Не будет мира в Карфагене

ГЛАВА ВОСЬМАЯ = ГЕКАТОМБА =

– ПРОКОЛ! – сообщил центурион Тиберий Бассиан, навигатор республиканского беллакруксера "Западная Виргиния". – Вышли в пространство. Подтверждаю заложенные координаты, погрешности ничтожны. Один… два… пять… четырнадцать, есть! Вся эскадра прибыла!

– Внимание! – объявил император Эмилий Валент. – Начинаем поиск целей.

– Айсберг прямо по курсу, – доложил трибун Бруттий Сабин, старший помощник. – Расстояние – два миллиона миль – и минус.

– Вижу, – кивнул Валент, колдуя над своим тактическим экраном, хотя ничего толком не видел. Полнеба занимал розовый диск Вальгаллы. Ага, а вот и Айсберг! Немного больше Гефестиона в Солнечной системе, но не такой обустроенный и населенный. Интересно, пунийцы их уже заметили?

– Баллистик, ваши рекомендации? – император повернулся к центуриону Валерию Флакку.

– Подойти поближе, – отозвался старший артиллерист. – С такой дистанции стрелять бесполезно.

– Принято, – согласно кивнул император. – Кто-нибудь видит карфагенский патруль? – вопрос был обращен к дежурным офицерам всех четырнадцати кораблей.

– Отрицательно… отрицательно… – поступили доклады.

– Хорошо, продолжаем движение. Отключить все лишние системы, соблюдать молчание – попробуем не спугнуть их раньше времени. Золотое сечение, максимальное ускорение!

Корабли выстроились в красивый прямоугольник – три ряда по пять с одним пробелом – и направились к цели. Верхний ряд – четыре триремы, нижний – остальные пять; средний – две дециремы, флагманский беллакруксер и еще две дециремы.

Айсберг стремительно вырастал на экранах, новых докладов не поступало. У Эмилия Валента появилось нехорошее предчувствие. Его огневой мощи было достаточно, чтобы превратить вражеский корабль в пыль одним залпом, но если этот металлолом успеет сбежать… Через несколько минут его нервы не выдержали.

– Центральное звено продолжает движение. Остальные звенья – рассредоточиться согласно плану Гамма и начать поиск патруля!

Прямоугольник распался. Осталась только средняя линия, самые тяжелые корабли. Триремы отвернули направо, налево, вверх и вниз, и рассыпались по всему ближайшему космосу.

– Восемьсот тысяч миль до цели! – доложил навигатор.

– Они нас заметили, стреляют! – перебил его старший помощник.

Валент пожал плечами. На таком расстоянии… Нервы у них никуда не годятся.

– Еще один залп! – доложил Сабин. – Еще! Еще! ЕЩЕ!!!

– Во дают, – удивился центурион Флакк. – Да кто так ведет огонь?! У них скоро закончатся снаряды, мы легко подойдем вплотную и прикончим их в упор!

У императора Валента появился неопредолимый соблазн так и сделать, о чем он немедленно сообщил своим офицерам.

– Дилетантов нужно учить, – важно добавил командир.

– Все слишком просто, – осторожно заметил Бруттий Сабин. – Это может быть ловушкой.

– Иногда самый простой ответ – самый верный, – проворчал Валерий Флакк. – Я уже неоднократно видел такое. Увидели нашу армаду и в штаны наложили. Система незначительная, пост на окраине – самая настоящая ссылка. Командует впавший в немилость олух или гладиатор-штрафник… У пунийцев есть штрафники?

– У пунийцев, как и в Греции, есть все, – задумчиво пробормотал Сабин.

– КОНТАКТ! – доложил Бассиан. – Первый залп отражен защитой. Второй залп… ОТРАЖЕН! Третий залп… ОТРАЖЕН!

– Император, прикажите изменить курс, – внезапно заявил Флакк, уставившись на свой экран.

– Причины?

– Это полный болван, снаряды без электронного наведения! Если мы слегка изменим курс, они просто пролетят мимо! – воскликнул артиллерист.

– И такое ты видел? – поинтересовался старший помощник.

– Вещи, о которых я забыл, ты не увидишь никогда, – беззлобно огрызнулся центурион. – А вот таких хитрых ловушек я точно не видел. Да там просто спятивший с ума сопляк! Он просто жмет на кнопку, без коррекции, без электроники, без наведения!

Как оказалось впоследствии, старший центурион Валерий Флакк был прав на все сто процентов.

– Четыреста тысяч миль до цели, – доложил навигатор.

– Примем оценку старшего баллистика, – немного помедлив, объявил Эмилий Валент. – Там сидят идиоты. Поэтому… ЗВЕНО! Приготовиться к залпу по моей команде! Три… два… один… ЗАЛП!

Носовые установки пяти кораблей содрогнулись одновременно, посылая снаряды в спутник Вальгаллы.

– Если они такие дилетанты, то может быть и патрульная трирема стоит на приколе? – подумал вслух навигатор. – С полностью отключенными системами?

– Вполне возможно, Тиберий, но мы не будем рисковать, – отозвался император. – Все равно мы опережаем график.

– "Виргиния", здесь "Волна Скамандра", как слышите, вале? Мы нашли карфагенский патруль. Корабль лежал на одном из внешних спутников планеты, – сообщил один из динамиков.

– Очень вовремя, "Волна"! – воскликнул Эмилий Валент. – Продолжайте доклад.

– Сальве, "Виргиния", цель уничтожена.

– "Виригиния", здесь "Золото Флоры", подтверждаю уничтожение цели, – доложил командир другой триремы.

– Принято. Возвращайтесь в строй, – добавил император и переглянулся со своими офицерами. – Дело за малым.

– Наши снаряды достигли поверхности Айсберга; противник больше не стреляет, – сказал навигатор. – Двести тысяч миль.

– ЭСКАДРА, ВНИМАНИЕ! – объявил император. – Беглый огонь по цели… СЕЙЧАС!

Пять кораблей среднего звена, а потом и постепенно возвращавшиеся триремы, обрушили на поверхность спутника Вальгаллы непрерывный поток атомных снарядов. Яркие выспышки, одна за другой, освещали тактические экраны, пока очередной взрыв не воспламенил саму атмосферу Айсберга.

– Небо в огне… – прошептал Эмилий Валент.

– Простите, командир? – повернулся к нему центурион Бассиан.

Император откашлялся.

– Тит Магнезий Стар, "Положение вещей в пространстве", – кивнул Сабин. – Написано тысячу лет назад, а как будто вчера!

– А мне у него больше всего "Метаглюкозы" нравятся! – вклинился в разговор старший баллистик Флакк. – Срывающий головы смелым – лучом, ослепительно чистым, плюется огнем парабеллум, ему отвечают баллисты!

– А "Марсиада", "Марсиада"! – воскликнул Бассиан. – Вот где настоящий размах! "Бог войны, поднимающий меч, освященный и адом, и раем, ни в одной из оставшихся встреч – кто ты есть – я уже не узнаю…"

Высшие офицеры эскадры могли себе позволить посвятить несколько минут римским литературным памятникам. Система Вальгаллы была очищена от противника; до выхода на следующую цель оставалось полтора часа…

– Губернатор, мы понимаем ваше положение, – вкрадчиво заметил базилевс Филипп, – но и вы должны нас понять. Кроме всего прочего, это и в ваших интересах.

Сган-шофет Азербал бар Маттан, губернатор "Ибарзели-18", сделал вид, что ничего не понимает, и не замедлил об этом сообщить.

– Я не понимаю, о каких интересах идет речь.

– Если маркоманны поднимут восстание в Солнечной системе, вы можете потерять свой драгоценный нейтральный статус, – начал терять терпение Филипп.

