Не грози Дубровскому! Том ХI

Глава 15

Попрощавшись с Василием, я вызвал такси и направился в Иркутск. Путь предстоял длинный, но именно это мне сейчас и было нужно. Мысли неслись в голове, сменяя друг друга. Демоны, таинственные двери, магия крови, заканчивающаяся жизнь моего друга, его свадьба, мой ребёнок, моя свадьба?

Нет, серьёзно. Жизнь слишком непредсказуема. Чего тянуть? Мне хорошо с Юлей, она носит моего ребёнка, да и бросать её я не собираюсь. Решено! Я женюсь. К тому же такси я очень удачно заказал до Иркутска, а именно там живёт мой будущий родственник. Нужно повидаться.

Вот только что делать с Василием? Когда я дотронулся до двери, то не почувствовал совершенно никакой демонической энергии. Можно открыть её и посмотреть, что внутри. В худшем из случаев просто закрою, в лучшем — исцелю Ершова.

Но есть один волнующий меня момент. У ледяной двери в замочную скважину впаян ключ, который я не смог вытащить сколько бы сил не приложил. А вот в новой дверке ключик отсутствовал. Как я понимаю, путь только один. Наведаться к Ыбракхту и попытаться раздобыть новый ключ.

Ладно, это всё случится потом. А сейчас дорога через лес. Череда деревьев мелькает перед глазами, словно события этого года. Вася сказал, что жизнь коротка? Может и так, но она настолько насыщена, что многие люди и за шестьдесят лет не пережили того, что нам довелось повидать за год.

Боги, эпидемии, бесчисленные сражения, академия, титулы, экзамены, радость и горе. Всё это калейдоскопом пронеслось в воспоминаниях, заставив меня улыбнуться. В прошлой жизни я был аскетом. Никакого имущества, ночую где и с кем захочу. Руки, голова есть, а значит, заработаю где угодно. Но в этой жизни всё не так.

Миллионы человек, которых я взял на попечение. Распробовал вкус к жизни и роскоши. Не сказать, что я стал зависим от звонкой монеты, но всё же приятнее ходить в дорогих качественных ботинках, сшитых на собственном производстве, чем в лаптях по снегу. А ещё появились друзья, которых в этой жизни я никому не дам в обиду.

Посмотрев в стекло, я увидел дорожный знак «Иркутск». Город как всегда кишел людьми, думающими, что их работа важнее всего на свете. Очень самонадеянная мысль. Мир не рухнет, если грузчик по имени Иван плюнет и решит остаться дома. Но каждый Иван уверен, что на нём лежит вся тяжесть этого мира. Он должен семье, работодателю, друзьям, знакомым. А что он делает для себя?

Пьёт по выходным, чтобы сбежать от ощущения что жизнь утекает сквозь пальцы? Сможет ли он через десять лет сказать, чем один прожитый год отличался от другого? Рутина и скука — вот удел обычной жизни. И великое благо, если ты научился получать удовольствие от всего этого.

— Господин. Господи-и-ин! — окликнул меня таксист. — Мы приехали.

— А, да. Спасибо, — кивнул я, придя в себя и протянул сотню рублей водиле.

— Ого! Благодарствую. А то я вас зову-зову, а вы не откликаетесь, — расплылся в довольной улыбке водила и спрятал деньги за шиворот.

Выйдя из автомобиля я окинул взглядом здание, в котором располагалась приёмная Мышкина Сергея Юрьевича. Родной тесть. Точнее, будущий тесть. Как же давно я здесь не был? Да. Быстро время летит. А ведь он однажды помог мне разобраться с Богомоловым. Вот времена были! Сейчас бы я этого торгаша просто скормил Слаю и дело с концом, а раньше он казался сильным противником.

Поднявшись по ступеням, я вошел в здание. Коридор приёмной казался бесконечным. Сотни человек жаждут получить аудиенцию племянника князя Мышкина. Кто-то с подарками, кто-то без, но все, как один, тащат с собой вереницу просьб. Ох и работа у тестя. Мрак! Каждый день слушать нытиков? Да так никакая нервная система не выдержит. Это объясняет, чего он такой дёрганный.

Наплевав на очередь, я направился прямиком в кабинет Мышкина.

