Неупокоенный

Глава 5 Очередной скандал в Гималаях

Любовные ласки были нужны Лилавати даже больше, чем шампанское, от которого она вскоре отказалась. Увы, но её сильф несколько десятков лет назад в одно прекрасное утро растаял в воздухе и с тех пор она была одинока. Сильфида сказала об этом Валере без малейшего сожаления и добавила, что Арун был так стар, что помнил ещё Александра Македонского. После этого они уже больше ни о чём не разговаривали, ну, разве что Лилавати сказала ему, что чувствует себя совсем юной сильфидой, ещё не знавшей любовных ласк. Лучше бы она этого не говорила, если хотела, чтобы астральный воин отнёсся к ней, как юной девушке, так как в итоге превратила своего нечаянного любовника в какого-то обезумевшего от длительного воздержания кентавра. То, что вытворяли в палатке Божена и Ли, которые вели себя крайне нескромно, было пустяками по сравнению с тем, что устроили на сугробе Лилавати и Валера. Однако, как бы то не было, но и они в конце концов уснули, сжимая друг друга в объятьях так, словно и во сне продолжали заниматься любовью.

Утром их разбудили Божена и Ли Вэй, которые выбрались нагишом из палатки. Синий вздремнул бы ещё часок, но его девушке, она всё же была человеком, хотя и переполненным ци, захотелось пи-пи. К своему полному удивлению Божена совершенно не чувствовала никакого холода, хотя шампанское, оставшееся на дне бутылки, замёрзло и превратилось в ледышку, которую теперь старательно отогревал Валерий. Она пристально посмотрела на астральных любовников, отошла от палатки и присела за острым выступом. Ли Вэй не отходил от неё ни на шаг, поскольку свалиться в низ с этой заснеженной полки было, как раз плюнуть. Вернувшись к палатке, Божена не стала спешить забираться в палатку и подойдя к Валере и Лилавати, лежащим на снегу, как на мягкой пуховой перине, удивлённо спросила:

— Неужели вам совсем не холодно?

— А тебе не холодно носиться тут по сугробам с голой попой? — Спросил её Валерий — Ты не боишься заморозить кое что? Слишком уж у тебя там короткий мех. Наверное совсем не греет.

Девушка помотала своей коротко стриженной головой и ответила нисколько не смутившись ответила:

— Мне совсем не холодно, Валера, но это ведь и понятно. Я живой человек и меня греет изнутри ци Ли Вэя.

Валери плавно воспарил в воздух вместе с Лилавати, отчего на сугробе остался отпечаток их обнаженных тел, причём снег в этом месте заметно поблескивал, протянул девушке бутылку, в которой плескалось грамм семьдесят шампанского, опустился перед ней и положив руки на её талию, уткнувшись лбом между большими, упругими грудями, приник ртом к её солнечному сплетению в точке тимуса и стал вдувать в неё свою ци. Лилавати задумчивым голосом сказала:

— Однажды Арун сказал мне, что если деви сможет взять всего лишь каплю крови того человека, тело которого будет переполнено живительной праной, то она не будет больше стареть. Только он не знал, как такое можно сделать, ведь наши тела не впитывают в себя никакой влаги, а если просто слизнуть эту каплю, то ничего не получится. Она сгорит внутри тела сильфида точно так же, как глоток молока и кусочек мякоти арбуза.

Валерий, вдохнув в Божену ещё пару вёдер своей ци, напоследок огладил круглый, теплый зад девушки и вставая спросил:

— Ну, что, Боженка, не хочешь поработать донором? Здесь поблизости околачивается двадцать шесть добрых духов горы, которую альпинисты называют счастливыми, но пройдёт всего каких-то пятьсот лет и они снова состарятся.

Девушка тут же ответила:

— Я не против, Валера, вот только как это сделать.

Валерий громко рассмеялся и воскликнул:

— По матрёшкам!

После этого он взял и вошел в тело девушки, но поскольку был на голову выше, то получилось весьма занятное зрелище. У Божены, словно бы выросла над тёмно-русой, коротко стриженной головкой ещё одна голова. Рука его тоже входила в руку девушки не полностью, но он сделал так, что эта не очень красивая рука, из грубого, мужского указательного пальца которой чуть-чуть выглядывал пальчик девушки поднялась и нацелилась ровно на то место, где у Лилавати должен бы быть тимус и приблизившись к её телу вплотную, словно аэрограф выпустила из себя золотисто-красную струйку, которая легко вошла в астральное тело сильфиды. Вскоре эта струйка сделалась золотисто-розовой и прекрасная гималайская деви громко воскликнула:

— Великий дракон, это просто какое-то чудо! Ты дал мне свою живительную прану и я не сгорела!

