Невольница его величества

Глава 1. Выигрыш и два интригана

Эбелин

– Эби!

Сиалия ворвалась в кухню весёлым вихрем, едва не запутавшись в длинной белой юбке.

Она заметно пошатнулась, схватилась за край стола, но устояла. Её причёска чуть растрепалась, на щеках сиял румянец, а верхние пуговки голубой блузки были расстёгнуты. Девушка заправила за ухо светло-пшеничный вьющийся локон, обвела помещение сосредоточенным взглядом и неровной походкой направилась прямо ко мне.

– А у меня для тебя сюрприз, – проговорила Сиа чуть заплетающимся языком. – Даже не так. Сюрпризище! Танцуй, Эби! Твоя мечта сбылась!

Сестра хозяина была пьяна и румяна. Что, в общем-то, не удивительно, ведь сегодня она с подружками отмечала окончание каникул. Уже завтра им всем предстояло отправиться в академию. Порядки там царили строгие, поэтому девушки и решили напоследок от души повеселиться.

Я сидела на табурете у разделочного стола и чистила овощи для предстоящего ужина. Помимо хозяев дома нам предстояло кормить ещё пятнадцать человек, да не обычной едой, а изысканными яствами, потому мы с кухаркой Рисой и её помощницей работали с самого утра без малейших передышек. Совсем недавно закончили с обедом и сразу же занялись ужином.

Сиалия нависла надо мной, довольно хмыкнула и зачем-то потрепала меня за щёку.

– Сидишь тут и не знаешь своего счастья, – сказала она, дыхнув на меня лёгким запахом перегара. – А я, между прочим, совершила настоящий подвиг!

– Что вы имеете в виду, эрни ¹Сиалия? – спросила я, вытирая руки о фартук и поднимаясь на ноги. Сидеть в присутствии хозяев было запрещено.

– Я выиграла тебя в карты у брата, – самодовольно заявила девушка, расправив плечи. – Завтра ты едешь со мной в академию. Будешь моей личной помощницей. Ну разве это не замечательно?

От такого заявления у меня по спине пробежал холодок. Я поймала сочувствующий взгляд Рисы и тут же опустила глаза.

– Вы уверены, эрни Сиалия? – спросила я, надеясь, что голос не дрогнет. Таким, как я, в этом доме не было дозволено проявлять эмоции. За подобное могли и наказать.

– Уверена, – усмехнулась девушка. – Он отдал мне тебя на полгода, представляешь? Девчонки уже обзавидовались. Ни у кого из них нет личной рабыни, а у меня теперь есть. Ну разве это не замечательно?

Сердце сжалось, к глазам подступили слёзы, но я смогла сдержаться. Мне совсем не хотелось никаких перемен, ведь в моей жизни всё только-только начало налаживаться. Хозяин Ринор всего месяц назад оставил меня в покое и перестал таскать в свою спальню. Его мать определила меня на кухню под начало Рисы, где я, наконец, смогла снова почувствовать себя нормальным человеком, а не безвольной вещью. Даже начала иногда улыбаться… Глупая. Должна была понимать, что это всё временно.

– Когда закончите с ужином, приходи в мою комнату, поможешь собрать вещи, – отдала распоряжение Сиалия. – И свои собери, мы в ближайшие четыре месяца здесь не появимся.

Я покорно кивнула и вновь вытерла о фартук вспотевшие ладони.

– Эй, а почему это ты не рада? – хозяйка подцепила мой подбородок пальцами и приподняла голову, заставляя смотреть ей в глаза.

– Рада, – ответила я.

– Нужно говорить: «Очень рада, хозяйка», – она добавила в голос строгости, но сразу же довольно рассмеялась. – Подумать только, у меня есть личная рабыня! Просто восхитительно!

С этими словами Сиалия развернулась и выпорхнула их кухни.

Мы не смели провожать её взглядами, и лишь когда дверь за ней закрылась, я судорожно выдохнула, а Риса подошла ближе и погладила меня по напряжённой спине.

– Сочувствую, Эбелин, – проговорила она тихо.

Я всхлипнула, но тут же заморгала, стараясь не дать слезам волю, только они всё равно прорвались сквозь ресницы. Кто бы знал, как мне хотелось разрыдаться, но если вдруг это увидит кто-то из хозяев, дело может дойти и до плетей, а у меня и так вся спина в шрамах.

– Зато там не будет эрна Ринора, – тихо добавила Риса, наклонившись к моему уху.

– Но будут другие. Или, думаешь, Сиалия не сможет отдать меня кому-то на ночь? Сможет, ещё как. Риса… – говорить было тяжело, с губ рвались рыдания, и я снова зажмурилась. – Риса, как мне это пережить?

– Ты справишься, милая, – она подалась ближе и крепко меня обняла. – Верь в лучшее. В конце концов, там академия, и правила довольно строгие. Может, всё ещё обойдётся? Сколько осталось до окончания действия твоего приговора?

– Два года, один месяц и три дня, – ответила я. Могла бы и в часах сказать, но решила, что не стоит.

– Уже почти год прошёл. Считай, треть срока миновала, – попыталась приободрить меня Риса. – Главное, что ты жива. А однажды вернёшь свободу и снова сможешь жить, как тебе хочется. Потерпи.

Рисе было около пятидесяти лет, двадцать из которых она проработала на кухне семьи Лермид. Ни мужем, ни детьми она так и не обзавелась, но ко мне относилась, как к родной дочери. С первого дня моего появления здесь эта женщина приняла меня с радушием, помогала, поддерживала. И только при ней я могла позволить себе иногда дать волю слезам. Даже представлять не хочу, сколько выплакала на мягком плече Рисы. Если бы не она, я бы давно тронулась умом.

– Ищи хорошее, – добавила она, возвращаясь к кипящему на плите бульону. – Попадёшь в академию, может, чему новому научишься. Ты ж сильный маг, а там обучают именно таких.

– Маг без магии, – я вздохнула и коснулась пальцами кожаного ошейника с металлической пластиной посередине. Он был на мне с того момента, как почти год назад суд приговорил меня к рабству. С тех пор собственной магии я не чувствовала вообще.

– Но однажды с тебя снимут эту штуковину, и тогда знания точно пригодятся. Постарайся в академии хотя бы доступ к книгам получить, – добавила Риса.

Я сильно сомневалась, что хозяйка позволит мне посещать библиотеку, но слова старшей подруги зажгли где-то глубоко в душе лёгкий несмелый огонёк надежды. Только…

– Меня туда даже не пустят, – проговорила я, сжав кулаки.

– В библиотеку? – спросила Риса.

– В академию. Я же преступница, осуждённая. Там таким не место. Но, знаешь, если вдруг пустят, будет только хуже.

– Почему? – не понимала женщина.

Я подняла на неё взгляд и, вздохнув, призналась:

– Я училась там. Окончила два курса. И… – сглотнула, – даже представлять не хочу, каково будет вернуться туда… рабыней.

***

Анхельм

Когда я вошёл в кабинет наследника престола Айвирии, Гервин лишь мазнул по мне равнодушным взглядом. Он не стал подниматься, здороваться, даже не кивнул. Гад ползучий. Хотя я знал, что так будет. Этот самоуверенный хлыщ никогда не упускал ни единого шанса хоть как-то меня унизить, а сейчас я сам дал ему такую возможность.

– Так и будешь молчать? – спросил он, продолжая делать вид, что внимательно изучает документы.

– Доброго дня, ваше высочество, – ответил я нехотя.

– Доброго дня, незнакомый колдун с замашками правителя, – холодно бросил кронпринц и всё же удостоил меня взглядом. – Ну, и какого демона тебе снова понадобилось в моей стране, да ещё и под личиной? Кстати, как физиономию изменил? Наверняка же, использовал оборотное зелье?

– Оно самое, – не стал отрицать я. – А в твоей стране я исключительно для того, чтобы навестить сестру.

– Да? Почему же под прикрытием чужой внешности? – Гервин ядовито ухмыльнулся. Мы оба понимали, что я вру, но обоим нравилась эта игра.

Он внимательно рассматривал моё лицо, и я знал, что сейчас обязательно последуют комментарии. Иначе и быть не могло.

– Да уж, смазливости в твоей роже изрядно поубавилось, – сказал он. – Хотя, в целом, ты даже немного на себя похож. Кем ты там нынче называешься? – Он заглянул в документы и сам же ответил на свой вопрос: – Лорд Артиул Версен. Знакомая фамилия.

– Это мой троюродный брат, – ответил я ему.

– Которого, если мне не изменяет память, ты не так давно отправил на каменоломни. Неужели лишь для того, чтобы прикрыться его внешностью?

– За попытку захвата власти, – нехотя сообщил я и, пройдя по кабинету, всё же опустился в удобное кресло.

– Почему не казнил? – Гервин демонстративно переплёл руки перед грудью.

– По своим причинам. Я не лезу во внутренние дела твоей страны, не лезь и ты в мои.

Гервина Дарвида я искренне ненавидел, но при этом уважал. Хотя это у нас с ним было взаимно. Если бы не множество сдерживающих факторов, мы бы с ним с радостью друг от друга избавились, да так, чтобы уж наверняка. Но, тем не менее, были вынуждены друг друга терпеть и даже довольно часто общаться.

– Ты заявился в мой дворец, – холодно напомнил Гервин.

– Хочу проведать сестру и племянницу.

– А почему под личиной?

– Это неофициальный визит, – развёл я руками.

– Но меня всё же решил поставить в известность.

– Да меня к Эниремии без твоего высочайшего позволения просто не пропустят. Ведь Анмара в столице нет.

Гервин коротко кивнул, продолжая внимательно меня рассматривать.

– Твои люди уже месяц рыскают по Айвирии. Собирают информацию, – произнёс он, показывая свою осведомлённость. – Мои агенты присматривают за ними, но пока не вмешиваются. Полагаю, здесь ты именно потому, что тебе от меня что-то нужно. Зная твою натуру, к сестре ты бы легко проник и так.

Правильно мыслишь, гад ползучий. Руки чесались двинуть ему по надменной физиономии, но это мы с ним уже проходили и, увы, тогда я проиграл. Но когда-нибудь отыграюсь, жаль, не сейчас.

– И всё же, что тебе от меня нужно? – Гервин явно чувствовал, что я собираюсь обратиться к нему с просьбой.

Ненавижу просить, предпочитаю просьбам манипуляции или взаимовыгодные сделки. Но сейчас следовало наступить на горло гордости, ведь иначе этот змей будет вставлять мне палки в колёса, а его сейчас лучше держать в союзниках. Если бы не крайний случай, я бы ни за что не стал обращаться к нему, но в данной ситуации именно это было самым правильным ходом.

Месяц поисков так называемой избранницы прошёл, результата не было, время неумолимо утекало, и только по этой причине я сейчас сидел здесь и вынужден был говорить с ненавистным мне Гервином.

По словам старой ведьмы, нужная мне девушка – сильный маг, хоть и без магии, крылатая, но без крыльев. Из этого я сделал вывод, что у неё проблемы с магическими каналами, или же она ещё не успела раскрыть собственный потенциал. Мои ребята искали среди юных особ, изучали картотеки учёта одарённых, составили целый список из тридцати возможных кандидаток. Я успел познакомиться с каждой… но всё время чувствовал, что ищу не там.

Три дня назад в небольшом городке на западе страны я встретился с Анмаром – супругом моей сестры и братом Гервина. Когда-то мы с ним дружили, но война² поставила крест на наших приятельских отношениях. Теперь же мы были вынуждены снова общаться, поэтому я и решил спросить у него совета. Мар мне и сказал, что девушек, у которых проблемы с магией, стоит искать в магической академии Тирона. Тем более, что со дня на день там должен начаться новый учебный год.

Эта идея показалась мне здравой, а интуиция впервые за время поисков была со мной согласна. Вот только попасть в эту академию для чужака почти нереально. А мне следовало ещё и хорошенько там осмотреться.

– Хочу, чтобы ты дал разрешение мне и десяти моим парням месяц провести в Тиронской академии, – сказал я Гервину. – Будем перенимать опыт, смотреть на организацию учебного процесса…

– Вербовать моих магов, – закончил за меня айвирский кронпринц.

– Нет, – холодно бросил я. – Сам знаешь, как в Вергонии обстоят дела с обучением одарённых. В этом у нас огромный пробел. Я же хочу лично разобраться с ситуацией, потому считаю правильным взять за основу ваши наработки.

Гервин подпёр голову рукой, а на меня посмотрел, как на дурачка.

– Врёшь. Если бы дело обстояло так, ты бы отправил мне официальный запрос. И точно не являлся бы лично.

– Попутно рассчитываю присмотреть супругу, – сказал я ему чистую правду, и при этом мой голос прозвучал равнодушно, будто всё происходящее меня не особо волновало.

Кронпринц Айвирии изобразил лёгкое удивление.

– Неожиданно, – протянул он, снова садясь прямо.

– Наоборот, вполне ожидаемо. У меня два месяца до окончания указанного в мирном договоре срока. Я действительно хочу соблюсти и этот, прямо скажем, неудобный и неприятный мне пункт. Так что твой интерес в моём вопросе тоже присутствует.

– Почему же? Там ведь сказано, что, если не выберешь супругу айвирку³ сам, то женишься на той, которую выберу я. И девушка давно ждёт. Интересная, красивая, подходящая тебе по статусу…

– Но верная только тебе, – закончил я за него и решил чуть надавить. – Помнится, я однажды помог твоей супруге. Она же едва не умерла… и не выкарабкалась бы, если бы не моё вмешательство.

– Ах да, Верита тогда назвала тебя мелочным колдунишкой, – ровным тоном напомнил Гервин. – Как же метко сказано.

Я промолчал. Мог бы ответить многое, да хотя бы принять ту крайне неприятную фразу за оскорбление королевской особы. Но решил опустить этот момент. Достаточно того, что и я, и упомянутая ведьма Верита прекрасно помнили о том инциденте, и своего прощения я ей не давал. Этот козырь пока хранился в моём рукаве, ожидая своего часа. А в том, что однажды такой момент наступит, сомнений у меня не было.

– Ладно, Хельм, будет тебе разрешение, – нехотя согласился Гервин. – Назовём вас дружественной делегацией. Я даже позволю тебе и твоим прихвостням посещать любые лекции и практикумы. Но вас будет пятеро. И не сомневайся, без присмотра вашу компанию не оставят.

– Благодарю, – выдавил я из себя и даже кивнул. Гордость выкручивала мне руки, но в данной ситуации лучшим решением было поступить именно так.

– За это через год, когда ты, как я надеюсь, всё же разберёшься с системой образования в своей стране, я отправлю в твои академии своих специалистов, – с лёгкой издёвкой проговорил Гервин. – Скажем, двадцать магов. Тебе ведь нужны будут опытные профессора?

И на первый взгляд это могло показаться настоящим подарком. Но я понимал, что истинной целью этих людей станет создание правильного настроя в головах моих студентов. Айвирские учителя легко смогут настроить массы одарённых против моей власти, спровоцировать переворот или даже гражданскую войну.

И, знай я Гервина хуже, точно бы отказался. Но мы с ним, хоть и ненавидели друг друга, но ради мира были готовы на многое. Какой бы сволочью ни был айвирский кронпринц, новых военных действий он точно не желал. А с остальным я разберусь. В конце концов, приставлю к каждому присланному им профессору своего доверенного человека. Да и не помешают нам хорошие преподаватели.

– Согласен, – ответил я.

Он довольно усмехнулся.

– Что ж, в таком случае, сегодня вечером приказ о прибытии вашей делегации будет у ректора. Сохранение твоего инкогнито и в моих интересах, так что о присутствии в делегации правителя соседней страны я никому сообщать не буду. Но и ты веди себя соответственно выбранной роли.

– Обойдусь без твоих наставлений, – ответил я и поднялся на ноги. – Дай охране приказ проводить меня к Эниремии.

– Иди, – он сделал царственный жест рукой, но сам вставать не стал. Наслаждался, гад, что сейчас я говорю с ним не как король Вергонии, и всем своим видом подчёркивал, что его статус выше.

Кланяться я не стал. Перетопчется. Достаточно того, что явился к нему как проситель. Самому от себя тошно. Лучше буду считать, что со стороны Гервина это плата за помощь в спасении жизни его супруги, а значит, ещё один долг между нами закрыт.

Глава 2. Хозяин, очередь и принцесса

Эбелин

Я ничего не сказала Сиалии о своих соображениях относительно моего нахождения в академии, да и не стала бы она слушать какую-то рабыню. Поэтому, покорно собрав вещи – и свои, и хозяйки, – рано утром я ждала приказа отправляться в путь.

Конечно, Сиа проспала, что не удивительно после устроенного вчера праздника. Выглядела девушка откровенно помятой, будто этой ночью вовсе не ложилась, но зато платье на ней было новым, выглаженным, с накрахмаленным воротничком, а драгоценные камни на туфельках сияли, как звёзды.

Хозяйка решила взять с собой едва ли не половину гардероба, и, конечно, именно мне пришлось кое-как стаскивать на первый этаж её чемоданы. Хорошо хоть в машину их грузил водитель, а то наш отъезд основательно бы затянулся.

Брат Сиалии, эрн Ринор, наблюдал за этим с откровенной насмешкой, но свои мысли предпочитал не озвучивать. Я то и дело ловила на себе его холодные заинтересованные взгляды и старалась не вздрагивать.

Этот мужчина был моим настоящим хозяином. Он забрал меня из Дома Правосудия сразу после вынесения приговора. Ему тогда даже платить не пришлось, просто во время суда именно он стал нашим с отцом судебным заступником, предоставленным королевским судом. А потом, вместо оплаты за свою работу, предпочёл забрать меня, и ему не отказали.

Тогда я подумала, что мне несказанно повезло. Ринор выглядел на двадцать семь, был довольно симпатичен, красиво одет, причёсан, в нём сразу угадывалась порода. Пока клерки оформляли документы на владение, он вёл себя вежливо и обходительно. У меня даже закралась мысль, что мне очень повезло с хозяином, а в рабстве нет ничего особенно страшного.

Ринор привёз меня в этот особняк, поселил в отдельной комнате в крыле для слуг, представил управляющей и всему обслуживающему персоналу. Мне даже дали работу, назначили горничной. Я тогда так обрадовалась, решила, что три года в должности горничной вполне смогу пережить. А там, может, даже получится восстановиться в академии, продолжить учёбу, получить диплом…

Но в первую же ночь новоиспечённый хозяин наглядно показал, где теперь моё место.

У меня до него не было мужчин, а он видел во мне лишь вещь, которую можно использовать для удовлетворения своей похоти. Я пыталась сопротивляться, но Ринору было достаточно озвучить приказ вслух, чтобы магическая удавка на моей шее начала стягиваться, причиняя невыносимую боль.

И всё равно я не могла смириться. Отказывалась исполнять его гадкие указания, надеялась, что сумею сохранить хоть каплю гордости. Однажды даже дошла до того, что ошейник заставил меня потерять сознание. И тогда хозяин решил действовать иначе и воспитывать покорность во мне старым проверенным способом… с помощью плети.

После очередного такого истязания, он, кажется, сломал меня окончательно. Я больше не сопротивлялась. Покорно выполняла все его приказы и прихоти, от которых меня иногда едва не выворачивало. Да только сам Ринор оказался совсем не рад такому результату. Его интерес ко мне начал спадать, он стал вызывать меня к себе всё реже, а потом меня и вовсе отправили работать на кухню.

С тех пор прошёл месяц, и я сама поразилась тому, что начала оживать. Снова стала чувствовать вкус блюд, замечать, что светит солнце, даже иногда улыбаться. С хозяином почти не сталкивалась, что особенно радовало. Потому сейчас, почувствовав на себе его заинтересованный взгляд, я молилась богине Герде и всем Стихиям, чтобы Ринору не пришло в голову снова приказать мне явиться в его постель.

Да, у меня не было сомнений, что в академию рабыню не пустят. Уверена, хозяин это тоже знал, но не спешил говорить сестре. Наблюдал за её сборами и даже не думал вмешиваться.

– Я навещу тебя через пару недель, – сказал он Сиалии и, бросив на меня вспыхнувший похотью взгляд, добавил: – Береги мою рабыню. Она мне ещё пригодится.

Меня передёрнуло, в горле встал ком, и я поспешила сильнее согнуть спину и пониже опустить голову. Сейчас я была готова на коленях умолять руководство академии, чтобы мне позволили там остаться. Не важно кем, да хоть уборщицей, дворником, учебным материалом. Согласна на всё. Лишь бы только подальше от Ринора.

Имение Лермидов располагалось довольно далеко от столицы. Если бы нам пришлось ехать весь путь на машине, то дорога заняла бы не меньше суток, но тратить столько времени Сиалия точно не собиралась, и высокая цена за портальный переход её не волновала.

Вообще, наше королевство по большей части располагается в горах, потому и дороги состоят в основном из туннелей и мостов, изобилуют резкими поворотами, крутыми подъёмами и спусками. Насколько я знаю, сеть портальных станций создали всего около пятидесяти лет назад, и с тех пор большая часть состоятельных айвов стала перемещаться между городами именно с их помощью. Но всё же очень многие в стране до сих пор ездят на машинах, да и грузы больших объёмов приходится возить именно так.

До городского портального комплекса нас с Сиалией довёз водитель. Там он снова помог мне выгрузить чемоданы хозяйки, даже донёс их до арки перехода, ну а дальше идти ему было нельзя.

Не знаю, как мне удалось поднять всё это добро и шагнуть с ним в портал, не иначе, подгоняло воспоминание о взгляде хозяина. Каким-то чудом я справилась, но стоило мне оказаться по другую сторону перехода, как я поняла, что надеялась зря.

– Простите, эрни Лермид, но это невозможно, – заявил дежуривший у портала маг. – Вы не можете провести с собой служанку.

– Это не служанка, а рабыня, – надменно ответила ему девушка. – Считайте её ещё одним элементом моего багажа.

Седовласый мужчина в чёрном костюме поморщился и всё же отрицательно покачал головой.

– Пребывание личного обслуживающего персонала на территории академии запрещено, – отчеканил он холодным тоном.

– Но я не могу без неё! Она нужна мне! Необходима! – заявила Сиалия, скрестив руки на груди. – И почему это парням разрешено притаскивать с собой на учёбу своих хаи́ти⁴, а я не могу взять рабыню?!

– Это разные вещи, эрни Лермид, – маг ещё пытался говорить спокойно, но взгляд стал колючим. – Присутствие хаити в самом деле необходимо молодым мужчинам, в то время как вы легко обойдётесь без рабыни.

– Не обойдусь! – Сиалия топнула ногой. – Немедленно позовите сюда ректора!

Люди всё прибывали через портал, но пока не могли пройти дальше, ведь для этого требовалась отметка дежурного. Да только он был занят нашей проблемой, которая рисковала в самое ближайшее время перерасти в скандал.

– К вашему сведению, ректор занят, и у него нет возможности разбираться с каждой… истеричной особой, – проговорил дежурный маг, явно выходя из себя.

– Это вы меня назвали истеричной особой?! Я буду жаловаться! Ректору, отцу, королю! Всем!

Сиалия уже почти визжала. Люди в очереди на выход нервничали, ведь до начала занятий оставалось совсем немного времени. На другой стороне от прохода появилось несколько человек, желающих покинуть академию через всё тот же злополучный портал, и градус общего напряжения возрос ещё больше.

– Да отправьте её к ректору, пусть разбирается сам! – заявил высокий шатен, который стоял в очереди на выход прямо за нами. – Тут все опаздывают!

– Эрни, – вздохнул маг, устало глядя на Сиалию, – вы сами можете пройти, а вашу рабыню я пропустить не могу. Запрещено.

– Я без неё никуда не пойду! – выпалила Сиа. – Она моя вещь! Запишите её, как багаж, и пропустите уже меня! Вы задерживаете всех!

Не знаю, чем бы это закончилось, но вдруг к дежурному подошла светловолосая стройная девушка в форме академии, за чьей спиной высились двое королевских гвардейцев. Очередь расступилась и притихла, а маг заметно стушевался.

Девушка мазнула взглядом по гордо вскинувшей подбородок Сиалии, посмотрела на меня и повернулась к дежурному:

– Роберт, мне очень срочно нужно попасть во дворец. Не могли бы вы скорее разобраться с ситуацией, – проговорила она спокойным тоном, в котором слышались металлические нотки.

– Конечно, ваше высочество, я сейчас отправлю рабыню с её хозяйкой обратно и настрою для вас переход, – покорно ответил он и принялся вводить нужные цифры на приборе.

– Я никуда не уйду! – решительно заявила Сиа и обратилась к девушке: – Ваше высочество, меня не пропускают с моим имуществом. Это возмутительно!

Судя по всему, перед нами была одна из принцесс. Вероятнее всего, супруга кронпринца Гервина, на которой он женился всего несколько недель назад. Кажется, её звали Кэтрин⁵, но я не уверена. И, что самое удивительное, на меня она смотрела с сочувствием, которое показалось особенно странным.

– Роберт, пропустите их обеих под мою ответственность, – сказала принцесса. – Запишите девушку как временную гостью, прибывшую для встречи с эрном⁶ Шарридом. Я сама прослежу, чтобы он поскорее разрешил возникший конфликт.

Мужчина кивнул. А что ему ещё оставалось? Повернулся ко мне и равнощушно спросил:

– Твоё имя?

– Эбелин Лиссер, – ответила я дрогнувшим голосом.

Он выписал мне временный пропуск, в котором значилось, что покинуть академию я должна максимум через час. Заверил его магией и только после этого позволил нам пройти.

К моему удивлению, вместо того, чтобы пройти к освободившемуся порталу, принцесса направилась к лестнице, ведущей в административную часть. Охранники последовали за ней, Сиалия вышла следом. А я снова глянула на гору чемоданов и попыталась взвалить их на себя.

– Оставь, – махнул дежурный маг Роберт. – Попрошу ребят отнести их к комнате эрни Лермид. Ты же сломаешься под таким весом.

Я благодарно кивнула и поспешила за хозяйкой.

В академии всё было по-прежнему. С наслаждением вдохнув особый запах этого места, я даже позволила себе мимолётную улыбку, но радоваться не спешила. Ясно же, что сейчас ректор выставит меня отсюда, возможно, даже вместе с Сиалией. Но лучше пока не буду об этом думать. Ещё неизвестно, получится ли у меня ещё хоть когда-нибудь побывать в этих коридорах.

Шли в молчании. Мимо нас сновали студенты, ходили преподаватели. Я даже увидела несколько знакомых лиц, но поспешила опустить голову. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь меня узнал.

Но когда на третьем этаже принцесса вместо ректората вдруг свернула к залам для собраний, я всё же решила сказать ей об этом. У меня ведь всего час, а потом начнёт давить магия от истёкшего пропуска. Терять драгоценные минуты никак нельзя.

– Прошу прощения, ваше высочество, – тихо проговорила я. – Но кабинет ректора в другой стороне.

Девушка остановилась и обернулась ко мне, за её спиной замерли охранники, а Сиалия недовольно поджала губы. Ещё бы, ведь рабыням не разрешалось заговаривать первыми, тем более, с теми, кто настолько выше по статусу.

– Вы уверены? – спросила принцесса и осмотрелась по сторонам. – Никак не могу запомнить дорогу. Может, проводите?

– Конечно, – кивнула я и развернулась в обратном направлении.

Велико же было моё удивление, когда супруга кронпринца поравнялась со мной и спросила:

– Откуда вы знаете, куда нужно идти? – в её голосе звучал искренний интерес, и я поспешила ответить.

– Училась тут. До приговора, – и опустила голову.

– Правда? А на каком факультете? – спросила она.

– На целительском.

– Интересно. Я тоже поступила на него, на третий курс. У вас есть диплом? Вы очень молодо выглядите.

– Я проучилась только два года, – сообщила ей.

– Вас отчислили?

– Нет, – я горько усмехнулась. – Арестовали. Приговорили к рабству.

– За что?

Ответить на этот вопрос сразу я не смогла, язык просто перестал слушаться. Нет, мне не было запрещено говорить о своём приговоре, просто… не хотелось пугать им принцессу.

К счастью, мы как раз подошли к ректорской приёмной, и необходимость продолжать разговор отпала сама собой.

Секретарём работала всё та же ахна⁷ Руперти – невысокая кудрявая брюнетка лет пятидесяти. Судя по ошарашенному взгляду, она узнала меня. И, видимо, наша компания поразила её настолько, что женщина даже спрашивать не стала, зачем мы явились, а поспешила доложить ректору о приходе принцессы.

Конечно, её высочество приняли сразу. Но разве могло быть иначе? Правда, в кабинет вошли только супруга кронпринца и Сиалия, а мы с охранниками остались ждать в приёмной.

И потянулись минуты.

Я посматривала на висящие на стене часы, наблюдала за стремительным бегом секундной стрелки, и всё больше впадала в отчаяние. Из-за двери в ректорский кабинет не доносилось ни звука, но мне и так было ясно, что там сейчас происходит. Хозяйка требует, наверняка, угрожает, что пожалуется отцу, занимающему должность верховного судьи, ректор пытается избежать скандала, а как ведёт себя принцесса – неизвестно. Я вообще понять не могла, зачем она пошла с нами. Вряд ли лишь из любопытства.

Сиалии не разрешат оставить в академии рабыню, ведь это создало бы прецедент, и уже завтра студенты притащили бы с собой каждый по рабу. Подобное могло стать чем-то вроде моды или показателем статуса. А администрации такое точно не нужно. Следовательно, меня сейчас отправят обратно, и оставалось надеяться, что снова определят на кухню. Боюсь, если хозяин прикажет прийти в его спальню, я просто не выдержу.

Дверь приоткрылась, в приёмную выглянула Сиалия и хмуро приказала мне:

– Эби, зайди.

Зачем? Впрочем, разве это важно? Отказаться ведь всё равно нельзя.

Я вошла в кабинет и, остановившись у двери, низко опустила голову, как и подобает примерной . Но уж никак не ожидала, что ко мне подойдёт сам ректор.

Он встал передо мной, и я кожей почувствовала его негодование.

– Эбелин? Это действительно ты? – произнёс эрн Шаррид.

Я всё же подняла лицо и даже чуть улыбнулась, увидев перед собой явно удивлённого мужчину. С нашей последней встречи Рейом Шаррид почти не изменился. Он был всё таким же худым, невысоким, одежду всё ещё предпочитал исключительно тёмных тонов. А вот его чёрные волосы заметно отросли и доставали почти до плеч, и в них проглядывало несколько седых прядей. В свои семьдесят выглядел ректор максимум на пятьдесят, а из-за крючковатого носа и цепкого взгляда всегда напоминал мне грозного орла.

– Доброго дня, эрн Шаррид. Как поживаете? – спросила я, не в силах скрыть неловкую улыбку.

Я знала его давно, он был приятелем моего отца и раньше частенько наведывался в наше имение, поэтому глупо было надеяться, что он меня не узнает.

– Да уж точно лучше, чем ты, – ответил мужчина, хмуро сведя к переносице чёрные густые брови. – И что мне с тобой делать?

– Поступайте, как велят вам правила, – ответила я. А заметив пышущий гневом взгляд Сиалии, снова опустила голову.

– Вы знакомы с этой девушкой? – поинтересовалась у ректора сидящая в кресле принцесса.

Он обернулся к ней и пояснил:

– Эбелин была лучшей ученицей целительского факультета, что не удивительно, ведь её отец – выдающийся лекарь. Самый талантливый хирург из всех, о ком я когда-либо слышал. Он учил дочь с детства. Она в пятнадцать уже ассистировала ему при сложных случаях. А её магия поистине уникальна.

– И как же такая интересная личность оказалась в рабстве? – спросила её высочество, даже без иронии. Скорее, в её голосе звучало сочувствие.

Ректор тяжело вздохнул и отвернулся. Ему тоже было тяжело говорить об этом, хотя он знал правду.

– Предала свою страну, – выпалила Сиалия, довольно усмехнувшись. – Её должны были казнить, но из-за заслуг отца сохранили жизнь. Кстати, её отец нынче тоже раб. Так что теперь у них семейка рабов.

Повисла тяжёлая гнетущая тишина.

Мне стало стыдно: не за слова Сиалии, а за то, как ужасно звучал мой приговор. На самом же деле меня просто сделали крайней, а виновата я была лишь в том, что хотела помочь раненому. А он в ответ на эту помощь сломал мне жизнь. Великие Стихии, как же я его ненавидела! Если бы моей ненавистью можно было отравить на расстоянии, этот гад давно был бы мёртв.

Но обиднее всего то, что после всех его злодеяний, после уймы подлых поступков и смертей он не просто остался жив, но и живёт припеваючи. Его точно не мучает совесть… совести у него попросту нет, как и души.

– Так вы позволите рабыне остаться при мне? – высокомерным тоном поинтересовалась Сиалия. – Могу пообещать, что не выпущу её из моих комнат. Будет находиться там, как мебель.

Ректор фыркнул и вернулся в своё кресло за массивным столом. Я же почувствовала на себе внимательный взгляд принцессы, но поднять лицо не посмела.

– Пребывание рабов в академии запрещено, – отрезал ректор. – Вам, эрни Лермид, придётся вернуть Эбелин обратно.

И я уже решила, что это конец, но вдруг снова заговорила принцесса:

– Господин ректор, скажите, а можете ли вы позволить Эбелин остаться в качестве ученицы? Конечно, с разрешения её хозяйки.

И она так красноречиво посмотрела на Сиалию, что мне стало смешно.

– Ошейник блокирует магию, – развёл руками эрн Шаррид.

– Знаю, – отмахнулась её высочество. – Но ведь получению теоретических знаний это не помешает.

– Боюсь, не смогу ничем помочь в этом деле, – мужчина медленно покачал головой. – Рабам запрещено обучаться в академии.

– А если в качестве исключения? – с нажимом проговорила супруга кронпринца.

– Это не в моей компетенции, – с сожалением ответил ректор.

Увы, чуда не произошло, не стоило и надеяться. Да, впрочем, я с самого начала знала, что затея Сиалии обречена на провал, но всё равно успела на мгновение поверить в счастливый исход. Зря.

– Но при наличии личного разрешения или даже приказа от его высочества Гервина мы смогли бы что-нибудь придумать, – намекнул эрн Шаррид, обращаясь к принцессе.

И, к моему удивлению, она расплылась в широкой улыбке, а в её глазах появился лукавый блеск, будто ей в самом деле очень хотелось оставить меня в академии.

– Сегодня же всё будет, – пообещала она, вставая, и повернулась к Сиалии: – Вы же не против, чтобы ваша рабыня продолжила учёбу?

Тон был весьма настойчивый, потому Сиа проявила благоразумие и сделала вид, что всем довольна:

– Если это не помешает выполнению её первоочередных обязанностей. Она всё-таки моя рабыня.

При этих словах принцесса поморщилась и вздёрнула подбородок.

