Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок

Глава 25

Вера уплетала нежные вафли с большим удовольствием. Горячий сыр стекал и немного капал на блюдце из полупрозрачного костяного фарфора. Король занял место напротив и улыбался. Изредка он протягивал к блюдам руку в перстнях, тоже отламывал небольшие кусочки и с видимым удовольствием клал их себе в рот.

— Никогда не пробовала ничего вкуснее.

— Ты каждый раз мне об этом говоришь. И ты полностью права, это действительно вкусно. Эти вафли пекут специально для тебя.

— Спасибо, — Вера немного смутилась.

К такому ласковому и теплому отношению девушка совсем не привыкла. Это же просто чудо, когда что-то готовят специально тебе. Именно то, что ты любишь. Пусть даже не королевские вафли, а хотя бы жаренный на сковороде хлеб. Смешно, но за много лет Вере впервые кто-то готовил особенное блюдо специально для нее. Оказывается, ради такой мелочи нужно было перенестись в другой мир. Ни строгий отец, ни мама, ни муж — никто о ней не заботился! И даже подарки они выбирали Вере практичные, те, что им самим пригодятся, после того как Вера к ним руку приложит. Например, кухонный комбайн или сушилку для фруктов.

Все, что ей по-настоящему хотелось получить, Вера покупала сама, и то стеснялась тратить деньги на "глупости". Свои собственные деньги! Как так вышло, что всю жизнь она отдавала другим, своей неблагодарной семье. Перед внутренним взором встало мгновение, когда Вера не смогла себе позволить купить серьги, о которых мечтала. Она положила их обратно. Нет, деньги у нее были. Просто… Ей стало стыдно выполнить свою прихоть, глупую и не нужную. В тот раз Вера потратила деньги с пользой, купила что-то к столу. Что именно уже и не вспомнить. Бекон, который любил Илья? Или сухофрукты к приезду матери? Сущая мелочь. А потом она просто перестала мечтать.

К глазам девушки подступили слезы, чуть увлажнились ресницы. Опять запахло какой-то дрянью вроде серы. Полы ею, что ли, тут натирают? Или этот запах идет от ботинок? Может, серой пропитывают подошву, чтобы мыши ее не изгрызли.

Король выпрямил спину, сел слишком уж ровно, кусок вафельки выпал из его руки на блюдечко, перстни на пальцах стукнулись друг о друга. От этого одно кольцо отворилось, оказывается, за камнем была небольшая полость как шкатулочка, в ней перекатывались сероватые клочки войлока, стукаясь друг о друга со странным металлическим лязгом. Разве может войлок издавать такой звук? Или это не войлок вовсе? Но что тогда? Может, войлок облит эпоксидной смолой или чем-то похожим? Девушка засмотрелась. Король спохватился и быстро захлопнул кольцо.

— Грета, что случилось? Я тебя настолько расстроил?

Вера только покачала головой, на скатерть упала взявшаяся непонятно откуда серебристая капля и растеклась густым маслянистым пятном. Король приподнял руку, перстни на ней громче застучали друг о дружку. Невероятно теплая ладонь короля накрыла запястье Веры.

— Я столько лет заботился о твоем благе… Не нужно этого делать… Дорогая моя девочка…

Сильный, уверенный в себе маг, никогда ничего не боявшийся, вдруг понял, что смертельно испуган. Грету он приручал с самого детства. Ведь эта ведьма с рождения наделена невероятной силой, незамутненный кристалл магии, дикарка, испугыш, вечно голодная кошечка.

Сколько поваров подбирало рецепт угощения, чтобы хоть этим расположить девочку к Королю? Нет, ела она все. Первые годы девочка радовалась любой хлебной корке, позабытой на столе. Но Король знал, что так продлится недолго. Он изыскивал особенные приманки для своего "зверька", такие, которые навечно привяжут красавицу ко дворцу, к нему лично. Лучшие кружева, редкие ткани. Для Греты у опытного мужчины всегда были припасены особенные подарки. Чтоб ей хотелось сюда заглянуть, в его личные покои.

Он оставлял сверток с подарком на столе, чтоб только не спугнуть дикую кошку, а сам не спешил войти в комнаты, наблюдая за тем, как юная девушка тянется к лентам, как в ее руках вспыхивают камушки, нашитые на тонкие кружева. Грета ценила роскошное белье, полотенца, сотканные из тонкого пуха, редчайшие ткани. И все это ей очень шло. Маленькая девочка год от года становилась все больше похожа на королеву, только суть ее не менялась. Почти невозможно изменить суть камня огранкой. Так и Грета лишь немного меняла манеру под строгими нравоучениями воспитательниц.

