Непокорная Зои

Глава 3 Обеспокоенная Зои

― Зои! Где ты была прошлой ночью?

Зои прикрыла дверцу шкафчика ровно настолько, чтобы увидеть, как к ней приближается Викки, её лучшая подруга. Руки Викки, как и вся верхняя часть её тела, была покрыта татуировками, по одной за каждого камбиона, убитого ею за последние четыре года. После очень жесткой тренировки голова Зои разболелась еще сильнее, чем было утром. Сил на всё, что связано с Суккубатти, уже не было.

― Я не знаю, что вообще было ночью, ― ответила Зои. В который раз за этот день она попыталась вспомнить, но безуспешно. ― Сегодня утром я проснулась на крыльце Профессора. Он сказал мне, что я опять слишком много выпила, и это всё, что я знаю. Слава богу, он позвонил Эрику.

― Эрику? ― спросила молодая особа, стоявшая рядом с Викки, и широко распахнула глаза. ― Ты же не… ну, это… не встречаешься с инкубом, да?

Зои смутно припоминала, что новенькую звали Лидией.

― Хуже. Наша Зои встречается с человеком, ― захихикала Викки.

― И горжусь этим, ― уверенно заявила Зои. ― Викки, у тебя, случайно, нет аспирина?

― Всегда с собой. ― Викки открыла соседний шкафчик, нашла баночку с таблетками и протянула Зои. ― Мы вчера ходили на вечеринку после нашей секретной миссии, которая в итоге оказалась не такой уж и секретной. Думали, ты тоже придёшь. Что, чёрт возьми, произошло?

― Не знаю, ― пробубнила Зои. ― Я проснулась с ужасной головной болью, а мой счастливый нож был весь в крови.

Викки уставилась на нее.

― Ты отправилась на дело без меня!

― Я не планировала. Но чёрт знает, что потом произошло.

― Вот такая судьба тебя ждёт в нашей команде, ― обратилась Викки к Лидии. ― Думаешь, что вы всегда будете действовать сообща, а тем временем кто-то один сбегает от команды, чтобы убивать камбионов в одиночку.

― Я не сбегала от команды, ― Зои вздохнула. ― У меня болит голова, и я опаздываю. ― Она сложила своё тренировочное снаряжение в шкафчик и закрыла его. ― К тому же в нашей команде ты долго не пробудешь.

― Почему это? ― спросила Лидия.

Зои и Викки переглянулись, понимая друг друга без слов.

― В нашу команду записывают только тех охотниц, с которыми никто больше не хочет иметь дела, ― ответила Викки. ― Мы постоянно нарушаем правила. Но избавиться от нас не могут, потому что у нас самый высокий процент убийств. А ещё ты блондинка. Среди нас нет блондинок.

Лидия глянула мимо них на других девушек. Зои посмотрела в ту же сторону. Все остальные в раздевалке сплошь были черлидершами или без пяти минут топ-моделями: в элитный отряд убийц камбионов, также известных как охотниц, отбирали обычных девушек за их внешние данные, и почти все они были блондинками.

Зои была одной из немногих брюнеток, Викки ― единственная рыжая. Третьей в команде была Джинни ― афроамериканка с темными волосами, а четвертая, Тифф, была наполовину кореянка, чьи черные волосы отливали синим оттенком.

Если Лидия присоединится к команде «Р», она станет первой и единственной блондинкой.

Зои вытянула прядь волос из хвостика и обернула вокруг пальца. Она нанесла достаточно лака, чтобы локон сохранил форму даже после тренировки. И да, завитушка осталась. Зои убрала прядь за ухо.

― Я никогда не мечтала стать изгоем, да и правила обычно не нарушаю. Почему меня определили в вашу команду?

По голосу Лидии было понятно, как сильно её напрягла эта информация.

― Ну, спасибо, ― сухо ответила Зои на эту нелестную характеристику. ― Вообще-то мы не прям изгои…

― О, мы точно изгои, ― не согласилась Викки. ― Но мы этому даже рады. Хотя бы потому, что все вокруг знают, что мы лучшие. Ты ещё не поняла, насколько мы особенные, Лидия. Только Оливия может записать кого-то в нашу команду, и никому не разрешается перекидывать нас на другое задание или наказывать, даже если очень хочется.

― Мне говорили об этом, ― сказала Лидия. ― У команды «Р» самые высокие рейтинги убийств, и на вашем счету самые успешные миссии. Говорят, что в очередь желающих попасть в вашу команду записалось больше двух сотен охотниц.

― И как же ты оказалась в нашей команде? ― поинтересовалась Зои. ― Ты же вроде только-только окончила школу.

— Ага, ― пожала плечами Лидия. ― Хайди сказала, что я набрала самый высокий балл по ловкости и силе после тебя, Зои.

