(Не)естественный отбор

Глава 16

Вечером я не выдержал и позвонил отцу. Знал, что он волнуется за меня, хоть и не подает вида.

– Папа, Настя завтра переезжает ко мне. Представляешь?

– Странно, – задумчиво протянул отец, – за сколько ты управился? За две недели? Ты ей приворотное зелье подсыпал?

– Сработал мой животный магнетизм, – сострил я. – Так что готовь маму к невестке-человеку.

– Да чего там готовить. Она уже и на эльфийку была согласна, так переживала, что ты пару никак не найдешь.

– Вот, блин, спасибо за поддержку.

– Когда знакомиться приведешь?

– А надо? Не хотел бы напугать Настю…

– А что, мы такие страшные?

– Не то слово. Особенно мама. Как посмотрит, так сердце в пятки уходит.

– Ладно. Неделю спокойствия я тебе гарантирую, но к выходным подготовь девушку. Ты ведь мать знаешь, будет к тебе случайно заглядывать каждый день, пока не поймает.

Потом договорился со знакомыми ребятами насчет машины, вдруг у нее много вещей? Ближе к полуночи, когда я уже лежал в кровати, пришла мысль, а что если ей покажется, что у меня слишком грязно? А вдруг она первым делом возьмет тряпку и начнет наводить чистоту? Это же ужас как стыдно будет.

Поэтому я вскочил, включил свет и начал уборку: вытер пыль, перебрал вещи в шкафу и освободил несколько полок для Настиных вещей, протер окна изнутри, вымыл полы. К двум часам ночи квартира сияла.

Только после этого я смог уснуть.

В кабинете с угрюмым Кириллом я смог просидеть всего лишь полчаса. Быстро набросал отчет за предыдущий день, сразу накидал примерный отчет и за сегодняшний, чтобы вечером не задерживаться, а потом отправился на встречу с эльфенышем.

Он сказал подойти к свечке – единственной высотке из двадцати двух этажей в этом районе. Ровно в десять я был на месте. Но мои мысли были явно не про работу. То и дело ловил себя на том, что глупо улыбался во весь рот, вспоминая прошлый вечер.

– Поиздеваться пришел? Лея тебе было мало, решил и остальных прихватить? – раздался слева знакомый голос. Макс?

– В чем дело? – спросил я. – Лей не придет?

– А ты, типа, не знаешь? Типа, не при делах? Говорил я, нельзя верить мусорам, тем более, таким…

Я сощурил глаза:

– Каким таким? Договаривай. Из детотдела? Молодым? Оборотням? – последнее слово я произнес с нажимом. Не нравился мне этот парень.

– Сам знаешь! – выкрикнул мальчишка. – Куда Лея дел? За что?

– Да какого черта творится? – резко вспылил я. – Скажи толком. Мы вчера с Леем договорились встретиться здесь, он хотел мне кое-то показать. Вместо него приперся ты и начал орать.

Я уже сделал шаг, чтобы схватить пацана и вытряхнуть из него информацию, но увидел, что он на грани срыва. Да у него слезы стояли в глазах.

Макс внезапно сник, стащил шапку с головы и разрыдался, прикрывая ею лицо.

Что я творю? Ему же всего четырнадцать, по нашему – лет пять. Я подошел к мальчику, положил руку на плечо и сказал:

– Давай отойдем.

Я увел его во дворы, сел рядом на скамейку:

– Рассказывай.

Сквозь всхлипывания Макс неразборчиво сказал что-то вроде «с какой стати».

– Ты сам подумай. Я полицейский, отвечаю за детей в этом районе. К вам у меня претензий никаких нет. Если Лей попал в какую-то беду, я смогу помочь. Не забывай, я ведь еще оборотень и паркурщик, а мы своих не бросаем.

Мальчишка вытер лицо шапкой и уставился на меня покрасневшими от слез глазами:

– Правда, ты ничего с ним не делал? И не рассказывал про него никому?

