Не грози Дубровскому! Том ХI

Глава 2

Нахмурившись я посмотрел на Антипа.

— Ты чем бойцов кормил? Признавайся.

Как можно было заполнить две огромных бочки по тысяче литров каждая за такой короткий промежуток времени? Нет, я понимаю что справляли нужду туда аж двадцать семь тысяч бойцов, но всё же.

— Да чем и всегда, овощи, фрукты, — не понял шутки Антип. — А так-то мы бочки не сами заполнили. Мирные посмотрели, что все бойцы в бочки гадят, ну и подумали, что это какая-то забава. В итоге там целая очередь выстроилась, вот мы и…

Услышав это, я не сдержался и захохотал.

— Ну тогда пишите на бочке «Из Дубровки с любовью!». А после доставим посылочку нашему дорогому герцогу.

Краков. Замок герцога Фридриха Августа Первого.

К воротам замка подъехал бронированный лимузин. Герцог приобрёл его за огромные деньги, а после вложил ещё больше для модернизации транспорта. Сейчас лимузин мог выдержать сотни попаданий огненных шаров, и даже парочку атак магии выше восьмого уровня. Это не абсолютная защита, но всё же.

Ворота распахнулись и автомобиль въехал на красивую аллею, подсвеченную фонарями. На заднем сиденьи расположился герцог вместе со своей новой пассией. Княгиня Пржевальская. Внешность у неё была на любителя, коим и оказался герцог.

— О, Фридрих! Вы здесь живёте? Как восхитительно! Эти архитектурные решения — просто нечто. Браво, я сражена наповал. Хи-хи! — кокетливо отвешивала комплементы княгиня, надеясь в скором времени стать герцогиней.

— Моя милая, это вы ещё не видели сам замок. А моя спальня и вовсе произведение искусства, — промурлыкал герцог на ушко своей гостье.

— Даже так? Не терпится всё увидеть собственными глазами, — княгиня томно вздохнула и прикусила нижнюю губу.

— Обязательно увидите и не только, — расплывшись в улыбке, герцог подождал, пока водитель остановится у порогов замка и откроет ему дверь, после обошел машину и помог вылезти своей спутнице.

— О боги! А какой здесь аромат! — восторженно выпалила княгиня.

— Да, эти розы для меня культивировал один голландский маг. Пахнут божественно. Причём цветут они целых пять месяцев! — похвастался герцог.

— Фридрих, вы не перестаёте меня удивлять, — княгиня отвела взгляд в сторону и помахала ручкой на раскрасневшееся лицо.

— Дальше будет только интереснее. Я вам обещаю, — герцог подставил ручку, за которую Пржевальская тут же ухватилась.

Они решили не тратить время зря, а сразу направиться в спальню… то есть в замок. Герцог пожирал девушку глазами, а та строила из себя недотрогу, хотя это выходило у неё очень плохо. Когда до порога оставалось жалких десять метров, слева полыхнула синева портальной арки.

— Какого чёрта? Я велел нас не беспокоить, — возмутился герцог, зная, что портальные камни, ведущие к замку были лишь у командного состава его гвардии.

Из синевы вывалилась огромная бочка и опрокинулась на землю, выплеснув наружу своё содержимое. Бурный поток испражнений устремился на герцога и его пассию, залив по самые колени. Они были так ошарашены происходящим, что даже ничего не успели сделать. А следом за первой бочкой последовала и вторая. Испражнения залили всё. Мраморную плитку, которой был вымощен двор, цветник, даже порог замка.

Невероятный аромат роз исчез, осталась только нестерпимая вонь и ярость, рвущаяся из груди герцога наружу. Пржевальская хотела что-то прокричать, но её стошнило, а после девушка впала в истерику и стала безостановочно рыдать, беспомощно сжимая руками подол своего безнадёжно испорченного платья.

