Не грози Дубровскому! Том 13

Глава 17

Лучший кабак, разумеется, был Фьёрентиной. Тихон Тихонович с радостью забронировал для нас всё заведение целиком. И начался разнос…

Вадим привёз сорок ящиков коньяка, от которых через час осталось только половина. А вы как хотели? Выпивать с гномом — это то ещё испытание! Не каждый осилит. Играла приятная музыка, освещение приглушили, на сцене мелодично пела красивая женщина лет пятидесяти. А неподалёку от неё слышались вопли гнома:

— Ну и я ей говорю, значит, — пробормотал Браги, опираясь на барную стойку. — А что у вас за артефактик промеж грудей? Знаете ли, очень занятный. Ик!

— Ха-ха! Клянусь богами! Она сто пудов врезала тебе по мерзкой харе! — заржав, выпалил дядя.

— Тихоныч, ну ты чё? Не порти историю, ё-маё. Ик! — икнул гном. — Ну и короче, говорю я ей. Типо, я профессионал в артефакторике. Что, между прочим, чистая правда. Кольдер не даст соврать! Ик!

— Кто? — нахмурился дядя.

— Тьфу! Вечно путаю. В смысле, Дубровский не даст соврать. Ага? — Браги улыбнулся и подмигнул мне.

Конспиратор хренов. К концу вечера вся империя будет знать, что я из другого мира. Хорошо, что здесь все свои и я могу не переживать.

— Понятия не имею, о чём этот алкаш говорит, — пожал я плечами и направился к Картаполову и Львову.

Два друга стояли в дальней части зала и обсуждали душевные терзания во время привязки высших сущностей к их тушкам.

— Ты тоже это пережил? — спросил Лев и сделал глоток коньяка.

— Да это просто жуть! Думал, прямо там помру.

— Вот-вот! А эта сволота даже и разрешения не спросила, — возмутился Лев.

— Рад, что друзья так любят и уважают меня, — улыбнулся я и приобнял товарищей.

— Да не, мы так-то рады. Но сволочь ты та ещё. Я до сих пор не простил то, что ты забросил меня в ледяной мир, — сказал Лев.

— Не переживай. Ещё простишь. Ведь завтра вы станете сказочно богаты.

— В каком смысле? — нахмурился Картаполов.

— Да в самом что ни наесть прямом. Кстати, держи сердце бури всегда при себе и бездумно не используй. А то, сам понимаешь, Начнётся ледниковый период, и только Лев Львович сможет нас спасти. Да? Пламенный ты наш, — усмехнувшись, я боднул Льва лбом.

— Ага. После того, как отец увидел, какую мощь я способен высвобождать, он отдал мне это. — Лев показал нам печатку главы рода.

— Ого! Поздравляю! — выпалил я, сдавив его в объятиях.

— Да, всё! Хватит! Рёбра сломаешь, говорю! — прорычал наш перекачанный блондин.

— Сам сломаю, сам и вылечу, делов-то, — хмыкнул я и позволил Льву сделать глоток воздуха.

— Спасибо тебе. Если бы не твоя помощь, то я вряд ли… — начал было Лев.

— Ой, всё. Заткнись. Ты бы и сам всего достиг. Нужно просто верить в свои силы и трудиться, не покладая рук. Я лишь дал небольшой толчок. И вообще, не надо скромничать. Если бы ты год назад не решил со мной подружиться, то судьба сложилась бы совсем по-другому.

— Да-а-а… Сейчас бы я сидел на развалинах родового имения и думал о мести. — протянул Лев и задумчиво отпил из бокала.

— Хватит с нас мести. Мы уже угомонили кучу мстюнов, и я не хочу, чтобы одним из них стал мой друг.

— Ха-ха. Кстати, я один из мстюнов, — поднял руку Картаполов. — Если бы ты тогда сбросил меня в пропасть вместе с Огнёвым, то я бы…

— Да что за духота здесь? — воскликнул я и оттянул ворот рубахи. — Пойду подышу, а то совершенно невыносимо находиться в вашем обществе.

