Не драконьте тёмную чародейку (СИ)

Глава 32

Сладко потянувшись, я распахнула глаза и едва удержалась: чтобы не замурлыкать от счастья. Мне казалось: что я сияю не хуже солнышка лучиками умиротворения и гармонии с собой и всем миром. Этой ночью муж покорил моего внутреннего романтика. После моего признания он подарил мне неописуемые минуты чувственности, нежности, пьянящей ласки и непередаваемой эйфории. Я впервые поймала себя на мысли о пресловутой разнице, о которой твердят замужние девчонки: между сексом и занятием любовью.

Я ощутила: как по спине разбегаются мурашки от едва уловимых поглаживаний мужских пальцев. Отстранившись от груди мужа, я встретилась с лукавым прищуром глубоких зеленых омутов.

— Давно не спишь?

— Минут десять. Мираш прислал вестник, он ждет меня, — с улыбкой удовлетворенного расслабленного хищника ответил Эмре.

— А есть вариант: что вестник до тебя не долетел? — состроила я жалостливую мордашку.

— К сожалению: магию не обмануть, — усмехнулся муж.

— Кто это сказал? — вздернула бровь я. — Ты просто не знаком со всеми талантами своей жены, — выползла я из-под бока супруга, поднялась с кровати и отправилась умываться.

— А что ты любишь в магии больше всего? — присоединился ко мне Эмре, склоняясь над раковиной.

— Раз в месяц мы с Омером устраиваем показательную демонстрацию друг на друге для бойцов. Им интересно увидеть в действии заклинания, на которые не хватает мощности их силы, а нам с братом полезно тренироваться и помнить свой арсенал. А ты что любишь?

— Сложно сказать. При знакомстве с тобой я понял: что многого еще не знаю, — повесил он полотенце на крючок, и мы вернулись в комнату. — Кстати об Омере. Я совсем забыл: что он передал тебе письмо, — вышел Эмре в гостиную, и принялся за раскопки бумажных залежей на своем письменном столе. Я же осталась в огороженной плотными шторами спальной зоне и начала осматриваться в поисках расчески.

Искомое обнаружилось на комоде, вот только она была мужской и под мою объемную гриву не подходила — возиться придется долго. Вооружившись расческой, я вернулась в купальню и принялась по пряди вычесывать творение Шайли. Боковым зрение уловила: как Эмре облокотился о дверной косяк и наблюдал за мной. И опять он едва заметно скривился, как делал это уже несколько раз, стоило мне заняться своей прической.

— Что за недовольная мордочка? — прервалась я и уставилась на супруга. — Эту твою реакцию на свои волосы я наблюдаю уже не впервые. Что тебе не нравится?

Он несколько мгновений молчал, и я даже успела озадачиться вопросом: а я внешне вообще привлекательна для него?

— Мне не нравится: что ты пытаешься подстроиться под окружающие стандарты, — заговорил муж, и я облегченно выдохнула. — И я не понимаю этого стремления, ведь строить из себя великосветскую леди ты даже не стараешься — тогда зачем эти пышные платья и замки из волос на голове?

— Как раз для того: чтобы соответствовать окружению, — развела руками я. — Или мне нужно было в офицерской форме отправляться на территорию соседней империи? Кстати: а меня бы пропустили на границе?

— Задержали бы и под конвоем сопроводили прямиком во дворец… — задумчиво подтвердил мои опасения Эмре.

— Вот! Вернусь домой: платья раздарю подружкам и обрежу волосы, потому что все равно мне не дано феячить замки на голове — это делала Шайли. Кстати: как же мне сейчас справиться без нее?

Зеленоглазка улыбнулся и вышел из купальни. Я не успела продолжить, как он вернулся, держа в одной руке один из моих клинков, зашел мне за спину и другой рукой собрал в низкий хвост мои волосы:

— Режу?

— Тебя белка загрызет, — хихикнула я.

— Ее хвост — проблема Рамиля.

Резкое движение, странный звук, и через мгновение волосы рассыпались по моим плечам, возвращая мне мой привычный вид. На этом Эмре не успокоился, а с каким-то азартом в глазах помог мне упаковаться в платье, отступил на шаг и прищурился:

— Не двигайся, — скомандовал муж.

Несколько минут он пристально смотрел на меня, а затем обхватил за талию, и развернул к зеркалу. Я уставилась на свое отражение и даже восхитилась фантазией своего дражайшего супруга. Он применил к моему многострадальному платью чары форм, и теперь на мне вновь красовался комбинезон, вот только с более облегающими брючинами и декольте до самого живота, а рукава развивались, переходя сзади в некую накидку до пояса. Меня окутало бордовой дымкой, и наряд стал ярко-красного цвета, почти как натуральный цвет моих губ.

Я даже не заметила: как муж уходил и вернулся, и теперь принялся закреплять на мне перевязь для клинков, вот только не мою, а из более грубой черной кожи. Ленты ремней пересеклись крест-накрест посреди глубокого декольте, частично прикрывая его и пикантно гармонируя с дерзким одеянием, и звук лезвий знаменовал: что клинки в новых ножнах.

— Вот теперь ты похожа на мою маленькую неповторимую хищницу, а не на куклу: одну из сотен, — постановил удовлетворенный моим видом супруг.

— А местную аристократию удар не хватит? Еще влетит мне от Мираша: что поредели ряды его великосветского общества… — никак не могла я оторваться от изучения фантазии моего мужчины, и когда все же насмотрелась, то оказалось: что его в купальне нет. — Эмре?

Я вернулась в комнату и услышала негромкий разговор, доносившийся из гостевой зоны. Сдвинув плотные шторы, уставилась на целую толпу мужчин.

— Мне вот интересно: а Мираш в курсе: какая у него жуткая нехватка переговорных во дворце? — весело усмехнулась я.

— Теперь даже я поверил: что был одурманен супругой магистра, которая с помощью чар убедила меня сбежать из дворца и тайно обручиться, — улыбнулся мне Ярман. — Вы все видите то же что и я, или у меня дурман из головы еще не выветрился?

— Слюни подбери, — улыбнулся Рамиль. — Доброго утра, Айрин.

— Мирного неба господа. Что за консилиум в супружеской спальне своего друга вы устроили? — вздернула бровь я.

— Вообще-то я пришел к тебе, а точнее: к делегату, — заявил Альтан, размещаясь на диване. — Нужно переговорить на тему посылаемой в Эронайраз разведывательной группы. Я согласен с тобой: спальня — не место для решения политических вопросов, поэтому предлагаю переместиться в мой кабинет.

— Облезешь, — буркнул Эмре.

— Я тоже пришел к Айрин, — отозвался Ярман. — Вот только я бы хотел переговорить наедине. Уделишь мне немного своего времени? — вопросительно уставился он на меня.

— И все-таки дурман еще не выветрился. Вы только вчера тайно сбегали, а сегодня ты ищешь приватной встречи с моей женой, — нахмурился недовольный муж. — Друзья мои, я даже теряюсь: как реагировать на ваше пристальное внимание к моему сокровищу. Где твой брат? — повернулся он к Рамилю.

— В моих покоях, — отозвался тот.

— Малыш, ты же не будешь злиться, если Амир побудет тут? — я скривила рожицу. — Так мне будет спокойнее: не хочу вновь выносить тебя заледеневшую из темницы или отскребать своего друга от стены собственной спальни. Договорились?

Пришлось послушно кивнуть: не рассказывать же мужу о моменте абсурда его просьбы, а приличного повода для отказа я не нашла. Через несколько минут он с Рамилем покинули апартаменты, оставляя меня на растерзание цесаров. Я присела на диван и вопросительно уставилась на них:

— Внимательно внимаю.

— Я так и не извинился перед тобой за свое поведение. Тебя трудно поймать, перелетная птичка… Жаль: что и похитить не так просто, — усмехнулся Альтан. — Прости, Айрин, мне действительно нет оправдания, ведь ты могла погибнуть от банального переохлаждения.

— Так ты извиняешься за весь поступок в целом или только за холод в темнице?

— Почему я должен извиняться за то: что побоялся твоего побега, не успев объясниться и даже попробовать убедить дать мне шанс? — парировал он с хищным прищуром голубых глаз. — Признаюсь честно: я растерялся от твоего отказа, ведь какая же девушка не мечтает стать первой или второй леди империи… Я хотел тебя удержать хотя бы на одну ночь, чтобы просто подумать: какое предложение ты посчитаешь уместным, к какому компромиссу мы бы могли прийти…

Цесара прервал стук в дверь, и я отправилась открывать визитеру. Пропустив прислугу с подносами, и дождавшись: пока служанки накроют на стол и прикроют дверь с той стороны, я вернулась к мужчинам.

— Составите мне компанию за завтраком?

— Конечно, — улыбнулся Ярман.

— Мои извинения приняты? — склонил голову на бок Альтан.

— Приняты.

— В таком случае, — поднялся с дивана он и галантно протянул мне руку. — Прошу…

Я действительно не таила обиду на голубоглазку за его поступок — разве он виноват: что в силу своего рождения привык к осуществлению любого каприза? Тем более: что несколько ярких словечек ему досталось от Эмре, а мне и добавить было нечего ни тогда, ни сейчас.

Венценосный помог мне разместиться за столом, сам уселся напротив рядом с братом, и мы дружно принялись изучать блюда. Приступить к завтраку мы не успели, как в дверь опять постучали, и мне вновь пришлось отправиться встречать визитера.

— Ясного неба, Айрин. Интересный у тебя наряд… еще более интересно то: что на нем магический след — это твоя бурная фантазия или Эмре? — лукаво прищурился лиловоглазка. — Я могу войти? Твой супруг попросил побыть с тобой, пока он занят.

— Да, проходи, — отступила от дверей, пропуская блондина в апартаменты.

— Мирного неба, цесар Альтан Йоган Рай-Адейский! — поклонился Амир. — Приветствую, Ярман.

— Доброго утра, Амир, — отозвался младший венценосный.

— Мирного неба, — изучающе уставился Альтан на нового посетителя. — Брат моего близкого друга может и ко мне обращаться по имени. Присоединяйся к завтраку.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Амир устроился слева от меня — именно так усаживается супружеская пара: чтобы мужу было удобнее ухаживать за женой. Он налил мне морса в бокал, оценив блюда, придвинул ближе омлет с помидорами и простые сдобные булочки без начинки, которыми я предпочитала заменять хлеб. И я на минуту невольно задумалась: когда он успел узнать о моих предпочтениях?

— Айрин, я предлагаю обсудить предстоящее сотрудничество между империями. Мираш озадачил меня сбором делегации в Эронайраз, и я немного растерян, — привлек мое внимание цесар, задумчиво поглядывая на Амира.

— Конкретнее: в чем ты растерян? — вооружилась приборами я.

— Я подбираю кандидатов для работы в Эронайразе, и задачка найти бойцов среди караульных стражей оказалась практически невыполнимой.

— Тогда отправь магов-полукровок, которые могут максимально возможно постоять за себя и прикрыть других, — перешел на простое общение лиловоглазка.

— И желательно: чтобы они были холостыми парнями — будет у них стимул для тесного сотрудничества, так сказать: личная заинтересованность, — улыбнулся Ярман.

— И еще желательно: чтобы ты им не присваивал статус делегатов, а отправил в качестве оперативной группы, — высказал свою мысль я. — Я у тебя во дворце единственный делегат, и не могу выйти из комнаты без «огибания острых углов», которые приписывает мне этот статус. А ты представь целую группу мужчин в гарнизоне боевиков — там будет конфликт на конфликте и конфликтом погоняет.

— Ну, раз тебе так будет удобнее… — задумчиво протянул венценосный.

— Мне? Даже не вздумай на меня повесить эту головную боль! — едва не выронила я приборы из рук. — Меня дома ждут неотложные дела и целая сотня новичков-боевиков, которые только явились на стену. Как абсолютника меня и так отправят в разведку — никуда я не денусь, но хотя бы не вешай на меня еще и ответственность за опергруппу соседней империи!

— Если не на тебя: как на дипломатического представителя, то придется наградить статусом кого-нибудь из группы в качестве няньки — а ты ведь сама против этого, — парировал он.

— Тогда назначь Эмре — со своим мужем я договорюсь о разногласиях, если такие возникнут между драконами и боевиками.

— Ладно, я поговорю с ним, — задумался Альтан. — Мне пора. Благодарю за приятную компанию. Проводишь меня? — подмигнул он, поднимаясь из-за стола.

Я отвлеклась от трапезы и поспешила за цесаром. Приоткрыв дверь перед венценосным, улыбнулась ему.

— Сегодня будет вечер первых союзов. Скажи мне, птичка, если я сделаю тебе предложение на глазах у сотен подданных, это тебя сразит или оттолкнет? — заговорщицки прошептал он.

— Альтан, я не хочу показательно давать тебе согласие, лишь бы не унижать. Межу нами ничего не будет, потому что у меня есть муж и еще один мне не нужен, — тихо ответила я максимально честно.

— Если ты все еще негативно настроена в отношении многомужества, тогда советую тебе избавиться от этого мальчишки. Эмре заметит, — хмыкнул голубоглазка, еще раз подмигнул и переступил порог покоев.

Проницательность Альтана и его чуткость к деталям просто сразила меня наповал в очередной раз: не просто так стал мне интересен этот мужчина при нашем знакомстве. Прикрыв за ним дверь, я вернулась за стол.

— Амир, оставишь нас наедине? — попросил Ярман. — У меня к Айрин приватный разговор.

— А что вы скажете Эмре, если он вернется и не обнаружит меня тут? — заломил бровь блондин, и цесар нахмурился.

— Что ж, полога будет достаточно, — поднялся из-за стола сероглазка и жестом пригласил меня к диванам.

Пока я располагалась, Ярман опустил купол тишины вокруг нас, и мы вновь уставились друг на друга.

— Жесткий у тебя надзор. Ревность — страшная вещь. И это я говорю про обоих твоих мужей, — хмыкнул он и встретился с моим недовольным выражением лица. — Все-все. Закрыли тему, — выставил он ко мне ладони в миролюбивом жесте. — Айрин, я пришел просить у тебя помощи. Помоги мне с Шайли.