Голубовато-белое в рассветной полумгле тело сильфиды стало быстро наливаться золотисто-розовым сиянием. Остальных сильфид даже не пришлось звать и через четверть часа все они изумлённо смотрели друг на друга, а самый старый из сильфов, Чандан, воскликнул потрясённым голосом:

— Клянусь тебе, великий дракон Лун-Ван, на этой горе не то что не погибнет, а даже не сломает ногу ни один человек. Если кто-нибудь устанет идти, то мы просто вытащим его наверх, ухватив за рюкзак и мне плевать, что будет говорить по этому поводу ангелы-хранители тех альпинистов, которые сюда придут.

Валерий вышел из тела Божены и сказал:

— Ребята, я так полагаю, что вы запросто сможете разнести новую прану по окрестным горам и тогда люди больше не станут погибать при восхождениях на вершины.

Божена круто развернулась и обняв астрального лейтенанта крепко его поцеловала. Глядя ему в глаза, она воскликнула:

— Если при мне какой угодно поляк посмеет сказать хоть слово против русских, я надену ему на голову ночной горшок со всем его содержимым.

После этого девушка поцеловала по очереди всех сильфидов, особенно страстно поцеловала Ли Вэя и шмыгнула в палатку. Через пять минут она уже грела кипяток для кофе на примусе, а Валерий, одетый в тенниску, джинсы и кроссовки, разогревал своими руками-факелами консервы для завтрака. Лилавати не отходила от него ни на шаг, а все остальные сильфиды устроили вместе с Ли Вэем в воздухе весёлую чехарду. Ещё через несколько минут Лилавати сняла с отца Беаты её старшего брата и его друга сонные чары и они стали выбираться из палатки. Солнце к этому времени уже осветило горы Западного Непала. Пан Болеслав Костецкий, выбравшись из палатки первым, увидев на снегу многочисленные следы босых ног и особенно отпечатки двух тел, тотчас закричал во весь голос:

— Яцек, Юранд, быстро дайте мне видеокамеру! Это просто какая-то фантастика, весь снег рядом с нашей палаткой истоптан босыми мужскими и женскими ногами, а ещё на сугробе я вижу отпечатки двух тел, тоже мужского и женского, с роскошнейшим задом. Вылезайте осторожно, не затопчите их. Боженка, дитя моё, неужели тебя это нисколько не удивляет?

Девушка насмешливо ответила отцу:

— Болек, а чему я по-твоему должна удивляться? Тут ночью кого только не было! И наши бывшие ангелы-хранители, и добрые духи гор, и великий дракон Лун-Ван, и великий Синий тигр Ли Вэй. Я видела их всех, кроме прежних ангелов-хранителей, которых архангел Сандальфон уволил с работы за то, что они чуть было не погубили нас всех, ну, а ты можешь запечатлеть на видеокамеру следы их босых ног и даже отпечатки кроссовок великого дракона Лун-Вана. Только не нужно ходить вон по тем следам, это я их оставила, когда ходила за камень, чтобы пописать там. Яцек, Юрек, если вы всё же отправитесь туда, ни в коем случае не ешьте желтый снег. Кстати, все, о ком я говорю, находятся в пяти шагах от вас, прямо над пропастью. О, а вот прилетели и наши новые ангелы-хранители! Привет, ребята, вы хотите кофе? Раз уж я вас вижу, то может быть вы попьёте его с нами.

В ответ послышался весёлый голос:

— Нам нельзя открываться людям, Боженка.

Другой голос, ещё более громкий и весёлый, тут же сказал со смехом по-русски:

— Ой, ребята, да, бросьте вы! Это же горы, чего только не померещится человеку на такой высоте. Нам-то от этого кофе ни холодно, ни жарко, а вы спокойно можете выпить по кружечке и съесть по паре бутербродов. Зато потом про эту гору станут рассказывать ещё одну красивую легенду о том, что на ней можно попить кофе вместе со своим ангелом-хранителем, если ты не конченый урод. За вами же никто не следит. Смелее.

Прежде, чем ангелы отважились сделать так, отец Божены, перекрестив свой лоб, воскликнул:

— Матка Боска, Боженка, ты поверила наконец в ангелов? Девочка моя, ты так скоро поверишь и в Спасителя!

— Отец, — Ответила ему Божена — Я не знаю чем в это время занимался Спаситель, но лично меня в эту ночь спас астральный воин Ли Вэй, но перед этим он спас и всех вас. После чего мы всю ночь занимались с ним любовью.

