Некромантка

Глава 3

Сегодня очередное заседание Совета. В зале было невыносимо душно, хотя совещание еще даже не началось.

Свет, лившийся из высоких и узких окон, подсвечивал потоки витавшей в воздухе пыли.

Наконец, все расселись по своим местам и загалдели, ожидая начала.

Мест в зале пятьдесят четыре. Семнадцать мест в Совете отдано представителям крупнейших городов страны, остальные — знати, магам и другим, выбранным председателем Совета, людям.

На небольшом возвышении был установлен трон. Тот, кому положено сидеть на троне, еще не пришел. Новый правитель не отличался пунктуальностью. Он вообще, по мнению большинства членов Совета, никакими хорошими качествами не отличался, кроме, разве что, амбициозности, но и она в такой гипертрофированной форме только мешала.

Провожая в последний путь прошлого короля, весь народ (может не весь, но каждый второй точно) на какое-то время впал в уныние, потому что даже старожилы при нем не ворчали, что "раньше было лучше", а это относится к событию из ряда практически невозможных.

Молодому двадцатитрехлетнему королю Эльгарду, заменившему на троне своего отца, короля Кеннета, почти никто из Совета не симпатизировал. Он пока не развалил страну, но все были уверены, что просто еще не успел. Совет опасался недостаточной опытности Эльгарда, его несерьезности и неспособности принимать спокойные и взвешенные решения.

В зал вольготной походкой наконец-то вошел виновник этих опасений и занял полагающееся ему место на троне. О том, что это вообще король, напоминала только одежда. Корону Эльгард надевал редко, на кресле сидел как-то совсем не царственно, прическу носил слишком короткую, не по королевской моде, да и манеры его оставляли желать лучшего. Все в нем было каким-то не по-настоящему королевским. В особенности, конечно, возраст.

— Начинаем, — скомандовал Эльгард человеку, стоящему неподалеку от трона.

Человек держал в руках резную палку, предназначенную для того чтобы ударять в маленький гонг, стоявший подле него на высокой подставке. Ударять в гонг, когда начинается и заканчивается собрание совета — единственная обязанность этого человека. По сигналу короля в зале раздался приглушенный (ведь никому не нужно, чтобы весь совет дружно оглох) дребезжащий металлический звук.

— Первым делом, — дождавшись полной тишины начал Эльгард, — я хочу вынести на рассмотрение Совета вопрос о начале войны с Кхаратой.

Сразу после его слов советники взбудоражились и зашептались. Пока только зашептались, ведь король говорить еще не закончил.

— Наша армия существенно сильнее армии Кхараты. Если правильно выбрать тактику, мы, без сомнения, одержим победу. И сможем сделать это в кратчайшие сроки.

Советники замерли в растерянности, переглядываясь и размышляя, что ответить королю, но один из них все же решился и спросил:

— Какая у этой войны цель? Какие причины?

Эльгард хмыкнул.

— Причин множество. Во-первых, половина территории Кхараты изначально была территорией Альгры. Ее отняли во время трехлетней войны. Сейчас возможности нашей армии многократно возросли, и территорию, где, кроме всего прочего, находятся месторождения ценных металлов, нужно вернуть. К тому же, Кхаратианцы — это нация, которую давно следует поставить на место. Они регулярно и незаконно пересекают границу и занимаются разбоем на наших с вами землях. Еще недавно они донимали только приграничные города, но сейчас они уже появляются и в центральной части страны. Не сегодня, так завтра они начнут бесчинствовать в столице. Они чувствуют себя у нас хозяевами и это пора прекратить.

Король закончил говорить. Пауза длилась недолго, один из советников решился оспорить позицию молодого короля.

— Король Кеннет никогда не пытался отвоевать эти территории. И я с ним полностью согласен, эти земли не стоят жизней наших воинов, они невелики по площади, а металла нам хватает и на наших землях. С набегами же можно справляться и местно. Мы усилим охрану на границах, отправим отряды воинов в города и с их помощью будем поддерживать порядок. Работа в этом направлении уже ведется, и мы полностью контролируем ситуацию. Мудрый король никогда не ищет войны.

Советники загудели в знак одобрения.

— Давайте я буду решать, что мудро, а что — нет, — коротко высказался Эльгард.

Совет загудел еще больше, но теперь от негодования.

— Так или иначе, я выставляю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы начать войну против Кхараты? — громко провозгласил Эльгард и обвел глазами совет, стараясь ни голосом, ни взглядом не показывать свою злость. Получалось, прямо скажем, плохо.

По правилам голосования, Совет может отменить решение короля лишь при условии, что ни один советник не поддержит королевское решение.

