Немертвый в саду добра и зла

Глава 2

«Однажды я проходила чистой две недели, не говоря об этом Пискари», — подумала Айви, когда она въехала на автостоянку жилого комплекса на мотоцикле. У Арта не было дерьмового шанса добраться сюда раньше нее по коллекторам Цинциннати.

Чувствуя прилив уверенности, она припарковала свой мотоцикл под уличным фонарем, так чтобы собравшиеся офицеры О.В. могли хорошенько рассмотреть его. Это был Nightwing X–31, одна из немногих вещей, на которые она раскошелилась после получения работы в О.В., на зарплату, которая не шла от Пискари или от матери. Когда она ездила на байке, она была свободной. Она не очень ждала зиму.

Двигатель вызывающе под ней урчал, Айви взяла многокомпонентные возможности скорой помощи и двух машин О.В., их огни вспыхивали янтарным и синим на лицах глазеющих соседей. Американская система здравоохранения начала угождать смешанным разновидностям вскоре после Поворота, естественный шаг с тех пор, как только медицинские работники, которые были Внутриземельцами в бегах, пережили вирус T4-Ангел. Но правоохранительная система разделилась, и после тридцати шести лет все так и останется.

ФБВ или Федерального бюро Внутриземелья, управляемого людьми, здесь еще не было. Как, собственно, и Арта. Ей было интересно, кто сообщил об убийстве. Мужчина на заднем сидении патрульной машины в пижамных штанах и наручниках? Взволнованная соседка в бигуди, беседующая с офицером О.В.?

Арт не единственный, кто отсутствовал, и она просмотрела на место, где должен был стоять вагончик О.В. для сбора улик. Они не появятся, пока не будет подтверждено участие Внутриземельцев, и хотя многие люди жили через реку, используя Низины в своих интересах (там были более низкие налоги), подумать, что это было строго человеческим вопросом, можно было только с большой натяжкой.

Человек в машине был под охраной. Если он был внутриземельцем, то должен быть уже в башне. Значит, они подозревали человека и ждали ФБВ, что бы доставить его. Она, вероятно, найдет место преступления почти нетронутым, так как всех людей удалили, что бы помочь сохранить его.

— Человеческий идиотизм, — ворчала она, ее ноги опустились на землю, чтобы поймать равновесие, когда она заглушила мотоцикл и сунула ключ в неглубокий карман кожаных штанов, оставив свисающий на цепочке брелок в виде черепа. Она знала, что найдет в его квартире. Его жену или подругу, погибшую из-за чего-то дурацкого, типа секса или денег. Люди не знают, почему их охватывает настоящая ярость.

Натянув на лицо мягкое выражение, чтобы скрыть отвращение, она сняла шлем и глубоко вдохнула ночной воздух, ощущая как влажность от невидимой реки оседает в глубине ее легких. Мужчина на заднем сидении патрульной машины начал вопить, пытаясь привлечь ее внимание.

— Я не хотел делать ей больно! — приглушенно кричал он сквозь стекло. — Это был не я. Я люблю Элли. Я люблю Элли! Вы должны мне поверить!

Айви слезла с мотоцикла. Прицепив бейдж к своей короткой кожаной куртке, она улучила момент, чтобы собраться, сконцентрировавшись на влажной ночи. Человеческий страх, а не кровь его подружки, которую он размазывал по окнам, пробудил к существованию слабый росток жажды крови. Его лицо было расцарапано, и ранки кровоточили. Мужчина был в ужасе. Запереть его в машине до приезда ФБВ было нужно для его собственной безопасности.

Ее каблуки выбивали медленный, соблазнительный ритм, привлекающий внимание, Айви подошла к входной двери и в пятне света увидела двух офицеров. Заметив знакомое лицо, Айви слегка расслабилась, и ее руки распахнулись.

— Привет, Рэт, — сказала она, остановившись на общем крыльце жилого комплекса шесть на восемь. — Разве ты еще не помер?