Ангелы подлетели поближе с действительно стали видны людям. Они вежливо приняли из рук Божены бутерброды и пластиковые чашки с горячим кофе и завтрак начался. Божена ела, как ни в чём не бывало, зато у её отца, брата и его друга Юранда вид был не просто потрясённый, а совершенно ошарашенный и они не столько ели бутерброды и пили кофе, сколько во все глаза таращились на стоящих рядом с ними ангелов. Тем кофе очень понравился и один из ангелов сказал:

— Ребята, мы не станем говорить, кто чьим ангелом является, но у нас будет к вам такая просьба, если вы захотите поговорить с нами, то вспомните всё то, чему вас учили в воскресной школе и никогда не забывайте о том, что как только в вашей голове появляется какое-то сомнение, — это наше предупреждение.

Альпинисты быстро собрались в путь и сделали последний рывок, поднявшись на вершину всего лишь за какой-то час, что было совсем не удивительно, ведь с каждого бока их рюкзаки весьма ощутимо тянули вверх сильфы, а перед Боженой, которая шла в связке первой, шагал сам хозяин горы Чандан. Поднявшись на вершину, альпинисты развернули польский флаг и зажгли фальшфейеры. Через час трое мужчин вежливо поклонились сильфидам, пожали их невидимые, но крепкие руки, Божена снова расцеловала всех добрых горных духов, Валеру и Ли Вэя и попросила их обязательно навестить её в Кракове. После этого альпинисты, в сопровождении сильфидов, стали спускаться вниз, а двое друзей, вместе с Лилавати, полетели дальше. Вечно юная, на вид, астральная девушка, решила присоединиться к ним и сопровождать их теперь куда угодно. Валерий сначала пытался было уговорить её остаться в родных горах, но как только он узнал, что Лилавати знает очень много магических заклинаний, тотчас согласился.

Поднявшись на совершенно головокружительную высоту, они быстро помчались к границе Непала и Тибета, и уже через полтора часа разглядывали гору Тянь-Ди, похожую на штопор, нацеленный на какую-то небесную пробку. Вершина этой горы поднималась на полкилометра выше Джомолунгмы и они, спустившись до самого подножия этого витого каменного столба, полетели над тропой, ведущей наверх, к магическим знаниям. Судя по всему найти верный путь наверх было чертовски трудной задачей, ведь для обычных людей гора Тянь-Ди была попросту невидима. Да, и вообще было просто удивительно, как учитель Ли Вэя сумел подняться на эту вершину без кислорода. Валера слышал, что на восьмитысячники поднимались без кислорода, но вряд ли древние китайцы имели лучшую экипировку, чем современные альпинисты и имели такую же подготовку.

Через несколько минут, сделав всего два оборота вокруг горы Тянь-Ди, они натолкнулись на полуистлевшие останки какого-то мужика, в шубе из тигриной шкуры, а ещё метров через тридцать, на следующего. Весь их дальнейший путь был густо усеян такого рода дорожными знаками. Народ, похоже, рвался на эту гору для встречи с Семиязой вплоть до сорок пятого года прошлого века и кого только здесь не погубили холод и разряженная атмосфера. Самым же удивительным было то, что все трупы на этой тропе не сдуло ветром вниз, а потому они сделали вывод, что всё это было просто демонстрацией тщетности людских усилий получить у ангела Семиязы магические знания. Скольким примерно людям на этом пути не повезло, можно было сосчитать, но вот сколько народа реально поднялось наверх и получило эти знания, оставалось большим вопросом. Во всяком случае Ли Вэй очень сомневался, что его учитель получил сколько бы то ни было полные знания от Семиязы.

Через полтора часа они поднялись на площадку расположенную под вершиной горы Тянь-Ди и увидели небольшой и довольно уютный грот, обращённый к Востоку. В нём стояло каменное кресло, но никакого Семиязы не было и близко. Ли Вэй, почесав затылок, посмотрел на пустой грот и сказал:

— Надо ждать эту заразу. Он, наверное, взял себе отпуск. Ладно, вы оставайтесь тут, а я сгоняю в Лхасу. Может быть сопру для вас в магазинчике пару бутылок какой-нибудь европейской выпивки. Местные напитки нельзя было пить в те времена, когда я здесь побывал когда-то очень давно, и не думаю, что с той поры они изменились в лучшую сторону.

Ли Вэй улетел со скоростью артиллерийского снаряда, а Валерий, походив по небольшой площадке перед гротом и не найдя на ней ничего интересного, зашел в грот и сел на каменное кресло. Оно оказалось довольно удобным. Впрочем, однажды ему было вполне удобно заниматься любовью с саламандрой внутри её любимой домны. Лилавати, прекрасная в своей наготе, немедленно рассмеялась счастливым смехом и села к нему на колени. Как только Валера посмотрел в глаза этой волшебной девушки с тёмно-синими волосами и фигурой райской гурии, его рубашка, джинсы и кроссовки сами собой ушли в его тело и в следующее мгновение Лилавати села совсем по другому и они занялись любовью. Причём настолько энергично, что каменное кресло стало раскачиваться под ними, пусть и не очень сильно.