― Как же я ненавидела эти тесты, ― пробормотала Зои, вспоминая недельное испытание, через которое проходили все охотницы. Каждой команде присваивалась буква алфавита. Чем лучше проявляет себя охотница, тем дальше по алфавиту буква команды, в которой она оказывается. Команда «Р» была самой элитной и самой малочисленной из всех. В командах от «А» до «П» состояло, по меньшей мере, десять полукровок.

Команды более успешной, чтобы ей присвоили букву «С», ещё не существовало. Каждая охотница проходила тесты и попадала в корпус охотниц, находящийся под контролем чистокровных суккубов, которые занимали посты офицеров Бюро Внутренних Расследований.

― Ну, вряд ли это было сложно, ― съехидничала Викки. ― Зои всего-то полметра ростом, так что выше неё оказаться несложно.

Рост Лидии был около метра восьмидесяти, впрочем, как и у всех полукровок. Огненные волосы Викки и безупречные черты лица Лидии напомнили Зои, как сильно она от них отличается. Рост ее был ниже метра семидесяти, все эти три года она была самой низкой охотницей. Единственным утешением было то, что она превзошла всех своих конкуренток, кроме Викки.

Зои вспомнила то время, когда она только-только перешла из старшей школы Суккубатти в БВР три года назад. И тогда она была так рада направить свою неуёмную энергию в нужное русло, что совсем не парилась из-за того, впишется она или нет. Потому что альтернатива ― поступление в корпус дипломатии, бизнеса или обслуживания ― была подобно топору над шеей. Ей не нравилось общаться с людьми, но нравилось защищать невинных, махать дубинкой и убивать плохих парней.

― Как бы то ни было, просто прими тот факт, что ты оказалась в нашей команде, и живи с этим. Не будь как Зои. Она годами отказывалась взглянуть правде в глаза, ― продолжала дразнить Викки.

― Я не отрицала сам факт, ― возразила Зои. ― Просто хотела быть как можно более нормальной. Именно поэтому я живу в квартире, а не в этом богом забытом лагере. Поэтому у меня есть парень, машина и растения на подоконнике. А всё это просто работа. С ночными сменами, но не более того.

― К слову о ночных сменах, ты сегодня идёшь с нами в клуб? ― спросила Викки. ― У меня есть наводка на нескольких камбионов.

― Камбионы, ― повторила Лидия. ― Отец ― инкуб, мать ― человек, в отличие от нас, выращенных в лаборатории. Мы должны их убивать, потому что они убивают людей, забирая сексуальную энергию своих жертв, верно?

― Молодец! ― Викки погладила Лидию по макушке.

― Да, я пойду в клуб, ― сказала Зои. ― Уже почти неделю не пила. Начинаю сходить с ума. Нельзя же позволить тебе побить мой рекорд.

― Чёрта с два! Это у меня рекорд, который тебе ещё надо постараться побить.

― Вызов принят, сестрица! ― ухмыльнулась Зои.

― Ого! А можно мне… ― начала Лидия.

― Хорошо. Пока, девчонки.

Зои закинула на плечо свой рюкзак и ушла. Она не хотела заводить дружбу с новенькой или оставаться в лагере дольше необходимого. Притворяться нормальной ― непростая задача, и она не собирается тратить свое время здесь, тем более зная, что сегодня вечером ее ждет новая миссия.

Она вышла из раздевалки и пересекла высококлассный спортивный зал, где пара десятков девочек все еще тренировались со своим оружием, среди которого были оловянные кинжалы, короткие мечи и метательные ножи. Выйдя на улицу, где царил весенний вечер, она с раздражением увидела, что там снова льёт. Дождь шёл уже целую неделю. Пешеходная дорожка была затоплена, а значит, Зои за ту милю, что ей предстоит идти до ее дома, вся промокнет и замерзнет.

Зои вышла из кампуса через кованые железные ворота, окружающие ухоженные лужайки и современные здания. Кампус стремительно разросся за последние несколько лет, и общежития полукровок были вытеснены за забор.

Обдумывая совершенно выпавшую из головы ночь, Зои чувствовала себя виноватой за то, что бросила подругу, ещё и после того, как поругалась с Эриком. Если, конечно, всё было именно так. Но она вообще ничего не помнила. Уже не в первый раз из её памяти выпадает целая ночь.

Холодный дождь приятно остужал ее горячую кожу. Из-за сексуальной магии, заключенной в ее теле, Зои была возбуждена сильнее, чем обычно. Потребовалось полмили, чтобы холодный дождь таки пробрал ее, и она начала дрожать. Она шла мимо многоквартирных домов, принадлежащих людям, на которых она отчаянно хотела быть похожей, и поднялась по лестнице в квартиру, которую делила со своим парнем. Ее телефон зазвонил, когда она открыла дверь. Она сбросила рюкзак и посмотрела на экран, кто звонит.

