Невольница его величества

Глава 26. Предложение, отказ и согласие

Полтора года спустя

Эбелин

– Эби, даже не пытайся придумать отговорку. Я уже столько их от тебя слышала, что не сосчитать. Но завтра ты обязательно должна присутствовать. Если не как моя фрейлина, то просто как гостья. И не нужно мне говорить, что это не для тебя. Нет! Мало того, что ты по рождению аристократка, так в этом году ещё и в академии отличилась.

Кэтрин стояла посреди аллеи, ведущей к административному корпусу, руки она упёрла в бока и казалась очень грозной. Проходящие мимо нас студенты опасливо поглядывали на принцессу в гневе, а на меня, наоборот, смотрели с сочувствием. Наверняка, были уверены, что я получаю выговор от супруги кронпринца. На самом же деле всё было совсем не так.

– Кэт, ну не хочу я, – протянула, едва не застонав. – Что мне там делать? И не говори, что составлять тебе компанию. Ты уж точно на таких вечерах не скучаешь. Да и Эниремия будет с тобой.

– А вот это вряд ли. Как только она узнала, что её драгоценный братец принял официальное приглашение Гервина, сразу же начала сгорать от предвкушения встречи. Так что на неё рассчитывать не стоит. И вообще, Эбелин, я не хотела говорить, потому что знала твой ответ, но…

Она взяла меня за руку и сжала пальцы так крепко, будто боялась, что я сейчас вырвусь и убегу.

– Ты – моя подруга, – сказала Кэт подозрительно вкрадчивым тоном. – И я очень хочу, чтобы завтра, на церемонии имянаречения именно ты держала на руках моего сына. Чтобы стала для него калтонией. Так ведь у айвов называют ту, что принимает на себя роль этакой второй мамы?

Я смотрела на Кэт широко распахнутыми глазами и не могла поверить в услышанное. Нет. Мне точно показалось. Она не могла говорить всерьёз. Это просто шутка.

– Гервин одобрил твою кандидатуру, – сообщила она, добив меня этой фразой окончательно.

– Он не мог. Я же… – выпалила я внезапно охрипшим голосом.

– Ты стала мне очень дорога, ты талантливый целитель и просто хорошая девушка, – и не думая шутить, перебила Кэтрин. – Понимаю, что для этого ритуала нужно твоё добровольное согласие и искреннее желание. Не стану ничего тебе навязывать и пойму, если откажешься. И всё же, Эби… я хочу, чтобы калтонией для Астера стала именно ты.

У меня просто не нашлось слов для ответа. Я понимала, какую невероятную честь Кэтрин оказывает мне своим предложением, и какую безумную ответственность я взвалю на себя, если соглашусь. Ведь она предлагает не просто стать калтонией для её малыша, а второй матерью для наследника престола Айвирии!

– Кэт, – выдавила я из себя. – Это слишком.

– Ты справишься. Тем более, на роль калтона Гервин так никого и не выбрал. Будешь одна. Только ты.

Мы говорили, стоя посреди аллеи и скрыв звуки с помощью артефакта, поэтому Кэтрин даже не пыталась сдерживать эмоции или подбирать слова. Она смотрела на меня с надеждой и доверием, и я понимала, что не откажу. Даже не потому, что не хочу её обидеть, нет… просто за прошедшие полтора года нашей дружбы мне часто приходилось видеть оборотную сторону жизни супруги кронпринца. В ней было очень много сложностей, опасностей, условностей, и не раз Кэт рыдала у меня на плече. Не из-за мужа – он-то как раз души не чаял в своей Кэтрин. Но среди придворных находилось немало тех, кого такая жена наследника совершенно не устраивала.

– Хорошо. Согласна. Это для меня большая честь, – сказала я, решившись. – И Астера я очень люблю.

– Знаю, Эби, – Кэт улыбнулась, но в глазах её промелькнуло сочувствие. – Однажды ты станешь замечательной матерью. Вот, кстати, на празднике, может, тебе кто-нибудь из мужчин и приглянётся?

Я вздохнула и отвела взгляд.

– Давай не будем, – попросила твёрдым тоном. – Я приду с Кастелом.

Кэтрин посмотрела с осуждением, но говорить ничего не стала.

– Ладно. Как хочешь. Значит, завтра в полдень буду ждать тебе в моих покоях. Кастелу придётся остаться с гостями. Думаю, час без тебя он переживёт.

На этом мы с Кэтрин распрощались. Она в сопровождении охраны отправилась во дворец, а я – домой.

Учебный год в академии завершился, сегодня мы с Кэт сдали последний экзамен за четвёртый курс, и теперь могли совершенно спокойно отдыхать от учёбы до самой осени. Правда, я собиралась провести это время в клинике отца, но для меня работа – лучший отдых. Теперь главное пережить завтрашнюю церемонию имянаречения наследника.

Брошенную Кэтрин фразу о том, что на празднике будет присутствовать брат Эниремии, я всеми силами старалась пропустить мимо ушей, но она въелась в голову, словно едкая кислота. Прожгла все барьеры, смела так долго выстраиваемые мной заслоны памяти и раскрылась в ней огромным цветком.

Хельм…

Приедет.

Но не ко мне. Надо зарубить это себе на носу.

И вообще, никакой он мне не Хельм, а его величество Анхельм Вергонский. Чужой. Недоступный. Тот, кто отказался от меня. Тот, кто выбросил меня из своей жизни, как только перестал во мне нуждаться. Отправил Холта, чтобы тот вернул меня в академию, откупился драгоценностями, а сам вернулся к своей любимой Вергонии. И вряд ли часто вспоминал рабыню, с которой его когда-то свело предсказание Гарсинии.

Тогда, после возвращения к учёбе, меня очень поддержали Кэтрин и Кастел. Кэт помогла мне наверстать пропущенный материал, Кас окружил заботой и вниманием, хотя определённой черты всё равно не переступал. А вскоре в столицу перебрался и отец.

На деньги от продажи переданных Холтом драгоценностей мы с папой купили дом неподалёку от академии, и даже хватило на открытие клиники. Постепенно всё действительно наладилось, а жизнь вошла в привычное русло.

Год назад Кэтрин родила сына. С тех пор я стала частой гостьей во дворце, точнее, конечно, в её покоях, и много времени проводила с малышом Астером. Перестала пугаться Гервина, умудрилась подружиться с королевой, которая иногда часами играла с внуком. А вот от Эниремии я старалась держаться подальше – слишком уж эта девушка напоминала мне о Хельме. И она явно чувствовала мою отчуждённость, потому сама тоже не спешила со мной общаться.

Кэтрин однажды спросила, какие отношения связывают меня с вергонским королём, мне не хотелось врать, но и правду говорить я тоже не стала. Попросила тогда подругу не трогать эту тему и постараться не упоминать при мне Анхельма. Она прислушалась и больше о нём не заговаривала.

Я знала, что за прошедшие полтора года он дважды бывал с визитами в Айвирии, но на меня времени не нашёл, что лучше всего говорило о его ко мне истинном отношении. Увы, как я ни старалась окончательно выбросить его из мыслей и из сердца, пока получалось плохо.

И всё же, несмотря ни на что, я была ему благодарна и не испытывала негатива. Злилась скорее на себя: за глупость, наивность… и главное – за то, что умудрилась в него влюбиться.