— Это не от недостатка усердия, — ответил вампир постарше, его морщинки становились заметней, когда он улыбался. — А где Арт?

— Самоедством занимается, — ответила она, и его напарница, миниатюрная женщина, улыбнулась. Она была живым вампиром, похожим на выпускницу школы, но Айви понимала, из-за каких-то ведьмовских чар она так выглядела. Женщине было за пятьдесят, но благодаря этой маскировке она могла успокоить тех, кто нуждался… в успокоении. Айви осторожно кивнула ей и получила такой же кивок в ответ.

Слабый запах крови шел из прихожей и проникал в ее мозг. Этого было недостаточно, но после игры с Артом все ее чувства работали в сверхрежиме.

— Тело все еще здесь? — спросила она, подумав, что ситуация может оказаться выгодной. Арт не сможет здесь долго находиться, и его сопротивление должно понизиться. Благодаря маленькому плану, можно заставить его сделать ошибку сегодня вечером, и она подавила дрожь предвкушения от того, что это для нее бы значило.

Рэт встрепенулся и вопросительно взглянул на нее.

— Тело в машине скорой. Ты в порядке?

Его зубы, погружающиеся глубоко в нее, соль его пыльной крови на ее языке, рывок адреналина, когда он вытаскивает из нее зубы, что делает ее живой…

— Все в порядке, — сказала она. — Вампир? — спросила она, так как они обычно оставляли тела для морга, если существовала вероятность, что тело могло встать.

Лицо Рэта сделалось жестким.

— Нет. — Его голос был мягок, и она взяла пару скользких бахил, которые его партнер протянул ей. — Ведьма. Симпатичная. Но с тех пор как сделали ставку на то, что ее закололи, мужа призвали игнорировать его права и вытащили из него, что он избивал и душил ее, они переместили ее. Он работает с краской, Айви. Хорош только в дренаже и росписи стен.

Айви нахмурилась, не следуя за его взглядом к мужчине, кричащему в машине. Они переместили ее?

Рэт заметил ее раздражение и добавил, — Черт, Айви. Он сознался. Все ясно. Больше ничего нет.

— Здесь больше ничего не будет, когда я скажу, что здесь больше ничего нет, — сказала она, напрягаясь, когда узнаваемый грохот Ягуара Арта последней модели пронзил влажную ночь. Черт побери, она хотела быть тут первой.

Открытые участки кожи Айви покалывало, и она чувствовала, как прокатывается отвращение. Да поможет ей Бог, она собиралась использовать место преступления, чтобы заткнуть Арта за пояс. Кто-то умер, а она собиралась использовать это, чтобы обольстить Арта и заставить его укусить ее против ее воли. Насколько развращенной она могла быть? Но это было старое чувство было быстро подавлено, как и все другие уродливые вещи в ее жизни.

Вручая свою сумочку Рэту, она взяла пакет с уликами и мел.

— Мне здесь нужен фургон криминалистов, — сказала она, не волнуясь, что Рэт только что сказал ей, что собрал все доказательства, о которых она могла подумать. — Я хочу, чтобы это место пропылесосили, как только я уйду. И я хочу, чтобы ты перестал делать мою работу.

— Прости, Айви. — Рэт усмехнулся. — Э, народ начал делать ставки на тебя и Арта…

Айви сделала шаг вперед, замахала руками. Рэт остановил ее, хватая за руку и притягивая к себе. Она упала на его грудь, он был в два раза тяжелее ее. Его спутник вздрогнул. Айви знала, что приземление не будет болезненным, но в ней вспыхнула толика разочарования.

— Ты знаешь, — Рэт выдохнул, и запах крови его спутника вырвался из его рта. — Тебе действительно не стоит носить эти высокие каблуки. Из-за них у тебя проблемы с координацией.

Айви перевернулась и встала с него.