— Ага. Топай, — усмехнулись друзья и чокнулись.

На балкончике второго этажа стоял Фервилад в обществе Лилит. Паладин широко улыбался и нараспев читал стихи.

— Видал я множество цветов,

Но к вашей красоте был не готов,

Пленили вы меня за миг,

И Купидон меня настиг!

Демоница захлопала в ладоши и, прикусив губу, обвела паладина похотливым взглядом.

— Поэтичные мужчины столь притягательны. А вы ещё и сильны, словно бог. — Лилит провела пальцем по доспеху паладина и тот даже покраснел.

— Что за дурдом? — вздохнул я. — Ты же только что уничтожал рогатых, а теперь решил одержать пару побед в горизонтальном положении? Если так, то опасайся: Лилит на этом поприще всяко более мастеровита, — пробубнил я, проходя мимо.

— Виктор Игоревич! — выкрикнул Степан и подошел ко мне вместе с Петрухой. — Мы слышали, что вы привели с собой некоего друга.

— Да, говорят, он хорош в артефакторике. Где он? Я бы перекинулся с этим головастиком парой словечек, — сказал Петруха, будто собирался доказать, что это он тут главный артефактор.

— Вон, коротышка стоит. Видите? Ага, он самый. Зовут Браги, но разговаривать он с вами будет только в том случае, если залпом выпьете литр коньяка.

— Пффф! Напугал ежа голой жо… Эээ… В смысле, литр коньяка не проблема, — замявшись, сказал Петруха и, поклонившись, направился к гному. — Коротыха! Пить будешь? — спросил он, шлёпнув гнома по плечу.

Это было паршивое решение. Браги мгновенно обернулся и рубанул кузнеца кулаком в грудину. Петруха скривился от боли, но на ногах устоял.

— Хе-хе! Крепкий малый. С таким можно и выпить, — одобрил Браги. — Держи! — Он сунул в руку Петрухе бутыль коньяка и попойка продолжилась.

Я вышел на крыльцо подышать и встретил там Оболенского, разговаривающего с Ершовым.

— Вась, ну вы правда охренели. Один я слабак получается, да? — возмущался Оболенский.

— А чего ты на меня наезжаешь? Я вообще-то не просил прадеда на меня проклятье вешать, — парировал Василий.

— Да я понимаю. Но, всё же…

— Держи, — сказал я и швырнул Грише Серебряную монету. — Теперь ты одолеешь практически любого.

Оболенский поймал монетку и принялся изучать нанесённые на её поверхность символы.

— Холодненькая, — оценил Гриша.

— Ага. Ещё какая. Посмотри на Василия и влей в монетку немного маны.

— Так? — спросил Гриша и заметил на лице Ершова панику. Только зрачки метались из стороны в сторону, а сам он не мог пошевелиться. — Обалдеть. — Оболенский расплылся в радостной улыбке. — Видал! Я тоже не пальцем делан! Ха-ха! Вить, спасибо тебе! Ну, всё! Теперь я…

— Теперь ты станешь чертовски богат. Род Василия тоже. Завтра чтобы как штыки были в Дразурге. Поняли?

Оболенский развеял действие артефакта и кивнул.

— Неприятная штука. Дай посмотреть. — Вася протянул руку, прося артефакт.

— Ага! Ещё чего! Виктор его мне подарил! Моя прелесть! Никому не отдам! — завопил Оболенский, отскочив назад на пару шагов.

— Жлобяра! — возмутился Ершов.

Я же покачал головой и вернулся в кабак. Прадед Василия тоже был тут. Прямо сейчас он вышел из подсобного помещения, прижимая к себе двух раскрасневшихся официанток. Они поправляли юбки и смущённо посматривали по сторонам. Увидев меня, Валерьян помахал рукой.