И вот теперь, увидев проявления силы в своих покоях, Король затрепетал. Защитные заклинания рушились одно за другим. Ведьма этого будто и не замечала, водила ложечкой по дну своей чашки. Сколько же в ней скрыто той силы! Амулет Короля и тот не выдержал той магии, которая выплескивалась наружу из молодой женщины. Один ее жест, малейшее проявление воли и Королевство будет обезглавлено. Он просто погибнет. Здесь и сейчас. Ни одна из уловок прошлого не сработала. Дикий зверь навсегда останется диким. Чуть что-то не по его — нападет. И не важно, что Грета выглядит теперь как благородная дама — суть у нее осталась прежней. И эта звериная суть вот-вот вырвется наружу, погубит его, Короля. Никудышный из него дрессировщик! Или дикие звери не поддаются дрессировке?

Нет, сильная женщина похожа на заостренное с двух сторон лезвие. Сожмешь чуть сильнее, чтобы понадежнее удержать — распорешь ладонь. И стоит помнить, что все, что отделяет тебя от острия бритвы — тонкая шелковая перчатка. Зря он сжал руку, зря надавил на Грету, попытался подчинить своей воле! Зря он затеял этот брак, напрасно настоял на том, что было прописано в договоре. Выжить бы теперь. Или хотя бы принять смерть от прекрасной дикарки достойно. Теперь уже от герцогини. Жаль Королевство, рассыплется без него на куски.

Мужчина несмело гладил запястье той, что была ему дорога столькие годы. Он искал утешения в этом прикосновении так, как ищет утешения в любимых глазах тигра его дрессировщик, в то время, когда зверь уже распахнул свою пасть.

— Я не расплачусь, не бойтесь, — неожиданно всхлипнула Вера, — Просто подумала, что меня никто никогда не любил. Эти вафли! Мне никто ничего не готовил специально! Девушка отпила глоток воды из хрустального кубка, капелька выплеснулась и поползла по ее подбородку. Грета промокнула ее салфеткой и отвернулась к окну. Последняя защита королевских покоев вдребезги разлетелась вместе со стеклом на окне.

— Мальчишки шалят, наверное, — пошутила на взгляд Короля герцогиня. Чем ее успокоить? Как приманить?

— Тебя все любили, девочка, — Король попытался придать своему голосу силу, — Всегда заботились о тебе. Вспомни только… Готфрид! Сколько подарков он тебе присылал, и когда ты была малышкой! Помнишь? И навещал каждый год. Да, дорогая?

— Вы тоже очень добры ко мне. Простите, что я так…

Король заметил на щеке девушки слезинку, которая устремилась к подбородку.

— Он сейчас присоединится к нашему завтраку, дорогая моя девочка.

Король поднялся из-за стола. Больше всего ему хотелось сбежать от смертельной опасности как можно дальше, но теперь, когда появилась возможность не только выжить самому, но и сохранить порядок вещей, он просто не мог себе этого позволить. Король замер на полпути к двери. На него наконец снизошло озарение. В первый миг он даже сам себе не поверил, Грета пришла не затем, чтобы его убивать! И ярится она не по его душу! Грета ведёт себя сейчас именно так, как любая молодая девица наутро после свадьбы, если муж ее обидел, не проявил деликатности, нагрубил, сделал несчастной, причинил боль.

Может, герцог разбил что-то важное? Например, ее куклу? Король знал, с каким трепетом Грета относится к своему жилищу, как оберегает его от чужих взглядов. Каждую вещичку для дома она подбирала сама, с той тщательностью, с какой птичка подбирает веточку для гнезда. Ковер из пуха новорожденного единорога, сотканный феями, и то отдала Солиду. Ее особняк больше всего напоминал крепость, ощетинившуюся башнями, внутри же он являл собой драгоценную шкатулку. Но даже с тем, что посреди столицы вырос Реут, готовый к осаде, Король готов был мириться, лишь бы эта девочка была всем довольна, счастлива и верна ему всей своею душой.