– Я должен получить разрешение от моих начальников, – сказал сган-шофет.

– Разумеется, если я поднимусь выше, то рано или поздно найду такого, кто согласится со мной сотрудничать, – кивнул македонец. – Так зачем откладывать неизбежное, если мы можем договориться прямо сейчас?

Азербал вспомнил данные ему инструкции: по возможности поддерживать антиримский альянс. Македонский царь желает узнать, куда убрался маркоманнский звездолет? хорошо, он узнает. Разумеется, об этом узнает еще кое-кто, а после этого от губернатора уже ничего не будет зависеть.

…

– Это оказалось проще, чем я думал, – заметил базилевс Филипп, возвращаясь на борт своего флагмана. Сиракузия "Стейно Горгона" (бывший нипонтийский беллакруксер "Ямато", трофей последней войны) немедленно покинула систему Юпитера и двинулась к границам Солнечной системы.

На капитанском мостике Филиппа поджидали все высшие македонские офицеры, подобранные в ближайшем космосе – и стратег Гераклий, и сменарх Аристид, и тагматарх Павсаний. Базилевс настоял на их непременно участии в операции.

– У вас есть координаты маркоманнской пеквуремы? – спросил Гераклий.

– Не совсем. Ибарзелиты оставили на ее борту гиперпространственный маячок-ориентатор.

– Все гениальное просто, – пробормотал Аристид. – Если только маркоманны его не обнаружат и не отключат…

– Будем надеяться на лучшее, – отвечал племянник Космократора. – Все свободны, господа. Через два часа мы совершаем прыжок.

У дверей своей каюты Гераклий столкнулся с охранником-гоплитом. Привилегия, положенная старшим офицерам. Сатрап машинально отдал честь и очень удивился, когда гоплит ему не ответил.

– Что это значит, солдат? – сурово спросил Гераклий.

– Я все-таки решился оставить свой пост, – ответил гоплит и приподнял забрало шлема.

– ??? – сатрап Гефестиона временно потерял дар речи.

– Корабль вашего базилевса пролетал через систему Антиоха, попасть на борт было делом техники – и не очень сложной, – отвечал проконсул Сервилий Кар. – Ты не рад меня видеть?

– Сумасшедший, – прошептал Гераклий и покачал головой. Сатрап соображал быстро. – Хорошо, оставайся на посту и продолжай изображать примерного македонского солдатика. Поговорим потом.

И прежде чем римский офицер успел ответить, Гераклий прошел в свою каюту и захлопнул дверь.

– ПРОКОЛ! – доложил оптион Луций Мегелл, навигатор римской дециремы "Галлия Бакарда". – Мы прибыли в Ипсилон Меченосца. Один… два… шесть… семь… – Мегелл ненадолго замолчал. – Одного корабля не хватает. "Новая Кампания" не вышла из прыжка.

– Подождем, – ответил легат Секст Анфимий. Десять секунд спустя он добавил: – Далее ждать бессмысленно, продолжаем операцию.

С пропавшим кораблем могло случиться все, что угодно. Распался на атомы в подпространстве; испарился в Гамме Дельфина или сгорел уже здесь, потому что отказала силовая защита; навигатор "Кампании" ошибся в координатах и привел звездолет на другой конец Галактики. Это уже не имело значения. На войне без потерь. Оставался еще самый худший вариант – корабль был уничтожен противником (известным или неведомым) уже здесь, но никаких доказательств тому люди или приборы не зафиксировали.

Семерка уцелевших звездолетов повисла в пространстве, окруженная бушующим солнечным океаном. Все светофильтры (двойные и тройные) были опущены, но слепящий свет все равно пробивался сквозь них – как и должно было быть. Температура за бортом превышала все мыслимые пределы и точки плавления. И такое положение вещей не стоило затягивать на долгий срок.

– Включаю радар, – поведал навигатор. – Корабль переходит в режим ожидания.

– Подтверждаю, – рассеянно отозвался Анфимий. Если они не ошиблись, сигнал радара через три с половиной минуты достигнет цели и еще через три с половиной минуты вернется. Если ошиблись – поиски планеты Гейзерих могут затянуться.

На капитанском мостике воцарилась тишина, сопровождаемая гудением холодильных гибернаторов и падением капель пота. Первым не выдержал центурион Руллиан, старший помощник.

– "Солнце-кормилец! Ты день в колеснице горючей кажешь и прячешь, о, пусть, возрождаясь незримо! Вечное – ты ничего не увидишь могучей города Рима!"…

– Отставить, – недовольно уронил командир. В отличие от императора Эмилия Валента, Секст Анфимий не любил и не поощрял героическую поэзию на борту своего корабля.

– Есть контакт! – радостно доложил оптион Мегелл. – Гейзерих прямо перед нами!

Легат кивнул и набрал в грудь побольше воздуха – тут же пожалев об этом. Уж очень горячим был окружающий его воздух.

– ЭСКАДРА! По моей команде… два… один… ЗАЛП!!!

Восемь (теперь уже семь) звездолетов его эскадры, помимо "Астропланов", несли на борту еще один новейший образец космической военной техники, созданный лучшими умами Республики. Этому аппарату даже не успели придумать название, а в официальных документах он скромно значился как "Тяжелая Катапульта, модель XXVII-LMXXII-ADMM". И вражеские шпионы ни о чем таком не могли догадаться.

"Тяжелая Катапульта" представляла из себя трубовидный генератор, пропущенный через весь корпус корабля, от хвоста к носу. Снаряды ей не полагались – боеприпасы черпались прямо из окружавшего звездолет источника энергии. Чистое солнечное вещество, звездный огонь, раскаленный радиоактивный газ, плотный пучок фотонов – молниеносный протуберанец был пропущены через генератор и отправлен к цели. Новое оружие использовало в качестве запасного магазина само солнце!!!

Звездолеты вели непрерывный огонь в течении целой минуты, но потребовалось еще шесть минут, чтобы дождаться нового доклад навигатора.

– Есть поражение… – молодой офицер был явно растерян. – Цель уничтожена… планета уничтожена. Множество ответных сигналов, девятьсот… нет, уже почти две тысячи крупных обломков!!!

Несмотря на царившую за боротом преисподнюю, на капитанском мостики "Галлии" заметно похолодало. Командир эскадры потянулся к своему амулету… вернее, попытался это сделать – амулет скрывался под броней теплозащитного скафандра.

Конечно, Флоту Универсальной Республики и прежде доводилось взрывать целые планеты, но на сей раз это произошло как-то неожиданно. Аналитики предсказывали полное оплавление, но такое…

"Гейзерих? Гейзерих? – напряженно думал Секст Анфимий. – Нет, не было такого бога. Что говорилось в справочнике по Ипсилону?… Игра слов, один из древних германских полководцев и горячий фонтан. Святотатства не было".

– Спокойно, товарищи, – объявил легат, – мы же не Меркурий взорвали! Продолжаем операцию. – Он помедлил. – "Горный Самниум" вернется в Гамму Дельфина и доложит об уничтожении планеты. Император Камилл должен знать, что ему предстоит прорыв через новоявленный астероидный пояс. – Анфимий вспомнил про судьбу "Новой Кампании" и заколебался. – "Восточная Австралия" вернется вместе с "Горным". Обязательно сообщить о пропаже звездолета. Остальным кораблям – продолжаем наступление!

Странный разговор на борту "Правнука Слейпнира" затянулся, число его участников заметно выросло, а место действия перенеслось на капитанский мостик.

– Я решительно не понимаю, о чем идет речь, – честно признался Аттилий. – Я даже готов положить правую руку в реактор. Только не надо меня пытать, я этого не выдержу.

– Оставь меня в покое, маркоманнская шлюха, – прохрипела Гафни. – Это ты взорвала наш звездолет?

