и небреженым движением перекинул её с ладони на ладонь, отчего храбрая делегация «Сынов Одина» тут же попятилась назад. Томаш тоже сделал два шага назад. От греха подальше, так сказать. Мало ли чего. – Даже не так… – Брат Йозеф задумчиво пожевал губами. – Он не просто способен, он обязательно убьёт. Вирус DI-25 не просто так носит настолько грозное название – он полностью ему соответствует. Латентный период у DI-25 отсутствует. То есть после того, как вирус попал в организм человека, носитель сразу же становится заразным. Инкубационный период занимает от 24 до 36 часов. Таким образом, как минимум сутки инфицированный даже не подозревает о болезни, при этом являясь активным распространителем заразы. В следующие 24 часа после проявления первых симптомов в виде повышенной температуры, острой диареи и кровохарканья вирус проходит три стадии, полностью разрушая организм носителя.

– Какая вероятность смертельного исхода в случае инфицирования вирусом? – Йенс опасливо приблизился обратно к столику.

Брат Йозеф пожал плечами.

– У мышей сто процентов.

– Мышей? – ответ монаха явно озадачил датчанина.

– Ну… мы ведь не проводили испытания на людях. – Йозеф вставил капсулу с DI-25 в гнездо и захлопнул крышку кейса. – Наши братья-ученые проводили несколько смоделированных испытаний, учитывая все необходимые параметры, включая температурный режим, влажность воздуха, давление и всё прочее. Согласно полученным данным вероятность летального исхода в случае инфицирования находится в диапазоне от шестидесяти до восьмидесяти процентов.

– Шестьдесят-восемьдесят процентов… – повторил Йенс, медленно растягивая слова, точно пробовал цифры на вкус. – Однако вы не можете гарантировать финальный результат?

На лице монаха впервые за встречу промелькнула эмоция. Не очень хороший знак, поскольку то было раздражение.

– Если бы вирус прошёл все стадии испытания, включая применение в реальных условиях, он бы стоил не пятнадцать тысяч, а раза в три дороже. Если вы так сильно беспокоитесь за его эффективность, то могу от себя гарантировать, что смертельность DI-25 составит не менее пятидесяти процентов. В случае, если реальные цифры окажутся ниже, мы вернём вам половину уплаченных за товар средств. Такие условия вас устроят?

Йенс колебался долю мгновения. Не больше.

– Полностью, – он поднял указательный палец вверх. Томаш облегчённо выдохнул. Не хватало, чтобы сделка сорвалась на заключительном этапе. Месяц изнурительной работы улетел бы в пустоту. Такое случилось однажды. И Томаш не хотел повторения. Совсем не хотел.

– Хвала небесам и нашему Спасителю! – монах повернулся к помощнику слева. – Закончил?

Тот утвердительно кивнул и забрал чемодан с деньгами со стола.

– Тут всё. Пятнадцать тысяч денариев в медном, серебряном и золотом эквиваленте, как и договаривались.

– Отлично, – брат Йозеф провёл рукой по корпусу металлического кейса с ампулами смертельного вируса. – Вирус ваш. Как говорят наши братья-храмовники: Non nobis Domine, non nobis, sed nomini tuo da gloriam! («Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу», ) – монах усмехнулся. – Правда, в вашем случае столь благочестивый девиз неуместен, верно?

Йенс растерянно глянул на Томаша. Тот нахмурился. Сколько раз ему доводилось работать с этим монахом от Научного Ордена святого апостола Луки? Трижды, если не считать данной сделки. Предыдущие, конечно, были куда скромней нынешней. В первый раз речь шла о поставке небольшой партии модифицированных гранатомётов колониальным сепаратистам. Во второй раз ― продажа двухсот килограмм химических реагентов представителю одного из княжеских домов Российской Империи. Какого именно, Томаш не знал. Даже не интересовался. Зачем ему такая информация? В его работе чем меньше знаешь, тем дольше проживёшь. В третий и последний раз перед нынешней сделкой брат Йозеф продал чертежи недавно запущенного храмовниками спутника. Покупателем являлся некто из разведывательного сообщества Халифата. Учитывая нынешнее положение, когда между странами впервые за века вспыхнула война, сделка принесла весьма солидный доход. Тогда кошель Томаша утяжелился на целых четыре сотни золотых. Ну, утяжелился в переносном смысле слова, разумеется. Такое состояние в кошельке не таскают. И вот, спустя почти полгода новая сделка. С тем же продавцом в лице брата Йозефа из Научного Ордена святого апостола Луки. Первая сделка принесла ему пятьдесят золотых, вторая две сотни, третья четыре сотни, а эта около тысячи. Очень ценный продавец. Пожалуй, самый ценный. Однако на этот раз поведение брата Йозефа отличалось от предыдущих встреч. Сигналы появились с самого начала, но он их отгонял. И вот теперь…

– В нашей религии другие девизы. – Йенс взялся за ручку кейса. – Мы всегда готовы к Вальхалле!

– Вот как? – монах положил ладонь на поверхность кейса, блокируя любое движение. – А ты уверен в существовании вашей Вальхаллы?

Нехорошо.

Совсем нехорошо…

Тревожное предчувствие надвигающейся беды охватило Томаша, и он даже невольно сделал несколько шагов назад от стола с металлическим кейсом.

– Не понимаю твоих вопросов, монах, – северяне, конечно, не обладают такой горячей кровью, как итальянцы, однако если их довести, никакие небесные силы не помогут остановить. Йенс же однозначно начал заводиться. А брат Йозеф явно добивался именно этого. Вот только зачем? Томаш не мог найти ответа на вопрос. Всё шло хорошо. Датчанин привёз деньги. Монахи вирус. Все довольны. Сделка в финальной части – монахам нужно забрать деньги и пойти в одну сторону, северянам взять купленный товар и направиться в другую. Зачем толкать другого к эскалации? Какую цель преследует брат Йозеф? И самое главное, для чего?

– Не понимаешь? – представитель ордена святого апостола Луки передразнил покупателя. – Ну, хорошо, я перефразирую свой вопрос: ты уверен, что если сейчас умрёшь, попадёшь в ваш выдуманный небесный чертог?

О, Боже…

Томашу хотелось застонать. Он так и сделал. Ни монахи, ни северяне на него внимание не обратили. Атмосфера накалялась с каждой секундой, и взрыв, казалось, был уже неизбежен. Всё указывало на то, что сделка по какой-то неведомой причине сорвалась, и он не получит свои комиссионные. Целый месяц работы впустую, а вместе с ней потеря клиентов как с одной стороны, так и с другой. Прекрасный день, ничего не скажешь. Покровители сегодня явно решили над ним посмеяться.

– Я воин, – на удивление Йенс ответил довольно спокойно и даже сделал успокаивающий жест своим людям, потянувшимся к оружию. – Мои предки были воинами. Один из них участвовал в походе с Рагнаром Лодброком на Париж в девятом веке. Поэтому мой ответ тебе монах: да. И нет. Да, я попаду в Вальхаллу. Нет, небесный чертог не выдуман. Чего не скажешь о твоём жалком Иисусе.

А вот это датчанин зря.

Очень зря.

Томаш с трудом сдержал рвущийся наружу болезненный стон. Похоже, со сделкой можно уже попрощаться. Причём, окончательно.

Брат Йозеф улыбнулся. Хотя улыбкой появившуюся на лице гримасу можно назвать разве что с большой натяжкой. И то, нужно иметь весьма развитую фантазию. Нет, то была не улыбка, а злобная усмешка.

