Немёртвые

Глава 9

Гвиг рассматривала свою серую кожу, лёжа в ванне. Едва заметные трупные пятна почти не выделялись: Антонис вовремя остановил процесс разложения, когда работал с её телом. Он много рассказывал о сохранении трупов и их правильной транспортировке на большие расстояния, о том, как некроманты долго подбирали рецепты масел для временной мумификации, украдкой показывал на старожилов храма, у которых на телах обнаруживалось довольно много изъянов. Антонис будто бы готовил из Гвиг некроманта, и лишь этот факт немного смущал её при запоминании всех его уроков.

До сих пор для неё было удивительным и использование магии — силы, недоступной обычным людям. Только существа нечеловеческого рода и полукровки могли колдовать. И она теперь тоже относилась к ним.

Женщина вскинула руку, направила пальцы вниз, и над поверхностью воды заплясали разноцветные искры. Просто визуальный эффект, основанный на игре света — самое простое доказательство существования магии, которое Гивг`Дарр периодически использовала для себя, чтобы убедиться в приобретении новых навыков.

Сквозь звуки плесков воды она вдруг услышала, что к ней в комнату стучатся.

Недолго думая, она повернулась и запустило пространственное заклинание, которое отворило дверь ванной и открыло замок на входе. Кто бы там ни пришёл, Гвиг была готова поговорить даже сейчас.

— Эй! — Послышался голос Джанис.

— Я здесь, заходи. — Позвала Гвиг, как можно громче.

— О, прихорашиваешься перед походом в город? — Спросила Джанис, увидев подругу в ванне. — Это правильно! Даже в такой нелёгкой ситуации выглядеть надо на уровне!

Гвиг сразу же заметила, как тяжело было Джанис притворяться и разыгрывать своё обычное состояние, несмотря на актёрский талант. Губы девушки дрожали: она едва выдавливала улыбку, походка была неуверенной.

— Да. Подумала, что совсем себя запустила. Ты сама мне говорила, что за телом нужен постоянный уход.

— Ага, — рассеянно кивнула Джанис.

— Послушай. Норксис сказал, что у нас не такие плохие перспективы.

— Мне он тоже это говорил.

— И ты ему не веришь?

Джанис стояла и теребила в пальцах пучок сушёных трав, попавшийся ей под руку.

— Я хочу ему верить, но ведь он и сам до конца не знает, каков будет исход. Гвиг, если магистры не справятся, дело может дойти до тюрьмы, или даже казни! В чём-то и Золо права: гердейлийцы нас не любят, для них этот случай — лакомый кусочек.

— Почему ты так волнуешься за Антониса, что сомневаешься даже в некроманте, которому дважды доверяла своё тело? Будто у тебя к нему какие-то особые чувства, или что?

— Не совсем. — Джанис покачала головой и нахмурилась. — Он и рядом не стоял с теми мужиками, что крутят со мной интрижки. С Антонисом мы были друзьями с самого его воскрешения. Потом, он почти единственный, кто поддержал моё перевоплощение.

— Как же единственный? А Норксис? — Спросила Гвиг.

— Норксис отнёсся к этому как к своей работе. Ему было интересно, но не более. Он не предупреждал, что у меня могут возникнуть неприятности, не пытался остановить. Антонис тоже этого не делал, но именно его равнодушие спасло меня. Эксперимент начала я, а он, можно сказать, стал первым удачным подопытным. Мне ведь было важно увидеть изменения не только в моём личном восприятии, но и в отношении ко мне окружающих. После пересадки моей души Антонис вёл себя так, будто ничего существенного не произошло. Глядя на него, остальные в большинстве тоже смогли принять меня такой. С тех пор я поняла, какую дружбу стоит ценить на самом деле, и за все эти годы он ни разу меня ни в чём не подвёл.

— Какой хороший! — Съязвила Гвиг и хотела сказать что-то ещё, но Джанис вдруг резко подскочила к краю ванны и заглянула ей прямо в глаза.

— Постой-ка! Ты что… Ты ревнуешь что ли?

— Да чтоб вас обеих, вы точно сёстры! — Зашипела Гвиг и брызнула на подругу водой. — Золо тоже говорила нечто похожее. Нет! Я просто не понимаю его, не могу найти с ним общий язык, как, например, с тобой. Он иногда кажется мне таким странным. Эх! Этот лысый сейчас за решёткой, а мы ему кости перемываем. Нехорошо получается.

