Не оставляйте нас

Глава 12

Ада

Саймон всегда делал не то, чего она ожидала, всегда.

Там, на отборе, она вышла вперед на кураже — и чтобы отвлечь внимание корпа от Индиры, слишком гордой и ранимой для девушки из контейнера. Что должно было последовать за его приглашением остаться наедине, она знала. Думала, что знает. Некоторые из соседок по дому промышляли древнейшей профессией и охотно рассказывали, как обслуживают клиентов и вживую, и по аугсвязи, и, если рисковали вложиться в аренду, в вирт-капсулах.

Но Саймон ничего подобного не потребовал. На самом деле он вообще ничего не потребовал.

— Ты интересная девочка, Ада, — Саймон подошел вплотную и посмотрел на нее спокойно и серьезно. — Всегда выделяешься в любой толпе, да? Отважная, дерзкая, сильная… выглядишь такой неуязвимой. И никогда никому не рассказываешь о боли, которую прячешь глубоко внутри?

Ада против воли отступила на полшага. Неужели он знает, для чего она на самом деле поступила в материнскую программу? Аугобраз Саймона передавался в таком разрешении, словно он был совсем рядом. Казалось, она даже чувствует его дыхание, хотя аугсвязь, конечно же, передавала только визуал и звук.

— Не бойся, — грустно улыбнулся Саймон. — Я не стану лезть грязными корповскими пальцами тебе в душу. У меня есть свои секреты, и твои тайны я тоже буду уважать. На самом деле к чему нам стоять тут, среди зыбких иллюзий? — он провел пальцами сквозь ее руку. Его улыбка вдруг стала веселой. — Хочешь, я покажу тебе иллюзии высочайшего класса? Ты бывала в виртуальной реальности?

— Нет… Но хотела бы.

— Здесь несложно это устроить, — он что-то настроил на голопанели перед собой. На браслете Ады зажглась стрелочка. — Иди… если, конечно, не боишься. Я проложил для тебя путь к вирт-капсуле. Они очень просты в использовании. Не спеши, освойся сперва в вирте, подбери образ… Когда будешь готова, выходи за дверь. Там я встречу тебя.

Аугпередача закончилась. Ада прошла по длинному коридору к неприметной служебной двери. Поднесла браслет к сканеру — створки распахнулись.

Интересно, что будет, если она просто вернется сейчас в спальню? Саймон оставит ее в программе или исключит? Почему-то казалось, что оставит — он странный и жестокий, но ни в коем случае не мелочный. Хотя, конечно, больше не обратит на нее внимания. Но в любом случае от возможности зайти в настоящий вирт она не откажется! Да, там, наверно, придется заняться с Саймоном сексом… в общем-то эта идея не была особо отвратительна. Наверняка же так нужно для дела! Исключением из программы она рисковать не может.

Рядом с капсулой стоял стеллаж — для одежды, догадалась Ада. На нем же были сложены костюмы для вирта — что-то вроде эластичных трико, обтягивающих, но не стесняющих движений. Ада быстро переоделась и залезла внутрь. Теплый гель плавно обхватил тело. К лицу опустились очки, Ада надела их, и они сами удобно зафиксировались на голове. Крышка капсулы с тихим гудением опустилась.

Вспыхнуло белое, Ада зажмурилась, а потом открыла глаза в совершенно ином месте. Оно выглядело как пустая комната, залитая светом — хотя источника освещения не было, сияние, кажется, исходило отовсюду. Здесь тело было легким, движения почти не требовали усилий. Ада рассмеялась, прошлась колесом, потом без разминки опустилась в поперечный шпагат — в реальности эта фигура ей не давалась.

Стало интересно, как она здесь выглядит, и тут же перед Адой возникло зеркало. Вид у нее был точно такой же, как в реальности, даже вот он – синяк на левой коленке: упала позавчера на тренировке. Едва она об этом подумала, развернулась панель выбора аватаров. Ада подпрыгнула от восторга — она могла выглядеть кем угодно! Примерила образ светловолосой эльфийки в разрезанной от бедра кольчужной юбке и бронелифчике, который скорее подчеркивал грудь, чем прикрывал… Ну и фантазия была у этих воительниц древности, как они в этом вообще дрались? Такой она, конечно, будет гораздо интереснее, чем бритоголовой девчонкой из контейнера. Хотя… Саймон ведь именно на девчонку из контейнера обратил внимание. Ада вернула собственное тело, одела его в синие шорты и белую майку, решительно вышла за дверь — и ахнула.

