Невеста с обременением (СИ)

Глава 9

С очень большим трудом справившись с собой, она прервала поцелуй.

Положив пальцы, нервные, светящиеся и нетерпимо горячие на искалеченные следами казни запястья джейта Брира, произнесла прерывистым, чуть ли не упрашивающим, тоном:

— Не надо… Я обещаю, что… У нас всё будет… Айвер. Но позже. Хорошо? Слышите… Слышишь? Я вас… Я освобожу тебя от контуров. Обещаю. Но, в свою очередь, и вы… ты мне должен пообещать… кое-что.

— Что ты хочешь? — лишенца, в отличии от магички-лицемерки, жизнь давным давно научила слушать в первую очередь разум, а не плоть — Говори, Адалина.

Вот же… Всё таки, какова сука, а?! Решила повертеть им? Поиграть? Что ж, можно и поиграть. В конце концов, так даже интереснее…

Кофейная Стервочке хочется подмять его под каблук? По всему видно, что так и есть. Хлопает глазками, дрожит всем телом… А уж дышит так тяжело, будто, разогнавшись от славных земель Реггасс до Конечной Дороги, промчалась пешедралом и в гору, и под гору. Кривляется, ровно первый поцелуй случился у неё не с болваном-муженьком, а только сейчас, здесь, с ним, с Айвером Бриром. Таким же, по её мнению, болваном, который должен купиться на эту дрянь…

А вот интересно, покойный драконище целовал свою женушку? И если да, то как? Сосался поди, развялив губы и распустив язык, подобно парнишке-младшекурснику? Торопясь и чавкая так, будто не ласкать собрался нежные, леденцовые губы, а побыстрее сожрать свежий эклер, пока не отобрали вечно голодные собратья, жаждущие того же…

Так, скорее всего, и было.

И жахал, по всей видимости, тоже наскоро. Задрав супруге ноги, врубался в ошарашенное болью тело, как дровосек в сухостой. Понятно теперь, почему красотку так колотит. Не иначе, от страха. И понятно, от чего все эти "потом" и "позже".

И понятно, почему она не хотела наследников от Грендаля. Странно хотеть их от того, кто тебя искалечил…

Изуродовал настолько, что уже любые поцелуи пахнут смертью. Любые объятия кажутся веригами, а любой мужчина — врагом. Любая любовная постель — эшафотом. И любые дети — нежеланным отродьем и обузой.

"Нет у меня никаких мальчиков. И не будет."

"Эх, Оттис, Оттис! И здесь ты навредил мне, брат. Вот честно… Воскресить бы тебя, да набить ряху. От души. Как следует."

— Присаживайся, — совершенно уже успокоившись, подвинул Адалине стул — Рассказывай, что тебе там ещё хочется… Не смотри на меня, как на мрачника, пришедшего выжрать твою душу. Сказал же, не трону… Давай, излагай. Также, пожалуйста, не мямли, и обращайся всё же ко мне на "ты". И по имени. Это будет лучше. Доверительней. Договорились?

Вслушавшись в эту подробную тираду, гостья с такой яростью закивала, что лишенец не на шутку обеспокоился за сохранность её головы. А ну как отлетит нахрен сейчас с плеч башка, вместе с шелковистыми локонами благородного коньячного оттенка и тяжелыми мыслями! Или разболится, что уже вообще никуда не годно. И так-то именно головой уважаемая "Жанна" не совсем здорова…

— Да, да, да! — затараторила джейта Реггасс — На "ты", да. Я хотела сказать, Айвер… Не стоит разыскивать моего сы… Наследника Грендаля. Правда, не нужно. Это совершенно лишнее.

— Стоп, — тон голоса лишенца вмиг поменялся с доверительного на саркастически-насмешливый — Откуда тебе известно, что я вообще кого-то ищу? Трещотка Лили подслушала и натрепала? Имей ввиду, если эта милая девчушка вздумает шпионить за мной, я вышвырну её за ворота.

