Неправильные дети

5

Милу покосилась на остальных. В неверном свете пламени их улыбающиеся рты казались такими огромными, будто могли заглотить луну. Она перевела взгляд на Ротмана.

Он хочет забрать всех пятерых? Он хочет взять на корабль… её?

Милу моргнула. Она хотела сказать что-то… что угодно, лишь бы он передумал и ушёл, но язык стал тяжёлым и неповоротливым.

– Вы… уверены? – изумлённо взвизгнула Гассбик. – Вам нужны… все?

– О да, я абсолютно серьёзен, хозяйка, – кивнул Ротман, и его ухмылка исчезла. – Маленькая девочка целиком и полностью убедила меня в том, что эти дети идеально мне подойдут. И я нахожу их очаровательными.

Последнее слово торговец произнёс с брезгливой интонацией: так обычно говорят о дурном запахе. Милу решила, что актёр из него получился бы отвратительный, а к тому же Ротман – недобросовестный и нахальный.

Шестипалая ладонь обвила её руку и слегка сжала. Лотта радостно улыбалась. Она обняла подругу за талию.

– Милу, – прошептала она, – спасибо тебе.

Милу открыла рот, чтобы ответить, но смогла издать только сдавленный хрип.

– Ну, – промямлила Гассбик, шлёпая губами, – как же замечательно!

Ротман затянулся. Милу видела, как дрожит её тень в окутавшем их облаке. Уши теперь не кололо: они горели ледяным огнём. Волна паники захлестнула её. Всё плохо, очень плохо. Что она наделала?

– Питер! – рявкнул Ротман, щёлкнув перед учеником пальцами – только блеснули камни на кольцах. – Подготовь карету, пока мы с хозяйкой обсуждаем сделку.

Милу шагнула в сторону, чтобы пропустить Питера. Он быстро и бесшумно убрался восвояси, по-прежнему пряча исцарапанные руки.

– Kindjes, – сказала Гассбик, – живо пакуйте вещи. Ждите в классной комнате, пока я вас не позову. Господин Ротман, нам необходимо многое обсудить. Пожалуйста, пройдёмте в мой кабинет.

Ни разу не оглянувшись, Ротман и Гассбик покинули столовую и направились к Запретной зоне, оставив за собой след маслянистого дыма и пятерых потрясённых сирот. Дети молчали. Из коридора донёсся одиночный бой часов, отмеривших полчаса.

– Не могу поверить! – наконец воскликнул Сем.

– И я тоже, – вторил Эг. – Мы отправляемся в путешествие!

Лотта закивала.

– Мы свободны!

Фенна издала тихий смешок, как будто она икнула.

Но Милу покачала головой.

– Нет. Мы не можем! Он не любит детей.

Лотта нахмурилась.

– О чём ты? Он только что решил забрать всех нас. Значит, что он очень любит детей. Если точнее, в пять раз больше, чем рядовой потенциальный родитель!

– Он не тот, кем кажется, – настаивала Милу. – В нём есть что-то подозрительное. Я не знаю наверняка, что именно, но он не открыл нам правду. Может, он пират или контрабандист. Он может оказаться хуже Гассбик.

– Опять ты со своими теориями, – Эг тяжело вздохнул. – Милу, ты, конечно, считаешь, что родители придут за тобой и ты их обязательно дождёшься, но сейчас у тебя нет выбора. Есть только один безопасный путь отсюда. И тебе вовсе не надо сдаваться. Вдруг господин Ротман поможет тебе их отыскать, так же как поможет мне найти дом? Скорее всего, он хороший.

– Нет, он не такой, – возразила Милу. – Думаю, ученик его боится. Питер глаз от пола почти не поднимал. А царапины у него на руках ты заметил? Такие можно получить во время сражения на мечах. Или от плетей.

– Милу, – перебила её Лотта, – ты со своими фантазиями перегибаешь палку. И почему ты так трёшь уши?

