Непокорная жена повелителя иллюзий

Глава 6

Огненное кольцо сомкнулась вокруг дрожащей от страха молодой женщины. Кто-то закричал.

Кажется, это была я.

Хотелось бежать. Далеко, подальше от пламени, несущего боль и смерть.

Трусливый шаг назад, глубокий вдох.

— Не надо, Брендон!

Не сразу поняла, что назвала его по имени.

Странный взгляд графа Арундела. Мужчина хмурится, а я шепчу пересохшими губами, чтобы он прекратил.

— Изабель… не нужно смотреть.

Кивнула, словно заводная кукла.

Да. Не буду на это смотреть.

Развернулась и побежала со всех ног во тьму узкого коридора. Несколько мгновений я слышала только свое дыхание и чувствовала лишь гулкий стук бешено колотящегося сердца. Я стремглав неслась туда, где располагалась кухня. Память не подвела и вскоре я уже была на месте. В этот раз решила не здороваться со служанкой, виделись же.

— Мисс?

— Воды, — пропыхтела я, оглядываясь по сторонам.

— Может, чаю? — женщина удивленно уставилась на меня.

Отрицательно покачала головой. Взгляд уткнулся в ведро с водой и очистками.

То, что нужно!

— Мисс?!

Ох! Какое… тяжелое.

Ладони ныли от нелегкой ноши, но это ерунда, по сравнению с ураганом, бушевавшим в душе. Не то, чтобы я жалела, о том, что помогла Арунделу, но можно же было как-то более деликатно решить вопрос с местью? Например, пауков в постель подсыпать или еще чего… Но жечь заживо — это уж слишком.

Добравшись до холла, оросилась к попавшей в огненную западню Гертруде и, собрав последние силы, выплеснула содержимое ведра. От неожиданности все смолкли. Даже Гарольд замер в своем кресле и уставился на нас.

— Изабель…

Пламя, что терзало тяжелые портьеры и пожирало голодным зверем паркет, испарилось. Словно и не было.

— Что… что… это? — первой ожила Гертруда.

Она с трудом могла говорить. Струйки воды бодро стекали по ее волосам, на ухе покачивалась шкурка от яблока.

— Где огонь? — достопочтенный лорд Гарольд словно мальчишка спрыгнул на совершенно целый паркет и даже топнул ногой, проверяя сохранность досок.

— Так это была иллюзия, — ахнула я, когда неожиданная догадка мелькнула в голове.

— Очень качественная иллюзия, прошу заметить, — обиделся граф Арундел.

Вот я дуреха… Он просто хотел напугать своих кузенов. А я поверила… попалась на удочку. Впрочем, не я одна. Вон как трясутся поджилки у Гарольда, а его сестра бьется в истерике, пытаясь смахнуть с лица намокшие пряди волос.

— Марч, проводи леди и лорда Арундел до экипажа, — произнес Брендон.

В дверном проеме появился мажордом. Он осторожно заглянул внутрь, а затем ушел, чтобы через несколько минут появиться с тростью и плащом. Пока его не было, в холле царила звенящая тишина.

— Мы должны забрать свои вещи, — жалобно произнес Гарольд.

— Я пришлю их вам.

— Но…

— Что-то еще?

— Нет, — пискнул кузен и попятился назад.

Гарольд решил не спорить, и я его не виню. Кто знает, может граф все же умеет превращать иллюзорный огонь в настоящий?

— Я это так просто не оставлю! — Гертруда, вцепившись в мокрые юбки, сыпала проклятиями, обещая кузену небесную кару.

— Марч.

— Да, милорд?

Возле хозяина материализовался дворецкий.

— Проследи, чтобы они убрались отсюда.

— Будет сделано.

Мажордом поклонился и поспешил исполнить приказ, а я занервничала, так как сейчас все внимание его сиятельства сосредоточилось на мне.

— Так что мне с вами делать, Изабель?

Взгляд синих глаз почему-то был уже не такой дружелюбный, как раньше.

А я, между прочим, ему жизнь спасла. А он…

Ну, подумаешь, решила спасти кузенов, и испортила весь спектакль. Я все приняла за чистую монету, и между прочим, если бы так оно и было — спасла бы графа от смерти второй раз, потому как виселица за убийство родственников ему бы грозила.