Молодого герцога Ильмара Король теперь истово возненавидел. Он готов был для начала придушить мужа Греты собственными руками, даже без помощи магии. Затем сжечь, обратить в пепел магией. Ну а потом рассыпать этот пепел по площади в ярмарочный день, чтобы толпа своими ногами смешала его прах с грязью и оплевала. Пожалуй, ради такого можно раздавать люду жареные семечки совершенно даром.

Из-за одного паршивца Король чуть не потерял все. Свою голову, трон, королевство! Что этот гадёныш мог наделать за одну ночь? Чем он ее оскорбил? Моль сизокрылая, постившаяся всю зиму в гнезде у песца! Почему Грета плачет? Ведь она действительно плачет!

Король обернулся — не показалось ли ему? Нет, Грета роняет одну за другой слезинки на прожжённую своим даром скатерть, отвернулась к окну. Может быть, у Готфрида получится успокоить девицу? Он был на свадьбе посаженным отцом! Порой Королю казалось, что между Гретой и Готфридом есть особая связь, какая возникает только между дочерью и отцом. Пусть названным, сути это не меняет. Да и Готфрида не так жаль, как себя самого. Хотя бы потому, что на его голове нет короны.

Вера искренне расплакалась из жалости к себе, из-за всех переживаний, из-за мерзкой выходки тестя, из-за того, что Ильмар напился, и в таком виде его привели в дом прохожие. Из жалости к Нолету. Бедный мальчик, какие ужасные у него на спине шрамы! По одному на каждой лопатке. И в первую очередь Вера расплакалась из-за вафель, конечно. Очень горько было понять, что Грету здесь так любили и любят. Грету! Но не ее, Веру, она сама и здесь никому не нужна. Ни мужу, ни Королю, ни какому-то Готфриду! Вообще никому! Слезы вдруг перестали литься.

Но ведь есть же Азу! Ворчливый, похожий на помесь ежа и собаки, страшенный как вся Верина прошлая жизнь… Главное, он ее действительно любит! И не бросит никогда и ни за что. В этом ведьма нисколько не сомневалась. А еще у нее есть Таллер, собственный дракон, ширококрылый, черный, прекрасный. И он тоже любит ее, заботится как умеет, носит бережно в небе! И зачем только нужны все люди? Любят или не любят! Какое ей до этого дело? Когда точно есть звери, которые не предадут никогда. Нужно просто прокатиться на Таллере или пойти с Азу на рынок за персиками, и любая хандра мигом пройдет. Остальное не так уж и важно.

Вере стало стыдно за свои слезы. Девушка встала из-за стола чересчур резко, Король даже подпрыгнул, хоть и стоял относительно далеко. Бывают же нормальные мужчины, почему только ей так не везет в выборе мужа? Там Илья, здесь Ильмар. Обоих она сама выбирала, и выбор оказался на редкость неудачным.

Насколько была бы жизнь проще, если бы в школе учили создавать семью и жить в ней, вместо дурацкого оригами или шитья, например. Может, тогда бы и она знала, как выбрать мужа, чтобы он подходил именно ей? Что толку в той любви? Должно быть что-то кроме этого чувства, наверное. Илью она любила без памяти и чуть не погибла. Ильмар ей был симпатичен, а толку? Разве что титул она получила от этого брака. Стать герцогиней тоже неплохо, наверное. Вера промокнула глаза и обратилась к Королю. Тот так странно смотрел на нее. Вера никак не могла понять его взгляда.

— Я, наверное, пойду. Простите, что так…

Девушка поднялась и сделала шаг к окну, еще несколько капелек магии скатились с ее руки на мягчайший ковер, обрывки защитных ставов окончательно сморщились. Король заворожённо смотрел на колдовство девушки. Ее магия стала иной, суть свою изменила. Грета никогда не имела столько силы в себе. И дар ее был более темным, здесь же наружу плещется чистое серебро. Если ведьма его не убьет, то Королевство обретет вскоре невиданную силу. И никакой ковен не будет больше нужен. Тем более, что Грета стала теперь герцогиней. Безродное прошлое у девушки осталось далеко позади. Она равна по статусу аристократам. Выше герцога только он сам — Король. И следующий свой брак Грета сможет заключить с кем угодно, если пожелает. Даже с наследным принцем или…

— Посиди, нельзя идти, пока слёзы не высохнут. Хочешь сока?

— Молока, если можно. Или сливок.

— Сейчас принесут, — нервно улыбнулся Король.

