Непредвиденные изменения. Книга первая. Часть вторая (СИ)

Глава 14

Названия корабля я так и не увидел, что меня очень сильно поразило. Судно с убранными парусами идёт по инерции, направляемое моряками с большими метров шести шестами, стоящими по бортам шхуны матросами. Очень ловко подрулили к причалу. Тут в самом устье река наибольшая по ширине, около пятнадцати метров. Дно в речке каменистое, вода довольно прозрачная и хорошо видно дно. Это уже потом, когда шахты и заводы нарушат подземный ток вод, многие небольшие речки поменяют русло. А другие превратятся в болотные стоки. Сейчас же глубина метра три, максимум четыре, да и то вряд ли. Течение не сильное, но есть. Дальше река сужалась и немного милела. Меня сразу насторожило уверенное поведение капитана корабля. Говорило или о большой практике и выучке команды или то, что судно тут уже не раз швартовалось.

Наши…хотя где тут свои, где чужие сразу и не разберёшь.

Казак ловко закрепил сначала один конец с носа, а потом второй с кормы.

— Принимай гостей — раздалось с судна. Поставили маленькие сходни.

Вот это неожиданность. Я тут штурмовать корабль готовлюсь, а тут каких-то гостей привезли.

— Давай — кричу я и машу рукой.

На причал сошло трое. Если судить по одежде, то господин и двое его слуг, больше похожих на солдат. Моряки стали передавать их вещи, составляющие несколько саквояжей-чемоданов расположенных на палубе. По-моему кивку, казак принялся помогать приезжим.

— Добрый день господа. Позвольте представиться доктор Джозеф Белл из Эдинбурга — подошёл к нам высокий, жилистый человек. С тёмными волосами, внимательными глазами и худыми плечами. Это придавало ему ещё и визуальную высоту роста. Двигался он резко и нескладно. Голос резкий и «скрипучий», как у несмазанной телеги. По-русски говорил достаточно хорошо, но сразу чувствовался иностранный акцент. В руках держал большой коричневый саквояж.

— Добрый день — чуть склонил голову я. — Господин Мордвинов с девушками ждут вас в доме. Прошу — показываю рукой. Мне, в который уже раз приходится всё менять на ходу. Как же меня это всё достало и чего мне в Туле не сиделось?

Англичанин насторожился, смотрит на меня недоверчиво, но и деваться ему уже некуда.

— Мне защиту и безопасность гарантировал губернатор-князь Захар Семёнович Херхеулидзев. У меня есть мандат — проскрипел Джозеф, еле выговаривая слова и явно волнуясь. При этом сверяясь с блокнотом, который достал из кармана.

Значит, ответ я «провалил», дальше будет труднее.

— Не беспокойтесь. Сделаете, зачем приехали и поедете обратно. Трофим проводи — а сам подмигиваю ему.

Англичанин не двигается с места. Опытный гад.

— Господин капитан я возвращаюсь в Керчь — произносит доктор довольно громко, стоящему на палубе офицеру на английском. Его слуги тоже перестали сгружать вещи и застыли статуями. А казак молодец, не зря его хвалил Щерба, сразу отошёл за спины к самому судну. Ему и так стрелять лучше и спрятаться за бортом, хоть немного можно.

С английским у меня лучше, чем с французским, поэтому я его понимаю.

— Что случилось мистер Белл? — подходит к нам молодой человек моего возраста в тёмно-синей форме с кругляшками на погонах. — Месье? — обращается ко мне.

— Капитан, мы же в России. Перейдите на русский язык — перевёл взгляд на него. Но и не выпускаю англичанина из вида. Сам перемещаюсь за спину Качукова и вытаскиваю у него пистолет. Он в это время пытается что-то мычать, но я тут же упираю ствол ему в спину. Это всё, не осталось незамеченным для офицера и он, очень удивлён. Так же, он видит, что у нас довольно много пистолетов. А на палубе, его команда уже расслабилась и отошла от орудий, не обращая на нас никакого внимания. Все стали заниматься своими делами.

— Лейтенант Антон Никитич Скоробогатов. С кем имею честь, господа — чуть поморщился офицер.

Опа, а не будущий ли это знаменитый капитан «Флоры».

