Невинная для двух альф (СИ)

Глава 14. Когда двое не сдаются

Утро началось со стука в дверь. Мы с Дианой как раз собирались на практику, каждая на свою. Она — спокойно, я — с замиранием сердца, ведь вчера я так и не вернулась в кабинет. Может быть, меня уже успели исключить из Академии за прогул? Поэтому, услышав стук, я рефлекторно подумала, что это вестники смерти — пришли, чтобы сообщить, что пора паковать манатки.

Мы с Дианой переглянулись. Стук повторился — уже резче, настойчивее. Я выдохнула — перед смертью, как говорится, не надышишься.

Приоткрыв дверь, я замерла: на полу, в коробке с атласным молочным бантом, покоился огромный букет белых роз с бархатистыми лепестками. Жутко ароматный: я почувствовала их запах даже с такого расстояния. Не знаю, сколько было цветов: по ощущениям, что очень много, не обхватить руками. Я с трудом представляла, как перенести эту громадину в комнату.

— Охренеть, — с восхищением выдала Диана. — Это кому такое? О, там карточка!

Она бесцеремонно выудила картонный прямоугольничек из бутонов. Вчиталась — а затем с легким разочарованием протянула карту мне:

— «Оливии». И все?

Я схватила картонку, но там и вправду значилось мое имя, больше ни слова.

— Подожди, это тот альфа, которого ты встретила в клубе, да?

Я молчала, сжимая в руках клочок картона. От кого, интересно, все-таки были цветы?

— А откуда он узнал твое имя? — продолжала сыпать вопросами Диана. — Ты что, с ним встречаешься? Расскажи все! Ну давай! — она протащила коробку с розами по полу в комнату, закрыла дверь и уселась на край кровати в ожидании.

Я глубоко вздохнула — мне предстояло многое поведать подруге. Начать решила с Тихона:

— Мы столкнулись в изоляторе, когда у меня была течка.

— В смысле? — Диана вытаращила глаза. — Так это когда было-то! Если вы познакомились, почему ты о нем ничего не рассказываешь? Не встречаешься с ним? Ничего не понимаю! У вас что-то уже было? — тараторила подруга без остановки.

— Нет! — я покраснела до корней волос, вспомнив сцену у озера. — Ничего такого... но... — я замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Так если вы вместе... почему не подали заявление, что вы истинные? — Диана еле сдерживала любопытство.

— Там все так сложно... — я рассеянно водила пальцем по лепесткам роз. — Я даже самой себе еще не могу все объяснить.

— Боже, что за бред? — засмеялась Диана, закатывая глаза. — Ты так долго ждала своего альфу, однажды уже от него сбежала, и теперь бегаешь снова? Чего ждешь? Пора уже прийти в себя, нет?

Она была права. Ситуация не собиралась рассасываться сама собой, и с этим пора было что-то делать.

Вопрос, кто отправил цветы, недолго оставался нераскрытым. Выйдя из общежития, мы сразу увидели Тихона — он стоял недалеко от входа, опираясь плечом о фонарный столб. Смотрел на меня в упор своим немигающим взглядом, от которого бежали мурашки по коже. Ощущение, что этот взгляд я почувствовала раньше, чем заметила своего альфу — таким он был пронизывающим.

— Ой, я побежала, — мгновенно среагировала Диана.

Я несмело приблизилась к Тихону. На его правой скуле красовалась синющая гематома. Я растерянно уставилась на нее и самого Тихона.

— Это ты... тебя...

— Пустяки, маленькая, — отмахнулся Тихон. — Ты получила?

— Ох, — спохватилась я. — Спасибо, цветы чудесные. Еле занесли коробку.

Мы двинулись по направлению к учебным корпусам. В голове бушевал фейерверк из не до конца сформулированных мыслей. Что произошло вчера в аудитории между Тихоном и Леоном? Они обсуждали меня — и к чему пришли? Тихон молчал, я тоже.

— И... Что вы решили? — наконец неуверенно проговорила я и внутренне зажмурилась.

— Ты о чем? — с непроницаемым лицом бросил Тихон.

— Ну... вы с Леоном...

— Не в курсе, что там решил этот урод, но ты — моя, — тяжело обронил Тихон.