— Лилиана здесь не при чем. Я сама догадалась, и кое-что слышала. Мужчина, что приезжал сюда пару раз… Сыщик, верно? Он начал наносить визиты, как раз после того, как ты узнал про ребенка. Хочешь найти мальч… Грендаля-младшего, чтобы что-то с ним сде… Изводить меня? Ведь так, Айвер?

Брир расхохотался:

— Почем тебе знать, что он сыщик? Может, водовоз? Или винодел, а? А может, дворник? Здесь, в поместье, как раз не хватает дворника. Снег сыплет, как крупа из драного мешка. Прикажешь мне самому его сгребать? Или, может, попросим твою Лили? Слушай… А это дело. Лопату ей в руки, и вперед. Всяко лучше, чем визжать по поводу и без повода, да устраивать грызню со всеми подряд!

Терпеливо выждав, пока хозяин дома утихомирится, гостья монотонно произнесла:

— Очень смешно. Просто невыразимо забавно… Но нет, дорогой джейт Брир, ваш визитер не дворник. Он именно сыщик. Как раз их я много видела в Грендаль, Оттис имел какие-то дела с этой публикой… Сыщики, законники, палачи, взыскатели долгов… Они все на одно лицо. Их ни с кем не спутать. Но, что с ними связывало Оттиса, меня, если честно, мало волнует. А вот зачем сыщик зачастил сюда? Явно, не просто в гости.

Уперев кулаки в стол, лишенец сощурился.

— Ну так даже если он и сыскарь, — прошипел, раззадоренный внезапным, но явным испугом собеседницы — И даже, если я хочу найти младенца, что с того? Тебе же с размаху плевать на него. Разве нет? Не пугайся, дорогая. Никого, а тем более тебя, изводить я не собира…

И тут же, внезапно, фразу рассекло шипение такой силы, что у кого-то более нежного, чем отрубец Брир, зашлось бы сердце, либо заложило уши:

— А теперь слушай меня, ты! Лишенец, чтоб твоим праотцам вертеться по Темную Сторону без остановки… Не лезь в это, понял? Это только моё дело. Малыш… Наследник спрятан так, что все твои сыщики сто раз наделают в штаны, прежде чем хотя бы нападут на его след… Не трогай моего… иначе, я устрою тебе такой фейерверк, что любители празднеств сбегутся в твою сраную лачугу со всего Менгля! Понятно? Понятно, я тебя спрашиваю?!

— Понятно, — с трудом, сквозь откровенный хохот, ответил Брир — Да ты же моя хорошая…

Полностью растеряв и так-то невеликую выдержку, магичка сорвалась с места, опрокинув с грохотом стул.

Резко завоняло горелой тканью и деревом.

Медленно оторвав руки от дымящегося стола, Адалина долго и тупо смотрела, как, весело сверкая искорками, по кипенно белой скатерти расползаются два уродливых, рваных пятна-прогара…

— Стол-то зачем палить? — продолжил ржать лишенец, с удовольствием любуясь девушкой — Одни от тебя убытки, драгоценная Жанна.

— Морду бы тебе спалить, — пробормотала она, хрипя надсадно и глухо — Я пойду спать. Добрых снов… Драгоценный Айвер Брир.

…Уже много позже, в дверь спальни лишенца постучались. Вернее, поскреблись, очень робко. И очень несмело.

— Ты спишь? — голос Адалины прозвучал покаянно и тихо — Айвер…

— Пришла спалить мне морду? — гмыкнул джейт, приподнимаясь на локте, и одновременно пытаясь нащупать масляный светильник на столике рядом.

— Не зажигай лампу, — девушка осторожно приблизилась к постели, едва слышно всхлипнув — Я пришла извиниться. Просить прощения. Я вела себя просто омерзительно…

Брир закинул подушку за голову, и подтянулся повыше:

— Валяй. Ну давай же! Смелее. Извиняйся, раз пришла.

Адалина развернула ладони вверх. Потом, видимо, решаясь на что-то, немного помедлила.

И тут же, скрестив руки на груди, через голову сняла платье…