Портальная арка схлопнулась, а герцог, раскрасневшийся как рак, хватал ртом вонючий воздух, попутно вытаскивая из кармана мобилет. Вытащив устройство, он быстро набрал на нём номер капитана гвардии и заметил что на бочках что-то написано. Если опустить поток мата, вырвавшийся изо рта Фридриха, то сказал он следующее «Немедленно выясни, кто это сделал, и что именно написано на бочках?».

Два часа спустя.

Герцог сидел в кабинете с мрачным выражением лица, вливая в себя дорогой виски. Княгиню успокоить не удалось. Завывая, как волчица, она вызвала такси и укатила за тридевять земель, сказав, что больше не желает видеть Фридриха. А жаль, у этой кобылки был очень недурственный круп.

— Мрази. Испортили такой вечер, — выругался Фридрих, глядя в пустоту. В дверь робко постучали. — Да! — рявкнул герцог, едва сдерживаясь от того, чтобы не швырнуть бутыль в стену.

— Ваше высочество. Мы выяснили, что написано на бочках, — послышался голос капитана гвардии.

— И что же? Не томи, — поторопил его Фридрих.

— Там написано «из Дубровки с любовью!». Предположительно это сделал граф Дубровский.

— Сучий потрах! Сгною! Заставлю жрать собственные кишки! — взорвался Фридрих и швырнул бутылку в дверь кабинета. — Немедленно убрать весь двор! И не дай боги я почувствую хотя бы лёгкий аромат дерьма. Я вас всех повешу!!!

— Да, ваше высочество, слуги уже занимаются уборкой, — смиренно ответил капитан гвардии.

— Пусть занимаются. А ты принеси мне голову Дубровского. Если не справишься, то я тебя четвертую, а за компанию прикончу и весь твой род до пятого колена. А ты, собака, будешь на это смотреть и только потом сдохнешь. Тебе ясна задача? — прорычал герцог, пытаясь взять себя в руки.

— Ваше высочество, я лично найду и казню этого выродка, — с готовностью выпалил капитан гвардии.

— Ваша светлость, испражнения адресату доставлены! — отрапортовал Антип, давясь от смеха. — Кажется, мы ими залили кого-то высокопоставленного.

— Ну и замечательно. Теперь мы будем каждую неделю собирать весь мусор, бытовые и прочие отходы жизнедеятельности и отправлять их герцогу. Думаю, он будет счастлив.

— А не боитесь, что он объявит вам войну?

— Ха-ха. Мне? Войну? Он уже пытался меня убить. Пусть скажет спасибо за то, что мы просто заливаем его дворец помоями. А могли ведь перебросить туда войска и сравнять всё с землёй.

— Тоже верно, — Антип пригладил усы и, поклонившись, ушел.

Да, забавно вышло. Впрочем, это всё так, развлечения. А пора бы уже и делами заняться. Где там черти носят Гру? Неужели столько времени уходит на поиски города? Или он его уже нашел, а сейчас прохлаждается? Ладно, если в ближайшие сутки не объявится, придётся его призвать насильно.

Достав мобилет, я открыл чат и присвистнул. А дядя у меня шустрый. Да ещё какой.

Тихонович: Дамы и господа. приглашаю всех на открытие ночного клуба Фьёрентина!!! Напитки за мой счёт. Приводите друзей, высокопоставленных знакомых и, конечно же, красоток. Хе-хе.

В чате сразу появились десятки поздравлений с открытием, а также заверение, что весь кабак будет забит гостями, уж они-то об этом позаботятся. Эх, видели бы они размеры этого кабака, так бы уверенно не говорили. Ладно, пойду собираться и надеяться, что Юля не захочет новое платье. Нет, денег мне не жалко, а вот времени на выбор новой тряпки — жалко, и ещё как.

Мои опасения оказались напрасны. Юля так долго мыла волосы, красилась и наряжалась, что даже не думала об обновках. Единственное, что её волновало, так это то, что мы можем не успеть на открытие. Тихонович тоже удружил. «Предупрежу-ка я всех об открытии за пару часов до этого самого открытия». Гений, блин.

