Неведомое

Глава девятая

Самые любопытные и вместе с тем труднообъяснимые сны — это те, которые открывают нам какой-нибудь факт или событие, еще не случившееся, но потом действительно сбывающееся, по прошествии некоторого времени, в более или менее близком будущем.

Дело уже не в том, чтобы только видеть без посредства глаз, а в том, чтобы прозревать, угадывать то, чего еще нет.

Сама формула этого вопроса представляется нелепой и противоречивой, следовательно, недопустимой. Если допустить ее, то это повлечет за собой следующие рассуждения: если будущее может быть предрешено заранее сцеплением причин и следствий, следовательно, свободная воля — нечто близкое к иллюзии?

Прежде чем пуститься в философское исследование этой загадки, тесно соприкасающейся с величайшими трудностями в познании вещей, посмотрим сначала, бывали ли такие вещие сны, которым можно верить и которые в самом деле предсказывали, так или иначе, будущее.

Вот первое, что необходимо установить, прежде чем углубляться в дальнейшие исследования. С самого же начала я должен сознаться, что, несомненно, бывают сновидения, предсказывающие грядущие события и даже с большой точностью: их следует признать за явление вполне реальное. Это вовсе не какие-нибудь сказки: исполнение таких сновидений точно так же невозможно объяснить нечаянными совпадениями и случайностями.

В предыдущей главе мы приводили примеры снов, открывающих то, что происходит вдалеке, и притом в настоящем. Подобные же явления наблюдаются в известных случаях гипнотизма, сомнамбулизма и спиритических опытов. Эта глава была родом предисловия, подготовки к тому, что нам предстоит рассмотреть теперь.

Сначала приведу два сна, за достоверность которых я могу поручиться головой. Они снились моей матери при различных обстоятельствах, и еще недавно она опять подтвердила их мне.

I. Первый сон относится к тому времени, когда она еще не бывала в Париже. Мои родители жили в местечке Монтиньи-ле-Руа (Верхняя Марна), но они решили переселиться из провинции в столицу с целью дать своим детям серьезное, солидное образование. Недели за две до переезда матушке приснилось, будто она находится в Париже, идет по каким-то широким улицам, доходит до канала, через который перекинут мост с лестницами. И что же: через некоторое время, переселившись в Париж и отправившись в гости к одной родственнице, жившей на улице Фонтэн-о-Руа, она была поражена, дойдя до канала и узнав мост, набережную, общий вид всего квартала, между тем как раньше ей никогда не случалось видеть его ни на картинках, ни в действительности.

Этот сон невозможно объяснить. Приходится допустить, что ум способен увидеть во сне через расстояние такие подробности, которые потом наяву кажутся совершенно аналогичными образам, сохранившимся в мозгу.

Разумеется, это сложно понять. Скорее я готов был бы предположить, что лица, прибывшие из Парижа, рассказывали матушке о существовании такого рода мостов; затем она забыла об этих рассказах, но неожиданно они реализовались в ее сновидении. Но матушка уверяла меня положительнейшим образом, что никогда никто не говорил ей ни о парижском канале, ни об этих воздушных мостах.

II. А вот и второй ее сон. Одно лето сестра моя с мужем и детьми проводила в маленьком городке Ножане; отец мой был с нею, а мать оставалась в Париже. Все дети были здоровы, и никто не беспокоился на их счет. И вот моей матери снится однажды, что она получила от отца письмо, между прочим, с такой фразой: «Мне приходится сообщить тебе печальную весть: маленький Анри неожиданно умер от конвульсий». Матушка, проснувшись, подумала: «Ну, что же. Все сны ведь врут». Неделю спустя в письме отца действительно заключалась фраза буквально в таких же выражениях: он сообщал, что сестра моя потеряла своего младшего ребенка.

Спрашивается, какое тут возможно объяснение?

Доктор Макари, автор признанного труда о «Сне, сновидениях и сомнамбулизме", рассказывает следующие факты:

III. 7 ноября 1850 года, в ту минуту, когда углекопы угольной шахты в Бельфасте собирались на работу, жена одного из рабочих настоятельно советовала ему хорошенько осмотреть веревку, служащую для спуска люльки в шахту.

«Мне всю ночь снилось, что ее стараются перерезать», — объяснила она. Сперва шахтер не придал значения этому совету; однако рассказал об этом товарищам. Размотали канат и, к общему изумлению, нашли, что он перерезан во многих местах. Через несколько минут рабочие должны были влезть в корзину и неминуемо погибнуть; если верить «Ньюкэстльской газете», то они обязаны были своим спасением исключительно этому сну.

IV. Когда я вступал на литературное поприще в Париже, у меня был коллегой в газете «Siecle» один премилый молодой писатель, Эмиль де-ла-Бедолльер. Браком своим он был обязан именно вещему сну. В одном маленьком городе средней полосы Франции, в Шаритэ-сюр-Луар, жила одна девушка, прелестная собой, как Рафаэлевская Форнарина. Она была дочерью булочника. Несколько претендентов добивались ее руки; между прочим, один из них был очень богат. Родные девушки были на его стороне. Но Анжель Робен не любила его и упорно ему отказывала. Однажды, доведенная до крайности приставаниями своих родителей, она отправилась в церковь помолиться Божьей Матери, чтобы она защитила ее. На следующую ночь она увидела во сне какого-то молодого человека в дорожном костюме, в широкополой соломенной шляпе и в очках. Проснувшись, Анжель объявила родным, что отказывает богатому жениху наотрез и что она не намерена пока выходить замуж.

На следующее лето Эмиль де-ле-Бедолльер получил от одного приятеля, Эжена Фора, приглашение совершить экскурсию по центральной области Франции. Они проезжали через городок Шаритэ и как раз попали на какой-то бал, устроенный по подписке. Как только они появились, у молодой девушки сердце забило тревогу, лицо вспыхнуло ярким румянцем; путешественник заметил ее, восхитился ею, полюбил ее, и через несколько месяцев они поженились. В этом городе он не бывал никогда в жизни.

Такая курьезная свадьба не единственный случай в этом роде. Я могу привести еще несколько подобных примеров; чтобы далеко не ходить за примером, скажу, что жена одного из наших самых известных астрономов, Янсена, видела своего суженого во сне задолго до того, как они познакомились.