Прошло несколько секунд. Руку никто не поднял.

— Хотя бы один… — еле слышно прошептал Эльгард.

Никто и не пошевелился.

Глаза короля бешено бегали по залу.

— Рогир, Гервант, может, вы? — с нажимом обратился Эльгард к двум советникам.

Те закашлялись и замялись под его тяжелым взглядом, но голосовать "за" не стали.

— Единогласно. Война Кхарате объявлена не будет, — провозгласил председатель Совета. — Переходим к следующему вопросу…

Ярость зажглась в глазах короля, левая рука сжалась в кулаке, но уже через секунду он выдохнул, собрался с силами и внешне стал абсолютно спокоен.

Остаток заседания Эльгард хмурился и думал о чем-то своем, не обращая никакого внимания на поднимавшиеся вопросы. Только когда к нему непосредственно обращались, он реагировал и наспех принимал какие-то решения.

— Рогир, Гервант, останьтесь, — проговорил он после сигнала гонга.

Советники, кроме двух вышеозначенных, покинули зал.

Всей охране Эльгард также приказал выйти.

Король самолично закрыл тяжелые скрипучие деревянные двери, обитые железом, и повернулся к притихшим советникам.

— Так дела не делаются. Я договорился с вами. Повысил жалование. Почему вы не проголосовали "за"?

— Мы не проголосовали, так как осознали, что в корне с вашим Величеством не согласны. Жалование верните нам прежнее. Это все, — сказал Рогир.

Гервант кивнул и спросил:

— Мы можем идти?

— Да, — махнул рукой Эльгард.

Советники вышли из зала. Король остался один. Несколько секунд он слушал наступившую тишину, потом хмыкнул и сквозь зубы процедил:

— Значит, я пойду другим путем.

***

В доме вот уже несколько минут раздавались гневные вопли. Посуда на полках пугливо вжималась в стены: еще чуть-чуть, и кто-нибудь начнет в сердцах ее бить. Альва решила сообщить новость о своем решении за завтраком, когда почти вся семья была в сборе. На маленькой закопченной кухне не было только десятилетнего брата Альвы, Алгара, он еще спал.

— Ты из ума выжила?! Идти к магу в услужение! Во что она может тебя втянуть? Мы простые люди! Нам нельзя связываться с магами, от них добра не жди! Горя не оберешься, так и знай! — услышав известие, начала кричать Эда, мать семейства.

Альва с виноватым видом слушала ее вопли. Эда в пылу скандала опрокинула кружку с водой. Со стола капало. На полу медленно растекалась лужа.

— Мам, она не такой маг как все. Она… будто бы ближе к нам, чем к ним. Она в нашей деревне работает, людям помогает… — начала объяснять она.

— Это-то и странно, — проворчал Дамир, отец Альвы, и тяжело вздохнув, исподлобья глянул на дочь.

Впрочем, в его взгляде было не осуждение или неодобрение, а скорее беспокойство.

— Ну, лично я… — попыталась было вмешаться Талина, сестра Альвы.

— Ты молчи! Это не о тебе разговор! — тут же перебила ее Эда.

Талина махнула рукой и, решив не вмешиваться в спор, меланхолично продолжила ковыряться ложкой в каше.

— Она мне ничего плохого не сделала и вообще ни одному человеку в этой деревне, да и… Верю я ей, в общем. Вот и все, — воскликнула Альва.

Эда закатила глаза и вздохнула.

— А мы верим тебе, — пожал плечами Дамир. — Если ты этого хочешь — препятствовать не станем.

— За себя говори! — прикрикнула Эда на мужа.

— А что? — пожал плечами он. — Все наши опасения возникли только из-за слухов и разговоров о магах. От Велии еще никто не пострадал, а скорее наоборот, так почему бы Альве на нее не поработать? Тем более, за неплохие деньги.

Эда только вздохнула и схватилась за голову.

— Действительно, это всего лишь предрассудки, — тихо продолжила Альва. — Мам, я же просто хочу поработать на мага, а не иду убивать дракона ржавыми вилами.

— Еще неизвестно, что лучше… — проворчала мать и, в конце концов, сдалась. — Ладно, делай что хочешь. Мне тебя все равно не переубедить. Но если что-то заподозришь или почувствуешь неладное — тут же прекращай. Никакие деньги не стоят твоего благополучия.

— Само собой, — устало вздохнув, согласилась Альва и, встав из-за стола, начала собираться в дорогу.