Стараясь выгнать его из своих мыслей, усердно училась, много читала, помогала отцу в клинике. Как-то даже согласилась пойти на свидание с очень симпатичным и интересным мужчиной. Он держал меня за руку, обнимал за талию и, по сути, вёл себя очень сдержанно и обходительно, а я постоянно вздрагивала и старалась отстраниться. Понятное дело, что больше мы с ним не встречались, а с другими я подобный опыт повторять не стала.

Увы, меня пугали мужчины. Все, кроме разве что отца и пациентов клиники. Я не могла спокойно находиться рядом с парнями, даже в академии отсаживалась подальше, из-за чего заработала себе прозвище «недотрога Эби» и не думала на него обижаться. Часто ловила на себе заинтересованные мужские взгляды, но испытывала при этом только страх. И давно смирилась с тем, что в моём случае поможет только целитель душ, но до сих пор так и не решилась обратиться к такому специалисту.

А ведь завтра на празднике будут танцы. Отказывать всем подряд – невежливо. Некоторые могут принять отказ за оскорбление. Такое уже было на балу в честь дня рождения короля, куда меня, считай, силой затащила Кэт. Именно поэтому теперь на подобные мероприятия я ходила только с Кастелом и представляла его как своего жениха. По этикету отказ из-за присутствия в зале моего мужчины считался уважительной причиной, такой довод для высокородных айвов выглядел приемлемым, ну а я могла спокойно наблюдать за танцующими, не опасаясь кого-то обидеть отказом.

Правда, с Кастелом я тоже не танцевала. Его прикосновения превращали меня в подобие ледяной статуи. Максимум, на что соглашалась – это держать его за руку. Не знаю, почему он до сих пор оставался со мной, почему поддерживал легенду о помолвке, которой не было, но его помощь я очень ценила.

Вот и завтра нам с ним придётся отправиться во дворец на праздник в честь имянаречения наследника престола, юного принца Астера. Я очень надеялась, что всё пройдёт спокойно и без осложнений, что я смогу удержать свои страхи под контролем. Но присутствие Анхельма станет для меня настоящим испытанием, на иное не стоит и надеяться.

***

Анхельм

Гервин смотрел на меня выжидающе и, судя по взгляду, даже не думал шутить. Да и вообще, я что-то не припомню наличия у него чувства юмора. Обычно все его фразы имели двойное, а то и тройное дно. Но то, что он предлагал мне сейчас, просто не лезло ни в какие ворота.

– Ты в своём уме? – не сдержавшись, спросил я. – Может, тебе у лекаря провериться?

– Я здоров, – отмахнулся он. – У меня жена – целитель, уж поверь, она пристально следит за состоянием моего здоровья, в том числе, и психического.

– Тогда я не понимаю, почему ты предлагаешь мне такое? – проговорил я, разведя руками. – Честно, Гер, я бы тебе подобного никогда предлагать не стал. И даже не могу представить ситуацию, в которой бы мне пришлось изменить своё решение.

– Считай это политическим ходом. Ещё одним шагом на укрепление связей между нашими странами, – ответил он деловым тоном.

Нет, если бы я знал его хуже, то мог бы принять такой ответ. Но Гервин Дарвид всегда ставил семью выше политических вопросов. А наши отношения были далеки от дружбы. Пусть после подписания нового мирного договора в них многое изменилось, мы даже научились говорить, не стараясь уколоть друг друга каждой фразой, но при этом всё равно оставались давними врагами.

– Допустим, ты желаешь таким образом обезопасить сына, – я принялся рассуждать вслух. – Примерно представляю себе ритуал, после него у меня уже никак не получится сделать ничего плохого твоему наследнику. Но, Гер… серьёзно, я тебе лучше так клятву дам, что не стану ему вредить. Хоть сейчас.

– То есть, ты отказываешься стать калтоном для моего ребёнка? – холодно и спокойно уточнил он. – Что ж, это было ожидаемо. Увы, других кандидатов у меня нет.

Он переложил документы с правой стороны на левую, составил их ровной стопочкой и спросил:

– Как идут разработки нового месторождения в Сентари?

– Полным ходом, – улыбнулся я и даже чуть расслабился.

Это месторождение было открыто год назад почти случайно и оказалось таким большим, что я начал опасаться новой войны. Всё же такие безумные запасы золота могли любых союзников мигом превратить в противников. К счастью, пока всё оставалось спокойно, а благодаря начавшейся добыче я умудрился не только расплатиться по всем долгам страны, которых насчитывалось немало, но и начать полномасштабное строительство магических школ, академий, больниц и даже железной дороги.

– Я бы хотел увеличить поставки. Скажем, на пятьдесят процентов. Знаю, что ты был против, но всё же предлагаю обговорить этот вариант, – продолжил Гер.

– Прости, но нет. Контракты заключены, нормы добычи распределены. В ближайшие два года менять мы ничего не будем, – ответил я.

Гер подпёр голову рукой.

– У этого золота уникальные свойства. Оно гораздо лучше скапливает и удерживает энергию. Наши учёные предоставили мне научный труд, из которого следует, что, если применять этот металл при создании стационарных порталов, это существенно снизит затраты на переходы. А ещё они считают, что из него можно создать карманные артефакты – порталы многоразового использования. И я говорю тебе об этом, чтобы подвести к новому предложению. Мои специалисты, твои материалы, твоя территория, прибыль от продажи пополам.

А вот это предложение показалось мне интересным. Увы, с магами высокого класса в моём королевстве было даже хуже, чем туго. Если же организовать мастерскую артефактов на базе академии, привлечь наших одарённых ребят и обязать айвирских специалистов брать их в ученики и помощники, то из этого может выйти толк. Но прибыль мы точно будем делить иначе, хватит айвирцам и двадцати процентов.

Я как раз обдумывал условия возможного соглашения, когда в дверь кабинета негромко постучали, причём каким-то особенным перестуком.

– Входи, – сказал Гервин, и перед нами предстала улыбающаяся Кэтрин.

Пришлось встать, поприветствовать её, как полагается по этикету. Она изобразила реверанс и подошла к супругу.

– Она согласилась, – проговорила Кэтрин. – Хоть и не сразу.

– Отлично, – кивнул Гервин. – А вот Анхельм отказался, да ещё и посчитал меня сумасшедшим, раз я предлагаю ему такое.

– Что ж, – улыбка Кэт чуть поникла, а я получил укоризненный взгляд. – Жаль. Из тебя, Анхельм, вышел бы хороший калтон. Мне кажется, и Эби было бы спокойнее, что не на неё одну повесили такую ответственность.

Меня словно молнией ударило прямо в сердце, даже дыхание сбилось, и сохранять невозмутимость стало безумно трудно. И всё же я смог взять эмоции под контроль, привычно заткнуть все лишние чувства, и сам обратился к Кэтрин.

– Ты имеешь в виду девушку, которой вы предложили стать калтонией?

– Да, – она улыбнулась мило и лучезарно. – Эбелин Лиссер. Ты должен её помнить.

О да. Только я бы сказал иначе: «Не в силах её забыть».

Я не просто помнил о ней – она была в моей голове всегда. О чём бы я ни думал, чем бы я ни занимался, где-то на фоне этих мыслей обязательно присутствовала Элин. И никакие практики, зелья, обряды и прочее так и не смогли изгнать её из моего сознания и подсознания.

Одним богам известно, сколько раз я хотел бросить всё и поехать к ней. Хоть на день, хоть на час. Но не мог, ведь понимал, что отпустить её снова будет невыносимо сложно, а в Вергонии для неё ещё слишком опасно.