– Спасибо, – её высочество высокомерно кивнула Сиалии.

Затем глянула на меня, и на её лице появилась тёплая улыбка.

– Эбелин, встретимся на лекциях, – проговорила принцесса и покинула кабинет.

Глава 3. Сестра, предсказание и декан

Анхельм

В покоях Эниремии царила умиротворяющая тишина. Сестра покачивала на руках засыпающую дочь, малышка уже почти уснула, но продолжала крепко сжимать в маленьком кулачке палец матери.

Я сегодня впервые увидел племянницу, а ведь она появилась на свет несколько недель назад. Забавно, что и Эми, и Мар были уверены, что будет сын, а родилась маленькая белокурая дочка. Девочка, ставшая символом мира между Айвирией и Вергонией.

Теперь для окончательного исполнения условий мирного договора мне следовало жениться на айвирке. Причём изначально на исполнение этого пункта давался год… от которого сейчас осталось чуть больше двух месяцев. Если не найду супругу сам и откажусь от предложенной Гервином кандидатки, по условиям всё того же договора Айвирии отойдут две Вергонские провинции, открывающие выход к морю. А этого допускать никак нельзя.

И я бы женился, да хоть сейчас, можно даже на первой встречной, если бы ситуация не осложнялась одним маленьким нюансом. Во время войны, вконец отчаявшись, я обратился к ведьмам. Они испокон веков жили на востоке Вергонии, в политику не лезли, в войне держали нейтралитет. Но когда я попросил их о помощи, пусть даже скрытой, они согласились… взяв с меня обещание, что я женюсь на ведьме – любой девушке, обладающей ведическим даром.

Вот так я сам загнал себя в ловушку. Но даже сейчас, оглядываясь назад, ни о чём не жалел. Без помощи ведьм от моей страны нечего бы не осталось, а без того неприятного пункта в мирном договоре Гервин наотрез отказывался его подписывать.

Тогда я согласился на это условие, решил, что выкручусь, ведь выход обязательно должен быть. Он и нашёлся, да только теперь мне предстояло за очень короткий срок найти загадочную айвирку, предназначенную мне чуть ли не Отцом Защитником и Девой Заступницей. Тогда и ведьмы смирятся с таким выбором.

Насколько всё стало бы проще, если бы айвирки могли быть ведьмами. Увы, магия айвов никак не сочеталась с ведической. Тут даже искать не стоит.

Эниремия медленно поднялась с кресла, отнесла малышку в детскую и, прикрыв дверь, вернулась ко мне.

– У вас с Маром замечательная дочь, настоящая красавица, – сказал я сестре.

Эни улыбнулась.

– Мар говорит, что она – моя копия, такая же светленькая и хрупкая, – ответила сестра. – А мне кажется, у нашей малышки его глаза.

– Мне нравится её имя. Альвиния.

– Мы зовём её Альва, – Эниремия забралась в кресло с ногами. – Жаль, что ты пришёл, когда она засыпала. Знаешь, я даже не представляю тебя с ребёнком на руках, хотелось бы посмотреть на это.

– Не думаю, Эни, что мне стоит доверять такую малышку. Даже на пару минут, – я покачал головой.

– Уверена, Хельм, однажды из тебя получится хороший отец, – проговорила она и, опустив взгляд, добавила: – Уж точно лучше, чем наш.

Я отвернулся к панорамному окну, выходящему на дворцовый парк, и промолчал. Увы, ответить мне было нечего. Наш отец, ныне покойный король Вергонии, поступил с мамой ужасно, а с Эниремией едва ли не хуже. Из-за его отвращения к айвирцам наша страна почти перестала существовать.

Я ненавидел его… но в чём-то понимал. Всю свою жизнь я пытался найти ему оправдание, а если не находил, то придумывал. А однажды поймал себя на том, что сам становлюсь таким же, как он. Только хуже в тысячи раз.

Он пытался перекроить жизнь своей дочери ради того, что считал для неё правильным, а я играл жизнью Эниремии ради победы в войне. Хотя ради этой победы я сотворил невозможное, немыслимое… то, за что меня в Айвирии считают настоящим чудовищем.

– А я знала, что ты сегодня придёшь, – проговорила сестра, подарив мне тёплый взгляд и мягкую улыбку. – Чувствовала.

– Как поживает твой дар предвидения? – поинтересовался я, откинувшись на спинку кресла.

– Всё чаще получается заставить его работать по моему желанию. Но спонтанные видения всё равно происходят часто. Кстати, – Эни села ровнее, а в её глазах засияли хитринки. – Вчера вечером я видела интереснейшую картину. Хельм, ты говорил с девушкой, она высказывала тебе много грубых и даже обидных вещей, а потом и вовсе от души треснула по лицу. И, знаешь, что самое поразительное? Ты ей это позволил. Принял и слова, и удар, хотя… знаешь, даже я не рискнула бы отвесить тебе пощёчину.

Я фыркнул.

Помню, как-то в юности меня ударил отец. Именно так, ладонью по лицу. Решил наказать за дерзость и напомнить, где моё место. Это был первый и единственный раз, когда я стерпел подобное, и больше никогда и никому не позволял поднимать на меня руку, а на удар всегда отвечал ударом.

Ни одна девушка не смогла бы треснуть меня по щеке, я бы остановил её, перехватил запястье, даже если бы находился на последнем издыхании. Потому меня особенно удивило видение Эниремии.

– Не представляю, как такое может быть воплощено в жизнь, – я усмехнулся. – А что хоть за девушка? Где это произошло?

– Знаешь, – Эни прикрыла веки, будто пыталась снова прокрутить перед глазами то видение. – Было довольно темно, но вокруг светили фонари и росли высокие деревья. Девушка… симпатичная, длинноволосая брюнетка. Стройная, с тонкими чертами лица и прямым взглядом. Одежда на ней: чёрная юбка чуть ниже колена, светло-серый пиджак…

Эниремия резко распахнула веки, а с её губ сорвалось удивлённое: «О!»

– Это же форма Тиронская академии магии! – воскликнула она, хлопнув в ладоши. – И один из скверов за общежитиями. Но, Анхельм, что тебе там делать?

Я развёл рукам и хищно улыбнулся.

– Буду перенимать опыт в организации учебного процесса в местной академии, – ответил сестре. – Гервин уже подписал разрешение.

– Гервин?! – ошарашенно выпалила она и покачала головой. – Даже не представляю, как он на такое согласился. Хотя теперь понятно, почему ты явился ко мне под личиной. Если бы не голос, я бы тебя не признала. Ну, и глаза остались прежними.

– Так визит же неофициальный, да и лучше мне в этом городе в ближайшие годы открыто не появляться, – кивнул я и решил сказать то, зачем, собственно, пришёл. – А вообще, Эми, мне нужна твоя помощь. Я должен за два месяца найти жену-айвирку, которая помимо всего прочего предназначена мне чуть ли не богами. Возможно, твой дар подскажет, где её искать и как это сделать поскорее?

– Я попробую, – стушевалась сестра. – Но ты же знаешь, как он работает. Видение может прийти спонтанно.

Тем не менее, она расслабленно откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и попыталась увидеть то, что мне было нужно. Шли минуты, Эни сильнее хмурилась, а результата не было.

– Не вышло, – вздохнула сестрёнка. – Возможно, я получу ответ позже.

– Если что-нибудь увидишь, обязательно сообщи, – попросил я. – Важна каждая мелочь.

– Понимаю, Хельм, – ответила она с нотками вины в голосе. – И обязательно постараюсь тебе помочь.

***

Эбелин

Сиалия злилась. Она была просто в бешенстве. Шла впереди с гордо расправленными плечами, пыталась изображать леди, но шаг чеканила, словно солдат на плацу. Хозяйка рассекала толпу студентов, не обращая внимания на то, как люди шарахаются от неё в разные стороны. Я едва поспевала за ней, и это ещё хорошо, что мне не пришлось тащить все её многочисленные чемоданы.

Кулаки Сии были крепко сжаты, будто она собиралась кинуться в драку, и всё же пока у неё получалось держать свой гнев под контролем. Я понимала причины её ярости, ведь ей фактически приказали разрешить мне учиться. Да не кто-нибудь, а сама принцесса Кэтрин, супруга наследника престола. Ослушаться её – значит – ослушаться его, а он такого никому не спустит.

Уверена, Сиалия тысячу раз пожалела, что вообще решила притащить меня в академию. Но уже ничего не исправить. Ведь даже если она прямо сейчас отправит меня обратно в имение, то уже завтра у принцессы могут возникнуть вопросы, куда же я делась и всё ли со мной в порядке. Это привлечёт к семье Лермид внимание его высочества, чего бы Сиалии точно не хотелось.

В общем, выбора ей не оставили, оттого она и бесилась. И не нужно быть пророком, чтобы понять, на ком она выместит свою злобу.

– Сиа, привет! А мы тебя искали. Скоро первое занятие, – остановить пышущую гневом Сиалию могли только её подружки. А может, они просто не поняли, что их драгоценная Сиа дико зла.

Две рыжеволосые близняшки Дайвиш часто гостили в имении семьи Лермид. Вчера они тоже присутствовали на празднике, поэтому по мне просто мазнули взглядами, не придав моему присутствию особого значения.

– Почему ты такая хмурая? – спросила её то ли Белия, то ли Нелия. Я их никогда даже не пыталась различать.

– Да так, – отмахнулась Сиа. – Идите, мне нужно надеть форму. Постараюсь успеть на лекцию.

И, обойдя подруг, направилась дальше. Правда, шла она теперь хоть и быстро, но уже не казалась такой сердитой. А когда, миновав аллею между корпусами, мы с ней вошли в женское общежитие, Сиалия вдруг резко остановилась у одной из зеркальных колонн и уставилась на наши с ней отражения. Мне едва удалось вовремя притормозить, а то врезалась бы прямо в спину хозяйки.

Осмотревшись по сторонам, я улыбнулась от окутавшей сердце ностальгии по временам беззаботного студенчества и тоже глянула в зеркало.

Оно было узким, но высоким, и сейчас в нём отражались две девушки – разные, как небо и земля. Светловолосая, пышногрудая Сия, со своими игривыми кудряшками и в длинном голубом платье казалась сказочной феей, воздушной и возвышенной. А стоящая за её спиной черноволосая худая особа в серой накидке с глубоким капюшоном больше напоминала злую сгорбленную колдунью из мрачных сказок. Когда-то я была совсем другой, живой, яркой, увлечённой учёбой. Меня окружали друзья, подружки, в сердце жила тайная, но взаимная любовь, а впереди ждало большое будущее.

Тогда моей осанке могла бы позавидовать и королева. Увы, рабам полагалось всегда смотреть в пол, а расправленные плечи моему хозяину казались признаком гордыни и неповиновения. За год я привыкла ходить, согнувшись, поэтому сейчас, на фоне сияющей Сиалии, выглядела особенно убого.

А вот Сие явно понравилось наше с ней общее отражение. Она чуть повела плечиком, тряхнула кудрями и, подмигнув своему зеркальному двойнику, пошла дальше. Кажется, даже её злость испарилась, хотя радоваться точно пока не стоило.

Комната эрни Лермид находилась на третьем этаже, точнее, не комната, а целые апартаменты, состоящие из гостиной и двух спален. Обычно в таких студенты жили по двое, но я знала, что Сия ещё в прошлом году настояла на том, чтобы соседок к ней не подселяли.

– Моя комната справа, ты будешь жить в той, что слева, – бросила хозяйка, пересекая гостиную. – Быстрее, помоги мне переодеться. Не желаю опаздывать в первый же день.

Я вошла за ней. Поспешила расстегнуть на её платье все крючки, развязать ленты. Пока Сия избавлялась от своего наряда, я нашла в одном из её чемоданов туфельки, юбку, форменный пиджак и разложила вещи на кровати.

– Знаешь, а даже хорошо, что ты когда-то тут училась, да ещё и была лучшей, – вдруг сказала хозяйка, застёгивая пуговицы на белоснежной блузке. – Значит, сможешь делать за меня задания.

– Я училась на целительском, а вы – на общей магии, – ответила я, глядя в пол. – Не думаю, что смогу правильно выполнять то, чего не изучала.

– Изучишь и будешь делать всё на отлично. Иначе, Эби, никакой тебе учёбы. Запру в комнате, как и собиралась изначально, – Сиалия усмехнулась и, подойдя ближе, подцепила мой подбородок пальцами. – И я бы просто приказала тебе, но… боюсь, в таком случае пострадает качество выполненных тобой работ. Потому, давай поступим иначе. Хочешь учиться – придётся делать это за нас двоих. Ну, и исполнять обязанности моей личной горничной, служанки, камеристки. Согласна?

– Согласна, – ответила я. Да и был ли у меня выбор?

– Вот и замечательно.

Хозяйка накинула на плечи светло-серый пиджак, поправила складки на форменной юбке и пошла к выходу.

– Пока не вернусь, сиди в своей комнате. Всё равно до получения особого разрешения от принца Гервина ты находишься здесь незаконно.

Сказав это, она выпорхнула за дверь, а я осталась. Несколько минут просто стояла на месте, не в силах поверить, что всё в самом деле обернулось такой невероятной удачей. Богиня Герда и Великие Стихии, я ведь и вправду в академии. Что это, если не чудо?

Да, учиться придётся много, тем более что магией я себе помочь никак не смогу, но… я справлюсь! Как ни крути, а это в тысячи раз лучше, чем помогать на кухне, и в миллиарды, триллионы раз приятнее, чем проводить ночи в хозяйской постели.

***

Сиа вернулась только вечером. Не стучась (зачем стучаться в комнату к рабыне?), открыла дверь, окинула меня, стоящую у окна, насмешливым взглядом и лениво бросила:

– Ректор просил тебя к нему зайти. Иди, разрешаю. Только не задерживайся, мне уже сегодня задали уйму работ.

Весь день я провела в четырёх стенах. Конечно, хозяйка забыла, что рабыне нужно что-то есть и пить, но это не удивительно. Да и в столовой академии имели право питаться только студенты и работники, а я пока ни к тем, ни к другим не относилась.

В кабинет ректора шла очень быстро. Обитатели общежития провожали меня настороженными взглядами, что не удивительно, ведь в своём рабском плаще и капюшоне я выглядела здесь совершенно неуместным элементом.

До приёмной добралась всего минут за пять. Секретаря на месте не оказалось, но меня встретил лично эрн Шаррид.

– Хозяйка сказала, что вы меня вызывали, – проговорила я.

Ректор поморщился и жестом пригласил меня в кабинет. А там нас уже ждали несколько профессоров и эрн Вислоу – мой бывший куратор и декан факультета целительства.

– Эбелин… – прошептал он, вставая.

Даже сделал шаг вперёд, раскинул руки в намерении обнять, но сам себя остановил. В нашей стране никому не дозволяется без разрешения прикасаться к чужим рабам, а здесь и сейчас было слишком много свидетелей.

– Мне доставили приказ принца Гервина о твоём зачислении на третий курс, – с широкой улыбкой сообщил эрн Шаррид. – Больше никаких указаний в этом документе нет, следовательно, остальные вопросы, касающиеся твоего обучения, мы вольны решать на своё усмотрение. И мы решили…

– Ты будешь посещать теоретические дисциплины, а на практических присутствовать в качестве наблюдателя, – нетерпеливо проговорил эрн Вислоу.

Я с благодарностью посмотрела на него. Он ободряюще мне улыбнулся и сунул руки в карманы брюк, будто боялся, что иначе не удержится и всё-таки сгребёт меня в объятия.

Кастел Вислоу всегда был для меня больше, чем деканом, больше, чем наставником. Когда-то я даже умудрилась влюбиться в этого молодого, амбициозного профессора. Знаю, что он тоже относился ко мне с теплом, но границ мы никогда не переходили.

Когда я поступила на первый курс, он уже работал в академии рядовым преподавателем целительных заклинаний, и именно его назначили куратором нашей группы. Ему тогда было всего тридцать, значит, сейчас тридцать три, но внешне он выглядел моложе лет на пять. Его тёмные волосы вились мелкими кудряшками, карие глаза сияли теплом, а сильное тренированное тело выдавало бывшего военного.

А ведь в то злополучное лето он звал меня поехать на практику вместе с ним: Кастела пригласили в один из приграничных гарнизонов, помогать раненым. Но я тогда отказалась, заявив, что уже пообещала отцу поработать месяцы каникул в замке Айнс. Папа был против моего приезда, говорил, что там опасно. Но я не поверила. Какая опасность может грозить целителю в неприступной крепости, да ещё и по нашу сторону границы?

Глупая была. Наивная. И не представляла, какими подлыми могут оказаться приятные на первый взгляд люди.

Я собиралась вернуться в академию, как только закончатся каникулы, но в последний день лета привезли десятерых раненых, и я осталась, чтобы помочь отцу с их лечением. Написала Кастелу письмо, что задержусь в крепости ещё на неделю, но потом обязательно нагоню пропущенный материал.

Увы… всё сложилось иначе, и в академию я вернулась только сейчас, да ещё и в рабском ошейнике.

– Вот твоё расписание, – профессор Вислоу протянул мне бумагу. – Форму и всё остальное получишь у коменданта общежития. Учебники возьмёшь в библиотеке.

– Эби, – позвал меня ректор. – Каждому, кто попытается заявить тебе, что рабыне не место в академии, отвечай, что учишься здесь по личному приказу принца Гервина. Это быстро заткнёт рты даже самым ретивым поборникам правил.

Я кивнула, крепче сжала в руках расписание и покинула кабинет. Профессора явно собрались здесь не для того, чтобы на меня посмотреть, у них наверняка какое-то незапланированное совещание. Так что мешать им не сто́ит.

Но когда я миновала приёмную и вышла в коридор, меня догнал Кастел.

– Эби, – он коснулся моего плеча.

А стоило мне обернуться, и декан всё же не сдержался и крепко меня обнял.

– Ты так изменилась, – тихо проговорил он, чуть отстранившись, но при этом продолжая держать меня за плечи. – Эби… скажи, я могу тебе хоть чем-то помочь? Видеть тебя такой… ужасно.

– Я настолько плохо выгляжу? – спросила я с горьким равнодушием.

Понимала ведь, что именно он имеет в виду. Раньше Эбелин Лиссер была совсем другой. Яркой, гордой, всеми любимой. Я знала о своём таланте, осознавала собственную ценность, была настоящей звездой академии, её жемчужиной. Состояла в приятельских отношениях с так называемой элитой нашего учебного заведения. Ещё бы: эрни, одарённый маг, синеглазая красавица, как меня называли.

А теперь от всего этого осталась лишь пустая оболочка с обрывками души.

– Ты очень красивая, Эби. Просто… – Кас запнулся.

– Просто рабство, профессор Вислоу, никого не красит, – ответила, отступив на шаг.

Его руки упали, потеряв опору, я отошла назад и продолжила путь по коридору.

– Ты всегда можешь прийти ко мне… по любому вопросу, – услышала за спиной его голос, но отвечать ничего не стала.

Ещё ниже опустила плечи, накинула на голову капюшон и сморгнула навернувшиеся слёзы. Нет уж, лучше не надеяться на кого-то, не рассчитывать, что кто-то придёт и спасёт. Если в это верить, то потом будет только больнее.

***

Вечер я провела за учебниками по общей магии. Благо, училась Сиа только на втором курсе, и сложных дисциплин у неё пока не было. Доклад по истории магии я написала играючи и даже с удовольствием, успела за год рабства соскучиться по книгам и учёбе. Расчёт формулы двойного щита покорился мне за полчаса, а с рунологией пришлось повозиться подольше.

Зато перед всем этим я успела получить форму, книги, поужинать в столовой. И без рабского балахона на меня уже мало кто обращал внимание. Ну, сидит невзрачная сгорбленная девчонка в уголочке, что в ней может быть интересного? Ошейник я спрятала, распустив волосы. Они укрыли плечи чёрным водопадом, спускаясь до самой талии, потому увидеть рабскую побрякушку можно было, только если смотреть на меня прямо. Да и в целом, в сочетании с формой, артефакт на шее выглядел этаким своеобразным украшением.

Сиалия была довольна, что домашние задания делает не она. Какое-то время сидела рядом со мной, а потом просто ушла болтать с подружками. Без её пристального внимания работать стало намного легче, закончила я быстро и до отбоя даже успела собрать сумку и сходить в душ.

Этой ночью впервые со дня ареста я засыпала с лёгким сердцем. Да, завтрашний день мог принести что угодно, ждать хорошего не стоило, но… мне всё равно хотелось надеяться на лучшее. Само моё возвращение в академию – уже чудо. Даже если меня не примут другие студенты и преподаватели, я всё равно буду учиться, буду цепляться за призрачный шанс, который мне дала жизнь, и сделаю всё возможное, чтобы провести здесь всё оставшееся время рабского срока.

Глава 4. Столкновение, рабыня и неправильный интерес

Анхельм

В Тиронской академии я бывал неоднократно, даже как-то жил здесь пару недель. На лекции не ходил, но в спаррингах на мечах участвовал часто. Помню, тогда никто из студентов так и не смог меня одолеть, ну, а тренеру я, честно говоря, специально поддался. Не хотел, чтобы в глазах учеников он выглядел проигравшим, ещё и молодому вергонцу.

Да, жизнь немало меня помотала, я давно и навоевался, и набегался по лесам, а от интриг иногда начинало подташнивать. Но такова уж моя жизнь, другой нет, значит нечего и жаловаться.

Наша делегация прибыла в академию утром, и первым делом нас отвели к ректору. Эрн Шаррид лично поведал нам об общей организации учебного процесса и даже провёл короткий инструктаж. Как и предполагалось, нам разрешили посещать любые лекции, но попросили не мешать ходу занятий, настоятельно рекомендовали держаться вместе и не ходить без охраны, которую нам выделил благодетель Гервин.

Нас было пятеро, охранников – тоже. То есть его хитромудрое высочество попросту приставил к каждому из нас соглядатая. Хотя иного не стоило и ожидать. Уверен, эти бравые ребята будут докладывать кронпринцу о каждом нашем шаге, каждом разговоре, а уж Гер, тварь венценосная, сумеет правильно распорядиться этой информацией.

А ещё, не сомневаюсь, до тех девушек, которых Гервин видел моими потенциальными невестами, уже донесли нужную информацию, а значит, стоит ждать скорых знакомств и быть начеку.

После долгой экскурсии по корпусам и полигонам академии нас всё же отпустили в выделенные в общежитии апартаменты. Проводили до комнат, оказавшихся самыми обычными, как у других студентов, и всё-таки оставили в покое. Провожатые удалились, конвой занял посты в коридоре, и до самого вечера мы остались предоставлены сами себе.

Моих ребят поселили по двое, мне же достались трёхкомнатные апартаменты, состоящие из гостиной, двух спален и просторной ванной. Светло, просторно, уютно… Осталось сделать так, чтобы тут стало ещё и безопасно.

Я как раз закончил установку охранных плетений на все стены, двери и окна, когда ко мне постучался Четтер.

– И что дальше? – спросил друг, усаживаясь на стоящий в гостиной диван. – Ты уверен, что стоит искать именно здесь?

Напротив дивана – два кресла, между ними – чайный стол. Да и вообще обстановка была вполне приятной, но не шикарной, что даже радовало. От обилия позолоты, лепнины, изысканных гобеленов и картин меня ещё в родном дворце передёргивало, а избавиться от всего этого кричащего великолепия пока не доходили руки.

– Не знаю, – честно ответил я, остановившись у окна, за которым раскинулся небольшой парк. – Для начала, наша задача – влиться в студенческое общество и при этом изображать интерес к организации учебного процесса.

– Хельм, ты понимаешь, что нас тут не примут, а может, даже попытаются навредить? – бросил Чет, резким жестом убрав от лица рыжую чёлку. – Война закончилась меньше года назад. Мы – вергонцы, а значит, для всех местных – враги. Те, кто убивал их родных, устраивал диверсии и, в конце концов, захватил в плен их королеву! Думаю, нам пригодится охрана, приставленная Гервином.

– Вот вы и ходите под охраной, – ответил я ему.

Четтер тяжело вздохнул и посмотрел на меня с усталостью старца.

– Будешь нарываться, – утвердительно произнёс он.

Мы были знакомы много лет, взрослели вместе, потом вместе воевали: сначала в армии Вергонии, потом в партизанских отрядах. И Четтер Гайсли действительно знал меня, как облупленного. Но, несмотря ни на что, мы оставались близкими друзьями.

– Буду, – ответил я, хотя ответа и не требовалось. – На долгие и осторожные действия у меня нет времени. Поэтому придётся действовать в лоб.

– Как всегда, – кивнул он и, откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. – Скажи, это когда-нибудь закончится? И вроде, боевые действия в прошлом, мирный договор подписан, теперь можно выдыхать и жить спокойно. Но не получается. Во дворце – жадные до власти интриганы, за пределами дворца – хитрецы и лицемеры. Нам давно нужно налаживать мирную жизнь в наших городах, а мы снова и снова ввязываемся в новые авантюры.

– Ты мог не ехать со мной, – ответил я.

– Не мог, – он сел прямо. – Ты, Хельм, умный, хитрый, изворотливый, но даже тебе нужен рядом тот, кто может вовремя прийти на помощь или хотя бы образумить. А здесь чужая страна. Кругом враги.

– Между нашими странами официально подписан мирный договор, – напомнил я.

– А ты выйди сейчас на улицу без личины, открой этим милым студентикам своё лицо. Знаешь, что будет? Они разорвут тебя голыми руками. Ты для них олицетворение зла и коварства.

– Не я развязал войну, – бросил я холодно. – Но именно мне пришлось совершить невозможное, чтобы её остановить. И я не буду жалеть ни об одном из своих поступков, ведь в итоге они вернули Вергонии огромные территории, которые мы проиграли в боях. Да, страна лишилась северных и западных провинций, но это достойная плата за мир. И давай не будем об этом. Пойду лучше, прогуляюсь.

Чет покачал головой, но говорить ничего не стал. У всех моих ребят, приехавших в академию, были сигнальные артефакты. Если кто-то из нас попадёт в беду, остальные сразу узнают и придут на помощь. Поэтому я был уверен, что, даже если окажусь в патовой ситуации, всегда смогу вызвать своих.

Перед тем, как выйти в коридор, шепнул заклинание отвода глаз. Оно у меня выходило идеально, и никто из охранников не заметил ни того, как открылась дверь, ни того, что я ушел. Смешно, но магам был доступен только отражающий полог, который всё равно можно было распознать по изменяющемуся, чуть дрожащему пространству. Отводом глаз пользовались лишь ведьмы и колдуны. А мне очень повезло наряду с магическим даром получить ещё и колдовской.

Хотя, по сути, это был один дар, пусть и очень своеобразный. Я мог создавать плетения, как маг, но при этом творить заклинания и черпать силу из природы, как колдун. Но о своих способностях особо не распространялся.

Судя по времени, сейчас заканчивалось третье занятие. Скоро прозвучит сигнал, и коридоры заполнят студенты, а многие сразу направятся в столовую. Там-то я за ними и понаблюдаю.

Я остановился чуть в стороне от аллеи, ведущей от учебных корпусов, и ещё раз обновил заклинание. Так меня никто не заметит, зато я смогу рассмотреть всех.

Вскоре на дорожке начали появляться парни и девушки в форме академии. Они выходили группками: одни смеялись, другие спокойно беседовали, третьи молчали. Я вглядывался в лица молодых айвирок, слушал интуицию, но ни ощущал никакого отклика. Все они были для меня совершенно одинаково неинтересными. Неподходящими. Не теми. Возможно, для того, чтобы мнение изменилось, нужно пообщаться поближе? Но время поджимало.

И тут мой взгляд зацепился за сгорбленную фигурку черноволосой девушки. Она быстро шла вперёд, ловко огибая группки студентов, и так крепко сжимала ручки своей потёртой старой сумки, будто больше всего боялась её потерять. Брюнетка явно спешила, хотя со стороны казалось, будто она попросту от кого-то убегает.

И мне стало интересно.

Я сделал несколько шагов вперёд, встал так, чтобы оказаться у неё на пути, и, когда она подошла на расстояние нескольких шагов, развеял заклинание отвода глаз.

Девушка влетела прямиком в меня, у неё не было ни единого шанса избежать нашего столкновения. Я же поспешил поймать покачнувшуюся особу за талию, помог ей удержаться на ногах.

Едва почувствовав, что может стоять нормально, она испуганно отпрянула и тут же тихо сказала:

– Простите.

Студентка была невысокой, стройной и очень напряжённой. Даже не глянула на того, в кого врезалась, наоборот, опустила лицо ещё ниже и сжалась, будто ожидала удара. Спустя несколько мгновений она обогнула меня и быстро направилась дальше. Я проводил её взглядом и решил запомнить ауру, коль уж не получилось рассмотреть лицо. Энергетическое поле брюнетки выглядело странно: в нём преобладали тёмно-синий и тёмно-фиолетовый, местами виднелись прожилки золотого и бело-голубого, и всё это казалось затянутым серым туманом.

Отпустить её? Ну уж нет.

Я догнал девушку в нескольких десятках метров от входа в общежитие. Поравнялся с ней, подстроился под её шаг и сказал:

– Прости, что встал на твоём пути.

Она не остановилась, но молча кивнула и ещё сильнее опустила голову. Хотя куда ещё ниже-то? В таком положении она могла видеть только носки своих туфель.

– Чувствую себя очень виноватым перед тобой и хотел бы загладить вину, – добавил я, шагая рядом с ней. – Разреши пригласить тебя на ужин.

Девушка резко качнула головой в отрицательном жесте и пошла ещё быстрее. Да почему она так спешит? До входа оставалось совсем немного, поэтому пришлось всё же остановить странную незнакомку. Я поймал её за руку, осторожно сжал. Девушка дёрнулась, пытаясь освободиться, но быстро прекратила эти попытки.

– Не обижай меня отказом. Пожалуйста, – проговорил я так мягко, насколько вообще был способен.

Брюнетка снова попыталась вырваться, но, когда не получилось, тихо попросила:

– Отпустите.

Это прозвучало сдавленно, почти как шёпот. Но в одном слове было столько горечи, что я сдался.

– Извини, если напугал, – сказал я, возвращая ей свободу. – Просто… ты так спешила. А мне очень хочется загладить вину.

– Вы не виноваты. Это я в вас врезалась, – проговорила она чуть громче, но лица так и не подняла. – Простите. Мне лучше уйти.

– Хотя бы скажи мне своё имя, – попросил я, стараясь сделать тон умоляющим. Не уверен, что получилось.

Девушка снова отрицательно помотала головой, попятившись назад. И вдруг рядом с нами остановилась эффектная пышногрудая блондинка. Она недовольно глянула на мою незнакомку и раздражённо поджала губы.

– Эбелин, – холодно процедила обладательница золотистых кудрей. – Немедленно иди в комнату, и чтобы не выходила до ужина. И я запрещаю тебе разговаривать с другими студентами. Это приказ.

Моя незнакомка вздрогнула, заметно сжалась, а по её ауре, словно чернила, разлилась тьма.

– Слушаюсь, хозяйка, – хрипло и очень тихо проговорила она и пошла ко входу в общежитие.

Блондинка бросила на меня холодный взгляд и, ничего не сказав, ушла в сторону столовой.

Я же так и остался на месте, осмысливая произошедшее.

И вдруг поймал себя на мысли, что, попадись мне сейчас Гервин, я бы дал ему в морду. Почему именно ему? Да по той простой причине, что однажды он очень долго доказывал мне, что рабство в Айвирии – не зло, а необходимость. Все айвы рождаются свободными, а стать рабом можно лишь по решению суда.

Но что могла совершить эта забитая тихая девчонка, чтобы получить рабский ошейник? И почему её судьбой распоряжаются не уполномоченные органы, а какая-то напыщенная аристократка?

Очень хотелось прямо сейчас снова пойти за рабыней, снять с неё демонов ошейник, вот только… я в чужой стране. Если сделаю это, Гервин лично проводит меня до портала и отправит в Вергонию, а на поисках невестушки можно будет ставить крест.

Ладно, разберусь. Жизнь давно научила меня, что, если не действовать сгоряча, а тщательно обдумать ситуацию, то можно найти немало лазеек для её разрешения. Да и сдалась мне эта сломанная девчонка! Видно же, что там от личности уже одни ошмётки. Может, и вовсе не стоит лезть? В конце концов, если она рабыня, значит, заслужила такое наказание по законам своей страны.

Во время войны наших солдат, попавших в плен к айвам, тоже приговаривали к рабству. Но все они жили и работали в шахтах, да и то недолго. После подписания мирного договора произошёл полный обмен пленными. Но про рабство они потом рассказали немало.

Так вот, каждый раб носил ошейник, – считай, артефакт подавления магии и воли, связанный с определённым айвом – хозяином. Этот хозяин мог отдавать любые приказы своему рабу, а если тот отказывался выполнять, побрякушка на его шее сжималась, доставляя невыносимую боль. Она могла и убить, поэтому строптивых рабов старались воспитывать иными способами. Ребята рассказывали, что их несколько дней морили голодом, а некоторых ещё и били плетьми. Неужели эта черноволосая тощая девчонка тоже через это прошла?

Почему я опять о ней думаю?!

Всё, хватит. Не до неё сейчас. Лучше пройдусь по академии и загляну в столовую. Присмотрюсь к девушкам, может, с кем-нибудь познакомлюсь. Попробую влиться в студенческую жизнь. Да, сейчас это самый правильный ход.

***

Эбелин

Так как один год я пропустила, теперь меня зачислили к тем, кто во время моей учёбы был на курс младше. В то время, когда я уже блистала в академии, они считались зелёными первокурсниками. Многие из этих ребят тогда смотрели на меня, как на божество. Теперь я появилась в их группе, но совсем в другом статусе.

На первой лекции всё было ещё спокойно – одногруппники то ли не поняли, что я – та самая Эбелин Лиссер, то ли не поверили. Но уже во время перерыва ко мне подошли староста и две её подружки. Не знаю, какой изначально была цель их прихода, но…

– Мили, да на ней рабский ошейник! – ошарашенно выпалила она из девчонок, чьего имени я не знала.

– Не может быть, – отмахнулась староста, а я опустила голову ниже, спрятавшись за распущенными волосами. – В академию никак не могли принять рабыню, да ещё и сразу на третий курс.

Она не сомневалась в правильности своих слов. Да я и сама ещё вчера утверждала, что такое попросту невозможно, но это всё-таки случилось.

– Эбелин, прости Айту, она глупости говорит, – доброжелательным тоном проговорила староста. – Давай знакомиться. Я Милинда Хорр, это Хайса и Айта.

Очень хотелось уйти или сделать хоть что-то, чтобы избежать унижения, которое обязательно последует после моего ответа. Но оттягивать неизбежное было бессмысленно. Всё равно скоро все узнают правду.