С горем пополам Юля собралась, и спустя час мы стояли у дверей Фьёрентины. У входа красовалась вывеска из резного дерева в виде прелестной дамы, чью юбку украшали ярко светящиеся камни. Хорошо, что старый не додумался использовать для украшения макры или рубины. Их бы вытащила местная шпана, раньше, чем кабак посетили бы первые гости.

Войдя внутрь, я присвистнул. От былой разрухи не осталось и следа. Барная стойка во всю правую стену, слева расположились уютные столики, в центре — танцпол и сцена для музыкантов. На сцене стояла красотка в вечернем платье и нежным бархатистым голосом пела о странствиях и неразделённой любви.

Приглушенный свет навевал игривое настроение, чему способствовала и музыка. Со всех сторон доносился звон бокалов, которыми радостно грюкали мои друзья и знакомые. Тихонович позвал практически всех, кого я знал. И это было прекрасно. Вот только где же он сам?

— Юлия, я оставлю вас с Любавой на минутку, хочу переговорить с дядей.

— Хорошо, только возвращайся скорее, — ответила Юля, нехотя отпустив мою руку.

— Это что⁈ Клубника в шоколаде⁈ Хочу! Хочу! Хочу! — завизжала Любава и потянула Юлию к столику с угощениями.

Я подошел к барной стойке и, кивнув, спросил:

— Уважаемый, а где сейчас Тихон Тихонович?

— Вижу вы глава рода Дубровских, — улыбнулся бармен, окинув меня взглядом, при этом он продолжил протирать бокалы. — Тихон Тихонович у чёрного входа. Вы его племянник, и думаю, проблем не возникнет. Можете пройти, — бармен приподнял секцию столешницы и кивнул мне на дверь за его спиной.

— Благодарю.

Войдя в дверь, я оказался в узком коридоре, слева и справа от которого расположились шесть комнат. Одна из них была отведена под морозильную камеру, другая — под склад продуктов, третья — под алкоголь, в четвёртой хранились швабры и прочее хозяйственное барахло, а что в других двух, я понятия не имел.

Попав в коридор, я практически перестал слышать пение девушки, но ей на смену пришли новые звуки. Чавканье. Даже не так. Чавканье, смешанное с хрустом. Оно доносилось из-за угла. Подобный хруст ни с чем не спутать. С таким звуком ломаются кости.

Насторожившись, я использовал стандартный набор усилений, а после двинулся к месту, откуда доносился хруст. Старался идти так, чтобы меня не было слышно, но стоило подойти к углу, как под ногой скрипнула проклятая половица.

— Сдохни! — зорал Тихонович, выпрыгнув из-за угла, и занёс окровавленный кулак для удара.

Я был готов и влепил ему затрещину, от чего дядя тут же пришел в себя.

— Это что за фокусы? И почему у тебя руки в крови?

А Тихонович и правда был окровавлен. Белоснежная рубашка заляпана красными пятнами, а руки так и вовсе вымазаны по самый локоть. Дядя надрывно дышал и скрежетал зубами, прислушиваясь к звукам.

— Ты можешь объяснить, что происходит? — спросил я и заглянул за спину Тихоновича.

В проходе лежало тело человека с раздробленным черепом.

— Иди за мной, — кивнул Тихонович и направился в сторону морозилки.

Он повернул ручку и потянул дверь на себя. Она со скрипом открылась, продемонстрировав мне ещё семерых человек с разможженными черепами.

— Эти выродки решили сорвать открытие моей Фьёрентины. И лезут и лезут, как тараканы, — прорычал Тихонович.

Семёрка трупов была одета точно так же, как маги, которые похитили нас с Любавой. Всё та же невзрачная одежда и такие же непримечательные лица. Правда лица остались всего у двух покойников, у остальных они превратились в кровавое месиво.

