Невеста Ледяного Дракона

7. Воспоминания

Сэдрик, друг принца, всё также лежал на том же месте. Ничего не изменилось с того дня, когда я впервые была здесь. Хотя… Кажется, Сэдрику стало хуже. В этот раз его не отгораживала занавеска, что разделяла пространство. Да и зачем? Ведь он был здесь один…

Даже в темноте я видела, насколько он бледен. Казалось, что он даже успел ещё сильнее похудеть. Ему состояние сильно ухудшилось.

По какой-то причине я не спешила уходить, так и застыв возле двери.

Что я делаю? Зачем вообще побежала за этим щенком? Мало мне своих проблем, так я ещё и занимаюсь не пойми чем, не думая о последствиях. Что будет, если принц снова застанет меня здесь?

Он, наверняка, безумно разозлится. Мне стоит уйти!

Разворачиваюсь и берусь за ручку двери, как снова слышу поскуливание. Резко оборачиваюсь, щенок сидит на подоконнике, потирая лапкой мордочку, словно зовя меня. Как он там оказался? Его же не было здесь!

― Как ты тут очутился? ― Подходя спрашиваю я. Он радостно виляет хвостом. Осторожно вытягиваю руку и поглаживаю его по шёрстке. Мягкая… Он такой пушистый. Щенок не сопротивляется, когда я беру его на руки и почёсываю. Наоборот ластится, желая получить больше внимания.

― И чей же ты такой? ― Перевожу взгляд с него на лежащего юношу. ― Неужели ты его верный друг?

― Вуф. ― Довольно лает он, изворачиваясь.

― И зачем же ты привёл меня сюда? ― Я вытягиваю его на руках, глядя в его большие глаза, что с надеждой смотрят на меня. ― Думаешь твоему хозяину одиноко здесь?

― Вуф. ― Мне показалось, что он кивнул. Хм…

― Я останусь, но ненадолго. ― Садясь на стул, я кладу щенка на колени, чтобы мне было удобнее его поглаживать. Ещё перед дверью, я ведь чувствовала, что так просто не смогу уйти отсюда. На самом деле, если бы не угроза принца, я бы пришла сюда вновь сама. А так мне не хотелось наживать себе новых врагов.

Какое-то время я просто изучаю исхудавшее лицо юноши, размышляя сколько же ему ещё осталось. Матушка бывает слишком безжалостна. Даже к собственным детям, что уж говорить о других… Эти мысли вновь заставляют вспомнить болезненные воспоминания, окуная в пучину отчаянья.

Я ни с кем не делалась этими чувствами и эмоциями, привыкнув держать всё в себе. Но говорят, что если высказаться, то тебе станет гораздо легче. Что ж… Почему бы не проверить?

― Привет, Сэдрик. ― Неловко начинаю я, чувствуя вину перед ним. Но я ничего не могу сделать для него. Это не в моих силах. Я слишком слаба, чтобы идти матушке наперекор. ― Я… пришла составить тебе компанию по просьбе твоего милого друга. ― Щенок переворачивается пузом кверху. ― Наверное, тебе здесь очень одиноко. Не думаю, что Эрику удаётся часто тебя навещать. ― С каждым новым предложением говорит становится легче. И пусть я не получаю ответа, мне кажется, что он меня слышит.

Я беру его свободной рукой за ладонь, ощущая присутствие смерти. Близкой, но в то же время такой далёкой, потому что Сэдрик ещё не сдался.

Люди Ледяного Королевства никогда так просто не сдавались, борясь до последнего. Это у них в крови: упорство, смелость и доброта. Взять хотя бы их короля, что долгие три года боролся за жизнь своей истинной, участвовав в войне, которую затеяла королева. Сражался до тех пор, пока не умер, ослабев.

Я надеюсь, что Сэдрик сможет вырваться из лап смерти. Смотрю на свою ладонь. Я ощутила прикосновение смерти там на утёсе, когда чуть не полетела вниз. Но принц спас меня… Почему?

― Знаешь, Сэдрик… Я ведь могу так тебя называть? Всё-таки ты друг моего жениха. Хотя его я, наверное, никогда не рискну позвать его по имени. ― Что за глупые вопросы лезут в мою голову? ― Хочешь я расскажу тебе сказку об одной принцессе?