― Привет, Профессор, ― проворчала она, ― Чё, как?

— Чё, как. Разве так должна разговаривать воспитанная леди? ― упрекнул ее мужской голос.

Зои улыбнулась. Хоть Профессор и был самым древним из ныне живущих инкубов, в его голосе слышались озорные нотки молодого парня и хрипотца, свойственная чистокровным инкубам. Его голос обволакивал, словно шёлк, и щекотал чувствительную область в задней части шеи.

Будучи одним из пяти инкубов, отрекшихся от Инкубатти во время Войны, разделившей общества суккубов и инкубов, Профессор знал множество историй и хранил важные записи, за что его очень уважали. В Суккубатти вознаградили инкубов-отступников, позволив им занять особое место в своем обществе в качестве ученых и даровав титул Покровителей, которые помогали воспитывать молодых чистокровных суккубов и полукровок ― девочек, которые были наполовину людьми, наполовину суккубами. В обмен на то, что Суккубатти приютили мужчин, которых Инкубатти считали предателями, Покровители согласились никогда больше не собирать сексуальную энергию.

― Не найдется ли у тебя минутка, чтобы посетить меня, моя дорогая? ― спросил он.

― Конечно, найдется, ― со вздохом произнесла Зои.

Профессор был слишком мягок, чтобы командовать. Каждой охотнице назначали защитника, чистокровного суккуба, способного помочь поддерживать оптимальный уровень сексуальной энергии. Покровителей так же приставляли к полукровкам, и вот так он стал её защитников. Она никогда ему не перечила.

― Эрик забрал машину. Я быстро переоденусь и прибегу.

― Эрик ― это который твой парень, человек?

― Вы прекрасно знаете, кто такой Эрик.

― Человек, ради которого ты бросила меня год назад. И самое любопытное в этом то, что ты так долго продержалась.

― Возможно, он совсем скоро сделает мне предложение, ― сказала она, раздраженная его наигранным изумлением. Профессор открыто насмехался над желанием Зои разграничить личную и рабочую сферы ее жизни и не упускал момента напомнить об этом.

― Какого рода предложение? ― спросил он вежливо.

― Пожениться.

― А-а-а. Наверное, я должен поздравить тебя.

Судя по голосу, он ей не поверил.

Зои сбросила звонок. Она раздевалась на ходу по пути в спальню и снимая мокрую одежду. Она снова промокнет насквозь к тому времени, как доберется до дома Профессора, построенного в викторианском стиле за пределами кампуса. Она надела леггинсы и футболку с длинными рукавами, затем упаковала сменную одежду в рюкзак и закинула его за спину. Натянув шляпу и кроссовки, она остановилась у входной двери, чтобы взглянуть на коллаж из фотографий на одной из стен.

Это были их с Эриком воспоминания о событиях прошедшего года. Фотографии с больших праздников с его семьей, летних каникул, с его выпускного в колледже. У Эрика были песочно-светлые волосы и темные глаза, блестящая улыбка, которая освещала комнату, и нежное сердце. Он не был спортивным или полным. Он работал бухгалтером в местной страховой компании. Все в нем кричало о нормальности.

Его мама случайно проговорилась, что он хочет сделать Зои предложение в ближайшее время. Зои сначала была в восторге, а потом пришла в ужас. Эрик понятия не имел, кто она на самом деле и чем занимается.

Она вышла из квартиры встревоженной. Ей нравилось то, что было у них с Эриком. Их отношения были простыми. Эрик уравновешивал ее, удерживал от того, чтобы общество Суккубатти поглотило ее, как это происходило с остальными девочками. Она была единственной, кто жил за пределами кампуса, единственной, чья жизнь не вращалась вокруг потустороннего общества, которое втянуло ее в себя, когда ей было десять. Она с нежностью вспоминала свою приемную семью, до того момента, как ее выдернули и бросили в общество Суккубатти. Она снова обрела место, где ей было хорошо, и не хотела, чтобы что-то менялось.

На этот раз она бежала по проезжей части, а не по затопленным тротуарам. Там было меньше воды, и она пришла к Профессору с сухими носками. Удовлетворенная, она взбежала по лестнице отреставрированного дома в викторианском стиле и постучала в дверь.

Дверь открылась, и за ней оказался дворецкий, который был даже старше Профессора. Зои вошла, вытирая нос о футболку. Дворецкий, пошатываясь, удалился, а она пошла в туалет на нижнем этаже. Обстановка дома указывала на то, что здесь живет мужчина: темное дерево, массивная мебель землистых тонов. Быстро переодевшись, Зои направилась в кабинет, где, как она знала, она найдет Профессора.