Семияза появился только на девятый день рано утром, причём в самый неподходящий момент. Ли Вэй спал лёжа на каменной плите позади кресла, а Валера сидел на нём и снова занимался любовью с Лилавати, да, так увлечённо, что даже не заметил ангела с тощей подушечкой в одной руке и ивовой плетёной корзинкой, в которой по всей видимости находился его тормозок, в другой. Солнце только начало всходить и потому Семияза не сразу заметил, что его место уже занято влюблённой парочкой, как и не заметил несколько дюжин пустых бутылок из-под различных спиртных напитков, стоящих справа и слева от его неказистого трона, отшлифованного ангельской спиной и задом за тысячелетия до зеркального блеска. Разглядев же эту картину, он несколько мгновений стоял, как соляной столп, беззвучно открывал и закрывал рот, а потом истошно заорал:

— Во-о-о-н! Вон отсюда, бесстыжие бестии!

Лилавати испуганно взвизгнула, вскочила с колен своего любовника и тут же спряталась за высокую спинку кресла, а Валерий, быстро облачившись, тотчас огрызнулся:

— Не ори, а то от твоего крика со всех гор лавины сойдут вниз и камнепады посыплются чего доброго. Ты что, никогда не видел ничего такого, раз это тебя так взволновало? — Освободив господское кресло, он смахнул с него несуществующие пылинки и добродушно сказал — Всё, можешь садиться на своё место.

Из-за спинки кресла тотчас высунулись две физиономии, Ли Вэя и Лилавати. Семияза положил на кресло подушечку, затем свою корзинку, в ужасе схватился за голову и простонал:

— Поверить в это не могу. Как вы посмели вторгнуться в святая святых, в то место, которое предназначено для передачи людям сакральных знаний? Откуда здесь взялись эти бутылки? Что это? Шампанское, коньяк, водка… Вы что, сумасшедшие? Как можно распивать спиртные напитки на вершине горы Познания?

Валерий подбоченился и спросил:

— А как можно устилать путь на эту вершину трупами людей? А? Если это по-твоему преступление, выпить во время твоего отсутствия, то как по твоему можно назвать то, что вся дорога до этого грота буквально усеяна трупами? Ты что, специально их всех травил чем-то или это делал кто-то другой? Ну, отвечай, чего молчишь, как мумия в саркофаге.

Ангел слегка взмахнул руками и бутылки с мелодичным перезвоном исчезли, после чего гневно воскликнул:

— Кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? Ты ничтожество, червь, личинка по сравнению со мной!

Валерий приблизился к ангелу и спросил сузив глаза:

— Дядя, а в глаз за такие слова?

Ангел, а он был почти на две головы выше Валеры, вытаращил на него глаза и изумлённо спросил:

— Ты угрожаешь мне?

— Пока ещё нет. — Вздёрнув подбородок дерзко откликнулся Валера — Пока что я только интересуюсь, не хочет ли один тип, которому было поручено учить людей магии, получить в глаз за свою редкостную борзоту и неуважение к гостям.

Как это ни странно, но ангела эти слова привели чуть ли не в благожелательное настроение. Ли Вэй и Лилавати уже выбрались не только из-за каменного кресла, но и из грота и теперь стояли снаружи. В гроте оставались только его хозяин и Валерий. Семияза поставил свою корзинку за кресло, постелил на него подушечку, сел на него и с язвительной улыбкой посмотрев на визитёра, сказал голосом полным яда:

— Не знаю кто ты такой, но для того, чтобы интересоваться этим, нужно иметь достаточно веские основания, а то ведь можно и слететь с этой горы по неосторожности.

Валерий злобно оскалился, сделал пару шагов назад и нацелившись пальцем на самый край грота, выпустил из него, как выстрелил, узкий пучок энергии. Послышался характерный, шипящий звук и в скале с неприятным хрустом мигом выбило внушительную борозду, а астральный боец пригрозил:

— Щас, как топну ногой, и ты останешься без скворечника. Вот тогда и посмотрим, кто кому рожу начистит и вниз с этой горы спустит. Не таким рога обламывали и крылья выкручивали.