До сих пор не закрыто несколько расследований, касающихся попытки переворота полуторалетней давности. Среди министров оставалось несколько неблагонадёжных, они могли представлять опасность, но пока так ни на чём и не попались. В столице ещё проживало несколько семей беспринципных аристократов, каждый из которых считал, что я обязан жениться именно на его дочери. Следовательно, та, кого я назову невестой, сразу попадёт под их удар.

Я понимал, что дворец – не место для Эбелин, но с каждым днём мои собственные доводы таяли под гнётом тоски по этой девушке. Раз в неделю приставленный к ней агент присылал мне информацию: что делала, с кем общалась, как проходит её учёба. Я знал, что она живёт с отцом, крепко сдружилась с Кэтрин, а вот отношений с мужчиной так и не завела. А ещё у неё был липовый жених, с которым она вела себя отстранённо и сдержано, скорее, как с хорошим знакомым. То есть, их свадьбы опасаться не стоило вовсе.

Иногда я думал, как бы отреагировал, если бы мне доложили, что у Эби появился возлюбленный? Если бы она действительно завела с кем-то романтические отношения? Вероятнее всего, меня не удержали бы ни обязанности, ни обстоятельства, ни совесть. Я бы просто забрал её в Харсайд и уже там бы мы оба начали выяснять, остались ли у неё ко мне чувства… или их никогда не было.

– Хельм, ты здесь? – насмешливым тоном позвал Гервин. – Похоже, из нас двоих именно ты не в себе. Говорю с тобой, а ты будто в трансе.

– Извини, задумался, – бросил я, потом перевёл взгляд на Кэт и уверенно сказал: – Я согласен стать калтоном для вашего сына.

Кэт удивлённо моргнула, растерянно повернулась к супругу, а Гервин улыбнулся так довольно, будто именно такого поворота и ожидал.

Демонов хитрец! Зато я понял всю суть его задумки. И, что самое удивительное, у меня не возникло ни единого порыва её сломать. Более того, я вдруг окончательно и бесповоротно понял, что нужно делать. И пути назад у меня, кажется, уже нет.

Глава 27. Церемония, побег и танец

Эбелин

Ритуал должен был пройти в дворцовом храме, но по правилам начинался он от дома родителей малыша, а в случае Кэтрин – от покоев кронпринца. До храма ребёнка несла родная мать, а мне, как калтонии, следовало идти строго за ней, чтобы потом у самых дверей взять названого сына на руки и внести на территорию святыни.

– А сколько примерно будет идти вся церемония? – спросила я у Кэтрин, которая нервно поправляла оборки на строгом белом платье.

– Гервин сказал, около получаса, – ответила она. – Я сама на подобном никогда не присутствовала. В Вергонии таких ритуалов нет.

Она то и дело поглядывала на часы и казалась взвинченной.

– А если стихии его не примут? Если что-то пойдёт не так? – выпалила Кэт, всплеснув руками. – Или Астер напугается служителей? Или случится ещё что-то?

– Не переживай ты так. Справимся. Всё пройдёт отлично.

– Но наш сын айв только наполовину. Что, если богиня Герда решит, что он не достоин быть принцем? Что, если у него не будет крыльев?

Я уже предлагала ей принять успокоительное, но Кэтрин отказалась наотрез. Обычно она была крайне уравновешенной и здравомыслящей, но если уж начинала нервничать, то делала это со всей искренностью и воодушевлением.

– Будут у него крылья, – заверила я подругу. – И он айв, не сомневайся, это уже сейчас чувствуется.

Дверь открылась, и няня внесла в гостиную улыбающегося мальчишку. Увидев мать, Астер сразу потянулся к ней. Кэт взяла его на руки, прижала к груди, и в её глазах появилось так необходимое сейчас спокойствие. Малыш обнял маму за шею и шаловливо улыбнулся, но тут заметил меня и тут же потребовал опустить его на пол.

Астеру всего несколько недель назад исполнился год, но, тем не менее, ходил он уже уверенно и даже пытался бегать. До меня он дошёл легко и сам попросился на ручки. Отказать этому обаятельному голубоглазому брюнету я никак не смогла.

– Пора идти, – медленно выдохнув, сказала Кэтрин. И тихо добавила: – Скорее бы всё это закончилось. Надеюсь, всё пройдёт хорошо.

В торжественном шествии до храма принимали участие, наверное, все женщины дворца: от королевы до горничных. Но на саму церемонию должны были попасть лишь избранные – родственники и близкие друзья, а остальным предстояло ждать во дворе.

И всё шло хорошо: мы без происшествий добрались до заветной двери, Кэт передала мне Астера, под пение хора я внесла малыша в храм… но, идя к алтарю, вдруг почувствовала, будто меня укутало тёплой волной: приятной, ласковой, нежной. Это было очень знакомое ощущение из прошлого, такую реакцию вызывал у меня лишь один человек. Но он никак не мог быть здесь, его бы точно не пустили на церемонию.

Отбросив лишние мысли, я дошла до алтаря, где стоял служитель в белой рясе, и поклонилась ему. По правилам, теперь я должна была смотреть только вперёд, но когда вдруг почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит, причём довольно близко, то едва сдержала желание обернуться.

Обряд начался, пение хора звучало все громче, вокруг нас закружили стихии. Астер наблюдал за полупрозрачными вихрями энергий с интересом и широкой улыбкой, а они касались его ручек, ножек, головы и будто щекотали. Это продолжалось довольно долго, но, наконец, стихии сплелись, успокоились и взорвались пыльцой, осыпавшей нас с маленьким принцем золотистыми искрами.

– Передайте сына калтону, – сказал служитель мне. – А сами встаньте справа от него.

В этот момент я растерялась. Ведь Кэт говорила, что калтона не будет, они так никого и не нашли. И кому мне отдать Астера?

– Давай, Элин, – услышала я у самого уха мягкий и до боли знакомый голос.

Хельм появился передо мной, как мираж. Как чудо, в которое уже не веришь. Как грёза, которая неожиданно стала реальностью. И пока я пыталась поверить своим глазам, он забрал у меня Астера, улыбнулся ему и встал перед служителем.

Мне следовало прислушиваться к продолжающемуся обряду, следить за происходящим вокруг, но я глупо рассматривала Анхельма и никак не могла отвернуться. Он почти не изменился, разве что волосы стали длиннее, и теперь королю Вергонии приходилось собирать их в низкий хвост. На нём был белый мундир, пальцы украшали несколько перстней, а на голове красовалась золотая корона. Именно она казалась лишней во всём образе, Хельм и без неё выглядел, как настоящий король.

Я знала его совсем другим, оттого сейчас будто бы смотрела на незнакомца. А он так внимательно слушал служителя, настолько был погружен в ритуал, что совсем не замечал моего пристального внимания.

Пришлось заставить себя тоже вернуться к происходящему, а то ещё провороню какой-нибудь важный момент, и Кэт это очень огорчит.

Когда перед статуей богини Герды служитель нарёк малыша именем Астер и вписал его в храмовую книгу, церемония закончилась. Теперь, по правилам, калтон должен был передать ребёнка отцу, а тот – вынести из храма и показать людям. Считалось, что после церемонии имянаречения ребёнок получает защиту стихий и богини Герды, и ему больше не страшны чужие злые взгляды и мелкие проклятия.

Видя, как Хельм вручает малыша Гервину, я вдруг с кристальной ясностью поняла, что мне срочно нужно уходить. Не факт, что Анхельм вообще решит со мной разговаривать, но рисковать не стоило. И пока вокруг царила суета, я отошла к боковой аллее и направилась в сторону делового крыла дворца. Мне было жизненно необходимо хоть немного побыть одной, успокоить нервы, разобраться с эмоциями. А главное – оказаться подальше от венценосного вергонца, который одним своим присутствием умудрился выбить меня из равновесия.