V. Альфред Мори рассказывает о таком же факте, но объясняет его своей теорией образов, сохраняющихся в памяти, — теорией, конечно, не применимой ни к брату Бедолльера, ни к следующему случаю. «Некто П.,- пишет Мори, бывший библиотекарь в Законодательном Корпусе, — уверял меня, что он видел во сне ту женщину, на которой впоследствии женился, хотя она была ему незнакома, или, по крайней мере, он воображал, что раньше не видел ее в действительности; здесь, по всей вероятности, дело идет о бессознательном воспоминании».

Но беда в том, что теоретики все хотят уложить, все заключить в свои тесные рамки. По всей вероятности, при свете новых психических исследований окажется, что Альфред Мори ошибается.

Бывший судья, в настоящее время депутат Берар сообщает следующий поразительный рассказ, напечатанный в «Revue des Revues» от 15 сентября 1895 года.

VI. «Лет десять назад в качестве судьи мне случилось вести длинное и трудное следствие страшного преступления, посеявшего ужас во всей стране; несколько недель, день и ночь, мне все виделись и наяву и во сне трупы, кровь, убийцы…

Все еще находясь под гнетом кровавых воспоминаний, я поехал отдохнуть на маленький курорт, который мирно дремлет в долине среди гор.

Почти каждый день я бродил по лесам дубов и буков или забирался в дремучий сосновый бор. В своих прогулках мне часто доводилось заблудиться. Один раз, когда уже начало смеркаться, я вышел из лесу на пустынную дорогу, пересекавшую узкое ущелье меж двух высоких гор; склон был крутой, и в ущелье возле дороги струился маленький ручеек, ниспадавший к равнине тысячами мелких каскадов. С обеих сторон высился темный, безмолвный лес.

Столб на дороге указывал, что город отстоит в 10 километрах; туда мне и следовало направиться. Но, измученный шестичасовым блужданием, томимый жестоким голодом, я мечтал о немедленном отдыхе и обеде.

В нескольких шагах виднелся жалкий трактирчик со старой, покривившейся вывеской «Аu rendes vous des amis». Я зашел туда. Единственный зал был темный и закоптелый. Меня встретили трактирщик, дюжий мужчина геркулесовского сложения, с желтой подозрительной физиономией, и его жена, маленькая, черномазая, с косыми, фальшивыми глазами.

Я попросил закусить, а потом и отдохнуть. После жалкого ужина, который я ел под пытливым наблюдением хозяина, его жена повела меня по длинному коридору и крутой лестнице наверх, в комнату над конюшней. Хозяин с хозяйкой да я несомненно были одни в этой лачуге, затерянной в лесу, вдали от всякого жилья.

Я осторожен до боязливости — качество, выработавшееся у меня под влиянием моей профессии; мне везде чудятся преступления и возможные убийства. Я тщательно осмотрел комнату, заперев дверь на ключ. Койка, два хромоногих стула, а в глубине — скрытая под занавеской дверь с замком без ключа. Я отворил эту дверь; она выходила на узкую лестницу, погружавшуюся куда-то в темную пустоту. На всякий случай я загородил дверь столом с разбитым умывальником и рядом поставил еще стул. Таким образом, если бы кому-то вздумалось войти, он непременно нашумел бы, наткнувшись на стол. Затем я улегся.

После такого утомительного дня я, понятно, свалился, как сноп, и сейчас же заснул глубоким сном. Вдруг я проснулся и вскочил: мне показалось, что отворяют дверь и отодвигают стол; мне даже почудился свет фонаря или свечи сквозь щелку замка. Я крикнул: «Кто там?» Никакого ответа, безмолвие и тьма. Вероятно, мне приснилось, или я был игрушкою странной иллюзии.

Несколько часов я пролежал без сна, как бы под гнетом смутного ужаса. Наконец, утомление взяло свое, и я забылся тяжелым сном, прерываемым кошмарами.

Во сне я увидел, будто бы в этой самой комнате, на этой кровати лежит человек, я сам или кто-то другой — не знаю. Потайная дверь отворяется, трактирщик входит с длинным ножом в руке, позади на пороге стоит его жена, грязная, в лохмотьях, заслоняя своими черными пальцами свет фонаря; трактирщик на цыпочках подходит к постели и вонзает нож в сердце спящего. Потом муж подхватывает труп за ноги, жена за голову, и оба вместе тащут его вниз по крутой лесенке. Любопытная подробность: муж держит в зубах тонкое кольцо на верхушке фонаря. Я проснулся, точно меня кто толкнул в бок, обливаясь холодным потом, объятый ужасом. Сквозь щели ставень лучи августовского солнца проникали в комнату: вероятно, именно они создали иллюзию света фонаря во сне. Внизу я встретил хозяйку одну, безмолвную, мрачную, и радостно вырвался, как из ада, из этой подозрительной берлоги на вольный воздух, благоухающий соснами и звенящий пением птиц.

Я забыл о своем сне. Три года спустя я прочел в одной газете следующую заметку: «Все население курорта X… взволновано внезапным, необъяснимым исчезновением г. Виктора Арно, адвоката, который неделю назад ушел на прогулку и с тех пор не возвращался в свой отель».

По какому-то странному сцеплению идей я вспомнил свой сон на постоялом дворе. Не знаю, почему, но это впечатление еще больше усилилось, когда неделю спустя я прочел в той же газете: «Вчера напали на следы Виктора Арно. 24 августа, вечером, его видел один ломовой в уединенно лежащей гостинице под вывеской «Аu rendes vous des amis». Он расположился там на ночлег. Был допрошен хозяин, личность довольно темная. Он уверяет, будто путешественник вовсе не ночевал у него. Несмотря на такое запирательство, по всей местности ходят странные слухи. Говорят о другом постояльце, англичанине, исчезнувшем точно так же шесть лет назад. Вдобавок одна пастушка показала, что видела, как хозяйка постоялого двора полоскала в лесном ручье окровавленное белье. Здесь, очевидно, кроется какая-то мрачная тайна…»

После этого я не утерпел; какой-то тайный голос нашептывал мне, что мой сон превратился в страшную действительность, и я сейчас же поехал в город. Судебные власти начали следствие по этому делу, не располагая никакими определенными данными. Я явился в кабинет моего коллеги, судебного следователя, как раз в тот день, когда он снимал допрос с жены трактирщика. Когда я вошел, женщина сначала не узнала меня.