Чертов Готфрид, где он запропастился? Или магическая стрела с письмом так долго летит? Король не находил себе места, но внешне оставался спокойным. Сложно находиться в одной клетке с тигрицей, когда она расстроена. Мало ли, чем это может грозить?

Вера совсем растерялась. Она не мечтала встретиться с кем бы то ни было из прежних знакомых Греты. Вдруг подмену обнаружат? И так расплакалась! Поддалась глупым эмоциям, не сдержалась. Вон и Король кажется недовольным. Наконец в покои постучались. Король подскочил и уже через секунду оказался у двери. Какой он ловкий — удивилась искренне Вера. И это несмотря на седину.

— Что здесь случилось? — на пороге покоев застыл тот мужчина, который вел ее к алтарю. Вытаращил глаза, повел носом, потянулся рукой к вороту сюртука.

— Добрый день, — улыбнулась ему Вера и чуть напряглась.

— Девочка моя, что же ты так?

Мужчина побелел как полотно, попятился к двери, но довольно быстро смог взять себя в руки. Кажется, он решил, будто начался дворцовый переворот, мятеж и приготовился к смерти. Так жутко стало у него на душе. Казалось, он нашел тогда на площади алмаз, помог его огранить, полюбил как сумел, привязал к себе и все ради чего? Чтобы взять и погибнуть? Барон чуть приподнял подбородок, намереваясь встретить свою судьбу смело. Тогда Король ласково произнес.

— Наша девочка немного расстроена своим браком. Муж ее, кажется, оскорбил. Вот и… выпустила на волю свою магию. С дамами это порой бывает.

— Но не все дамы — ведьмы! Грета, что ты себе позволяешь? — строго спросил Готфрид, — Ты назвалась моей дочерью, а теперь устроила разгром в покоях нашего Короля? Этим ты оскорбила не только себя, но и весь мой род! Весь! Слышишь?

— Я… — окончательно растерялась девушка.

— Не будьте так строги! — возмутился Король, — В первый день после свадьбы молодой женщине позволительно…

— Но не ведьме! И не герцогине! — вскипел барон, — И уж точно не такой женщине, как моя названная дочь. Грета, ты всегда умела держать в себе свою силу! Свои эмоции, свой дар! Разгромить покои во дворце! Да еще чьи! Покои самого Короля! Где твоя благодарность?

— Я не хотела, — Вера начала затравленно озираться. Что она сделала? Она окончательно была сбита с толку. О каком разгроме вообще идет речь?

— Ты должна немедленно все исправить, — настойчиво кивнул Готфрид.

По спине мужчины струился холодный пот. Он понимал, что Грета впервые проявила ту силу, которую долго скрывала, о которой никто не мог догадаться. Раньше она была великой, а теперь? Теперь ей нет равных по силе. И либо он, Готфрид, сможет настоять на своем, подчинит своей воле эту девицу, либо… Лучше не знать. В любом случае на кону сейчас всё. И он готов блефовать. Поставить в противовес силе ведьмы привязанность. Других козырей нет и не будет. Ну же, Грета! И зачем только он так редко появлялся в приюте? Нужно было нянчить ее малышкой каждый день, не спускать со своих рук. Да только он как-то стыдился, боялся нарушить правила заведения, приезжал только раз в год. А она ведь ждала его, та славная девочка.

— Грета? — холодно произнёс он.

— Что именно я должна исправить? — шмыгнула носом красивая молодая девушка.

Готфрид не выдержал этого детского звука, разве ведьме подобает себя так вести? Нет, так шмыгать носом может только маленькая растерянная девочка. Тот испугыш, которого он нашел посреди ярмарочной грязи и взял за чумазую ручку. Картинки прошлого встали перед глазами. Готфрид очутился перед Верой в два шага, обнял ее, уложил женскую головку себе на плечо.

— Девочка моя, ты сломала защиту королевских покоев. Ну как так вышло? Разве тебе не стыдно?

— Стыдно, — тихонько засопела Вера.

Она не привыкла к проявлению мужской любви, даже отцовской. В детстве отец никогда не брал ее на руки, он был слишком холоден для этого и порой слишком строг. Илья тоже не отличался заботой. Просто так ее никто никогда не гладил и не обнимал. И уж точно она не надеялась почувствовать ласку взрослого солидного мужчины просто так, без подвоха, будто бы барон и вправду оказался ее отцом. Вера растаяла от этого тепла, подалась вся навстречу чужим объятиям, и пусть они предназначались не ей, а настоящей Грете, какая разница? Ведьма отдала ей в наследство все. И фамильяра, и дракона, и Готфрида тоже, названного отца

— Тогда восстанови в покоях Короля защиту. Ты все разбила, даже окно. Так нельзя. Король не рискну… к-хм не решился тебя огорчать еще больше, вот и не сделал замечание. Но мне-то можно?