Вальке побледнела; генерал Тервинг схватился за оружие и ринулся вперед. На его пути немедленно вырос Замабал. Королева едва успела остановить своего генерала.

– Зря вы так, – упавшим голосом проговорила она. – Там ведь действительно хватит на всех…

– Тебе виднее, – Гафни устроилась поудобнее в летающем антигравитационном кресле. (Обычно на таких перемещались космонавты в открытом пространстве; их использовали для ремонта кораблей и тому подобных операций).

Обстоятельства не терпели, про больничный режим уже никто не вспоминал. – Но я бы на твоем месте не была так в этом уверена. Боюсь, тебя ждет самое жестокое разочарование.

– О чем вы?! – взмолился Аттилий.

– Он действительно ничего не знает, – усмехнулась карфагенская принцесса. – Человек так не может притворяться. Даже наш милый трибун.

Замабал Карка тоже ничего не знал, поэтому продолжал скромно молчать.

– Ваше Величество? – прошептал оберлег Тервинг. – Позвольте мне. Если это так важно, я заставлю их заговорить…

– Нет, генерал, – отрицательно качнула головой Вальке. – Я не могу. Мы и так нарушили слишком много правил…

Гафни расхохоталась и откинулась на спинку кресла. При этом ее лицо исказилось от боли, но она быстро взяла себя в руки – в одну правую руку.

– Моя красавица, информация явно дошла до тебя в искаженном виде! С полным набором античных суеверий…

– Нельзя гневить богов, – тихо сказала маркоманнская королева.

– Это место создали не боги! – уверенно заявила Гафни бат Магон. – И не люди, конечно, поэтому ты не о том волнуешься.

– Трехглазые? – наугад ляпнул Аттилий.

Никто ему не ответил.

– ВНИМАНИЕ! – внезапно объявил дежурный офицер в противоположном углу мостика. – Два новых корабля в системе! Только что появились из надпространства! Триста сорок тысяч миль – и минус!

– Трехглазые? – машинально повторил Аттилий.

– Они вызывают нас, – сообщил офицер.

– Откройте канал, – устало кивнула Вальке.

На экране появилось изображение офицера в черно-золотом мундире. Не такого желтолицого и узгоглазого, как остальные ханьцы.

– Посол Фуджин Тао? – удивилась Вальке.

– Шаодзянг Фуджин Тао, – поправил ее представитель Империи Джин. – Как это по-вашему… каунтер-адмирал.

– Какими судьбами? – осторожно спросила королева.

– Вы предали меня, Ваше Величество, – грустно сообщил бывший посол. – Ты предала меня, маленькая северная сучка. – Его лицо исказилось от ярости.

Еще никогда Королеву Маркоманнии не оскорбляли подобным образом – да еще дважды за один день.

– Сотни часов, проведенных вместе, ушли впустую, – продолжал ханьский адмирал. – Все эти прогулки на берегу, во дворе вашего замка, по крепостной стене… "Маркоманния раздавлена и унижена; мой бедный народ, моя бедная страна; я только хочу восстановить справедливость". Я внимательно слушал. Я все передал своему Императору. Я поверил вам. Император тоже поверил. Он приказал подарить вам этот замечательный звездолет. Чтобы вы могли поднять восстание против великих держав.

– Зачем?! – воскликнула Вальке. Теперь уже ее лицо исказилось – от боли и ярости одновременно.

– …а вместо этого ты сбежала на другой конец Галактики, – добавил Фуджин Тао.

– Зачем? – повторила королева. – Зачем это надо было вам и вашему императору?!

– Ты много говорила. Но невнимательно слушала меня. Я тоже говорил. О расколотом Срединном Царстве, о Поднебесной Державе, разорванной на пятнадцать частей. О том, что пришло время заново объединить Поднебесную. Вместе мы могли добиться исполнения наших желаний. Но ты обманула меня, выманила звездолет и сбежала. Дрянь.

– Убирайся к троллям! – заорала Вальке. – Я не хотела воевать! Я искала совсем другое!

– Надеюсь, ты успела его найти, – ответил ханьский адмирал. – Потому что сейчас ты увидишь, как мы наказываем предателей. Прощай.

В то же мгновение экран связи погас.

– Постойте… – начало было королева.

– Дежурный! – крикнул Тервинг. – Что они делают?!

– Ничего, – отвечал молодой андерцент, – их корабли стоят на месте. Даже не…

Он не успел договорить, как экран загорелся снова.

– Очень странно, – заметил Фуджин Тао. – Так вы нашли маленькую атомную бомбу в гибернаторе звездолета!

– Да, – усмехнулся Тервинг. – А я-то думал, что ее ибарзелиты поставили.

– Жаль, – пожал плечами офицер Империи Джин. – Вы могли умереть быстро и без мучений. А теперь вы узнаете, что такое боль.

И экран снова погас.

– Что он знает о боли? – удивилась Гафни.

– ТРЕВОГА! – оберлег Тервинг бросился к пульту управления. – Всем пристегнуться!

Гости маркоманнского звездолета поспешили устроиться в ближайших пустых креслах. Антигравитационное кресло принцессы Замабал притянул к своему креслу специальным зажимом. Ему показалось, что этого недостаточно, и он крепко схватил Гафни за уцелевшую руку. Последней, крайне неохотно, затянула ремни безопасности королева Вальке.

– Их звездолеты приходят в движение, – доложил дежурный офицер. – Это два тяжелых беллакруксера. Подождите! Приборы зафиксировали еще один прокол! Похоже, их уже трое! Пробую опознать тип нового корабля…

– Неужели все-таки трехглазые? – попробовал угадать Аттилий.

Ко всеобщему изумлению, экран связи засветился опять.

– Я все никак не могу с вами попрощаться, – пожаловался ханьский адмирал. – Вы еще и греков за собой привели?

– Каких еще греков? – ответил за королеву Тервинг.

– Это македонский звездолет, – сообщил андерцент.

– Союзнички, – пробормотал Замабал.

– Меня опять возьмут в плен!!! – возопил Аттилий. – Да сколько можно! Да простит меня Юпитер, в этой Галактике кроме меня еще остались живые римляне?!!!

– Это сверхтяжелая сиракузия, – удивился дежурный. – Такие имеют только члены семьи Космократора!

– Какие гости, – улыбнулся Аттилий. – А они за кого? За нас или за этого восточника?

– Заткнитесь, трибун, – прошипел генерал. – Андерцент, подключите его к общему каналу, незачем тянуть.

– Базилевс Филипп?! – воскликнули одновременно королева и принцесса.

– Ваше Высочество? – удивился племянник Космократора, на время забыв об остальных. – А вы что здесь делаете?! Неужели и Карфаген участвует в этом заговоре?! Я говорил Космократору, что африканцам нельзя доверять!

– Каком заговоре? – не поняла Гафни.

– Каком заговоре? – повторила Вальке.

– А, моя королева! – воскликнул Филипп. – Вас-то я и искал. Признайтесь, давно вы готовили восстание?

– Да не собиралась я поднимать никакое восстание! – чуть не заплакала маркоманнка.

– А для чего вы собирали войска на Локишальте? – вкрадчиво поинтересовался царь Македонии.

– Откуда вы знаете про Локишальт? – удивилась королева. – Кроме Фуджин Тао, никто не должен был знать!

– Мы еще много чего знаем, – важно кивнул Филипп. Ну не говорить же ей, что македонский звездолет наткнулся на планетоид совершенно случайно!

– Это был отвлекающий маневр! – воскликнула Вальке. – Несколько бабилонских наемников. Они должны были просто сидеть там и ничего не делать! Чтобы Фуджин Тао поверил, будто мы и в самом деле готовимся к мятежу!