— Ты шутишь или действительно просишь меня помочь разлучить собственных друзей? — опешила я.

— Не разлучить, а дать мне шанс стать вторым мужем, — уточнил свои намерения венценосный.

— Это как?

— Я хочу: чтобы ты попыталась обмануть один древний артефакт, который бы выдал нужный результат. Он как ваш определитель сути. Каждый, кто окунет руки в воды артефакта, обзаведется метками: одной или двумя — показатель силы в некотором роде.

— То есть: ты хочешь наградить Шайли двумя метками? — цесар кивнул. — А ты не позабыл о том: что ее силу уже замерили и записали ваши распорядители отбора?

— Подговорить дренеи и заплатить им за молчание — это не проблема. Ты сможешь обмануть артефакт?

— Ты просишь от меня невозможного… — покачала я головой. — Как я это сделаю, не имея представления об алгоритме работы этого чуда артефакторики?

— Ты ведь делала это при мне, когда мы знакомились: определила предназначение всех безделушек, находящихся на брате.

— Одно дело: уловить магическую суть, и совсем другое: понять принцип работы. Я же не артефактор, Ярман! — развела руками я.

Расстроенный венценосный нахмурился и поник в плечах, а у меня в груди заскребла коготками совесть. Нет, я не солгала: действительно не смогу обмануть артефакт, но… было одно «но», о котором я умолчала: наблюдателей ведь обмануть проще простого.

— Извини: что потратил твое время, — шумно выдохнул растерянный и хмурый мужчина.

— Ты не мое тратишь время, а свое: она уже дала свое согласие Рамилю.

— Потому я и не собираюсь вставать между ними, а нашел другой путь… Точнее: думал что нашел… — поднялся с дивана он и прошел к бару, не замечая: как физически развеял полог тишины.

— Даже если бы я могла помочь, то ты вообще саму Шайли спросил на тему гарема?

— Как об этом спрашивать: если у меня нет возможности приблизиться к ней, поухаживать, а подталкивать ее к тайным свиданиям или обманывать своего друга я не хочу, — нахмурился он еще больше. — Метка мне нужна: чтобы просто иметь шанс… Айрин, вот у тебя есть возможность выбрать: остаться с Эмре или с Амиром, или и вовсе с ними обоими — у тебя есть такая свобода действий, а у нее — нет.

— Речь идет о Шайли? — вопросительно уставился на цесара голубоглазка.

В комнате воцарилась тишина. Мы с венценосным растерянно переглядывались, пытаясь понять: как вылавировать из неловкой ситуации, между тем блондин переводил взгляд с одного на другого, о чем-то размышляя.

— Она уже пообещала себя другому мужчине, так что советую тебе отойти в сторону, — заявил брат жениха, при этом ни капли не смущаясь собственному поведению: обхаживанию чужой жены!

— Именно это я и пытался сделать: не вставать между своим другом и его женщиной, а вчера провел в ее обществе практически целый день — мне сама госпожа Судьба вновь указала на сокровище, которое у меня под самым носом, — твердо настаивал на своем венценосный.

«И этот со своей судьбой… Нет, ну суеверность чешуйчатых — это чистой воды диагноз» — закатила глаза я.

— Прости: но это притянуто за уши, — всплеснула руками я. — Если бы тебя к Шайли вела за руку судьба, то мы с Амиром зачем провели вчерашний день с вами? Провалились бы вдвоем в портал, а не в нашей компании.

— Быть может: по той же причине? Ты же не подпускаешь к себе свою пару… — резко замолчал он, словно задумавшись на мгновение. — Мираш зовет… и тебя тоже, — по-моему, у меня в этот момент глаз дернулся: вот же полюбилась я этой драконьей семейке.

— Хоть один приличный мужчина отыскался в вашем семействе: зовет, а не вламывается с утра по раньше в спальню к замужней женщине, — пробурчала я, поднимаясь с дивана.

— Амир, ты тоже идешь с нами, — совсем озадачился Ярман, да и наши лица вытянулись в изумлении.

Глава 33

Мужчины подхватили меня под руки с двух сторон и через минуту мы уже вышагивали по дворцовым коридорам, шокируя местную публику. Если честно: путь к самой себе, к своей привычной внешности, оказался для меня тем еще испытанием. Меня впервые за всю жизнь посетили мысли: что обо мне думают роняющие подносы служанки, стражники с глазами-блюдцами, охающие девушки и хватающиеся за область сердца строгие мужчины средних лет.

— По-моему, фантазия моего мужа еще не скоро оставит воображение придворной аристократии, — тихо шепнула я.

— Ты действительно считаешь: что твой наряд переплюнет остальные события? — усмехнулся блондин. — Я во дворце лишь второй день, и уже столько выслушал про молодую девочку-делегата, которая умудрилась за несколько дней исцелить императора, влюбить в себя цесара Альтана, побывать в темнице, разгромить столовую и тайно сбежать с одурманенным чарами цесаром Ярманом…

— Да нет, ты меня с кем-то путаешь, не такой уж был и плохой месяц: чтобы я так психовала… — отмахнулась я. — Мираша я не исцеляла, лишь посоветовала работать над энергетическими каналами, с Альтаном мы не сошлись во взглядах на супружескую жизнь, и в подземелье я оказалась из-за его прихотей. Столовую растерзала не я, а две драконьи туши неуравновешенных девиц, а при побеге с Ярманом ты лично присутствовал.

— И все-таки Эмре прав: не спускай глаз с этой маленькой ходячей катастрофы, — хмыкнул венценосный, за что тут же получил локтем под ребро и рассмеялся.

Я помнила дорогу к императорскому кабинету, и очень удивилась: когда мы прошли мимо, а через метров пятнадцать остановились возле двойных дверей. Цесар отпустил мой локоть, толкнул преграду и шагнул вперед, следом порог преступила я, но даже оглядеться не успела, как вдруг меня схватили за талию и развернули. Я оказалась за спиной блондина, и услышала грозный голос Ярмана:

— С моего позволения!

Я высунулась из-за плеча Амира и увидела четырех стражников, опускающих мечи. Заправив их в ножны, они вновь встали по обе стороны от дверей, а я вытаращилась на Ярмана:

— Это что сейчас было?

Лиловоглазка отошел в сторону, чтобы я наконец-то смогла войти в помещение, а цесар улыбнулся, зашел мне за спину и пальцем постучал о рукоять одного из моих клинков, попутно прикрывая дверь за нами.

— Айрин, как ты думаешь: к монарху дозволено допускать вооруженных гостей?

— Зачем же так пугать. Можно же вежливо попросить разоружиться, — несколько молниеносных привычных движений, и перевязь вместе с ножнами полетели на пол к самой двери.

— Милая, верни все на место, иначе у советников сейчас кровь отхлынет от мозгов — и советовать они будут не в состоянии, — услышала я голос мужа.

Я огляделась: мы находились в огромной переговорной с неимоверно большим столом, диванами, креслами… Тут была тьма народа, но стояла такая звенящая тишина, что я невольно поежилась под пристальным вниманием. По-моему, вместе с моими рухнувшими на пол клинками, рухнули и челюсти присутствующих — потому что мое декольте до самого пупка теперь не прикрывали ремни. Пришлось подхватить свое добро и вновь вооружиться.

Тем временем Эмре приблизился к нашей компании и протянул мне руку. Супруг повел меня к длинному столу. С одной стороны его возглавлял Мираш, по обе стороны от него располагались длинные вереницы мужчин в зеленых ливреях и темно-фиолетовых мундирах, с другого конца стояла возле стульев сладкая парочка: Рамиль с Шайли. Эмре проводил меня по эту сторону во главе стола, сам встал сбоку, Амир тоже присоединился к нашей компании, а Ярман прошел к своим братьям.

— Доброго дня, ваше величество, — склонила голову я, ведь в брюках реверанса все равно не сделаешь.

— Яркого солнца, госпожа делегат, — улыбался Мираш, скользя изучающим взглядом по моему наряду. — Мне сейчас показалось ужасным упущением: что женщины Дродгарда не служат в рядах стражей.

— Ваше величество, вам ли огорчаться? В ваших же силах создать указ… ну, например: о стражницах ложа монарха, — подмигнула я.

— Ахааха… — махнул рукой его величество в нашу сторону и затрясся в беззвучном смехе. — При… присаживайтесь…

Поклонившись Мирашу, мы расположились за столом. Весело было только венценосным братьям и нашей пятерке. Советники не обратили внимание на столь фамильярное общение, а вот одной парочке и вовсе костью в горле встала расслабленная атмосфера. В паре метрах от Мираша с презрением в глазах меня сверлила Тайза со своей кареглазой подружкой. Обе были закованы в антимагические наручи. «Выходит: наши с рыжулей догадки оказались верны…». Мы с Шайли многозначительно переглянулись и не без труда подавили коварные улыбочки.

Позади девушек стояла взрослая насупленная четверка — видимо: родители. Все как один вперились в меня оценивающими мрачными взглядами. Создалось впечатление: что я тут не пострадавшая, а вселенское зло во плоти.

Закончив веселиться, Мираш еще раз глубоко вздохнул и пристально уставился на меня.

— Айрин, есть необходимость пересказывать ход расследования?

— Не утруждайтесь пересказыванием очевидного, ваше величество. Никто из нас не слеп, и сложить два и два вполне по силам каждому.

— Хорошо. Мы остановились на моменте вынесения вердикта виновников вашего заточения в Флор-Ас, поэтому пригласили всех участников инцидента для обсуждения. Внесу некую ясность, которую прошу учесть: старейшина Рэмс не знал об исчезновении одного из портальных камней из своего сейфа. Итак. Кто первым хочет высказаться? — откинулся на спинку стула синеглазка.

— Так как никто не пострадал, не был ранен, и не понес никаких потерь помимо морального спокойствия, предлагаю не прибегать к серьезным мерам карательного характера, — отозвался один из советников, а за ним потянулась вереница и других голосов.

— Поддерживаю. Мое предложение: выплатить пострадавшей стороне денежную компенсацию в качестве извинения за инцидент.

— И в каком денежном эквиваленте измеряется жизнь абсолютного мага в империи, в которой увядает магия?! — я едва на стуле не подпрыгнула, услышав гневный голос Шайли и уставилась на нее во все глаза. — А своему цесару тоже пополните сокровищницу? Жизнь одного из собственных повелителей измерите монетой?!

— Это не цена за жизнь, а всего лишь моральная компенсация за причиненные неудобства, ведь все целы и даже не ранены, — с вселенским спокойствием на лице парировал советник.

— Жизни цесара ничего не угрожало. И свой приговор наследник империи выносит сам в отношении случаев, затрагивающих его интересы.

— Ярман? — вопросительно-требовательно уставилась она на сероглазку.

— Мое предложение: давайте отправим юных леди в такую же незабываемую прогулку, которую они нам организовали? — расплылся в улыбке он и подмигнул Шайли. — Сроком на десять лет в стенах Флор-Ас. Разумеется: что поить и кормить девушек мы будем…

— Повелителю народ не простит такого шага, граничащего с геноцидом! — возмутился кто-то. — Как можно так поступать с наследницами древних родов?!

— А со мной значит: можно? — недобро прищурился венценосный.

— Ваше высочество, именно вы в портальную ловушку угодили случайно. Девушки не вынашивали план покушения на жизнь цесара.

— Зато вынашивали его по отношению к делегату, — как бы невзначай отозвался Амир. — В виде неосведомленности гостей соседней империи, порошу для них внести ясность: какая мера наказания предусмотрена законодательством Дродгарда по вопросу покушения на жизнь юридически неприкосновенного лица.

В помещении установилась звенящая тишина. Было так тихо, что можно было услышать дыхание каждого в переговорной — видимо: та еще карательная мера. Советники нервно переглядывались, венценосные нахмурились, родители посерели лицам, а драконницы с ужасом уставились на своего императора, и, по-моему, не дышали, в ожидании приговора.

— Айрин. А что ты скажешь? — поднял настороженный взгляд Мираш.

— В Эронайразе за покушение на жизнь абсолютника вздергивают на плахе, а при удачном исходе покушения вырезают весь род преступника, — невинно захлопала ресничками я.

— Я не об этом спросил, — нервно сглотнул его величество, косясь на молоденьких и глупых ящерок — конечно же: ему их жаль.

— Я знаю, — коварно улыбнулась я, поднялась со стула, вышла из-за стола и направилась медленной походкой в сторону девушек. — А мне вот тоже интересно: что они скажут, — остановилась я в метре от драконниц, переводя пристальный взгляд с одной на другую.

— Я не стану тебя умолять. Не дождешься, паршивая человечка, — совсем некрасиво сплюнула мне под ноги Лиери.

— Ты сейчас не меня оскорбила, а собственных родителей своим поведением, — покачала головой я. — Они дали тебе красивую, богатую, беззаботную жизнь в любви и ласке… Жизнь, которую ценят выше своей — именно поэтому: в отличие от своего капризного и глупого дитя, они готовы умолять.

Кареглазка и златовласка резко обернулись и уставились на женщин, едва сдерживающих слезы, и хмурых мужчин. Один из них переводил нервный взгляд с меня в сторону своих правителей, а вот другой прожигал ненавистью из своих глаз — неужели настолько горд: что не готов вымаливать жизнь дочери?

— Корону не поправить тебе? — повернулась Тайза и насмешливо фыркнула. — Мой отец не будет валяться на коленях перед какой-то выскочкой!

«Вот оно что… старейшина Рэмс собственной персоны», — расплылась в улыбке я.

— Тогда ему придется сделать это перед своим императором, иначе ему не спасти свою ядовитую дочурку, — спокойно парировала я и развернулась лицом к Мирашу. — А ты в курсе: что за твоей спиной выставляли невест за ворота Ца-Рай при любом удобном случае? Подробнее можешь расспросить у собственного брата.

Мираш уставился на Альтана — тот плечами пожал, он перевёл взгляд на Ярмана и сероглазка утвердительно кивнул. В следующий миг я даже оторопела, наблюдая: как ощерился взгляд синеглазки, как он плавно, словно хищник, скользнул из-за стола и направился к нашей веселой компании. Не буду преувеличивать, но мне точно не показалось: как пара капель пота стекли по виску старейшины в этот момент.