Делаю глубокий вздох, собираясь с мыслями.

― Жила-была принцесса, которая с самого детства была очень одинока. Все сторонились и избегали её. Отцу было плевать на юную принцессу, а мать по какой-то причине ненавидела её. Она не знала, что такое «настоящая» любовь и привязанность. Просто жила, изучая мир, который ограничивался стенами замка. Принцесса была любопытна и неусидчива. Ей хотелось узнать, как можно больше. Королева часто смотрела на неё презрительно, но иногда всё же выказывала свою «любовь», чтобы проверить не проявился ли дар. Но тот всё никак не появлялся.

Слова на удивление подбирались легко, словно вечность ждали этого часа. Копились, чтобы, наконец, быть высказанными. Я не могла поведать всего, что было у меня на душе. Но хотела, хотя бы поделиться теми воспоминаниями, что не давали мне покоя всё это время и порою мучали в кошмарах.

― Малышка часто грустила и расстраивалась после подобных дней, но старалась не сдаваться. Ведь во всех историях, что она прочитала принцесс всегда спасал принц. И она ждала его. Так проходил день за днём, пока не наступил её седьмой день рождения.

Принц и вправду спас её. Он ворвался в её жизнь словно вихрь, упав из ниоткуда. Маленький, неуклюжий мальчик, за которым не уследила няня. Он с интересом смотрел на спящую принцессу, что сидела под деревом, на коленях которой лежала открытая книга. Он не постеснялся разбудить и заставить, прочитать ему сказку, с которой началась их дружба.

И лишь тогда принцесса поняла, как ей не хватало простого человеческого тепла. Принц оказался её младшим братом. Он разукрасил её жизнь, наполнив её смыслом. Ей нравилось проводить с ним время, заботится о нём. Его нянюшка тоже стала частью их небольшой семьи. Принцесса была счастлива.

Я говорила и смотрела сквозь лежащего юношу, потому что перед моим взором вставали эти детские воспоминания: не всегда счастливые, но такие дорогие сердцу.

Матушка часто била меня, так что я к этому привыкла. Лишь бы Иану не причиняла вреда. Мне всегда было не понятно, почему она так относится ко мне. Но лучше бы я этого не узнала… Не такой ценой.

― Но однажды с её братом приключилась беда.

Это случилось именно тогда. Отголоски тех событий все смогли увидеть на утёсе благодаря родовому дару Эвелины. И даже спустя семь лет эти воспоминания продолжают преследовать меня в кошмарах.

И именно в тот день мне открылась неприятная правда: причина ненависти собственной матери. А ещё… В те дни я чуть не лишилась брата. Иан выжил лишь благодаря чуду.

Мы как обычно договорились погулять вместе в саду, и Иан обещал показать мне часть нового заклинания, которое долгое время учил ради меня.

― Энни, приближается твоё пятнадцатилетие! ― Радостно хлопал одиннадцатилетний Иан, садясь рядом со мной. ― И я почти выучил то заклинание, которое приготовил на твой день рождения. Ты будешь в полном восторге!

― Я уже в восторге. ― Смеялась я.

― Нет-нет. ― Качал он головой. ― Ты врёшь! Вот увидишь! Завтра я покажу тебе его часть, чтобы ты с нетерпением ожидала, когда я полностью овладею им.

― Достаточно, если ты будешь рядом в такой день.

Но на следующий день Иан не пришёл. Я везде искала брата: ни на занятиях, ни в саду ― он не появлялся. И моё сердце начало чувствовать неладное. Я оббежала весь дворец, прежде чем решила проведать матушку.

Слишком поздно подумала, что он может быть у неё. Осторожно пройдя её гостевые комнаты, я приоткрыла дверь в её личные покои. Картина, открывшаяся моему взору, заставила меня обомлеть.

Иан лежит на полу на руках матери, что горько плакала над ним, прижимая его к себе.

― Мой малыш, прости меня. Мама не хотела. ― Говорила она ему, гладя по голове.