Когда спустя полчаса я пришла в зал приёмов, здесь уже собралась целая толпа разодетых гостей, а праздник должен был начаться с минуты на минуту. Так хотелось спрятаться где-нибудь за колонной и весь вечер просидеть там, но Кэт же не позволит. Да и перед Кастелом неудобно, он же сюда только из-за меня пришёл. Поэтому первым делом я решила отыскать своего кавалера.

Каст ждал на первом балконе от входа, как мы с ним и договаривались. Увидев меня, восхищённо улыбнулся и изобразил учтивый поклон.

– Ты великолепна. Очень красивая, – сказал он, взяв меня за руку. А поднеся мои пальчики к губам, добавил: – Я бы многое отдал, если бы ты согласилась стать моей настоящей невестой.

– Кастел, – виновато проговорила я. – Ты же знаешь…

– Твой недуг излечим, Эби. Поверь, я интересовался у специалистов. Тут дело в том, что ты сама не хочешь от него избавляться.

В его голосе звучал мягкий укор, а взгляд обжигал грустью. Я не раз говорила Касту, что не смогу его полюбить, предлагала закончить наши странные отношения, чтобы дать ему шанс найти себе нормальную девушку, но он всегда отказывался, уверяя, что уже нашёл свою единственную, и другая ему не нужна.

– Идём в зал, – я попыталась закрыть неприятную тему. – Мне нужно присутствовать на официальной части вечера. Потом можем уйти, если хочешь.

– Как тебе будет угодно, – проговорил он, отведя взгляд. Уложил мою руку на сгиб своего локтя и повёл в зал.

***

– Разрешите пригласить вас на танец.

Услышав рядом голос Хельма, я вздрогнула и крепче вцепилась в локоть Кастела. Весь вечер мне удавалось избегать этой встречи. Благо Анхельм был фигурой заметной, проводил время или с сестрой и её супругом, или с Гервином и Кэт, или со своей свитой, да и местные красавицы не давали ему прохода. Решив, что на всякие глупости вроде разговора со мной у него просто не останется времени, я успокоилась, даже смогла немного расслабиться. Но, как оказалось, зря.

– Прошу прощения, ваше величество, но моя невеста не танцует, – чуть дрогнувшим голосом, но всё же твёрдо ответил Каст.

Хельм вздёрнул светлую бровь, холодно посмотрел на моего кавалера и снова перевёл на меня вопросительный взгляд.

– Эбелин? – сказал он, вложив в моё имя всё, что хотел спросить.

– Простите, ваше величество, но я действительно предпочитаю на подобных мероприятиях не танцевать с посторонними мужчинами, – ответила я, собрав в кулак всё своё хладнокровие.

Но вместо того, чтобы молча удалиться, он протянул мне руку в приглашающем жесте.

– Эбелин, не ставьте меня в неловкое положение, – проговорил он холодно. – Я всё же гость вашей страны, а ваш отказ может спровоцировать лишние разговоры и существенно испортить отношения между нашими королевствами.

Фактически, он не оставлял мне выбора. И как бы ни хотелось прямо сейчас изобразить обморок или как-то иначе избежать этого танца, пришлось соглашаться.

Едва я вложила руку в его ладонь, и по телу пронеслась обжигающая волна. Хельм мягко сжал мои пальцы, кивнул Кастелу и неспешно повёл меня к танцующим. Зазвучали первые аккорды, оркестр заиграл мягкую неспешную мелодию, и Анхельм осторожно приобнял меня за талию, как и требовал танец.

Мы закружили вместе с остальными парами, но мне казалось, что моё сердце сейчас стучит так громко и сильно, что его может услышать каждый.

– Ты слишком напряжена, – тихо сказал Хельм. – Я тебя пугаю?

– Нет, ваше величество, – ответила максимально спокойно и холодно, а смотреть старалась выше его плеча. – Я просто не люблю танцевать. С чужими.

– Элин, – он наклонился чуть ближе к моему уху, – с каких пор я стал тебе чужим?

Стоило промолчать, перевести тему или придумать подходящую отговорку. Но что-то дёрнуло меня сказать правду:

– Наверное, с тех самых, как вернулись в свою привычную жизнь, а надобность в невесте из Айвирии отпала.

Он чуть крепче сжал мои пальцы, а я почувствовала его недовольство. Вот только меня не проняло.

– Не ври, что была со мной только из-за клятвы и договора, – сказал Анхельм. – Мы оба знаем, что это не так.

– И мы оба знаем, что вы забыли о моём существовании сразу после того, как вернули свою драгоценную корону, – бросила я с упрёком. – Кстати, спасибо за откуп. Те драгоценности позволили нам с отцом приобрести дом. Ведь после освобождения ему не стали возвращать конфискованное имущество.

Хельм напряжённо и резко вздохнул, но промолчал. Правда, хватило его молчания всего на полминуты.

– Нам надо поговорить. Наедине. Без свидетелей. Это важно, Элин, – сказал он серьёзным, назидательным тоном. – Давай встретимся сегодня после бала. Назначь любое место.

– О чём нам с вами разговаривать? – спросила я устало. – У вас своя жизнь, у меня – своя. Они далеки друг от друга и вряд ли будут часто пересекаться.

– А я хотел рассказать тебе о Гарсинии, Холте, о том, что стало с ведьмой, пытавшейся меня убить. Ещё о некоем рабе Риноре, который отбывал наказание в каменоломнях на севере Айвирии, а некоторое время назад сбежал.

Я испуганно вздрогнула, но Хельм прижал меня чуть ближе к себе и осторожно погладил по спине.

– Тебе нечего бояться. Насколько я знаю, добежал он только до ближайшего обрыва, попытался каким-то чудом призвать крылья, но они не раскрылись. Так что эта тварь больше никому и никогда не причинит вреда.

Его слова не успокоили, даже наоборот, заставили ещё больше нервничать. Вопреки логике, я не могла порадоваться кончине своего бывшего хозяина. Ведь жизнь бесценна, даже если она принадлежит такому отвратительному айву.

Мелодия стала стихать, пришло время заканчивать танец, но, вопреки логике, вместо облегчения меня окутало разочарование.

– Я буду ждать тебя в полночь на той лавочке, где мы с тобой так часто встречались, – сказал Хельм, прежде чем отпустить меня. – Пожалуйста, прилетай.

Отвечать я не стала, тем более, что мы почти дошли до того места, где стоял Кастел. Хельм кивнул на прощание и скрылся в толпе. Мне же в этот момент отчаянно захотелось пойти с ним, догнать… но я осталась на месте.

– Вы с ним настолько хорошо знакомы? – спросил Каст, хозяйским жестом положив ладонь на мою талию, а в его голосе слышалась ревность. – Ты позволила ему тебя обнимать и при этом не дрожала. Говорила с ним уверенно, даже дерзко. Так может, дело не в твоей травме, а во мне? Может, ты только меня держишь на расстоянии?

– Прекрати, – буркнула я, одарив его холодным взглядом. – Что касается его величества… Только благодаря его показаниям с меня сняли обвинения, и потом я некоторое время была вынуждена жить в Вергонии. Да, мы хорошо знакомы, но между нами ничего нет.

После таких пояснений Каст стушевался и больше эту тему не поднимал. Правда, на празднике мы пробыли ещё всего чуть больше часа. А когда я сказала, что хочу уйти, он не стал возражать.