Джанис заулыбалась, на этот раз совершенно искренне.

Таверны в городе с самого утра заполнялись посетителями. Вильдеррцы были взволнованы, оттого много пили и, сбиваясь в кучки, разговаривали, выдумывая самые бредовые факты о происходящем в ратуше.

Для Гвиг`Дарр и Джанис нашлось местечко в кабаке под названием “Белая кость”. Большое низенькое здание вмещало в себя много народу, при том самого разного. Часто тут собирались и стражники, и рабочие, и приличного вида леди. Вся театральная труппа “Янтарного ока” тоже любила это место. Однако сегодня здесь было много живых. На девушек постоянно косились: кто-то подмигивал, перешёптывался, другие — смотрели с сочувствием. Какие-то мужики пытались даже подсесть к ним за столик, делая неумелые комплименты. Спасение от навязчивых ухажёров подоспело совершенно внезапно. В таверну зашли их хорошие знакомые из храмового лазарета — Шерд и Коул.

Джанис тут же замахала им руками, призывая присоединиться, Гвиг же опустила глаза и совсем не была уверена, рада ли она такому раскладу. Дело было в том, что на протяжение всего года её жизни в храме Коул проявлял к ней излишнее внимание. Цели его, Гвиг, конечно, понимала, но ей совсем не хотелось думать о каких-либо отношениях с мужчинами: она считала эту тему запретной для себя.

Незнакомого хама, за попытки весьма грубого ухаживания Гвиг могла одарить одним взглядом, от которого тому становилось дурно. Но смотреть так на Коула у неё совсем не было повода. Тот уселся совсем близко к ней, так, что их плечи соприкасались, и отодвинуться из-за большого количества людей поблизости было невозможно. Джанис быстро разговорилась с лекарями, а Гвиг сидела, еле одолевая смущение, и старалась думать о том, что волновало её в данный момент гораздо больше, чем чьи-то жалкие попытки разглядеть в ней свободную женщину.

— Беспокоишься за Антониса? — Спросил Коул.

— А ты будто — нет? Все мы с какой-то стороны под угрозой, разве не так?

— Ну что ты веришь во всякие бредни! — Воскликнул он. — Ещё скажи, что войны боишься.

— Не боюсь, но не хотелось бы. — Гвиг начала злиться, ей показалось, что Коул разговаривает с ней, как с каким-то наивным ребёнком. Она сделала крупный глоток из своей кружки. Кажется, по её интонации Коул понял, что лучше было оставить её в покое и не донимать такими вопросами.

Позже к ожидающим в таверне присоединился Бэлригген. Эльф тоже был немного на взводе. Все относились к нему как к хорошему приятелю, но для Гвиг`Дарр его личность до сих пор оставалась загадкой. Ей рассказывали, да сам он упоминал о том, что ему заказан путь в Деламион. Он бежал с родины, был вынужден искать убежище, и Вильдерр оказался идеальным местом, где эльф жил уже много лет. Бэлригген вёл тёмные дела, а может, это были лишь слухи. Однако положение, в котором оказались храмовники, его тоже не порадовало. Он сказал, что на суде многое будет зависеть от вильдеррского лорда-наместника, и именно этот факт вызывал сомнения в успехе дела.

К вечеру голова Гвиг была полностью забита пустыми разговорами и предположениями, которые ей пришлось слушать весь день. Она и сама уже было начала мыслить так же, как ничего не знающий народ, но вовремя себя остановила, встала из-за стола и шепнула Джанис, что идёт проветриться.

К счастью, никто из товарищей не пошёл за ней.

Она немного попетляла по переулкам, а после направилась ближе к центру города. Пересекла площадь, снова свернула, разгоняя ненужные мысли, и остановилась на мосту, перекинутому через узкий канал. Вглядываясь в тёмную воду, будто пытаясь найти там какие-то ответы, Гвиг не сразу услышала шум, доносившийся с площади. Люди расходились по разным сторонам, оживлённо что-то обсуждая. Это значит — заседание закончилось! Гвиг сорвалась с места и поспешила к ратуше.

Пробиться сквозь толпу и выследить знакомые лица была непросто. Сперва она увидела военачальника Редгарда. Он беседовал с какой-то немёртвой женщиной и магистром Эйбсом, главным дипломатом храма. В глаза бросилась маленькая компания людей, одетых в цвета королевской гвардии. Они переговаривались, а на лицах некоторых читались ухмылки. Гвиг вздрогнула и поспешила дальше.