– Жалкий Иисус, говоришь? – шипенью монаха позавидовала бы и змея. По спине Томаша побежали мурашки. Единственное, чего сейчас хотелось – убраться как можно дальше из портовой зоны Неаполя. Вообще из Неаполя. Из Неаполитанского герцогства. Из… Томаш сделал ещё несколько шагов назад, глазами выбирая себе пути отхода. В мирное урегулирование конфликта верилось с таким же трудом, как в непогрешимость Папы, а потому очень скоро придётся убегать. И быстро. Пусть горят в аду его комиссионные, главное выбраться из заварушки живым.

– Посмотри на наших богов, – Йенс широко развёл руками, будто боги находились прямо здесь, на площадке. – Один, Тор, Фрейя. Воины, победители, храбрецы! Смотря на их мужество, на их отвагу, на их несокрушимость, хочется им подражать. Хочется стать достойным находиться рядом с ними. Пить из одной чаши. Сидеть за одним столом! А что твой Иисус? – в голосе датчанина зазвучали издевательские нотки. – Пустослов, не сумевший дать своим врагам отпор? Чему подражать? На что ориентироваться? Быть такими же немощными? Быть такими же трусливыми? Позорно без сопротивления умереть на кресте – это ваша христианская цель?

Томаш нашёл для себя три выхода. Один, слева от нынешнего местоположения: узкий проход между нагромождёнными друг на друга морскими контейнерами. Второй, в двух десятках ярдах позади них: более широкий проход, ведущий к разгрузочной площадке у складских ангаров. И третий, внедорожник северян. До него три больших прыжка. А дальше дело техники и реакции: открыть дверь, запрыгнуть внутрь, захлопнуть дверь, повернуть ключ и вдавить педаль газа в пол, снося всё и всех вокруг. Правда, имелась одна деталь. Неясная деталь. Имелся ли ключ в замке зажигания? Если нет, то план обречён с самого начала.

– Тор, Один, Фрейя, Локи, Фригг… – губы монаха изогнулись в кривой неприятной усмешке, а его самого передёрнуло от отвращения. – Лживые мелкие ничтожества, не в силах сотворить что-либо, включая самих себя.

– Забавно слышать такие обвинения от того, кто молится божку, родившемуся от простой иудейской проститутки и позорно казнённому язычниками-римлянами…

На площадке между гигантскими морскими контейнерами воцарилась тишина.

Звенящая тишина.

Тревожная.

Давящая.

Определённо, затишье перед разрушительной бурей.

Томашу показалось, будто его закопали живьём, а сверху водрузили бетонный памятник размером с гору Синай.

– Ладно, – голос монаха мог бы заморозить и адское пламя. – Вирус останется у меня, – он положил ладонь на крышку металлического кейса со смертоносными ампулами.

– Тогда о деньгах можете забыть, – Йенс махнул одному из своих помощников, тому самому, с длинными собранными в хвост волосами. Как его там звали? Агвид, Агмунд или Арнгейр? Помощник сделал несколько шагов по направлению к столу.

– Боюсь, деньги также останутся у нас, – один из монахов тут же снял чемодан с деньгами со стола и отступил на несколько шагов назад. Йенс издал звук, походящий на рык разъярённого льва, и на столько же шагов шагнул вперёд, вплотную приблизившись к столу.

– Не понял…

Брат Йозеф не ответил. Словами, имеется в виду. Монах широко улыбнулся, вскинул руку и ткнул пальцем сначала в одного из помощников, потом в другого, затем в самого Йенса и закончил на Томаше. Купец растерянно посмотрел на своего клиента. Тот, правда, его взгляд не заметил, поскольку неотрывно смотрел на продавца, так быстро из делового партнёра превратившегося в злейшего врага. Если бы взгляд мог убивать, брат Йозеф был бы мёртв уже раз пятьсот в такой же степени.

– И что за пантомиму вы нам сейчас устроили? – дрожащим от клокочущей внутри ярости голосом поинтересовался датчанин.

– А ты посмотри, – монах постучал пальцем по своей груди.

Томаш последовал его совету и опустил взгляд. На клетчатой рубашке красовалась красная точка. От неожиданности Томаш даже на несколько секунд перестал дышать. Сбоку тем временем послышалось злобное шипенье.

– И как прикажешь это воспринимать, святоша?

– Очень просто, – брат Йозеф достал из-под серой сутаны золотой жетон со сложной гравировкой в виде щита на котором изображались два скрещенных меча, папская тиара и три буквы ISS. – Хуан Кортес, служба Имперской Безопасности! Именем Папы, объявляю вас арестованными!

Томаш хорошо знал северян. Не конкретно этих, а вообще. Потомки викингов, они не из тех, что будут покорно склонять головы или отступать перед угрозами. Дикие, беспощадные, бесстрашные, считающие смерть в бою привилегией – столетиями они терроризировали Европу тысячелетие назад. Конечно, тех дикарей сравнивать с нынешними северянами ― как сравнивать луну и солнце. Слишком много отличий и слишком мало общего. И всё же наличие родственной крови не отнять. Да, после принятия христианства они ассимилировались, стали значительно спокойней, более, так сказать, домашними, ну, за исключением тех, кто ушёл на восток. Те основали русское государство, которое по-прежнему спустя столько веков ассоциируется с серостью, дикостью и холодной жестокостью. Русские люди – сумасшедший народ, способный одной только силой воли выстоять и победить превосходящее в численности и техническом оснащении войско врага. Так, к примеру, было с монголо-татарами, когда сто пятьдесят тысяч воинов, объединённых под знаменем новгородского князя Дмитрия Донского, ныне почитающегося святым в Российской Империи, разбили войско захватчиков численностью более трехсот тысяч человек. Или другой, не менее впечатляющий случай, когда два века назад войска Российской Империи смогли не только сдержать ударные группировки Китайского императора, превосходящие их в четыре раза, но и занять территорию размером с нынешнюю Францию, после чего облажавшийся император был вынужден пойти на переговоры, результатом которых стали уступки этих самых территорий в пользу Москвы. Хотя по всем прогнозам в самом начале военных действий Российская Империя должна была потерпеть поражение. В том и суть – когда имеешь дело с потомками викингов, можно забыть обо всех прогнозах. Когда же имеешь дело с русскими – прогнозов лучше просто не иметь. Как, собственно, и произошло после провальной китайской кампании. Остальные выучили урок. Именно поэтому, несмотря на огромные разногласия и противоречия между Империями, Святой Престол не рассматривает силовое решение православного вопроса. И не из-за милосердия, а из-за неуверенности в положительном финале. Русские так и остались дикарями с севера. А дикарей лучше обходить стороной, поскольку они способны удивить. Как удивили варвары, сокрушившие могущественную Римскую Империю. Да, у жителей северных территорий всё же немало общего с цивилизованным миром, однако по сути своей, несмотря на прошедшие века, они также остались дикарями.

Томаш прекрасно это понимал. Как и то, что произойдёт в ближайшие секунды.

И не ошибся.

Ближайший к нему северянин вскинул винтовку, намереваясь открыть огонь по вероломным продавцам. Не успел. От точного снайперского выстрела крупным калибром его голова разлетелась на кровавые куски, точно переспелый арбуз. Томаш не успел отскочить в сторону – лицо оказалось забрызганным кровью и ошмётками мозгового вещества клиента.