— Это правда? — так вкрадчиво спросил и с такой давящей аурой навис император над своим подданным, что у меня самой едва коленки не подогнулись.

Вот в этот момент я очень даже поверила: что в драконах живут дикие необузданные хищники внутри. Подавляя собственный инстинкт самосохранения, я изо всех сил старалась не попятиться к двери.

— Ваше величество, я могу объяснить каждый инцидент, — тихо, но твердо принялся оправдываться мужчина. — Некоторые невесты были замечены…

— С каких пор в служебные обязательства старейшины входит слежка за невестами? Девушки — головная боль распорядителей. Исключение из отбора — это лишь моя привилегия и цесаров. Какое право ты имел вести игру против интересов своего императора?!! — громыхнул он так, что у меня в ушах зазвенело. — Старейшина Рэмс, с этой минуты я, император Мираш Йоган Рай-Адейский, лишаю вас титула и статуса советника его величества. Отныне весь род Рэмс недопустим ко двору!

Буквально выплюнув последние слова в лицо своего подданного, Мираш развернулся и резко направился ко мне — я чуть в обморок не рухнула, изо всех сил заставляя себя стоять на месте и не поддаваться панике. Аура власти давила так: что даже за столом советники поникли в плечах и склонили головы на каком-то инстинктивном уровне. Только один взгляд внимательно наблюдал за происходящим — Шайли! Она, по-моему, вообще ничего не ощущала и лучилась удовлетворенной улыбочкой на всю переговорную.

— Она действительно ничего не чувствует? — услышала я озадаченный голос рядом, и краем глаза уловила: как буквально в метре от моих ног опустился полупрозрачный полог тишины.

— Видимо так, — повернулась к Мирашу я.

— А кто она? — продолжал он разглядывать рыжулю с непомерным любопытством.

— Невеста Рамиля, — насторожилась я.

— Я не об этом. Она не в моем вкусе, — скользнул лукавый взгляд по моим губам, шее, декольте — весьма говоряще обозначил синеглазка область своих предпочтений. — Я говорю о сущности.

— Темная. Ведьма-полукровка.

— Почему же ты почувствовала на себе ауру власти, а она — нет? Или в Эронайразе существует еще и классификация темных среди темных?

— Хочешь моего личного мнения? — Мираш кивнул. — Я бы не причисляла однозначно ведьм и ведьмаков к темным. По моему мнению они что-то среднее между темными и нейтральными: как маги-стихийники. Сам посуди: чарами они пользуются темными, а вот материал у них природный. Они работают с флорой, фамильяров заводят себе — это уже фауна. Их плотная связка с природой больше относит их к нейтральным магам, чем к темным.

— Интересная теория, — улыбнулся император, по-моему, вообще позабыв: где мы находимся и ради чего вообще встретились.

— Мираш, нас вообще-то ждут… — закусила губу я, наблюдая: как драконы уже очухались от гнева своего правителя и теперь косятся в нашу сторону.

Венценосный шумно выдохнул, скользнул взглядом по драконницам в кандалах и вновь уставился на меня.

— Ты же сама все слышала: древний род, геноцид и так далее. На самом деле у меня связаны руки даже больше: чем твои. Айрин, эти девочки заблуждаются в своей вседозволенности, но они еще совсем юные.

— Девочки? Эти девочки мне в бабушки годятся. Жала отрастили как у самых настоящих гадюк, а ума не нажили.

— Пойми, я не могу вынести вердикт, основываясь на общих положениях законов наших империй: необходимо учесть напряженную ситуацию в Дродгарде в отношении магически одаренного слоя населения.

— А с чего вообще меня должны колыхать внутренние проблемы твоей империи? — вздернула бровь я, внутренне закипая. — Заперли в темнице — проглотила. Чуть хвостом в столовой не пришибли — проглотила. Теперь на меня напрямую совершили покушение, и ты рассчитываешь: что я и это проглочу? Серьезно? Хватит навязывать мне политику, удобную тебе! Думаешь: твое показательное дружелюбие и неформальное общение мне мозги оплавит?

— Показательное дружелюбие… — прошипел синеглазка, шагнув и нависнув надо мной. — Ты хоть представляешь: что я делаю сейчас? Ты не в праве решать судьбу подданых соседней империи, тем не менее: я настоял и позвал тебя! Я пытаюсь решить конфликт внутри, не вынося его на арену межимперионального значения!

— Это ты делаешь для себя, — парировала я. — Это ты не заинтересован в разборках с Джафаром — так что не надо мне сейчас сладкую лапшу на уши вешать: что стараешься угодить мне!

— Маленькая заноза! — рыкнул он. — Пойми же: Джафар не спустит мне покушение на жизнь делегата! И уж тем более: на жизнь драгоценного эронайразовского абсолютника. Хочешь войны?

— Не в моей компетенции данный вопрос, — упрямо фыркнула я.

— Яман передал мне твои слова, когда вы очутились в Флор-Ас. Да, ты права: Эронайраз вполне проживет и без Дродгарда, — грустно усмехнулся Мираш, развернулся и отошел от меня на несколько шагов, физически развеивая полог тишины. — Компромисс не был найден. Вопрос переносится на политическую арену… — запнулся он, потому что я вцепилась в его руку.

Не знаю: чем я руководствовалась в этот момент, но в душе заскребли кошки и меня к ответу призвала моя собственная совесть. Неужели из-за меня, из-за двух тупых ящерок вновь развяжется война? Какой бы статус у меня не был, какое бы высокое положение я не занимала, а вот взвалить на свои плечики ответственность за военный конфликт, который повлечет за собой массовые смерти, я была не готова…

Драконницы, как и их сородичи абсолютно не виноваты: что не воспринимают меня всерьез — даже боевики на стенах долго копытцами бьют и рожками грозят, прежде: чем покориться слову малолетнего мальчика или девочки-абсолютницы. Я сама об этом рассказывала Шайли, которая живет в Эронайразе — что уж говорить про драконов? В их глазах я и вовсе младенец.

— Я определилась с наказанием, — тихо сказала я. — И оно никому не понравится по многим причинам, но так мы уладим разногласия.

— Я готов услышать, — развернулся ко мне Мираш и пристально уставился на меня, но я не решилась озвучить свой приговор.

Молча отпустив руку императора, я шагнула к девочкам, ухватилась за цепи между наручей и потянула их подальше от всех. Остановившись в центре переговорной, убрала руки от металла и принялась выплетать защитный купол. То, что сейчас произойдет — не понравится многим, а прервать я себя не позволю — потому что это единственная мера, которая меня удовлетворит.

Как только полупрозрачная мерцающая пелена сомкнулась с каменным полом, я подняла руки вверх и принялась за формирование очень редкого, очень мощного заклинания. Сила бурлила через край — мои каникулы в соседней империи давали о себе знать. Поэтому я смогла даже создать проекцию формулы: чтобы сделать все одновременно сразу с обеими. Как только плетение было завершено, не дав себе засомневаться, я оттолкнула чары к девушкам.

С ревом диких кошек осели на пол обе девушки — им было больно. Чары впитывались в кожу, прожигая ее, впитываясь в саму суть драконниц. Я ощутила колебание купола и подняла глаза: родители и многие советники закидывали его пульсарами и чарами — зря только тратили силы, в моем случае их потуги бесполезны. Я вернула свое внимание к девушкам: плачут, дрожат, изгибаются и извиваются на полу, но с каждой секундой затихают. От их шей до плеч с левой стороны протянулась печать одного из самых сильных заклятий, на которое способны лишь абсолютники.

Когда вжигающееся пламя узора потухло, я щелкнула пальчиками, и с женских рук рухнули оковы. В эту же секунду обе злющие ящерки подскочили на ноги и… пас… еще пас… распальцовка, шепот — ни единого проявления магии.

— Что ты сделала?!!! — заверещала златовласка.

— Всего лишь приблизила вас к вашей сути гадин. Рожденный ползать — летать не может.

— Что это значит?! — испуганно пискнула Лиери.

— Отныне ваша магия запечатана. Ваши драконы никуда не делись, и вы их ощущаете, но о перевоплощении забудьте, как и о способностях к чарам, — расплылась в улыбке я. — Мое заклятие могут снять лишь такие: как я сама — абсолютники. Предупреждаю сразу: никто из них не станет этого делать, потому что существует негласный кодекс среди нас. А это значит: привыкайте к жизни простых смертных, девочки.

Зная: что после моих слов сейчас прокатится не одна волна возмущений по переговорной, я развернулась и зашагала к двери. Выскользнув в коридор, прикрыла за собой и удовлетворенно улыбнулась.

Глава 34

Набросив полог невидимости, я зашагала в сторону крыла невест. Через недолгое время, перешагнув порог апартаментов под номером тридцать восемь, я ринулась к своим сумкам и принялась осторожно складывать наряды и паковать остальные свои вещи, собирая их по комнате.

— Я восхищена, темная! Твоя печать — это верх справедливости, — весело хмыкнула с порога Шайли.

— Что-то вас быстро отпустили, — удивилась я подруге и Амиру.

— Я бы сказала: выгнали. Там сейчас такой шум и гам — впечатляются и впечатляются твоей выходке… Эх, не видать нам наших мужчин до самого вечера. Наверняка сейчас советники с венценосными думу думать будут: насколько применимы твои меры наказания к двум змеюкам. А ты куда собираешься? — приметила подруга процесс моих сборов.

— Домой, пока еще что-нибудь не случилось. Дождусь Эмре, и мы сегодня же покинем Ца-Рай. Драконий дворец оказался поопаснее самих диких лесов. Там рептилии хотя бы шипят, прежде: чем броситься в атаку, а тут и шага не ступить, потому что со всех сторон ядом плюют. Я боюсь: что мое терпение на исходе… еще немного, и меня прорвет как вулкан во время извержения, — честно призналась я, разгуливая по апартаментам и собирая свои вещи.

— Я лечу с тобой, — заявил Амир, и я замерла на месте.

— И как ты это объяснишь моему законному мужу? — уставилась я на упрямца.

— Я в отпуске, а мое любопытство к Эронайразу обоснованно многовековой запечатанной границей, — ответил он со вселенской невозмутимостью на лице. — Схожу за вещами и попрошу нужных документов у Ярмана, — развернулся к двери блондин и обернулся. — Даже не надейся сбежать от меня, кошечка… я все равно тебя найду, — перешагнул он порог и прикрыл за собой дверь.

— Ты знаешь: меня поражает его хладнокровность к твоему безразличию, — задумчиво прикусила губу Шайли. — Неужели он даже твоей симпатии не вызывает?

— Конечно же: вызывает. Он красив, очень внимателен, терпелив… но… — задумалась я, подбирая слова, и попутно откладывая в сторону охотничий костюм. — Я обещала Эмре: что он у меня будет единственным мужем, и даже представлять не хочу момент: когда на меня с небес рухнет это мифическое притяжение к паре.

— И я боюсь… — тихо и смущаясь уставилась на меня рыжуля грустным взглядом. — Я тоже дала слово Рамилю, и теперь боюсь не сдержать его… Сегодня вечер первых союзов, и я не могу не думать о том: верен ли мой выбор?

— Что за вечер? — не совсем поняла я.

— Вечер первых союзов — это бал под открытым небом в дальнем саду придворцовой территории возле некоторого артефакта. Завтра невесты будут проходить новый этап отбора, а те, кто не прошел предыдущий, покинут дворец. Именно на них и сделан расчет — заинтересованные мужчины сегодня сделают предложения, и кто-то улетит домой с будущим мужем, а кто-то просто из дворца в его дом. Так будет происходить перед каждым новым испытанием — это традиция отбора. Вот я и думаю: что наверняка сегодня Рамиль обозначит свои намерения… — поджала губы она.

И тут я вспомнила о словах Альтана: сделать предложение на глазах сотен подданых, а потом и о просьбе Ярмана: обмануть артефакт.

— Погоди, но если он сделает предложение, и ты ответишь согласием, то невестой перестанешь быть. А ведь ты хотела попробовать и дальше участвовать в отборе: чтобы впечатлить его родителей.

— Их ли? В первую очередь я себе хотела доказать: что достойная невеста хоть самому императору, но… — грустно вздохнула ведьмочка. — Айрин, думаешь: мне будет в удовольствие наблюдать за тем: как он подбирает себе невесту?

— А он — этоооо… — протянула я, но рыжуля подхватила халат и просто сбежала в купальню, не желая дальше откровенничать.

Впрочем: куда уж дальше? Про Шайли и Ярмана не ясно только слепому, который не видел момента их знакомства. И что же мне делать? Поддержу их — обману Рамиля. И как после этого мне смотреть ему в глаза? Примет ли он цесара вторым мужем в свою семью или вовсе откажется от тройного союза? Впрочем: зачем ломать голову именно мне? Я лишь дам своим друзьям шанс, а уже воспользоваться им или нет — выбор будет за ними.

Определившись с этой непростой дилеммой, я отложила в сторону охотничий костюм и перевязь с клинками, и зарылась в глубины саквояжей. Через несколько минут выбор был сделан. Исходя от «смелых» предпочтений моего мужчины, я выбрала весьма дерзкий наряд. Как разчаровать свое платье я не знала, но декольте до самого пупа позволило мне вылезти из экстравагантного воплощения фантазии Эмре. Когда из купальни вынырнула Шайли, она так и застыла на пороге с глазами блюдцами, рассматривая меня, вертящуюся перед зеркалом:

— Вот это витрина сладостей…

На мне было творение Латифы: черное полупрозрачное платье из кружева на тонких лямочках. От лифа назад уходили золоченные цепочки, которые по спине ниспадали к пояснице. От бедра кружева расходились клиньями, а в разрезы выпадал полупрозрачный тюль цвета шампанского с золотистыми блестками. Пока складки юбки находились в свободном положении, то я почти прилично выглядела, но стоило повернуться или сделать шаг, и просвечивались ножки до самых бедер. Если у какого-то портного в Дродгарде были более смелые идеи, он ими захлебнется в этот вечер.