Вера кивнула.

— Как это сделать? — девушка не понимала, как применять свой дар. Пока все, что у нее выходило — распахивать двери, да отшвыривать от себя мужчин.

— Сплети руну защиты и накинь ее на все стены, хорошо? — растерянность ведьмы удивила барона. Но мало ли? Всё-таки девушка. Да и защиту ставят редко. Грета эта заклятие могла и забыть. Наверное.

— Я не могу.

— Давай мне свою руку, я помогу начертить символ, а дальше сама.

Готфрид осторожно перехватил тонкое запястье, согнул все пальчики кроме среднего.

Девушка подчинялась ему легко, она, похоже, и вовсе находилась на грани обморока. Что могло случиться, чтобы довести до такого состояния Грету? Ильмара захотелось убить. Подвесить за ногу над центральной площадью, обмазав предварительно медом. И выпустить лепреконов, чтоб соскребали лакомство острыми бритвами. Или лучше казнить, чтоб уж наверняка? Может, отдать на растерзание м-мм, да хотя бы тем же гремлинам? За плату они готовы на многое! Паршивец, довел ведьму! Чем он вообще думал? О чем!

— Все так? — в воздухе завис символ, похожий на снежинку, он переливался словно ручеек ртути.

— Именно так, бросай на окно и плети новый. Нужно перекрыть защитой все покои нашего Короля, верно?

Готфрид продолжил обращаться с ведьмой как с маленькой девочкой и даже из объятий не стал ее выпускать. Пусть чувствует в нем опору, женщинам это важно.

Плетение соскользнуло с пальчика и растянулось на оконном проеме, свечение довольно быстро погасло, только искорки невзначай пробежались по раме. Вторая руна далась девушке много проще. Ее она накинула на стену. Следующую — на пол. Удивительно, но ей было так спокойно в объятиях барона, будто бы он и вправду был ее отцом.

— Вот и все, ты большая молодец.

Готфрид чуть дёрнулся от той магии, что растеклась по полу под их ногами. Пожалуй, теперь в эти покои и сам хозяин преисподней попасть не сможет. Самое безопасное место во всем Королевстве. И Грета ничуть не опустошена после такого-то колдовства, что странно. Даже ее огромный резерв должен был иссякнуть.

— Спасибо, моя дорогая, — ласково улыбнулся Король, — Хочешь еще сладостей? Ты все свадебные подарки уже развернула?

— Еще нет. Утром я торопилась сюда. А ночью была занята, — робко улыбнулась Вера.

В окружении двух сильных добрых мужчин ей вдруг стало очень спокойно. Готфрид и вправду был для Греты тем, кто заменил отца. Вот с Королем все не так ясно. И смотрит он на нее странно, и глазом не то подмигивает, не то что? Может быть, это нервный тик?

— Ну, разумеется. Первая ночь брака, — мужчины переглянулись. Готфрид вопросительно кивнул Королю, тот едва заметно покачал головой в ответ.

— Ильмар ушел из дома и появился только утром. Его привели прохожие.

— Что это значит?

Готфрид наконец-то выпустил ведьму из своих рук. Теперь он вновь почувствовал себя в относительной безопасности. Грета зла ему не причинит, напротив, она чувствует себя в его объятиях под защитой. Смешно и забавно, но это правда. Смертельно опасный клинок тоже иногда мечтает очутиться под защитой в мягких кожаных ножнах. Так и Грете порой нужно вновь ощутить себя маленькой девочкой в объятиях отца. Пожалуй, Готфриду это ощущение тоже нравится. Отцов убивают не так уж и часто.

— Ильмар напился. Его едва доволокли до ворот моего особняка. Он и на ногах не стоял. Неужели так теперь и будет всегда? Я разведусь с ним.

— Проще овдоветь, чем ждать целый год, — задумчиво произнес Король и внимательно посмотрел в глаза Готфриду. Перспектива наблюдать ведьму в таком состоянии, как сегодня, целый год нисколько не порадовала мужчин.