Он поднял взгляд от большого письменного стола. Волосы, которые у него еще оставались, были сбриты. Высокий, худощавый, он напоминал постаревшего Джорджа Клуни со сверкающими темными глазами. Было трудно вспомнить его возраст, учитывая харизму инкуба, которая все еще исходила от него, несмотря на то, что на протяжении ста лет он отказывался от сексуальной энергии. В руке он сжимал сигару. Ей нравился этот запах, мужской, но в то же время сладкий. Его сила инкуба проникла сквозь ее чувства, завернула Зои в теплое одеяло и окутала ощущением безопасности. Она догадалась, что это было сделано целенаправленно.

Она плюхнулась в удобное кожаное кресло напротив письменного стола.

― Привет, малышка, ― сказал он сухим голосом, который согрел её изнутри.

― День добрый. Пришла, как вы и просили.

Привычная к эффекту его магии, она не обращала внимания на свои ощущения.

― Замуж, значит, собралась, ― произнёс он. ― Ещё ни разу моя женщина не предпочитала мне другого мужчину.

Она закатила глаза.

― Он еще не делал предложения. Возможно, и не сделает.

― Но может и сделать.

― Да.

Она выглянула из окна.

― Если он сделает предложение, тебе придется бросить его, ― сказал Профессор. ― Ты еще не готова.

― Я разберусь с этим, ― тихо ответила она. Природа связи между охотницей и назначенным ей суккубом или инкубом была полностью односторонней. Она перестала возмущаться этой несправедливости, главным образом потому, что Профессор был единственным, кто не обращался с ней как с ребенком.

Все наставники, как и Профессор, поддерживали доступ к разумам охотниц, которых они опекали. Находясь в непосредственном контакте со своими полукровками, они могли читать мысли, а также чувствовать эмоции на расстоянии, благодаря их особой связи. Большую часть времени Профессор довольствовался тем, что слушал эмоции: страх, гнев, печаль, которые указывали на то, что Зои не могла справиться с проблемой. Он редко ― если вообще когда-либо ― читал ее мысли.

― Ты не умеешь нормально справляться с проблемами, ― напомнил он ей. ― Он психанет, уйдет, а ты будешь биться в истерике. Как обычно.

― А затем успокоюсь. Как всегда.

― Может быть, ты сможешь отложить этот срыв на несколько недель.

Она почувствовала его беспокойство и снова встретилась с его темным взглядом. Профессор отложил ручку, которую держал в руке, и откинулся на спинку стула.

― Кто-то пытается усилить вражду между Инкубатти и Суккубатти, возможно, снабжая оба лагеря ложной информацией. Или каким-то другим способом, ― начал он. ― Стало известно, что в этом замешана охотниц. Скоро начнутся допросы.

Зои слушала с удивлением.

― Я бы хотел попросить тебя о двух одолжениях.

― Все, что угодно, ― мгновенно ответила она.

― Во-первых: могу я получить доступ к твоему разуму, чтобы оправдать тебя?

― Оправдать меня? Эти старые мешки с костями в Совете думают, что это я?

― Это кто-то из команды «Р». Мы уверены.

― Вы серьезно? ― Она подалась вперед. ― Вам не обязательно спрашивать меня, Профессор.

― Я всегда уважал твое личное пространство, не так ли?

― Да, но когда выбор стоит между тем, повесить меня или оправдать, я только за то, чтобы вы прочитали мои мысли.

Она протянула руку, зная, что для этого ему нужен прямой контакт.

― Я уже сделал это, перед тем как разбудить тебя этим утром. Я хотел увидеть твою реакцию.

― А, ну ладно. И что теперь?

Зои позволила улыбке приподнять уголок ее рта. Она не знала, как оказалась на его крыльце, но была благодарна ему за то, что он был терпелив с ней.

― Мы почти уверены, что это Викки. Я хочу, чтобы ты была с ней сегодня вечером и в любое другое время, куда и когда бы она ни пошла. Рассказывай мне обо всем, что происходит. Следи за признаками того, что она… ускользает.

Его слова пронзили ее уколом печали. Викки была первой, кто подружился с ней, когда она приехала в кампус десять лет назад, и с тех пор всегда поддерживала ее. Они вместе участвовали в десятках миссий.

― В каком смысле ускользает? ― произнесла она после паузы.

― Под влияние Инкубатти или камбионов ― кого-то, кто может использовать ее со злым умыслом, чтобы разжечь огонь между обществами.

― Я была с ней на десятках миссий, причем на четырех совсем недавно. Как должно выглядеть это «ускользание»?

― Ты заметишь разницу, если ты не будешь пьяна, ― мягко произнес он. ― Ты ― лучшее, что у нас есть. Даже искалеченная, со связанными за спиной руками и ножом в мизинце, ты всё равно сможешь убить камбиона. Что, согласно отчетам, обычно и происходит. Но мне нужно, чтобы ты была трезвой.