Она рассказала, что, действительно, 24 августа приходил в гостиницу какой-то прохожий, приметы которого соответствовали приметам Виктора Арно, но что он не оставался ночевать. Впрочем, прибавила она, в ее трактире всего две комнаты, и обе были в эту ночь заняты двумя ломовыми, которые уже были допрошены следователем и подтвердили этот факт. Тут я вмешался: «А третья комната, над конюшней?»

Трактирщица вздрогнула и, взглянув на меня, сразу узнала. А я продолжал неудержимо: «Виктор Арно ночевал в этой третьей комнате. Ночью вы пришли туда с мужем, держа в руках — вы фонарь, а он — длинный нож. Вы поднялись туда по лестнице из конюшни, отворили потайную дверь и стояли на пороге, а в это время муж ваш зарезал путешественника, чтобы похитить у него бумажник и часы».

Словом, я рассказал сон, виденный мною три года назад; судья слушал меня, ошеломленный этими разоблачениями, а женщина стояла в ужасе, вытаращив глаза.

«Потом, — продолжал я, — вы вместе стащили тело вниз, и ваш муж держал в зубах колечко от фонаря».

Тогда женщина, помертвевшая от ужаса, стуча зубами, проговорила: «Значит, вы все видели?»

Однако, она отказалась потом подписать свое показание и хранила упорное молчание.

Когда следователь передал мужу мой рассказ, тот вообразил, что жена выдала его и разразился ругательствами. Следовательно, мой сон оправдался точка в точку и стал страшной действительностью.

В конюшне под густым слоем навоза нашли труп злосчастного Виктора Арно, а возле — еще какие-то человеческие кости, может быть, останки англичанина, исчезнувшего шесть лет назад при столь же таинственных обстоятельствах».

Этот рассказ настолько красноречив сам по себе, что не нуждается в комментариях. Это — вещий сон во всей своей красе. Мы не допускаем, чтобы автор, бывший судья, сочинил его ради удовольствия написать драматическую сказку. [Эта история передана также в «Мемуарах Горона», бывшего начальника сыскной полиции.]

VII. Вот также знаменательный сон, сообщенный мне одним уважаемым духовным лицом: «Пятнадцати-шестнадцати лет я воспитывался в одном пансионе в Ниоре, и однажды ночью мне приснился странный сон. Я будто бы находился в Сен-Мэксане (город, который был мне знаком лишь по названию) с моим классным наставником, на маленькой площади, возле колодца, напротив которого помещалась аптека; вдруг, смотрю, нам навстречу идет одна дама, виденная мною всего один раз в Ниоре. Подойдя к нам, эта дама заговорила с нами о каких-то делах, и ее слова показались мне настолько интересными, что, проснувшись поутру, я сообщил весь этот разговор нашему директору. Тот в удивлении стал расспрашивать меня. Через несколько дней у него случилось дело в Сен-Мэксане, и он взял меня туда с собой. Тотчас по приезде мы очутились на площади, виденной мною во сне, затем к нам подошла эта же самая дама и завела с директором именно тот разговор, что я передавал ему, — буквально, слово в слово.

Груссар,

кюрэ церкви св. Радегонды (Нижняя Шаранта)

Невозможно объяснить случайностью предвидение столь точное. Организованное мною исследование доставило мне множество рассказов о вещих снах. Я рассортировал их в надлежащем порядке и прошу у читателя разрешения привести еще несколько таких сновидений в добавление к предыдущим, чтобы представить перед глазами читателя все документы, служащие доказательствами несомненности таких явлений.

VIII. Мне было 18 лет, когда отец мой умер от апоплексического удара.

За две недели до его смерти я видел его во сне лежащим на постели совсем одетым и безжизненным; вокруг него собралось пятеро человек, близких и родных. На самом деле оказалось именно так отец мой умер, и пятеро человек действительно сидели вокруг его тела в ночь после его кончины. Это странное совпадение глубоко поразило меня.

П.Б.

Марсель

(Письмо 251)

IX. За три дня перед тем, как узнать о смерти сестры художника Верещагина (как раз три дня требуется письму, чтобы дойти из С.-Петербурга в Париж), я видел во сне ее мужа, которого спросил, в удивлении, что вижу его одного: «Где же Мария Васильевна?» Он ответил на это: «She rests», что означает: «Она успокоилась».

Моттю.

Вестморланд

(Письмо 253)

X. Моя жена, ухаживая за своей больной матерью, спала очень мало. В последнюю ночь она заснула на короткое время и во сне увидела мать свою. Та сказала ей: «Ты лишишься меня ровно в одиннадцать часов». Предсказание это исполнилось точка в точку. Жена моя рассказала мне об этом лишь через несколько дней после своей утраты, так что я не имею иных доказательств, кроме ее слова, которому я доверяю полностью.

X. Лейтенант флота. Рошфорт

(Письмо 261)

XI. В 1858 году (я человек уже старый) я служил при постройке железной дороги из Периге в Брив. Один мой товарищ и сослуживец с волнением рассказал мне однажды утром, что ему снился призрак, в котором он узнал своего отца. Два дня спустя он получил письмо с черной каймой, сообщавшее о смерти его отца, последовавшей в ночь знаменательного сна.

XII. В 1885 году я жил в Периге со своим семейством. В ночь на 16 января жена моя увидела во сне кровать, задернутую пологом, а рядом — стол со стоящими на нем зажженной свечой и распятием. Она сообщила мне этот сон, сильно встревоживший ее. Вскоре мы получили из Родеца известие, что тесть мой скончался от воспаления легких.

Люмик.

Тулуза

(Письмо 268)

XIII. Я убедился на основании печального опыта, что каждый раз, как мне приснится одна знакомая дама, умершая пять лет назад, я теряю кого-нибудь из своих близких. Особенно поразил меня следующий сон: я видел, что эта особа гуляет со мной по улицам по направлению Лагубрана. Когда мы дошли до Страсбургского бульвара при въезде в Тулон, она повернула назад, к Лагубрану, в сопровождении каких-то рабочих, имевших жалкий, удрученный вид. В продолжение нескольких дней я с ужасом ожидал, какую мне еще суждено понести утрату, как вдруг разразилась известная лагубранская катастрофа… И вот эта особа явилась предсказать мне несчастье, поразившее весь город.