Больше я ни о чем не спрашивала. На прощание Тихон прижал меня к себе и поцеловал так страстно, что ноги тут же ослабели, а из головы выветрились все мысли. Я даже перестала беспокоиться о том, не видит ли нас из окна Леон — просто забыла вообще обо всем.

Когда я толкнула дверь кабинета исследовательского центра все еще дрожащей рукой, мое сердце стучало так, что я слышала только его удары. Было страшно и думать, что меня там ожидало. Выговор? Исключение?

Внутри был Леон — один. Как всегда, у терминала. Оглянулся: стиснутая челюсть, покраснение вокруг ссадины, которой явно «удостоил» его кулак Тихона. Я тихо ахнула.

— Надевай халат и присоединяйся, — произнес он ровно, будто ничего не случилось.

— Ты... Это тебя Тихон так? — пролепетала я, уже зная ответ.

— Забей, — коротко обронил Леон.

— А... меня не выгонят?

Леон свернул вкладку с данными, обернулся прямо ко мне. Его глаза потемнели — то ли от гнева, то ли от раздражения, то ли от чего-то еще.

— Вчера я тебя отмазал, — сказал он с ноткой угрозы в голосе. — Но в следующий раз без фокусов. Если ты будешь убегать каждый день практики, мне будет сложно каждый раз прикрывать тебя. Да, даже если ты моя омега.

— Я понимаю, — выдавила я, испытывая одновременно и стыд, и облегчение.

— Сходим вместе на обед? Мне необходимо с тобой поговорить, — прозвучало это так, что было ясно: отказы не принимаются.

— Ладно... — кивнула я.

А внутри похолодело. Разговор после вчерашнего наверняка мог значить одно: Леон хочет обсудить, почему Тихон заявил на меня права.

Леон все‑таки умел держать себя в руках: все часы до обеда мы занимались реестром, а попутно он объяснял мне углубленные принципы маркирования образцов, алгоритмы работы с материалом, правила заполнения карт данных...

— Смотри, — говорил он, вызывая на экран графики, — когда маркируешь образец, важно избегать смешения маркеров, иначе результат даст ошибки. Эти ошибки повлекут за собой неточные модели, а затем и провал всего опыта.

Я изо всех сил старалась сконцентрироваться на том, что вещал Леон, и даже получалось — периодически. Но шаловливый мозг так и подкидывал мне воспоминания о том, как его рука терзала мой сосок, а губы — рот. Обеда я дождалась кое-как.

Кафе называлось «Густо» — с намеком на итальянскую кухню. Находилось оно в пяти минутах от нашего корпуса. Это место было чуть дороже соседних заведений, поэтому обедали тут чаще преподы. Ну, сегодня и мы.

В «Густо» царил покой — покрытые бежевой штукатуркой стены, столы с резными ножками, светлые скатерти... Эти детали должны были расслабить, но я сидела на месте, словно на иголках, чувствуя, как напряжение растекается по телу, не давая мне насладиться обстановкой.

Мы расположились за столиком у окна, из которого открывался вид на Академгородок. Силясь избежать прямого взгляда Леона, я сосредоточилась на улице, по которой ходили студенты и преподаватели, наслаждаясь летним солнцем. Казалось, что это позволит отсрочить выяснение правды. Но, несмотря на мои усилия, тело явно ощущало присутствие Леона рядом.

Леон выбрал пиццу, а я, почти не задумываясь, заказала пасту с соусом песто — привычное блюдо, которое я ела здесь тысячу раз. Сложно было представить, что сейчас нужно съесть пищу, сидя рядом со своим альфой, от которого я буквально сходила с ума.

Еду мы съели быстрее, чем мне хотелось бы. Зато перешли к выбору кофе, который обещал продлить наше неловкое молчание. Однако Леон заговорил раньше — когда мы ждали заказ.

— Ты знаешь... — начал Леон, устремив на меня прямой, жесткий взгляд, — я готов перейти на следующий уровень.

— Какой... уровень? — моментально охрипла я.

— Ты понимаешь, о чем я, — отрезал Леон. — Нам надо подать официальное заявление и подтвердить факт истинности.

— Заявление... — пролепетала я. — Ты... Ты уверен?

— Как никогда в жизни, — резко ответил Леон. — Вопрос лишь в одном, готова ли ты.