На этом ничего не закончилось – видя убийство своего собрата, северяне пришли в бешенство. Ожидаемо. Даже более чем. Один из сектантов попытался повторить трюк своего товарища. Он оказался немного удачливей, хотя итог вышел таким же. До того, как тело упало на бетонное покрытие площадки, прошитое в нескольких местах разрывными пулями, датчанин всё же успел выпустить очередь. Правда, та ушла куда-то в сторону, сильно далеко от желанных целей. Тем временем двое других попытались укрыться за внедорожниками, а глава службы безопасности «Сынов Одина» так и вовсе кинулся в ближайший боковой проход между контейнерами. Спрятавшихся за внедорожник ждала незавидная участь. Можно сказать, ад уже на земле: выстрел из гранатомёта разорвал автомобиль в клочья, как и тех, кто за ним прятался. Йенс же не успел добежать до заветного прохода, где мог укрыться от свистящих пуль. Ему оставалось каких-то пару метров, когда прямое попадание в грудь швырнуло главу службы безопасности на землю. Итоговое время боя составило пару-тройку секунд и закончилось плачевным результатом. Плачевным для «Сынов Одина», разумеется.

Томаш как с самого начала заварушки стоял с поднятыми руками, так своего положения и не менял. Красная точка, продолжающая прожигать грудь, останавливала от лишних телодвижений. Попасть в руки ISS, конечно, не предел мечтаний, однако при таком раскладе ещё оставался шанс на хоть сколько-нибудь приемлемый исход. А вот в случае бегства шансы моментально падают до нуля, что было видно на примере клиентов. Бывших клиентов. Ибо мёртвые, как известно, не склонны к переговорам. На то они и мёртвые.

Брат Йозеф, оказавшийся ни разу не братом и даже не Йозефом, обогнул стол, где по-прежнему лежали два кейса: один с вирусом, а другой с деньгами, и остановился перед Томашем. Говорят, собаке лучше не смотреть в глаза – вот и тут Томаш не стал рисковать и отвёл взгляд в сторону. Агент службы Имперской Безопасности неопределённо хмыкнул, после чего указал на лежащие в лужах крови тела северян.

– Может окажешь нам большую услугу и выкинешь какой-нибудь фокус, а мы тебя пристрелим, а? Ты нам правда очень поможешь. Как тебе такое предложение? – стоящий рядом с безопасником монах в сером одеянии, вероятно тоже из ISS, хохотнул. Видать, шутка коллеги ему понравилась. Чего не сказать о Томаше. Ему нет. От слова совсем. Он даже руки поднял ещё выше, демонстрируя отсутствие каких-либо злых намерений, а для пущей убедительности отрицательно мотнул головой. Мог бы ещё голосом сказать «нет», но язык пересох и не хотел подчиняться.

Лицо безопасника как-то сразу поскучнело. Он ещё несколько секунд буравил торговца пристальным взглядом, потом разочарованно вздохнул.

– А ведь мог сделать доброе дело и избавить казну Империи от дополнительных расходов на содержание ещё одного предателя…

Последнее слово Томашу совершенно не понравилось. Он не считал себя предателем. Да, зарабатывал нечестным путём. Да, нарушал законы Империи. Да, торговал оружием с другими государствами. Однако всегда имелись те границы, которые он не переступал. К примеру, два года назад отказал в продаже Халифату двух тяжёлых беспилотных ударных аппаратов, хотя имелся продавец, желающий от них как можно быстрей избавиться. Та сделка могла стать самой прибыльной в его карьере посредника. Она бы и стала. Один беспилотник стоил сорок тысяч золотых. Для двух делалась скидка, но не особо значительная. Продавец, являющийся, как позже удалось выяснить, храмовником, командующим одним из пограничных гарнизонов, готов был отдать два ударных беспилотника за семьдесят пять тысяч золотых. Соответственно, доля посредника, то есть его доля, составила бы почти восемь тысяч золотых. Огромные деньги с одной сделки. Даже можно сказать, космические. Однако, несмотря на огромное искушение в виде большой суммы, Томаш отказался. Причина? Халифат покупал беспилотники уж точно не для музея, а значит была большая вероятность их использования против Империи. Та самая граница, которую Томаш никогда не переходил. Так что обвинения безопасника в предательстве несправедливы. Он являлся кем угодно, но точно не предателем.

Тем не менее, Томаш предпочёл промолчать. От греха подальше, как говорится. Не стоит провоцировать безопасников, а то ещё пальнут в голову, а начальству наплетут что-то вроде: он как-то слишком подозрительно смотрел, или дышал, или… Да какая, к дьяволу, разница! Разве спросят их за смерть ещё одного предателя, как выразился лже-Йозеф. Очень сомнительно. А сам он выразить протест не сможет, ибо будет уже в загробном мире. Оттуда доказать свою невиновность весьма проблематично. Если только явиться безопаснику в ночных кошмарах. Но толку-то, если всё равно останется мёртвым… Потому лучше помолчать. И Томаш молчал.

– Ладно… – безопасник сунул руку в карман брюк под серым монашеским одеянием и достал оттуда пластиковую карточку. Секунду повертел её в руках, точно сам видел в первый раз, потом ровно секунду подержал перед глазами Томаша, как будто за это время можно было что-то там разглядеть. – Секретный специальный агент ISS, Хуан Кортес, – сообщил безопасник. – Вы задержаны в ходе специальной операции по предотвращению передачи партии биологического оружия врагам Империи. Для дальнейших следственных действий вас доставят в крепость Кастель-дель-Ово, штаб-квартиру Неаполитанского подразделения ISS. Как пособник врагов Церкви и Империи с данного момента вы лишаетесь гражданских и церковных прав, включая Таинств. Акт об отлучении, заверенный печатью епископа, вам предъявят в течение семидесяти двух часов, – спецагент одарил Томаша презрительным взглядом, а затем махнул рукой своим помощникам. – Уведите христопродавца!

– Постойте! – Томаш сделал отчаянную попытку вырваться из крепких рук агентов, схвативших его за плечи.

Безопасник, явно собиравшийся уходить, остановился.

– Чего тебе? – на его лице застыла гримаса глубокого отвращения.

– Я не предатель! Я верный католик! Я хожу на Мессы! Я жертвую… нет, даже не десятину… я жертвую тридцать, а иногда и сорок процентов от своего дохода! Я помогаю бедным, больным, нищим! Я делаю много добрых дел! Очень много! – Томаш говорил очень быстро, боясь, что спецагент развернётся и уйдёт. – Я воспитываю прекрасных детей в послушании и вере! Мой сын год назад поступил в семинарию. Одна из моих дочерей хочет пойти в монастырь. И я полностью поддерживаю выбор своих детей посвятить свою жизнь Иисусу! Я не предатель! Я ни разу не переступил эту линию!

– Да, неужели? Эй, ты это сейчас слышал, Марко? – спецагент повернулся к стоящему рядом мужчине в сером монашеском одеянии. – Оказывается, мы взяли не того, представляешь? Может, отпустим?

– Ага. Ещё и компенсацию заплатим за моральный ущерб, – гоготнул агент, названный Марко.

– Золотого хватит? Как думаешь? Мы ж не задели его. Так, напугали слегка, и только.

– Точно. Давайте скинемся все по серебряному, помолимся за его чистейшую душу, и дело с концом.

– Ну вот, – безопасник похлопал Томаша по плечу. – Видишь? Все тебе поверили. Доволен? Ну, я пойду, ладно?

Очень смешно.

Наверное, мнят себя главными юмористами Империи.

– Я говорю правду!