– Грязная маленькая обманщица, – печально кивнул ханьский адмирал.

– А для чего вам понадобился такой огромный звездолет? – продолжил допрос племянник Космократора.

– Мне не нужен был ТАКОЙ ОГРОМНЫЙ звездолет! Я с трудом собрала для него экипаж! Мне бы и биремы хватило. Мне нужен был ЛЮБОЙ ЗВЕЗДОЛЕТ! Великие державы разрешили Маркоманнскому Флоту держать только межпланетные корабли. Мне нужен был звездолет, чтобы добраться до этой системы.

– Здесь находится секретная база ваших мятежников? – уточнил Филипп.

– Да нет же никаких мятежников! – глаза королевы снова очутились на мокром месте. – Почему вы мне не верите?

– Я поверю вам, когда вы передадите звездолет в наши руки и согласитесь вернуться в Солнечную Систему для тщательного расследования, – заявил македонец.

– Ну уж нет! – воскликнул Фуджин Тао. – Вы не посмеете этого сделать! Вы не лишите меня удовольствия лично прикончить эту сучку!

– Адмирал, – нахмурился македонский властелин, – право, я не до сих пор не понимаю, какое отношение ко всей этой истории имеет Империя Джин, но ваше поведение мне не нравится!

– А как же трехглазые? – внезапно напомнил о себе Аттилий.

– Римлянин? – заслышав латинский акцент, Вице-Космократор нахмурился еще больше. – Кто еще замешан в этом деле?!

– Трехглазые? – предположил Аттилий. – Тарбозавры? Кентавроиды? Маленькие зеленые человечки?!!!

Македонский царь схватился за голову.

– Все, хватит! ИМЕНЕМ БОЖЕСТВЕННОГО КОСМОКРАТОРА! Приказываю всем иностранным кораблям и вооруженным силам в этой системе немедленно сложить оружие, капитулировать и передать себя в руки македонского правосудия! Отказ принять эти условия приведет к немедленному и страшному возмездию!

Аттилий радостно засмеялся и повернулся к Замабалу:

– Мой дорогой равсаран, вам это ничего не напоминает?!

– ИМЕНЕМ Божественного Императора Джин, Сына Неба и Внука Галактики, приказываю всем сложить оружие и капитулировать, – равнодушно ответил Фуджин Тао.

Лицо Вице-Космократора потемнело от гнева.

– Вы дорого заплатите за вашу наглость!

– Остановитесь! – в отчаянии закричала королева Вальке. – Остановитесь, безумцы! Там же на ВСЕХ хватит!!!

– Делиться? – удивился ханьский адмирал. – С вами? Что бы это ни было, я все заберу себе. Я вам один раз уже поверил.

– Последнее предупреждение! – завопил македонец.

Фуджин Тао пожал плечами и оборвал связь.

– Подождите! – воскликнула королева. – Мы сдаемся!

– Сдаетесь ЕМУ? – окончательно рассвирипел племянник Космократора и тоже отключился.

– Нет, вам! ВАМ! – отвечала маркоманнка, но никто из врагов ее уже не слышал.

– А может, это и к лучшему, – пробормотала Гафни.

– Ваше Величество? – осторожно повернулся Тервинг к своей королеве.

– УБЕЙТЕ ИХ ВСЕХ! – прошептала Вальке и зарыдала.

Тат-шофет Ашербанепал бар Камут, генерал-губернатор Стурландии (то есть Памелы, конечно, но старые имена умирали не сразу), сидел в своем кабинете и играл Роль Лидера. Еще недавно этот кабинет – точнее, целый тронный зал – принадлежал местному королю. Но карфагенские силы вторжения низложили короля Вестерголена и отправили его в пуническую столицу. Там был целый заповедник… горный курорт, где карфагенские шоффеты держали коллекцию свергнутых монархов и диктаторов.

Тат-шофет немного посидел на трофейном троне и с явным неудовольствием встал. Увы, он не мог себе позволить долгосрочное сидение на этом роскошном стуле. Еще заподозрят в монархических амбициях и донесут в столицу. А потом сошлют на отдаленную планету или совсем расстреляют… "Что-то я размечтался, – с еще большим неудовольствием подумал Ашербанепал. – Никто меня не расстреляет. Кто тогда работать будет?!"

Рабочий стол был завален бумагами – и в буквальном и переносном (магнитные диски) смысле. Губернатор недовольно покосился на скопление документов, решительно отвернулся и подошел к окну. За окном расстилался ПЕЙЗАЖ.

Город Вестерголен, построенный в северо-европейском стиле на три миллиона жителей (теперь уже два с половиной, поправил себя Ашербанепал – аборигены сдались не сразу); небольшое озеро, на котором покачивались два космических корабля; густой лес псевдопапоротниковых деревьев, замыкающий город в полукольцо; двухмильный потухший вулкан на горизонте.

Если верить планетологам, вулкан погас четырнадцать миллионов лет назад, но перед этим успел залить все окрестности тяжелыми металлами. Поэтому здесь и выросла колония микротульских рудокопов. На окраине города, на полпути между дворцом губернатора и вулканом, дымились рудоплавильные заводы. На Земле подобные конструкции давно вышли из моды, но здесь, на окраине человеческой Галактики, борьба за экологию еще не начиналась. Тем более на только что оккупированной планете во время войны.

Ашербанепал повернулся и с тяжелым вздохом направился к столу. Остановился на секуду у зеркала. Пригладил роскошную бороду, поплевал на лысину и довел ее до столь же зеркального блеска. Поправил форму. Диета явно пошла ему на пользу. Не только похудел, но еще и помолодел. И не скажешь сразу, что ему за пятьдесят. Что-то он засиделся в тат-шофетах. Конечно, если эта операция пройдет успешно…

По всем законам жанра, губернатор не успел дойти до стола.

– Господин? – неприметная дверь в дальнем конце кабинета отворилась и на пороге появился сгансаран Пигмалион бар Ганнибал, адьютант губернатора. – Мы только что потеряли связь с Гейзерихом.

– Началось! – воскликнул Ашербанепал. – Немедленно объявляйте общую тревогу и отправьте сообщение рейшу Гамильтону!

– Тревогу? – переспросил Пигмалион. – Это может их спугнуть.

– Напротив, если мы ее не объявим, они могут что-то заподозрить, – отрезал губернатор. – Выполняйте.

– Слушаюсь! – помощник исчез за дверью. Ашербанепал поспешил к своему столу и на этот раз все-таки добрался до него, но взял оттуда только одну вещь – служебный скорпион. В голове мелькнула заманчивая мысль: "А вдруг римляне разбомбят стол вместе с документами? Да я их тогда похороню с почестями!"

Итак, началось. Гейзерих потерян – а вместе с ним и несколько десятков дезертиров, рабов и приговоренных к смерти преступников. Губернатор усмехнулся. Спасибо итальянцам, что избавили Карфаген от этого мусора. На остальных базах этой системы находился аналогичный персонал. Все настоящие пунические солдаты были собраны на Стурландии. Им предстояло встретить врага.

Ашербанепал положил скорпион в карман и направился к выходу. Над Вестерголеном завыла сирена воздушной тревоги.

Легат Секст Анфимий был вне себя от бешенства. Прорываясь через обломки Гейзериха, он потерял еще один корабль, а другой был серьезно поврежден. Теперь он спешил сорвать злость на пунийцах. Остатки его эскадры повисли над Стурландией, рядом с кораблями императора Лициния Тапробаника и легата Клодия Помпеяна. Римские звездолеты вытянулись в изящную дугу, от полюса к полюсу. На планету упали первые топливные бомбы.

Тем временем вторая волна вторжения уже прошла через солнце и теперь тоже направлялась к Стурландии.