Одна моя приятельница видела в ночь с 3 на 4 марта те самые сцены, которые разыгрались с 4-го на 5-ое; а в воскресенье, когда мимо ее окон дефилировали артиллерийские обозы с ранеными и убитыми в сопровождении солдат и духовенства, ей казалось, что она видит точное повторение своего сна.

М.Ж.Д.

Тулон

(Письмо 345)

XIV. В начале сентября 1870 года на Веймутских водах (в Англии) однажды около двух часов ночи я проснулась, услыхав какой-то таинственный голос, шептавший мне: «Jump out of bed, prav for those on sea» («Встань с постели, помолись за тех, что на море»). Приблизительно около этого времени, как оказалось потом, английское судно «Captain» разбилось в Бискайском заливе. Триста человек погибло.

Мэри Дейчемдаф,

жена протестантского пастора Арденны.

(Письмо 29)

Следующий факт был передан мне одним моим коллегой, достигшим теперь 91 года, человеком положительного ума и нимало не склонным к мистицизму.

XV. Однажды в 1835 году он занимался у себя в кабинете, в Страсбурге. Вдруг ему ясно представилась картина его родной деревни — Мори.

Улица, где стоял дом его отца, являла оживление, необычное в вечерний час; он узнал среди толпы много знакомых лиц, в том числе одну свою близкую родственницу, несшую фонарь. Несколько дней спустя он получил известие о смерти его матери, случившейся в тот самый вечер и при тех же самых лицах, которых он видел во сне. Мало того, мать его матери как раз и держала фонарь.

Подобные факты, конечно, необъяснимы в настоящее время, но это не резон, чтобы отрицать их с презрением. Будем ждать и доискиваться: будущее готовит нам сюрпризы и разоблачит немало тайн.

Что такое мысль? Мы положительно этого не знаем, но можем предположить, что она соответствует известному количеству вибраций, допустим, миллиону квинтильонов в секунду. Мозг — аппарат, откуда исходят эти вибрации, — служит одновременно и передатчиком, и приемщиком. Весьма возможно, что под влиянием сильного возбуждения эти вибрации способны оказывать впечатления через большие расстояния на другие нервные клеточки. И если телепатические явления вызываются большею частью умирающими, то это потому, что часто с приближением последней минуты мозг отличается особенно обостренной деятельностью. С другой стороны, субъекты, подвергающиеся таким впечатлениям, также обыкновенно бывают нервны, чувствительны, впечатлительны. Наконец, привязанность, ненависть, беспокойство могут способствовать тому, чтобы привести в такое состояние мозгового изохронизма два лица, одержимых этими чувствами.

Настанет, может быть, день, когда человек, не вдаваясь в область сверхъестественного и невозможного, будет считать телефон и телеграф допотопными средствами сообщения на расстояниях; он по желанию будет посылать свою мысль через пространство.

Вот когда настанет полный переворот во всем мире.

Доктор Дев.

Фуван (Сона)

(Письмо 19)

XVI. Однажды ночью мне необыкновенно ясно снились похороны ребенка. Похоронная процессия выходила из одного дома, обитатели которого были мне знакомы, — я только недоумевал в моем сне, кто именно из детей умер.

Сон этот преследовал меня весь день, и я тщетно отгонял его. Вечером один из ребятишек, живших в упомянутом доме, четырехлетний мальчик, случайно свалился в глубокую канаву и утонул.

Эмиль Буамар.

Сейш (Мэна и Луара)

XVII. Мой старший брат, художник Эмилий Ципелиус, двадцати пяти лет, утонул, купаясь в Мозеле. Матери дважды снилось, что ее сын тонет.

Когда к моей матери явилось лицо, которому поручено было передать ей эту страшную весть, она сразу сказала: «Не продолжайте дальше, я знаю, в чем дело, — мой сын утонул». А между тем в то утро мы еще имели от брата самые благоприятные известия, и ничто не предвещало катастрофы.

Сам брат мой незадолго перед тем говорил консьержу: «Если я не вернусь вечером, ищите меня в морге, у меня предчувствие, что я умру в воде. Мне снился сон, будто я лежу на дне реки мертвый и с открытыми глазами».

Действительно, так и нашли его; он умер в воде от разрыва сердца. Мой брат был так уверен в том, что это непременно случится, что в день своей смерти отказывался купаться в Мозеле, и только вечером, соблазнившись прохладой воды, пошел в купальню и погиб.

Ципелиус.

В Мюльгаузене

(Письмо 127)

XVIII. В 1889 году, в апреле, у меня на глазах скончалась от разрыва сердца моя служанка, молодая девушка, Жанна Дюбо. На другой день печального события прибыли ее родители, бедные мызники из департамента Ландов. Ночью, когда родители и я сидели над телом, я обратился к старику Дюбо с таким вопросом: «А что, не было ли у вас какого-нибудь предчувствия, касающегося смерти Жанны?» — «Как так, не понимаю…» — отвечал он. «Ну да, какого-нибудь предзнаменования, сна, что ли?…» — «Сна, слышишь, Марселина? — отозвался старик, обращаясь к жене. — Ведь в самом деле, сон-то твой сбылся!»

Оказывается, десять дней назад жене его приснилось, будто дочь их умерла; во время сна старуха стонала, плакала и до утра оставалась в убеждении, что это правда. Этот сон, который я некоторым образом предвидел, должен был превратиться в печальную действительность.

Жюстен Мано,

сборщик податей в Белене (Жиронда)

(Письмо 371)

XIХ. В 1828 году отец мой проживал в Нанси. В это время были в ходу лотереи, впоследствии запрещенные, в которых надо было самому назначать те номера, которые вы желаете взять. Отца моего сильно соблазняло желание попытать счастья в одной из таких лотерей, но он еще колебался, как вдруг однажды ночью ему приснились две цифры, выделявшиеся фосфорическим сиянием на стене его спальни. Пораженный своим сном, он решил немедленно приобрести номера, виденные во сне. Но чувство совестливости удержало его от такого поступка. Однако он не утерпел, чтобы не осведомиться по окончании лотереи о ее результатах. Оказалось, что именно те номера, что снились ему, вышли в том же порядке и дали выигрыш в 75 000 франков.

Мейер.