Ангел тут же вскинул руки и смеясь воскликнул:

— Но-но, без глупостей! Не ты эту гору строил и не тебе её ломать. — После чего проворчал — Это что же за напасть такая? То ко мне сплошным потоком люди шли, а потом, когда одумались и поняли, что от магии нет никакого толка, астральные духи решили записаться в маги. — Гневно сверкнув глазами, Семияза раздраженно воскликнул — Меня поставили здесь для того, чтобы я учил магии тех людей, которые смогут подняться на вершину Познания, да, и то не всех подряд, а только тех, кто этого действительно достоин. С чего это тебе взбрело в голову, что ты можешь получить от меня магические знания, дух? Такие, как ты, появляются на свет довольно часто, но ещё ни одному не упокоенному я не дал магических знаний и это всем известно.

Из этих слов Семиязы Валерий сразу же понял, что ловить ему здесь уже нечего, но не стал немедленно уходить, а приблизившись к ангелу, язвительно поинтересовался:

— Это почему же к нам, не упокоенным, такое отношение? В приличных странах такое отношение к людям называют дискриминацией и из-за этого даже войны случаются.

Ангел состроил высокомерное лицо и ответил:

— Сие мне не ведомо.

— А что тебе вообще ведомо? — Усмехнувшись спросил Валерий — Надеюсь хотя бы на несколько вопросов я смогу получить от тебя достаточно исчерпывающие ответы?

Улыбнувшись и вальяжно кивнув головой, ангел сказал:

— Раз уж ты сюда пришел, дух, то я отвечу на твои вопросы, если они не будут касаться магии.

— И то уже неплохо. — Пробормотал Валерий и задал Семиязе первый вопрос — Почему между людьми и магическими знаниями поставлен практически непреодолимый барьер?

Ангел задумался, немного поёрзал в своём кресле и всё же сказал, немного помедлив:

— Это сделано для того, чтобы магические знания смог получить только тот, кто их достоин.

Валерий хмуро буркнул:

— Интересное получается дело, если ты тупой, морозоустойчивый чурбан, способный обходиться без воздуха, значит ты достоин магических знаний, а если ты мудрец, не привыкший к холоду, то всё, тебя уже всё, с дерьмом смешали. — Ухмыльнувшись он спросил — Кто завёл такой порядок, Создатель?

— Нет. — Коротко ответил Семияза.

— Ну, вот, час от часу не легче! — Насмешливо воскликнул Валерий и спросил — Ну, и кто же построил эту гору, скажешь тоже не Создатель, а какой-то додельник из числа ангелов? Кто из них, имя, звание, место жительства.

И на этот раз ответ ангела был кратким:

— Да.

Валерий дружелюбно улыбнулся ангелу, кивнул головой и миролюбивым голосом спросил:

— Ну, а что по этому поводу сказал сам Создатель? Какое поручение он дал ангелам на этот счёт?

Семияза насупился, опустил голову и хмуро проворчал:

— Создатель велел даровать магические знания только тем людям, которые достигли физического и духовного совершенства и не ищут в жизни материальных благ.

— Ну-ну, понятно. — Ехидно усмехнувшись сказал Валерий в ответ на эти слова — Если ты дошел до этого места, то уже всё, ты ангел во плоти и потому достоин магических знаний. Ладно, опустим это. Семияза, ответь мне вот на какой вопрос, почему те магические знания, которые ты давал людям, имели такие громадные пробелы? Ты что, специально пудрил им мозги?

От этих слов лицо ангела Семиязы пошло пятнами, он набычился и гневно прорычал:

— Это не правда! Каждый человек, поднявшийся на эту вершину, получал от меня полный магический круг, составленный из всего набора рунных знаков.

Валерий тоже повысил голос и крикнул:

— Ты что же, хочешь сказать, что я вру? Да, у меня есть здесь живой свидетель! Вот этого парня его учитель, которому ты всучил какую-то бракованную хреновину, пытался превратить его в совершенного астрального бойца, но из этого ничего не вышло. Он стал им ровно наполовину, а через два с половиной десятка лет помер и превратился в астрального духа. И это ты называешь магическими знаниями в полном объёме?