На борту тяжелого абордажника "Стелла Марис" все – или почти все – было готово к высадке десанта. Императрица Антония Северина покачивалась в капитанском кресле и откровенно скучала. Этот ублюдок Мезон опять ее подставил. Вместо серьезной боевой операции ей предстоит быть нянькой у легионеров. И то временно. До точки выброса.

Новоиспеченный оптион Юлий Цезарь, исполнявший обязанности навигатора, относился к полученному заданию иначе. Как-никак, это задание было у него первым.

– Наши беллакруксеры справляются, – объявил Цезарь, следя за тактическим экраном. – Пройдем через астероидный пояс без потерь.

– Угу, – согласилась Антония.

– Трибун Сульпиций сообщает, что легион проходит последнюю проверку перед выброской, – продолжил Цезарь.

– Угу, – отвечала Антония.

– Первым отрядом будет командовать центурион Тигробой.

– Угу, – кивнула Антония.

– Его когорта уже занимает места в посадочных баллонах.

– Угу, – отозвалась Антония.

…

– Шевелитесь, обезьяны! – вопил центурион Тигробой. – Вы хотите жить вечно?!

– ДА! – одновременно проорали пять сотен глоток.

– Ваше желание исполнилось, ублюдки! Вы будете жить вечно! Как герои "Илиады" и "Одиссеи"! Как Триста Спартанцев! (Дерьмо, это был неудачный пример). Как Десять Тысяч Бессмертных! (И это неудачный). Как Олимпийские Небожители! (Приторно как-то получилось, розовые сопли). Как трипак в заднице у шлюхи!

– ГЫ-ГЫ-ГЫ! – отвечали легионеры.

Тигробой прошелся вдоль рядов, придирчиво осматривая оружие и снаряжение. Двум-троим двинул в зубы – просто так, для профилактики. Одного огрел центурионовской дубинкой.

– Наша задача проста. Высадиться и убить всех чернозадых пунов. Потом убить еще раз. Все поджечь и взорвать. Обычно я добавляю "ограбить и затрахать", но это дружественная планета. Поэтому аборигенки сами раздвинут ноги от благодарности, а их мужья закидают нас подарками!

– ГА-ГА-ГА! – отозвались легионеры.

– А теперь запевай! В честь нашего командира, самой лучшей императрицы Республики!

Один из легионеров тут же затянул:

– Она не суперженщина, она не богатырка…

И пятьсот глоток подхватили:

– Какая прекрасная песня, – всхлипнула императрица. Выступление легионеров транслировалось на мостик по внутренней связи. – Но разве ее не положено исполнять во время триумфа?

– Это просто замечательная песня, – убежденно ответил Цезарь. – Ее можно исполнять когда угодно! – Оптион покосился на свои приборы. – Вход в атмосферу Стурландии через двадцать минут.

– Угу, – кивнула Антония.

– ПОПАДАНИЕ! – доложил дежурный тактик "Правнука Слейпнира" и тут же упал на свой пульт, пятная его красным. Корабль тряхнуло еще раз.

– Дилетанты, – пробормотал Аттилий. – Иметь такой корабль и проиграть!

– Против двух беллакруксеров? – тихо отозвался Замабал. – Да и греки постреливают.

– Они и друг в друга постреливают, – заметил римлянин.

Замабал не успел ответить – звездолет содрогнулся от особенно точного попадания. Сирены выли, как ненормальные.

Генерал Тервинг рывком поднялся из кресла и обратил залитое кровью лицо к своей королеве. Похоже, она была без сознания. Тервинг прикоснулся к ее горлу, потом повернулся к Аттилию и произнес:

– Это не ваша война. Вы можете убираться отсюда. И вы тоже, Замабал. Бегите к ближайшему челноку. Но умоляю, спасите королеву!

– Почему бы и нет, – пожал плечами римлянин и отстегнул ремни. Карфагенский капитан согласно кивнул.

– Слово офицера? – спросил Тервинг.

– Только без этих античных суеверий, – отозвался Аттилий.

– Моя школа, – простонала Гафни.

Королеву вытащили из кресла и положили на колени к принцессе, антигравитационное кресло которой, в свою очередь, потащили к выходу.

Челнок отыскался не сразу. На нижних палубах царил хаос – сюда пришлось особенно много попаданий. Аттилий с цинизмом опытного военного космонавта бесцеремонно распихивал трупы; Замабал Карка помогал ему.

– Ага, вот он, – пробормотал Аттилий.

– Этот одноместный, не походит, – заметил равсаран.

– Хм, – многозначительно ответил римлянин. – Это как посмотреть…

– Трибун, вы дали слова офицера, – прошипел карфагенский капитан.

– И ничего подобного, – заявил Аттилий. – Ладно, я же просто пошутил. Идем дальше.

БЖЖЖЖЖЖБРРРАНГ! – снаряд прошил корпус звездолета где-то у них над головами. Кресло Гафни врезалось в стену, офицеры упали на пол, королева Вальке упала на них сверху. Потолок и переборки причудливо изогнулись.

– Задница Миноса! – выругался Аттилий.

– Она самая, – согласилась Гафни.

Они чудом успели. Едва челнок оторвался от погибающего звездолета, как у него за кормой вспыхнула маленькая сверхновая звезда.

– Что это было? – прохрипела пришедшая в себя королева.

– Было страшно, – усмехнулась Гафни.

– Подберите всех, кого сможете, – прошептала Вальке и снова закрыла глаза.

– А не рановато ли? – заметил Аттилий, пытаясь справиться с управлением.

Космическое пространство осветили еще три вспышки – одна за другой.

– А вот теперь в самый раз! – воскликнул трибун. – Четыре сбоку ваших нет! Славная мясорубка получилась!

– У вас нет ничего святого, Клавдий Аттилий Паролон? – спросил Замабал. – Там же люди погибли.

– Разве это люди? – хмыкнул римлянин. – Нет, не угадали. И не сволочи. Подождите, я еще придумаю остроумный ответ.

После чего развернул челнок и отправился на поиски уцелевших.

– СБРОС! Первый пошел! СБРОС! Второй пошел! СБРОС! Третий пошел!…

– Оптион, вы не обязаны докладывать мне о каждом удачном сброшенном баллоне, – поморщилась Антония Северина. – Сообщайте только о неудачных.

– Слушаюсь, моя императрица, – послушно кивнул Цезарь, но в глубине души затаил не менее глубокую обиду.

"Стелла Марис" неслась над планетой, а за ней, словно следы на воздушной дороге, повисали в небе гигантские цилиндры из металла и пластика. В каждом таком цилиндре находилось не менее тысячи легионеров. По сути, они (цилиндры) представляли из себя одноразовые дирижабли. Теперь эти дирижабли, с разными скоростями, планировали на объятые огнем крыши и башни Вестерголена.

– Ага, а вот и они, – пробормотал тат-шофет Ашербанепал, следя в бинокуляр за римским десантом. За последние минуты его лысина заметно закоптилась, новенький мундир обгорел в двух местах. Хорошо, что не прострелен. – Меальмен, – обернклся губернатор к стоявшему у него за спиной гвардейскому офицеру. – Ведите своих людей к месту высадки. Убейте их всех.

Меальмен Хирам бар Сатан отдал честь и покинул верхний этаж башни, служившей временным штабом пунической обороны. Его солдаты уже выстраивались у полдножия башни. Конечно, это не Священный Отряд, вспомнил меальмен свою молодость. Это лучше! Бессмертные. Вредное персидское влияние, безусловно. Каждая великая держава, громившая персов, считала своим долгом обзавестись Гвардией Бессмертных. Этой участи не избежал никто – ни Карфаген, ни римляне, не греки. Но Бессмертные Карт-Хадашта давно успели позабыть о персидских корнях и обзавестись собственными славными традициями. И даже собственным именем.

