Настоящий американец

Глава 1

В раздражении я отшвырнул айфон. Тот, врезавшись в стену, сверкнул экраном и тут же погас.

— Суки! — процедил я.

Достал из бара початую бутылку сорокалетнего Маккалана. Плеснул виски в стакан и, ничем не разбавляя, выпил одним глотком. Горький вкус обволок слизистую, и я налил еще.

Повод нажраться у меня был отменным. Эти суки-англосаксы меня ограбили! Забрали все подчистую. Дурак, не верил, что это возможно, но Великобритания все же ввела санкции в отношении российских граждан. Члены их банды — англосаксонские страны — США, Австралия и Канада, а также вассалы англосаксов — Евросоюз поддержали санкционную политику Лондона и оперативно наложили аресты на все счета и имущество.

Мой финансовый директор и корпоративные юристы ничего не успели сделать, а самая дорогая адвокатская контора в Цюрихе… конечно, конечно господин Петров, у нас более чем столетний опыт, а нашими клиентами являются… твари, оказалась бесполезна. О чем её владелец мне сейчас с профессионально-фальшивым сочувствием и сообщил.

— Суки!

Звонок от охраны прозвучал, когда я приговаривал вторую бутылку.

— Прискакали падальщики, — сплюнул я.

До дома от въезда в поместье две минуты на машине, поэтому я плеснул себе еще и только выпив новую порцию, вытащил грузное тело из мягкого кресла, и, пошатываясь, направился к входной двери. Та была по местной моде стеклянной, отчего было видно, кто именно ко мне нагрянул. Судя по черной форме, как и доложила охрана, прибыли судебные приставы.

— Мистер Фьйодор Пэтроф? — гнусаво по-английски поинтересовался старший. Будто в их деле нет моей фотографии.

Я осмотрел стоящих на моем крыльце представителей американской власти. Исключительно латиносы и афроамериканцы. Во Флориде вообще белых сейчас меньше половины, а уж Майами давно превратился в филиал Гаваны в США.

Вот только много что-то «гостей». Сопровождение из внутриведомственной службы быстрого реагирования? Какая мне оказана честь. Я ухмыльнулся.

— Мистер, — от моего оскала их главный напрягся, а его коллеги подобрались. — Прошу вас освободить этот дом, он входит в перечень арестованного имущества.

— Да пошел ты! — сказал я ему по-русски и продемонстрировал международную фигу. Будь я трезв, я, конечно, такую дурость не совершил бы. Но к приходу приставов я основательно набрался, к тому же мне было больше нечего терять. У меня забрали абсолютно всё. Суки!

Мой жест истрактовали как нападение на представителя власти, и тут же последовала расплата. Прилетевший мне в грудную клетку удар заставил меня отшатнуться. Сделав пару шагов назад, я начал заваливаться. Сознание стремительно мутнело, и последнее, что я почувствовал, это как приложился затылком о холодный мрамор.

Очнулся я оттого, что задыхаюсь. Рефлекторно схватился за шею и с удивлением освободил ее от удавки.

Суки! Эти нигеры совсем охерели⁈ Ладно стрелять, но душить! Это уже за гранью даже для США.

Откашлявшись и наполнив легкие так нужным им кислородом, я приподнялся с пола, на котором до этого валялся.

Пол был другим. Это, мля, не испанский мрамор, который я сюда из Европы вез. Это какая-то палубная доска! Меня что в камере закрыли? Размером комната, в которой я очнулся ее и напоминала. Но вот наполнение было больше похоже на дешевый номер в мотеле. Узкая кровать, окно с москитной сеткой, вентилятор на потолке, вернее то что от него осталось.

Мля! Это что веревка?

Я, наконец, рассмотрел, чем меня душили. Удавка оказалась веревкой с петлей на конце. Дебилы, привязали ее к вентилятору и он, понятное дело, не выдержал мой вес. Вот правильно о них Задорнов говорил — тупые. Во мне так-то сто пятьдесят килограмм. Это надо же было додуматься меня повесить. Вы получаете приз за самую нелепую попытку убийства.

Но что это за мотель? И кто за него будет платить? Надо было разведать обстановку. И я, кряхтя, кое-как поднялся.

Годы, мои годы. Уже не мальчик. Шестьдесят восемь на прошлой неделе исполнилось. И такой подарок на день рождения. Я вновь выматерился. Суки!

Направляясь к двери, я прошел мимо висящего на стене зеркала. Притормозил, подумав, что мне мерещиться после асфиксии. Медленно развернулся и посмотрел на свое отражение.

Мля! Кто это⁈

На меня смотрел молодой парень, лет слегка за двадцать. Спортивного телосложения, рост выше среднего. Волосы, как и у меня, темно-русые, вот только стрижка старомодная. Глаза светлые, квадратная челюсть и прямой нос. Красавчик.

— Ты кто? — почему-то прошептал я.

Еще раз оглянулся, провел ладонью помолодевшей руки по комоду под зеркалом, чтобы убедиться, что верно воспринимаю реальность. Вновь вернулся к отражению и принялся строить себе рожи.

— Значит попал, — наконец, резюмировал я, припомнив прочитанные книги про попаданцев в историческое прошлое.

Осталось узнать в кого и куда.

Первое выяснилось быстрее. На прикроватной тумбе лежал исписанный лист бумаги. Я схватил его и вчитался в текст.

Беглым почерком английскими буквами была составлена предсмертная записка. У парня страховая отсудила наследство — деньги и имущество погибшего в дорожной аварии отца. И, оставшись ни с чем, он дал слабину.

Подпись гласила, что мое новое имя — Фрэнк Брайан Уилсон третий.

Что за бред, зачем из-за этого вешаться? Что-то этот Фрэнк слаб в коленках. В его возрасте, когда только жизнь начинается, я бы и не подумал сводить счеты с жизнью, а стал бороться. Сколько тех, кто пытался меня поиметь очень сильно об этом пожалели? Да их десятки. Так что, раз уж я теперь Фрэнк, разберемся, что к чему.

Ну, а сперва надо понять куда я попал.

Осмотр номера в мотеле дал результаты: в шкафу меня ждала двойная удача. Куртка из коричневой кожи, явно принадлежавшая Фрэнку, с бумажником внутри и недешевый дорожный чемодан. Первым делом я заглянул в бумажник.

Да уж, негусто: две жалкие двадцатки и пятьдесят центов мелочи. Но, как это ни странно, деньги меня сейчас интересовали не в первую очередь. Дальше мне повезло больше. В бумажнике нашлась карточка социального страхования и водительское удостоверение. Хмм, то есть я родился второго января тысяча девятьсот тридцать третьего года. Нехило меня закинуло. Я плюхнулся на кровать, обдумывая информацию. Это что получается, я где-то в середине двадцатого века? Надо срочно узнать точную дату! С этой мыслью я продолжил поиски.

Далеко ходить не пришлось. Подсказка пряталась в нагрудном кармане куртки. Это была квитанция на аренду комнаты в мотеле «Голд Даст Мотел» в Майами, Флорида, США. Согласно ей я снял комнату на сутки десятого февраля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

Значит я в Майами. И какая ирония, сейчас год моего рождения. Охренненая шутка Бога, или дьявола, не знаю.

Вот тебе Федя второй шанс, кушай не обляпайся. А то, что попал ты в тело молодого американского щегла, так это тебе привет из прошлой жизни. Не любил ты англосаксов, вот теперь побудь одним из них.

На прикроватном столике валялась открытая пачка Лаки Страйка. Какую же гадость этот Фрэнк курит! Они еще и без фильтра! Ладно, сейчас-то какая разница. Я закурил и, выпуская струю сизого дыма в потолок, продолжил изучение водительского удостоверения.

130 Хайлэнд Авеню, Мидлтаун, Нью-Йорк. Это у нас значит почтовый адрес Фрэнка. Название города мне ничего не сказало, понятно только, это где-то в штате Нью-Йорк. Что ж, поедем, посмотрим. Ну а пока, раз уж я в Майами и мне всего двадцать один, пойду-ка развеюсь.

Взглянув на чемодан, я на миг задержался возле него, но, махнув рукой, решил отложить изучение его содержимого на потом. Сейчас меня манило совсем другое.

Февральский вечер в Майами встретил меня духотой. Мотель, несмотря на свое громкое название располагался далеко не на пляже, а в каком-то рабочем районе. На противоположной стороне улицы я увидел шиномонтаж, рядом с ним что-то похожее на авторазборку, а еще дальше складские помещения.

В двадцать первом веке в таких дырах, я, пожалуй, и не был никогда. За каким хреном Фрэнка сюда занесло для меня тоже было загадкой. Хотя может быть всё дело в цене номера? Но этого я уже не узнаю.

Подойдя к дороге я поднял руку и буквально через десять секунд рядом со мной затормозила яркая желто-зеленая машина. Очевидно, это были традиционные цвета для Майами, потому что в двадцать первом веке такси были раскрашены точно также.

— Куда вам, мистер? — спросил улыбающийся водитель. Очередной культурный шок — он был белым. Не кубинцем или пуэрториканцем, как я ожидал, а самым обыкновенным белым.

— В даунтаун. Хочу развеяться.

— Как скажете, — продолжая сверкать зубами, кивнул водитель и мы тронулись.

— Сколько нам ехать?

— Смотря куда надо в даунтауне, мистер.

— На твой выбор, я хочу выпить, может быть послушать музыку.

— Я вас понял, мистер. Отвезу в лучшее место ночного Майами! Отличная живая музыка, а не эти мерзкие автоматы, хорошая выпивка и самое главное, никаких цветных или чёрных!

Да, пожалуй, последнее будет актуально, учитывая, что семьдесят лет вперёд меня именно они и ухлопали.

Что можно сделать на сорок баксов? Да ни хрена! У Фрэнка в жизни нарисовалась нормальная такая задница, раз уж он в петлю полез. Интересно будет узнать, из-за чего это случилось. Как по мне, так все это очень странно. Папаша концы отдал в аварии, а имуществу в итоге приделали ноги. И интересно, у парня остался кто-нибудь из родни: мама, братья-сестры, может быть дядя-алкоголик. Вопросы, вопросы.

И тут я поймал себя на мысли, что, думая о всякой ерунде, старательно отодвигаю главный вопрос — а что делать мне? Проблемы Фрэнка, это, конечно, интересно, но вообще-то я Федор Васильевич Петров, дважды разведенный, беспартийный бизнесмен. Во всяком случае, я им был.

Может попробовать сделать ноги из этой пиндосии? А что? Узнаю сколько стоит билет в Европу, в Финляндию или в Германию, например. Прилечу, а дальше…

Стоп, а дальше что? Перейду границу и от радости начну целовать родимые берёзки? Дураку ясно, что в мои бредни про провал в прошлое никто не поверит и слушать бесценные советы не станет. Скорее, посадят меня в уютную комнату с мягкими стенами и матовым освещением да таблеточками «вкусными» кормить будут.

Хотя нет, учитывая время, в которое я попал, это будут обшарпанные стены с уродливой зелёной краской, кровать с продавленной панцирной сеткой, да ржавая селёдка с перловкой на завтрак, обед и ужин.

Да, скорее всего так и будет, а значит придется шифроваться и жить жизнью простого советского человека. А жизнь в Союзе сейчас далеко не сахар. И что я там буду делать совершенно непонятно. Скорее всего из меня будут делать рупор родимой пропаганды. Еще бы, такой шанс, американец разочаровался в капитализме и, рискуя жизнью, совершил побег в самую прогрессивную страну мира.

Глядишь квартиру дадут, место младшего научного сотрудника в каком-нибудь институте коммунизма, чтоб его. Не жизнь, мля, а сказка…

Нет, Федя, тебе такие перспективы нахрен не упали, раз уж попал в Штаты, то крутиться нужно здесь. Более того, раз уж пиндосы меня поимели, то и я имею полное право их поиметь. В качестве ответочки, так сказать. А Союз, обойдется он покамест без меня, а там посмотрим.

За этими мыслями я и не заметил, как машина остановилась. Расплатившись, я вышел на залитую светом витрин улицу.

Бар «Тобакко Роад», — прочитал я переливающуюся всеми цветами радуги надпись на здании кричаще ярко-зеленой раскраски. Видимо, мне туда.

Подойдя ближе, прочитал объявление:

Леди и джентльмены, сегодня вечером в нашем городе дают последнее выступление друзья мистера Перкинса.

The Ink Spots! Вход 10 долларов, в стоимость включены 5 коктейлей.

На разогреве Ленни Брюс.

Водила, козёл! Говорил же что тут не будет никаких черных, впрочем, этих я знаю и послушаю с удовольствием.

— А кто такой этот мистер Перкинс? — спросил я огромного парня на входе в бар. Тот смерил меня неприязненным взглядом, но ответил:

— Мистер Перкинс — хозяин заведения.

— Тогда понятно.

— Парень, если хочешь послушать шоу, то тебе надо купить билет у меня.

— Без проблем, держи, — я отдал десятку, получил проходку и зашёл в бар.

— Разогрев уже заканчивается, — услышал я в спину.

В баре было не протолкнуться от народу. Взяв у бармена бокал с выпивкой, я нашёл-таки себе свободное местечко. На сцене худощавый белый парень старательно веселил народ:

— … Но папа, я же сам выращивал этого бычка! Ты не можешь его зарезать!

— Карлос, будь мужчиной! Тебе же уже три года.

— Но папа, пожалуйста!

— Никаких но, за этого бычка мы получим триста долларов.

— Но папа… Подожди, старик, сколько? Триста?

— Да, триста.

— Режь на хрен!

Окончание этой сценки посетители встретили громовыми аплодисментами. Комик дождался пока они стихнут, нарочито посмотрел на часы и продолжил.

— Да, вот такая вот она, жизнь мексиканских эмигрантов, но знаете что. Моё время на исходе, а я еще не говорил с вами о Боге. Какой я дурак! Но это ничего. Так вот: если бы Иисуса Христа убили в 40-х годах в Америке, полмира носило бы на шее не распятие, а маленький, серебряный электрический стульчик, мать его.

Зал снова взорвался хохотом, а юморист прокричал в микрофон.

— Спасибо что выслушали мой бред. С вами был Ленни Брюс, и я с радостью представляю банду, ради которой вы все и собрались. Дамы и Господа! The Ink Spots!

— Привет, — услышал я за спиной женский голос. — Угостишь девушку выпивкой?

Хмм, молодая, симпатичная и судя по всему, она тут одна. Вот только это странно, я думал, что сейчас девушки сами не знакомятся. Хотя, кто её знает, может это у неё бунт против родителей. В пользу этой версии говорил и её наряд: узкие брюки, и достаточно легкомысленная рубашка с подвернутыми рукавами.

— Конечно, милая, садись.

Бойкая девица не нуждалась в повторном приглашении и грациозно уселась на узкий барный стул рядом со мной.

Бар почти опустел, концерт закончился с полчаса назад. Мне просто не хотелось идти на улицу, ловить такси и возвращаться в мотель, благо купоны на бесплатную выпивку еще остались. Да и цены позволяли пропустить пару дополнительных шотов.

— Что будешь пить?

— Маргариту, пожалуйста, — я сделал знак бармену и тот тут же смешал требуемое.

Еще через пару коктейлей мне всё стало ясно. Девица подсела ко мне не просто так. Она действительно хотела ночных приключений, чтобы позлить папочку.

— Этот старый ублюдок обращается со мной как с грязью, — это было самое приличное из того, что она о нем сказала.

В принципе, я был не против продолжить знакомство в более приятной обстановке. Поэтому, когда Пэм, так звали мою новую знакомую, позвала меня к себе, я легко согласился.

— Нам только такси поймать нужно, — озвучил я, когда мы вышли на улицу.

— Зачем? У меня машина за углом.

— А кто за рудь сядет? Мы же оба выпили.

— Фрэнк, милый, это Флорида, да и ехать недалеко. Что ты как маленький? — подначила она меня.

— Ну, как знаешь.

Взяв меня под руку, ветреная девица направилась в сторону переулка, рядом с баром. И вот тут я как будто переключился.

Куда она меня тащит? Сексуальной революцией еще даже не пахнет и время для подобных девушек не пришло. Да и она говорила что живет с родителями, так что к себе она точно не сможет меня позвать. Твою мать!

Правда, пока я думал, мы уже оказались в плохо освещенном переулке, едва войдя в который Пэм, тут же отстранилась от меня. Ясно-понятно, сейчас меня грабить будут.

И точно, спереди и сзади показались две мужские фигуры, крепкие ребята, против них Фрэнк смотрится крайне бледно. Правда, я в подобных ситуациях бывал не раз. То, что происходит сейчас выглядит детским утренником.

Тут главное бить первым. Поэтому я, не дожидаясь, когда эти ребятки подойдут, рванул навстречу одному из них, и когда был в нескольких шагах, прыгнул тому под ноги. Не ожидавший такого поворота от подвыпившего лоха, грабитель упал, а я, сбив его, оказался сверху. Падая, он выронил из кармана нож, который я тут же схватил и приставил к его горлу, приподняв голову грабителя за волосы.

— Эй, урод, — закричал я второму, — забирай свою шлюху, и проваливай отсюда, а то я твоего дружка на ремни порежу и вам скормлю. Понял меня?

— Ты чего? Парень успокойся! — в голосе я услышал страх. — Ты нас не так понял.

— Главное, чтобы ты меня понял правильно! Считаю до трёх. Раз, — с этими словами я слегка прижал лезвие ножа к горлу грабителя, и тот застонал.

— Эй, тихо, тихо. Я всё понял, мы уходим.

— Давайте, проваливайте отсюда. И вот еще что, — пришла мне в голову мысль, — бумажник давай. Быстро!

Я снова надавил ножом и теперь уже порезал шею, не сильно, буквально чуть-чуть. Наградой мне стал кошелёк, приземлившийся рядом.

— Правильный выбор, а теперь проваливайте! — когда парочка выбежала из переулка, я вырубил второго ударом по затылку и тут же обшарил карманы. Зацепив еще один кошелек, я пошёл в другую сторону.

Всё произошло так быстро, к тому же без свидетелей, да и вряд ли тут много народу ходит в начале четвертого ночи.

Пройдя быстрым шагом пару кварталов, поймал такси и поехал в мотель. Попросив водителя подождать, я зашёл в номер, и уже там проверил свою добычу.

Негусто, но для меня лишние 50 баксов будут очень кстати. А теперь предстояло валить из города. С незадачливых грабителей станется самим обратиться в полицию. Сейчас хоть и не 21 век, камеры на каждом углу не висят, но лучше подстраховаться. Поэтому, подхватив чемодан, я оставил ключи портье и поехал на автовокзал. Взял билет на ближайший автобус, это оказался рейс на Атланту, и уже через десять минут спокойно спал в широком и удобном кресле.

Глава 2

А неплохие сейчас в Штатах автобусы. Никогда бы не подумал, что в пятьдесят четвертом году они будут комфортабельными. Но вот, поди ж ты. Ход мягкий, кондиционер работает, кресла удобные, правда, багажные полки выглядят необычно. Какие-то странные клеточки из веревочной сетки. Примерно такие я видел последний раз году этак в восемьдесят пятом, в тогда еще едином Союзе. Но это только мне странно такое видеть. Для местных всё по высшему разряду.

Еще меня удивили места для белых и всех остальных. Черным и цветным выделены буквально несколько мест в конце салона. Я сперва по старой памяти направился на галерку, туда, где в годы моей юности происходило все самое интересное, но меня вовремя окрикнул водитель, попеняв мне за невнимательность. Пришлось возвращаться и усаживаться среди чистой публики. Да и к лучшему это. После событий в Майами будущего как-то больше не тянуло находиться рядом с нацменами. Даже удивительно, никогда не считал себя расистом, а тут прям злоба душит.

Едва мой зад коснулся кресла, я моментально уснул, убаюканный плавностью хода автобуса и проснулся уже в Джексонвилле, через одиннадцать часов после отправления. Видимо, так сказался стресс вчерашнего дня: смерть в будущем, перенос, и всё произошедшее уже здесь. Организм решил: «с меня хватит Федя, вернее теперь уже Фрэнк. Ты как хочешь, а мне нужен отдых». Вот я и проспал Орландо. Жаль, было бы интересно посмотреть, как он выглядит сейчас, хотя бы из окна автобуса. Но ничего, еще успею.

Ну, а пока нужно перекусить и всё остальное. До Атланты еще далеко. В уборной я сполоснул лицо и внимательно вгляделся в зеркало. Всё-таки Фрэнк симпатичный малый, про таких еще говорят, что бабам нравятся. Лицо умное и волевое, взгляд твердый как сталь. Что ж ты такой волевой в петлю-то полез?

И вообще, надо разобраться что там за наследство у него, вернее, уже меня отобрали. Может в чемодане найдутся подсказки? Ладно, разберусь с этим позже, а пока надо перекусить.

Над американскими закусочными как будто не властно время. Точно такие же я видел и в середине девяностых, когда только начал вести дела в штатах, и в начале двадцатых. Всё то же самое. Красные диванчики, обитые кожзамом, никелированные трубы, запахи жженого масла и теста, и вечно уставшие официантки со своими кувшинчиками с кофе. Только цены отличались.

В этой безымянной забегаловке я взял два гамбургера, френч фрай под сырным соусом и кофе. И всё это за пятьдесят центов. Добавив к ним еще один никель, я купил газету — свежий номер Sporting News. Что в автобусе, что здесь в кафе буквально все, кто завтракал в одиночестве, читали газеты. И, чтобы не выделяться я и взял спортивные новости. Рядом лежала еще локальная Florida Times-Union, но между новостями спорта и заметками о жизни местных знаменитостях я выбрал первое.

Бейсбол, бейсбол, снова бейсбол, футбол, теннис, гольф. Тупые пиндосы со своими тупыми развлечениями! Хотя нет, буквально на последней странице я наткнулся на нечто по-настоящему интересное.

Двадцать шестого февраля стартует двадцать первый чемпионат мира по хоккею с шайбой, Марк Адамс. Наш корреспондент в Стокгольме сообщает о главной особенности турнира. В нем примет участие сборная Советского Союза.

Все эксперты считают русских не более чем курьезом, об этом говорят и букмекерские котировки. Если вам не жалко ваших денег, то на победу русских можно поставить с коэффициентом один к сорока, что само по себе говорит о смехотворности советской сборной. А фавориты, как обычно, канадцы, это верная ставка.

Дальше шла реклама букмекерской конторы в Лас-Вегасе, видимо, это они и проплатили такую заметку об этом скромном для США событии.

Ну и карикатура: несколько зверообразных мужиков в майках с надписью СССР еле стоят на коньках.

Выбив из пачки сигарету, я закурил и, пуская дым в потолок, начал вспоминать.

Я люблю хоккей, вернее любил. У меня даже было несколько бизнесов во Флориде связанных с игрой, и в Майами и в Тампе. Поэтому историю хоккея я знал. И чтобы там ни написал какой-то там Марк Адамс, победит в этом чемпионате как раз советская сборная.

И это даёт мне возможность сделать очень лёгкие деньги — один к сорока! В бумажнике семьдесят пять долларов. Так, сколько я с этого смогу поднять? Семьдесят пять умножить на сорок, это у нас получается… Три тысячи долларов! Очень недурно, с этого уже можно начинать. Осталось только найти букмекерскую контору и сделать ставку, а для этого надо будет лететь в Вегас, если я хочу чтобы проблем не было, игорный бизнес включая букмекеров сейчас в опале в штатах, я это точно помню. Разрешено делать ставки лишь на скачках. Исключение только Лас-Вегас.

Хотя нет, учитывая какие сейчас цены, три штуки — наверняка огромные бабки. Букмекеры ребята такие, запросто могут отказать в выплате. Но это даже не проблема, так небольшое затруднение. Всего-то надо сделать ставку не в одной конторе, а в нескольких. И раз уж мне всё равно в Нью-Йорк, то оттуда и полечу, когда разберусь что там у Фрэнка дома случилось.

Посмотрел на часы, времени хватало, и я решил проверить содержимое чемодана. Смена белья, пара рубашек, пальто, фотоаппарат и довольно толстый конверт. Также удалось найти документы и два письма: одно из адвокатской конторы, а второе от какого-то мистера Шапиро, с которого я и начал.

Мистер Уилсон, с глубоким прискорбием я узнал о том что случилось с вашим отцом. Примите мои искренние соболезнования.

Как вы знаете, мистер Циперович является не только вашим адвокатом но и моей семьи тоже. Поэтому, я в курсе вашей финансовой ситуации.

Поймите меня правильно, я знаю о ваших чувствах к Саре, но не могу позволить чтобы моя единственная дочь связала свою жизнь с человеком без гроша в кармане. Поэтому я разрываю вашу с Сарой помолвку.

Надеюсь, вы понимаете, что вам будут не рады. Вы знаете кто я и понимаете чем может закончится ваш, теперь уже нежелательный, визит в мой дом.

Еще раз примите мои соболезнования.

Доктор права Рональд Шапиро.

В конверте обнаружилась и фотография с которой улыбалась миловидная брюнеточка. Наверное, это и есть Сара. Через всю фотографию была сделана надпись «Сука».

Я зажёг очередной «Лаки Страйк» и глубоко затянулся. Стала понятна настоящая причина, по которой Фрэнк решил помахать этому миру ручкой — несчастная любовь. Дурак ты парень. Ты себя в зеркале видел? У тебя таких Сар десятки будут, если захочешь, а ты в петлю! Но ничего, теперь всё пойдет по другому сценарию . А с этими двумя евреями я еще разберусь, и с адвокатом Циперовичем и с доктором права Шапиро. Ишь ты, какой-то шлимазл угрожать мне вздумал. Да, теперь, пожалуй, именно мне.

Взяв еще один кофе в бумажном стаканчике, я вернулся на станцию и в этот момент прозвучало объявление, что автобус до Атланты задерживается на полчаса. Я в задумчивости остановился, но все же решил не возвращаться в закусочную, а скоротать время в зале ожидания.

— Мистер, здесь только для цветных, — перегородил мне дорогу работник станции, когда я хотел зайти.

Поднял голову и увидел табличку. «Зал ожидания для цветных». Внутри стояли простые деревянные лавочки на которых сидели негры и парочка мексиканцев. Хмыкнув, я прошёл мимо, в зал ожидания для белых.

Он оказался намного комфортнее: работали кондиционеры и из музыкального автомата доносились звуки музыки. Прислушавшись, я узнал моего, теперь уже тезку, Фрэнка Синатру. Даже такой далёкий от музыки человек как я, сразу узнал его чарующий баритон.

И публика в зале ожидания для белых была соответствующая. Респектабельные мужчины в строгих костюмах и шляпах, и дамы в, присущих этой эпохе, очень женственных платьях. Ножки местных модниц я, конечно, тоже из виду не упустил. И даже чуть было не увился за стройной парочкой, позабыв об Атланте.

Но тут громкая связь вернула меня в реальность. Пассажиров пригласили на посадку.

— Стив, сколько нам еще до Атланты? — спросил я водителя, поднявшись в автобус. Его имя я прочитал на бейджике, прикрепленном к ослепительно белой, как будто даже накрахмаленной, рубашке с коротким рукавом. Было видно, что она свежая, наверняка надел новую пока автобус стоял в Джексонвилле.

— Всего восемь часов парень. У тебя есть куча времени, — сказал водила и многозначительно стрельнул глазами на кресло рядом с моим.

Я тут же повернулся. У меня появилась соседка — очень аппетитная барышня, с такой точно будет не скучно.

— Привет. Я Фрэнк, буду твоим соседом до Атланты, — улыбаясь, сообщил я ей, когда подошёл к своему креслу.

— О, привет! А я Мелани. Приятно познакомится!

— Ты одна?

— Да, мой жених попал там в больницу, родители укатили на всю неделю в Новый Орлеан, да еще и машина сломалась. Вот и приходится трястись в этом клоповнике, — произнеся это, девушка резко замолчала, как будто поняв что ляпнула лишнего. Я ведь тоже в этом «клоповнике» еду.

— Да, просто череда неприятностей. Надеюсь, с твоим женихом всё в порядке? — сгладил я ситуацию.

— Говорят, у него аппендицит, — сказав это, Мелани замолкла, смотря мне через плечо, а её хорошенькое личико исказила недовольная гримаса. Повернувшись в сторону прохода, я увидел причину недовольства девушки.

Мимо прошло целое семейство и заняло места для чёрных и цветных. Четверо детей во главе с мамой, которая разительно отличалась от того что я привык видеть в будущем.

В двадцать первом веке это почти наверняка была бы огромная, одетая в нарочито яркие безвкусные шмотки с крупной бижутерией, баба. Едва сев в автобус, негритянка наверняка позвонила бы своей подруге или хахалю и, хохоча на весь салон, проболтала бы полдороги, ничуть не пытаясь понизить свой громкий, визгливый голос, лишь изредка обращая внимание на детей.

Здесь же всё было по-другому. Скромно одетая, худая женщина усадила детей, достала из видавшей виды сумочки библию и погрузилась в чтение, периодически поглядывая на детей.

— Ещё и эти, — сморщила носик Мелани.

— Что поделать? — поддержал я ее из вежливости.

Стив уже собирался трогаться, как в дверь громко и настойчиво постучали. Я не видел, что происходит на другой стороне автобуса, поэтому для меня стало неприятным сюрпризом появление в салоне пары полицейских. Один из них внимательно посмотрел поверх пассажиров и медленно пошёл вдоль сидений. Стараясь ничем не выдать своего напряжения, я одними глазами следил за ним.

Твою мать! Коп остановился прямо возле меня.

— Вы сели в Майами сэр? — потребовал он ответа.

Что за херня? Неужели те засранцы обратились в полицию? Но как они смогли меня отследить?

— Да, офицер. А в чём дело?

— Ваши документы, пожалуйста, — он хоть и был вежлив, но встал так, чтобы загородить мне проход.

Пришлось отдать полицейскому свои права.

— Куда вы едете, мистер Уилсон? — продолжил он допрос.

Может мне пора прорываться? Коп и его напарник выглядят не очень грозно, а Фрэнк, то есть уже я, парень крепкий. Глядишь, и удастся сбежать.

Хотя о чём это я? На поясе у этих ребят револьверы тридцать восьмого калибра, они в моей тушке мигом проделают с десяток дырок. Я не для того сюда попал чтобы сдохнуть в этом автобусе.

— К себе домой, офицер. В Мидлтаун, штат Нью-Йорк.

— Это ваш чемодан, мистер Уилсон?

— Да, мой, — отвечая, я заметил, что моя соседка Мелани, постаралась отодвинуться от меня, как можно дальше, что даже вжалась в оконное стекло. Сразу вспомнилось ее сравнение автобуса с клоповником.

— Я могу посмо… — коп не успел договорить.

Парень, сидевший в самом начале, вскочил со своего места и, оттолкнув стоявшего рядом с ним второго полицейского, буквально выпрыгнул из автобуса.

Полицейские рванули за ним и на улице раздались несколько выстрелов. Всё произошло так быстро, что никто ничего не успел понять.

Через несколько минут в салон снова зашёл тот же полицейский, который у меня проверял документы.

— Приношу вам свои извинения, мистер Уилсон, — вернул он мне права, — дежурный напутал в приметах. Нам был нужен высокий шатен, а не брюнет. Хорошей дороги.

Выезжая на хайвэй, я из окна увидел лежащее в луже крови тело. В этой стране много вещей не меняется. Стрелять на поражение по подозреваемым одна из них.

— Какой кошмар! Вы это видели, мистер? — для Мелани я вновь стал законопослушным американцем. Она отлипла от окна и села расслабленно.

— Это Америка, детка, — улыбнулся я девушке, а мой взгляд блуждал по ее высокой, стянутой одеждой груди.

Заметив это, Мелани кокетливо поинтересовалась:

— Фрэнк, а ты чем занимаешься?

— Закончил колледж и теперь еду вступать в наследство, — вспомнил я о найденных в чемодане документах.

— И на кого ты учился? — последовал вопрос.

— На инженера. Я бакалавр инженерии.

— Здорово! — мечтательно проговорила Мелани и сразу сникла. — А я хочу лечить людей как Элизабет Блэкуэлл, — знать бы еще кто это, — но меня заставляют изучать историю искусств. Видите ли, это более подобает для леди с юга, — девушка горько вздохнула.

— Кто заставляет? — не понял я.

— Семья, а жених их в этом поддерживает. Мелани не выдумывай, леди неприлично быть врачом. Я не женюсь на той, кто каждый день смотрит на голых мужиков! — передразнила она жениха.

— Можно выбрать педиатрию, — пожал я плечами.

Мелани замерла, уставившись в одну точку, словно о чем-то задумалась.

— А это идея! Я буду лечить детей, ведь в этом нет ничего неприличного! — в ее глазах вспыхнула надежда. Но спустя минуту ее сменила печаль. — Нет, мне не позволят, — обреченно констатировала она.

— Зря ты сдаешься, не вступив в бой. Каждый из нас творец своей судьбы. Если будешь настойчивой, то своего обязательно добьешься. Это же Америка, страна возможностей, — решил я подбодрить попутчицу, делать в дороге все равно, кроме как болтать, было нечего.

— Никакого боя не будет. Мне просто не дадут денег на учебу, — девушка отвернулась к окну.

— Если не можешь договориться с родственниками, то попробуй решить финансовый вопрос с колледжем. Попроси рассрочку или наберись наглости и претендуй на грант.

— Кто даст женщине грант? — горько рассмеялась она.

— Кто ищет, тот всегда найдет, — отделался я цитатой. — Цели нужно добиваться, а если на всякое предложения отвечать «это невозможно», то так и будет, — сказав это я замолчал. Прикрыл глаза и попробовал заснуть, поняв, что это будет продуктивнее, чем убеждать человека начать бороться за свое будущее.

— Фрэнк, поможешь мне составить список колледжей? — пихнула меня соседка где-то через час.

— Конечно, Мелани, — я открыл глаза. Девушка сидела ко мне вполоборота. Ее грудь от дыхания вздымалась, а глаза лукаво блестели. — Вот только задержаться в Атланте я сейчас не могу, но давай обменяемся адресами и телефонами.

— Эх, — девушка сделала глаза печальными, — я думала, что ты поможешь мне уже сейчас.

— Давай так, — предложил я, раз уж соседка всем своим видом показывала мне, что не хочет вот так заканчивать наше знакомство, впрочем, как и я, — рядом со станцией наверняка есть какая-нибудь забегаловка, перекусим и подумаем, что будем делать дальше.

— Звучит отлично, — ее глаза озорно блеснули.

Автобус мягко затормозил у пандуса станции и водитель громко объявил о том что мы прибыли в Атланту.

Дул лёгкий ветерок, и было уже не так жарко как во Флориде — напоминание мне, что я еду на Север. Я подал руку Мелани и помог ей выйти из автобуса. В ответ девушка задержала свою ладонь в моей куда дольше чем следовало.

Крошка, ну и что у тебя на уме?

Проверяя догадку, я невзначай провел по все еще зажатой в моей руке ладони девушки указательным пальцем. Мелани вспыхнула румянцем, но руку не убрала, более того, подбадривающе мне улыбнулась.

Закусочная «Мэрилендская курочка у Фреда» оказалась практически точной копией той, где я завтракал в Джексонвилле, только меню было другим.

— Добрый вечер, сэр, и вам юная мисс, — очередной работник американского общепита, чернокожая дородная женщина, одарила меня белозубой улыбкой, когда мы подошли к барной стойке. — Что будете заказывать?

— Дайте нам минуту, — притормозив ее, я уткнулся в меню. Крылышки, ножки, бедра, френч фрай и картошка по-деревенски. Какой-то прото KFC, честное слово, — А что это за фирменное блюдо у вас?

— О! — встрепенулась женщина за стойкой, — Это наша гордость! Мы обжариваем бедрышки во фритюре с арахисовым маслом и специями. Уверяю, это лучшая курица во всей Атланте!

— Что думаешь? — спросил я у Мелани. Та утвердительно кивнула и я сделал заказ. — Нам пожалуйста две ваших фирменных курицы, два френч фрая, два салата и один молочный коктейль

— С вас доллар двадцать.

Взяв заказ, мы сели за свободный столик. За окном начало темнеть и посетителей было немного. Внезапно Мелани достала из сумочки карандаш, блокнот и что-то написав в нем, передала его мне.

— Мне надо привести себя в порядок, — стрельнув глазами из-под полуопущенных ресниц, заговорщицким тоном произнесла она, после чего пошла в сторону уборной.

Я открыл блокнот и прочитал:

«Через минуту иди за мной, дверь будет открыта».

Какая интересная мне попалась попутчица, а еще говорят, что Америка пятидесятых пуританская страна, но это было точно не про Мелани.

Молодой организм Фрэнка на призыв отреагировал совершенно определённым образом. Еще бы. Фигура у Мелани была то что надо, не анорексичка или, не дай бог бодипозившица. Так что, оглянувшись по сторонам, я зашел вслед за девушкой.

Едва дверь за мной закрылась как мои губы обжег жаркий поцелуй. Разумеется, я не оставил его без ответа. Притянул девушку к себе и тут же залез ей под пышную юбку.

То, что произошло дальше было великолепно. Там, в будущем, таких молодых и красивых женщин интересовали только мои деньги, я это всегда чувствовал, а тут я буквально утонул в страсти этой горячей красотки.

Правда, «лучшую курочку Атланты» мы так и не попробовали. Когда вышли из уборной, услышали мужской голос, по всей видимости, менеджера этой забегаловки.

— Да, именно это, вы не ослышались. Двое. Да, только что. Да, в общественном месте. Спасибо, сержант, ждем!

Подхватив вещи, я крикнул Мелани:

— Бежим отсюда!

Пуританская Америка все же дала о себе знать.

Глава 3

Яркое февральское солнце пробивалось сквозь шторы в номер мотеля, подсвечивая локоны Мелани, что в беспорядке лежали на её обнажённой груди. Утомленная безумной ночью, девушка спала, а я курил прямо в постели и вспоминал вчерашний день…

Едва мы с Мелани выбежали из злополучной забегаловки, как возле ее дверей остановилось такси, откуда выбралось целое семейство добропорядочных американцев и мы, растолкав их, запрыгнули в салон автомобиля.

— В мотель, только не самый ближайший! — крикнул я, добавив, чтобы водитель не тупил. — Я заплачу за них!

Тот в ответ хмыкнул, и машина сорвалась с места. Очень вовремя. Едва мы выехали на дорогу, как мимо нас с сиренами проехала полицейская машина и затормозила возле дверей «Мэрилэндской курочки». Увидев это, мы с Мелани, не сговариваясь, нервно засмеялись. Еще бы! Едва успели разминуться с копами Атланты, знакомство с которыми нам обоим было ни к чему.

Минут через десять мы остановились перед очередным мотелем, чувствую, мой роман с этими заведениями будет продолжительным, и вошли в заляпанную мухами дверь.

— Я могу снять комнату до завтра? — спросил я у портье, подав ему права. — С одной кроватью, пожалуйста. — Мелани, державшая меня под руку, крепко её сжала.

— Конечно, мистер Уилсон, — ответил тот, посмотрев мои документы. — А это миссис Уилсон?

— Разумеется, — не моргнув глазом, заявил я, — Милая, достань, пожалуйста, свои документы.

— Что вы! Этого не требуется, — белозубо улыбнулся портье и вручил мне ключи от номера…

— Фрэнк, ты уже не спишь? — из мыслей меня вытащила Мелани. Она проснулась и теперь аппетитно потягивалась.

Недокуренную сигарету пришлось затушить.

— Фрэнк, какой ты ненасытный, — довольным голосом пожурила меня девушка, когда смогла освободиться.

Она скрылась в ванной, а я потянулся за новой сигаретой.

— Так, какие у нас на сегодня планы? — уже по-деловому спросила Мелани, когда вернулась.

Возбуждающий костюм Евы она сменила на бесформенный халат, что скрывал все ее прелести.

— Образовательно-развлекательные, — озвучил я, не особо радуясь зрелищу.

— Это как? — хихикнула девушка, медленно оголяя ножку.

— Сперва идем в библиотеку и составляем список колледжей, а после — в клуб веселиться.

— Хмм, — Мелани изобразила задумчивость. — Отличный план, мистер Уилсон! — похвала сменилась визгом — я схватил ее за полы халата и потащил в кровать.

— Но сперва, миссис Уилсон вам надлежит исполнить свой супружеский долг! — поставил я ультиматум.

В Публичной библиотеке Атланты мы появились лишь пару часов спустя.

Мелани сразу же запросила у здешней служащей принести ей свежий список медицинских школ. После чего мы уселись за свободный стол, а таких в дневное время было здесь большинство, и принялись штудировать требования, предъявляемые каждой из школ к абитуриентам, которые варьировались в зависимости от рейтинга учебного заведения.

Еще по дороге в храм знаний мне припомнилось, что американское медицинское образование многоступенчатое. И первой его ступенью может быть как обычный колледж, так и специализированный сестринский. И все они дают степень бакалавра необходимую для перехода на вторую ступень образования — поступление в медицинскую школу.

— Слушай, я вот что подумал, может тебе не переводиться в другой колледж, а закончить образование там, где ты сейчас учишься? Просто взять дополнительные курсы. Химии, например, биологии и других, что требуются для поступления в медицинскую школу?

— Фрэнк, ты лучший! — глаза Мелани лучились восторгом. Еще бы ей не радоваться, ведь теперь не придется так резко менять свою жизнь, да и денег на дополнительные курсы потребуется меньше, чем на полноценное обучение в новом колледже. Глядишь, отец смилостивится к любимой дочке.

Мелани старательно выписывала отмеченную мною информацию в тут же приобретенный блокнот, а я наблюдал за ней и думал о том, как преображается человек, получивший цель. Его плечи расправляются, осанка выпрямляется, взгляд приобретает здоровое упрямство. Любо-дорого на это смотреть. Аж зависть берет.

А что с твоими целями, Фрэнк?

Я откинулся на спинку стула, кстати, неудобного, без мягкой обивки и уставился в белоснежный потолок.

Я хочу поквитаться — сформулировал я свою первую цель. Отомстить за то, что меня ограбили, за унижение и свое бессилие перед властями США.

А что, цель как цель, да эгоистичная и вовсе не глобальная. Но не в моем положении, с шестьюдесятью долларами в кармане замахиваться на уничтожение всего англосаксонского мира.

Отсюда вытекает моя вторая цель, еще более приземленная — разбогатеть.

Сформулировал и прислушался к себе. Сердце не трепещет, душевного подъема тоже чего-то не ощущается. Федя, ты вообще тут? Или я уже полностью Фрэнк с его, так мешающим хорошо и сыто жить, максимализмом юности?

Хорошо, убедил. Будет тебе цель для души — помогу Союзу. Все же не чужой он мне, когда-то я там жил. Но без фанатизма, Фрэнк! Как получится.

Ого, даже пульс участился! Вот она живительная сила правильно поставленных целей. Я даже не смог на стуле усидеть. Встал, чуть сместился к центру читального зала, где размещался огромный камин, и, никого не стесняясь, покрутил корпусом, а затем размял шейные позвонки. В общем, устроил отличное представление для пиндосов. Все они, позабыв о книгах, смотрели только на меня. Смотрите, смотрите на простого русского парня с рабочей окраины. Он ещё сильнее сможет вас удивить.

— Мистер, видите себя прилично. Вы в общественном месте! — возмущенным громким шепотом высказала мне библиотекарь.

Выставив перед собой ладони в примирительном жесте, я плюхнулся обратно на стул. Мелани встретила меня смешком, ей мое представление понравилось.

Подмигнув девушке, я принялся размышлять дальше. На счет денег я решу в Нью-Йорке, когда узнаю, что стало с моим наследством, каким-таким фортелем оно оказалось у страховой. Спортивная ставка сработает сама собой, надо лишь добраться до букмекеров. С ответкой пиндостану тоже пока придется погодить. Мститель без денег вряд ли чего-то добьется, что не рассмешило бы врага.

А с СССР что? Да, тоже пока ничего. Каким образом им помогать — хрен знает. В голову пока ничего путного не приходит. Тут с кондачка не решишь. Может пока хоть связь наладить?

Я задумался над решением этой проблемы. Не отлавливать ведь мне советского консула в центре Нью-Йорка с целью пообщаться в приватной обстановке. Международный скандал еще спровоцирую. Или просто пристрелят извращенца. Да и мальчиков Гувера вокруг посольских наверняка как блох на собаке. Запросто меня возьмут если где-то накосячу. Сейчас же разгар этого, как там его, а вспомнил — маккартизма. Шпиономания как она есть.

А есть вообще консульство в Нью-Йорке? Это в мое время оно там было. А как дела обстоят сейчас?

За ответом на этот вопрос пришлось обращаться к библиотекарю, и нужный справочник мне был вручен уже через пять минут.

— Понятно, — оторвался я от чтения.

В 1954 году советские дипломаты были только в одном месте — в посольстве в Вашингтоне. Консульства в Сан-Франциско и Нью-Йорке закрыли из-за какой-то мутной истории. Я ведь как раз мимо буду проезжать. Не заскочить ли мне в столицу? А если ехать, то не с пустыми руками, мы же русские люди. Привезу-ка я им в качестве гостинца поздравление с предстоящей победой в чемпионате мира по хоккею. Это будет отличный повод для начала знакомство. Не захотят — заметят. А чтобы еще усилить эффект, напишу-ка я его иероглифами. В шпионском деле ведь главное что? Правильно, конспирация. То есть чем запутаннее, тем лучше. Так и поступим.

С этой мыслью, я вновь отправился за помощью к библиотекарю, в этот раз мне понадобился англо-китайский словарь, русско-китайского здесь явно не было, да и с таким запросом я точно засвечусь.

Перерисовав нужные иероглифы в блокнот, я донельзя собой довольный, посмотрел на Мелани, что все еще корпела за работой.

— Детка, ты скоро?

— Еще пять минут, — обнадежила она меня, не отвлекаясь от конспекта.

Пять минут растянулись на полчаса, но мы все же покинули библиотеку.

— Пообедаем и в мотель? — предложил я подружке. Большая стрелка ручных часов подбиралась к четырем.

— О, да, я ужасно проголодалась! — поддержала она меня, но тут же вспомнила. — А как же обещанный поход в клуб?

— Так вечером, а на пару послеобеденных часов у нас совсем другие планы, — прошептал я ей на ушко.

— Фрэнк, мне нужна передышка! — взмолилась Мелани.

И действительно, девушка тяжело дышала, ее волосы прилипли к шее, а на лице блестели капельки пота. Загонял я ее в своем новом молодом теле.

— Пошли, я закажу нам чего-нибудь освежающего, — смилостивился я и потянул ее за руку в сторону нашего столика.

Джазовый оркестр заиграл следующую мелодию и на танцполе вновь пустились в пляс. Танцы пятидесятых — это что-то с чем-то. Давно так не отрывался. Всё это ритмичное дрыганье ногами и кручение партнерши, если она к тому же юная милашка в облегающем топе и пышной юбке, доставляет не меньшее удовольствие, чем секс.

Сам я никогда не танцевал ни Боп, ни Джайв, ни Свинг, ни даже Буги-вуги, но как только оркестр выдавал первые ноты, то тело Фрэнка начинало двигаться в ритм. Так что благодаря мышечной памяти моего реципиента я становился королем танцпола и выделывал такие па, что самого одурь брала.

Пунш со льдом охладил, оставив во рту фруктовый привкус. Мелани повеселела и вновь начала заглядываться на танцующие пары.

Народу сегодня в клубе было много, большей частью молодежь. За столиками сидели и влюбленные пары, и шумные компании. И все они были белыми. Черные нас развлекали. Весь оркестр состоял, как бы сказали в будущем, из афроамериканцев. А вот обслуживали нас латиносы — официантами были сплошь загорелые брюнеты.

— Извини, я ненадолго отлучусь, — предупредил я девушку и направился в сторону уборной. Пунш все же больше мочегонный напиток, чем алкогольный, но Мелани наотрез отказалась пить что-то покрепче. Хоть в чем-то хотела казаться добропорядочной американской.