Кэт тоже спокойно отнеслась к моему уходу. Когда мы подошли попрощаться, она бросила быстрый взгляд на стоящего в стороне Хельма и понимающе улыбнулась. В действительности, о наших с ним взаимоотношениях я не рассказывала никому, это было только моей тайной, моим тёплым нежным воспоминанием, которым не хотелось делиться ни с одним человеком. Но, как мне кажется, Кэтрин догадывалась, что я далеко не равнодушна к вергонскому королю, правда, вслух она на это ни разу не намекала.

Когда мы с Кастелом шли к выходу из зала, я чувствовала на себе пристальный, обжигающий взгляд Хельма. Мне очень хотелось увидеть его ещё хотя бы мельком, но я смогла не обернуться.

Нет, наше общение не имеет смысла. Мне давно пора окончательно выбросить его из головы, стереть воспоминания о нём, начать новую жизнь. И встречаться нам не стоит, и обсуждать нам нечего. Это ведь всё только усложнит.

Хотя… возможно, если бы мы поговорили, то я сумела бы поставить точку в своих иллюзиях. И может, не сразу, но всё-таки смогла бы выбросить из сердца Анхельма Вергонского.

Вот только рассчитывать на это не стоило. По-хорошему, мне лучше держаться от него подальше. Ведь уже завтра он вернётся в свою Вергонию, и его вряд ли будет волновать то, как ноет без него моя истрёпанная душа и болит разбитое сердце.

***

Анхельм

На тёмном небе сияли две луны: Гайса и Фейра. Они равнодушно смотрели на меня с разных сторон небосвода и будто насмехались над наивным самоуверенным бедолагой. Будь я на их месте, тоже взирал бы на себя снисходительно, как на придурка, решившего, что мир крутится исключительно вокруг него, и всё должно получаться только так, как ему хочется.

Пригубив вина из бокала, я снял с ближайшего блюда металлический колпак и пальцами вытащил оттуда кусочек ароматной рыбы.

Мне казалось, что она должна понравиться Элин, как и это лёгкое сухое вино с фруктовыми нотками… как и сервированный на двоих круглый стол и удобные плетёные кресла… как и золотистые огоньки, украсившие все ближайшие деревья. Я хотел сделать ей сюрприз, показать себя с романтической стороны, да и просто порадовать. Но что-то в моём плане явно пошло не так.

Со стороны тропинки послышался звук шагов, а спустя несколько мгновений в круге света появился Висл. Он старался делать вид, что всё в порядке, но я заметил промелькнувшее в его взгляде сочувствие.

– Долго собираешься ждать? – спросил он, стараясь говорить равнодушно. – Уже два часа ночи. Может, пойдём?

Я снова посмотрел на луны: сначала на фиолетовую Гайсу, потом на золотистую Фейру, и опять пригубил вино.

– Как думаешь, почему она не прилетела? – спросил я друга.

– Тут много вариантов, Хельм, – ответил он, заняв кресло напротив меня. – Не смогла. Не захотела. Побоялась. А вообще, если тебе это настолько важно, спроси у неё сам. Наведайся в гости прямо с утра и задай этот вопрос в лоб. Тем более, ты точно почувствуешь, если она солжёт.

Я прокрутил в голове его фразу и решительно поднялся с места.

– Уходим? – поинтересовался Вислер, который как раз потянулся за виноградом.

– Да, – кивнул я. – Только распорядись, чтобы здесь всё убрали. И возвращайся во дворец без меня.

– А ты? – нахмурился Висл.

– А мне предстоит важный разговор. И ждать до утра я не стану.

Я направился к тропинке, но был остановлен окликом Висла:

– Хельм, это не лучшая идея, – сказал он, пытаясь меня вразумить. – Сейчас у вас точно не получится продуктивного диалога.

– Значит, начнём с непродуктивного, а там и до важных тем доберёмся.

– Одумайся! – не сдавался Вислер. – Серьёзно.

– Нет, Висл.

И ушёл, не став ничего ему объяснять.

Конечно, с точки зрения здравого смысла, моё решение казалось возмутительным. Но я чувствовал, что поступить нужно именно так. Отстранённости и напускной холодности Эбелин мне на балу с головой хватило. Я хотел получить её искренность, услышать честные ответы на свои вопросы и понять, что в действительности я для неё значу. А для этого моя дерзкая задумка подходит просто идеально. Значит, её нужно осуществить как можно скорее.

Глава 28. Ночной гость, отец и приглашение

Эбелин

У меня никак не получалось уснуть. В голову безостановочно лезли мысли о Хельме, танце с ним, назначенной встрече, в какой-то момент я даже хотела пересмотреть своё решение и всё-таки полететь к нему, но вовремя взяла себя в руки. Нет, это бессмысленно и ни к чему не приведёт. Моя жизнь только наладилась, пришла к стабильности, стала понятной и предсказуемой. Я так долго её выстраивала, училась, зарабатывала репутацию талантливого целителя. В академии на меня только совсем недавно перестали показывать пальцем и шептаться, что я бывшая рабыня. Теперь ко мне всё чаще обращались за советом другие студенты, а преподаватели смотрели с уважением.

А Хельм… это яркая вспышка, которая может согреть, а может и сжечь. Для него всегда на первом месте будет его страна, его амбиции, политические ходы и чёткий расчёт. У нас с ним нет и не может быть общего будущего. Не знаю, что он хотел обсудить, зачем вообще назначил эту встречу ночью в пустынном месте, но я правильно поступила, что не пошла.

Да, правильно… Но почему тогда так ноет сердце и болит душа? Почему так безумно хочется выбраться на крышу, призвать крылья и рвануть к нему? Хотя… вряд ли он до сих пор ждёт. Наверняка, увидев, что меня нет на месте, сразу ушёл. В конце концов, он король и должен ценить своё время, а не тратить его на какую-то айвирку, решившую проигнорировать его приглашение.

Мне почти удалось задремать, когда до слуха донёсся щелчок открываемого замка на моей двери. Да, я закрывалась даже в отцовском доме, это давно стало привычкой, так я чувствовала себя спокойнее. Но сейчас кто-то явно смог открыть запертую изнутри щеколду, и это заставило меня мгновенно собраться.

Я быстро поднялась с постели, создала в руке обездвиживающее плетение, уже собралась кричать, звать на помощь… как вдруг в лунном свете увидела мужчину с белыми волосами.

– Элин, не пугайся, это всего лишь я, – проговорил он, закрывая за собой дверь.

– Хельм?! – выпалила я, боясь поверить своим глазам.

Но уже чувствовала, что это действительно он. Сердце застучало часто, в груди потеплело, а низ живота сладко заныл. И так нестерпимо захотелось подойти ближе, прижаться к нему, ощутить его тепло. Но я сдержалась.

– Ты проник в мою спальню, – сказала возмущённо и даже скрестила руки на груди. – Это недопустимо.

– Ты не пришла на встречу, – ответил он и медленно направился ко мне.

– Я не обещала, что приду.

Он подошёл так близко, что мне пришлось упереть ладонь в его грудь – только это заставило его остановиться. Хотя мы оба понимали, что Хельм просто даёт мне иллюзию контроля над ситуацией.

– Я ждал. А потом решил отправиться к тебе сам, – сказал он и накрыл мою ладонь своей, мягко сжал и отвёл в сторону.

– Уходи, Хельм, – я отвернулась, но даже не попробовала высвободить руку. – Нам не о чем говорить. Всё уже было сказано. Наши дороги давно разошлись.