Кругом, сколько хватало взгляда, простиралось поле, заросшее высокой золотистой травой. Его рассекала дорога, на которой стоял ярко-красный мобиль с открытым верхом. Саймон выбрался из мобиля и пошел ей навстречу.

— Я знал, что ты останешься верна себе, — он в вирте выглядел точно так же, как по аугсвязи. — Садись в машину. Я покажу тебе мир, который у нас отобрали.

Ада забралась на сидение, покрытое непривычным пластиком — мягким и будто живым на ощупь. Неужели… кожа? А, это же вирт, тут все возможно. Саймон сдвинул какие-то рычаги и положил руки на странную панель в форме колеса. И тут внутри машины будто бы пробудился зверь! С бешеным ревом она рванула с места. Ада взвизгнула и вцепилась в сиденье.

— Так работали бензиновые двигатели, — объяснил Саймон. — Сейчас я покажу тебе настоящую скорость!

Мобиль — нет, автомобиль — разогнался. Золотое поле сменилось алым, потом зеленым, потом они въехали в сосновый лес. Ветер бил в лицо. Воздух полнился ароматами, которых Ада даже не представляла себе. Девушка счастливо засмеялась.

Автомобиль остановился. Саймон вышел, обогнул сияющий корпус, распахнул дверцу Ады и подал ей руку. Она прекрасно могла бы выбраться и сама, но, поколебавшись секунду, положила свою ладонь в его. Прикосновения в вирте ничем не отличались от прикосновений в реальности. Кожа Саймона оказалась прохладной и мягкой.

Они въехали в город, каких Ада не видела даже в аугфильмах. Автомобиль остановился на узкой улочке. Всюду дома из темно-красного камня, переливающиеся всеми цветами вывески, ролики на странных плоских аугвизорах, мобили бессчетного числа видов, а главное — люди! Ада испуганно схватилась за лицо — все они были без респираторов! И тут же засмеялась над собой: это же вирт, здесь нет вирусов. Здесь вообще ничего по-настоящему не опасно.

На горизонте высились башни — могучие, сверкающие на солнце, уходящие в высокое небо. У каждой была своя форма и свой характер.

— Это замки? — спросила Ада.

— Это небоскребы, — на лице Саймона мелькнуло мечтательное выражение. — Они были построены в те времена, когда люди верили, что могут достать до неба. Город называется Нью-Йорк. Когда-то здесь кипела жизнь. Миллионы людей приезжали сюда, чтобы испытать себя. Кто-то терпел поражение и оказывался, как сейчас говорят, балластом. А кто-то основывал финансовые империи, они и располагались в небоскребах. Впрочем, магазинчики и кафе вроде вот этих принадлежали тем, кто не стал ни балластом, ни властителем небоскребов. Здесь было множество предприятий, и все желающие находили работу. Всякий мог рискнуть и попробовать добиться того, чего заслуживает. Вот так, Ада, была устроена жизнь, пока корпорации не захватили над ней контроль.

Ада вздрогнула и украдкой глянула на Саймона. «Агент “Землян” внутри корпорации», – говорил Кришан. Но корп-майор, директор учебного центра… Да быть такого не может! Саймон просто бравирует свободомыслием, пытается произвести впечатление на девушку из контейнера. Хотя, казалось бы, зачем ему? Он же и так может сделать с ней все, что только захочет…

— Все эти люди — они пришли сюда через вирт, как и мы? — спросила Ада.

От уличной толпы рябило в глазах. Почти все носили волосы, да еще разные, и одеты каждый на свой манер, будто здесь нет ни социальных складов, ни единой корпоративной моды. Некоторые шли быстро, целеустремленно глядя перед собой, другие гуляли совсем расслабленно.

— Нет, это вирт-аватары, они добавлены для атмосферы старого Нью-Йорка. Здесь мало кто бывает, как и в других вирт-мемориалах. Неохота вспоминать, какую удивительную планету мы потеряли. Мечтать, что на Марсе-то все будет по-другому, куда приятнее.

— А как выглядит этот город сейчас?