Мужской туалет встретил меня запахом марихуаны, что напрочь перебивал все остальные ароматы. Травокуры как раз, гогоча, двигались на выход. Я пропустил их и подошел к писсуару.

Позади меня со скрипом отворилась кабинка, затем послышались шаги, и кто-то открыл кран с водой. Я как раз закончил со своим делом. Развернулся и напоролся на парня чуть меня постарше.

— Нюхнуть не желаешь? — в прямую спросил он, демонстрируя маленький бумажный пакетик размером меньше спичечного коробка. — Первоклассный кокс. Пробирает до мозгов! Да и милашку свою расслабишь, — сально ухмыляясь, восторженно нахваливал свой товар барыга.

Меня словно отключило. Вспомнился сын, что умер от передоза на третьем курсе МГИМО. Очнулся я уже, когда барыга перестал стонать. К этому моменту его лицо представляло собой месиво, брызги крови заляпали пол и зеркало возле раковин. А одна из последний была ею словно окроплена. Видимо бил я барыгу об эту самую раковину.

Присев на корточки перед телом, я проверил пульс. Тот прощупывался. Ну, хоть без трупа обошлось. Неожиданно барыга со стоном попытался приподняться. Усилием воли не стал его добивать. Вместо этого, пошарил по его карманах и вытащил все, что в них нашел: деньги, сегодняшнюю выручку и визитки.

Деньги утопил в писсуаре. Все же я не вульгарный гопник, и не моральный урод, чтобы пользоваться деньгами, заработанными на смертях детей. Так что пусть урод выковыривает свое добро. Жаль, отливать мне было больше нечего, а то бы еще сверху оросил. А вот одну из визиток я позаимствовал. Страховой агент, подрабатывающий наркоторговлей, меня заинтересовал. Может и найдется ему место в моих планах.

Приведя себя в порядок, я вышел из уборной. Уже в дверях бросил взгляд на барыгу. Тот пришёл в себя и сейчас пытался сесть. Я пересилил в себе желание пройтись уроду по ребрам и громко хлопнул дверью.

— Фрэнк, что с тобой⁈ — испугалась Мелани, когда я вернулся, — у тебя такой взгляд! — девушка даже вздрогнула. — Что у тебя с руками? Что там случилось?

— Знаешь, мне расхотелось танцевать. Поехали в мотель?

— Конечно, как скажешь.

Мелани уснула, а я долго смотрел в потолок вспоминая случившееся в том злосчастном баре. Наконец сон сморил меня, но лучше бы я не спал…

… Телефон, твою мать! Какому чудаку на букву «М» приспичило позвонить сейчас? Я же ясно всем сказал что я сегодня занят! Ни минуты покоя! Пошли в задницу, не буду брать.

— Так девочки, кто следующий? — обратился я к трем актрисам-моделям-певицам, до утра я занят именно ими.

Да что это такое, уволю нахер! Теперь начальник охраны настойчиво стучит в дверь спальни. Хотя, он у меня мужик опытный. Знает, когда хозяина беспокоить не стоит. Встаю с кровати и надев халат, иду к двери.

— Что там Сергей?

— Федор Васильевич, ваш сын…

Дальше вечно не спящая Москва, смазанные линии ночных фонарей сквозь залитые дождем боковые стекла Майбаха и простуженный голос адвоката.

— Константина полчаса доставили в 31-ю городскую больницу в Сокольниках.

— Почему в обычную больницу? Я для чего плачу этим упырям?

— Федор Васильевич, скорую вызвала девушка, с которой Константин был в клубе. В 31-й больнице наверное самое лучшее в городе токсикологическое отделение, скорая обычно возит туда.

— Что за девка и что за шалман?

— Ксения Семенова, второкурсница МГИМО, приехала из Самары.

— А родители кто?

— Да никто, на самом деле. Она бюджетница, победительница олимпиады.

— Понятно, из простых. Игорь, её не могли под Костю подложить?

— Проверяем, Федор Петрович.

— Ясно, так что за место?

— Клуб «Небеса» на Балчуге.

— А… — Я не успел спросить, как Игорь добавил.

— Нет, это не они, мне сами позвонили, предлагают любую помощь…

Снова провал, а затем больничная палата.

— Состояние вашего сына стабильное, но тяжёлое. Он в коме. Вынужден констатировать, что прогноз неблагоприятный.

— Что это было, доктор?

— Со слов девушки, которая приехала с Константином Федоровичем перед тем как впасть в кому у вашего сына был припадок: сильные мышечные судороги, галлюцинации, рвота а затем он потерял сознание. Это похоже на фенциклидин, ангельскую пыль. Анализы будут готовы через…

Врач хотел еще что-то сказать но в ординаторскую забежала медсестра.

— Павел Викторович, там пациент из третьей палаты, — врач выбежал, а я вслед за ним. В той палате лежал только Костя…

— Приношу вам свои соболезнования, Федор Васильевич, у вашего сына остановилось сердце, — я хотел бросится на этого врача и удушить, но посмотрев ему в глаза просто сел на стул возле двери в палату и закурил.

К врачу подошла очередная медсестра и подала ему папку.

— Да, Федор Васильевич. Анализы подтвердили, это была ангельская пыль, концентрация в крови смертельна, у нас не было ни малейшего шанса.

— Ясно, — бросил я через плечо и вышел…

Снова провал, а потом мой старый кабинет.

— Да не знаю я что случилось! Не знаю! Костя пошёл в туалет, а когда вернулся он уже был такой. Я не знаю, пожалуйста! — Сергей смотрит на меня, а я качаю головой, понимаю, что девушка не причём.

Я смотрю на переписку сына с этой Ксюшей в соц. сетях, и только что мне положили на стол распечатку его звонков и СМС. Сына всегда окружали девицы, охотницы за моими деньгами, но эта не такая. Она и знать не знала кто такой Константин Петров. И Костик впервые в жизни влюбился.

— Хватит ныть! — понимаю, что девчонка ни в чем не виновата, но сдерживаю себя с трудом.

Отворачиваюсь, чтобы ее не видеть. В висках бьется злая мысль, что лучше бы сдохла она, а не мой Костик.

— Игорь, убери ее отсюда.

В этот момент дверь кабинета открылась и зашёл Сергей.

— Федор Васильевич, нашли…

Просторный пустой подвал, тусклый свет от единственной лампочки под которой на стуле сидит связанный мужик. Судя по его виду ребята Сергея над ним уже поработали.

— Только один вопрос гнида. Откуда у тебя у тебя это дерьмо? У меня есть цифры, это не простая ангельская пыль, кто-то хотел убить моего сына.

— Они меня убьют, — от урода пахнет страхом и обгаженными штанами.

— Я тебя тоже убью если не скажешь, а если скажешь еще поживешь, может быть…

— Доброе утро, Фрэнк, — сквозь сон я услышал голос Мелани. — Как спалось?

Глава 4

Одарив меня на прощанье чувственным поцелуем, Мелани ушла из моей жизни. И теперь я мог вернуться к своему плану — заявить о себе советскому послу.

Начал я с того, что сходил в магазин за канцелярскими принадлежностями. Вернувшись в номер, разложил на столе черную тушь, кисти и листы белоснежной бумаги. Достал из кармана блокнот с образцами иероглифов и начал упражняться.

Вся работа заняла около двух часов, аж вспотел. Даже не думал, что шпионская деятельность такая муторная. Лучше уж погони с перестрелками. Хотя, чего это меня на приключения понесло? Опять молодая и горячая кровь реципиента взыграла? Мне-то старичку лучше избегать таких передряг. Я сплюнул три раза через левое плечо и постучал по деревянной столешнице. Так, на всякий случай. После своего перемещения во времени стал задумываться о тонких материях, которые при первой жизни не принимал в расчет. Да и моя задумка о поздравлении СССР с будущей победой на чемпионате мира, думается мне, была подспудно продиктована желанием добавить в свой образ мистики. Ведь именно ей я приписывал последние события. В научный прорыв и эксперименты инопланетян верилось намного меньше.

Аккуратно отложив кисть, чтобы не испортить результат кропотливой работы кляксой, я полюбовался своим творением и аккуратно свернул письмо в трубочку, после чего перевязал черным шнурком.

Теперь не мешало бы перекусить и можно отправляться на автовокзал. Следующая остановка — Вашингтон.

«Сияющий град на холме» встретил меня прозрачным холодным воздухом, безоблачным небом и полицейскими сиренами.

— Посмотри парень, — обратился ко мне водитель автобуса, — вот, что бывает, когда руки растут из задницы. Я посмотрел туда, куда указывал его палец и обомлел. Автобус остановился перед сквером, в глубине которого виднелся большой белый монумент с фонтаном, выполненным в классическом стиле.

Правда, сейчас там имелось одно маленькое дополнение в не особо любимом мною авангардном стиле, а именно большая спортивная машина, уткнувшаяся разбитой мордой в монумент.

Судя по всему, водитель, даже не пытался затормозить или вписаться в поворот. Он перепахал газон сквера, снес пару скамеек, фонарь и въехал в фонтан.

— Извините, мистер, я впервые в Вашингтоне. Что это за памятник?

— Это, мать его Христофор Колумб, первооткрыватель Америки, чтоб её, — с чувством проговорил водила, открыл окно и смачно сплюнул на асфальт. — Наверняка очередной укуреный итальяшка со своей толстозадой подружкой. В этом городе только они создают проблемы, — автобус медленно въехал на круг и стал объезжать сквер.

— Вот, парень, посмотри на них. Я же говорил, чёртовы макаронники! — рядом с двумя полицейскими стояла парочка: совсем молодой юноша и девушка с разбитым лицом. Водитель снова открыл окно и громко прокричал, обращаясь к ним:

— Imbecille, impara a guidare, tua madre puttana dovrebbe vergognarsi di te! Idiota! (Придурок, научись водить машину, твоей матери — шлюхе должно быть стыдно за тебя! Идиот! итальянский)

Мой взгляд упал на бейджик на форменной куртке водителя, и я чуть было не расхохотался. Водителя звали Матео Ригатони. Тот увидел, куда я смотрю и пояснил:

— Ты не путай, я американец, а это макаронники.

Наконец автобус въехал на территорию Грейхаунд-терминала, я спрыгнул на асфальт и огляделся в поисках такси. У местных тружеников баранки, как и у всех водителей такси всех стран и времен, особенный нюх на клиентов и передо мной затормозила машина. Сев на мягкий кожаный диван в салоне, я озвучил адрес:

— 1125, 16-я стрит.

Когда машина тронулась, таксист задал странный вопрос:

— А у тебя кто?

— Простите?

— Это же адрес посольства русских. Там сегодня акция родственников погибших в Корее пилотов, — вот это поворот! Может и не придётся изобретать велосипед и рядиться в китайца, чтобы передать послание.

— Дядя, в самом конце, — сориентировался я.

— Понятно, мистер. Жаль.

Больше расспросов не последовало. Правда минут через десять водитель снова заговорил:

— Нет, не дело, что коммуняки занимают особняк Пульмана. У меня отец был водителем у конгрессмена Лоудена, который был женат на дочери Пульмана, так что он бывал в том доме, да. Правда, это было давно, в десятом году. А потом мистер Лоуден заболел и особняк продали русским.

Ладно еще до Великой войны, когда там было царское посольство. С ними еще можно было иметь дело. Но сейчас-то там эти. Гнать их надо из центра. Построить тюрьму, как они любят и пусть там сидят.

— Вы тоже не любите русских? — дать бы ему как следует по блестящей лысине, чтобы глаза вылетели, но нельзя. Ставить в стойло я пиндосов буду по-другому, изящней.

— А кто их любит, сам посуди. У тебя они дядю убили, у меня брата. Но ничего, генерал Эйзенхауэр и мистер Маккарти всё делают правильно. Давить красных надо. И русских и китайцев, давить пока эта зараза весь мир не пожрала.

— Мне нравится сенатор Кеннеди, — решил я сменить тему, чтобы действительно не проломить этому козлу череп. — Думаю, он может стать президентом.

— Кто? Этот ирландский католишка? Пфф, ну ты шутник, да он ноль без палочки, если бы не папочкины деньги, быть ему сельским адвокатом. Единственное его достоинство — это Жаклин, которая подбирает Джону костюмы. Без неё он носил бы мятые брюки и засаленные рубашки, — машина притормозила на светофоре, и водитель повернулся ко мне:

— Знаешь что, парень, давай с тобой поспорим. Если Кеннеди станет президентом, хоть на следующих выборах, хоть в 60-том, я куплю тебе машину, вон хотя бы как тот бьюик.

— А если я проиграю?

— Тогда ты купишь хорошую коробку гаванских сигар, как раз малыш Джон их очень любит.

— А давайте, по рукам! — позволил я себя уговорить.

Когда машина остановилась, я расплатился, и мы с водителем обменялись адресами. Через шесть лет его ждет большой сюрприз.

Такси отъехало, а я пошёл к большой толпе, что стояла вдоль забора, огораживающего красивое четырехэтажное здание в архитектурном стиле Бозар. Очевидно, это и было советское посольство.

— Убийцы! — надрывно кричал в мегафон высокий худой манифестант с обгоревшим лицом.

— Убирайтесь в свою чертову Сибирь! — вторило ему десятка два мужчин и столько же экзальтированных женщин. Если бы не гримасы ненависти на лицах, некоторых из них можно было назвать симпатичными.

Рядом со скучающим видом стояло несколько полицейских и парочка каких-то непонятных типчиков в штатском, наверное, они были из ФБР. Судя по их виду, ни те, ни другие не собирались вмешиваться в это проявление «активной гражданской позиции». Выкрики из толпы становились всё громче, пара дамочек даже попыталась залезть на забор, но тот был сделан на совесть, и их попытка оказалась тщетной.

А что на счет меня? Что мне делать?

Оглядевшись по сторонам, я увидел то, что мне было нужно. Пара деревьев, которые также оккупировали «возмущенные патриоты» были по кругу обложены аккуратными камнями. Булыжник — оружие пролетариата, вспомнилось мне шутливое название одной из советских скульптур. Вон он и поможет мне связаться с первым в мире государством рабочих и крестьян.

Подобрав подходящий по размеру камешек, я затесался в толпу, достал из кармана заготовленное послание и привязал его к снаряду одним из купленных накануне шнурков.

— Это вам за дядюшку Сэма! — с этим патриотическим возгасом, я и швырнул камень в окно посольства.

Подогретая предыдущими ораторами толпа тут же подхватила мой порыв, и вскоре на посольство обрушился, целый град камней.

Тут уже служители закона не могли остаться в стороне и начали разгон этого митинга. Правда, к делу подошли очень деликатно, никого не задерживая и не пользуясь своими деревянными дубинками. Было видно, что они полностью разделяют чувства митингующих.

Мне тоже пришла пора уходить. Дело я сделал, а общаться с копами в мои планы не входило, так что я выбрался из толпы и пошел прочь.

Интересно, как отреагируют посольские на моё послание? По началу, наверняка, сочтут письмо бредом сумасшедшего, а вот когда наши, действительно, победят в Стокгольме! Ха, хотел бы я посмотреть на лица советских дипломатов и гебистов, когда до них дойдет смысл моих каракуль. Уверен, это было бы отличное зрелище. Даже жаль, что я буду его лишен.

Ну ничего, порадуюсь сегодня. Все же удачно у меня все получилось. Задача решена — письмо передал, себя презентовал. Теперь герою дня, то есть мне, можно заняться и личным обогащением, а над следующим посланием подумаю на досуге. Что в нем будет и как его передать. Два раза один и тот же трюк с «праведным гневом патриота» я вряд ли проверну.

Но это потом, потом. А теперь мне пора в Нью-Йорк, а оттуда в Мидлтаун.

Мерный перестук колес поезда Вашингтон — Нью-Йорк настроил меня на деловой лад, и я начал размышлять над тем как быстро заработать деньги, и вообще, о будущем.

Первое и самое простое — различный криминал: угоны машин, квартирные кражи и прочее. Это я отмел сразу, слишком велик риск, да и не занимался я этим никогда. Не мой стиль. Прямолинейно и грубо. Я привык действовать тоньше.

С мафией мне тоже было не по пути. Во-первых, это такая организация, в которой вход рубль а выход два. Во-вторых, ну кем я там буду по началу? Простой торпедой, крышующей проституток и мелких лавочников? Не привык я быть на побегушках. Чай не шкет какой, а уважаемый в прошлом бизнесмен.

Кроме того, и это, пожалуй, даже важнее, чтобы там не написали и не сняли в будущем, но именно мафия с момента своего появления была одним из крупнейших, если не самым крупным, торговцем наркотиками. А это проблема не ограничится территорией Штатов, а захлестнет весь мир. Так что давить этих тварей нужно,, а не работать с ними или на них. Миллионы людей променяют свою жизнь на кайф из шприца, и мой Костик тоже…

— Мистер, у вас всё в порядке? — голос продавщицы газет, что ходила по вагонам, отвлек меня от мыслей о сыне, — у вас было такое лицо, что я испугалась не прихватило ли у вас сердце.

— Спасибо, я в порядке, просто задумался. Дайте что-нибудь, что угодно, — в двадцать первом веке я почти не читал газет. Зачем они нужны, если есть интернет? Но здесь без прессы никак.

Так, я отвлекся. Мафия, разбои и прочее мне не подходит. Остаются различные формы мошенничества: с почтой, со страховками и так далее. Позже, как сделаю первоначальный капитал, можно будет перейти к игре на бирже. У меня будет одно маленькое преимущество: знание некоторых событий из будущего.

Один только Суэцкий кризис 56-года может при удаче принести миллионы. А потом будет первый искусственный спутник земли, Гагарин, война во Вьетнаме, и прочее-прочее-прочее. От всего этого фондовый рынок будет штормить по полной.

Только надо всё делать аккуратно, IRS АНБ, оно вроде бы уже основано и сейчас должно обрастать мясом, комиссия по ценным бумагам и ФБР это такие монстры, что я перед ними даже не муравей, а так пыль под ногами. Прежде чем начинать игру на бирже надо основательно подготовиться, а то всё закончится очень быстро и очень печально.

Да и вообще, если у меня будут деньги, много денег, я такой BLM американцам устрою, что закачаешься. Сексуальная революция, пацифисты, хиппи, черные пантеры, Вудсток и прочее. Если как следует всё это профинансировать, то последствия могут быть непредсказуемыми и англосаксам будет уже не до Советов.

Это вместе с предсказаниями будущего может стать очень мощной помощью Союзу, именно тем, что нужно. А секреты изготовления новых кассетных магнитофонов или автоматических коробок передач украдут и без меня, это мелочи.

Но вернусь к делам насущным. Какие у меня есть варианты срубить деньжат прямо сейчас, когда мои карманы пусты и нет нужных знакомств? Пожалуй, кроме мелкого мошенничества и выбора-то особого нет. Если только провернуть что-то наподобие нигерийских писем.

Хотя нет, какое бы не было содержание писем, чтобы они сработали сейчас, нужно отправлять тысячи, если не десятки тысяч. Это слишком сложно, долго и дорого. Да и вручную подготовить такую массу просто нереально, особенно одному. Хотя сама по себе идея не плоха, но на перспективу. Вот позже ее и обдумаю.

Чтобы отвлечься, я взял газету, это оказался New York Herald Tribune и начал её просматривать наискосок, особо не вчитываясь. Через несколько минут я отложил газету и хотел было снова начать размышлять, но понял, что только что, вот буквально несколько секунд назад пропустил нечто важное. Закурил и еще раз просмотрел газету, теперь уже более внимательно. Нет, ничего такого.

Хотя, чего это я? Вот же оно! На последней странице красовалось рекламное объявление:

CT-100 от RCA! Всего тысяча долларов, и вы сможете наслаждаться цветным телевидением. Старт продаж двадцать пятого марта. Спешите успеть сделать предзаказ. Всего две сотни долларов и вы гарантированно станете счастливым обладателем самой ожидаемой новинки это года! Ну и картинка с подробной инструкцией куда и как отправлять эти самые двести долларов.

Что если я предложу добропорядочным американцам цветной телевизор? Только не за тысячу долларов, а за пятьсот, с предоплатой в пятьдесят? А лучше даже триста и тридцать. Только надо придумать, почему так дешево и почему деньги надо слать наличными, а не чеком как у RCA.

Да потому, что у нас не Radio Corporation of America, а что-то локальное и ориентированное именно на жителей, условно говоря Коламбуса. Не нужны офисы, наполненные клерками-бездельниками и бесполезными секретаршами, банки тоже лишние. Только честные американцы делающие телевизоры и продающие их другим, таким же честным американцам.

Закажу пару статей в локальной газете, потом рекламные объявления, тоже в газете и на радио. Создам, так сказать, облако тэгов, фон.

И когда выйдет реклама с предложением о предоплате, обыватель и не чухнет, что его пытаются надуть. Об этом же писали в газетах, да и по радио я что-то слышал. Значит, всё правда и можно брать. Дальше «счастливый покупатель» отправляет деньги письмом на почтовый ящик до востребования и ждет. А потом я спокойно забираю эти доллары и довольный ухожу в закат.

Достаточно нагло, но может сработать, надо только всё тщательно продумать, и ни в коем случае не светить документы. Если я ограблю целый город, желающих меня четвертовать будет более чем достаточно. Притом не из-за суммы, триста долларов сейчас не так уж и много, а из-за обманутых ожиданий.

И провернуть всё это нужно не в мегаполисе, а в где-нибудь в провинции, где пока еще люди верят друг другу на слово и оставляют не запертыми машины на ночь. Немного подло, но что посеешь, то и пожмешь. Их потомки рукоплескали, когда их власти меня грабили.

Потом можно еще пару схем провернуть, только уже в другом месте. Например, МММ построить в отдельно взятом городишке. Только тут уже без помощников не обойтись.

Хотя у меня есть на примете один кандидат в добровольно-принудительные помощники. Я достал из кошелька визитку неудачливого барыги из Атланты и прочитал что на ней написано: Джош Патерсон, страховой агент. Дальше название фирмы, адрес и телефон.

Вполне возможно, что этот Джош согласится на меня работать. Выбор то у него небольшой: или возможность разбогатеть, если он скажет да, или риск надолго присесть, если он скажет нет. Ладно, потом я придумаю, что конкретно с ним делать.

С этой мыслью я заснул и благополучно проспал до самого Нью-Йорка.

Чрезвычайный и полномочный посол СССР в США Георгий Николаевич Зарубин, задумчиво всматривался в письмо, написанное китайскими иероглифами, а также его перевод:

«Поздравляю со скорой победой в ледяной войне. Медведь сломает клен.» — И подпись — «дядюшка Ванг».

— И что это означает? — перевел он взгляд на третьего секретаря, сотрудника КГБ.

— А хрен его знает, — непрофессионально, но емко ответил Протасов. И это было правдой. Он целый день ломал голову над содержанием послания, но все впустую. Никаких хоть более-менее вменяемых вариантов не наскреб.

Ледяная война — это о чем? Война зимой? Но уже февраль. То есть она должна начаться со дня на день? А может это война в Арктике? Тогда времени у нас на подготовку до апреля как минимум.

Аллегории намного понятнее. Медведь — это определенно СССР, клен, вероятно, Канада. То есть Канада готовится объявить нам войну за Арктику? Но ни в Лондоне, ни в Оттаве ничего об этом не знают. Из Брюсселя тоже новостей не было, а без НАТО ничего подобного невозможно. Да и по линии разведки никакой информации не поступало. Тишина.

— Возможно это провокация, — задумчиво проговорил Протасов, и начал развивать тему. — А что? Вполне, возможно. Письмо же попало в посольство во время антисоветского митинга, который вполне могли организовать с единственной целью — подкинуть нам вот это, — он бросил неприязненный взгляд на послание «дядюшки Ванга».

— Вполне, — неуверенно согласился посол, так как тоже находился в полнейшем недоумении. — Ладно, следуем инструкции и пересылаем письмо в Москву по дипломатической почте. В столице должны поболее нашего знать.

Глава 5

На Гранд Сентрал Стейшн поезд из Вашингтона прибыл, когда часы показали одиннадцать.

Несмотря на поздний час, народу на самом большом вокзале мира было не меньше, чем днем. Стояла обычная для этого места суета, все куда-то спешили, кто в город, кто на перроны. Мне же надо было выйти к станции метрополитена. В планах стоял пункт — добраться до Квинса, который славился самыми дешевыми мотелями. Поиздержался я в Атланте, в карманах осталось всего семнадцать с половиной долларов.

Накладно иметь молодое, пышущее здоровьем тело. Слишком много соблазнов. А еще моя шпионская выходка в Вашингтоне. Надеюсь, что затраченные на нее деньги окупятся. Записку от «дядюшки Ванга» не сочтут бредом сумасшедшего, иначе будет обидно если мой экспромт пропадёт втуне.

Еще и на номер в мотеле придется тратиться, а в Нью-Йорке он стоит не менее пяти долларов против трех с половиной в Атланте. Пока ехал в Квинс все больше убеждался, что это слишком расточительно для моего скудного бюджета и мысленно искал способы сэкономить.

Для осуществления одной из задумок, я вышел на следующей станции и перебрался на другую ветку.

В отличие от изгаженной Нью-Йоркской подземки будущего, метро этих дней было довольно чистым и не кишело бомжами с попрошайками. Так что пользоваться им было безопасно.

Она сидела на скамейке с книгой, на обложке которой можно было разглядеть держащуюся за руки парочку. Не больше двадцати пяти лет. Симпатичная, но какая-то блеклая. Тусклого русого цвета волосы по местной моде едва достигали плеч, и эта прическа ей явно не шла. Лицо без признаков макияжа выглядело бледным и невыразительным. Одета незнакомка была в плащ мышиного цвета, длиною ниже колен. Единственное яркое пятно — пестрый платок на шее.

Я встал рядом, поставил чемодан под ноги и стал ждать.

Подъехал поезд, который увлеченная чтением любовного романа намеченная мною жертва заметила слишком поздно. Она подорвалась с места и напоролась на меня. Я вскрикнул и свалился на пол, а после схватился за ногу и застонал.

— Мистер, с вами все в порядке? — не решаясь зайти в вагон, испуганно спросила меня девушка.

— Нога, — простонал я, — Кажется, вы мне ее сломали.

— О мой бог! — она склонилась надо мной. В этот момент двери закрылись и поезд уехал, оставив нас на перроне одних. Несколько человек, что сошли на этой станции, слишком спешили подняться в город и, не заметив меня, прошли мимо.

— Помогите мне перебраться на скамейку, — попросил я ее.

— Да, конечно, — она подставила мне плечо и я, изображая дикую боль, им воспользовался. Затем я под настороженным взглядом девушки ощупал свою ногу и констатировал:

— Вроде не перелом, а обычное растяжение.

Моя жертва немного повеселела.

— Видимо, неудачно упал, — дополнил я, бросив на девушку обвинительный взгляд.

Та вновь сникла.

— Я могу помочь добраться вам до госпиталя, — предложила она.

— Спасибо, но нет. У меня нет ни денег, ни страховки, — разочаровал я ее.

— Правда? — усомнилась она, разглядывая мою одежду и чемодан. На севере было намного прохладнее чем в южных штатах, поэтому поезд я покинул утеплившись. В итоге девушка видела перед собой парня в дорогом пальто и шляпе. — Хорошо, я оплачу вам лечение, — после паузы произнесла она.

— Не надо, — отмахнулся я. — само за пару дней заживет. Вы, кстати, можете со мной тут не сидеть, а идти по своим делам, — разрешил я ей, и тут же вновь скривился от боли.

— Давайте, я провожу вас до дома, — девушка, как я и рассчитывал, воспользоваться моей добротой и смыться не спешила.

— Я не местный, здесь проездом. Вот ехал на железнодорожный вокзал. Но сейчас, конечно, это уже не актуально, — я тяжко вздохнул.

— Вас проводить в мотель? — предложила она еще один вариант помощи.

— Не нужно, он мне еще пару месяцев будет не по карману, пока не получу наследство, — виновато улыбнулся я.

— Так что же тогда вы намерены делать? — растерянно поинтересовалась она.

— Пока здесь посижу, — пожал я плечами, — а потом посмотрим, может боль утихнет, и я смогу перебраться на вокзал. Утром ведь тоже поезд должен идти.

— Вы собираете провести ночь на вокзале⁈ — ее слова были пропитаны ужасом.

Я скромно отмолчался.

— Могу я предложить вам переночевать у меня? — неуверенно проговорила она, одновременно страшась собственных слов.

— Вы очень великодушны! — изобразил я потрясение.

— Поехали, — отбросив сомнения, деловито распорядилась девушка.

— О, Фрэнк, ты уже проснулся! Завтракать будешь? — проворковала Марджери, появившись в крошечной спальне.

Куда только делись вчерашние застенчивость и блеклость. Девушка расцвела и вырядилась ради меня в подчеркивающее округлость форм платье. И уже успела завить волосы. Наверняка ради этого встала на два часа раньше. На что только не готовы пойти женщины ради обольстительной внешности.

— Да, мне нужно побыстрее попасть домой, так что сейчас поеду в Нью-Йорк, сяду на автобус.

— Подожди, ты же говорил, что тебе в Апстейт? Мидлтаун это же рядом с Кэтскилс? — я не настолько знаю географию Штатов, поэтому решил согласиться. Потом на карте посмотрю, о чём она ведет речь.

— Да, всё верно.

— Отлично! — Марджери от радости даже хлопнула в ладоши. — Тебе не нужно возвращаться в Сити. До станции десять минут пешком, даже такси брать не нужно, а оттуда ходят поезда в Апстейт.

— Действительно, так будет лучше, — согласился с ней я. — А что у тебя на завтрак? — В квартире отчетливо пахло жареным беконом и яичницей.

— Пойдём, Фрэнк. Всё уже готово.

Вчера я не обратил внимания, был занят несколько иным. Но сегодня стало видно, что моя добрая фея, приютившая обнищавшего путника, живет практически в подвале. Да еще и в крохотной квартирке.

Маленькая студия, площадью метров двенадцать, с кроватью, убирающейся в стену. Единственная дверь, кроме входной, вела в ванную, где мог поместиться только один человек, да и то, очень субтильный.

До своего отъезда в Штаты, там в будущем, у меня был один проект — строительство двух однотипных жилых комплексов в Питере. 30-ти этажные башни с инвестиционными квартирами-студиями, по двадцать четыре метра. Проект должен был стать очень выгодным, но я удивлялся, как можно жить в такой каморке. Так вот, по сравнению с квартирой Марджэри, те студии были настоящими хоромами.

— Тебе кофе со сливками? — слова девушки вырвали меня из воспоминаний.

— Да, если не сложно, и сахара побольше. Люблю сладкое, но ты это поняла вчера.

Девушка улыбнулась и щедро насыпала мне в чашку сахара. Я сделал глоток и в это время в Марджери открыла верхнюю створку окна и в комнату ворвался морозный воздух, принеся с собой выхлопные газы и запах дешёвого кофе. Посмотрев на меня, она приложила палец к губам, призывая к молчанию.

— Мардж, привет. Держи свои газеты и молоко, — послышался сверху простуженный голос.

— Спасибо Бобби. Я заплачу в конце недели, хорошо?

— Ты же знаешь, что босс не любит этого, но хорошо, пусть будет так.

— Спасибо Бобби. Ты просто чудо.

— Я это каждый раз слышу, когда мы уже пойдем куда-нибудь?

— Ты сначала выздоровей.

— Ладно, до завтра.

— Спасибо еще раз. Сестре привет передавай.

Мужчина что-то пробурчал в ответ, и девушка закрыла окно.

— Это Бобби, он мне молоко и газеты носит. И постоянно зовет на свидание.

— Судя по всему, результата он так и не добьётся. А помолчать ты меня попросила, чтобы его не расстраивать?

— Фрэнк, пока он думает, что у него есть шансы, я могу платить за доставку раз в неделю.

— А ты коварна.

— Что поделать, я же простая телефонистка в «Би Элтман», денег, сам понимаешь, платят немного, — видя моё непонимание она добавила, — Фрэнк, ну ты чего? «Би Элтман», универмаг на Пятой Авеню. Его все знают.

— Ах да, — я сделал вид, что понял, о чем речь.

— Ну вот, мне платят доллар в час. Как видишь, этих денег хватает только на квартирку в Джерси. Но ничего, скоро закончу курсы секретарей-машинисток, найду другую работу и перееду в Сити. Может даже накоплю денег и съезжу в Кэтскиллз, — мечтательно добавила Марджери. — Родители возили меня туда в детстве. Как там замечательно, Фрэнк. Но пока для меня это слишком дорого, — вздохнула девушка. — Да и в приоритете городская квартира.

Да уж, «страна возможностей», место где сбываются мечты. Об этом я думал по дороге на вокзал. У Марджери мечты очень приземленные: поменять крошечную квартирку в полуподвале на нечто более приличное и отдохнуть на горном курорте. А в принципе, нормальные мечты, как у всех. Всем хочется лучшей доли, хоть ты американская телефонистка 50-х годов двадцатого века, хоть опальный русский олигарх из века двадцать первого.

До терминала Павония, действительно, оказалось не больше десяти минут. С Гудзона дул пронзительный зимний ветер, и я начал замерзать даже в своем дорогом пальто. Если дельце со ставками выгорит надо будет рвануть обратно на юг. В Калифорнию, или ту же Флориду. Здесь конечно не русская зима, но всё равно холодно!

Марджери оказалась права, поезда до Мидллтауна действительно ходили и даже три раза в день. Мордатые тепловозы, выглядевшие как герои мультиков для самых маленьких. Мне повезло, и я успел как раз к утреннему поезду. Через три часа я буду уже в Миддлтауне.

После покупки билета «домой» мой бумажник показал дно — в нем осталось четырнадцать долларов. Передо мной в полный рост встала проблема — где взять денег? По нынешним ценам мне нужно долларов сто — сто пятьдесят. Сделать ставки на победу наших, и чтобы хватило протянуть до момента, когда ставка сыграет.

А вот интересно, что там у Фрэнка дома? Судя по всему, он не беден. Может быть получится заложить что-нибудь в ломбарде? Семейные драгоценности, или люстру из гостиной, что угодно. Дом-то понятно, арестован, но может быть, имущество еще не описали? Кто знает, как работают приставы сейчас. А вообще, какая ирония! В двадцать первом веке у меня тоже всё забрали и сейчас повторяется та же история.

Мидлтаун встретил меня сугробами, по ощущениям на улице было где-то минус семь. Спрыгнув с подножки поезда, я пошёл на вокзал. Интересное одноэтажное здание симпатичной рыжей расцветки. Внутри меня ждал очередной камин, в котором весело потрескивали дрова. Какая-то страна каминов, честное слово. В публичной библиотеке Атланты я видел один, да и в Джерси на вокзале тоже.

Кроме камина и деревянных лавочек в зале ожидания оказалось несколько телефонов-автоматов и самое интересное для меня — телефонная, она же адресная книга с картой. Так-с, где у нас проживают и работают господа Шапиро и Циперович?

Оба моих недоброжелателя проживали на одной со мной улице, только в самом ее конце. Что ж, так даже проще, все пауки в одной банке. Не нужно будет бегать по незнакомому мне городу.

Подняв ворот пальто, я вышел на улицу. Холодный февральский ветер пробирал до костей, и я ускорил шаг. По карте на вокзале было понятно куда идти, и очень скоро я очутился возле сквера с занятным монументом.

В двадцать первом веке это наверняка был бы один из центров притяжения для любителей селфи. Примерно двухметровый мужик в характерной для американских пожарных униформе. В правой руке он держал фонарь, а левой прижимал к груди ребенка. Поза пожарного чем-то напоминала советского воина освободителя в Берлинском Трептов-Парке.

А нет, не плагиат. Когда подошел поближе, я увидел табличку. Она сообщила, что монумент тут стоит аж с начала века, установили его в 1907 году.

Мидлтаун мне понравился. Ничего так, интересный городишко. Всё очень чисто и опрятно. Ходят яркие трамвайчики, оглашая всё вокруг звонкими трелями. Мальчишки возле церкви с готическим шпилем построили снежную крепость и разбившись на две команды устроили яростную перестрелку. Один особенно удачный выстрел попал мне точно в затылок, делать нечего, пришлось включиться в битву. Правда моё появление на поле боя привело к тому, что обе команды тут же объединились против нового врага.

Всё-таки сейчас хорошее время. В двадцать первом веке первое что подумают прохожие, став свидетелями того, как взрослый мужик играет с чужими детьми, будет: «педофил, надо срочно звонить в полицию!». А сейчас это воспринимается нормально. Парочка прохожих, видя, как десяток пацанят «уничтожают» меня, только подбодрили криками сражающихся.

В итоге эти щеглы обратили меня в позорное бегство, но ничего я на них не в обиде.

Идя по городу, я заметил еще одну вещь, которая не изменилась с течением времени в США. Дороги от снега тут чистят, прямо скажем, отвратительно, правда в Союзе с этим сейчас еще хуже, но там-то зима по полгода и машин на улицах в разы меньше.

Хайлэнд Авеню, как и следовало из названия, находилось наверху, притом буквально. Мне пришлось преодолеть нехилый такой подъем, который начинался от оружейного магазина, в витринах которого были выставлены самые настоящие чучела стоящих на задних лапах медведей в ковбойских шляпах и с винтовками в лапах передних.

Эта наивная, но броская реклама оказалась такой привлекательной, что я, перед тем как подняться, зашёл внутрь, чтобы немного согреться.

Внутри магазин оказался под стать витрине. Черепа быков с рогами чуть ли не метр от кончика до кончика, охотничьи трофеи, очередной камин. И оружие, очень много оружия. От револьверов и пистолетов до охотничьих ружей и чуть ли не автоматических винтовок.

В «красном уголке» под флагами США и Конфедерации стоял манекен в традиционном японском доспехе, и с двумя обнажёнными катанами в руках, видимо, трофей десятилетней давности

— Добрый день сэр, — поздоровался со мной продавец, парень слегка постарше, одетый как типичный сельский американец: потертые джинсы и клетчатая рубашка с закатанными рукавами.

— Добрый день, — ответил я.

Следующие слова парня бросили меня в пот:

— О Фрэнк, это ты! Рад тебя видеть! Сколько мы с тобой не виделись? Четыре года, пять? Наверное, четыре. Последний раз мы виделись, перед тем как я на флот ушёл. Да в сорок девятом. — твою мать, вот это залёт! Встретил знакомого из прошлой жизни Фрэнка. А, впрочем, это было ожидаемо. Город маленький, тут все друг друга знают.

— Прости приятель, я тебя не узнал, — выдавил я из себя смущенную улыбку.

— Ну ты даёшь! Это я, Билли Спаркс. Мой папаша, пока не помер, частенько обувал твоего старика в покер. Ой, прости, — тут же принялся он каяться, — я забыл про твоих родителей. Ты как дружище?

— Ах да, точно, ты здорово изменился. Всё нормально, спасибо, — над головой Билли висела резная табличка с названием магазина: «Пушки Спарксов. Мы вооружаем Мидлтаун с 1918 года». Видимо это семейное предприятие, — значит ты теперь главный в бизнесе?

— Ага. Теперь в городе новый шериф, — хохотнул он, — в смысле в этом магазине. Ну ты знаешь, я всегда знал, что продолжу дедушкин бизнес.

— Да, ты мне все уши об этом прожужжал в своё время.

— Это точно.

— Ладно, Билли. Я пойду, рад был тебя видеть.

— Взаимно дружище. Ты заходи как-нибудь, пропустим по стаканчику, вспомним старые деньги. Да и Сьюзи будет рада тебя видеть, она беременна. Так что скоро появится Билли младший!

— О, поздравляю, обязательно заскочу.

Я уже было хотел распрощаться, но тут последовал вопрос про невесту Фрэнка.

— Ходят слухи, что Сара разорвала помолвку. Это правда?

— Это только слухи. Если бы помолвка была разорвана, то Сара вернула бы мне кольцо, но она этого не сделала, — не знаю зачем я так ответил, но как-то обидно стало за Фрэнка, да и кольца в его вещах я не нашел.

— То есть свадьба все же состоится? — было видно, что Билли ошарашен новостью. Чувствую, скоро город наполнят новые слухи, еще хлеще предыдущих.

Из магазина Билли я вышел в твердом убеждении как можно дольше избегать старых знакомых. Мало ли к каким последствиям это может привести. Так что придется мне на какое-то время покинуть Мидлтаун.

Поэтому зайду домой, прихвачу что-нибудь ценное, если получится, сдам в ломбард, благо, вон его вывеска виднеется, и надо валить отсюда. Ну, еще и посмотрю на дома этих Шапиро с Циперовичем.

Надо же узнать, как живёт моя бывшая невеста и адвокат, который не держит язык за зубами, и делится конфиденциальной информацией о клиентах с кем не попадя.

Я поднялся на Хайленд Авеню, оставил за спиной здание местной радиостанции и практически уперся в… синагогу. Стало понятно, почему в телефонном справочнике столько еврейских имен.

А еще через несколько минут я увидел дом Фрэнка и присвистнул от уважения. Его семья умела жить. Передо мной стоял настоящий дворец. Отлично, значит здесь точно есть чем поживиться. Довольно ухмыльнувшись, я пошёл к дому.

Глава 6

Подойдя ближе к дому, я увидел воткнутую рядом с парадным крыльцом табличку «Продаётся». Быстро они подсуетились. И без того скверное настроение, еще больше ухудшилось, добавив в свои ряды дурное предчувствие.

Нужный ключ в увесистой связке я нашёл достаточно быстро, и ожидая неудачу, ведь замки меняют первым делом, вставил в замочную скважину. Но к моему удивлению раздался щелчок и дверь отворилась. Отлично, а теперь посмотрим, что внутри.

Твою мать! Вся это хоромина, чтоб её, оказалась пустая. Притом не просто пустая, отсюда вынесли вообще всё. Начиная от мебели с коврами на полу, вон видны светлые проплешины на паркете, до люстр и судя по всему богатой отделки в комнатах на втором и третьем этаже.

Но все равно видно, что семья Фрэнка была очень богата. Даже после того как из дома всё вынесли он производил впечатление. Но почему выгребли все подчистую? Какой-то беспредел, честное слово.

Ответ нашёлся в уютной комнате с эркером на втором этаже. Окна выходили на внутренний двор, и планировка дома подсказывала, что это кабинет. На единственном оставшимся в доме стуле, лежал конверт из плотной желтой бумаги. Открыв его, я прочитал короткий текст, который всё объяснил.

Дорогой мистер Уилсон.

Согласно судебному решению от 20-го февраля этого года была произведена конфискация собственности вашей семьи по адресу 130 Хайленд Авеню, Миддлтаун, Нью-Йорк, и 79 Индастриал Плейс, Миддлтаун, Нью-Йорк.

Я как ваш адвокат вашей семьи и душеприказчик присутствовал при исполнении этого судебного решения. Ваши личные вещи находятся у меня на хранении. Жду вас в любое удобное для вас время.

С уважением, ваш адвокат, доктор права Абрахам Циперович.

Ага, понятно, Абрам, или как говорят в Америке Эйб, Циперович был здесь, когда фамильное гнездо Уилсонов обносили. У меня к этому адвокату и душеприказчику, то есть исполнителю завещания, появляется всё больше и больше вопросов. Моему несостоявшемуся тестю он сообщил конфиденциальную информацию о клиенте, по сути, нарушил адвокатскую этику, теперь тут свою руку приложил.

Интересно, а что там на этой индустриальной площади было? Скорее всего, какой-то отжатый у Улилсонов бизнес. Заскачу туда, когда закончу с осмотром дома, а потом очередь и до Циперовича дойдет.

Как это ни странно, но различные инструменты в подвале не тронули. Все эти молотки, ножницы для кустов, бензиновая газонокосилка и прочее. Газонокосилку можно и продать. Пожалуй, она тут самое ценное имущество. Много не дадут, но хоть что-то. Решено, на обратном пути от адвоката зайду за косилкой.

Так, а здесь у нас что? Банки с краской, всякие разные, малярные кисточки и валики. Но они мне неинтересны, поскольку ценности не представляют. Хотя для кое чего сгодится могут. Я еще раз окинул взглядом малярные принадлежности и зло усмехнулся. В голову пришла мысль немного похулиганить, так сказать, для поднятия настроения.

В прошлой жизни у меня было, по большому счёту три увлечения, которые были со мной до самого конца. И одно из них — рисование. Оно было моей отдушиной, правда, уделять ему время я мог только в юности и в преклонном возрасте. Остальное время полностью занимал бизнес. Да уж, всю жизнь работал, крутился, делал деньги, а подох нищим. Я сплюнул от досады.

Чтобы вновь не уходить в самобичевание, вернулся к задумке.

Обнаружив краски и кисти, я загорелся идеей оставить послание для будущих покупателей этого дома. Пусть сразу знают, что эта сделка не принесет им радости. Взял банки с красной и чёрной краской, кисти, старые газеты и вместе со всем этим хозяйством поднялся на второй этаж. Ну что ж, приступим…

Спустя полчаса я придирчиво рассматривал результаты своего труда. А неплохо получилось. Череп с костями выглядят вполне зловеще. Льющаяся с них кровь образовывает надпись «Дорогие владельцы, добро пожаловать в АД!» и стекает в лужу на полу. Для того, кто войдет в эту комнату рисунок станет неприятным сюрпризом. Авось передумают покупать мое наследство.

Тут мне вспомнилось, что недалеко от оружейного магазина Спарксов я видел здание с масонским всевидящим оком. Думаю, оно тоже будет смотреться тут уместно.

Изобразил я его в том же кроваво-красном стиле, но этажом выше, аккурат напротив двери, чтобы потенциальные покупатели сразу на него нарывались.

Ну всё, вроде, с этим закончил. Довольный собой, я вернулся в подвал и отмыл руки растворителем.

Следующая остановка Индастриал плейс.

— Эй, приятель а что здесь было? — окликнул я прохожего.

Вопрос был не праздный, по адресу 79 Индастриал плейс я обнаружил пепелище. Большое трехэтажное здание выгорело полностью, остались лишь обугленные стены. И, судя по тому, что всё было основательно занесено снегом, пожар случился далеко не вчера.

— О, а вы не знаете? Здесь была пивоварня Уилсонов, сорок лет работала, а неделю назад сгорела. Да еще и пожарные долго не ехали, как на зло. И знаете, что обидно?

— Ты тут работал, и зарплата была приличной?

— Да нет, хоть мистер Уилсон, действительно, был хорошим хозяином, так все говорят. Он вкусное пиво делал. Вот прям, настоящее, а теперь придётся оленью мочу пить. Coors или даже Busch, в магазинах-то только это теперь останется, эх… Они наверняка это всё и устроили.

— Кто они, ты о чём?

— Большие компании, — скривился горожанин. — У нас в округе все пили пиво Уилсонов. Даже на скачках в Гошене ничего другого даже не предлагали. А там полный ипподром постоянно собирается посмотреть и сделать ставки. Тысячи, если не десятки тысяч баксов, вот она причина. Но я, пожалуй, пойду, мистер, мне пора на смену. Я же таксист…

Как обычно, таксисты всё всегда знают лучше других. Не думаю, что пивоварню действительно спалили, чтобы рынок захватить. Это для местных их городишко центр цивилизации, на самом деле это далеко не так.

В сухом остатке у меня пепелище, теперь уже чужой дом, старая газонокосилка в нём, чуть больше десяти долларов и предложение зайти к адвокату. Есть, правда, надежда, что хотя бы там мне что-то обломится. Но, скорее всего, рассчитывать на многое не стоит.

До Циперовича я дошел пешком. Как там говорил мой персональный диетолог, «Мистер Пьетрофф, с вашим сердцем вам нужно отказаться выпивки, сигарет и делать как минимум десять тысяч шагов?». На счёт вредных привычек это, пожалуй, перебор, но вот ходить я стал много, намного больше, чем те самые десять тысяч шагов.

Жил адвокат намного скромнее чем Уилсоны. Правда, у меня сейчас вообще ничего нет, но это частности. Аккуратный двухэтажный домик, в окнах ведущих на улицу виднелись традиционные иудейские подсвечники, по-моему, они называются меноры, а на двери, как и у практически любого американца висел венок, правда со звездой Давида. Всё буквально кричало, что тут живут добропорядочные евреи.