— Я слышала, что больнее, когда ими пинаешь в промежность таких ублюдков, как ты, — сказала она, уходящий адреналин заставлял ее голову раскалываться. — Кто еще был здесь? — спросила она, думая о комнате полной страха, которая была просто тем, что заставило бы Арта совершить ошибку. В настоящее время он стоял у машины, смотря на человека и позволяя ему истекать кровью. Идиот.

Рэт потер шею в приглашении. Боже, это уже началось. С восходом солнца они все будут думать, что она на рынке, чтобы создать необходимое, чтобы достигнуть более низкого подвала в башне, и на нее нападут толпой. Представляя ближайшие инсинуации, предложения и нежелательные попытки, Айви задушила вздох. Как будто феромоны уже не были достаточно плохи? Возможно, она должна распустить слух, что у нее был стандартный номер.

— Скорая прибыла, — сказал вампир. — Тиа и я вытащили его. Он плакал над ней, как обычно. Соседка сказала, что это домашнее насилие. Уже третье за этот месяц, но когда все стихло, она испугалась и позвонила.

Нахмурившись, Айви сделала последний глоток чистого ночного воздуха и вошла в холл. Не слишком много людей, чтобы перепутать, и Рэт знал, чего не нужно касаться. Комната была столь чистой, как можно было ожидаться. И она не собиралась пачкать ее.

Сильный запах крови усилился, и после надевания синих бахил, она согнулась и пролезла под лентой в открытую дверь. Она остановилась внутри, принимая чужую жизнь: низкие потолки, смятый ковер, старые шторы, новая кушетка, большой, но дешевый телевизор, еще более дешевое стерео и сотни CD-дисков. На стенах висели фотографии людей в рамочках, на полках стояли игры. Женские следы были пятнами, как брызги краски. Жертва жила здесь не очень долго.

Айви глубоко вдохнула, пробуя гнев, оставленный в воздухе, невидимые указатели, которые исчезнут с лучами солнца. Шаркая синими бахилами, она прошла за ароматом крови в ванную. Красный отпечаток руки оказался на ободке унитаза, было несколько мазков на ванне и занавеске. Кто-то ударился головой от ванну. Розовая лампочка давала нереальный свет, и Айви отключила вытяжной вентилятор концом ее воскового карандаша, напоминая себе сказать Рэту, что она сделала.

Мягкий гул остановился. В новой тишине она услышала мягкий треск разговора и смех комедии, идущие из соседней квартиры. Удовлетворенный голос Арта просочился из прихожей, и кровяное давление Айви возросло. Рэт сказал, что мужчина задушил свою жену. Она видела вещи и похуже. И хотя он не сказал, где они нашли тело, почти ощутимый гнев тек по дверному косяку спальни, сломанному замку, недавно покрашенному по трещинам.

Айви коснулась скрытого повреждения пальцем. В спальне было то же самое соединение небрежного холостяка и молодой женщины, пытающейся украсить помещение с небольшими затратами. Дешевые вычурные подушки, розовое кружево, развешанное по уродливым абажурам, густая пыль на металлических жалюзи, которые никогда не открывались. Крови нет, а мазки, вероятно, оставил подозреваемый. Красивая одежда розового и белого цвета была разбросана по кровати и полу, а шкаф был пуст. Она попыталась уйти. Черный телевизор стоял в углу, брошенный, сломанный на полу под вмятиной в стене, пахнущей штукатуркой. На ковре была разметка Рэта и фотоаппарат женщины, лежащий наискосок на полу у кровати.

Вынуждая себя разжать челюсть, Айви глубоко втянула воздух, читая комнату, как будто последние несколько часов эмоции разрисовали воздух как акварель. Любой вампир мог это сделать.

Человек в машине причинял женщине боль, запугивал ее, избивал ее, и ее магия не остановила его. Она умерла здесь, а пьянящий запах страха и его гнева начали тревожить нежелательную жажду крови в животе Айви. Ее кончики пальцев болели, а горло, казалось, разбухло.