– Только не всю, – секретный спецагент Кортес переменился за долю мгновения. Вместо улыбки – плотно сжатые губы, вместо шутливого тона – сталь в голосе. – Как насчёт продажи гранатомётов колониальным сепаратистам и химических реагентов княжескому дому Российской Империи? Думаешь, мы и о других сделках не знаем? Знаем. Всё знаем, Томаш Качиньский. Пусть твоё дело рассматривает Церковный суд, но уже сейчас я могу назвать тебе финальное решение: предательство, высшая мера. И знаешь, что я тебе скажу…

Томаш не знал. И не узнал, поскольку спецагента отвлёк телефонный звонок. Сначала на лице безопасника появилось раздражение, затем его сменила вежливая нейтральность, а под конец появилось искреннее изумление. Хотя не так. Изумление слишком мягко сказано. Скорее – ошарашенность. Хотя и такое определение не подходит. Безопасник выглядел так, будто ему по голове прилетело артиллерийским снарядом, над ухом взорвали целый склад боеприпасов, а сверху дополнительно накидали авиационных бомб. Такое описание будет уже ближе к истине, и то не до конца.

Когда телефон снова оказался в кармане брюк, под серым монашеским одеянием, потерянный взгляд спецагента несколько секунд блуждал по площадке. Затем он, наконец, сумел сфокусироваться на Томаше. Несколько секунд безопасник смотрел на него так, будто не понимал, кто перед ним, что здесь делает, и где они вообще находятся. Спустя почти минуту, когда во взгляде появилась осмысленность, Томаш развернулся и стремительно зашагал к внедорожнику, по пути махнув рукой своим людям.

– Уходим!

– Что с ним? – спросил один из псевдомонахов, стоящий прямо за Томашем.

– Передай местным. Мне некогда мараться об это дерьмо.

Прозвучало очень обидно, но Томаш едва не заорал от счастья. Кажется, только что святые покровители дали ему второй шанс. Вот только… что это был за звонок, произведший настолько радикальные перемены…

Сутками ранее.

Священная Католическая Империя.

Архиепископство антиохийское.

Антиохия.

Форт святого Григория – штаб местного отделения ISS.

11:22.

Луиза Корне гордилась своей работой. С самого детства её заветной мечтой являлась служба в ISS. И вот, она исполнилась. Конечно, в детских мечтах она представляла себя супергероиней, в одиночку сражающейся с многочисленными врагами Церкви. Прям, как в сериале «Ради славы Божьей», где главная героиня Анжела Адамс в возрасте двенадцати лет поступает в Академию ISS, в семнадцать оканчивает её с отличием на три года раньше сокурсников, оставляя в шокирующем состоянии преподавательский состав на финальном экзамене, а уже в возрасте двадцати лет становится специальным агентом и грозой всех злодеев, строящих дьявольские планы по уничтожению могущественной Империи. Эх, детские мечты, построенные на сериале… Сейчас даже смешно от таких воспоминаний… И тем не менее она добилась своего, хотя количество тех, кто верил в успех, равнялось нулю. Родители хотели, чтобы она вышла замуж, родила детей и воспитывала их в послушании Богу, как положено тихой, смиренной женщине, а потому называли её мечты не иначе как дьявольским искушением. А на вполне справедливый вопрос: разве может дьявол искушать служением Церкви, начинали кричать, психовать, обзывать и всё в таком духе. Подруги, коих у неё имелось всего две, пожимали плечами, крутили пальцем у виска и называли дурочкой. Мол, такая красивая, а вместо того, чтобы найти достойного мужчину, мечтаешь о какой-то фигне. На вопрос: разве может защита Церкви являться фигнёй, снова крутили пальцем у виска. И только. Остальные же знакомые просто открыто насмехались. Мол, ты и служба Имперской Безопасности? Очень смешно. Наверное, во многом благодаря последним Луиза не сдалась. Хотя было немало кризисных моментов, когда хотелось сдаться, опустить руки и вернуться к обычной домашней жизни. За прошедшие годы пришлось преодолеть много препятствий, проломить толстенные стены непонимания, неприятия, а порой и откровенной вражды, прежде чем в двадцать лет её всё-таки приняли в Академию службы Имперской Безопасности. Родители в тот день плакали навзрыд. Вернее мать. Отец просто хмурил брови. На прощание они… нет, не пожелали удачи, скорее наоборот. Мать спрогнозировала её скорое отчисление из Академии. А отец пообещал найти достойного жениха, в случае если она передумает. Луиза не передумала. Даже не собиралась, хотя случались периоды стрессового состояния. Всё-таки Академия ISS не место для отдыха. По сравнению с ней школа кажется детской развлекаловкой. Но, как заведено в физическом мире, всё имеет свой конец. Даже учёба в Академии. Восемь изнурительных лет, где несколько раз приходилось балансировать на грани отчисления, закончились два месяца назад финальной экзаменационной неделей. Как ей удалось выжить, Луиза сама не знала. С Божьей помощью и молитвами святых, не иначе… Конечно, ошарашить преподавательский состав своими успехами, как это удалось Анжеле Адамс в сериале, не получилось. Тем не менее, те отметили её старание, упорство и веру в миссию ISS по защите Империи, Церкви и Святого Престола. С положительными рекомендациями выпускницу Академии отправили в Антиохию набираться опыта для будущих грандиозных свершений. Ну, или не очень грандиозных. Или вообще не свершений. В общем, каждый новичок в ISS должен быть где-то закреплён. Её закрепили за Антиохийским подразделением.

Здесь пришлось столкнуться с реальностью. Жестокой реальностью. Ни тебе погонь, ни перестрелок, ни засад, ни работы под прикрытием, ни шпионских игрищ – ничего увиденного в сериале про Анжелу Адамс. Лишь скучная офисная работа с бумагами да приём звонков на телефоне. Вот и вся тебе служба в ISS. Тем не менее Луиза гордилась своей работой. Даже если та заключалась в перекладывании бумаг с одного места на другое. Всё равно сердце наполнялось высокими чувствами – пусть её задачи довольно простые, они не отменяют того факта, что каждое её усилие направлено на служение Церкви.

Этот день ничем не отличался от предыдущих. С утра выпила чашку кофе, проверила текущее расписание на наличие изменений, затем планёрка с куратором отдела, и вот сейчас стандартный разбор поступивших писем. Одно и то же каждый день за редким исключением вроде прошлого вторника, когда её привлекли в качестве консультанта спецгруппы по вопросам особенностей в течениях ислама на территории Халифата. Именно углубленное изучение ислама Луиза выбрала для себя в качестве специализации во время обучения в Академии. Собственно, этим объясняется её нынешнее местонахождение. Антиохия находится всего лишь в восьмидесяти километрах от границы с Халифатом и в трёхстах километрах от Дамаска, одного из крупнейших городов соседней империи и столицы Сирийской провинции. Разве можно найти лучшее место для выпускницы Академии ISS, специализирующейся на чужой религии? Потому грех жаловаться. Вот она и не жаловалась. Ну, если только на скуку… не более.

На раздавшийся звонок Луиза среагировала автоматически – подняла трубку и проговорила стандартную фразу:

– Луиза Корне, служба Имперской Безопасности.