Как там говорил рейш Гамильтон бар Тапуз? Пришло время одержать новую победу.

– ФЕНИКСЫ! – воскликнул Хирам. – За мной!

И Фениксы пошли за ним.

…

Первый римский баллон обнаружился минут через пять. Он лежал на главной площади Вестерголена, как выброшенный на берег левиафан. Легионеры постепенно выбирались из него и выстраивались в ряды для дальнейшего наступления. Центурион Тигробой был здесь же и орал в переносной телепередатчик:

– Мы прибыли на планету, прекратите бомбардировку!!!

На самом деле бомбардировку прекратили еще минут двадцать назад, но у Корнелия Тигробоя был богатый опыт, поэтому он знал, чего ждать от флотских придурков. Никогда не мешает подстраховаться.

Император Тапробаник, ближайший к месту действия старший офицер, в свою очередь, знал, чего ожидать от центуриона Тигробоя, поэтому спокойно отвечал:

– Вас понял, огонь прекращаем. Остаемся на волне, обращайтесь за поддержкой.

Затем прозвучали первые выстрелы наземного боя. Тигробой вскинул глаза. Фениксы наступали в своей обычной манере, выстроившись в плотную фалангу (на сей раз влияние было греческим). Полупрозрачные бронещиты плотно сомкнуты, выставленные в бойницы скорпионы и нервобаллисты изрыгают огонь.

– В "черепаху"!!! – заорал центурион. Легионеры поспешно выполнили приказ. Несколько секунд спустя на площади вырос аккуратный квадрат, закрытый со всех сторон щитами – очень похожими на карфагенские, но фунтов на семь тяжелее. Неизбежные потери от пунического огня тут же резко сократились.

– В атаку! – прокричал Тигробой и выхватил верный парабеллум. – Бей гадов!

"Черепаха" медленно двинулась вперед.

– Пилумы… ЗАЛП! – последовал новый приказ.

В небо одновременно взлетели три сотни дротиков, оснащенных системой самонаведения. Но коварные пунийцы были готовы к такому повороту событий. Щиты карфагенской фаланги изменили угол, в окружающей атмосфере процент озона подскочил на несколько порядков, заискрилась система РЭБ. Большая часть римских дротиков была отражена; три или четыре даже развернулись на сто восемьдесят градусов и упали на римлян. Ответный удар Фениксов был ужасен. Засвистели вулканизированные петли пращников, и в ряды республиканской пехоты врезались осколочные гранаты. Бравый ветеран-центурион тут же оценил новое положение вещей.

– ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД! – на сей раз влияние было военно-морским. – В рукопашную!

Легионеры перешли с медленного шага на марафонский стиль, бегом преодолели остаток дистанции, отделявший их от пунической фаланги, и два бронированных чудовища столкнулись с ужасающим грохотом. В ход пошло холодное оружие из ферротитановых сплавов и высокоуглеродистой стали.

– Общий сбор! Общий сбор!!! – заорал в передатчик центурион Тигробой. – Нас атакуют десять тысяч фениксов!!!

– Десять тысяч пенисов?!!! – ужаснулась Антония Северина, получившая это сообщение на общей волне. – Оптион, поворачивайте корабль!!! Нужно поддержать ребят!!!

– Слушаюсь, – кивнул Цезарь и задумался. У абордажника не так много орудий. Это вам не беллакруксер.

Сражение в центре Вестерголена тем временем разворачивалось. Все новые отряды легионеров, покинувших другие десантные баллоны, стекались на площадь, и теперь уже Фениксам пришлось нелегко.

– Тат-шофет, нам требуется поддержка! – не постеснялся признаться меальмен Хирам, прикрываясь щитом от очередного римского залпа.

– Отказано, – хладнокровно ответил Ашербанепал, следя за сражением в бинокуляры и через оптические приемники отдельных солдат. – Держитесь. Не уклоняйтесь от плана.

Меальмен проклянул Секретный План Битвы последними словами и приказал Фениксам перестроиться.

…

Корабли эксадры легата Гнея Фламиния обрушились на и без того бурные воды пролива, разделявшего стурландские материки, и теперь, выстроившись в красивый полумесяц, на максимально возможной скорости неслись к берегу. Как в старые добрые времена. Гней Фламиний стоял на капитанском мостике своего "Императора Сципиона" и чувствовал себя античным полководцем перед высадкой где-нибудь в Африке или Британии. На горизонте уже вырастали башни и небосребы Сазерейна.

– Приготовьтесь к пробному залпу, – объявил легат, возвращаясь в свое кресло. Едва он успел это сделать, как с правого фланга пришла ударная волна и яркая вспышка.

– Задница Миноса, что это было?! – в ужасе воскликнул полководец, наблюдая за вырастающим на океаном прекрасным, белоснежным с оттенками небесно-голубого, ядовитым грибом. – Кто стрелял?!

– Пусков не замечено, похоже на атомную мину!!! – сообщил навигатор, пытаясь стабилизировать корабль. – Три наших звездолета уничтожено!

Легат соображал быстро.

"Пунийцы прыгнули выше головы – кто бы мог предположить – если они решились – вряд ли мина была одна" – промчалась через его голову цепочка мыслей.

– Поднимайте всю эскадру в воздух! Немедле…

Легат соображал быстро, но недостаточно. Вторая атомная мина, до сей поры тихо лежавшая на грунте, разорвалась прямо перед носом "Императора Сципиона" и отправила в гости к Миносу весь его экипаж и десантников-легионеров.

…

– Что там происходит? – поинтересовался император Марций Камилл, наконец-то прибывший на орбиту Стурландии.

– Похоже, эскадра Фламиния уничтожена полностью, – доложил расстерянный Тапробаник. – Эскадра Руфина понесла тяжелые потери, сам император погиб. Новый старший офицер, центурион Септимий Брага, принял решение отступить.

– Центурион?! Там что, не нашлось никого старше по званию?! – рассвирипел главнокомандующий.

– Никак нет, император. Тяжелые потери…

– Хм, – ответил Камилл и задумался.

Захват системы прошел как по маслу. Но гарнизоны Стурландии оказали слишком сильное сопротивление и преподнесли немало сюрпризов. Конечно, ничто не мешает развернуть главные калибры децирем и беллакруксеров, и превратить все три города в пыль… А смысл?

– Что с Вестерголеном?

– Наступление продолжается успешно, – воодушевленно сообщил Тапробаник. – К сожалению, трибун Марк Сульпиций погиб. Командование принял на себя центурион Луций Корнелий.

– Тигробой? – уточнил командующий.

– Так точно. Непосредственную поддержку с воздуха осуществляет эскадра императрицы Антонии Северины.

– Она все-таки нашла себе занятие по вкусу, – пробормотал Камилл. – Конечно, абордажники вполне для этого подходят. Однако, расход топлива для удержания в воздухе… Ладно, после битвы надо будет все тщательно рассмотреть.

– Наши дальнейшие действия? – почтительно поинтересовался Тапробаник.

– Атомные мины? – уточнил император. – Сделаем так. Достаточно будет освободить два анклава из трех. Хеландию уничтожить из космоса. На Сазерейн сбросить баллоны. Кто из абордажников еще не задействован?

– Эскадры Тита Эррекция и Децима Аврелия.

– Вот их и отправьте. Остальным кораблям оставаться на орбите.

…

– Если вас интересует мое мнение, рейш, то время пришло, – осторожно заметил аталеф Сифакс бар Мамута.