Звук шаркающих шагов Арта мучительно прорезался через ее широко открытые ощущения. Острое чувство адреналина появилось и исчезло. Глаза были наполовину закрыты, она повернулась, находя обольстительный наклон бедер. Глаза Арта были почти полностью расширены. Было явно, что страх перед человеком снаружи и его эхо, все еще вибрирующее по комнате, подняли инстинкты Арта. Возможно, именно поэтому он продолжал работать в отделе убийств. Возможно, симпатичный парень не мог увлажнить свои клыки без небольшой помощи?

— Айви, — сказал он, его голос посылал ту же самую дрожь через нее, и она чувствовала уходящее ощущение, которое сказало, что ее глаза расширились. — Я делаю вызов на забор доказательств, а не ты.

Меняя положение, Айви встала, чтобы не дать ему встать между ней и дверью.

— Ты был занят, тратя время в пустую, смакуя страх подозреваемого, — сказала она легко. Она двигалась, как будто собиралась выйти, зная, что она играет скромную жертву, и это вызовет у него жажду крови. Как и ожидалось зрачки Арта расширились, стали темнее. Она чувствовала его присутствия позади нее, почти как если бы она подталкивала его. Он распространял ауру, не реальную, а просто усиливал его вампирское присутствие.

Арт схватил ее за руку, властно и собственническим жестом. Дразня, она притворилась, что вытаскивает руку, пока его хватка не напряглась.

— Я заказываю фургон, — сказал он, опасным голосом.

— В чем дело, Арт? — сказала она апатично, вытаскивая свое запястье и скидывая его руку, которая к тому времени уже оказалась на ее груди. — Не нравятся женщины, которые думают? — Сексуальное напряжение пронзило ее. Наслаждаясь им, она поместила сустав пальца между губами, позволяя ему скользить с мягким поцелуем и зубами. Пискари научил ее быть тем, кто она есть, и, несмотря на опыт, у Арта не было шанса.

— Ты думаешь, что я проиграю, из-за страха, пропитавшего комнату, и пары черных глаз? — сказал он, отлично выглядя в его итальянском костюме и распространяя запах дорогой шерсти, пепла и его самого.

— О, я только начала. — Свободной рукой она убрала пальцы Арта с запястья. Он не останавливал ее. С улыбкой, она провела языком по зубам, скрывая их, как раз когда они вспыхнули. Страх в комнате тек через нее, подстрекая инстинкты, более старые, чем пирамиды, беспрепятственно кричащие в ее молодом теле. Она напряглась от мощного порыва крови, поднимающейся к ее коже. Она ожидала этого, ехала на этом и наслаждалась этим. Это не был аромат крови, это был страх. Она могла справиться с этим. Она управляла своей жаждой крови; ее жажда крови не управляла ей.

И когда она почувствовала, как любопытно побелело ее лицо, а глаза полностью расширились, она повернулась к Арту, ее ноги в бахилах были широко расставлены, когда она стояла посреди комнаты, зловонной от секса, крови и страха, губы открылись, когда она вызывающе выдохнула. Дрожь прошла по ней, обосновываясь в паху, чтобы сказать ей, что может последовать, если она позволит. Она не хотела давать ему добровольно свою кровь, а то, что он мог насильно взять ее, неожиданно включило ее инстинкты.

— Мммм, тут хорошо пахнет, сказала она, адреналин мчался по ней, потому что она понимала ситуацию. Она управляла этим монстром, который мог убить ее двусмысленным ударом, который мог разорвать ее горло и закончить ее жизнь, который мог сделать ее бессильной под ним… и который не мог коснуться ее крови, пока она не позволит ему, связанный традицией и ненаписанным законом. И если бы он попробовал сделать это, то она бы получила его задницу и лучшую работу.