– Конечно, нет. Это просто эльфийский ребенок. Он никого не бил, за наркотой я его не застукивал, а курить хоть и плохо, но уголовно не наказуемо. С чего бы мне про него кому-то рассказывать?

– Потому что… потому что… – мальчику, видимо, было трудно решиться поверить мне, но выбора у него особо не было, – Лею всего двадцать лет.

– Что? – я вскочил с места. – Что за ерунда? Откуда ты взял этот бред? Это он вам такое сказал?

– Мы с ним уже несколько лет дружим. Когда мы познакомились, мне было лет семь, ему тринадцать, но выглядел он на человеческие десять. Он растет, конечно, медленнее, и скоро мы будем выглядеть старше.

– А как вы познакомились? – я все еще не мог поверить. В двадцать лет эльфят отдают в детский сад. Еще через двадцать лет они поступают в школу. Лею не может быть меньше восьмидесяти. И за семь лет он никак не мог так вырасти. Может, Максим что-то путает?

– Ну, мы тогда с ребятами пошли вечером в заброшку…

– Заброшку?

– Дом, который строили-строили, а потом забросили. Там ограда была, сторож, но мальчишки постоянно туда лазили. Говорили, что там призраки водятся. Вот и мы тоже пошли. Это как экзамен на храбрость.

Под забором с другой стороны от сторожки уже давно яма была прокопана. Мы пролезли, а потом в дом пошли. Уже темнело, у нас на троих – один фонарик мелкий, в брелке для ключей. Страшно было, просто жуть, – Макс потихоньку оттаивал, улыбаться начал, – на стенах надписи какие-то уродливые с красными потеками, пакеты по полу шуршат, обрывки бумажек шевелились от ветра, стекла-то там не вставлены были. А нам казалось, что это крысы бегают. И вдруг мы услышали чьи-то шаги.

Ник взвизгнул: «Бежим», и мы, как идиоты, бросились врассыпную. Я по лестнице на третий этаж взлетел наощупь. Забился в какой-то угол, сижу, рот себе зажимаю, чтобы дыхание не было слышно, а сам прислушиваюсь. Идет ли кто ко мне? А может, кого-то из наших поймали?

Сам во все глаза смотрю, но ни черта не видно было. И вдруг шепот откуда-то сбоку:

– Привет. А ты чего тут делаешь?

Я чуть не обоссался со страху. Хотел заорать, но рот-то зажат, так что я только промычать смог. А он снова:

– Если ты заблудился, могу вывести.

Я чуток успокоился, вроде бы не злой призрак. Слышал, что призраки и добрыми могут быть, поэтому руки убрал и шепчу в ответ:- Да, выведи, пожалуйста, только нужно еще остальных найти.

– Иди за мной, – шепчет призрак. Я ему:

– Я тебя не вижу. Темно.

– Тогда давай руку, – и чувствую, этот призрак берет меня за руку, а у него ладонь холодная-прехолодная. Все, думаю, пропал я, не призрак это, а самый настоящий зомби. У призрака ведь тела нет.

Макс рассказывал так захватывающе, что я увлекся историей. Было видно, что он не в первый раз ее пересказывает, так как он не мямлил, не подбирал слова, и паузы все были четко выверены.

– Идет он, значит, тащит меня за собой. Дошли до лестницы, спустились, потом по коридору. На улице уже совсем темно, но от фонаря на заборе впереди был круг света, и мы как раз должны были через него пройти. И чем ближе мы подходим, тем светлее становится. Я исподтишка поглядываю на зомби, вижу, он ростом чуть повыше меня, с длинными светлыми волосами, в потрепанных штанах, ботинки огромные, на несколько размеров больше, чем нужно. Тут он оглядывается, и я замечаю его уши. Он улыбнулся и говорит:

– Дальше сам выберешься?

Я кивнул и давай деру оттуда. На следующий день я днем туда пробрался и нашел этого пацана.