— Эй! Вали в конец очереди! — заорал массивный мужик с повязкой на глазу.

В ответ я просто высвободил свою ауру. Этого хватило, чтобы все присутствующие вжались в стенку и заткнули свои пасти. Беспрепятственно добрался до кабинета и, открыв дверь, вошел внутрь.

За столом сидел Сергей Юрьевич, а напротив него — мужчина с пышными бакенбардами и усами. Слева, где ранее сидела Юлия, теперь печатала молоденькая девица лет двадцати. Увидев меня, Мышкин выпучил глаза и собрался заорать, но я его опередил.

— Усатый, на выход! — рявкнул я так, что носитель бакенбардов резко вскочил и рванул выполнять приказ.

— Дубровский! Какого чёрта тебе здесь надо⁈ — выпалил Мышкин, вскочив с кресла. — Светочка, вызови охрану, пусть вышвырнут этого идиота отсюда, — чуть ласковее сказал он, переведя взгляд на секретаршу.

— Светочка, покинь, пожалуйста, кабинет. Мне нужно поговорить с моим тестем.

Услышав это, Светочка растерянно стала смотреть то на меня, то на Мышкина. А Мышкин и сам потерялся, не понимая что происходит. Я подошел ближе, взял девушку под локоть и вывел за дверь.

— Ну здравствуй, Сергей Юрьевич, — улыбнулся я, сев напротив новоявленного родственника.

— Мразь. Настроил Юлю против меня и пришел поиздеваться? — пока Мышкин выплёвывал ругательства, венка на его лбу быстро пульсировала. Как бы не хватил его инсульт. У меня, конечно, есть целебные лозы, но помогут ли они в таком случае?

— Вы сами прекрасно справились с разрушением ваших отношений. Но пришел я как раз для того, чтобы наладить между вами мосты.

— Какие ещё мосты?

— Сегодня я сделаю предложение руки и сердца вашей дочери. И она согласится. — Мышкин скрежетнул зубами, но ничего не сказал. — Вас, Сергей Юрьевич, я приглашаю на нашу свадьбу. Рядом с Юлей должен стоять настоящий любящий отец, поэтому заготовьте такую речь, которая сможет коснуться её израненного сердца. Да, я вам не нравлюсь, но это меня мало заботит. Любимому тестю я готов простить многое. Так что готовься, папаша. Скоро ты снова увидишь свою дочь, — ухмыльнулся я и, хлопнув себя по коленям, поднялся. — Ладно, пойду я. Нужно готовиться к свадьбе. И вы это, физиономию сделайте повеселее. А то смотреть больно.

Выходя из кабинета, я услышал, как Сергей Юрьевич шмыгнул носом. Ого! Выходит, что я невероятно талантливый оратор, раз уж смог заставить расчувствоваться этого сухаря.

Отель Континенталь. Петербург.

Номер отеля, в котором поселилась Наталья Евгеньевна Хрущева, потихоньку погружался в хаос. Графиня чертовски нервничала, из-за чего пинала всё, что попадалось под ногу и швыряла всё, что было под рукой.

— Акамацовский выродок! Возьми чёртову трубку!

Выкрикнула она, больно ударившись мизинцем о край дивана. Диван в ту же секунду получил пинок в грядушку и отъехал назад, издав противный скрип. Наталья Евгеньевна в душе молилась, чтобы её азиатский партнёр поднял трубку. Ведь Дубровский в край охамел, и с этим срочно нужно было что-то делать. А именно — сворачивать всякую агрессию, направленную в сторону юнца.

Наталью Евгеньевну в этой жизни пугала только возможность потерять нажитое непосильным трудом в постельных баталиях. А ещё разрушение репутации. Она вела жизнь высокородной путаны, но говорили о ней исключительно как о благородной девице, по крайней мере, никто не отваживался сказать ей в лицо обратного.

А тут появился Дубровский, выживающий в любой переделке и более того, он нащупал больное место графини. Наталье Евгеньевне пришлось вызвать бригады мастеров, и те разобрали на запчасти целый салон красоты, прежде чем нашли, откуда исходит зловоние.

Казалось бы, проблема решена. Больше ничего не воняет и можно продолжать обслуживать клиентов. Вот только этих самых клиентов не стало. По городам пошел слух, что мануальные клиники Хрущевой — с душком. Теперь проходимость уменьшилась втрое. И что самое страшное, клиенты отвалились даже в тех городах, где Дубровский не пакостил.