Пульс ускорился, она подошла ближе. Он хотел ее, он был так готов, его плечи были сильно напряжены, руки — сжаты в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы добраться до нее. Его внутренняя борьба показывалась на лице, и он больше не дышал. Была причина, почему Пискари потворствовал ей. Это было частью его, но Арт никогда не будет испытывать этого.

— Не можешь получить… это, — сказала она, скользя рукой вверх от бедер, широко растопырив пальцы, когда они пересекли середину ее груди, пока они вызывающе не легли, чтобы скрыть ее шею. Она чувствовала, как ее пульс бился под ними, поглаживая себя так же как Арт. Ее глаза смотрели на вампира перед ней. Он был жестоко великолепный. Она выдохнула, представляя его зубы, погружающиеся в нее, напоминающие ей, что она жива, но обещая смерть в его губах.

Почти… может быть, стоит позволить ему поступить по-своему.

Арт прочел ее мысль в самом воздухе. Вспышкой движения, слишком быстрой, чтобы она могла уловить, он переместился. Айви задохнулась, ее ядро пульсировало от страха. Он дернул ее к себе. Его рука схватила ее за заднюю часть шеи, другая мучительно заломила ее руку за спину. Он заколебался, когда поймал себя, его черные глаза были огорчены, что он должен был остановиться. Она рассмеялась низко и хрипло.

— Не можешь получить, — насмехалась она, желая чтобы он взял ее, когда она наклонила голову назад и открыла шею.

«О, Боже. Если бы только он…» — подумала она, слабая щекотка в ее мыслях предупредила ее, что война между голодом и волей началась.

— Дай, — выдавил Арт, его голос был напряженным, она улыбнулась, когда он начал слабеть. — Дай мне…

— Нет, — выдохнула она. Ее пульс стучал под его рукой, а глаза были закрыты. Ее тело требовало, чтобы она сказала «да», она хотела сказать «да».

«Почему», — подумала она, голод поднимался в ней, когда она нашла его крепкие плечи, почему она не скажет «да»? Такая мелочь… А он был так восхитительно красив, даже если он не возбуждал ее в душе.

Арт ощутил ее колебание, низкое рычание вырвалось из его горла. Он прижал ее к себе, почти поддерживая ее вес. С новой решимостью он ткнулся носом в основание ее шеи.

Айви втянула воздух, прижимая его ближе. Огонь. Это был огонь, горящий обещанием от ее шеи до паха.

— Дай мне, — потребовал он, его губы снова прошлись по ее коже. Его рука скользнула дальше, залезая под ее пальто и рубашку, придавая ее груди чашевидную форму. — Все… — выдохнул он, его выдох наполнил ее, делая целой.

В затаившей дыхание волне поднялся инстинкт, сокрушающий ее желание.

«Нет!» — она запаниковала, как раз тогда, когда ее тело корчилось от этого. Это превратило бы ее в шлюху, сломало бы ее желание и разломало бы ложь, которая сохраняла ее нормальной. Но с испуганным толчком, Айви поняла, что ее губы разошлись, чтобы сказать «да».

Реальность вспыхнула в ней, и с приступом страха, она заехала коленом ему в пах.

Арт отступил, падая перед ней на колени, он схватился руками за то место, куда пришелся удар. Не дожидаясь, она отступила на шаг назад и нанесла удар ему в челюсть. Его голова дернулась назад, и он упал на пол около кровати.

— Ты — глупая сука, — выдохнул он.

— Урод, — выдохнула она, дрожа, когда ее тело восстало во внезапном порыве страсти. Она стояла над ним, борясь с желанием упасть на него, впиться зубами в него, в то время как он беспомощный стоял на коленях перед ней. Черт побери, она должна была выйти из этой комнаты. Две неудовлетворенных игры крови в одну ночь — это был ужас.

Медленно Арт начал выпрямляться и хихикать. Айви чувствовала, что покраснела.