— Я покажу тебе. Надо переключить сервер…

Саймон быстрым движением пальцев развернул голопанель и ввел код. Улица мигом потускнела, реклама погасла, стены домов подернулись копотью. Некоторые окна ощерилась осколками, в других горели зеленые и красные огоньки. Разноцветная толпа исчезла, только пара людей в респираторах ковыляла по противоположной стороне улочки да серый грузовой мобиль полз к перекрестку. Вместо сверкающих небоскребов на горизонте высились царапающие небо руины.

— Туда уже много лет никто не заходит, здания в аварийном состоянии, — объяснил Саймон. — А ведь Нью-Йорк почти не пострадал в Третью мировую… Это все эффективное корпоративное управление.

Саймон стоял, скрестив руки на груди, вирт-ветер развевал его волосы цвета платины. Он смотрел на Аду из-под длинных ресниц и едва заметно улыбался. Худощавый, лицо нервное, точеное, лунно-белое. В фиолетовых глазах — чуть насмешливая нежность. Сейчас он, наверно, перейдет к тому, ради чего затащил ее в вирт… Сердце Ады забилось быстрее.

— Ты в вирте уже три часа. Для первого раза достаточно. Мы же не хотим довести тебя до нервного истощения. Ты, конечно, из тех, кто бросает вызов Системе, — Саймон заговорщически подмигнул, — но пусть это будет не твоя нервная система. Если захочешь, приходи еще. Есть многое, что я могу тебе показать. Смотри, панель выхода вызывается вот так...

С тех пор Саймон часто приглашал ее прогуляться с ним в вирте. Они посещали города, кипящие жизнью, лайнеры, рассекающие океан, фабрики, наполненные десятками тысяч работников. Все это, говорил Саймон, порождения могучего человеческого духа, который теперь покинул нашу цивилизацию.

Саймон будто бы постоянно дразнил Аду антикорпоративной риторикой. Она изводилась, пытаясь понять, что это — хитрая проверка или признание в сообщничестве? Пару раз она уже была близка к тому, чтобы спросить прямо, но страх провалить миссию удерживал ее.

Примерно так же дела обстояли и с сексом. Саймон иногда галантно подавал ей руку, но этим его прикосновения ограничивались. Сперва это вызывало у Ады облегчение, потом — недоумение и наконец — досаду. Все девочки, даже Индира, считали ее любовницей корпа, а между ними так ничего и не было! Она ведь нравится Саймону, этого он скрывать не пытается, напротив, так откровенно, так мечтательно ею любуется... В конце концов Ада не выдержала и сама, первая поцеловала его.

Он осторожно ее отстранил. Они стояли на плотине Итайпу. Мощный поток воды стремительно несся в бездну, оборачивался белоснежной кипящей пеной и рассеивался мириадами брызг. Водяная взвесь переливалась радугой в солнечном свете. В реальности, наверно, рев стоял бы оглушающий, но здесь они спокойно друг друга слышали.

— Какая же ты храбрая девочка, — улыбнулся Саймон, глядя ей в лицо. — Но мы с тобой в краю иллюзий. Здесь легко ощутить что угодно, поверить в то, во что хочется верить… Ты знаешь, что почти половина граждан Европейского конгломерата не покидает свои жилые отсеки годами? Среди тех, кому сейчас тридцать, только каждый пятый когда-либо заводил отношения вне вирта. И таких становится меньше с каждым годом.

— У нас тоже немногие решаются на близость с другим человеком. Проверки на А-вирусы дороги, средства защиты тоже, так что секс запросто может оказаться смертным приговором.

— Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить. Знаешь, кто это сказал? Римский император Марк Аврелий, — Саймон любовался ее лицом в россыпи бриллиантовых брызг. — Я хотел бы встретить тебя в реальности, Ада. Там мы сможем поговорить обо всем… и не только поговорить, если захочешь. Ты приедешь ко мне в Лондон?

— Конечно! — ее сердце забилось где-то у самого горла. Центральный сервер «Детей человечества находился в Лондоне! — Но как я могу к тебе попасть?

— Я обо всем позаботился. Вашу группу направят в Лондон. Мы скоро встретимся во плоти, моя Ада. И тогда ты получишь ответы на вопросы, которых не задаешь, обещаю.