К примеру, Житомир. Там ежедневно принималось от тридцати до сорока пациентов. Это приносило отличный доход, а ещё перманентно улучшало репутацию Хрущевой. А за вчерашний день на приём пришли лишь шесть человек, да и то все как один принюхивались, готовясь уйти в любой момент.

Всё это Дубровский организовал за одну ночь. Что будет, если он продолжит грязную игру? Кстати, ещё и Буревестник попросил Наталью Евгеньевну вернуть деньги, которые она занимала на открытие очередных клиник. Причём вернуть их она должна в кратчайшие сроки. А как вернуть то, чего нет?

Если поток клиентов не придёт в норму, то Хрущевой придётся продать часть клиник, а этого она боялась больше смерти. Вражду с Дубровским нужно заканчивать и срочно.

— Эгава, родненький. Ну возьми же ты трубочку, — взмолилась Наталья Евгеньевна дрожащим голосом.

Министерское кресло это отлично. Вот только его не получить, если все высокопоставленные клиенты перестанут посещать её клиники. Да и в высшем свете любая поддержка растает, как утренний туман. Как жаль что разжечь конфликт проще, чем его потушить. Эгава Акамацу не брал трубку, сколько бы она ни звонила.

Выйдя из приёмной тестя, я прямо в коридоре открыл портал в Раздолье. Переместившись к родному пепелищу, окинул взглядом и пожарище, поросшее травой, и посёлок, от которого ничего не осталось. Практически все жители изъявили желание переселиться в Дубровку, остальные же получили компенсацию и отбыли в Ангарск.

Хорошее было место. Но в Дубровке намного красивее, теплее и безопаснее. А ещё весело так, что порой кажется, будто крыша потекла. Чего только стоит жаба, скачущая на козле и профессор игроман, регулярно профукивающий всё до трусов. Цирк, да и только.

Я призвал Клювика и направился на окраину Ангарска к имению Картаполовых. Его до сих пор отстраивали, ведь урон был нанесён не слабый. Михаил лишь чудом уцелел. Если бы я отправил Антипа на пятнадцать минут позже, то у меня теперь было бы на одного друга меньше.

Двор поместья охраняли гвардейцы. Михаил нанял их по рекомендации Антипа. Бойцы просились в мою гвардию, но мне новые рты не нужны. Старых бы прокормить. В итоге узнав, что Картаполов присягнул моему роду на верность, они с радостью нанялись к Михаилу.

Всего тысяча отставных вояк, проверенных в боях. Довольно мощные ребята, а главное надёжные. Но мои боевые крылья всё равно намного сильнее. Тем более, благодаря ежедневному приёму квакштуньи, их тела окрепли, а ещё ускорилась регенерация.

Теперь Антип во время тренировок использует боевое оружие. Из-за чего бойцы постоянно получают колотые и резаные раны. Орут от боли, а через пару суток возвращаются в строй. Бывают и те, кто по несколько недель валяются в лазарете, но это скорее исключение из правил.

Одним словом, тренировки ужесточились, а страх смерти у бойцов притупился, так как они понимают, что обычным ранением их не убить. С одной стороны, это плохо, ведь появляется ощущение, что ты бессмертен, а оно может сыграть с тобой злую шутку и привести к необдуманным действиям. С другой стороны, лучше так, чем трястись от страха.

Сделав пару кругов над поместьем, я сперва позвонил Картаполову и попросил предупредить бойцов о моём визите. И только после этого спустился во двор. Не хватало ещё ввязаться в бессмысленное сражение.

— Виктор! Ты чего тут? Что-то случилось? — спросил Михаил, осматривая двор, как будто искал кого-то ещё.

— Да, мой друг. Случилось. Я женюсь, — торжественно заявил я.

— Поздравляю! — расплылся в улыбке Картаполов и полез обниматься. — Давно пора! А то только я в женатиках хожу. Не порядок!

— Согласен, — хмыкнул я. — Слушай, мне нужна твоя помощь. — Михаил открыл рот, чтобы ляпнуть что-то едкое, но я его остановил. — Да, да. Вот так чудеса. Дубровскому нужна помощь. Ты единственный из моих друзей женился, а значит выбирал обручальное кольцо. Вот с его выбором мне и нужна помощь.