В Ниоре (Севр)

(Письмо 549)

XX. В 1871 году мой старший брат был военным доктором при госпитале в Монпелье. Вдруг он заболел тифозной горячкой, к нему наскоро вызвали моего отца. 1 декабря больной сказал отцу: «Я вижу три гроба в комнате». «Ты ошибаешься, дружок, — возразил отец, — наверное, это колыбели». Надо вам знать, что моя сестра, вышедшая замуж три года назад, имела годовалого мальчика, вполне здорового, и другого новорожденного. На другой день брату становится хуже и он умирает. Когда отец возвращается после похорон в Дуэ, он застает старшего моего племянника умирающим от крупа; второй вскоре последовал за ним. Вот и те три гроба, которые видел перед смертью мой несчастный брат.

Берта Дюбрюль.

Улица Аббэи-де-Пре, Дуэ

(Письмо 558)

XXI. Мне исполнился 21 год, и я должен был тянуть жребий. Накануне мне снился № 45, и на другой день он мне действительно попался. По-моему, это доказывает, что действия, приписываемые чистейшей случайности, иногда подчиняются каким-то другим законам.

Гибаль,

окружной смотритель дорог

в Белизане. Алжирия

(Письмо 673)

XXII. Однажды мне приснился странный сон. Надо вам сказать, что оба моих маленьких сына были в то время совершенно здоровы и не внушали нам никакого беспокойства. Проснувшись, я сказала мужу: «Странно, мне снилось, будто я нахожусь в каком-то чужом городе и везде ищу няньку моего сына, Рене. Встретив ее, наконец, одну, я спросила ее: «Куда же вы девали Рене?» На это она мне отвечала: «Сударыня, я оставила его вон за той стеной». Я бросилась за ребенком и увидела его лежащим у стены, совершенно голого, с почерневшим, как сажа, телом и разрезом на шее; однако, он не был мертв».

Муж подтрунил над моим сном и моим пустым беспокойством. В тот же день, часа в четыре, с моим сыном вдруг сделался приступ удушающего кашля; послали за доктором — у ребенка обнаружился круп. В два часа утра собралось четверо врачей производить операцию трахеотомии: тогда еще серум не был изобретен. Ребенка, совершенно голого, положили на стол, ему сделали разрез в шее и вставили серебряную трубочку в дыхательное горло; но после операции дыхательное горло сорвалось с крючка, державшего его, ребенок чуть не захлебнулся кровью, и все тело его почернело. К счастью, сильная доза ипекакуаны заставила его раскашляться, и малютка был спасен. Во время операции муж мой прошептал мне: «Валентина, помнишь свой вчерашний сон, над которым я так смеялся?»

Г-жа Х.

Форкалькье

(Письмо 623)

XXIII. Судья А. рассказывал мне следующий сон: «Мне снилось, будто я, въехав в местечко К., увидел два гроба и погребальные дроги у дома моих знакомых Д. Мало-помалу я узнавал всех, собравшихся на похороны: префекта, судей, властей муниципалитета, родственников семьи. Тогда я будто бы обратился к прохожему и спросил: «Не можете ли мне сказать, кто умер в семействе Д.?» — «Как, вы не знаете? — отвечал тот. — Умерли г-жа Д. и ее сын — оба одновременно, а сегодня их хоронят».

В тот же день, приехав в местечко, господин А. уже наяву увидел два гроба перед домом Д. и всех присутствующих именно так, как он их видел во сне. С испугу он даже не решился спросить, кто умер, до того был уверен заранее, что услышит те же слова, что и во сне. Наконец, он остановил прохожего вопросом. «Как, вы не знаете? — отвечали ему. — Г-жа Д. и ее сын умерли в один и тот же день, а сегодня их хоронят».

Особенно поразительно то, что слова, слышанные во сне, были буквально те же, что и сказанные наяву; значит, тут участвовали и зрение и слух.

Г. Бессон,

пастор в Орвене (Швейцария)

(Письмо 632)

XXIV. Мне приснилось, что я еду на велосипеде, вдруг большая собака пересекает мне дорогу, я падаю и ломаю педаль своей машины. Утром я рассказал свой сон матери, а та, зная, насколько часто оправдываются мои сны, уговорила меня никуда не ездить сегодня.

Но часов в 11 вдруг пришло письмо, сообщавшее о внезапной болезни моей сестры, жившей в 8 километрах от нас. Позабыв о своем сне, я помчался туда на велосипеде. Поездка совершилась совершенно благополучно именно до того места, где со мной во сне прошлой ночью случилась катастрофа.

Только что этот сон промелькнул в моей памяти, как откуда ни возьмись бросается под колеса огромная собака и пытается укусить меня за ногу. Я хочу отогнать ее пинком, но в ту же минуту теряю равновесие и падаю на свою машину, у которой при этом ломается педаль: таким образом сон мой сбылся во всех подробностях.

Амедей Бассе,

нотариус в Витраке

(Письмо 640)

XXV. Маршал Вальян, далеко не фантазер и не мелочный человек, неоднократно уверял одного моего приятеля, что, отправляясь на осаду Рима, где он должен был руководить военными действиями, и совершенно не зная работ, исполненных по укреплению этого города, он ясно увидел во сне именно то место, с которого надо было начать нападение. Действительно, как он в этом потом убедился, это был самый слабый пункт защиты. Передаю вам этот факт без всяких комментариев; вероятно, вы включите его в категорию таинственных предчувствий.

Кирш,

провизор в Семюре (Кот-д'Ор)

(Письмо 543)

XXVI. Это было в 1869 году, в год плебисцита. Однажды меня посетило одно сновидение, или, вернее, страшный кошмар: мне приснилось, будто я — солдат; ясно слышались крики команды, ружейная перестрелка, пушечная пальба; я видел, как вокруг меня валятся раненые и убитые, я даже слышал их стоны. Вдруг я будто бы очнулся в одном селении, где мы должны были выдержать страшный натиск прусаков, баварцев и баден-ских драгун, — заметьте, что я раньше никогда не видел этих мундиров, и что тогда не было и речи о войне. Между прочим, я увидел, что один из наших офицеров вошел на колокольню села с биноклем, чтобы наблюдать движения неприятеля, потом спустился, сформировал колонны и устремил нас штыками вперед на прусскую батарею. В этот момент моего сна, во время рукопашной борьбы, я почувствовал, как один из артиллеристов на батарее нанес мне сильный удар саблей, разрубившей меня пополам. Тогда я проснулся и очутился лежащим на коврике у постели, при этом я чувствовал сильную боль в голове. Оказывается, падая с постели, я ударился головой о маленькую печку, служившую мне ночным столиком.