– Ты в курсе почему. Интуиция меня всегда предупреждает. Сначала я решила, что она хочет, чтобы я не злила хозяйку и не высовывалась, а потом сообразила: она намекает мне держаться подальше от Ротмана. Этот человек – просто воплощение зла. И он опасен.

– Святая Гауда, – Лотта закатила глаза. – Не начинай! Милу, в твоих ушах нет волшебных уловителей опасности. Это нелогично с научной точки зрения.

– Разве он пришёл бы поздно ночью, если бы не замышлял что-то дурное? – произнесла Милу. – И почему Гассбик не стала показывать ему других сирот? У неё было такое самодовольное лицо, словно она знает то, что скрывает от нас. Все эти смотрины, вот что нелогично. Забрать пятерых?

– Он попросил старших, – выпалил Эг.

– Никто никогда не просил показать ему старших, – сказала Милу. – Ни разу.

И тут она заметила её. Крошечную искорку сомнения в глазах Лотты.

– И никто из посетителей ни разу не заикался о сделке, – добавила Милу. – Это деловое слово, не родительское.

Сем нахмурился.

– Как глупо, – пробормотал Эг. – Давайте соберём вещи и подождём в классной комнате, как приказала хозяйка.

Он направился к вестибюлю, потащив за собой Сема и Фенну.

– И никто ни разу не называл нас очаровательными! – крикнула Милу.

Теперь и Фенна усомнилась: она замедлила шаг.

– Он какой-то подозрительный, – молила Милу. – Вы должны мне поверить.

– Но у тебя нет доказательств, что он лжёт, – сказал Эг, обернувшись и смерив её укоризненным взглядом. – У тебя есть только буйное воображение, из-за которого мы всегда попадаем в неприятности. Сейчас мы находимся вовсе не в одной из твоих страшных историй. Это настоящая жизнь. Впервые у нас появилась возможность обрести настоящий дом. Я не собираюсь от неё отказываться лишь потому, что твои уши тебе так велели.

Он умолк и быстро догнал остальных. Милу неохотно поплелась за ними в мрачный, тёмный вестибюль. Она оглянулась на коридор, который вёл в Запретную зону. Скоро у Ротмана будут необходимые бумаги, чтобы увести их всех с собой, какую бы судьбу он для них ни измыслил. Она должна что-то предпринять. Но что?

Девочка ещё видела слабый след маслянистого дыма, уходящего за красную черту на полу, мимо железной таблички на стене, на которой значилось: «СИРОТАМ ПРОХОД ВОСПРЕЩЁН». Ей показалось, что под исчезающими завитками она различает тонкую, неверную тень в форме пальца, указывающую за черту.

– Если вам нужны доказательства, – крикнула Милу своим друзьям, которые уже поднимались по лестнице, – то я вам их добуду!

Сем повернулся к ней, и у него глаза полезли на лоб, когда он понял, что Милу собирается сделать. В три прыжка он спустился с лестницы, протянув к ней руки, но девочка уже пересекла коридор и переступила черту.

Сем замер на линии, так и не опустив руки, остальные сгрудились у него за спиной.

– Милу, – прошептала Лотта, – ты не можешь. Если Гассбик тебя поймает…

– Любое наказание стоит того, чтобы доказать вам, что обещания Ротмана ещё более пустые, чем наши голодные желудки, – отчеканила Милу. – Может, он и убедил вас красивыми словами, но я ему не доверяю.

Сем потянулся к ней.

– Милу, пожалуйста…

Она попятилась, чтобы он не мог схватить её. Все четверо стояли по другую сторону черты, слишком напуганные, чтобы подойти к Милу. Фенна покачала головой, в её взволнованных глазах читалась мольба.

– Честно говоря, я не драматизирую, – добавила Милу. – И я бы никогда не стала вам лгать. Но вы мне не верите, поэтому я должна вас убедить.