Неистовая королева [СИ]

Глава 35. Клятва

Массивные кованые двери плавно открываются при нашем приближении. Тяжелые створки, испещренные многочисленными рисунками, бесшумно плывут навстречу. Ни скрипа петель, ни тяжелого дыхания привратника, ничего, лишь бронзовые морды кентеров грозно взирают на каждого входящего.

За открытыми дверями черная, беспредельная пустота, из глубины которой торжественно и пугающе звучит орган. Жрецы один за другим пересекают границу тьмы и словно пропадают навсегда.

Тревога! Тревога! Колокольным набатом грохочет сердце. Не ходи туда! Не ходи! Зажмуриваюсь, несколько коротких выдохов и, сжав кулаки, шагаю за всеми. Одуряющий дневной жар сменяется прохладой. Приоткрываю глаза, ничего страшного, вижу стены, колонны, арки, все в сером сумраке падающего откуда-то сверху света.

Помещение огромно, потолок теряется в недостижимой высоте. Узкие окна под самой крышей освещают только расписные своды, внизу же царит тягучий полумрак. Масляные светильники чадят по стенам желтыми язычками, и кажется, что они не дают света, а лишь притягивают к себе темноту.

Колонны одна за другой выплывают навстречу из сероватого тумана, и возникает ощущение, что жрецы в своих белых свободных одеяниях парят рядом бесплотными призраками. Они ведут нас через весь зал к возвышающемуся у противоположной стены алтарю.

Музыка затихла, тишина нарушается лишь шарканьем наших ног по отполированным плитам. Поднимаемся по широким длинным ступеням. Впереди светлым пятном вырастает большая мраморная чаша, за ней, поистине, гигантская глыба черного гранита. Камень в четыре человеческих роста с высеченным на нем женским лицом. Взгляд изваяния жесткий и пронизывающий. Несмотря на грубые черты, чувствуется рука настоящего мастера. Лицо богини притягивает. Оно как живое, властное и грозное, но одновременно скорбное и сочувствующее. Кажется, художник совместил невозможное, заставив скорбеть всевластную богиню, спустив небожительницу до ничтожных забот человеческих.

Оборачиваюсь назад, зал постепенно заполняется. Молча и степенно дворянская знать и городские господа занимают положенные им места. Никакого присущего такому количеству народа шушуканья и шепотков. Торжественная тишина, словно мы на похоронах, а не на свадьбе.

Провожу взглядом по небольшой площади перед алтарем. Слева от меня Лидарон, моя ладонь лежит в его вытянутой руке. Чуть позади короля, гранд Кендор с дочерью, рядом с ними замерла Веронея. Белые жрецы разошлись вокруг чаши, а красный застыл перед статуей с поднятыми к разрисованному куполу руками. Все готово, верховный жрец опускает руки, и тут же вступает орган. Одновременно с ним откуда-то сверху из самого центра бьет пучок света. Сфокусированный как луч прожектора, он освещает лишь алтарь и ослепительно белые одежды служителей.

Верховный святитель произносит первые слова молитвы, и вслед за ним начинают шевелиться губы остальных. Изможденные лица, повторяя за своим красным пастырем, речитативом шепчут непонятные слова.

Действо длится долго, от напряжения у меня начинают затекать ноги, хочется почесаться и сделать хоть шаг, но вокруг меня все замерли и стоят не шелохнувшись. Понимаю — надо терпеть.

Верховный жрец перешел на понятный мне язык.

— Клянитесь перед Матерью Ветров любить и хранить верность друг другу, пока смерть не разлучит вас.

— Клянусь! — Лидарон протянул открытую ладонь.

В руке священника сверкнул тонкий кривой клинок, и на ладони короля появился набухающий кровью разрез.

— Ты! — Взгляд красного жреца обратился ко мне.

Вытягиваю правую руку и зажмуриваюсь в напряженном ожидании. Полоснуло болью. Поднимаю ресницы, на ладони быстро собирается красная лужица. От вида крови становится немного не по себе, а в голове звучит прежний голос.

— Скрепите свои клятвы кровью над священной чашей.

Протягиваю ладонь, первая капля, сорвавшись, падает на дно чаши.

Дзень! — Звук неприлично громкий.

Смотрю Верховному жрецу прямо в глаза и вижу, как они наполняются ужасом. Старик отшатывается от меня как от мерзкой твари.

Слышу общий удивленно-напуганный вздох и непонимающе опускаю глаза.

— Мать Честная!

Белая мраморная чаша почернела и покрылась трещинами как старый трухлявый пень. Тоненький ручеек крови бежит и пропадает в зияющей на дне расщелине.