За столиками у сцены расположились шестеро. Квазар, Ода, Антип, Гантулга, Касторкин и Фархат. Шайка напряженно играла в карты, поставив на кон довольно крупную сумму денег.

— Тысячу сверху, — сказал Фархат и бросил в кучу купюр ещё десять сотенных банкнот.

— Нет, вы посмотрите, как раздухарился наш перс. Вечно бегал от меня, не желая играть в карты, а теперь… — проговорил Касторкин, сидя в одних трусах и с горечью швырнул карты на стол. — Я пас. Не идёт карта сегодня.

— Ясен, не идёт. Кварты все идут Фархату, — проквакал лягух и тоже скинул карты.

— Фархат-сан. Вы должны знать, что самурай не ведает страха. Отвечаю. — Ода бросил тысячу рублей на стол и с вызовом посмотрел на перса.

— Да ну вас в баню, — раздраженно сказал Антип и тоже сбросил карты. — Гантулга, оставишь тут остатки зарплаты или пойдём покурим?

— Антип Иванович, у меня большая семья. Деньги пригодятся, — улыбнулся монгол. — Я тоже пас.

— А сквальква я смогу квупить книг на тысячу рублей? — спросил Квазар.

— Думаю, не меньше сотни, — ответил Фархат.

— Тогда к чёрту эту игру, — решительно заявил Квазар и, сбросив карты, отправился к столу перекусить.

— Момент истины, Фархат-сан. — Ода просверлил противника взглядом, а перс лишь самодовольно улыбнулся и поставил на кон всё.

— Сегодня мне везёт, — улыбнулся Фархат.

— Лист сакуры, летя по ветру, неизменно натыкается на острый клинок, — выдал мудрость Ода и также поставил всё.

— Вскрываемся.

У Фархата была комбинация из четырёх королей, а у Оды три туза. Увы, каре победило. Перс радостно заграбастал добычу и закричал нетрезвым голосом:

— Теперь Фархат не только маг огня, но и обладатель пламенного сердца!

— Поздравляю с победой, — улыбнулся Ода и встал из-за стола. — Дубровский-сан, — кивнул он мне, проходя мимо.

Я посмотрел на Фархата и мне показалось, что он начал расцветать. Нет, не так, как расцветает девушка, приближаясь годами к совершеннолетию. Скорее, он расцветал, как расцветает забитый мальчишка, попав в компанию хулиганов, которые его поддерживают. Он как будто возмужал. По крайней мере, теперь он на пути к обретению храбрости, которой не было всю его жизнь.

— Хозяин! Всем выпивку за мой счёт! — закричал Фархат, и к столу тут же подскочил ушлый Тихонович и забрал половину выигрыша.

Проходя мимо меня, дядя шепнул на ухо.

— Этот дурак, видать, забыл, что сегодня за всё платишь ты. Это замечательно. Считай, что он добровольно инвестировал в открытие нового филиала Фьёрентины.

Приплясывая, дядя ушел в подсобку. Мимо меня прошла уж совсем странная компания. Тимур, Тунгус, Гру и Львович.

— Старикан, да я тебе говорю. Дубровский меня из такой задницы вытащил, что я ему по гроб жизни обязан! — выпалил Тимур.

— Ты кого стариканом назвал, сопля? — прорычал Львович.

— Да хорош. Я ж знаю, что ты нормальный мужик, — лучезарно улыбнувшись, Тимур продемонстрировал дырку в зубах и Львович заржал.

— А-ха-ха! А ты где зуб-то потерял? Ещё кого-то стариканом назвал, но он был не таким хорошим мужиком? — спросил Львович.

— Скорее, орехи грыз, — хмыкнул Гру.

— Лев Львович, я этому засранцу сам бы с радостью зубы вынес, вы даже не представляете, как они меня с Гру достали, — пожаловался Тунгус.

— Да мы поэтому тебя и достаём! — выпалил Тимур.

— Почему — «поэтому»? — рявкнул Тунгус.

— Да потому, что ты крыса! Ха-ха! — Тимур засмеялся и побежал на улицу.