— Пройдёмте лейтенант на берег, там и поговорим — приглашаю я.

— А в чём собственно дело? — не двигается с места лейтенант.

— Капитан, я хочу вернуться в Керчь. Князь обещал мне защиту. Вы обязаны меня защитить — влез в наш разговор англичанин.

— А я вас приглашаю в дом. Вы же за этим приехали? — невинно улыбаюсь.

— Ничего не понимаю? — изумлен Скоробогатов.

— Я никуда не пойду — паникует англичанин.

— Не заставляйте меня стрелять в вас — смотрю на лейтенанта. — Ваши люди, вам не помогут. А вот мои…если что их просто перестреляют.

— Так что тут происходит? — опешил капитан шхуны.

— Всё очень просто. Вы привезли английского шпиона. Если вы будите мне мешать, я вас просто убью — произношу угрозу серьёзным голосом.

— Что вы несёте? Какой английский шпион? Это гость самого князя Херхеулидзева — выпалил лейтенант.

— Лейтенант, я офицер третьего жандармского отделения. По приказу его Величества ловлю английского шпиона виновного в покушение на царя — и улыбаюсь ему, а сам ещё сильнее жму стволом в спину Качукову.

А вот это уже серьёзное обвинение. Тут можно и на каторгу угодить, невзирая на чины и звания.

— А вы в этом уверенны? — несколько потерял лоск Скоробогатов.

— Вот пойдёмте и разберёмся. Доктор скажите, чтобы ваши люди не делали глупости. Иначе не вы, не они легкой смертью не умрут — угрожаю англичанину.

— Ви варвары. Я буду жаловаться — выдохнул англичанин, при этом стал сильнее заикаться.

Лейтенант вообще растерялся. Видать в такой ситуации ему ещё ни разу доводиться не приходилась. Хотя если честно и мне тоже. Меня и моё поведение опять спасают просмотренные боевики двадцать первого века.

Опять тут сказалась глупость нашего командования, которое выручило меня. С 1810 г. подразделения морских солдат, входившие в состав флота с петровских времен, передали армии. Стрелковые и абордажные партии с этого времени в случае необходимости формировались из матросов. На кораблях на случай десанта хранилось по одному-два легких орудия на армейских станках, чаще всего — горные единороги. Возможно, они и подстраховали бы лейтенанта, всё-таки это была их прямая обязанность. А сейчас в случае вооруженного столкновения реальную помощь ему его подчиненные вряд ли окажут.

— Хорошо, идёмте — выдохнул лейтенант.

Молодец не трус.

Мы всей гурьбой потопали к дому. Зайдя во двор, англичанина и его слуг тут же связали.

— Снять всю одежду и переодеть в польские платья. Потом закатать в ковры. Глаза завязать — отдаю распоряжения старшему Ремезу. Он знает, что я на него сердит, так что надеюсь, всё исполнит правильно. Хотя я потом и проверю. Английские агенты ещё те хитрецы, надо отдать им должное.

Скоробогатов на такое моё распоряжение вообще растерялся. Тем более, я тут же сунул ему свой мандат прочитать.

— Это какое-то варварство. Так же нельзя. Цивилизованные люди так не поступают — попытался протестовать он упавшим голосом.

— А кто сказал, что я цивилизованный. Мне плевать на вашу любимую Европу, европейцев и всех остальных, кроме граждан нашей империи. И своих людей, не зависимо от сословия, я ценю намного больше. И разных «случайных» и не случайных смертей я не потерплю — смотря прямо в глаза Антону Никитичу, давая неожиданный для него ответ. За моей спиной одобрительно зашумели казаки.

— Мало того эти «хорошие» господа хотят оторвать от нас, с таким трудом и кровью завоёванный Кавказ. Создать там рабовладельческую Черкесию. Вы знаете, что они от четырёх до пяти тысяч невольников в год вывозят на рабовладельческие рынки Турции? — а вот это я уже помню из истории.

— Жандарм…Но что я скажу князю? — скривился Скоробогатов. Хотя и его явно ошеломили такие цифры.

— Так и скажите. Что его гость арестован командиром специального отряда жандармерии. А теперь скажите. Что потом, вы должны делать с англичанином? — напираю на него.