В Лондонском учебном центре Саймон сразу позвал Аду к себе. Чудеса его роскошной корпоративной квартиры не произвели на нее никакого впечатления по сравнению с ним самим. В вирте он ничуть себя не приукрашивал, и в реальности оказался так же головокружительно красив.

Саймон пытался показать Аде голоэкран, с которого можно было заказать десятки совершенно натуральных блюд, душ без таймера — мойся сколько хочешь, хоть час, хоть весь день — и еще разные удивительные штуки, но она не хотела больше ждать, не корпоративное богатство для нее было важно теперь. Она попросила показать ей спальню и, едва войдя, повалила Саймона на упругую панель. Пьянея от собственной дерзости, запустила пальцы в его прекрасные светлые волосы, гладила его бесконечно красивое лицо.

— Сколько же в тебе жажды жизни, моя храбрая девочка… — его улыбка была теперь совсем мягкой, без капли яда. — Может, мы созданы друг для друга? Однако спешить некуда, ты не должна…

Она крепко поцеловала его в губы, чтобы заставить замолчать. Тогда он перекатился и оказался сверху. Не размыкая объятий, они стягивали друг с друга одежду, пока не остались обнаженными, словно люди древности. И то, что произошло между ними, отличалось от рассказов девиц из экспресс-радости так же, как величественный Нью-Йорк прошлого — от нынешних серых развалин.

Когда Ада, ставшая женщиной, смогла наконец оторваться от своего мужчины, он принес два бокала с темным искрящимся напитком и кубиками льда.

— Это называется «кола», — сказал Саймон. — Еще один символ прошлого, которое навсегда утрачено. Я восстановил рецепт и заказал проект и постройку особого пищевого цеха, чтобы пить ее… и вот угостить тебя.

И тогда Ада собралась с духом. То, что она собиралась сказать, потребовало большей храбрости, чем драка с целой стаей отчаявшихся Ашников.

— Расскажи мне о себе, — попросила она.

— Конечно, моя радость… Что тебя интересует?

Вкус колы напомнил атмосферу Нью-Йорка из вирт-мемориала: неоновая реклама, шумная толпа, головокружительный запах паров бензина. Свобода, возможности, бешеный ритм города.

— Правду говорят, что ты родился в контейнере?

— Правду.

— Как же ты заделался корпом, да еще майором?

Саймон сел на спальной панели, обхватив колени руками.

— Как мальчик из контейнера может стать корпом? — спросил он будто бы сам себя. — Говорят разное. Многие надеются, что можно выбиться в люди, если достичь выдающихся оценок в учебе. Не верь этому, Ада: науки развивают не тот тип ума, который нужен, чтобы добиться успеха. Говорят, надо кому-нибудь высокопоставленному понравиться и вовремя упасть в подходящую койку. И этому не верь: юное тело, которое можно использовать как угодно, стоит пару долларов или шоколадный батончик, не больше.

— Но что же сделал ты?

Саймон отпил колу из бокала.

— Когда я был в твоем возрасте, я не стремился стать корпом. Я ненавидел корпов за все, что они отняли у нас, и мечтал уничтожить их всех. Я хотел не вырваться из балласта сам, а чтобы все люди перестали быть балластом и снова сделались людьми. И тогда я разыскал «Землян» и стал одним из них. Не вздрагивай, Ада. Здесь нет камер, и микрофоны наших браслетов заблокированы. Это стоило мне годового корпоративного бонуса, но здесь мы действительно наедине.

— Так ты… — Ада задохнулась от волнения. — Ты?..

— Да. Я тот, о ком говорил тебе Кришан. Он передал, что нашел по-настоящему достойную исполнительницу для нашего замысла. Девушку, которая не дрогнет, не испугается и не отступит. Я не верил, пока тебя не увидел. Но прежде, чем ты решишься…

— Я уже решилась!

— Сперва ты должна дослушать мою историю. Узнать, что я сделал, чтобы мы оказались в этой точке. Я хочу, чтобы между нами не осталось никаких тайн. Ада, возможно, узнав всю правду, ты захочешь выйти из этого дела — и будешь в своем праве. Тогда я или отправлю тебя на Марс, или устрою еврогражданство — как захочешь. Потому что для того, чтобы уничтожить центральный сервер «Детей человечества», придется идти на очень жесткие меры.