— Нет, ну вы слышали? Я священнослужитель! А он совсем без уважения ко мне! Что за поколение⁈ — сокрушался Тунгус.

За столиком у сцены я заметил научный кружок. Яшка, Евдакия и Злата сидели и что-то увлечённо обсуждали. На душе стало как-то так тепло и радостно. А тут ещё на плечи мне легли нежные руки.

— Виктор Игоревич, не против, если мы скрасим твоё одиночество? — спросили сёстры Львовы.

Но это определённо был не вопрос, а констатация факта. Впрочем, их обществу я был рад. Приятные собеседницы, красавицы, заботливые и просто обворожительные кошечки. Посмотрев на них, я понял, что мне не хватает Юли.

Её, как и всех невест, я не стал приглашать на посиделки, так как здесь были лишь основные лица, участвовавшие в войне. Сомневаюсь, что девчонкам, занятым свадьбой, придутся по вкусу разговоры о сражениях в стиле «а ты видал, как я ему голову снёс? А я такой — ша! Магией, а он бабах! А я хэ! А потом кия!». Нет, такой трёп оценят лишь те, кто стал свидетелем этих трагических событий.

Впереди столько дел, и так мало времени. Нужно легализовать переселенцев, нанять преподавателей в академию магии, построить гидроэлектростанцию, позаботиться о семьях погибших, освоить месторождения Дразурга и ледяного мира. Кстати, завтра я презентую императорам свой бизнес-план насчёт макров из ледяных пустошей, и они точно согласятся.

План был прост, как две копейки. Или три? Как там говорят-то? Впрочем, плевать. Суть плана заключалась в том, что я предложу разрабатывать ресурсы ледяной пустоши силами не только двух империй, но и пяти родов. Россия, Япония, Львовы, Картаполовы, Оболенский, Ершов и мой род — станем основными инвесторами и разделим прибыль в равных долях.

Как вам? Одним ходом я возвышу своих друзей, сделав их одними из богатейших и самых могущественных людей на планете. Более того, для Оболенского я придумал особые условия.

Раз уж он стал членом моей семьи, а точнее, станет, то в качестве подарка я разрешу ему единолично добывать разломный хрусталь, которого в ледяном мире вагон и маленькая тележка. Так Гриша сможет вывести свой стеклодувный бизнес на новый уровень.

От этих мыслей накатила меланхолия. Я будто прощаюсь с этим миром и с моими друзьями, стараясь оставить о себе добрую память. Как будто я уже смирился с неминуемой смертью. Нет, мы ещё повоюем! Хотя, надеюсь, что воевать больше не придётся. Пора созидать. Созидать с большой буквы С… Сука… Перед глазами полыхнуло алое пламя и что-то заставило меня исчезнуть из Фьёрентины и появиться…

Пятью минутами ранее.

Япония. Город Каноя, префектура Кагосима.

Поместье клана Фуджитора.

В спальне главы клана горел приглушенный свет одной-единственной свечи. Её пламя колыхалось на ветру, ведь входная дверь была открыта. По комнате распространился металлический аромат крови. У футона стоял молодой сын главы клана. Его звали Рюкуго. Парень вонзил катану в грудь отца, пришпилив его к доскам, и наблюдал, как лёгкие главы клана наполняются кровью.

— Прости, отец, но я — не твой сын, — улыбнулся Рюкуго, чью личность поработил Нобунага.

Глава клана Фуджитора вздрогнул от этих слов и попытался дотянуться до парня. На лице мужчины проскользнула целая гамма чувств, его рука резко обмякла и упала на одеяло. Глава клана Фуджитора затих навеки.

— Поразительно, с какой лёгкотью можно убить человека. Особенно если он тебе безгранично доверяет, — усмехнулся Нобунага и вытащил из раны меч. — Радует, что я отринул человечность в пользу вечности. И сегодня моя месть совершится.