Я не могла оставаться в стороне. В тот же миг рванула с места, надеясь, что он ещё жив… что они не высосали из него всю жизненную энергию. Только и успела опустится на колени, желая проверить его пульс, как матушка отбросила меня магией.

И… Нет, всё не закончилось простым укусом змей, как в видении. Эти змеи… всё-таки были её фамильяром, что помогали ей вытягивать из меня жизненные силы. Медленно и тягуче. Словно издевались, желая причинить мне как можно больше страданий. Именно из-за них я не сразу потеряла сознание.

Я прекрасно помню, как матушка подошла ко мне, присев на корточки рядом со мной.

― Эта всё твоя вина! Ты! ― Она яростно тыкала в меня рукой. ― Твоё рождение отобрала мои силы. Только ты виновна в том, что я стала такой! Если бы не ты, у меня бы сразу родился наследник! Но ты отобрала мою магию!

Её слова поставили всё на свои места. Я думала за её отношением стоит нечто большее. А эта была всего лишь магия… Из-за моего рождения её силы ослабли… Но разве я могла быть виновата? Я же ничего для этого не делала… Просто родилась…

Лучше бы не знала правды, живя в неведении. Я была рада, когда сознание всё же покинуло меня. А когда я очнулась, вся перебинтованная, то поняла, что оказалась в королевской лечебнице. Чуть повернула голову набок, для чего потребовалось слишком много сил, и выдохнула: на противоположной кровати лежал Иан.

Но тут же моё спокойствие разбилось: сквозь полусон я услышала, как целитель говорил отцу:

― Принц на грани, его жизнь в опасности. Я…я… не уверен, что он придёт в себя. Стоит готовится к худшему, Ваше Величество. Если только Ее Величество воспользуется своей силой, то…

— Это ей не по силам.

Отец был очень взволнован и бледен. А потом прямо там же был скандал.

Впервые он повысил голос на матушку.

Ах, точно! Я вспомнила, кому принадлежали те голоса из моего сна. Именно здесь произошёл тот разговор, который я слышала в полусознании, где мужчина с женщиной ругались о каком-то предсказании. Так это были родители…

Но… я совсем не помнила этого разговора тогда. Неужели дар, использованный Эвелиной, обострил и усилил все мои воспоминания?

Матушка считала, что я должна была стать Святой, поэтому так относилась ко мне. Не только магия была причиной…

― Получается, она не настоящая Святая? ― Не до конца веря в свои слова, произнесла я. Щенок, зашевелившись, радостно тявкнул, словно был солидарен со мной.

Тогда события следующих дней обретают совсем другой смысл, о котором я тогда не задумывалась… И всё же..!

Я, перевернув щенка, схватила его за туловище, обратилась к нему.

― Могу ли я… быть настоящей Святой?

Эта мысль меня как громом поразила. Я смотрела на щенка, словно он и вправду мог мне ответить. Но он лишь наклонил голову набок, виляя хвостом.

Я мотнула головой, пытаясь отогнать навязчивую мысль. Что за глупости лезут в мою голову? Но… Она слишком прочно засела в моих мыслях.

Что если это правда? Что, если я и вправду ― Святая Дева?

Мне срочно нужно это проверить! Я, поставив щенка на пол у своих ног, пододвинулась к Сэдрику поближе. Там на утёсе, мне ведь впервые удалось увидеть свою искру. Значит, не всё потеряно.

Посмотрев на свои ладони, я решительно сжала их в кулаки. Нужно вспомнить, что я читала о магии Святых.

Так… их силы отличаются от магических тем, что не нужно брать их из внутреннего резерва. Наоборот, Святые берут концентрацию сил из вне и проводят их через себя, так их силы в отличии от обычной магии обретают видимый цвет, который характерен искре человека, поэтому для каждой Святой индивидуален.

Значит, для использования сил мне нужно постараться почувствовать внешние потоки магии и пронести их через себя. Звучит просто, но…

В первое время с этим обычно помогает фамильяр, позволяющий почувствовать эти потоки. У меня же его нет.

Щенок уткнулся носом в мою ногу, поскуливая. Я выдохнула и обхватила ладонь лежащего юноши двумя руками и прижала к своему лбу.