— Темная, неужели тебе мало мужа, истинной пары, жаждущего взаимности цесара и облизывающегося императора. Решила пополнить свой список еще парочкой субъектов?

— Мало? Мне и половина этого добра не надобна, — весело фыркнула я и отошла к дивану.

Устроившись подобнее на диванчике и наслаждаясь крепленным напитком с закусками, я наблюдала: как Шайли управляется со своей пышной гривой. На подруге было темно-синее пышное платье с глубоким декольте, украшенным россыпью полупрозрачных камней. С помощью бытовых чар она завила волосы в крупные локоны и теперь подкалывала их на затылке, заставляя беспорядочно рассыпаться по плечам и спине. Наблюдая: как ведьмочка подбирает драгоценности, я мысленно представляла рядом с ней образ медовоглазки, потом цесара. Оба мужчины смотрелись бы потрясающе рядом с яркой куколкой: и с хищными чертами лица и глазами цвета янтаря брюнет, и медноволосый младший принц с искренней улыбкой.

Мои мысли прервались стуком в дверь. Я отправилась встречать визитера. Распахнув дверь, уставилась на парадно одетого Амира, а он, в свою очередь, выпучился на меня глазами рыбки. И вот стоим мы рядом, но никак не сочетаемся: как темная и светлая магия. Я в черном откровенном платье, с короткой дерзкой стрижкой и пухлыми губами вета граната. Амир в светло-лиловом костюме с длинными волосами цвет стали и с глазами цвета лаванды. Ну вот никак мы не смотримся вместе: как день и ночь, как свет и тьма…

— Прекрасно выглядишь, Айрин, — показался из-за плеча лиловоглазки старший брат, и оба мужчины перешагнули порог апартаментов.

— А где Эмре? — удивилась я, когда Рамиль прикрыл за собой дверь.

— Споры по делу еще не окончены, и многие советники и все венценосное трио по-прежнему сотрясают стены зала заседаний… Я отлучился лишь на минуточку. Айрин, хочу попросить тебя пропустить вечер первых союзов.

— С чего бы это? — удивилась я.

— Как бы на балу никто из недовольных не закатил скандал с тобой. И не приведи небеса: если по твою душу организуют еще одно покушение — родители девушек так и пышут яростью.

— Ты сейчас серьезно? Я пострадавшая сторона, а не агрессор… — растерялась я от такой несправедливости.

— Айрин, я все понимаю, но подумай: как будет нервничать и переживать за тебя Эмре, — с сочувствием в глазах пристально уставился он на меня.

Хоть в груди и поднялась волна протеста, но шторм эмоций я подавила моментально. Так достали меня ящеры, что сама не горела желанием встречаться с недовольными мордами.

— Ладно, я не пойду на праздник, так что передай моему мужу: что я его жду, — вернулась я на диван к напиткам и закускам, а удовлетворенный моим ответом Рамиль покинул нашу компанию.

— Я провожу на бал Шайли, а как только передам ее в руки брата, сразу же вернусь и составлю тебе компанию, чтобы ты не скучала, — улыбнулся мне Амир. — Хочешь прогуляться?

— Нет.

Получив в ответ укор в глазах ведьмочки и разочарование на смазливом лице лиловоглазки на свой ответ, я отвернулась. Нет, я не хотела в очередной раз грубить ему, хоть и по-прежнему раздражало его навязывание и настойчивость, но сейчас мне был даже удобен такой расклад: у меня появилось алиби! Если все будут уверены: что я скучаю в четырех стенах, то никто не заподозрит меня в одной проделке… маленькой проделке: попытке подарить влюбленному цесару шанс…

Дверь хлопнула, ознаменовав: что отсчет времени пошел. Боясь упустить друзей из виду и пропустить момент с метками, я наскоро набросила на себя чары морока: слегка изменила черты лица, скрыла брачные узоры, поменяла цвет платья с черно-золотистого на белоснежно-синий и выскользнула за дверь.

Дорогу к месту проведения торжества сложно было не уловить — нужно было просто следовать за парочкой или группкой девушек, спешащих из застенок дворца. Выйдя на улицу, приметила своих друзей, углубляющихся в сад, и поспешила им во след. Как вдруг небо резко потемнело и опустились сумерки — я в изумлении застыла. Уставившись в небо, задумалась на минуту и меня осенило: купол. Магически повлияли на защитный купол, который накрывает Ца-Рай. Но зачем специально затемнять небо?

Минут через пятнадцать дорожка закончила петлять меж деревьев и кустарников, и я вышла к огромной площади, по центру которой располагался огромный пятиярусный фонтан из чаш, чьи края облепили скульптуры рыбок. Из их ртов струйки воды с веселым журчанием наполняли каждый нижний ярус, а в самом низу они были обращены мордочками вовнутрь. Фонтан окружало четыре клумбы с просто невероятными цветками — все они были разные: лилии, орхидеи, хризантемы, розы — но абсолютно все бутоны были белого цвета и светились светлячками во тьме. Теперь мне более понятен момент со специальным затемнением купола — потрясающе смотрелись напитанные магией цветы, и в самом саду воцарилась сказочно романтическая атмосфера.

Я продолжила осматриваться: слева от клумб располагались ступени-плиты, и на возвышении были установлены массивные кресла-троны, на которых восседало венценосное трио, а по бокам от него выстроились шеренги советников. Видимо: бал только что открыли, потому что каждый из них стоял на своем посту, и Эмре, и даже Рамиль. А с Шайли на танцплощадке кружил Амир.

Дорожка, по которой я пришла, оканчивалась фуршетными столиками, поэтому я устремилась к ним, взяла бокал с игристым вином и принялась ждать. Чего — сама не знаю, просто не выпускала из поля зрения рыжую бестию и пыталась определить: где артефакт меток и как вообще он выглядит? Вскоре одна мелодия стихла, и началась другая. Амир предложил Шайли локоть, но не успели они сделать и десятка шагов, как дорогу им преградил Рамиль. Через несколько мгновений уже он закружил в танце ведьмочку.

Я перевела свой взгляд на стройные шеренги советников, которые теперь поредели, а некоторые облепили кресло-трон императора и о чем-то весьма эмоционально переговаривались — судя по жестикуляции и мимике. Неужели: все никак не успокоятся?

— Прекрасная леди, не удостоите ли вы честью: позволите пригласить вас на танец? — прервал мои наблюдения мелодичный голос одного неуемного маньяка, и я повернулась к Амиру.

— Вынуждена отказать вам в такой чести, — как можно миролюбивее ответила я, улыбнулась и вернула свое внимание к танцующим парам.

— Айрин, неужели я многого прошу?

Я чуть бокал не выронила и выпучилась на посмеивающегося Амира во все глаза.

— Как ты… Откуда ты…

— Я знаю лишь одну особу с обрезанными волосами, — подмигнул он.

Пара щелчков пальцами, и моя досадная оплошность в маскировке была тут же исправлена.

— Потанцуй со мной, — протянул мне свою руку он.

— Я не умею, — честно призналась я и допила шипучий напиток.

— Это единственная причина для отказа?

— А она несущественная? — уставилась я на него. — Я не из вредности отказываю тебе, а…

Договорить я не успела. Амир весело усмехнулся, выудил у меня из рук бокал и поставил на столик, затем резко подхватил меня за талию, притискивая к своему торсу:

— Встань мне на ноги.

Не дожидаясь: пока я последую его словам, лиловоглазка закружил меня по направлению к другим танцующим парам. Я едва сдержалась: чтобы не завизжать. Вцепилась в его руку и мундир, словно утопающий в своего спасителя. Было безумно страшно: что мои туфельки соскользнут с его при очередном резком па или повороте и я просто вылечу из объятий блондина на глазах у публики. Признаюсь честно: на несколько минут я выпала из реальности, действительно наслаждаясь жизнью без всяких тревог и забот.

Когда мелодия смолкла, Амир поставил меня на каменный пол и галантно поклонился, я же, улыбаясь до ушей, присела в реверансе. Он подхватил меня под локоть и увлек обратно к фуршетным столикам.

— Тебе понравилось, — подмигнул лиловоглазка.

— Все же я еще молодая девушка, и меня несложно удивить чем-то или заразить вот таким простым азартом, — пожала плечиками я.

— Но пришла ты сюда не за азартом… — прищурился дракон. — Айрин, ты хочешь исполнить просьбу Ярмана?

Отвечать брату жениха: что брачный союз того под некоторой угрозой не хотелось, но и смысла юлить я не видела. От необходимости ответа меня освободил сам объект обсуждения.

— Ярких звезд, — учтиво кивнул мне подошедший Рамиль, подхватил под локоть брата и отвел его в сторону.

Я принялась искать взглядом рыжулю — и вполне предсказуемо обнаружила ее на танцплощадке в объятиях цесара. Судя по сияющим мордашкам — эти двое точно не готовы проститься друг с другом. Шайли хочет поскорее убежать из дворца, вот только далеко ли она убежит от собственного сердца?

— Ой! Смотрите… смотрите! — восхищенный шепот небольшой группы девушек отвлек меня от танцплощадки, и я уставилась в ту же сторону, что и они.

Вплотную к фонтану подошла парочка. Парень подкатал рукава пиджака и манжеты на рубашке, взял за руку девушку, и они протянули руки к одной из статуй рыбок. Струйка воды омыла их руки, и они отошли от фонтана к клумбам. Юноша опустился на одно колено, сорвал ближайший к нему цветок и протянул своей спутнице. С минуту они переговаривались о чем-то с улыбками на губах, а потом девушка присела, склоняя голову. Парень поднялся и вставил цветок в ее прическу. Улыбающаяся друг другу парочка отошла от фонтана.

«И на что смотреть? Как двое руки помыли?» — не совсем поняла я и направилась поближе к клумбам: наверняка что-то не разглядела. Как вдруг мою руку крепко сжали, и не давая сбавить шаг, настойчиво повели к самому фонтану.

— Амир, ты чего? — удивилась я в спину блондина.

— Хочу воспользоваться ситуацией, — отозвался он.

— В каком смысле? Какой ситуацией?

— Ты же хочешь помочь Ярману?

— Хочу.

— И как ты это провернешь, если сама на себе не испытаешь силу артефакта? — наконец-то остановился он у самого каменного бортика и повернулся ко мне.

— Вот эта махина — это он и есть?! — ужаснулась я объему чуду артефакторики.

Я уставилась на фонтан, который выше меня, на бесконечно бегущие струйки воды, и огорченно вздохнула — мне ни в жизнь не уловить магическую составляющую в непрерывном стихийном потоке. Даже вода в чашах колеблется, потому что струйки беспокоят поверхность.

— Айрин, ты готова?

— Нет, — отрицательно замотала головой. — Ничего не выйдет, потому что…

По-моему: я сейчас на птичьем щебетала, а не на общепринятом — иначе как объяснить: что в следующее мгновение Амир потянул мою руку, и наши конечности обе утопли в воде одной из чаш. Подарить затрещину этому упрямцу не было времени, поэтому я коснулась пальцами дна чаши и прикрыла глаза. Если сила не в воде, а в камне, то я уловлю магические переплетения — но и этому не дано было осуществиться.

— Ты что творишь?! — зашипела шепотом взявшаяся из ниоткуда Шайли. — А как же… как же она…?

Я распахнула глаза и уставилась на потерянную в словах и своем изумлении рыжулю. Ее взгляд метался по нашим лицам, а рядом красовался улыбкой от уха до уха Рамиль.

— Амир, у тебя на примете была невеста, и ты мне не сказал?!

— Какая еще невеста на примете, а как же твоя пара?! — гневно шикнула рыжуля. — Как же вся эта бравада об избранности?

— У тебя есть избранная? — выпал в осадок медовоглазка.

«Твою мать…» — прикрыла я лицо сухой ладошкой и шумно выдохнула.

Глава 35

— Да, я повстречал свою пару, и она сейчас стоит рядом со мной. Для всего остального подыщем более подходящее место и время! — тихонько шикнул лиловоглазка. — Либо займитесь тем: ради чего сюда пришли, либо не мешайте нам!

— Но твоя пара… — не уступала в напоре Шайли.

— Схлопнись, иначе я тебя сейчас утоплю прямо тут! — фыркнула я, схватила левую руку ведьмочки своей правой и окунула их в воду.

— Дрянь мелкая… — зашипела подруга и вдруг резко смолкла.

Прищурившись, она пристально уставилась на платье, пробежала взглядом по моей фигуре и… ее осенило! Закусив губу, стараясь не расплыться в улыбке, Шайли повторила мои действия.

— Для разговоров здесь не место, — подмигнула она Рамилю, переплела свои пальчики с его и опустила их руки в ту же чашу.

У медовоглазки, по-моему, глаз дернулся от резкой смены эмоций его невесты. Наверняка сейчас на миг даже призадумался: на что он подписывается… И в то время: как все успокоились, лично я пребывала в тихой панике.

«Аааааа!!!» — загалдели мои тараканчики, офигевшие от столь скоротечных событий. Я ведь даже не успела и попытаться понять: что тут и как происходит!! Впрочем: что-то и впрямь происходило. Вода смыла мои чары морока с брачного узора, и теперь Шайли с улыбкой, а Рамиль в шоке наблюдали именно за руками моей и Амира. Я скользнула взглядом по платью — все еще белоснежно-синее. Выходит: морок рассеялся частично, из-за воды. «Хоть бы не нырнуть в этот мини-бассейн…»

Пока друзья отвлеклись, я как раз уставилась на их руки. Тонкий серебристый узор, словно браслет, принялся формироваться на запястьях парочки. «Претемный, подскажи!!» — закусила губу я, озадачиваясь: если вода смывает морок, то как мне сделать на руке подруги еще одну метку? Причем и я сама стала обзаводиться подобной чуть выше черного брачного узора — выходит: брачный ритуал смывает эту метку, рисуя постоянные оковы или сила артефакта проявляется на несколько дней? Или как?!