***

Утром Велия отправилась к Флавию. Поход этот она решила совместить с выполнением одной из своих обязанностей. По долгу службы она каждое утро должна наведываться в "Дубовую рощу" и прогуливаться по одной из улиц, дабы убедиться, что за ночь деревня никуда не делась. Что делать в том случае, если та все же куда-нибудь денется, умалчивалось. Видимо, искать другую работу.

Каждый день ходить в деревню Велии надоедало, идти все же далековато, но поселиться поближе она была не готова. Отсутствие соседей, близость леса, кладбища и озера, где можно плавать каждый день, если погода позволяет, были для колдуньи дороже, чем время и силы.

— Ну что, накинутся на меня как обычно со своими проблемами, или все не так плохо? — пробормотала Велия себе под нос, неспеша шагая к деревне.

Дорога за ночь успела высохнуть от дождя и под влиянием пялящего утреннего солнца стала местами пыльной.

Если у кого-то случались проблемы не столь неотложные, чтобы идти к магу и нагло вытаскивать его из теплого дома, жители ждали Велию с ее ежедневным визитом в деревне. Место встречи было заранее обговорено и никогда не менялось. Колдунья и страждущие ее помощи жители встречались под старым дубом, росшим на перекрестке двух главных улиц деревни: Речной и, собственно, Главной. Всего улиц в деревне было пять: Главная, Речная, Лесная, Конюшенная и Окраинная. В конце Окраинной улицы жила Альва, и судя по тому, что они с Велией умудрились толком ни разу не встретиться, становилось ясно, насколько Окраинной была эта улица.

Под дубом сегодня собрались трое.

— Ох, Веленька, тут такое, тут такое! — сразу запричитала Гренна и, переваливаясь с одного бока на другой, как утлая шлюпка во время волнения, направилась к появившейся на улице колдунье, даже не дождавшись, пока та подойдет сама.

Велия поморщилась, услышав, как Гренна обозвала ее "Веленькой", но поправлять не стала, потому что прошлые четырнадцать попыток все равно не увенчались успехом. Да и вообще, Гренне, как одной из самых древних старушек на деревне, простительно.

— Что случилось? — спросила девушка, мысленно сокрушаясь от того, что на ее голову сейчас свалятся проблемы, которые ей, по долгу службы, предстоит решать.

Гренна тут же с охотой приступила к рассказу.

— Ой, такая беда приключилась… Прихожу я вчера домой. Клубнику собрала, она у меня на днях только первая пошла, корзиночку с ягодами ставлю на полочку, а ты знаешь, у меня клубника знатная, каждая ягода крупная, сочная, прямо слива…

— Давайте к делу, — поморщившись, перебила Гренну Велия.

— Да, — взяла старушка паузу, чтобы поправить огромный серый шерстяной платок, в который куталась даже летом. — Так вот, я ставлю, а потом на стену глянула, а там пятнышко, черное, да с зеленцой, на доске около полки. Плесень может, али еще чего подобное. Вроде не страшно выглядело, я делать не стала ничего. Утром встала раненько, гляжу, а плесень уже на полстены расползлась!

Несколько жителей деревни присоединились к разговору в качестве слушателей. Кто-то просто проходил мимо и теперь молча стоял, навострив уши, кто-то принялся еще и охать в такт трагическим моментам истории, а, к примеру, главная местная сплетница, полная женщина, уже в годах, с не очень благозвучным именем Джурра, не просто слушала, а еще и запоминала.

— Посмотрю я на вашу плесень и приму меры, — кивнула Велия.

— Когда? — тут же спросила Гренна.

— Сейчас узнаю, что у других, расставлю проблемы по степени важности, схожу домой за всем необходимым и постараюсь как можно быстрее.

— Ну, ты уж постарайся, постарайся, внучка, а то так ведь от дома-то ничего и не останется, — запричитала Гренна. — Где мне ждать-то тебя? Дома? Напомнить, где живу, али сама знаешь?

— Знаю, знаю, — заверила Велия и мысленно добавила: "Как же не знать, ты ко мне со своими просьбами чуть ли не каждую неделю приходишь".

Гренна, охая и покряхтывая, пошла домой, ждать.

Велия вопросительно качнула головой в сторону стоящей неподалеку женщины. Колдунья ее видела, и неоднократно, но вот имя…

— Что у вас? — спросила она коротко.

— Крысы, — прозвучал еще более краткий ответ.

— Вы зелье покупали? Я что-то не припомню, — нахмурилась Велия.

— Не покупала. Дорогое. Надо что-то дешевле, — попросила женщина, скрестив руки на груди и хмуро глядя на колдунью.

— Нет, — усмехнулась Велия. — Для избавления от крыс есть зелье, но вы отказываетесь за него платить, так что я ничем не могу помочь.

— И что делать?