– Разумеется, оно меня совершенно не интересует, – благодушно заметил Гамильтон бар Тапуз, – но на этот раз вы правы. Все римские корабли уже собрались в пространстве над Стурландией. Насколько я понимаю, кроме эскадры, занятой уничтожением форпостов Вальгаллы и Рингелорда. Но она явно не заслуживает нашего высочайшего внимания. Пока не заслуживает. – Адмирал прищурил левый глаз, а правым пробежался по тактическим экранам. – Отлично. Первый звездолет… "Меч Изабеллы" стартует ровно через три минуты после моей команды. Остальные за ним по боевому расписанию. Всему флоту – общая готовность! ОТСЧЕТ ПОШЕЛ!

"Космос неисчерпаем", – сказал один из древних финикийских философов и в очередной раз оказался прав. Если римляне научились использовать в качестве подпространственных ворот горячие звезды и солнца, то карфагенские инженеры пошли еще дальше. Пунические звездолеты прибыли на Стурландию прямо через раскаленное ядро планеты и теперь ждали своего часа в расплавленной мантии.

Час наступал через две минуты и тридцать левять секунд… две и тридцать восемь… две и тридцать семь…

…

– Да-да, покажи им! Так! Еще! – сжимала кулачки императрица, в то время как малокалиберные бортовые орудия "Стеллы Марис" утюжили карфагенскую пехоту и пришедших ей на помощь СЛОНов. Еще один СЛОН получил прямое попадание в голову и рухнул, похоронив под своими обломками обломки двухэтажного здания.

– Антония, маленькая грязная шлюшка, я тебя люблю!!! – от избытка чувств сообщил открытым текстом центурион Тигробой.

– Я тебя тоже!!! – завопила императрица. – Я всех вас люблю!

"А меня?" – хотел было спросить Цезарь, но передумал. К тому же, возникший прямо перед носом абордажника пунический звездолет изменил направление его мыслей.

– КОНТАКТ! – только и успел заорать Цезарь. Столкновения удалось избежать чудом, но ударная волна, созданная стартующим вражеским кораблем, отягощенная сброшенными пластинками тепловой защиты, отбросила "Стеллу Марис" куда-то вбок, и навигатору с трудом удалось выровнять звездолет. Едва он успел это сделать, как прямо по курсу появилась еще одна пуническая децирема. Потом еще одна…

– Откуда они берутся?! – почти завизжала Антония. Без малейших признаков страха, стоит отметить. Просто голос у нее резко испортился.

– Стартуют прямо из того погасшего (?!) вулкана, – сообразил оптион через несколько секунд. Еще два… три… четыре… он начинал сбиваться со счета… восемь… девять кораблей подтвердили его догадку.

– Общая тревога! По всему Флоту! – приказала императрица и на всякий случай смертельно побледнела.

– Сигнал отправлен, – доложил Цезарь.

– Отставить наземные цели, – приказала Антония. – Бей по кораблям!!!

"Абордажник против многопалубных звездолетов?!" – не совсем понял приказ Цезарь, но когда это Флот отступал?!

Неоднократно, но тот ли это случай?

Очевидно, те же мысли посетили прекрасную голову императрицы, поэтому приказ претерпел зловещую трансформацию.

– На таран, – прошептала она. Громко и внятно, но все-таки прошептала.

Оптион Юлий Цезарь набрал в легкие побольше кислорода, помянул добрым словом праматерь-Венеру и ударил по кнопкам.

Коварные пунийцы – уже в который раз! – предугадали ясные и чистые намерения римлян. "Стелла Марис" получила пять снарядов прямо в нос от очередного (30-го или 40-го по счету) взлетающего звездолета, превратилась в обугленную комету и покинула воздушное пространство Стурландии.

…

– Это слишком даже для пунов, – заметил император Камилл, спешно выстраивая звездолеты для встречи с новым противником. – Помпеян, что вы делаете?!

– Помпеян не отвечает, – сообщил дежурный тактик флагмана.

– Какого Орка?!…

– …его корабль уничтожен, – добавил младший офицер.

– Сколько звездолетов подняли пуны? – быстро спросил император.

– Минимум восемьдесят – и плюс. Из них минимум четыре уничтожены.

– Наши потери до сих пор?

– Включая абордажники? Двадцать восемь единиц.

Впервые за многие годы Камилл затравленно оглянулся, как будто собирался посмотреть на то, что происходит у него за спиной. Хотя для этого следовало просто посмотреть на другой тактический экран. Вот на этот. Пока вроде чисто, но если пуны прятали такую армаду на планете, то кто поручится, что у них нет еще одного флота на спутнике? на других планетах системы? на одном из уровней гиперпространства?

– Уже свыше ста, – тихо произнес старший помощник.

…

– А мы ведь только начали! – восторженно отметил рейш Гамильтон. Его радостное оживление передавалось всем присутствовавшим на капитанском мостике карфагенского флагмана, "Глаза Дагона". Кроме гипонаварха Стратоника, разве что. Македонский военный наблюдатель увидел сегодня слишком много карфагенских секретов, и у него зародилось страшное подозрение, что коварные пунийцы готовят ему славную смерть в этой битве.

– Хотя эффективности нашего огня не помешает некоторое увеличение, – недовольно заметил адмирал минуту спустя.

– Прошу прощения, рейш, а какова цель нашей операции? – с нотками вдохновения в голосе поинтересовался Сифакс.

– Не говорите загадками и не задавайте наводящие вопросы, аталеф, – нахмурился командир. – Мы не на штабной игре. Что вы придумали?

– Мы должны уничтожить римский флот. Судьба планеты нас не интересует. Так? – не удержался от наводящего вопроса молодой офицер.

– Не годится, – понял его адмирал. – Там сликом много наших.

– Мы можем их эвакуировать, – заметил Сифакс.

– Не успеем, – отрезал Гамильтон. – А вот спутник мы взорвем. Кто из тяжелых катапультеров под рукой?

– "Милосердие Танит" и "Шапка Мономаха".

– Отлично, пусть открывают огонь… через две минуты.

– Да вы просто с ума сошли! – воскликнул Стратоник. Еще недавно он не решился бы оскорбить старших пунических офицеров при исполнении, но теперь, похоже, ему все равно нечего терять.

– Не надо громких слов, – поморщился адмирал. – Всего лишь небольшая порция антивещества…

– Как, и вы тоже? – испугался Стратоник.

– Что вы сказали? – не понял Гамильтон. – "Греческий огонь"? Очень, очень интересно. Вы продолжайте, продолжайте.

– Антивещество? Что именно вы используете? – в свою очередь спросил гипонаварх. Высокопоставленные союзники продолжали играться словами.

– Кристаллический антиводород! – воскликнул адмирал. – Что может быть проще!

Стратоник наконец-то понял намек.

– Но ведь можно получить и другое антивещество! – вскричал он. – Антигелий, антилитий, антибериллий…

– Антибор, антиунлерод и так далее, – нахмурился Гамильтон бар Тапуз. – Вы собираетесь перечислить всю таблицу химических элементов?

– Нет, конечно нет, – заторопился македонец. – Разумеется, пусковая установка снабжена магнитным силовым полем. Антивещество передается прямо по силовому лучу. Это жидкая смесь, антисера, антиселитра, нефть на основе антиуглерода, балтийский антиэлектрон – разумеется, тоже с отрицательно заряженными частицами. Полученный состав помещается в газобразную среду, семьдесят процентов антикислорода, двадцать пять процентов антиазота, двуокись антиуглерода, с добавлением антиаргона под давлением в две атмосферы…

– И кто из нас после этого сошел с ума?! – пробормотал Сифакс.

– Гипонаварх Стратоник, – торжественно объявил Гамильтон, – кажется, вы только что спасли себе жизнь. Но не привыкайте к этому, я ведь могу и передумать.