Нобунага взмахнул клинком, и с лезвия слетела струйка крови, окропив алым стену. Он спрятал катану в ножны, лёг на пол и во всё горло заорал испуганным голосом:

— Стража! На помощь! Моего отца убили!

В поместье тут же была поднята тревога. Самураи ворвались в покои главы клана и увидели его труп, а также молодого господина, в ужасе глядящего на труп отца.

— Вы целы⁈ — выкрикнул седовласый самурай, склонившись над Нобунагой.

— Это был повар! Я собственными глазами видел, как он убил отца! Срочно разыщите его, а также всех работников кухни. Они должны за всё ответить, — выпалил Нобунага, переходя с крика на спокойный тон.

— Немедленно разыщите Сарутоби!

— Тащите его сразу в пыточную, — добавил Нобунага, в момент, когда самураи стали выбегать из спальни.

Не прошло и тридцати минут, как в подвале имения клана Фуджитора три десятка самураев приковали к стенам десяток испуганных человек.

— Я… Я… Я ничего не делал! Господин! Я верой и правдой служу клану вот уже сорок лет! — в ужасе кричал скрюченный старик Сарутоби, пока остальные поварята давились слезами, не в силах вымолвить и слова. — Вы, должно быть, ошиблись!

— Хочешь сказать, что я лгу⁈ — выкрикнул Нобунага и положил руку на катану.

— Нет! Я просто хочу сказать, что преступник мог быть на меня похож, но это не я… — выпучив глаза от ужаса, затараторил Сарутоби.

— Довольно этого фарса! Я всё видел собственными глазами! — срывая глотку, взвизгнул Нобунага и повернулся к самураям. — Оставьте нас и крепко заприте двери. Я хочу лично наказать этих выродков.

— Как будет угодно, господин.

Самураи поклонились и рванули исполнять приказ. Громоздкие дубовые двери грюкнули, заставив пленников вздрогнуть. Нобунага достал меч и продемонстрировал его пленникам.

— Ты прав, старик. Это не ты убийца, а я. Тебе просто не повезло. Станешь жертвой для призыва в этот мир моего господина, — улыбнулся Нобунага и одним движением срубил голову старику.

Оставшиеся девять пленников от страха едва не сошли с ума. Они конвульсивно забились, пытаясь вырваться. Кандалы сдирали кожу с их рук и ног, но человеческое тело было неспособно вырваться из этой ловушки. Взмах! Ещё одна голова покатилась по полу и в комнате стало немного тише. Взмах! Взмах! Взмах!

По полу разлилась огромная лужа крови, у края которой встал Нобунага и достал из кимоно свёрток. Внутри свёртка лежали пять небесных жемчужин. Жемчужин, которые были способны привести в этот мир демонического принца. Нобунага бросил первую жемчужину в центр лужи, по которой тут же разошлись круги.

— Взываю к тебе, о великий владыка. Приди и поглоти этот бренный мир!

Вторая жемчужина упала в лужу и слилась с первой жемчужиной, увеличившись в размерах, как шарик ртути.

— Я стану твоим верным слугой и помогу сокрушить врагов!

Третья жемчужина полетела в центр лужи, и тут же была поглощена более крупной жемчужиной.

— Ты будешь править, а я помогу распространить твою волю!

Четвёртая жемчужина полетела в лужу.

— Власть хаоса поглотит все земли от горизонта и до горизонта!

Пятая жемчужина упала в лужу, Нобунага протянул руку и резанул катаной по предплечью. В лужу крови, хлынула кровь Нобунаги и он закричал:

— Возродись же, Абаддон!!!

Кровавая лужа притянулась к жемчужине и обволокла её. Через мгновение она увеличилась в размерах и сформировав рослый человеческий силуэт. Нобунага улыбался и смотрел, затаив дыхание, как возрождается Абаддон. Уж вместе с ним они точно покорят этот проклятый.

— Какого чёрта? — спросил мужчина, возникший из кровяного сгустка.

— Дубровский? — испуганно спросил Нобунага.