Хмыкнув про себя, я позвонил в колокольчик рядом с дверью. Ну, посмотрим, кто есть такой адвокат Циперович.

Через минуту дверь открылась и на пороге появилась сухонькая женщина средних лет. Одета она была нарочито скромно. Тёмно-коричневая шерстяная юбка, синяя кофта и платок на голове. Думаю, это жена хозяина дома. Это могла быть и экономка, но вряд ли слуги тут носят такие кричащие украшения. Массивное золотое ожерелье диссонировало с её одеждой.

— Добрый день миссис Циперович, — поздоровался я.

— О, Фрэнк, наконец-то ты здесь, проходи, — она отошла в сторону, пропуская меня, и крикнула куда-то внутрь, — Эйб, милый. Фрэнк Уилсон здесь.

— Роза, что ты сказала? — раздался старческий, чуть надтреснутый голос.

— Абрахам Циперович, — уже с другой интонацией произнесла она еще сильнее повысив голос, — твой клиент пришёл. Мистер Фрэнк Брайан Уилсон.

— А, Фрэнк, иду-иду.

Голос Циперовича вполне соответствовал его внешности. Лет семьдесят, если не больше, изрезанное морщинами лицо, серые невыразительные глаза за толстыми стеклами массивных очков и шаркающая походка. Типичный старый еврей.

— Спасибо Роуз, — поблагодарил он жену. — Золотце, приготовь нам с Фрэнком кофе, можно чего покрепче, виски, например и твои бисквиты, как он любит. — Адвокат улыбнулся мне, отчего стал еще более неприятным. — Фрэнк, пойдём в мой кабинет. И Роза, скажи своей дочери, чтобы она больше не брала мои вещи. Я, кажется, уже говорил, что не люблю этого.

В доме было довольно уютно, сразу видно, хозяева любят комфорт. Хотя нет — впечатление портил холод. По идее старый человек должен ценить тепло, но термометр висевший в кабинете хозяина дома показывал шестьдесят два градуса, после секундного ступора я понял что это по Фаренгейту. Как там, если грубо, минус тридцать и разделить на два. Примерно шестнадцать по Цельсию, на самом деле больше, но это не важно. Скряга этот адвокат, экономит на отоплении и жене.

— Итак, Фрэнк, — начал он, когда мы расположились в его кабинете, — хорошо, что ты приехал. Прими мои соболезнования насчет отца и сожаление по поводу потери им собственности. Ситуация, конечно, неприятная.

— Спасибо, мистер Циперович, но давайте пропустим часть, где вы мне сочувствуете, и сразу перейдём к делу, — очень неприятный старик, не желал слушать его фальшивое участие.

— Сразу к делу? Хорошо, давай так, — а вот теперь нотки удивления, наверное, не привык, чтобы Фрэнк так говорил, ну ничего, если карты лягут как надо я еще не раз тут всех удивлю. — Как адвокату вашей семьи мне было поручено огласить завещание твоего отца, когда в этом возникнет необходимость. Давай сначала обсудим то что случилось с вашим имуществом, а потом приступим к завещанию. Идёт?

— Как вам удобно.

— Хорошо, тогда пока пригласим свидетелей. Ты не возражаешь если ими будут мистер Шапиро и два моих младших партнёра?

— Конечно, — тем более что сейчас завещание простая формальность, я так понимаю, что у меня ничего нет. Так, значит, мистер Шапиро тоже будет здесь? Отлично, все пауки в одной банке. Циперович кивнул и сделал несколько звонков, я терпеливо ждал и курил, развалившись в кресле.

Зашла миссис Циперович. На серебряном подносе я увидел всё, что просил Циперович. Он кивнул жене, разлил виски на два пальца и щипцами кинул по паре кубиков льда.

— То, что я сейчас скажу, стало неприятным сюрпризом для меня. Уверен, ты воспримешь это также. Твой отец, Фрэнк, сам спалил вашу пивоварню, и сделал это, чтобы получить страховку.

— Вы уверены? — что-то не верилось мне в его слова. Какая-то нереальная хрень.

— Дело в том, что у твоего отца возникли финансовые проблемы, но он почему-то не стал мне об этом рассказывать, просить совета, и не придумал ничего лучше, кроме как устроить пожар.

— Я могу посмотреть бумаги? Раз вы наш адвокат, они должны быть у вас.

— Да конечно, — Циперович подошёл к сейфу в углу кабинета, открыл его и достал оттуда бумаги, краем глаза я следил за ним и заметил, что там были не только бумаги, а еще и деньги. Несколько толстых таких пачек.

— Спасибо, — взяв документы, я погрузился в чтение.

Эх, мистер Фрэнк Брайан Уилсон Второй. Что же вы натворили? Отец Фрэнка за последний год проиграл более восьмидесяти тысяч долларов в покер, вон, сколько расписок в папке Циперовича. Интересно, а папаша Билли Спаркса приложил руку к случившемуся? Хотя нет, Билли говорил, что тот умер. Да и вообще, большинство расписок от двух человек. Знать бы кто это.

Но я не буду об этом спрашивать Циперовича, вдруг это мои бывшие соседи, или известные на весь город люди. Будет странно если я их не знаю.

А вот и бумаги от страховой. Согласно им отец Фрэнка страховал пивоварню дважды. Сначала в пятидесятом, а второй раз буквально три месяца назад и на более крупную сумму. Как раз пару недель назад он проиграл десять тысяч, видимо, это и стало последней каплей.

Дальше были уже документы по расследованию. Как показала экспертиза причиной пожара оказался поджог, и какой-то ищейка, пожарный инспектор Барнс докопался до самой сути и установил виновника. Итог понятен, странно что не посадили помимо денежной компенсации. А нет, пытались, но суд отпустил под залог, и в тот же день отец разбился в аварии. Притом из бумаг понятно, что это было самоубийство, он сам направил машину под шестнадцатиколесник на хайвее. Не выдержал позора, значит. Понятно, угробил семейный бизнес с полувековой историей и себя заодно. А о сыне подумать? Никогда бы так с Костей не поступил. Ладно, сейчас не до воспоминаний.

— Где предсмертная записка? — спросил я у смиренно ожидающего, когда я закончу, адвоката.

— Мистер Уилсон её не оставил, — прозвучал не устраивающий меня ответ.

Но я лишь промолчал.

Пока я читал, появились свидетели оглашения завещания. Сначала мистер Шапиро, высокий худой как палка мужик в идеально сидящем костюме. Меня он удостоил только презрительного взгляда и кивка головы, видать совсем меня за человека не считает, ну-ну.

Младшие партнёры Циперовича оказались практически одинаковыми ребятами лет по тридцать. Наверное, они всё и тащат в бизнесе, Эйб не производил впечатление акулы-адвоката, но может быть я ошибаюсь, кто знает.

— Итак, господа, — начал старик, — спасибо, что приехали так быстро. Теперь, когда все в сборе я могу приступить к оглашению последней воли мистера Фрэнка Брайна Уилсона Второго.

Циперович прочистил горло, отпил чая и нацепив на нос круглые очки начал:

Я, Фрэнк Брайан Уилсон Второй, проживающий по адресу 130 Хайленд Авеню, Мидлатун Нью-Йорк. Находясь в здравом уме и твёрдой памяти заявляю, что это моя воля, и я отменяю все и все завещания и дополнения, которые я сделал ранее.

Я поручаю своим душеприказчикам: мистеру Абрахаму Аарону Циперовичу и Майклу Соломону Шапиро оплатить мои подлежащие взысканию необеспеченные долги и расходы на похороны и расходы на управление моим имуществом.

Я отдаю все свое материальное всё личное имущество, включая мой дом по адресу 130 Хайленд Авеню, Мидлатун Нью-Йорк, пивоварню по адресу 79 Индастриал Плейс, Мидлтаун Нью-Йорк, а также все полисы и страховые выплаты, покрывающие это имущество, а также все наличные деньги и содержимое всех моих банковских счетов и банковских ячеек, моему сыну Фрэнку Брайану Уилсону Третьему.

Если он не переживет меня, я отдаю это имущество моему младшему брату Брайану Тревису Уилсону, если и он не переживёт меня я передаю всё мое личное имущество попечительскому совету Общественного колледжа округа Ориндж, штат Нью-Йорк. Мои душеприказчики могут оплатить из моего имущества расходы по доставке материального личного имущества бенефициарам.

Я поручаю своим душеприказчикам, без распределения в отношении какого-либо бенефициара или другого лица, уплатить все налоги на имущество, наследство и правопреемство включая любые проценты и штрафы по ним, подлежащие уплате в связи с моей смертью.

Фрэнк Брайан Уилсон Второй. Десятое Января тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

Затем Циперович подал мне еще один лист бумаги и добавил:

— Мистер Уилсон, ваш отец также просил передать вам это после оглашения завещания.

Дорогой Фрэнк. Пока ты во Флориде я решил изменить моё завещание, можешь не переживать, с твоим дядей Брайаном мы всё обсудили. Скажу больше именно мой брат настоял на том, чтобы я изменил завещание. Я передаю всё тебе, так как знаю, что ты любишь своего дядю, даже несмотря на все его сумасбродства и всяческие выходки. Я уверен, ты позаботишься о том, чтобы твой дядя ни в чём не нуждался. Ты неоднократно говорил мне, что мой брат самый выдающийся член нашей семьи и именно он прославит нашу фамилию.

С любовью папа.

Ну отлично, у меня есть дядя, и судя по письму он какой-то сумасброд, но выдающийся. Почему-то мне сразу вспомнился доктор Эмметт Браун из «Назад в Будущее», аналогия показалась мне уместной, я тоже в некотором роде путешественник во времени.

— Мистер Уилсон, — снова заговорил Циперович, — как вы понимаете это завещание простая формальность, так как все имущество вашего отца пошло на покрытие судебных издержек и уплату штрафа. Здесь находятся личные вещи, которые я должен передать вам.

С этими словами Циперович подал мне совсем небольшую коробку. Открыв её, я увидел несколько альбомов с фотографиями, пару странных то ли амулетов, то ли оберегов и медальон. Ну наконец-то удача, эта безделушка явно золотая, да еще и с каменьями. На деньги от его продажи, я сделаю ставку и выиграю нормальные деньги.

Медальон оказался не простым, а с фотографиями внутри его. Открыв его я как будто оцепенел.

На левой стороне я увидел изображение отца Фрэнка, только в молодости, он оказался поразительно похожим на своего сына, практически копия. А на правой была фотография красивой улыбающейся женщины в свадебном платье, матери Фрэнка.

Черт, не могу я это продать. Сентиментальность или дурость, хотя это одно и тоже, но не могу. Четко осознал, что это будет предательством по отношению к Фрэнку. И не важно, что в коробке есть и другие фотографии его семьи. Мироздание не простит мне этого. Фрэнк — не партнёр по бизнесу, не конкурент, он мой шанс на вторую жизнь. Предам Фрэнка — просру шанс. А он мне необходим. Мне нужна эта жизнь, чтобы отомстить.

— Мистер Циперович, это всё? — вернул я внимание адвокату.

— Да мистер Уилсон, всё.

— Хорошо, — я встал с кресла, — тогда мне пора. Джентльмены, — кивком головы я попрощался с остальными.

— Роза тебя проводит, — немного замешкавшись, произнес Циперович. Было видно, что я его снова удивил, он явно ожидал от меня другой реакции.

Уже идя по коридору вслед за женой адвоката я услышал его разговор с Шапиро.

— Ну что, Эйб, с этим закончили. Тебя с семьёй ждать сегодня у меня?

— Конечно Майкл, как обычно, ты же знаешь я покер не пропускаю, а Роза с дочерью моего младшего брата обожают лото.

— Отлично, тогда жду вас в восемь.

Когда я вышел, на улице похолодало и пошёл снег. Часы показали без четверти пять. Надо ускориться, предстояло продать остатки вещей из дома Фрэнка и успеть на вечерний поезд до Нью-Йорка.

В Мидлтауне мне было делать больше нечего. Но я сюда еще вернусь. Обязательно вернусь.

Глава 7

За газонокосилку я выручил чуть больше десяти долларов. Да и то только потому что пожилой хозяин ломбарда меня узнал.

— Здравствуй Фрэнк. Давненько я тебя не видел в городе. И ни один из членов твоей семьи никогда не переступали порог моего ломбарда в качестве клиентов. Что, всё совсем плохо?

— Вы правы мистер Фоцис, даже хуже чем плохо, — над дверью ломбарда висела вывеска «Ломбард Фоциса», так что сориентироваться труда не составило. Приёмщик выглядел как типичный грек, не нужно быть гением, чтобы догадаться что сейчас, в эпоху семейных бизнесов за прилавком будет или сам хозяин или кто-то из членов семьи.

— Ладно, ты парень умный, в колледже учился, значит не пропадёшь. Давай, показывай что у тебя для меня…

Через полчаса я не особо довольный сделкой вышел на улицу. Вернее даже не сделкой, а тем что меня пожалели. Поганое чувство. Это я мог проявить милость, кинуть с барского стола кость пожирнее, но чтобы наоборот. Твою мать! Надо как можно быстрее решить вопрос с деньгами.

— Это же Фрэнк Уилсон! — раздалось с противоположной части дороги. Это что еще за напасть? Я сейчас совсем не настроен на разговоры.

Напротив меня остановились три девушки. Судя по расцветкам их пальто изображали они светофор, что меня немного позабавило и переключило мысли с жалкой десятки, которую удалось выручить от продажи газонокосилки.

— Леди, — приподнял я шляпу, изображая добропорядочного американца.

— О Фрэнк, мне так жаль! Почему тебя не было на похоронах? Прими мои соболезнования! Ты с чемоданом? Так ты приехал или уезжаешь? — двое из них, перейдя дорогу, принялись друг друга перебивать и строить мне глазки.

— Фрэнк, — в голосе третьей, что была в красном пальто и такого же цвета шляпке, в отличие от ее подружек, преобладали ледяные нотки. Она подошла ко мне последней и сделала это с явной неохотой, лишь из вежливости.

Судя по фотографии, что я нашел в вещах Фрэнка, меня изволила поприветствовать бывшая невеста. В живую она была еще краше, и будь я в возрасте реципиента, вполне бы мог на нее запасть.

— Сара, — отзеркалил я ее холодную улыбку.

Ее подружки тут же умолкли в предвкушении грандиозного скандала.

— Распродаешь остатки имущества, — и столько в этих словах прозвучало ехидства, что мне эту девицу в красном захотелось выпороть. — Ты такой же неудачник, как твой отец. Правильно сделала, что разорвала помолвку.

— Помолвку разорвала, а кольцо не вернула, — вернул я ей любезность.

— Я вернула тебе кольцо! — лицо девушки вспыхнуло и под стать одежде приобрело красный оттенок.

— Если бы вернула, оно бы было у меня.

Мой логичный довод отчего-то возмутил Сару.

— Я тебе его по почте отправила! — прокричала она, привлекая внимание прохожих. Даже владелец комиссионки вышел на улицу взглянуть на разыгравшееся возле его магазина представление.

— По почте, — усмехнулся я. — А предложение я тебе тоже по почте делал?

— Я не могла передать тебе кольцо лично! Я же не знала, когда ты соизволишь вернуться в город! — ее оправдания более походили на обвинения.

— Понятно, у тебя, как всегда, во всем виноват я, — горький вздох и завершающий штрих. — Спасибо тебе, Сара, за то, что я остался без кольца матери, — я вновь приподнял шляпу. — Леди, — кивнул я ее подружкам, прощаясь, и, не обращая внимания на выкрики Сары с требованием немедленно вернуться, пошагал в сторону вокзала.

Разумеется, я не знал принадлежало ли обручальное кольцо матери Фрэнка, это была лишь догадка. Но она очень вписывалась в канву скандала. А мне так хотелось выпороть эту девчонку, хотя бы словесно. И я не стал себе в этом отказывать. Пусть Фрэнк порадуется на небесах. Ну а я двинул на вокзал.

А вот это интересно. На поезде добраться до Нью-Йорка можно было только с пересадкой всё в том же Нью-Джерси, сначала до терминала Павония, а потом на автобусе или также на поезде до Манхэттена.

Но это завтра, сейчас уже поздно ехать, что там делать на ночь глядя, считай без денег и без знакомств. Второй раз делать трюк, подобный тому что я провернул с Марджери, я не хочу, значит нужно остановиться на ночлег здесь. Да и номер в местном мотеле будет в любом случае дешевле, чем в Нью-Йорке.

Посмотрев в телефонной книге и, сверившись с картой города, я пошёл к мотелю, как раз там рядом автостанция, заодно и посмотрю, ходят ли автобусы до Нью-Йорка, если да, то поеду так.

На станции я увидел что автобусы ходят, и девушка продававшая билеты сказала мне что конечная это совсем новый терминал на Манхэттене. Она с такой гордостью говорила: «Мистер, терминал Порт Ауторити открыт в 50-м году на восьмом авеню», что я ей позавидовал, было видно что девчушка любит свою работу.

В очередном, не помню уже в каком по счёту мотеле я попросил ночного портье разбудить меня в 4 утра, первый автобус отходит в пять. Без аппетита проглотил купленный неподалёку ужин на вынос, и в отвратительном настроении завалился на узкую кровать.

Всех денег — двадцатка, и это катастрофически мало. Даже если их все поставить это всего восемь сотен, максимум хватит на машину, притом не новую. В сейфе Циперовича я видел деньги, может… Да ну, бред какой-то. Я не грабитель, что за глупости. Нет у меня нужных навыков, а новые проблемы мне не нужны.

Я встал, закурил очередную сигарету и решил изучить документы, что мне отдал адвокат, более внимательно. Фотографии, письма от дяди Брайна, определенно требовали прочтения, надо же понять что это за фрукт такой, но это подождет. Намного нужнее было найти то, что могло помочь в настоящий момент. Мое внимание привлек очередной конверт для документов. В нем я и нашел бумаги, которые определили мое расписание на следующий день.

За образование Фрэнка заплатили со специального счёта на его имя, и счёт этот был открыт в «Bank Of New York». Да, после оплаты всех счетов там осталось всего двести долларов, но они были. Во всяком случае я нигде не нашёл подтверждения, что Фрэнк закрыл этот траст. Что ж, это внушает оптимизм.

Нью-Йорк встретил меня промозглой погодой, разливными лужами на дорогах и криками продавцов газет, да чистильщиков обуви, что зазывали клиентов.

Последнее предложение, учитывая грязевые разводы на ботинках, меня заинтересовало особенно.

Стоило мне только усесться на свободный стул под навесом, как негритенок тут же подсунул мне под ногу специальную подставку — он же ящик для причиндалов. А дальше началось священнодействие. Сперва ботинок протерли влажной тряпкой, затем очистили от въевшейся грязи щеткой, затем по нему вновь прошлись тряпкой, правда уже другой, дальше пришел черед второй чистой щетки и все это стремительными движениями, даже без секундных задержек, все эти тряпки с щетками буквально мелькали перед моими глазами. В результате мои ботинки сияли словно новые и я расщедрился на пятьдесят центов.

Отлично, одна проблема решена. Правда денег на ставку у меня не было, но это ненадолго. Еще и желудок заурчал, требуя загрузить себя едой.

Осмотрелся, решая куда идти дальше, но как назло взгляд цеплялся только за вывески всевозможных кафешек. Усилием воли я прошёл мимо них, и зашагал в направлении офиса банка.

«„Bank of New York“, основан в 1784 году Александром Гамильтоном, одним из отцов нашей великой нации», — прочитал я на помпезной вывеске рядом со входом, а чуть ниже была еще одна вывеска, попроще и явно новодельная.

«Мистер Фрэнк К Макнамара и Hamilton Credit Corporation приглашают всех клиентов Bank Of New York присоединится к дружной компании единомышленников и получить кредитную карту Dinners club. Подробности у консультантов.»

— А вот это идея, совсем скоро моя жизнь изменится и мне нужен будет внешний лоск, без него серьёзные дела не делаются, а это не только костюм и машина, но и новомодная кредитка, — с этой мыслью, я зашел в отделение банка.

— Здравствуйте, — подошел я к свободному клерку в строгом темно-сером костюме, с зачесанными назад волосами и подал свое водительское удостоверение. — Я хочу закрыть свой счёт и получить документы.

— Дайте мне пару минут, мистер Уилсон, — вежливо отозвался клерк, сделал несколько телефонных звонков, а затем вышел из операционного зала.

Ожидание несколько затянулось, правда, ко мне подошел еще один сотрудник и предложил кофе. С утра у меня даже крошки во рту не было, поэтому бодрящий напиток оказался не лишним. Я как раз допил, когда появился клерк, который занимался моим счётом.

— Итак, мистер Уилсон, вы хотите закрыть счёт, всё верно?

— Да, я же сам об этом сказал двадцать минут назад.

— Простите, такие правила. Я подготовил для вас все документы, прошу. Выписка со счета со всеми операциями на самом верху.

Фрэнк, мля, ты что творишь! Последней операцией по счёту значился перевод на сумму в двести долларов. Получателем этого перевода значилась библиотека конгресса США.

Благотворитель, чтоб его. Сам с голой задницей остался, зато две сотни баксов на книги пожертвовал, Орёл, мля!

Но вслух я ничего не сказал, надо уметь держать удар. Впрочем, закрывать счет уже не требовалось.

— Что-то еще, мистер Уилсон? — любезно осведомился клерк, видя, что я колеблюсь.

— Да, меня интересует карта «Dinners Club». Я вижу, что могу присоединиться здесь.

Кредитка из-за расточительства Фрэнка требовалась мне уже не столько для статуса, сколько для банального выживания.

— Да, всё верно. Правда, на вашем счете нет средств, — протянул задумчиво клерк, — Впрочем, сейчас я позову агента и вопрос о кредитовании вы обсудите уже с ним.

Мне оставалось лишь поблагодарить.

— Фрэнк Брайан Уилсон третий, — повторил мое имя агент, изучая мои документы, — учитывая то что вы длительное время являлись клиентом «Bank of New York», вы вполне подходите под требования нашего клуба, и я с удовольствием предлагаю вам в него вступить. На сегодняшний момент, мы можем оформить вам карту с лимитом в пятьдесят долларов.

— Отлично, — предложение меня вполне устроило. И так неслабо подфартило, думал, мне здесь откажут из-за того, что не могу подтвердить свою платежеспособность.

Правда, из-за того, что мне сообщил агент, все оказалось не так радужно. С карточки нельзя было снять наличку, в магазинах товар с ее помощью не оплатить, ей можно было расплатиться лишь в ресторанах и отелях. А что я хотел? На дворе пятидесятые. Безнал только-только начал своё развитие. Относительно недавно даже для расчётов между банками использовались купюры, правда сверхбольших номиналов, 5, 10 и даже 100 тысяч долларов.

— Оформление кредитной карты займет две недели, вам нужно подписать бумаги, здесь, здесь, и вот здесь…

Да уж, сходил, считай, вхолостую, но пока рано расстраиваться. Надо просто немного подумать. И пообедать не мешало бы. Двадцать долларов у меня есть, так что оплатить еду смогу. Вот видишь, уже не все так печально.

Доедая лазанью, я пришел к выводу, что кроме как заложить медальон других идей у меня нет.

— Фрэнк, я обязательно его выкуплю. Слово даю, — пообещал я, словно знал, что тот меня услышит. Никакого полтергейста не последовало, посуда с остатками обеда и на пол не полетела, и я, переждав пару минут, посчитал это за согласие.

— С этим переносом совсем в мистику ударился, — не особо собой довольный пробормотал я, выходя на улицу из неожиданно ставшим душным помещения кафе.

В ломбарде, который отыскался через пару кварталов, мне предложили за медальон лишь сто восемьдесят долларов. Попытался торговаться, но старый еврей стоял на своем и мне ничего не оставалось, как уступить.

Итак, теперь у меня есть деньги, меньше чем хотелось, но всё же. Осталось сделать ставку. Правда, для этого надо лететь в Неваду, только там ставки легальны.

— Ну что, парень. Надумал на что ставить? — букмекер всем своим видом показывал что ставки это опасный бизнес. Сломанные как у борца уши, пара выбитых зубов и сломанный нос.

При всём при этом от него пахло дешевым виски и табаком. Такой типичный мелкий уголовник, правда, улыбчивый.

— Да вот приятель, как-то у тебя всё очень скучно и обычно. Сплошные скачки, бокс и прочая ерунда. Хочется попытать удачу в чём-то этаком, нетривиальном, — для наглядности я пощелкал пальцами рук. — Хотя… а на хоккей ставки принимаете?

— Какой хоккей? — он не наигранно удивился.

— Обычный, на льду, с шайбой, — подавил я раздражение.

— Подожди-ка, никогда о подобном не слышал. Я тут новенький, всего третий день.

Детина ушёл куда-то внутрь и вскоре вернулся, да не один а с еще одним мужчиной, который, судя по интонации, что-то у меня спросил, скорее всего, по-французски.

— Простите, я вас не понимаю.

— Это вы меня простите, я подумал что вы канадец из Квебека, кто еще будет делать ставки на хоккей в Вегасе, — подавил он смешок.

— А может я и есть канадец, только из Торонто, — закинул я версию.

— Нет, мистер. Теперь-то я вижу, что вы американец, — оскалился собеседник, типа «Меня не проведешь».

Пришлось соглашаться.

— Итак, молодой человек, на что вы хотите поставить? — перешел он на серьезный тон. — Если что, могу посоветовать. Завтра начнется чемпионат мира.

— Отлично, могу я посмотреть котировки?

Итак, что у нас тут? Да, не врали газетчики, действительно один к сорока, совсем никто не верит в советы, это мне на руку. А что если…

— Извините мистер?

— Мистер Поттер.

Услышав имя, я не стал спрашивать, не Гарри ли его зовут, а, выкинув из головы ненужные ассоциации, приступил к делу.

— Очень приятно, мистер Поттер. Фрэнк Уилсон, к вашим услугам. У меня к вам вопрос мистер Поттер. А вы принимаете комбинированные ставки? Допустим, на два или три события.

— Вы про экспрессы, мистер Уилсон? Конечно принимаем. В этом случае коэффициенты умножаются друг на друга.

Просто прекрасно, ну держись мистер Поттер, я тебя без штанов оставлю. Сейчас я такую ставку сделаю, что когда ты поймешь что к чему тебе будет очень грустно.

— Хорошо, тогда я хочу поставить доллар на три события.

— И на какие же, мистер Уилсон?

— Давайте на то что СССР станет чемпионом, Канадцы будут вторыми и СССР обыграет Канаду в очном матче.

Ответом мне стало выразительное молчание а потом подсчеты. На первое событие коэффициент был 1 к 40, на второе 1 к 20 а на третье тоже 1 к 20. С доллара я получу шестнадцать тысяч. Если мою ставку примут, конечно.

— Мистер Уилсон, вы понимаете что просто потеряете свой доллар? Коэффициенты просто невозможные.

— Мистер Поттер, вы просто боитесь и не хотите в случае моего выигрыша платить шестнадцать тысяч, признайтесь. А раз вы боитесь долларовой ставки с таким коэффициентом, то получается, что эти слова, — указал я на вывеску — «Букмекерская контора без ограничения по выплатам» — полная ерунда.

— Хорошо, я на самом деле ничем не рискую, твоя ставка не сыграет, — усмехнувшись моей подначке, уверенно заявил он.

— Посмотрим, мистер Поттер, это же Вегас…

Закончив с этим букмекером я посетил еще троих его коллег, в разных частях города, там я сделал ставки с меньшим коэффициентом, так чтобы общая сумма выигрыша составился тридцать тысяч. Не то чтобы я хотел ободрать весь этот пропитанный азартом и похотью город, вовсе нет.

Это было сделано для подстраховки, если мистер Поттер откажется платить, а я допускал такой вариант, то есть и другие, которым будет не так обидно расставаться с деньгами.

Закончив, я на очередном такси поехал в очередной мотель. Мимо меня в жарком удушливом сумраке проплывали десятки и сотни вывесок. Отели, казино, стриптиз клубы и рестораны с клубами. Этот город мог удовлетворить самую взыскательную публику. Отличное место, чтобы провести две недели в ожидании гарантированных бабок, надо только пойти против дурной наследственности Фрэнка и не играть. Выпивка и девочки — этого для меня будет вполне достаточно.

— Мистер, вы слышали это? — внезапно спросил водитель.

— Нет, что именно? — вынырнул я из мыслей.

Водила сделал радио погромче и у меня волосы от удивления встали дыбом.

«Спешите, спешите. Атомные экскурсии всё еще доступны. Всего за три доллара вы сможете полюбоваться на замечательные милые грибочки, которые наши доблестные военные силы выращивают всего в 65 милях от Вегаса! Наш телефон…»

Нет уж, пусть пиндосы смотрят на ядерные взрывы, а мне русскому ближе традиционные развлечения. Сегодня надо выспаться, многочасовой перелет, да воздушная яма над Миннесотой выбили меня из колеи и изрядно утомили, а вот завтра я буду уже готов попробовать на зуб этот Город Грехов в версии 54-го года.

Глава 8

Я сидел за столиком в ресторане отеля-казино Thunderbird и слушал чарующее выступление Эллы Фицджеральд. Только что прикончил отличный стейк с картофельным салатом и теперь цедил ром-колу.

Музыка смолкла и публика разразилась оглушительными аплодисментами. Певица, улыбаясь, спустилась в зал, чтобы занять предназначенный для нее столик, к которому тут же потянулся ручеек самых нетерпеливых поклонников.

А я смотрел на сцену. Следующим номером объявили танцевальную труппу, в составе которой будет выступать Эшли.

С этой яркой красоткой и актрисой второго плана мы познакомились сегодня днём на Стрипе. В 1954 году этот бульвар еще не приобрел великолепия моего времени, но, как и в будущем, являлся местом сосредоточения самых крупных казино и дорогих отелей.

Шёл десятый день моего пребывания в Вегасе, денег оставалось всё меньше, но меня это не волновало. Наоборот, настроение было приподнятым.

В Швеции подходил к концу чемпионат мира по хоккею и советская сборная, неожиданно для всех скептиков била одного соперника за другим, споткнувшись только сегодня в матче с хозяевами чемпионата шведами — ничья 1:1. Это немного подпортило шансы на победу в турнире, но я не волновался, результат-то я знал.

До моего успеха оставалась одна игра седьмого марта — очная встреча Советов с канадцами. И после победы наших настанет время пить шампанское… или бежать из города, сломя голову. Тут уж как фишка ляжет.

Но сейчас мне было не до возможных проблем в будущем. Сейчас я наслаждался жизнью. Молодостью, шумным городом, красивыми девушками, которых на Стрипе было великое множество и припаркованными ретро-автомобилями. Вернее это для меня они ретро, а сейчас наоборот, самый писк моды. Чего здесь только не было: агрессивные Кадиллаки с хромированными клыками, массивные Форды, люксовые Олдсмобили, спортивного вида Крайслеры. Впрочем, было и ретро даже для этого времени, парочка Ford Model T выделялись над всем этим буйством красок своим лаконичным чёрным цветом.

Возле ярко-красного кабриолета Hudson Hornet я остановился в задумчивости.

В голову пришла мысль о том, что мне бы не помешала крутая тачка кричащей расцветки, которая бы перетягивала на себя внимание от ее владельца. Что-то типа усов с бородкой. Сбрил, и тебя уже фиг кто опознает.

— Мистер! — женский голос переключил мое внимание от тачки.

На меня возмущенно взирала длинноногая красотка с огненно-рыжими волосами. Тонкая талия подчеркивала округлость бедер, грудь, наверняка, тоже шикарная. Нынешняя дурацкая мода на острые лифчики не даёт определить точно. Нужно щупать.

— Отойдите от моей машины! — еще больше распалялась девушка.

Ее требование меня удивило. Она что меня за угонщика приняла? Догадка позабавила.

— Леди, если я и угоню ваш кабриолет, то только вместе с такой красавицей, как вы, — сообщил я ей.

Она что-то собиралось добавить грозное, наверняка про полицию, но после моего спича заинтересованно ко мне пригляделась. И, наконец, заметила, что одет я более чем прилично, да и сам по себе недурен. Молод, красив и обеспечен — три кита, на которых держится благосклонность юной леди.

— Мне всего лишь приглянулся ваш кабриолет, и я раздумывал над тем, не купить ли мне такой же. За этим преступлением, вы меня и застали, — я сверкнул белозубой улыбкой.

— Неловко вышло, — девушка смутилась. — Эшли Майерс, — протянула она мне руку.

— Фрэнк Уилсон, — я со всей осторожностью пожал ее тонкие пальчики. — Самый удачливый человек в Вегасе, — приступил я к охмурению.

— И в чем же ваша удача, Фрэнк? — кокетливо спросила Эшли. — Вы выиграли крупную сумму?

— Я познакомился с самой красивой девушкой Америки! — она довольно потупилась.

— А как ваша игра? Надеюсь, вы много выиграли? — в свою очередь поинтересовался я.

— О нет, я не играю. Я тут по работе, — красиво рассмеялась Эшли. — Я актриса, ну, и танцовщица. Честно сказать, больше танцовщица, я пока снялась всего в трёх фильмах, да и то в двух была в массовке, а еще в одном крошечная роль без слов. Мы здесь заканчиваем тур с Эллой, — она произнесла это имя с таким придыханием, что мне на ум пришла только одна фамилия.

— Фицджеральд?

— Да, с ней. Осталось всего два концерта и можно ехать домой, в ЛА.

— Слушай, а что мы с тобой стоим посреди Стрипа? — пришло время форсировать события. — Может сходим куда-нибудь?

— Лучше съездим. Я же на колесах, — девушка обворожительно мне улыбнулась. — Значит тебе понравилась моя малышка? — спросила она, когда мы сели в машину.

— Не то слово, — порадовал я ее. — Тоже люблю крутые тачки.

— Мне ее родители подарили на совершеннолетие. Месяц назад мне исполнилось двадцать один.

— Ты живёшь в Лос-Анджелесе и на машине приехала в Вегас, верно?

— Не в самом Лос-Анджелесе, в Анахайме, и да я приехала в Вегас на своих колесах, отдельно от остальных. Не люблю автобусы, да и быстрее на машине. Четыре часа, и ты на месте.

— Здорово. Куда едем? Есть у тебя тут любимое место?

— Как куда? В Thunderbird! Я там живу и работаю. Каждый день Элла даёт там шоу, послезавтра последнее. Артистам обед и ужин за счет заведения, правда, пить можно только после выступления…

Когда мы приехали в казино, Эшли тут же потащила меня знакомить с остальными танцовщицами и танцовщиками своей банды. У меня было такое ощущение, что делала она это из хвастовства. «Смотрите, мол, какого красавчика я себе оторвала». Парочка девиц и один манерный парень явно мной заинтересовались.

Девочкам я послал воздушные поцелуи, а нетрадиционному, не переставая скалиться, показал средний палец. Но тот не обиделся, лишь печально повел плечами.

С этой компанией я весело провёл пару часов, а потом они испарились, сославшись на репетицию, но Эшли обещала вскоре вернуться.

— Вот, держи, — на прощанье она протянула мне лист бумаги.

Развернув его я увидел что-то похожее на билет.

— Это проходка на сегодняшнее шоу, — пояснила девушка. — Столик будет не по центру, зато два коктейля, но ужин платный.

— Здорово, — поблагодарил я ее. — Тогда до вечера.

Она улыбнулась. В ответ я прижал её к себе и крепко поцеловал. Это Вегас, тут можно.

Девушка как будто только этого и ждала. Поцелуй получился очень жарким и чувственным. Завершая его, моя новая знакомая, шутя, прикусила мне нижнюю губу. Вечер точно не будет томным…

— И как тебе шоу? — спросила Эшли, когда выступление закончилось и девушка присоединилась ко мне.

— Элла была великолепна, давно я не слышал такой хорошей музыки. Тем более вживую, — решил я ее подразнить.

— Дурак, — Эшли надула губки в притворной обиде. — Я про другое тебя спрашивала.

— Ты была главным украшением этого шоу! — исправился я. — Вот только мне не понравилось, как этот Бобби тебя к себе прижимал.

— Фрэнк, — засмеялась она, — он по другой части. Ты разве не понял? Ладно, милый, хорош придуриваться, лучше скажи, какие у нас планы?

— Как какие? Мы же в казино. Играть, конечно! Чувствую, ты принесешь мне сегодня удачу.

Наши губы опять встретились, правда, в этот раз ненадолго.

— Тогда дай мне полчаса, — Эшли вырвалась из моих объятий. — Мне надо переодеться.

— Жду тебя в полночь здесь же, — я посмотрел на часы.

— Я же сказала полчаса, а не час, — не всерьез возмутилась Эшли.

— Детка, я знаю, как это работает. Если красотка сказала, что будет через полчаса, это значит час как минимум.

— Я смотрю, ты знаток женщин, — засмеялась она и, одарив меня еще одним поцелуем, ушла, покачивая бедрами. Я смотрел на её аппетитную попку и предвкушал отличный вечер.

— Я смотрю, вы хорошо проводите время, мистер Уилсон, — раздался голос у меня за спиной.

Развернулся и увидел мужчину чуть ли не в два раза меня тяжелее и на голову выше. Он как-будто сошел с экрана фильмов про мафию. Весь его вид кричал об этом: коричневый костюм тройка, массивные золотые часы, сломанный нос, пара золотых зубов и самое главное: его пиджак очень характерно топорщился.

— Простите, с кем имею честь? — мальчики из хорошей семьи бандитов с ходу не посылают.

— Это не важно, важнее что с вами хочет поговорить мистер Поттер. Вы же помните мистера Поттера? — оскалился он.

Твою мать, не стоило наглеть и делать ставку с таким диким коэффициентом. Мафия, чтоб её, или что-то с ней связанное. У этого громилы под мышкой пушка, сто процентов, и то что он с ней здесь, в казино, это очень плохой знак. Я осмотрелся и скрестился взглядами с двойником своего собеседника, таким же вооруженным качком.

— Что ж, пойдемте. Тем более у меня и выбора особо нет, вы же с братом, — указал я на второго…

— Мистер Уилсон. Я в замешательстве, — сказал Поттер и принялся раскуривать сигару.

Это выглядело как настоящий ритуал. Он достал из деревянной коробки с резной крышкой сигару, обрезал ей кончик на золотой гильотинке, и мой провожатый тут же поднёс ему бензиновую зажигалку. Поттер раскурил, выпустил вверх густую сизую струю дыма и молча уставился на меня с легким прищуром.

Может эта сцена и произвела бы впечатление на простого 21-го летнего парня из Апстейта, но я не Фрэнк, и еще в первой своей жизни перестал реагировать на такие понты.

Я потянулся к коробке с сигарами, достал одну, взял гильотинку. Хорошая вещь, удобная и острая, такой запросто можно не только кончик сигары откусить но и, например палец. Раскурив сигару, я перевел взгляд на Поттера:

— Хорошие сигары. У вас отличный вкус, — надеюсь я сумел удивить и сбить его настрой.

— А вы наглец, мистер Уилсон, — развалился в своем кресле Поттер.

— Что делать, раз уж я здесь, — говоря это я осмотрелся. Мы сидели за рабочим столом, друг напротив друга в кабинете, обставленном дорогой мебелью, на стенах картины, а под ногами лежал восточной выделки ковер. — Да и не думаю, что вы будете меня убивать за сигару.

— Нет, не буду. Я хочу поговорить с вами по другому вопросу.

— Дайте угадаю, осталась одна игра, и я возьму шестнадцать тысяч долларов?

— Всё верно. Я владелец конторы, поэтому и принял у вас комплексную ставку. Мне показалось это забавным. 1 к 16000

— А теперь вам не смешно, как я посмотрю.

— Конечно, я не хочу отдавать какому-то щеглу сумму на которую он сможет купить шесть машин, как у его подружки, — охренеть у него разведка работает.

— Мистер Поттер, я же вас уже спрашивал, что стоит название вашей конторы. Как там было? «Мы платим всегда?»

Услышав это Поттер сделал еле уловимое движение и мой провожатый попытался выбить из под меня кресло. Я ожидал что-то подобное, поэтому остался на ногах, когда кресло полетело назад.

— Хорошая попытка, здоровяк, но я на такое не куплюсь, — похвалил я громилу, а затем обратился к его шефу, — мистер Поттер, давайте пропустим ту часть, где вы на меня давите и приступим к делу.

— Хорошо, к делу так к делу, — мафиози вновь подал громиле знак и тот поставил кресло на место. — Продайте мне вашу квитанцию. Ставка может еще и не сыграть, а я дам хорошую цену.

— Мы же в Вегасе, я хочу рискнуть, — усаживаясь, заявил я.

— Парень, ты сейчас рискуешь своей головой. Мне ничего не мешает приказать Сэлу прямо сейчас тебя удавить. Тут толстые стены никто и не услышит. И всё, был Фрэнк Уилсон, и нет Фрэнка Уилсона.

— Не боитесь, что я ваш ковер изгажу? — издевательски спросил я, придя к выводу, что если бы меня хотели завалить, то уже сделали бы это. Поттер же явно желает со мной договориться. Всяко, лишние хлопоты, а особенно шумиха ему не нужны. А мне не хотелось терять бабки.

— Жарко тут, босс, — со значением заявил Сэл, хотя работал кондиционер и в помещении было прохладно, — сниму ка я пиджак.

Как я ожидал, под мышкой у громилы оказалась пушка, какой-то револьвер. Наверняка в его огромных лапах он будет смотреться как игрушка. Понятное дело — это была демонстрация силы. Он всего лишь хотел показать мне свой ствол.

Последняя мысль прозвучала в моей голове настолько двусмысленно и нелепо, видимо сказалось недавнее общение с манерными танцовщиками, что я не удержался и улыбнулся во все свои тридцать два зуба.

— Эй, парень, ты что шизик? Тебя сейчас убивать будут, — отреагировал на мою пантомиму Сэл.

— Хорошо, мистер Поттер, ваша взяла. Пять тысяч и можно ударить по рукам.

— А не много тебе? — нехорошо усмехнулся босс. — Я могу взять его даром.

— Нет, не можете. Квитанции у меня с собой нет. Я же не дурак после сегодняшней игры таскать её с собой. Припрятал, и не в своем номере. Да и поступить со мной относительно честно вам самому выгодно. Я парень не из бедного квартала, за мной стоит влиятельная семья и меня будут искать. Но это так, отступление. Предложить я вам хотел вот что. Наверняка, раз уж вы такая большая шишка в этом городе, наверняка у вас есть куча знакомых и богатых лудоманов.

— К чему ты клонишь? — Поттер, почувствовав запах денег, подался вперед.

— К тому что вы без проблем продадите квитанцию одному из них, как доказательство их удачливости. Я знаю эту публику, они будут рады прибежать к жене и с порога завопить: «Смотри детка, твой папочка удачлив, посмотри на этот коэффициент!» Вам еще спасибо скажут.

— Босс, щенок дело говорит, даже я знаю пару парней, — вновь встрял в разговор качок. Значит, его роль при боссе не ограничивается силовой функцией, ему еще и рот позволено открывать.

— Заткнись Сэл, не мешай мне думать, — рявкнул на него Поттер, но сделал это без злости, а, скорее, дежурно.

— Думайте мистер Поттер, — я тоже позволил себе реплику. — Зачем вам возиться с моим телом, а потом разгребать проблемы с моей семьей. Это хорошая сделка.

— Чёрт с тобой, только деньги будут не наличные. Сэл, сходи к Роджеру, пусть он выдаст тебе фишек на пять штук.

— У меня только один вопрос, мистер Поттер, раз вы хозяин этого казино, зачем вам букмекерская контора? — спросил я, когда громила вышел.

— Я не единственный владелец, а один из акционеров казино, — поправил он меня. — К тому же один бизнес другому не мешает.

В это время как раз вернулся Сэл и выложил на стол пять фишек.

— Вот ваши фишки, мистер Уилсон, — кивнул на них Поттер, — напитки за счёт заведения. А теперь расскажите Сэлу, где лежит квитанция.

— Бумагу и ручку, пожалуйста, — в свою очередь попросил я. Мне они тут же были предоставлены. — Это код от камеры хранения в почтовом отделении, — я подвинул листок с цифрами к Поттеру.

— Приятной игры, — скалясь, пожелал он мне.

Разговор с Поттером занял ровно полчаса. Сэл проводил меня в зал, и подозвав одного то ли официанта, то ли администратора, уведомил насчёт бесплатных напитков и, не прощаясь, ушел. А я остался с пятью тысячными фишками в кармане.

Задумка у Поттера, конечно, отличная, заставить меня все эти деньги спустить на игру. Вот только он меня неверно просчитал. Я, конечно, человек азартный, но намного больше, я ориентирован на достижение своих целей. А по плану у меня афера с телевизорами, для которой нужны деньги.

Так что в окошке обмена я поменял все фишки на чек на пять тысяч долларов. Завтра надо будет зайти в банк и оформить дорожный чек American Express на сумму, что удастся получить с букмекеров. Таскать с собой такую уйму наличных я не хотел. И только потом я достал из бумажника двадцатку, последнюю надо сказать, и купил одну единственную фишку.

Вернувшись за тот же столик, где мы договорились встретиться с Эшли, я велел официанту принести мне виски со льдом и, закурив, принялся ждать. И уже минут через десять я увидел девушку.

— Вот видишь, я управилась быстрее чем за час, — похвалилась она, давая рассмотреть себя со всех сторон. На ней было коктейльное облегающее платье черного цвета, длиною до щиколоток и с разрезом спереди до колена.

— Детка, ты великолепна, — я залип на глубоком декольте. — Пойдём и обдерём это казино.

— Во что будем играть? — спросила девушка после того, как мы оказались в игорном зале.

Вокруг нас сотни людей старательно просаживали тысячи долларов. Играла приятная музыка, повсюду сновали официанты с напитками. Роскошь в каждой мелочи, мягкий свет и отсутствие окон — всё это иллюзия, специально созданная для того, чтобы игроки теряли чувство времени и играли, играли, играли. И проигрывали.

В этот момент раздался звон, оповещающий о выигрыше у однорукого бандита.

— Так, однорукий бандит не подходит, — вслух размышлял я. — Незачем нам эти чёртовы квортеры или что там за монетки, не помню. Блэкджек или покер это уже ближе, но я не люблю карты. Давай играть в рулетку. Вот где можно по-настоящему проверить свою удачу.

— А давай! На что будешь ставить? — согласилась со мной Эшли.

— Как на что? — я провёл рукой по её волосам, которые в искусственном освещении приобрели медный оттенок, — конечно на красное…

— Выиграло красное, — бесстрастно объявил крупье и подвинул к нам фишки на сорок долларов.

Эшли захлопала в ладоши, я взял с подноса два бокала шампанского, мы выпили, после чего я повторил ставку:

— На красное!

И снова мне повезло, у нас уже было восемьдесят долларов. После второго выигрыша Эшли одарила меня поцелуем, я же по-хозяйски провёл рукой по её крепкой попке.

— Теперь что, Фрэнк? — промурлыкала она, прижимаясь ко мне плотнее.

— Как что? Красное, только ставь ты. Посмотрим что будет…

— Господи, Фрэнк, да ты везунчик! Деньги к тебе так и липнут! Сто шестьдесят долларов буквально за пять минут! Ты выиграл три раза подряд! — Эшли была в восторге и явно хотела продолжать.

— Я вижу вам сегодня везёт, мистер Уилсон, — к столу подошел Поттер.

— Всё верно. Я вообще удачлив, вы же знаете, — моя улыбка вышла шире.

Вот только продолжать разговор я не собирался, поэтому переключил внимание на Эшли:

— Детка, давай сделаем круг по залу, поставишь на что-нибудь сама.

Как это ни удивительно, но мы проиграли только двадцать долларов. Наверно, из-за того, что мало времени провели в зале. Нас обоих больше манило совсем другое.