Отдергиваю руку.

Все взгляды устремлены на меня.

— Пророчество. — Доносится до меня шепот жрецов.

Верховный святитель, сбросив капюшон и хватаясь за горло, отступает назад. Еще секунда и он бросится бежать, но в этот момент его спина утыкается в грудь Кендора.

— Куда вы собрались, святой отец?

Жрец поднимает на гранда испуганное лицо.

— Я не могу, она не человек!

Гранд кладет тяжелую руку на плечо старику и произносит с нажимом.

— Продолжайте церемонию, святой отец.

— Она — порождение тьмы. — Взгляд священника заметался от гранда к королю.

Лидарон осторожно прикоснулся к моей руке, словно пробуя, не случится ли чего. Я настолько ошарашена всем происходящим, что даже не успеваю по-настоящему испугаться.

Еще одно пробное касание и король уже уверенно сжимает мою ладонь, а его голос звучит властно и требовательно.

— Продолжайте.

Впиваюсь взглядом в жреца, но тому нужно одобрение еще одного человека. На одно мгновение его глаза взлетают вверх и чуть вправо. Мой взгляд устремляется за ним и в нише, спрятанной балконной ложи, вижу несколько серых теней. Одна из них выходит вперед, и я узнаю жесткий профиль Исфагиля.

Голова старика чуть заметно, утвердительно кивает.

Все происходит настолько быстро, что я не успеваю не то, что сказать, а даже подумать.

Король, повернувшись ко мне, стискивает мою руку.

— Ты согласна?

Наши ладони, скрестив пальцы, зависают над чашей, общая капля, набухнув, неохотно отрывается и падает вниз.

Дзень!

В этот момент мне показалось, что дьявольское корыто разочарованно вздохнуло, а через мгновение оно вновь налилось белым глянцем первозданного мрамора.

Я в полной прострации слышу откуда-то издалека голос первосвященника.

— Отныне и навсегда, перед миром и Матерью Ветров вы нарекаетесь мужем и женой.

Король отпускает мою руку, а кто-то сзади одевает мне на голову корону. Я все еще не могу прийти в себя. Орган замолкает, и герольды кричат в два голоса.

— Король и королева земли семи кланов!

Огромный зал сразу наполняется шумом возбужденных голосов. Юный послушник подходит к королю, в его руках повязка и склянка с заживляющей мазью. Один мазок и рана на ладони Лидарона затягивается на глазах.

Кто-то трогает меня за плечо. Оборачиваюсь. Такой же юноша в белых одеждах держит баночку с мазью.

— Позвольте мне вашу руку, Ваше Величество.

Протягиваю ладонь, порез уже зарубцевался, все-таки у меня на шее висит заживляющий амулет Эстегона.

Послушник достает палочкой мазь. И в этот момент слышу голос Варга.

Не давай ему руку.

Почему?

Он мне не нравится, чувствую в нем злобу и ненависть, а на лице радушная улыбка. С ним что-то нечисто.

Отдергиваю руку. Демон в таких ситуациях не ошибается.

— Ваше Величество, позвольте, я помогу вам. — Голос парня звучит мягко и сердечно.

— Нет. — Я уже уперлась.

Губы юноши вытягиваются в злую тонкую нить.

— Не упрямьтесь.

Теперь он меня пугает, в его крошечных зрачках вспыхивает искорка безумия. Он стоит слишком близко.

— Нет, я сказала. Убирайся! — Толкаю его в грудь.

Склянка, ударившись о плиты, разлетается на тысячи осколков. Послушник на мгновение испуганно замирает, и переводит взгляд с разбитой посудины на меня, а в следующую секунду в его руке возникает нож.

— Умри, ведьма! — В глазах парня настоящая ненависть, рот искривился от злобы — умри, темная тварь!

Мир в моих глазах остановился. Все замерло, пропали голоса, осталась только узкая полоска, в которой стальное жало неотвратимо надвигается на мою грудь. Медленно, медленно, но я знаю, его не остановить, от него не убежать. Это конец. Острие все ближе и ближе, я уже отчетливо вижу отполированные грани клинка. Сжатые до белизны пальцы на деревянной рукояти.

Вдруг лицо юноши дернулось, черты лица задрожали и стали размыто-нечеткими. Подборок неестественно задрался, а нижняя челюсть разинутого рта ушла куда-то в сторону.

Хрясь! — Звучит невероятно громко с противным пугающим хрустом.

Вздрагиваю и возвращаюсь в реальность.