Обычно в ISS звонили либо действующие агенты, либо сторонние граждане, стремящиеся выполнить свой гражданский долг перед Империей. К примеру, заметили подозрительного человека, увидели нечто такое, что выбивается из стандартного порядка вещей, ну и всё в таком духе. Подавляющая часть обращений являлась пустышкой. Лишь пара процентов действительно имели вес и несли реальную пользу для защиты Империи. За два месяца приёма звонков, что также входило в её обязанности, только один раз обращение стороннего человека оказалось полезным. Тогда мужчина из небольшого городка в тридцати километрах от Антиохии приметил чужака. Учитывая текущую обстановку, а Священная Католическая Империя вот уже полгода находится в состоянии горячей войны с Арабским Халифатом, сознательный гражданин решил приглядеться к незнакомцу. Он записал номер автомобиля, места, где тот бывал, а также сделал несколько фотографий, где чужак встречался с настоятелем одного из местных приходов. Вроде ничего необычного – мало ли кто и по каким целям мог встречаться со священником – тем не менее, внутренний инстинкт подсказал мужчине позвонить в ISS. Он и позвонил. Луиза тогда была уверена, что это очередная пустышка. Просто у горожанина на фоне военных действий разыгралась паранойя. Только и всего. Тем не менее по существующему протоколу служба Имперской Безопасности проверяла все обращения. Ну, если они не были совсем уж бредовыми вроде: думаю, мой сосед инопланетянин. К таким просто сразу отправляли местных стражей во главе со священником. Информацию Луиза передала в соответствующий отдел, а уже оттуда дело отправили свободному агенту. Он выдвинулся на место. Как итог – паранойя звонившего оказалась весьма полезной. Замеченный им мужчина являлся связным из Халифата и прибыл на территорию Священной Католической Империи для встречи с диверсионной группой, целью которой являлось осуществление терактов на ряде объектов критической инфраструктуры. Отсюда итог: строгие правила, предусматривающие проверку каждого обращения, не лишены смысла.

– Для вас есть важная информация, агент Корне, – голос говорившего оказался неестественно низким: явно изменённый с помощью сторонней программы. Такая особенность заставила насторожиться. Зачем звонившему изменять голос с помощью программы? Ответ очевиден: чтобы его не узнали.

– Слушаю, – Луиза постаралась ответить как можно более спокойным равнодушным голосом. Мол, обычная рутинная работа, ничего более. На деле же вскочила со стула и замахала рукой проходящему по перпендикулярному проходу между секторами куратору, указывая на наушники. Тот всё понял. Подскочил к первому же столу, схватил трубку телефона и подключился к их линии.

– У меня есть для вас информация. Очень важная информация. Прошу отнестись к ней с полной серьёзностью.

– Да, конечно. Только представьтесь для начала. Как я могу к вам обращаться?

– Моё имя не должно вас интересовать, агент Корне. Вас должна интересовать информация, которую я вам готов предоставить.

– Хорошо. Говорите, – Луиза взглянула на куратора. Тот зажал трубку рукой и отрывистыми приказами раздавал указания: начать работу с голосом, вычислить местоположение звонившего, приступить к фильтрации слов и прочие стандартные процедуры, предусмотренные протоколами при таких обращениях.

– Завтра в 09:25 из Дамаска выедет военный конвой из семи автомобилей: два грузовика, три бронированных фургона и два внедорожника сопровождения. Численность состава до сорока бойцов. Точную цифру, к сожалению, назвать не могу, так как списки ещё на утверждении. Конвой двинется по трассе Дамаск – Мараш. Примерно в 11:30 следующего утра конвой будет неподалёку от межимперской границы. Советую вам остановить конвой прежде, чем он достигнет пункта назначения. Перевозимый в одном из фургонов груз вас заинтересует, – непродолжительная пауза. – Очень заинтересует.

Луиза глянула на куратора. Тот махнул рукой, давая понять, что местоположение ещё не вычислили и разговор необходимо продолжить, чтобы не потерять сигнал.

– У вас есть информация, какого именно рода груз будет перевозить конвой?

– Я сказал достаточно, – голос говорившего стал ещё ниже. – Не упустите конвой, агент Корне. Не упустите…

Далее щелчок, означавший разъединение, и длинные холодные гудки.

Луиза положила трубку телефона и развернулась на крутящемся стуле в сторону, где находился куратор. Тот уже со всех ног спешил к ней. Луиза поднялась, встречая руководителя. Одно она знала точно – скучная монотонная работа осталась позади. Во всяком случае на предстоящие сутки.

Десятью часами ранее.

Священная Католическая Империя.

Архиепископство антиохийское.

Антиохия.

Форт святого Григория – штаб местного отделения ISS.

01:22.

– Итак, какие данные мы имеем к текущему времени? – гранд-агент Антиохийского отделения службы Имперской Безопасности требовательно взглянул на собравшихся в совещательной комнате. Помещение не представляло из себя ничего особо примечательного. Обычный конференц-зал, какие можно встретить в любом здании административного характера. И не только административного. Длинный стол в центре, экранированная стена, стулья вдоль стен ― просто, но весьма функционально. Ничего лишнего, никаких нагромождений, по-монашески аскетично и не отвлекает от главной задачи ― мозгового штурма. Чем сейчас собранная команда и занималась. К делу под внутренним номером KLN-2270S и грифом «секретно» привлекли одного секретного агента, одного специального агента, двух старших агентов, с десяток обычных агентов и столько же вспомогательного персонала, в числе которого были аналитики, разного рода специалисты, младшие агенты и стажёры. Луиза Корне, несмотря на то что именно она являлась первым звеном, через которое поступила информация, относилась как раз к последним. К вспомогательному персоналу. Для таких места за столом на совещании с гранд-агентом отделения не нашлось, поэтому пришлось скромно опуститься на стул возле входа в конференц-зал. Впрочем, Луиза не жаловалась. Не на что. Она вообще оказалась впервые на такого рода совещании. Рада и такому месту.

– Я поручил моим агентам на местах выйти на связь с имеющимися контактами в Дамаске, ― заявил специальный агент Лоуренс, отвечающий, насколько Луиза знала, за агентурную сеть в Сирийской провинции.

– Результат?

– Неоднозначный. У нас всего три контакта в Дамаске, и ни один из них не имеет прямого доступа к Корпусу Стражей или Секретной службе. Тем не менее один из контактов, имеющий отношение к городской администрации, предварительно подтвердил информацию о военном конвое. Два других контакта не смогли достать интересующие нас данные.

– Что значит предварительно подтвердил? ― нахмурился гранд-агент. Ему явно не понравился ответ Лоуренса. ― Информация либо подтверждена, либо нет. Третьего не дано.

Спецагент Лоуренс в почтении склонил голову, принимая критику руководителя.

– Контакт в городской администрации Дамаска подтвердил отправление конвоя. Тем не менее подробной информации о конечном пункте прибытия, составе конвоя и перевозимом грузе дать не смог. Вот почему я говорю о предварительном подтверждении.

