Не грози Дубровскому! Том Х

Глава 8

Следующие сутки выдались занимательными. Киба, как самый умный из связки Ода-Киба-Квадрицепс-Квазар, прихватил вместе с трупом и снайперскую винтовку. Увы, остальные до этого не додумались. В честь этого я велел монголам запечь для моего мохнатого друга половину барана.

Квазар и Ода давились слюнями и с завистью посматривали, как рычащий волчонок рвёт тушу зубами и с аппетитом заглатывает нежнейшее мясо. Будет вам уроком! Мой внутренний хомяк до сих пор рыдает от вида трофеев, валявшихся там на крышах. Если бы полиция оказалась менее расторопной, то в рядах моей гвардии появился бы собственный отряд снайперов.

Впрочем, не всё потеряно! Винтовка, прихваченная Кибой, была в отличном состоянии, если не считать отметин зубов, оставшихся на деревянном ложе. На стволе была заводская гравировка «Арикаса 97». Винтовка оказалась многозарядной. Цельных пять патронов вмещалось в куцый магазин! Позорище. Гистусовцы делали в своё время куда более интересные вещи.

Зато оптика порадовала. В оптический прицел было видно всё в мельчайших деталях на расстояние до двух километров. Правда глазами Клювика я видел гораздо дальше. Но Клювик не умеет плеваться свинцом. Да и каждому в гвардии не выдашь по Клювику. А винтовка-а-а… Это винтовка. Чего уж тут говорить?

А собственное производство винтовок — это вообще мечта. Возможно, незаконная. С другой стороны, я работаю на оборонку империи и мне многое спустят с рук. Пожелай я производить танки, мне бы и то никто и слова не сказал. При условии, что часть танков уходила бы в пользу гвардии императора. Эх… От танка я бы не отказался. Ну, да чёрт с ним. Начнём с малого.

Я бросил клич «Конструкторы! Общий сбор!». И на зов явился Олег, приведя с собой орду яйцеголовых. Умники разобрали винтовку на кучу винтиков, собрали и после снова разобрали. Гистусовцы заявили, что это барахло. Мол, имей они в запасе кучу божественной энергии смогли бы наладить производство пулемётов.

Фозотовцы покрутили у виска и напомнили им, что лавочка с божественной энергией прикрыта. А винтовка «Арикаса 97» хоть и хлам, но она работает не за счёт магии, а использует чёрный порошок, который при ударении бойка о капсюль детонирует.

Олег похвалил альбиносов за сообразительность и пояснил, что порошок называется «порох». Была инициатива поставить на вооружение имперской гвардии огнестрельное оружие, использующее порох, но инициативу зарезали.

Слишком громкий хлопок во время выстрела, выбрасывается много пороховых газов, дальность полёта пули паршивая, да и не надёжно это. Вдруг противник будет владеть магией огня — и что тогда? Весь боезапас стрелка просто одномоментно взорвётся, убив его самого, а заодно нашпигует свинцом всех, кто стоял рядом.

Поэтому для имперской гвардии приняли стандарт патронов на основе измельчённых макров. Такие патроны обходились на порядок дороже, зато точность и дальность стрельбы были выше всяких похвал.

В итоге после семичасового совещания все, как обычно, переругались и послали друг друга в чёрную дырень. Я смотрел на бывшего прораба и поражался, как он с таким склочным составом умудряется так бодро выполнять задачи? Олег устало вздохнул и сказал:

— Значит, действуем как всегда. Гистус производит свой образец, а Фозот и Айнар — свой. А я пока поищу токаря, чтобы наладить производство стволов.

На том и порешили. Совет КБД разбежался по делам, а я после непродолжительного сна заглянул к Евдакие.

— Как дела?

— Виктор Игоревич, вы бы забрали покойничка, а то он уже начинает пованивать… — ответила Евдакия Павловна, кивнув в сторону Танджиро, который источал весьма тошнотворный аромат.

— Если вы настаиваете, — улыбнулся я и, войдя в карантинную зону, прикоснулся к трупу.

После получения девятого уровня магии, мой пространственный могильник сильно вырос. Теперь я мог поместить туда около десяти тонн «биологических отходов», так сказать. Поэтому Танджиро мигом провалился в черноту, образовавшуюся под ним, и исчез.

Кстати, нужно подумать о том, чтобы заполнить могильничек. Никогда не знаешь, когда может понадобиться труп для возрождения. Тьфу, ё-моё! Надо всех покойных Огнёвцев и азиатов переместить в могильник. А то и правда гнилью вся Дубровка провоняет.

— Какой кошмар, — прокомментировала Евдакия произошедшее и отправилась в сторону прибора, неистово вращающего пробирки. — Я сделала то, о чём вы меня просили. Пять порций вакцины готовы. Но как мы и проговаривали ранее, они не лечат, а только снимают симптомы. Это значит, что если вы заразитесь оспой, то умрёте не в течении недели, а за месяц, причём без особых страданий.