— Встань с пола, — отрезала она, отходя назад. — Они еще не пропылесосили.

Все еще смеясь, Арт перекатился на бок.

— Это будет адская неделя, — сказал он, потом замялся, прищурившись гладя на ковер, прямо на криво лежащее покрывало. — Дай мне мешок для улик, — сказал он, потянувшись к заднему карману.

Жажда крови, все еще звенела, и Айви шагнула вперед, следуя за его тоном.

— Что это?

— Дай мне мешок, — повторил он, его дорогой костюм столкнулся с уродливым ковром.

Она поколебалась, затем достала пакет оттуда, где их бросили. Проверяя время, Айви быстро записала дату и местоположение прежде, чем вручить его Арту. Все еще стоя на полу, Арт потянулся под кровать и выкатил что-то блестящее на свет ручкой из его кармана. С жуткой быстротой он стряхнул это в пакет и встал. Растущая коричневая радужка у его зрачка сказала, что он восстановил над собой контроль, и улыбаясь, чтобы показать зубы, он поднял пакет к свету.

Видя его уверенность, Айви почувствовала вспышку отчаяния. Для него это была игра. Он никогда не рисковал потерять свою сдержанность.

«Дерьмо», — подумала она, первые пальчики сомнения в том, что она могла это сделать, скользнули по ее сердцу.

Но когда она увидела то, что он держал, ее беспокойство переместилось к пониманию… а затем сменилось настоящим беспокойством.

— Слеза банши? — спросила она, узнавая, слезу, сформированную в виде черного кристалла.

Внезапно слова обезумевшего человека в машине приобрели новый смысл.

«Я не хотел делать ей больно. Это был не я.»

Жалость, пришла из ниоткуда, делая страдания окружающих все более неприятными. Он, наверное, любил ее. Это была банши, кормившаяся его яростью, пока он не убил свою жену, после чего банши утопала в ее энергии смерти.

Это было все еще убийство, но человек был инструментом, а не преступником. Убийца был на свободе где-то в Цинциннати с алиби по времени и расстоянию, из-за чего его было трудно связать с преступлением. Вот почему слезу оставили в качестве проводника. Банши была нацелена на пару, следовала за ними домой, оставила слезу, когда их не было дома, а когда полетели искры, добавился гнев человека, пока он действительно не мог сопротивляться. Это было не оправдание; это было убийство магией — магией, более старой, чем вампиры. Возможно, более старой, чем ведьмы или демоны.

Арт встряхнул пакет, чтобы заставить черную жемчужину блестеть прежде, чем позволил своей руке опуститься.

— У нас есть каждая банши в отчете. Мы проверим слезу через компьютер и найдем суку.

Айви кивнула, чувствуя, что ее зрачки сужаются. О.В. вело учет небольшого населения баньши, и если одна стала кормиться в Цинциннати без разбора, они могут рассчитывать на большее количество смертей, прежде чем они поймают ее.

— Так, на чем мы остановились? — спросил Арт, кладя руку ей на талию.

— Сволочь, — сказала Айви, толкая его локтем в кишечник и отступая подальше. Но удар не попал в цель, и она убрала с лица все эмоции, когда он усмехнулся на ее восемь шагов назад. Боже, он заставил ее почувствовать себя ребенком. — Почему ты не идешь домой после того, как взойдет солнце, — злилась она.

— Ты предлагаешь меня проводить?

— Иди к черту.

Из прихожей донеслись звуки приятной беседы. Фургончик криминалистов прибыл. Арт глубоко вдохнул, вбирая в себя запахи комнаты. Его глаза были закрыты, а тонкие губы улыбались, затем он выдохнул, видимо, довольный тем, что почувствовал. Айви не нужно было дышать, чтобы знать, что в комнате теперь воняло ее страхом, смешивающимся с запахом мертвой женщины до тех пор, пока их станет невозможно различить друг от друга.