— Я не отступлю. Расскажи мне, через что ты прошел. Я хочу тебя понимать.

Саймон усмехнулся:

— Как ты, полагаю, уже знаешь, одного только вступления в ячейку «Землян» недостаточно, чтобы свергнуть власть корпораций. С «Землянами» толком и не борются, потому что по существу они ничего не могут. Игры в конспирацию, вербовка новых членов, таких же бессмысленных, как и старые…

— И бесконечные разговоры, — подхватила Ада.

— Да. И тогда я понял: чтобы добиться наших целей, надо действовать, а чтобы действовать, надо иметь такую возможность. Что толку собираться в старом контейнере и часами распинаться о своей ненависти к корпам, если ты рабски зависишь от базового пайка? Достаточно на три дня прекратить его выдачу — и весь квартал можно брать голыми руками, не потратив ни единого лазерного заряда. Что могут безоружные бедняки в дешевом алготексе против корпораций с их дронами, барьерами и всепроникающими программами? Ничего. Они бесполезны, — Саймон сцепил руки в замок. — И я пожертвовал ими. Я вычислил всех «Землян» в квартале и передал список корпоративной полиции.

— Потому что уничтожить корпорацию можно только изнутри?

Саймон грустно улыбнулся:

— Я знал, ты сможешь понять меня, Ада.

— Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц, — ввернула Ада поговорку, когда-то услышанную от бабушки. — И после этого тебя приняли в корпы?

— Если бы после одного этого… Я трижды внедрялся в ячейки «Землян» в разных кварталах. И сдавал их в полном составе. Почти полсотни человек. Корпы арестовали их и казнили как террористов. Хотя эти люди ничего не сделали. Даже если хотели, то попросту не могли ничего сделать. И потому я пожертвовал ими, Ада. Чтобы стать тем, кто однажды сможет что-то сделать.

— Я… понимаю.

Полтора года бесплодных разговоров и крепнущее осознание, что никогда ничего не изменится… Да, она понимала.

— Я ведь это не для себя! — в голосе Саймона прорезалась боль. — Не ради натуральной жратвы, шмоток, безлимитного душа… женщин, готовых по щелчку пальцев наизнанку вывернуться. Я ждал возможности ударить эту мразь по-настоящему. Но главное — я ждал тебя, чтобы ты поняла меня и помогла мне в решительный момент.

— Что я должна сделать?

— Сейчас я ищу способ доставить сюда бомбу и разместить ее под сервером. Ты ее активируешь в нужный момент. Но еще не сейчас. Пока тебе придется изображать участие в материнской программе. Хотел бы я поселить тебя здесь, рядом. Но если мы выдадим, что ты для меня намного больше, чем наложница, это вызовет подозрения. Я буду звать тебя так часто, как только смогу.

— Сейчас у нас есть еще время?

— Часа три.

Ада потянулась к Саймону. Он тихо рассмеялся:

— Пощади, я ведь не так молод, как выгляжу… И нам обоим надо в душ.

Он звал ее к себе два-три раза в неделю, по ночам. Все прочее время в учебном ярусе Ада жила словно в тумане. В пищеблоке брала первые попавшиеся блюда и жевала, не чувствуя вкуса — да и какой там вкус после натуральной еды, которой угощал ее Саймон. Для вида заходила иногда в мастерскую или открывала учебные курсы, но ни на чем не могла сосредоточиться. Болтала с девочками, чаще всего — с Индирой, но мысли Ады витали далеко. Только спортом занималась даже больше, чем прежде — ей надо быть сильной, чтобы справиться со своей задачей.

Все напряженно ждали отлета, но Ада знала, что никуда не полетит… да ведь и они тоже, без сервера. Но в чем на самом деле состоит ее миссия, Ада узнала только за две недели до решительного момента.

Саймон, против обыкновения, вызвал ее утром. Никогда она не видела его таким хмурым и напряженным.

— Мы отменяем подрыв сервера, Ада, — каждое слово давалось ему с трудом. — Годы подготовки пошли насмарку.

— Что случилось?!

— Я перепробовал все мыслимые и немыслимые пути… под сервер бомбу заложить невозможно.

— Подожди, не отменяй! — Ада в отчаянии заходила по комнате. — Не говори мне, что все напрасно! Не может быть, чтобы не было какого-то способа!