— Я ведь велел вам стоять и ждать, — вкрадчиво проговорил Брендон, подходя ближе, — Где же покорность, достойная добродетельной супруги?

Нет, ну вы только посмотрите на него! Мог бы предупредить хотя бы, так нет! Его сиятельство, видите ли, оттачивали свое мастерство на провинившихся родственниках! И пускай они заслужили свою долю наказания — я-то тут при чем?

— Там же, где и сама «добродетельная супруга», граф Арундел. В ваших мечтах, — парировала я, сжимая в ладони деревянную ручку пустого ведра.

— Осторожно, Изабель… Вы ведь уже убедились в том, что я умею превращать фантазии в реальность?

— Это всего лишь иллюзия, — фыркнула я. — Так каждый мужчина умеет. Ну… не столь буквально, конечно. Но все равно! Пускать пыль в глаза вы все мастаки.

— И много вы сталкивались с такими… «мастаками»?

— Это вас не касается, — вспыхнула я, ощутив, как кровь прилила к щекам.

— Отчего же? Согласно брачному договору вы — моя законная супруга! Имею я право знать некоторые подробности вашей прошлой… мммм… Жизни? Где он, кстати?

— Кто «он»?

— Наш документ о браке, конечно, а вы о чем подумали?

— Ой.

— Изабель!

— Ну… его нет, — замялась я, невольно бросив взгляд в сторону камина.

— Где. Он?

Ну чего пристал. Сказала же — нет его. Тебе скажи что его порвала кузина — ты ж босиком побежишь догонять экипаж чтоб-таки довести несчастную до инфаркта своей огненной иллюзией… Так что… Не скажу!

— Ваши милейшие кузены его сожгли, — неожиданно призналась я вопреки собственным мыслям.

И зачем я думаю, если все равно потом делаю по-другому? И нечего на меня так смотреть! Ну… сглупила, с кем не бывает. По крайней мере, у меня ума хватило не потерять свое собственное тело, как некоторые…

— КАК? Кто им позволил?

Ну начинается! Кстати, а это мысль. Если свидетельство о браке уничтожено, то…

— Ну… так получилось. Случайно. Гертруда не хотела. Просто… вышла из себя, с кем не бывает. Послушайте, ваше сиятельство, раз такое дело, и бумаг больше нет, может, мы уже того… не муж и жена?

— Если бы это было так просто, — усмехнулся Брендон.

Он приблизился ко мне. Очень… близко. По сути, нас разделяло только ведро, которое я так и держала в руках (и хорошо, что держала).

— Да бросьте вы уже, наконец, это попытка отобрать у меня ведро закончилась провалом, я ловко завела свое сокровище за спину, отпрыгнув назад. — Ладно. — граф вздохнул. — Простите, если был чересчур строг. Вы большая молодец! Правда. Другая на вашем месте уже пару раз упала бы в обморок! Вы удивительная женщина… За всю не близкую, и такую тяжелую дорогу до Элтропа, даже не пожаловались ни разу. Я искренне восхищен.

Угу. Обморок для меня непозволительная роскошь — пусть богатые леди этим балуются, а вот насчет жалоб это даже смешно. Кому? Несчастному призраку, застрявшему между небом и землей? Помню, как вглядывалась в темноту кареты, пытаясь увидеть серебряное мерцание, и думала о том, что, возможно, я просто сплю и вижу кошмар.

— Я непременно компенсирую все пережитые неудобства, — продолжал граф Арундел — Без вас все было бы куда сложнее.

— Без меня вы бы уже достигли степени хорошей прожарки, — не сдержалась я.

Брендон насупился, но промолчал, а я одарила его ехидной улыбкой.

— Вы бы мне хотя бы долг вернули, — решила напомнить я, раз его светлость сами завели такой разговор…

— А у нас с вами имелись какие-то деловые отношения? — его брови удивленно поползли вверх. — Что-то не припоминаю среди своих деловых партнеров некую… мисс Лавуан. Но, возможно, я ошибаюсь.

— Несомненно, вы ошибаетесь, — безапелляционно согласилась я.

— Тогда я, пожалуй, зайду в аптеку и приобрету микстуру для памяти.