– А что мешает им сойтись вновь? – поинтересовался он с улыбкой.

Легко погладил меня по щеке и коснулся подбородка.

– Разве что-то изменилось? – я всё-таки посмотрела ему в глаза.

– Многое, – шепнул он и коснулся губами моей щеки.

Я замерла, не в силах отпрянуть. Прикрыла глаза, глупо наслаждаясь такой простой лаской. А Хельм запустил руку в мои волосы, чуть помассировал затылок… а его губы накрыли мои.

По телу мгновенно разлилась нега, всё моё существо потянулось к нахальному вергонцу. И как я ни старалась оставаться холодной и отчуждённой, но эта маска слишком быстро треснула и рассыпалась, выпуская на волю мои истинные эмоции.

Я обняла его за шею и ответила на поцелуй, вкладывая в него все те чувства, что сейчас клубились в душе. И злость, и обиду, и тоску, и нежность. Я ведь так скучала по нему, хоть и запрещала себе о нём думать. Но сейчас он был рядом… и у меня не нашлось сил и воли его оттолкнуть.

Хельм целовал нежно, осторожно, гладил мои плечи, спину и прижимал к себе всё крепче. Но во мне уже пылали пожары острых, как бритва, эмоций. Хотелось, чтобы он понял, как мне было плохо без него, как я злюсь на себя, что сейчас так глупо таю в его объятиях. И я укусила его за губу. Думала, после этого он отстранится, отпустит, но он издал полный желания стон, а от осторожной нежности не осталось и следа.

Поцелуи стали резкими, страстными, такими яркими, что у меня подкосились ноги. А Хельм вдруг подхватил меня на руки и шагнул к кровати.

– Как же я по тебе соскучился, – шептал он, лаская поцелуями мою шею.

Я не стала отвечать, да и вообще уже не могла адекватно мыслить. Все мои желания свелись к тому, чтобы скорее почувствовать под пальцами его обнажённую кожу. Я выправила из-под ремня его рубашку и, наконец, коснулась тёплой сильной спины моего короля. Но он не собирался оставаться в долгу, потянул наверх мою ночную сорочку и, сняв, отбросил в сторону. А затем стащил через голову и свою рубашку, проигнорировав пуговицы.

Мы снова целовались, как сумасшедшие. Кусались, сталкивались зубами, языками, пили дыхание друг друга, будто были друг для друга самым вкусным и необходимым живительным бальзамом.

– Я так тебя хочу, Элин. У меня нет сил сдерживаться. Прости, если пугаю, я постараюсь действовать осторожнее, – проговорил он, на мгновение отстранившись.

Вместо ответа я сама поцеловала его, потянулась к ремню на брюках. А едва он понял, что именно я пытаюсь сделать, как сам быстро избавился от остатков своей одежды.

Но, несмотря на сжигающую нас обоих страсть, он входил в меня медленно, не разрывая поцелуя. А полностью оказавшись внутри, остановился, приподнялся на руках и посмотрел мне в глаза.

– Вот теперь всё правильно, – сказал Хельм, лаская меня чуть затуманенным взглядом.

– Что? – не поняла я и сама двинула бёдрами, призывая его к действию.

Он начал двигаться, но продолжал удерживать мой взгляд своим.

– Всё. Ты, я, мы.

Я не осознавала смысл его слов, да и не могла сейчас думать. Мне хотелось совсем иного. И Хельм понял, снова завладел моими губами, а толчки стали резче, быстрее. Каждый из них задевал внутри невидимые струны, всё сильнее вознося меня к вершинам надвигающегося наслаждения. Я двигалась вместе с Хельмом, ловила его ритм и, кажется, уже начала постанывать в голос.

А потом моя вселенная взорвалась миллиардами звёзд, а по телу прокатились несколько волн чистейшего, концентрированного удовольствия. На мгновение показалось, что меня качает на волнах огромного океана, и только сладкие, резкие движения Анхельма во мне оставались единственной связью с реальностью.

Он пришёл к пику почти сразу после меня. Его оргазм оказался таким же сильным, но, ловя своё наслаждение, Хельм снова завладел моими губами, будто стараясь разделить со мной удовольствие. Мне даже показалось, что я смогла уловить его эмоции, в которых расслабленность смешивалась с безграничной нежностью. И так захотелось раствориться в этом моменте, остановить такой прекрасный миг и уж точно не думать о том, что ждёт нас в реальности.

Вот только реальность ждать не пожелала, она ворвалась к нам неожиданно и резко. Внезапно с грохотом распахнулась дверь, над головой зажегся яркий свет, а грубый мужской голос грозно прорычал:

– А ну слезь с моей дочери! Иначе прикончу прямо с голым задом!

Папа?!

Я отпихнула от себя Хельма, поспешила прикрыться и сразу же села на постели.

– Папа, всё в порядке. Ничего ужасного не произошло, – поспешила я заверить его. – Не нужно никого убивать.

– Это я сам решу! – рыкнул он, держа наготове боевое плетение.

Анхельм мгновенно натянул штаны и встал перед моим отцом.

– Эрн Лиссер, спокойно, – сказал вергонец, выставив перед собой ладони. – Эбелин со мной по своему желанию. Я никогда не стал бы ни к чему её принуждать.

– Моя дочь не переносит, когда её касаются мужчины, – прорычал в ответ отец. – Даже моё близкое присутствие рядом её напрягает. И ты хочешь сказать, что она сама позволила тебе влезть в её постель? Чем ты её накачал? Что это за афродизиак? Наверняка из запрещённых. Немедленно отвечай правду! Он может её отравить!

– Папа! – воскликнула я, кутаясь в одеяло. Даже смогла встать между ним и Хельмом, но смотрела при этом только на отца. – Он ничего мне не давал. Это не первая наша ночь.

– Даже так?! – выкрикнул родитель. – Отойди, Эби, я сейчас расскажу этому хлыщу, как спать с моей дочерью. Нашёл себе подстилку!

Я была так обескуражена его обвинением, что просто застыла на месте. Хельм шагнул ко мне, обнял за талию и мягко отодвинул в сторону. Сам же остался лицом к лицу с моим отцом, но выглядел при этом таким уверенным, будто именно он контролирует ситуацию.

– Не смейте оскорблять Элин, – сказал он твёрдо. – Она моя невеста. Будущая жена. И предлагаю вам убрать магию, она всё равно мне не повредит, а Эбелин может случайно поранить. Давайте выйдем, поговорим спокойно.

Я переводила обескураженный взгляд с чуть растерянного отца, на собранного, серьёзного Хельма, и просто не представляла, как реагировать на его слова.

Невеста? Будущая жена? Ему что, опять понадобилось показать всем ту, что, по мнению Гарсинии, предназначена для него богами? Он снова решил втянуть меня в свои игры?

– Я ему не невеста! – заявила я, глядя в глаза отцу. – Но между нами в прошлом была определённая связь. Сейчас мы просто оба глупо сорвались. Папа, прости за эту сцену. Нам стоило вести себя тише. Но Хельм уже уходит.

Повисла тяжёлая тишина, в которой так и чувствовалось недоумение одного мужчины и злость другого. Причём злился именно Анхельм.

– Эрн Лиссер, позвольте поговорить с вашей дочерью наедине. У нас с Элин явно возникло недопонимание. Потом я обязательно всё вам объясню и официально попрошу руки Эбелин. А сейчас оставьте нас.

Хельм давил аурой и авторитетом. Он смотрел на моего отца так строго, что тот даже стушевался. И, в итоге, махнул рукой, сказал, что будет ждать внизу, и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, я обернулась к Хельму.