Время шло на секунды, поэтому пришлось прибегнуть к весьма массовому способу, но в нем я была уверенна. Призвав силу, я пустила по водной глади рябь, мешая всем наблюдать за происходящим, и заплела нити заклинания умножения подобного… Все темные магини, которые в ближайшие десять минут до момента рассеивания чар опустят ручки в эту воду, будут иметь по две метки — потому что мне именно со своей руки пришлось ее проецировать. И да простят меня их мужчины-собственники…

Амир потянул меня за руку, выуживая конечности из чаши, а я перевела взгляд на друзей. Они так и застыли статуями, рассматривая двойную метку на руке ведьмочки, и мои две: брачную и полученную артефактом.

— Не понимаю… Я же лично читал заключение дреней по твоей проверке на вашем же, эронайразовском определителе сути магической силы… мы ведь равны с тобой по процентному соотношению… — растерянно уставился Рамиль на Шайли. — Как же такое возможно: что у тебя две брачные метки?

— А мне откуда знать? — пожала плечиками подруга с блаженной безмятежностью на лице. — А как измеряет силу эта водичка? Тоже в процентах? — захлопала пушистыми ресничками она.

— Милая моя, скажи «да», — услышала я над ухом Амира и повернулась.

— Облезешь. Я сообщу: когда буду готова к гарему.

— Ты всего лишь даешь мне свое согласие на рассмотрение твоей семьей брачного контракта, — снисходительно пояснил Амир цель этой церемонии. — Все равно: никуда не денешься… — подмигнул он, заправляя стебель цветка мне за ухо — в морок прически же его не вставить.

«Претемный, дай мне терпения, а то ведь придушу эту настырную заразу в порыве страсти первой же брачной ночью…» — закатила глаза я, вдыхая аромат дикой орхидеи.

— Друзья мои, вы закончите церемонию или до утра тут простоите? Я устал ждать момента: чтобы поздравить вас, — мы все обернулись на звонкий голос цесара, стоявшего в паре шагов от нашей компании.

Ярман улыбался, но глаза не замажешь: они были наполнены печалью и грустью. Как вдруг его взгляд озадачился, примечая именно меня, заметался: между мной и Амиром, скользнул по нашим рукам… «Ой-ой… пора делать ноги, иначе еще один сложит простые числа в уме… Поздно…» Цесар уставился на запястья Шайли, а в следующее мгновение…

— Ты… ты чудо! — резко рванул он ко мне, подхватил и закружил, попутно расцеловывая в щеки. — Спасибо-спасибо-спасибо!!

Я в себя не успела прийти от головокружения, как шустрый дракон уже стоял перед ведьмочкой на одном колене, протягивая один цветок ей, а другой — своему другу, шокируя вообще всех вокруг. Охи, ахи и разочарованные вздохи посыпались со всех сторон: венценосный делал предложение — на одного шикарного жениха в Дродгарде стало меньше. Притихли даже советники, перестав терзать Мираша спорами.

«Претемный, не за себя прошу, а за друга… Дай ему сил пережить этот момент в сознании» — распереживалась я, наблюдая за оцепеневшим Рамилем. И не одна я сейчас уставилась на него… Шайли с немым вопросом в глазах, ожидая одобрения мужчины, которому уже дала свое слово. Ярман, с надеждой протягивающий цветок своему близкому другу. Амир, нервно выдохнувший рядом со мной — решила хоть его поддержать: переплела наши пальцы и с силой сжала. Меня потряхивать начало от нервов, особенно когда Рамиль перевел свой задумчивый взгляд на меня и своего брата. И этот в арифметике силен?

Секунда… две… пять… десять! «Неужели я допустила ошибку?» — видимо: так же подумала и моя подруга, которая поджала губы и нерешительно отступила на шаг от венценосного… и в этом момент Рамиль протянул руку, принял цветок у Ярмана, сделал шаг вперед и опустился на колено рядом со своим другом:

— В своей жизни мужчина преклоняется перед тремя женщинами. Перед той, которая дала ему жизнь… перед той, которая идет по жизни рядом… и перед той, которой дал жизнь сам. Впервые увидев тебя, я понял: что ты — мой дар небес. Я прошу тебя, Шайли Крэйнел, стать наиважнейшей драгоценностью дракона и стать любимой женщиной сердца человека — супругой Ярмана Йоган Рай-Адейского.

— Оууу… — протянул над моим ухом Амир. — А вот это совсем не согласие на перспективу. Эти слова говорят в начале обряда, но цесар не может себе позволить обручиться в саду, поэтому вечер первых союзов немедленно перенесут во дворец, и остальная торжественная часть произойдет там с соблюдением всех традиций.

«Очешуеть… уже сегодня Шайли станет женой сразу двоим! Даже знать не хочу о размерах супружеского ложа…» — отправилась в полет моя фантазия.

— Айрин, нам пора уходить, — обхватил меня за талию лиловоглазка, и настойчиво потянул.

— Погоди, — шикнула я.

— В своей жизни мужчина преклоняется перед тремя женщинами. Перед той, которая дала ему жизнь… перед той, которая идет по жизни рядом… и перед той, которой дал жизнь сам. С момента нашей встречи я последовал за тобой и желаю и дальше быть рядом. Я прошу тебя, Шайли Крэйнел, стать наиважнейшей драгоценностью дракона и стать любимой женщиной сердца человека — супругой Рамиля Родвуда.

Мужчины выдохнули, закончив свои предложения, а вот я все еще не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. В голове звенело каждое слово друзей вновь и вновь, ведь я никогда в жизни не слышала ничего более прекрасного.

— Нам пора, — вновь потянул меня Амир.

— Секунду, — треснула я ладошкой по мужской руке, обвивающей мою талию.

Шайли нервно сглотнула, шумно выдохнула и присела, склонив голову. Первым с колена встал Ярман и прическу ведьмочки украсила белая лилия, ему вторил Рамиль с цветком чайной розы. Не смотря на напряженную ситуацию, все трио сияло счастливыми улыбками — и я была невероятно рада за своих друзей.

— Мои наилучшие пожелания вашему союзу. Да благословят вас Боги, да примут небеса, — вся наша компания уставилась в сторону громкого твердого голоса — на последней плите-ступени стоял Мираш, Альтан и Эмре…

А вот теперь ком в горле сглатывать пришлось уже мне. Супруг так пристально смотрел на меня, что я впервые в жизни засомневалась в собственной силе. Он никак не мог меня узнать, но его взгляд… Меня сейчас мысленно распяли на жертвеннике, пронизывали клинками раскаленной ревности и попутно сжигали пламенем чистой ярости.

— Он узнал? — резко охрипла я.

— Он не настолько стар: чтобы не учуять запах собственной жены… — подтвердил мои опасения Амир и у меня внутри все оборвалось и полетело в бездну.

Наши друзья обменивались своей радостью с близкими, сыпались комплименты, пожелания и слова благодарности, но у меня в ушах все слилось в сплошной шум прибрежных волн, разбивающихся о скалы. Я просто оцепенела, как еще несколько минут назад Рамиль, и не знала: то ли в ноги мужу падать и молить о прощении, то ли пуститься бежать со всех ног, моля о пощаде. Как вдруг мое подсознание выудило из контекста мое имя.

— … вот бы Айрин сюда… так сказать: для контроля качества этой древности, — махнул в сторону фонтана Альтан. — Эмре, не приведешь свою супругу? Обещаю: что предложение ей делать не буду, — шутливо усмехнулся он.

— Ты опоздал на роль второго супруга, но возможно: успеешь на первое место… — с мрачным лицом ответил он.

Зеленоглазка сделал шаг со ступени, а мое сердечко пропустило удар… Он медленно двинулся в нашу с Амиром сторону, и мне отчаянно захотелось в этот момент самой утопиться в фонтане, просочиться в слив, провалиться сквозь землю, сигануть в небо и пусть без крыльев… лишь бы сейчас сбежать от гнева ревнивого мужа.

Эмре остановился в шаге от меня, выудил из-за моего уха орхидею и в его пальцах цветок истлел за считанное мгновение, осыпаясь пеплом к нашим ногам.

— Я объясню…

— Не утруждайся, — грубо обрубил меня он с металлическими нотками в голосе. — Иногда действия говорят громче любых слов.

— Эмре, дай мне возможность объясниться…

— Ты не заслуживаешь этой возможности… — прищурился он, нависая надо мной. — Как можно объяснить то: что подписываешь брачный контракт, даешь слово, клянешься в любви… и одновременно с этим присматриваешь в мужья другого мужчину? Как по мне — все это объяснимо лишь одним словом: предательство.

Меня даже передернуло физически, когда лицо мужа перекосило от эмоций: неверие, разочарование, боль, гнев, ярость — такой сумасшедший коктейль, что я невольно перепугалась сейчас за каждого на этой поляне.

— Давай не будем устраивать драму на глазах сотен существ…

— Согласен. Никакой драмы, — перебил меня супруг, резко схватил меня за руки и их обволокло алой дымкой, а по ладоням пробежало вполне реальное пламя.

— Ай! Пусти! — обожглась я, инстинктивно призывая магию: чтобы защититься и избежать ожогов.

Едва всполохи цвета граната проявились, как жар схлынул. Эмре прикрыл глаза и зашептал что-то невнятное. Я совсем не понимала: что происходит, а вот наши друзья помрачнели лицами.

— Что ты делаешь? — спросила я, но супруг продолжал шептать. — Что происходит? — заметался мой взгляд по хмурым лицам.

— Обратный ритуал, — ответил мне Рамиль.

У меня был шок. Просто шок. Он спровоцировал меня на защитную реакцию, чтобы подхватить поток моей магии и начать обряд! «Нет! Нет! Не смей бросать меня! Прекрати!» — мне хотелось кричать, орать, но все происходило на глазах сотен существ и мне только и оставалось: что биться в истерике внутри себя, дабы сохранить хоть крохи собственного достоинства.

— Эмре, не надо, — выдохнула я самое приличное: насколько позволяла ситуация. — Мы со всем справимся… — осеклась я, ощутив: что магия пошла на убыль.

На моих расширившихся от шока глазах брачные метки принялись исчезать с запястий. Я дернулась, но он держал крепко: куда уж мне-человечке физически справиться с драконом. Но все-таки что-то произошло… Мой зеленоглазка смолк.

— Я не лгала тебе. Не делай этого… — затараторила быстро я, пока он засомневался. — Как ты можешь обвинять меня в том: над чем я не властна?

Не убедила, потому что через секунду он снова зашептал. Мне оставалось только стоять и смотреть с налитыми слезами глазами: как бесследно исчезает последний виток брачного узора, оставляя за собой серебристый оттиск еще одной метки от артефакта.

— Я могу простить многое, но только не предательство. Не стоило лгать мне, Айрин… — выдохнул Эмре с бесстрастным лицом, выпуская из плена мои руки.

Он развернулся и снова направился к ступеням-плитам под шокированными взглядами наших друзей и своих повелителей, а я не могла даже шевельнуться. От сердца как будто отхлынула кровь, разум словно покинул меня, а глаза отказывались смотреть на любимого мужчину, потому что желали забыть тот миг: когда впервые увидели его.

Меня накрыло таким опустошением, такой волной протеста, боли, что я впервые в своей жизни не совладала с собственной силой. Крупицы еще не истлевших чар на моих пальчиках заклубились, сполохи цвета граната взмыли змеями по моим рукам, окрашивая их в кровавый цвет, сжигая заклинание морока и растрепав мои волосы. Бордовая дымка заклубилась у моих все гуще и гуще, заставляя попятиться и друзей, и самих повелителей империи…

— Айрин… — позвала меня Шайли.

Я скользнула взглядом по испуганной подруге, чью юбку коснулась дымка, и она с визгом подскочила на ступени, увлекая за руку Рамиля.

— Айрин, приди в себя! — с ужасом на лице прокричала подруга.

Вокруг меня вдруг закружился вихрь воздуха, вбирая мою магию в воронку, и я оглянулась на Амира. В то время: как местная аристократия бросилась врассыпную от фонтана, он удерживал воздушными потоками мою магию, чтобы она не распространилась по площади.

— Не навреди, — тихо, но твердо сказал он.

Я попыталась вобрать в себя свою силу, но не смогла сосредоточиться, потому что ребра словно железными обручами сдавило, а воздух будто обжигал легкие. Мне хотелось кричать, орать, крушить, рвать и метать, но только не успокаиваться…

— Сильнее! — прокричала я лиловоглазке, и вокруг меня принялся организовываться целый ураган.

Свист ветра в ушах, все плыло перед глазами, эмоции захлестывали, а сила рвалась из меня, и я ее отпустила… Вскинула руки к небу и отпустила за неимением других вариантов. Засверкал защитный купол над драконьим дворцом тысячей огней, молний, всполохов всевозможных цветов. Вместе с потоками ветра уносилась моя магия, сжигая плетения заклинаний, разрушая купол… Когда на землю разноцветным дождем посыпались миллионы искр, и я увидела звезды, мне сейчас захотелось быть так же далеко отсюда, как и они.

Я опустила глаза и встретилась с многослойным защитным пологом над оставшимися всемогущими империи сей и одной встревоженной ведьмочкой. Больше в саду не осталось ни души.

— Леди Айрин, вы разрушили защиту дворца! Вы хоть понимаете: что вы наделали?! — выкрикнул кто-то из-за спины Мираша.

— Неужели: страшно стало? — усмехнулась я над советниками, наверняка поседевшими сейчас на парочку волосинок. — За моральной компенсацией в денежном эквиваленте обратитесь к его величеству Джафару, ведь никто не пострадал… — нервно хихикнула я, вспоминая зал заседаний. — Нет тела — нет дела. Так ведь глаголит законодательство Дродгарда?

Я расхохоталась как сумасшедшая: до слез, обегая взглядом опешившие и насупленные мордашки возрастных мужчин. По-моему: меня накрыло истерикой.

— В следующий раз советую вам сто раз подумать, прежде чем драконить темную чародейку! — сквозь смех-рыдания крикнула я.

Не в силах прекратить истерический смех или еще что-нибудь сказать, я развернулась и зашагала к стенам замка. Буквально ворвавшись в апартаменты под номером тридцать восемь, я рванула в купальню и бросилась под душ прямо в платье. Включив воду, я осела на пол.