— Так это не проблема. В Ангарске куча отличных ювелирных магазинов.

— Это да, но я хочу подарить ей артефактное колечко. Знаешь, где можно прикупить такое?

— Тогда нам нужно в Иркутск. Шульман продаёт уникальные вещи, но дорого. Очень.

— Цена не имеет значения. Женюсь один раз и по любви. Так что я готов на любые траты.

— Раз так, то дай пару минут. Предупрежу Машу и можем выдвигаться.

Так мы и поступили. Михаил с радостью вспомнил, каково это — летать на Клювике. Когда под ногами лишь пустота, а из глотки рвётся вопль, наполненный ужасом. Как истинный друг, я попросил Клювика лететь быстрее. Зачем мучать бедного парня? Быстрее долетим, быстрее коснётся ступнями бренной земли. Хе-хе.

Приземлились мы в центре Иркутска. Михаил упал на колени и, тяжело дыша, дрожал всем телом. То ли от холода, ведь во время полёта было прохладно, если не сказать большего, то ли от адреналина. Ага. Похоже, от адреналина.

— Напомни мне, чтобы я никогда больше не забирался на спину этой чёртовой птицы.

— Грубо. Тебя моя птичка может за такое и в темечко клюнуть, — улыбаясь, пошутил я. — Ладно, вставай и показывай дорогу.

Мы прогулялись пару кварталов в сопровождении пронзительного ветра и остановились рядом с двухэтажным зданием. Вывеска у входа гласила «Ломбард дядюшки Шульмана».

— Ломбард? Ты серьёзно? — скептически спросил я, посмотрев на Картаполова.

— Более чем. Заходи, сам посмотришь что у него есть, а то тут холодно, сил нет. — Картаполов запахнул ворот тулупа и в эту секунду в меня на всём ходу врезался парень лет двенадцати на вид.

От удара он упал на землю, поморщился от боли, а после вскочил и побежал дальше выкрикнув:

— Не серчай дядь!

— А это случайно не твой бумажник? — спросил Михаил, не сводя взгляда с пацана, который на бегу засовывал за шиворот украденное.

— Да плевать. Пусть бежит, — отмахнулся я и потянулся к дверной ручке.

— Ага, ещё чего! Сейчас я ему уши надеру! — выкрикнул Михаил, готовясь поймать беспризорника.

— Да идём уже! — схватил я за ворот Картаполова и втолкнул в ломбард.

Внутри пахло деревом и пылью. За стойкой сидел седой мужик, на носу очки с диоптриями и радушная улыбка на лице. Заметив нас, он отложил в сторону часы, которые секундой ранее пристально изучал, и улыбнулся ещё шире, так что показалось, будто он пытается улыбкой разорвать своё лицо.

— Таки здравствуйте, дорогие гости! Я рад приветствовать вас в ломбарде дядюшки Шульмана! Скажите, что вас привело сюда? Нужда или ищете нечто необычное? — торговец потёр руку об руку и уставился на нас в ожидании.

— И вам не хворать. Нужно артефактное кольцо, которое не стыдно подарить невесте, — обрисовал я желаемое и облокотился о стойку.

Вокруг были горы хлама. Часть из которого Шульман рассортировал и выложил на стеллажи, а другая часть просто лежала на полу насыпью. Чего тут только не было. Картины, посуда, мечи, сковородки, походные наборы, одежда и даже сексуальные игрушки. Интересно, а игрушки тоже артефактные?

— Таки я вас услышал. Дайте мне пару минут и я смогу вас поразить до глубины души, — театрально выпалил он, поклонился и побрёл рыться в барахле.

— А вы отважный человек, — подметил я.

— Таки шо вы имеете в виду? — спросил Шульман, отодвинув в сторону ящик, казавшийся неподъёмным.

— У вас столько ценностей, но в лавке, как я понимаю, работаете только вы. Не боитесь, что ограбят?