— Непременно. А после загляните к портному закажите себе приличную одежду. А то стоите тут… в неподобающем виде!

— Учту, что перед вами я должен появляться исключительно в полном парадном наряде, с цилиндром и тростью, и булавкой для шейного платка.

— Это лишнее. Можно без булавки — переживу.

— Не стоит делать мне поблажек, дорогая.

— Я… вовсе не… да вы издеваетесь!

— Вовсе нет. Ну ладно, если только чуть-чуть. Не сердитесь, Изабель, прошу вас! Давайте лучше вернемся к упомянутому вами долгу. Я, правда, не припомню вас… Хотя иногда посещаю места, где прекрасные молодые дамы одаривают мужчин своей благосклонностью, но…

— Нет! — рявкнула я, — Ваш сад!

— Хм… мы делали с вами это в саду? Ну что ж…

— Я — флорист, — зарычала я, не зная, как еще прекратить поток насмешек, которыми прямо-таки фонтанировал мой остроумный «супруг». — Я создавала дизайн клумб для вашего нового поместья в столице. Работа велась несколько месяцев, а вы… вы даже не помните меня!

— О! Действительно, грубо с моей стороны. Простите! Так эти розово-белые сердечки из роз — ваших рук дело? А я-то думал, кто же это ненавидит меня настолько, что не постеснялся осквернить чудесный сад подобной безвкусицей…

Что за невыносимый нахал? Мы женаты всего один день, а я уже хочу его убить. Теперь понятно, почему кузены решились-таки на столь изящное убийство ненаглядного родственника…

И главное — как удачно все сложилось — руки марать не надо. Кремировал бездыханное тело этого изверга и дело с концом! Ну, помучает тебя призрак пару недель — все равно потом сгинет в бездне. Это лучше, чем терпеть графа Арундела живьем без всякой надежды на то, что когда-нибудь это закончится! И тут появляюсь я, заявляю, что его супруга (конечно, Гертруда мне не поверила — ни одна нормальная женщина в здравом уме и твердой памяти на такое не решится), и все планы кузенов псу под хвост! Вместе с надеждами на светлое будущее. В такой ситуации и я бы порвала свидетельство о браке…

— Ваше сиятельство!

— Брендон. Мы же договорились, Изабель. Я ваш супруг, не забывайте.

— Там всего-то и было что одно маленькое сердечко! — выпалила я, пропустив замечание мимо ушей, — И оно, между прочим, очень даже гармонично вписывалось в общий ландшафт!

— Несомненно.

— Вы думаете? — граф слишком быстро согласился, и я почувствовала, что что-то здесь не так.

— Такая клумба отлично смотрелась бы в саду моей вдовствующей тетушки. Она и ее двенадцать кошек непременно оценили бы ваш дизайн.

— Шутить изволите, ваше сиятельство? — вкрадчиво проговорила я, как бы невзначай покачивая ведром.

— Вовсе нет, моя прелесть. Хотите, я дам вам рекомендательное письмо? Тетушка останется довольна.

Я на мгновение замерла, обдумывая перспективы. Рекомендация, конечно, пригодится. Разбрасываться такими предложениями не в моих интересах, особенно сейчас. Даже если граф, как и обещал, решит наши жилищные проблемы — надо на что-то жить. Тем не менее, желание ответить колкостью было слишком велико.

— Хорошо, — сдалась я, — Напишите письмо. На самом деле, я только начинаю карьеру, так что… Буду благодарна.

Взгляд графа неожиданно изменился. Стал мягче, исчезли лукавые искорки и ехидная улыбка.

— Ладно, позже разберемся с вашей… хм… карьерой. А сейчас давайте…

— Пообедаем, — напомнила я, ибо терпеть больше просто не могла, еще немного — и я проглочу самого графа Арундела.

— Именно, — рассмеялся граф.

На этот раз его смех был звонким, беззаботным и искренним, словно перезвон колокольчиков.

— Я тоже страшно проголодался. Как насчет того, чтобы устроить пикник? Боюсь, кухарка еще не начинала готовить обед. Мы могли бы перекусить и нагулять аппетит.

Мне было все равно — лишь бы накормили. Так что я согласилась, благо погода располагала к прогулкам.