Утром я собиралась повязать поверх ошейника платок, но Сиа запретила. Она позволила мне оставить волосы распущенными, да и то лишь потому, что я просто не успела их заплести в косу. Сейчас они скрывали большую часть лица, не позволяя увидеть побрякушку на шее, но… это лишь временная мера.

Собравшись с силами, я подняла голову и посмотрела в глаза Милинде. В той, прошлой моей жизни мы с ней не были лично знакомы, но друг о друге слышали. Поэтому она не могла меня не узнать. Сначала посмотрела мне в глаза, улыбнулась шире, а потом увидела ошейник… и улыбка пропала с миловидного лица девушки, будто её кто-то грубо стёр.

Староста сглотнула и сделала шаг назад. Обе её подружки и вовсе отскочили, будто находиться рядом со мной было опасно или противно.

– Рабыня! – выкрикнула темноволосая пухленькая девушка, показывая на меня пальцем. – Я же говорила! Это рабский ошейник!

И началось! Одногруппники повскакивали с мест, обступили меня, как какую-то опасную диковинку, но пока молчали. Все смотрели на ошейник, кто-то даже рискнул ткнуть в меня пальцем, но тут же получил отповедь от своего товарища:

– Законы забыл?! Нельзя трогать чужое имущество!

И эта фраза стала тем спусковым крючком, после которого заговорили все разом.

– Кто позволил рабыне учиться в академии?! – кричали одни.

– Что она вообще здесь забыла? – возмущались вторые.

– Она опасна для общества! – заявляли третьи.

И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не вошедший преподаватель, которым, к моему счастью, оказался профессор Вислоу. Он быстро разогнал по местам столпившихся вокруг меня студентов и сам сообщил им, что приказ о моём обучении подписан лично принцем Гервином. А все, кто не согласен, или у кого есть претензии, могут смело обращаться прямо к его высочеству.

Дураков не нашлось. Будущие целители притихли и сделали вид, что сосредоточены исключительно на лекции, но всё время занятия я чувствовала на себе чужие пристальные взгляды.

Следующим в расписании стоял семинар всё у того же Кастела Вислоу, во время перерыва он остался в аудитории, так что никто из одногруппников не рискнул ко мне подойти. Но когда после окончания занятия профессор ушёл… я вдруг осознала, что должна срочно бежать. Очень спешила собрать тетради, учебники, но всё равно не успела.

В этот раз меня обступили шестеро студентов: трое парней и три девчонки. Они смотрели насупленно, злобно; первым заговорил высокий шатен.

– Подумать только, с нами учится рабыня, – сказал он, скрестив руки на груди.

– Это не просто рабыня, Шоун, это же сама Эбелин Лиссер. Красотка, самая одарённая девушка в академии, целитель с таким даром, каких не видывал свет… – начал картинно распинаться полноватый блондин. А потом усмехнулся и добавил: – Была. А теперь перед нами просто рабыня, которой, непонятно за какие заслуги, разрешили учиться в академии.

– А я её помню! – воскликнула черноволосая невысокая девушка с короткой стрижкой. – Точно! Ты сказал, Дайр, и я вспомнила. Её же называли «Лучезарная Эби». Задавака и выпендрёжница. Ха, правильно тебя Стихии покарали.

Выйдя из ступора, я продолжила собирать вещи в сумку, а потом просто шагнула вперёд, надеясь, что они не посмеют меня останавливать. Все шестеро дружно отшатнулись, видимо, побоялись, что я могу до кого-то из них дотронуться. Зато мне удалось, наконец, убраться из аудитории.

Быстро шагая по коридору, я то и дело слышала за спиной: «рабыня», «преступница», «чужая подстилка», «так ей и надо». А может, мне это просто слышалось в шелесте чужих голосов? Но в столовую я всё равно идти не рискнула. Сыта по горло чужим презрением, боюсь, просто не смогу ничего съесть.

На улице на меня никто не обращал внимания, я опустила голову ниже, вцепилась в сумку и шла так быстро, как только могла. Видимо, поэтому и столкнулась с кем-то.

Конечно, я буркнула извинение, попыталась уйти, так этот тип догнал, пристал с расспросами, хотел познакомиться и никак не желал понимать, что знакомиться с ним не намерены.

Когда появилась Сиа, я, к собственному удивлению, вздохнула с облегчением. Пусть приказывает, пусть демонстрирует всем моё место, это хотя бы понятно. А её запрету говорить с другими студентами я даже обрадовалась. Она ведь ещё и добавила, что это приказ, а значит, теперь я просто не смогу никому ничего сказать. Вот и отлично, не придётся придумывать ответы на вопросы, которые рано или поздно обязательно будут заданы. Все же знают, что рабами становятся за преступления, и многие захотят выяснить, как именно я получила свой ошейник.

Но теперь всё. Никаких незнакомцев, никаких ответов, никакого общения. Только учёба.

Надеюсь, скоро на меня просто перестанут обращать внимание. Осталось как-то дожить до этого момента и не сойти с ума.

Глава 5. Выходные, бойкот и назойливый вергонец

Первая неделя в академии прошла для меня, как в тумане. Я ходила на лекции, выполняла задания за себя и за Сиалию, посещала столовую, но…

На занятиях я всегда садилась на задние ряды, подальше от остальных. В столовой выбирала самые дальние столики и всячески старалась оставаться незаметной. Меня всё ещё пытались цеплять, говорили гадости, ни капли не стесняясь, при мне же обсуждали мою рабскую персону. А я делала вид, что ничего не слышу. Всё равно никак не могла ответить, ведь Сиа приказала не разговаривать со студентами.

Те, кого я когда-то считала друзьями и подругами, сами старались держаться от меня подальше. Динара Кимтер, с которой я два года жила в одной комнате, при встрече просто отвела взгляд и сделала вид, будто никогда меня не знала. Ребята из моей старой группы иногда поглядывали с интересом, но подходить не спешили. Некоторые преподаватели старательно игнорировали моё присутствие на лекциях, но постепенно смирились и они.

К счастью, тему появления рабыни в академии довольно быстро заменили другие, более интересные события. К примеру, с нами теперь училась новоявленная супруга кронпринца Гервина – та самая принцесса Кэтрин, благодаря которой мне и позволили здесь остаться. Официально она числилась в нашей группе, но на лекции приходила за эту неделю всего несколько раз.

Однажды она села рядом со мной, попыталась заговорить, задавала вопросы, а я просто молчала. Пришлось даже написать на вырванном из тетради листе, что хозяйка приказом запретила мне общаться со студентами. Когда эрни Кэтрин прочитала это, на её симпатичном лице отразился настоящий гнев. Но мы обе понимали, что в данном случае помочь она ничем не может, да и так уже немало помогла.

После того случая её высочество больше со мной не заговаривала, но при встрече всегда здоровалась, а я отвечала ей улыбкой и кивком. Можно сказать, что именно она стала для меня главным светлым лучиком в этой академии.

Вторым обсуждаемым событием среди студентов стал приезд вергонской делегации. Эта новость оказалась столь невероятной, что поразила даже меня. Сиа же и вовсе причитала целый вечер.

– Твари! Да как они вообще посмели явиться в нашу академию?! – возмущалась она, вышагивая по нашей с ней гостиной. – А куда смотрит король?! Сначала позволил учиться вергонской принцессе, признав её хаити своего младшего сына. Потом разрешил принцу взять её в жёны. Но делегация из Вергонии – это уже перебор! По академии ходят пятеро молодых вергонцев, заявляются к нам на лекции, едят с нами в одной столовой, живут в нашем общежитии! А ведь все они воевали! Убивали наших воинов! Участвовали в диверсиях! А теперь ещё и вынюхивают наши секреты!

В кои-то веки я была с ней согласна, ведь, помогая отцу в замке Айнс, успела насмотреться такого, что почти перестала нормально спать. Вергонцы не щадили наших солдат, не брезговали применять разрывные артефакты, отравляющие вещества, и бить всегда старались наверняка. Да, шла война, и айвирцы тоже покалечили немало врагов. Но всё равно считали важным сохранять им жизни.

Под госпиталь было переоборудовано всё северное крыло замка, мы работали, даже не думая о выходных. Отец не делал различий между нашими бойцами и вражескими пленниками, лечил всех одинаково хорошо, выкладывался по полной программе, и меня учил тому же.

Я даже не думала возражать, со всей искренностью и участием помогала всем пациентам. Не сомневалась, что поступаю правильно. Увы, именно это в итоге меня и сгубило, ведь вергонцы всех нас считали врагами, даже тех, кто их лечил. А понятия совести и чести для них и вовсе не существовало.

Я понимала, что глупо из-за ужасного поступка нескольких человек ненавидеть всех жителей Вергонии. Но и относиться к ним хорошо больше не собиралась.

К нам на лекции вергонцы тоже несколько раз заглядывали, приходили вдвоём или втроём, садились отдельно, подальше от студентов, и что-то записывали в блокноты. Я на них не смотрела, делала вид, что их нет, хотя так поступали почти все наши. Нет, официально никто не запрещал нам общаться с представителями их делегации, но, хоть война и закончилась почти год назад, для нас они все равно оставались врагами.

В пятницу вечером Сиалия долго прихорашивалась, выбирала платье, крутилась перед зеркалом, а потом пришла ко мне. Я как раз заканчивала делать её задания и собиралась приступить к своим.

– Скажи, какое выбрать: зелёное или розовое? – спросила она, прикладывая к себе два наряда.

– Зелёное больше идёт к вашим глазам, – ответила я, встав напротив девушки. По правилам, сидеть в присутствии хозяйки можно было только с её разрешения. – А розовое делает вас особенно милой.

– Значит, зелёное, – бросила она и уже направилась к двери, но вдруг обернулась. – Я ухожу. Вернусь завтра. Может, даже послезавтра. Я уже приказом запретила тебе покидать территорию академии, так что не знаю, что ещё приказать. Как закончишь с моими заданиями, поменяй постельное бельё и полотенца. Грязные отнеси в прачечную, чистые получи у коменданта. Потом можешь отдыхать. Должны же даже у рабынь хоть иногда быть выходные?

С этими словами она выпорхнула из моей комнаты, а я ошарашенно уставилась на закрытую дверь. Выходные? Серьёзно?

На губах сама собой расцвела робкая улыбка, а в душе вспыхнула искорка надежды. Могла ли хозяйка так странно пошутить? Могла, конечно, но…

Сиалия не была жестокой, мне даже начало казаться, что в академию она меня забрала, чтобы помочь. Да, иногда она творила странные вещи, любила танцы, посиделки с подругами и парнями, часто возвращалась после них пьяной и растрёпанной. Учёба же и вовсе не казалась ей чем-то важным. Сиа не скрывала, что диплом ей вряд ли когда-нибудь пригодится, ведь сразу после его получения девушку выдадут замуж. Наверное, именно поэтому она и спешила насладиться свободой и развлечениями сейчас, пока ещё может.

Закончив с домашними заданиями, я выполнила оставшиеся поручения хозяйки и вдруг поняла, что не представляю, что делать дальше. Я так давно не была предоставлена сама себе. Всегда боялась, что, если вдруг кто-то из семьи хозяина увидит, что я прохлаждаюсь, то меня обязательно накажут. А теперь, впервые за одиннадцать месяцев рабства, у меня появилось свободное время.

Побродив немного по комнате, я основательно задумалась: а чего мне сейчас хочется? И так ярко представила себе, как сижу на одинокой лавочке, скрытой за деревьями на обрыве за полигонами, читаю книгу и наслаждаюсь закатом, что чуть не расплакалась. Не колеблясь ни секунды, решительно поднялась и пошла в библиотеку.

Когда через полчаса я подходила к той самой лавочке, о которой, кстати, в академии знали единицы, солнце уже коснулось макушек гор. Вокруг царила приятная тишина, осенний вечер радовал теплом и лёгким ветерком, и в моей душе впервые за долгое время было спокойно. Да, это лишь иллюзия свободы, редкий момент, когда можно остаться наедине с собой и природой, делать, что вздумается. Но я всё равно была очень благодарна Сие и Великим Стихиям за эти бесценные мгновения.

– Очень интересное место, – прозвучал рядом смутно знакомый мужской голос.

Я вздрогнула, повернулась на звук и увидела у ближайшего дерева молодого вергонца. Судя по голосу, именно он несколько дней назад пытался пригласить меня на ужин, после того, как я в него врезалась. Тогда, если честно, я даже не глянула на его лицо, зато сейчас рассмотрела вполне отчётливо.

Высокий, крепкий, жилистый. Волосы – соломенного оттенка, отросшие настолько, что прикрывают уши и сзади достают до шеи. Черты лица правильные, но не особенно приятные. Нос крупноват, губы – тонкие, брови вразлёт. Но стоило посмотреть ему в глаза, и меня будто окатило волной ледяного воздуха. Я никогда не встречала людей с таким колючим, холодным взглядом. Казалось, он пробирал до костей, видел всю мою подноготную, включая прошлое и будущее, и был способен убить за мгновение.

– Можно посидеть с тобой? – спросил вергонец, но дожидаться ответа не стал.

Сел на лавочку справа от меня и с одухотворённым видом уставился на закат. Я отодвинулась подальше, сделала вид, что никого не замечаю, и тоже устремила взгляд к заходящему солнцу.

Некоторое время мы так и сидели в тишине. Не знаю, о чём думал вергонец, а я любовалась оранжевыми всполохами на темнеющем небе, разглядывала облака причудливых форм и старалась насладиться этим восхитительным моментом.

– Часто сюда приходишь? – поинтересовался парень.

Я отрицательно покачала головой, но к нему не повернулась.

– А я уже в третий раз, – продолжил чужак. – Хорошее здесь место. Мне его однажды друг показал… несколько лет назад. Он тогда тут учился, но в прошлом году получил диплом.

Я не ответила, да и не собиралась с ним говорить. Мне стоило уйти, но так хотелось продлить момент мнимой свободы.

– Эбелин, я правильно запомнил твоё имя? – спросил приставучий вергонец.

Реагировать не стала. Пусть уже поймёт, что мне неприятно его общество, и оставит меня тут одну.

– Красивое имя. Я буду звать тебя Э́лин.

Ещё и имя моё странно сократил! Ему делать больше нечего, кроме как тут сидеть?

– А я Артиу́л. Можешь звать меня Арт.

Взгляд его голубых глаз пробирал меня до костей. У этого парня была такая энергетика, от которой хотелось закрыться, спрятаться, сбежать. Но я упрямо оставалась на месте, сама не понимаю, почему.

– И каково быть единственной рабыней в академии? – проговорил он. А когда я снова промолчала, ответил сам: – Полагаю, неприятно. Я вообще не понимаю, почему в Айвирии не упразднят рабство. Это пережиток тёмного прошлого, ни в одной стране мира подобного давно нет. А тут – есть. Знаю, что рабом становятся по решению суда, и мне безумно интересно, что могла натворить столь безобидная с виду девушка, как ты.

Я всё-таки встала, даже сделала несколько шагов к тропинке, ведущей обратно к учебным корпусам, но вергонец вдруг поймал меня за запястье. Сжал несильно, но довольно крепко.

– Подожди, – сказал он, резко выдохнув. – Элин, не убегай. Я не хотел тебя обидеть. Да и вообще, это мне стоит уйти, ведь ты первая заняла это место. Но… может, всё-таки останешься? Ведь говорить тебе запрещено только со студентами, я же слышал тот приказ. Или тебе приказали не вести беседы с вергонцами?

– Лучше бы приказали, – вырвалось у меня, а Артиул расплылся в довольной улыбке. Дожал, гад. Вынудил ответить.

– У тебя красивый голос, – проговорил он, продолжая лучезарно улыбаться. – И очень миленькое личико. Не уходи. Мы с тобой в этой академии оба – изгои. Со мной не желают общаться, потому что я вергонец, а с тобой – потому что ты рабыня. Видишь, как хорошо, что мы встретились.

– Так вы же здесь не один вергонец, – ответила я. – Беседуйте со своими.

– Им известно об этой академии столько же, сколько и мне. А ты, как я успел выяснить, учишься на третьем курсе. Значит, до этого момента провела тут, как минимум, два года.

Он всё-таки отпустил мою руку, но уходить я теперь не торопилась.

– К тому же, любому человеку нужно нормальное общение, а тебе его явно не хватает, – продолжил Артиул.

Вергонец смотрел на меня прямо, пристально, а я машинально отметила, что у него очень красивые глаза – небесно-голубые, глубокие, умные, пусть и холодные.

– Поверь, Элин, я не самый плохой собеседник. И тоже с радостью расскажу тебе что-нибудь из того, чего ты не знаешь.

С одной стороны, хотелось остаться, ведь я действительно истосковалась по простым разговорам на равных, но с другой… прошлая моя попытка общения с вергонцем закончилась катастрофой. А этот тип чем-то напоминал того гада: фигурой, цветом глаз, немножко голосом. Может, родственник? Не удивлюсь.

– Простите, но я всё же вернусь в общежитие, – сказала я, заставив себя быть вежливой, и направилась к тропинке.

– Но почему? – в этот раз он не стал меня удерживать, зато в голосе слышалось искренне недоумение.

Я хотела промолчать, должна была просто уйти, но чувство забытой свободы слишком опьянило, и удержаться от ответа не получилось.

– Потому что рабыней я стала по вине вергонцев. Точнее, одного, конкретного, – слетело с моих губ горькое признание.

– Кого?! – он спросил это с таким решительным интересом, будто был готов лично покарать виновного, причём прямо сейчас.

В голубых глазах блеснула сталь, и мне снова стало не по себе. Наверняка этот человек имеет довольно высокий статус в своей стране. Возможно, даже обладает какой-то властью. Готова поспорить, у него есть титул и должность при дворе, иначе его не отправили бы в нашу академию перенимать опыт.

– Скажи имя, и я добьюсь справедливости, – Арт сжал пальцы в кулак. – Обещаю.

Даже стало смешно, как он станет выполнять это обещание.

– Не стоит разбрасываться словами, – я горько улыбнулась и покачала головой. – А виноват в моём аресте лично ваш драгоценный король. Его демоново величество Анхельм Вергонский.

Последнего говорить не стоило, но эти воспоминания всегда будили во мне что-то тёмное, низменное. Даже не ненависть, а куда более глубокое чувство. Оно имело привкус полыни и отравляло меня похуже любого яда. Оно убивало во мне все остатки той яркой, любознательной, открытой девушки, которой я когда-то была.

Артиул ничего не ответил, но его лицо будто закаменело. Он всё ещё смотрел на меня, и под его острым взглядом я невольно поёжилась.

Дожидаться ответа или какой-то реакции не стала. Молча развернулась и ушла по узкой тропинке. И лишь через несколько минут, когда проходила мимо пустого полигона боевых магов, всё-таки посмотрела назад. За мной никто не шёл, никто не думал меня догонять. Но это и к лучшему.

Да, в одном Арт прав, мне очень хотелось простого общения. И всё же я оттолкнула того, кто, несмотря на рабский статус, увидел во мне обычную девушку. Но не стоит жалеть, ведь ясно же, что ничего, кроме иллюзий и новых проблем, разговоры с ним мне бы не принесли. И лучше просто забыть об этой глупой мимолётной встрече.

***

Анхельм

Студенты академии единодушно объявили нам бойкот. Они нас будто и вовсе не видели, не слышали, никак нами не интересовались. И если мои парни просто приняли такие правила и всю ситуацию, продолжая общаться только с преподавателями, то меня подобное положение не устраивало. В конце концов, я приехал сюда с определённой целью и пока не продвинулся к ней ни на шаг.

Даже возникла мысль снова выпить оборотное зелье, прикинуться студентом-айвом. Но у нас с ними всё же слишком разная магия, да и крылья мне никакое колдовство не даст. Так что оставалось искать способ заслужить симпатию студенток и продолжать к ним присматриваться.

Позавчера ночью мы с Холтером проникли в местный лазарет, точнее, в кабинет главного целителя. Там хранились журналы с данными по состоянию физического и магического здоровья студентов. Меня интересовали девушки, у которых есть проблемы с магией и крыльями. Спустя два часа поисков я обнаружил отдельную папку, где хранились данные именно по таким особам.

Их оказалось всего три, но в моём случае это можно было считать замечательным результатом.

Первую звали Полита Конт. Первокурсница, с факультета общей магии. У девушки были врождённые проблемы с даром и крыльями, ей никак не удавалось раскрыть магические каналы, но к учёбе её всё равно допустили.

Второй оказалась Мирта Сарнит с пятого курса целительского. Во время войны она выгорела, спасая жизни пациентам. Искра дара в ней ещё осталась, но ни создавать плетения, ни призывать крылья она больше не могла.

Читая о ней, я подумал, что нужно бы попробовать помочь. Кстати, это могло бы стать поводом завязать общение. Надо повнимательней присмотреться к этой девушке.

Третьей подходящей кандидатурой была Марика Вонтер с боевого факультета. Её дар тоже выгорел во время войны, но она участвовала в боях. Кто вообще позволил девушке лезть в пекло военных действий?! Впрочем, в моих отрядах тоже встречались женщины, но их было очень мало.

Изучив документы этих трёх студенток, я вернул всё на место, и мы с Холтером покинули кабинет, никем не замеченные. Нет, здесь имелись и хорошая магическая защита, и довольно серьёзные замки́, но… для колдуна с моим опытом это всё мелочи. Я мог проникнуть куда угодно, даже во дворец айвирского короля. Что, кстати, особенно бесило Гервина, но сделать с этим он ничего не мог.

Следующий день я провёл, наблюдая за тремя выбранными девушками, попытался познакомиться с каждой, но не получилось. Две первых просто меня игнорировали, а третья и вовсе корректно послала куда подальше.

Сегодня решил зайти с другой стороны и обратился к главному целителю, намекнув, что имею некоторый опыт в вопросах восстановления работы магических каналов и готов попробовать помочь тем, у кого с ними проблемы. Эрн Си́рен, оказавшийся айвом в почтенном возрасте, сначала заявил, что они сами умеют разбираться с такими проблемами. Но после обеда прислал записку, в которой просил меня завтра утром подойти в его кабинет.

Это было хоть маленькой, но всё же победой, к тому же мне самому стало интересно изучить данную проблему. Ведь в случае успеха получится завоевать расположение студентов, что уже само по себе прорыв.

Остаток дня я занимался документами, которые для меня каждое утро передавали из моей столицы. Ведь одно дело – оставить страну на несколько недель без постоянного присутствия короля, и совсем другое – забросить работу. Этого я никак не мог себе позволить, там и так без меня всё рисковало развалиться.

Да, Тирон и Харсайд сейчас соединило портальное сообщение, и я мог хоть каждый день прыгать в свой дворец, но… не делала этого по своим причинам. Среди высших чинов Совета появились крысы, и, чем больше я отсутствовал, тем вольготней они себя вели, тем больше совершали ошибок. И когда этих ошибок станет достаточно для того, чтобы вывести моих врагов на чистую воду, я начну действовать.

Из полученных сегодня донесений выходило, что крыс гораздо больше, чем казалось ранее, и что без меня в моей столице зреет самый настоящий заговор. Конечно, имея список тварей, можно было бы просто отдать всех под суд, но среди них было слишком много людей, которых просто так с игровой доски не скинешь. Убрав их, я рисковал нарваться на гражданскую войну, а моё королевство это сейчас попросту добьёт.

Ситуацию требовалось обдумать, рассмотреть с разных сторон, найти наиболее правильный выход. Для этого мне были необходимы тишина и природа, а на территории Тиронской академии имелось одно уникальное место – лавочка на обрыве, с которой открывался восхитительный вид на горы, особенно, на закате.

Этот закуток мне однажды показал Анмар. Было это в те далёкие времена, когда о войне между нашими странами никто даже не мог подумать. Именно тогда мы с младшим айвирским принцем крепко сдружились, увы, судьба развела нас по разные стороны боевых действий. А потом вывернула всё так, что теперь он женат на моей младшей сестре.

Когда я дошёл до той лавочки и увидел там черноволосую студентку, то остановился в недоумении. Девушка сидела, расслабленно откинувшись на спинку деревянной скамейки, и наблюдала за уходящим за горизонт солнцем. Признаться, я не сразу её узнал, а когда понял, кто именно передо мной, то откровенно удивился.

Сейчас она выглядела иначе, – совсем не такой забитой, как при нашей прошлой встрече. Её милое личико казалось одухотворённым, взгляд синих глаз был обращён вперёд, и даже в ауре стало больше золотых всполохов. Лёгкий ветерок шевелил выбившиеся из толстой косы прядки у лица, а тонкие пальцы сжимали край форменного пиджака.

Ещё после нашего первого столкновения я был настолько поражён самим фактом, что в академии учится рабыня, что поручил парням выяснить подробности. Узнать пока удалось немного, да и то из слухов, что ходили среди студентов. Из них я понял, что учится девочка на третьем курсе целительского факультета, а попала сюда по личному приказу Гервина.

Развеяв заклинание отвода глаз, я всё-таки заговорил с ней, только отвечать она не спешила. Поначалу я подумал, что даже рабыня участвует в общем заговоре молчания против нас. Но потом выяснилось, что всё не так, у этой студентки есть личные причины ненавидеть вергонцев. И в своём рабстве она винит… меня.

Когда она ушла, я ещё долго сидел на лавочке и думал. Солнце село, на небе взошла первая и самая большая луна – Гайса, окрасив небо в оттенки фиолетового. Ближе к полуночи должна была выйти золотистая Фейра. Перед рассветом обычно появлялась самая малая из трёх лун – Зойра, а Гайса к этому времени обычно уже пряталась.

В Вергонии существует поверье, что тот, кому удастся увидеть одновременно все три луны, может загадать желание, которое обязательно исполнится. Раньше я не верил в это, считал сказками, ведь подобного никогда не случалось. Но когда война с Айвирией была почти проиграна, а враги уверенно подбирались к Харсайду, я отчаялся настолько, что был готов поверить во что угодно.

Спать ночами всё равно не получалось, да и о каком сне речь, когда моя страна почти перестала существовать? И однажды, возвращаясь под утро после очередного военного совета, я вдруг осознал, что на небе сияют все три спутника, и чуть не споткнулся. В тот момент я желал только одного, и хотел этого настолько сильно, что не постеснялся даже сказать вслух. Да, я адекватно оценивал, что войну нам уже не выиграть, и загадал, чтобы после её окончания нам остались хотя бы южные и центральные части страны.

Я понимал, что глупо загадывать такое желание, когда враги, считай, за воротами, и им осталось завоевать только восток, но всё равно заставил себя поверить в чудо. И чудо произошло, но сотворили его я и мои соратники.

Мысли снова вернулись к черноволосой рабыне, которая была уверена, что в её бедах виноват лично король Вергонии. Я даже попытался вспомнить, не видел ли её раньше, но… память молчала. Личико у неё, конечно, миленькое, глаза выразительные, если бы мы встречались, я бы её запомнил. И всё же вряд ли Элин соврала. По крайней мере, она сама явно уверена, что сталкивалась с Анхельмом.

Надо выяснить, за что её приговорили к рабству, и какое я имею отношение к её приговору. Но за этим стоит обратиться к Анмару. Да, так и поступлю.

Глава 6. Закат, колдун и дурные воспоминания

Эбелин

Ночью Сиа не вернулась. Отсутствовала она и весь следующий день, что с каждой минутой радовало меня всё больше. Чтобы занять себя хоть чем-то, я убрала в наших комнатах, сделала все имеющиеся у Сии задания на следующую учебную неделю, почитала свои учебники на несколько тем вперёд и к вечеру уже просто не могла и дальше оставаться в четырёх стенах.

Выходить было немного боязно, да и не хотелось встречаться с другими студентами. Но когда подошло время заката, я всё же решилась. Надела форму, распустила волосы, чтобы спрятать ошейник, и пошла к любимой лавочке на обрыве.

Увы, к моему приходу она оказалась занята. Едва заметив, что там кто-то сидит, я сразу развернулась и решительно направилась обратно. Но вдруг меня окликнули.

– Элин, не уходи, – сказал мой вчерашний знакомый вергонец. – Тут хватит места нам обоим.

Я остановилась. Понимала, что не должна говорить с ним, что его общество не принесёт мне ничего, кроме новых неприятностей, но…

– Закат сегодня обещает быть очень красивым, – добавил Арт. – Неужели ты откажешься насладиться этим зрелищем из-за моего присутствия?

Меня одолевали сомнения. С одной стороны, возвращаться в пустую комнату не было никакого желания, да и… мне, действительно, хотелось остаться. Но с другой – очень пугали возможные последствия. Я боялась новых обвинений, разбирательств, наказаний. Понимала, что, если Сия узнает о моих встречах с вергонцем, она может отправить меня обратно в имение, и это в лучшем случае. А если эта информация дойдёт до её брата, то прошлые наказания покажутся мне цветочками.

– Элин, – Артиул поднялся с лавочки и подошёл ближе, и я всё же обернулась. – Боишься меня?

– Не вас, – призналась я, опустив взгляд, и покачала головой. – Но боюсь.

– Понимаю, – он кивнул и сунул руки в карманы чёрных брюк.

Этим вечером вергонец был без камзола, лишь в светло-голубой рубашке, которая очень шла к его глазам. Его светлые волосы растрепал ветер, который в этот вечер разгулялся сильнее, чем вчера. И эта растрёпанность добавляла образу вергонца простоты.

– А я сегодня полдня провёл в лекарском крыле, – словно между прочим сообщил Арт. – Предложил эрну Сирену свою помощь с теми пациентами, у кого сложности с магическими каналами. Он сначала отказался, но потом всё же решил показать мне одного парня. Его зовут Дартон Корн, с пятого курса, и каналы у него не просто выжжены, а ещё и изорваны.

– Такое не восстановить, – я подняла на него взгляд и снова покачала головой. – Удивительно, что Дартону вообще разрешили продолжить учёбу.

– Ты ошибаешься, – вергонец самодовольно усмехнулся. – Восстановить можно, хоть это и непросто. Каналы нужно соединить и на какое-то время запечатать, при этом пациента следует погрузить в глубокий сон, дабы энергии не циркулировали и не травмировали хрупкие энергетические оболочки. Именно это я сегодня и сделал. Сейчас парень спит и проведёт в таком состоянии минимум сутки. А потом нужно будет потихоньку увеличивать ток магии по каналам, главное, не спешить, иначе вся работа пойдёт насмарку.

– Вы целитель? – спросила я удивлённо.

Он развёл руками.

– Нет. Точнее, не совсем. Просто имею богатый опыт в разных областях, в своё время пришлось учиться всему понемногу. Как таковой, узкой специализации у меня нет, но восстанавливать энергетические каналы у выгоревших магов мне приходилось неоднократно.

– Как же вы их сращивали? – мне и впрямь стало безумно интересно, даже страх отступил. – Я как-то пыталась, искала способы, перечитала уйму книг, но везде писали, что разорванный энергетический канал восстановить нельзя.

– Расскажу, если останешься здесь, пока не сядет солнце, – улыбнулся Артиул, а в его глазах блеснула хитринка. – Кстати, это моя страшная тайна. Но тебе я готов признаться.

– Не нужно, – я позволила себе усмешку. – Я рабыня. Если мне прикажут выдать все ваши секреты, у меня не останется выхода: либо ответить правду, либо ошейник меня убьёт.

Вергонец перестал улыбаться, а во взгляде его появилась досада, граничащая с жалостью.

– И всё же я расскажу тебе. Надеюсь, специально болтать об этом ты не станешь, – ответил он.

– Глупо, – вырвалось у меня. – Неужели компания рабыни сто́ит такого риска?

– Сто́ит, – он качнулся с пятки на носок. – Оставайся. Кстати, если кто-то узнает о нашей встрече и попробует тебя наказать, можешь смело заявить, что выведывала секреты у врага.

Он сказал это с лёгкой усмешкой, которая показалась мне хоть и холодной, но не опасной. И тогда я решилась.

– Ладно. Пусть будет так. Останусь, – проговорила я, поражаясь своей смелости. – Но только ради науки. Мне, действительно, очень интересно, каким образом можно срастить каналы.

Я обошла вергонца и, сев с краю лавочки, с наслаждением вдохнула вечерний воздух, а Арт разместился с другой стороны, оставив между нами довольно больше расстояние.

Закат сегодня и в самом деле оказался особенно красивым. В его красках играли переливы алого, оранжевого, даже фиолетового. Эти оттенки сияли в редких облаках и отражались на макушках гор, наполняя мою душу светом и теплом.

И я откровенно наслаждалась красотой заходящего солнца… ровно до тех пор, пока не заметила, что мой сосед по лавочке с интересом смотрит не на небо, а на меня.

Бросила на него несколько укоризненных взглядов, надеясь, что он устыдится своего слишком пристального внимания к моей персоне и отвернётся, но разглядывать моё лицо ему почему-то было интереснее, чем наблюдать за тем, как светило прячется за макушками гор.

– Ты пропустишь всё самое интересное, – проговорила я и даже рукой указала в сторону заката.

Вергонец улыбнулся, причём открыто и, кажется, искренне.

– Мне приятно, что ты перестала «выкать», – заметил он. – А закат сегодня хоть и интересный, но смотреть на тебя мне нравится больше. Ты красивая, Элин.

– Не надо, – на меня после этих слов будто опустилась огромная тяжёлая туча, даже великолепие природы перестало радовать.

– Но это правда, – возразил вергонец.

– Я рабыня. Тень. Преступница. Вот что ты должен видеть в первую очередь, – печально напомнила я ему. – И не смотри на меня, как на девушку. Развлечься со мной у тебя не выйдет, хозяин ещё в первые дни отдал мне приказ, что…

Я оборвала сама себя. Конечно, я помнила дословно, что он тогда сказал, но повторить это вслух никак не могла. Слишком грязно звучали те слова, слишком отвратительно было применять их к себе.

– Ты всё неправильно поняла, Элин, – твёрдо и уверенно проговорил Арт. – Я просто любуюсь тобой. Когда ты смотришь на закат, то становишься совсем другой. Лицо расслабляется, кожа сияет, губы не кривятся в горькой усмешке, в глазах – покой. Это и вправду очень красиво. И не думай обо мне плохо, я просто хочу с тобой подружиться. Без подтекстов и развлечений в том смысле, который ты вложила в это слово. И… даже думать не хочу, что именно приказал тебе хозяин. Но, получается, та блондинка не первая твоя хозяйка?

– Она младшая сестра моего хозяина, – ответила я, снова повернувшись к разгорающемуся закату. И зачем-то решила пояснить: – После суда меня забрал эрн Ринор Лермид. Даже не купил, а получил бесплатно. Официально, как горничную. А на самом деле… сам понимаешь, зачем ему понадобилась безвольная девушка.