– Принято, ― гранд-агент в задумчивости провёл рукой по небольшой, уже седеющей бороде. Адриан Хименес, так звали гранд-агента Антиохийского отделения ISS, насколько Луиза знала, начинал свой путь обычным священником в одной из заокеанских колоний Империи. Прослужив два года, он отметился раскрытием сразу двух сложных дел, связанных с колдовством и оккультными обрядами. Для колоний не редкость, надо признать. Пусть они уже почти пять сотен лет под властью Империи, и подавляющая часть населения приняла Таинство Крещения, тем самым приобщившись к Церкви, а те, что отказались отречься от своих ложных дьявольских верований, вынуждены прятаться от Инквизиции по джунглям, тем не менее даже спустя столько лет, древние традиции сохраняют свою силу. У службы Имперской Безопасности несколько иной профиль, и сектами, колдовством и прочей нечистью они занимались, только если речь шла о связи с внешним врагом. Во всех остальных случаях дело, попавшее в ISS, передавалось в ведение Святой Инквизиции. Нынешний гранд-агент Антиохийского отделения ISS, а на тот момент приходской священник в небольшом городке епархии Сан-Сальвадора, отметился верным служением на страже чистоты католической веры и таким образом попал в поле зрения Конгрегации по делам и защите веры. Иначе ― Святой Инквизиции. Преподобному Хименесу, несмотря на уже достаточный возраст, а ему на тот момент перевалило за второй десяток, предложили стать инквизитором. Адриан согласился. Прошёл ускоренный курс обучения и стал инквизитором сначала в континентальной части Империи, потом в колониальной. Десять лет он отдал Конгрегации, а затем принял весьма странное решение ― перейти в ISS. Почему странное? Да потому что не принято перебегать из одной конгрегации в другую. Да, служба Имперской Безопасности не конгрегация, в прямом смысле слова. Да и не в прямом тоже. ISS ― отдельная структура, подчиняющаяся непосредственно Святому Престолу. Святая Инквизиция же входит в орден Тамплиеров. Юридически во всяком случае. Конечно, инквизиторы не идентифицируют себя храмовниками, поскольку де-факто они над ними. И не только ними, а вообще над всеми. Говорят, инквизиторы при желании могут привлечь даже Папу. Хотя последнее, конечно, скорее всего ничто иное, как ересь. И всё же, факт остаётся фактом ― Конгрегация, созданная пятьсот лет назад внутри возрождённого к тому моменту ордена Тамплиеров, за прошедшие с того момента годы превратилась в самодостаточную организацию, имеющую весьма разветвлённую сеть собственных подразделений, по масштабам превосходящих ту же службу Имперской Безопасности. Но речь даже не о масштабах или особенностях той или иной структуры, обеспечивающей безопасность Церкви. Речь о другом. За все эти годы установилось негласное правило: если ты начинаешь путь в инквизиции, то дальше двигаешься именно по нему. То же самое применительно к ISS ― закончил академию, стал агентом, значит остаёшься им до конца. Адриан Хименес нарушил традицию, уйдя с инквизиторской службы. Говорят, на то имелись веские причины, но вот их характер не раскрывают. И всё же они однозначно были. И довольно серьёзные. Откуда такие выводы? Ну, ему же всё-таки дали возможность перейти из инквизиции в ISS.

– Хорошо. В таком случае будем исходить из того, что неизвестный информатор говорит правду, и военный конвой осуществит перевозку груза, представляющего исключительный интерес для Империи. Хотя сделаю оговорку: ни в коем случае нельзя отметать возможность ловушки. Наша задача, как службы Имперской Безопасности, оказаться готовыми к любому варианту развития событий.

Собравшиеся за столом дружно закивали. Луизы за совещательным столом не было, но она тоже кивнула. За компанию, так сказать. Нужно же хотя бы создавать видимость полного единения. Ну а если серьёзно, она полностью поддерживала выводы гранд-агента. Пожелавший остаться анонимным информатор дал весьма скудную информацию, и именно этим, как бы парадоксально ни звучало, вызвал доверие. Ведь как поступило бы заинтересованное лицо? Ну, как минимум дало куда больше информации. Хотя бы насчёт груза, который перевозит конвой, чтобы уж точно привлечь внимание другой стороны. В данной ситуации ничего подобного не прослеживалось. Следовательно, можно сделать простой вывод: информатор не является сверхзаинтересованным лицом. А отсюда следующий вывод: они имеют дело не с западнёй, а с реальной информацией. Что сподвигло анонима на такой поступок? Хороший вопрос. Мотивация, пожалуй, наиболее важная составляющая в работе с информатором. Что движет им, ради чего и для чего. Зачастую всё до банальности просто и упирается в денежное вознаграждение. Чуть реже, но также довольно часто речь заходит о вознаграждениях иного характера, вроде статуса гражданина, недвижимости, физической защиты и так далее. И самое редкое, когда информатором движет нечто высшее, метафизическое. Как раз такие случаи, когда информатор переходит на твою сторону не из-за греховных склонностей, а потому что увидел во Христе Спасителя, а в Церкви свой дом, самые ценные. А вернее, бесценные. На такой актив можно полностью положиться. Такие информаторы никогда не предают.

– Итак, исходим из того, что спецоперация необходима, и она состоится. О каких рисках мне, как управляющему отделением, следует знать? Агент Энрикес?

Натали Энрикес, секретный агент ISS, одна из высших должностей, откуда всего шаг до статуса гранд-агента, была тем самым образцом, на который Луиза равнялась. Не Анжела Адамс из сериала, конечно, ― там был просто фантастический уровень продвижения по карьерной лестнице ― но всё же чрезвычайно впечатляющий результат. Натали Энрикес всего тридцать, а уже спецагент высшего звена. И именно ей сейчас доверили проведение спецоперации.

– Риски, как и в любой операции на вражеской территории, безусловно есть, однако в данном случае не критические. Для перехвата конвоя необходимо выдвинуться к трассе Дамаск – Константинополь. Если будем заходить со стороны приграничного городка Харим, то на выходе получим 30 километров вглубь Халифата, ― пальцы секретного агента забегали по клавиатуре стоящего рядом с ней лэптопа. Спустя несколько секунд логотип ISS в виде папской тиары на центральном экране боковой стены сменился картой местности с жёлтыми линиями и красными флажками. ― Безусловно, для успешного рейда нам необходим отвлекающий манёвр. Предлагаю задействовать расположенные в городе воинские подразделения храмовников и начать ложное наступление вот здесь, ― небольшая область на экране слева от Антиохии окрасилась в красный цвет. ― Наше ложное наступление сконцентрирует всё внимание Халифата на данном участке и обнажит интересующую нас часть. Таким образом, спецгруппа сумеет добраться до нужного квадрата с минимальными трудностями. А возможно, и вовсе без них.

– Вопрос в том, захотят ли Тамплиеры участвовать в нашей затее… ― задумчиво произнёс глава отделения ISS, приложив указательный палец правой руки к губам. ― Спецоперация инициируется нами и преследует наши интересы. Мы даже не знаем, какой именно груз перевозит конвой, а значит нам нечего предложить храмовникам. Я имею в виду в данной спецоперации. Это один фактор. Есть и другой, куда более значимый: если Тамплиеры начнут наступление на указанном вами участке ограниченными силами экспедиционного корпуса, есть огромный риск утратить контроль над ситуацией, после чего речь пойдёт уже не о наступлении, а об отступлении. И всё ради непроверенной информации от анонимного источника? Не на слишком ли большой риск мы готовы идти?

– Я лишь изложила наиболее приемлемый план действий, при которых потери среди личного состава ISS будут минимальными, сир, ― Натали Энрикес слегка склонила голову в знак почтения к должности начальника. ― Если кооперация с храмовниками выглядит слишком сложной, можем попробовать действовать напролом своими силами. Однако в данном случае я никак не могу гарантировать успех и хочу, чтобы вы этот факт учитывали.

– Учту, Энрикес.

– Хорошо. В таком случае предлагаю немедленно приступить к формированию штурмовой группы, а также развернуть систему наблюдения над регионом потенциального столкновения. Мы должны быть уверены, что не пошлём отряд в ловушку.

– Согласен. Даю вам полный карт-бланш, агент Энрикес. И всё же при проведении спецоперации помните об одном: риск должен быть оправдан. В данном случае мы не знаем размер цены, а значит даже при малейшей вероятности провала отступайте. Это мой прямой приказ.

– Есть, сир!