— Кажется, я знаю кто их прислал. И нет, они пришли не для того, чтобы сорвать открытие, а за моей головой.

— Племяш, теперь ты говоришь загадками. Кто и на кой-чёрт прислал этих идиотов? — нетерпеливо спросил Тихонович и потянулся, чтобы почесать нос, но вовремя вспомнил, что руки в крови.

— Один поляк. А точнее, герцог, решил, что только он имеет право продавать императору сельхозпродукцию. И так уж вышло, что наш род вытеснил его с рынка. Вот он и пытается меня достать.

— Чего? С какого хрена он решил что весь рынок принадлежит ему⁈ Я так долго страдал в теплице ради Фьёрентины, что с уверенностью могу сказать, мы тоже имеем право торговать где и когда захотим! А если этот ублюдок пришлет ещё бойцов, то не беда, морозилка у меня большая, — Тихонович ухмыльнулся, оскалив зубы.

— Да, я тоже считаю, что он со своей завистью может идти лесом. Продолжай крошить черепа. Если потребуется помощь, звони. Антип пришлёт войска в течении пары минут.

— Думаешь, наших сил хватит, чтобы противостоять главе соседнего государства? — с вызовом спросил дядя.

— Я думаю, что он ещё не выжил из ума, чтобы направлять свои войска в империю. А если он на это решится, то Кречет сожжет Польшу до основания.

— Резонно, — согласился Тихонович. — Поможешь трупы закинуть в морозилку?

— Швыряй их в Дубровку, нечего им тут гнить.

— И то верно.

Я открыл портал и Тихонович начал перебрасывать семёрку в бескрайние луга. Я же сходил за угол и обнаружил там ещё пятнадцать тел, а также стены и пол, забрызганные кровью. Ого. Не слабо он тут разгулялся. Что примечательно, ни у кого из нападавших не было оружия. Видать, полагались только на магию, за что и поплатились.

Одного за другим мы закинули мертвецов в портал, дядя сменил одежду, умылся, и мы вернулись к гостям. Праздник уже набрал обороты, гости отплясывали, позабыв про манеры, горланили песни и пили. Очень много пили.

В толпе я нашел Вадима и попросил его создать портальный переход, ведущий в Дубровку. В случае, если нападут большие силы противника, мы мгновенно сможем перебросить сюда боевые крылья и всех перебить. Но всё же хочется найти мага, специализирующегося на големостроении. Эх… Только где ж такого найдёшь?

За размышлениями я даже и не заметил, как вечер перетёк в глубокую ночь, а потом и в утро. Рассветные лучи ворвались в открытые окна и настала пора расходиться по домам. Любава переела сладкого и её мутило, Гриша же, как курица-наседка, бегал вокруг своей ненаглядной и пытался ей помочь.

Юлия натёрла ноги от бесконечных плясок и при каждом шаге корчилась от боли. Пришлось взять её на руки.

— А кто это у нас такая маленькая девочка? Натёрла ножки? — начал я сюсюкать с Мышкиной, и тут же получил шлепок по груди.

Она улыбнулась и приняла правила игры.

— Дя. Ножки устали. Хотю домой, — Юля скорчила смешную рожицу и я не удержавшись захохотал.

— Всё, всё. Считай мы уже дома.

Когда гости разошлись, открыл портал в Дубровку. Я, Юля, Любава и Оболенский переместились на зелёные луга и как только я закрыл арку перехода, ко мне подбежал Антип и рапортовал:

— Виктор Игоревич! Мы умудрились заполнить ещё две бочки. Одна с помоями и мусором, а вторая с испражнениями!

Любава, Юля и Оболенский уставились на меня вопросительно.

— Не обращайте внимания. Маленькая шалость, которая, судя по всему, скоро перерастёт в традицию. Антип, открываем портал на свалку! Хотя нет, сперва сделаю пару приготовлений. — Сказал я, зловеще улыбнувшись.