Я не смотрела на Арта, но чувствовала, как насколько он сердит. Думала, сейчас он просто уйдёт, ведь одно дело вести беседы с рабыней, а другое – с рабыней, которую использовали для постельных утех. Для любого мужчины я теперь падшая, испорченная, недостойная. И это, увы, не изменится даже после того, как срок моего приговора подойдёт к концу. Такое клеймо не смыть, не стереть, не выжечь. Оно останется со мной навсегда.

– Он не имел права так поступать. Закон вашей страны запрещает насилие над рабами, это даже мне известно, – наконец, проговорил Артиул.

А я горько усмехнулась.

– Ну да, официально всё так, – мой голос звучал ровно и почти безразлично. – А на деле в том же законе сказано, что, добиваясь послушания, хозяин имеет право воспитывать раба, не нанося при этом тяжкого вреда здоровью. Согласись, очень обтекаемая формулировка.

В этот раз Арт молчал дольше. Солнце уже полностью скрылось за горами, хотя вокруг пока ещё было довольно светло. Но совсем скоро на мир опустятся сумерки, и мне придётся возвращаться обратно к себе в комнату. Ох, надеюсь, Сиа ещё не пришла.

– Так, и в чём секрет сращивания каналов? – напомнила я причину, по которой вообще осталась сегодня здесь.

Хмурый вергонец поднял на меня взгляд и изобразил лёгкую улыбку.

– Ошибка магов в том, что они пытаются скреплять каналы так же, как создают плетения, – пустился в объяснения он. – А там куда более тонкая работа, когда нужно пустить по каналу ниточку силы, но не касаясь, а направляя её мысленным приказом. Только так каналы скрепятся, и дальше всё будет зависеть от того, хватит ли у пациента его внутренней энергии на восстановление.

– Мысленным приказом? – повторила я в недоумении. – Не заклинанием, не формулой?

– Вот именно, – он посмотрел на меня со странной гордостью, будто был рад, что я этим заинтересовалась.

– Подожди, – я заправила за уши мешающие длинные пряди и развернулась к Арту. – Поясни пожалуйста, что ты имеешь в виду.

– Магам, Элин, такое недоступно. Но я имею несколько другой дар, – его улыбка стала лукавой. Он тоже сел ко мне вполоборота и даже придвинулся чуть ближе, всего на ладонь, но расстояние между нами всё ещё оставалось достаточно большим.

Я смотрела на него, видела, как пляшут в голубых глазах озорные искорки, и не могла поверить собственной догадке. Но стал бы он врать? Такими вещами в наше время шутить попросту опасно. Ведь, если я права, то передо мной не просто враг Айвирии, а один из тех, кто был повинен в самых больших потерях с нашей стороны. Кто создавал самые страшные ловушки для солдат, кто устраивал ужаснейшие диверсии… кто в итоге захватил наш дворец.

– Тш-ш-ш, – он выставил перед собой ладони и даже отклонился чуть назад, показывая, что опасности не представляет. – Не пугайся. Всё хорошо. Я всё тот же Арт, которым был минуту назад, когда ты не знала о моём даре. И да, по глазам вижу, что тебе хочется скорее убежать. Но не надо. Элин, я не настолько опасен, как тебе может показаться.

– Ты колдун, – прошептала я, не решаясь сказать это громче. Вдруг кто-то может услышать.

– Да, – подтвердил вергонец, удерживая мой взгляд своим. – Колдун. И ваш кронпринц, который подписал нам разрешение изучить работу академии, осведомлён о моих талантах. Нас таких тут двое. А во всей Вергонии лишь пятнадцать. Колдунов боятся, потому что не знают, чего от нас можно ожидать. Но мы умеем контролировать свой дар, не сомневайся в этом.

Он говорил спокойно, объясняя мне всё, как маленькой девочке, а я слушала внимательно, впитывала каждое слово. Ведь о колдунах, действительно, было известно очень мало. Они владели особым видом дара, созданную ими защиту было невозможно преодолеть, во время войны они использовали зелье, пары́ которого отравили сотни айвов. Наши солдаты впадали в сон и постепенно угасали, из них просто уходила жизнь, спасти получалось единицы.

Именно это зелье убило всю охрану заключённых в замке Айнс. Я тоже была там в ту ночь и единственная осталась в живых… за что до сих пор расплачиваюсь.

– Скажи, – сердце сжалось от горестных воспоминаний, но не спросить я не могла. Это было для меня слишком важно. – Скажи, Арт, ты был в замке Айнс, когда там в плену находился ваш король Анхельм? Когда, при побеге, он и его прихвостни усыпили демоновым зельем всех солдат… оставив невредимой лишь дочь старшего лекаря?

Он не спешил говорить. Смотрел на меня своими глубокими голубыми глазами, в которых мне сейчас виделась настоящая бездна, и молчал. Это и было самым красноречивым ответом.

Больше я не могла находиться рядом с ним. С лавочки вскочила так резко, что едва не упала. Прощаться не стала, как и смотреть на этого негодяя, на чьей совести были жизни целого отряда айвов и наши с отцом сломанные судьбы.

Ни окликать меня, ни догонять Артиул не стал, но я всё равно шла так быстро, как только могла. А миновав лесную часть парка, и вовсе побежала. Но даже когда оказалась в своей комнате в общежитии, всё равно никак не могла успокоиться. Перед глазами снова и снова вставали картинки лежащих в коридорах солдат, которых никак не получалось разбудить, и грозное лицо следователя, объявившего меня предательницей своей страны. Ведь именно я сняла магическую защиту с палаты-камеры, где лежал раненый Анхельм, именно в моих руках обнаружились ключи от замкá на его ошейнике.

Какой же я тогда была глупой – настоящей доверчивой дурой. Отец предупреждал меня, чтобы не лезла к пленённому принцу вражеской страны, не жалела этого вергонца, предупреждал, что он очень опасен даже со скованным даром и с дырой в груди после удара клинком. Но я, идиотка, всё равно старалась его лечить. Видела перед собой очень симпатичного, даже милого молодого мужчину, сама приносила ему бульон, воду, поила с ложечки целебными зельями, перевязывала рану.

До сих пор не понимаю, что меня дёрнуло в ту роковую ночь отправиться к нему в камеру. Я просто проснулась с навязчивой мыслью, что ему стало хуже, что срочно нужна моя помощь. Мне казалось, меня ведёт интуиция, которой обладают только самые одарённые целители. Я даже решила, что смогла установить с пациентом особую связь, позволяющую издалека чувствовать его состояние.

А когда пришла к нему… он в самом деле тяжело дышал, почти задыхался. И тогда, забыв приковать его руки к металлическим дугам постели, я расстегнула его ошейник, ведь с ним моя магия хуже воздействовала на пациента. А едва замок открылся, тот, кто секунду назад изображал умирающего, поднялся, перехватил мои руки и, шепнув пару непонятных слов, отправил меня в царство снов.

Проснулась я на полу. Дверь камеры-палаты была распахнута, а надо мной стоял хмурый айв в чёрной форме и с суровым лицом – военный следователь Асфер. Сначала он даже обрадовался, что я очнулась, ведь никого другого разбудить так и не смогли. Вся охрана подземелий, где держали пленников, была погружена в странный сон. Ни вергонского принца, ни других арестованных нигде не было.

Я рассказала всё, предельно честно ответила на все вопросы, призналась, что часто занималась лечением Анхельма, что пошла к нему ночью, чтобы проверить его состояние. По сути, я не сделала ничего плохого… но именно меня обвинили в пособничестве вергонцам, в предательстве своей страны и чуть ли не в организации побега. Особо разбираться никто не стал; и меня, и отца отправили под арест. Причём папу – лишь за то, что он позволил мне – недоучке и гражданскому лицу, –входить в палату к столь важному пленнику.

И только на суде я узнала, что в ту злополучную ночь наших солдат усыпили особым зельем, после которого без противоядия выжить очень сложно, и лишь меня оставили невредимой. А через несколько дней после того случая Анхельм с соратниками-колдунами захватили королевский дворец, взяли в плен королеву и выставили ультиматум с требованиями закончить войну и вернуть Вергонии часть территорий.

Учитывая всё это, можно сказать, что мой приговор был не таким уж и суровым. Ведь, если бы не я и не моя доверчивость, этого всего не случилось бы. Меня должны были казнить, но папа взял часть вины на себя и заявил, что разделит со мной наказание. Тогда нас обоих приговорили к трём годам рабства. Его отправили отрабатывать наказание в госпиталь, а меня заполучил Ринор Лермид, исполнявший на суде обязанности нашего судебного заступника.

Вот такая история.

Да, после тех событий прошёл год, но я до сих пор не могла спокойно вспоминать ни за́мок Айнс, ни вергонцев, ни ставшего королём принца Анхельма. А при упоминании колдунов меня начинало мелко трясти, и вряд ли это хоть когда-то изменится.

Глава 7. Спящая совесть, странности Сиалии и подозрительный интерес

Анхельм

Послание от Анмара я получил поздним вечером. В большом конверте лежала копия приговора Эбелин Лиссер и сложенный пополам лист, где твёрдым размашистым почерком моего зятя было написано:

«Не знаю, зачем тебе понадобилась эта информация, но в проснувшуюся совесть я не верю. Понимаю, что ты тогда почему-то оставил девочку в живых, не стал травить, как наших солдат, но её в итоге сделали крайней. Зная тебя, могу с уверенностью сказать, что у неё не было шансов не стать участницей задуманной тобой игры. Ты использовал её, и она уже год расплачивается за это. Впереди ещё два. Доволен?»

Между строк явно ощущалась злость, с которой Мар это писал. И у него было право злиться, ведь тогда же я подставил и его, причём так, что бедолагу едва самого не арестовали. Нет, судить принца никто бы не позволил, король Сергиус просто изгнал его из семьи и запретил покидать территорию академии. Но в итоге Анмар больше всех и выиграл, получив то, о чём и мечтать не мог – мою сестру, да ещё и на законных основаниях. Но я для него всё равно остался коварным злодеем и бессовестным манипулятором.

Приговор я изучил внимательно, перечитал дважды. Когда в первый раз увидел фразы «признаётся виновной» и «приговаривается к казни», в моей давно очерствевшей душе что-то треснуло. И только осознание того, что Эбелин сейчас жива, позволило читать дальше. Наказание ей смягчили, заменив тремя годами рабства. Судя по датам, прошёл уже почти год.

Теперь стало ясно, почему именно меня она считает виноватым в её аресте. По сути, так и есть. Тут не возразишь.

Мучила ли меня совесть? Хм. Нет. Муки совести – это сожаление о сделанном, а я не мог сказать, что сожалею. Если бы вдруг вернулся назад, всё равно поступил бы так же. Не стал бы травить ту, что помогала мне, искренне беспокоилась. Забрать её с собой я бы тоже не смог. Да и куда? Зачем? Использовать вместо дочки целителя кого-то другого? Так никто иной для моего плана не подходил.

Нет, тогда на карте стояли судьба и будущее Вергонии. За свою страну я был готов отдать что угодно, включая собственную жизнь. Играл по-крупному, рисковал всем, и у меня тогда уже не осталось возможности повернуть назад.

Зато сейчас мне вполне по силам если не изменить положение Эбелин, то хотя бы сделать её жизнь не такой беспросветной. Сам бы выкупил девочку, если бы это было возможно, но законы Айвирии запрещают продажу рабов жителям других стран. Значит, придётся действовать иначе.

Я написал Мару ответ, вышел в коридор и вручил послание дежурившему у моей двери охраннику. Тот принял и пообещал утром передать его высочеству.

Впрочем, не сомневаюсь, что сначала письмо попадёт к старшему из айвирских принцев. Как он поступит? Тут несложно предугадать. Вероятнее всего, выкупит Эби сам, лишь бы она не досталась мне. К тому же, он и так уже поучаствовал в её судьбе, разрешив учиться в академии, так что следующий его шаг вполне предсказуем. Обижать Эбелин он не станет – при всей своей напускной жестокости Гервин часто проявляет мягкость. Поэтому за судьбу девочки можно больше не переживать.

По правде говоря, я совсем забыл, как выглядела та целительница, которую мне пришлось использовать при побеге из за́мка Айнс. Помнил лишь, что она была молоденькой, черноволосой и смотрела на меня с теплом, лёгким страхом и явным интересом. Хотя я тогда чувствовал себя крайне паршиво, меня почти всё время держали в состоянии целительского сна. Не знаю, сколько дней это продолжалось, но когда в моей голове окончательно прояснилось, я первым делом послал зов своим ребятам, которые ждали сигнала неподалёку от замка.

Почувствовав их слабый ответ, сразу попытался настроиться на юную целительницу. Мысленно звал её, просил прийти, умолял о помощи – для такого колдовства почти не требовалось внешних энергий, только собственный внутренний резерв, который полностью не закрыть никаким ошейником. И девушка откликнулась, почувствовала мой посыл – для этого её симпатии ко мне оказалось вполне достаточно. Ну, а провернуть остальное оказалось уже несложно.

Тогда, идя по коридорам замка, я отправлял в каждого встречного слабое сонное заклинание, чтобы никто не поднял шум раньше времени. Это безобидное колдовство, которым можно было бы и ограничиться, но… цель моего пленения заключалась не в этом. Я ведь специально тогда подставился под клинок Анмара, просчитал, как он поступит дальше, и добился, чего хотел.

Я сам открыл для своих людей дверь в подземелья замка, остальную работу они сделали без меня. И всё же… тогда я приказал им только одно: не трогать девчонку. Мой приказ они выполнили беспрекословно.

Именно после того фееричного побега в Айвирии узнали о нашем новом оружии – том самом зелье, чьи пары́ усыпляли навечно. Я дал айвирцам несколько дней осмыслить риски… и, захватив их дворец, получил очень правильную реакцию и крайне сговорчивого Гервина, ведь он уже знал, какими будут последствия, если мы с ним не договоримся.

Да, с одной стороны, те мои действия можно назвать жестокими… но именно они в итоге привели к завершению войны, в которой ежедневно гибло немало и людей, и айвов. Поэтому… я ни о чём не жалею.

***

Эбелин

Сиалия вернулась только в понедельник утром. Влетела в гостиную, глянула на часы и обречённо застонала.

– Мне нельзя опаздывать! Первым стоит семинар по истории магии. Ты доделала мой доклад?! – выпалила она, уставившись на меня с тревогой.

– Конечно, хозяйка, – ответила я, поклонившись. – Он лежит на столе в вашей спальне. Остальные задания тоже выполнены.

– Умница! – она едва не подпрыгнула на месте и, ринувшись ко мне, неожиданно обняла. – Ты моё истинное спасение. Эби, как же хорошо, что тебе разрешили тут учиться.

Она умчалась в свою комнату, а я осталась в гостиной, ошарашенная тем, что сейчас произошло. Сиалия меня обняла? Правда? Это не игра воображения? Нет, она всегда отличалась эмоциональностью и склонностью к странным порывам, но никогда раньше не проявляла ко мне ничего подобного.

Сиа собралась быстро, всего через пять минут она вышла в гостиную и выглядела при этом, как образцовая студентка. Волосы завязала в низкий хвост, оставив несколько локонов у лица, рубашку застегнула до последней пуговицы и даже успела нанести лёгкий макияж.

– Идём, – сказала она, махнув мне рукой. – Позавтракаем вместе. Мои девочки вряд ли вообще смогут сегодня присутствовать на лекциях, а в столовой их точно не будет.

С хозяйкой явно творилось что-то странное. Конечно, я пошла с ней, да и не имела права ослушаться. Хорошо, что к этому моменту уже успела надеть форму и собрать в сумку тетради и учебники. Иначе потом пришлось бы возвращаться, ведь Сиа не стала бы меня ждать.

Сначала я, как и подобает рабыне, шла позади хозяйки. Но она вдруг остановилась, взяла меня под руку и спокойно повела дальше.

– Я тут поспрашивала про тебя у ребят со старших курсов, – сказала Сиалия приглушённым тоном. – Да ты, оказывается, была тут известной личностью. Чуть ли не звездой. Говорят, с деканом встречалась втайне ото всех. Это правда?

– Между нами ничего не было, – ответила я, опустив голову.

Ясно теперь, в чём причина её странного внимания. Просто захотелось подтверждения сплетен и пикантной истории с подробностями. Впрочем, ей было бы достаточно приказать, и я сама бы всё рассказала.

– Вот и я так сказала, – одобрительно ответила Сиалия. – Знаю же, что братцу моему ты нетронутой досталась. Слышала, как он хвастался своему закадычному другу, Филту, что заполучил настоящий подарок Стихий.

Отвечать я не стала, да и не требовалось от меня ответа. А Сия, к моему удивлению, потупила взгляд, будто бы даже виновато. Но мне наверняка просто показалось.

До самой столовой она больше ничего не говорила, но при этом продолжала идти рядом, держась за мой локоть. На раздаче Сиалия взяла два подноса, один из которых поставила передо мной, второй забрала себе. Я выбрала кашу, чай и булочку, а хозяйка зачем-то добавила к моим блюдам ещё пирожное и яблоко. Но окончательно меня добило её приглашение сесть за одни столик. И это точно был не приказ.

С ней происходило что-то непонятное, но спросить я не могла – рабы первыми с хозяевами не заговаривают. А сама Сия ничего объяснять не спешила.

Ели в тишине, причём за соседними столиками тоже царило ошеломлённое молчание. Ведь все в академии знали, что я – рабыня Сиалии, и тот факт, что сейчас мы сидели за одним столом, казался странным не только мне.

– Слушай, Эби, – негромко заговорила хозяйка, чуть подавшись вперёд. – Я отменяю отданный тебе приказ не разговаривать с другими студентами. Общайся, с кем хочешь. А ещё… пусть у тебя вечерами будет свободное время. Скажем, с восьми до десяти. Можешь в эти два часа делать, что вздумается, но, конечно, в пределах академии. Приказ не покидать её территорию я отменять не стану.

В последней фразе я снова узнала привычную Сиалию, и даже на душе стало немного легче. А то она начала меня пугать.

– Благодарю, хозяйка, – ответила я, низко склонив голову.

– И называй меня Сиа. Особенно при посторонних, – шёпотом добавила она. А потом всё же пояснила: – Не представляешь, как много я вчера услышала гадостей о себе. Оказалось, что в академии меня за глаза называют тиранкой, угнетательницей и жестокой тварью. Представляешь? И не кто-то один, а многие. Зато ты в глазах окружающих не преступница, а бедная несчастная жертва. Когда я всё это узнала, захотела сразу отправить тебя обратно в имение. Но ты мне и вправду очень помогаешь с учёбой. Так что останешься здесь. И будем делать вид, что мы с тобой лучшие подружки.

Великие Стихии, час от часу не легче!

К счастью, с завтраком мы закончили быстро. Из столовой хозяйка помчалась на свой семинар. Меня же в коридоре перехватил младший целитель из лекарского крыла – Бранс Долн, и попросил отправиться с ним на осмотр. Этого требовали правила академии, так что возможности отказаться у меня не было.

Дальше всё проходило стандартно. Он привёл меня в смотровой кабинет, некоторое время расспрашивал о самочувствии, потом провёл быструю диагностику с помощью магии и, когда я уже решила, что могу уйти, вдруг попросил раздеться.

Нет, я понимала, что это тоже необходимость, что передо мной целитель, и следить за состоянием здоровья студентов – его работа. Но… от одной мысли, что придётся оказаться голой перед мужчиной, у меня начали дрожать руки.

Я пыталась успокоить себя, мысленно уговаривала не переживать, но даже пуговицы на форменной блузке смогла расстегнуть далеко не сразу. А когда дело дошло до юбки – и вовсе застыла изваянием.

– Ну чего ты? Стесняешься? – спросил ахен⁸ Долн. – Брось, ты же сама целитель. Я просто должен осмотреть кожные покровы. Не все болезни можно выявить заклинанием. Должна знать.

– Знаю, – ответила я, кое-как выговорив это слово.

Он встал передо мной, посмотрел в глаза и ободряюще улыбнулся.

– Не бойся меня. Я к тебе даже не притронусь. Только посмотрю и отпущу.

На вид ему было лет сорок, в тёплых карих глазах отражалось лишь участие, наверное, поэтому я всё-таки смогла себя пересилить. Сняла юбку, быстро избавилась от белья и, выпрямившись, сжала кулаки.

Я старалась держаться, но чувствовать на себе чужой взгляд было слишком тяжело.

Каждый раз, когда хозяин вызывал меня в свою спальню, он приказывал раздеться перед ним и потом оставлял стоять так, пока он налюбуется. Ему нравилось смотреть на меня –такую: покорную, беспомощную, абсолютно голую. Бывали дни, когда он запрещал мне одеваться, держал в своих покоях, как статую. Несколько раз показывал дружкам.

Я боялась, что однажды он отдаст меня кому-нибудь из них. Позволит им развлекаться с его игрушкой. Но, к счастью, этого не произошло. Ринор оказался слишком жаден и ни с кем мной не делился. Мне же и от того, что он делал со мной сам, хотелось прыгнуть с крыши в пропасть. Увы, даже такого права я была лишена. Первым делом любому рабу всегда приказывают не вредить себе и хозяину.

– Одевайся, Эбелин, – наконец, сказал ахен Долн, а в его голосе слышалось неодобрение. – Можешь идти.

Бельё я натянула на себя за секунды, форму надела ещё быстрее, и только когда покинула лекарское крыло, смогла вздохнуть чуть спокойнее.

Да уж, не думала я, что простой осмотр станет для меня таким жутким испытанием. А ведь там не случилось ничего ужасного, всё, действительно, прошло по стандартной схеме. И раньше, ещё до рабства, я относилась к этому легко. Но теперь…

Теперь вряд ли хоть когда-нибудь смогу без страха раздеться перед мужчиной, пусть даже целителем. О замужестве в моём случае даже думать бессмысленно. Ведь ни один айв никогда не возьмёт в жёны бывшую рабыню.

***

Анхельм

Утром из Харсайда прислали новую пачку документов и донесений, с которыми пришлось разбираться несколько часов. Так что в лекарское крыло я отправился ближе к обеду. Хотел проверить состояние своего вчерашнего пациента, ну и заодно предложить помощь в других сложных случаях. Но когда при моём появлении эрн Сирен не просто встал из-за стола, но ещё и вдруг сжал меня в крепких объятиях, я откровенно опешил.

– Мальчик мой, – с восторгом в голосе обратился он ко мне, а смотрел и вовсе как на ожившее божество.

А ведь буквально вчера вёл себя подчёркнуто холодно, обращался на «вы» и всем своим видом демонстрировал, насколько я ему неприятен.

– Дартон Корн идёт на поправку! – сообщил этот пожилой подхалим. – Каналы стабильны, мы продолжаем держать парня в целительском сне, как ты и сказал. Но уже виден прогресс.

Мужчина отстранился, но продолжал сжимать мои плечи.

– Не знаю, как ты это сделал, да и не важно. Главное, что помог. И я буду очень благодарен, если попробуешь помочь и остальным.

– Я согласен, – ответил ему, отступив на шаг назад. – Но хотелось бы сначала изучить их истории. Для меня это тоже своего рода эксперимент. Я рад, что всё получилось, и что пациенту стало лучше. Но есть ли у вас девушки с подобными проблемами? Знаю, что у айвирок восполнение использованной энергии происходит медленнее, чем у мужчин.

– Это так, – кивнул главный целитель. – Из-за этого восстановление повреждённых каналов у них проходит сложнее.

– Поэтому и хочу сначала попробовать помочь девушкам, – я изобразил вовлеченность и участие. Даже сам поверил, что меня это волнует, и эрн Сирен не усомнился в моей искренности.

– Конечно, так и поступим, – поспешил ответить целитель. – Присаживайся, сейчас найду их истории.

Некоторое время он перебирал папки на стеллажах, которыми этот кабинет был заставлен, как библиотека. Я бы мог подсказать, где именно лежат разыскиваемые им документы, но не стал совершать такую глупость. Вместо этого принялся рассматривать лежащие на столе бумаги. И с удивлением заметил на верхней картонной папке надпись: Эбелин Лиссер.

Удержаться оказалось невозможно. Обернувшись на эрна Сирена, я удостоверился, что он пока ищет не там, чуть сдвинулся в сторону, закрывая ему обзор собственной спиной, и открыл документ. Сверху лежал листок стандартного медицинского осмотра, судя по дате – сегодняшний.

Так, возраст – 21 год. Уровень дара – десятка, направление – целительское. А ниже подпись: «Дар закрыт артефактом сдерживания, крылья не проявляются по той же причине, каналы статичны».

И в моей голове словно щёлкнул переключатель, активирующий прозрение. А в мыслях будто наяву зазвучал голос ведьмы Гарсинии: «Она крылатая… но летать не может. Она щедро одарена магией, но её сила спит. Она связана с мужчиной особыми узами, которые не сломать даже тебе». Так может, та, кого я ищу – рабыня?

Или же и вовсе сама Эбелин?

Возможно ли это?

Теоретически, да.

Так, думаем дальше. Гарсиния сказала, чтобы я прислушивался к себе. Как она там выразилась? Слушай сердце, а не голову? Это сложно, потому что совершенно лишено логики. И всё же что-то меня дёрнуло выйти на аллею и встать именно так, чтобы Элин в меня врезалась. Зачем-то я потом пошёл за ней. Заговорил. Да и на лавочку вчера вечером явился в надежде, что она тоже придёт.

Это было порывом, который не имел особого объяснения. Но оставим необъяснимое и перейдём к более весомым доводам. А здесь он всего один: из всех девушек в этой академии я обратил внимание только на одну. Других видел, разглядывал, иногда даже любовался ими, а отвернувшись, мгновенно забывал о том, как они вообще выглядят. Зато Элин и сейчас мог описать довольно подробно.

– Нашёл, наконец, – вырвал меня из раздумий голос эрна Сорита.

Я лишь успел закрыть папку Эбелин, как поверх неё тут же легли три другие.

– Вот. Тут всё собрано. Изучай, смотри. А как выберешь кого-нибудь из них, я сразу распоряжусь, чтобы позвали.

– Зовите любую, на своё усмотрение, – сказал я, притянув к себе папки… и нижнюю, лишнюю, тоже прихватил, будто бы случайно. – Могу я почитать здесь?

– Конечно, мальчик мой, конечно, – поспешил заверить целитель. – У меня сейчас как раз лекция у пятого курса, так что не буду тебе мешать. А потом сразу приведу к тебе пациентку.

Он глянул на верхнюю папку, прочитал имя и сказал:

– Марику Вонтер. Она с пятого курса боевого факультета. Очень хорошая талантливая девушка. Отважная, серьёзная. Ей обязательно нужно помочь.

Я несколько раз кивнул, а энтузиазм изображал ровно до того момента, пока за целителем не закрылась дверь. Но стоило мне остаться одному, и поверх других папок сразу легла нижняя, а мой взгляд снова забегал по строчкам.

Информации было много, кое-какие фразы остались для меня непонятными, а некоторые неприятно царапнули по огрубевшей душе. «Двадцать восемь выпуклых рубцов продолговатой формы, предположительно, полученных от ударов плетью, – писал неизвестный мне лекарь. – Расположены преимущественно на спине, в меньшей степени на животе и бёдрах. Общее состояние организма – ослабленное, в наличии энергетическое и психическое истощение, велика вероятность нервного срыва. Рекомендован отдых, полноценное питание, постельный режим, витамины, снятие ограничителя магии».

Эта писанина едва не вывела меня из себя, ведь все: и тот, кто проводил осмотр, и тот, кому он потом отдал заключение, – понимали, что никто с Эбелин ошейник не снимет. Никто не станет обеспечивать её отдыхом, витаминами и прочим. Потому что она – чужая рабыня, для всех этих людей – просто осуждённая преступница или даже вещь. И, по местным законам, о сохранности этой вещи должен заботиться исключительно её хозяин.

Я всё-таки дочитал заключение и с трудом удержался, чтобы его не скомкать. Ведь, помимо всего прочего, из-за очень высокого уровня дара запертая в девушке магия начала выжигать её собственные магические каналы, считай, уничтожать организм изнутри. Если в самое ближайшее время не снять с неё ошейник, то изменения станут необратимыми.

Дальнейший план сложился в голове сам собой, и я едва удержался от того, чтобы не начать претворять его в жизнь. Нужно было всего лишь поймать хозяина Эбелин и заставить его снять с неё ошейник. Всё.

Но что потом? Дипломатический скандал? Но даже если моё вмешательство останется в тайне, кем станет Эбелин? Беглой рабыней? Нет, не выход. Значит, нужно искать другой.

Если Мар исполнит мою просьбу и сам выкупит Элин, то найти решение станет чуть проще. Но вряд ли это случится сегодня. А после прочтения заключения ждать я не мог.

Снять ошейник самому? Хм, нужно подумать. Впрочем, вряд ли это просто, наверняка, у рабского артефакта есть особенная защита. Да и хозяин обязательно почувствует, если раб вдруг избавится от этой побрякушки. Нужна информация, а лучше – артефактор, причём айв, или хотя бы подходящие книги.

Увы, сначала придётся ещё немного поработать целителем, ну и познакомиться с первой девушкой из списка. Вдруг я сделал неправильные выводы, и именно она окажется той, кого мы уже месяц разыскиваем? Но даже при таком раскладе проблему Элин нужно решать.

Может, во мне действительно заговорила внезапно воскресшая совесть, или дело в самом обычном мужском интересе? Неважно. Главное, что я действительно хочу ей помочь, а значит, помогу.

Глава 8. Записка, ворон и колдовское зелье

Эбелин

День проходил спокойно. Однокурсники старались меня не замечать, я тихо писала лекции, на практикумах стояла в уголочке и молча наблюдала за остальными. В обед снова села одна за отдалённый стол за колонной и надеялась, что всё и дальше пойдёт без происшествий.

Когда я выходила из столовой, случайно столкнулась с черноволосым парнем из вергонской делегации. Он тут же отступил, извинился и направился дальше. А я с искренним удивлением почувствовала, что в кармане моего форменного пиджака что-то есть.

Там оказался небольшой конверт, запечатанный магией. Причём настроена эта печать была именно на меня. Вскрывать послание на аллее я не стала. Дошла до аудитории, заняла привычное место в последнем ряду, подготовилась к занятию и только тогда достала конверт.

Внутри лежал сложенный маленький лист, исписанный крупным витиеватым почерком.

«Доброго дня, Элин», – гласила первая строчка.

Мои подозрения о личности автора мгновенно подтвердились. «Элин» меня назвал только один человек – Артиул. И почему он никак не желает оставить меня в покое?

«Я понимаю, что говорить со мной при посторонних ты не можешь. А после того, как закончилась наша прошлая встреча, вряд ли снова придёшь любоваться закатом. Поэтому хочу объясниться в письме.

Да, я колдун и действительно участвовал в диверсии в замке Айнс. Мне очень жаль, что то происшествие обернулось для тебя неприятностями. Но тогда шла война, а мы должны были освободить нашего короля любой ценой.

Если хочешь, мы поговорим об этом. Я покаюсь и всё тебе расскажу.

Но сейчас речь о другом. Мне стало известно, что из-за долгого ношения рабского артефакта страдают твои магические каналы. Знаю, что снять это демоново украшение нельзя, но могу попробовать ослабить его действие, хотя бы ненадолго. Приходи на закате сама знаешь, куда. Я в самом деле хочу тебе помочь».

Подписи не было, хотя и так ясно, кто это написал. Да и ни с кем я тут больше не общалась. Понятия не имею, зачем он вообще ко мне прицепился.

Письмо я порвала на мелкие кусочки и в таком виде бросила в сумку. Нельзя, чтобы кто-нибудь узнал содержание этого послания. Мало того, что Арт в нём признаётся, что он колдун, участвовавший в диверсиях, так ещё и изъявляет желание ослабить действие рабского артефакта. Это прямое нарушение закона, за которое его сразу отправят прочь из Айвирии.

Дурак! Зачем так рисковать? А если бы мне пришло в голову показать эту записку кому-то?

Хотя, может, это именно я глупая? Вот и показала бы. Да хотя бы ректору отнесла, а он бы уже передал ценную улику куда надо. Следовало сделать именно так. Заодно избавилась бы от назойливого внимания вергонца.

Но если в начале лекции я ещё злилась – на себя, на Арта, на обстоятельства, – то к концу занятия успокоилась и начала мыслить рационально.

Про магические каналы он написал верно, да я и сама знала, что, если внутреннюю энергию мага запереть надолго, она начнёт сама себя жечь. Отец когда-то рассказывал, что рабы с сильным магическим даром уже через два года полностью выгорали. А меня приговорили к трём. И что тогда останется от моей магии?

Чем больше я об этом думала, тем страшнее становилось. Удивительно, что раньше о таком исходе даже не вспоминала. Наверное, моя психика просто закрыла от меня эту информацию, иначе я давно сошла бы с ума. Ведь одно дело – пережить три года рабства, и совсем другое – навсегда лишиться магии.

Арт написал, что хочет помочь, и теперь его слова стали казаться мне едва ли не единственным возможным выходом. Ведь хозяин ни за что не снимет с меня ошейник, чтобы дать магии хотя бы немного воли. А если я рискну попросить об этом, станет только хуже. И как же быть?

В итоге к концу лекции я уже чётко знала, что обязательно пойду вечером на встречу с колдуном. Тем более, что Сия очень удачно даровала мне два часа личного времени как раз на закате. Какое приятное совпадение.

И в это совпадение я верила ровно до того момента, пока не вошла после ужина в нашу с Сиалией гостиную. А войдя, едва не оступилась и испуганно попятилась назад, ведь моя хозяйка самозабвенно целовалась на диване с черноволосым парнем.

Я бы ушла, сбежала, чтобы не вызвать своим появлением гнев Сии, но вдруг брюнет отстранился от Сиалии, поднял голову и посмотрел прямо на меня. Тут неладное заметила и хозяйка, села ровнее, повернулась ко мне, и в её глазах вспыхнуло раздражение.

– Пойдём в комнату, – обратился к ней гость, мягко погладив по щеке. – Продолжим наш разговор там. А то, мне кажется, тема осталась не до конца раскрыта. Не стоит ещё больше смущать твою впечатлительную соседку.

Взгляд Сиалии мигом смягчился. Она улыбнулась брюнету и, поднявшись с дивана, призывно повела плечом. Парень плавно и грациозно встал на ноги, обнял девушку за талию и увёл.

Лишь когда они скрылись в спальне Сии, я снова смогла нормально дышать, а голова заработала нормально. Закрыв за собой дверь своей комнаты, я растерянно села на кровать и уставилась на выкрашенную в бежевый цвет стену.

Нет, в целом, Сиалия всегда была не особенно разборчива в связях, и в увиденной мной ситуации нет ничего удивительного, кроме одного момента: её гостем оказался тот самый вергонец, после столкновения с которым сегодня я обнаружила в кармане записку.