— Звучит милосердно. Беру, — хмыкнул я и, подойдя к фармацевту, протянул руку.

Евдакия закатила глаза, а после — и мой рукав для введения инъекции. Поскольку я довольно щедрый граф, я не стал всю вакцину использовать на себе-любимом. Вместо этого пригласил Оду и Квазара. Ода смиренно принял укольчик, а вот лягушонок разнервничался.

— Я отквазываюсь! Квакие иголки⁈ Квакштунья повышает иммунитет! Нет! Квалите эту гадость себе! Меня оставьте в покое! — голосил он, пытаясь протиснуться в дверь, которую я заслонил своей спиной.

— Если не сделаешь укольчик, то больше из Дубровки не выйдешь, — пригрозил я, но на Квазара это не подействовало. Ну, сам напросился. Придётся использовать тяжелую артиллерию. — Выбирай. Либо укольчик, либо никаких больше книжек.

Услышав это, жаб не задумываясь протянул руку Евдакие и, зажмурив глаза, сказал:

— Квалите эту бурду.

— Вот и молодец, — похвалил я лягуха, а поздней ночью мы снова отправились в Японию.

Мы телепортировались в Кимобецу, когда на небе тучи скрыли яркую луну. Вокруг кромешная тьма, и только приглушенные голоса вдалеке нарушают тишину вымершего посёлка.

— Виктор Игоревич, мне бы зерквальце, — проквакал лягух, протянув руку.

— Обойдёшься. Сегодня моя очередь играть в оборотня. А ваша задача сидеть на месте и следить за обстановкой. Если потребуется помощь, я дам вам знать. Всё ясно?

— Да Дубровский-доно, — кивнул Ода.

— Сквуквота, — протянул Квазар, закинув руки за голову.

— Ну не всё же вам геройствовать. Я тоже хочу мечом помахать, — хмыкнул я, плюхнулся на живот и пополз вверх по пригорку.

На полях возилась сотня пленников. Пропалывали грядки, удобряли, поливали. А за ними наблюдали два десятка бойцов, едва заметных в отблесках факелов.

— Работай шустрее, выродок! — выплюнул один из охранников и врезал рабу такую затрещину, что тот рухнул на землю лицом вниз.

Остальные надсмотрщики также позволяли себе оскорблять и избивать пленников. Да и судя по состоянию рабов, их никто не жалел. А даже наоборот. Из них выжимали последние соки.

— Пойду отолью, — сказал один из охранников, предупредив своего коллегу, и отошел всего на всего на пять метров в сторону.

Струя зажурчала на всю округу.

— Как же хорошо, — простонал охранник, а в следующую секунду его захлестнули какие-то жгуты, спеленав по рукам и ногам, а заодно зажали рот.

Охранник мычал, но его никто не слышал, так как шелест травы заглушал издаваемые им звуки. Лозы подтащили бедолагу ко мне, и я заглянул ему в глаза.

— Я это ты, а ты — это я. Хотя нет. Тебе мной никогда не стать, — ухмыльнулся я, использовал артефакт сменив внешность, а после сбросил оплетённого охранника в овраг, где сидели Ода и Квазар.

— Ханагаки! Ты чё там травой шелестишь? — выкрикнул кто-то.

— Да отвали ты! Дай посрать! — ответил я, не спеша топая в сторону крикуна.

На мой возглас охранники ответили едкими комментариями:

— Смотри в штаны не навали. А то темно, как у ёкая в заднице, — послышался писклявый голос слева.

— Ханагаки, я тут змей видел, осторожнее там. Хи-хи, — ехидный тон раздался совсем близко, но я не разглядел его обладателя.

— Шел поссать, а в итоге испугался темноты и в штаны нагадил, — добавил кто-то издалека.

— Да завалитесь вы! — рявкнул я, поддерживая атмосферу взаимных оскорблений. — Если решу нагадить в штаны, то, пожалуй, навалю кучу именно в ваши портки, пока спите. Хе-хе.

— Только попробуй! — снова подал голос пискля.

— А если попробует, то что ты сделаешь? Снова пожалуешься Юридзаве? Ха-ха-ха! — заржал ехидный.

— Юта! Иди нахрен! Это было всего один раз!

Пока они собачились, я вернулся на позицию пленённого мной охранника и стал делать то, что он умел лучше всего. Подойдя к худому как смерть пленнику, я нехотя толкнул его ногой в задницу. Толчок был слабый, но этого хватило чтобы бедолага рухнул на куцые кусты риса.

— Вставай, придурок! Луна ещё высоко! — выругался я, пытаясь сойти за своего.