— Увидимся позже в башне, Айви.

«Нет, если я рискну раньше тебя», — подумала она, задаваясь вопросом, если завтра прикинуться больной, то домогаться ее будут уже на следующий день. Она могла сказать, что была у врача из-за STD (заболевание, передающееся половым путем), говоря всем, что она получила его от Арта.

Арт неторопливо вышел из комнаты, одну руку держа в кармане, а другую, со слезой банши, опуская на планшет входящего офицера. Глаза оборотня округлились, но потом он поднял их и часто заморгал.

— Стоп! — сказал он, поморщившись. — Что вы двое здесь делаете?

— Ничего. — Айви чувствовала себя замерзшей и маленькой в ее кожаных штанах и коротком пальто, когда она стояла в центре комнаты и слушала, как Арт прощается с Рэтом и Тией. Она заставила себя убрать руки от шеи, чтобы доказать, что ее не пометили.

— Не похоже на «ничего», — мужчина усмехнулся. — Пахнет как будто кто-то…

Айви впилась в него взглядом, и слова застряли у него в горле. Адреналин пульсировал, на сей раз от беспокойства. Она загрязнила место преступления своим страхом, но в глазах мужчины стояла жалость, а не отвращение.

— Вы в порядке? — спросил он мягко, придерживая папку, так как было очевидно, что он догадался, что здесь произошло. Здесь было слишком много страха для одного человека, даже убитого.

— В полном, — сказала она коротко. Психические уровни страха не регистрировались, если не была вовлечена банши. То, что Айви не знала, что банши была замешана в этом, ее не оправдывало. По крайней мере ей сделают выговор, было бы хуже, если бы Арт захотел ее шантажировать. И он стал бы. Черт побери, она могла сделать шантаж немного легче для него? Покраснев, она подхватила остальные мешки для сбора улик и отдала веру.

— Не знаю, как вы можете работать с мертвыми, — сказал мужчина, пытаясь поймать ее взгляд, но Айви не позволила ему. — Черт, они пугают так, что я готов поджать хвост, просто когда они смотрят на меня.

— Я сказала, что все в порядке, — пробормотала она. — Я хочу, чтобы здесь все пропылесосили, вычистили и сфотографировали. Не беспокойтесь о профиле уровня страха. Я испортила его. — Она могла сохранять спокойствие, но она скорее перенесет заработанный выговор, чем шантаж Арта. — Держите слезу подальше от прессы, — добавила она, глядя на нее, маленькую и безвредную, на его планшете. — Последнее, что нам нужно — это город в панике, вызывающий нас каждый раз, когда школьница оплакивает своего парня.

Мужчина кивнул. Его щетина была густой, и подавляя мысли о том, как это будет чувствоваться, когда она проведет по ней пальцами, а затем зубами, Айви шагнула из комнаты, убегая от вони страха мертвой женщины. Ей не нравилось, что там пахло точно как ее собственный страх.

Айви быстро прошла через гостиную в прихожую, пытаясь не дышать. Она должна была запланировать это, не выставить себя дурой, действуя под влиянием импульс. Из-за ее предположений, Арт держал ее за волосы. Избегать его остальную часть дня было невозможной. Возможно она могла бы провести день исследуя банши. Файлы хранились на верхних уровнях. Арт мог бы последовать за ней, но соотношение Внутриземельцев будет в пользу ведьм и оборотней, не только уменьшится уровень феромонов, но также и облегчится ранний выход, так как вся башня, над землей пустеет в полночь, с трех до двенадцати. Только подземные офисы поддерживали переменный график заката и восхода солнца.

«Вино», — подумала она, вынуждая себя выглядеть уверенной и небрежной, когда она появилась на крыльце и нашла огни команды новостей, уже освещающие автостоянку. Она возьмет две бутылки по пути домой, таким образом, Кистен будет достаточно пьян, чтобы не волноваться о том, что она причинит ему боль.