Небесный король - Эфирный оборотень. Покровители

Глава девятнадцатая. «Недалеко от Самарры»

Еще через пятнадцать минут полета, когда под днищем вертолета уже окончательно исчезла зелень, стрелка прибора который показывал уровень топлива в баке, легла на бок. Голуаз постучал по нему пальцем, но стрелка по-прежнему не подавала признаков жизни.

— Садись, — приказал Костян, — наверное, это знак.

Глянув на экран локатора, старшой увидел как к вертолету с юга и запада приближается восемь низколетящих целей. По четыре с каждой стороны. Это были американские вертолеты.

— Садись быстрее, — повторил свой приказ Костян, — а то встретимся с духами гораздо раньше намеченного. Не хотелось бы получить ракету в бок при заходе на посадку.

— Нет, — вмешался Гризов, — не здесь. Лети дальше. Тяни до развалин.

Он наклонился к экрану локатора и постучал по очертаниям ясно различимых развалин древнего города, находившихся километрах в десяти на север.

— Ты сдурел, там наверняка много американцев, надо уходить в горы, — возразил Костян, но Гризов неожиданно резко оборвал его.

— Об американцах не беспокойся, старшой, я их беру на себя, — крикнул он, и добавил, обернувшись к Голуазу, — тяни к развалинам, дорогой. Тяни, это наш шанс. Нам надо именно туда.

Никаких окриков со стороны резко замолчавшего Костяна не последовало, поэтому Голуаз выполнил приказ журналиста. Не больше минуты он вел вертолет по приборам, а потом вдалеке показалась высоченная башня, стоявшая посреди остатков древнего города, и Голуаз стал править на нее.

Когда внизу замелькали остатки полуразрушенной крепостной стены, а точки на локаторе, обозначавшие американские вертолеты, приблизились на критическое расстояние, журналист приказал пилоту:

— Садись.

И Голуаз бросил вертолет вниз. Туда, где была только пустыня. Зарывшись в песок, подняв целые его тучи вокруг себя, вертолет сел на холме, напротив древних ворот неизвестного города.

— И что теперь? — рявкнул Костян, хватаясь за автомат, — куда ты нас привез, Сусанин хренов? Американцы будут здесь через минуту, а мы видны как на ладони!

С этими словами он выскочил из вертолета и осмотрелся.

— Один песок кругом. Лучше бы сели прямо в городе, среди развалин. Там хоть есть где спрятаться.

Голуаз, покинув вертолет, настороженно вглядывался в небо, из которого скоро должны были посыпаться американцы. Он тоже оценил расстояние до развалин, посмотрел на высоченный минарет, и, тряхнул автоматом, высказал свое мнение:

— Добежать не успеем. Это хана.

Костян обошел вертолет и остановился рядом с журналистом, который с безмятежным видом рассматривал горизонт с противоположной стороны.

— Хотелось бы объяснится перед смертью, — вежливо попросил он, — какого черта мы здесь делаем? Или ты с Рушди об этом договорился?

— Расслабься, — посоветовал ему Гризов, — все будет в порядке. Мы на месте. Об американцах не беспокойся.

— И как ты интересно, собираешься с ними разобраться? — поинтересовался Костян, — одним автоматом? Или в песок зароешься?

— Нет, — все также спокойно ответил Антон, — я зарою их.

Костян вопросительно прищурился, словно услышал слова умалишенного. Вместо ответа Гризов указал на горизонт. Оттуда с бешеной скоростью приближалась стена песка.

— Бляха-муха, — только и сказал старшой, — Песчаная буря. Нам же самим каюк! Засыплет по самые гланды.

— Я же тебе говорю, расслабься, — посоветовал Гризов, — с нами все будет хорошо. Я тебе это обещаю. Садимся в вертолет и пережидаем минут десять. За это время все само собой рассосется.

Костян еще раз посмотрел на Антона, затем на заходившие для атаки американские вертолеты, которые уже выстроились в боевой порядок, недоверчиво ожидая, как это все само собой будет рассасываться.

Сплошная стена песка быстро приближалась. И американские пилоты её, похоже, тоже заметили. Стройный атакующий порядок разваливался на глазах. Боевые «Апачи» меняли курс, разворачивались на полном ходу, пытаясь уйти назад и выше, подняться над бурей в пустыне.

Но, не успели спецназовцы забраться обратно в вертолет и задраить люки, как мощная волна песка прошлась над ними, почти не задев, и обрушилась на американцев. Один за другим, она проглотила вертолеты, прожевала, перемолола и выплюнула остатки, разбросав их на огромной территории. А когда спецназовцы, спустя десять минут, осторожно вылезли из своего полузасыпанного укрытия, ни одного американского вертолета в воздухе не было. Погибли все, заживо погребенные под многометровым слоем песка. Едва успокоившаяся пустыня теперь была полна всякого мусора и напоминала декорации из фильма «Мумия возвращается».