Мог ли Арт попросить товарища занять на вечер мою хозяйку, чтобы ничего не мешало мне прийти на встречу с ним? Наверное, мог, но для чего ему это – оставалось для меня загадкой. Можно, конечно, придумать несколько возможных вариантов, но лучше пойти и спросить в лоб. Да, так и поступлю.

***

К месту встречи я отправилась за полчаса до заката. Рассчитывала немного посидеть одна, собраться с мыслями, ещё раз обдумать ситуацию, понять, не совершаю ли новую ошибку. Ведь в прошлый раз моя жизнь рухнула именно из-за одного вергонца, а теперь меня снова куда-то втягивает другой.

Но к моему приходу Арт уже был на месте. Сидел, глядя на вечернее небо, и о чём-то сосредоточенно размышлял. На моё появление никак не отреагировал, не шелохнулся, даже когда я села рядом, не отвлёкся от созерцания лазурной синевы с белыми барашками облаков.

Поначалу его взгляд казался мне просто задумчивым, но спустя минуту я начала подозревать неладное. Может, его кто-то сковал магией? Но чем я могу помочь?

Посидев так ещё немного, я всё же решилась, коснулась его плеча, чуть толкнула, но Арт вдруг перехватил меня за запястье.

– Сейчас, Элин, ещё минуту, – сказал он строгим, но отстранённым тоном.

Мою руку он не отпустил, а я не стала пытаться вырваться. Но коль уж странный вергонец может говорить, значит, всё с ним в порядке. Подожду.

Моё внимание привлекла тёмная точка, появившаяся из-за очередного облака. Она становилась всё больше, и вскоре стало понятно, что это птица. Она стремительно приближалась, летела очень быстро, будто собиралась атаковать. Сделала круг над лавочкой и мягко приземлилась прямиком на выставленную Артиулом руку.

Я испуганно отшатнулась, продолжая смотреть на грозное пернатое создание. Птица оказалась чёрным вороном с такими же чёрными глазами и длинным клювом. Она вцепилась лапами в предплечье вергонца и глянула на меня с явной угрозой.

– Молодец, – проговорил Арт, погладив ворона по сложенным крыльям, и только теперь повернулся ко мне. – Не бойся, Элин, он тебя не тронет.

– Это твой ручной ворон? – спросила я, с недоверием разглядывая пернатого гостя. И лишь сейчас заметила, что к его лапке привязан маленький стеклянный флакон с розоватой жидкостью.

– Это Хран, мой фамильяр, – ответил Арт. – Я попросил его кое-что мне принести.

– Он летел из самой Вергонии? – выпалила я удивлённо.

– Нет. От границы. Но это всё равно далеко.

Артиул осторожно отвязал бутылочку от ноги птицы, погладил своего фамильяра по спине и что-то шепнул. Ворон взмахнул крыльями, поднялся в воздух и неожиданно пропал.

– Я отправил его в мою комнату в общежитии. Ему нужны еда и отдых, – пояснил вергонец, видя моё недоумение. – Рад, что ты решилась прийти. И давай не будем терять времени. Не уверен, что получится полностью нейтрализовать действие твоего ошейника, но попробовать сто́ит.

Он достал из кармана белый платок и внимательно посмотрел мне в глаза. Я честно старалась спрятать страх, не показать, что меня пугает и он, и вся эта непонятная ситуация, но, когда Арт протянул руку к моей шее, всё равно вздрогнула.

– Боишься, – сделал он верный вывод.

– Не понимаю, – ответила я правду. – Зачем тебе это? Почему вообще связался с рабыней? Для чего решил мне помочь?

– Ответ: «Просто так», тебя устроит? – спросил он спокойным тоном.

Я отрицательно помотала головой.

– Не верю в бескорыстие вергонского колдуна, – бросила, глядя ему в глаза. – Мне вообще с тобой встречаться опасно. Если кто-то увидит нас вместе, это может обернуться до меня чем угодно, вплоть до нового приговора.

– И всё же ты пришла, – он развёл руками. – Почему?

– Не хочу лишиться дара. А ты пока единственный, кто вообще подумал о том, что мои каналы могут перегореть. Другим всё равно. Не знаю, как ты собрался действовать, но я должна хотя бы это узнать. Лично мне не известно ни одного способа хотя бы ослабить действие ошейника, а если его с меня попробует снять кто-нибудь, кроме хозяина, артефакт сожмётся, убивая.

– Это я уже выяснил, – кивнул Арт. – Поэтому снимать не буду, не бойся. Но кое-что хочу предложить. Это, – он указал на бутылочку в своей руке, – уникальное зелье, полностью нейтрализующее любую магию. Я хочу смочить им платок и обмотать твой ошейник. В теории, артефакт просто перестанет работать. Но на практике никто подобного не делал.

– Ошейник может отреагировать на это, как на попытку от него избавиться. И тогда…

– Тогда я сразу верну всё, как было, – поспешил заверить Артиул. – Не позволю этой штуке тебя убить. Но доверишься ли мне ты?

– Всё равно не понимаю, в чём твой интерес? – этот вопрос не давал мне покоя.

– Может… я чувствую себя виноватым перед тобой? – предположил он, не отпуская моего взгляда. – За то, какими последствиями для тебя обернулась наша диверсия в замке Айнс.

– Лично ты ничего плохого мне не сделал, – ответила я, отвернувшись в сторону разгорающегося заката. – Тогда ведь и вправду шла война. Ты спасал своего принца. Некоронованного короля. Исполнял свой долг. Ты не виноват передо мной, Арт.

– Даже так? Неожиданно, – усмехнулся он, но как-то по-доброму. – Но Анхельма ты всё-таки считаешь виноватым.

– Да, – я заправила за уши несколько прядей у лица, которыми играл ветер, и попыталась собраться с мыслями. – Арт, я его лечила, помогала скорее поправиться. Не знаю, почему, но переживала за него, как ни за одного другого пациента. В тот момент мне было его очень жаль, я будто чувствовала, как ему тяжело, и даже не столько физически, сколько морально. А он… воспользовался моей глупой симпатией, моей идиотской доверчивостью. Изобразил приступ, а когда я сняла с него ограничители магии, просто лишил меня сознания и сбежал. Едва я очнулась в его камере-палате, меня сразу обвинили в предательстве. И казнили бы… если бы не вмешательство отца, который разделил со мной наказание. Сейчас он тоже раб, хотя ничем этого не заслужил… кроме того, что вырастил слишком глупую и доверчивую дочь.

Арт смотрел на меня, я кожей чувствовала его взгляд, но поворачиваться не решалась. И так сказала слишком много, говорила излишне эмоционально, а увидеть его реакцию на свои слова попросту боялась. Что ему сломанная жизнь какой-то айвирской целительницы, когда на кону стояла свобода правителя?

– Давай попробуем обмануть ошейник, – предложил он спокойным тоном. – А если тебе нужны объяснения причин моих действий, считай, что я искупаю вину его величества.

– Его величеству плевать, – сказала я, сжав кулаки.

– Не плевать, – строго ответил Арт. – Я сообщил ему о тебе, и он пообещал сделать всё возможное, чтобы ты стала свободной. Он помнит твою доброту, Элин. Он очень тебе благодарен. И выкупил бы, вернул бы свободу, но это запрещено законами Айвирии. Сейчас он ищет лазейку и, не сомневайся, найдёт.

– Ты так хорошо знаешь Анхельма Вергонского? – спросила я, ошеломленная его признаниями, и даже повернулась, чтобы увидеть ответ в его глазах.

– Лучше многих, – кивнул Арт, сжимая в пальцах белый платок. – Клянусь, Элин, он хочет помочь.

Я с сомнением покачала головой и, сжав губы, отвернулась. В слова Арта не верилось совсем. Они звучали для меня сказкой, шуткой, чем-то поистине нереальным. Да и какое дело королю может быть до рабыни? Я – лишь мелкий незначительный эпизод в его жизни, глупая девчонка, через которую он перешагнул и пошёл дальше покорять свои великие вершины.

Артиул осторожно коснулся моих сжатых в кулак пальцев. Обнял их своей большой тёплой ладонью. Я вздрогнула, привычно попыталась отшатнуться, освободиться, но он мягко удержал.

– Скажи, Элин, чем ты готова заплатить за то, чтобы снова стать свободной? Причём на законных основаниях? – спросил он вкрадчивым тоном.

– Через два года закончится срок моего наказания, – ответила я, не глядя на него. – Постараюсь перетерпеть.

– Но твоя магия к тому времени перегорит, – напомнил он. – Готова жить без неё?

Я не стала отвечать.

– Элин, я обязательно постараюсь тебе помочь. Понимаю, что сейчас ты мне не веришь, мы ещё слишком мало знакомы, но…

– Зачем я тебе? – спросила я, посмотрев на него с вызовом. – Скажи правду.

У него были очень красивые глаза: голубые, глубокие, затягивающие, поистине колдовские. Глядя в них, я отчётливо понимала, что передо мной сложный, серьёзный и опасный человек. И всё же продолжала сидеть рядом с ним, разговаривать, даже рассказала правду о том, за что получила приговор. Хотя сама не понимала, почему это сделала.

– А если я скажу, что ты меня заинтересовала, поверишь? – поинтересовался он, раскрыв мой сжатый кулак и погладив центр ладони. – Просто в толпе студенток, которых тут около сотни, я увидел только тебя. Ты вызываешь у меня странный, непонятный мне самому интерес. Я хочу тебя узнать и хочу тебе помочь. Это правда.

Я сглотнула, а пальцы сами собой вцепились в руку вергонца. Врал ли он? Вряд ли. Слишком искренне звучали его слова, слишком открыт был взгляд. Видимо, ему и впрямь оказалась интересна рабыня, непонятно как оказавшаяся в академии. Скорее всего, я со своим запертым даром для него что-то вроде диковинки, с которой можно провести эксперимент. Горько… но зато похоже на правду.

– Давай попробуем твой способ с платком, – вздохнула я, отпустив его и убрав руку. – Даже если ничего не выйдет, я хотя бы смогу сама себе сказать, что сделала всё возможное.

Вергонец улыбнулся, а его взгляд потеплел.

– Ты интересная, Элин. И чем-то напоминаешь мне меня самого. Даже упав в бездну, всё равно стараешься подняться.

– Ты ошибаешься, я не борец, – ответила я честно. – Была уверена, что хозяин сломал меня. Мне не хотелось ничего: ни есть, ни говорить, ни жить. Поверь, всего месяц назад я была скорее тенью, чем девушкой. Тогда меня отправили работать на кухню, и я сама не знаю, почему снова начала оживать.

– Месяц назад, говоришь… – задумчиво протянул он. – Интересно. А хочешь ещё немного правды? Примерно в то же время одна очень старая ведьма предсказала мне, что я должен найти девушку, айвирку. Сильного мага, но без магии, крылатую, но без крыльев, связанную с другим мужчиной так, что даже мне будет сложно эти узы разорвать. И вот передо мной ты.

Сначала его слова меня озадачили, а потом мои губы растянулись в горестной усмешке.

– Теперь я поняла, почему ты со мной возишься, – проговорила тихо, и в голосе против воли прозвучала горечь. – А ведьма сказала, зачем тебе эта девушка?

– Сказала, и я отвечу тебе. Но после того, как мы проведём эксперимент с твоим ошейником, – чказал он загадочным тоном. – Давай уже попробуем, а то скоро закат, за ним – отбой. А тебя вряд ли хозяйка отпустила надолго.

– Хорошо. Давай. Я готова.

Арт откупорил флакон, смочил зельем тонкий платок и попросил меня сесть ближе. Потом осторожно, через ткань, взялся за ошейник и начал подсовывать под него платок. Касания тёплых пальцев к шее резко контрастировали с холодом мокрого платка, и, как я ни старалась оставаться спокойной и безучастной, но всё равно вздрагивала.

Лицо Арта оказалось слишком близко к моему. Я могла рассмотреть каждую его ресничку. Волосы у моего лица шевелило его лёгкое дыхание, и такая близость очень волновала. Мой взгляд сам собой упал на сжатые мужские губы, и возникла неожиданная мысль о том, что мне впервые не хочется шарахнуться от мужчины.

Я настолько сосредоточилась на разглядывании вергонца, что умудрилась пропустить момент, когда он закончил обматывать платок вокруг ошейника.

– Так, а теперь самое важное, – сказал он, встретившись со мной взглядами. – Зелье активируется заклинанием. Готова?

– Да, – выдохнула, чувствуя, как быстро бьётся в груди сердце.

– Альферс, – шепнул колдун, а я зажмурилась.

Ожидала, что сейчас произойдёт что-то страшное. Ошейник сожмётся, грянет гром, прибегут солдаты… но ничего не произошло. Только дышать стало легче, будто с меня сняли туго зашнурованный корсет. А потом… я почувствовала магию.

Она потекла ко мне, как тонкий ручеёк. Понеслась по венам вместе с кровью, окутала, словно мягкой шалью, и стало так хорошо, что закружилась голова.

– Ну как? Чувствуешь что-нибудь? – нетерпеливо спросил вергонец, опустив руки на мои плечи.

В его глазах стояли волнение и сомнение. Он явно был готов в любой момент сорвать с ошейника платок и всё же пока ждал моего ответа.

Но вместо слов я медленно вдохнула, прикрыла глаза и попыталась призвать крылья. Даже почувствовала, как они начали разворачиваться под тканью на спине… только мне не хватило сил раскрыть их.

– Не торопись, – строго произнёс Арт. – Не всё сразу, Элин. Крыльям нужно много магии, а в тебе сейчас крупицы. Твои каналы давно не пропускали через себя энергию, они уже начали разрушаться, им необходимо время на восстановление. Главное, что у нас получилось.

– Получилось, – прошептала я, не в силах до конца поверить в такое чудо. – Это… невероятно. Так легко дышится. Я… словно снова стала собой.

Он улыбнулся и, едва касаясь, погладил меня по щеке.

– Увы, это лишь временная мера. Действия зелья хватит надолго, но если твоя хозяйка увидит намотанный на ошейник платок, то может всё испортить. Лучше использовать его только здесь и со мной. К тому же, твой хозяин может почувствовать, что артефакт не работает. Поэтому, чтобы свести риск к минимуму, давай договоримся, что он будет у меня. Хорошо?

– Конечно, – я была настолько поражена и воодушевлена, что сейчас согласилась бы на что угодно. – Это невероятно, Арт! Прости, что не верила тебе.

– А если я обнаглею и поцелую тебя, что ты сделаешь? – спросил он, вдруг подавшись ближе.

Теперь наши лица разделяло расстояние не больше ладони. Но сейчас, когда до возможного поцелуя остался один маленький шажок, я вдруг вспомнила Ринора – его мокрые губы, противные прикосновения, гадкие приказы, и поспешила отодвинуться от Арта.

– Я не могу. Прости. Не получится, – сказала я, опустив плечи и понурив голову.

Не знаю, что он подумал обо мне в этот момент, но говорить ничего не стал. Сам сел ровно, откинулся на спинку скамейки и обратил взгляд к горящему алым закату.

Некоторое время мы сидели в тишине. Слушали лёгкий шум ветра, редкие переклички птиц, шелест листьев на деревьях. Иногда до нас долетали громкие возгласы студентов с ближайшего полигона, но я не боялась, что кто-нибудь сюда придёт. Это место было особенным, о нём знали в академии единицы, да и те предпочитали другие, более интересные, закутки, – ту же крышу, к примеру. А здесь для молодых магов было слишком спокойно и скучно.

– Ты говорила об отце, но ни разу не упомянула мать, – неожиданно сказал Артиул. – Она жива?

– Она ушла от папы, когда мне было десять, – сейчас, после всего случившегося в моей жизни, говорить об этом стало просто, а ведь когда-то столь личная тема казалась мне тяжёлой и болезненной. – Полюбила ханийского посла и попросила супруга отпустить её. Папа не стал держать, позволил ей уехать, но с тем условием, что она больше никогда не вернётся в Айвирию. И мама согласилась. Когда уходила, долго плакала, обнимала меня, умоляла отца позволить мне поехать с ней. Но папа отказал. Сейчас она живёт в Хайфе, у неё двое сыновей. Она пишет мне каждый месяц. Точнее… писала, до приговора. Потом я не получила больше ни одного письма.

Арт кивнул и посмотрел с пониманием. Я думала, он начнёт осуждать её поступок, как сделал бы любой мужчина, но Артиул удивил.

– По правде говоря, у нас похожие истории. Только моя закончилась намного печальнее, – проговорил он. – Мама вышла замуж за отца, потому что так решили её родители. Они разорвали её помолвку с любимым, кстати, айвом, и выдали за другого. Она смирилась, привыкла, родила меня, сестру. А однажды, спустя годы, встретила того своего первого возлюбленного, и чувства вспыхнули с новой силой. Она просила супруга её отпустить, умоляла, была готова пойти на что угодно, но он просто запер её в спальне. И однажды… в приступе слепой ревности… убил. С тех пор отец возненавидел айвов и Айвирию.

– Это ужасно! – воскликнула я. – Как он мог так с ней поступить?! Настолько ненавидел?

– Слишком сильно любил… по его словам, – пожал плечами Арт и тяжело вздохнул.

– Мне жаль, – сказала я, коснувшись его сжатой в кулак руки. – Ты прав, история моих родителей закончилась намного лучше.

– Однажды я явился к любовнику матери. Не знаю, что хотел: убить, наказать, обвинить? Но когда увидел его, то решил просто выслушать. А потом ушёл… – он усмехнулся, – напился, подрался со студентами этой самой академии, попал за решётку. А вытащил меня оттуда из жалости ваш принц Анмар. И, что самое странное, мы с ним даже подружиться умудрились. Жаль, ненадолго.

– Поругались? – спросила я.

– Нет. Война развела в разные стороны, – он чуть помолчал и потом попросил: – Ты ведь училась тут до рабства? Расскажи, как жила раньше.

И я рассказала. О том, как ещё до поступления помогала отцу в клинике, перечитала все книги по целительству в его личной библиотеке. О своём даре, который привёл в восторг приёмную комиссию при поступлении. О том, как легко мне давалась учёба, как я полюбила академию, как обожала практические занятия. И даже о том, как решила провести все каникулы в замке Айнс, куда на время военных действий отправился работать отец.

Артиул слушал с искренним интересом, будто ему действительно было важно больше узнать обо мне. Улыбался вместе со мной, смеялся, когда я вспоминала забавные случаи. Но когда речь зашла о той моей злополучной практике в замке, он отвёл взгляд.

– Сожалею, что ты тогда пострадала, – проговорил Арт, глядя вперёд, где на фоне темнеющего неба чернели макушки гор. – Я думал, как тебе помочь. Увы, вариантов тут немного. Попросил Анмара выкупить тебя у хозяина.

– Ринор меня не продаст, – я опустила голову, а начавшее оживать сердце снова сковало льдом. – Никому. Даже принцу.

– Ну, это смотря как надавить, – ответил Артиул, и в голосе его прозвучала холодная усмешка. – Не переживай, здесь я сам разберусь. Но это всё равно будет лишь временной мерой. Моя цель – твоё помилование.

Я удивлённо распахнула глаза и уставилась на Арта, как на полоумного.

– Это невозможно, – ответила, осознав, что он говорит вполне серьёзно. – Просто так меня не имеет права помиловать даже король. Для подобного нужен пересмотр дела, а его могут инициировать только в том случае, если откроются новые важные обстоятельства.

Арт понимающе кивнул и задумчиво поджал губы.

– Показаний Анхельма Вергонского должно быть достаточно, – проговорил он негромко.

– Пф, – вырвалось у меня. – Шутишь?

– Нет, – Арт посмотрел на меня очень серьёзно. – Добуду. Надеюсь, судей устроит письменный вариант, заверенный подписью и королевской печатью.

– Арт… я… Да он в жизни на это не согласится! – у меня просто не нашлось слов. Поверить в это было слишком сложно.

– Считай, уже согласился и всё написал. Осталось правильно всё организовать, – Артиул явно уже всё для себя решил и не собирался отказываться от этого решения.

Я смотрела на него и не уставала поражаться. Казалось, для Арта вообще не было ничего невозможного. Для него будто бы не существовало неразрешимых проблем. Это или самоуверенность, или глупость, но он будто не сомневался, что обязательно со всем справится.

И всё же именно этот странный вергонец нашёл способ обойти действие рабского артефакта, чем поразил меня до глубины души. Я начала воспринимать Артиула иначе:– не как врага и чужака, а как того, кто действительно желает мне помочь.

Не знаю, получится ли у него осуществить задуманное, но я очень хочу верить в лучшее. Ведь впервые с момента вынесения приговора у меня появилась надежда.

Глава 9. Анмар, вергонцы и подружки

Анхельм

– Он мне отказал, – сообщил Анмар, и я даже не удивился, этого следовало ожидать.

Ребята собрали для меня досье на Ринора Лермида, который был далеко не простым аристократом. Он приходился старшим сыном верховному судье, работал судебным заступником и прекрасно знал законы своей страны. А по этим законам никто не мог заставить хозяина продать раба, оказание давления строжайше запрещалось.

– Я предложил ему крупную сумму, – продолжил Мар. – Намекнул, что буду очень благодарен, если он согласится. Но он ответил категорическим отказом.

Мы с младшим айвирским принцем встретились в маленьком сквере в пригороде Тирона. Мар прислал записку, и я сразу сорвался к нему. В глубине души надеялся, что ему удалось договориться с хозяином Эбелин, но при этом понимал, насколько это маловероятно.

Сегодня супруг Эниремии оделся неприметно, на голову накинул глубокий капюшон плаща, но часть лица оставалась открыта, и мой взгляд постоянно цеплялся за безобразный шрам на его щеке. Анмар был молод, но за двадцать шесть прожитых лет жизнь потрепала его едва ли сильнее, чем меня самого. Он больше других пострадал от ненависти моего отца к айвам. Можно сказать, Мар не просто чудом выжил, а буквально вернулся из-за грани, чтобы отомстить. И с тех пор его белоснежные крылья стали чёрными.

– Хельм, не знаю, зачем тебе понадобилась эта рабыня, но рекомендую отступить, – сказал Анмар, садясь на кованую лавочку под раскидистой елью.

– Не получится. Более того, Мар, я намерен увезти Эбелин в Вергонию, – ответил я. – Поэтому хочу инициировать пересмотр её дела. И здесь мне тоже понадобится твоя помощь.

У меня почти не осталось сомнений, что старая ведьма Гарсиния в своём предсказании говорила именно об Элин. За прошедший месяц я встречал немало подходящих айвирок, но ни одна не вызвала у меня каких-то особенных эмоций. А вот Эбелин заинтересовала. Было в ней что-то цепляющее, притягивающее. Хотя каких-то особенных чувств к ней я не испытывал.

Но Гарсиния и не говорила, что я должен влюбиться без памяти. Лишь сообщила о девушке, предназначенной мне судьбой. Конечно, хотелось бы получить подтверждение правильности находки, но я пока не представлял, как это сделать.

– Гервин знает о твоём к ней интересе и о ваших с ней встречах, – сообщил Анмар.

– Это было ожидаемо, – ответил я, нахмурившись. – Но спасибо за информацию. Поможешь с пересмотром дела? Я написал свои показания, всё заверил. Девочка действительно не виновата. Если понадобится, подтвержу это под действием вашего артефакта истины.

– Сделаю, – кивнул Мар. – Эниремия сказала, что ты ищешь жену. Неужели решил остановить выбор на рабыне?

– А почему нет? – я ухмыльнулся и сунул руки в карманы брюк. – Запретить мне никто не сможет. В мирном договоре указано, что я должен жениться на айвирке без каких-либо дополнительных уточнений.

– Но пока она рабыня, это невозможно, – покачал головой Анмар.

– Поэтому мне и нужен пересмотр её дела. Причём, как можно скорее. Иначе, Мар, я увезу её так.

Он хорошо меня знал и не мог не понимать, что это не пустые слова. Да, увезу, как-нибудь избавлю от ошейника, женюсь на ней по всем правилам, со всеми ритуалами, и тогда уже никто не сможет её забрать. Но лучше постараться сделать всё правильно и по закону… пока у нас ещё есть на это время.

– Хельм, давай без крайностей, – напряжённым тоном попросил Анмар. – Подумай о сестре. Каждая твоя выходка сказывается на ней. Эниремию и так в народе не принимают, опять же, из-за тебя. Айвы ещё слишком хорошо помнят войну и то, что у них отобрали честно завоёванные территории. Да, Гервин не желает нового конфликта, но твоё поведение может быть расценено как плевок в лицо всему нашему королевству.

– Просто помоги скорее организовать пересмотр дела, – ответил я с нажимом. – Тогда всё обойдётся.

– А ты поищи себе другую невесту, – раздражённо бросил Мар. – На всякий случай. Хочешь, познакомлю с хорошей девушкой?

– Мне нужна именно эта, – заявил я холодным тоном, – и я её получу. А войны не будет, Мар. Уж точно не сейчас. Обе наши страны к ней не готовы и нацелены на мир.

Он не стал отвечать, но смотрел на меня, словно на опасное хладнокровное чудовище. Возможно, жалел, что не убил, когда у него была такая возможность. Я ведь попал в замок Айнс как раз после того, как Анмар вонзил свой клинок мне в грудь. Можно сказать, что он тоже отчасти виноват в приговоре, вынесенном Эбелин. А ещё его бесило, что тогда я сыграл им, как пешкой… и продолжаю играть до сих пор.

– Иногда я тебя боюсь, – вдруг сказал супруг моей сестрёнки. – Ты, Хельм, страшен именно в своей отчаянной непредсказуемости.

– Страшен тот зверь, которому нечего терять, – пожал я плечами.

– За тобой Вергония, – с упрёком напомнил Мар. – Страна, в которой ты король.

– И я действую исключительно в её интересах. Поверь, я давно разучился думать о себе и своих желаниях. И Эбелин в качестве супруги правителя нужна именно Вергонии. Будь моя воля, я бы женился на совершенно другой девушке. Благо, принцесс в соседних королевствах хватает. Но обстоятельства сложились иначе.

Он покачал головой.

– Я очень рад, что удалось спасти от тебя Эниремию, – проговорил младший принц Айвирии. – Не понимаю, почему, но даже после всего, что ты сделал, она всё равно продолжает считать тебя самым родным и близким человеком. Любит тебя безоговорочно.

– Она моя родная сестра. Я тоже её люблю, Мар, как умею. Но для неё давно самым близким стал ты… точнее, вы с Альвинией. Знаю, что, если бы не Эниремия, ты бы даже разговаривать со мной не стал. Но так уж вышло, что мы с тобой теперь родственники, и я рассчитываю на твою помощь.

– Я помогу, – бросил он, отводя взгляд. – Дело пересмотрят в самое ближайшее время.

Сказав это, Мар поднялся с лавочки, оттолкнулся ногами и, не прощаясь, взмыл вверх. Тёмное ночное небо быстро скрыло чернокрылого айва, а я остался в сквере один.

***

Эбелин

Следующим утром Сиалия снова отправилась в столовую вместе со мной, но на сей раз повела не за отдельный столик, а туда, где сидели её закадычные подружки-близняшки. На моё появление те отреагировали равнодушно – просто мазнули по мне взглядами и перестали обращать внимание, куда больше их интересовала Сия.

– Скажи, ты правда встречаешься с тем черноволосым вергонцем? – негромко, но взволнованно спросила её одна из рыжих сестёр. – Как ты решилась? Отец же тебя прибьёт, когда узнает.

– Не думаю, что папе есть до этого дело, – отмахнулась Сиалия. – А с Холтером мы просто проводим вместе время… к обоюдному удовольствию.

– Но он же враг нашей страны! – воскликнула вторая из близняшек, правда, тут же притихла и продолжила уже гораздо более спокойным тоном: – Как ты можешь?

– В первую очередь, он молодой и очень интересный мужчина, – самодовольно ответила Сиа. – К тому же, говорят, что один из вергонцев теперь помогает нашим целителям с особенно сложными случаями. Восстановил каналы боевика с пятого курса, теперь оказывает помощь другим. Разве враги так себя ведут?

Близняшки одинаково насупились, но ничего не ответили, демонстративно приступив к еде. Сия же обвела столовую взглядом и, ухмыльнувшись, сказала:

– Но, гляньте, не только я с вергонцем подружилась. Вижу, их, наконец, приняли.

Сиалия кивнула в сторону, и мы все уставились в нужном направлении. А там за большим столом сидели пятеро вергонцев в компании наших студентов с боевого. Они все что-то активно обсуждали, смеялись и врагами точно не выглядели.

Я посмотрела на Арта, сидящего между тем самым Холтом и рыжеволосым худым вергонцем. Будто бы почувствовав мой взгляд, Артиул тоже посмотрел на меня, но тут же отвернулся, не став никак демонстрировать наше знакомство – не кивнул, не подмигнул, не улыбнулся. Да, я понимала, что он поступает правильно, но мою душу всё равно неприятно кольнуло обидой.

– Надолго они к нам приехали? – спросила подружка Сиалию. Эх, надо мне уже как-то начинать различать близняшек.

– Холт сказал, что на три недели. Но могут и задержаться или, наоборот, уехать раньше, – ответила ей моя хозяйка.

– Кто он вообще такой? Вряд ли простого парня отправили бы сюда в составе делегации, – проговорила вторая сестра.

Сия загадочно улыбнулась, состроила хитрый вид, но всё же ответила:

– Лорд Холтер Ранский – советник его величества по вопросам образования, – сказала она шёпотом, а у близняшек округлились глаза.

– Такой молодой, а уже советник? – удивилась Белия. Да, буду считать, что справа сидит именно она. А слева – Нелия.

– Так и сам король у них очень молод, – напомнила Сиа. – Анхельму Вергонскому 26 лет. А Холт – его близкий друг.

– Так ты что, метишь ему в жёны? Согласилась бы, если бы позвал? – с лёгким упрёком поинтересовалась Нелия.

– Не знаю. Но подумала бы точно, – чуть надменно ответила Сиалия. – Кстати, говорят, его величество Анхельм должен жениться на айвирке. Может, и его друзья захотят взять в жёны девушек из нашей страны. Но мы с Холтом ещё мало знакомы для столь серьёзных шагов.

– А вдруг они прибыли сюда, чтобы подобрать супругу своему королю? – округлив глаза, предположила Белия.

Сиа в ответ только пожала плечами и вернулась к завтраку. Я же лишь сейчас заметила, что до сих пор ничего не съела – слишком заинтересовалась разговором о вергонцах. А ведь скоро уже начнётся первое занятие.

Девушки продолжили болтать о чужаках и, казалось, никуда не спешили. Я же быстро расправилась с едой и тихо ушла. На Арта больше не смотрела, чтобы даже случайно не показать нашего с ним знакомства. Ведь если Сиа узнает об этом, мне точно несдобровать.

В аудитории перед началом занятия мои однокурсники тоже обсуждали вергонцев. С восхищением говорили о том, что один из них восстановил магические каналы парню, который уже и не надеялся на выздоровление. Пытались понять, как чужаку такое удалось, какие он мог использовать методы. Но никто даже предположить не мог, что он просто колдун.

Я заняла своё обычное место в самом последнем ряду, достала учебник по травологии, тетради. Но когда решила перечитать вчерашнюю лекцию, со мной рядом кто-то сел.

– Привет, – проговорила принцесса Кэтрин, тепло мне улыбнувшись.

– Доброго дня, ваше высочество, – ответила я.

– Ты говоришь? Наконец-то, – по-доброму удивилась девушка. – Неужели хозяйка отменила приказ?

– Да. Она разрешила мне общаться с другими студентами.

– Это же замечательно! – её глаза сияли радостью. – А о чём гудит академия? Пока я шла сюда, услышала только обрывки разговоров.

– Один вергонец вылечил парня с выгоревшими магическими каналами, – пояснила я.

– И как же он это сделал? – задумчиво поинтересовалась принцесса. – А кто из них, знаешь?

– Артиул. Светловолосый, голубоглазый, – пояснила я.

Её высочество на мгновение задумалась, будто вспоминая тех, кого видела в вергонской делегации, но потом вдруг усмехнулась.

– Неожиданно, – произнесла она удивлённо. – Впрочем, ему такое точно по силам.

– Вы знаете Артиула? – вырвался у меня вопрос.

Осознав, с каким интересом прозвучали мои слова, я тут же сжалась, опустила голову, но эрни Кэтрин сделала вид, что не заметила моей оплошности.

– Знаю, – она вздохнула. – Хоть и не очень хорошо. Сталкивались как-то. Я ведь тоже вергонка. Была. До войны.

Потом она как-то особенно пристально посмотрела мне в глаза и тихо спросила:

– Он тебе понравился?

– Нет, что вы. Да и как можно… я же рабыня, – быстро, но тихо начала оправдываться я.

– Вот и правильно. Не стоит. Да и хватит о нём. Лучше расскажи, что я вчера пропустила на лекциях. Увы, не могу посещать академию каждый день.

И я рассказала: о новой теме по хирургии, о практикуме по целительским заклинаниям, о семинаре по лекарственным зельям и снадобьям. Она слушала внимательно, попросила у меня конспект до завтра. И даже после того, как пришел преподаватель и занятие началось, мы продолжили тихо переговариваться.

Так получилось, что весь этот учебный день я провела с принцессой Кэтрин. Даже на обеде в столовой она села со мной, а ещё попросила обращаться к ней на «ты». Не знаю, почему её высочество решила подружиться именно со мной, но я была этому безумно рада. Мне и вправду понравилось с ней общаться, и совсем не потому, что она принцесса.

Впервые за последний год моё настроение было таким хорошим и безоблачным. Хотелось улыбаться, петь, танцевать, даже возникло ощущение, что я могу призвать крылья и взлететь в небо. Жаль, с ошейником это было невозможно, но сейчас меня почти не волновал собственный рабский статус.

Распрощавшись с принцессой после пятого занятия, я направилась к выходу из главного учебного корпуса и там неожиданно увидела Арта. Сначала улыбнулась, осознав, что, действительно, очень рада этой встрече. Но потом заметила, что он стоит с тремя девушками, одну даже обнимает за талию, при том, что две другие откровенно с ним кокетничают.

И, казалось бы, меня не должно волновать, с кем он проводит время, кому улыбается, кого обнимает, но я вдруг почувствовала себя полной дурой. Глупой девчонкой, которая умудрилась поверить, что и в самом деле ему интересна.

А ведь он не скрывал, что общается со мной лишь потому, что мы оба с ним изгои. Но теперь ситуация изменилась. Артиул стал всеобщим любимчиком, едва ли не героем в глазах студентов, в то время как я так и осталась рабыней.

Понурив голову и привычно опустив плечи, я поправила сумку на плече и быстро прошла мимо вергонца с его подругами. На них больше не смотрела, а от хорошего настроения не осталось и следа.