— Я не знаю. Кота, например, заведите, — пожала плечами Велия.

— Хамка… — пробормотала себе под нос женщина и возмущенной походкой направилась к дому.

Велия только усмехнулась и устремила свой взор на последнюю из тех, кто пришел сегодня к дубу. Ее она даже внешне не помнила. Чтобы запомниться Велии, человеку нужно было бы очень постараться. И если запомнить внешность, какие-то факты биографии или имя для нее было еще возможно, то связать это все воедино уже далеко не всегда удавалось. В этой системе ведь почти нет логики. И как люди это делают? Нет, если долго общаться с человеком, то и у Велии это получится, но чтобы так вот с первого или со второго раза…

Поняв, что на нее смотрят, девушка, до того стоявшая спокойно чуть в отдалении и вертевшая в пальцах листочек, быстро подбежала к колдунье и начала зловеще нашептывать, чтобы другие не расслышали:

— Мне надо особое зелье… — начала она.

— Любовные напитки не продаю, — громко, специально нарушив всю конфиденциальность, сказала Велия.

К этому времени к дубу как раз подошла Альва. Велия слегка улыбнулась ей уголком рта.

— Но почему? — заныла жертва безответной любви. — Мне очень-очень нужно!

— Так и быть, я могу тебе его продать, но цена будет для тебя непомерной, — сказала Велия.

— Значит, уменьши цену!

— Даже не подумаю. Какой мне в этом прок? Смотри, если кому-то надо будет спасти жизнь — я сделаю это бесплатно. Если жизни ничего не угрожает, но у человека все равно проблемы, то мы смотрим, есть ли подходящая услуга в утвержденном списке платных магических услуг. Если есть — цена будет та, что в списке, если нет — цену устанавливаю я. Любовного напитка в списке нет. Моя цена: слеза анцыбала. Платишь?

Просившая зелье выпала в осадок.

— Не смогу заплатить…

— Значит — останешься без зелья, — кивнула Велия и развела руками.

Девушка хотела еще что-то сказать, но осеклась, махнула рукой и с обиженным видом удалилась.

— А зачем тебе слезы анцыбала? Для какого-то снадобья? — поинтересовалась Альва, выждав паузу.

— Нет. Анцыбал вообще не может плакать. Да и зачем бы ему это? Оплакивать неосторожных людей, которых он сожрал, пока они клюкву на болоте собирали?

— А зачем просила тогда? — удивилась Альва.

— Чтобы если она вдруг согласится, у нее точно ничего не вышло, — пожала плечами Велия. — Я из принципа не готовлю любовные напитки.

— Ты за настоящую любовь? — улыбнувшись каким-то своим мыслям, сказала Альва.

— Я за то, чтобы не использовать и без того редкие в наше время цветы калиномниса ради какой-то там любви. Если их и использовать, то для исцеления.

— А если исцелять разбитое сердце этим напитком?

— Глупое выражение, — фыркнула колдунья. — Как можно разбить сердце? Это же кусок мяса. И вообще, к чему ты это?

— Просто… Когда, например, ты любишь человека, а он тебя нет, или у вас с ним все было хорошо, но он тебя разлюбил, то ты готов на все, и даже на использование разных зелий. Все, чтобы унять боль от разбитого сердца, — вздохнула Альва.

— Смысл не меняется. Я калиномнис на сентиментальный бред переводить не буду, — скривилась Велия.

Альва, не считавшая любовь сентиментальным бредом, спорить дальше не стала.

— Да и любовь от любовного напитка — не любовь толком, а так, грубая подделка, лишающая человека выбора, — добавила колдунья немного погодя.

Альва только легонько кивнула в ответ.

— Да, я же как раз к тебе шла, — сказала она через секунду. — Я готова работать.

— Хорошо. В таком случае, сейчас прогуляемся до лавки Флавия, потом до дома, и оттуда к Гренне, — кивнула Велия и направилась к лавке травника.

Она забрала свой обычный заказ, попросив Альву постоять снаружи, и пошла по направлению к дому.

По дороге Велия даже не пыталась о чем-то говорить, на вопросы Альвы отвечала кратко, а та, после первых трех попыток, решила не раздражать несостоявшуюся собеседницу разговорами и замолчала.

Памятуя о прошлом инциденте, во владениях колдуньи Альва теперь держалась исключительно позади нее. Случайно попасть под раздачу какого-нибудь заклятия ей совсем не хотелось. Велия, заметив странное поведение Альвы, решила прояснить ситуацию:

— Я уже внесла изменения в заклинание. Но не везде тебе дозволено ходить. Некоторые двери ты просто не сможешь открыть.

Альва кивнула.