Ничего не понимающий Костян тупо уставился на вертолет, из которого они только что вылезли.

— А нас-то, почему не засыпало? — задал он риторический вопрос, обращаясь ко всем сразу, но потом смекнул что-то, и добавил, обращаясь уже к журналисту, — А, Тоха?

— Зачем нас засыпать, — резонно ответил Гризов, — мы хорошие.

— Ну да, — согласился Костян, — а они плохие, понятно. Буря, она разбирается, кто есть кто. Тогда, может быть, скажешь, где нам теперь искать ТОТ САМЫЙ ВЕРТОЛЕТ?

Гризова этот вопрос, казалось, нисколько не смутил. Он пожал плечами и ответил:

— А чего его искать. Он здесь.

— Где, «здесь»? — переспросил Костян, поперхнувшись.

Антон указал на обнажившуюся из-под песка лопасть вертолетного винта, которая торчала метрах в двадцати от места посадки.

— Он под нами. Надо лишь немного копнуть.

Костян от неожиданности чуть не выстрелил в воздух.

Через полчаса они докопались до люка. У запасливых спецназовцев оказались с собой саперные лопатки, которым они с бешеной скоростью разбрасывали песок вокруг себя, рискуя поднять очередную песчаную бурю. О новом нападении американцев никто и не думал, лишь Костян изредка бросал нервные взгляды на небо.

К счастью пропавший вертолет лежал на боку, входным люком вверх. Первым о борт похороненного под толщей песка вертолета со звоном ударилась лопатка Голуаза. Еще через полчаса, когда работников лопаты сменили, люк оказался очищенным от песка и его, поднатужившись, откинули в сторону. В нос спецназовцам ударил горячий запах трупного разложения.

— О, черт, — только и произнес старшой, зажимая нос, — противогазов то у нас нет. Придется наведаться в гости к мумии без них.

И он сам первым прыгнул в темное чрево вертолета. Все остальные, кроме Коли Быстрого, последовали за ним.

Зажав носы, чтобы не упасть в обморок от запахов разложившихся тел, включили фонарики, и принялись обследовать внутренности вертолета, который выглядел изнутри как расплющенная давлением воды субмарина. Лучи заскользили сквозь темноту, рассекая ее словно мечи джедаев. Долго искать не пришлось. То, что они пытались найти рыская по пустыням, точнее то, что от него осталось, сидело в конце салона, накрепко пристегнутое ремнями к креслу. Голова была неестественно вывернута, едва не оторвана. Луч фонарика высветил кожаный чемоданчик, пристегнутый металлической цепью к полуистлевшей руке некогда высокопоставленного чиновника США.

Пока Гризов, борясь с полуобморочным состоянием, размышлял, как бы им отделить чемодан от руки, Костян просто поднял автомат и короткой очередью отстрелил руку американца. Затем взял чемодан, который оказался очень тяжелым, осмотрел на всякий случай темные углы вертолета и коротко скомандовал: «Всплываем». Голуаз за это время успел проверить содержимое кабины пилотов и вынести оттуда все карты и документы.

Выбравшись наверх, они рухнули на песок, и долгое время отплевывались, вдыхая полными легкими горячий воздух пустыни, показавшийся им сейчас чистым кислородом. Когда, наконец, всем полегчало, Гризов спросил у Костяна, сидевшего рядом с заветным чемоданчиком.

— Не посмотришь, что там?

Костян снова сплюнул на песок, скользнул взглядом по чистому горизонту, и ответил, внезапно серьезным.

— В штабе посмотрят. Наше дело найти и доставить по назначению. А твое, хоть ты и журналист и еще черт знает кто, не совать свой нос дальше положенного.

— Где же ты видел журналистов, которые не суют свой нос дальше положенного? — проговорил Гризов, — Это импотенты, а не журналисты.

— Может, оно и верно. Только чемоданчик этот надо срочно вывозить отсюда, а тебе, думаю, будет благодарность от командования, — добавил Костян.

— А почетную грамоту и десять долларов дадут? — уточнил Антон.

— Грамоту дадут, может даже орден, а вот про десять долларов забудь, — успокоил старшой, — не положено.

Но Гризова запрет старшого уже не трогал. Он просто посмотрел на чемоданчик и его взгляд беспрепятственно проник сквозь кожаную оболочку и титановый ящик с кодовым замком. Американцы полагали, что такая защита сможет уберечь их секреты от любопытных глаз и даже взлома с использованием пластиковой взрывчатки. Кроме того, в случае несанкционированного проникновения в титановом ящичке имелась своя бомба, которая должна была мгновенно распылить все секреты вместе с желающим их узнать.