— Отвезти его на купеческий пароход «Меджари — Теджарета», который будет с завтрашнего дня ждать в нейтральных водах на выходе из пролива — отвечает не уверенно лейтенант.

— А почему в нейтральных водах? И почему у вас пограничная шхуна служит для развоза иностранных гостей? Похоже, у вас в керченской таможне давно ревизора не было. Придётся доложить по приезду — специально запугиваю лейтенанта, хотя нарушение на лицо.

— Ну, он идёт с мукой из Одессы в Константинополь. Не хочет заходить, так как и так потерял много времени. А с нашими чиновниками в таком случае, он долго простоит, да и платить придётся — ковыряет носком сапога землю Скоробогатов.

— Даже так…А не кажется вам это странным, Антон Никитич? — всё так же напираю на моряка.

— Нет. А я причём. Правил он не нарушает. Войны с Турцией сейчас нет — уже пришёл в себя Скоробогатов и начинает «лезть в бутылку» показывая, что он военный моряк и ничего не боится.

— Спокойней лейтенант, а то можешь и сухопутным рядовым стать… где-нибудь на Кавказе. Значит так, переходишь в моё подчинение. Будем брать пароход — пытаюсь командовать уже им.

— И не подумаю. И никуда я шхуну не поведу. И вообще… Вы мне не начальник. То, что вы задумали это пиратство и не один честный моряк, а тем более дворянин, на это не пойдёт — взбрыкнул Скоробогатов.

Ну как с такими деятелями можно войну выиграть? Приказам не подчиняются, думать не хотят, зато гонору…гонору много. Наверное, я и не справедлив, ну и пусть. «Солдаты с головой льва, офицеры с головой осла и генералы без головы». Эту хлёсткую характеристику русской армии времен Крыма выдали ещё французы, штурмовавшие Севастополь. На первый взгляд она куда ближе к истине, нежели общее представления о том, что крепостническая Россия проиграла военно-технологическую гонку странам Запада. Вспомнилась мне когда-то прочитанная статья одного из историков о Крымской войне, который изучал разные источники, а не только русские. Англичане у своих берегов такого бы точно не потерпели, обязательно бы обыскали. Да, с такими командирами мне только и остаётся, как сделать огромную бомбу и самому зашвырнуть на Париж или Лондон. По-другому выиграть будущую войну просто невозможно.

— Неплохо, но глупо. Сначала бы к себе критично отнеслись. Попались как баран. А если бы я неприятелем был? Почему канониров сразу отпустили, а не проверили? А где ваши абордажники? Что, нечего сказать? В ковёр его, пусть подумает — злюсь и отдаю распоряжение, надеюсь будет ему наука.

— Да как вы смеете… да я вас на дуэль вызываю — гневно воскликнул капитан шхуны.

— А я тебя нет. А будешь сопротивляться, я тебе просто мозги с пистолета вышибу — рявкнул я ему в лицо, выхватил пистолет и направив ему в голову. — Всё игры закончились. Как нормально Родине послужить так у вас кишка тонка. Только и можете, что трупами русских солдат врага закидывать, да и сами тупо гибнуть — злюсь, как не знаю кто. Ох, и «наломаю я дров» чувствую… хотя уже начал. В общем, остается только наломать такой лесоповал, чтобы скандал не выгодно было раздувать.

— Одно слово жандарм — выпалил напоследок Скоробогатов, когда его тоже заворачивали в ковёр. Благо этого добра тут у греков достаточно.

— Так атаман, что ты там за баркас должен? — перехожу к Щербе, который скалится. — Что понравилось представление, а вот мне, нет. Вечно с ними проблемы…белая кость — машу рукой.

— Сто рублей — смеётся не только атаман, но и его люди. И правда где ещё увидишь, как офицера закатывают в ковёр.

— На тебе триста. Забери свой баркас и найми какую-нибудь парусную галеру, чтобы пароход захватить. Подбери ещё бойцов. Купи продуктов, овса с ячменем для лошадей и давай быстро сюда — начинаю отдавать распоряжения.

— О вот это дело… А ты точно знаешь, что мы будем делать? — с этими словами сотник махнул десятку казаков, и они умчались в Таганрог.