— То есть, ты знала, что я соглашусь, раз уже поменяла заклинание? — спросила она, обернувшись.

— Ну… Я перестраховалась, — уклончиво ответила Велия и, не желая продолжать этот разговор, скрылась в глубине дома.

Альва тоже не осталась стоять на пороге, но дальше прихожей не пошла. Вот когда Велия сама покажет ей дом, тогда и можно будет уже по нему спокойно разгуливать, а сейчас она даже не знает, сколько точно здесь комнат. Еще заблудится. Или забредет, куда не следует. Отбивайся потом от толпы каких-нибудь озлобленных чудищ, ненароком выпущенных из подвала…

Велия вновь появилась в прихожей, но уже с кожаной сумкой через плечо, звенящей бутылками. В руке она держала еще одну большую бутыль из синего стекла с темной и мутной жидкостью внутри.

— Плесень, особенно если магического происхождения, та еще морока, — пояснила Велия, вручая Альве синюю бутылку.

Нести ее и стало первым поручением Альвы как… помощницы колдуньи. Величаться служанкой ей совсем не хотелось. При слове "служанка" она представляла себе кроткую забитую девушку без чувства собственного достоинства, намывающую пол, стоящую на коленях, и одновременно лобызающую туфли своего господина.

Со своим первым и, наверняка, очень ответственным заданием, Альва рассчитывала справиться с успехом. Уж бутылку-то до места назначения она донести сможет. Если не споткнется, конечно.

Как только они вошли в деревню, Альва поняла, на какой жуткой окраине жила. Казалось, Велию знали все. По крайней мере, все с ней здоровались.

— Здравствуйте, госпожа маг! Как поживаете?

— Приветствую, Велия!

— Здоровья тебе и мира твоему дому, Велия!

И так до бесконечности. Одна Альва, похоже, с ней никогда не сталкивалась до встречи в лавке.

— Здравствуй, Веленька! Ой, как я рада, что ты пришла, проходи, проходи, — закудахтала Гренна, поджидавшая колдунью у калитки.

Велия закатила глаза, вздохнула, но ничего не ответила и проследовала за старушкой во двор. "Пятнадцать Веленек", — посчитала она.

Все свободное пространство около дома Гренны было раскопано и засажено. Раньше у нее было еще и большое картофельное поле, но после того, как муж умер, сажать картошку она почти перестала. Одна с целым полем она точно не справилась бы, а детей у нее не было.

Дом Гренны уже порядком обветшал, хотя выглядел чистым и ухоженным. Заметно, что он был под присмотром хорошей хозяйки.

Девушки прошли через сени на кухню. Альва, увидев, в каком состоянии помещение, ахнула.

На стене было огромное пятно, размером с дверь, покрытое чем-то похожим на плотный короткий мох: черного цвета, на концах зеленый, яркий, даже ближе к изумрудному. Плесень распространяла особый сладковато-кисловатый запах.

Велия подошла поближе, принюхалась и громко выругалась.

— Дышать испарениями гиблой плесени, а именно так эта штука называется, не слишком полезно. Вы на кухне делали что-нибудь, после того, как она здесь разрослась? — спросила колдунья.

— Нет, я сюда даже боюсь заходить, я во дворе в основном как-то, а спала вообще у Лауны, соседка моя, засиделись… — пожала плечами Гренна.

— Вот и идите во двор пока, — кивнула Велия. — И ты пока иди, — сказала она, ответив на вопрошающий взгляд Альвы, и забрала у той бутылку из синего стекла.

Выпроводив всех из дома, Велия вздохнула, намотала на лицо шарф, не слишком надеясь, что это поможет, и взялась разбирать сумку. Выложив и выставив на стол все средства от плесени, что у нее были, она досадливо поморщилась и подумала: "Три вида магической плесени есть в наших краях. Еще три есть в других, их я тоже знаю. Откуда этот?"

«Гиблой» плесень она нарекла, потому что это было первое, что пришло ей в голову. Что это за плесень, она не знала. Но вот то, что дышать испарениями от нее наверняка вредно, догадывалась.

Для начала, Велия воткнула в плесень узкий нож, найденный здесь же, на кухне (использовать свой кинжал было жалко), чтобы посмотреть, насколько глубоко зараза проела стену. Оказалось, что глубоко. Переусердствовав, Велия проткнула жалкий остаток стены, некогда бревенчатой, насквозь. Кончик ножа торчал на улице. Поняв, что стену уже не спасти, а, возможно, и весь дом, церемониться она перестала и начала пробовать на плесени все средства подряд.