― Прошу, пусть он исцелится. Святой Эйнар, он ведь ещё так юн… Его жизнь только начинается…

Тихонько молилась я, пытаясь сконцентрироваться на своих ощущениях. Я умела чувствовать чужую магию, как проявление их внутренних потоков. Так почему не получается уловить витающие вокруг потоки внешней магии?

Но как бы я не старалась, у меня ничего не получалось. Щенок начал скрестись, отвлекая, а потом и вовсе потянул меня за низ ночнушки, привлекая к себе внимание, и я отступила.

― Конечно, это не могло быть правдой. ― Я прикусила губу, стараясь скрыть своё разочарование, но голос меня подвёл.

― Вуф. ― Тявкнул щенок, виновато опуская голову.

― Всё в порядке, малыш. Ты не виноват. ― Быстро вытирая дорожки слёз, проговорила я. Мне показалось, что то, что случилось со мной в прошлом не было случайностью, но я ошиблась.

― Вуф. ― Малыш, выглядевший опечаленно, встал на задние лапы, упёршись в мои ноги. Я ласково погладила его по голове, взъерошив шерсть так, что он стал выглядеть забавно.

― Что-то я совсем отвлеклась от темы. ― Я помогла ему вновь забраться на мои колени, на которых он нагло устроился, словно проделывал такое каждый день. ― Та история закончилась хорошо. ― Поспешно решила закончить я. ―Конечно, же брат принцессы поправился. Иначе и быть не могло. Это ведь сказка со счастливым концом.

Я горько усмехнулась. И всё же те дни были наполнены болезненным ожиданием.

― Вуф. ― Недовольно отозвался щенок, кладя лапу на мою руку, словно поймал меня на лжи.

― Да, ты прав. ― Я слабо улыбнулась ему. ― У этой истории есть продолжение. Не такое счастливое.

Я после случившего поправилась быстро. Наверное, потому что уже привыкла к подобным пыткам, и мой организм научился быстро восстанавливаться. Королевский целитель отпустил меня на третий день.

А вот Иан… Он так и не приходил в себя с тех пор.

Слуги во дворце ходили как в воду опущенные, услышав, что наследный принц в тяжёлом состоянии, и косились на меня так, что я поверила в то, что была виновата в произошедшем.

«Почему?! Почему со мной всё в порядке, а он никак не очнётся? Лучше бы я была на его месте. Если его не станет, что я буду делать?» ― Думала я тогда, занимаясь самобичеванием.

Я навещала Иана несколько раз в день, просто разговаривала с ним обо всём, что придёт в голову, и рассказывала истории, которые ему так нравились. Надеялась, что это поможет ему прийти в себя.

А потом был бал… Тот бал, что изменил наши отношения с Ледяным королевском.

И поводом изменившимся отношениям, как бы не хотелось мне этого признавать, стала именно я… В те дни я никак не могла прийти в себя, полностью отдалась переживаниям и жила словно кукла. Реальность ощущалось ненастоящей, а все дни слились в один бесконечный кошмар.

Матушка воспользовалась этим, и по моей вине была проклята королева Ледяного королевства, когда я, не думая о последствиях преподнесла ей в качестве извинений шкатулку, данную матушкой.

И в тот же день мне открылась ещё одна неприятная правда: рисунок, проявившийся на запястье королевы был подобен тому, что украшал моё правое плечо с самого рождения. А я до того момента даже не подозревала, что была проклята…

Я была разбита. Чувствуя подавленность и потерянность, я не нашла лучше места, чем скрыться в палате брата, не зная, что мне делать дальше.

Мне хотелось рыдать, но слёз не было. Я смотрела на умирающего брата, и все мои переживания и проблемы меркли. И на смену страху в душе поднималось новое чувство. Стена иллюзий, что я строила всё это время, оправдывая матушку… рухнула, разбившись на осколки, что навсегда останутся в моём сердце.

Ненависть к матушке и её фамильяру овладела мной.

Они иссушили брата! И мне хотелось, чтобы они исчезли… И… но что я могла сделать?