Потом я кивнул казакам, и мы небольшой толпой направились на шхуну. Спокойно зашли на судно. Полнейшая расхлябанность, подумал я и это военный корабль? Подошли к трём офицерам, которые что-то обсуждали возле небольшой надстройки.

— Так господа. Ваш капитан отказался нам помочь в поимке контрабандистов и шпионов в нейтральных водах, за что и арестован. Поэтому прошу, постойте пока спокойно тут. Если уж не хотите помогать, то хотя бы — не мешайте. Договорились? — и смотрю пристально на офицеров.

Офицеры немного впали в ступор от такого моего заявления. С другой стороны им так даже лучше.

— Простите, а кто вы будите? — несколько смущённо спросил один, явно старший из них и по возрасту и по званию. Хотя все они были мои ровесники, в отличие от рядового состава. На палубе же я видел несколько дядек, явно лет пятидесяти. Одеты матросы крайне бедно. Все в поношенной форме, на ногах у большинства самодельные вязаные тапки.

— Специальное жандармское подразделение — даю ответ. — Вот мандат.

— А…понятно — толи осуждающе, толи констатирует сам факт, спрашивающий.

— Возьмите лучше на берегу сети, лодки и попытайтесь поймать рыбу. А то ваши матросы плохо выглядят. Только потом назад их повесьте — надо их занять делом, чтобы не учудили что-нибудь.

Дальше сходим на берег и идём заниматься хозяйскими делами. А их, к сожалению очень много и не все удаётся решить нормально. Самая большая проблема с продуктами, которые банально закончились. Оставил лишь немного для женщин. Ну да, такая-то орава людей. С девушками тоже постоянно какие-то проблемы, хорошо хоть пристрастились на конях верхом ездить и с лука учиться стрелять. Сначала, когда я это им предложил, да ещё и в мужской одежде, мне чуть вселенскую истерику не закатили. А сейчас ничего, нравится. Гриша с Саввой водят коней под уздцы по двору, а они гордо восседают. А лук я самый плохой забрал у казаков и передал им. В отличие от регулярных войск, некоторые казаки луками пользуются, но больше конечно для охоты. Будет «подарок» домашним и знакомым, когда девицы домой вернутся. Потом ухаживают за лошадьми, потом баня в общем, пока заняты.

Казаки так и остались за двором, построив шалаши, но им не привыкать. Отдали им печь с жаровницей на время, некоторые другие вещи и продукты. Оружие, которые мы раздали, боюсь, что назад забрать и не получится. Уж больно в него казаки вцепились. Ладно, договоримся как-нибудь.

Грека ещё раньше захоронили свои соплеменники, которых после просьбы и поручительства Щербы выпустили. Но я настоял, чтобы они временно пожили на другом хуторе до нашего отъезда. Когальникова со товарищами и трупы поляков захоронили в овраге. С новых трофеев мне достались сёдла, сумки с походными вещами и немного серебряных денег. Остальные вещи, включая трёх коней, отдали казакам. Одного раненого коня пришлось добить, а потом и съесть.

Я специально не стал брать ничего другого. Не все казаки были довольные даже таким распределением. Но Щерба заверил меня, что всё нормально, а когда здесь закончим, то он наведается в Нижне-Чир и наведёт там шороху. Роль Колальникова я так и не понял, если честно. Скорее всего, приехал получать указания, ну и возможно и оружие для него тоже.

Зашёл в дом и проверил новых пленников. Выслушал обвинение Скоробогатова, отвечать не стал. Сел за стол и подвинул к себе все вещи, что сняли с англичан. Больше всего сначала заинтересовал массивный перстень доктора. В этом времени многие состоятельные, и не только, люди носили много перстней. И большинство из них играло далеко не декоративную функцию. Так и тут оказалось. В перстне был спрятан желтоватый спрессованный порошок.