К моему удивлению Эшли жила в отеле одна. Я с чего-то решил, что она делит номер с какой-нибудь танцовщицей из труппы, но все оказалось намного лучше. И едва дверь номера за нами закрылась, мы принялись избавляться от одежды. Без лифчика её грудь оказалась просто великолепной, впрочем как и всё остальное…

— Слушай, я задержусь в Вегасе до завтра. Может быть и ты тоже? — спросил я ее, когда мы нежились в постели после утреннего секса.

— Я не против. Последнее шоу сегодня вечером, а номер мне надо освободить только послезавтра в пять часов вечера. Маленькое преимущество если ты работаешь на Эллу. Так что у нас полно времени, — последнее прозвучало многообещающе…

Седьмого марта Эшли спала до полудня. Накануне её труппа отмечала окончание турне, ну, и я с ними. Тихонько выскользнув из постели, я отправился узнать новости из Швеции.

Всё получилось, Советы размазали канадцев в последнем матче. Оставалось лишь забрать по пять тысяч в оставшихся букмекерских конторах.

Глава 9

— Детка, просыпайся, — разбудил я Эшли, — я уже заказал нам завтрак. — Вчерашний вечер мы закончили сексом и девушка так и уснула обнаженной.

Эшли открыла глаза, села на попку и сладко потянулась. Правда, быстро поняв, что она в чем мать родила, ойкнула и тут же юркнула под одеяло. Я ухмыльнулся. Века сменяются, а эта нарочитая неловкость от наготы в женщинах словно неподвластна времени. Буквально несколько часов назад никакой скромности и в помине не было, особенно учитывая, где на себе я обнаружил её помаду утром, а теперь прячется и краснеет.

— Доброе утро, Фрэнк, а чего ты так рано? У нас же еще куча времени. Ну его, этот завтрак, лучше иди ко мне, — девушка протянула ко мне руки.

Отличное предложение, но из-за дел, я с сожалением собрался его отвергнуть. Вот только Эшли оголила ножку и планы тут же были пересмотрены, я решил, что полчаса на их исполнение не повлияют. Повесил на дверь табличку «не беспокоить» и поспешил вернуться в кровать, но при этом не забыл закатить тележку с завтраком в номер.

— Итак, чем ты хочешь заняться в оставшееся время? — спросила Эшли через двадцать минут, жадно уплетая тосты с ветчиной и сыром. Утренний, хотя на самом деле, уже обеденный секс подстегнул ее аппетит и она, не заботясь о лишнем весе сметала свою порцию. Но мне это нравилось. Смотреть на смурных девиц поедающих салат на завтрак, обед и ужин не так приятно.

— У меня есть дела в Вегасе, — отозвался я, и по какому-то наитию после паузы предложил. — Может ты составишь мне компанию? Это ненадолго.

— Хорошо, но вообще мы с девчонками собирались съездить сегодня посмотреть на взрывы. Слышал может, атомную бомбу будут взрывать?

— Мне достаточно одной бомбы в Вегасе, и она в моей постели, — не надо тебе девочка на эти взрывы смотреть, дольше проживёшь.

— Ты вообще когда-нибудь устаешь? — выбравшись из под меня, спросила Эшли.

— Устаю, но не в этом. Давай собирайся, поехали.

На Стрипе как обычно было не протолкнуться. Роскошные отели-казино зазывали людей своими яркими вывесками Desert Inn, Sands, Hotel Last Frontier, и прочее, прочее, прочее. Во всех этих дворцах азарта люди с увлечением тратили свои деньги.

Начали мы с конторы, что находилась по дороге в аэропорт Маккаран. Припарковавшись, мы вошли в приятную прохладу помещения. Меня уже ждал букмекер, который принял у меня ставки. В отличие от конторы мистера Поттера здесь я сделал несколько ставок. На загорелом лице менеджера играла дежурная улыбка.

— Мистер Уилсон, ну наконец-то! А мы всё гадали, когда же вы появитесь.

— Вот он я, собственной персоной, — я тоже выдавил из себя радостную улыбку, а про себя готовился к худшему.

— И это замечательно, пройдемте в мой кабинет. Нам есть что обсудить, — со значением посулил он мне.

— Это конфиденциальный разговор? — скрывая настороженность, спросил я.

— Нет, что вы. Ваша очаровательная спутница нам не помешает.

— Ведите, — его ответ позволил немного расслабиться.

В кабинете менеджер распорядился принести нам прохладительные напитки и приступил к делу:

— Меня зовут Фрэнк, как и вас. Фрэнк Адамс. Для начала давайте закончим ваше дело. Как вам будет удобно получить ваш выигрыш, наличными или чеком?

— Конечно чеком. Хотя смотря в каком банке я смогу получить деньги.

— Первый Американский национальный Банк устроит?

— Отлично, — кассир в Thunderbird выписал чек как раз этого банка.

— Дайте мне минутку, — Адамс достал чековую книжку и размашистым почерком выписал мне чек. — Вот держите, чек на ваши пять тысяч долларов! У нас всё честно!

Я с улыбкой принял чек, достал кошелёк из внутреннего кармана и положил его к точно такому же, только от Поттера.

— Фрэнк, ты что, выиграл пять тысяч⁈ — с придыханием переспросила Эшли.

— Да, детка, я же говорил тебе что я удачлив.

— О да, мисс, ваш парень сделал абсолютно фантастическую ставку с коэффициентом 1 к 800 и выиграл пять тысяч поставив всего 6.25, — поддержал мое реноме тезка.

Девушка взвизгнула, а ее глаза расширились до размеров четвертака. Как завсегдатай Вегаса, хоть и по работе, Эшли знала, что такое ставки.

— Теперь, Фрэнк, когда мы закончили с выплатой, у меня к вам предложение, — менеджер вновь завладел моим вниманием.

— Какое, мистер Адамс? — спросил я, раскуривая очередной Лаки Страйк. Надо уже купить что-нибудь нормальное. Теперь я могу себе это позволить.

— Понимаете, это же фантастическая история выиграть с таким коэффициентом. Я хочу предложить вам контракт, — озадачил он меня.

— Вот как? Быть вашим штатным предсказателем? Сразу мимо, это была чистая удача, я просто решил поставить на хоккей, и просто ткнул пальцами во вкусные коэффициенты, — поспешил отговориться я.

— Нет, конечно, — засмеялся Адамс, — мы здравомыслящие люди и в предсказателей не верим. Но ваш выигрыш — отличная история, на которой можно сделать шикарную рекламу. Наш офис располагается на дороге, что ведет в аэропорт, и тысячи гостей нашего города ежедневно проезжают мимо. Я думаю, будет отличной идеей, если они будут видеть огромный плакат с мистером-счастливчиком 1 к 800. Улыбающийся Фрэнк Уилсон держит в руках чек, или квитанцию от нашей конторы. Не за бесплатно, разумеется. Допустим, за двести пятьдесят долларов, — озвучив сумму, менеджер выжидающе на меня уставился.

Ага, классная идея, считай на всю страну засветить свою физиономию. Ну уж нет. У меня есть идея получше, что я и озвучил.

— И какая? — заинтересовался менеджер.

— Думаю, моя девушка будет смотреться на вашем плакате намного лучше. Зачем вам моя скучная физиономия, когда рядом такая красотка? Да и в рекламе, что вы дадите в газете, Эшли тоже будет выглядеть интереснее.

Эшли с Адамсом переглянулись между собой, а затем скрестили взгляды уже на мне. Но если девушка взирала на меня недоуменно, то тезке мое предложение явно понравилось.

— А что, отличная идея. Дайте мне пять минут, я позвоню в студию, где можно будет сделать фотографии, — озвучил он результат обдумывания.

— Фрэнк, я что-то не понимаю, а мне это зачем? — склонилась ко мне Эшли пока Адамс крутил диск телефона.

— Ну сама подумай, детка. Ты же актриса, и я уверен очень хорошая, просто не раскрученная. А тут тебе такая реклама, к тому же тебе за неё еще и заплатят. Вот представь, прилетит какой нибудь продюсер в Вегас, поедет из аэропорта на Стрип. Представила?

— Допустим, — хмуря носик, кивнула она.

— Ну вот, едет он себе на Стрип, а тут ба-бах! Плакат с улыбающейся Эшли, где будет написано, что ты к тому же еще и актриса. Да у тебя предложенных ролей будет, устанешь выбирать!

— Фрэнк, ты гений! — девушка от восторга захлопала в ладоши и я тут же её поцеловал. Отозвалась она излишне горячо.

Мы несколько увлеклись, всё-таки хорошо что это Вегас, тут нравы очень свободные. Адамс терпеливо ждал, а потом всё же прервал наш поцелуй. Время — деньги.

— Я обо всём договорился. Можно ехать в студию, сейчас я выпишу чек, и мы подпишем контракт.

— Вы можете вызвать мне такси, мистер Адамс? Вижу что это затянется, а мне нужно еще в одно место. Эшли, давай встретимся в отеле, хорошо?

— Конечно, милый, — отозвалась девушка, все еще не веря в свое счастье. — Фрэнк, только не опоздай! — услышал я вдогонку. — Ты ведь не забыл, что номер нужно освободить до пяти вечера?

Пока такси ехало до местного отделения Первого Американского Национального Банка, где я рассчитывал получить деньги и купить дорожные чеки American Express, я задумался:

Учитывая то, чем я планирую заниматься дальше, мне совершенно не с руки светиться хоть где-нибудь — слишком рискованно. А вот Эшли такая реклама наоборот в кассу. К тому же это отличная благодарность девушке за прекрасно проведённое с нею время в Вегасе. Будь щедрым, и к тебе вернется сторицей. Последняя мысль меня позабавила. Никогда в подобную чушь не верил. Опять Фрэнк до руля дорвался.

Хорошо, мой мальчик, хочешь быть джентльменом — будешь. Как только об этом подумал, сразу вспомнилась Мардж. А тебе, Фрэнк, палец в рот не клади, по локоть откусишь. Ладно, ладно. Как вернусь в Нью-Йорк, куплю ей путевку в Кэтскилл с открытой датой. Фамилию я её помню, адрес тоже. Да я и сам, Фрэнк, не люблю быть кому-то обязанным, а Мардж хоть и в мелочи, но нам помогла, приютила усталого путника. Благодарность, конечно, получится сильно больше услуги, но это будет бонус от тебя.

И тут я понял, что как-то само собой получается, что я в чём-то да помогаю всем девушкам, которые встречаются на моем пути. Мелани я, надеюсь, помог с колледжем. Марджери получит исполнение своей мечты, а Эшли крутую рекламу.

— Ну, ты, Фрэнк, и жучара, — рассмеялся я и тут же посерьезнел. — Не выйдет у тебя из старого прагматика сделать восторженного романтика.

— Вы что-то сказали, мистер? — отвлек меня водитель. — С вас два доллара.

За этими мыслями я не заметил, как такси подъехало к банку.

Мне многим нравилась нынешняя Америка: как выглядят девушки, какая музыка звучит из радиоприёмников и какие машины ездят по дорогам. Но особенно выделялось отсутствие очередей.

Вот и в этом банке я решил все свои вопросы буквально за двадцать минут. Обналичил два чека, получил десять тысяч и тут же купил два дорожных чека American Express, каждый на пять тысяч. Всё было быстро, чётко и без лишних вопросов, как и положено среди деловых людей.

Теперь в мотель за чемоданом, с тех пор как я встретил Эшли, я там ни разу и не появился. Предпочел на выигранные в казино деньги просто купить пару смен белья и рубашки и еще одни брюки, они в любом случае лишними не будут. Да и Эшли приятно сделал, она, как и все женщины обожала ходить по магазинам, а кого одевать, это для них не так и важно.

Еще через сорок минут и две поездки на такси я был в последней на сегодня букмекерской конторе.

В отличии от предыдущей, где перед входом было припарковано много машин игроков, здесь, в разгар рабочего дня стоял только одинокий Buik Model 43D.

Классная тачка. В моём гараже Майами будущего стояла и такая модель. Очень было приятно вечером на ней ездить на игры Пантерс и Хит. Только расцветка отличалась, у меня была насыщенно-красная, а не эта уродская канарейка.

Внутри оказалось тихо, сильно накурено и пусто, буквально пара игроков. Я подошёл к стойке и протянул квитанцию. Кассир, поднял голову и икнул. Меня тут же обдало запахом свежего перегара.

Интересная контора, он и в прошлый раз был навеселе. Но тогда я пришёл уже под закрытие а сейчас-то дневное время. Я бы такого работника и на километр не подпустил к деньгам. Ну, это дело хозяина этой конторы.

— Всё верно, — снова икнув, сказал кассир. — Вам как, наличными или фишками казино Сахара? Могу еще выписать чек, — предложил он варианты.

— Лучше наличными, — подозрительная всё-таки контора, не нужен мне от них чек, может оказаться липовым. Да и нал у меня кончился, так что будет проще оставить баксов сорок, а на всё остальное дорожные чеки взять.

На всё у меня ушло не более десяти минут. Кассир выдал мне пять пачек двадцаток. Спасибо хоть так а не меньшие номиналы. Пересчитав деньги и убедившись, что всё верно, я вышел. И теперь стоял рядом с проезжей частью с поднятой рукой, показывая что мне нужно такси. Вот из-за поворота показалась пустая машина и водитель моргнул поворотником, сейчас остановится.

Сзади раздался какой-то шум, я обернулся и увидел как ко мне, да, точно ко мне бегут двое парней. На мое счастье такси уже остановилось, я открыл дверь и буквально запрыгнул в него. Водила оказался понятливый и тронулся с места еще до того, как я захлопнул дверь.

Машина резко набрала ход а таксист каким-то флегматичным тоном спросил:

— Хороший куш сняли, мистер?

— Да, а что?

— Вы выбрали не ту контору. Братья Бойлы те еще свиньи, если игрок поднял много денег, они могут и не выплатить.

— А ты почём знаешь, приятель? — заинтересовался я.

— Я же таксист, мы всё про всех знаем. Тем более в Лас-Вегасе.

— Ну да. Мне в Thunderbird, — сообщил я маршрут.

— Хороший выбор, Thunderbird так Thunderbird.

Обернувшись, даже не знаю зачем, я увидел тот ублюдский бьюик. Вот ведь невезуха! Всё таки нарвался на неприятности с этими ставками. Эти два козла явно едут за мной. Надо что-то делать. Но что?

Думай, Фрэнк, думай. Пока мы едем, я в безопасности, не станут же они по такси стрелять. Сейчас всё-таки не великая депрессия и не лихие девяностые. Стрелять не будут, но и не отвяжутся. А приводить их к отелю никак нельзя. Остаётся только одно, хоть и отдает дешёвым боевиком.

— Приятель, эти Бойлы, видимо за мной едут, я могу тебя попросить об услуге?

— Смотря о какой, — все так же безразлично отозвался водитель.

— Я хочу выпрыгнуть из машины, мне нужен перекресток, такой чтобы они не увидели это.

— Не очень хороший план. Прыгать, да еще и с чемоданом. Зачем ты вообще с ним приперся к букмекеру.

— Если бы я знал, что тут такая задница, я бы вообще сюда не пришёл. Хрен с ними, с деньгами.

— Ладно, я скажу когда нужно будет прыгать. За двадцатку.

— Без базара, — согласился я. — А чёрт, у тебя же дверь будет открыта, они увидят.

— Не увидят, я машиной в другую сторону дёрнусь, она и закроется. В первый раз что ли, — снисходительно ухмыльнулся водитель.

— Спасибо, приятель! — передал я ему деньги. Уговор, есть уговор.

Через пару минут такси свернуло на одном перекрестке, потом на другом. Водила оказался хорошим гонщиком, теперь между нами было машин десять, о чем он предупредил, посмотрев в зеркало.

— Следующий поворот. Перед ним светофор, Бойлы до нас добежать не успеют, пока я стою, а потом и сами встанут. Я приторможу, и потом дам ходу.

— Спасибо! Ты что, специально меня привёз туда, где это проще всего сделать?

— Это Вегас, дружище, — получил я уклончивый ответ и совет напоследок. — В следующий раз думай где ставки делаешь…

Вот и поворот. Пошёл, пошёл!

Я открыл правую дверь, кинул чемодан и тут же рыбкой прыгнул следом, закрыв голову руками.

Это было больно меня пару раз перевернуло, на спине что-то треснуло, наверное пиджак, но сейчас не время беспокоиться об одежде.

Я вскочил, подбежал к чемодану, схватил его и юркнул в какую-то кафешку, очень вовремя. Мимо меня промчался этот бьюик.

— Мистер, с вами всё в порядке? — окликнул меня официант.

— Да, всё нормально, — ответил я вытирая сбитые окровавленные ладони. В задницу такие фокусы. Никогда больше повторять не буду. — Где у вас уборная? И налей-ка мне виски унций пять, чистого, без льда. А даже лучше семь.

Приведя себя в порядок, я выпил без малого двести грамм классического Jack Daniels №7. Для меня это ещё тот горлодёр, но сейчас пошёл как миленький, я успокоился и приступил к обдумыванию ситуации.

Что теперь делать, в аэропорт мне наверное нельзя. Бойлы явно связаны с криминалом, а кассир видел мои права. Тот никак не мог с моих слов разобрать как меня зовут, пришлось показать чтобы он квитанцию правильно заполнил.

Может быть он был уже пьян и не запомнил откуда я, вернее, адрес он точно не запомнил. Зачем ему это? А вот какой штат вполне мог. Значит, они знают, что я не местный и попытаюсь покинуть город. Поэтому автобусы тоже отпадают.

Остается одно, вернее одна, Эшли. Интересно, она обрадуется, если я решу поехать с ней в Лос-Анджелес? Думаю да, ей было хорошо, да и мне тоже. Так что решено, возвращаюсь в Thunderbird.

Я очень осторожно, постоянно высматривая тот бьюик, да и вообще осматриваясь в поисках любых подозрительных машин или людей поймал такси и доехал до отеля. И еле успел, донельзя расстроенная и даже злая, Эшли как раз садилась в машину, я сразу побежал на парковку, где она оставляла кабриолет.

На бегу я закинул в машину чемодан, а потом прыгнул на переднее сиденье сам.

— Какого чёрта? — возмутилась она, но сразу осеклась, — Фрэнк, что случилось, где ты был и почему ты в таком виде? Что у тебя с лицом и руками?

— Детка я всё объясню по дороге. Ты же не против, если я поеду с тобой в Лос-Анджелес?

Глава 10

— Фрэнк, милый, что случилось? — спросила Эшли, когда мы выехали на бульвар Лас-Вегас. Было видно, что девушка обеспокоена моим внезапным появлением, да еще в таком помятом виде.

— Ничего особенного. Немного повздорил с парочкой местных парней. Из-за ерунды, в общем-то.

— Не хочешь об этом говорить?

— Детка, говорить не о чем. Сказал же, ничего серьезного.

— Может быть, тебе надо к врачу? То, что я вижу далеко от нормального, не унималась Эшли. Этот режим «заботливой мамочки», что периодически включают абсолютно все женщины, сильно утомляет.

— Эшли, всё в порядке, следи за дорогой.

Наверное, последнее прозвучало немного грубо, и девушка замолчала. Но ненадолго, едва мы выехали из города как она с энтузиазмом начала составлять планы на ближайшие дни.

Чего там только не было. Начиная от шопинга и кино до СПА-отеля с подогреваемыми бассейнами в Санта-Монике, где скоро должна состояться какая-то грандиозная вечеринка, устраиваемая друзьями Эшли, куда её пригласили в формате +1, то есть она сама с гостем.

В прошлой жизни я не единожды бывал в городе ангелов, даже на оскаровскую церемонию как-то раз попал. К слову, абсолютная бесполезная трата десяти тысяч долларов. Но Лос-Анджелес 50-х мне был интересен. Тем более, что это очень денежный город.

Взять хотя бы мою случайную подружку. Машина у неё сильно выше среднего, это сразу видно, а она всего-лишь начинающая актриса и танцовщица, ноль без палочки на самом деле. Да, надо задержаться в Лос-Анджелесе на несколько дней, осмотреться, может решу здесь аферу с телевизорами провести. А затем уеду в Нью-Йорк.

— Детка, с тобой я на всё согласен, хоть прогулка по Голливудскому бульвару, хоть бикини вечеринка в Санта-Монике, правда, последнее мне нравится больше, — я как бы невзначай провел пальцами по шее и плечу девушки.

— Потерпи, горячий парень, тут ехать всего четыре часа, — лукаво ответила она на мои поползновения.

Мы выехали из города, и вскоре по обе стороны шоссе потянулся однообразный пейзаж мохавской пустыни: выжженная почва, гигантские кактусы и горы далеко на горизонте.

— Эшли, ты не будешь против, если я сяду за руль, — где-то через полчаса спросил я у девушки. Надоело ехать в качестве пассажира, да и опробовать ретро-кабриолет было охота, — решаю какую машину купить. Может быть и такую, как у тебя.

— Так-то я никому не даю управлять моей крошкой, — не особо довольно начала она. — Но, так и быть, для тебя сделаю исключение, — Эшли все же проявила великодушие.

Hudson Hornet оказался очень комфортным в управлении, не в последнюю очередь из-за автоматической коробки передач. Ёлки палки, середина пятидесятых, а в американских машинах вовсю используется автоматическая трансмиссия, которая на советских, а потом и российских машинах толком и не появилась.

Хотя, никакого особенного умения на этой, прямой как стрела дороге, проложенной сквозь пустыню, не требовалось. Держи руль крепче, да дави на газ, вот и вся наука.

В Анахайм мы въехали в десять вечера. Пришлось сделать остановку, чтобы заправиться и попить кофе с сэндвичами. Сразу видно, что это город Диснея, рекламы было не просто не много, а неприлично много.

— Представляешь, Фрэнк, ходят слухи, что мистер Дисней в этом году начнет строить здесь парк развлечений. Целое сказочное королевство.

— Это может быть хорошо для твоей карьеры. Там наверняка будут постоянно давать различные шоу. Может быть, в одном из них ты будешь главной звездой, — в ответ на мои слова девушка засмеялась.

— Фрэнк, я танцовщица в Вегасе. Я выступаю в казино. Для местных это всё равно, что проститутка. Меня никто не возьмёт в семейное шоу. Да и мне самой это не надо, меня ждёт Голливуд! Сейчас налево, а потом второй поворот направо и ищи парковку…

— Квартиру тебе тоже родители оплачивают? — спросил я, когда мы поднялись на второй этаж небольшого здания. Здесь было всего четыре квартиры, две на первом этаже и две на втором. И, что удивительно, здесь был домофон! Оказывается, они уже изобретены. В очень непростом доме живёт моя мимолетная подружка.

Симпатичный лофт с двумя спальнями, большой кухней-гостиной и панорамными окнами. Не таким я себе представлял жилище начинающей актрисы. Родители Эшли должно быть очень богаты.

— Ага, — рассеянно сказала Эшли.

Девушка собиралась продолжить, но в другой комнате зазвонил телефон и она убежала туда, захлопнув дверь.

Через пару минут Эшли вернулась и выглядела при этом донельзя довольной.

— У меня завтра пробы! Представляешь, звонил агент, роль небольшая, но со словами!

— Отлично, поздра… — не успел я договорить, как радостная девушка буквально набросилась на меня. Темперамент у нее, конечно, очень горячий. Но я не жалуюсь, для моего молодого тела это даже хорошо…

— Фрэнк, ты же завтра поедешь со мной на студию? — спросила Эшли, когда мы отлипли друг от друга.

Я закурил прямо в постели, а моя обнажённая подружка время от времени брала у меня сигарету и затягивалась.

— А зачем я тебе там? Может быть я завезу тебя на студию а сам посмотрю город? Я ни разу не был в Лос-Анджелесе.

— Ну пожалуйста! Ты приносишь мне удачу. Она перевернулась на живот и посмотрела на меня такими глазами, что мне не осталось другого выбора.

— Хорошо, — сдался я, идя на второй заход.

«20th Century Fox» — прочитал я на большой арке, сквозь которую мы проехали. Было отличное мартовское утро, светило яркое солнце, с океана дул освежающий ветер, точнее, легкий бриз. Природа словно обещала подарить нам отличный день.

Припарковав машину, Эшли уверенно направилась к нужному павильону, и стало понятно, что пробы на этой киностудии она проходила не в первый раз.

— Стэн, мой менеджер, он такой душка. Вы с ним еще познакомитесь, — болтала она без умолку. — Так вот, он сказал, что рабочее название фильма «Зуд седьмого года». Съёмки будут в сентябре в Нью-Йорке. А кастинг они начали уже сейчас, не знаю почему, обычно так не делается. И знаешь что самое главное? Фрэнк, ау! Ты слышишь меня?

— Прости, я засмотрелся. Что ты сказала? — я действительно отвлёкся от болтовни Эшли. Внутренняя кухня киностудии меня увлекла и удивила. Я ожидал какого-то карнавала, что ли, а на самом деле киностудия оказалась похожа на помесь офиса с заводом средней руки.

— Хочешь узнать кто будет играть главную женскую роль?

— Дай угадаю, — я сделал вид, что задумался. — Ты? — указал я на девушку пальцем.

— О, Фрэнк, ты такой милый, — Эшли вздохнула. — Я бы очень этого хотела, но нет. Главную роль будет играть Мэрилин Монро! Ты представляешь? Сняться фильме с самой Монро — это ли не везение?

— Вау, я впечатлён! И что она тоже сейчас здесь? — я даже невольно осмотрелся, словно ожидая наткнуться на нее взглядом. Но актрисы в поле моего зрения, ожидаемо, не оказалось. — Было бы интересно посмотреть на неё вживую, а не экране.

— Ничего особенного в ней нет, на самом деле. И вообще, её призывное выражение лица смотрится очень дешёво — Эшли, как и многие красивые женщины, услышав что её мужчина говорит о другой, тут же включила стерву.

— Конечно, кто же спорит. Детка, ты самая красивая актриса в Голливуде, — тут же уступил я ей.

Моя откровенная лесть была вознаграждена поцелуем.

— Вот и не забывай об этом, когда мы зайдем внутрь, — предупредила она, когда отлипла от моих губ…

— Номер двадцать пять? — из дверей, за которыми проходили пробы высунулась голова какой-то серой мышки, сильно выделяющейся на фоне разодетых актрис, что толпились в коридоре, ожидая своей очереди. Глядя поверх очков, «мышка» уже с напором в голосе повторила. — Номер двадцать пять!

— Да, да, — откликнулась Эшли, — я здесь!

— Давай, иди, у тебя всё получится.

Эшли обернулась на мои слова-напутствия, робко мне улыбнулась и скрылась за дверью.

Торчали мы здесь уже второй час. Роль, на которую пробовалась Эшли, была небольшой, но несмотря на это желающих ее заполучить насчитывалось больше сотни. И все эти девушки были молоды и красивы, а еще сексуальны. Мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы обуздать, готовое к подвигам, тело Фрэнка. А то, что я здесь был единственным бой-френдом, только усложняло мне задачу.

Чтобы хоть как-то отвлечься, ведь после того, как ушла Эшли, напор на меня со стороны соседок только возрос, я вытащил из пачки очередной «Лаки Страйк» и закурил. Вот гадость-гадостью, а чем-то эти сигареты меня зацепили. Вроде и деньги уже есть, но всё равно, в ближайшей к Эшли аптеке я купил очередную пачку «Лаки-Страйк».

То что сигареты можно купить в аптеке стало для меня очередным шоком. И это в стране, которая через 60 лет чуть ли не войну курению объявила. В той же Калифорнии было огромное количество мест, где можно было курить марихуану, но нельзя обычные сигареты! Удивительный зигзаг судьбы.

Пока же до тех времен было далеко. Настолько далеко, что я видел рекламные щиты с изображением рекламирующих сигареты врачей.

«20679 терапевтов рекомендуют „Лаки Страйк“. У него великолепный вкус». Звучит бредово, но на такую рекламу я наткнулся буквально сегодня утром.

Мэрилин, это же Мэрилин! — вернул меня в реальность шепот со всех сторон.

Я повернул голову и увидел главный секс-символ пятидесятых.

Эшли не права, в этой женщине было что-то такое, что заставляло сердца мужчин биться чаще. Монро обладала такой мощной сексуальной энергетикой, что привлекала буквально всех.

Когда она проходила мимо меня, возникло непреодолимое желание привлечь к себе ее внимание. И я не придумал ничего лучше, как проделать это с помощью хулиганской выходки. Выпустил сначала колечко дыма, тут же пропустил через него струю из того же табачного дыма и нахально подмигнул Монро.

Жест получился вроде бы невинным, но в сочетании с подмигиванием он приобрел сексуальный подтекст. Монро поняла, что я имел ввиду. Она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. А я задумчиво смотрел ей вслед, любуясь ее походкой.

Звезда скрылась за поворотом, а ко мне подлетел какой-то мужик и сбил меня с романтичного настроя…

— Фрэнк, Фрэнк, меня утвердили! Ты представляешь! Мурыжили-мурыжили, а потом утвердили!

Лучше бы Эшли этого при всех не говорила. Если бы ненависть во взгляде умела убивать, то моя девушка стала бы уже трупом и не один раз.

— Меня тоже, детка, — поделился и я своей удачей.

— Что значит тебя тоже? — Эшли непонимающе на меня уставилась

— Меня увидел какой-то местный хмырь, подскочил и стал убеждал, что я нужный для них типаж. Чуть ли не силком затащил меня под камеры. Я сказал пару слов, выпустил пару колечек дыма вверх и всё. Я в игре.

Девушка взвизгнув прыгнула на меня. Она была и шокирована услышанным и довольна.

— Поехали, это надо отметить! Санта-Моника нас ждет! — девушка потащила меня прочь из павильона. Я не сопротивлялся…

Утомленная вечеринкой и сексом Эшли уснула, а я вышел на балкон покурить и подумать. Нет не над предстоящими съемками. Их просто не случится. Сниматься в кино я точно не буду. Ведь это поставит крест на всех моих планах. Делать же карьеру в Голливуде я не хочу. Не мое это. Новым президентом-актером мне все-равно не стать. Президентов здесь назначают, а не выбирают. А я не та фигура.

Но все же в моей поездки в Лос-Анджелес есть толк. Голливуд это не только актеры, режиссеры и продюсеры. Это еще и гримеры и прочий обслуживающий персонал. А мне не помешает научиться изменять свою внешность и голос. Этим пока и займусь.

Сворачивая на бульвар Сансет, я заметил Бьюик приметного канареечного цвета, что ехал прямо за мной. Сперва не придал этому значение. Все же модель в Штатах довольно распространенная. Но канарейка увязалась за мной аж до Вайн-стрит, и, по ходу, менять маршрут не собиралась.

Выплюнув сигарету на дорогу, я с акцентом типичного янки выматерился.

Ни к месту вспомнились занятия с диалект-тренером. При первой встрече, видимо, чтобы произвести на меня впечатление, он сообщил мне, что родом я из Нью-Йорка, имея в виду штат.

— И никакого иного акцента вы в моем произношении не улавливаете? — осторожно поинтересовался я. Вдруг сейчас заявит, что слышится что-то славянское.

— Нет, вы говорите как типичный ньюйоркец или представитель Новой Англии, — уверил он меня.

— Отлично, а теперь я хочу научиться говорить, как южанин и как англичанин, — поставил я задач тренеру. И тот добросовестно на протяжении всей недели ее выполнял.

Вторым моим тренером стала гримерша, которая делилась со мной профессиональными секретами и учила меня гримироваться.

Оба тренера были уверены, что знания мне нужны для актерской деятельности. И в общем-то они не сильно ошибались. То, что я задумал определенно требовало актерского мастерства.

Но сдается мне, что мои занятия подошли к концу. Я вновь свернул, увеличил скорость и попытался оторваться. Тщетно. Братья Бойлы не собирались упускать меня из виду, более того, они меня догоняли.

Увиденное в боковом зеркале нравиться не могло, а значит пришло время для маневров. Вдавив педаль газа до упора, я проскочил на красный сигнал светофора и, скрипя покрышками, совершил поворот на девяносто градусов, после чего, подрезал, начавший тормозить, Бьюик. Вмяв своим капотом заднюю пассажирскую дверь в салон, я сдал назад, одновременно пытаясь разглядеть, что с моими преследователями. Но, кажется, они оба в отключке. Ремней безопасности сейчас нет, подлянки они не ожидали, так что, скорее всего, приложились головами, кто о руль, кто о лобовое стекло.

Ну и хрен с вами. Будут знать, как навязывать мне свое общество.

Жаль только, что из города придется валить, все же ЛА — отличное место для осуществления моих задумок. Но не в этот раз. Гребанные мафиози! Все планы мне спутали. Теперь придется возвращаться на Восток.

Эшли как раз заканчивала наносить макияж, когда раздался звонок домофона. От неожиданности ее рука дрогнула, и линия губ получилась размытой.

— Вот, черт! — в раздражении она бросила контурный карандаш на туалетный столик, метнулась к двери, на ходу стирая пальцем, смазанную на лице краску.

— Милый, это ты? — проворковала девушка в трубку.

— Эшли, спустись, пожалуйста, — услышала она в ответ.

— Уже бегу! — окрыленная мыслями о приготовленном Фрэнком для нее сюрпризе, девушка выпорхнула из квартиры и побежала вниз по ступеням. Всего второй этаж, а ждать лифт терпения не было.

Фрэнк, какой же он душка. Все эти дни задаривал ее цветами и конфетами, а в этот раз, видимо приготовил подарок посущественнее. Как же удачно он подвернулся ей в Вегасе. При деньгах, молод и хорош собой, а что он вытворяет в постели! Такого секса у Эшли не было никогда. Мэйсон, ее бывший, по сравнению с Фрэнком в этом деле был полным профаном. Да и вообще оказался гадом. Пудрил ей мозги полтора года, а потом внезапно женился на другой. А чтобы Эшли не путалась под ногами, оплатил аренду квартиры на год вперед. Но не на ту напал. Истерику она ему тогда закатила знатную. Так что пришлось Мэйсону добавлять кабриолет в подарок. И только тогда Эшли смилостивилась и отпустила.

А теперь у нее появился Фрэнк. Парень из Новой Англии и хорошей семьи. Чтобы его не отпугнуть ей даже пришлось выдать себя за взбалмошную дочь богатых родителей. Но ничего, когда правда раскроется, он уже будет у нее на крючке.

— Не сорвется, — с этой мыслью Эшли выбежала на улицу.

Фрэнк стоял перед автомобилем и смущенно улыбался.

— И какой сюрприз ты мне приготовил? — кокетливо поинтересовалась девушка, пытаясь заглянуть из-за его плеча на машину, ожидая увидеть на заднем сидении перевязанную ленточками коробку.

— Эшли, я тут в небольшую аварию попал, — совсем не по сценарию выдал Фрэнк. — Но ты не волнуйся, ремонт я оплачу.

— Что? — она непонимающе заморгала, но тут парень отошел и девушка увидела масштаб проблемы. Ее малышка была варварски разбита! — О мой бог! — она рванула к своей машине, ужасаясь при виде каждого повреждения. — Фрэнк, как ты мог⁈ Мерзавец!

— Я оплачу ремонт, — тот повторил свое обещание.

— Конечно оплатишь! — взвизгнула она. — И сделаешь это сейчас! Ты хоть знаешь сколько стоит эта машина⁈ Четыре тысячи долларов!

— Тысячи тебе хватит? — вздохнув, спросил он.

Озвученная сумма Эшли понравилась. Мысленно она прикинула во сколько обойдется ремонт и выходило, что не более пятисот долларов.

— Забирай свои чемодан и проваливай! — заявила она ему, спрятав купюры в карман.

Парень, от которого больше проблем, чем прибыли ей был не нужен.

В квартиру она входила донельзя раздраженной. И как назло зазвонил телефон. Девушка рванула трубку

— Эшли Майерс у телефона, — выплюнула она из себя.

— Эшли, ты почему мне ничего не сказала⁈ — проорал в трубку ее агент.

— Не сказала что? — опешила она от наезда. И так настроение хуже не придумаешь, еще и Стэн позволяет себе разговаривать с ней в таком тоне.

— То, что снялась в рекламе и что твоими плакатами заклеен весь Вегас!

— Снялась. И что⁈ — Эшли тоже показала характер.

— Мне только что звонили из Metro-Goldwyn-Mayer Pictures. Они хотят, чтобы ты прошла пробы на главную роль в музыкальной комедии.

— Стэн, ты это сейчас серьезно⁈ — воинственность моментально сменилась восторгом и надеждой, ноги подкосились и Эшли навалилась спиной на стену.

— Нет, мать твою, я шучу! — заорал в трубку агент. — Чтобы завтра к одиннадцати утра была в их павильоне!

— Стэн, не бросай трубку. Объясни, что за роль и что за фильм? — взмолилась девушка.

— Фильм про Лас-Вегас. Героиня, как и ты, танцовщица, приносит удачу парню-игроку в рулетку. Эшли, если все получится, то ты будешь играть главную роль в фильме! Так что соберись!

— О мой бог! — девушка все никак не могла поверить в то что услышала. Главная роль — это же то, о чем она мечтала! Осталась самая малость — чтобы ее утвердили. — Пожалуйста, пожалуйста, — принялась она выпрашивать у высших сил, — пусть мне повезет! — упомянув о везении, Эшли вспомнила и о Фрэнке. Этот везучий вандал на ее глазах выиграл в казино целых три раза, а потом еще съездил и получил выигрыш на сумму пять тысяч долларов. А пару дней назад он мимоходом получил роль. Просто оказался в нужном месте, в нужное время! — Фрэнк? — позвала она его. — Фрэнк⁈ — она обежала квартиру, но его нигде не было, как и его вещей. Эшли выбежала на балкон и увидела внизу отъезжающее такси. — Фрэнк, вернись! — закричала она во всю мощь своих голосовых связок. — Мне нужна твоя удача!

Глава 11

— Вы уже что-то выбрали? — склонилась ко мне стюардесса. Не женщина, а произведение искусства. Скульптуры с нее надо ваять. Обязательно бы себе приобрел. Зеленоглазая блондинка с точеной фигуркой и ногами от ушей, длину которых подчеркивал высокий каблук и продольный шов на капроновых колготках.

С неохотой оторвал от нее взгляд и перевел его на открытки с изображениями блюд в моих руках. Такое своеобразное меню в картинках раздали пассажирам, когда самолет набрал нужную высоту.

Летел я эконом классом. Даже при наличии денег, предпочел его. Да потому что существенной разницы между ним и первым классом, кроме как в цене, не было. В первом кресла пошире, есть столики и интерьер намного шикарнее, но и в эконом вполне комфортно. Места много, даже можно вытянуть ноги. Плюсом идет бесплатная выпивка, и кури сколько влезет, правда свое, а вот еда за дополнительную плату.

— Овощи с курицей, ржаные булочки и чай, — сделал я заказ.

Стюардесса мило улыбнулась и наклонилась к следующему пассажиру, что сидел через проход. Чтобы отвлечься и избежать ненужной реакции, я отвернулся к иллюминатору, но его заслонял своей шляпой сосед, что храпел с того момента, как его задница коснулась кресла. Пришлось тоже закрыть глаза и подремать. Об Эшли я уже давно забыл, а вот потерянная тысяча вспоминалась, как и нереализованные планы. Чертовы братья Бойлы, из-за них пришлось линять на Восток раньше времени. В погоню за мной они вряд ли бросятся. Не в том состоянии, да и билеты сейчас не по документам продают, так что для того, чтобы меня найти нужно очень сильно постараться, и расходы на поиски могут превысить те пять тысяч, что я у них выиграл. Овчинка выделки не стоит, если только не взбунтуется их уязвленная гордость.

Звякнула стеклянная перегородка и из первого класса вывалился поддатый мужик. Конечно, не простой мужик, работягам авиаперелеты в это время были не по карману, а вполне себе обеспеченный, если судить по костюму, часам и обуви. Да и выражение лица у него было соответствующее — сразу понятно к нам нагрянул крупный делец.

— Мистер, ваш обед, — стюардесса вновь завладела моим вниманием, ставя поднос с заказом мне на колени.

Следующие пятнадцать минут я был занят набиванием желудка. Потом еще минут пять пил чай с сигаретой. А затем настали долгие часы скуки, разбавленные лишь разглядыванием пассажиров из первого класса, что ходили мимо нас в туалет. Стюардесса предложила газеты и журналы, но на них я убил от силы полчаса.

Самолет монотонно гудел, сосед храпел, но я все же смог уснуть, а проснулся от женского визга.

Безобразие! Уберите его! — кричала женщина через два ряда от меня. Я выглянул в проход, пытаясь понять, что там происходит.

Оказалось, что в то время, пока я дрых, тот самый крупный делец продолжал пить и нажрался до состояния, когда ты пуленепробиваемый и все бабы красивые. Вот и навалился сейчас на одну из пассажирок почтенного возраста. Хотя может и не специально, а его повело, сцепление с полом в пьяном виде слабеет.

— Мистер, пройдите пожалуйста на свое место, — зеленоглазая блондинка, что обслуживала эконом класс, поставила дельца на ноги и попыталась выдворить в первый. Но того опять повело, и он задел плечом стеклянную перегородку, отделяющую салоны друг от друга.

Меня эта перегородка еще при входе на самолет напрягла. Ведь вполне может разбиться если не дай Бог, посадка будет жесткой, и ее осколки полетят в пассажиров.

Да здесь вообще с безопасностью полный швах. Инструктаж перед полетом нам не провели, кислородных масок нет, спасательных жилетов тоже, ремни безопасности — одно название.

В этот раз перегородка натиск выдержала, стекло лишь звонко брякнуло. Зато пассажир решил сместить акценты и поухаживать уже за стюардессой. Смачный шлепок по попе, которым он ее наградил, отозвался эхом даже в хвосте самолета.

— Что вы себе позволяете⁈ Ведите себя прилично! — посыпалось со всех сторон. Вот только никто с места не сдвинулся. Никто, кроме меня. Нет, я не рыцарь и никогда им не был, но эта девушка мне понравилась и было неприятно смотреть, что ее лапает кто-то другой. Так что я подошел и пробил ему один в челюсть. Пиндос звякнул зубами и отключился. Обмякшее тело с помощью, выбежавших из салона первого класса двух стюардесс, тоже, к слову, красавиц, было возвращено на купленное им место.

Обстановка разрядилась и полет продолжился. Я вновь задремал, правда, ненадолго. В этот раз открыть глаза меня заставил странный звук, словно что-то отвалилось от самолета, а затем нас тряхнуло, и мы стали резко снижаться. В проходе показались стюардессы с обеспокоенными лицами, а из кабины вышел один из пилотов.

— Что случилось? — перегородил я блондинке проход,

— Кажется опять выпал двигатель, — шепнула она мне на ухо.

— Чего? — опешил я от услышанного. В смысле выпал? Как он, черт возьми, может выпасть? Он что у вас изолентой к самолету примотан? — додумывал я уже в одиночестве, так как стюардесса меня оставила и сейчас успокаивала, начавших волноваться и причитать пассажиров.

В это время самолет немного выровнялся и закряхтела громкая связь.

— Леди и джентльмены, займите свои места и пристегните ремни безопасности. Наш самолет начинает посадку. До аэропорта Чикаго десять минут лета, — раздалось из динамиков.

Сосед проснулся и теперь судорожно пытался застегнуть ремни, бормоча под нос молитвы. Я занялся тем же, а потом увидел, что все пассажиры сидят прямо, вцепились руками в подлокотники и в таком положении ждут удара о землю.

Отбросив ремни, я встал.

— Леди и джентльмены, чтобы избежать травм, нужно правильно сесть! Голову наклонить к коленям и прикрыть ее руками! — после этих слов я продемонстрировал всем, более-менее безопасную позу.

— Объясните это всем пассажирам, если не хотите много жертв, — поймал я за руку зеленоглазку, что как раз пробегала по проходу.

Как ни странно, но меня послушали, и пассажиры, и стюардесса.

Салон вновь затрясло, он буквально ходил ходуном, уши заложило, что я почти не слышал женский плач.

А затем шасси коснулось земли, самолет подпрыгнул, затем опять рухнул вниз. Скрежет колес об асфальт было слышно даже в салоне. Меня бросило вперед, но руки смягчили удар о впереди стоящее кресло. Впереди заревели дети, женщины принялись их успокаивать, кто-то закричал от боли, видимо, все же получив травму. Но этот ад продолжался недолго, самолет еще какое-то время проехал и плавно остановился.

Я рванул к двери, чтобы помочь ее открыть. Пассажирские самолеты пятидесятых были не такими высокими, поэтому, чтобы его покинуть, можно было обойтись без трапа.

Без раненых не обошлось, но к счастью среди пассажиров нашлись врачи, они и занялись оказанием помощи пострадавшим. Я же с добровольными помощниками проводил эвакуацию. В том числе вытащил и перепившего любителя дамских попок. Он, кстати не обзавелся новыми синяками, подтверждая пословицу, что пьяным море по колено, и пробыл в забытье до самого приезда спасателей, чему очень удивился.

Пока в терминале ждали новый самолет, в аэропорт прибыли журналисты. Я предпочел переждать их наплыв в туалете. Не хватало еще попасть на развороты газет или вообще угодить в вечерние новости. Известность мне была ни к чему. Но предпринятых мною мер оказалось мало. Как только я высунул нос, то сразу услышал.

— Да, мистер, это был молодой человек. Да, если бы не он жертв, оказалось намного больше. Вот только что был здесь. Может в туалет отошел?

Подхватив чемодан, я рванул, стараясь не привлекать внимание, к выходу. Лучше прилететь в Нью-Йорк на день позже, чем прославиться на всю Америку.

Нью-Йорк встретил меня дождем. А я, как назло, без зонта. В середине марта здесь уже относительно тепло. Градусов пятнадцать по цельсию.

Получив багаж, я углубился вглубь терминала с целью отыскать газетный киоск. Хотелось взглянуть на местные газеты, может в них что будет о вчерашей поломке самолета. В Чикагских информация была, но без особых подробностей.

Пока водил взглядом по заголовкам, наткнулся на Local Real Estate’s, Rent and Buy, и планы резко поменялись. Купил свежие номера и поднялся на второй этаж аэропорта, где в кафетерии заказал чашку эспрессо с парой сэндвичей с ветчиной и сыром.

Разброс цен на жилье меня удивил, при средней арендной плате примерно в сорок долларов в месяц за квартиру с одной спальней были варианты и за десять долларов и за две сотни, правда, последнее относилось к огромным квартирам чуть ли не в целый этаж. Но крайности мне не подходили. Ни к чему тратить лишние деньги на по сути перевалочную базу, но и откровенный клоповник тоже снимать нет желания.

В итоге я остановился на квартире с одной спальней в Бруклине, площадью восемьсот восемьдесят квадратных футов, в здании, построенном в прошлом году и стоимость пятьдесят пять долларов в месяц. Немного больше чем в среднем по городу, но меня это устраивало. Офис лизинговой компании тоже находился в Бруклине, на пятидесятой стрит. Купив в том же киоске карту города и свежий New York Times, я нырнул в метро.

Пробежав короткую заметку об аварийной посадке самолета авиакомпании American Airlines в Чикаго, на последней страницы газеты я снова наткнулся на рекламу цветного телевизора от RCA, только она была оформлена в виде небольшой статьи, и явно проплаченой статьи. В которой была масса незнакомых мне терминов, планов по расширению цветного вещания и прочей ненужной мне ерунды.

Самое главное для меня я увидел только в самом конце. Приобрести нужный мне телевизор можно было только с доставкой на дом, в магазинах пока его не было. Это хорошо, вполне укладывается в схему, что я решил провернуть. Как только решу вопрос с квартирой, первой моей покупкой будет телевизор.

Во внутреннем кармане моего пальто по-прежнему лежат два дорожных чека American Express и почти четыре тысячи долларов, было бы пять… но долбанные братья Бойлы и жадная Эшли со своей тачкой… Ладно, ни к чему опять заводится по этому поводу. В любом случае надо ехать в банк и класть бабки на счёт. К тому же надо будет забрать карточку Dinners Club, которая уже должна быть готова.

Но сперва я заеду в ломбард и выкуплю семейную реликвию семьи Уилсонов. Сюрпризов не случилось. Медальон меня дождался.