― Я пробовала делать это трезвой. Но не очень-то хочется запоминать убийства, ― сказала она и потерла лицо. ― Викки? Вы уверены?

― Уверен настолько, что Инкубатти послали сюда своих силовиков, и, если верить моему источнику, Оливия их, скорее всего, примет. В отличие от сотрудников Бюро Внутренних Расследований Суккубатти, просто поддерживающих мир и действующих в качестве полиции, силовики Инкубатти, как известно, несколько… агрессивны.

― Я слышала рассказы о них на уроках истории.

У Зои перехватило дыхание при мысли о том, что Викки столкнется лицом к лицу с этими монстрами. Если верить тому, что о них говорили, команду элитных супер-инкубов посылают для решения только тех проблем, с которыми обычные инкубы не справятся. Также говорят, что они всегда наносят удар прежде, чем разберутся в ситуации, и не беспокоятся о том, кто попадет под перекрестный огонь. Ни одна из историй, которые наставники Суккубатти рассказывали своим ученицам, не заканчивалась ничем хорошим.

― Я знаю, что вы близки с Викки. И прошу об этом не только ради тебя, но и ради нее. Если есть что-то, о чем мы должны знать, я хочу быть в курсе, чтобы иметь возможность более правильно представить ее дело силовикам. Если ее каким-либо образом принуждают или угрожают, то ей не грозит смертная казнь, к которой тяготеют силовики. Но, если она решила предать нас, то это совсем другое дело, ― продолжил Профессор. ― Я хочу дать ей шанс, Зои.

― Я поняла, ― сказала она. ― Большое вам спасибо, Профессор. Мне постоянно приходится напоминать себе о том, насколько я должна быть благодарна судьбе за то, что именно вы мой Покровитель. Не думаю, что ее наставник сделал бы то же самое для нее.

― Многие из наставников ведут себя как… как вы их обычно называете? Мудаки?

Она кивнула.

― Я слишком стар, чтобы представлять угрозу для силовиков Инкубатти, хотя я хорошо знаю их по прошлым визитам сюда, ― сказал он. ― Я понимаю, насколько ты особенная. Я хочу, чтобы ты была защищена. ― Его улыбка исчезла. ― Я помню, с чего началась война. И не хочу, чтобы мы вернулись во времена открытых военных действий.

Чувства, которые Инкуб передает голосом, поражают получеловека вдвое сильней, чем обычные эмоции. Его печаль причиняла ей боль.

― Вы расскажете мне, что произошло на самом деле? ― спросила она. ― Я не верю в ту чушь, которой нас пичкают.

― Не сегодня.

― Вы должны рассказать мне об этом поскорее. Вы почти бессмертны, но не бессмертны. Я могу пережить вас, дедуля!

― Вполне возможно, ― он усмехнулся, его печаль исчезла. ― Ты вдохнула жизнь в мой мир, Зои.

― Тяжело быть одному?

― Мы сейчас здесь вдвоём.

― Вы же поняли, что я имею ввиду.

― В моей жизни много одиночества, да. Но и смысла. Я ни о чем не жалею, ― твердо сказал он ей. Он снова улыбался.

― Если Викки и вправду виновна… Блин, ну нет! Она моя лучшая подруга. ― Зои накрыла печаль. Теперь уже ее собственная. ― Я всё еще не пришла в себя, Профессор. Я просто не могу свыкнуться с этой мыслью.

― Ты должна перестать бороться с тем, кто ты есть, и принять это, ― посоветовал он. ― По моему опыту, те, кому суждено величие, обычно меньше всего осознают свою собственную гениальность.

― Величие, ха. ― Она скорчила гримасу. ― Как скажете, Профессор. И в чём же заключается моя гениальность?

― Ну, возможно, слово «гениальность» несколько преувеличено в твоем случае.

Зои рассмеялась. Она серьезно задумалась над тем, что он ей сказал. Он доверял ей ― еще одна необычная черта для наставника, ведь обычно они смотрели на полукровок с насмешкой. Большинство из них были кукловодами, которые использовали охотниц, а затем отказывались от них, когда они становились слишком старыми, медлительными или ранеными; как правило, это происходило ближе к двадцати двум годам. Викки исполнилось двадцать два шесть месяцев назад, а день рождения Зои через три месяца. Только девушек из команды «Р» не расформировали, когда они достигли этого рубежа, возможно, потому, что у них были самые высокие показатели среди всех охотниц. Профессор всегда относился к Зои как к члену семьи. Она обеспокоенно всматривалась в его древнее лицо.

― Есть ли шанс, что вы ошиблись на счет Викки? ― спросила она.

― Скорее всего, нет. Она что-то сделала, чтобы заблокировать своему Покровителю доступ ее разуму, поэтому он не может сказать, что она сделала, ― ответил он. ― Надеюсь, я не подвергаю тебя тем самым опасности. У меня нет такой цели.