Тень справа. Блеск брони и короткая черная челка. Спасительная мысль — Веронея! Затянутый в кожаную перчатку кулак врезается в страшное лицо убийцы. Тот словно сталкивается с невидимой стеной, спина его выгибается, ноги подкашиваются и отрываются от земли. Парень отлетает на несколько метров и с грохотом падает на гранитные плиты.

Дзень — дзень — дзень! Скачет выпущенный из руки кинжал.

Я все еще не в себе. Хруст человеческих костей стоит в моих ушах. Перед глазами распростертое на полу неподвижное тело недавнего убийцы. Моя голова медленно, словно во сне поворачивается, хочу увидеть главного режиссера этой трагедии. Взгляд поднимается и находит тайную ложу, но там, где недавно стоял глава священного трибунала, уже никого нет.

— Хороший удар. — Кендор присел у поверженного юноши и, положив руку на горло, прощупывает пульс. — Живой, это хорошо. Очень интересно будет узнать, кто его послал.

Первый шок прошел, но меня все-еще трясет. Резко разворачиваюсь и впиваюсь бешеным взглядом в красного жреца. У того от страха отвисла и трясется нижняя челюсть.

— Эт-то не наш человек. Я не з-з-наю его.

— Разберемся. — Уверенный голос Кендора призывает к спокойствию. Он делает знак рукой, и два рыцаря, выскочив из толпы, начинают быстро подниматься по лестнице.

Лидарон тоже в шоке, он нервно кусает губу, оно и понятно, покушение на королеву прямо во время церемонии, оружие в храме, все это прямой мятеж непосредственно против него, против королевской власти.

Юноша вдруг застонал и открыл глаза. Первое, что я там увидела, было искреннее удивление.

— Где я? — Он изумленно озирается по сторонам и, наконец, упирается в меня умоляющим взглядом. — Что со мной случилось?

Такое сыграть невозможно, парень реально ничего не помнит.

— Вставай! — Люди Кендора грубо схватили его за шиворот, заламывая руки.

В этот момент тело послушника выгнуло судорогой, и изо рта пошла розовая пена.

— Что за черт? — Стража отшатнулась от пленника.

Юноша забился в конвульсиях, страшно изгибаясь всем телом и стуча головой о гранитные плиты. Пораженные, все молча наблюдают за корчами, пока страдалец не затихает, уставившись на мир переполненными мукой глазами.

Как тебе подарочек к свадьбе? — Саркастически хмыкнул Варга.

На фоне царящего вокруг кошмара эта идиотская ухмылка так неуместна, что я взрываюсь.

Пошел в жопу! — Выплескиваю на него накопившийся стресс. — Бездушное отродье, нашел время для шуточек.

Демон, как ни странно, не обиделся.

Согласен, время неподходящее. К тому же мы только что ускорили рождение кентеров.

Что!!! — Ору чуть ли не в голос.

Признаю, полностью моя вина, но кто мог подумать, что они оставят на своем алтаре мою ритуальную чашу. Воистину мир не знает предела человеческой глупости.

Хочется орать и топать ногами от бешенства, но нахожу в себе силы сдержаться.

Пока что я вижу глупость совсем нечеловеческую.

Варга недовольно забурчал.

Я же признал вину, чего ты еще хочешь? Да, кровь высокорождённого демона поможет Вальзаилу ускорить процесс и вместо двух месяцев у нас осталось всего полтора, но это еще не конец.

Меня колотит от злости, он еще имеет нахальство рассуждать.

Знаешь что, — вырывается из меня еле сдерживаемая ярость, — вот я сниму сейчас с себя твой поганый браслет и запущу им в каменную мамашу, вот тогда будет конец. Ты слышишь меня! Это была моя кровь! Моя, а не какого-то дерьмового демона.

Валерия! Валерия! — Засуетился Варга. — Давай без нервов. Я все понимаю, ощущения неприятные, еще этот придурок с ножом, но что поделаешь, у меня нет своей крови. Пока я в тебе, твоя кровь — моя кровь.

Сбросив в себя приступ бешенства, на секунду прикрываю глаза, чтобы успокоиться. Спокойно, спокойно, спокойно. Повторяю и повторяю, пытаясь унять нервную дрожь.

— Сударыня.

Открываю глаза. Лидарон подставляет мне свою руку.

— Идемте. Церемония закончена. Здесь со всем разберутся без нас.

Пожалуй да, это наилучший выход. Свалить побыстрее отсюда, из этого жуткого храма, пока они все таки не добились своего и не угробили меня окончательно.