Мой кошелек существенно похудел, но, странное дело, меня это нисколько не расстроило. Наоборот, произошел приток душевных сил, и я буквально каждой клеточкой тела ощутил, что сделал сейчас очень правильное дело.

В Bank of New York, по странному стечению обстоятельств, меня обслуживал тот же клер, что и в прошлый раз. Но сегодня он был намного более учтив. Еще бы. Ведь тогда перед ним стоял парень с нулем на счете, а сейчас — состоятельный человек. На деньги, что были сейчас в моем распоряжении, можно купить дом. Но все класть я не стал. Оставив себе пятьсот долларов на расходы.

Доехав на метро до станции Kings Highway, я вышел на улицу, пересел на автобус и уже на нем добрался до пятидесятой стрит. Бруклин пятидесятых разительно отличался от того что я помнил, впрочем, как и весь Нью-Йорк. Он был чище, тише и уютнее. Но вот запахи остались те же. Этот район пах выпечкой, кофе и стиральным порошком.

Еще из своего прошлого, то есть будущего, я знал, что большая часть доходных многоквартирных домов в городе не имели собственных прачечных. А иметь в самих квартирах стиральные машины запрещалось, за их самовольную установку были даже предусмотрены нехилые штрафы. Поэтому жители пользовались общественными прачечными, что располагались чуть ли не на каждой улице. В Мидлтауне я тоже видел парочку, а в Нью-Йорке так и подавно. По-моему, прачечные даже в это время крышевала мафия.

Ну вот, опять вспомнил этих уродов. Сплюнул и осмотрелся. Пятидесятая стрит проходила рядом с Гудзоном. Ниже по улице виднелись какие-то военные склады. Не удержавшись, из любопытства прошёлся мимо и посмотрел на них поближе. Так и есть, целый комплекс складов, причалов и прочей военной инфраструктуры. Ну да Бог с ними. Я сюда не шпионажем приехал заниматься, а квартиру снять…

— Меня интересует квартира в новом здании на пересечении авеню N и Кони Айленд. Однокомнатная, с одной спальней, — озвучил я свои хотелки клерку.

Да у нас там есть свободные квартиры, — подтвердил тот. — Можно посмотреть ваши документы?

— Конечно, я подал права и карточку социального страхования и клерк, напялив на нос круглые очки, их изучил так внимательно, как будто это были секретные документы. Не иначе, как близость к военной базе подтолкнула меня на эту мысль.

— Всё в порядке, — клерк, а может и хозяин бизнеса вернул мне документы. — Сейчас свободны четыре квартиры, две на втором этаже и две на шестом, он последний.

— Давайте на шестом, люблю верхние этажи, никто не будет бегать или танцевать над головой, — определился я.

— Хорошо, квартиры на верхнем этаже дороже, пятьдесят пять долларов. Плюс еще пятнадцать долларов в месяц если вам нужна мебель. Так как вы новый клиент для нас, вам нужно будет заплатить за первый и последний месяцы и нашу комиссию.

— Подождите, это же ваше здание, зачем еще и комиссия? — встрепенулся я.

— За оформление договора лизинга, такие правила, — унял мое возмущение клерк.

— И какой размер этой комиссии?

— Не переживайте, чисто символический, десять долларов.

Вот хапуга. Но, скорее всего, в других аналогичных конторах такие же расценки. Так что пришлось смириться с лишними расходами.

Получив мое согласие, клерк звонком колокольчика вызвал секретаршу и та, забрав мои документы, удалилась оформлять договор. Стены офиса были достаточно тонкие и я хорошо слышал как она с бешеной скоростью застучала по клавишам печатной машинки. Через несколько минут я уже ставил подписи.

Когда с этим было покончено и я обеднел на сто пятьдесят долларов, клерк сделал звонок по телефону.

— Элси, ты через полчаса никуда не уйдёшь? — на другой стороне что-то ответили и мужчина продолжил, — через минут пятнадцать к тебе приедет молодой человек, мистер Фрэнк Уилсон, покажи ему обе квартиры на шестом этаже, выдай ключи от той что он выберет и потом позвони мне чтобы мы закончили оформлять договор, — сказав это он положил трубку.

Ну да, теперь понятно почему на титульном листе адрес был прописан не полностью.

— Сейчас я вызову вам такси, маленький бонус для наших клиентов, — подсластил клерк пилюлю. Вот только такси стоит сущие копейки по сравнению с комиссией. — Вас будет ждать супервайзер здания, он всё покажет и расскажет.

Попрощавшись с алчным дельцом, я вышел на улицу, сел в машину и через четверть часа был на месте…

Да что за напасть? Стоило мне уснуть как в квартире началась самая настоящая какофония. Как-будто полтора десятка крошечных человечков бегают по трубам и долбят по ним молотками что есть силы. Послушав этот «ноктюрн» минут десять я вздохнул и отправился к Элси.

Супервайзер жил на первом этаже, в подобной моей квартире, только если у меня окна выходили на улицу, то у него внутрь маленького внутреннего дворика-колодца.

— Мистер Уилсон, — я явно разбудил Элси, тот выглядел взъерошенным и поминутно зевал, — Вы на часы смотрели? Сейчас начало первого.

— Что происходит с трубами? — проигнорировал я его возмущение, — Почему от них такой звук как будто-то там черти дерутся?

Ответом мне был полный ненависти взгляд:

— Это паровое отопление, мистер Уилсон! Вы разве не знали что оно иногда звучит так⁈

— Впервые слышу, у меня было нормальное водяное отопление, а не эта чертовщина.

— Что ж, видимо вам придётся привыкать. А сейчас я иду спать. В неурочное время прошу беспокоить меня только по действительно важным вопрос! — последние слова он произнес уже закрывая дверь перед моим носом.

Пробурчал себе под нос всё, что я думаю и об этом хаме и о доме в целом, я вернулся в квартиру. На самом деле она была хороша: чистая светлая, просторная. Да и мебель, которую мне доставили, меня устраивала. Но этот шум точно сведёт меня с ума.

Еще раз прокляв всё и вся я улегся в кровать, накрыв голову подушкой, надо было попытаться уснуть…

На следующее утро невыспавшийся и злой я принял душ и принялся бриться. Из-за бессонной ночи настроение у меня было паршивым, вдобавок я еще и порезался. Завершением этого ужасного утра стал убежавший кофе. В задницу всё это, позавтракаю где-нибудь в городе.

Полдня я потратил на то что чтобы оформить и подать заявление на паспорт, без которого я не смог бы осуществить свои планы. Еще и обрадовали, что ждать придется целых семь недель, и уведомили, что придет он по почте.

Домой я вернулся около трех часов пополудню. В просторном холле возле камина стояло несколько кресел, на журнальном столике лежали газеты, и самое главное — здесь был телефон.

Для того чтобы заказать телевизор мне хватило буквально несколько минут. Сперва мне продиктовали реквизиты и адрес куда я должен направить чек на три сотни в качестве предоплаты. Окончательный расчет я должен буду произвести уже после получения.

А ведь это очень похоже на то, что я сам хочу провернуть. Вот будет хохма если меня кинут. Но нет, не кинут, чек-то я должен выписать для корпорации RCA, подлинность информации проверяется элементарно.

Значит остается дождаться паспорта, купить машину, чем я займусь завтра и наверняка это занятие займет не один час.

Затем, уже на своей тачке, заеду в музыкальный магазин за проигрывателем виниловых пластинок, следом на очереди магазин для художников, где я куплю всё что нужно для рисования. Подготовлю дизайн моего хай-тек мультимедийного комбайна и останется только найти мастера, который воплотит мою задумку в жизнь.

Глава 12

Под капотом новенького ярко-красного Pontiac Chieftain мерно работает 8-ми цилиндровый двигатель. В салоне играет радио: Синатру сменяет Нэт Кинг Коул, а за ним Дорис Дэй. Автомобиль несется по скоростному шоссе, проглатывая милю за милей. И в Нью-Хейвене в штате Коннектикут, конечной точке моего маршрута, я буду минут через двадцать…

Сперва Понтиак я не рассматривал, больше склонялся к Chevrolet Corvette, которые начали выпускать в прошлом году. В качестве средства отвлечения внимания спортивная машина кричащей расцветки, еще и новинка, подходила просто идеально. Но все взвесив и приглушив в себе юную восторженность Фрэнка, я отказался от этой идеи в пользу более практичного, удобного и, чего греха таить, более дешёвого варианта. От первоначальных ожиданий оставил лишь «подходящий для дела» яркий цвет.

Новенький двухдверный седан с 8-ми цилиндровым двигателем, объёмом в 4,4 литра и мощностью 127 лошадиных сил обошелся мне всего в две тысячи шестьсот долларов. Разгонялся он до 107 миль в час и был оснащен четырехступенчатым автоматом, а также кондиционером. Из дополнительных опций я заказал установку фаркопа — еще один важный для меня плюс Понтиака, на новинку от Chevrolet он не ставился, и дополнительное правое зеркало заднего вида.

В плане безопасности нынешние автомобили недалеко ушли от самолётов, и ладно бы речь шла о подушках, вовсе нет. Зеркала заднего вида, ремни, зимняя резина — эти элементарные, с моей точки зрения, вещи пока были не распространены.

Но первой моей покупкой был не автомобиль, а проигрыватель виниловых пластинок, который я приобрел в одном из магазинов сети Ben Franklin. Кроме того, я заказал телевизор, доставку которого пришлось ждать несколько дней.

Но на месте я не сидел, образовавшееся окно использовал с пользой — выбрал место для моего первого «предприятия».

Мне нужен был не крупный город типа Нью-Йорка, Филадельфии или Бостона, но и не мелочь вроде Мидлтауна. Изначально в планах фигурировал Атлантик Сити, как никак в двадцать первом веке это был Лас-Вегас восточного побережья. Но в 54-м Атлантик-Сити оказался нищим депрессивным городом. Дыра-дырой. Большие деньги пока еще там не крутились. Поэтому пришлось смотреть другие варианты: Вилмингтон, Балтимор, Спрингфилд, Провиденс, Хартфорд, Нью-Хейвен. На последнем я остановился. Город провинциальный, населения свыше ста шестидесяти тысяч — то что мне надо.

На обратной дороге из Нью-Хейвена я заехал в один из магазинов сети Ben Franklin, где приобрёл всё необходимое для создания проекта первого в мире мультимедийного центра. В квартиру на авеню N я вернулся с чертежными карандашами, ватманами, красками и принялся творить.

Идея, что у меня созрела, на самом деле, довольно проста. В одном корпусе предполагалось разместить два устройства: цветной телевизор и проигрыватель пластинок. Корпус должен был быть нарочито футуристичным, чтобы поражать воображение аборигенов.

Нарисовал я его за вечер, правда, испортив при этом несколько листов ватмана. Но чтобы сделать заказ мастеру нужны были точные размеры техники, а телевизор к тому времени еще не пришел. Вновь образовавшееся свободное время я потратил на изучение рынка букмекерских услуг Европы и Южной Америки.

Делать ставки на спортивные события можно было в Мексике и Бразилии, а также в четырёх европейских странах: ФРГ, Италии, Испании и Монако В остальной Европе возможны были только ставки на исход скачек, что мне было не нужно. Меня интересовал футбол. Этим летом немцы станут чемпионами мира, грех было не воспользоваться.

Лас-Вегас я не рассматривал. Да, это идеальный вариант, но было одно но — братья Бойлы. Слишком уж навязчивыми они оказались. И теперь вместо пустыни я вынужден тащиться через океан в Монако. Эта карликовая европейская страна обладала преимуществом перед всеми остальными вариантами. В коммуне Монте-Карло, было расположено сразу несколько казино, а значит деньги там крутились большие до неприличия. Как раз, то, что мне нужно.

Был и еще один момент. В Монако в азартные игры разрешено играть только иностранцам, подданные князя такой возможности были лишены, поэтому я не буду выделяться среди тамошней публики. Отличное место для такого, как я.

Прошло полторы недели и телевизор, наконец, пришел.

Сняв необходимые мерки и дополнив чертежи корпуса, я отправился в мебельную мастерскую недалеко от моей съемной квартиры на Макдональд Авеню.

Эта мастерская приглянулась мне тем, что помимо мебели у её хозяина был еще один бизнес: изготовление гробов класса люкс. Шикарных таких: из драгоценных пород дерева, с бархатом и другими излишествами. И я решил, что раз уж они делают такое, то и с моим заказом справятся.

Изготовление деревянного корпуса моего дизайна из палисандра и пластика обошлось мне в пятьдесят долларов. Добавил еще двадцатку за срочность, и мастер приступил к работе.

Для чего мне был нужен этот странный ящик, я не сказал. Ни к чему привлекать лишнее внимание. Хоть я был в гриме, спасибо курсам, которые я прошёл в Лос-Анджелесе, но всё равно, лучше не оставлять следов, способных ко мне привести. Получив через пару дней свой заказ, я отправился на Манхеттен, где заранее присмотрел телевизионную мастерскую. От владельца которой, поляка с непроизносимыми для простого американского парня именем и фамилией Мариуш Червинский мне требовалось чтобы он аккуратно установил всю начинку телевизора от RCA в новый корпус, а сверху установил проигрыватель пластинок Motorola.

Пан Червинский сначала категорически отказался. Он был в курсе технических новинок и представлял их стоимость, поэтому не хотел выплачивать мне кучу денег если напортачит. Пришлось думать, как решить эту проблему. Обратиться в другую мастерскую показалось мне плохой идеей, опять же из соображений конспирации. Чем меньше людей во всё это вовлечено, тем лучше. Делать что-то самому тоже не вариант, наверняка угроблю дорогущую аппаратуру и сдвину сроки.

Пришлось посулить ему большое вознаграждение и написать отказ от претензий в случае если что-то пойдёт не так. Червинский взял аванс в двадцать долларов и приступил к работе. Еще восемьдесят я должен был заплатить после выполнения моего заказа. Через пять дней я позвонил мастеру и услышал хорошие новости — он справился.

Эти дни я тоже провёл с пользой: нарисовал несколько эскизов для рекламных плакатов и набросал рекламную брошюру. Фрэнк был инженером, плюс мое увлечение рисованием, так что все у нас получилось отлично. Чтобы напечатать всю эту наглядную агитацию в типографии потребовалось еще несколько десятков долларов.

Общие расходы составили уже почти полторы тысячи долларов, это не считая стоимости автомобиля, который мне ещё предстояло купить. Но и это был не конец. Надо было еще платить за аренду офиса на несколько месяцев, рекламную кампания на радио и в газетах, на перелет до Монако и обратно. В общем афера выходила дорогостоящей. Но обещала окупиться в разы.

Оставалась лишь одна проблема — документы. Понятное дело, для поездки за пределы страны мне понадобится паспорт, для этих целей я его и заказал месяц назад. Но одно дело — съездить в Монте-Карло, в чем нет ничего незаконного, а другое пудрить мозги целому городу. Не хотелось бы заниматься этим под своим именем. И тут мне реально подфартило…

Бруклин ужасен. Он был таким и в двадцать первом веке и в середине двадцатого. Впрочем, он не намного хуже других частей Большого Яблока. Если бы не необходимость, ноги моей в этом городе не было бы.

Но есть в Бруклине одно место, которое мне нравится это Проспект Парк, один из старейших парков в стране. В 54-м году он даже более интересен, чем через пятьдесят лет. Особенно та его часть, где расположено старое итальянское кладбище.

Пока я ждал выполнения всех моих заказов, вошло в привычку прогуливаться по вечерам в Проспект парке. И во время одной из своих прогулок я встретил его.

— Эй мистер, — услышал я заплетающийся голос из под одного из кустов. Через мгновенье оттуда показался и его обладатель, пропитый и грязный, — сделайте доброе дело.

— Проваливай чудище, я таким как ты не подаю, — брезгливо поморщился я.

— Это почему, икк, я чудище? Мистер Тейлор Андерсон такой же американец как и вы! У меня и документы имеются, как у всех. Сейчас-сейчас, — пьянчужка снова залез под свой куст и вытащил оттуда такой же грязный как и он сам рюкзак, — вот, смотрите! И права и даже карта социального страхования. Смотрите, смотрите! — помахал он ими перед моим носом.

Стараясь не дышать, я шарахнулся от дурно пахнущего бомжа и уже хотел прибавить хода, но затормозил. Отставить эмоции! Это не вонючий бомж, это возможность!

— Мне бы поближе посмотреть, — высказал я просьбу. Бомж с подозрением прищурился. — Мистер Андерсон, я дам вам квортер, — добавил я приманку.

— Сначала деньги, потом бумаги, — заявил он.

В ответ на этот ультиматум, я достал из кармана монетку в двадцать пять центов и щелчком пальцев отправил её в полёт.

— Лови!

Хоть бездомный и был пьян, но плату поймал ловко, после чего протянул мне документы. Я прошел вперед с десяток ярдов под свет фонаря. Вот черт, уже даже думаю как американец, не метры, а ярды, ужас. Силён Фрэнк, ничего не скажешь.

Тейлор Андерсон оказался на десять лет старше меня, но черты лица, как и у меня, были правильными. Ну что ж, отличный типаж, загримироваться под него будет не особо сложно.

— Мистер Андерсон, вы же деловой человек? — приступил я к сделке.

Бомж от моих слов приосанился.

— Конечно, я деловой человек…

Потратив полчаса времени и двадцать пять долларов, мистер Андерсон отчаянно торговался и первоначально требовал сорок баксов, я получил его документы.

В девяностых я таким не занимался, никаких левых ООО на бомжей или чего-то подобного, зато сейчас, в новой своей жизни, совершил типично американское преступление будущего — кражу личности.

Уже на следующий день в новом облике, я купил машину за наличные и доехал на ней до Нью-Хейвена, где первым делом открыл счёт в локальном New Haven Commercial Bank на имя мистера Андерсона. Договор аренды офиса и открытие фирмы будет тоже на это имя.

Учитывая липовые документы и необходимость всё время быть в гриме я снял не тот офис, который планировал, а другой, дороже и с кондиционером. Без него мой грим просто потек бы. Опять дополнительные расходы, но теперь я мог быть уверен за сохранение своего инкогнито.

Яркую вывеску «Мультимедиа от Андерсона», дизайнера, который занялся оформлением офиса, мебель для него и всё необходимое я оплачивал уже с банковского счета компании. Как и услуги бухгалтерского аутсорса. Всё это делалось намеренно, мне было необходимо создать у местных обывателей уверенность в том, что компания серьезная и ей можно доверять.

— Кто здесь босс? — я сидел в кабинете и отдыхал после праведного труда, почитывая газеты, когда в клиентском зале, в котором сейчас работали оформители, раздался женский голос. Голос был молодой и настойчивый.

Глянул в зеркало и, убедившись, что с гримом всё в порядке, вышел в зал.

— Чем могу помочь, мисс…

— Мисс Кортни Андерсон, — перебила меня нахалка. Неожиданное совпадение. Хотя почему? Фамилия-то довольно распространенная. — Вижу, вы недавно в наш город приехали, — девушка, окинула придирчивым взглядом офис, после чего вновь сконцентрировала его на мне. — К тому же южанин, хоть и жили какое-то время на Севере, — вменила она мне в вину мой акцент, что я пытался выдать за южный, но, видимо, уроков оказалось недостаточно, чтобы делать это идеально. — Местные довольно подозрительно относятся к приезжим, тем более, южанам, значит вам будет нужна помощь одного из них. Думаю, в этом качестве я подхожу вам как никто иной, — уверенно заявила она. — Я пунктуальная, ответственная, к тому же я недавно закончила курсы машинисток и секретарей, — презентовала себя странная гостья. — Вам повезло, что я проходила мимо и решила к вам заглянуть. Какой вы мне предложите оклад?

Это что еще за эмансипе на мою голову? Я с любопытством и неким недоумением рассматривал ожидающую ответа девушку. Она была выше своих современниц. Стройная с небольшой грудью. Одета в приталенный пиджак и узкую юбку, длиною чуть ниже колена. Слишком короткие для этого времени волосы немного сглаживала шляпка в форме таблетки.

— Двадцать долларов плюс полпроцента от суммы каждой продажи, — озвучил я условия, рассудив, что такая пробивная помощница мне не помешает, да и дополнительная ширма из нее получится отличная. — Тейлор Андерсон, — вспомнил я о манерах и представился своим новым именем.

— Но по результатам первого месяца оклад вы мне увеличите, — поставила Кортни условия.

— Конечно, — улыбаясь, уверил я ее.

Работница из мисс Андерсон получилась, как я и предполагал, отличная. Для пользы дела, то есть для увеличения своего дохода она объявила меня своим дальним родственником из Джорджии. Свою лепту внесла и широкая, охватившая весь город и его окрестности рекламная компания. Клиенты к нам повалили. Восторгались технической диковинкой, что была выставлена на всеобщее обозрение в офисе, и оставляли аванс в размере трехсот долларов. Оставшиеся семьсот по условиям договора, вполне официального, они обязались оплатить в течение недели с момента получения мультимедийного центра. Условия были приемлемыми, а сама техника для этого времени фантастической, к тому же ее стоимость была такой же как цена современного цветного телевизора. Так что за две недели моя фирма заключила пятьсот двадцать договоров и заработала сто пятьдесят шесть тысяч долларов.

Кортни прыгала от счастья, когда посчитала, что получит семьсот восемьдесят долларов процентами плюс двадцать обещанных долларов оклада.

— Мистер Андерсон, когда уже привезут технику? — вопрошала она меня как-то вечером после закрытия, пытаясь ускорить получения своих денег.

— Мне сегодня позвонили с завода, сказали, что сроки сдвинулись. Вот завтра поеду, выяснять в чем дело и требовать ускориться, — заявил я с глубокомысленным видом. Как раз пришла пора начинать второй этап операции. Ставку надо было сделать до шестнадцатого июня, а сегодня было уже девятое. Сама же финальная игра состоится четвертого июля. То есть мне была нужна причина, объясняющая мою длительную командировку.

— Хотите я поеду с вами? Я найду слова, чтобы вправить им мозги! — девушка погрозила кулачком неведомым нарушителям сроков.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — усмехнулся я, — но кому-то же надо остаться в офисе.

— Это да, — вздохнула Кортни. — Подвезете меня до дома? — сменила она тему.

— Конечно, — поднялся я с места и потянулся за шляпой.

Мы вышли из офиса и уселись в мой Понтиак, что уже примелькался в этом городе. Все знали, что на нем ездит владелец новой фирмы «Мультимедиа от Андерсона».

— Вы все еще живете в том ужасном мотеле? — спросила меня Кортни, когда мы тронулись.

— Почему он ужасный? — не понял я. Мотель меня вполне устраивал, и район спокойный и каждый номер имел отдельный вход. Отличное место для тех, кто не хочет афишировать свою жизнь.

— С вашими доходами можно было подыскать что-нибудь получше, — гнула свою линию девушка.

— Я не прихотливый, — отговорился я.

— Не хотите зайти на чашку чая? — задала неожиданный вопрос Кортни, когда я припарковался возле многоквартирного дома, в котором она снимала квартиру.

— Боюсь не получится. Мне завтра рано вставать, — озвучил я причину своего нежелания. Я, конечно, не против, но, боюсь, от этого чаепития испортится грим, и тогда плакала моя конспирация.

— Поедешь от меня, — девушка призывно улыбнулась, словно кошка, заманивающая в лапы добычу.

От ее прямоты я сперва смешался. Все же не 21 век на дворе. Похоже Кортни всерьез решила меня такого перспективного захомутать. Надо как-то отделаться, чтобы не обидеть. Афера-то еще не завершена.

— Слушай, извини, но я не по женской части, — нашел я выход.

— Что? — не поняла она намека.

— Меня интересуют мужчины. И, надеюсь, это информация не уйдет дальше тебя, — посмотрел я на нее со значением.

Она сидела, смотрела на меня с полуоткрытым ртом и хлопала глазами.

— Так вот почему ты никогда не шлепал меня по попе, — наконец, до нее дошло, что сказка про Золушку и Принца отменяется. Ну да не шлепал, я же из времен повальных исков за харассмент. — Южанин, еще и содомит, — скривила она личико, словно узрела перед собой вместо вкусной мышки противного таракана.

— Ну да, не без недостатков, — пришлось согласиться.

— Мистер, может вам принести газеты? — остановилась возле моего кресла стюардесса, тоже красавица, но уже в голубой форме авиакомпании Pan Am. В этот раз я не стал себе отказывать в дополнительном комфорте и выбрал первый класс.

— Было бы неплохо, — согласился я на предложение, чтобы сократить время.

Действительно, газета меня заняла, я аж охренел от содержавшихся в ней статей. Сперва мой взгляд наткнулся на заголовок «Крупнейший в истории Майами рейд против любителей быстрого секса, гомосексуалистов и извращенцев.»

С удивлением я углубился в текст.

29-го мая в восемь часов вечера полиция Майами провела один из крупнейших рейдов против нарушителей общественной морали. Во время вечеринки в клубе «Тобакко-Роуд» было задержано более шестидесяти человек, включая четырёх жителей Нью-Йорка.

На пресс-конференции, которую провёл на следующий день Волтер Э. Хидли, шеф полиции Майами, было заявлено, что всем им предъявлено обвинение в непристойном поведении и грубом попрании норм общественной морали. Шеф Хидли привёл несколько фактов, которые мы не публикуем из соображений морали.

Это же тот самый бар, где я провел свой первый вечер в этом мире! Походу та стервочка — сообщница грабителей спасла меня от еще более страшной участи. Я рассмеялся от пришедшей в голову мысли.

Вторая заметка под названием «Крупная преступная группировка разгромлена в Лос-Анджелесе и Лас-Вегасе» нашла в моей душе еще больший отклик. Фрэнк попытался включить совесть, но я это дело пресек, аргументируя тем, что благодаря моим действиям мафии вломили.

Прошедший уик-энд в Анахайме, Калифорния, чуть было не омрачился чудовищным преступлением, и только по счастливой случайности никто не пострадал. Находящиеся в федеральном розыске за преступления в двадцати штатах, включая Нью-Йорк Уолтер и Патрик Бойлы поздним вечером 27-го мая напали на начинающую актрису Эшли Майерс. Преступники остановили машину мисс Майерс и попытались увезти её в неизвестном направлении. На счастье этой юной леди происходящее заметил уроженец Калифорнии Гаррет Кокрейн. Мистер Кокрейн пропустил свой съезд на шоссе и случайно стал свидетелем того, как двое мужчин пытаются силой усадить молодую женщину в машину. Мистер Кокрейн открыл огонь из своего «Colt Peacemaker», застрелил Уолтера Бойла и ранил Патрика Бойла. Прибывшие на место происшествия полицейские задержали всех участников инцидента но мистер Кокрейн и мисс Майерс были отпущены. Патрик Бойл дал показания благодаря которым была разоблачена целая преступная группировка численностью более ста человек.

Вот видишь, Фрэнк, я сделал этот мир чище, — произнес я шепотом, откладывая газету. — Красавица, принесите мне виски. Нет, разбавлять не нужно.

20-е марта 1954 года. Москва. Площадь Дзержинского д. 2

В кабинете начальника Второго Главного управления КГБ при Совете Министров СССР находились трое. Хозяин кабинета генерал-лейтенант Федотов Петр Васильевичи, два его заместителя — полковник Грибанов Олег Михайлович и полковник Шубняков Федор Григорьевич. Последний как раз заканчивал доклад.

— … Таким образом есть неопровержимые доказательства того что записку от «дядюшки Ванга» написал не носитель китайского языка. Начертание иероглифов характерно для мужчины, регулярно использующего для письма один из языков романской группы. На этом всё товарищ генерал-лейтенант.

— Спасибо Федор Григорьевич, — сказал генерал Федотов, — Олег Михайлович, — обратился он к своему второму заместителю, — по линии спорткомитета были сигналы о нечестной игре по отношению к нашей сборной?

— Нет, товарищ генерал. По возвращению в Москву была опрошена большая часть нашей делегации включая тренеров Чернышёва и Егорова, капитана советской сборной товарища Боброва и других. Кроме того по нашему поручению были опрошены и некоторые члены чехословацкой сборной, советские и чехословацкие журналисты.

Все опрошенные утверждают, что соперники советской сборной не делали никаких поблажек и в матчах против наших атлетов играли в полную силу. Арбитры также судили беспристрастно.

— И какой из этого можно сделать вывод, товарищи? — спросил Федотов.

— Провидец? — предположил Грибанов.

— Неправильно полковник. Это говорит только о том, что в ЦРУ оказались лучшие аналитики, чем в спортивных кругах США и Канады. Это провокация, товарищи. В Лэнгли предположили, что победа советской сборной возможна и решили таким образом создать новый канал для вброса дезинформации. Нам нужно быть готовым к появлению писем от «дядюшки Ванга» в будущем.

— Но зачем приплетать китайцев, товарищ генерал? — задумчиво проговорил свои мысли вслух Грибанов.

— Это тоже провокация. То что у нас есть трения с китайскими товарищами для американцев не является тайной. В разработку тут пока брать нечего. Будем ждать следующего письма. На этом всё.

Глава 13

— Вот ваши часы, мистер, — продавец фирменного магазина Breguet говорил на английском с таким жутким акцентом, что я его едва понимал.

— Отлично, спасибо, Марко. Покажи мне еще вот этот набор запонок с зажимом для галстука. Это какая проба?

— 917 мистер, самая высокая.

— Беру и их, — согласно кивнул я, и, ухватив взглядом очередное вульгарное ювелирное изделие, добавил. — Вместе вон с тем зажимом для купюр.

— С вас один миллион лир, мистер, — озвучил счет донельзя довольный щедрым покупателем из Америки продавец.

Расплатившись, я убрал часть покупок во внутренний карман куртки. Классический для меня Breguet Type 20, который является новинкой этого года занял своё законное место на левой руке сменив менее статусные часы Фрэнка. Их я убрал до подходящего случая в чемодан.

Мне осталось взять в аренду машину и приобрести одежду, чтобы уже полностью соответствовать статусу богатого американца, вылезшего из своей дикой страны в цивилизованную Европу.

Выбор машины не занял много времени, буквально на соседней улице я заметил прокат люксовых авто. Очередной пронырливый итальянский продажник наметанным взглядом сразу же распознал во мне американца и принялся «зализывать», восторгаясь моей дикарской мужественностью. По-английски он говорил безбожно коверкая слова, что взять с молодого макаронника, но это не помешало ему втюхать мне Ferrari 375 MM — по нынешним временам чуть ли не лучшую спортивную тачку в старушке Европе. Она вполне вписывалась в создаваемый мною образ богатого американского бездельника, поэтому я не сопротивлялся.

Уже на арендованном автомобиле, я разъезжал по бутикам известных кутюрье и скупал в них новые коллекции одежды. К полудню я был полностью упакован и в отличном настроении покинул Рим.

Вечный город образца 54-года, с одной стороны был более свободен, здесь еще не было таких толп туристов, как в будущем, а также криминального вида эмигрантов из Африки. С другой стороны, здесь хватало местных попрошаек и проститук, которые нагло приставали к прохожим. Но это касалось центра города. Окраины же, через которые я проезжал, сейчас представляли собой настоящие трущобы, которых хотелось побыстрее миновать, а вместо этого приходилось снижать скорость и сигналить, прогоняя с дороги полуголых детей и пьяных нищих, что кидались под колеса, выпрашивая милостыню.

Выехав, наконец, на трассу, я вдохнул в легкие свежего, не загаженного продуктами человеческой жизнедеятельности, воздуха, врубил музыку на всю громкость и разогнал свой феррари до очень приличных 140 километров в час.

Под капотом ярко-красной красотки рычат 340 лошадиных сил, светит ласковое итальянское солнце, а в моем кошельке дорожных чеков на сто двадцать тысяч долларов, миллион лир на непредвиденные расходы в Италии и пять тысяч долларов, которые я обменяю на франки в Монако.

Позади осталась Флоренция. Дороги парадоксально хорошие, словно и не было десять лет назад войны. Судя по карте до места назначения осталось всего километров триста. Думаю, часа за три с половиной доеду.

На подготовку я потратил целую уйму денег, но это было необходимо. Мне требовалось произвести впечатление очень богатого и при этом недалекого молодого американца. Именно поэтому мне нужна абсолютно непрактичная Ferrari, пошлые запонки и зажим для галстука. И все это ради того, чтобы попасть в один из закрытых клубов на территории Монте-Карло, где можно сыграть на действительно большие деньги.

В своей прошлой жизни я был членом одного из таких клубов, которые представляли из себя этакие загончики для элитных европейских кабанчиков. Место, где отпрыски богатейших фамилий Европы могли спокойно общаться с себе подобными, трахать девочек соответствующего уровня и спускать семейные денежки.

Попасть в закрытые клубы можно только по приглашению или в сопровождении члена клуба, что для меня пока невозможно. Нет у Фрэнка таких знакомств, в других слоях общества вращался. Так что придется мне воспользоваться черным входом. Дело в том, что помимо представителей Старый семей в клубы иногда допускают и таких, как нынешний я. Богатые простаки, которые по какой-то прихоти Судьбы получили доступ к большим деньгам. В мое время этими «баловнями» были российские олигархи, а также представители политических элит некоторых бывших союзных республик. Сейчас же эту нишу занимают вчерашние скотоводы из Айдахо и скороспелые нефтяные короли Лос-Анджелеса.

И первые и вторые готовы с радостью расстаться с большими деньгами за иллюзию приобщения к высшему обществу Европы. Это как с женщинами высшего класса. Менеджер чуть выше среднего, руководитель направления в крупной компании, вроде Лукойла или кто-то в этом роде никогда не женится на красотке с обложки светского журнала, он ее финансово не потянет. А вот заплатить эскортнице, которая очень похожа на модель мирового уровня, он вполне может. Купит себе иллюзию обладания женщиной высшего класса.

Так и в случае с закрытыми клубами. Их члены продают такую иллюзию нуворишам, позволяют им проигрывать там миллионы, и при этом еще быть за это благодарными. Ведь те за пропуск за массивные золочёные двери, туда где начинается в их понимании настоящая жизнь, готовы поступиться многим, как деньгами, так и самоуважением. Понты дороже всего. Так было и так всегда будет, ибо человек социальное животное.

Вот мне и предстоит побыть приманкой. Пить, гулять, много и глупо ставить во время игры в рулетку и покер, чтобы нужные мне люди решили что я богатый дурачок, с которого можно стрясти денег и хорошо при этом развлечься, унижая нувориша. Унижая изящно, умело пользуясь полутонами и полунамеками, так чтобы сама жертва прямо не понимала, что над ней издеваются, но определенно об этом догадывалась, отчего начинала нервничать и совершать глупые поступки. Элита же не только ради бабок тащит в клуб богатеньких дурачков. Первейшее их желание — развлечься. Скучно жить, когда у тебя все есть. Нужны особые развлечения, чтобы зацепило и торкнуло. И каждый раз требуются все более изощренные их виды. Именно из этой потребности проросли в современном для меня мире виртуальные и реальные клубы педофилов, садистов и других извращенцев. Именно по этой причине устраивали закрытые виртуальные аукционы, на которых можно было приобрести рабов для сексуальных утех.

Ладно, я отвлекся. Надеюсь до извращений дело не дойдет. Местные аристократы удовлетворятся самоутверждением за счет американского богатея. А когда моя ставка выиграет, выплатят мне мой выигрыш без всяких дополнительных условий. Иначе я разозлюсь и устрою им маленький армагеддон в лучших традициях Лэнгли. Создам террористическую сеть, целью которой будет устранение членов клуба. Кстати, отличная мысль, может мне создать такую сеть для борьбы с англосаксами?

В висках заломило, я зажмурился от боли, а когда спустя секунду открыл глаза, то увидел прямо перед капотом испуганную девушку.

— Фрэнк! Сука! — я нажал на тормоз в последний момент. — С вами все в порядке? — выскочил я из машины.

Вместо ответа она лишь беззвучно шевелила губами.

Моя тачка остановилась буквально в двух дюймах от девушки. И если бы тормоза сработали не так четко, то ее ноги оказались бы зажаты между двумя автомобилями. Дело в том, что итальянка, а судя по темным волосам и загорелой коже, она была именно ею, стояла посреди дороги не просто так. Капот ее машины, такой же марки как и у меня, только серебристого цвета, был открыт и оттуда валил пар. По всей видимости, в пути случилась поломка и итальянка была вынуждена искать помощи у других водителей.

Фрэнк, какого хрена? Чуть в неприятности нас не втравил. Хотя чего тебе-то? Это же мне пришлось бы прятать труп!

— С вами все в порядке? — повторил я вопрос, щелкнув перед лицом девушки пальцами. А затем подумал, что она меня не понимает и уже хотел идти за англо-итальянским разговорником, который купил в Риме, как она ответила на английском с очаровательным акцентом.

— Кажется, — сперва девушка придирчиво осмотрела свои ноги, а затем вынырнула из образовавшейся между машинами щели.

— Серебристый цвет тусклый, поэтому на дороге не особо заметен. В следующий раз выбирайте машину яркой расцветки, — посоветовал ей я и, немного подумав, дополнил. — Но не зеленую. Зеленый тоже сливается с окружающей средой.

— Спасибо за совет, — язвительно бросила она. — Вы меня чуть не убили!

Раз начала огрызаться, значит в себя уже пришла.

— Чуть — не считается, — заявил я, разглядывая незнакомку.

Небольшого роста, но стройная и с хорошей грудью. Попка в джинсах тоже смотрится отлично. Глаза, как ни странно, не карие, а синие и изумительные ямочки, которые видны, даже когда их обладательница рассержена, как сейчас. Судя по ее хорошему произношению девушка то ли закончила специализированную школу, то ли ее с детства учили языку. Да и судя по ее прикиду и тачке, была не из бедной семьи.

— Нравлюсь? — ухмыльнулась она. Мой к ней интерес от нее, ожидаемо, не укрылся.

— Очень, — признал я очевидное. — Помочь тебе с машиной?

— Не надо, — ответ вышел неожиданным. — Лучше подбрось до Генуи. Ты ведь в ту сторону едешь? — после этих слов, девушка, не дожидаясь от меня согласия, вытащила из сломанного феррари чемоданчик и перенесла его в мой багажник. Он едва закрылся из-за того что там уже были мои вещи.

— Машину ты здесь оставишь? — удивился я ее действиям.

— Она не моя, — девушка мило улыбнулась, демонстративно положила ключи на крышу своей машины а затем залезла на пассажирского сидение моего автомобиля. — Меня, кстати, Виолетта зовут.

— Фрэнк, — ответно представился я, усаживаясь за руль.

— Американец? И куда ты едешь, Фрэнк? — задавая вопросы, она исподволь меня рассматривала.

— В Монако, — не стал я скрывать то, что не является секретом.

— О, отличное место, давно там не была. Хорошо, уговорил. Монако, так Монако, — Виолетта задорно мне подмигнула.

— Да я вроде и не уговаривал, — усмехнулся я и завел машину.

Первые двадцать минут мы ехали молча. Моя очередная случайная знакомая смотрела то на дорогу, то на меня, как бы прицениваясь.

— И чем ты занимаешься, Фрэнк? — наконец, проявила она любопытство.

— Сейчас я веду машину, в пассажирском кресле которой сидит очаровательная красотка, — ввернул я в ответ комплимент.

— А ты милый, — стрельнула она в меня глазками, после чего приступила к анализу. — У тебя дорогая машина, недешевые часики и шмотки от Brioni, — ну да, Brioni, в моём двадцать первом веке я бы такое не надел, но для нужного мне образа эти шмотки подходят идеально. — Так кто ты, Фрэнк, наследник семейного бизнеса или политической династии Америки?

— Сейчас я развлекаюсь. Отец основал трастовый фонд на моё обучение, а я не взял оттуда ни цента, всё покрыли гранты. Вот на эти деньги и устроил себе путешествие по Европе.

— Видать большой был фонд, — задумчиво оценила она стоимость моего прикида.

— На это всё хватает, — я слегка постучал рукой по рулю.

— И чем зарабатывает твой старик, что у тебя такие дорогие игрушки?

— У нас пивоваренный завод в Нью-Йорке.

— Пиво, — девушка скривилась. — Терпеть не могу эту кислятину. Другое дело вино — подарок богов.

— Вино я тоже люблю, — поддержал я ее вкусы.

— И какие планы у тебя в Монако? — Виолетта вновь вернулась к делам земным.

— Я еду в Монте-Карло, хочу поиграть и хорошо провести время.

— Отличный план…

Моя новая знакомая оказалась жуткой болтушкой и мы проговорили всю дорогу до Монако. Под конец вопросы стали совсем уже личного характера. Когда мы въехали на территорию княжества я был почти уверен к чему идёт наше с ней знакомство.

— Вайлетт, — переиначил я имя девушки на английский, — ты же уже была в Монте-Карло, да?

— Много раз, — подразнила она меня своими ямочками.

— Отлично. Тогда подскажи гостиницу достойную принять у себя такую красотку как ты. Уверен, это будет нечто роскошное.

— Давай лучше выберем маленькую гостиницу, зато уютную и комфортную, — неожиданно предложила она, а затем добила меня практичностью. — Потратишь сэкономленные деньги в казино.

— Как скажешь, — от удивления, я даже не стал спорить.

Гостиница, действительно, оказалась, хоть и маленькой, но домашней. Всего двенадцать номеров, как рассказала мне Вайлетт, сейчас из-за низкого сезона, половина из них пустовала.

— Добрый вечер, — на английском поприветствовал нас администратор, видимо у него был наметанный глаз и он сразу распознал во мне американца. — Чем могу помочь?

— Добрый вечер, — тоже на английском ответила Виолетта, — нам, пожалуйста два номера, если можно с видом на море. У вас же есть такие?

— Да, сеньорита. Только сегодня у нас освободилось два люкса на третьем этаже.

— Отлично, берём.

Администратор нажал на кнопку звонка и появился еще один работник гостиницы.

— Вам сегодня еще нужна машина, мистер Уилсон? Антуан заберет ваши вещи и может отогнать автомобиль на стоянку.

— Да, хорошо, — ответил я, протягивая ключи. — Но позже нам нужно будет такси.

— Конечно, мистер Уилсон. Еще пару минут… Вот и всё, Антуан вас проводит.

Как и предполагалось, наши номера оказались рядом. Я вышел на балкон и полной грудью вдохнул вечерний морской воздух. Гостиница располагалась на самом берегу изгибающего дугой берега. Слева и справа горели окна частных вилл и других гостиниц и отелей. На рейде Монако стояли яхты, которые тоже освещали всё вокруг своими огнями. Город дышал благополучием, покоем и достатком.

От созерцания вечернего Монако меня отвлек стук в дверь — это была Виолетта. Пока я наслаждался видом из окна девушка успела переодеться. Сейчас она была похожа на Одри Хэпберн, те же платья и прическа.

— Не знаю как ты, а я проголодалась.

— Тогда пойдем в какой-нибудь ресторан. Где тут можно вкусно поужинать?

— Тут недалеко есть замечательный семейный ресторанчик, его держат два брата с Сардинии. Рыбу там готовят просто шикарную.

— Вайлет, — изображать простого парня так до конца, — я американец с апстейта, мы не едим рыбу. Овощи мы тоже не едим. Я хочу большой сочный кусок мяса с кровью.

— Фрэнк, зачем ты вообще приехал на средиземноморье? Южный берег Франции, Монако, Италия, все здесь живут морем. Но не переживай, мясо мы тоже умеем готовить, пошли…

Виолетта не соврала, я с удовольствием съел отменный 18-ти унцевый рибай с кровью. Дорога, несмотря на наличие очаровательной спутницы меня изрядно утомила, но мясо с парой бокалов красного вина, я не вслушивался в объяснения сомелье про склоны на которых рос виноград и годы сбора урожая, и просто кивнул, привели меня в отличное расположение духа и наполнили тело бодростью. Пожалуй, надо будет отправится в казино прямо после ужина.

Весь вечер Виолетта развлекла меня рассказами про Монако в целом и Монте-Карло в частности. Из ее историй я понял, что она часто бывает в этом княжестве и в деньгах явно не ограничена.

Не то чтобы девушка как-то красовалась и бравировала богатством. Вовсе нет. Ее рассказ был непосредственным, но чётко давал понять, что деньги не являются для неё проблемой. Да и то с какой легкостью она оставила дорогущую машину на дороге и какие на ней драгоценности говорили об очень большом состоянии.

При этом что гостиница, что ресторан ею выбранные не относились к тем местами, в которых можно встретить таких девушек как она. Кто же ты, Виолетта, такая?

Последний вопрос я, понятное дело, произнёс про себя. Не хотелось портить момента. Раз девушка что-то скрывает, значит так пусть оно и будет. Мне в общем-то все равно. У меня в Монте-Карло свои планы и среди них не значится раскрытие тайн случайных попутчиц.

— Какие у тебя планы на вечер, Фрэнк, — в тему моих мыслей поинтересовалась Виолетта. Судя по голосу девушка была немного пьяна.

— Хотел пойти поиграть в казино. Ты со мной?

— Спасибо, но нет. Проводи меня до гостиницы, я хочу отдохнуть.

— Без проблем, — равнодушно ответил я. — Сейчас только расплачусь.

Вот и пригодилась карта Dinners Club. Ресторанчик хоть и был скромным, но располагался он в Монако, а не где-нибудь в нищем захолустье, так что с этой американской новинкой тут умели работать, о чём свидетельствовало объявление на стойке администратора.

— Спокойной ночи, Фрэнк, — пожелала мне Виолетта у дверей её номера. — Спасибо за отличный вечер.

— И тебе хороших снов. Завтра увидимся?

— Возможно, кто знает, — загадочно проговорила она и скрылась за дверью.

Так, надо сходить в душ, переодеться, а затем в казино. Я тут не просто так, а по делу. Дорожные чеки оставлю в сейфе гостиницы и вперед.

Перед душем я вышел покурить. У Виолетты дверь на балкон была открыта и я слышал как она о чем-то говорит по телефону на итальянском. Я уловил только нечто похожее на слово «шампанское». Тоже мне итальянская аристократка шампанского перед сном захотела…

— Красавчик, — окинул я свое отражение в зеркале. — А теперь последний штрих — галстук. Сейчас в моде бабочки, но как по мне если ты не одет во фрак, то бабочка это по-пидорски. Так что галстук и только галстук.

— Черт, — я неожиданно почувствовал тесноту в штанах. Фрэнк, ты чего опять творишь? Бабу захотелось? Да, признаю, Виолетта шикарная, но нам нужно в казино! Обещаю, что трахну ее завтра.

В раздрае с самим собой, я распахнул дверь, вышел в коридор и буквально нос к носу столкнулся с Виолеттой, в руках у которой была бутылка шампанского. Не знаю как это произошло, но вот мы уже стоим и целуемся. А затем, мысли о казино из головы окончательно вышибло, и мы ввалились ко мне в номер.

Холодный брют мы пили прямо из горлышка. Губы девушки были мягкими и податливыми, а она сама очень горячая. Интересно, как в этой гостинице обстоят дела со звукоизоляцией? Вопрос не праздный потому что эта темпераментная итальянка не стеснялась выражать свои чувства, а их у неё было много…

Яркое солнце стремилось заявить свои права на сон постояльцев гостиницы, но тяжелые коричневые шторы давали ему достойный отпор и в номере было сумрачно. Обнажённая Виолетта спала лёжа на животе а я, Фрэнк, чертов жаворонок, сидел на кровати и любовался ее идеальной спиной и ягодицами, только на четверть прикрытых одеялом. Пусть пока поспит, я же приму душ, покурю. Организм требовал очередной раунд, но я решил не будить черноволосую красотку. Успею еще, никуда она от меня не денется.

Я стоял на балконе в одном полотенце на бедрах и курил. Утренний Монако был прекрасен. Звуки и запахи моря, в небе мелькали суматошные чайки, дул легкий бриз. Наша гостиница стоит на самом берегу, что образует отвесную стену до самого моря. До волн, которые бьются об огромные валуны внизу метров двадцать.