6 октября сон этот осуществился во всех подробностях: село, мэрия, церковь, командир, взобравшийся на колокольню для разведки и затем ведущий нас в атаку на прусские позиции, — все это повторилось буквально. Я ждал в действительности и того удара саблей, который во сне поразил меня в голову. Но удар банником, предназначавшийся, может быть, в голову, пришелся мне в бедро.

Ренье,

бывший сержант вольных стрелко в Нейльи.

Гавр

(Письмо 748)

Просматривая старые бумаги, я нашел письмо покойной княгини Эммы Каролат от 5 марта 1870 года, где она мне рассказывает один сон того же порядка и притом необыкновенно обстоятельно.

XXVII. Я только что заснула, очень тревожась о здоровье одной дорогой мне особы, и очутилась перенесенной в сновидении в какую-то незнакомую мне комнату восьмиугольной формы, обтянутую пунцовым штофом. Там стояла кровать, и на ней спала та самая особа, о здоровье которой я тревожилась. Лампа, подвешенная к сводчатому потолку, бросала яркий свет на бледное, но улыбающееся лицо в рамке пышных черных волос. У изголовья постели я увидела картину, сюжет которой так странно запечатлелся в моей памяти, что, проснувшись, я могла бы нарисовать эту картину. То был Спаситель, венчаемый розами небесным гением, а внизу помещались стихи из Шиллера — я их прочла. Два года спустя, приехав проводить лето в один замок Венгрии, я вздрогнула, входя в отведенное нам помещение: я очутилась в восьмиугольной комнате; над кроватью я увидала изображение Христа, увенчанного розами, со стихами Шиллера внизу. Никогда эта картина не была скопирована или воспроизведена, и никоим образом я не могла видеть ее иначе, как во сне, — как, впрочем, и эту странную восьмиугольную комнату.

Эмма, княгиня Каролат

(Висбаден)

Прочитав и рассмотрев всю эту массу фактов, трудно усомниться в том, что часто снятся вещи, которые потом сбываются в действительности. Многие из этих снов можно, как мы уже говорили, объяснить совершенно естественно. Например, одинаково возможно увидеть во сне лотерейный номер, который должен выиграть, как и всякий другой номер, а так как подобные случаи очень редки, то их можно, пожалуй, объяснить нечаянным совпадением. Надо бы знать в точности число таких случаев для того, чтобы удостовериться, превосходит ли оно в значительной степени то число, какое получается по теории вероятностей. Однако большинство предсказаний, приведенных выше, нельзя объяснить таким путем.

Это сны, очевидно, виденные субъектами в нормальном состоянии здоровья. Такое же точно предвидение будущего наблюдалось и в состоянии сомнамбулистическом, или магнетическом. Таких примеров — неисчислимое количество. Но мы приведем лишь несколько.

Д-р Лиебо в своей «Терапевтике внушений» цитирует такой случай:

XXVIII. В одной семье из окрестностей Нанси часто усыпляли восемнадцатилетнюю девушку по имени Жюли. Эта девушка, придя в состояние сомнамбулизма, всякий раз, точно по вдохновению, повторяла, что скоро должна умереть одна особа из этой семьи; она называла ее по имени и пророчила, что она не доживет до 1 января. Это было в ноябре 1883 года. Такое настойчивое предсказание спящей побудило главу фамилии, почуявшего тут выгодную аферу, застраховать за 10000 франков жизнь этой дамы, совершенно в то время здоровой, для которой поэтому легко будет достать требуемое докторское свидетельство. Чтобы достать эту сумму, он обратился к некоему Л. и написал ему несколько писем, причем в одном из них излагал мотив, побуждавший его на заем. Эти письма Л. показывал мне в виде неопровержимых доказательств предсказываемого события. В конце концов они не сговорились насчет процентов, и дело не выгорело. Но каково же было разочарование заемщика! Г-жа X., смерть которой была предсказана до 1 января, действительно скоропостижно скончалась 31 декабря, что удостоверяет последнее письмо, адресованное к Л., письмо, которое этот господин хранит вместе с другими, касающимися того же лица.

Лиебо приводит еще один факт из своего дневника:

XXIX. 7 января 1886 года. Сегодня ко мне приходил некто С. де Ш. посоветоваться насчет нервного расстройства, которое я нашел несерьезным. Де Ш. очень озабочен одним обстоятельством и его последствиями.

Несколько лет назад, а именно 26 декабря 1879 года, гуляя по Парижу, он увидел на одном подъезде вывеску: «Г-жа Ленорман, гадалка». Поддаваясь необдуманному любопытству, он зашел туда.

Г-жа Ленорман рассмотрела ладонь его руки и сказала ему: «Ровно через год, день в день, вы потеряете отца. Скоро вам предстоит служить в военной службе (ему было тогда 19 лет), но вы прослужите недолго, женитесь рано, будете иметь двоих детей и умрете в 26 лет». Де Ш. сообщил это поразительное пророчество своим друзьям и сначала не придал ему никакого значения, но когда отец его действительно умер 27 декабря 1880 года, ровно через год после предсказания гадалки, то это несчастье несколько повлияло на его неверие. А когда вслед за тем он поступил на военную службу, продолжавшуюся всего 7 месяцев, потом женился и у него родилось двое детей, то с приближением 26-летнего возраста он струсил не на шутку и проникся уверенностью, что ему остается жить всего несколько дней. Вот тогда-то он пришел ко мне советоваться, нельзя ли как-нибудь отвратить судьбу. «Если из всего предсказанного четыре события уже исполнились, — думал он, — то пятое непременно также должно сбыться».

В этот день и в следующие дни я пробовал привести де Ш. в глубокий сон, чтобы рассеять черные мысли, овладевшие его умом, и прогнать боязнь смерти, которая, как он воображал, должна была наступить 4 февраля, в день его рождения, хотя гадалка не обозначила в точности этого дня. Но я не мог навеять на этого молодого человека даже самого легкого сна, до того он был возбужден. Однако, так как необходимо было уничтожить его убеждение, что он скоро умрет, убеждение опасное (часто случалось, что такие предсказания исполнялись буквально в силу самовнушения), то я изменил образ действия и предложил ему обратиться к одному из моих сомнамбул, старику, прозванному пророком за его предсказания.