― Я подвергаюсь опасности каждый вечер, ― ответила она. ― Я не боюсь полукровок Инкубатти, особенно учитывая то, что я знаю, что произойдет, если я оставлю их в живых.

Гнев заклокотал в ней. На одном из первых уроков всем охотницам ― новобранцам рассказывают о том, что именно камбионы делают с девушками, которых они затаскивают в постель. Это жестокая, кровавая и медленная смерть. Сексуальную энергию можно забирать только у живых жертв, а камбионы порой питаются энергией одной девушки в течение нескольких дней.

Инкубы же могут натворить и похуже. Сексуальная энергия придает им сверхчеловеческую силу и ловкость. Обладая способностью затуманивать разум, они могут повлиять или соблазнить любого, кого они выбрали в качестве жертвы.

Иногда она забывает, насколько опасным может быть мужчина, находящийся перед ней, если он решит ей навредить. Инкубатти руководствуются несколькими правилами, аналогичными тем, которые соблюдают и Суккубатти. Они включают в себя запрет на использование магии для причинения вреда другим, за исключением мер самообороны, и акцентируют внимание на осторожности в поведении среди людей, которые не знают об их существовании. Они свели свои философские разногласия к схваткам между охотницами и камбионами.

Инкубатти посылают камбионов выполнять за себя грязную работу по сбору сексуальной энергии, а Суккубатти отправляют охотниц защищать от них бедных девушек. Чистокровным суккубам и инкубам запрещено вступать в отношения и взаимодействовать с полукровками из другого общества без одобрения соответствующего Совета.

Все душевные переживания, которые Зои испытывала по поводу того, как чистокровные Суккубы обращались со своими полукровками, умерли в тот день, когда в классе она увидела видео, демонстрирующее, на что способны камбионы. Она моментально вызвалась добровольцем на миссии, еще до того как прошла полный курс новобранца.

― Я имел ввиду, мой тупоголовый воин, что я беспокоюсь о тебе, ― сказал Профессор.

― Так же как я беспокоюсь о том, что вам одиноко? ― парировала она.

― Возможно. Сегодня я оставлю свой разум открытым для тебя. Если ты позовешь, я приду.

― Я не подвергну вас опасности, ― сказала она, оглядывая его высокую фигуру. Он стал еще более худым, чем когда они встретились три года назад; настолько, что казался изможденным.

― Моя дорогая, любой чистокровный инкуб, даже если он старше динозавров, намного сильнее тебя.

― Как скажете, Профессор.

― Я счастлив, что тебя занесло на мое крыльцо три года назад. Это была единственная ночь, когда твое пьянство привело тебя в правильном направлении.

― Сегодня я сказала новенькой, что меня не вербовали, как других охотниц. Викки сказала, что я просто была слишком пьяна, чтобы помнить. Но вы бы знали, не так ли? ― спросила она.

― Я бы знал, да, и тебя никто не вербовал.

― Вы расскажете мне правду, да? ― спросила она.

― У меня много секретов, но это не один из них. Он склонил голову набок. ― Скажи, малышка Зои, почему для тебя имеет значение то, как я стал твоим Покровителем?

«Потому что это был первый раз, когда целая ночь выпала из моей памяти», ― про себя ответила она. Поняв, что она задала слишком много вопросов и возбудила его интерес, Зои встала. Она отсалютовала ему.

― Я загляну к вам утром, перед школой, ― сказала она. ― С подробным отчетом о моей миссии по раскрытию Викки.

― Что ты скрываешь, моя дорогая?

― Ничего, Профессор, ― промямлила она. ― Если вы не хотите, чтобы я осталась, то я пойду.

― Будь осторожна, малышка.

― Хорошо, вы тоже. Сходите фильм посмотрите или еще куда-нибудь.

Он фыркнул. Зои знала, что он никогда не выходит из дома, если только не идет в кампус через дорогу. Она пошла в ванную, чтобы снова переодеться в свою спортивную форму.

К тому времени, как она добежала до дома, уже начало темнеть. Машина, принадлежащая ее бойфренду Эрику, была припаркована на своем обычном месте перед многоквартирным домом. В приподнятом настроении после разговора с добрым инкубом, она впорхнула в квартиру, открыв рот, чтобы крикнуть «привет», когда ее телефон снова зазвонил.

― Пришла, наконец то? ― крикнул Эрик из кухни. Судя по запаху, намечалась ночь спагетти. Удивленная тем, что он решил готовить сам, она чуть не забыла про телефон.

― Да, секунду, Эрик, ― крикнула она в ответ и полезла в рюкзак за телефоном. На экране высветился номер Викки. ― Привет, Викки.

― Встретимся в семь?

― Конечно.