— Ой. Таки я вас умоляю. У меня этих грабителей целая бочка, — Шульман кивнул в сторону бочки, стоящей у входа, она была полна чёрной пыли, похожей на золу. — Вламываются, идиоты, я нажимаю пару кнопок, а после защитные артефакты испепеляют их до тла. Отработанная схема. Я вас уверяю. Кстати, если вам нужно удобрить цветочки, картошечку, или ещё чего, то берите забирайте хоть всю бочку. К концу месяца у меня будет новая заполнена до краёв.

Слушая старого еврея, я поразился с какой лёгкостью он относится к ограблениям. А больше меня позабавило, как буднично он говорил о смерти. Видать, и правда для него нападения превратились в рутину. Наконец Шульман нашел то, что искал, и протянул мне чёрную коробочку.

— Уверен, вы будете в полнейшем восторге, — заявил торговец, снял очки и стал их протирать.

Открыв коробку, я увидел невзрачное кольцо в виде кошки, схватившей саму себя за хвост. Кольцо выглядело дёшево и мало того, что не тянуло на обручальное, так ещё и по размеру подошло бы только ребёнку. Увидев разочарование на моём лице, он поспешил пояснить.

— Это уникальная вещь. Давайте покажу, — вытащив кольцо из коробки он поднёс его к пальцу и кольцо, увеличившись в размерах, без проблем налезло.

А после Шульман запустил в артефакт немного маны. По тусклому металлу прокатился всполох загорающихся синим рун, от кольца отделилась астральная проекция пантеры и улеглась на прилавок. Пантера оказалась полупрозрачной, со стороны походила на призрака, но вот её когти были вполне настоящими, и со скрежетом царапали столешницу, пока кошка мурчала.

— И зачем мне эта животина? — скептически спросил я, хотя знал, насколько полезны астральные питомцы.

— Ну, как же? Она незаменима в бою, может блокировать вражеские заклинания вплоть до шестого уровня магии, а также способна восстанавливать расшатанную психику хозяина. Мурчание очень успокаивает, знаете ли, — расплылся в улыбке Шульман и потрепал кошку за ухом.

— Цена вопроса? — безразлично спросил я, делая вид, что не собираюсь покупать колечко.

— Десять миллионов.

— Даю сто тысяч.

— Я вас умоляю. Это кольцо принадлежало самому Бориславу Семихвалову! — попытался набить цену Шульман, думая, что эта фамилия хоть что-то для меня значит.

— А мои деньги принадлежали ещё десяткам знатных родов, но теперь они у меня. Так что больше двухсот тысяч, за эту мурку я не дам.

— Вы не понимаете, о чём просите. Это настоящая реликвия! Она имеет историческую ценность. Меньше, чем за восемь миллионов я её не отдам, — оскорбился торговец, сложив руки на груди, и показательно отвернулся от меня.

— Так и быть. В знак моего уважения к вам я готов дать пятьсот тысяч рублей.

— Ха-ха. За пятьсот тысяч можете сходить в ближайший ювелирник и купить бесполезную блестяшку! Я же вам предлагаю друга на всю жизнь! Ваша избранница будет в восторге.

— У неё аллергия на кошек, — парировал я.

— Тогда на кой-чёрт вам нужно это кольцо?

— У меня в имении завелись крысы. Очень большие крысы, — пошутил я, и на лице Шульмана на долю секунды возникла улыбка.

— Вы режете меня по живому. Я добрый человек и войду в ваше положение. Семь миллионов рублей и кольцо ваше, — безапелляционно заявил он, и в ломбарде повисла гнетущая тишина.

Всё это время Картаполов делал вид, что рассматривает барахло, а сам ловил каждое слово и тихонько посмеивался. Этот фарс явно доставлял ему удовольствие.

— Уважаемый, я бы с радостью забрал это кольцо, но есть проблема. Поскольку я женюсь, то мне потребуются средства на свадьбу и я, увы, никак не могу потратить на кольцо больше трёх миллионов рублей, — я решил резко поднять цену и, видно, не прогадал.

— Да пусть вас уже хранят боги! — тяжело вздохнул Шульман и, закатив глаза, сказал. — Пять миллионов и ни рублём меньше.

— Вот это разговор. Беру, — я протянул руку и торговец тут же её пожал, широко улыбнувшись.

— Продано, — алчно блеснув глазами сказал Шульман. — Наличные или чек?

— Чек.

— Славно. Сейчас упакую вашу покупку и вернусь, — еврей хитро посмотрел на меня, и я его тут же остановил.