— Ваше высочество. Мы взяли портальный переход под полный контроль. Как только Дубровский посмеет открыть портал, мы тут же ворвёмся в арку и всех перебьём, — сообщил капитан гвардии.

— Отлично, — ухмыльнулся герцог Фридрих Август Первый. — Как вообще он смог получить доступ к нашему переходу?

— Думаю, он отнял портальный камень у одного из офицеров и теперь…

— Я прекрасно знаю, что теперь. Топай к гвардейцам и следи, чтобы всё было сделано в лучшем виде. — Прорычал герцог,глядя в окно, за которым толпились сотни гвардейцев.

Капитан покинул замок и занял место рядом с подчинёнными. Герцог всю ночь не спал. Он пытался отмыться от г… от испражнений. Отмокал в ванной, тёрся мочалкой, да так, что почти сорвал с себя кожу. От недосыпа и злости он плохо соображал, и поэтому просто ждал нового визита Дубровского. А вот то, что Дубровский может заглянуть в гости лишь через неделю или месяц, в голову герцогу даже не пришло.

Но ему повезло. Полыхнула портальная арка и гвардейцы без раздумий ринулись в атаку. Вопль сотен глоток потихоньку затихал и вскоре совсем стих.

— Ха-ха. Чёртов молокосос! Умойся кровью, мать твою, — зловеще расхохотался герцог.

Портальная арка закрылась и двадцать минут ничего не происходило. Когда Фридрих решил, что гвардейцы заняты резнёй и ещё не скоро вернутся, портал снова открылся. Только на этот раз портальная арка была поистине огромна. Метров десять в диаметре не меньше.

Из арки вывалились горы мусора, поверх которых лежали голые гвардейцы, избитые до полусмерти. Герцог не мог поверить своим глазам. Какого чёрта происходит⁈ Это же элита его войск! А дальше стало уж совсем худо. Из портала показалась печально знакомая ему бочка и хлынул новый поток ароматной жижи. После чего из портала высунулась самодовольная морда юнца и прокричала:

— Спасибо за трофеи! Они нам пригодятся! — парень помахал рукой и тут же закрыл портал.

Фридрих Август Первый со злости ударил лбом по стеклу, разбил его. Осколок порезал кожу и по лицу герцога заструилась алая кровь.

— Сука! Где мой мобилет⁈ — взвизгнул герцог, перейдя на ультразвук.

Он выхватил мобилет из кармана и стал судорожно искать нужный номер. Ага, вот он! Подписан как «Кечин», видать, игра слов между «Кречет» и «Кретин». Герцог нажал вызов и стал ждать. Долгие гудки сменяли друг друга, но в конечном итоге Фридриху так никто и не ответил.

— Да вы вообще охренели⁈ Я вам что? Сопляк какой-то⁈ Уничтожу! — заголосил герцог и снова набрал номер Кречета, а потом ещё, и ещё, и ещё раз. Безуспешно.

Тогда герцог кликнул дворецкого и велел записывать:

— Я герцог Фридрих Август Первый со всей ответственностью заявляю, что граф Дубровский нанёс мне несмываемое оскорбление, — в этот момент герцог глядел на кучу мусора и гвардейцев, перемазанных дерьмом. Позор и правда несмываемый. — Я требую, чтобы вы немедленно заковали Дубровского в кандалы и выдали его мне. Я лично накажу мерзавца. Если вы проигнорируете меня в очередной раз, то я объявлю вам войну. Записал? — рявкнул герцог и, обернувшись, испепелил взглядом дворецкого.

Дворецкий повидал много истерик Фридриха, но ещё никогда он не видел его в таком состоянии.

— Ваше высочество, а вы уверены…? — Начал было дворецкий, но тут же осёкся. Ещё слово и герцог его убьёт. А дворецкий очень не хотел умирать.