Холодный душ отрезвлял, заставляя сосредотачиваться не на эмоциях, а на физических ощущениях. Помогало слабо: у меня в груди словно кислотой разъедало мою душу. Никогда еще мое самообладание и сила воли не бились в столь кровавой войне против разрывающегося на части сердца. Прикрыв глаза, я принялась считать, заставляя себя глубоко дышать.

— Айрин, — услышала я знакомый голос и очнулась от своего транса.

Передо мной на корточках сидел Амир рядом с бордюром, огораживающим зону душевой. Я даже не слышала: как он вошел.

— Шайли сказала: подходить к тебе опасно, но ты здесь уже почти два часа, — провел он пальцем по моей щеке. — Заледенела вся…

Ведьмочка сказала правду: никто в здравом уме не полезет к абсолютнику под горячую руку. Лиловоглазка внимательно всматривался в мое лицо, но я продолжала молчать. Видимо посчитав: что до меня все еще не достучаться, минут через пять он отстранился, но я ухватилась за рукав пиджака. Слез больше не осталось, тело действительно стало замерзать, а сама я все никак не могла совладать с эмоциями — и моральная поддержка мне была необходима как воздух.

Амир вновь присел. Осторожно, словно приручая дикого зверька, он притиснул меня к себе. Я не сдержалась: уткнулась носом в его плечо и позорно всхлипнула. Сейчас мне необходим был якорь реальности, за который бы я могла уцепиться: брат, друг, подруга — не важно: кто. Он успокаивающе гладил меня по спине, промокая под душем вместе со мной, как вдруг я ощутила некую энергию извне, которая словно проникала в меня крохотными частицами и как снадобье целителя, разливалась по телу, согревая его изнутри.

Я отстранилась, прижала свою ладонь к его — рука едва теплая, никакого магического воздействия. Странное явление, ведь согревали драконы по-другому — это я уже проходила с Эмре и с ним самим, но ощущения были иные… более физические…

— Что-то не так? — прищурился Амир.

— Сделай так еще раз.

— Как? — удивился он.

— Не знаю. Просто так, как уже делал. Ну, это ведь связь? Что чувствуют пары?

— Мы мало знакомы и не были близки, поэтому мне пока еще неизвестно: что ты ощущаешь, — тихо прошептал он, улыбаясь. — Но я озабочен: потому что ты плачешь, и мой дракон это тоже чувствует, наверняка: стремится утешить твою сущность по-своему. Помогает?

— Да. Повтори.

Амир обхватил меня за талию и крепко обнял обеими руками, прижимаясь губами к моему лбу. Магия дракона вновь принялась напитывать меня крохотными искорками теплоты, заботы, нежности, успокоения, безмятежности. Это было похоже на объятия родных и близких: Каймилы, Омера, Латифы… когда на интуитивном уровне ощущаешь их заботу и поддержку. Даже когда кажется: что весь мир против тебя, именно близкие люди придают тебе сил…

С каждой секундой дышать становилось легче, сердце перестало разрываться от боли, а душа как будто закрылась коконом от острых игл реальности, пряча свою израненную суть. Я сделала глубокий вдох всей грудью, и, ощутив: что ее больше не сдавливает: словно железными обручами, распахнула глаза.

— Спасибо, — отстранилась я.

— Давай сушиться, колючка. Иди ко мне, — подхватил он меня за талию, поднимаясь с пола.

— Кто? — опешила я.

— Маленькая, с виду пушистая… но колючка, — хмыкнул он.

Выпустив меня из объятий, Амир перекрыл подачу воды, развернул за талию и принялся расшнуровывать платье. Освободив меня от мокрой ткани, лиловоглазка молча покинул купальню. Сняв мокрое белье. Высушив его и снова одев, я выжала волосы, завернулась в полотенце и толкнула дверь. Как вдруг оказалась в пушистом плену красного халата.

— Спасибо, — улыбнулась я: наверняка вышло жалко, но мне хотелось поблагодарить за заботу.

— К тебе пришли… — с озабоченностью на лице выдохнул Амир.

Я повернулась и опешила. На диване у камина восседал хмурый и задумчивый сам его императорское величество.

Глава 36

— По идее: сегодня моей подруге предстоит брачная ночь с двумя мужиками… Так как же я затесалась в этот грандиозный план? — выпучилась я на двоих полуголых драконов.

— Пришла в себя, — улыбнулся Мираш.

— Вот как-то я не уверенна, — продолжила я пялиться на рельефы императорского тела.

Сказать: что я офигела — это ничего не сказать! Венценосный сидел на диване с голым торсом и разливал крепкий напиток по бокалам. Придиванный столик был сервирован к ужину, и я даже немного растерялась от самоуправства синеглазки в своей спальне, пока не вспомнила: что она не моя, и вообще-то: он у себя дома.

— Я тебя смущаю или не нравлюсь? — отвлекся от угощений он и скосил на меня лукавый взгляд.

— Не родился еще такой индивид, который бы смутил меня телесами. Я всю свою осознанную жизнь прожила в рамках всеобщего жилья, — прошла я в комнату и присела в кресло напротив. — Просто я не каждый вечер позволяю себе ужин со стриптизом, только по выходным. А уж с двумя мужчинами — так и вовсе: по праздникам.

— Ты не помнишь: как я пытался вытащить тебя из-под ледяного душа? Уговоры Рамиля? Попытки Шайли достучаться до тебя? — я отрицательно мотнула головой. — Ну, скажем так: сухим остался лишь Ярман — единственный: кто не приближался к тебе.

— И где остальные? Они что… — судорожно выдохнула я. — Они меня боятся?

— Выбрось эту чушь из головы, — присел рядом с императором Амир и взял бокал с напитком. — Они просто заняты переездом и обустройством в покоях Ярмана.

— Я пропустила их свадьбу?! — расстроилась я.

— Нет. Завтра вечером наши с Рамилем родители прилетят в Осилиф — и было решено отложить церемонию обручения, дождаться их.

— Да и не до веселья сегодня придворным, — усмехнулся Мираш. — Уже навеселились в саду. Все магистры заняты сейчас восстановлением магического барьера над Ца-Рай.

— Прости. Это был единственный способ никому не навредить, — обвела я взглядом опустевшую от саквояжей спальню.

— Не извиняйся. Хотел бы я: чтобы меня так любили… И это мне не понятно. — прищурился синеглазка. — Амир, ты уверен: что Айрин твоя пара?

— Уверен. Нам просто нужно больше времени, чем три дня знакомства.

— Дело не во времени. Айрин бы и за три дня стала твоей, если бы действительно являлась твоим истинным даром небес. Этому притяжению невозможно сопротивляться, связь очень сильна.

— Я уверен в своих ощущениях, — повторился Амир, поднялся с дивана, присел на корточки передо мной и взял мои руки в свои. — Послушай меня сейчас очень внимательно. Айрин, за свою жизнь я перечитал о сотнях случаях: когда найденный избранник или сам дракон уже имели семьи, и я не встретил ни одного случая: что семьи сохранялись. Эта связь очень сильна и затмевает все прежние привязанности… Если имеются дети, то ради них еще несколько десятков лет стараются поддержать брачный союз, вырастить их в полноценной семье, но ты представь себе это… — шумно выдохнул он. — Эмре бы терял тебя изо дня в день, все больше ощущая твое безразличие — а ты бы себя казнила за то: что ничего с этим не можешь поделать.

Даже подумать не могла: что буду в некоторой степени рада разрыву уз со своим совершенным совершенством. Я бы никому не пожелала таких мучений: и уйти больно, и рядом быть невозможно — сплошной кошмар…

— Я поняла. Уж лучше сжечь мост, чем палить доску за доской, брус за брусом, — стало грустно мне. — Но он ведь не знает: что я твоя пара, а считает меня лгуньей и предательницей. Я хочу поговорить с ним, хоть немного оправдаться…

— И что изменится? — вздернул бровь Мираш. — Разумеется кроме того: что мой дом лишится какого-нибудь крыла или корпуса — зависит от места вашего разговора, — пристыдил меня синеглазка. — Айрин, отпусти его. Ему будет легче пережить ваш разрыв, если он… если ты…

— Если я в его глазах останусь сукой, — назвала я вещи своими именами, а мужчины потупились. — Спасибо вам за поддержку, за разговор… и даже за некое подобие спокойствия. До души оно дойдет не скоро, но до мозгов точно добралось, — выдавила из себя улыбку я, встала с кресла, обогнула Амира и направилась к своим саквояжам.

— Айрин, мои советники недовольны твоим решением, — как бы между прочим продолжил разговор синеглазка. — Мы можем с тобой рассмотреть возможность более щадящих мер для девушек?

— Менять свой вердикт не буду, — скинула я на кровать полотенце и ухватилась за кожаные брюки. — Ты сам хоть согласен с моим решением?

— Скорее «да», чем «нет». Но Айрин, все напуганы твоей магией, и родители девушек беспокоятся за их магические сущности.

— Ничего этим ящеркам не будет, — отмахнулась я. — Перевоплощаться они не могут лишь физически, но их драконы никуда не делись, и магия просто заперта внутри них. Любой целитель тебе подтвердит мои слова.

— Проблема в том: что целители — эронайразовцы как и делегат…

— То есть: веры нет не только мне, а и вообще любому представителю моей империи? — замерла я и уставилась на Мираша в полном очешуении. — Скажи мне: что ты шутишь…

— Похоже: что я смеюсь? — шумно выдохнул он.

— Сейчас вместе посмеемся, созывай советников, я их сейчас веселить буду, — зашнуровала я сапоги и подхватила рубашку, продолжая одеваться.

— По-моему: они на год вперед навеселились, — хмыкнул Амир.

— Реконструкция моего дома продолжается? — вздернул бровь Мираш.

— Если не созовешь, то обновленный дворец будет единственным: что поменяется в твоей империи, — уже без шуточек уставилась я в синие омуты, застегивая рубашку.

— Это угроза? — нахмурился император.

— Отнюдь. Это будет не моих рук дело, а именно твоего народа. Вы сами забьете последний гвоздь в крышку своего гроба. Если ты веришь мне, то созывай советников, а если нет — я прямо сейчас улетаю и поверь: недолго границе оставаться открытой.

Несколько минут он молчал, уставившись в пол и глубоко задумавшись, а мне вообще было фиолетово: что он решит. Амир прибег к бытовым чарам и высушил не только свою одежду, но и венценосного. Как только Мираш оделся, ни слова не говоря, он покинул комнату. «Что ж… его выбор» — покачала я головой, застегнула куртку и принялась за перевязь с клинками. Как только они заняли положенное им место за моей спиной, я присела возле двоих своих саквояжей и сумки Амира. Прибегнув к чарам, уменьшила одну поклажу, другую, всунула их в сумку и снова уменьшила. Забросив ее себе через плечо, еще раз обвела пристальным взглядом комнату.

— А как же обручение Шайли и Рамиля? — спросил лиловоглазка, когда я шагнула к двери.

— Моя подруга и твой брат уже счастливы, но если ты хочешь: оставайся.

— Тебе я сейчас нужнее, чем им.

Мне стало неловко: что лишаю Амира возможности отпраздновать с братом его праздник жизни, но я промолчала… Он прав: без его поддержки я вновь расклеюсь. Я переплела свои пальчики с мужскими и благодарно улыбнулась лиловоглазке. Он совсем невесомо коснулся губами кончика моего носа:

— Я рядом.

Открыв дверь, мы вышли в коридор и оба оторопели. С двух сторон нас окружали по шестеро-семеро стражников, а напротив стоял задумчивый Мираш.

— Я верю тебе, — протянул венценосный мне антимагические наручи.

— Интересное заявление, — показательно обвела я взглядом мужчин в черной форме с алой строчкой и уставилась на оковы.

— Насколько доверяешь мне ты, Айрин? Ключ будет у меня. Теперь выбор за тобой.

Сложно было играть дурочку, когда и без слов все ясно. Меня боятся — и Мираш ничего с этим поделать не может. Впрочем: я сама виновата. Отпустив Амира, я протянула руки вперед. Синеглазка застегнул наручи, и мы зашагали по дворцовым коридорам.

Через некоторое время я переступила порог уже знакомого мне зала заседаний. Хмурые и настороженные мордашками мужчины очень даже синхронно облегченно выдохнули, а некоторые даже заулыбались, примечая оковы на моих руках.

— Чтобы всем здесь было ясно, и никто не вдавался в заблуждения. Леди Айрин…

— Леди Айрин отсутствует, — перебила монарха я. — Делегат аджудан Скайлас к вашим услугам, ваше величество.

— Аджудан Скайлас не находится под арестом. Она сама позволила заковать себя именно для вашего спокойствия, — не придал значения моего грубому тону Мираш, обводя присутствующих многозначительным взглядом и блеснул ключиком на своей ладони. — Надеюсь: многим и обо многом скажет этот момент.

Император углубился в зал и присел во главе стола. Я же прошла в центр помещения, к моему удивлению: Амир последовал за мной, а не вышел в коридор. Он встал в метре позади меня, и я вопросительно уставилась на Мираша.

— С моего позволения, — согласно кивнул он.

Признаться честно: теперь уже я облегченно выдохнула. Несмотря на то: что клинки были за спиной и на улыбки Альтана, Ярмана и Рамиля — все же: мне было спокойнее чувствовать за спиной поддержку Амира. Не только моральную, но и вполне физическую — ведь его никто не заковывал в кандалы, и при необходимости он меня защитит. Я пробежалась взглядом по хмурым лицам возрастных мужчин, приметила мельком и грозного отца Тайзы, и ничего не выражающую маску безразличия Эмре — по сердцу словно спичкой чиркнули, поэтому я быстро отвела взгляд и внутренне воззвала к своей силе воли. Несколько раз глубоко вздохнув, я уставилась ни на кого конкретно, и одновременно сразу на всех.

— Я не буду придерживаться высокопарного слога, или лукавить на двойном контексте, скрывать или обнажать подводные камни, а скажу просто, уважаемые господа: Дродгард в ваших лицах не готов ни к сотрудничеству, ни к переменам, ни к перемирию…

Многие, включая венценосных братьев, подобрались. Кто-то уставился на меня недоуменно, кто-то — скептически. Спокойным и невозмутимым остался лишь Мираш.