– Как это понимать?! Тебе снова нужно прикрытие? Хочешь, чтобы я опять сыграла роль твоей жены? Зачем, Анхельм? – меня несло. Эмоции били через край, а чувство обиды было среди них самым сильным. – Снова используешь и выбросишь?

Он шагнул ко мне, но я отпрянула. Упёрлась спиной в стену и продолжила отступать вдоль неё. Хельм наблюдал за мной с холодной решимостью, но приближаться больше не пытался.

– Элин, дай мне сказать. Ты видишь ситуацию совершенно неправильно, – он говорил холодно, но спокойно. – И я пришёл к тебе только потому, что очень соскучился. Безумно хотел тебя увидеть.

– Прошло полтора года, Хельм. Ты несколько раз за это время побывал в Айвирии, и желания увидеть меня у тебя почему-то не возникало. А тут вдруг резко соскучился! Именно после того, как мы встретились на балу. Или теперь, когда я стала калтонией юного принца, то начала интересовать тебя ещё и с политической точки зрения? Так вот, не нужно мной играть или делать меня пешкой в своих играх. Больше всего я хочу просто жить спокойно.

Анхельм сделал шаг ко мне и сразу остановился.

– Ты упрямо не даёшь мне ничего сказать, – проговорил он, покачав головой. – На балу изображала чужую, на встречу не пришла, теперь тоже только обвиняешь. А я ведь хотел сделать всё красиво, по правилам. Если бы ты соизволила прилететь на наше место в академии, мы бы там спокойно поговорили. Я хотел тебя порадовать, хотел начать всё заново. Со свидания, как бывает у нормальных людей. Но ты отказалась, и я пришёл сюда. Вот только разговора снова не получилось, хотя и тут виноват не я один – мы оба в эту пропасть прыгнули.

Я отвела взгляд, расправила плечи и всё-таки спросила, всеми силами стараясь говорить равнодушно:

– И что же ты хотел сказать?

– Сейчас ты меня не услышишь, – он медленно покачал головой и подобрал с пола свою рубашку. – Отдыхай, Элин. Поговорим в другой раз.

И направился к выходу из комнаты.

Я же оказалась не готова к тому, что он так просто уйдёт. Без объяснений, без попыток оправдаться.

Первым порывом было побежать за ним. И я даже сделала несколько шагов к двери, но вдруг поняла, что это глупо. Хельм прав, сейчас мы ни до чего хорошего не договоримся. Я на взводе, он – тоже. Но… когда теперь случится этот «другой раз»? И случится ли вообще?

Хотя, может, всё это – просто попытка уйти от разговора? Может, он и невестой меня назвал, чтобы обезоружить и успокоить папу? А что, своего рода политический ход, вполне в репертуаре вергонского короля.

И не надо надумывать лишнего, строить иллюзии, мечтать об ответных чувствах. Я же знаю Хельма – если бы он не хотел уходить, то не ушёл бы. И сказал бы всё, что собирался. Он ведь всегда добивается тех целей, которые считает важными. А значит… нечего и ждать.

Вот и пусть катится! И никогда больше не смеет возвращаться!

Увы, моего воинственного настроя хватило ненадолго. Он разлетелся вдребезги, едва стоило осознать, что Хельм действительно может больше никогда не вернуться. Он ведь не простой парень, а король. А я наговорила ему столько всего, не стала его слушать, обвинила в коварстве, а ещё и на встречу не пришла. Нанесла столько ударов по его королевской гордости… Била, не думая, что делаю больно.

Нет, так нельзя! Нужно срочно всё исправлять!

И, не думая больше ни секунды, натянула найденную в углу сорочку и бегом понеслась прочь из комнаты.

***

Анхельм

Спускаясь вниз по ступенькам, я быстро застёгивал рубашку и пытался приглушить слишком уж разыгравшиеся эмоции. Обычно у меня хорошо получалось возвращать себя в спокойное, рассудительное состояние, но сегодня выдержка почему-то давала сбой.

Висл был прав, не стоило идти к Элин среди ночи. Но я всё равно не жалел, что пришёл. Ведь она не была готова к такой встрече, поэтому даже не пыталась что-то изображать или прятать чувства. Эбелин тоже скучала по мне, а целовала так, что я забывал обо всех своих обязанностях. И у неё совершенно точно были ко мне чувства, оттого её так обидело моё долгое отсутствие в её жизни.

Но теперь уж она никуда от меня не денется. Хватит. Враги никогда не переведутся, сложные ситуации будут возникать и дальше, бесконечно ждать благополучного времени слишком глупо. Да, я сам сделал так, чтобы Элин оказалась подальше от всех политических игр моего двора, думал, что это для нас с ней будет лучшим решением. Но теперь окончательно убедился, что больше так не хочу.

– Уже уходите? – донёсся до меня желчный и злой голос отца Эбелин.

Он сидел в кресле посреди просторной гостиной, утопающей в полумраке, и смотрел на лестницу. Видимо, ждал здесь именно меня.

– Нет, – ответил я, преодолев последние ступеньки. – Как раз собирался поговорить с вами. Только предлагаю для начала познакомиться.

– Мне известно, кто вы, – ответил он, поднимаясь на ноги. – Лицо сразу показалось мне знакомым, а когда Элин назвала вас Хельмом, я внезапно вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел вас раньше.

Теперь он стоял напротив, смотрел мне в глаза и казался решительным и серьёзным.

– Я виноват перед вами и перед Эбелин, – проговорил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – И постарался искупить свою вину. Но это дела прошлого, которое всем нам лучше бы вычеркнуть из памяти. В настоящем же я хочу жениться на вашей дочери.

– Почему? Она ведь совершенно вам не подходит. Ни по происхождению, ни по статусу, ни по магическому потенциалу, – ответил он, скрестив руки на груди. – Эби – простая студентка-целительница. У нас с ней от прошлого благосостояния остались только приставки эрн и эрни к фамилии.

Возразить на это было нечего. Он говорил правильные вещи, логичные. Но я всё равно собирался поступить вопреки этой логике, потому что сегодня, увидев Элин, окончательно осознал, что хочу быть с ней. Хочу, чтобы она засыпала и просыпалась со мной, чтобы улыбалась мне, делилась со мной своими мыслями, переживаниями. Чтобы была только моей.

Сегодня, когда она вошла в храм, держа на руках сына Гервина, я вдруг почувствовал жгучую досаду. И так захотелось увидеть её совсем с другим малышом. С моим. Нашим. И плевать на политику, выгоду и прочее. В конце концов, я и так живу интересами Вергонии, делаю всё возможное для процветания своей страны. И если выберу в королевы женщину, с которой действительно хочу быть, хуже уж точно никому не станет. Скорее, даже наоборот.

– Вы правы, – ответил я эрну Лиссеру. – Брак с Элин не принесёт мне ни экономической, ни политической выгоды. Но я всё равно на ней женюсь. Потому что хочу этого.

– В вас говорят желания плоти, – мужчина снисходительно усмехнулся.

– Считаете меня таким беспросветным и наивным глупцом? – ответил я на его усмешку.

– Нет, но… – он опустил голову, будто ему было тяжело выдерживать мой взгляд. И, медленно выдохнув, вдруг предложил: – Идёмте на кухню. Не знаю, как вам, а мне точно необходим успокоительный отвар. Не каждый день застаёшь в постели дочери короля соседней страны.