Бездействие матушки в качестве святой, что не делала попыток спасти брата, ухудшала ситуацию. Тогда я не могла понять, почему она просто не может использовать свои силы, и злилась ещё сильнее…

А ведь Иану с каждым днём ему становилась всё хуже. Что если именно сегодня он…?

Проклятые змеи! Разве может нормальный бог, любящий своих детей, даровать столь ужасных существ?

До этого дня я каждый день молилась Святому Эйнару, однако ничего не менялось… Но именно сейчас я проклинала его.

― Нравится потешаться над беспомощностью людей? ― Обращалась я к нему в гневе.

Я просто не могла выдержать всех одолеваемых чувств, что меня охватили. Если брат погибнет, то я снова останусь совсем одна в этом жестоком мире.

И худшие мои опасения подтвердились. Иану стала хуже, он в беспамятстве ворочался во сне. Целителя было бесполезно звать, ведь он бы вновь просто пожал плечами, принимая свою бесполезность.

Поэтому до глубокой ночи, я сидела у кровати брата, держала его руку, чтобы успокоить его. Всё говорила и говорила. Думала, что, если остановлюсь, ему снова хуже.

― Прошу приди в себя. ― Устало молила я, уже не веря в чудо, когда ему стало немного легче.

И в тот момент произошло что-то странное. Тело брата засияло, источая золотистый свет. Он пронизывал воздух, начиная переливаться яркими оттенками всё сильнее, пока не окутал всю палату. Это зрелище ошеломило меня, заставляя сердце замереть от восхищения. Я не могла поверить, что Эйнар откликнулся на мой зов. А ещё не могла отвести глаз, боясь, что всё это всего лишь мираж.

Сначала я не придала значения усталости, что резко накатила на меня. Но чем ярче становилось сияние, тем слабее я становилась, словно моя энергия утекала куда-то.

В изнеможении я выпустила руку брата. Меня мутило, голова кружилась и всё перед глазами расплывалось. Я попыталась встать и сделать шаг, но ноги подкосились, роняя меня на холодный пол. Я положила голову на кровать Иана, не в силах подняться, когда услышала голос матушки. Что она так поздно здесь забыла?

Я сделала над собой усилие, чтобы полностью повалиться на пол и укатится под кровать, чтобы она не застала меня здесь.

Я слышала, как она резко распахнула дверь, входя в палату. Звук постукивания её каблуков наполнил комнату, но внезапно остановился посередине комнаты. Я в напряжении ожидала её действий, не понимая, что её могло привести сюда.

― Какой странный сон. ― Хриплый голос брата, раздавшийся надо мной, вывел меня из размышлений, заставив удариться головой об дно кровати. ― Что значит проводник?

Я не могла поверить своим ушам.

― Ух, как болит голова. Матушка? Что происходит? Почему я здесь? ― Брат, повозившись, сел в кровати и с удивлением заметил королеву.

В тишине комнаты я слышала её пугающе медленные шаги. Каждый шаг проникал в сознание, заставляя сердце биться быстрее и заставляя ее затаить дыхание в ожидании.

Страх и тревога охватили меня, предчувствие надвигающейся опасности не покидало меня.

― Не может быть. ― Жутко и с надрывом засмеялась, она, подходя к Иану, продолжая бормотать. ― Всё-то время пока ты был без сознания, я чувствовала отголоски святых сил, но не могла определить их носителя. Ахахах! Нигде не говорилось, что Святым ребёнком будет дочь. Я и вправду ошиблась… В тебе чувствуется столько святых сил. Ты просто переполнен ею.

Матушка с безумием продолжала смеяться. И этот истеричный смех вызывал мурашки по коже и заставлял кровь стынуть в жилах. Я закрыла уши руками, желая перестать его слышать.

То, как она резко сократила расстояние, перепугало меня. Я выскочила прежде, чем услышала болезненный вскрик брата.

Я позабыла и о своей слабости, и о страхе перед матушкой. Она возвышалась над Ианом, освещаемая лунным светом из незанавешенного окна. Губы матушки были искривлены в злобной усмешке. Она вцепилась в руку брата, оставляя кровавые следы ногтей на его запястье. В её глазах поселилась тьма. И я понимала, что она хочет сделать…