Солнце ласково припекало, теплый летний ветер целовал лицо, играя прядями волос, выбившимися из-под шляпки. Я искоса поглядывала на корзинку, которую нес граф. Судя по ароматам, под льняной салфеткой — свежий хлеб и бекон.

— Присядем? Вот здесь, под яблоней?

Брендон расстелил клетчатый плед. Я устроилась рядом, наблюдая, как мужчина достает бутерброды. Никогда не думала, что копченое мясо и белый хлеб в сочетании с мягким козьим сыром может быть так вкусно! Просто… божественно! Последнее время мы перебивались кашами и супами, из которых все кусочки мяса из своей тарелки я перекладывала племяннику. Он маленький — ему еще расти и расти, а я… Я — взрослая девица, которая даже на достойную еду не может заработать…

— Вкусно?

Кивнула, с набитым ртом.

Еще спрашивает!

— Есть вишневый лимонад. Будете?

— Угу.

Брендон откупорил бутылку и налил в маленький бокальчик прохладный напиток. Я стала еще счастливее, хотя секунду назад мне казалось — это уже невозможно.

Жаль, счастье быстро закончилось…

— Спасибо, — поблагодарила я, смахивая крошки с колен.

— Хм… за булку юные леди меня еще не благодарили, обычно приходилось раскошеливаться на безделушки. Кстати, какие камни вы предпочитаете?

— Не просто булку, а булку с беконом, — отозвалась я, не совсем поняв его вопрос. — Меня больше интересуют не камни, а цветы. С детства увлекалась ботаникой, а потом научилась составлять букеты.

— Очень интересно, — кивнул граф, как мне показалось, скорее из вежливости, — Расскажите, как такой хорошенькой девушке взбрело в головку стать флористом?

По правде признаться, выбор был не велик. Отсутствие хорошего образования закрывало все возможные пути на должность гувернантки или компаньонки для знатных дам. Оставались фабрика или торговля. Любовь к цветам помогла найти должность в цветочной лавке. Хозяйка многому меня научила. Очень милая пожилая женщина. Недавно она умерла, наследники закрыли магазинчик и продали помещение. Так я осталась без работы. А потом… Потом «умер» граф Арундел.

— Так сложилось, но я не в обиде на судьбу. Я люблю цветы. Они дарят улыбку и хорошее настроение всем — хорошим людям и не очень, богачам и тем, у кого ни гроша за душой. И совершенно ничего не требуют взамен. Они прекрасны все без исключения, просто… по-своему. Вот вы. Вы когда-нибудь видели уродливый цветок, вызывающий мрачные мысли?

— Мммм… Боюсь, нет.

— Вот видите!

Граф вел себя странно. Его интерес к моей работе был… не поддельный. Я не привыкла к тому, что мои проблемы вообще кого-то интересовали, а уж представителя высшей знати тем паче. Слишком большая пропасть между нами. Его берег усыпан белоснежным песком, а мой — острым щебнем. Я сбиваю туфли, чтобы пройти несколько шагов, а его босые ступни ласкает мягкая пена морской волны.

Я аккуратно расправила складки на юбке. Слишком мятая для светской прогулки. Появляться в таком виде в общественных местах — моветон. Но, к сожалению, привести в порядок свой наряд и сделать достойную прическу, возможности не было.

— То есть вы работали в саду, рассчитывая на щедрый гонорар, а потом…

— Потом вы… Это. Того. Умерли.

— И нужда толкнула вас на нелегальное проживание в моем доме?

— Совершенно верно, — тихо ответила я, закусив губу.

Наверняка он думает что я — очередная наглая девица, пользующаяся чужими благами.

— Я… Я посчитала временное пребывание в особняке разумной платой за обещанный, но не выплаченный гонорар. Я бы не стала требовать деньги после того…

— Я вас понял. Розовые сердечки достались бы владельцу особняка в качестве оплаты за предоставленное жилье. Что ж… Это вполне… справедливо.

— Ну вот, вы опять за свое, — огорчилась я, — Если желаете, могу переделать. Держу пари, если бы на моем месте был умудренный опытом седой садовник, вы бы воспринимали его сердечки всерьез.