— Давайте все рассмотрим на примере дела, которое вам все никак не дает покоя. Леди Тайза совершила покушение на делегата. Да: она не рассчитывала на размах с другими пострадавшими лицами, и тем более: что в инциденте будет замешан цесар. Вам виднее: какую меру наказания уместна в вопросе покушения на жизнь престолонаследника, а мне виднее: что делают с преступниками за покушение на жизнь абсолютника — плаха по ним плачет…

Я прошла к столику возле камина и плеснула себе в стакан воды из графина. К таким долгим речам я не привыкла, но раз уж советники драконьего царства оказались тупее медуз, придется им разжевать все до соплей как те самые медузы. Промочив горло, я вернулась на центр зала.

— Итак: момент первый — сотрудничество. Так как я не знакома с тонкостями юрисдикции в отношении дипломатической неприкосновенности, а в деле замешаны личные мотивы леди Тайзы, а не политические, то про просьбе именно вашего императора мне пришлось выносить свой вердикт. Мы нашли компромисс, но он не устраивает многих из вас, — развела руками я.

— Вы лишили мою дочь магических способностей! — громыхнул недовольный родитель.

— Ложь, — спокойно парировала я. — Как раз тут мы переходим ко второму моменту: перемены. Во дворец прибыли маги, которых у вас нет как вид: целители. Любой из них вам скажет: что магия осталась при девушках, и что они ощущают своих драконов — только перевоплощаться не могут. И вы обязаны… слышите? Обязаны верить и слову абсолютника, и слову целителя — ровно настолько: сколько верите своим подданным. Это ВЫ просите о помощи и тут же сомневаетесь в ней! Или вы принимаете все перемены, которые влечет за собой открытая граница, или называйте вещи своими именами! Не прячьтесь за отбор невест, а говорите прямо: необходимы магически одаренные инкубаторы! Лицемеры… — фыркнула я.

Я вновь прошла к столику и утолила жажду. Пить хотелось не очень, а вот остудить пыл не помешало, чтобы нормально закончить свою речь, а не очередным разгромом чего-нибудь во дворце… или вообще: самого дворца.

— Момент третий: перемирие, — вздохнула я и развернулась. — И вот вас не устроил наш с вашим повелителем компромисс. Магам-целителям вы тоже не верите: чтобы убедиться в здоровье девушек. И что же вы будете делать? Как заставите меня изменить свое решение? Отправите официальное прошение его величеству Джафару? Да: его приказ я исполню и сниму печати заклятий, но подумайте: а не рубите ли вы сук, на котором сидите? Ведь у меня не останется вариантов: как только поступить так же. Отправлю парочку артефактов памяти с ментальными воспоминаниями о двух заседаниях Совету архимагов — и вопрос склоки двух баб превратится во вполне обоснованное требование Джафара: казнить преступницу. Это у вас не существуют абсолютники как вид — в этом случае придется воспользоваться законодательством Эронайраза. И долго продлится перемирие между империями, если начинать его с казни?

— У меня вопрос, — отозвался Ярман. — Что предусматривает закон «у вас» в случае покушения на престолонаследника?

— Тебе не понравится мой ответ, — скривилась я.

— Мне тоже интересно, — прищурился Мираш.

— Казнят, а длительность зависит от результата покушения. Если престолонаследник мертв, то казнь длится сорок дней…

— Это как? — выпучился на меня Альтан, и не только он, а абсолютно все присутствующие.

— Преступника приковывают к столбу антимагическими цепями посреди столичной площади, рядом с ним смены ведут маги, но всегда: три палача. Палач-ведьмак, который будет смазывать ядами лезвия клинков. Палач-целитель, который будет поддерживать жизнь в преступнике настолько: насколько это возможно. И палач-некромант, который будет возрождать умершего, пока не наступит сороковой день. Все эти дни каждый подданный империи может подойти к смертнику и нанести ему удар кинжалом…

В зале заседаний воцарилась звенящая тишина. По-моему: не такие уж и жестокие у них меры наказаний, по сравнению с «нашими»…

— Ну, что, советник Рэмс? Вы все еще считаете: что мой приговор для вашей дочери — это безумно жестоко? — усмехнулась я в бледное лицо родителя. — Рискнете перемирием между империями, чтобы вернуть крылышки своей дочери?

Разумеется: он молчал. Остальные тоже опасливо покосились на Ярмана — вдруг переклинит: и он перестанет быть милым и пушистым. Я уставилась на Мираша.

— Надеюсь: я помогла тебе разжевать все грани ситуации для твоих советников. У меня к тебе огромная просьба: спусти на землю своих крылатых. С той самой минуты: как к решению делегата не прислушаются советники его величества, с той самой минуты: как они поставят внутренние интересы империи выше политических, с той самой минуты: как дракон не поверит слову целителя — перемирию грош цена!

Я остановилась возле кресла Мираша и вытянула перед собой руки: чтобы он освободил меня от антимагических наручей.

— Это все: что ты хотела сказать?

— Я хотела? Я сделала это только из-за тебя лично! Мне вообще плевать: когда твои советники достанут головы из задниц и на кой хрен лысого гоблина они вообще нужны тебе, если не способны оценить перемирие, — повернула я голову к хмурым и задумчивым лицам. — Нужны вам невесты-магини — пожалуйста! Нужны артефакты — пожалуйста! Нужны целители — пожалуйста! Это мы вам нужны, а не вы — нам! Неужели такая простая истина никого не осенила?!

— Но ваши же магини прибыли на отбор. Почему-то вы тоже нуждаетесь в нас, — с вполне серьезным лицом парировал один из молодых магистров.

— Не поверите: почти по той же причине, что и вы нам. Вот только с одной маленькой пометкой: нам просто нужны супруги из-за высокой смертности, а не магические инкубаторы. Но и с этой задачей мы справляемся: Эронайраз открыт для переселенцев с других материков. Просто вы ближе других… — пожала плечиками я и вновь уставилась на императора. — Ты меня в рабыни взял или уже отпустишь?

— В почетный караул императорского ложа, — весело хмыкнул он, вспоминая первое заседание советов.

— В таком случае: к ложу и пристегивай, — парировала я.

— Запомни свои слова, — лукаво улыбнулся синеглазка и щелкнул пальцами.

В эту секунду наручи принялись растворяться в пространстве, и я уставилась на Мираша глазами-блюдцами.

— Мираж? — не поверила я собственным глазам — у меня даже мысли не возникло проверять оковы на прочность. — Но я ведь их ощущала!

— Не совсем мираж… — расплылся в улыбке он, поднялся с кресла и встал рядом. — Но да: я не заковывал тебя. Ты доверилась мне, а я — тебе. И лично тебе, Айрин… Я давно верю тебе больше, чем своим собственным советникам. И мне очень жаль: что мир между империями сейчас зависит не от нас… но в нас я верю.

Серебристые дымки вокруг моих запястий перетекли к пальчикам и принялись формироваться в какие-то вполне материальные кольца с четкими гравировками, значение которых мне было непонятно.

— Что это, Мираш? — я вопросительно уставилась в синие омуты, но почему-то дракон смотрел не на меня, а в сторону Амира. — Да ты издеваешься, твою мать!!! — завопила я и обезьянкой запрыгнула на венценосного, ощутив: как меня затягивает в портал…

Глава 37

— Претемный, за чтооо…?! — ощутила я: как легкие наполнились воздухом, а под собой мужское тело.

— Айрин, ты в порядке? — шепнул Мираш мне в макушку.

— Не в порядке… вот: как замуж вышла — с тех самых пор не в порядке… кмм… — захныкала я: как ребенок.

Синеглазка обхватил меня за талию и осторожно присел, заставляя и меня принять сидячее положение на его ногах. Я едва набрала побольше легких в воздух, собираясь вылить на драконьего императора все: что я думаю о его серпентарии, как вдруг он резко поднялся со мной навесу, а в следующее мгновение пришпилил к каменной стене собственной спиной, выбивая воздух из моих легких… Как только душа в теле осталась — загадка. Впрочем: вряд ли из таких тисков даже она бы выбралась.

— Что ты…

— Молчи, — шикнул Мираш и слегка посторонился, чтобы я могла хоть кончиком носа высунуться из-за его предплечья.

«Тени…» Мои глаза расширились от ужаса, в крови закипел адреналин, а рефлексы сработали на опережение даже мыслей. Я извернулась, проскользнула под рукой императора, встала перед ним, вскинула руки и выставила щит рядом с уже его щитом.

— Ты с ума сошла если думаешь: что я спрячусь за твоей спиной!

Он ухватил меня за талию и развернул лицом к стене. Я задрала руки кверху, выскользнула из объятий, обогнула его и вновь загородила мужчину собой. Секундное сосредоточивание, и вот уже на обеих моих ладонях потрескивают два мощных сплетенных заклинания.

— Айрррин… — прошипел-прорычал недовольный дракон, теперь опасаясь меня тревожить физически, поэтому встал рядом. — Ты унижаешь меня как мужчину.

— А ты меня — как воина! — повернулась я и наши взгляды пересеклись. — Перед тобой стоит один из самых мощных магов всего Суалама… и он костьми лжет: чтобы защитить императора даже не своей империи! Ты забыл: какая у меня работа?

— Так я для тебя — лишь работа? — прищурился синеглазка, а на его лице проскользнула тень разочарования.

— Серьезно? Хочешь обсудить: кто ты для меня именно сейчас?!

— А «потом» разве будет?

— Кстати об этом: почему мы еще дышим?

Я перевела взгляд на две тени, которые ни на сантиметр не сместились влево или в право, даже когда я выставила щит. Они совсем не проявляли никакой активности, мерно покачиваясь над полом… если его вообще можно так назвать.

— Мы появились, поднялись, танцевали вокруг друг друга — у них была возможность отправить нас к праотцам, но…

— Быть может: они не могут перелететь этот провал? Знаешь: что он мне напоминает? Разлом из рапортов Рамиля и Эмре.

— Хочешь сказать: что помимо шестерки разломов, которые лежат на поверхности и их видно с высоты птичьего полета, есть еще и глубинные разломы?

В нескольких шагах от щитов пол был разломлен и наполнен чем-то оранжево-красным и вязким. В ширину об был не больше двух метров, а своей протяженностью занимал все пространство… эммм… разрушенного зала крепости с проломленным потолком метров так под пять в высоту? Подземелья, в котором провал и видно небо? Пещеры? Я даже описать не могла: на что это место было похоже. Пол частично и из каменной кладки, и просто из земли… Стены — аналогично. Груды камней или обломков, несколько десятков приличных валунов мне практически по пояс… И все это испещряли яркие прожилки, словно из лавы, освещая пространство тусклым светом, но все отчетливо было видно.

— Надо срочно выбираться, пока из них не вылезла какая-нибудь дрянь… Эмре писал: что в ночь нашего с ним знакомства тени вытащили из разлома того монстра, из-за которого я и оказалась в пустоши, — сделала я пару пробных шагов в сторону от дракона, но бесплотные сущности никак не отреагировали.

— Айрин, я не представляю глубины глупости своего вопроса, но все же: они спят? — словно прочел мои мысли Мираш.

— О их потребностях вне поля боя мне ничего не известно, и в данный момент весьма любопытно узнать: кто нас отправил погостить по очень даже известному адресу?!

— Ты говоришь об очередном покушении? — нахмурился синеглазка. — Этого быть не может. Никому из советников не придет в голову бросать под ноги императора портальный камень — они связаны клятвой трону, и кара настигнет в ту же секунду.

— Не хочешь же ты сказать: что это дело рук Амира? — нахмурилась я такому абсурду. — Когда я ощутила тягу — ты смотрел именно на него.

— Потому: что он дернулся в нашу сторону… Но почему-то не успел, как и сидящие за столом ближе всех к нам Ярман и Альтан, — покосился в сторону недругов он. — Айрин, а тебе вообще знаком артефакт нестационарного портала, способного перенести нас через половину империи? Где бы конкретно на мертвых землях мы ни были, а Ца-Рай далек даже от самого барьера.

— Думаешь: что нас переместили они? — упала челюсть у меня, и я тоже выпучилась в сторону теней.

— Если это так: то они не дадут нам отсюда выбраться… — задумчиво уставился Мираш на огромный в диаметре пролом над нашим головами. — Как думаешь: если мы взлетим, они отомрут?

— Повернешься задницей к врагу, чтобы проверить свою теорию?

— У меня с собой отличный «прикрыватель» тылов, — хмыкнул дракон, но увидел мою скептическую рожицу и продолжил осматриваться. — Или… можем поискать более безопасное место для взлета, — кивнул он в сторону позади меня. — Иди, а я нас прикрою.

Я оглянулась и увидела в нескольких метрах от себя завал, а за ним в стене темную нишу. Проход? Отступать обоим сразу не вариант, потому что нужно будет карабкаться, а оставить теней без внимания — так и без собственной шкурки остаться не долго.

— Только после вас, ваше величество, — вынесла вердикт я.

— Айрин, как тебе вообще в голову приходит такой бред: что я оставлю тебя позади? — нахмурился венценосный.

— А тебе в голову много заклинаний приходит, которыми можно бодаться с тенями? — вздернула бровь я. — Щит мага-полукровки не выдержит даже одного заряда ядовитых чар, они рассеют его на искорки. Даже мой щит осилит лишь два броска — но это хотя бы какое-то время для создания нового. Уходи. Я догоню тебя уже через пять минут.

Я видела: как не мог определиться мужчина в нелегкой ситуации, а времени убеждать его не было.

— Мираш, если ты не темный: чародей, некромант или на самый крайний случай ведьмак, то ты не сможешь противостоять им! Услышь меня! Мы теряем время! Ты сказал: веришь мне, так и докажи это! Верь моему слову и иди!

— Это не вопрос веры, а чистой воды манипуляция… — прищурился синеглазка, но все же шагнул ко мне и вынул один из клинков из ножен за моей спиной, как вдруг…

— Вера… — прошелестел жуткий шепот по помещению, а по спине пробежали мурашки.