Наверняка Арт больше не придёт на наше место, ведь теперь наши встречи не имеют для него смысла. И как бы ни было грустно, но мне придётся с этим смириться. Такие, как я, вообще не должны испытывать чувств и, уж тем более, показывать их окружающим. Рабыня – это ведь почти вещь. Вряд ли Арт будет переживать, что сначала дал мне хрупкую надежду, а потом просто отвернулся.

Но когда я уже подходила к общежитию, вдруг услышала у самого уха тихий шёпот:

– Жду на закате.

Конечно, я тут же остановилась, обернулась, но никого рядом не увидела. Нет, по аллее шли и другие студенты, но все они были далеко, а шёпот прозвучал совсем рядом. И это совершенно точно был Артиул.

– Не вертись. Всё равно не увидишь, – прозвучал рядом лёгкий смешок. – До встречи, Элин.

На моих губах против воли расцвела улыбка, а от сердца будто разлилось мягкое тепло.

– Я приду, – шепнула едва слышно.

– Умница, – прозвучало в ответ, и мою ладонь на мгновение сжали тёплые пальцы.

Не представляю, как он сумел так скрыться, будто бы стал полностью невидимым, но меня это почему-то даже не напугало. Наверное, я просто начала привыкать к странностям и неожиданным выходкам вергонца, да и к нему самому.

А ещё, стоит признаться хотя бы себе, я действительно заинтересовалась им, сама не заметила, как впустила его в свою душу. Всего за несколько встреч умудрилась проникнуться к нему симпатией и доверием. Позволила себе поверить, что и впрямь ему интересна.

Не знаю, что ждёт меня дальше, и сможет ли Арт действительно организовать пересмотр моего дела, но одно я твёрдо понимала уже сейчас: я никогда не забуду его доброту. И даже если ничего не получится – всё равно буду ему очень благодарна.

Глава 10. Хозяин, твари и чудо

К вечерней встрече я готовилась особенно тщательно. Долго расчёсывала волосы, пока они не стали блестеть. Потом заплела их в косы… расплела, заплела снова. Пыталась убедить себя, что всё дело в магии, которую сегодня Арт снова поможет мне освободить от действия ошейника. Но потом всё же поняла, что главная причина именно в вергонце. Ведь несмотря на то, как изменилось отношение к нему в академии, несмотря на явное внимание со стороны студенток, он всё равно решил провести вечер именно со мной. С рабыней.

Словно издеваясь, время тянулось очень медленно. Пока я ждала восьми вечера, когда можно будет уйти, успела переделать все задания Сиалии, да и свои тоже. На ужин сходила сама, благо в столовой по вечерам было почти пусто.

А ещё я нервничала – с каждой минутой душу всё сильнее скручивало из-за странного волнения. И сначала я приняла его за предвкушение встречи с вергонцем, но потом поняла, что дело здесь в чём-то другом, но никак не могла определить, в чём именно.

Когда до начала моего свободного времени осталось каких-то пятнадцать минут, я уже была готова к выходу. Сидела на диване в гостиной, смотрела на часы и мысленно торопила капризную секундную стрелку. А услышав звук открывающейся двери, вздрогнула.

– Куда-то собираешься? – спросила вошедшая в комнату Сиалия, но ответа дожидаться не стала. – Иди к главным воротам академии. Там тебя Ринор ждёт.

Едва смысл этих слов уложился в моей голове, как сердце сжалось от страха. Я вся будто превратилась в ледяную статую, и только пульс становился всё быстрее и быстрее.

– Иди. Чего застыла? Знаешь же, как Ринор не любит тратить время впустую, – добавила Сиа.

Я медленно поднялась. Вытерла о юбку вмиг вспотевшие ладони и судорожно сглотнула.

– За… зачем я ему… понадобилась? – проговорила тихим дрожащим голосом.

Да, я не должна была спрашивать, не имела на это права, но слова вырвались сами собой.

Сиалия сочувственно вздохнула и даже не стала ругать меня за вопрос.

– Ясное дело, зачем, – ответила она. – Соскучился по своей игрушке. Тем более, ты сейчас выглядишь совсем не такой забитой, как в последние месяцы.

Меня передёрнуло. От одной мысли, что хозяин потащит меня в свою спальню, к горлу подкатила тошнота. Перед глазами поплыло, голова пошла кругом, даже пришлось снова сесть на диван, потому что ноги вдруг перестали меня держать.

– Иди, – с нажимом произнесла Сиа. – Или хуже будет. Помни, что он всё равно завтра вернёт тебя в академию, не станет идти против приказа принца Гервина о твоём зачислении.

Сиалия говорила строго, но в её взгляде я заметила неожиданное сочувствие, да только от него стало ещё страшнее.

– Иди, Эби, – в третий раз повторила Сиа. – Если Ринору надоест ждать, он заставит тебя прийти через ошейник. Будет хуже. Так что вставай и отправляйся к хозяину.

Я растерянно выдохнула и снова поднялась на ноги. Коленки тряслись, руки пришлось сжать в кулаки, но решиться всё равно не получалось. И вдруг по ошейнику прошёл лёгкий импульс – пока предупредительный, указывающий на то, что у хозяина заканчивается терпение. Да, Сиалия права, если Ринор разозлится, то рабский артефакт притащит меня к нему силой, и это будет очень больно.

Из комнаты я выходила с чувством обречённости, хотя где-то в глубине души ещё жила надежда, что всё обойдётся. По ступенькам спускалась на негнущихся ногах, а к выходу из общежития ковыляла, как на плаху.

Мимо прошёл черноволосый вергонец, с которым Сиа закрутила интрижку. Наверное, стоило окликнуть его, попросить передать Арту, чтобы не ждал меня сегодня… но я не успела. Пока собиралась с мыслями, парень уже скрылся на лестнице, видимо, очень спешил к Сиалии.

На улице было тепло и ясно, солнце клонилось к закату, в воздухе пахло свежестью и какими-то цветами, а моё сердце с каждым шагом всё сильнее сжималось от страха. Когда же я увидела хозяина, стоящего по другую сторону от высоких кованых ворот академии, на глазах навернулись слёзы.

Великие Стихии, как же в этот момент мне хотелось развернуться и убежать. Почему-то в мыслях я мчалась прямиком к лавочке, где меня ждал Арт, бросалась в его объятия и умоляла помочь. Возможно, так и следовало бы поступить, но… пришлось отказаться от этой мысли. По законам Айвирии, Ринор – мой хозяин, а если Артиул вмешается, его точно будут ждать неприятности.

– Ну, наконец-то, – недовольно бросил эрн Лермид, когда я вышла за ворота. – Ты заставила меня ждать, и за это придётся ответить. Но позже. Сейчас иди в машину.

Дальше всё было как в тумане. От страха я толком не соображала, что происходит вокруг. Некоторое время мы ехали по улицам города, потом хозяин вытянул меня за руку из салона и повёл к незнакомому особняку, там сразу потащил на второй этаж, завёл в спальню и подтолкнул к открытой двери в ванную комнату.

– Вымойся. Потом можешь не одеваться. Замотайся в полотенце и жди, – сказал он, цинично ухмыляясь. – У меня на тебя большие планы. Поверь, Эби, будет очень жарко. И ещё… завяжи волосы в высокий хвост.

С этими словами он всё-таки оставил меня одну.

Но вместо того, чтобы отправиться исполнять приказ хозяина, я обессиленно упала на колени, обхватила плечи руками и разрыдалась. Меня трясло, слёзы лились рекой и не собирались останавливаться. От одной мысли, что хозяин собрался делать со мной этой ночью, перед глазами начинало темнеть.

В отчаянии я вцепилась пальцами в ненавистный ошейник, попыталась его разорвать или хотя бы призвать магию, но ни то, ни другое было невозможно. Сколько ни старалась, сколько ни прикладывала сил, но ничего у меня не вышло.

Не знаю, как долго я так просидела на полу незнакомой комнаты – время будто остановилось или просто стало идти как-то мимо меня. Постепенно отчаяние переросло в удушающую панику, а потом скатилось в оглушительную апатию. В какой-то момент стало всё равно, что будет дальше, и даже возникла мысль сопротивляться хозяину до тех пор, пока ошейник меня не угробит. И пусть это будет последний стоящий поступок в моей жизни, но я хотя бы не сдамся.

Когда это решение утвердилось в голове, даже дышать стало легче. Расстраивало только то, что я больше не вернусь в академию, не увижу Артиула, не поговорю с принцессой Кэтрин. Какая ирония судьбы: почти подружиться с будущей королевой и сдохнуть от рабского ошейника.

На моих губах появилась горькая полубезумная улыбка. Чтобы собрать хоть немного сил для будущего сопротивления, я всё же дошла до ванной, поплескала в лицо холодной водой и вернулась в комнату. Осмотревшись, села в кресло у окна и принялась ждать завершения своей жизни.

Казалось, в такой горький момент мне стоило думать о высоком, о духовном, но в голову лезли всякие глупости. О том, что сделала доклад по хирургии, который уже не сдам. О заданиях Сиалии, которые не успела ей объяснить. О принце Гервине, чей приказ о зачислении в академию рабыни оказался бессмысленным. А потом вдруг подумала о папе. Он ведь будет горевать, снова погрязнет с головой в работе, как это было после ухода мамы. Но однажды смирится, забудет, снова начнёт жить… Он сильный – всегда был намного сильнее меня. Значит, обязательно справится. В конце концов, в моём рабстве папа точно не виноват.

Мне казалось, что морально я теперь готова ко всему. Но когда дверь открылась и в комнату вместе с Ринором вошли ещё двое мужчин, я попросту впала в ступор.

– Всё-таки интересная у тебя рабыня, – сказал один, сунув руки в карманы брюк. – Симпатичная. Очень даже.

– Мне тоже нравится, – добавил второй, разглядывая меня сальным взглядом. – Зря ты, Рин, только сейчас согласился на нашу маленькую авантюру. Столько времени упустили. Ну, ничего. У нас вся ночь на эту крошку.

Первый был крупным брюнетом, второй – невысоким шатеном, и оба они смотрели на меня с холодным интересом.

– Она ваша, – махнул рукой хозяин и расслабленно сел на кровать.

Я до последнего надеялась, что он имеет в виду что-то другое. Возможно, желает меня продать. Но, когда брюнет подошёл ко мне вплотную, вздёрнул на ноги и начал расстёгивать на мне форменный пиджак, стало ясно, что чуда ждать бессмысленно. Второй негодяй подошёл сзади, прижался ко мне бёдрами и крепко обхватил за талию. Потом начал задирать на мне юбку… И только в этот момент я будто проснулась.

Резко оттолкнула того, что был впереди, рванула в сторону от второго, принялась судорожно поправлять одежду и пятиться назад.

– Горячая штучка, – цокнул языком шатен. – Это будет интересно.

Когда он снова приблизился, я попыталась его ударить, но негодяй перехватил мою руку, завёл за спину и заставил выгнуться. От боли хотелось завыть, от беспомощности – разрыдаться. Возникший передо мной брюнет резко рванул полы моей рубашки в разные стороны, пуговицы посыпались, а противные грубые лапы этой твари легли на мою грудь.

Потом он стянул с меня юбку, вместе с бельём, и больно надавил пальцами на лоно.

– Сухая совсем, – бросил недовольным тоном и обернулся к Ринору.

– Можешь языком смочить. Ей понравится, – оскалился хозяин, которому явно доставляло удовольствие наблюдать за происходящей перед ним мерзостью.

– Так сойдёт, – отмахнулся брюнет и принялся расстёгивать свои брюки.

– Прикажи ей удовлетворить меня ртом, – требовательно выдал подонок, который так и держал мои руки.

– А ты её заставь, – рассмеялся хозяин. – Так ведь интереснее.

Я снова и снова пыталась вырваться, пиналась, кусалась, кричала, звала на помощь, хоть и понимала, что никто не откликнется, никто не придёт. Закончилось моё яростное сопротивление после грубой, хлёсткой пощёчины. Не знаю, кто бил, не видела, не разобрала, но после этого удара в глазах потемнело, а лицо запылало так, будто его приложили калёным железом. Не упала я только потому, что меня снова кто-то перехватил… я уже не понимала, кто.

– Ты что наделал, придурок?! – рявкнул Ринор. – Как я её с таким лицом завтра принцу вручу? Говорил же вам, чтобы без лишних следов.

– Вызову целителя, он всё залечит. Будет твоя рабыня, как новенькая, – ответил ему брюнет, даже не думая сожалеть о сделанном.

Меня снова дёрнули, опустили лицом в постель, сильно и больно схватили за бёдра, но вдруг… отпустили. Я рыдала, не в силах успокоиться, отчаянно комкала руками одеяло и не сразу сообразила, что за спиной происходит что-то странное. Слышалась ругань, звуки ударов, чужие громкие вопли, какая-то возня, но всё это происходило будто где-то в другой реальности.

Осознав, что меня никто не держит, я сползла с кровати, сжалась в комочек и обхватила руками колени. Перед глазами всё плыло из-за пелены слёз, и даже дышать нормально не получалось.

– Сейчас, Элин, маленькая, сейчас, – говорил кто-то рядом.

И этот голос показался мне настоящим лучом света, пробившимся сквозь черноту сгустившихся туч. Я подняла голову, сморгнула слёзы, и в этот момент на мои напряжённые плечи легло что-то мягкое, а потом меня подняли на руки и куда-то понесли.

– Всё будет хорошо, обещаю тебе. Подобного в твоей жизни больше никогда не повторится, – говорил кто-то близкий, прижимая меня к себе.

Я дрожала, но тепло одеяла и чужого тела постепенно успокаивали. Когда мы покидали комнату, успела заметить, что на полу лежат трое мужчин: Ринор и два его приятеля. И только сейчас осознала, что меня действительно спасли.

– За это Гервин ответит мне отдельно, – прорычал несущий меня Артиул. – И пусть только попробует что-нибудь предъявить.

– Арт, – прошептала я сухими губами, говорить в голос не получалось. – У тебя же будут… неприятности…

– Не думай об этом, – сказал он строго. – Разберусь. И… я сейчас тебя усыплю. Проспишь до утра.

Отвечать не стала. Я и сама была на грани обморока от всего пережитого. Если хочет, пусть усыпляет.

Арт усадил меня в машину, но я сразу начала клониться вбок, и ему пришлось устроить мою голову на своём плече и обнять крепче.

– Хельм, куда везти? – спросил водитель.

– В академию, – ответил Арт.

И это было последним, что я услышала перед тем, как погрузиться во тьму наведённого сна.

***

Анхельм

Элин спала на моём плече. Во сне её измученное лицо чуть расслабилось, но девушка всё равно иногда вздрагивала и пыталась отодвинуться. Я обнимал её, прижимал к себе, шептал, что она в безопасности, что всё закончилось и никто её больше не тронет. А перед глазами снова и снова вставала картина, которую я увидел, ворвавшись в комнату на втором этаже милого с виду особняка в центре города.

За свою жизнь мне приходилось встречать много всякого дерьма, но увиденное сегодня основательно пошатнуло моё хвалёное хладнокровие. Три твари, посмевшие так поступить с Эбелин, должны быть благодарны моим стальным нервам и гранитной выдержке за то, что я смог оставить их в живых. Пока. И лишь по той причине, что не хотел лишних проблем с Гервином. Завтра я скажу ему о том, что требую справедливости. И если его справедливость в отношении этой троицы меня не устроит, свершу свою.

А ещё я твёрдо решил, что заберу Элин. И плевать на ошейник – найду способ его снять. Но никто и никогда больше не посмеет ей приказывать. Она сама будет отдавать приказы.

До сегодняшнего вечера я ещё сомневался, о ней ли говорила Гарсиния в своём предсказании. Но когда на закате Эбелин так и не пришла, я вдруг почувствовал странное волнение. Да, у девушки могли возникнуть другие дела, в конце концов, её могла не отпустить хозяйка. Я был уверен, что она просто осталась в своей комнате, но всё равно попросил Холта осторожно выяснить причину у Сиалии.

Когда он узнал, что Эбелин увёз хозяин, то тут же примчался ко мне, ну а дальше мы уже действовали вдвоём.

Самым сложным оказалось отыскать девушку. Ошейник блокировал её магию, поэтому обычный магический поиск результата не давал. Пришлось найти её личную вещь и провести сложный колдовской ритуал. Да, это заняло у нас почти час, но зато я выяснил, где именно нужно искать Элин. А ещё почувствовал, что она не просто напугана, а в полнейшем отчаянии.

Я спешил к ней, как мог. Холт сел за руль, потому что меня самого слегка потряхивало. А когда мы оказались у нужного дома, я уже не думал об осторожности. Внутрь вошёл, прикрывшись лишь отводом глаз, но даже этого оказалось достаточно, чтобы остаться незамеченным для прислуги. Холтер шагал следом, хоть я и просил его остаться в машине, он не смог отпустить меня без подстраховки. Кстати, одного из недоносков, посмевших посягнуть на Элин, вырубил именно он. Могу сказать, что тому мерзавцу повезло больше остальных. Он просто лишился сознания, в то время, как его дружков я щадить не стал. Да, они остались живы, но без помощи хорошего целителя вряд ли в ближайшее время встанут на ноги.

Сейчас, когда Эбелин была рядом со мной, я окончательно убедился, что она – та, кого я искал. И права была Гарсиния: магические узы, связавшие её с хозяином, оказалось сложно разорвать даже с моими возможностями.

– Хельм, ты же понимаешь, что вряд ли подобное происходило с ней впервые, – проговорил с водительского места Холт. – Она почти год в рабстве, и мы не знаем, сколько за это время у неё было таких «тройничков» или даже чего похуже. Если учитывать, что она участвовала в этом не по своей воле, то страшно представить, как истрёпана её душа. Не такая королева нужна Вергонии.

Я не стал затыкать ему рот, понимал же, что Холтер говорит это не из злости или желания обидеть, а просто констатирует факты. Да, бывшая рабыня – не лучший вариант на роль супруги короля. И всё же я чувствовал, что Гарсиния говорила о ней, а эта старая ведьма видит и знает куда больше, чем все мы вместе взятые.

– Моя душа тоже была не раз изорвана в клочья, – ответил я, погладив спящую девушку по плечу. – Пока Элин – рабыня, я в любом случае не смогу на ней жениться. Следовательно, нужно как можно скорее организовать пересмотр её дела.

– Значит, ты всё же уверен, что нашёл ту, о ком говорила старая ведьма?

– Да, – я поймал его взгляд в зеркале заднего вида и кивнул.

А произнеся это вслух, почувствовал, что действительно принял верное решение, и губы сами собой растянулись в лёгкой улыбке. Да, кажется, я и впрямь нашёл ту самую девушку, которая поможет мне решить проблемы и с ведьмами, и с айвирцами. Ну, а если хорошей королевы из неё не выйдет, я её отпущу. В конце концов, нам совсем не обязательно заключать нерушимый брак. Просто проведём обычный ритуал, какой используют лишённые дара пары.

И всё же интуиция упрямо твердила, что я сделал правильный выбор. Осталось решить сопутствующие этому выбору проблемы, а кроме того, получить согласие самой Элин. И что-то мне подсказывает: последнее сделать будет сложнее всего.

Нет, с Артиулом она бы, возможно, и уехала. Да и замуж за него согласилась бы выйти. Но меня настоящего она не просто ненавидит, а считает причиной всех своих бед. Я понимаю её, почти год она цеплялась за эту ненависть, держалась за неё, как за спасательный круг. Короля Вергонии воспринимала как вселенское зло. Я стал для неё воплощением жестокости и коварства, тем, кому она помогала, и кто обернул эту помощь против неё.

Конечно, в идеале было бы сначала сделать так, чтобы она в меня влюбилась, а уже потом открывать тайну собственной личности. Только нет у меня столько времени. Значит, придётся снова действовать прямо и наверняка. А рассказать правду придётся сразу после суда, причём сделать это так, чтобы у Элин не осталось возможности мне отказать.

Да, это вряд ли хорошо отразится на наших отношениях, но сейчас для меня главное – свадьба. А налаживать контакт с супругой буду уже потом, когда айвирцы и ведьмы перестанут совать носы в мою личную жизнь.

Глава 11. Апатия, сделка и предложение

Эбелин

Открыв глаза, я ещё долго лежала, просто глядя перед собой. Смотрела на выкрашенную в светло-серый цвет стену незнакомой спальни и никак не могла собраться с силами, чтобы хотя бы сесть. Не хотелось ничего: ни пить, ни есть, ни шевелиться. На улице светило солнце, ветерок из приоткрытого окна шевелил штору, касался моего лица, но мне было всё равно.

С улицы доносился чей-то беззаботный разговор, звонкий смех, только меня всё это не волновало. Я больше не видела смысла ни в чём… и в собственной жизни в первую очередь.

Как ни старалась не думать о случившемся вчера, но эти воспоминания были слишком яркими. В памяти вспышками проносились наиболее жуткие моменты, и я словно наяву почувствовала, что меня снова лапают чужие руки, держат, бьют…

Притянув колени к груди, сжалась в комок и вцепилась пальцами в одеяло. Слёз не было… кажется, они закончились ещё вчера. Голос я тоже скорее всего сорвала, но проверять не стала. Зачем что-то говорить, если мои слова ни для кого ничего не значат?

Не знаю, сколько я так пролежала, но щелчок открывшегося замка́ на двери будто бы выдернул меня в жуткую реальность, в которой всё произошедшее могло повториться снова, а я ничего не смогу с этим сделать. Вчера могла сопротивляться только потому, что хозяин не приказал быть покорной. Видимо, это показалось ему забавным развлечением. Он дал мне шанс побороться за мою честь и от души повеселился, наблюдая за тем, как я пытаюсь отбиться от его дружков. Знал же, что достаточно будет всего одного слова, чтобы я покорилась чему угодно.

– Элин, проснулась? – проговорил где-то рядом Артиул.

Я помнила, что именно он вчера забрал меня. Унёс. Усыпил. Спас? С какой-то стороны, да. Но, по сути, сделал только хуже, ведь теперь хозяин меня обязательно накажет. И в глубине души мне даже хотелось, чтобы Ринор перестарался с приказами, и магия ошейника всё-таки оборвала мою жизнь.

– Эбелин, – снова позвал вергонец и, судя по звуку, сел на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?

Как? Уничтоженной. Униженной. Разбитой. Растоптанной. Но стоит ли ему об этом говорить? Имеет ли это хоть какое-то значение?

Арт подвинулся ближе, дотронулся до моей руки, и я отпрянула. Вцепилась в край одеяла, попыталась отползти подальше. Это получилось само собой, страх включился раньше разума, я даже не сразу поняла, как оказалась в самом дальнем от него углу кровати. Замерла, глупо вжавшись в деревянную спинку, будто она могла меня хоть как-то защитить.

А когда всё же подняла взгляд на Артиула, то сжалась ещё сильнее. Он смотрел на меня с досадой, жалостью и раздражением, а его руки были стиснуты в кулаки. Злится? Не удивительно, у него же теперь наверняка неприятности из-за вчерашнего порыва. Хозяин точно меня ищет и, скорее всего, уже подал заявление в стражу о похищении рабыни. Даже думать не хочу, какие последствия теперь ждут нас всех.

– Тебе нужно поесть и выпить успокоительный отвар. Я заварил, он как раз настаивается в гостиной, – тихо, медленно и очень спокойно произнёс Арт.

Он встал с кровати и отошёл чуть в сторону.

– Не бойся меня, пожалуйста. Я в жизни много плохого сделал, но женщин к близости никогда не принуждал. Клянусь тебе, – вдруг с надрывом выпалил Арт. – Никогда не трону тебя без твоего согласия. Обещаю, что сделаю всё, чтобы тебе помочь. Только, умоляю, не смотри на меня так.

Я ничего не ответила. Смысл его эмоциональной тирады пока доходил с трудом, и верить в эти слова никак не получалось. Да, вчера он забрал меня у хозяина, фактически, нарушив закон, но…

– Я вижу в твоих глазах страх и недоверие, – снова заговорил вергонец. – Понимаю, что после вчерашнего тебе особенно сложно поверить во что-то хорошее. Но постарайся взять себя в руки. Знаю, Элин, ты очень сильная. Ты сможешь справиться с таким эмоциональным потрясением. И я помогу, сделаю всё, что будет в моих силах. Но для начала тебе нужно поесть и успокоиться.

Я продолжала сидеть неподвижно. Одеяло сжимала всё так же крепко, но напряжение начало потихоньку отпускать. Даже плечи чуть расслабились, что не укрылось от взгляда Артиула.

– Мне ведь уже предъявили официальную претензию за то, что я украл тебя вчера у законного владельца. В ответ я подал на эту падаль встречное заявление за жестокое обращение с рабыней и отдавать тебя ему отказался категорически, – принялся рассказывать Арт, медленно пройдя по комнате. – В итоге в это дело пришлось влезть Гервину. И… в общем, сегодня он на законном основании станет твоим хозяином.

Я вздрогнула, глаза округлились, рискуя выскочить из орбит. Непроизвольно дёрнула плечом, потеряла равновесие и чуть не упала с кровати, ведь сидела же на самом краю. Арт очень быстро оказался рядом, поймал меня, вернул обратно и уже хотел отпустить, но… падая, я вцепилась в его руку так сильно, что теперь просто не могла разжать пальцы. Нервное напряжение, вчерашнее потрясение, да и всё остальное измотало настолько, что это простое падение с кровати что-то надорвало в моей душе или даже сломало окончательно. И теперь я просто физически не могла отпустить Артиула.

Но он не отшатнулся, хотя вцепилась я в него очень крепко, и ему точно было больно. Вместо того, чтобы попытаться освободиться, вергонец сел рядом со мной и мягко обнял свободной рукой. А я потянулась к нему, сама себя не понимая. Медленно опустила голову на его плечо и закрыла глаза.

Арт осторожно выдохнул, будто даже резким вздохом боялся меня спугнуть. Потом чуть погладил по напряжённо спине, и я почувствовала, как от него ко мне тонким ручейком льётся живительная энергия.

– Не бойся Гервина. Он тебе ничего плохого не сделает, тем более что ты умудрилась подружиться с его драгоценной Кэтрин, – говорил Арт, касаясь моей спины самыми кончиками пальцев. – Я уже побеседовал с ней, рассказал про твой приговор. Попросил помочь со скорейшим пересмотром дела. И она поможет, поверь. Кэт – девушка с большим сердцем.

– Это бессмысленно, – прошептала я, уткнувшись ему в шею. Так почему-то стало легче. – Меня не оправдают.

– Я же обещал тебе показания Анхельма, помнишь? – спросил Арт, коснувшись моих распущенных и наверняка растрёпанных волос. – И я добьюсь того, чтобы с тебя сняли обвинения. Ты снова станешь свободной.

Он говорил об этом так, будто ни капли не сомневался в успехе. Но я, как никто другой, понимала, что надеяться не на что. Зачем вергонскому королю тратить своё время на какую-то там рабыню, пусть даже рабыней я стала именно из-за него?

– Не веришь, – Арт понял всё сам, даже говорить ничего не пришлось. – Ладно. Тогда предлагаю пари.

Он чуть отстранился и мягко приподнял пальцами моё лицо, чтобы видеть глаза.

– Условия такие: если после суда тебя не оправдают и не отпустят, я организую твоё похищение, избавлю от ошейника и увезу в Вергонию. Там ты сможешь начать новую жизнь с новыми документами. Согласна?

– Ты в своём уме?! – выпалила я, уже устав удивляться непредсказуемости этого человека. – Пойдёшь ради меня на преступление? На обострение международных отношений?

– Пойду, – кивнул он с уверенным видом. – Точнее… мне не придётся этого делать, ведь суд мы точно выиграем. И когда это случится, ты беспрекословно исполнишь одно моё желание. Любое, что бы я ни загадал.

– Пф, – вырвалось у меня, а губы растянулись в несмелой улыбке. – Да ведь от тебя можно ожидать вообще чего угодно. Я тебя знаю всего несколько дней, а уже поняла, что ты человек, способный на всё. Вдруг и вправду попросишь стать шпионкой или убить кого-нибудь. Нет, Арт, так рисковать я не могу.

– Зато ты начала оживать, – он провёл по моей щеке костяшками пальцев, но, когда я испуганно дёрнулась, сразу же убрал руку. – А моё желание никому не навредит. Да и тебе пойдёт на пользу.

– Тогда скажи сразу, чего хочешь? – попросила я. – Не надо интриг. Я же понимаю, что ты не просто так взялся мне помогать и готов сделать для меня нечто невозможное. У тебя наверняка есть для этого причины. А ведь точно, ты упоминал ведьму, которая предсказала, что найдёшь меня. То есть, не меня, но…

– Тебя, – утвердительно произнёс вергонец, тоже вспомнив тот наш разговор. – Да, дело в этом.

– Помню, ты в тот вечер так и не сказал, для чего я тебе понадобилась. Сейчас самое время ответить.

Он смотрел мне в глаза, но в его взгляде появились сомнения. Я видела, что он не хочет говорить правду, и уже решила, что выкрутится или отмахнётся, но Артиул удивил.

– Мне нужно на тебе жениться, – огорошил он меня. – Это важно. Именно на тебе.

– Но… – я растерянно заморгала и снова посмотрела на Арта, который внимательно наблюдал за моей реакцией. – Объясни.

– Не могу. Это долго и сложно. Позже. После суда. Давай? Я расскажу тебе всё и во всём признаюсь, – он говорил честно, смотрел открыто, и мне действительно хотелось ему верить.

– То есть, получается, если судьи меня оправдают, я должна буду стать твоей женой? – подвела я итог нашей странной беседы. – Так?

– Так, – кивнул Артиул и поймал мою руку, а ведь я даже не заметила, как ослабла моя нервная хватка. – Понимаю, что между нами нет чувств, поэтому предлагаю брак сроком на год, а потом я тебя отпущу. Но этот год ты будешь играть роль моей супруги, и, несмотря на наши истинные отношения, какими бы они ни были, для окружающих нам придётся очень достоверно изображать любовь.

Я горько усмехнулась, но на душе стало чуть спокойнее. Всё же, когда знаешь, чего ждать от возможного будущего, оно перестаёт пугать.

– А если я откажусь? – спросила я, сев ровнее. – От всего нашего с тобой пари. Что будет?

Арт чуть поджал губы, а его взгляд стал оценивающим. Он задумался и пока говорить не спешил. Вместо этого осторожно отпустил мою руку, поднялся на ноги и неспешно прошёл по комнате.

– Письменные показания Анхельма уже переданы судьям, – наконец, сказал он, остановившись у окна. – Возможно, для пересмотра дела им этого будет достаточно, но, насколько я знаю законодательство Айвирии, здесь на суде свидетель должен дать показания лично. Но ты представь, – Арт обернулся и посмотрел на меня, – каким риском для его величества будет приехать сюда на суд. Помимо всего прочего, придётся получить официальное разрешение короля Сергиуса, организовать дипломатов, подготовить визит. А заседание могут назначить на любой день. Да хоть на завтра.

Я слушала его внимательно. Уже поняла, что он не просто так пустился в объяснения. У него точно есть лазейка в этом сложном деле, к которой он, судя по всему, и ведёт.

– Следовательно, Анхельм может не успеть разобраться со всеми бюрократическими моментами ко дню суда. А без его личных показаний приговор вряд ли пересмотрят. Хотя… такое, в принципе, возможно, – продолжил Артиул. – Я же могу попросить организовать закрытое слушание, на котором его величество сможет появиться неофициально, не как король, а как самый обычный подданный Вергонского королевства. Ваши законы это позволяют. И тогда тебя, вероятнее всего, оправдают. Ты станешь свободна.

– Но буду должна заплатить за эту свободу годом замужества, – кивнула я, понимая, к чему он ведёт. – Получается, это не пари, а сделка. И, подозреваю, если ты меня просто выкрадешь, мне всё равно придётся стать твоей женой.

– Всё так, – он сунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок. – Элин, меня самого в угол загнали. Я же просто пытаюсь найти выход, который устроит всех. Да и сама подумай, что лучше: ещё два года рабства или год быть моей женой, да и то, не быть, а только играть роль?

Я задумчиво прикусила губу. С одной стороны, могу отказаться, тем более, по словам Артиула, теперь моим хозяином станет принц Гервин. Только всем в стране известно, что он очень суровый, жёсткий и принципиальный мужчина. Да, сейчас он женился, его супруга – очень хорошая девушка. Но вдруг они поругаются, и он решит отыграться на мне? Или прикажет сделать что-нибудь такое, что окончательно меня сломает?

И только теперь я вдруг осознала, что деловое предложение Арта не просто вытянуло меня из состояния полной апатии, но и основательно встряхнуло. Я сама не заметила, как перестала страдать от собственной беспомощности и дрожать от воспоминаний о вчерашнем вечере.

А ведь он всегда говорил со мной как со свободным человеком. Даже сейчас предлагает выбор, выгодные условия, пытается заинтересовать… и это при том, что он готов непонятным образом притащить на заседание самого Анхельма Вергонского.

И вчера… Арт ведь в самом деле меня спас. Если бы он не пришёл, если бы не вмешался, сегодня для меня могло бы уже и не наступить. Но Артиул ничего не попросил за свою помощь. Да он даже благодарности от меня не услышал!

– Я согласна на твои условия, – сказала я, сжав пальцы в замо́к.

– Что? – Арт дёрнулся, будто был погружен в свои мысли, и мой ответ стал для него полной неожиданностью.

– Будь по-твоему, – добавила я, поймав его недоверчивый взгляд. – Не знаю, зачем тебе это нужно, но… если мне вернут свободу, если оправдают на суде, я выйду за тебя замуж сроком на один год. Клянусь.

Неосознанно, скорее, по привычке из далёкого прошлого, я приложила руку к груди, как было принято приносить клятву в моей стране, и вдруг ощутила, что моя магия подтвердила сказанные слова. Приняла клятву. И в этот момент я осознала, что снова чувствую потоки.

– Арт… – выдохнула я, коснувшись пальцами своего ошейника.

Артефакт оказался обёрнут тканью – видимо, тем самым платком, который не так давно Артиул смачивал в странном зелье.

– Чтобы скорее восстановиться, тебе нужна была твоя магия, – ответил вергонец, понимающе улыбнувшись. – Я просто ненадолго нейтрализовал ошейник. Кстати, как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – проговорила, кивнув. – Намного. Спасибо тебе за всё. И за вчерашнее чудесное спасение. И за магию. И за честный разговор. И за поддержку. Я очень тебе благодарна.

Артиул чуть поморщился, но кивнул, принимая мои слова.

– Отдыхай, – сказал он. – Через два часа во дворце должна состоятся официальная передача тебя Гервину. За тобой явится бывший хозяин. Пока твой ошейник фактически настроен на него.

От одной мысли, что снова окажусь во власти Ринора, меня опять начало накрывать волной паники. Перед глазами потемнело, грудную клетку будто сдавили металлические кольца, голова пошла кругом.

– Спокойно, – скомандовал Артиул, тут же оказавшись рядом.