– Ну, вы слышали! ― гранд-агент хлопнул в ладоши и поднялся на ноги. ― За работу. На каждом из вас лежит ответственность за народ Божий, Церковь и имя Христово. Не подведите!

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

В тридцати километрах от границы.

Межимперская трасса Дамаск-Константинополь.

14:09.

– Чем занимаешься в выходные? – спросил Йусуф, откусывая большой кусок от красного сочного яблока. Его напарник с явно скучающим видом перелистывал выпуск религиозного журнала «Богобоязненность», издававшегося в Халифате одним из крупных торговцев под строгим присмотром Корпуса Стражей Ислама. Выпуск, кстати, недельной давности. Может от этого на лице напарника такое скучающее выражение. А может из-за того, что тот не отличался особой богобоязненностью. Йусуф неплохо знал коллегу и потому был готов всё состояние поставить на второе. Впрочем, не его дело. И очень хорошо, что пусть и изредка Якуб всё же проявлял живой интерес к религии. Как сейчас, к примеру. Правда, тогда нужно убрать слово «живой». Да и вообще, журнал он смотрит не из-за проснувшейся набожности, а из-за отсутствия иных занятий в обыденном рейсе. Почему обыденном? Да потому что только этим они с напарником и занимались. Особенно сейчас, после начала войны со Священной Католической Империей. Если раньше приходилось делать два-три выезда в неделю, то теперь те же два-три только за сутки. Что именно перевозили? По-разному. Медикаменты, оружие, боеприпасы, генераторы ― в общем, всё необходимое в нынешнее время для прифронтовых и фронтовых зон. Иногда грузы были засекречены, и они не знали состав. Как сегодня, к примеру. Ни он, ни Якуб ещё утром вообще ничего не знали о рейсе. Даже то, что он состоится. Не говоря уж о самом грузе. О нём не знали ничего до сих пор. Даже примерно. Ни вес, ни габариты, ни тип, ни предназначение. Впрочем, отсутствие информации Йусуфа нисколько не волновало. Бояться всё равно нечего ― они вне зоны боевых действий. Плюс их сопровождает военный конвой. Разве может что-то пойти не так? Если только…

Ехавший впереди военный внедорожник тёмно-зелёного цвета неожиданно вильнул вправо, потом влево, а затем и вовсе подлетел в воздух от мощного взрыва. От неожиданности Йусуф даже не успел нажать на педаль тормоза, и их грузовик на полной скорости влетел в полыхающий автомобиль.

– Тормози!!! ― завопил сидящий справа напарник, тут же схватившийся за винтовку.

Йусуф послушно утопил педаль тормоза в пол. Грузовик издал протяжный протестующий стон, но подчинился и спустя несколько десятков метров замер на месте. С расширившимися от ужаса глазами Йусуф наблюдал, как из покорёженного внедорожника выбрался полыхающий, точно хорошо пропитанный смолой факел, военный. Сквозь закрытые окна до них донёсся истошный вопль боли. Размахивая руками, военный побежал вперёд, прямо на их грузовик. Его хватило буквально на несколько шагов. Затем от точного попадания крупного калибра голова несчастного взорвалась кровавыми ошмётками, часть из которых забрызгала лобовое стекло грузовика.

Йусуф и Якуб переглянулись. Стреляли не они. И не сопровождающие их военные ― те бы не стали стрелять в своего.

– Сидим тихо и не высовываемся! – прошипел Йусуф, наблюдая за тем, как его напарник проверяет количество патронов в магазине. Никак геройствовать собрался. Такой расклад ни разу не устраивал Йусуфа. Он не торопился расставаться с жизнью непонятно за что. А оно так и получится ― ни за что, они ведь даже не знают, какой именно груз перевозят и почему он настолько сильно заинтересовал другие силы, раз те решились на подобную богопротивную авантюру.

– Мы не можем сидеть сложа руки! Иншааллах, я покажу неверным псам, как покушаться на жизнь и имущество рабов Аллаха! ― глаза напарника заблестели лихорадочным, почти безумным огоньком. Он явно пребывал в шоковом перевозбуждённом состоянии. Ладно, такое лечится вполне простым средством. Йусуф с сожалением покачал головой и коротким, почти без замаха ударом зарядил Якубу в висок. Напарник жалобно всхлипнул и почти сразу же обмяк.

– Ничего, потом ещё спасибо скажешь, ― пробормотал Йусуф, наблюдая через стекло, как на дорогу перед ними выехал с десяток бронетранспортёров, а в небе непонятно откуда появились штурмовые вертолёты. Красные кресты на чёрных бортах не оставляли никаких сомнений ― нападавшей стороной являлась Священная Католическая Империя.

Интересно всё-таки, что же такого ценного на этот раз они перевозили, раз противник решился на столь дерзкую акцию?

Ответа он не получил. Такого, на какой рассчитывал. Получил кое-что другое: выпущенная из снайперской винтовки пуля прошила сначала лобовое стекло грузовика, а потом и лоб водителя. Йусуф даже ойкнуть не успел, как мир погрузился в багровый сумрак.

Арабский Халифат.

Провинция Сирия под управлением эмира Ахмада аль-Хаддама.

В тридцати километрах от границы.

Межимперская трасса Дамаск-Константинополь.

14:10.

Натали Энрикес многого достигла, но стремилась ещё к большему. Не ради власти, славы или признания, как поговаривали за спиной злые языки завистников ― ничего из перечисленного Натали не интересовало. Ею двигала иная, куда более глубокая мотивация. Родившись в семье ревностных католиков, Натали с самого детства задумывалась о своём предназначении. Кто она? Для чего она? Ради чего она? Какой план предуготовил Всевышний? Чего он хочет от неё? Совсем недетские вопросы терзали маленькую головку пятилетней на тот момент девочки. А вместе с ними появился самый большой страх в её жизни ― прожить жизнь зря. Прожить её впустую. Прожить, не привнеся в мир ничего нового. Родиться, прожить жизнь, умереть ― и зачем? С того момента, как вопросы приняли чёткую формулировку, Натали занялась поисками своего предназначения. Тогда же у неё появился постоянный духовник из ордена так называемых «Огненных братьев» или игнисианцкого ордена. Отец Григорий, грек по происхождению, открыл ей удивительные наставления святого Педро Николаса, определившие впоследствии весь её дальнейший путь.

«Призвание каждого человека ― то, для чего он создан ― жить ради славы Божьей. Поэтому наша задача размышлять над тем, где именно и в чём именно мы можем принести наибольшую славу Создателю».

Прекраснейшие слова. Очень глубокие. Проникающие до самого сердца.