Де Ш. с жаром ухватился за мое предложение и по уговору явился на свидание. Войдя в общение с ясновидящим, он первым делом спросил его: «Когда я умру?» Опытный сомнамбул, подозревая волнение молодого человека, отвечал, помолчав немного: «Вы умрете… вы умрете… через сорок один год…» Слова эти оказали поразительный эффект. Вопрошатель сразу повеселел, просиял, исполнился надеждой. А когда миновало 4 февраля, столь роковой для него день, то он счел себя спасенным.

Тогда многие, слышавшие об этой истории, в один голос стали говорить, что все это было пустое, что молодой человек сам выдумал рассказ этот, в силу самовнушения. Праздные слова! Жребий был брошен — ему суждено было умереть.

В начале октября я получил извещение о смерти моего несчастного пациента, последовавшей 30 сентября, на 27-м году, точь-в-точь, как предсказывала г-жа Ленорман.

И чтобы не думали, что тут кроется какая-нибудь ошибка с моей стороны, я храню это письмо, как неопровержимый документ».

К такому же порядку принадлежит и следующий любопытный случай, рассказанный г-жой Леконт де Лиль, родственницей поэта.

XXX. Некто X. обратился к гадалке на картах, и она предсказала ему, что он умрет от укуса змеи. Этот X., служивший в администрации, несколько раз отказывался от предлагаемого ему места на Мартинике, острове, известном своими ядовитыми змеями. Наконец, его убедили принять выгодный пост в администрации Гваделупы; эта колония хотя и близка к Мартинике, но там никогда не водилось змей. «От судьбы не уйдешь», гласит пословица. Окончив срок службы на Гваделупе, X. поехал обратно во Францию. Пароход, по обыкновению, остановился на Мартинике, но X. не решился даже сойти на берег во время стоянки, продолжавшейся несколько часов.

Как всегда, на пароход явились негритянки продавать фрукты. X., чувствуя жажду, взял апельсин из корзины у одной из торговок, но вдруг вскрикнул, что он ужален… Негритянка опрокинула корзинку, и там оказалась змея, притаившаяся в листьях. Змею убили, но несчастный X. умер несколько часов спустя.

В том же сборнике приведен следующий замечательный случай ясновидения и предвидения будущего (1896 год):

XXXI. Одна моя знакомая, леди А., жила в Париже на Елисейских полях. Несмотря на свое богатство, она была женщина необыкновенно аккуратная и каждый вечер подводила счеты. Однажды вечером она убедилась, что недостает 35 000 франков во внутреннем отделении большого саквояжа, где она хранила свои деньги и драгоценности.

Однако замок не был взломан, только края сака были как будто слегка раздвинуты. А между тем леди А. была уверена, что около двух часов пополудни, при своей горничной, она открывала сак, платила по какому-то счету и положила деньги назад, на обычное место. В смущении она позвонила горничной; та не могла дать ей никаких сведений, но успела предупредить о пропаже всю домашнюю челядь. Таким образом виновный — если такой находился среди слуг, — мог припрятать украденное добро. На другой день спозаранку дали знать полицейскому комиссару. Произведен был тщательный обыск, но, разумеется, ничего не было найдено.

Леди А., перечисляя полицейскому своих слуг, просила его избавить от подозрений второго лакея, особенно любимого в доме, молодого человека лет девятнадцати, очень недурного собой, расторопного, почтительного, которому в ласку дали прозвище «мальчик».

Все утро прошло в простых формальностях, не имевших результата. В 11 часов леди А. послала ко мне m-elle С., гувернантку своей младшей дочери, чтобы рассказать мне об этом случае и попросить меня пойти с этой дамой к одной ясновидящей, которую я еще недавно расхваливал ей. Мы отправились.

Г-жа Е., наша ясновидящая, принесла чашку, полную кофейной гущи, попросила m-elle С. трижды дунуть на чашку; после этого гущу вылили в другую чашку, составив их края с краями, для того, чтобы содержимое перешло частью во второй сосуд, оставив в первом частички кофейного порошка, которые образовали причудливые узоры на стенках сосуда; в них-то гадалка и намеревалась читать. Во время этих таинственных приготовлений надо было чем-нибудь занять нас. Г-жа Е. разложила карты и начала:

— Дело в краже… Кража совершена одним из домашних, а не посторонним вором.

Начало было многообещающее… Мы признали, что она говорит правду… Что касается вора, то, к несчастью, он не был нам известен.

— Постойте, — продолжала гадалка, — теперь я посмотрю подробнее в гуще, уже успевшей отстояться.

Она схватила опорожненную чашку, заставила гувернантку опять трижды дунуть на нее и затем описала нам с топографической точностью всю квартиру леди А., не пропустив ни одной комнаты. Затем перед ее глазами, как в волшебном фонаре, прошли вереницей все семеро слуг, которых она нам подробно описала.

«Войдя» снова в комнату леди А., гадалка остановилась на шкафе, показавшемся ей странным. Действительно, это был английский шкаф особенного устройства — такого ей никогда не приходилось видеть.

— Отчего этот шкаф никогда не заперт? — сказала она. — А между тем в нем хранятся деньги, помещенные в… какой странный предмет… открывается как портмонэ… это не шкатулка… Ага! знаю, это саквояж Они даже не взломали замок, а слегка раздвинули отверстие и ножницами или щипцами вытащили оттуда банковские билеты…

Все, что она говорила, поражало нас необыкновенной точностью подробностей, самых мельчайших. Мы просили ее продолжать, но она возразила, что не может этого сделать, не подвергаясь каре французских законов, запрещающих возводить на кого-нибудь обвинение без прямых улик, а только при помощи гадания.

Она заявила, однако, что деньги леди А. никогда не будут отысканы; что виновный попадется по другому преступлению и через два года будет казнен. Каждый раз, когда взгляд ее, пробегая по узорам гущи, останавливался на молодом лакее, так называемом «мальчике», она неизменно видела его возле каких-то лошадей. Мы возражали, что «мальчик» не имеет ничего общего с конюшнями, так как он не был выездным, а служил в комнатах. Но гадалка стояла на своем. В конце концов мы бросили этот пустячок — правда, несколько коробивший нас, как пятно на общей картине, поразившей нас своею точностью.