— Не надо ничего упаковывать. Просто снимите кольцо с пальца и дайте его мне.

— Ха-ха! Вы мне не доверяете?

— Увы, я верю лишь самому себе, да и то не всегда. Порой приходится перепроверять, не брежу ли я.

Шутка снова попала в цель. Торговец, залившись хриплым смехом, снял кольцо и положил его на стол.

— Колечко полежит тут, до тех пор, пока я не увижу чек.

— По рукам, — я улыбнулся и увидел, что Картаполов зыркает в мою сторону, поэтому я тут же направился к нему.

— Ты забыл, что у тебя украли бумажник? — прошептал Михаил и полез в карман за бумажником. — Давай, я оплачу.

— Зачем это? У меня есть деньги, — уверенно сказал я и вышел на порожек ломбарда.

Массивные крылья взбивали воздух над моей головой и неторопливо опускали вниз неудачливого карманника. Парень дрожал от страха и натянуто улыбался, протянув мне бумажник.

— Д-д-дяденька. В-в-вот ваш бу-бу-бумажник. В переулке нашел. Я-я-я туда даже своих денег д-д-добавил. Вы только меня не убивайте. А-а-ага? — заикаясь, попросил парнишка.

Забрав бумажник, я посмотрел его содержимое. И правда, на пятьдесят рублей стало больше.

— Не переживай. Убивать не стану, но ты будешь молить о смерти. Много, много раз, — я натянул на лицо максимально безумную улыбку и, открыв портал, направил туда Клювика.

— Не-е-ет! Спасите-е-е! Люди-и-и… — голосил парнишка, пока портал не закрылся.

Я вернулся в ломбард и наткнулся на одобрительные аплодисменты Шульмана.

— Это Аркашка Кромской. Я этого сопляка два года поймать пытался. Вечно обворовывает моих клиентов, а после им платить нечем.

— Раз уж я сделал доброе дело, то опустим цену до четырёх миллионов? — ухмыльнулся я.

— Виктор Игоревич, а в душе вы тот ещё иудей. Но мы уже договорились и пожали руки. Цена останется неизменна, — покачал головой Шульман.

— Ого. А откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился я.

— Таки про вас периодически пишут в газетах. А я старый бедный еврей и из радостей у меня только хороший торг, да бульварная пресса.

Ого. Интересно, когда про меня в газете успели написать? А-а-а! Наверное после того, как я стал абсолютом в академии. Было дело. Даже интервью брали. Ну, да чёрт с ним. Выписав чек, я протянул его Шульману, а тот выдал мнекольцо, которое я тут же проверил. Всё в порядке. Кошка появилась и, усевшись рядом со мной, начала вылизываться.

— А вы отлично торгуетесь. Заходите почаще. С вами приятно иметь дело, — заявил Шульман, выпроваживая нас из ломбарда и тут же запер за нашими спинами дверь.

Готов спорить, что я мог бы сбить цену ещё немного, но я и так доволен. Главная особенность астральных питомцев в том, что они способны проходить сквозь объекты. К примеру есть дверь, запертая на засов; призываешь кошака, он проходит сквозь стену и лапкой поддевает засов.

Да, я такие трюки могу и с помощью лоз проворачивать, да и Юля может воспользоваться тенями. Но уверен, ей подарок понравится, потому что Мышкина чертовски любит живность. Ха-ха. Мышке подарю кошку. Вот хохма. Гхм… Главное при Юле так не пошутить. После такой шутки в нашей спальне навсегда пропишутся её гарпии. А я ненавижу просыпаться под их немигающим взором.

— Ну ты даёшь. Раскулачил этого скрягу! Я в прошлом году у него покупал меч для отца, так этот жук ободрал меня, как липку. А ты цену вдвое сбил. Молодец, — похвалил меня Картаполов.

— Учись, пока я жив, — хохотнул я и полез в карман пальто. Звонил мобилет, на экране которого высветилась надпись «Хрущева». — Какого чёрта ей нужно?

Петербург. Отель Континенталь.

Пятью минутами ранее.