Натали размышляла несколько лет. Молилась, постилась, читала Писание, делала Духовные Упражнения святого Педро, общалась с духовником… Приложенные усилия дали свои плоды. Постепенно она понимала Божий замысел относительно своей жизни. Первым шагом стало поступление в монашеский орден сестёр служительниц Поклонения Крови Христовой. Однако спустя несколько лет с помощью тех же Духовных Упражнений и долгого молитвенного поста Натали пришла к выводу, что путь монахини не конечная остановка. Необходимо идти дальше. Да, молитва, безусловно, прекрасная вещь. Наверное, даже лучшая. Как говорил всё тот же святой Педро, «никакие пожертвования, никакая милостыня, никакие добрые дела, никакие жертвы никогда не смогут сравняться с молитвой. Молитва ― это наивысшая форма служения для грешного человека». Тем не менее, размышляя над тем, в каком именно месте она бы смогла стать наилучшим инструментом, способствующим славе Божьей, Натали пришла к выводу: помимо молитвы в стенах монастыря она может делать какие-то конкретные, практические вещи, укрепляющие и защищающие как Церковь Христову, так и народ Божий. Тут имелось сразу несколько путей, и наиболее очевидные ― либо контртеррористическое подразделение Конгрегации по делам и защите веры, либо служба Имперской Безопасности. Натали выбрала второе. Почему? В ISS не было ограничений для роста ― при должном усердии любой мог возглавить службу Имперской Безопасности, а в КТП максимум ― должность главы городского отделения, и всё. Дальше всем заправляют либо инквизиторы, либо епископы, либо гражданские, но только мужчины. Если же Натали хотела иметь максимальные возможности для достижения славы Божьей, а ничего другого она не желала, ISS было тем самым местом. Сочтя это за знак Божий, Натали подала запрос на имя ректора Академии и спустя месяц получила положительное решение. Никто в ордене служительниц Поклонения Крови Христовой не возражал. Наоборот, наличие монахини в такой важной структуре играло только на руку ордену. Ну а дальше Натали просто делала всё от себя зависящее, понимая простую вещь: насколько она выкладывается, настолько и прославляет Бога.

Вот и сейчас, будучи уже секретным агентом ISS, а в конкретно данный момент возглавляя спецоперацию на территории враждебного государства, она не забывала, ради чего Бог поместил её сюда ― ради Своей славы. А она лишь Его инструмент.

Вообще, как руководитель спецоперации она вполне могла бы сидеть в штабе и оттуда осуществлять руководство командой, но Натали привыкла всегда находиться на месте, какой бы горячей точка ни была. Потому, отвергнув предложение остаться в Антиохии, она вместе с группой ожидала прибытие конвоя. Поднятые в воздух беспилотники засекли его ещё в пяти километрах от обусловленной точки. Как оказалось, конвой состоял из девяти автомобилей: три военных грузовика, два фургона и четыре внедорожника. Располагались следующим образом: в авангарде внедорожник, за ним грузовик, потом фургон, следом ещё грузовик, внедорожник, фургон, грузовик и замыкающие два внедорожника. Учитывая отсутствие детальной информации от первоисточника, никто не знал, где именно располагался интересующий ISS груз. Он мог находиться как в грузовиках, так и в фургонах. Но где точно его быть не должно, так это во внедорожниках. Исходя из таких соображений, Натали приняла решение об их уничтожении первым же ударом по всей площади конвоя ― то есть три одновременных атаки на переднюю часть, середину и заднюю. Далее молниеносная ликвидация оставшейся в живых стражи, быстрый осмотр захваченных транспортных средств и моментальный отход обратно, в Империю. Как известно, идеальным план может быть только на бумаге, а исполнение обычно оставляет желать лучшего. Тем не менее, Натали искренно надеялась на успех своего замысла. Уверенность же подкрепляло осознание того, что данная спецоперация, как и всё проводимое до того, направлена единственно и исключительно на служение славе Божьей.

Когда едущий в авангарде бронеавтомобиль появился в зоне видимости, Натали подала заранее условленный знак передовой группе.

Несколько секунд могильной тишины, а затем воздух сотрясся от сильного взрыва. Бронеавтомобиль подлетел в воздухе.

– Вперёд! ― скомандовала Натали в рацию. ― Живо! Не дайте им опомниться!

Вся группировка, состоящая из пятнадцати тяжёлых внедорожников, рванула с места. Это только автомобили, входящие в её группу. А таких групп было три. Кроме того, помимо наземного транспорта в спецоперации принимала участие воздушная группировка из трёх боевых вертолётов. Спасибо храмовникам. Несмотря на негативную реакцию гранд-агента на запрос об участии Тамплиеров в операции, ей всё же удалось в частной беседе убедить начальника в целесообразности их привлечения. Нехотя Адриан Хименес дал своё согласие. Отдельной и весьма изматывающей спецоперацией оказалось убедить храмовников принять участие в предстоящем мероприятии. Антиохийский командор Тамплиеров поначалу вообще хотел выставить её за дверь, заявив, что служба Имперской Безопасности в целом и она, секретный агент Натали Энрикес, в частности, находятся не иначе как под дьявольским наваждением, и чем быстрее братья-инквизиторы навестят местное отделение ISS для духовного очищения его обитателей, тем лучше. Грозился даже самолично написать соответствующее обращение в Канцелярию Конгрегации, а лучше вообще на имя Гранд-инквизитора. Выслушав поток всяческих эпитетов, угроз, насмешек и прочего, Натали вместо того, чтобы покинуть кабинет командора, уселась в кресло напротив его стола. Пришлось-таки храмовнику выслушать её предложение. Как итог, в распоряжении ISS на время проведения спецоперации оказались три вертолёта и команда Тамплиеров численностью в сорок бойцов. Большая поддержка, надо отдать должное. Даже больше, чем она рассчитывала.

Её автомобиль вслед за идущими впереди тремя внедорожниками вылетел на трассу. Водитель крутанул руль, отчего внедорожник, делая поворот, сильно накренился. Несколько секунд он балансировал на двух колёсах, потом обрёл устойчивость и рванул вперёд. Недалеко. Спустя десяток ярдов водитель ударил по тормозам. Натали бросило на приборную панель. Если бы не застёгнутый ремень безопасности, вполне могла вылететь в окно.

– Гореть тебе в пламени, Рид! ― Натали одним касанием разъединила зажим ремня и открыла боковую дверь внедорожника. ― Мог бы и поаккуратней!

Боец что-то ответил, но она его уже не слушала. Внимание переключилось на происходящее впереди. Раздалось несколько выстрелов. Потом ещё. И ещё. Закреплённый в ухе наушник передавал отрывистые команды, вроде: «Сбоку! Справа чисто! Цель на тридцать шесть градусов! Принято! Вижу движение!» Проскользнув в узкое пространство между двумя внедорожниками, Натали вскинула штурмовую винтовку ITD (In Tuba Domini, «Труба Господня», лат., прим. авт.) и осмотрела через прицел пространство впереди. Чёрные клубы дыма от горящего автомобиля сопровождения поднимались высоко в воздух ― нехорошо. Нужно ускоряться. Сильно ускоряться. Если их не засекли наблюдательные дроны Халифата, то столб чёрного дыма точно привлечёт внимание.

– Вперёд! ― Натали первая сделала несколько шагов по направлению к замершему перед искорёженным перевёрнутым внедорожником грузовику. В кабине, как удалось рассмотреть через стекло, сидели двое. Она уже подняла ITD для выстрела, когда из горящего автомобиля выбрался военный. Его одежда полыхала, а лицо покрылось красными волдырями ожогов. Явно ослеплённый болью, военный истошно завопил. Несколько секунд он стоял на месте, размахивая руками в тщетной попытке сбить пламя. Оно наоборот только усилилось и перекинулось на волосы. Дикий бьющий по нервам вопль боли заставил Натали вздрогнуть. Несчастный перестал бороться с охватившим уже всё пламенем и живым пылающим факелом бросился бежать к грузовику. Натали закусила нижнюю губу и навела прицел винтовки на затылок военного.

– Вечный покой даруй ему, Господи!

Спуск. Доля доли мгновения, и пылающая огнём голова военного разлетелась на кровавые ошмётки. Брать паузу Натали не стала, и через секунду два водителя грузовика отправились вслед за собратом.

– Идём! ― махнула она рукой, и бойцы ISS вместе с храмовниками выдвинулись вперёд, к замершей на трассе колонне. Где-то в её дальнем конце уже раздавались непрерывные звуки выстрелов.