Слева от меня открывался замечательный вид на частные виллы, на балконе одной из них в ротанговом кресле дремала какая-то пожилая дама…

— Эй ты, повернись, — раздался грубый мужской голос. Я сделал, что просили и замер. С соседнего номера на меня смотрел ствол револьвера. Подтверждая серьезность ситуации его обладатель, худощавый мужчина низкого роста взвел курок. Его, казалось бы, тихий щелчок сильно ударил по ушам.

Глава 14

— Перелезай! — велел мне итальянец, для убедительности тряхнув револьвером.

Бросив взгляд вниз, я сглотнул. Свалиться на скалистый берег — это гарантированная смерть. Странный какой-то грабитель или его цель меня угробить?

— Давай я через дверь зайду? — предложил я альтернативу.

— Лезь, говорю! Или я тебе яйца отстрелю, — дуло револьвера сместилось немного вниз.

— Хорошо, хорошо, — поднял я ладони в успокаивающем жесте. — Уже лезу, — в подтверждении своих слов, я скинул с ног тапки и перелез через перила. Первый же порыв ветра стряхнул с меня полотенце и на соседний балкон я влезал уже совершенно голым.

— Проходи! — револьвером мне указали путь в номер.

— Здрасьте, — поздоровался я с новым действующим лицом. Внутри оказался еще один итальянец, тоже худощавый, но ростом повыше первого, и смотрел он на меня изучающе. — Мужики, я больше по девочкам, — счел я нужным объясниться.

В меня тут же прилетел халат.

Высокий при этом что-то агрессивно проговорил на итальянском.

— Кто такой, откуда приехал и зачем? — посыпались вопросы от мелкого, после того, как я влез в халат. Он говорил на английском и довольно чисто, видимо, какое-то время жил в Штатах.

— Фрэнк Брайан Уилсон третий, бакалавр инженерии, из Нью-Йорка. Отдыхаю после окончания колледжа. Приехал в казино поиграть.

— Сейчас собираешься и возвращаешься в Америку, — заявил он мне после того как перевел мои слова напарнику. И это было совсем не то, что я рассчитывал услышать. Думал мне сейчас счет выставят с угрозами утопить в море если не оплачу.

— Конечно вернусь, только через месяц, — уведомил я странных итальянцев.

— Ты не понял. Я сказал сейчас же! Или тебе нужно что-нибудь прострелить, чтобы дошло? — для доходчивости мелкий начал пристреливаться к различным частям моего тела.

Я стоял и прокачивал ситуацию. Прикидывал как вырубить двух вооруженных мужиков. Прыгну на одного, второй выстрелит. И мне хана. Значит надо договариваться. И тут до меня дошло, что все мы находимся в номере Виолетты. После чего непонятного прибавилось. Допустим, девушка наживка, но почему тогда меня не грабят, а выпроваживают из Европы? Это же не имеет никакого смысла! Может опасность грозит девушке, а от меня хотят избавиться как он потенциального ее защитника? Но это тоже звучит бредово.

— Что вы делаете в номере Виолетты? — спросил я.

— Выполняем распоряжение ее отца.

— А кто у нее отец? — ухватился я за возможную разгадку.

— Франческо Аньелли, — ухмыляясь ответил мелкий.

Из памяти удалось вытащить только Джа́нни Анье́лли, президента Fiat или будущего президента.

— Это брат Джанни? — все же уточнил я.

— Кузен. Надеюсь теперь ты понял, что Виолетта девушка не твоего круга и ты должен уехать, чтобы не иметь проблем с ее семьей.

Ага, сейчас, только разбегусь. Еще будут мне указывать с какими бабами спать можно, а с какими нельзя.

— Я уеду, когда сам этого захочу, — продемонстрировал я свою недоговороспособность.

— Ты сделал свой выбор, — холодный взгляд мелкого прожег меня насквозь. — Пойдем, немного полетаешь, — он повел револьвером в сторону балкона.

И тут я понял, что стрелять он не будет. Выходило, что итальянцам, как они ни старались это показать, все же не плевать на лишний шум, который привлечет внимание постояльцев и персонал гостиницы. Иначе зачем мне устраивать несчастный случай?

Окрыленный появившимся шансом, я начал театральное представление

— Чтобы я, Фрэнк Уилсон, испугался каких-то вонючих макаронников⁈ — закричал я во всю мощь голосовых связок. — Да пошли вы все в зад! — продемонстрировал им средний палец и продолжил драть горло оскорблениями.

Разумеется, мне такую отсебятину не спустили. Но я был готов к нападению.

Раз стрелять они не будут, то револьверы в руках — не оружие а обуза. Лучше бы кастеты надели, честное слово. Мелкий с напарником бросились на меня одновременно. Пришлось горным козлом прыгать через стоящий по центру номера диван, рядом с которым на столике стояла лампа. Швырнул я ее в мелкого, он стоял ближе. Итальяшка увернулся и увесистая лампа с фарфоровым плафоном врезалась в стену, за которой был мой номер. Промах. Вот черт!

Следом за лампой отправился в полёт массивный телефонный аппарат. Этот бросок оказался более удачным. Мелкий вновь сумел уйти от снаряда, а вот его более внушительных размеров, но и менее ловкий коллега согнулся от попадания в живот.

И тут я совершил тактическую ошибку. Решив, что у меня есть несколько секунд, чтобы разобраться с мелким, я бросился на него. Хотя легко мог добраться до двери. Но нет, выбрал помахать кулаками. Я никак не ожидал что итальянец, который хоть и ниже меня на полторы головы и легче килограмм на пятнадцать окажется неплохим бойцом. Хотя по его сломанному носу можно было догадаться что он не прост.

Я ударил правой, целясь в челюсть, мой противник увернулся и атаковал в ответ, как следует приложив меня по ребрам.

— Итальянский ублюдок, — закричал я. Снова ударил и попал.

Удар получился даже удачнее, чем планировалось — точно в челюсть. Но этот хрен выдержал. Только голова дернулась, да слегка поплыл. Возможно, я бы его добил, но в себя пришёл второй, который навалился на меня сзади.

Меня словно стальным канатом скрутили. Попытка боднуть его головой или лягнуть провалилась.

— Giuseppe, dobbiamo dare una lezione al bastardo americano, — задыхаясь, проговорил мелкий, после чего ударил меня в солнечное сплетение. Сука, больно!

— Это только начало, сраный жиголо, — это уже было сказано мне, — Следующий будет по яйцам. Так что о женщинах придется забыть. Но не переживай, ты смазливый, америкашка. Найдёшь себе работу по другой части, — он гнусно ухмыльнулся.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге застыла Виолетта.

— Smettete! — разъяренной кошкой она бросилась на скрутивших меня итальянцев и принялась лупить их со всей экспрессией, на которую была способна.

— Senorita calmati! — кричали в ответ угодившие под раздачу. Им резко стало не до меня. Теперь они уворачивались от ударов девушки и объяснялись на итальянском.

Но Виолетта никакие аргументы не слушала, а продолжала ругаться и учить их уму-разуму.

Пинками выгнав их из своего номера, девушка выдохнула и развернулась ко мне.

— Надеюсь, тебе ничего не сломали? — озаботилась она моей дееспособностью.

— Не успели, — плюхнулся я на одно из кресел. — Кто это был?

— Это моя охрана. Я от них убежала и вот, они меня нашли, — Виолетта уселась на двуспальную кровать напротив меня. Она тоже была в белом халате, так что смотрелись мы органично.

— Они всех твоих мужиков с балкона скидывают или только мне повезло?

— Иногда кто-нибудь да пропадает, — безразлично пожала она плечами.

Отмороженная какая-то. Ладно, пусть строит из себя любимую дочурку босса мафии перед кем-то другим, а я уже вышел из того возраста, когда такое впечатляет. И вообще, у меня здесь дела.

— Могла бы и предупредить, что ожидаешь появления двух вооруженных уродов. Я бы хоть приготовился. — с этими словами я поднялся и, не прощаясь, вышел в коридор.

Заперев дверь своего номера, я вновь принял душ. Затем прикинул, чем бы мне заняться до вечера и для начала решил сходить на обед. От всей этой нервотрепки разыгрался зверский аппетит.

— Фрэнк, хватит злиться, — Виолетта догнала меня у лестницы. — Все же обошлось, — она просунула свою руку мне под локоть и проникновенно заглянула в глаза.

— На этот раз, да, — не стал я спорить, впрочем, как и избавляться от ее руки.

— И что это значит? — девушка резко развернула меня к себе. — Ты решил послушать мою охрану и держаться от меня подальше?

— Я решил пообедать, — я освободился от ее руки и продолжил спуск.

— Тогда я решила составить тебе компанию! — заявила она.

Так как Виолетта не отставала, на ресепшн мы оказались вместе.

— Я требую прекратить это безобразие! — встретила нас возмущенным возгласом пожилая дама. Судя по акценту и лошадиному лицу чистокровная англичанка. Правда, обращалась она не к нам, а к администратору. — Ваши постояльцы, словно африканские мартышки, прыгают с балкона на балкон совершенно голыми! Это неприлично! Вы должны пресечь их бесстыжие выходки! Иначе я обращусь к князю!

— Госпожа графиня, мне очень жаль, что вам пришлось такое увидеть. Обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы такое больше никогда не повторилось.

Безымянная графиня на заверения администратора важно покивала и тут увидела меня. Подцепив пальцем, висящий на цепочке монокль, она пытливо посмотрела на меня через него. Я был в штанах, так что сходства с «голой мартышкой» графиня не обнаружила. Недовольная этим обстоятельством, она фыркнула в нашу сторону, после чего гордо удалилась.

Теперь, когда Виолетте уже больше не нужно было скрываться, она утащила меня в ресторан, который, как она утверждала, иногда посещает княжеская семья. Находился он недалеко от Площади Казино, в квартале Carré d’Or и носил непонятное название Rampoldi.

Наряженный во фрак метрдотель, расплывшись в улыбке при виде Виолетты и заверив, что рад вновь ее лицезреть, проводил нас к столику у окна.

Снаружи здание ресторана особого впечатление на меня не произвело, зато оказавшись внутри, я сразу поверил в то, что даже князю незазорно здесь отобедать. Интерьер обеденного зала был просто шикарным. Отделка стен из мрамора и дерева, арочные, обрамленные в золото, зеркала, хрустальные канделябры и люстры, а вместо стульев здесь были уютные кожаные диваны.

— Советую тебе все же попробовать морепродукты, — выглянула из-за раскрытого меню девушка.

— Хорошо, уговорила. Повоняю немного рыбой, раз ты настаиваешь, — ответно оскалился я. — Думаешь, здесь можно курить? — спросил я Виолетту где-то через полчаса, умяв последнего омара. Дело в том, что в зале никто из посетителей не дымил, что было странно для этого времени.

— В сигарной комнате, — мило улыбнулась девушка, не став пенять мне на неотесанность.

— Точно! Сигарная комната! — сделал я вид, что вспомнил. На самом деле в этом ресторане я никогда не был. В свое время я предпочитал рестораны, расположенные в современных отелях. Да и гостем в Монте-Карло я был нечастым.

Когда же я умиротворенный вернулся, то застал на своем месте какого-то хмыря во фраке с черной бабочкой.

— Вроде приличное заведение, а официанты не вышколенные, садятся за стол клиентов, — прокомментировал я появление незнакомца, который с первого взгляда мне не понравился.

— Фрэнк, познакомься, это мой хороший знакомый Николо Ромео, — попыталась сгладить ситуацию Виолетта. — А это Фрэнк Брайан Уилсон третий, американец.

— О, так вы не официант. Ошибочка вышла, — смущение я разыгрывать даже не пытался.

Николо смерил меня высокомерным взглядом, затем развернулся к Виолетте и заговорил с ней на итальянском.

Меня это еще больше взбесило. Вернее, в моих жилах забурлила молодая и горячая кровь Фрэнка. Спокойно, парень!

Уняв раздражение, я уселся на диван рядом с девушкой, приобнял ее и широко улыбнулся, сидящему напротив, сопернику.

Тот играл желваками, но продолжал меня игнорировать. Правда недолго. Наконец, и его южная кровь дала о себе знать. Он вскочил с места, бросил что-то по-итальянски, пытаясь убить меня взглядом, а затем гордо удалился.

— Чего он там мне сказал? — спросил я у девушки.

— Что еще увидитесь, — перевела она мне, мило улыбаясь.

— А, ну это само-собой, — вернулся я на свое место.

— Добрый вечер синьорина Аньелли, мы снова рады видеть вас в Монте-Карло, — и этот администратор с лёту узнал Виолетту.

— Привет Лукас, рада тебя видеть. Мы с Фрэнком, — при этом девушка прильнула к моему плечу, — хотим немного поиграть сегодня и лучше бы нам не портили настроение. Могут твои мальчики предупредить меня, если появится Николо Ромео?

— Конечно, мы делаем всё для комфорта наших гостей. Сэр, — обратился администратор ко мне, — я вижу вы американец. В зале Двух Америк вы найдёте всё что вам нужно: американская рулетка, крэпс, блэкджек. Для спутника сеньориты Аньелли напитки бесплатно, но мы оставляем за собой право выпроводить гостя который мешает другим игрокам.

— Спасибо Лукас, ты сама доброта, — мне оставалось только улыбаться. — Местные лакеи всем посетителям делают такие предупреждения по поводу выпивки или это персонально для меня? — спросил я девушку по пути к кассиру, у которого предстояло поменять деньги на фишки.

— Ты американец, милый, — отмахнулась она от моего недовольства.

— Что-то меня уже начало это утомлять. Уже несколько раз я это слышу. Как будто все здесь ждут, что я начну палить в воздух из револьвера и пить виски прямо из бутылки.

— Фрэнк, ты американец, — улыбнувшись, повторила она.

— Ночью я что-то не заметил твоего пренебрежения от того, что я американец, — упрекнул я ей на ушко, отчего девушка игриво рассмеялась.

На фишки я поменял сразу 800 тысяч франков. Моя спутница увидев сумму только покачала на это головой.

«Детка, ты просто не знаешь моего плана», — мысленно сообщил я ей.

Ну что, время начать проигрывать.

Не важно, в каком году посещаешь Монте-Карло, игорная столица Европы остаётся собой. Нет той кричащей и зачастую вульгарной роскоши, что отличает казино Лас-Вегаса и будет отличать заведения Атлантик-Сити, где всё сделано по последнему слову техники, всё «дорого-богато».

Здесь же чувствуется сдержанность, вкус и стиль, выработанный десятилетиями. Достаточно сказать что в качестве музыкального сопровождения в Монте-Карло было фортепиано, а не современная музыка.

Зал Двух Америк меня полностью устроил. Какая разница где тратить деньги? Да и где еще должен быть богатый, но недалекий американский парень?

Заказав у официанта стакан виски со льдом, немного, буквально на два пальца, я огляделся.

Игра была в самом разгаре, но свободные места у столов для блэкджека и крэпса еще можно было найти. Мы с Виолеттой сделали круг, нигде надолго не останавливаясь, в результате через полчаса мой карман облегчился на пятьдесят тысяч франков.

— Фрэнк, что ты вообще делаешь? — не выдержав моего транжирства, недоуменно спросила девушка. — Ты попробовал всё что есть в этом зале.

— Проверяю свою удачу Вайлетт. Хочется понять за каким столом мне повезёт сегодня.

— И как успехи, понял? — съязвила она.

— Пока нет, но, — я взглянул на часы, — вечер только начинается…

Прошло пару часов. Весело и задорно проиграв почти двести тысячи на рулетке, я занял место за столом для блэкджека. Виолетте явно было некомфортно из-за того что я безрассудно спускаю деньги ставя то на зеро, то на другие цифры, но что поделать, такой мой план. Впрочем девушка не скучала, я не забывал ее развлекать с помощью якобы американских шуток и комплиментов.

Наше отличное времяпрепровождение прервал один из работников казино. Подойдя, он что-то зашептал на ухо Виолетте. Та в ответ кивнула.

— Фрэнк, пойдем отсюда, — взяв меня под локоть, девушка потянула меня в сторону выходы.

— Вайлетт, подожди. У меня сто тысяч сейчас на столе, — упирался я. — Не буду же я сейчас сбрасывать карты. Хватит, — велел я дилеру. — Вот видишь, детка, я выиграл! — снова обратился я к девушке.

— Виолетта, я вижу твой американский мальчик развлекается, как может, — сейчас акцент у Николы Ромео оказался еще более поганый, чем когда я услышал его в первый раз. С момента нашей последней встречи он успел сменить свой лакейский белый фрак и бабочку на более приличный костюм, и теперь выглядел презентабельно. Итальянец окинул взглядом фишки на столе и пренебрежительно заявил. — Поздравляю, еще тысячу раз по столько и можно будет завязать с работой альфонсом.

— Вайлет, видимо этот официант получил сегодня большие чаевые, раз приперся сюда. Как думаешь, стоит ему предложить сыграть или пожалеть? А то спустит все деньги и нечем будет платить за аренду его полуподвала.

— Фрэнк… — Виолетта хотела что-то сказать но Николо ее перебил.

— А ведь это отличная идея, — напоказ обрадовался он. — Но здешняя игра для меня мелковата, — Ромео поморщился, словно глотнул чего-то кислого. — Пойдем со мной, американец, посмотрим на тебя в настоящей игре.

— Настоящая игра для настоящих мужчин, — заглотил я его наживку. Идиот, думает, что развел недалекого провинциала, на самом же деле подарил мне пропуск в закрытый клуб, куда я стремился.

Фишки менять на деньги я не стал. Сейчас, в моем образе, это смотрелось бы мелко, так что мы втроем сразу проследовали к выходу из казино, сели в поданную нам машину и проехали буквально несколько минут.

Целью оказался старинный особняк. Да, именно такое место я и искал. Золотая молодежь версии 1954 года. Наглые и самодовольные.

— Виолетта, может быть ты проведёшь экскурсию своему другу? — ухмыляясь, попросил Никола. — Сраные нерадзурри уже здесь, надо их поставить на место. Я вас найду чуть позже.

Пообещав вернуться, Ромео ушел в сторону одного из столов, облепленных со всех сторон молодыми людьми.

Кроме столов, за которыми ели, пили и общались члены клуба, здесь были столы для карт и рулетка, разделяла два условных зала длинная барная стойка. Возле одной из стен стоял телевизор, вокруг которого ютились кресла. А еще здесь была сцена, но сейчас она пустовала.

— Вайлет, кто такие нерадзурри? — вновь пришлось просить перевода у девушки.

— Болельщики Интера, футбольного клуба из Милана. А мы с Николо болеем за Ювентус. Мы с ним и познакомились на футболе. Моя семья владеет «Старой синьорой». Дядюшка Джанни так вообще президент клуба. А семья Ромео — одни из его крупных спонсоров.

— Как интересно! Футбол в Европе, надо будет сходить посмотреть игру. Никогда бы не подумал что увижу в Италии как занесут тачдаун, — я сказал это нарочито громко, чтобы все присутствующие слышали меня. Те кто понимал по-английски буквально заржали над тупым американцем и начали переводить мои слова другим. В итоге на меня начали смотреть, как на клоуна…

— Вижу ты знаток футбола, — откуда-то выплыл Николо. — Скоро начнется чемпионат мира. Как думаешь, кто победит?

— А играет кто? — спросил я и тут же важно добавил. — Хотелось бы посмотреть на состав участников а потом только прогнозы делать.

— Держи приятель, — один из футбольных фанатов подал мне посвященный чемпионату мира буклет. На нем был указан состав групп, расписание и составы команд. Так, Венгрия с ФРГ в одной группе, значит, я ничего не путаю, отлично!

— Здесь дело ясное, — самоуверенно заявил я. — Могу поспорить, что победят фрицы.

— Поспорить? Ты же говоришь о пари? — уточнил Ромео.

— Именно о нём.

— Фрэнк, не глупи, — встряла в разговор Виолетта. — Все понимают, что победят венгры. У остальных нет ни малейшего шанса.

— Вайлет, победят фрицы. Может венгры и обыграют их и дойдут до финала. Но во второй встрече точно победят немцы.

Николо перевёл мой спич остальным, кто не владел английским, и теперь уже все смотрели на меня как на идиота.

— Значит, Фрэнк, именно на победу немцев ты ставишь? — громко спросил он меня, чтобы слышали все присутствующие.

— Да, на победу немцев, — подтвердил я.

— Синьоры, я буду играть против нашего американского гостя, — объявил всем Ромео. — Кто-нибудь присоединится?

— Пусть американец сначала скажет сколько ставит, — потребовал один из нерадзурри. Присутствие здесь американца временно притушили клубные споры.

— Я ставлю, а вы повторяете, — сказал я, — только так, — ответом мне были крики согласия.

Ну держитесь макаронники, сейчас я вас удивлю до самых печёнок. Я молча достал чековую книжку, выписал чек на сто тысяч долларов, хорошо что счёт валютный, и подал его Ромео. Когда тот увидел сумму, то его глаза округлились.

— Сто тысяч долларов, друзья. Американец ставит сто тысяч долларов, — повторил он для всех уже на итальянском.

Ответом на его слова была тишина, а затем зал вокруг нас буквально взорвался. Хренова туча макаронников из аристократов превратились в биржевых маклеров и буквально засыпали Ромео предложениями.

Собственная спесь и желание ни столько заработать, сколько поставить выскочку на место дали отличный результат.

В итоге против меня решили сыграть тридцать человек во главе с моим новым знакомым. Три миллиона долларов, три долбанных миллиона. Но это лишь половина дела. Еще надо суметь получить эти деньги, не дать себя кинуть. И в этом мне может помочь Семья Аньелли. Осталось лишь придумать план, как этого добиться.

Глава 15

— Отличная ночь, — прищурился я на звезды.

Мы стояли на ступенях клуба и думали каждый о своем. Водитель такси, которое вызвал нам швейцар, тактично не торопил местных небожителей.

— Ты проиграл сто тысяч долларов! — все же дала волю эмоциям Виолетта. — Долларов! Не лир! Corpo del diavolo!..

— Или выиграл три миллиона, — вставил я ремарку в поток ее ругательств.

— Ты дебил⁈ Фрицы не за что не победят! — дальше девушка вновь скатилась в ругань.

Переубеждать я ее не собирался, поэтому пожал плечами и добавил, продолжая смотреть на звезды:

— Вайлетт, просто поверь в мою удачу.

— Твою удачу⁈ — рассмеялась она мне в лицо. — Даже не знаю, что я в тебе нашла? — язвительный смех перетек в слова. — Ты же неуверенный в себе папенькин сынок, который, чтобы произвести впечатление и казаться мужчиной, позволил себя облапошить! — бросив мне это нелестное обвинение, девушка, сердито цокая каблуками, спустилась к такси. Не став меня дожидаться и не прощаясь, она с силой хлопнула за собой дверью.

Машина уехала, а я остался один.

Вот так вот. В клубе сыграл убедительно, но при этом разочаровал Виолетту. И ладно, если бы она была очередной красоткой, но она Аньелли, помощь которых мне бы сильно пригодилась.

Ладно, это не повод отчаиваться. Всего лишь надо изобрести другой способ гарантированного получения выигрыша. С этой не самой оптимистичной мыслью, я спустился на набережную и пошагал в сторону своей гостиницы.

Время уже было за полночь, но мне на пути то и дело попадались компании и влюбленные парочки, что вываливались из многочисленных кафешек на берегу. Ночной Монте-Карло кипел жизнью и светился фонарями, и на суше и на море. На стоящих на приколе яхтах тоже было весело: играла музыка и слышался смех.

А может мне арендовать яхту и свалить из Монако на пару недель? Чего здесь торчать-то? Финальная игра все-равно в июле состоится. Заодно проветрюсь, а на свежую голову, какая-нибудь идея и родиться.

С утра так и поступил.

Над входной дверью фирмы по прокату яхт был установлен колокольчик, что отзывался на прикосновение мелодичным звоном. Пропел он и мне.

На контрасте с уличной жарой, в офисе царила прохлада. Тихо шуршал кондиционер, на потолке крутился вентилятор. Все стены помещения были увешаны фотографиями в рамках, которые я первым делом и рассмотрел. Изображены на них были не только яхты, но и различные боевые корабли, в основном американские, судя по подписям, а также улыбающиеся моряки.

— Вам чем-то помочь? — обратился ко мне высокий и худой как палка владелец этой конторы. Именно так гласила табличка на его столе.

— Да, месье. Хочу взять напрокат катер, или может быть небольшую яхту на одного. Утомил меня Монако, хотелось бы одному побыть.

— Меня тоже море всегда успокаивало, — отозвался он на мой крик души и встал из-за стола. Левой руки у моего собеседника не оказалось.

— Где это вас? — спросил я.

— На Окинаве, в самом конце. Я на Cassin Young служил. Сраные японские камикадзе нас тогда чуть было не угробили. Много хороший парней Богу души отдали, а я вот рукой откупился, Откуда ты парень?

— Из апстейта, может быть знаете, Мидллтаун? — чем-то понравился мне этот бывший моряк американского флота, было в нём что-то настоящее.

— Ты не поверишь, но да, знаю. Славный городишко, бывал там до войны. Интересно, тамошняя пивоварня еще работает? Вкуснее пива я не пил.

Будто ком в горле встал — последние слова американца ввели меня в состояние грогги. Опять Фрэнк отозвался, всполошили его слова старого моряка.

— У них сейчас не самые лучшие времена, мистер. Но скоро все наладится, — пообещал я Фрэнку.

— Надеюсь на это, жаль будет если больше никто не попьёт того пивка. Но где мои манеры? Уильям Хоуп, к вашим услугам.

— Фрэнк Уилсон, приятно познакомится, сэр.

— Значит, Фрэнк, тебе нужна лодка. С парусами управляться умеешь?

— Нет, мистер Хоуп, мне бы что-нибудь с мотором. У нас была моторная яхта.

— Эх молодежь, начинать всегда нужно с парусов. Твой старик ошибку совершил, что не научил тебя этой науке. Ну ладно, — прервал себя владелец. — Есть у меня то, что тебе подойдет.

Посудина оказалась, действительно, небольшой, но с каютой, хоть и малых размеров. Правда, всё что нужно было для отдыха тут имелось: двуспальная кровать, душ, гальюн и крошечная кухонька с холодильником и газовой плитой с питанием от баллона.

— То, что надо. Беру — подытожил я показ яхты.

— Хорошо парень. Это твой чемодан? А продукты ты купил?

— Чёрт, — поставить феррари на стоянку додуматься смог, а про продукты забыл.

— Давай сделаем так, я пока бумаги оформлю, сам понимаешь это дело не быстрое, — он дотронулся рукой до пустого рукава. — А пока я буду всё делать, парнишка, который на меня работает, сбегает в город и купит всё что нужно. Напиши что нужно.

— Хорошо, мистер Хоуп, — обрадовался я предложению.

Список я написан, когда мы вернулись в контору. Хоуп пробежал его глазами и улыбнулся:

— Холостяцкий набор, хороший выбор. Паоло, ты мне нужен, — крикнул он, открыв окно за своим креслом.

Дверь распахнулась и вбежал дочерна загорелый юноша лет шестнадцати. Из одежды на нём были только парусиновые шорты до колен.

Через час мистер Хоуп закончил возиться с бумагами, Паоло погрузил мои вещи с продуктами на яхту. Можно отчаливать.

Но сперва надо выпить.

Я посмотрел на часы на своей руке. Время было два часа дня. Ладно, пусть это будет счастливый час.

Только я собрался отшвартоваться, как с берега услышал возмущенный женский голос.

— Фрэнк! Ну забери уже у меня чемодан! Мне же тяжело! — возле моего мостика стояла Виолетта в светлых бриджах и кофточке в бело-голубую полоску, на ее голове красовалась шляпа с широкими полями, а верхнюю часть лица закрывали огромные солнцезащитные очки, придавая девушке сходство со стрекозой. Мой взгляд прошелся вниз по стройным ножкам и уперся в стоящий на земле тот самый пресловутый чемодан, который его хозяйка почему-то требовала перенести на мою яхту.

Ну раз дама требует…

— Какой же ты все-таки, Фрэнк, — здесь последовала пауза для подбора определения, — американец. Никакой галантности от тебя не дождешься, — укорила она меня, когда я спустился с яхты и подошел к ней. Девушка приподнялась на цыпочках и чмокнула меня в щеку. — Ну скажи хоть, что скучал по мне! — потребовала она.

— Безумно, — послушно ответил я, поднимая с пирса ее вещи, которые занес на яхту. Виолетта, не замолкая ни на секунду, следовала впереди меня.

— Фрэнк, почему ты не предупредил? Хорошо хоть портье из гостиницы обмолвился о том, что ты спрашивала где можно арендовать яхту. Иначе пришлось бы бегать по городу. Это очень невежливо с твоей стороны. Впрочем, в этом ты весь, Фрэнк. Из-за тебя не успела позавтракать. Только выпила этот ужасно невкусный кофе в гостинице с одним круассаном. Когда мы будем обедать?

На этих словах девушка заметила накрытый на носу яхты стол.

— О, Фрэнк, ты все же не совсем пропащий! — воскликнула она. А спустя минуту ее радость сменилась возмущением. — Фрэнк, что это⁈ Сэндвичи с американской ветчиной? Фу, она же ужасно соленая! Водка⁈ Фрэнк, это шутка такая, да? Я не пью водку! Фрэнк, это не смешно! О, ну хоть оливки ты додумался захватить!

— Приятного аппетита, — бросил я ей и нырнул в рубку.

Пора было отчаливать. Завёл мотор, и яхта медленно начала отдаляться от берега.

Но Виолетта не дала мне спокойно выйти из гавани. Буквально через несколько минут она влетела следом за мной в рубку.

— Фрэнк, ты совершенно не умеешь закупать продукты. Я посмотрела на кухне и нашла там только ржаной хлеб, сыр, огурцы, оливки и чай! А еще там ящик водки и ящик этих ужасных консервов! Ты обо мне подумал, когда всё это покупал? Что за глупые выходки?

— Откуда я знал, что ты решишь поехать со мной. Ты же вчера дала понять, что между нами все кончено.

— О, так вот зачем столько водки, — потрясенно произнесла девушка. — Фрэнк, мог бы просто извиниться, — закатила она глаза. — Ладно, дам тебе еще один шанс, — великодушно сообщила мне Виолетта, — Ты уж постарайся больше меня не разочаровывать, — строго добавила она и вернулась к вопросу закупки продуктов. — Придется сделать остановку в Ницце.

На месте мы были уже через полчаса. Пришвартовались и на дежурившем у пирса такси приехали в старую часть города. Именно здесь, прямо на площади Этуаль, под открытым небом, находился «рынок освобождения» — Либерасьон. В длинные ряды были выстроены прилавки с овощами, фруктами, домашним вином и сыром, и конечно же свежим уловом рыбы. Торговали здесь преимущественно окрестные крестьяне и рыбаки.

Виолетта воодушевленно ходила по рядам и азартно торговалась, а я нагруженный покупками и изнывая от жары следовал за ней.

На яхту мы вернулись уже под вечер. Но отдохнуть мне не дали, а потащили в прибрежный ресторан. Спрашивается, зачем мы столько продуктов накупили?

— Какие у нас планы? — деловито осведомилась Виолетта, с аппетитом уминая каре ягнёнка.

— Уйти в море и отдыхать. Купаться, загорать, рыбу ловить.

— Какие глупости. Это скучно и неинтересно, — безапелляционно заявила девушка. — Тебе повезло, что у тебя есть такой гид по побережью, как я, — она мило улыбнулась. — Значит так, сначала плывём в Неаполь и идём смотреть Помпеи.

— Тебе интересны старые развалины? — не особо воодушевленно перебил я ее.

— Конечно, я учусь на факультете истории искусств. Дядя хочет, чтобы я стала экспертом по древностям.

— Зачем это синьору Аньелли? Ваша семья делает деньги на машинах, а не на музейных экспонатах.

— Ты не понимаешь. Аньелли не любят за пределами Турина, очень сильно не любят. Вот дядя с моим отцом и придумали схему.

— Какую схему? — без особого интереса спросил я.

— Мы будем помогать нашим музеям, покупать всякие древности и передавать их государству. Станем главными меценатами Италии. И курировать этот вопрос со временем стану я, — сообщила она это с гордостью, а затем мечтательно добавила. — Я буду отлично смотреться на страницах газет и в объективах кинокамер.

— Без сомнения, — заверил я ее, добавив комплимента. — Ты очень красива.

— Да красива, — не стала спорить Виолетта. — А Италия — это страна где любят красивых женщин.

— Их везде любят.

— У нас по-особенному. Красивой итальянке готовы простить практически всё, даже то, что она из семьи Аньелли.

В общем-то умно. Выставить вперед красивую бабу в качестве главного мецената, и за счет ее улучшить репутацию всей семьи.

— Можно еще на Сицилию заехать, — вернулась Вайлетт к маршруту, — покажу тебе Сиракузы, а потом Таранто, там тоже есть что посмотреть. Но сначала остановимся на пару дней на Искье.

— Это еще где?

— Островок рядом с Неаполем. Там самые вкусные помидоры в Италии, но главное — термальные источники.

Искья оказалась отличным местом для отдыха. Даже странно что я не был тут в своей первой жизни. Что ж, мне выпал отличный шанс исправить это.

В гостинице мы останавливаться не стали. Моя красивая и умная, но на редкость капризная и стервозная подружка не захотела купаться в бассейнах со «всякими бабками и их жирными стариками-мужьями». Эх, милая, а я ведь совсем недавно был таким же жирным стариком. В итоге я снял небольшую виллу с радоновым источником, где бассейн был полностью в нашем распоряжении.

Эти несколько дней оказались, пожалуй, лучшими, из тех что я провёл в 54-м году. Днём мы купались, загорали, уплетали хамон, пекорино романо с помидорами, они и правда оказались просто сахарными, и пили вино. Ночи же были посвящены другим удовольствиям. Бурным и громким, и соседи, пожилая пара, нам даже как-то сделали замечание. Попросили не бегать голышом по участку. Было и смешно и неудобно одновременно.

Я бы задержался на этом островке подольше, но Виолетте не сиделось на месте, и пришлось двигаться дальше.

В Неаполе мы остановились на ночь. Днём в Помпеях нас как следует прожарило итальянское солнце. Вторая половина июня не самое лучшее время для экскурсий на открытом воздухе. Вечером мы посетили помпезный клуб, Виолетта рекомендовала его как лучший в городе. Там я чуть не встрял в драку, моя красотка, ожидаемо, привлекла внимание местных мачо. Но охрана клуба быстро пресекла назревающий скандал. Так что подраться не вышло, чем, как мне показалось, Виолетта была недовольна.

Сиракузы, на меня не произвели особого впечатления. Вся Италия завалена развалинами, так что тамошние амфитеатры и прочее воспринимались уже спокойно, да и вообще, от всех этих древностей у меня уже в глазах рябило. Хотелось уже как-то разнообразить отдых.

А Виолетта, словно не замечая смены моего настроения, продолжала меня просвещать.

— Фрэнк, вот эти статуи привезли из Коринфа, когда Сиракузы еще были колонией коринфян. Видишь, они из бронзы. Я всегда удивлялась работам древних мастеров.

Не злился я лишь потому что мне нравилось превращение взбалмошной «принцессы», когда она рассказывала об истории и искусстве в увлеченного своим делом человека. Как эти противоположности в ней уживались мне было совершенно не понятно. Хотя кто вообще может понять этих женщин?

После Сиракуз, я решил отдохнуть от искусства и устроил себе рыбалку. Поставил яхту на якорь и засел с удочкой.

Виолетта пристроилась рядом на шезлонге, с любовным романом в руках. К сожалению, чтение надолго ее не заняло.

— Все же надо было взять яхту побольше и с экипажем. А то даже стюарта нет и мне самой приходится ходить за напитками и льдом.

Я ожидаемо промолчал. Это был уже не первый упрек моей итальянской подружки за поездку, так что я научился на них не реагировать.

— Когда уже ты что-нибудь поймаешь? Уже полчаса сидишь, — зевнула девушка. — Мне скучно! Давай уже быстрее приплывём в Таранто, там хоть клубы есть.

— Вечером к берегу пристанем, — отозвался я.

— В Реджо-Калабрии⁈ В этой нищей провинции ничего нет. Говорю же, надо плыть в Таранто.

— У меня в Штатах есть приятель, — начал я издалека. — Он пишет сценарии к фильмам.

— Это тут причём? — фыркнула Виолетта.

— Давал он мне как-то один из своих черновиков. Это история про богатую, очень красивую, но капризную женщину, которая отправилась на морскую прогулку на яхте.

— И что было дальше? — заинтересовалась слушательница.

— А дальше, — продолжил я с каменным лицом, — она упала за борт. И очнулась на маленькой ферме. Из-за падения женщина потеряла память, а крестьянин, что ее спас, сообщил ей, что она его жена. Ну, ему была нужна помощница по хозяйству. И героиня полгода изображала его жену и хозяйку дома, вернее пыталась. Мыла посуду, стирала, убирала, работала с ним в поле, свиней пасла.

— Ты зачем мне рассказал эту гадость? — перебила меня Виолетта. Ее глаза опасно сузились.

— Да так, просто вспомнилось, — я перевел взгляд на морскую гладь.

— Ах, тебе вспомнилось, — в следующий момент в меня полетело ведерко со льдом.

— Меня нельзя убивать, я капитан, — предостерег я ее от метания следующего снаряда — на столике возле девушки стояла огромная тарелка с фруктами.

— Милый, я из без тебя справлюсь с яхтой. Я же Аньелли! — на последних словах в меня было брошено яблоко, которое я поймал и тут же от него откусил.

— Спасибо, детка.

— Фрэнк, ну давай придумаем, что-нибудь повеселее этой скучной рыбалки, — успокоившись, вновь законючила Виолетта.

— Можешь искупаться, — предложил я ей, закидывая удочку.

— Я боюсь акул.

— Они тебя тоже.

— Хам!

Кстати, искупаться не такая и плохая идея. У меня даже ласты есть и маска для подводного плаванья. И тут у меня в голове что-то щелкнуло. Сплелись воедино виденные в Сиракузах бронзовые статуи и Реджо-Калабрия. Вспомнилась одна история из моего прошлого. Был у меня партнёр по бизнесу из Италии. И как и любой итальянец Алессандро очень любил пускать пыль в глаза.

В один из моих визитов в Милан он уже изрядно навеселе, потащил меня осматривать его частную коллекцию. Экскурсоводом была красивая женщина, и этот итальянский кобелина в процессе, не стесняясь, ее лапал, на что она почти не реагировала, видимо, работала у него на две ставки — искусствоведом и любовницей, так сказать, отвечала за духовные потребности и за телесные.

Его главной гордостью была бронзовая статуя греческого воина в золотом шлеме и с биметаллическим щитом, бронзовым но с золотыми накладками. Искусствовед рассказала что этого воина, вместе с ещё двумя нашли у южных берегов Италии, возле какой-то деревушки, она еще показала газетную вырезку с фотографиями довольного дайвера и места где была обнаружена находка. Две статуи ушли в музей, а одна вместе со шлемами и щитом начала скитаться по рукам коллекционеров и перекупщиков, пока не осела в коллекции Алессандро. Второй золотой шлем он купить не смог, из-за чего, вспоминая, сильно ругался.

— Риаче, — прошептали мои губы.

— Что ты сказал? — отозвалась Виолетта.

— Минутку, — я закрепил удочку и зашел в рубку. Срочно надо было взглянуть на карту. — Охренеть, так мы же совсем рядом! — воскликнул я.

Рыбалка переносится. Нашлось дело поинтереснее.

Глава 16

— Марко, пока ты ездил в город, здесь такое произошло! — невысокий дочерна загорелый с синяком под левым глазом мужчина кипел от возмущения.

Его сосед, напротив, олицетворял нетипичное для итальянца олимпийское спокойствие.

— И что же произошло, Матео? — тот, кого назвали Марко подошел к изгороди из хвороста, разделяющей два участка.

— Мало того, что мы уже третий день не можем выйти в море, всё оцеплено этими сраными карабинерами, так еще и северяне вовсю нас грабят. Я слышал, как солдаты в оцеплении переговаривались. И знаешь, что они сказали?

— И что же?

— Какой-то америкашка нашёл у берега древние статуи для этих чёртовых Аньелли. Вот буквально рядом со стоянкой наших лодок. Что за невезение! Эти богачи всюду суют свой нос, житья от них нет, — Матео злобно сплюнул. — Ненавижу!

— Еще скажи, что это украшение, — Марко с усмешкой указал на синяк на лице приятеля, — у тебя тоже появилось из-за Аньелли.

— О Мадонна, да! Именно так!

— Странно, а я слышал, будто бы это Витторио застал тебя в постели с его женушкой.

— Этот старый козёл должен был быть в море! Я и был уверен, что он собирается на промысел, когда пошел к Марии. Кто же знал, что все испортят северяне?

— Матео, я тебе уже много раз говорил, что ты думаешь не головой, а тем, что у тебя в штанах. Все в деревне знали про то, что всё перекрыто. Все, кроме тебя.

— В первый раз что ли, — Матео отмахнулся от приятеля. — Лучше скажи, что нам делать? Мы что, так и будем смотреть на этот грабёж?

— А что ты тут сделаешь? Нам остаётся только ждать.

— Чего?

— Эти, как ты их называешь, грабители не сегодня, так завтра закончат и уберутся восвояси.

— Ага, и всё увезут.

— Увезут не все, а только то, что нашли. А что нам мешает тоже заняться поисками? Глядишь, и нам улыбнётся удача.

— Точно! — повеселел Матео, даже его синяк посветлел. — Так чего мы тогда впустую время тратим? Поехали на берег, посмотрим, что там и как.

Приятели вышли из дома, и подошли к старенькому Фиату Марко. Через несколько секунд машина, распугивая гуляющих по дороге кур выстрелами из выхлопной трубы, поехала в сторону берега.

Там уже было столпотворение, несколько десятков жителей окрестных деревень пытались разглядеть что происходит. Правда за оцепление никого не пускали. Приятелям пришлось взобраться на, совершенно неудобный для подъема, с обрушающимися краями, холм, с которого открывался превосходный вид на бухточку, где и нашли сокровища.

— Чёртовы Аньелли, — кипятился Матео. — Посмотри Марко, они даже на подъёме находок не дали нам заработать, пригнали откуда-то эту махину, а могли нанять наших, да хотя бы нас с тобой.

— Дурак ты, дружище. Там веса, наверно не одна тонна. Наши лодки просто не выдержат его.

Матео злобно посмотрел на своего приятеля, что-то пробурчал себе под нос и уставился на большую яхту.

— Вон он америкашка, смотри! — передал он бинокль Марку. — Сидит на яхте, пьёт что-то, гад.

Тщщщ… Открывающаяся банка издала характерный звук и в длинный узкий стакан полилось холодное пиво. Мы с Биллом чокнулись, и я с удовольствием отпил холодный «Coors». Поставил стакан на сложенную газету на столике, что стоял перед моим креслом, и сразу вспомнился вчерашний день, когда американский атташе по культуре появился на борту яхты Аньелли…

— Мистер Уилсон? — окликнул меня с поплывшей лодки мужчина в тёмно-синем костюме. Весь его вид буквально кричал о том, что это американец.

— Да, это я. Вы из посольства? — промелькнула догадка.

— Билл Паттерсон, атташе по культуре, посольство Соединённых Штатов. Мы с вами разговаривали по телефону.

— Приятно познакомиться, мистер Паттерсон. Рад что вы здесь, — я повернулся к лежащей на шезлонге Виолетте и спросил:

— Вайлет, может мистер Паттерсон подняться на борт?

— Конечно, — девушка махнула гостю рукой в приглашающем жесте, после чего подозвала одного из стюардов и велела тому помочь Биллу с вещами. Их было немного: один саквояж и сумка-холодильник.

Последняя и привлекла мое внимание.

— Там пиво, мистер Уилсон, — заметил мой интерес атташе. — Я подумал, что простой парень из Апстейта, чья семья полвека варила пиво, именно так захочет отметить свой успех.

Ничего себе, вроде пятидесятые на дворе, а американцы пробили меня очень быстро. Ладно, эта известность после того, что я здесь наворотил, мне уже не помешают, скорее, даже поможет.

— Чертовски верно, Билл! Сразу видно, что вы хорошо понимаете жизнь! — польстил я атташе. Его лояльность мне еще пригодиться.

Услышав наш диалог Виолетта скривилась. На ее лице отражалась мысль: «американские деревенщины с их плебейскими вкусами».

Атташе появился на яхте, когда работы по подъему статуй только начались. Сегодня же я наслаждался холодным пивом и смотрел за тем, как с помощью крана на новеньком рыболовецком траулере, который пригнали из Таранто, поднимают уже вторую статую.

Яхта у семьи Виолетты оказалась не чета арендованной мною крошки. Как рассказал мне Франческо, отец Виолетты, раньше «Морская дева» была учебным кораблём итальянского флота, а пару лет назад Аньелли её купили и перестроили. Теперь это шикарная парусная посудина длиной в пятьдесят пять метров с экипажем в десять человек, на которой есть всё необходимое для отдыха двенадцати гостей.

Отставив полупустой стакан в сторону, я еще раз взял в руки газету. На первой полосе свежего номера «La Stampa» бросался в глаза заголовок, который был понятен и без знания итальянского языка: «Сенсационные 3:2 в Берне. Немцы — чемпионы мира!».

Правда, мое прочтение было несколько иным: «Поздравляем, парень ты нагрел макаронников на три миллиона. Теперь придумай как забрать эти деньги и не спалиться перед американскими налоговиками».

Особой перчинки добавляло то, что яхта, на которой я сейчас находился, принадлежала самой могущественной семье Италии. И именно они, оттерев меня в сторону, возглавили работу по подъему статуй.

Франческо Аньелли со свитой, в числе которой были как искусствоведы, так и громилы прилетели в тот же день, когда я счастливый вынырнул из морской пучины и сообщил Вайлетт, что на дне лежит античная статуя.

— Фрэнк, ты меня разыгрываешь! — не поверила моим словам девушка, но не удержалась и отобрав у меня маску с ластами, сама прыгнула в воду.

Вернулась она возбужденной до предела. Правда, ласки в этот раз мне не перепало. Вместо этого мне было велено, срочно идти к ближайшему городу. Пока Вайлетт звонила отцу, я воспользовался соседней кабинкой переговорного пункта и попросил соединить меня с американским посольством. Мой статус чужака нуждался в тяжелой артиллерии.

Вот уже минут десять мы с Франческо Аньелли в оборудованном на яхте кабинете раскуривали сигары, пили коньяк и прощупывали друг друга взглядами. Разговор никто из нас начинать не спешил.

Лично я просчитывал варианты, а их было негусто. Все дело в том, что я оказался в менее выигрышном положении. Я нуждался в Аньелли, они во мне — нет. Скорее, были бы рады от меня избавиться. Именно по этой причине я ввел в наш расклад третье лицо — атташе по культуре посольства США в Италии. Без него меня бы уже давно притопили рядом со статуями, которые я нашел. Слишком мелкой фигурой я пока был в этом мире, без семьи, без поддержки, чтобы со мной считаться. А теперь Аньелли придется делиться деньгами и славой. И им это очень не нравилось.

Но все же Аньелли придется со мной договариваться, и именно для этого Франческо пригласил меня сюда.

— Не успел вас поздравить с выигрышем, — произнес мой визави. — Дочь мне рассказала, что вы поставили сто тысяч долларов на победу фрицев.

— Повезло, — скупо улыбнулся я.

— Да, Виолетта принесла вам удачу, — покивал Франческо.

Отличный поворот. Походу сейчас он озвучит цену за услугу, и должником окажусь уже я, а не Аньелли, как я это планировал изначально.

— А в благодарность вы зачем-то пригласили вашего атташе, который уже нацелился на одну из находок. И ведь нам придется ее отдать. Италия неспособна спорить с Америкой. Вы, Фрэнк, лишили нас одной статуи. А ведь мы могли с вами полюбовно договориться, так сказать, к всеобщей выгоде.