Мы выпучились с драконом друг на друга и медленно повернулись в сторону теней. «Они говорящие?» У меня от шока даже дыхание сперло. В немом ужасе мы наблюдали: как бесплотные сущности покачнулись, а затем опустились к полу, словно присели — ну, если бы могли.

— Примите… союзников… — еще один шепот, но отчетливо другим голосом.

— Пророчество… Отпустите…

Едва прозвучало последнее слово, как меня резко потянуло к полу. Я припала на колени, а рядом рухнул и Мираш. Пол под нами загудел, магия взбунтовалась и заклубилась вокруг рук бордовая дымка. Из меня словно сами каменные плиты принялись тянуть силу! Я оцепенела от ужаса и перевела взгляд на не менее перепуганного императора, а уже через секунду в помещение словно ворвался ураган с такой силой, что я не в силах была распахнуть глаза. Если бы я не «прилипла» к полу, то меня бы унесло обрушившейся мощью стихией.

Каменная плита дрогнула подо мной, и пол заходил ходуном. Кроме свиста ветра в ушах я отчетливо слышала словно раскаты грома и вспышки молний сквозь опущенные веки. Пахло пылью, гарью… Страшно было до одури, а к единственному: кто был рядом и мог разделить со мной этот кошмар, я даже прикоснуться не могла. Или… или не рядом?

— Мирааааш! — заорала я.

Даже если и был ответ, то я не услышала его. Мои попытки оторвать ладони от пола терпели крах, магия уходила из тела, и я слабела с каждой секундой, а сумасшествие вокруг даже навевало мысль: что из меня саму жизнь высасывают в это мгновение. Страх и паника захлестнули меня до самых кончиков волос.

«Каймила…» — мелькнул перед мысленным взором образ младшей сестры. Как же я могу оставить ее? У нее никого нет кроме меня, и даже мужа я после себя не оставила в поддержку моей маленькой и беззащитной сестренки. Я знаю: Омер никогда не бросит ее, но у него своя семья…

Пока я внутренне стеналась и уже была готова попрощаться с жизнью, ветер принялся стихать. Гром и молнии усмиряли свою мощь, и теперь до слуха доносились какие-то громыхания: словно где-то маг-стихийник земли скалу дробит заклинаниями. Но через несколько минут стихли и эти звуки, а воздух напитался свежестью. Открывать глаза было страшно.

— Жива… — сгребли меня в охапку сильные руки, а я вцепилась дрожащими пальчиками в шикарный императорский мундир до побелевших костяшек. — Айрррин…

Только ощутив тело Мираша, его дыхание на своей шее, я поняла: что все еще жива, хоть по своему состоянию могу сказать с уверенностью: до умертвия мне всего лишь полшажка осталось…

— Не смей так пугать старррого дррракона… — шепотом порыкивал синеглазка, водя губами по моему лбу, вискам, зарывался носом в мои волосы — как будто тоже не верил: что ощущает физическое тело в собственных руках. — Запру в сокррровищнице…

— В самой настоящей? — пискнула я в мужскую шею.

— Есть сомнения? — слегка отстранился Мираш, вздернул пальцем мой подбородок и натнуто улыбнулся.

— Есть грандиозные планы по покупкам, — хмыкнула я, но получилось абсолютно невесело, а облегченно.

— Для тебя: все что угодно… — по лицу синеглазки сложно было не прочитать: его тоже посетило облегчение, хоть пережитый кошмар еще долго будет сниться по ночам. — Только сначала выберемся отсюда.

Он покосился в сторону теней. Я слегка отстранилась и тоже перевела взгляд… и вцепилась в императора покрепче. Вот нельзя же так шокировать раз за разом слабое человеческое сердце! На нас в упор смотрели три привидения!!

— Или мы все же умерли? Я сейчас вижу… эммм…

— Если ты говоришь о трио фантомов — то ты не один в своих глюках, — подхватила я мысль синеглазки. — И двое мне даже кажутся знакомыми…

— Повелитель Раджа и владыка Эдмунд, — тихо подсказал мне Мираш.

«Ох, Претемный… вот это знакомство!» — во все глаза уставилась я на фантомы императоров той самой великой битвы, состоявшейся три с половиной века назад.

— Благодарим вас…

— Всех благ и мирного неба…

Улыбнулась нам эта парочка духов, стоя на коленях перед незнакомцем, а в следующий миг с неописуемым блаженством на лицах они истаяли туманом в пространстве. Собственно: и само пространство преобразовалось настолько: что сложно было поверить в реальность происходящего. Мы находились… или оказались в мраморном бальном зале с высокими колоннами, вот только тронов тут не было, зато имелось кое-что другое: три огромных статуи до самого свода помещения. И бездна меня задери, но я знаю: что это за каменные идолы!

— Первородные… — выдохнула я, и никак не могла заставить себя вдохнуть, во все глаза пялясь на растянувшегося в улыбке третьего фантома. — Мы в чертогах первородных… просто очешуеть…

— Дитя мое Айрин, — едва уловимо кивнул он. — Дитя мое Мираш, — еще один кивок дракону.

— Претемного за ногу! Первородный Кэлл! — взвизгнула я, и, не сдержав эмоций, и вскочила на ноги, но вовремя себя остановила: чтобы не запрыгать и не захлопать в ладоши, словно ребенок.

— Кто? — поднялся на ноги император и изумленно уставился на меня.

— Оооо… я смотрю: бардак в Дродгарде не только в твоем личном придворном серпентарии, не только с религией, а даже с историей, — покачала головой я. — Первые дети Претемного и Пресветлой или Претемной и Пресветлого — у нас до сих пор летописцы не определились с полом создателей. В общем: не в этом суть! Я расскажу? — вопросительно уставилась я на первородного: мало ли куда он торопится…

— Мне некуда торопиться, — ответил он в такт моим мыслям — даже немного жутковато стало.

— Как гласит история: на нашем материке Суалам первородных было трое. Перед нами первородный чернокнижник Кэлл, — указала я пальчиком на статую позади духа полубога. — Именно он обладал способностью к чарам и управлению ими. Его дети унаследовали разные силы, и с каждым последующим поколением маги все больше отличались по своей сути, обладая именно конкретными способностями к тому или иному виду чар. Слева стоит статуя первородного созидателя Амона…

Я едва не вскрикнула от яркого круговорота искр слева от фантома первородного Кэлла, а через несколько секунд рядом с ним сформировался еще один.

— Я услышал свое имя из уст дочери, — улыбнулся бесплотный дух.

Мираш вопросительно уставился на меня.

— Созидатель Амон предок всех немагических рас. Его дети тоже разные: эльфы унаследовали долголетие, орки — физическую мощь, люди — пылкие сердца и прочее. Я считаюсь дочерью обоих первородных предков: как маг и как человек. Ты тоже, но как маг и дракон… Третий первородный, — махнула я в сторону статуи справа. — Метаморф Васко обладал уникальной способностью перевоплощаться в любого зверя. Он — предок двуликих оборотней и драконов. Именно Васко должны чтить драконы, а не божеств-стихийников Миела и Раела. Вот только я не знала о существовании полуликих — возможно: он и их предок…

Я примолкла и снова закружили сверкающие искорки возле фантомов, являя третьего из братьев.

— Нет. Дренеи, наги и ирлинги — дети нашей сестры Исиды, — поправил меня дух Васко.

— Почему в нашей истории нет ничего о первородных предках? — слегка растерянно спросил Мираш.

— Эдмунд переписал историю, возвышая себя и провозглашая владыкой. В семье не без урода, — развел руками фантом. — Впрочем: не без двоих уродов… — перевел он взгляд на меня. — Раджа не далеко от него ушел, но ему хотя бы хватило мозгов не обращать историю в прах.

— За что они нас благодарили? — спросила я, пошатнулась и вцепилась в предплечье Мираша из-за резко нахлынувшего головокружения.

— Айрин? — приобнял меня дракон, притискивая к себе и поддерживая.

— Так: за что? — проморгалась я и вновь вопросительно уставилась на духов.

— За свободу, дитя мое, — ответил Кэлл и нахмурился. — Эти отпрыски посмели разрушишь обитель своих предков в жажде обладания силой и мощью, заключенной в чертогах — за что мы прокляли их души…

— Они застряли между мирами и не могли обрести покой. Целый век они продолжали свое противостояние в эфире, а когда устали от бесконечных и бессмысленных попыток истребить друг друга, явились на поклон к отцам, — с некоторой ненавистью в твердом голосе продолжил Амон. — Вот только даже это святилище — сосредоточение нашей остаточной полубожественной силы, было разрушено, и не было нам доступа к миру живых. Разлилась наша сырая сила по земле поля боя и отравила ее перенасыщением. Вся флора и фауна этих мест мутировала, когда вернулась к жизни после кровавой бойни. И мы не смогли на это равнодушно смотреть, решили: что из-за двоих отпрысков незачем заставлять страдать всех наших детей…

— И обратились мы за помощью. Создатели подарили шанс Суаламу на существование — даром было пророчество, которое мы передали Радже и Эдмунду. «Когда союзником станет враг не в жажде наживы… когда союзником станет враг не в любовной агонии… когда союзником станет враг не в предсмертном бессилии… да станет светлый и чистый союз искренних сердец сильнейших потомков непримиримых врагов спасением для всех живых, мертвых и забытых…» — просветил чернокнижник.

— А ты переживал: кто ты для меня. Союзник сердца моего — уникальное и неповторимое почетное звание, — подмигнула Мирашу я.

— Погоди, мое сердечко… — не разделил он моих крох настроения, а продолжал хмуриться в сторону первородных. — Вы хотите сказать: что наши собственные предки, правители обеих империй специально нападали на собственных потомков, чтобы заставить их увидеть в их лице врага, против которого нужно сплотиться?

— Не совсем. Ваша изоляция друг от друга — вот причина, по которой пришлось им прибегнуть к столь жестоким мерам, — уточнил Васко. — Драконы огородились, люди приспособились, и обе стороны продолжили игнорировать друг друга. Шло время, а ничего не происходило, и тогда все мы приложили максимальные усилия к созданию тех самых жутких чудовищ, которые время от времени появлялись близ земель Эронайраза. За неимением других вариантов было решено измотать людей, истощить, заставить задуматься о перемирии…

— Но и это не помогло, — развел руками Амон. — Мои дети — те еще приспособленцы. Обратили проклятые леса в свое богатство, даже не подозревая о том: что становятся сильнее, что популяция детей Кэлла множится с каждым принесенным цветком с земель, перенасыщенных первобытной, полубожественной силой.

— В то время как мои крылатые дети забыли о моем существовании, и помнили только четырехлапые, я настолько ослаб, что сейчас пришлось прибегнуть к силе собственного сына: чтобы восстановить святилище, — мрачно осведомил Васко.

— А вот тебе и причина угасания магии драконов, — переключила я свое внимание на синеглазку, а у самой перед глазами заплясали черные мушки, и я потерла веки пальцами. — И дело не в тройных союзах, не в подборе сильной магини в супруги, а в памяти предков. Ослаб Васко — ослабла и вся твоя раса. Сильна вера — силен и Бог. Да, первородные полубоги, но любой ушедший за грань живет в сердцах тех, в ком жива память о нем.

— Я восстановлю в Дродгарде память предков, — клятвенно заявил император как будто мне, озабоченно проводя пальцами по моему лбу.

— Моя лапочка-дочь, мне тоже пришлось позаимствовать твою силу, — смущенно посмотрел на меня Амон. — Прости, дитя мое, но собственной силы, кроме полубожественной, у меня не было при жизни, что уже говорить о посмертии…

— Кстати о посмертии… Ей плохо! — рыкнул Мираш, а я на секунды очутилась в свободном падении, но в следующий миг синеглазка подхватил меня на руки. — Как пиявки высосали из нее всю кровь!! Сделайте что-нибудь, или я лично разбавлю вашу компанию за гранью: чтобы каждому по морде съездить…

Это было последним: что я услышала, проваливаясь в забытье.

Глава 38

— Айрин… очнись… Айрин… — доносилось до мне словно сквозь толщу воды.

Голос был мне знаком: по-моему, это Мираш, но его зов как будто ускользал от меня. Создавалось впечатление: что я не понимаю откуда именно меня зовут и куда идти… хоть идти и было нечем — я совсем не ощущала свое тело. Я сплю?

*****

— Малышка моя… давай же… возвращайся к нам… — и вновь голос, но уже новый и како-то до боли родной и близкий: Омер?

Очень хотелось отозваться, откликнуться или последовать за ним, но вновь никаких ощущений собственного тела. В голове словно каша была из расплывающихся образов, мимолетных эмоций и какой-то путаницы: ни одной четкой мысли.

*****

— Айрин!! — я бы могла вздрогнуть всем телом наяву, услышав именно его. — Айрин, очнись!

«Эмре…» — глухо откликнулось истосковавшееся сердце, царапнуло где-то в глубинах моей души острой иголочкой. Это было самым ярким ощущением за весь этот странный сон, но мне не хотелось возвращаться к своей боли. «Не смей мне сниться! Пошел вон!»

*****

— Малышка моя бесстрашная… фурия моя маленькая… ты слышишь меня? — тихий-тихий шепот бывшего мужа вновь нарушил мое спокойствие.

«Не твоя! Больше не твоя!» — разозлилась я и на свое подсознание, и на сновидение. Так захотелось ничего не чувствовать: ни боли, ни ярости, ни гнева, ни ненависти, ни любви, ни-че-го… Я ничего не хочу ощущать!

Мои внутренние метания словно были услышаны и в следующее мгновение я совсем растворилась в своем сне ничего не слыша и не чувствовала. В один миг во мне как будто раскрыли чистый белый лист, на котором совсем ничего не было. В душе — выжженная пустошь, в сердце — бездна… Мне даже страшно стало: я как будто наяву ощутила всепоглощающую пустоту…

«Пора просыпаться…» — я попыталась сосредоточиться, распахнуть глаза, но ничего не произошло. Запаниковать я не успела: потому что вдруг резко стало как-то хорошо… тепло… и тепло не физически, а как будто изнутри. Видимо: кошмары перестали терзать меня.