Семияза аж подпрыгнул на своём каменном кресле и тут же принялся оправдываться:

— Дух, во-первых, я не говорил, что ты лжешь! Возможно, что тебя просто неправильно информировали. А, во-вторых, в честь чего это я должен отвечать за действия каждого идиота, который не смог грамотно составить нужную ему магическую формулу с помощью рунного круга? Сюда за эти тридцать тысяч лет кто только не поднимался. Кто-то потом действительно становился великим магом, а кто-то погибал составив первое же магическое заклинание. Были и такие, которые, не в силах совладать с данным им мною магическим рунным кругом, в ярости разбивали его на куски, а некоторые, видя, что у них ничего не выходит, разбирали его на составные части и пытались сложить заново, только у них из этого ничего не получалось. Извини, но я не могу нести ответственности за каждого такого идиота. — Лицо ангела вдруг приобрело очень задумчивый вид и он ухмыльнувшись сказал — Так-так, дух, ты говоришь, что из этого китайца не вышло совершенного астрального воина? Ну, что же, похоже на то, что моя миссия на этом закончена и я могу смело возвращаться в свой дом на Маханон. Дух, я оставляю в твоём распоряжении и этот грот, и этот каменный трон. Привязать мне тебя к нему нечем, но на всякий случай запомни, если кто-нибудь из вас троих не поселится здесь и не будет находиться в этом гроте девять дней подряд, после чего можно удалиться на девять дней, чтобы перекусить чего-нибудь, ведь даже сильфам нужно питаться, то эта гора рухнет и наделает много бед.

Ангел Семияза, сказав это, ехидно ухмыльнулся и тотчас исчез, оставив в гроте как свою подушечку, так и корзинку, а Валера озадаченно почесал затылок и пробормотал:

— Хорошенькое дело, ребята. Похоже, что бегство Семиязы означает ничто иное, как наступление на Земле какой-то новой эпохи. Лилавати, извини, но тебе придётся остаться здесь. Сама понимаешь, девочка, нас с Синим ждут дела. Так, посмотрим, что нам оставил Семияза. Вдруг в корзине есть что-то вкусное?

Валерий надеялся на то, что в корзине окажется что-то магическое, возможно те самые рунные магические круги, но в ней ничего, кроме двух дюжин крупных, красных яблок и большой баклажки, изготовленной из тыквы, в которой что-то плескалось, да, дюжины желтоватых хлебцев, похожих на коржики, которые так нравились Валере в детстве, завёрнутых в белую льняную салфетку, ничего не было. Он торжественно усадил Лилавати на каменное кресло, постелил ей на колени салфетку, выложил на неё один хлебец, три райских яблока, если Семияза не заглянул по пути на гору Тянь-Ди в какой-нибудь сад, и они приступили к завтраку, запивая его каким-то совершенно невероятным напитком из баклажки. Когда баклажка перешла к Лилавати, прямо из воздуха появилась рука Семиязы, ангел был одет в золотистого цвета тогу с просторными рукавами, и потому Валерий её сразу узнал и моментально так треснул по ней, что у ангела поперёк руки вздулся багровый желвак. Ангельская длань тут же исчезла, райский напиток был спасён и его было решено немедленно прикончить, чтобы спасти небесную девушку от дальнейших посягательств, а он был, право же, очень хорош.

Вдобавок ко всему райский напиток, похоже, являлся недостающим компонентом для двух астральных духов и сильфиды, так как у них немедленно прорезалось обоняние и они почувствовали просто божественный аромат райских яблок и сладковатых хлебцев. Как только с завтраком было покончено, Лилавати соскочила с кресла и они, присев на каменную плиту перед ним, также отполированную тысячами ног, продолжили прерванные накануне занятия магией. Сильфида, по её словам, не рассказала ещё и половины магических формул, которые она знала. Все они по большей части относились к лечебной магии, но некоторые из них имели отношение ко всяким воздушным делам. Ли Вэй тотчас достал из-за пазухи большой толстый блокнот, шариковую ручку, передал их своему другу и со вздохом сказал:

— Валерка, ты давай, записывай всю эту магическую мутотень, которую будет тебе диктовать Лилавати, а я смотаюсь вниз, притащу ей что-нибудь. А ты, Лилавати, всё же сделай над собой усилие, вспомни и нарисуй, как они хоть выглядят, эти руны.

Небесная девушка улыбнулась и попросила:

— Ли, если у тебя это получится, укради для меня то сари, о котором ты мне рассказывал.

Китаец осклабился и воскликнул:

— Обязательно украду, Лилавати! Я тот манекен, на который оно надето, догола раздену и всё принесу тебе.

За то время, что трое друзей находились на вершине горы Тянь-Ди, они уже не раз спускались в Лхасу и поскольку были невидимыми для людей, глазастых мальчиков им больше не попадалось, то тайком воровали с прилавков магазинов для европейцев не только спиртное. Уже очень скоро они выяснили, что если спрятать бутылку или ещё какую-то вещь за пазуху, то она тоже становится невидимой для человека. Вот тут, как говорится, им масть и попёрла. Для Лилавати было чем-то противоестественным, изображать одежду на своём теле, а потому она была лишь свидетелем проделок своего любовника и его друга, ну, и ещё она стерегла украденное добро находясь за городом или сидя на крыше какого-нибудь здания. Они не слишком усердствовали, а потому не нанесли китайским торговцам слишком большого урона. Как только Ли Вэй улетел, Лилавати спросила:

— Валера, ты хочешь расстаться со мной потому, что не хочешь изменять своей жене со мной? Ты бросаешь меня?