— Да врежь ему по рёбрам — живо поднимется. Или нет, — посоветовал парень лет двадцати пяти, стоящий от меня в десяти метрах.

— Да ты посмотри на него. От такого удара он ласты склеит, — парировал я.

— Да и хрен с ним. Хозяин найдёт применение его тушке, — хмыкнул парень и засунул промеж зубов травинку.

Вечер длился бесконечно долго. Я наблюдал за муками рабов, которые просто хотели рухнуть на землю и отдохнуть. А ещё лучше поесть. Но ни того, ни другого им не давали. Им доставались только удары и капли воды, которые они жадно пили из ржавых вёдер. Среди рабов были преимущественно мужчины азиаты, но встретил и пару славян.

Славяне были крупнее азиатов и, в отличии от японцев, у них взгляд всё ещё горел. Мужики злобно зыркали на рабовладельцев, из-за чего их били больше, чем остальных.

Бесконечная ночь наконец завершилась. На горизонте появились первые лучи солнца, и мы тут же погнали рабов в тоннели. Мой двадцатипятилетний напарник в свете факелов выглядел деревенским дурачком. Заячья губа, уши оттопырены, шепелявит и плюётся во время разговора. Такое ощущение, что он был плодом инцеста.

— Ханагаки, когда мы захватим фсю Японию, фем файмёфя? — спросил он, выстрелив в воздух слюнявым фейерверком.

— Если хозяин дарует мне богатство, то я куплю собственный район красных фонарей. Буду ласкать гейш днями напролёт, — сказал я первое, что пришло на ум, и видимо попал в точку.

— Хы-хы. Да, ты любиф потифкать дамофек, — с издёвкой сказал парень, и по его словам я понял что ему «потискать дамофек» удавалось лишь в собственных мечтах.

Мы спустились по тоннелю на сотню метров вниз, после пару раз дорога меняла направление, уходя то вправо, то влево, и наконец мы пришли… Перед моими глазами предстала картина, в которую я не сразу поверил.

Огромная пещера, своды которой уходили вверх на десятки метров. Здесь были пятиэтажные дома, которые выступали бараками, именно туда и сгоняли многочисленных рабов. А ещё я встретил здесь женщин. Много женщин. Красивые и не очень, молодые и старые. У многих потухший взгляд, но были и те, кто улыбался охране и посылал воздушные поцелуи. И все как одна — в развратном наряде.

— Фмотри. Она фнова пялитфя на тебя, — сказал мне зубастый и кивнул в сторону толстухи, чьи груди спускались в район пупка. — Горяфяя фтуська.

— Слишком горячая. Боюсь сгореть, прикоснувшись к ней.

Толстуха послала мне воздушный поцелуй и поднеся руку ко рту показала, как будет ублажать меня, если я не умру от разрыва сердца. Какая жуть… Я потащил зубастика дальше и принялся пялиться по сторонам.

А посмотреть здесь было на что. Игорные заведения, кабаки, магазины одежды, ремесленные мастерские и многое другое. И самый большой парадокс заключается в том, что всё совершенно бесплатно!

Можно было подумать, что это рай на земле, но нет. Если твой ранг в клане Кога не достиг нужных высот, то всё, на что ты можешь рассчитывать, так на любовь страшных толстух. Но если ты сумел подняться из грязи, то для тебя жизнь начинала играть новыми красками.

Правда количество свободных мест на вершине было ограничено, из-за чего клан Кога периодически пожирал сам себя, убирая слабых и вознося на вершину сильных и хитрых. Всё это я узнал от зубастого, который охотно болтал, осуждая несправедливую систему, потому что кто-кто, а он-то был обязан стать правой рукой господина, которого зубастик назвал Нобунагой. Так и запишем, Нобунага.

Вокруг кишела жизнь, на которую рабы смотрели из бараков, а вот охранники — ели, пили, веселились, но делали всё довольно сдержано. Не переходили грань и не нажирались до скотского состояния, ведь за это полагалась смертная казнь.

Мы прошли мимо местного борделя и даже я отвёл взгляд. Шесть человек облепили раскосую красотку и пытались одновременно её полюбить. Самое забавное, что ей это нравилось. Или она искусно притворялась. Но отвёл я взгляд не от этого, а от вида огромного мужика, стоящего на коленях и умоляющего его выпороть, чем и занималась тощая как щепка тётка, одетая в чёрный кожаный наряд. Тьфу! Гадость какая.

Самое забавное, что куда ни брось взгляд, всюду кишат солдаты клана Кога. Их здесь сотни тысяч. А вот обслуживают их от силы тысяч десять пленников. Одни ублажают в постели, другие готовят и стирают, ну а третьи поднимаются по ночам на поверхность и возделывают поля.

Правда были и ремесленники. Они носили на шеях кованные ошейники, но выглядели вполне откормленными. Видать, за свои таланты получали намного лучшие условия, чем все остальные.