― Надень что-нибудь обтягивающее. Сегодня их должно быть пятеро, так что захвати с собой дополнительное оружие.

― Поняла. В семь в библиотеке, ― сказала Зои достаточно громко, чтобы Эрик услышал. ― Увидимся.

Она повесила трубку и на мгновение задержалась в гостиной.

Только не Викки. Только не ее единственная подруга. Может быть, есть какое-то смягчающее обстоятельство. Может быть, они угрожают ей или ее семье.

― Ты сегодня снова встречаешься с Викки? ― спросил Эрик, высовывая голову из кухни. Он был хмурым. ― Тебя всю ночь не было дома. Профессор звонил мне, чтобы сказать, что у тебя пищевое отравление или что-то в этом роде, и что ты осталась у него.

― Ага. Прости за это.

― Тебе стоило только позвонить, и я забрал бы тебя.

― Знаю, ― промямлила она.

― Тебе двадцать один, Зои, но это не значит, что ты теперь должна каждый вечер напиваться просто потому, что это наконец-то легально.

Она стряхнула с себя мрачное настроение и подошла к нему, запечатлев влажный поцелуй на его губах. Сексуальная энергия, которая подпитывала ее сверхчеловеческие способности, ожила от короткого прикосновения их губ. Зои схватила Эрика за воротник и притянула к себе, углубляя поцелуй.

― Когда я вернусь, сразу же займемся любовью. Что думаешь об этом?

― Я самый счастливый парень в мире. Я живу с нимфоманкой, — произнес он, отвечая на ее поцелуй.

― Я не нимфоманка, ― сказала она, краснея. Она игриво оттолкнула его.

Я машина для убийства камбионов, частично подпитываемая сексуальной энергией своего Покровителя-инкуба.

Влияние адреналина, сверхспособностей, полученных от магии Профессора, и близость к сексуальной энергии камбиона обычно приводили ее в возбуждение, достаточное для того, чтобы набрасываться на Эрика, по возвращении домой.

Если бы он попросил ее выйти за него замуж, ей пришлось бы найти хороший способ объяснить то, что она наполовину суккуб, способный использовать энергию, полученную от секса, для борьбы с камбионами. А затем и то, что камбионы, которые выглядят, как двадцатилетние парни, на самом деле психи, которые заслуживают того, чтобы им перерезал глотку кто-то вроде нее.

Ох, и попросить его не волноваться о том, что порой она уходит с каким-то парнем, якобы для того чтобы перепихнуться, ведь на самом деле она собирается убить камбиона. И, между прочим, она знает примерно двадцать различных способов, как убить камбиона при помощи ножа, и хотя бы по разу попробовала их все. У нее даже было несколько любимых способов убивать. Хотел ли Эрик в разгар вечеринки услышать несколько забавных историй об убийстве камбионов?

У Зои надолго перехватило дыхание, пока она пыталась найти способ выразить правду так, чтобы это не звучало так плохо, как это было на самом деле. Профессор был прав. Если Эрик сделает ей предложение, всё закончится её нервным срывом. Она потеряет его, а сейчас она может потерять ещё и Викки.

― Ужин практически готов. Иди переодевайся, ― сказал Эрик. ― Ты в порядке?

Осознав, что стоит в гостиной, погруженная в свои мысли, Зои заставила себя улыбнуться. Она схватила свой рюкзак, переоделась и задержалась в спальне. Было тихо, разве что дождь шумел за окном. Время почти шесть. Ей придется поесть и бежать. Уложив клубную одежду на дно рюкзака, она набила его своим любимым оружием, а сверху сложила учебники.

Выйдя из спальни, она бросила рюкзак на диван и окинула взглядом крошечное пространство, отведенное под столовую. Эрик поставил свечи и свежие розы на журнальный столик, который они использовали для еды. Она почувствовала запах сырного хлеба, подгоревшего по краям, с другого конца комнаты. Эрик никогда не был хорошим поваром, но он старался.

Зои улыбнулась, сидя на складном стуле, тронутая тем, насколько он был милым.

― Сразу признаюсь: соус магазинный, ― сказал он, появляясь с двумя тарелками, наполненными спагетти. ― Налетай.

Он сел рядом с ней.

Зои расслабилась, чувствуя себя непринужденно в своем маленьком оазисе вдали от кампуса. Викки смеялась над ней, когда Зои переехала к Эрику больше года назад, не понимая, как одна миля может изменить хоть что-то. Глядя на ужин и Эрика, Зои чувствовала себя так, словно была за миллиард миль от той жизни с Суккубатти. Они ели и обсуждали то, как прошел их день. Эрику удалось сделать так, чтобы рассказ о его скучном дне звучал весело: какая-то проблема с чужими данными, заставившая его босса плакать, коллега по имени Тори, продолжавшая вешаться на него, и один из туалетов, в котором прорвало трубу, из-за чего весь главный коридор затопило сточными водами.