Он сел на кровать, обнял меня за плечи и притянул к себе. В этом его жесте не было никакого эротического подтекста, и я почувствовала себя защищённой.

– Я поеду с вами, – заявил он твёрдо. – И, поверь, твой бывший хозяин не рискнёт сказать мне ни слова. А если рискнёт, ему же хуже. Ничего не бойся. Ты дала согласие стать моей женой, значит, с этого момента ты – моя невеста. И я буду защищать тебя от всего и от всех.

– Даже от его высочества Гервина? – проговорила я сиплым и сдавленным голосом.

– Конечно, – без колебаний подтвердил Арт. – От всех.

Я подняла голову, поймала его уверенный взгляд и… поверила. Его голубые глаза сейчас не казались холодными, наоборот, в них сияла непоколебимая, несгибаемая воля. Так мог смотреть только человек, для которого не существует сомнений в себе и собственных возможностях. Кто точно знает, что исполнит обещание, или сделает для этого всё возможное.

– Ты моё чудо, – призналась я, чувствуя, что на глаза снова набегают слёзы. – Чудо, в которое я не верила и до сих пор боюсь поверить. Я столько молилась, просила Стихии и богиню Герду, чтобы нашёлся хоть кто-то, кто смог бы меня спасти. Помочь. Вытащить. Но никогда никто не приходил на помощь. А теперь появился ты.

Артиул осторожно стёр мокрую дорожку с моей щеки и отвёл взгляд. Я всё ждала, что он что-нибудь ответит, снова приободрит или наоборот, возразит, что никакое он не чудо. Отреагирует хоть как-то, но… Арт вдруг мягко выпустил меня из объятий и поднялся на ноги.

– Мне нужно идти. Будь готова через полтора часа. Форма в шкафу.

И вышел, оставив меня одну.

Я проводила его растерянным взглядом, от непонимания происходящего даже слёзы высохли. Ведь Арт же сбежал, мне не показалось. Но почему? Я сказала что-то не то? Не стоило называть его чудом? Или… может быть, он решил, что я накинусь на него с поцелуями? Или влюблюсь по уши, и он потом от меня не избавится?

Странно. Хотя сейчас мне стоит думать о грядущей встрече с хозяином и принцем Гервином, а ещё об учёбе, которую я сегодня пропустила. Правда, если суд снимет с меня обвинения, то академию снова придётся бросить, ведь я должна буду прожить год в Вергонии.

Закралась мысль, что зря я согласилась на этот странный брак, ведь велика вероятность того, что принц Гервин позволил бы мне продолжить учёбу – сам же, в конце концов, подписывал приказ о моём зачислении.

И всё же чувство благодарности к Артиулу перевешивало все мои сомнения. Он многое для меня сделал, и я поклялась выйти за него замуж, хоть и плохо понимаю, зачем ему могла понадобиться рабыня, пусть даже бывшая.

Ладно, однажды правда обязательно откроется. И тогда мне всё станет ясно.

Глава 12. Защитник, принц и король

Анхельм

Увидев, что Ринор явился к воротам на своих ногах, я испытал откровенную досаду. Мало ему вчера от меня досталось. Надо было размазать слизняка тонким слоем по стене, чтоб ни один целитель собрать не смог. Правда, в таком случае сегодня он не смог бы подписать документы о продаже своей рабыни и передать Гервину права владения. Но позже я с этой тварью ещё поговорю… хотя нет, просто прикончу.

Я держал Эбелин за руку, не отпускал ни на мгновение, но, чем ближе мы подходили к её хозяину, тем крепче она сжимала в ответ мою ладонь. Элин не просто боялась, она была на грани паники. С каждым шагом шла всё медленней, её дыхание стало резким и прерывистым, и я понял, что девушка вот-вот рухнет в обморок.

Стараясь поддержать, я обнял её за плечи, притянул ближе к себе и повёл дальше. Да, по законам Айвирии к чужим рабам нельзя прикасаться без позволения хозяина. Но если сейчас тварь по имени Ринор попытается мне что-то предъявить, я заставлю его заткнуться навеки.

– Садись в машину, на переднее сидение, – приказал я ему. – И не смей оборачиваться.

– Да кто ты такой, чтобы мне угрожать?! Я написал жалобу в отделе стражи. Жди, скоро за тобой явятся. И ты ответишь за всё! – выпалил он, даже не шепелявя. А ведь вчера мой кулак точно лишил его нескольких зубов. Что ж, значит, у айвов в самом деле хорошие целители.

– Всё будет по справедливости. Не сомневайся в этом, – ответил я почти спокойно.

За моей спиной встали Холт и Висл, а за ними трое стражей, приставленных к нам Гервином, и этого хватило, чтобы Ринор замолчал и всё-таки сел в машину.

Я открыл для Элин дверцу, помог разместиться на заднем сиденье, а сам сел рядом. Мои парни и охрана заняли места во втором автомобиле, и такой компанией мы отправились ко дворцу.

За время дороги Эбелин немного успокоилась. Она всё ещё держала меня за руку, но теперь хотя бы не дрожала, видимо, наконец, поверила, что я действительно никому не дам её обидеть, и страх стал чуточку слабее.

В коридорах дворца я предпочёл скрыть нас с Элин отводом глаз, дабы не пугать своим присутствием придворных. Многие из них до сих пор вздрагивали лишь от звучания моего имени, а при встрече могли и вовсе повести себя непредсказуемо, так что лучше не рисковать.

Гервин ждал нас в своём кабинете. Правда, внутрь вошли только мы с Эбелин и Ринор, а остальные разместились на диване в приёмной, им при нашем разговоре присутствовать не требовалось.

Приветствие прошло по протоколу, без привычного зубоскальства и ироничных уколов, которые всегда сопровождали все наши личные встречи. Гер даже спрашивать ничего не стал, как и не дал никому из нас что-либо объяснить. Он сразу положил перед Ринором документ, пальцем указал, где подписать, а потом ледяным надменным тоном приказал ему снять с Эбелин ошейник.

Признаться, я уже отвык видеть таким Гервина Дарвида. Нет, маска холодного высокомерного принца ему определённо подходила, когда-то я ей даже верил. А потом узнал, что за ней скрывается крайне вспыльчивый характер, живой ум и острый язык. Ну и выяснил, что у несгибаемого наследника трона Айвирии есть слабые места – его семья.

– Эрн Лермид, вас проводят к дознавателям, – ровным тоном бросил Гервин, взяв в руки ошейник Эбелин. – Они ждут ваших показаний по вчерашнему происшествию.

У бедолаги Ринора в глазах появился испуг, и всё же он взял себя в руки, молча кивнул и вышел за дверь. А едва мы остались в кабинете втроём, Гер откинулся на спинку своего кресла, скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на меня.

– Полагаю, – начал он, ехидно ухмыльнувшись, – теперь ты доволен.

– Я буду доволен, когда с Эбелин снимут обвинения и вернут ей свободу, – ответил я и сел в удобное кресло напротив стола.

Эбилин так и осталась стоять, но я понимал, что, даже если попробую её усадить насильно, она тут же поднимется на ноги. Всё же перед ней был сам кронпринц Айвирии, да ещё и её новый хозяин.

По-хорошему, мне стоило встать рядом с ней, обнять, помочь справиться со страхом. Но сейчас я должен был показать Гервину, что говорить мы будем на равных, что я не проситель и не чувствую себя слабой стороной.

Наш разговор вообще следовало вести наедине, но Гер пока не спешил надевать на Элин ошейник. Значит, желает, чтобы она осталась.

Паршиво. Он ведь знает, кто виноват в её аресте, и может сейчас просто назвать меня по имени. Какой станет реакция девушки? Скажем, она точно не обрадуется такому открытию. Поступит ли так Гер? Да, не сомневаюсь в этом.

– Интересно получается, – протянул Гервин, снова взяв в руки ошейник.

Потом поднялся, сам подошёл к вздрогнувшей Эбелин и быстро нацепил на её шею рабскую побрякушку. Я знал, что сейчас он должен сказать ритуальную фразу и отдать ей первые приказы, но Гер просто вернулся в своё шикарное кресло.

– Ты выбрал в жёны мою рабыню, – продолжил кронпринц Айвирии, обращаясь ко мне. – Знаешь, а ведь я могу прямо сейчас приказать ей что-то такое, после чего ты уже не сможешь на ней жениться. И она выполнит любой мой приказ… или ошейник её убьёт.

Я молча смотрел на него и всеми силами старался показать, что эти угрозы меня не трогают.

– Да хотя бы прикажу ей раздеться и пройти по дворцу, – продолжил Гервин свой издевательский монолог. – Представь, потом каждый из придворных сможет сказать, что видел королеву Вергонии голой. Хотя вряд ли после этого она будет тебе нужна.

Я скрипнул зубами, крепче сжал деревянные подлокотники кресла, но сразу же отпустил их. Рядом судорожно сглотнула Элин, но оборачиваться на неё я не стал. Объяснюсь с ней потом. Сейчас важно выиграть битву с Гервином.

– А ещё могу пригласить сюда моих гвардейцев и приказать отвести девочку в казармы к новобранцам. Пусть парни развлекутся.

Элин рядом судорожно всхлипнула… и я сдался. Поднялся из кресла, подошёл к ней и крепко прижал к своей груди. Она не оттолкнула, не попыталась освободиться, но дрожала очень ощутимо.

– Гер, заканчивай с ритуалом. Пусть Элин выйдет, и будешь бить по мне дальше, – сказал я так спокойно, как вообще мог в нынешнем состоянии.

– Да ни за что! – довольным и ехидным тоном заявил Гервин. – Хельм, я наконец дождался того великолепного момента, когда у тебя появилось слабое место. Да не просто появилось, а оказалось в моей полной власти. Как думаешь, я остановлюсь? О, нет, не дождёшься!

– Даже интересно, как к этим твоим заявлениям отнесётся Кэтрин, – сказал я с ледяной усмешкой. – Ты же в курсе, что она взяла Эбелин под свою опеку? Они даже подружились. Или всё-таки желаешь открыть супруге глаза на твою сволочную натуру? А ведь она в положении, ей нельзя волноваться.

Гервин мгновенно изменился в лице, а в его глазах его мелькнул настоящий ужас.

– Да ты откуда знаешь?! – выпалил он, резко встав на ноги, а от былого насмешливого настроения не осталось и следа.

Такая замечательная эмоциональная реакция явно продемонстрировала новую слабую сторону моего врага. Если он решил так грубо давить на мои слабости, то и я буду давить на его.

– Знаю, – в моём голосе звучала холодная угроза. –У Кэтрин аура изменилась, а это верный признак, видимый только колдунам. Мне даже известно, что у вас будет сын, маленький айв. И да, Гер, однажды я поклялся не вредить Кэт, но в той клятве не было ни слова о ребёнке. Всё ещё желаешь давить на моё слабое место? Или мы продолжим беседу в ином ключе?

Он молчал недолго. Ведь тоже хорошо меня знал… и боялся. Да, боялся, и даже не меня самого, а моей непредсказуемости. Однажды я поставил его на колени, жаль, не в буквальном смысле, и смогу сделать это снова… если припрёт.

Ритуальную фразу, закрепляющую связь раба и хозяина, он сказал быстро и без злорадства. Но когда договорил, по телу Элин прошла судорога, а её колени подогнулись. Конечно, я удержал, помог устоять, но от понимания того, что она испытывает боль, у меня заныло в груди.

– Эбелин, я сочувствую вам всей душой, – совсем другим, мягким, тоном проговорил Гервин, когда она открыла полные слёз глаза. – Такого супруга и врагу не пожелаешь. Знайте, он пустит вас в расход при первой же возможности. Да, сейчас он вас защищает, но только потому, что в нынешних обстоятельствах ему это выгодно. Я не знаю, почему он выбрал вас, но это точно неспроста. И если вы откажете ему, он всё равно получит ваше согласие на всё.

Я скрипнул зубами, но промолчал. Сейчас бессмысленно пытаться оправдаться перед Элин или что-то ей объяснять, тем более, при Гервине. Мы обязательно с ней поговорим, но позже и наедине.

– Завтра состоится пересмотр вашего дела, – добавил кронпринц Айвирии. – С показаниями вашего… дорогого Анхельма, вас оправдают. Да я сам буду настаивать, что вы невиновны, потому что кукла не в силах противиться воле кукловода. И мы с вами прекрасно знаем, кто в действительности виновен в том, в чём обвиняли вас. Но его под арест не возьмёшь и ошейник не нацепишь, ведь после этого мы снова развяжем войну, а её сейчас допускать никак нельзя.

– Всё сказал? – выпалил я, едва сдерживая желание дать ему в морду.

– Нет, о твоих тёмных сторонах я могу говорить бесконечно, – оскалился в ответ Гервин, – но Эбелин пока достаточно информации. Отвези её в академию. Пусть сдаст форму, учебники, напишет заявление на отчисление, попрощается с подругами, преподавателями. Ведь туда она вряд ли вернётся. Полагаю, завтра после суда ты отправишь её в Харсайд.

– Мы отправимся туда вместе, – сказал я, крепче прижимая к своему боку окончательно растерявшуюся Элин.

– И когда состоится свадьба? Я желаю присутствовать, – с хищной улыбкой заявил Гер.

– А рискнёшь? – бросил я надменно. – Кишка тонка у тебя, Гервин, открыто явиться на мою свадьбу. Тебя в моей стране ненавидят так же сильно, как меня в твоей.

– Рискну, – заявил этот придурок. – И тебе придётся обеспечить мою безопасность во время этого визита. Уверен, Эниремия и Мар отправятся со мной. Поэтому повторяю вопрос: когда состоится свадебный ритуал?

Я понимал, что он прав, и свадьбу придётся организовать по всем правилам, с балом, толпой гостей, народными гуляниями по всей стране. Да, это будет опасно и ударит по моей и без того скудной казне, но отвертеться от праздника не удастся.

– Ты получишь приглашение, – ответил я, чувствуя, как рядом со мной мелко дрожит Элин. – И ещё, Гер, если не накажешь тех, кто вчера пытался надругаться над Эбелин, их накажу я. Даю тебе сутки.

Он не стал спорить, принял мой ультиматум с недовольным видом, но без возражений. Значит, сам понимает, что от него требуется, как и понимает то, что я вправе мстить за свою женщину.

Так и продолжая обнимать Эбелин, я повёл её к выходу. Она шла рядом, словно кукла на шарнирах. Передвигала ногами, но её лицо казалось просто маской, а взгляд – совершенно стеклянным. Не так она должна была узнать о моей личности, и не от Гервина, который пугал её специально, чтобы усложнить мне жизнь. Ну ничего, разберусь.

– Уходим, – бросил моим парням, ожидающим в приёмной.

Потом подхватил Элин на руки, шепнул заклинание быстрого сна и вышел в коридор.

***

Эбелин

Я проснулась от звуков чужого разговора. Поначалу не поняла, где нахожусь, но быстро вспомнила, что это за место. Ну, а голоса, доносящиеся из гостиной, только подтвердили догадку.

– Ты уверен, что иного выхода нет? Волна судов и казней перед свадьбой может обернуться против тебя, – сказал кто-то.

– Оставлять крыс безнаказанными слишком опасно. Они, видимо, до сих пор считают, что я безобидный желторотый юнец. Значит, придётся показать силой, кто я такой, – ответил Артиул, и его голос звучал холодно и жёстко.

В этот момент сонная память милостиво открыла мне события прошедшего дня. Я с кристальной ясностью вспомнила всё, что произошло в кабинете наследника престола. Все разговоры, что велись там между его высочеством и… не Артом. У меня в голове до сих пор не укладывалось, что он вовсе не Артиул, а совсем другой мужчина. И то, как он говорил с кронпринцем Гервином, это только подтверждало.

Или… может, мне всё просто приснилось?

– Учитывая, что ты женишься на айвирке, а твоя сестра замужем за айвирским принцем, обязательно пойдут слухи, что решения за тебя принимают айвы, – снова сказал кто-то.

– Разберусь, – устало бросил Арт. – Чет, хватит читать мне нотации. Я прекрасно понимаю, какая вокруг складывается ситуация. Если у тебя есть конкретные предложения, – выдвигай. А нет, так не нужно понапрасну сотрясать воздух.

– Есть. Проводим аресты, суды, выносим приговоры, но в исполнение не приводим. А в день свадьбы ты торжественно помилуешь самых лояльных и раскаявшихся, даруешь им смягчение наказания.

– А это и в самом деле хорошая мысль. Так и поступим.

– К свадьбе нужно начинать готовиться уже сейчас. Сколько у нас времени?

– Месяц, – ответил Артиул. – А лучше три недели. Завтра после суда мы с Элин отправимся в Ферсис. До свадьбы я должен представить невесту ведьмам и получить их одобрение. Иначе всё бессмысленно.

– А если ты ошибся? Если Эбелин – не та, кого ты должен был найти? – спросил мужчина, которого Арт называл Четом.

– Поэтому, друг мой, я и отправлюсь к Гарсинии. Мы с Элин пойдём к ней вместе. И если я действительно ошибся, у меня ещё останется время, чтобы найти нужную девушку.

– Слушай, было бы проще жениться на любой айвирке, потом развестись и взять в жёны ведьму.

– Проще, но… ведьмы всё равно посчитали бы это оскорблением нашего договора, а их лучше не обижать. А айвы приняли бы за оскорбление развод с айвиркой. Замкнутый круг.

– Вогнал же ты себя в западню, – с сочувствием проговорил за стеной Чет.

– Я знал, на что иду.

Послышался тихий стук в дверь, видимо, кто-то явился из коридора. Потом шорохи, шаги, лёгкий щелчок замка, шелест бумаги.

– Ректор получил моё сообщение о завтрашнем отъезде. Приглашает на ужин и беседу. Нас всех, – проговорил Арт. – Идём, Чет.

– А девчонка? Оставишь её тут одну? – спросил тот, явно имея в виду меня.

– Элин не спит. Слушает наши с тобой разговоры. Но видеть меня она вряд ли будет рада, поэтому пойдём. Её ужин на тумбочке под сохраняющим тепло колпаком.

Это всё было сказано именно для меня, но я даже не подумала смущаться. Услышав, что голоса в гостиной стихли, медленно села на постели и тут же нашла взглядом поднос, накрытый чуть мерцающим магическим куполом.

Что ж, в проницательности Артиулу не откажешь.

Мысль, что это совсем не Артиул, я старалась гнать подальше. Да, понимала, что просто обманываю саму себя, но пока мне так было легче. Не хочу думать о нём… и не буду.

Ужин я съела быстро и даже удивилась собственному аппетиту. Раньше подобное со мной случалось только после большого перерасхода магии. А сейчас…

Коснувшись пальцами ошейника, нащупала на нём ткань знакомого платка и против воли улыбнулась. Вот и причина моего аппетита. Организм почувствовал, что может беспрепятственно напитываться энергией, и тянет её отовсюду, включая еду.

Что ж, надо отдать Арту должное, он действительно заботится обо мне, хоть и делает это из каких-то своих соображений. А сегодня защищал меня от его высочества Гервина, даже угрожал ему. Но надо признать, что и кронпринц бил по мне словами, целясь при этом и по Арту.

Ох… Нет никакого Арта, Эби. Нет.

Зато есть его величество Анхельм, с которым меня снова свела судьба. Тот самый Анхельм, которого я когда-то лечила, к которому странным образом привязалась и из-за побега которого меня отдали под суд и приговорили к рабству. Тот самый Анхельм, который использовал меня… но не убил. Хотя иногда мне казалось, что лучше бы убил.

И я поклялась, что выйду за него замуж, а магия это подтвердила. Можно попросить его вернуть мою клятву, но… он откажет, ведь для чего-то я ему нужна.

Закончив с ужином, я немного побродила по комнате. Следовало отправиться к себе, собрать учебники, сдать форму, но… не хотелось. Во мне впервые за год было так много энергии, магия текла по каналам, давая силы. И так нестерпимо захотелось призвать крылья, расправить их, взлететь повыше…

Может быть, там, под самыми облаками, моей израненной душе всё-таки станет хоть немного легче, и я снова смогу почувствовать себя живой айвиркой, а не безвольной марионеткой, которая вынуждена подчиняться прихотям кукловодов.

Глава 13. Крылья, имя и клятва

На лавочке у обрыва было предсказуемо пусто. Солнце медленно клонилось к закату, над головой плыли пушистые облака и дул лёгкий ветерок. Я остановилась у самой кромки скалы, опасливо посмотрела вниз, вскинула голову к небу и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух.

Призвать крылья получилось не сразу, всё же я не делала этого почти год, да и до ареста летала нечасто. В рядах аристократии считалось, что утончённым эрни не пристало использовать крылья для перемещений, что это примитивно и неизящно. Ведь есть же машины, порталы, общественный транспорт, наконец. К тому же крылья могли призывать далеко не все айвирки, а только те, кто обладал высоким уровнем дара. Думаю, глупое правило о неэтичности полётов придумала одна из тех, кому крылья были недоступны.

В академии занятия по полётам проходили у всех студентов, но если боевики занимались ими с первого по последний курс, то те же целители тратили на полёты всего один год. А у артефакторов, алхимиков и теоретиков полёты и вовсе проходили, как факультатив.

Крылья у меня появились в восемь лет вместе с пробуждением магии, и с тех пор я уже не представляла свою жизнь без полётов. Да, когда стала старше, пришлось смириться с тем, что летать можно не всегда и не везде, но я всё равно старалась призывать крылья при каждом подходящем случае.

И сейчас, на краю высокого обрыва, мне вдруг стало до ужаса страшно: вдруг я больше не смогу взлететь? Вдруг долгое ношение рабского ошейника всё-таки повредило мои энергетические каналы, и крыльев у меня больше не будет?

Но лишь стоило об этом подумать, как за спиной тут же развернулись два больших, невесомых крыла. Я позволила им полностью раскрыться, полюбовалась ослепительной белизной и, оттолкнувшись ногами от земли, взмыла в небо.

В лицо били потоки воздуха, волосы разметал ветер, ноги с непривычки не желали держаться вместе, то и дело пытались сделать шаг, нарушая траекторию полёта. Год без практики сильно сказался на моих умениях, но я быстро вспомнила все нужные правила.

Высоко взлетать не стала, чтобы не привлекать к себе внимания. Покружила над обрывом, нырнула в ущелье, пронеслась под нависающими скалами и решила, что пока достаточно. Этот короткий полёт отнял у меня уйму сил, всё же магии на поддержание крыльев тратилось слишком много. Они ведь в основе своей состояли именно из энергии, хоть и были вполне материальными.

Вернувшись на обрыв, я медленно выдохнула и попыталась расслабиться. Повинуясь мысленному приказу, крылья начали таять, превращаясь в белую дымку, а их основания привычно уменьшились и прижались к спине. В неактивном виде они выглядели как маленькие костяные гребни, обтянутые кожей, и под одеждой почти не выделялись. Только призывать крылья следовало в специальной форме с прорезями, ведь в ином случае они легко рвали любую ткань. Так, в общем-то, произошло с моими вещами в этот раз.

Стянув пиджак, я уставилась на большую дыру в верхней части спины. Да уж, стоило переодеться перед полётом или хотя бы остаться в одной блузке, её не так жалко. А теперь, мало того, что придётся возмещать ущерб за испорченную форму, так ещё и любой, кто увидит меня в таком виде, легко поймёт, что я летала. Ага… с рабским ошейником на шее.

Рядом каркнул ворон, и я резко обернулась на звук. А увидев на лавочке Артиула, невольно вздрогнула. На деревянной спинке рядом с ним сидела уже знакомая мне большая чёрная птица, и оба они пристально смотрели на меня.

– У тебя красивые крылья, – сказал Арт, улыбнувшись уголками губ.

– Ты же ушёл на ужин с ректором, – произнесла я с лёгким возмущением.

– Мне пришлось спешно покинуть его общество, – ответил он деланно спокойным тоном, за которым слышалось беспокойство.

– И почему же? Неужели из-за меня?

– Да, – он развёл руками. – Хран остался присматривать за тобой. Когда он показал мне, что ты стоишь на краю обрыва и явно собираешься сигануть вниз, я тут же помчался сюда. Ведь недоумок Гервин не стал приказывать тебе беречь свою жизнь и здоровье. Знал, гад, что ты можешь наложить на себя руки, поэтому и промолчал. И по той же причине наговорил тебе гадостей.

– Зачем? – от осознания сказанного у меня похолодело в груди.

– Ударить по мне напрямую он не может, – Артиул повернулся к птице, погладил ворона под шеей и снова посмотрел на меня. – Ты правда хотела прыгнуть?

– Я хотела полетать, – ответила честно. А потом призналась: – Хотя мысли прыгнуть с какого-нибудь обрыва в последний год посещали меня часто. Но сегодня – нет. На самом деле, сейчас мне очень хочется жить.

Перевела взгляд на небо, потом снова посмотрела вниз. А ведь действительно, хватило бы одного неосторожного шага, чтобы все мои мучения закончились. И ещё вчера я могла бы его сделать… но после чудесного спасения из лап Ринора, после встречи с кронпринцем Гервином и открытия истинной личности моего спасителя Арта во мне проснулась вера: в чудеса, в справедливость, в будущее. Вера в то, что, несмотря на сгустившуюся вокруг тьму, у меня ещё есть шанс выбраться из её плена.

– Почему ты тогда оставил меня в живых? – спросила я, продолжая смотреть в пропасть.

– Пожалел, – ровным тоном ответил вергонец. – Приказал своим тебя ни в коем случае не трогать. Забрать с собой не мог, не в том был положении. Да и не пошла бы ты по доброй воле, это стало бы для тебя предательством своей страны. Ну, а потом, во время переговоров… я даже о тебе не вспомнил. Слишком много всего нужно было держать в голове. Но судьба всё равно ткнула меня носом в мою ошибку. И я сделал всё, чтобы её исправить.

С одной стороны, я могла его понять: в масштабах войны между двумя большими странами жизнь одной целительницы ничего не стоит. Но с другой – было горько осознавать себя ни капли не значащим элементом в общей системе. Той, о ком можно забыть сразу после того, как использовали.

– Когда мы вернёмся в Вергонию и я объявлю тебя моей невестой, ты сразу попадёшь под удар, – проговорил Артиул. – Я сделаю всё возможное, чтобы оградить тебя от опасностей, но для этого ты должна мне доверять. Целиком и полностью. Мне и больше никому.

– А когда я стану тебе не нужна, ты пустишь меня в расход, как и сказал его высочество? – вырвался у меня вопрос, и я даже повернулась к Арту. Хотела видеть его глаза. – Ты говоришь о доверии, но где гарантии того, что я не получу от тебя удар в спину?

Внешне он остался таким же спокойным, но в глазах вспыхнула и сразу погасла ярость.

– Я не бью в спину, – сказал Артиул холодно. – И не предаю своих союзников. Если через год ты захочешь уйти, отпущу.

– Ты выбрал меня на роль жены только из-за предсказания?

– Да, – подтвердил он. – Сама понимаешь, что на роль королевы рабыня никак не годится. Скрыть твоё прошлое будет сложно, но я постараюсь. И всё же ты должна быть готова к тому, что тебя не примут в высшем обществе Вергонии. И я пока плохо представляю, как это изменить. Так что, если будут идеи – делись.

– Почему ты выглядишь иначе? Я же помню тебя другим.

Медленно подойдя ближе, я села на противоположный край лавочки довольно далеко от Арта. Называть его Анхельмом даже мысленно у меня пока не получалось.

– Оборотное зелье. Сегодня вечером выпью нейтрализатор и снова стану собой. А Артиул – мой троюродный брат. Сейчас он под арестом, так что его личина для моих целей подошла идеально.

– Но его высочество Гервин знает, что ты это ты.

– Мне пришлось сказать ему правду, – Арт усмехнулся. – Но ты сама видела, как мы с ним «мило» общаемся. Примерно так проходит каждая наша личная встреча. Кстати, очень удачно, что ты сходу нашла общий язык с принцессой Кэтрин. Гер влюблён в неё по уши, она сейчас – его главное слабое место. А скоро у них ещё и ребёнок появится.

– И ты действительно можешь навредить малышу? – в моём голосе звучало открытое возмущение.

– Навредить – нет. Но если припрёт, выкрасть его могу. И это честно, Элин. Я вообще постараюсь вести себя с тобой предельно открыто. Очень рад, что мы не вернулись обратно к «вы», но тут явно заслуга моей личины.

Я не ответила, а Арт больше ничего говорить не стал. Некоторое время мы сидели в тишине, смотрели на небо и молчали. Солнце уже коснулось макушек гор, цвет неба начал меняться, а ветер полностью стих, будто приветствуя наступление ночи.

– Ты ненавидишь меня? – прозвучал в тишине вопрос Арта.

Я задумалась. Попыталась найти в себе ответ, ощутить ту жуткую эмоцию ненависти, за которую так долго цеплялась, но…

– Я должна тебя ненавидеть, ты мне жизнь сломал, – проговорила я, вздохнув. – И я в самом деле ненавидела. Яростно, искренне, всей душой. Но вчера, когда ты забрал меня из того кошмара, то заставил снова поверить, что хорошее в моей жизни ещё может быть. Да, из-за тебя я стала рабыней… но именно ты единственный решил мне помочь.

Он слушал молча. Я чувствовала, что его взгляд обращён на меня, но сама я смотрела вперёд на заходящее солнце.

– Только общаясь с тобой, я вновь почувствовала себя просто девушкой, студенткой, а не вещью. Я словно начала оживать. Но вчера… – я сглотнула и заправила за уши мешающие у лица волосы. – Вчера, когда Ринор привёз меня в тот дом и велел раздеться, я решила, что с меня хватит. Буду бороться и сопротивляться до последнего, и пусть ошейник лучше меня убьёт, чем я снова подчинюсь чужим мерзким приказам.

– Я очень рад, что успел появиться вовремя, – сказал вергонец.

– Спасибо тебе, Арт, – ответила я искренне и всё же повернулась к нему.

Он понимающе усмехнулся и вдруг попросил:

– Назови меня по имени.

Казалось бы, что может быть проще – взять и произнести чужое имя? Но… я не могла. Откуда-то взялась странная уверенность, что делать этого нельзя, ведь пока я не скажу имя вергонского короля вслух, Арт будет оставаться просто Артом. А стоит лишь назвать его Анхельмом, и всё рухнет: и наше общение, и наше зародившееся доверие, и та лёгкость, что сейчас есть между нами.

Он вдруг протянул мне раскрытую ладонь. Чуть поколебавшись, я вложила в неё свою, и Артиул мягко сжал мои пальцы.

– Назови. Это не страшно, – попросил он. – Я – это я. Меня зовут Анхельм Вергонский. Ты меня знаешь. Мы с тобой тут провели вместе несколько вечеров. Сейчас я держу тебя за руку. Ты можешь звать меня Хельм и, конечно же, только на «ты».

И вдруг поднёс мою руку к своим губам и легко поцеловал внутреннюю сторону запястья.

Я попыталась выполнить его просьбу, но… язык не повернулся. Переступить эту черту оказалось для меня слишком сложно.

– Ладно. Попробуем позже, – он ободряюще улыбнулся. – А сейчас идём обратно. Нужно пораньше лечь. Суд назначен на восемь утра, да и вообще, денёк завтра предстоит насыщенный.

Я не стала возражать. Мягко высвободила свою руку и пошла к тропинке, Арт направился за мной, а чёрный ворон взмыл в небо и пропал, словно растворившись в воздухе.

***

Я хотела отправиться в свою комнату в женском общежитии, но Арт сказал, что мне лучше остаться у него, всё равно в его блоке есть пустующая спальня. Попросил не беспокоиться по поводу вещей и книг, заверив, что с этим есть кому разобраться. Спорить я не стала, тем более, совсем не хотелось встречаться с Сией и что-то ей объяснять.

Артиул проводил меня до нашей с ним гостиной и оставил отдыхать. Я же, честно говоря, была рада побыть одна. Но, посидев полчаса в тишине своей спальни, решила отправиться в душ. День был сложным, событий произошло немало, а вода всегда помогала мне привести мысли в норму.

Платок с ошейника снимать не стала. Да, во время мытья он намок и неприятно холодил кожу, но зато я могла чувствовать свою магию, а это было куда важнее. Вымыв волосы, с радостью высушила их почти забытым заклинанием и почувствовала себя ещё чуточку увереннее. Вещи постирала, подсушила магией, но надевать не стала. Завтра мне в этой одежде идти на суд, она должна выглядеть опрятной и чистой. А спать можно лечь и в полотенце.

Так, в полотенце, я и собралась преодолеть расстояние до своей комнаты. Из гостиной не доносилось никаких звуков, значит, Арт ещё не вернулся. Потуже затянула на груди махровую ткань, взяла чистые вещи, тихо вышла…

– Элин, – окликнул меня Артиул.

Услышав его голос, я встала, как вкопанная.

– Я принёс тебе одежду, – проговорил он, и его голос неожиданно дрогнул.

Конечно, я обернулась. Но стоило мне увидеть стоящего возле дивана молодого мужчину… и чистые вещи выпали из вмиг ослабевших рук. Я не просто остолбенела, а впала в состояние полного ступора. И пусть знала, кто именно скрывается за личиной Артиула, но всё равно оказалась не готова увидеть его своими глазами.

Теперь передо мной стоял Анхельм Вергонский собственной персоной. Я смотрела на него и не могла ни отвести взгляд, ни опустить голову. Нет, и ростом, и телосложением он совсем не отличался от Арта. Только лицо изменилось.

С тех пор, как я видела его в последний раз, прошёл год, но тогда он был ранен и выглядел крайне болезненно. И всё равно я сразу узнала его. Светлые, почти белые волосы лежали мягкими чуть растрёпанными волнами, на их фоне брови и ресницы казались особенно тёмными. Идеально ровный профиль будто кто-то высек под линейку, а губы правильной формы были чуть сжаты.

Он смотрел на меня своими нереальными голубыми глазами, которые совсем не изменились после смены личины, и молчал. И только увидев его внимательный взгляд, я осознала, что стою перед ним в одном полотенце, которое едва прикрывает попу.

– Извините, – пискнула, опомнившись, и тут же ринулась в свою комнату. Захлопнула дверь, подпёрла её спиной и крепко вцепилась в край махровой ткани на груди.

Великие Стихии! Как же меня угораздило так опозориться?! Ещё и вещи там бросила… прямо на полу. Дурёха впечатлительная!

Послышался осторожный стук в дверь.

– Элин, я… – проговорил из коридора король Вергонии. – Это ты меня извини. Не хотел тебя смущать. Твоя одежда под дверью. В пакетах всё тоже для тебя. Я сейчас уйду к себе, сможешь спокойно забрать. Когда оденешься, выходи, пожалуйста, в гостиную.