Разбирался я с ним долго, потом принялся за вещи. Если бы я не представлял, что искал, то вряд ли бы их нашёл. Я же искал спрятанные письма, без них я точно рискую оказаться на каторге. Они были спрятаны в медицинском саквояже с двойными стенками. Причём стенки устроены так хитро, что не сразу и нашёл. Там лежало два письма на французском языке без адреса, в самом саквояже полном всяких медицинских инструментов и фармацевтических препаратов. Также много разных бумаг и документов не спрятанных. Бегло пролистав. Я так понял, что это медицинский журнал и другие разные наблюдения, вплоть до общих. Наверное, там много интересного. Хотя могут быть и зашифрованные записи. Нашёл и мандат от губернатора — князя Захара Семёновича Херхеулидзева разрешающий доктору Джозефу Белл находится в Керчь-Ениколе и во всём Керченском округе. «Хорошая бумажка» припрячем. Ладно, мне это пока это не интересно. Дома со всем этим будем разбираться. Так же обнаружил английские и русские деньги, и довольно приличную сумму. А вот это очень хорошо.

— Ну, что скажите на это? — показываю письма англичанину.

— Как вы смеете. Ви ни цивилизованные люди. Нельзя читать частную почту — возмутился он.

— Может кому-то и нельзя, а мне можно. А вот передача таких писем у нас, как раз на двадцать лет каторги и тянет — хотя если честно, я даже не представлял, кому эти письма и что в них. Будем брать на понт.

— Это письма меня попросили передать. И что тут такого незаконного? — попытался извернуться он.

— Да ничего. Двадцать лет каторги вам за это обеспеченно и всего-то. Законы страны пребывания следует соблюдать — вытянул я ноги и сложил руки на груди.

— Странные ви русские. Ваш царь совсем не заботится о своём народе, а вы ему верно служите — запел обычную песню всех европейцев англичанин.

— Продолжайте — послушаем, послушаем. Может что интересного взболтнёт доктору Джозефу Белл.

— Разве вы не знаете, что его называют жандармом Европы. У вас подавляется всякая свобода.

Ну, этим меня не удивишь. Потом он ещё что-то говорил.

Можно подумать в Европе сейчас не так. А что до нас, так не управляется Россия по-другому. Чуть только правитель «отпустит вожжи», так местные «князьки» готовы разорвать страну на свои частные уделы. Либералы тут же кричат о свободе и свободе слова. Но вот почему-то все великие художественные произведения, картины и кинокартины созданы при жесточайшей цензуре. Вот кто, например, назовёт на память созданные кинофильмы за последние лет двадцать пять. Никто. Потому, что не создали. Хотя никакой цензуры и не было. Зато советские кинофильмы помнят все.

— Я понимаю, что ви на службе…но может мы, сможем договориться, как все нормальные люди? — перешел от всякой шелухи к конкретике англичанин.

Твоё м… чуть не заснул. Быстро ударил себя по щекам. Ах ты гад, он меня что загипнотизировал или я так устал, за всё это путешествие? Подскочил к нему и быстро натянул колпак на голову. Всё хватит экспериментов, пусть этим другие занимаются. Хотя нет, он такой шустрый, может и вывернутся. Да ещё со связями. Надо что-то придумать. Пора со всем этим заканчивать и ехать домой, а то тут до бесконечности можно разбираться… и не разберёшься.

На следующий день подошла парусная галера на треть меньше шхуны. Капитан и владелиц галеры старый друг сотника и как я подозреваю компаньон по контрабанде. Пришёл и одномачтовый десятиметровый баркас гружённый коврами. К сожалению, Щербе удалось привлечь в свою сотню дополнительно только два десятка человек. Может на других условиях он бы набрал и больше, но у него там свои игры. Сильного сопротивления на гражданском пароходе мы тоже не ожидали. Главное спокойно нам к нему подойти. Разгрузили продукты, где были живые бараны, козы и куры, и назавтра приготовились к выходу в море. Я сразу отклонил ночную атаку. Там тоже не дураки. Оказывается мелкое каботажное пиратство всё ещё довольно распространено и даже на торговом пароходе сейчас есть пушки. Значит, пароход будет где-то на дальнем рейде Керчи. Тем более раз тут замешан губернатор в той или иной степени. После долгого совещания решили рискнуть и спокойно подойти к пароходу на галере, как будто везём англичанина. Баркас будет болтаться вдалеке, и только потом подойдёт. Теперь начали искать людей похожих на англичан для переодевания.