Плесени на них было глубоко плевать. Она хоть и не цвела, но пахла, как и раньше, никак не реагируя на все ухищрения, а от одного средства, того самого, в бутылке из синего стекла, стала заметно быстрее расти, и вдобавок сменила цвет с черно-зеленого на черно-синий.

— Превосходно, — проворчала Велия.

Затем были предприняты попытки сжечь эту гадость. Для этих целей колдунья соорудила маленький факел из палки и куска тряпки. На обычный огонь не было никакой реакции. Велия потушила факел и зажгла его снова, на этот раз с помощью магии. Та плесень, что была обработана и посинела, загоралась легко, та, что оставалась зеленой, неохотно, но тоже горела. Велия пришла к неутешительному выводу: плесень может уничтожить только магический огонь.

Гренна и Альва нервно переминались с ноги на ногу у входа в дом.

— Ну что там? — обеспокоенно спросила старушка, завидев колдунью на пороге.

— Ничего утешительного. Мне придется сжигать дом, — огорошила Велия.

Гренна пошатнулась и схватилась за сердце. Альва поддержала ее, не дав прямо тут на месте свалиться.

— Как же это? — со слезами на глазах вопрошала Гренна. — Я в этом доме всю жизнь почитай живу. У меня тут все! Вся жизнь моя! Из-за какой-то плесени?

— Вещи вынесем, правда их нужно будет подержать пока на улице, — продолжала Велия.

Альва нахмурилась, и, поглаживая трясущуюся от рыданий спину старушки, почти прошипела:

— Так же нельзя! Где она будет жить?

Колдунья и бровью не повела.

— Эта плесень уже поглотила дом, скоро от него ничего не останется. Кроме огня плесень ничто не берет. А если эта гадость перекинется на соседние строения?

— Мы должны что-то придумать! — воскликнула Альва. — Она же только на одной стенке в кухне, верно? Можно выжечь только пораженный участок стены, он не такой уж большой, а потом как-нибудь заделать.

Велия закатила глаза и, позвав Альву за собой, вошла в дом. Она взяла с кухни нож и вышла в сени. Альва ждала ее там, прислонившись спиной к стене и задумчиво разглядывая пол. Мысль о том, что нужно сжечь чье-то жилище никак не укладывалась у нее в голове. А если бы у нее дома завелась такая плесень? От одной мысли жуть берет…

— Думаешь, ты умная? — с неподдельным гневом в голосе спросила Велия. — Думаешь, уничтожить кусок стены достаточно? — повысила она голос и с размаху воткнула нож в стену над плечом Альвы.

— Ты что творишь?! Убить меня хочешь?! — вскрикнула девушка и отскочила в сторону.

— Всего лишь показать, — сказала Велия и принялась дальше кромсать стену ножом.

Сначала полетели щепки, а за ними — ошметки плесени. Она поглотила дом. Стены внутри полностью состояли из плесени. Неизвестно, сколько времени эта плесень пряталась, непонятно, как дом, находившийся в таком состоянии, еще не развалился, но было ясно, что спасать тут уже нечего. Покромсав довольно внушительный участок стены, Велия остановилась.

— Я это даже плесенью назвать не могу. Это что-то намного хуже, — проговорила она.

Велия выпутала из волос щепку и повернулась к дверям. Гренна стояла там. Она уже не сотрясалась от рыданий, а с ненавистью и тоской смотрела на торчащие из стены ошметки неведомой заразы.

— Сжигайте эту халупу, — тихо проговорила Гренна. — Найду я, где пожить, да мне и недолго осталось. Лауна давно к себе зовет, вместе легче на старости лет. Жгите, — твердо повторила она.

Соседей попросили помочь вынести вещи и собрать еще недозревший, но все же способный принести пользу урожай. Та часть, что близко к дому, окажется в таком пекле, что урожай превратится в угли.

— Я сделаю магическую преграду, чтобы огонь не перекинулся на участок, но чтобы лучше горело, нужно пространство, — пояснила колдунья.

Все ценное, и не очень, вынесли из дома и сложили на земле, подальше.

Гренна и Лауна сели на лавочку у забора, под сирень, в намерении наблюдать за полыхающим домом.

Велия пошла обрабатывать дом. Бутылка со средством закончилась быстро. На все ушло не больше пятнадцати минут, но Велия и за это короткое время успела надышаться испарениями плесени. Закружилась голова, перед глазами поплыли черные волнистые линии, похожие на косяк водных змей, проплывающий вдалеке.

— Пора, — пробормотала она и, разбив бутылку, направилась к выходу.