— Я благодарен всевышнему, что вы — не седой садовник, милая моя Изабель — еле сдерживая смех, возразил граф Арундел. — Вас мне послало само провидение. Вы удивительно смелая девушка. А еще красивая и жутко упрямая.

И все еще голодная.

Краем глаза заметила на ветке алое яблоко. Нагретое летним солнцем, оно пряталось в листве, маня глянцевым боком. Вот бы достать!

Бесполезно… Слишком далеко висит.

— Помочь? — проявил участите Брендон, словно прочитав мои мысли.

— Сама справлюсь.

Схватилась руками за тонкий ствол и потрясла. Листва зашелестела и долгожданный фрукт соскользнул с ветки прямо на…

— Эй!

— Простите, — виновато вскрикнула я, наблюдая, как яблоко приземляется на графскую голову и, отскакивая на плед, катится мне под ноги.

— Спасибо, — цепкая ручонка нагло хватает яблочко, а мне остается лишь наблюдать, с каким аппетитом Брендон поглощает добычу.

— Вообще-то это было мое яблоко, — пробормотала обижено.

— Очень вкусно, — дразнился граф с набитым ртом. — У вас такое личико, будто вы готовы меня съесть вместо этого несчастного яблока.

— Вот еще, — фыркнула я и отвернулась.

А яблочко-то было что надо. Вкусное, наверно…

— Ха-ха-ха-ха… Вы такая милая, когда сердитесь. Ну, простите меня, Изабель! Держите свое лакомство.

Мне в ладони опустился фрукт. Целый и невредимый, соблазняя едва уловимым сладким ароматом.

— Что? Но… как?!

Опять иллюзия… Второе представление за день, и я опять, как маленькая, попалась на удочку обманщика.

Как он это делает?

Происходящее выглядело так… Даже капелька сока катилась по чувственным губам.

И о чем я только думаю…

— Кушайте, Изабель, — улыбнулся Брендон, подмигивая.

— Каково это? — неожиданно вырвалось у меня.

— О чем вы?

— Быть магом. Иметь власть над людьми.

Граф Арундел поднял плед, свернул его и затолкал в уже пустую корзину.

— Опасно, как вы уже, наверное, заметили, — мужчина задумался, вглядываясь в чистое небо.

— Но с другой стороны, — не унималась я, забыв про яблоко. — Вам подвластно настоящее волшебство! Об этом мечтают тысячи.

— Вы поверите мне, если я скажу, что долгие годы мечтал быть среди этих тысяч обычных людей?

— Вы, верно, шутите…

— Вовсе нет.

— Если бы у меня была хоть толика магии, — сердце учащенно забилось в груди, глаза предательски защипало от накативших слез, слишком свежа была рана от потери сестры, слишком долго я сражалась за каждый фунт с банком и, в конце концов, потеряла дом.

Но сытый голодного не разумеет простая истина. Светлейшему графу Арунделу не понять проблем простых смертных.

— У вас есть дар, Изабель. — Брендон сорвал маленький голубой цветок, — Как он называется? — мужчина протянул тонкий стебелек с россыпью ярко-голубых крошечных звездочек.

— Это Камерис. Любимый цветок фей. Найдешь бутон с пятью лепестками, и твое желание исполнится. Так гласит легенда. В детстве я часами его искала!

— Любое?

— Да, но такое редко…

— Гляньте-ка сюда.

Брендон протянул открытую ладонь. Раз… два… пять! Не может быть…

Волна радости затопила сердце, но я вовремя очнулась и покачала головой.

— Больше я на это не куплюсь, ваше сиятельство. Опять ваши фокусы.

Пятый лепесток растворился, оставив едва заметный искрящийся след.

— На этот раз никаких шуток, Изабель. Я, конечно, не фея, но готов исполнить любое ваше желание.

Граф хотел отблагодарить за помощь. Что ж, щедрое предложение. И у меня действительно есть, что попросить у него.

— Так что вы решили?

— Я хочу…

Договорить я не успела. Граф Арундел замер, прислушиваясь к легкому шороху. На траву легла чернильная тень, а рядом показалась фигура мужчины, закутанного с головы до ног в черное. Его длинные волосы развевались за спиной, хмурый, напряженный взгляд не сулил ничего хорошего.