Эта оболочка скрывала несколько папок с информацией по нападению США на Ирак с точными датами начала операций, которые никак не соотносились с датами заседания «ООН» по вопросам урегулирования ситуации в Ираке. Пачку CD-дисков с легендой об оружии массового поражения и точными адресами, где его следует найти. Секретные инструкции по бактериологическому оружию и штатив с пятью наглухо запечатанными колбами, в которых яростно бились о стены смертоносные бактерии, способные в короткий срок очистить Ирак от ненужного человеческого материала для более достойных.

Но, кроме этого, Гризов обнаружил еще один диск со странной информацией. Это были рекомендации восточного дивизиона разведывательного подразделения ЦРУ о необходимости группировки американских кораблей выдвинуться в район восточно-китайского моря для поддержки наземной операции. Ситуация в Китае волновала и военное и экономическое министерство. Китай слишком быстро развивался и вооружался. Он мог очень скоро составить проблему для интересов США в восточном регионе. С этим следовало разобраться, пока Китай не окреп на столько, чтобы не прислушиваться к советам США.

— Понятно, — кивнул Антон, вставая на ноги, — я так и думал. Ладно, господа десантники, пора отсюда сматываться, как верно заметил старшой. Тем более, что на подходе эскадрилья F-16, которая летит сюда чтобы смести с лица земли эти живописные развалины вместе с нами. Надо поспешать.

Костян недоверчиво покосился на журналиста, но половину вопросов оставил при себе, словно вспомнив о чем-то. Уточнил только:

— И как ты предлагаешь сматываться? Бегом?

— Зачем бегом, — вежливо ответил Гризов, — у нас же есть вертолет.

— Ну да, — согласился старшой, — с пустыми баками.

— Почему с пустыми? — удивился Гризов, — тебе показалось. Там горючего, хоть других заправляй.

Костян чуть не захлебнулся слюной, но все-таки приказал:

— Голуаз, осмотри технику.

Голуаз сбегал в вертолет, забрался в кресло пилота, нажал несколько кнопок, пощелкал тумблерами, и, высунувшись из окна, радостно крикнул, ухмыльнувшись:

— Порядок, командир, горючки, — полный бак! Можно лететь.

Костян слегка побледнел. Но вскоре взял себя в руки, а в свои руки взял американский чемоданчик.

— Ну, это полдела, — заметил он философски, глядя в небо, но голос его слегка дрожал. Было видно, что старшой впервые в такой ситуации и ему трудно подбирать слова, — Надо ведь еще долететь. Мы на севере страны, а уходить нам на восток. До Ирана нужно добраться. А ПВО американцев, а система космического наблюдения, а истребители, наконец?

Гризов усмехнулся. Ему нравилось новое чувство, — ощущать себя надеждой российской армии.

— Не боись, командир, — сказал он весело, — долетим. «Траст-ми», как говорят глупые американцы глупым американкам. ПВО и космические глаза я беру на себя. Твоя забота, как ты верно заметил, доставить чемоданчик в штаб по секретным каналам. Кстати, будь осторожен, там бомба и то самое бактериологическое оружие, а не только бумажки секретные. Предупреди спецов, которые вскрывать будут.

У Костяна глаза округлились до невозможности. Но он, похоже, уже начал менять свое мнение и о духах, и о журналистах. Старшой собрал свои силы в кулак и ничего не спросил. Только перехватил чемоданчик в другую руку, накинул ремень автомата на плечо, бросил задумчивый взгляд на минарет, торчавший гигантской свечой посреди древних развалин, и зашагал к вертолету.

Когда погрузились и взлетели, Голуаз сразу же направил винтокрылую машину на восток, в сторону Иранской границы, где, судя по словам Костяна, находилось место выхода разведгруппы с оккупированной американцами территории. Под видом журналистов было уже не вернуться, их разыскивала вся американская военная разведка.

Проводив взглядом развалины Самарры, Гризов неожиданно полез в рюкзак и достал оттуда фотокамеру с пленкой, на которой было снято убийство Наташи и американских женщин. Протянул ее Костяну, сидевшему на этот раз в соседнем кресле и спокойно тянувшего пиво из мини-бара, который оказался снова забитым спиртным. Место второго пилота занял Коля Быстрый.

— Возьми, передай в штаб. Так сохраннее будет.

Костян покосился на него с недоверием.

— Сам и передашь. Может быть, еще разрешат опубликовать под своим именем. Прославишься.

— Может быть, — согласился Гризов, — Но, пока, пусть полежит у тебя.

— А ты что? — напрягся Костян.

— Духи жаждут отмщения, — спокойно ответил Гризов.

Старшой молча взял камеру, положил ее в свой рюкзак и отвернулся к иллюминатору. А Гризов вышел в астрал и окунулся в давно забытые ощущения: быть вольным сыном эфира, превращаясь по желанию, то в радиоволну, то в северный ветер.