Македонец затравленно кивнул и поглубже забился в свое кресло.

…

– Есть кто живой?! – центурион Луций Корнелий и его легионеры осматривали обломки "Стеллы Марис". Римлянам приходилось нелегко, теперь уже карфагенский флот господствовал в небе. Тем не менее, Тигробой решил потратить несколько минут, чтобы спасти всех, кого можно спасти.

– Задница Миноса, – отозвался Юлий Цезарь. Выглядел он не очень хорошо, но, кажется, был жив и почти невредим.

– Она самая! – отозвался центурион. – Держись, идем на помощь!

Совместными усилиями легионерам удалось извлечь Цезаря из покореженного пилотского кресла и поставить на ноги.

– Тартар меня забери, какая женщина была, – пробормотал Тигробой, рассматривая что-то за спиной у Цезаря. – Нет, сынок, не смотри. Не надо.

– Что я, трупов не видел? – пробормотал оптион.

– Верю, что видел – ну и что? Зачем тебе еще один? Лучше сохрани в своем сердце ее прекрасный образ… – вздохнул старый вояка.

Цезарь уронил челюсть. "Ветеран круто забирает".

– Куда теперь?

– Кажется, эта кампания проиграна, – заметил старый центурион. – Но мы не должны распускать сопли…

– Корнелий, только без речей! – взмолился молодой декурион. – Я это уже слышал на Марсе, когда мы добивали персов!

– Но ведь добили же! – выпятил грудь Тигробой. – Ах, как славно мы сражались…

– Как сладко мы любили, – пробормотал Цезарь, – была Троя, и были мы троянцами…

– К озеру! – вернулся центурион на грешную Стурландию. – Это наш единственный шанс!

…

– А много ли у нас шансов? – подумал вслух трибун Ульпий Галл, командир абордажника "Ящик Цереры".

– А еще мы можем сдаться пунам, – огрызнулся оптион Виктор Октавий, старпом звездолета. – Это правда, что они приносят пленников в жертву Баалу?

– Правда, – неуверенно ответил Галл. – Должно быть. Но я не собираюсь это проверять.

– Тогда какого Цербера?!

– У тебя осталась капля совести, оптион? – задал риторический офицер командир корабля.

"Ящик Цереры" натужно взревел всеми двигателями и коснулся поверхности озера, поднимая неизбежную тучу брызг и столбы кипящего пара. В первые минуты сражения здесь стояла пуническая галера, но теперь она покоилась на дне.

– Рули к берегу! – заорал Ульпий Галл. Вот сейчас и у него начали сдавать нервы. – Быстрее!

На берегу римский звездолет поджидал одинокий карфагенский СЛОН. Но командир СЛОНа не успел принять правильное решение, и абордажник смял пуническую боевую машину, превратив ее в жалкую металлическую лепешку.

– Слава богам! – возликовал Тигробой. – Легион, за мной!

Какой нахрен легион – едва когорта наберется. Но им еще повезло. Согласно обрывкам радиосообщений, несколько транспортов пунийцы сожгли прямо в космосе.

Дорогу к абордажнику преграждала группа полуразрушенных домов. Какая-то женщина в нелепом клетчатом платье выглянула из подворотни, закричала и спряталась обратно.

– А почему она нам не рада? – спросил тот же декурион.

– Дурак ты, Марк Туллий, – вздохнул Тигробой. – Мы же ее не освободили!

– На борт, ублюдки! – заорали посадочные динамики голосом трибуна Галла. – Быстрее, вашу мать!

– Что за дерьмо?… – не понял Цезарь, стремительно теряющий остатки аристократического лоска. Небо над городом прочертили два огненных болида. Потом еще один.

– Подбитые корабли? – неуверенно предположил кто-то из легионеров.

– Нет, это не корабли, – убежденный в своей правоте заявил центурион Тигробой. – Корабли так не падают! Ничего, скоро разберемся.

– Что они собираются делать? – задумчиво спросил тат-шофет Ашербанепал бар Камут. – А, они собираются драпать!

Его штаб-квартира находилась совсем недалеко, а личная гвардия была отлично вооружена. Тат-шофет представил себя во главе атакующей колонны и тут же передумал.

– Будем милосердны, – выдохнул губернатор. – Наша задача – выиграть битву, а не Убить Всех Римлян.

В первые минуты сражения он думал иначе, но теперь это не имело никакого значения.

– Все на борту, – доложил Виктор Октавий, следя за экранами.

– Кто-нибудь еще мог… – Ульпий Галл вглядывался в клыбу дыма и языки пламени, окутавшие город, потом безнадежно махнул рукой. – СТАРТ!

– Что происходит? – почти официальным тоном поинтересовался центурион Корнелий, добравшись до капитанского мостика. Немного пришедший в себя Юлий Цезарь следовал за ним по пятам.

– Полная задница, – неуставно доложил оптион Октавий. – Пуны держали на планете штук триста звездолетов. Нас поимели во все дыры.

– Что об этом говорит командующий?

– Спроси у Плутона. Пуны взорвали спутник планеты и треть нашего флота снесло нахрен обломками. В том числе флагмана.

– И кто сейчас командует? – быстро спросил Цезарь.

– Никто, – устало сообщил трибун Ульпий. – Давно я такого не видел. Если вообще.

– По уставу, старший по званию офицер флота…

– Вот именно. Сразу пять или шесть легатов. И ни у кого не хватило смелости объявить "Спасайся, кто может".

– А именно это мы и должны сейчас делать! – с азартом воскликнул старый центурион, рассматривая тактические экраны.

– Ну, если сам легендарный Тигробой советует драпать, – усмехнулся командир звездолета, – то кто нас осудит?

– Пуны продадут в рабство или принесут в жертву; наши – казнят, проведут децимацию или просто вернут на фронт, – подвел балланс оптион Октавий. – Выбор очевиден.

– Мы должны хоть как-то сохранить лицо, – неуверенно заметил Цезарь.

– Хочешь сохранить лицо – засунь его себе в задницу! – убежденно воскликнул центурион Корнелий Тигробой.

– Истину говоришь, отец, – кивнул командир корабля. – Курс на Ипсилон Меченосца!

– И будет по слову твоему, мудрый соратник, – отвечал Тигробой.

…

– Я думал, мы опоздаем, – заметил император Эмилий Валент, – но, похоже, что мы поторопились.

– На экране почти две сотни вражеских сигналов и всего двадцать пять наших, – дрожащим голосом доложил Тиберий Бассиан.

– Стоило переться через всю систему, чтобы сдохнуть здесь? – с необыкновенной прямотой спросил Вплерий Флакк.

– Держите себя в руках, центурион, – одернул его командир.

– Да-да, помню, я римский гражданин и офицер. Надеюсь, нам поставят памятник. Прошу прощения, хрена с два. Проигравшим ничего не…

Прогремел выстрел. Флакк удивленно посмотрел на оплавленное отверстие чуть выше своего сердца, потом обмяк в кресле.

– Всегда мечтал расстрелять кого-то прямо на мостике за трусость и панику перед лицом врага, – признался император, возвращая парабеллум в кобуру. – К счастью для его семьи, никто об этом не узнает, поэтому дети получат пенсию. Навигатор, продолжаем сближение.

– Двести десять вражеских сигналов – и плюс, – окончательно севшим голосом сообщил Бассиан.

– "Знай, гражданин! Под орлиным крылом легиона космос усеян телами врагов. Альдебарана рубин. И алмазная цепь Ориона встретят сребристый корабль Арго", – продекламировал Валент, потом отстегнул ремни и встал. Заметив удивленный взгляд кого-то из офицеров, он пояснил:

– Imperatorem stantem mori oportet. Императору надлежит умереть стоя.