Наталья Евгеньевна Хрущева устроила в номере натуральные поминки. Заказала водочки, чёрного хлеба и со смурной миной закидывала в себя стопку за стопкой. А что ещё остаётся делать? Придурок Эгава не берёт трубку, а значит, может напасть на Дубровского в любой момент. Если это случится, то её зажиточной жизни конец.

А когда зажиточная жизнь кончается, то начинается вот такая. Жизнь, в которой из алкоголя есть только водка, а из закуски только чёрствый чёрный хлеб. Хрущева решила действовать на опережение и сразу привыкнуть к плохому. А заодно разучила пару похабных песен.

— Эх жизнь моя разруха,

Пошла вдруг под откос,

Отрезали мне ухо,

И выщипали хвост!

Пошла бы я в путаны,

Да кто ж меня возьмёт?

Пусты мои карманы,

И не обучен рот.

За дверью послышался сдавленный смех работников отеля, которые вовсю потешались над гостьей, невпопад горланящей песни. Но петь резко перехотелось, когда мобилет лежащий на полу начал вибрировать. Отбросив бутылку водки в сторону, Наталья Евгеньевна рванула к аппарату, оступилась и плюхнулась носом в ковёр. Поднялась и сделав мощный рывок схватила мобилет. Звонил Эгава.

— Какого чёрта ты мне названиваешь, старая калоша?

— Тебя где черти носят, сукин ты сын⁈ Ик! Почему трубку не берёшь? — выпалила Хрущева, едва сдерживая накатившую тошноту.

— Почему? Ха-ха! Да потому, что я едва не подох! И как думаешь, от чьей руки?

— Дубровский? Серьёзно? Он успел тебя вычислить? Ха-ха-ха! А этот сопляк неподражаем. Ик! — расхохоталась Хрущева и тут же замолчала, прикрывая рот, наполнившийся тошнотворной желчью.

— Представь себе! Этот сукин сын решил, что я поведусь на его уловку. Кричал про клан Кога и прочее. Но я сразу его раскусил, — соврал Эгава. На самом деле он спрятался в кустах и просидел там до утра, наблюдая, как гвардия Дубровского разбирает его особняк по частям. — Ты говорила, что он маг смерти, а на моё родовое имения как раз напали зомби! Совпадение? Не думаю!

— Да и чёрт с твоим поместьем. Ик! Слушай сюда. Всё отменяем. Дубровского больше и пальцем не смей трогать! Понял, ты? Пёс косоглазый! Ик! Иначе я лично и тебя и твой род… — договорить Наталья Евгеньевна не успела, так как её грубо перебили.

— Да пошла ты взадницу! Этот выродок перебил всю мою гвардию и спалил родовое имение! Я отомщу, чего бы мне это ни стоило! — выкрикнул Эгава Акамацу и бросил трубку.

— Стоять! Не смей бросать трубку, падла! — заголосила Хрущева.

Она попыталась перезвонить главе клана Акамацу, но тот выключил мобилет.

— Твою мать! — закричала Хрущева, моментально протрезвев и со злости деранула на себе волосы.

Седеющая прядь осталась в руке женщины, разозлив её ещё сильнее. Судорожно соображая, что делать и как выкрутиться из этой передряги, Хрущева не нашла ничего лучше, чем позвонить Дубровскому лично.

— Виктор Игорич, ик! Ради богов, прости дуру грешную! Я про одного пса косоглазого; наняла его тебя прикончить, это было ещё до того как… — она замялась, сдерживая ужас и злобу рвущуюся наружу. — До того как ты указал мне на моё место, — выдавила она из себя, собрав всю волю в кулак. — Я пыталась отменить покушение, но ты спалил его имение, и теперь этот идиот решил отомстить. — На этих словах её голос дрогнул, а к горлу подступил ком от навалившихся нервов и обилия выпитого. — Родненький, Игорич, я те клянусь! Если он нападёт, то я не при чём. Не надо крушить мои клиники, я тебя умоляю! — хлюпая носом, проговорила она.

— Наталья Евгеньевна, да не вопрос. Спасибо, что предупредили. А что насчёт артефакта? — буднично поинтересовался Дубровский.

— Так это… Уже ж выслала. Скоро доставят. Ага. Ладно, я побегу по делам. Спасибо за понимание, — спохватилась Хрущева, быстро попрощалась и тут же вызвала начальника охраны, велев тому лично доставить артефакт Дубровскому.