Вскоре «мальчик» уволился без всякой видимой причины. Деньги — таки и пропали. Но два года спустя леди А. получила повестку, вызывавшую ее в суд в качестве свидетельницы.

Виновник кражи был найден. Он только что попался. Лакей «мальчик», одаренный такими превосходными качествами, оказался не кем иным, как Маршандоном, известным убийцей г-жи Корне.

В самом деле, он был подвергнут смертной казни, как предсказывала ясновидящая. Во время разбирательства выяснилось, что у «мальчика» был брат, служивший кучером в каком-то знатном доме. «Мальчик», или, иначе, Маршандон, в часы досуга ходил к брату, потому что был страстным любителем лошадей. Вот почему гадалка так упорно утверждала, что видит возле него лошадей.

Л. д'Эрвье

Примечание. Этот случай ясновидения действительно интересен. В применении карт и кофейной гущи, очевидно, надо усматривать лишь средство, вероятно, бессознательно употребленное субъектом для того, чтобы привести себя в состояние сомнамбулизма, то есть в такое состояние, когда нормальное сознание перестает действовать, уступая чувству бессознательному. В этом состоянии бессознательные способности могут развернуться во всю свою силу, и возможно допустить, что способность ясновидения, которой мы, может быть, все обладаем в зачаточной степени, способна действовать более свободно и приобретать у предрасположенных субъектов известную степень точности.

Дарие Майерс в том же сборнике (1899 год) приводит следующий пример повторявшегося вещего сна:

XXXII. Шестьдесят лет назад некто г-жа Карльтон умерла в графстве Лейтрим. Она была близким другом моей матери и несколько дней спустя после кончины явилась моей матери в сновидении и сказала ей, что она еще раз явится матушке во сне, — а именно, за двадцать четыре часа до ее собственной смерти.

В марте 1864 года моя мать жила с моей дочерью и зятем, доктором Лаяйоном, в Дальки. 2 марта вечером она была очень весела и разговорчива. Но в ту же ночь к утру доктор Лаяйон, услыхав шум в комнате матушки, послал свою жену взглянуть, что там делается. Та застала мою мать вскочившей с постели с выражением ужаса на лице. Ее старались успокоить, и на другое утро она казалась совершенно поправившейся. Она даже позавтракала очень весело, потом приняла ванну. Затем послала за г-жой Лаяйон и рассказала ей, что ее старая подруга, г-жа Карльтон, наконец, по прошествии 54 лет явилась объявить ей о ее предстоящей смерти, и что она непременно умрет завтра утром. Она специально приняла ванну, чтобы избавить близких от обмывания ее тела. После этого она стала угасать на глазах и действительно скончалась в назначенный час.

Томас Джемс Норрис

Вот что говорит Майерс по этому поводу:

«Здесь возможны три различных объяснения. Со своей стороны, я готов допустить, что покойная Карльтон действительно знала о болезни, угрожавшей ее подруге, и что оба сна были вызваны телепатически бесплотной душой у души воплощенной. Но мы можем также предположить, что первый сон, чисто случайный, произвел до того глубокое впечатление, что, когда он повторился, также случайно, то сделался равносильным самовнушению смерти. Или же, наконец, мы можем предположить, что первый сон был случайным, но что второй был символическим и был вызван каким-нибудь органическим ощущением, предшествовавшим неминуемой смерти, но обнаружившимся во сне, прежде чем проявиться в состоянии бодрствования».

Бывают, однако, такие случаи, когда эти предсказания смерти во сне делаются задолго вперед, и трудно допустить, чтобы тут могло действовать самовнушение.

Мы не станем здесь касаться великой проблемы общения с умершими, — она сама по себе потребует много труда для ее разъяснения, если вообще оно нам доступно. Можно было отметить уже несколько подобных случаев среди разнообразных приведенных здесь примеров. У нас их имеется значительное количество, и анализ их потребует труда, еще более тщательного, чем для предыдущих изысканий, не выходивших за рамки происшествий, происходивших с живыми людьми.

Приводя все эти вещие сны, мы имели в виду установить здесь несомненный факт, что иные сновидения с точностью предвидели и предсказывали будущее. Дело уже не в смутных предчувствиях или мудреных предсказаниях, имеющих два или три смысла, вроде Нострадамовских, которые могут быть применены потом к нескольким различным событиям, а о действительном и точном провидении того, что случается в будущем.

Пока мы не пойдем дальше. Человеческое существо одарено свойствами, еще неизведанными, позволяющими ему прозревать через пространство и время. Это мы и желали выяснить, накопив как можно больше достоверных свидетельств.

Что же касается того, чтобы доискиваться законов, лежащих в основе этих явлений, то для этого еще не настал час. Как вы могли заметить, сны зачастую касаются вещей самых банальных, обстоятельств обыденной жизни. Впрочем, надо сознаться, что вообще вся жизнь человеческая состоит из мелочей. Из того, что будущее было предвидено в некоторых исключительных снах, не надо выводить заключений для общего толкования всех сновидений. Это было бы полнейшим заблуждением. Я не советовал бы также обращаться к кому бы то ни было с попытками узнать свое будущее.

За недостатком места мы не можем заняться в этой книге ни вопросом о предчувствиях, ни вопросом о прорицании будущего в состоянии бодрствования. Эти интересные исследования мы принуждены отложить на будущее время. Когда-нибудь впоследствии мы доберемся до вечной загадки о свободной воле и о судьбе и констатируем, что будущее существует настолько же определенно, как прошлое и настоящее, обусловленное причинами, которые должны вызвать его, в силу того абсолютного принципа, что не бывает действий без причин, а здесь одной из причин является душа человеческая со всеми присущими ей способностями.

Но нельзя исполнить всего сразу, я и без того извиняюсь, что так долго злоупотреблял вниманием читателя. Всего важнее было произвести методическую классификацию явлений, начать с наиболее удостоверенных, изучить их последовательно и усвоить сначала то, что является доказанным.

Телепатические явления умирающих, передача мыслей, психическое действие одного существа на другое на расстоянии, без посредства чувств, видение событий на расстоянии, предвидение будущего во сне и в состоянии сомнамбулизма — все это можно считать фактами вполне достоверными. Мы сочли логичным именно с этого начать наше исследование в области мира невидимого.