— Никто не договаривается с мертвецами, — отпив глоток Курвуазье двадцатипятилетней выдержки, заметил я. — Ваши люди уже пытались меня убить. Вторая попытка вполне могла увенчаться успехом.

— Фрэнк, вас не пытались убить, — рассмеялся Франческо. — Вас всего лишь хотели напугать, чтобы вы оставили мою дочь в покое и уехали из Европы к себе в Штаты. Согласитесь, это разные вещи.

— Соглашусь: выкинуть с пятиметровой высоты на скалы и посадить на самолет — разные вещи.

Мой собеседник разразился новым приступом смеха.

— Вы, американцы, слишком мнительные, — сделал он вывод, когда прекратил изображать веселье.

— Мы, американцы, предпочитаем страховать риски, — дополнил его я.

— И в результате мы потеряли одну статую! — Франческо раздраженно откинулся на спинку кресла. — При таких условиях уже не может идти речи о компенсации. Мы от лица Италии хотели заплатить вам за находку, но вы сами сделали это невозможным.

— Не вижу никаких препятствий, — не согласился я с выводами Аньелли.

— Будет интересно послушать ваше видение ситуации, — усмехаясь, Франческо позволил мне сделать следующий ход.

— Предлагаю вам взглянуть на ситуацию под иным углом, — пыхнув сигарой, я приступил к развитию темы. — Передача статуи одному из музеев США — это не потеря, а приобретение. Она послужит укреплению связей между нашими странами. Уверен, итальянское правительство отметит вклад вашей семьи в это благое для страны дело. И этот процесс уже пошел. Сегодня вы принимали на борту яхты министра культуры Италии. А одновременное присутствие здесь же американского атташе выводит вашу семью на международный уровень. Кругом профит. И никаких убытков, о которых вы упомянули в начале нашего разговора.

— Второе, — не делая перерыва, продолжил я. — Мне, как лицу, нашедшему клад, согласно международному праву принадлежит его половина. Вторая половина отходит Италии, в чьих территориальных водах он был найден. Вашей же семьи в этом раскладе нет. Статуи нашел я на арендованной мною яхте. Ваша дочь была на ней лишь в качестве гостьи. Так что я не понимаю, какой компенсации вы грозитесь меня лишить? Вам ничего из найденного не принадлежит.

— Нам принадлежит четверть! Ты нашел эти статуи вместе с моей дочерью! Только благодаря ей яхта оказалась в этой бухте! Ведь именно она предложила маршрут вашего круиза.

— Вообще-то это я полез в эту бухту, ваша дочь рвалась в Таранто.

— Твое слово против слова одной из Аньелли ничего не стоит в Италии!

Все так, как я и думал. Не появись здесь атташе, мне бы кричали не о четверти, а о половине, а, еще вернее, отправили бы на корм рыбам.

— Хорошо, будем судиться, — пожал я плечами.

— Никакого суда на потеху публике не будет! — угрожающе прорычал Франческо. — Ты возьмешь компенсацию и свалишь!

«То есть компенсация все-таки возможна», — усмехнулся я про себя.

— Думаю, пятидесяти тысяч тебе будет в самый раз, — озвучил смехотворную сумму Аньелли. Мне час назад атташе сообщил, что только по предварительной оценке стоимость найденного тянет на миллион долларов.

Об этом я «благодетелю» и заявил.

— Вы мне выплатите пятьсот тысяч долларов, и только после этого я передам вашей семье права на находку, — следом озвучил я свои условия.

— Это неприемлемо! Ты забываешь, что одна из статуй уходит в американский музей!

— Сеньор Аньелли, давайте не будем горячиться, — призвал я его остыть, а то он налился красным, глядишь сейчас на меня наброситься. Тогда уж точно договориться не получится. — У меня к вам есть еще одно предложение. Как вы знаете, я недавно выиграл пари. И теперь мне нужно легализовать эту сумму.

— Тебе ее сперва надо получить, — расплылся в хищной улыбке Франческо, даже краснота ушла, ее место занял свидетельствующий об скакнувшем настроении румянец.

— Фрэнк, тут все: «La Stampa», «la Repubblica», «Corriere della Sera», «Il Sole 24 Ore» и парочка местных газет, — радостно принялась перечислять Вайлетт, смотря в окно Ролс-Ройса, когда мы въехали во внутренний двор Арагонского замка. — Как я выгляжу?

— Вайлетт, ты великолепна и украсишь собой первые полосы газет! — я нисколько не преувеличивал. Моя итальянская подруга, действительно, выглядела шикарно в длинном вечернем платье насыщенного черного цвета, а на ее темных волосах благородно блестела диадема из бриллиантов. Стоила она вместе с серьгами и кольцами целое состояние. В таком виде надо не на пресс-конференцию идти, а на прием, как минимум к премьер-министру Итальянской республики. Впрочем, Аньелли виднее.

— Спасибо, милый. Ты тоже будешь во всех газетах. Это же настоящая сказка про американца, который стал миллионером, а потом еще и помог семье Аньелли найти часть итальянского национального достояния.

— Э нет, детка, мы так не договаривались, — одернул я девушку. — Про меня в газетах должен быть самый минимум, а про деньги, которые я выиграл вообще нужно молчать, целее будут.

— Но Фрэнк, я хочу, чтобы на фотографиях со статуями мы были вдвоём. Ты меня отлично оттенишь, — Вайлетт послала мне воздушный поцелуй.

— Ты и одна отлично будешь смотреться, а мне достаточно будет общей фотографии вместе с находками, Биллом Патерсоном и твоей семьёй. Той, что сделали, когда все три статуи подняли.

— То есть ты не будешь выступать перед журналистами? — насупилась девушка.

— Вайлет, зачем вашим газетчикам моя американская рожа, когда есть такая ослепительная итальянская красавица, — я попытался поцеловать девушку, то та мои поползновения пресекла, испугавшись смазать помаду. — Тем более, что с твоим отцом мы всё решили, — добавил я уже совершенно серьезно.

— Фрэнк, я помню, не переживай, — тоже перешла на деловой тон Вайлетт.

Водитель открыл перед нами заднюю дверь и мы ступили на ковровую дорожку.

Пресс-конференция, которую собрали Аньелли проходила в Ре́джо-ди-Кала́брии. Еще ранее мне объяснили, что тамошний Арагонский замок — самое удачное место в городе и что найденные статуи будут смотреться здесь особенно выигрышно.

Всё прошло в лучшем виде. Виолетта живо и образно рассказала подготовленную историю про семейный отдых, в котором участвовал и я. Каким образом левый американский хрен оказался на яхте богатейшей итальянской семьи было тактично опущено, что было частью нашего с Франческо уговора. Все же репутация дочери для него значила многое, поэтому он сразу же выпилил из сценария прогулку Вайлетт вдвоем с каким-то типом на арендованной яхте.

В общем, выходило так, что я просто помог семье Аньелли найти эти статуи и они от щедрот решили одну передать в дар Соединенным штатам, ну и мне тоже немного перепало в карман. Точную сумму для прессы не озвучили.

Мистер Паттерсон от лица американского посольства сделал дежурное заявление об укрепляющейся дружбе между двумя странами и сообщил, что статуя займет достойное место в Американском музее естественной истории в Нью-Йорке.

На этом мои итальянские приключения можно было считать законченными. План максимум я выполнил.

Два миллиона четыреста тысяч долларов лежали на моём счёте в Цюрихе, в банке Vontobel, который мне порекомендовали Аньелли. Эта часть денег пока останется в Европе. Совершенно не хотелось платить с них налоги и вообще привлекать к ним внимание американский властей, бесчисленных агентств и комиссий.

Пятьсот тысяч ждали меня в «Bank of New-York», их туда Аньелли перевели совершенно официально, в качестве моего вознаграждения. Подписанный обеими сторонами договор лежал у меня в чемодане. Таким образом, я отмыл часть выигрыша в пари. Но самое интересное то, что эти деньги не облагались налогами. Цена статуи, которую получили Штаты с лихвой перекрыла всё что я должен был заплатить.

Еще двести тысяч были у меня в виде дорожных чеков. Но что с ними делать я пока не решил. Одна моя часть, и это был настоящий Фрэнк, хотела вернуть их на счёт «моей» компании в Коннектикуте, чтобы произвести возврат денег незадачливым покупателям телевизоров. Еще и базис под это подводило. Типа нельзя давать повод для начала расследования, вдруг найдут, да и документы, на которые контора была открыта лучше сохранить чистыми. Ведь они могут еще пригодятся.

Другая же часть меня не испытывала к американцам никакой жалости, а, наоборот, требовала продолжения банкета — и дальше способствовать их разорению.

Так что этот вопрос пока оставался открытым. Ладно, вернусь в Штаты, там видно будет.

А пока меня ждал прощальный вечер с Вайлетт.

Глава 17

— Подъём, американская задница, пришло время прокатиться, — эти слова, произнесенные с жутким итальянским акцентом, дополнили чувствительный удар по ребрам. Непроизвольно застонав от боли, я с трудом открыл глаза. Голова трещала так, словно я с товарным поездом бодался. А самое хреновое, мои руки оказалось связаны за спиной.

Твою мать, приплыли. Вместо постели Виолетты, куда я планировал нырнуть после ужина в популярном ресторане La Terrazza, я лежу на захарканном полу в подвале и судя по тому, что меня сразу вырубили, это не очередная попытка папаши моей знойной итальянки выкинуть меня из страны. Это какое-то блядское похищение.

— Подъём, дохлятина! — очередной чувствительный удар по рёбрам и меня рывком ставят на ноги.

— Какого хрена вам от меня надо? — спрашиваю я того, кто только что бил меня ногами. — Ты хоть знаешь, кто я такой?

— Конечно знаю. Ты тупой американский ублюдок, который решил, что он хозяин жизни. А теперь пошли, босс хочет тебя видеть. Сам пойдешь или тебя опять взбодрить?

— Ценю ваше предложение, но я, пожалуй, сам, — оговорился я от бонуса.

Итальянцы перекинулись парой слов на своем языке, после чего один из них открыл дверь, и мы вышли на улицу.

Это был какой-то маленький домик посреди старого виноградника. Как-будто в насмешку светило яркое солнце, а лёгкий ветерок приятно играл на коже. Вот только великолепную безмятежность этого места омрачали связанные руки, разбитый в кровь затылок и два амбала, что конвоировали меня.

Подвели меня к машине, очередному невзрачному Фиату. Один из похитителей, а в том, что это было похищение я уже не сомневался, открыл багажник. Походу именно в нём я поеду к какому-то боссу.

Однако у второго оказалось другое мнение на этот счёт, из-за чего оба конвоира с минуту что-то обсуждали, яростно жестикулируя. В итоге затолкали меня на заднее сиденье. Тот, что говорил по английски и бил меня по рёбрам, сел рядом, а его напарник за руль.

— Скажи спасибо семье Аньелли. Они выпускают очень дешёвые и тесные машины, — произнеся эти претендующие на шутку слова, мой сосед расхохотался.

— Тебе бы к дантисту сходить, приятель, — не удержался я, стараясь не дышать в его сторону.

— Что ты сказал? — ожидаемо взъелся итальянец.

— У тебя изо рта несёт, как из помойки.

Ответом мне стал очередной удар, теперь уже в солнечное сплетение. Хорошо хоть салон был действительно тесный и размахнуться он толком не мог. Спасибо, Аньелли.

— А ты шутник, американец, но мой тебе совет — заткнись если не хочешь, чтобы я тебе твои же выбитые зубы скормил. Давай, скажи еще одно слово, и пожалеешь. Понял? — я кивнул, отчего сосед еще больше разозлился. — Ты что оглох? Я спрашиваю понял или нет?

— Приятель, ты же сам сказал, что ещё одно слово и я пожалею. Вот я и молчу, — судя по экспрессии гнилозубый выругался, затем что-то сказал своему напарнику, и мы тронулись с места.

Машина ехала порядка двадцати минут, то поднимая пыль грунтовых проселочных дорог, то въезжая на асфальтированные автострады. Судя по пейзажу за окном, оказался я далеко за пределами Рима, куда мы с Виолеттой вчера приехали из Реджо-ди-Калабрии. Неожиданно однотипные поля сменили многочисленные мастерские, склады, мелкий заводик. Затормозили мы у ворот огромной автомобильной свалки.

Я думал, что такие места существуют только в США: настоящее кладбище из старой техники всех сортов, начиная от древних машин, наверное, еще десятых, а то и нулевых годов и заканчивая разбитыми в хлам новинками итальянского автопрома.

Здесь были все итальянские марки автомобилей: Maserati, Ferrari, Alfa-Romeo, разного возраста, от старья, до новинок этого года. Вот только все они были после разнообразных аварий: сгоревшие, сплющенный или наоборот разорванные пополам. Даже не буду представлять, что случилось с их водителями и пассажирами.

Фиат, в котором меня везли на свидание с каким-то боссом, попетлял, сделал несколько поворотов по «улицам» этого жутковатого места, при том последние ряды состояли из разнообразной битой военной техники, оставшейся с войны. Из окна я видел и подбитые немецкие бронетранспортеры, и немецкие же, а также местные грузовики и несколько американских армейских автомобилей.

Довершали картину несуразные итальянские танки, глядя на которые я невольно усмехнулся. Насколько у макаронников была уродливая военная техника во время второй мировой войны, настолько прекрасные машины получаются сейчас, как будто это какая-то компенсация.

Возле одного из танков Фиат, наконец, затормозил. Водила вылез со своего места и открыл мне дверь. Сервис, мля.

— Выходи! — пихнул меня сосед.

— Ваш босс играет в танчики? — вылезая, спросил я.

Удара не последовало, шутку не заценили.

— Иди за мной! — следующая команда, и мы двинулся по широкому проходу между двумя танками.

За рядами призраков недавнего военного прошлого обнаружилось небольшое строение, внешний вид которого сильно диссонировал с окружением. Это был вполне обыкновенный одноэтажный кирпичный дом, самое место которому в какой-нибудь деревеньке, а не на этой циклопической свалке.

Рядом с дверью нас уже ждали — еще один итальянец в костюме. Мафиози хренов. Он сказал что-то по-итальянски и оба мои конвоира остались на улице. Мне же жестом было велено заходить.

Делать нечего. Пожал плечами и шагнул внутрь.

Как только перешагнул порог, мне надавили на плечо, тем самым приказав садиться на стоящий посреди комнаты обычный деревянный стул.

— Я же тебе обещал, что мы еще увидимся, — произнес мой старый знакомый с дивана, напротив. Он сидел в расслабленной позе, покачивая одной ногой, на его лице сияла самодовольная улыбка, — а Ромео всегда выполняют свои обещания.

— Я впечатлен, — отозвался я, разглядывая молодую охреневшую поросль одной из известных семей Италии. В отличии от своего подручного, и собственно меня, изначально собирающегося в ресторан с девушкой, а не на свалку, Николо для переговоров выбрал не костюм, а демократичный стиль — джинсы, рубашка и на ногах парусиновые туфли. — Еще будут какие-то пафосные речи или ты уже перейдешь к делу? — поторопил я его.

Молодой горячий итальянский парень конечно же не смог простить мне пренебрежения. Он кивнул своему подручному и от удара сзади меня смело со стула.

— Проклятый янки, ты мне за все заплатишь! — оттянув мне за волосы голову прокричал Ромео. — Три миллиона, и так и быть, я о тебе забуду, — усмехнулся он мне в лицо.

— Так тебе деньги что ли нужны? — перетерпев приступ боли, спросил я. — А я думал, дело в Виолетте. Ну да, какая к черту романтика, когда три миллиона на кону.

Стоя на коленях, со связанными руками, насмехаться над тем, от кого в данный момент зависит твоя жизнь, на первый взгляд, не особо верная тактика, но, судя по всему, меня уже списали со счетов, и при таком раскладе ставку надо было делать на наглость и ложь. И чем больше будет ложь, тем скорее в нее поверят.

— Поздравляю тебя, дебил, ты покусился на деньги ЦРУ, — отдышавшись от очередного удара, заявил я. — Теперь всей твоей гребанной мафиозной семейке хана. Контора не простит убийство своего агента. Даже не сомневайся, я уже указал в отчете о нашем с тобой конфликте в Монте-Карло, так что после моего исчезновения ты станешь первым подозреваемым.

— Что ты несешь? Думаешь, я поверю, что ты агент ЦРУ? — засмеялся Николо. Вот только сомнение в нем зародилось, взгляд выдавал.

— Мозгами пошевели. Тебя думать вообще учили? Анализировать информацию? Или ты просто жрешь, срешь, да баб ебешь? Наследничек, — выплюнул я. — А может ты считаешь, что мне отсасывает богиня удачи? Нет, ты скажи, ты реально в это веришь, что я и пари просто так выиграл, и за статуями нырял на удачу, и с Аньелли я тоже совершенно случайно познакомился? Ага, на пустынной дороге, когда она была одна, без охраны, — я громко заржал.

Было забавно наблюдать за работой мысли на лице Ромео. Он то изображал неверие, то хмурился, то кусал губы, в итоге вообще побледнел.

Его подручный английский не понимал, и ему оставалось лишь бросать настороженные взгляды на своего господина и ждать от него приказа, например, меня заткнуть. Я спиной ощущал его готовность его исполнить.

Но прозвучало, судя по тому, что веревку обрезали, совсем другое.

Помассировав пострадавшие запястья, я поднялся с колен на ноги и тут же рухнул на стул. Все-таки нехило меня приложили, раненный затылок отозвался болью.

— И что теперь? — спросил меня Николо. Его уверенность в своей избранности и безнаказанности пошатнулась. Нет, он не дрожал и не мямлил. Просто он стал походить на обычного человека из массы, что каждый день рискует получить от судьбы кидок. У него внезапно проснулся инстинкт самосохранения.

— Во-первых, отвезите меня туда, откуда взяли, — озвучил я первое условие, а про себя обдумывал второе. И чего затребовать агенту ЦРУ у Ромео за обиду? Ведь если спущу это дело на тормозах, могут не понять, еще и подозрительность опять вернется. Нет, нам такое не надо. Нам надо вернуться домой в целости и сохранности. У нас еще планов громадье. Но вот, конкретно сейчас, как назло, ничего в голову не приходит. — Во-вторых, должен будешь. И не ты, а твоя семья, — добавил я для внушительности.

— И как это понимать, Фрэнк? — в мой номер ворвалась взбешенная, но невероятно красивая в платье цвета лазури, как и глаза девушки, Вайлетт. — Куда ты вчера пропал? Мне как какой-то брошенной простушке пришлось сидеть в ресторане в полном одиночестве!

— Привет, я тоже рад тебя видеть, — закрыл я за незваной гостьей дверь, в которую та тарабанила, пока меня не разбудила.

Я отсыпался после незапланированной поездки на свалку и совершенно не нуждался в разборках. Голова все еще гудела, да и тело побаливало от общения с людьми Ромео.

— Mamma mia, Фрэнк, что это с тобой? — девушка разглядела синяки. — Ты что подрался? Но с кем в Эдеме можно подраться? Это респектабельный отель! Здесь в постояльцах аристократы, да знаменитости!

— У всех бывают неудачные дни, — загнул я философское, запахивая полы халата.

— То есть ты вчера вместо того, чтобы сопровождать меня на ужин, напился? — моментально нашла она объяснение моему падению. Я проследил за ее взглядом. На журнальном столике стояла початая бутылка водки.

Ну да, выпил вчера немного, когда вернулся, но чисто в медицинских целях.

— Какой же ты, Фрэнк, мерзавец! Я тебя час ждала! Я искала тебя утром! А ты в это время пил водку!

— Вайлетт, не кричи так. Голова болит, — поморщился я. Удар, что я получил по затылку при похищении все еще давал о себе знать.

— Он мне еще рот будет затыкать⁈ — ее глаза вспыхнули от гнева, и в следующий момент бутылка водки полетела в меня.

Едва успел среагировать, и та врезалась не в мою многострадальную голову, а в стену за спиной. Стекло, правда, выдержало и не разлетелось на осколки, зато номер сразу пропитался запахом водки.

— Больше знать тебя не хочу! — на этой мелодраматической ноте, девушка вылетела в коридор. Напоследок хлопнув дверью с такой силой, что вздрогнуло здание.

Только собрался вернуться в спальню как зазвонил телефон. На другом конце провода оказался портье. Сообщил, что ко мне пришёл посетитель.

— Я никого не жду, — раздраженно бросил я в трубку.

— Простите, синьор, но Винченцо Ромео очень вас просит уделить ему время.

Вот ведь не вовремя. Но встретиться с ним придется. К тому же у меня появились на их семейку планы. Водка и здоровый сон хорошо прочищают мозги.

— Мистер Уилсон? — излишне вежливо осведомился зашедший ко мне пожилой итальянец. Он был чем-то похож на моего старого знакомого, а теперь уже и «доброго приятеля» Николо Ромео. Тот же выпирающий вперед подбородок, те же глаза навыкате.

— Проходите, — пригласил я его в гостинную. — Водку? — достал я целую бутылку из бара.

— Ну, наверно, можно, — справился с удивлением гость.

— У меня есть чем закусить, не переживайте, — успокоил я его. В доказательство я поставил перед ним блюдо с виноградом.

— Меня зовут Винченцо Ромео, — начал он разговор, когда мы оба расположились в креслах. — Мне стало известно, что у вас с моим сыном вышло недоразумение.

— Ну если так можно назвать мое похищение, сломанные ребра и проломленный затылок, — преувеличил я, — то да, — дал я понять, что не совсем согласен с формулировкой.

— Так вот, я здесь, чтобы урегулировать это недоразумение и принести вам свои извинения за действия моих людей и Николо, — не дал сбить себя с толку Винченцо.

— Ну, давайте попробуем урегулировать, — принял я предложение.

— Скажу прямо, мне бы не хотелось ссориться с организацией, которую вы представляете, — озвучил свое главное пожелание Ромео. — Я понимаю, что мой сын по молодости лет влез в ваши дела, — было весело слышать про молодость Николо. Понятное дело, мне было намного больше лет, но Ванченцо-то видел перед собой ровесника своего сына. — И я хотел бы загладить его вину.

— Каким образом? — осведомился я, разливая водку по стопкам.

— Мы можем быть вам полезны. Ромео достаточно влиятельная семья в Турине, — презентовал себя Винченцо, послушно беря одну из стопок.

— Да неужели? В чём выражается ваше влияние? Вы даже основанным вашей семьёй заводом больше не владеете, — сказал я ему под руку.

Ромео поперхнулся и закашлялся. Водка вошла не в то горло.

— Вы закусывайте, — я услужливо подвинул к нему виноград.

— Моя семья хоть и не владеет заводом, но мы всё еще контролируем достаточно большой пакет акций и у меня есть влияние на государственного управляющего, — на эмоциях проговорил он, когда вновь смог это сделать. От случившегося вкупе с волнением Винченцо заметно вспотел.

Он вытащил из кармана платок и обтер им лицо.

Да уж, подставил папочку сынок. Представляю, что он там себе нафантазировал, раз прибежал извиняться. Заиметь во врагах сотрудника спецслужбы — это совсем не то, что нужно для благополучия семьи. Понятно, что самое лучшее в этой ситуации — попытаться нивелировать проблему. Но разве Винченцо не понимает, что ЦРУ, раз уж он бежит в ее объятия, будет его использовать. Или он именно за этим сюда пришел, а извинения просто повод?

— И? — я раскурил сигарету. — Говорите, говорите. Я слушаю.

— Акции нашего завода приносят неплохую прибыль, — с намеком сообщил он мне.

— Зачем моей конторе акции Альфа-Ромео? Ну сколько тех дивидендов? Вам не кажется, что это слишком мелко?

— Это лично вам, мистер Уилсон. В знак уважения.

— Вы пытаетесь меня купить? — изобразил я удивление.

— Буду говорить прямо, чтобы замять инцидент, я готов передать вам часть акций, — волнения в собеседнике ощущаться перестало, более того, он определенно чувствовал себя хозяином положения.

— Не интересует, — спустил я его с небес на землю. — Агента ЦРУ невозможно купить. Интересы службы для нас превыше всего. И это не фигура речи, синьор Ромео, это реальность, в которой вашей семье сейчас придется жить.

Ну вот, так лучше. Потным ты мне нравишься гораздо больше. Я улыбнулся и разлил еще по одной.

— Я понял, мистер Уилсон. Моя семья будет рада сотрудничеству с вашей организацией, — твердо произнес Винченцо, после того, как опрокинул в себя стопку.

— И какого рода сотрудничество вы готовы нам предложить? — продемонстрировал я сдержанную заинтересованность.

— Мистер Уилсон, я могу говорить откровенно? — осторожно уточнил он.

— Чем откровеннее, тем лучше, — подбодрил я его, разливая по третьей.

— Думаю, что в Италии вы появились ради того, чтобы заработать вашей организации денег. Мистер, Уилсон, я знаю как устроен этот мир. Борьба с коммунизмом требует много денег, а ваша организация не всегда имеет возможность отчитаться за расходы перед конгрессом.

И к чему он тут про коммунизм вспомнил? Влияние его политических взглядов, не иначе. Но вот про неподотчетные средства это он правильно мысль ухватил. В моё время трудно было не обращать внимание на информацию о незаконных операциях ЦРУ по всему миру, и о том, что их партнерами зачастую становилось настоящее отребье. Чего стоила, или будет стоить, хотя бы печально знаменитая операция Иран-контрасс, когда сотрудники ЦРУ продавали через Израиль Ирану американские ракеты, а вырученные деньги использовали для личного обогащения и поддержки контрас в Никарагуа. Изюминкой этой схемы являлось то, что Иран находился под американскими санкциями, а помощь повстанцам в Никарагуа была прямо запрещена законом, принятым в США.

Или операции ЦРУ в «золотом треугольнике», по результатам которой проводились сенатские слушания, по слухам многие сотрудники агентства сколотили состояния на торговле наркотиками.

Значит и здесь о «щепетильности» ЦРУ уже вовсю ходят слухи, и Винченцо Ромео мне сейчас об этом намекает, хотя почем намекает, прямо говорит. Ну правильно, я же разрешил. Еще и водка.

С этой мыслью, я разлил по четвертой.

— Вы закусывайте, синьор Ромео.

— Просто Винченцо!

— Тогда, я просто Фрэнк, — отзеркалил я его радостную улыбку. — Винченцо, у тебя есть связи в страховом бизнесе? Я имею в виду страхование судов и грузов на них.

— Фрэнк, в Европе суда обычно страхуют через Ллойд.

— Именно поэтому я и спрашиваю вас о связях в страховом бизнесе. — терпеливо пояснил я. — Не хотелось бы привлекать Лондон.

Мои слова заставили Ромеро задуматься. Молчал он долго, а когда, наконец, заговорил, то предпочел отделаться осторожным обещанием.

— Пожалуй, я могу свести вас с нужными людьми, они могут застраховать всё, что угодно. Даже груз, которого нет в природе

— Э нет, Винченцо, ты сам свяжешься с этими людьми и сам застрахуешь груз, которого на самом деле нет.

— Вы предлагаете мне очень рискованное дело, мистер Уилсон, — вновь перешел на официалитет будущий бизнес-партнер.

— Просто Фрэнк, — напомнил я. — Винченцо, ты сам ко мне пришел, сам предложил сотрудничество, а сейчас что обратку решил включить? Так не пойдет. Мы с тобой здесь не шутки шутим. Я представитель спецслужбы самой могущественной страны мира. Я не приму отказа.

Ромео пробрало. Но лучше не перебарщивать, и повесить перед ним морковку.

— К тому наше сотрудничество будет взаимовыгодным. Ваша семья очень неплохо заработает, это я вам гарантирую.

— Рассказывайте, что и как я должен застраховать, — махнул он водки.

Я его, разумеется, поддержал.

— Для начала ваш завод заключит договор с американской компанией дистрибьютором спортивных машин. Впрочем, вам лучше создать для этого отдельную фирму, нам ведь не только Alfa-Romeo подойдет. В Италии много производителей статусных и дорогих автомобилей для богатых бездельников.

— А что потом?

— А потом вы погрузите битый хлам с автокладбища, экскурсию по которому мне вчера провел ваш сын, на судно, застрахуете его вместе с грузом и оно просто не доплывёт до США. Авария, пожар, всё что угодно.

— А что будет с экипажем? — без особого волнения поинтересовался Ромео.

— Эвакуируется. Нам же нужны свидетели, которые подтвердят версию о несчастном случае.

— Допустим, — судя по довольному виду, схема ему пришлась по душе, и он даже был готов пойти дальше. — Но если судно затонет, то зачем тогда грузить машины?

— Для достоверности. Винченцо, на кону миллионы. Страховая компания за них удавиться. Наверняка будет внутреннее расследование. Так что судно должно затонуть не у самого берега, а на глубине, с которой стоимость подъемных работ превысит выплаты по страховке. Но поисковые работы страховая все равно проведет. Так пусть ее водолазы найдут сожженные и искореженные машины.

— Отличный план, Фрэнк, — польстил мне Ромео, и уже самостоятельно разлил по новой.

— За предстоящий успех операции! — предложил я тост.

Глава 18

— Это все, мистер Уилсон? — клерк «Bank of New York» был сама предупредительность.

Приятно вернуться в ряды ВИП клиентов. В таком статусе ты ощущаешь себя особенным, перед тобой заискивают, тебя окружают вниманием, усаживают в мягкое кресло, предлагают напитки на выбор. Единственное, не хватает радующих взор красивых девушек. Но это уже издержки банковского сервиса середины двадцатого века — обслуживают клиентов сплошь мужчины.

Вот и мне, после того, как я представился в общем зале, и клерк проверил состояние моего резко выросшего счета, тут же предложили пройти в зал для ВИП обслуживания, где за мной был закреплен персональный ассистент, парень возрастом чуть старше меня в безукоризненно сидящем твидовом костюме. «Парни в костюмах работают на парней в водолазках», — сразу вспомнилась фраза из будущего. На мне сейчас хоть и не водолазка, но все-равно одет я был довольно просто: летние брюки, белая футболка и ветровка.

Все, за чем я приходил в банк, я сделал: проверил состояние счёта, положил в банковскую ячейку договор с Аньелли, по которому они перевели «моё вознаграждение», оплатил задолженность по карте «Dinners Club» и поменял один из дорожных чеков American Express, самый скромный, всего на тысячу долларов, на наличку.

Поэтому я уверил ассистента, что более мне ничего не нужно и спросил, каким образом я могу оценить его работу. Оказалось, что такое в этом времени еще не практикуется. Мы удивленно похлопали на друг друга глазами, прибежал срочно вызванный ассистентом старший менеджер, выразил мне свое сожаление досадным упущением, уверил, что в следующий мой приход я смогу-таки оценить работу сотрудника банка, после чего я немного обалдевший от спровоцированного мною переполоха, попросил вызвать для меня такси.

Нужно было взять в прокате машину. Все же Понтиак, который числился за Тейлором Андерсоном был слишком приметным, что совершенно не вязалось с нынешней ситуацией, при которой приоритеты кардинально изменились. По плану мне предстояло посетить Нью-Хейвен, но так, чтобы не особо бросаться в глаза.

Зачем я туда собрался, если собирался кинуть целый город? Да все из-за договоренности с Ромео. Решил, что для новой аферы проще будет воспользоваться документами Тейлора Андерсона. Все-равно от чьего-то имени надо было заключать контракт. Без него целый сухогруз итальянских тачек в Штаты не привезёшь. Самому светиться глупо, а нового бомжа с документами искать муторно. Да и, если честно, не хотелось из-за какой-то паршивой сотни тысяч посадить себе полицию на хвост. Так что, как бы мне не хотелось обратного, но денежки горожанам вернуть придется. Просто так выйдет проще и, как ни странно, дешевле.

Да и реноме у Андерсона подходящее — невезучий бизнесмен. Учитывая, что и телевизионный и автомобильный бизнес ждет крах.

А значит мой путь лежит в Коннектикут.

Спустя час я ударил по рукам с улыбчивым пожилым джентльменом и снял на пару дней Oldsmobile 88 с автоматической коробкой передач. Именно то, что нужно для комфортной поездки в соседний штат.

Пока ехал по Манхеттену, по радио, делая перерывы на рекламу, крутили хиты этого лета. Музыка шла фоном, а вот один из рекламных роликов меня заинтересовал:

«Леди и Джентльмены, пансионат Уильяма Медли приглашает вас провести незабываемый отпуск в горах Кэтскиллс. У нас есть всё для отличного отдыха: комфортабельные номера и гостевые домики, полный пансион, четыре отапливаемых бассейна, лодочная станция, собственный оркестр и многое-многое другое. Наши цены очень привлекательны. С комфортом провести десять дней в нашем пансионате выйдет от ста долларов за человека. Приобрести путевки вы можете как позвонив по телефону, так и приехав в наш офис»

Кэтскиллс, Кэтскиллс, что-то было связано с этим курортом. А точно! Туда хотела поехать отдохнуть та телефонистка. Марджери, кажется.

И вроде бы я обещал ей путевку подарить. Отблагодарить, так сказать за оказанный приют. Хотя стоп. Ничего я не обещал. Это все происки Фрэнка. Это он у нас известный благотворитель. Только он мог додуматься последние деньги библиотеке отдать.

Ладно, Фрэнк, если для тебя это так важно, то девушка получится свою путевку.

Пришлось разворачиваться и ехать на пятую авеню, где располагались и офис продаж пансионата Медли, и супермаркет, где работала Марджери.

Путевка обошлась мне не в сто долларов, как обещала реклама, а на четверть дороже. Но кто верит рекламе?

С подарочным сертификатом на открытую дату я подъехал к супермаркету. Вот только стоянка здесь была запрещена и пришлось искать парковку.

Поэтому в роскошные двери я входил только минут через двадцать. Вошел и окунулся в мир роскоши и наживы.

Америка христианская страна? Ха, фигня всё это. Главный и единственный бог для американцев — её величество нажива. И я попал в один из храмов этого бога. В этом роскошном супермаркете всё было сделано, чтобы покупатели-прихожане с радостью платили дань.

В проходах между рядами витрин, буквально ломящихся от люксовых вещей, вальяжно прохаживались посетители. Плохо или хотя бы небрежно одетых я тут не видел. Хоть и не стоял на входе фейсконтроль, но сразу было понятно, беднякам тут не место. Настоящий рай для среднего класса и выше.

Огромные окна в сочетании с роскошными люстрами давали много света. Запахи элитного парфюма наполняли воздух, не так как в парфюмерных магазинах двадцать первого века, откуда уже через пять минут хотелось бежать. Нет, здесь в воздухе стоял аромат роскоши и красивой жизни.

Первым делом подошел к стойке, за которой девушка-сотрудница приветствовала гостей супермаркета и отвечала на их вопросы.

— Простите мисс, вы можете мне помочь? — с небольшой задержкой спросил я. Слишком увлекся разглядыванием этой красотки.

Впрочем, других тут не держали. Я прошелся заинтересованным взглядом по сотрудницам секции косметики, что располагалась практически на входе. Ощущение, что работали здесь исключительно модели на любой вкус, даже пара очень эффектных негритянок была, что обслуживали чернокожих клиентов. Очередной пример сегрегации. Богатому негру уже можно войти в этот магазин и потратить свои баксы, но вот белая девушка обслуживать его не будет.

— Конечно, мистер, буду рада вам помочь, — улыбаясь заверила красотка за стойкой, и с этой сияющей улыбкой так и застыла, ожидая от меня конкретики.

— У меня просьба личного характера. Дело в том, что я познакомился с девушкой, почти такой же красивой, как вы, — комплимент никогда лишним не будет. — Её зовут Марджери и она работает телефонисткой здесь в Би Элтман. Вы не могли бы передать ей от меня вот этот конверт? — я постарался изобразить на лице свою самую располагающую улыбку.

Сработало.

До Нью-Хейвена оставалось часа два максимум, когда мне пришлось съехать с хайвэя. Как объяснили мне патрульные двумя машинами перегородившие дорогу, впереди перевернулся молоковоз.

— Впереди настоящий Milky Way, — схохмил один из них.

Пришлось посмеяться и объезжать по локальным дорогам.

Дорога петляла по небольшим поселкам плавно перетекающих один в другой. Мой путь пролегал по настоящей американской глубинке. На полях работали тракторы из труб которых шёл вверх такой густой и черный дым что казалось что в баках не солярка, а сырая нефть. Пару раз мне дорогу преграждали огромные стада коров и гусей. Временами попадались написанные на картонках объявления о гаражных распродажах. Всё буквально дышало покоем и размеренностью.

Видимо это атмосфера так меня расслабила, что когда я увидел впереди стоящую тачку с открытым капотом, то даже не раздумывая притормозил.

— Эй, мистер, вам помочь? — окликнул я из открытого окна моего Oldsmobile мужчину, что ковырялся под капотом припаркованного на обочине Примута. Дело было уже к вечеру, и собирался дождь.

— Спасибо, но боюсь, здесь мне может помочь только автомеханик. Чертово ведро с гайками, — он с силой закрыл капот.

Мужчина был уже немолод, навскидку лет около пятидесяти, с высоким лбом, прямым носом и располагающим к себе взглядом.

— Сейчас вечер и уже начало темнеть, так что садитесь, подвезу вас до ближайшей гостиницы или мотеля. Переночуете там и завтра разберетесь с машиной, — предложил я.

— Спасибо, молодой человек, дайте минуту, — радостно отозвался незадачливый автомобилист, после чего забрал из машины вещи: портфель, пиджак и какую-то коробку из багажника. Я помог погрузить её в багажник своей машины и мы поехали.

— Рэймонд Альберт Крок, — представился он. — Можно просто Рэй.

— Фрэнк Уилсон. Рад знакомству, — ответил я, с трудом скрывая своё удивление. Просто так встретить на дороге одного из первых владельцев McDonald’s, это что-то из разряда чуда. — Куда едете, Рэй?

— К клиенту. В Калифорнии я торгую аппаратами для изготовления молочных коктейлей. В твоем багажнике как раз образец.

— Мне кажется вы слегка ошиблись побережьем. Коннектикут это точно не Калифорния.

— Дело случая, — в ответ на мою шутку он открыто улыбнулся. — Мой очень хороший клиент попросил провести презентацию для его брата, клиент в Калифорнии а брат здесь. Вот я и поехал.

— Надеюсь он хорошо вам заплатит? — поддержал я разговор.

— Можешь не переживать за мой кошелек, Фрэнк, — усмехнулся Крок. — Большой заказ, считай, у меня в кармане. Это дружеская услуга. — А ты чем занимаешься? — переве он разговор на меня.

— У меня пивоварня в апстейте, — не раздумывая ответил я. Ну не об аферах же ему рассказывать. — Пиво, конечно, не молочный коктейль, но тоже вкусно.

— Твоя правда, Фрэнк, — снова усмехнулся мой собеседник.

Было интересно пообщаться с этим легендарным человеком, да и сам Крок показался мне отличным мужиком. Но, как назло, зарядил дождь, библейский ливень практически, и нам стало не до разговоров. Шум в машине стоял такой, что мы друг друга не слышали, да и всё внимание отнимала дорога.

В итоге я довёз моего попутчика до ближайшего мотеля и на этом мы расстались. Правда, как настоящий коммерсант Рэй дал мне свою визитку.

— Глядишь и пригодится, — произнес он при этом пророческие слова.

Пророческие потому что встреча с этим человеком — настоящая удача.

Если Рэй пока ездит на этом старом корыте, значит, он еще не начал дело всей своей жизни — превращение семейного бизнеса двух братьев Макдональдов в крупнейшую сеть общественного питания в мире, и у меня есть отличный шанс как следует погреть на этом руки.

Перехватывать у Рэя идею я, конечно, не собираюсь. Для этого надо самому всем заниматься и не факт, что я сделаю лучше чем он, да и не интересен мне такой бизнес. А вот поучаствовать капиталом на старте — милое дело. Тем более что я уверен, что у Крока всё получится и значит, риска нет вообще. Войду в дело, допустим с миллионом, а через несколько лет продам свою долю уже за десять.

Да, отличный план. Сделаю на итальянских тачках деньги, вложу их в «две мясные котлеты гриль»… и на этом пока приторможу.

Не иначе мироздание даёт мне понять, что надо задвигать на задний план всякие серые делишки, а под лучи прожектора выставлять легальный бизнес. Ведь мне нужна репутация добропорядочного американца. Мне она понадобиться для следующего этапа. Ведь серые схемы меркнут в сравнении с настоящими афёрами, с настоящим мошенничеством. Которое в «цивилизованных странах» зовётся гордо — игра на бирже.

С утра я загримировался под мистера Андерсона и, сдав ключи от номера мотеля портье, поехал разбираться с делами.

Офис мультимедийных систем Андерсона оказался открыт и внутри даже были клиенты. Похоже никто еще не заинтересовался, куда же подевался владелец с наличкой. Что ж, ваше счастье обыватели. Ваши нервные клетки не пострадают.

Проехав мимо офиса, я припарковался возле местного банка. Поменял дорожные чеки на наличку и вернул деньги на счёт фирмы мистера Андерсона. На мгновение задумался о компенсации обманутым в ожиданиях покупателям, но это был Фрэнк, а не я. Я-то точно помнил, что в договоре не было речи о компенсации. Сам же его составлял.

Закончив с финансами, я, наконец приехал туда, где меня очень ждали, что подтвердила, бросившаяся мне на встречу, Кортни.

— Мистер Андерсон, ну наконец-то! Я уже начала волноваться, что с вами что-то случилось. Надеюсь с заказами клиентов всё в порядке? — обеспокоенно заглянула она в мое непроницаемое лицо.

— Об этом позже. Сперва расскажи, что тут происходит? — я с удивлением обнаружил, что помимо демонстрационного образца моего чуда техники, в шоу руме находилось еще несколько коробок.

— Дело в том, что пока вы отсутствовали, я договорилась с несколькими мелкими производителя техники для кухни. И сегодня утром нам привезли образцы, — лучась довольством, отчиталась девушка. И опережая мой наезд «какого хрена ты творишь?», она добавила. — Вообще-то перед отъездом вы могли выдать мне не просто доверенность на управление офисом, но и на право распоряжаться финансами фирмы, тогда бы мы не упустили как минимум пятнадцать сотен долларов.

— Действительно, мое упущение, — сделал я ей приятно признав свою вину.

Про себя же размышлял о предприимчивости этой девицы, что напросилась ко мне в менеджеры и о том, как это лучше использовать.

— Вот договора, — Кортни притащила мне целую стопку бумаг. — С производителями техники для кухни, о которых я вам только что говорила, — пояснила она, видя мою озадаченную физиономию. — Раз уж вы приехали, то подпишите. Или вы против моей инициативы? — девушка прищурилась, давая понять, что готова отстаивать свою позицию.

А меня вновь одолели мысли об офисе, о фирме и о Кортни.

Идеи моего менеджера, действительно, могли выстрелить и принести деньги. Правда, был риск, что после фиаско с телевизорами люди будут обходить наш офис стороной. Но это дело решаемое. Дадим скидки на новую продукцию или ту же компенсацию, от которой я недавно отмахнулся, заплатим. На какой-то миг даже стало жаль закрывать фирму.

— Тише, юная леди. Не забывай кто кому тут деньги платит, — остудил я Кортни и тут же похвалил — А вообще ты молодец, идея хорошая. Мы ей займемся. — На лице девушки заиграла улыбка, которая, впрочем, исчезла после моей следующей фразы. — Займемся сразу же после того как вернем деньги нашим клиентам. Поставщик меня обманул…

Историю о недобросовестном производителе телевизоров Кортни проглотила не то, чтобы спокойно, но задавать лишних вопросов не стала. Намного больше ее напрягло то, что возвращать деньги с извинениями придется именно ей. Девушка тут же потребовала премию и торговалась за ее размер словно одержимая. Но триста долларов примирили ее с предстоящей нервотрепкой, а когда она узнала, что я планирую сделать ее младшим партнером, то вообще забыла о печали и принялась прыгать от радости. Точно одержимая.

В итоге на следующий день, прямо с самого утра мы с Кортни отправились к одному из местных нотариусов, который оформил все документы. С этого момента девушка получила право управлять делами фирмы и право на часть прибыли. После завершения возвратов, на счетах должно остаться еще десять тысяч, более чем достаточно для проекта новоиспеченной бизнес-леди превращения «Мультимедийные системы Андресона» в «товары для дома Андерсона».

«Все же есть что-то привлекательное в исполнении желаний красивых девушек» — думал я, глядя на сияющую Кортни.

Жаль только ее благодарность испробовать не выйдет. И грим жалко, и по легенде Тейлор Андерсон — гей.

«Новая звезда на небосклоне Нью-йоркской адвокатуры!» — название статьи на пятой полосе Нью-Йорк Таймс буквально кричало и требовало обратить на себя внимание. Сама статья была не очень длинной, занимало буквально два газетных столбца. Как раз ее чтение займет время, пока официанта принесёт мне мой завтрак.

Я сидел в небольшом кафе недалеко от дома, где снимал квартиру. Все ту же самую, с гудящими трубами отопления, но летом они меня не беспокоили. Да и времени подыскать себе что-нибудь получше пока не было. Вот только вчера освободился. Вернулся из Нью-Хейвена в Нью-Йорк и теперь решал, чем заняться до окончания аферы с итальянскими битыми тачками, которая займет пару месяцев.

Вчера, наконец завершилась многомесячная тяжба между Фелицией Фиск, вдовой известного бруклинского бизнесмена, рантье Кирка Фиска и его бывшим деловым партнёром Уильямом Брауном, — вернулся я к газетной статье. — Как мы уже писали ранее, после смерти мистера Фиска, владевшего сразу пятью доходными домами в районе Брайтон-Бич, весь его бизнес перешёл к младшему партнёру мистеру Брауну.

Миссис Фиск, вдова усопшего, подозревая мистера Брауна а мошенничестве, обратилась сразу в несколько адвокатских контор в Сити, но везде получила либо отказ, либо не имела возможности оплатить услуги адвокатов.

В конце концов доведённая до отчаяния женщина, чьим единственным желанием было получить полагающееся после смерти мужа имущество и обеспечить будущее своим детям обратилась за помощью в бесплатный адвокатский офис мистера Перри Мэтьюса.

Мистер Мэтьюс хорошо известен всем жителям Бруклина, он неоднократно защищал их интересы в различных делах, но ни одно из них не было таким крупным. В итоге, несмотря на противодействие юристов и частных детективов, нанятых Уильямом Брауном, мистер Мэтьюс вывел этого беспринципного мошенника на чистую воду, а имущество, стоимостью более пятисот тысяч долларов вернулось законной владелице.

Дальше шла обычная контактная информация этого адвоката и прочий рекламный мусор.

Официантка, наконец, принесла заказанный мной омлет с беконом и кружку кофе. С аппетитом уминая завтрак я подумал, что у меня, вообще-то тоже есть нерешенная проблема с имуществом. И описанная в статье история чём-то похожа на мою, ну за исключением того, что я миллионер и могу нанять самых высококвалифицированных юристов. Вот только эти высококвалифицированные были на стороне Брауна и обделались. А переиграл их какой-то бессеребренник Перри Мэтьюс.

Может и мне стоит заглянуть в его офис?

Глава 19

Нужный мне адвокатский офис находился на Ностранд Авеню, в старом пятиэтажном пестревшем от вывесок здании с кучей всевозможных контор. Лифт из-за дергающейся на тросах кабины, что издавала при этом противный скрежет, больше напоминал изношенный аттракцион, чем подъемный механизм, и я предпочел воспользоваться лестницей.

Впрочем, первой моей мыслью было валить отсюда и искать нормальную юридическую фирму, благо деньги на нее у меня теперь были, но все же решил сперва поговорить с Перри Мэтьюсом, не зря же сюда ехал, и уже потом принимать окончательное решение.

Табличка подсказала в какую именно дверь мне следует стучаться. Меня встретила приветливой улыбкой юная девушка, смотревшаяся неуместно в этой захламленной пыльными документами тесной приемной. Дверь в сам кабинет новоявленной звезды юриспруденции была распахнута и с моего места были видны ноги в черных туфлях, что были закинуты на стол.