Шагов я не услышала, но он всегда ходил очень тихо. Для верности выждала почти минуту и только потом осторожно приоткрыла дверь. Никого не увидев, вышла, забрала одежду и три бумажных свёртка, что стояли рядом. И только снова захлопнув дверь, смогла перевести дыхание.

В первом пакете обнаружилось длинное тёмно-зелёное платье. Сшито оно было из дорогой тонкой ткани, имело довольно строгий закрытый крой, но мне понравилось. Во втором, самом большом, свёртке нашлось бельё, чулки, ночная сорочка и длинный белый халат. Всё новое, красивое и такое мягкое, что я едва не прослезилась. А в третьем лежали аккуратные туфельки на маленьком каблучке, в тон платью.

Я не удержалась, примерила предложенный наряд. Он сел, как влитой, будто шился именно на меня. Ткань почти не ощущалась на теле, а туфельки оказались очень удобными. Увидев своё отражение в зеркале, я даже немного воспрянула духом:– в таком виде не стыдно было предстать даже перед королём. А ведь именно это мне предстояло сделать в самое ближайшее время.

Как бы ни хотелось оттянуть этот момент, но я понимала, что терпение его величества не безгранично. Поэтому, собравшись с мыслями, несколько раз вздохнула, как перед прыжком с высоты, и всё-таки вышла в гостиную.

Он был там. Сидел на диване рядом с чайным столиком и перебирал лежащие на коленях документы. Меня точно услышал, но поворачиваться не стал.

– Присаживайся. Я чай заварил и принёс из столовой пирожные. Составишь компанию?

Я подходила к нему медленно, будто передо мной был хищный зверь, а не человек. В стоящее напротив кресло опустилась, не издав ни звука, и только теперь решилась посмотреть в лицо Анхельма.

Он сосредоточенно изучал документы. Его взгляд быстро бегал по строчкам, губы были плотно сжаты. Весь его вид выражал собранность и готовность незамедлительно разобраться с любыми сложностями. И, несмотря на внешнюю молодость, сейчас передо мной сидел очень серьёзный мужчина.

Что самое поразительное, образ этого человека легко складывался с образом Артиула. А с образом того Анхельма из прошлого не склеивался никак. Будто тот гад, что использовал меня в своих целях, и этот собранный молодой политик – это два совершенно разных мужчины, пусть и похожие внешне.

Наверное, не стоило его отвлекать и уж тем более делиться своими странными соображениями, но я, кажется, уже привыкла говорить с ним открыто, и даже смена его внешности не смогла этого изменить.

– Я не могу поверить, что ты и есть тот Анхельм из замка Айнс. Ты сейчас совсем другой.

Он сложил документы аккуратной стопочкой, сунул в картонную папку и только потом поднял на меня взгляд. Признаться, я непроизвольно вздрогнула, но в этот раз хотя бы не потеряла способность двигаться.

– Полагаю, – начал он спокойным холодным тоном, – что и ты сейчас сильно отличаешься от той Эбелин, которой была при нашей первой встрече. Тут дело даже не в том, что люди меняются. Просто очень многое зависит от обстоятельств. Тогда меня загнали в угол. А что делает зверь, которому нечего терять, кроме собственной жизни? Он борется до конца, используя любую лазейку, чтобы спасти свою шкуру. Вот и я пошёл на самые крайние меры, задушил в себе и совесть, и жалость, и любые эмоции, кроме чувства долга перед страной и теми людьми, что продолжали в меня верить.

Он сделал паузу, давая мне время осмыслить услышанное, а когда продолжил, его голос звучал уже чуть мягче и теплее:

– Сейчас обстоятельства изменились. И мы с тобой больше не по разные стороны баррикад. Более того, Элин, ты согласилась стать моей женой. Да, тогда ты не знала, кто я. И теперь, вероятнее всего, взяла бы свои слова назад. Но у меня нет возможности отпустить тебя. От этого зависит мир и спокойствие в моей стране. А благополучие Вергонии для меня всегда будет стоять на первом месте.

– Понимаю, – ответила я, медленно кивнув.

– Война закончилась, но моя жизнь до сих пор напоминает бег по заколдованному болоту, полному монстров, – с лёгкой усмешкой признался Анхельм. – Среди высшей аристократии очень много тех, кто страстно желает убрать меня подальше от власти или даже убить. Доверять я могу единицам и хочу, чтобы ты была в их числе. Поэтому предлагаю тебе обменяться клятвами.

– Свадебными? – спросила я с лёгкой улыбкой.

– Почти, – он тоже улыбнулся, и его лицо преобразилось, даже глаза чуть засияли. Правда, в следующее мгновение он снова стал предельно серьёзным. – Я хочу, чтобы мы поклялись не вредить друг другу, беречь и защищать друг друга. Думаю, это выгодно и тебе, и мне.

– Хорошо, – согласилась я, чуть подумав. – Несмотря ни на что, я не собиралась тебе мстить.

– А как же твоя ненависть? – его губы изогнулись в кислой ухмылке. – Ты имеешь на неё полное право, как и на месть.

Я смотрела в его чистые голубые глаза и пыталась понять, что же сейчас чувствую. Да, почти год я винила именно его во всех своих бедах. Но так уж сложилось, что именно он вытащил меня из того кошмара, в который я попала по его вине. И сейчас на весах, где лежали моя благодарность и моя ненависть, первая заметно перевешивала. Наверное, всё дело в том, что именно Анхельм показал, что на руинах моей жизни ещё можно выстроить будущее, пусть и довольно туманное, но уже не беспросветно-мрачное. А прошлое уже в любом случае не вернуть и не переиграть.

И всё же кое-что я ещё хотела изменить.

– Освободи из рабства моего отца. Пусть его дело тоже пересмотрят, тем более, что оно у нас общее. Когда он будет свободен, моя ненависть к тебе потеряет подпитку.

– Завтра же решу этот вопрос, – ответил он, глядя мне в глаза.

А с моей души будто упал огромный камень.

– Давай произнесём клятву, – сказала я уверенней. – Мне она нужна не меньше, чем тебе.

Он понимающе усмехнулся. Понял прекрасно, что я не забыла слова принца Гервина, о том, что Анхельм от меня избавится, когда я перестану быть ему нужна. Мне тоже хотелось гарантий безопасности хотя бы от него.

– Повторяй за мной, – сказал король Вергонии. – Я, Анхельм Вергонский, клянусь тебе, Эбелин Лиссер…

– Я, Эбелин Лиссер, клянусь тебе, Анхельм Вергонский….

Услышав своё имя из моих уст, он улыбнулся. Вспомнил, что совсем недавно я так и не смогла произнести его вслух. А теперь справилась.

– …беречь твою жизнь, не причинять тебе умышленного вреда и заботиться о тебе.

Я повторила за ним слово в слово. Он подтвердил слова клятвы магическим импульсом, который тут же впитался в его запястье. Я тоже заверила клятву магией, приложив руку к сердцу. Но потом Анхельм протянул мне раскрытую ладонь, я сжала в ответ его пальцы, и между нами будто вспыхнула и погасла маленькая искра. Она не обожгла, а, наоборот, согрела мягким теплом, и даже возникло ощущение, что эта магия осветила мою потрёпанную душу.

– Ещё не женаты, а взаимными клятвами уже обмениваемся, – сказал, улыбнувшись, Анхельм.

– Кстати, о свадьбе. Ты уверен, что будет достаточно простой церемонии, без участия магии? – вконец осмелев, спросила я. – Всё же ты король.

Он ответил не сразу. Более того, в его взгляде я увидела отголоски сомнений и вины. И всё-таки, когда он заговорил, голос звучал ровно и твёрдо.

– Лорды высшей аристократии Вергонии не посмеют требовать от меня магического закрепления брака. Будут до последнего надеяться, что я с тобой разведусь, ведь им не нужна айвирка на троне. Айвы, даже если и попробуют настоять на магическом скреплении брачных уз, пойдут лесом со своим требованием. Этого в мирном договоре не прописано, так что я волен жениться по любым традициям, хоть по деревенским, где даже записи в документах не всегда делаются. Но есть ещё ведьмы, и если они будут настаивать на колдовском брачном ритуале, тут я сделать ничего не смогу.

– Почему? Они ведь такие же твои подданные, как и остальные. Ты – их король, – произнесла в недоумении.

– Они помогли мне выиграть войну, хотя собирались держать нейтралитет. Я должен им за это. И я обещал, что женюсь на ведьме, но при этом мне пришлось подписать мирный договор, в котором есть пункт, что женюсь я на айвирке. Правильный выход мне подсказала та ведьма, о которой я тебе рассказывал. Она заявила, что ведьмы примут мою избранницу, только если эта избранница будет предназначена мне чуть ли не Девой Заступницей и Отцом Защитником.

– У нас бы сказали, Великими Стихиями и богиней Гердой. Я и забыла, что у нас разные религии, – проговорила я чуть виновато.

– Суть у этих религий одна. Ведьмы и колдуны, кстати, наравне с нашими богами почитают и Стихии, – сообщил Анхельм и вернулся к теме нашего брака: – Определённая связь между мной и тобой есть, я её чувствую. Но не уверен, что ведьмам этого будет достаточно. Они могут потребовать провести ритуал скрепления судеб. По нему, если мы друг для друга посторонние – ничего не произойдёт, и свадьба просто не состоится. Но если мы – так называемая истинная пара, то магия свяжет нас на всю жизнь. И после этого я не смогу исполнить данное тебе слово и отпустить тебя через год.

Я озадаченно молчала, осмысливая услышанное. Мне совсем не хотелось, выбравшись из оков рабства, получить другие – нерушимые. Но всё же жена – не рабыня. Да и вовсе не обязательно всё время находиться рядом с мужем, исполнять его приказы. Хотя в Айвирию вернуться уже не получится.

– Обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы мы обошлись без этого ритуала, – проговорил Анхельм. – Но… я знаю ведьм. Они просто так не смирятся. Потому и предупреждаю тебя о вероятности такого исхода.

– Я могу отказаться от ритуала. Заявить, что боюсь ведьм и их колдовства, – предложила я первое, что пришло в голову.

– Если они не примут тебя в качестве моей супруги, остальное будет бессмысленно. Я не смогу на тебе жениться, а ты нарушишь клятву, которую дала мне сегодня утром. Получается замкнутый круг.

– А ты готов ради дела связать со мной жизнь? Не на год, а навсегда? – спросила я с нотками возмущения. – Но как же чувства? Любовь?

– Это не для меня, – он посмотрел с тёплым укором, как на несмышлёное дитя. – Я всем сердцем люблю только Вергонию. И сейчас вопрос о чувствах вообще не стоит. Поверь, ни ведьм, ни айвирцев, ни вергонцев не интересует, что мы испытываем друг к другу. Им всем плевать. Но именно ведьмы, как самая обиженная сторона, могут начать вставлять палки в колёса. Они могут отреагировать на мой выбор супруги прямо противоположно. Признают для вида, а потом попробуют от тебя избавиться. И этот вариант нравится мне куда меньше ритуала. Поэтому, Элин, я всё больше склоняюсь к тому, чтобы пойти на него добровольно. Истинную пару ни одна ведьма разбивать не станет, для них это преступление против воли богов. Так что подумай об этом. А сейчас давай уже закроем сложные темы, выпьем чаю и пойдём спать. Утром суд, у меня ещё уйма дел, а времени остаётся всё меньше.

Моего согласия он не ждал. Сам быстро разлил чай по чашкам, придвинул ко мне пирожные и снова вернулся к изучению своих документов. Отвлекать его я не стала, но и от чая не отказалась. Правда, с пирожным справилась быстро, а потом просто ушла в свою спальню.

Мне следовало тщательно обдумать всё, что я сегодня услышала, переварить информацию. Именно этим я и собиралась заняться, ложась в кровать. Но, видимо, слишком вымоталась, как морально, так и физически. Уснула, едва голова оказалась на подушке.

Глава 14. Суд, артефакт истины и Эниремия

– Элин, просыпайся, – донёсся до меня тихий мужской голос.

Нехотя открыв глаза, я несколько раз моргнула и удивлённо уставилась на сидящего на краю кровати светловолосого мужчину. Он был серьёзен, задумчив, но, увидев, что я смотрю на него, чуть улыбнулся, а его взгляд посветлел.

– Через час мы должны быть во дворце. Тебе нужно позавтракать, – проговорил Анхельм. – Приводи себя в порядок. Жду в гостиной.

Удостоверившись, что я проснулась, он вышел, а я медленно села и потёрла сонные глаза. Как ни странно, предстоящий суд меня почти не пугал. Наверное, тут тоже дело было именно в Анхельме. Рядом с ним я чувствовала себя защищённой, он ведь уже не раз доказывал, что способен на многое. А его вчерашняя беседа с принцем Гервином, точнее, тон их разговора, многое мне показал.

На мгновение я представила, что пришлось бы идти на пересмотр дела одной, и меня передёрнуло от испуга. Вмиг накатил страх на грани паники и пришло понимание, что, какую бы роль Анхельм не сыграл в моём прошлом, в настоящем он для меня самая надёжная защита из всех возможных.

Собралась я быстро, надела вчерашнее платье, волосы заплела в косу, свои вещи сложила в сумку и с ней вышла в гостиную. При моём появлении Анхельм поднялся, приветливо улыбнулся и пригласил к столу.

Ели мы в тишине. Точнее, я ела, а его величество снова просматривал документы, делал в них пометки и не обращал на меня никакого внимания. Когда же я закончила с завтраком, Анхельм сложил бумаги в папку, сунул её в кожаный портфель и скрылся в своей спальне.

– Оставь вещи на диване, мои ребята всё заберут, – сказал он, вернувшись.

На нём был строгий тёмно-серый костюм, волосы он зачесал на боковой пробор и выглядел сейчас, скорее, как богатый горожанин, совсем не похожий на короля.

– Тебе придётся дать мне руку и не отпускать до самого зала заседаний, – проговорил он, остановившись передо мной. – Я прикрою нас отводом глаз, так будет проще и безопаснее. Тут не так много айвов знает меня в лицо, но лучше не рисковать.

– Конечно, – ответила я, но пальцы в раскрытую ладонь вкладывала с опаской.

Да, скрываясь под личиной Арта, этот мужчина не раз и не два держал меня за руку, обнимал и даже носил на руках. Но сейчас передо мной был король Вергонии, и этот факт заставлял меня нервничать.

Сжав мои пальцы, он посмотрел ободряюще и произнес, мягко улыбнувшись:

– Всё будет хорошо, Элин. Гервин, конечно, попробует снова зацепить тебя, напугать. Просто помни, что я, в случае чего, даже в морду ему дать могу.

– Это слишком, – я покачала головой. – Ты же шутишь?

– Нет, – он усмехнулся. – Мы с ним однажды уже дрались. Как раз после очередного дня переговоров о перемирии. Отвели душу, так сказать. И я знаю, что он не прочь повторить. Да и я тоже.

Я смотрела на него и не могла поверить, что он говорит серьёзно. Представить Хельма дерущимся с кем-то у меня ещё получилось, но его высочество Гервина – никак.

– Кстати, я сообщил Кэтрин о времени суда. Уверен, она придёт, – с лёгким злорадством добавил Анхельм. – А при ней Гер обычно ведёт себя как образцовый принц. А ещё, не сомневаюсь, что судьи будут задавать крайне неприятные вопросы. Отвечай правду, вали всё на меня, мне они ничего сделать не смогут.

– Так уверен в своей неприкосновенности? – вылетело у меня.

– Нет никакой неприкосновенности, – проговорил он, отведя взгляд от моих глаз. – Просто я здраво оцениваю ситуацию. Официально вредить мне они не станут, это им сейчас невыгодно. Но нам всё равно следует прямо после суда покинуть Айвирию. Уйдём через портальный переход во дворце. Отправимся в Ферсис, мои ребята будут встречать нас уже там.

Я кивнула, хоть и не имела понятия, что это вообще за город. Видимо, оттуда поедем к ведьмам, как он сообщил вчера. В любом случае, пойду, куда поведут. Сейчас у меня нет права голоса. И для начала нужно как-то пережить суд.

***

Во дворец мы ехали тихо, без фанфар и помпы. С нами в машине были только водитель в тёмно-серой форме с гербом Вергонии на плече и черноволосый друг Анхельма, тот, что крутил роман с Сиалией. Кажется, его имя Холтер.

Во втором автомобиле нас сопровождали ещё трое охранников и двое мужчин из вергонской делегации. Одного – рыжеволосого, статного, с надменным лицом и зелёными глазами, звали Четтер Гайсли. Второго – длинноволосого невысокого блондина, мне представили как Вислера Долна. Оба они при знакомстве вели себя вежливо и приветливо, но если Вислер смотрел на меня с теплотой и интересом, то во взгляде Четтера я чувствовала только холод.

У парадных дверей дворца нас встречал целый отряд гвардейцев и его высочество Анмар собственной персоной. С Анхельмом он поздоровался за руку, остальным просто кивнул, по мне лишь мазнул взглядом, но ничего не сказал.

До зала суда мы шли в напряжённом молчании. В коридорах разносился лишь топот ног по гладкому мраморному полу, под этот звук моё сердце стучало всё быстрее. Хельм всё так же держал меня за руку, хоть в этом уже не было необходимости, ведь мы больше не прикрывались отводом глаз. Но я сама крепко вцепилась в его пальцы, как в единственное спасение, и опасалась, что не смогу их отпустить, даже когда меня вызовут для дачи показаний.

Зал суда оказался небольшим, светлым, но атмосфера в нём царила тяжёлая, давящая. Как и предполагал Анхельм, принцесса Кэтрин действительно пришла на заседание вместе с кронпринцем. Увидев меня, она ободряюще улыбнулась и взяла мужа под руку. Тот посмотрел на неё строго, но во взгляде всё равно читалась нежность.

Когда мы все расселись по местам, через отдельную дверь в зал вошли трое судей в белых костюмах, и заседание началось.

Меня вызвали первой. Попросили рассказать всё, что случилось в ту роковую ночь. Потом долго мучили вопросами, расспрашивали и так, и этак: не была ли я в сговоре с Анхельмом Вергонским? Почему начала его лечить? Как получила доступ в его камеру? И так далее. Это продолжалось бесконечно. Пришлось в деталях вспомнить все события, начиная с того момента, как пленённого вергонца привезли в замок Айнс, упомянуть даже о незначительных мелочах, которые к делу точно отношения не имели. Я отвечала на вопросы очень подробно, говорила только правду, но мне всё равно не верили.

А потом всё стало ещё хуже.

– Вы пришли сюда, держа за руку его величество Анхельма, что явно говорит о наличии между вами близких отношений, – сказал судебный обвинитель, противный худощавый мужчина лет пятидесяти. – Отсюда напрашивается вывод, что вы давно знакомы. Следовательно, вполне могли быть с ним в сговоре и год назад.

– Нет же! – у меня начали сдавать нервы. – Тогда в замке Айнс я просто его лечила. Мы почти не разговаривали, между нами точно не было никаких отношений. А познакомились заново несколько дней назад, в академии. Его величество Анхельм узнал о моём приговоре и пообещал исправить несправедливость.

– С королём Вергонии? В академии? – скептично бросил один из судей. – Откровенное враньё.

Я нашла взглядом Хельма. Он был недоволен, чуть ли не взбешён, но смотрел при этом не на меня, а на Гервина. Вдруг Анхельм поднялся на ноги и обратился к судьям:

– Господа, я безмерно уважаю вашу судебную систему и понимаю ваше желание выслужится перед вашим драгоценным кронпринцем, но не имею возможности сидеть здесь целый день. Дабы сократить время нашего с вами общения и быстро исправить ошибочный приговор, вынесенный эрни Лиссер, я предлагаю использовать артефакт истины. Даю на это своё согласие, и Эбелин тоже согласна. Мы с ней ответим на ваши вопросы, находясь под действием артефакта. Но вопросы должны иметь непосредственное отношение только к этому делу, прошу проследить за этим её высочество Кэтрин, как нейтральную незаинтересованную сторону.

Все трое судей уставились на Гервина, ожидая его ответа. Тогда-то я и убедилась, что они действительно по его приказу взялись так активно проводить заседание. Неужели его высочеству настолько важно устроить подлянку Анхельму при любом удобном случае?

– Я согласна, – проговорила принцесса Кэтрин и, поднявшись на ноги, глянула на супруга. – Гервин, распорядись, чтобы принесли артефакт. Мне тоже не хочется сидеть здесь весь день.

– Ты можешь отправиться в наши покои или в академию, – спокойно ответил он. – Данное заседание скорее всего продлится до самого вечера.

– С артефактом оно закончится быстрее, – парировала Кэтрин.

– Есть вероятность, что он не заряжен, – не желал соглашаться кронпринц. – И мы не будем ждать два дня, чтобы он снова стал пригоден для использования.

– Я принесу, заодно проверю, – вдруг заявил сидящий справа от них принц Анмар.

– В таком случае, объявляется перерыв на полчаса, – равнодушным тоном проговорил главный судья и, поднявшись, направился к боковой двери. Его коллеги пошли следом.

Я устало опустила голову на сложенные руки. Не знаю, как долго шёл мой допрос, но по ощущениям – не менее двух часов. Вопросы задавались одни и те же, но с разными формулировками. И чем подробнее я отвечала, тем больше становилось новых вопросов.

– Элин, – позвал Хельм и коснулся моего плеча. Когда я подняла голову и поймала его обеспокоенный взгляд, спросил: – Как ты? Хочешь, пройдёмся пока?

– Не думаю, что нам с тобой стоит ходить по дворцу, – ответила я тихо. Всё же присутствие принца Гервина меня очень смущало.

Хельм кивнул и сел рядом со мной на широкую скамью для подсудимых, и его совершенно не смущало назначение этого места.

– Артефакт истины – та ещё гадость, – сказал он почти шёпотом. – Даже не думай соврать, когда он будет на тебе. Говори правду и тогда всё пройдёт быстро и легко. А Кэтрин проследит, чтобы у нас не спрашивали лишнего.

Он поднял взгляд, посмотрел вперёд, и я тоже увидела, что принцесса направляется прямо к нам. При её приближении я хотела подняться, но Анхельм удержал, приобняв за плечи.

– Эбелин, мне так жаль, что тебе снова приходится проходить через суд, – сказала её высочество. – Я верю, что ты ни в чём не виновна, и мы это докажем. Жаль только, истинный виновник не понесёт должного наказания.

И бросила быстрый взгляд на Анхельма.

– Я могу надеяться, что ты проследишь за тем, чтобы нам не задавали лишних вопросов? – спросил он её деловым тоном. – Так уж вышло, Кэт, что из всех присутствующих здесь Дарвидов я считаю именно тебя самой честной и порядочной.

Она чуть смутилась, на щеках появился заметный румянец, но взгляд не изменился.

– Конечно, я прослежу, – ответила ему принцесса и поспешила снова повернуться ко мне, будто ей было неприятно даже просто смотреть на Анхельма.

– Спасибо, – ответила я ей. – Я не виновата, мне нечего скрывать. Ваш артефакт это подтвердит.

– Так и будет, – согласилась её высочество и, чуть постояв рядом с нами, всё-таки вернулась к супругу.

Я же вдруг заметила, что у меня дрожат руки, и поспешила спрятать их под столешницей. Это не укрылось от Хельма, он поймал под столом мои пальцы и крепко сжал.

– Не бойся, – шепнул он мне на ухо. – Скоро всё закончится, и ты получишь свою свободу от рабского ошейника. Гер мог организовать всё проще, но ему доставляет удовольствие показывать мне своё превосходство. Это месть, Элин. Мелочная, глупая, но всё же именно месть.

– За что? – спросила я, повернувшись к нему.

Но совсем не ожидала, что наши лица вдруг окажутся настолько близко, и едва сдержалась, чтобы не отпрянуть. Правда, взгляд отвела, даже руку свою попробовала забрать, но Хельм не отпустил.

– За многое. В первую очередь, за захват его дворца и пленение королевы, – ответил он шёпотом и даже придвинулся ещё ближе к моему уху. – Именно это гложет его сильнее всего. Только Гер забывает, что мой дворец он тоже захватывал, жил себе там, как хозяин, и, кроме этого, убил моего отца… Так кто и кому должен мстить?

Я сглотнула, и сама сжала ладонь Анхельма. Он медленно выдохнул и обнял меня чуть крепче. На этом наш разговор затих.

Принц Анмар вернулся ровно в назначенное судом время. Сразу же в зал вошли судьи, и допрос продолжился, но теперь на моей шее висел синий драгоценный камень в серебристой оправе.

Вопросов стало меньше и звучали они исключительно по существу. Когда я с артефактом на шее подтвердила, что не помогала в организации побега Анхельма и оказалась жертвой его плана, которую он пощадил, меня, наконец, оставили в покое. Самому Хельму задали ещё меньше вопросов. Знал ли он меня до нашей встречи в замке Айнс? Помогала ли я ему осознанно или стала случайной жертвой? Говорил ли он мне о планируемом побеге? И всё в таком духе. Правда, его допрашивали всего минуты три, а потом принцесса Кэтрин собственноручно сняла с него кулон-артефакт.

Судьи снова удалились для принятия решения, но в этот раз вернулись быстро. И, попросив меня встать, главный из них с каменным лицом объявил:

– Суд постановил аннулировать обвинение в государственной измене Эбелин Лиссер и отменить вынесенный ранее приговор. Суд приказывает снять с Эбелин Лиссер рабский артефакт немедленно. Также суд постановил изменить приговор Эдмунду Лиссеру, допустившему гражданское лицо к арестованному преступнику. Решено заменить три года рабства одиннадцатью месяцами. И так как данный срок уже прошёл, суд постановил освободить Эдмунда Лиссера от рабского артефакта.

Он продолжал говорить, зачитывал пояснения, перечислял статьи кодекса, а у меня в голове будто ударил огромный колокол и продолжал гудеть. Я никак не могла поверить, что мой приговор аннулирован, что папе вернут свободу, хоть его и не оправдали полностью. Мир перед глазами начал расплываться от застившей их пелены слёз, а душу затопило невероятное облегчение.

Рядом снова появился Хельм, обнял меня, прижал к груди, а я уткнулась в его плечо и отпустила себя, разрешила себе разрыдаться, выплеснуть, наконец, те кошмарные эмоции, что копились во мне весь год. Да, я мечтала об этом моменте, грезила о нём вечерами. Но даже в самых смелых своих фантазиях не могла представить, что в день моего освобождения буду рыдать на плече того самого человека, из-за которого оказалась рабыней. И уж тем более, что вместо ненависти меня будет переполнять всепоглощающая благодарность.

***

Анхельм

Эниремия с интересом поглядывала на спящую на диване Элин. Я видел по сияющему взгляду сестры, что ей хочется задать мне немало вопросов, но пока рядом находилось слишком много людей, и она хранила молчание. Да, сейчас в гостиной их с Маром покоев собралась вся её так называемая семья: Гервин с Кэт, Мар, даже королева. Хорошо хоть, не было короля Сергиуса, и на том спасибо.

Я бы с радостью обошёлся без таких «семейных» встреч, но с Эбелин после суда случилась самая настоящая истерика – нервный срыв, как диагностировал вызванный лекарь. Она плакала и никак не могла успокоиться, пришлось даже усыпить её заклинанием. По-хорошему, следовало дать ей несколько дней передышки, полного покоя от переживаний, но я не хотел задерживаться в Айвирии.

Анмар пригласил нас к себе, и я решил, что пару часов спокойного сна пойдут Элин на пользу, и уложил её на диван в гостиной сестры. Но вот никак не думал, что там соберётся такая толпа.

Нет, против присутствия королевы я ничего не имел. Когда она в прошлом году гостила в нашем плену, мы с ней странным образом подружились. Мне даже начало казаться, что она воспринимает меня не врагом её королевства, а кем-то вроде осиротевшего несчастного племянника. Эниремию она и вовсе полюбила, словно родную дочь. И этот факт меня искренне радовал.

– Идём, Кэтрин, твоей подруге нужен отдых и тишина, а не толпа вокруг, – первым озвучил здравую мысль Гервин.

– Но я должна знать, что с ней будет, – не желала сдаваться его супруга. – Она же теперь свободна и сможет спокойно учиться в академии. Я бы хотела, чтобы Эбелин осталась во дворце. Должны же у меня быть фрейлины, так пусть она станет первой.

– Я заберу её в Вергонию, – сообщил я Кэтрин, да и всем остальным сразу. – Примерно через месяц состоится наша свадьба. Но сейчас не лучшее время для разговоров. Элин нужно хоть немного отдохнуть. Я собирался убрать действие наведённого сна, но…

Намёк был более чем прозрачным, и Кэтрин всё-таки сдалась. Правда, перед уходом попросила позволения навестить Эбелин в Харсайде, конечно, неофициально, и я не смог ответить отказом. Судя по выражению лица Гервина, ему эта идея совершенно не понравилась, но он благоразумно промолчал и поспешил увести свою супругу.

За ними ушла и королева, да ещё и умудрилась под надуманным предлогом увести с собой Мара. Наконец, мы с сестрой и спящей Элин остались втроём.

– Хельм, а ведь именно эта девушка была в моём видении, – тихо, но эмоционально проговорила Эниремия, подавшись вперёд. – Именно она в нём двинула тебя по лицу. Это сбылось?

– Нет, – ответил я, улыбнувшись. – Я вёл себя с ней очень осторожно, был предельно открыт, старался не выводить из себя. Поэтому просто не дал повода на меня злиться. Можно сказать, твоё видение уберегло меня от проблем.

Сестра довольно хмыкнула и снова посмотрела на Эбелин.

– Ты серьёзно собрался на ней жениться?

– Да, Эни, – кивнул я. – И очень скоро. Но скажи, были ли у тебя ещё видения с моим участием?

– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Давай попробую сейчас.

Эниремия взяла меня за руку, прикрыла глаза, попыталась призвать видение… но, как и в прошлый раз, ничего у неё не получилось. Всё же, её дар пока работал крайне нестабильно. Она хоть и старалась его подчинить, научиться контролировать, но особых успехов ещё не достигла. Иногда у неё получалось легко, но чаще всего дар просто не давал ответов на вопросы.

– Ничего не вижу. Даже обрывков видений нет, – сестрёнка нахмурилась и подняла на меня задумчивый взгляд. – Наставница говорила, что такое случается, когда человек стоит на распутье, а его жизни угрожает огромная опасность. Хельм, – она сильнее сжала мою ладонь, – пожалуйста, будь очень осторожен. Я боюсь за тебя.

– Не нужно волноваться, Эни, – я попытался улыбнуться. – Но спасибо за информацию, я тебя услышал и буду настороже.

– Может, – она перевела взгляд на спящую Эбелин, – тебе стоит отказаться от этой девушки? Вряд ли твои придворные легко примут на троне бывшую рабыню, да ещё и айвирку. Вдруг поднимется бунт?

– Разберусь, – я накрыл её руку своей и, чуть помолчав, добавил: – Ты, главное, сама будь счастлива. И не переживай за своего бедового брата. Расскажи мне лучше про свою малышку. Как тебе в роли матери?

Эниремия расплылась в улыбке, и я понял, что выбрал правильную тему. Оказалось, что о дочери сестра может говорить бесконечно. Она буквально фонтанировала эмоциями, рассказывая, что малышка уже может держать голову и даже пытается переворачиваться на животик, что часто ночами устраивает им концерты, но Мар очень терпелив и может сам подолгу укачивать дочурку, давая супруге возможность отдохнуть. Что касается нянь, то их Эни на ночь всегда отправляла по домам, считая, что в ночное время в покоях посторонних быть не должно.

За один час я узнал о детях больше, чем за все прожитые годы, а на сестру смотрел, как на настоящую героиню. И ещё понял, что к детям точно не готов, по крайней мере, пока. Мне нужна холодная голова, а если не спать ночами, то мысли в ней начнут путаться.

Элин проснулась сама. Увидев Эниремию, чуть растерялась, но тут моя сестрёнка поспешила представиться, да и вообще окружила бывшую рабыню заботой и вниманием. Казалось, Эбелин сама не заметила, как оказалась за накрытым к обеду столом, да ещё и вовлечена в беседу о беременности и младенцах. Зато у неё не осталось ни единого шанса снова окунуться в тяжёлые мысли и погрязнуть в разрушительных эмоциях. И за это я был очень благодарен внимательной сестрёнке.

После обеда я всё же напомнил, что нам пора уходить. Все мои сопровождающие, кроме двух гвардейцев, уже давно ждали нас в Ферсисе. Оттуда на машинах нам предстояло направиться к Сертону – главному городу ведьм.

На прощание Эниремия крепко меня обняла, снова попросила беречь себя и быть осторожным. А потом в качестве прощального жеста взяла за руку Эбелин. И по тому, как мгновенно остекленел взгляд сестры, я понял, что её накрыло видение.

Длилось это её состояние всего несколько секунд, Элин даже ничего не заметила. Но когда я хотел спросить, что же увидела Эниремия, меня отвлёк вернувшийся в покои Мар.

– Портал готов и настроен, можете отправляться прямо сейчас, – сказал он, отойдя со мной в сторону, и добавил уже тише: – Наши шпионы, Хельм, докладывают, что в твоём дворце готовится что-то серьёзное. Недовольные твоим правлением лорды часто собираются вместе, ходят слухи, что грядут аресты и казни.

– И к чему эти слова, Мар? – спросил я, прямо встречая его взгляд. – Желаешь чем-то помочь?

– А ты примешь помощь? – спросил он. И сам же ответил: – Точно не от меня.

– Приму, если припрёт. Но пока я контролирую ситуацию.

– Хотелось бы в это верить, – ответил Анмар и перевёл взгляд на свою супругу.

Я тоже обернулся и увидел, что Эниремия что-то быстро и взволнованно говорит Эбелин. Элин же при этом выглядела собранной и серьёзной, а слушала внимательно. Очень хотелось спросить, что же было в видении, но я решил позже поинтересоваться этим у своей новоявленной невесты.

До дворцовой портальной комнаты нас провожал Мар. Эни тоже рвалась, но не вовремя проснулась её малышка и потребовала материнского молока и внимания. Мы же спустились на первый этаж, где располагался стационарный портал, и уже там Анмар приказал дежурному магу активировать переход. Один из моих гвардейцев, Паул, передал ему координаты места, где нас ждали остальные. Он же первым вошёл в мутноватое марево арки. Я мягко подтолкнул Элин и сам шагнул следом.

Но лишь стоило мне выйти из портала, как тело будто сковало тысячей энергетических пут, а руку выше локтя пронзило резкой болью. Я даже повернуться не смог, лишь краем сознания понял, что это что-то вроде тонкой стрелы или дротика. Мир перед глазами начал расплываться и темнеть, ноги мгновенно ослабели…

Перед тем, как окончательно потерять сознание, я всё же успел отметить, что вокруг слишком много деревьев для города или пригорода, да и шумит рядом что-то, похожее на реку или даже водопад. И на этом отключился.