Валерий вздохнул и честно ответил:

— Вообще-то да, Лила, хотя я и понимаю, что это звучит глупо. Она сейчас даже не астральный дух, а просто душа, находящаяся во власти демона. Мне не хочется расставаться с тобой и тем более бросать тебя, но кто-то же должен здесь остаться?

Лилавати лукаво улыбнулась и сказала:

— Ну, раз дело обстоит так, то я сейчас посажу на этот трон настоящую деви, Валерочка, а если ты не будешь против того, чтобы вдоволь напиться астрального молока деви и вкусить астральной плоти девов, то я их приведу не меньше дюжины.

Валерий не успел и слова сказать, как Лилавати стремительно умчалась прочь. Он вздохнул и сев в кресло принялся заучивать записанные в блокнот заклинания, время от времени произнося их вслух, из-за чего то начинал дуть ураганный ветер, то грохотал гром, а то из его рук вырывались нешуточные молнии. За этим занятием его и застала четвёрка здоровенных ангелов во главе с Семиязой, облачённых в белые с золотом древнеримские Лорики, но вооруженных длинными мечами. Настроены они были очень серьёзно и Валера, быстро сменив свой наряд на полевой офицерский мундир с краповым беретом, встал с трона и смерив ангелов, спустившихся на площадку, презрительным взглядом, громко поинтересовался:

— А почему это вы явились сюда с пустыми руками, салаги? Вас за чем в город дедушки посылали, за хавкой и выпивкой? Ну, всё, сейчас я начну вас за это жестоко наказывать. Гауптвахты здесь нет, а потому мы обойдёмся одними только шпицрутенами.

Семияза, не оценив юмора, взревел, аки лев:

— Дух, немедленно верни мне мою амброзию!

Того, что последовало за этим, ангелы точно не ожидали. Астральный лейтенант, тотчас начал уверенной скороговоркой произносить магические заклинания и не менее уверенно размахивать руками. Левой рукой он набросил на четверых ангелов светящуюся голубую ловчую сеть, которая их тут же спеленала так плотно, что они не могли даже пошевелиться, а затем правой рукой мягко отбросил пятого ангела подальше и пустив с неё с десяток молний, громко и требовательно заявил:

— Так, салаги, вы посидите пока что в авоське, а ты щегол, вихрем дуй в свой рай и принесёшь в качестве выкупа пять баклажек с амброзией, три ящика яблок и полную корзинку хлебцев. Быстро выполняй приказ, а не то я начну поджаривать твоих корешей молниями, чтобы им было впредь неповадно катить на меня, офицера внутренних войск, командира взвода спецназа и к тому же великого астрального бойца по прозвищу Дракон Лу-Ван, баллоны и дышать в лицо пивом.

Ангел, не угодивший в ловчую сеть, завопил:

— Ты что, дух, с ума сошел? Да, с меня за это в Раю голову снимут! Где я тебе возьму пять сосудов с амброзией?

— А меня это не ***т! — Строго отрезал лейтенант Лодейников — Как удирать из гарнизона с табельным оружием, чтобы пограбить мирное населениё, так вы все герои, а как отвечать за свои проступки, так сразу в кусты. Будете знать, как связываться с астральными воинами. Время, пошел, салабон! Одно крыло здесь, другое там и попробуй только не выполнить мой приказ.

Чтобы пришпорить ангела, Валера запустил молнией в меч и выбил его из руки ангела. Тот, истошно вопя, помчался за падающей железякой, а он, сердито нахмурив брови, нацелился на пойманных ангелов рукой. Один из них тут же завопил:

— Раамиэль, чёрт с ним с мечом, я тебе выдам новый! Лети лучше за амброзией, пока этот псих нас не поджарил! — После чего с трудом повернул голову к Семиязе и прорычал — Ну, ты и придурок. Ты бы сначала выяснил, с кем ты связался на этот раз, а уже потом обращался ко мне за помощью. Этот твой так называемый слабак бьёт молниями даже посильнее, чем сама Гавриэль. — Повернувшись лицом к Валере, он добавил — Парень, не жди после этого, что я воспылаю к тебе любовью.

Лейтенант Лодейников чуть подался вперёд и рыкнул:

— А мне не нужно, чтобы ты меня любил, я тебе не педик. Понял? Мне надо, чтобы ты меня боялся. Понял?