Смеясь над его историями, Зои разрывалась между парнем и стрелкой часов, желая подольше побыть здесь с ним и пониманием, что ей уже пора выходить. Она закончила есть в половине седьмого и уже собиралась встать и уйти, когда Эрик взглянул на нее.

― Я знаю, что ты торопишься. Пять минут, хорошо? ― спросил он. ― Я купил твой любимый десерт.

― Конечно.

Он встал, взял их тарелки и исчез на кухне. Желая поскорее уйти, она несколько раз взглянула на часы, постукивая ногой. У нее будет мало времени на сборы, когда она доберется до Викки. Мысленно она перепроверила всё, что положила в рюкзак. Всё было на месте, от туши для ресниц до ножа, тонкого, как бумага, который она носила на бедре под платьем.

― Ничего особенного, но…

Она с улыбкой подняла глаза, когда Эрик принес большую обеденную тарелку с двумя маленькими тарелками на ней. Ее улыбка померкла, когда он опустил тарелку на стол. Это был ее любимый десерт, но с одним дополнением. Прямо в центре французского ванильного мороженого с шоколадной глазурью лежало обручальное кольцо.

―…знаю, ты ненавидишь вечеринки и то, как люди из обычных вещей раздувают целое событие. Возможно, это слишком неформально, ― нервно добавил он, опускаясь на одно колено. ― К этому кольцу прилагается пожизненный запас французской ванили. ― Пошутив, он глубоко вздохнул. ― Зои Александер, я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Ты выйдешь за меня?

Фамилия Александер даже не была ее собственной. Профессор дал ей свою, так как было принято, чтобы новобранцы принимали новые личности, становясь охотницами. Эрик понятия не имел, кем или скорее чем она была.

Зои запаниковала. Она встала.

― Я, ах, ну, это всё так неожиданно, согласись? Ну, то есть, мы говорили о том, что когда-нибудь… ― Она попятилась к дивану и взяла свой рюкзак. ― Может быть, я, эм, могу подумать об этом. Пока буду в библиотеке. Просто, чтобы ты знал… Подумать об этом.

Эрик выглядел ошеломленным.

― Эм, да, так и сделаю, ― пробормотала она. ― Подумаю об этом в библиотеке. Окруженная книгами. Библиотечными книгами. Они же помогают мне учиться, верно? Они помогают мне думать. ― Она стояла у двери. ― Ладно, хорошо. Увидимся позже.

Она сбежала. Только пробежав два квартала, она заметила, насколько холодным был дождливый вечер. Она бежала не в ту сторону, прочь от кампуса, а не к общежитиям, где встречалась с Викки перед каждой миссией. Ее грудь вздымалась, как будто она пробежала двадцать километров, а не полсотни метров. Сбоку к ней подъехала машина и остановилась.

― Ты заболеешь под таким дождем. ― Голос Эрика был напряженным, но ровным. ― Запрыгивай.

Зои хотела отказаться и бежать дальше, но она забралась внутрь, замерзшая. Напряжение между ними было не из приятных. Она взглянула на него. Он был бледен, его руки сжимали руль.

― Эрик, мне жаль. Я просто немного испугалась, ― сказала она.

Его молчание затянулось.

― Может быть, я поспешил. Не знаю. Я думал, ты хочешь этого так же сильно, как и я.

― Я хочу. Я думаю, что хочу. Я имею в виду, я точно хочу. Но ты же меня знаешь. Я… ― Она подыскивала нужные слова.

― Загадка? ― подсказал он. ― Это то, что привлекло меня в тебе изначально. Я всё еще не знаю, чем ты занимаешься целыми днями.

― Учебой.

― Я бы скорее предположил боевые искусства или что-то в этом роде, судя по твоей коллекции ножей.

Он подъехал к тротуару перед общежитием, так и не глядя на неё.

― Есть много вещей, о которых мне неудобно говорить, ― призналась она.

― Может, не стоит выходить замуж за того, кому ты не можешь сказать, кто ты, ― тихо произнес он. ― Зои, если тебе неудобно со мной разговаривать, у нас ничего не выйдет. Думаю, тебе нужно разобраться, чего ты хочешь.

Зои стало больно. Она не знала почему. Было ли это из-за него или это был страх?

― Мы можем поговорить об этом позже, ― сказал он в ответ на ее молчание. Он не смотрел на нее.

Она не знала, что сказать. Зои вышла из машины и закрыла дверь. Эрик отъехал от тротуара. Она беспомощно смотрела ему вслед. Когда он скрылся за углом квартала, она вошла в общежитие и направилась в комнату Викки. Ярость наполнила ее, и она ударила кулаком по бетонной стене. Ей было ненавистно причинять боль тому, кто этого не заслуживал.