Оказалось, что он не так давно приехал сюда, зайцем на электричках пробирался, пока вот ночует в заброшке, потому что тут нет бомжей, и от дождя-ветра можно спрятаться. Иногда попрошайничает, иногда поет в метро. Ну мы с ребятами взяли его под свою опеку, приносили еду из дома, шмотки притаскивали. Сейчас полегче стало, так как мы выглядим одногодками и одежду проще подобрать.

– Так он бездомный? У него нет семьи? – я удивился еще сильнее, чем когда услышал про его возраст. Эльфы ведь ничего не делают просто так. Они даже в туалет ходят с церемониями и по часам. Прежде чем зачать ребенка, они годами подбирают пару, ползают по генеалогическим деревьям, смотрят на звезды, гадают по… черт его знает чему. Зачинают тоже по часам и с благословения всех живущих родственников, с рождения каждый детеныш находится под опекой специально выбранного и одобренного эльфа. У бедного эльфеныша нет шансов ни в заброшку с друзьями сходить, ни, тем более, потеряться.

Кто-нибудь вообще видел эльфенышей до двадцати лет?

В нашей школе не было эльфийского класса, но в соседней было отдано целое крыло под них, и я видел, как они разговаривают. Крайне вежливо и церемониально. Не потому, что они такие замечательные, а потому, что ритуальные фразы помогают им выстраивать общение. Нет, к университету они уже немного раскачиваются и становятся похожими на живых нормальных существ. Но я сам видел Лея, сам с ним разговаривал. И он вел себя поумнее, чем человеческие дети его возраста.

– Лей никогда не рассказывал, откуда он взялся и что делал до приезда сюда, а мы особо и не спрашивали. Но так-то да, бездомный. Но он нормальный. Умный. Подрабатывает то на стройке, то газеты разносит, объявления расклеивает. Наркоту, даже слабенькую, не трогает и нам запрещает. Ты не подумай, мы ему книги таскаем, учебники приносим, он нам с домашкой помогает. Голова у него варит.

– И ты говоришь, он пропал?

– Да, вчера я психанул из-за тебя и ушел, а сегодня думал с утра поговорить с Леем, ну, типа, чтобы он был поосторожнее. Мы ему в подвальчике такой уголок соорудили, с диваном, лампой, стол поставили. Я пришел, а там никого.

– Может, он пораньше ушел?

– Не думаю. Я к нему в восемь пришел, он обычно в это время спит, по вечерам часто зачитывается и поздно ложится. И трубку он не берет. Черт, – хлопнул себя по лбу Макс, надо остальным позвонить.

– А телефон он сам купил? – полюбопытствовал я.

– Не, Ник сказал родителям, что потерял свой, а сам Лею отдал. А что? – вскинулся мальчишка, увидев мой укоризненный взгляд. – У него родаки нормально получают.

Макс быстро набрал поочередно всех ребят и выяснил, что вчера после парка эльф со всеми попрощался и пошел к себе.

– Может, вернется еще? – предположил я. – Мало ли куда он мог податься? Или может, он девочку встретил?

– Какую еще девочку, – обиделся Макс, – он говорит, что сначала должен повзрослеть до конца, иначе девочка быстро его перерастет. Не, с ним точно что-то случилось. Ты поможешь его найти? Сам понимаешь, заявление о пропаже мы подать не сможем, ведь у него даже документов нет.

– Конечно, сделаю все, что смогу. А что, Макс, неужели раньше никто не замечал, что тут живет беспризорный эльфеныш? – Блин, говорю и сам не верю своим ушам. «Беспризорный эльф» – это как «зеленое небо» или там «пятидесятилетний оборотень».

– А кому он нужен? В беспорядки никакие не вляпывается, ведет себя аккуратно. Не, местные ребята знают, что мы дружим с бездомным, но особо в него никто не вглядывался. Пацан и пацан. Уши он прячет обычно. Мы так и не поняли, как ты его высмотрел.

Я постучал себе по носу, Макс понятливо кивнул.

– Ну да, оборотней в детотделе раньше никогда не было.