Натюрморт с воронами

Глава 76

Ветер достиг такой невероятной силы, что Шерту и Уильямсу пришлось укрыться под навесом прямо над дверью в пещеру. Правда, это противоречило приказам шерифа, но они уже не могли стоять под дождём и ветром, да ещё в начале второго ночи. Они и так проторчали на открытой местности больше трёх часов, так что о приказах шерифа можно было на время забыть.

Шерт услышал, как Уильямс застонал и стал чертыхаться, пытаясь зажечь керосиновую лампу. Некоторое время назад Шерт принёс из машины аптечку и тщательно перевязал рану на ноге напарника, но тот, видимо, ещё не избавился от боли, поскольку всё время стонал и чертыхался, проклиная эту ужасную погоду, собак и шерифа с его идиотской операцией. Конечно, у Уильямса была серьёзная рана, но не настолько ужасная, как он изображал своими постоянными стонами и жалобами. Однако самое неприятное заключалось в том, что полицейская радиостанция не отвечала на позывные, во всём городе вырубилась электроэнергия, а значит, ждать помощи теперь не от кого. Да и шериф Хейзен не подавал признаков жизни. Полицейские терялись в догадках: что можно делать почти три часа в этой чёртовой пещере?

У Шерта усиливалось дурное предчувствие.

Из глубины пещеры несло затхлым сырым воздухом. Он передёрнулся от неприятного ощущения и решил отойти подальше. Что напугало там этого огромного пса, который выскочил из пещеры как ошпаренный, покусал Уильямса и умчался на кукурузное поле?

— Что они там так долго делают, чёрт возьми? — простонал Уильямс уже в десятый раз.

Шерт молча покачал головой.

— Я уже давно должен быть в больнице, — продолжал напарник. — Может, собака бешеная.

— В полиции не держат бешеных собак, — заверил его Шерт.

— Откуда ты знаешь? Даже если она не бешеная, я могу получить инфекцию.

— Я положил на твою рану кучу антибиотиков.

— Почему же она так сильно болит? — не унимался Уильямс. — Если у меня будет заражение, я сразу вспомню, кто делал мне первую повязку — доктор Шерт.

Шерт промолчал. Даже жуткое завывание ветра казалось ему музыкой по сравнению с нытьём напарника.

— Послушай, Шерт, — продолжал тот, — мне нужна срочная медицинская помощь. Эта псина откусила мне половину ноги.

Шерт снисходительно хмыкнул.

— Уильямс, это всего-навсего собака, а ты, возможно, получишь за свои муки «Пурпурное сердце» — как лицо, пострадавшее при исполнении служебных обязанностей.

— Да, но это может произойти лишь через неделю. А моя нога болит уже сейчас.

Шерт тяжело вздохнул и отвернулся. Уж лучше бы он сам пострадал от этой собаки, чем этот занудный Уильямс. Подумаешь, собака укусила.

В этот момент сверкнула огромная молния, осветив серый силуэт особняка Уинифред Краус. Дождь лил как из ведра, и всё вокруг превратилось в огромное озеро. Шерт посмотрел на реку, с огромной скоростью мчащуюся в пещеру.

— Чёрт бы побрал всё это! — Припадая на раненую ногу, Уильямс вышел из-под навеса. — Я иду в дом, чтобы сменить Рейнбэка и немного отогреться. Присмотрю за старой ведьмой, а его отправлю сюда.

— Это не входит в наши обязанности, — заметил Шерт.

— К чёрту наши обязанности. Они должны были вернуться из пещеры через полчаса, а сидят там уже более трёх часов. Я ранен, промок до нитки и к тому же чертовски устал. Мокни здесь сколько тебе заблагорассудится, а я иду в дом.

Посмотрев ему вслед, Шерт отвернулся и сплюнул. Вот засранец.