От привычки иногда разговаривать с собой, хоть и в полголоса, она никак не могла избавиться. Хотя следовало бы. Люди кругом. И не все добрые, а, забывшись, можно такое выболтать…

Велия вышла на воздух, самочувствие почти не улучшилось. Выйдя во двор, она направилась к лавочке, где, прижавшись друг к другу, как нахохлившиеся воробьи, сидели старушки. Шла она зигзагами, наступая на грядки. Из-за резко начавшегося головокружения у нее заплетались ноги, небо путалось с землей.

Велия плюхнулась на лавку рядом со старушками.

Работа предстояла нелегкая. Магия огня — не ее вотчина.

Раскалять дом магической энергией пришлось постепенно.

Велия начала с балок на крыше и пола. Дом горел плохо. Пришлось добавлять все новые источники огня. Когда пожар, наконец, разыгрался с нужной силой, энергии у Велии осталось до неприличия мало.

Вскоре дом превратился в кучу углей. Угроза неведомой плесени ушла. Дом сгорел. Но воспоминания, связанные с ним, не сгорели.

Люди сильно привязываются к вещам, к местам еще сильнее, а с домом их связь настолько велика, что, теряя его, рискуешь, как минимум, надолго впасть в меланхолию. Хотя, конечно, не все люди такие. Для кого-то дом — не больше чем здание.

Завидев дым, многие бросали свои дела и бежали тушить пожар, но останавливались, увидев что хозяйка дома, Велия, Лауна и Альва совершенно бездействуют.

Когда от дома остались одни угли, все засобирались по домам. Вещи Гренны оставили пока на улице. С ними еще нужно поработать и выяснить, не заражены ли они, но это уже завтра, потому что сейчас Велия официально заявила, что устала, и, забрав с собой Альву, направилась домой.

Был самый разгар дня, но это деревня, так что по улицам бродили только одинокие прохожие.

— Ночевать у меня будешь? — спросила Велия.

— Ну… — пожала плечами Альва.

— Я комнату тебе выделила, — кивнула колдунья. — Вещи перенесешь завтра. Еще завтра подметешь и помоешь пол, истопишь баню ближе к вечеру и выполешь грядки, только это под моим присмотром. Ты ведь наверняка не отличишь сорняки от ценных трав.

— Ну, вообще, наверное, отличу. Чего на грядках растет больше, то не сорняк, — пожала плечами Альва.

Велия с нескрываемым скепсисом посмотрела на самонадеянную садоводчицу.

— Знаешь, сколько я эти грядки не полола? Кажется, я их никогда не полола. Там любого сорняка больше, чем нужной травы, — ухмыльнулась она.

Самочувствие ее неумолимо улучшалось.

Девушки прошли уже полпути, когда Велия остановилась на перекрестке, а затем пошла обратно и свернула на Окраинную улицу. Ничего не объясняя, она хмурилась и ускоряла шаг.

— Что такое? — решила наконец сама спросить Альва, покорно следуя за Велией.

Та не слушала и уже перешла на бег. Они добежали до конца улицы. Там Велия остановилась на миг у дома в самом конце, огороженного покосившейся изгородью.

— Это здесь, — сказала она.

Альва поняла, что это ее дом. Но Велия этого не знала. Подергав калитку и поняв, что та заперта, она перелезла через сравнительно невысокий забор.

— Что ты делаешь?! — зашипела Альва. — Я позвала бы маму и она бы открыла.

Велия пробралась во двор и побежала по тропинке к дому, мимоходом наступив на некстати подвернувшуюся под ноги морковную грядку.

Альва еще недоумевала, что привело колдунью именно в ее дом, а та уже вошла в сени. Поразмыслив пару секунд, девушка последовала за Велией.

Домик у них маленький. Альва вошла на кухню, но там было пусто. Тогда она направилась в спальню. Это была небольшая темная комнатка с четырьмя кроватями, больше сюда бы уже не уместилось. Войдя, она не сразу поняла, в чем дело. Поняв же, издала короткий истерический вопль и тихо завыла.

Все столпились около кровати Алгара. Эда рыдала, оплакивая смерть сына, Дамир держался, но только потому, что еще не успел до конца осознать произошедшего, Талина беззвучно плакала, глухо всхлипывая, и плечи вздрагивали в такт. Альва подошла ближе и увидела лицо брата, застывшее, с неподвижным взглядом. Она помнила, как эти глаза смотрели на нее, как насмешливо ей улыбались, как в них загорались огоньки. Она помнила их еще живыми.

Альва, не в силах оторвать взгляд, встала около стены, перестав выть, и начала громко и прерывисто всхлипывать. Сквозь слезы она увидела, как Велия мягко отталкивает Эду, склонившуюся над кроватью сына, и занимает ее место. Колдунья села на корточки и положила руку Алгару на лоб. Альва хотела возмутиться, но остальные не протестовали.