Антонис и Норксис вышли из здания вместе со всеми. Вид у обоих был усталый, они молчали и не сразу заметили, что к ним кто-то подбежал.

Она поняла, что ей даже нечего сказать. Женщина глупо уставилась на некромантов, а Норксис сразу же заулыбался и разрядил обстановку.

— Смотри-ка, дружище! Она за тебя волновалась. — Магистр перевёл взгляд на Гвиг. — Всё позади. Благодаря суровости Меллерезы и подвешенному языку Эйбса его выпустили, а королевских гвардейцев объявили провокаторами. Конфликт, конечно, не исчерпан, но Антонис свободен, и сейчас это главное.

Про Меллерезу Гвиг тоже слышала. Эта женщина была одной из первых, кто настаивал на окончании войны и перестраивании общества немёртвых. Она проделала колоссальную работу по установлению контактов с живыми и организации вильдеррской ратуши, где трудилась по сей день. Наместников в Вильдерре сменилось множество, но Меллереза всегда была их правой рукой.

Гвиг снова посмотрела в сторону беседующих магистров.

— Да. Это она. — Подтвердил её догадки Норксис. — Удивительная женщина. Так разбираться в политике и так влиять даже на самых упрямых правителей! Никто не представляет, как ей это удаётся. Пока она с нами, такие беды как эта кажутся всего лишь мелкими неприятностями.

— Это точно. — Подтвердил Антонис. — Передашь ей потом отдельную благодарность от меня, когда увидишь в следующий раз.

— Обязательно. А сейчас, я так думаю, ты хочешь вернуться в храм?

— Ты не представляешь, как сильно хочу!

Некромант выглядел плохо: еле держался на ногах, кожа на лице и руках высохла, а глаза, казалось, потеряли цвет и блеск. Норскис попрощался, сказав, что на сегодня у него ещё остались дела. На улице стемнело, а из-за большого количества народу вообще казалось, что в городе гремел какой-то праздник.

Антонис пристально взглянул на Гвиг.

— Ты пришла одна? Где Джанис?

— Осталась в таверне. У меня уши вяли от разговоров вокруг, думала с ума сойду от этих пересудов. Знаешь, это был первый случай, когда я бы предпочла видеть рядом не её, а тебя.

— Вот это да! Я приятно удивлён. Все эти заморочки с судом стоили такой свободы. Значит, сопроводишь меня до храма?

Гвиг смущённо кивнула, и они направились к городским воротам. По пути Антонис рассказал, что всё это время его держали в камере, несколько раз допрашивали, долго записывая протоколы. К нему приезжали какие-то люди из гвардии, задавали одни и те же вопросы, рассчитывая взбесить и вывести на агрессию, но он смог сдержаться и отвечал всю правду столько раз, сколько им требовалось. В таких мучениях и пролетели почти две недели.

Они не успели покинуть город. На подходе к воротам их настиг знакомый звонкий голос.

— Антони-и-ис!

Джанис мчалась по улице, размахивая руками, а за ней еле поспевал Бэлригген. Эльф вёл под уздцы лошадь.

Девушка кинулась Антонису на шею, и он слабо обнял её в ответ.

— Как я рада, что ты вернулся! — Вскрикнула она. — Мы догадывались, что ты будешь слаб, поэтому Бэл расщедрился.

— Приведёшь её потом ко мне домой.

Эльф передал поводья Антонису, и тот с трудом взобрался в седло.

— Спасибо. Конечно, верну. — Кивнул Антонис. — Как оклемаюсь, посидим ещё все вместе, а сейчас, если я не приму ванну, мне кажется, моё существование закончится прямо здесь. Гвиг, ты со мной?

— А мы вдвоём поместимся? — Засомневалась она.

Однако возвращаться в таверну ей совсем не хотелось, поэтому она собрала всю свою грацию, чтобы примоститься рядом с Антонисом и не выглядеть при этом нелепо.

Путь до храма верхом занимал меньше получаса.

Мчаться на лошади через ночной лес в объятиях мужчины, к которому у неё сложилось совершенно непонятное для неё же самой отношение, оказалось чем-то странным. Гвиг не противилась подобным новым впечатлениям, а старалась запоминать их, чтобы, возможно, оценить позже. Ведь только со временем можно было понять, хочется ли тебе что-то повторить, или наоборот — избежать подобного.