Сказав так он шмальнул по каменной плите площадки метрах в пяти от ангелов такой мощной молнией, что гранит на том месте мигом расплавился и рвануло так, что пленников даже встряхнуло взрывной волной, а ещё один ангел воскликнул:

— Зикиэль, умолкни, Бога ради! Мы сейчас находимся не в том положении, чтобы спорить с этим разгневанным юношей, а с тобой, Семияза, я ещё поговорю с глазу на глаз. — С трудом повернувшись лицом к Валерию, он попросил — Парень, ты бы освободил немного хватку своей ловушки. Мы хотя и ангелы, всё же не семижильные. И от кого ты только научился таким боевым приёмам? Хотя лично меня волнует не столько это, сколько твоя совершенно дурная силища.

Валера, который сжал левую ладонь так, словно сжимал в ней теннисный мячик, с улыбкой растопырил пальцы. От этого голубая сеть, плотно охватившая ангелов, немедленно превратилась в купол и они расслабленно вздохнули и в знак того, что не намерены продолжать выяснение кто тут прав, а кто виноват, вложили свои мечи в ножны. Вид у Семиязы при этом был такой задумчивый и грустный, что Валере сделалось его даже жалко и он немедленно поинтересовался:

— Зикиэль, эта ваша амброзия, она что, стоит на особом учёте, как личное оружие или за ней приглядывают ещё строже?

Ангел Зикиэль отрицательно помотал головой и ответил:

— Нет, это просто напиток, которым мы запиваем различные яства. Точно такой же, как нектар или астазия. Единственное, о чём я тебя попрошу, парень, не давай райских яблок, хлебцев и амброзии простым людям. Наши начальники тебя за это по головке не погладят, а то и вовсе накажут очень строго. Ты же не думаешь, что на тебя в Раю не найдётся управы?

— Это почему же людям нельзя вкушать райской пищи? — С притворным удивлением спросил Валерий — Она что, смертельно ядовитая для них что ли?

Ангел отрицательно помотал головой и ответил:

— Нет, отчего же, не ядовитая. Скорее даже наоборот, она способна исцелить любую болезнь и даже продлит годы жизни любого человека. Просто райская пища предназначена только для ангелов, да, и то не для всех. Её лишают на какое-то время тех, кто в чём-то очень сильно провинился и это наказание будет даже пострашнее, чем заточение в Геену лет на пятьдесят.

Услышав такой ответ, Валерий хлопнул правой рукой по бедру и громко воскликнул:

— Опаньки! Ну, вы, ангелы, и жлобы после этого! Мало того, что люди на Земле мучаются от огромного числа всяческих болезней, так вы ещё и не даёте им от них лекарства, созданного Всевышним. Да, такого беспредела я ещё в жизни не видел.

Семияза хмуро буркнул, глянув на него исподлобья:

— Со своими претензиями, дух, тебе лучше обратиться к Создателю, а не к нам. Мы исполняем его приказ. Зикиэль, ты можешь особенно не переживать из-за того, что благодаря этому типу кто-то из людей, возможно, вкусит райской пищи. Нам разрешено давать её не только демонам, но и астральным существам и даже воплощённым, и то, как он ею распорядится, нас уже не касается. Это ляжет тяжким грузом на его, а не на наши плечи. Так что успокойся хотя бы на этот счёт.

Все замолчали, но пауза длилась недолго. Минуты через три появился ангел Раамиэль, нагруженный корзинками и сказал:

— Вот, принёс, как ты и приказал, дух. Извини, парень, но это стандартный набор для ангелов, отправляющихся в дорогу, а потому я не стал ничего перекладывать, иначе всё пропадёт уже через каких-то несколько часов, а так будет храниться, чуть ли не целую вечность, если не открывать корзинку.

Судя по кислой физиономии Семиязы, ему совсем не понравилась такая простота Раамиэля, но он промолчал. Валерий это моментально просёк и сказал:

— Спасибо, Раамиэль, за мной должок. Ну, что же, господа ангелы, вы свободны. В следующий раз, если кому-то вздумается побеспокоить меня на этой вершине, он так легко не отделается.

Он освободил ангелов и те моментально исчезли. Валера занёс корзинки, снабженные плетёными крышками, внутрь и принялся гадать, что ему теперь с ними делать и как поступить. То, что благодаря магическим знаниям, полученным от Лилавати он выиграл этот поединок, заставило его пересмотреть своё мнение относительно этой небесной девушки, хотя у него ещё и оставались кое-какие сомнения на счёт того, чтобы она присоединилась к ним. Всё-таки она была сильфидой, а потому не могла находиться на поверхности Земли дольше двух, трёх часов. Впрочем это касалось обычных сильфид, а она уже не была такой.