— Похоже, лекарства не помогли, — констатировала колдунья. — Но это случайность. Его можно вернуть. Он умер минут двадцать назад всего. Нужно принести мне большую емкость с водой, — спокойно сказала Велия. — Таз, чан или ведро.

Никто даже не двинулся. Альва продолжала стоять у стены и, выпучив полные слез глаза, смотрела на колдунью. Велия перевела взгляд на Альву и прикрикнула:

— Быстро!

Та, выйдя из ступора и сама не понимая зачем, помчалась к колодцу. Набрав воды и сняв ведро с цепи, она притащила его в дом, порядочно расплескав по дороге.

— Отойдите и не мешайте мне, — резко и четко приказала Велия.

Все послушно отошли от кровати к стене.

— Она… Она что… его…

Эда хотела что-то сказать, но издавала только какую-то малопонятную смесь из слов и всхлипов.

Велия начертила на полу углем знаки. Они были очень нечеткими и понять, что это за знаки, было сложно. Достав из сумки небольшой нож и колбочку с какой-то черной жидкостью, колдунья приступила к делу.

Никаких заклинаний не произносилось. Похоже, Велия не слишком уважает их. А вот жесты любит. Она долго водила руками по воздуху, перебирала пальцами. Создавалось ощущение, что она то играет на невидимой арфе, то плетет паутину, то вообще просто мух отгоняет. До определенного этапа только она понимала и видела, что делает. Затем изменения стали видны всем. Один за другим синим огнем загорелись начерченные на полу знаки. В комнате потеплело. Велия откупорила колбу с чем-то черным и влила содержимое в рот мальчика. Он никак не отреагировал. Что неудивительно. Альва вообще не верила, что у Велии что-то получится. Она лично еще не видела, чтобы люди воскресали, поэтому не особо верила в то, что это возможно.

Потом Велия полоснула себя ножом по левой ладони.

— Что ты… — испуганно воскликнула Альва и подалась вперед.

— Она… — промычала сестра.

— Тшшш… Молчите и не мешайте. Все идет как надо. Не вмешивайтесь, пока я не закончу, — прошептала Велия.

Пока Альва думала, не понадобится ли ей что-то делать, когда колдунья закончит, Велия порезала и правую ладонь, запачкав кровью рукоятку ножа. Разрезы получились совсем неглубокими (в движениях колдуньи заметна была уверенность и сноровка), но кровили достаточно. Кровь неспеша стекала по пальцам и начала капать на пол. Велия опустила левую руку в ведро с водой, а правую положила на лоб мальчика. Вода в ведре стала розовой от крови и забурлила, но через пару мгновений перестала. Лицо колдуньи было совершенно спокойным. Видимо, все действительно шло как надо. Через секунду Альва в этом убедилась. Лицо Алгара, до того мертвенно бледное, начало розоветь. Мальчик с судорожным вздохом очнулся и открыл глаза.

— Что происходит? — промямлил он, приходя в себя.

Восторженный визг и истерический смех Альвы прийти в себя и осознать происходящее не помогли. Эда чуть было не грохнулась в обморок от радости.

— Уже все… хорошо, — запинаясь, проговорила Велия.

Альва, разглядев бледное, местами синюшное лицо колдуньи, прямо как у ее брата пятью минутами ранее, перестала ликовать и обеспокоенно спросила:

— Ты как?

Велия медленно помотала головой, не в знак отрицания, а, скорее, в знак дезориентации, и, глубоко вздохнув, поднялась на ноги.

— Нормально, — протянула она.

Нетвердой походкой, она направилась к двери.

— Мам, я сейчас, — пробормотала Альва и направилась вслед за Велией.

Алгар продолжал приходить в себя, а Эда принялась вытирать ему лоб от крови и отпаивать водой.

Велия вышла из дома, открыв дверь ногой. Походка ее стала уже более ровной. Практически дойдя до калитки и собираясь уже выйти на дорогу, она в беспокойстве зашарила по карманам и, найдя, что искала, зажала нечто в кулаке.

— Может, ты отдохнешь сначала? А уж потом домой, — бегая вокруг Велии, лепетала Альва, пытаясь ее образумить.

— Все нормально, — отмахнулась колдунья вновь. — Я себя хорошо чувствую.

Открыв калитку, которая легко отпиралась изнутри, выйдя на дорогу и пройдя пару шагов, она остановилась, что-то пробормотала, села на землю, тряхнула головой и легла набок, да так и осталась лежать. Рука разжалась, на дорогу выкатилась колбочка с образцом неведомой плесени.