— Один способ есть, — Саймон глубоко вздохнул. — Но ты на него не пойдешь.

— Неправда! Неужели ты совсем ничего про меня не понял?! Нет такого, на что я не пойду, чтобы уничтожить корпорации, я клянусь тебе! Что нужно сделать?

— Бомбу никак не разместить под сервером, — голос Саймона звучал глухо. — Однако уничтожить с ее помощью сервер все еще возможно. Для этого придется взорвать ее здесь. На учебном ярусе.

— Но девочки… — выдохнула Ада. — Мы сможем их вывести?

— В том-то и дело, что нет. Дверь с надписью «Выход» не ведет, знаешь ли, на улицу. Там многоступенчатые проверки, сканирование браслета — не записала ли на него участница что-нибудь секретное. Нам придется взорвать всю территорию учебного центра, включая выходной шлюз. Если мы эвакуируем группу заранее, начнется корпоративное расследование, наш план провалится, а сами мы попадем под следствие, — Саймон склонил голову, пряди светлых волос упали ему на лицо. В его тоне появилась настоящая растерянность. — Так что, наверно, нам придется все отменить…

Ада вцепилась в подлокотники кресла. Отменить?.. То, к чему она шла всю жизнь, окажется напрасным? Но девочки… Индира!

— Когда мы сможем пытаться взорвать сервер в следующий раз? — спросила Ада.

— Боюсь, что никогда, радость моя. Слишком много факторов должно совпасть. Я готовился к этому дню несколько лет.

Но что если Индира покинет учебный центр раньше чем за сутки до взрыва? Мало ли причин, по которым ее могут исключить. Это вполне реально устроить. Время есть.

Другие девочки… Ада их почти не знала. В контейнерах от недоедания и нехватки лекарств умирают сотни тысяч людей. Каждый день. Если двум десяткам надо погибнуть, чтобы миллионы получили шанс на человеческую жизнь… Разве в истории бывало иначе?

— Я стольким пожертвовал, чтобы подготовить этот взрыв, — почти прошептал Саймон. — Но, разумеется, не могу того же требовать от тебя. Но ничего. Не печалься, Ада. Я сделаю тебе еврогражданство, ты проживешь хорошую спокойную жизнь…

— Нет, — твердо сказала Ада. — Мне не нужна хорошая спокойная жизнь. Мне нужно уничтожить корпорации и вернуть планету людям, которые на ней живут. Мы сделаем это, Саймон. Я взорву сервер. Чего бы это ни стоило.

— Моя храбрая девочка… — восхищенно выдохнул Саймон. — Ты даже не спрашиваешь, как мы с тобой спасемся.

— А это важно?

— Нет. Наверно, нет. Но наша работа только начинается. Нам еще многое предстоит сделать. У меня есть флаер, невидимый для всех корпоративных систем слежения. Это стоило мне еще одного годового бонуса.

Саймон подошел к Аде, опустился на пол, обхватил ее колени, посмотрел в глаза:

— Я верю в тебя, моя девочка. Ты не из тех, кто сдается. Мы изменим этот мир, ты и я.

***

И вот теперь все пошло не так!

— Что, корп побери, происходит? — всегда такая тихая Индира почти перешла на крик. — Почему ты добивалась, чтобы меня исключили?

Как Ада могла ответить? Рассказать правду? Индира не поймет. Она попытается остановить их, донести… Саймону. Даже если она обратится к другому корпу, доложат все равно Саймону. А Саймон столькими людьми уже пожертвовал… Что ему девочка, которую он совсем не знает?

— Так надо, — только и смогла выдавить из себя Ада. — Ты должна уйти из материнской программы.

— Но почему?

— Потому что я так сказала!

— Да знаешь что! — лицо Индиры налилось кровью, ладони сжались в кулаки. — Да пошла ты и с этими секретами, и интригами, и Саймоном своим! Ада, которую я знала, никогда бы так не сделала! Ты больше не та, с кем мы вместе выживали в контейнерах! Ты мне никто! И нечего мной командовать! Я имею право остаться в программе, и я останусь в программе! А ты катись к своему корпу!

Индира стремительно пошла к выходу, с ненавистью пнув подвернувшееся на пути кресло.

Ада осталась в темной лаборатории одна.