Наконец мы добрались до бараков и согнали туда рабов.

— Тридцать шесть. Всё сходится, — пробубнил коренастый мужик, делая пометки в тетради и посмотрел на меня, — Ханагаки, сегодня будем играть в го (го — аналог шахмат)?

— Только в случае, если ты поставишь на кон бутылку саке, — заявил я, надменно задрав подбородок.

— Ха-ха! Посмотрите на него! Опять поверил в себя? Ты ж последние десять раз всё время проигрывал, а потом сортиры драил. Не надоело? — усмехнулся коренастый.

— Я чувствую, что сегодня удача на моей стороне. И на этот раз сортиры будешь драять уже ты.

— Ну это мы ещё посмотрим, — хмыкнул собеседник. — В двенадцать дня в кабаке у Каракури.

— Замётано, — кивнул я, и мы с зубастым развернулись и ушли.

— Не понимаю зафем фы драите фартиры? Ефть фе рабы, — прошепелявил зубастик.

— Есть в этом определённый азарт! — заявил я, подняв кулак в вверх.

— Фумафедфые, — покачал головой напарник и замер как вкопанный. — Нафат. Ооноки удёт.

Мимо нас строем прошли три десятка бойцов, от которых несло мощью за километр. Все, как один, сильные одарённые, скорее всего седьмого уровня.

А вот позади них шел старик, на голове которого красовалась проплешина, оставшиеся волосы он убрал за спину и завязал в конский хвост. Нос в форме картошки и сутулая спина. Выглядел он странно, но я почувствовал что дед не так прост, как кажется.

Заметив приближение Ооноки, все тут же умолкали и склонялись в низком поклоне.

— Фладыка подфемного мира, — прошептал зубастый с каким-то благоговением, как будто увидел бога.

Судя по его тону, я понял что старик не часто показывается на людях.

— Интересно, что он здесь делает? — спросил я.

— Ты фиво? Это его город. Мы фдефь укрываемфя лиф благодоря фоглафению гофподина Нобунаги ф фладыкой подфемного мира.

Союзы, союзы, союзы. О, боги. Как я устал барахтаться в этой чёртовой корзине и пытаться распутать клубки взаимоотношений власть имущих мира сего. Кто правит кланом Кога? Нобунага или Ооноки? Нобунагу я не видел, а вот Ооноки определённо вызывает трепет у местных. Или же Нобунага присоединил клан Ооноки в своём стремлении свергнуть власть? Думаю, верно последнее, а это что за…?

Я почувствовал, как вдалеке вспыхнул поток мощной энергии. Вот только это была не мана, а нечто демоническое. Забавно. В этом мире я встречался лишь с Йоругумо, и мне не понравилось. Но Йоругумо не шла ни в какое сравнение по силе с тем, что было где-то впереди.

Пропустив Ооноки, я рванул в сторону демонической энергии. Готов спорить, там сидит тварь, модифицировавшая оспу! Какой у меня план? Ха. А я почём знаю? Просто ворвусь, устрою резню, а потом сбегу. Проверну всё так же, как делал в Фозоте, когда пришел убивать великого змея. Рискованно? Безусловно. Но провернуть это мне вполне по силам.

Мой забег привлёк внимание зубастого и он рванул следом за мной. Выбежав на соседнюю улицу, я увидел огромную пятиметровую дверь, вмурованную в стену. На двери были изображения демонов и она медленно закрывалась, выпустив наружу одинокую фигуру, от которой несло страхом.

— Ты фто делаеф? Хофеф фтобы владыка ёкаев софрал твою дуфу? — одёрнул меня зубастый, и я почувствовал новый поток энергии.

Он волной накатывал со всех сторон. Поток был настолько силён, что под ногами задрожала земля.

— Какого чёрта? — выругался я, чувствуя, что меня вот вот накроет неведомая сила.

Увидев, что я застыл, зубастый хмыкнул и сказал:

— Я тофе ненавифу проверку лифьности. Но фто поделать? Такова цена безопасности, — он пожал плечами и тут незримая волна прошла сквозь нас.

По глазам зубастого я понял что мою иллюзию развеяли. Ханагаки исчез, а вместо него посреди подземного города появился Дубровский. Зубастый тёр глаза, не в силах поверить в то, что видит. Я бы мог его вырубить и прорваться к пятиметровой двери, если бы не властный голос, раздавшийся у меня за спиной.

— А что это за крыса у нас завелась?

Обернувшись, я увидел Ооноки. Старик стоял на каменном валуне, возвышаясь над землёй. Он смотрел на меня с насмешкой и тут же одёрнул своих бойцов, собравшихся наброситься на меня.

— Стоять. Я лично сдеру с него шкуру, — властным тоном сказал Ооноки и, хрустнув пальцами, потянулся к мане.