Эта фраза удивительным образом смягчила накалённую обстановку. Возражать я не стал. Мне самому требовалась хоть какая-то передышка в столь сложном разговоре, а кухня – именно то место, где говорить на личные темы намного проще.

Пока эрн Лиссер заваривал травы, я прошёл по просторному уютному помещению с небольшим столом и довольно современной магической техникой. Опустившись на деревянный стул, предоставил, как Эбелин готовит тут вечерами, и на душе стало теплее.

– Что ответила Эби на ваше предложение? – спросил хозяин дома, ставя передо мной чашку.

– Ничего определённого, – сказал я. – Мы толком не поговорили, но обязательно всё обсудим.

– А если она не согласится? Вы примете её отказ? – мужчина сел напротив меня и пригубил дымящийся, пахнущий травами напиток. – Для вас вообще имеет значение её мнение? У Эби, между прочим, есть жених.

– Знаю. Но он скорее друг. Хотя у меня может быть неточная информация, – я тоже отпил немного, оказалось вкусно.

– К тому же, вместе со статусом вашей жены идёт и статус королевы, – добавил он. – Ваше величество, Эби и так по вашей вине пережила немало страшного. Ей до сих пор снятся кошмары. Её жизнь только-только наладилась, вошла в колею. Ей нужен надёжный любящий мужчина, семья, уют и спокойствие. Всё то, чего вы дать ей не сможете. Я люблю дочь, ценю её таланты, но роль супруги правителя не для неё.

От его слов сжималось сердце. Он был прав и в самом деле думал в первую очередь об Элин. Я попытался найти подходящие доводы, чтобы возразить, но… все они казались слишком эгоистичными. Да я хотел быть с ней, но… не обреку ли я её этим на страдания? Не станет ли она несчастной рядом со мной?

Вдруг до слуха донёсся звук быстрых шагов. А спустя полминуты в дверном проёме появилась взволнованная Элин. Увидев меня, вздохнула с непередаваемым облегчением.

Следуя порыву, я поднялся, сделал к ней всего шаг, и она доверчиво влетела в мои объятия.

– Ты не ушёл, – прошептала она мне в шею и будто бы даже всхлипнула.

Я прижал её к себе крепче. Она была такой хрупкой, такой нежной и по-настоящему моей. Сейчас Эбелин казалась ранимой, но ведь именно она не раз меня спасала, была рядом в очень сложные моменты, помогала, поддерживала. Она вытянула меня с грани. И нет, Эбелин точно не слабая. Эта девушка прошла через рабство, но смогла вернуться к жизни, не сломалась, не обозлилась, не утратила способности сострадать. И я уверен, из неё получится лучшая королева, именно такая, какая нужна Вергонии.

– Не ушёл. Мы ведь с тобой толком не поговорили, – ответил я, коснувшись губами её виска и вдохнув такой приятный, такой родной запах.

Вернувшись к столу, я усадил Элин к себе на колени, а она доверчиво меня обняла. А вот эрн Лиссер вдруг поднялся.

– Значит, поговорите сейчас. Не буду вам мешать, – сказал он и, взяв свою чашку, вышел из кухни, даже дверь за собой прикрыл.

Некоторое время мы просто сидели в тишине. Я обнимал Элин, она задумчиво перебирала пальцами мои волосы на затылке, и казалось, что в этом мире, кроме нас, больше нет никого и ничего. Только мы вдвоём и эта уютная кухня. Мне стало безумно хорошо и спокойно, и отчаянно захотелось, чтобы так было всегда.

Но, думается мне, что, если я сейчас снова спрошу Эбелин, выйдет ли она за меня замуж, она откажется. Найдёт сотню логичных доводов против или же просто испугается рискнуть. А значит, нужно действовать тоньше. Ведь если крепость не сдаётся при лобовой атаке, то нужно быть хитрее и начать осаду.

– Я приглашаю тебя в гости, – сказал я, поймав её руку. – Насколько мне известно, сейчас в академии каникулы, а значит, ты совершенно свободна. Хочу показать тебе Вергонию: Харсайд, Сертон, побережье, мой дворец. А ещё столичную академию магии и колдовства. Увы, не смогу всё время находиться рядом с тобой, работы у меня немало, но обещаю, что каждый вечер мы будем проводить вместе.

Она приподняла голову и с сомнением посмотрела мне в глаза.

– Можешь взять с собой отца, друзей, подруг. Кого хочешь, – добавил я, поднеся к губам её пальчики. – Вдруг тебе настолько понравится моя страна, что ты захочешь стать её королевой?

– Хельм, – она произнесла моё имя с лёгким упрёком, но больше ничего говорить не стала.

– Вместе навестим Гарсинию, – добавил я, нежно ей улыбнувшись. – А ещё…

Мягко поцеловал её в губы и тихо добавил:

– Будем вместе летать. Согласна?

– Хельм, – теперь она тоже улыбалась. – Как от такого предложения вообще можно отказаться? Но и соглашаться неправильно.

– Так ты и не отказывайся, – ответил я. – Просто разреши себе это. Нам обоим. Мне ведь тоже очень нужен отдых, Элин. Я уже и не помню, когда позволял себе хотя бы день не заниматься делами страны. Поверь, полтора года после моего торжественного возвращения во дворец были очень сложными.

Она мягко обняла моё лицо ладонями и коснулась губами губ.

– Хорошо, я согласна, – ответила она, согревая меня своим взглядом. – Только папа, скорее всего, откажется, у него в клинике много работы. А близких подруг, кроме Кэтрин, у меня нет.

– Тогда я приглашу Эниремию с мелкой, чтобы тебе не было одиноко. Сестра давно хотела посетить родную страну, но до недавних пор это было опасно. Сейчас уже намного спокойнее. А там – вдруг и Гервин отпустит с вами свою ненаглядную Кэт?

– Было бы замечательно, – Элин улыбнулась, а я вздохнул с облегчением и мысленно похвалил себя за находчивость.

– Я должен был покинуть Айвирию завтра, но теперь задержусь ещё на сутки. Успеешь собрать вещи?

– Конечно, – она легко рассмеялась, а у меня на душе стало ещё теплее.

Элин поднялась с моих коленей и за руку потянула меня к себе.

– Идём спать. Скоро рассвет, а мы совсем не отдохнули, – сказала моя черноволосая фея.

И, видя Эбелин такой: милой, улыбающейся, чуточку лукавой и откровенно счастливой, – я понял, что не отпущу её. Сделаю всё возможное, чтобы она сама захотела остаться со мной на самых законных основаниях. Стала моей королевой.

Лишь сейчас, рядом с ней, я осознал одну безумно важную вещь и понял то, что когда-то пыталась объяснить мне Гарсиния. Только во взаимной любви человек чувствует себя по-настоящему живым и цельным, по-настоящему счастливым. И если до этого момента я считал, что просто отношусь к Элин по-особенному, то теперь понял, что именно чувствую.

Ведь, когда она рядом, мне дышится легче, потоки магии ощущаются проще, даже груз ответственности давит не так сильно. С этой девушкой я будто оживаю и по-настоящему живу, а не просто делаю что-то необходимое для страны. Каждая минута с ней – как полёт, как великая магия, как чистейший поток силы. И, что самое восхитительное, – я вижу в её глазах те же эмоции, какие испытываю сам.

Не думал, что это когда-нибудь случится.

Считал, что не способен на подобное.

Был уверен, что такие чувства делают мужчину уязвимым и слабым.

И всё же… стоит признаться самому себе и всем демонам моего прошлого: я люблю Эбелин.

Люблю… и чувствую, что она тоже меня любит.