— Мисс, — приподнял я шляпу, разглядывая светловолосую нимфу с нежным румянцем на лице и восхитительными, как само небо, ярко-голубыми глазами. — Мое сердце в смятении, и я потеряю покой если вы откажетесь со мной поужинать, — заявил я с ходу.

В кабинете раздался басовитый смех, ноги исчезли из зоны моей видимости, а через мгновение в дверном проеме появился мужчина лет тридцати сильно похожий на нимфу. Вот только его голубые глаза больше напоминали лед, чем небо.

— Как понимаю, Перри Мэтьюс? А я Фрэнк Уилсон, — представился я, протягивая ему руку для рукопожатия.

— Проходите, мистер Уилсон, — освободил он мне проход. — Может быть кофе?

— С удовольствием, — согласился я, устраиваясь напротив рабочего стола на довольно удобный кресло-стул с подлокотниками.

— И что вас ко мне привело? — хозяин кабинета занял свое место за столом.

— Нужда в хорошем адвокате, — я рассматривал Мэтьюса, пытаясь составить о нем впечатление.

— Вам меня порекомендовали? — проявил он заинтересованность.

— Я прочитал о вас статью в газете.

— Вы верите газетам? — он дернул уголками губ.

— Та статья о тяжбе миссис Фиск и мистера Брауна неправда? — вопросом на вопрос ответил я.

— Правда…

В этот момент секретарша принесла кофе и пока она расставляла перед нами чашки, я ей откровенно любовался.

— Это моя сестра, — ввел меня в курс дела Мэтьюс. — Студентка. Подрабатывает у меня летом, пока каникулы, — и, не меняя тона, добавил. — Станешь за ней волочится, освоишь полеты без крыльев.

Не знаю какой реакции он от меня ждал, но я, не выдержав, рассмеялся. Слишком часто в последнее время меня хотят откуда-нибудь сбросить.

— Заметано, — примирительно поднял я ладони, не желая выведывать семейные тайны, послужившие причиной такой гиперопеки.

— Мистер Уилсон, вы не могли бы обрисовать свою проблему, что привела вас ко мне, — Мэтьюс тоже не стал обострять, а перешел к делу.

— Полгода назад умер мой отец, — начал я, наблюдая за тем, как адвокат прикуривает сигарету. — Разбился на машине. Его смерти предшествовали странные обстоятельства. Со слов бывшего адвоката нашей семьи, что оглашал мне завещание, мой отец погряз в долгах, проиграл более восьмидесяти тысяч долларов в покер, застраховал принадлежащую семье пивоварню, затем поджег ее, чтобы получить страховку. Но страховая разгадала его замысел, суд отпустил отца под залог и в тот же день отец попал в ДТП. По слухам, это было самоубийство. Типа не вынес позора. Как результат я лишился дома, семейного бизнеса — пивоварни и другого имущества, принадлежащего отцу, которое должно было перейти мне по наследству, согласно его завещанию. Все это, ну кроме пивоварни, которая сгорела, ушло на покрытие судебных издержек и уплату штрафа.

Так вот я хочу, чтобы вы проверили законность действий кредиторов, а также выяснили что в действительности произошло с моим отцом. И отдельно, я хочу, чтобы вы разобрались с адвокатом Абрахамом Аароном Циперовичем, который не умеет держать язык за зубами, предоставляя конфиденциальную информацию о моей семье своим друзьям.

— У вас есть какие-то документы? — спросил Мэтьюс, когда я закончил с постановкой задачи.

— Да, конечно, — я вытащил из сумки все документы, что передал мне Циперович.

Какое-то время адвокат их изучал, затем закурил новую сигарету и спросил.

— Я так понимаю, вы остались без средств к существованию и пока оплатить мои услуги не можете?

— Нет, я оплачу ваши услуги, и хорошо оплачу. Я вполне платежеспособен. Но мне нужно, чтобы мое дело было для вас приоритетным. — Я хочу, чтобы вы отложили другие свои дела и занимались только им.

— Вы считаете вашего отца довели до самоубийства? — спросил адвокат, не оспаривая мое условие о приоритетности дела. — Предупреждаю сразу, это будет очень сложно доказать.

— У вас будет для этого все необходимое. Если потребуется нанять детективов, то я оплачу их услуги. Мистер Мэтьюс, я хочу, чтобы наказание понесли все причастные, прямо или косвенно, к смерти моего отца.

Адвоката нанял, еще одну фирму, но уже в Нью-Йорке, на Тейлора Андерсона зарегистрировал, договор Ромео отправил. И что теперь?

Я сидел на террасе ресторана, обливался потом, уминал мороженное и раздумывал над тем, куда податься.

Всё-таки Нью-Йорк летом не лучшее место. Ощущение что тебя засунули в большую утятницу, спрыснули соусом и поставили в духовку. Жара просто ужасная и близость океана не спасает.

Если бы я был богатым бездельником, тогда да, можно было бы проводить дни на пляже, потягивая холодные коктейли и флиртуя с фигуристыми красотками в купальниках. Вечером же к моим услугам сотни ночных клубов по всему городу, где те же девушки с одной стороны более одеты, а с другой стороны более доступны. До сексуальной революции еще далеко, но она уже стучится в двери. С моей внешностью и деньгами найти себе подружку на ночь вообще не проблема.

Мысли вернулись к мисс Мэтьюс. Настроение сделалось мечтательным. Затем вспомнился ее братец и вновь пришла скука. Дело для меня всегда было на первом месте, так что клинья к его сестре я подбивать не собираюсь. Но хороша чертовка, ничего не скажешь. Хотя нет, не чертовка, ангел во плоти.

Так, на чем я остановился — чем занять себя до аферы с итальянскими автомобилями?

Ну, реально, не в турне же по ночным клубам и продажным девкам отправляться. Скучно это все. Хочется чего-то настоящего. Опять припомнилась мисс Мэтьюс. Даже имя ее не узнал.

Так стоп. Что за романтическая хрень меня накрыла? Фрэнк, опять ты выпячиваешься?

А не заняться ли мне семейными делами — попробовать выкупить фамильное гнездо Уилсонов? Их резиденция, хоть и была обнесена кредиторами, меня впечатлила. Было бы неплохо иметь такой дом. И пивоварню можно восстановить. Я же недавно решил заиметь легальный бизнес, которым можно прикрывать свой теневой доход. Конторка по продаже кофеварок в Коннектикуте на это явно не тянула, да и оформлена она на мистера Андерсона. И почему бы мне не жить в Мидлтауне? Городок мне пришёлся по вкусу, и, главное, он недалеко от Нью-Йорка и Уолл-стрит.

Недалеко, а в пробке постоять пришлось. Попал в нее на въезде в тоннель Линкольна, затем еще остановился перекусить в придорожном кафе, итого полтора часа.

Ехал я на новой тачке, что купил на имя Фрэнка Уилсона. В этот раз мой выбор пал на Corvette в новом для этой машины цвете Pennant Blue. Ну, люблю я спортивные тачки, что поделать. Вот только этот автомобиль с механикой. Двухступенчатый автомат — все же какое-то извращение. С этой покупкой вообще очень лапидарно получилось. Зашёл в салон, ткнул пальцем в машину и через полчаса на ней уехал, благо регистрацию брал на себя автосалон. Всё для клиента, знай только деньги плати.

Купленный на вторую мою личину ярко-красный Понтиак пришлось оставить в гараже. Кататься на нем по Нью-Йорку я не решился. Незачем так глупо подставляться, связывая Андерсона с Уилсоном.

На въезде в город мне снова пришлось немного постоять, как раз сегодня здесь открывался новый магазин, о чем хвастливо извещали билборды. «Первый в округе универсальный магазин самообслуживания. На площади в 600 тысяч квадратных футов вы найдёте все, что вам нужно для дома».

Если с домом всё пройдёт удачно, обязательно сюда загляну. Да и городок не мешало бы изучить поподробнее, все же память Фрэнка так ко мне и не вернулась. Вообще странно, памяти нет, зато его чувств хоть отбавляй. Лучше бы наоборот.

Ты смотри-ка, Фрэнк, твой дом до сих пор не купили. На газоне все также стояла табличка «Продается». Текстом поменьше значилось, что агентство недвижимости, которое занимается продажей дома, находится в соседнем городе — Гошене. Ладно, съездим, здесь рядом, всего пять минут. Америка же не Россия, где между городами может пролегать тысяча километров, здесь люди живут кучно и, бывает, города разделяет лишь дорога.

Если Миддлтаун мне понравился, то Гошен буквально очаровал. Чистый, аккуратный и маленький. Буквально несколько улиц, пара десятков переулков и всё.

Вот только для будущего пивовара он не подходит. Здесь некому продавать пиво. Население, дай бог, тысячи четыре наберется, все друг друга знают, ничего не скроешь. Так что побеждает Мидлтаун. Буду там по выходным ходить в церковь, участвовать в осенних ярмарках, в общем, становиться уважаемым членом местной общины — отличная ширма для такого, как я.

Всё самое интересное в Гошене было сосредоточено в центре. Возле большой красивой церкви с высоким шпилем располагался ипподром. И это был не просто ипподром, а старейший в Северной Америке, открытый аж в 1838 году, с тех пор ни разу не закрывавшийся. Эту ценную во всех отношениях информацию я почерпнул из рекламной брошюры, которую мне буквально всунул в руки мальчишка-разносчик.

Отличное соседство — церковь и ипподром рядом. Сначала весело и задорно спускаешь деньги на азартные игры, а потом бежишь в церковь грехи замаливать. Или наоборот, зашёл перед игрой на секундочку, получил благословение и вперед, рубить капусту на скачках.

Сегодня как раз день скачек, они здесь проводятся регулярно. Весь центр города заставлен машинами, причем, судя по номерам здесь не только местные. Коннектикут, Нью-Джерси, Вермонт, я даже парочку машин с канадскими номерами видел.

Вот только мне не сюда.

«Первое агентство недвижимости округа Орандж» занимало целый двухэтажный дом недалеко от церкви и напротив ипподрома. Возле него я и припарковался.

— Фрэнк⁈ — услышал я, вылезая из Корвета.

— Мисс, — я приподнял кепку, соображая, кто это две девушки, что загородили мне проход. Одна брюнетка, вторая ближе к блонде с кудряшками. Такое чувство, что я их где-то видел.

— Фрэнк, ты нас не узнаешь? — удивилась моей вялой реакцией брюнетка. — Я Джессика, а это моя кузина Донна.

— Или видеть не рад? — добавила Донна, капризно выпятив губу.

— Рад, конечно, — улыбнулся я, наконец, вспомнив, что это подружки Сары. Зимой я их видел в пальто, сейчас же, в летних платьях с пышными юбками, они выглядели намного привлекательнее.

Девушки ответно рассматривали меня, подмечая дорогой итальянский кэжуал. Крутая тачка, на которой я приехал, тоже не была ими оставлена без внимания.

— Смотрю, твои дела пошли в гору, — кокетливо заметила Джессика.

— А ведь еще в феврале ты закладывал вещи в ломбарде, — вторила ей кудряшка.

— Бывает, — равнодушно ответил я на бестактность.

— Фрэнк, ты приехал на бега? — решила сойти со скользкой темы Джессика.

— Нет, мне в агентство недвижимости. Хочу выкупить свой дом, — не стал я скрывать то, что скоро итак станет всем известно.

— О! — протянула Донна. — Так, значит, ты разбогател? — захлопала она глазами и на ее лице отразилась работа мысли.

— Рад был с вами увидеться, — я вновь приподнял кепку. Ох уж этот местный этикет.

— Фрэнк, подожди, — Джессика подошла ко мне поближе. — Когда ты уехал, твой дом облюбовали сатанисты, завелись там у нас одни, шериф все поймать их не может, то в дом к кому залезут, то на кладбище могилу осквернят, — девушка поморщилась от неприятных воспоминаний. — Когда пришли первые покупатели и увидели их ритуальные рисунки, то очень испугались, говорят, им даже пришлось вызывать врача. Разумеется, после такого слухи по городу разошлись молниеносно. Из-за чего твой дом до сих не могут продать. Не помогло даже снижение цены. Поэтому, ты сперва не говори, что ты Уилсон, до того, как о цене не договоритесь, — Джессика мне заговорчески подмигнула.

— Спасибо, — поблагодарил я ее вполне искренне.

— И, кстати, есть новости о твоем кольце, — продолжила она развивать успех. — Отец Сары подал на почту в суд за то, что те потеряли ценную вещь. Вот только Сара пожадничала, когда отправляла тебе посылку и оценила ее всего в один доллар.

— Это плохо, — констатировал я. — Почте легче заплатить доллар, чем искать пропажу.

— Это было кольцо твоей матери, да? Мне очень жаль, — проявила Джессика сочувствие.

— Чего уж теперь, — вздохнул я на показ. — Был рад вас видеть, но мне, правда, уже пора идти.

— Мы будем на ипподроме. Присоединяйся, — услышал я вслед.

Мода сажать на ресепшн красивых грудастых барышень в эту провинциальную контору пока не добралось. Меня встретил древний но бодрый старикан с блестящей, как будто отполированной лысиной. Этот ровесник войны за освобождение негров предложил мне кофе, парадоксально вкусную робусту и сказал чтобы я немного подождал.

Следующие четверть часа я смиренно изучал рекламные брошюры, отпечатанные на плотной желтой бумаге. Наконец, возле меня остановился сияющий профессиональной улыбкой менеджер в светлом костюме.

— Прошу прощение за долгое ожидание. Чем могу вам помочь?

— Я слышал у вас по дешевке продается дом, в котором проводились сатанистские обряды, — я поднялся с дивана.

Лицо менеджера вытянулось, но он быстро справился с собой и вновь засиял улыбкой.

— Это все слухи, мистер…

— Тем не менее, я их услышал, — пользуясь советом Джессики, повременил я с представлением. — так сколько вы хотите за дом 130 Хайлэнд Авеню, Мидлтаун, Нью-Йорк?

Оформление документов не заняло много времени, ведь я расплачивался своими, а не заемными у банка средствами. И вот я вновь владелец резиденции Уилсонов, которая обошлась мне всего в сорок тысяч долларов.

Настроение было отличным, зазывалы на ипподром громогласными и я не удержался. Ведь сегодня день не скачек, а бегов, на которые съехались владельцы как отдельных рысаков так и целых конюшен со всего восточного побережья. Трибуны ипподрома были битком забиты, а строго по-центру откуда открывался самый лучший вид на трассу располагалась вип зона. Там под тентом стояли столики с креслами и диваны. А раз я вернул себе один из самых дорогих домов в округе, то мне, определенно, туда — назад в местечковое высшее общество.

Но сперва надо сделать ставку. Ведь прийти на ипподром и не сделать ставку — значит кастрировать развлечение. Поэтому я притормозил возле окошек для приема. Сегодня здесь было настоящее столпотворение. Благо персонал хорошо знал своё дело, и желающие расстаться со своими деньгами не задерживались больше чем на полминуты. Так что ждать пришлось недолго.

Изучив коэффициенты, я решил что делать ставки на очевидных фаворитов просто глупо. Какой интерес с десятки выиграть доллар? И я сделал ставки сразу на четырёх аутсайдеров в разных забегах, разумеется, не на самую последнюю лошадь, но ближе к концу. Хотелось узнать, чего стоит моя удача на самом деле, когда результат заранее неизвестен.

Ну, а теперь можно и в вип зону подняться. Вот только сразу туда попасть не получилось, вход по приглашениям или по клубным картам. Пришлось возвращаться к кассам и оформлять эту карту, минус полтинник, плюс пятьдесят долларов ежегодный взнос. Дорого, конечно, но это еще один взнос в копилку моего веса в обществе, добавка к карте Dinners Club, часам, особняку и дорогой машине.

Через четверть часа я, наконец, попал куда мне нужно и, взяв у официанта бокал с пивом, Coors из масс-маркета, надо скорее открывать пивоварню и поить соседей нормальным пивом а не этим пойлом, с комфортом расположился в ротанговом кресле с подушкой под задницу.

Понаблюдал немного за публикой, сплошь незнакомые лица, и увидел Джессику. Рядом с ней за столиком сидела и ее, не отличающаяся тактом и сообразительностью, кузина, а также двое женщин среднего возраста. По всей видимости, матери этих девушек.

Оставив кружку на своем столике, я поднялся и подошел к знакомым Фрэнка.

— Дамы, — непременный ритуал вежливости и вот мне уже предлагают присоединиться. Женщины явно настроены ко мне благосклонно, понятное дело, дочери уже успели сообщить им о смене моего статуса.

— Джессика, хочу поблагодарить тебя за совет, — после взаимных расшаркиваний и разговоре о погоде, я, наконец, сделал то, зачем к ним подошел. Я развернул четыре квитанции веером и протянул их девушке. — Выбирай, — подбодрил я ее.

— Как это мило. Оригинально, — последовала оценка от женщин.

— Ну, если ты настаиваешь, тогда вот эта, — смущаясь, Джессика выдернула одну из квитанций.

Кузину Донну, судя по ее недовольному виду, раздирала зависть. Но тут диктор объявил о начале очередного забега, и всем стало не до ее душевных переживаний.

Пятый номер, ставку на которого я передал Джессике, примерно половину дистанции шёл третьим-четвертым, но затем, неожиданно для всех, сделал рывок и буквально на десяток дюймов опередил всех на финише.

— О мой бог! Я выиграла! — Джессика от радости подбежала к ограждению. — Фрэнк, я правда могу получить выигрыш? — вернулась она за стол, когда эмоции немного улеглись.

— Конечно, эти сто долларов твои, — подтвердил я.

Женщины довольно смеялись, поздравляя девушку и беззлобно подтрунивая надо мной за то, что отдал выигрышную ставку. Одна Донна чуть не рыдала, но на нее никто внимания не обращал.

Следующие две мои ставки попали в молоко, а вот последняя снова сыграла. Мелочь, но приятно. Все-таки она покрыла все мои расходы на ипподроме. Любит меня удача, это точно!

Распрощавшись с дамами, я, насвистывая веселенькую мелодию направился к выходу, правда, уже возле ворот дорогу мне перегородила колоритная парочка — качок и чуть поумнее.

— Фрэнк Уилсон? — спросил второй, долговязый мужик с бегающим взглядом глаз-бусинок и зубочисткой во рту.

— Да, всё верно. Кто вы?

— Тед Лассард, — представился в свою очередь тот и, ухмыляясь, продолжил. — Я смотрю, ты более удачлив, чем твой старик. У меня к твоей семейке дело, и раз твой папаша сыграл в ящик, отвечать по его долгам придется тебе.

— Это уже как мой адвокат решит, — улыбаясь, ответил я. Достал из кармана одну из визиток, которые мне дал мистер Мэтьюс и протянул ее Лассарду. — Позвонишь, обоснуешь претензию и может быть тебе повезет, — не размениваясь на политесы разъяснил я правила игры.

Адвокату же все равно придется проводить расследование. Вот пусть и Лассардом заодно займется.

— Так дела не делаются. Ты нарываешься, — предупредил меня он.

Не впечатлил. Плечом подвинул Лассарда и прошел на выход. Видимо, моя реакция оказалась для кредиторов неожиданной и они не успели мне воспрепятствовать.

Вернувшись в Миддлтаун я первым делом заехал в оружейный магазин старого приятеля Фрэнка Билли Спаркса. Раз начали беспокоить всякие мутные кредиторы, то не мешало бы вооружиться.

— О, какие люди! Фрэнк, рад тебя видеть! — как и в прошлый раз Билли был весел.

— Привет Билли, я тоже рад встрече. Какие новости?

— Никаких приятель, за исключением того, что старый Шапиро нашу почту на уши поставил, разыскивая твоё кольцо. Задал ты жару малышке Саре, она месяц в город носа не высовывала, — Билли расхохотался. Смех был таким заразительным, что я к нему присоединился.

— Неужто решил купить себе пушку? — спросил он, когда мы отсмеялись.

— Ты угадал, дружище. Что посоветуешь? — я оглядел прилавки и стены, на которых висело несколько сотен стволов. — Мне нужен пистолет. Именно пистолет, в ковбоя я играть не собираюсь.

— Ну и зря. Револьверы я больше уважаю, но дело твоё. Если говорить о пистолетах, то вот, только получил, — Билли на несколько секунд нырнул под стойку и достал оттуда коробку, а еще через мгновение на прилавке лежало оружие. — Browning High Power, калибр 9 миллиметров, — презентовал он его.

— Отлично, беру, — в пистолетах я не очень разбирался. Ружья — другое дело. Надо будет, кстати, купить себе длинноствол, но это позже, когда в доме будет оружейный сейф. Но Browning HP знают даже далекие от оружейной темы люди. Так что пистолет хорош, а значит вполне меня устраивает.

— Билли, у меня к тебе еще одно дело, — расплатившись за покупку, я решил узнать о месте захоронения отца Фрэнка. Надо было сходить на могилу, может Фрэнк тогда успокоится и перестанет меня дергать.

Как оказалось, кладбище находилось недалеко от дома Фрэнка. Туда я приехал после того, как попрощался с Билли и договорился с ним как-нибудь вечерком попить пиво.

— Ну, здравствуйте мистер и миссис Уилсон. Извините что не пришёл раньше, — обратился я к могильным камням.

Родителей Фрэнка были похоронены рядом. Два скромных надгробия, имена, даты и всё. Может быть так лучше, есть в этой скромности какая-то своя гордость.

Так, а это что за ерунда?

Надгробие миссис Уилсон уродовало пятно красной краски. Обойдя могилу я снизу увидел сделанные такой же краской нечеткие цифры. Сегодняшнее число и цифры 12:00 А. M. Это что послание? Если да, то кому? О том, что Фрэнк вернется сегодня в город никто знать не мог. Значит предназначается оно не мне. Тогда кому? Очень мне интересно, кто такой бесстрашный оскверняет могилы Уилсонов? Не чужие они мне теперь и спрошу я за нарушение их покоя с вас по полной. Кем бы вы не оказались.

Глава 20

Вызывать полицию мысли не возникло. Сказалась давняя нелюбовь к силовым структурам, особенно к штатовским, да и лишний раз привлекать к себе внимание не хотелось. Ни к чему попадать в полицейские сводки, даже в роли жертвы. Так что с вандалами разберусь сам.

Почти рядом с могилами располагалась настоящая гробница, вдоль ограды которой росли кусты с пышной листвой. Отличное место для наблюдения, как по мне. Отсюда, сам оставаясь невидимым, я смогу хорошо видеть и слышать всё, что будет происходить на могиле Уилсонов. А на случай, если что пойдет не так, у меня есть страховка — все-таки вовремя я купил пистолет.

Напоследок оглядев придирчиво свой будущий пункт наблюдения, я покинул территорию кладбища, сел в машину и поехал домой. Нужно было подготовиться к акции.

Припарковался в этот раз я не на обочине, а, уже будучи хозяином дома, подъехал к самому крыльцу. Только собирался открыть входую дверь, как услышал:

— Мистер, если хотите посмотреть дом, то вам следует обратиться в агентство, а не самовольничать! — строгий голос принадлежал женщине лет пятидесяти, хотя возможно ее старили очки в строгой оправе, но даже они не мешали разглядеть, что в молодости та была очень красива, да и сейчас порода чувствовалась, правда, некоторая монументальность её всё же портила.

— Фрэнк, это ты⁈ — воскликнула она, после того как я обернулся и дал ей себя разглядеть. — Господи, ты что меня не узнаешь⁈ — еще более эмоционально отреагировала она на мое молчание, и вернувшись к строгому тону, начала мне выговаривать. — Фрэнк Уилсон, я понимаю, ты не видел меня последние два года, пока доучивался в своей Флориде, но невежливо делать вид, что ты не узнаёшь своих соседей. Тем более меня, Пэтси Пэйдж!

— О, миссис Пэйдж, простите, я вас действительно не узнал. Сумерки, знаете-ли.

В нагрузку к шикарному дому мне достались соседи Уилсонов, так что придётся выкручиваться на ходу и объяснять почему я никого из них не узнаю. Сегодня причиной стали сумерки, дальше — посмотрим. Но об амнезии лучше не упоминать. Не хватало, чтобы меня недееспособным признали. Нельзя забывать, что у Уилсонов в этом городе есть враги.

— Прощаю на этот раз, — смягчилась соседка и тут же сменила тему. — Ужас, что случилось с твоими родителями! Я молилась за них.

— Спасибо, миссис Пэйдж. Я сейчас немного занят, но с удовольствием поболтаю с вами в другой раз, — попытался отделаться я от соседки. Но не на ту напал.

— Скажи-ка, Фрэнк, — как ни в чем не бывало продолжила миссис. — Раз ты возишься с ключами, ты выкупил обратно свой старый дом?

Я посмотрел на часы. Было девять. До часа Х оставалось три часа. Ладно, хрен с тобой, время еще есть, а в городе все-равно скоро все узнают, что Уилсон вернулся.

— Да, всё верно миссис Пэйдж. Я вновь стал хозяином поместья Уилсонов.

— Но как⁈ Твой отец же оставил тебя без всего? — соседка впилась в меня пронзительным взглядом.

— В Европе заработал, — мой ответ был кратким.

По лицу миссис Пэйдж было видно, как хочется выведать ей подробности, но хорошие манеры все же победили.

— Не иначе это чудо Господне! — с жаром проговорила соседка. Но религиозная муть не помещали ей пройтись по мне и моей машине оценивающим взглядом. — Ты обязан завтра пойти в церковь, вознести хвалу Господу нашему! — торжественно заявила она.

— Я еще не знаю, миссис Пэйдж, возможно завтра я буду занят, но как-нибудь точно зайду, — сделал я слабую попытку.

— Завтра, Фрэнк, — с нажимом проговорила она. — Тем более завтра я тоже буду там, как и другие твои соседи. Мы всей общиной помолимся за тебя!

«Фанатичка какая-то», — скорбно подумал я, поняв, что от визита в церковь не отвертеться. Не поймут. Ладно, все — равно собирался имитировать образ жизни добропорядочного американца, а значит без субботнего посещения церкви не обойтись. Вот только интересно какой?

— А знаете, миссис Пэйдж, вы правы. Давайте завтра встретимся перед службой, да хоть прямо здесь и поедем в церковь вместе.

— Отличная идея! — обрадовалась соседка. — Завтра в девять. Тогда и договорим. А сейчас мне надо зайти к Бетси Дженкинс, сообщить ей чудесную новость что ты вернулся и купил свой старый дом! — она уже было пошла, но резко развернулась. — Я должна тебе сказать, твой дом осквернили служители Сатаны. Завтра я попрошу пастора провести обряд очищения.

— Спасибо, Пэтси, — добавил я немного фамильярности в наш разговор, — я очень ценю ваше радушие.

Я подождал пока женщина дойдет до Дженкинсов, чтобы знать в каком именно доме те живут и только после этого зашёл внутрь.

Нашарил на стене выключатель и щёлкнул им. Тут же загорелся тусклый свет. Я поднял голову и присвистнул.

Когда я был здесь в прошлый раз, то в холле висела роскошная люстра. Сейчас вместо нее с потолка сиротливо свисала самая обыкновенная «лампочка Ильича». Тяжело вздохнув, я закурил и медленно обошёл свою собственность. В других помещениях оказалось тоже самое — дорогие люстры исчезли.

Дом был полностью разграблен. Деревянные настенные панели отодраны, в нескольких комнатах отсутствовал паркет. Двери тоже сняли. От вида разрухи у меня в груди как будто защемило сердце. Дом выглядел оскверненным и без всяких сатанистских надписей. Впрочем, мои художества были стерты.

Ну ничего, Фрэнк, восстановим. Будет даже лучше.

С этой мыслью я подошел к одному из каминов, чья отделка тоже пострадала от вандалов. Наклонился и засунул руку внутрь дымохода. Сажа была на месте. Я усмехнулся. Хоть что-то.

Принес из подвала шпатель с ведром, часть инструментов к моему удивлению тоже не утащили, и соскоблил достаточно сажи из камина. После чего оделся во всё черное, благо, у меня были черные брюки и джемпер, и в единственной ванной комнате, где висело зеркало, начал наносить импровизированный грим.

Через несколько минут я с удовольствием разглядывал свое отражение. Получился отличный Black Face. А ведь семьдесят лет вперёд это будет считаться расизмом и унижением негров. Впрочем, делать что-то для того, чтобы не допустить развитие толерантности в США я не собирался, ведь она отлично разрушает страну, которая с некоторых пор вызывала у меня одну ненависть.

Ладно, это дело будущего, а сейчас мне пора отправляться на кладбище.

Темна апстейтовская ночь. Как я и предполагал, из-за кустов мне не было видно ни с могил Уилсонов, ни с дорожек, проходящих мимо. Бросил взгляд на часы, большая стрелка которых подбиралась к двенадцати, взвел курок и принялся ждать.

Первые гости появились буквально через пять минут. Это были две закутанные в темную одежду фигуры, судя по росту и голосам, девушки. Разговаривали они хоть и тихо, но ночь отлично доносила до меня все звуки. Правда, ничего важного от этих девиц я не услышал. Обычные приветствия, даже без имен обошлись.

К полуночи на могиле собралось тринадцать человек. Двенадцать из них расселись вокруг тринадцатого, который заговорил молодым голосом:

— Мне было видение! Наш Мастер Сатана желает, чтобы мы прославили его!

— И как мы должны прославить его, Мудрец? — откликнулись сектанты.

— А давайте раскопаем эту дохлятину, — подал голос один из сидевших в кругу и положил руку на надгробие матери Фрэнка. — Раскопаем и повесим на дереве!

Услышав угрозу, Фрэнк схватился за пистолет. Еле успел вернуть себе управление телом. Мне уже порядком надоело, что при каждом эмоциональном накале Фрэнк вырывался наружу. Если я не пойму, как это пресечь, то, боюсь, когда-нибудь сильно подставлюсь.

К нашей с Фрэнком общей радости у главного сатаниста, того, кого называли Мудрецом, была другая идея.

— Нет, не этого от нас хочет Сатана. Через неделю будет полнолуние, и эту знаковую ночь мы проведем службу нашему мастеру в доме их Христа. Посвятим церковь Сатане!

Заявление главного сатаниста было встречено бурной радостью, я бы даже сказал, дикой. Кричали они, как сумасшедшие. Чем только местные копы занимаются? Этих утырков, наверно, за несколько миль слышно. Еще немного и вопли сменились заунывным песнопением, которое продолжалось где-то с полчаса. После чего, сектанты, наконец, начали расходиться.

Выждав десять минут, чтобы наверняка ни с кем из них не столкнуться, я тоже двинул прочь. Вернулся в дом, отмыл руки и лицо от сажи и поехал в мотель. Ведь в доме даже раскладушки не нашлось.

Когда ровно в девять утра я подъехал к своему дому, меня встретила улыбающаяся миссис Пэйдж.

— Отличное субботнее утро, Фрэнк, не находишь?

— Доброе утро. Прекрасно выглядите, — поздоровался я, разглядывая разодетую соседку. В том наряде, в который она вырядилась, на свидание ходят, а не в церковь. Юбка в кокетливую складку, шелковая блузка с объемным воротником, что делал акцент на ее высокой груди, и приталенный жакет, подчеркивающий объемные бедра. Лишь очки придавали ее образу строгость.

— Люблю спортивные машины, — отозвалась она на мой комплимент. — Я читала об этой новинке от Chevrolet, но вживую пока не видела. У нас в Мидлтауне твой точно будет первым. Не возражаешь, если мы поедем на твоем Корвете?

Ее напористость была мне на руку. Ведь я не знал дорогу к церкви.

— Отличная идея. Как раз расскажите мне все последние новости.

— Вот и славно, — обрадовалась она, а когда я протянул ей ключи от машины, так даже засияла от счастья.

— О, Фрэнк, ты умеешь обращаться с женщинами! — ослепив меня улыбкой, Пэтси, словно скинув лет двадцать, запрыгнула в салон.

Всю дорогу она трещала без умолку, и я узнал о моих соседях столько, что впору записывать. У кого скоро дочь в колледж идёт, кто купил новую машину или собрался в турне по Европе. В общем, просто кладезь полезной информации. Про себя миссис Пэйдж тоже рассказала — дважды вдова, живущая на деньги, оставшиеся от умерших супругов.

Наконец подъехали. Миссис Пэйдж припарковала Корвет между двумя видавшим виды пикапами, я помог ей выбраться из авто, и мы зашли внутрь.

Оказалось, Фрэнк был пятидесятником. Вот честно, лучше бы католиком, чем этим протестантским ответвлением. Слишком уж шумные и активные у них службы. Прихожане скачут, заламывают руки и кричат.

Впрочем, вскоре я утратил интерес ко всему этому веселью. Внезапно услышал знакомый голос. Принадлежал он Мудрецу.

— О да, я чувствую касание Бога! Он со мной прямо сейчас и направляет меня!

Главным сатанистом оказался совсем молодой парень, правда, широкоплечий и довольно высокий. И в отличии от всех остальных он стоял на коленях.

Рядом с ним, судя по всему находился его отец. Они были похожи и ростом, и костистым лицом. Руку мужик держал на плече парня, и я хорошо видел что он буквально прижимает сына к полу.

В отличии от всех остальных, эти двое были одеты скромно, скорее, даже бедно, в видавшие виды костюмы.

— Колманы, — услышал я шёпот миссис Пэйдж. — Давно не выползали из своей норы, а тут явились. Артур, точно когда-нибудь забьёт своего сына. Или Джейк не выдержит издевательств и убьет отца. Кстати, Джейк у нас главная надежда футбольной команды старшей школы. Квотербек. Ему даже в Небраске спортивную стипендию предложили.

— Если это так, почему тренер не поможет парню? — спросил я так же шепотом.

— Тренер Джозеф пытался, но Артур сказал, что если этот проклятый еретик хоть раз появится на пороге его дома, то Джейк пойдёт в другую школу. На этом всё закончилось.

Теперь понятно откуда у парня проблемы с психикой. С таким-то папашей. Даже жалко его стало. Мне. Не Фрэнку. Тот все еще был не прочь пристрелить юного сатаниста. Ладно, приятель, отодвинем в сторону личное и будем думать конструктивно. Можно ли нам использовать этого Джейка в своих раскладах?

С одной стороны, личная секта, по типу «семьи» того придурка который убил жену Романа Полански, вернее убьёт, лишней не будет. С другой — зачем мне сатанист в университете Небраски?

Давай-ка мы его географически подвинем. И в идейном плане немного подкорректируем.

Пока я обдумывал пришедшую в голову идею «движуха» закончилась и пастор Джеб громогласно провозгласил, что вечером состоится игра, в которой команда местной старшей школы будет играть с парнями из Олбани. Он призвал всех прийти и поддержать «нашего Джейка». Паства тут же начала аплодировать, а затем мы, наконец, смогли покинуть церковь.

Один из пикапов, который стоял рядом с Корветом, оказался машиной семьи Колманов, и когда мы уже отъезжали, на сей раз я был за рулем, то через открытое окно удалось расслышать отрывок диалога:

— Только попробуй вечером допустить хоть один перехват и отдать меньше чем на двести ярдов. Всю ночь простоишь на бобах!

— Да, отец…

Еще утром я думал, что займусь домом, который нуждался в ремонте. Вот и хотел попробовать найти в округе дизайнера, который по моим наброскам придумает для меня интерьер моей резиденции, наймет нужных специалистов и сделает ремонт.

Но вместо этого я пошёл смотреть футбол, вернее, то что здесь называют футболом. Сделав пожертвование в целых три доллара, я получил право занять вип место сразу за скамейкой «медведей» из Миддлтауна.

Здесь мне открылась еще одна ипостась Джейка. Ни одержимости Мудреца, ни забитости прихожанина и в помине не было. Здесь он излучал уверенность и профессионализм. Со своего места я прекрасно слышал его толковые замечания по поводу игры, реакцию тренера и других игроков на его предложения, и пришел к выводу, что парень пользуется авторитетом.

Спортсмен он оказался тоже отличным. Медведи выиграли 56−9, Джейк отдал семь пасов на 400 ярдов, сам занёс тачдаун и ни в одном розыгрыше не довёл дело до четвертого дауна, перехватов он тоже не допустил.

Я немного разбирался в американском футболе, во всяком случае на уровне регулярного зрителя супербоула, в котором меня интересовали не кривляния звезд в half-time show или реклама, а именно сама игра. Поэтому я хорошо понимал, что Джейк реально большой талант, университету Небраски с ним крупно повезло. И окончательно понял, что ни в какую Небраску он не поедет.

Спустя неделю, что потратил на подготовку к акции, я вновь придирчиво рассматривал себя в зеркале. На этот раз я был похож то ли на демона, то ли на дохлого индейца.

Из одежды только набедренная повязка, что скрывала трусы. На тело я тщательно нанёс смесь мела и фосфора, чтобы слегка светится в темноте. Бутафорские когти по десять сантиметров сделаны из дерева, они тоже покрашены, еще более ярко, но их я надену на месте, машину с таким маникюром вести будет неудобно. Довершала мой образ моя гордость — маска. Я сделала её из черепа коровы и перьев, лица будет не видно и под неё можно будет надеть респиратор.

Облик Большого Быка, мертвого духа покровителя индейцев, некогда живших в этих местах готов.

Собрав всё необходимое в сумку, я аккуратно накинул на себя плащ с капюшоном, и поехал к месту проведения акции.

Эти пятидесятники очень наивные люди, замок на двери их церкви даже не вскрывается, а открывается изогнутым гвоздем. Несколько секунд и я уже внутри.

Ну что ж, приступим. Через час тут будут сатанисты, нужно подготовиться к их встрече.

Их снова было 13, только в этот раз они пришли не поодиночке, а завалились всей толпой. Затаившись в тени возле двери черного входа, я смотрел как закутанные во всё черное фигуры начали подготовку к ритуалу. Растащили мебель и, тихо переговариваясь между собой, приступили к начертанию на полу сатанистских символов. Когда они закончили, то образовали круг, центр которого занял Джейк, и вновь завели хоровые песнопения.

Я тоже не скучал. Разжег спичку, благо из-за воя, что утроили сатанисты меня было не слышно, и запалил две жаровни в которых была смесь марихуаны и серы, что маскировала запах травы и создавала антураж преисподней. Мне было важно как следует обкурить этих юнцов, чтобы дальше всё прошло как по маслу. Сам же я надел респиратор. Говорить я в нём мог, но голос получался инфернальным, к тому же я его слегка изменял, делая более хриплым.

Все необходимое я купил в Нью-Йорке: серу в аптеке, краски и респиратор в магазине для художников, а марихуану в одном из клубов на Манхэттене. Барыга очень удивился тому, что я два дня подряд скупал весь его товар.

Камлания продолжались минут сорок, более чем достаточно, чтобы всё помещения наполнилось наркотиком. Если я всё правильно рассчитал, сейчас самое время для моего выхода, тем более что Джейк затянул своё «явись Сатана, явись!»

— Зачем вы потревожили мой покой, смертные⁈ — громко спросил я и вышел из тени.

Ответом мне стало молчание, которое сменилось сначала истошным визгом, а потом топотом со звуками падающих в обморок тел. Молодые сатанисты оказались слабы в коленках.

Все кроме Джейка. Будущая футбольная надежда остался на месте, хотя в свете луны было видно, как его потряхивает. Ну хоть не пришлось его ловить, а то такое тоже было в моем плане.

— Ты! — протянул я к нему свою руку с бутафорскими когтями, — подойди ко мне! Быстро!

Парень шевельнулся, сделал шаг и замер. Я уже испугался, что и этот грохнется в обморок или даст деру, но Джейк оказался посильнее остальных сектантов. Совладав со своим страхом, он сделал еще несколько шагов. Когда между нами оставалось метра четыре, я его остановил.

— Стой и слушай! Ты вместе с этими ничтожествами своим нелепым ритуалом пробудили меня. И теперь ты будешь служить мне или умрешь!

Уроки актерского мастерства даром не прошли, голосом я сыграл просто отлично, и парень упал на колени.

— Джейк Колман, — продолжил я, — то что вы, белые люди, делаете на моей земле недопустимо! Там, где раньше жили мои дети, олени, кабаны, бизоны, теперь стоят ваши вонючие города и отравляют землю! Моя земля плачет от боли! Я, Большой Бык, слышу это! А ты слышишь, Джейк Колман⁈ — мой спич видимо произвел соответствующее впечатление, и жертва моего красноречия ответила, как загипнотизированная.

— Да, Большой Бык, я слышу.

— Ты поможешь моей земле очиститься от паразитов! Ты избранный! Гордись и будь готов выполнить мою волю!

— Да, Большой Бык!

— Детские игры кончились, Джейк. Твои бывшие последователи жалкие черви. Скоро ты забудешь о них, они тебя недостойны. Ты мне нужен, но не в Небраске! А вижу тебя в цветах «Гарвард Кримсон».

— Но как? Я беден, а Небраска даёт мне спортивную стипендию!

— Ты смеешь сомневаться во мне? Джейк Колман? Когда ты придешь домой, проверь землю под большим вязом, под тем где ты вчера готовился к тестам. Под этим деревом ты найдёшь то, что поможет тебе оплатить обучение. Ты меня понял?

— Да, большой Бык.

— Хорошо, а теперь иди! Я возвращаюсь в мир мертвых и оттуда буду присматривать за тобой! В первый день зимы я спрошу с тебя, как ты выполнил мою волю! Иди!

Джейк вздрогнул и, не чувствуя ног, вышел из церкви. А я осмотрел трёх девиц, упавших в обморок. Вроде дышат. Так что должны очухаться. Мне оставалось лишь забрать жаровни и убираться. Удачной ли оказалась акция покажет время.

Глава 21

Шаббат в семье доктора права Рональда Шапиро всегда был намного большим, чем просто день посещения синагоги. Когда солнце садилось, в его большой дом съезжались те, кого он считал достойным: адвокаты и юристы со всего округа, шериф, помощник мэра или даже сам мэр, преподаватели колледжа, лучшие люди города.

Анна Лиза, дородная домработница, которая со времен Великой Депрессии работала у Шапиро и стала практически членом семьи, готовила праздничный ужин. Сам доктор права открывал пару бутылок вина и виски, и после ужина старшее поколение с комфортом устраивалось в гостиной и играло в бридж.

Вот и сегодня Рональд принимал гостей. Когда с ужином было покончено, все переместились в гостиную, обставленную с горделивой роскошью: мебель из палисандра и кожи, массивные серебряные подсвечники, телевизор и дорогущий проигрыватель пластинок. Музыка играла не очень громко, лишь обеспечивала фон для вечерних развлечений: сигар, карт и обязательных светских сплетен.

В былое время среди гостей Рональда часто бывали и Уилсоны. Их семейное предприятие крепко стояло на ногах, а Фрэнк, единственный сын и наследник бизнеса и огромной резиденции души не чаял в Саре, единственной дочери мистера Шапиро.

Но все изменилось. Состояние Уилсонов испарилось, а затем исчезли и они сами. Родители Фрэнка в могиле, а их сыну было указано на дверь. Голодранцы Рональду были не нужны.

К удовлетворению мистера Шапиро его дочь восприняла всё правильно. Саре был нужен соответствующий уровень. Быть хозяйкой в большом доме, иметь прислугу, ни в чем себе не отказывать — именно этого была она достойна. А не ютиться в съемной квартире в Квинсе, пока муж горбатится по четырнадцать часов в сутки, пытаясь обеспечить хоть какой-то достаток.

Когда от, не оправдавшего ожидания семьи, неудачника удалось избавиться, мистер Рональд познакомил Сару с Филом Донахью, выпускником Гарварда, проходившим стажировку в его юридической фирме. Шапиро имел хорошие знакомства по всему штату, поэтому знал что его стажёра уже ждут в Олбани, где для него подготовлено место помощника вице-губернатора Уолтера Махони. Отличный старт многообещающей карьеры.

Но прежде чем объявлять о помолвке, нужно было решить один неприятный вопрос с героем газетной заметки, которую мистер Шапиро читал прямо сейчас:

God Bless America! (Боже благослови Америку) Далтону Талбо, нашему специальному корреспонденту посчастливилось стать свидетелем совершенно фантастической истории, достойной экранизации в Голливуде.

Фрэнк Уилсон, простой парень из апстейта, катаясь на яхте возле побережья Италии, нашёл и поучаствовал в подъеме пролежавших тысячелетия на морском дне сокровищ: трех античных статуй из бронзы и золотых украшений к ним. Как настоящий патриот мистер Уилсон тут же вышел на связь с нашим посольством в Риме и теперь одна из статуй займёт достойное место в музее естественной истории на Манхеттене.

Как сообщают наши заслуживающие доверия источники, стоимость найденных сокровищ может превышать несколько миллионов долларов, а это значит, что своим везением Фрэнк Уилсон не только помог своей стране, но и заработал себе состояние.

От интервью наш скромный герой отказался, сказав только, что счастлив принести пользу США. Что ж, с такими парнями, настоящими американцами, мы можем быть спокойны за наше будущее.

Статуя в ближайшее время будет доставлена в Нью-Йорк, где её смогут увидеть все желающие. God Bless America!

И большая фотография на которой мистер Шапиро увидел те самые статуи, кучу мужчин в костюмах, молодую красивую итальянку и Фрэнка, скромно стоящего с краю. Тот был в темных очках и шляпе, из-за чего Рональд узнал его с трудом.

«Чёртов сукин сын. Сделал деньги, вернулся в город, выкупил обратно дом и теперь разъезжает по улицам на своём пижонском Корвете. Еще и Эйб сказал, что Уилсон нанял адвоката, и теперь у Циперовича могут возникнуть проблемы. Все это очень неприятно. Но хотя бы понятно откуда у этого мерзавца взялись деньги» — Шапиро не любил ошибаться даже в мелочах и сейчас злился.

Хотя решение дать отставку Фрэнку было правильным, ведь удача не имеет никакого отношения к деловым качествам Уилсона. Но тот факт, что Фрэнк вновь стал богатым выводил Рональда из себя.

«Чертов сукин сын», — мысленно повторил Шапиро.

Его настроение стремительно ухудшалось, а тут еще и миссис Робинсон, мать Джессики, близкой подруги его ненаглядной Сарочки подлила масло в огонь.

— Друзья, пару недель назад случилось нечто совершенно удивительное. Все же помнят Фрэнка Уилсона? — обратилась она к гостям в перерыве между игрой в бридж.

— Вы о несостоявшемся женихе моей дорогой Сары? Я ничего не путаю? — заинтересовался темой Донахью. Это был склонный к полноте, круглолицый молодой человек двадцати трех лет, в карих глазах которого отражались ум и смекалка, так необходимые, разумеется, помимо связей, чтобы сделать отличную карьеру.

Сара с подругами уехали в Нью-Йорк на «У прекрасного моря». Почему-то этот мюзикл очень нравился девушке и она смотрела его уже несколько раз. Сам Фил был к искусству равнодушен и предпочитал театрам общение со своим будущим тестем. С точки зрения Шапиро это его характеризовало с лучшей стороны.

— Да, Фил, всё верно, — отвлеклась на ответ миссис Робинсон, что в молодости соперничала красотой с матерями Сары и Фрэнка. — На той неделе я с девочками была на бегах. И встретила там Фрэнка Уилсона. Вы не поверите как он выглядел! Я слежу за модой, вы же знаете. Вот уже тридцать лет выписываю «Harper’s Bazaar» и другие журналы, в том числе и мужской моды. Так вот, на Фрэнке были вещи из последней коллекции одного очень известного итальянского кутюрье.

Находящиеся в гостинной дамы сразу принялись уточнять детали гардероба Уилсона, а также итальянскую моду. В эти десять минут мужчины терпеливо курили и пили виски.

— А еще Фрэнк играл на бегах, — вернулась миссис Робинсон к рассказу о поездке на ипподром.

— Видимо страсть к азартным играм у них семейное. Осталось надеяться, что Фрэнк не кончит, как и его отец, — не удержался от язвительного комментария Шапиро. Уж очень надоело ему выслушивать дифирамбы Уилсону.

— Рональд, ты невыносим сегодня, — кокетливо улыбнулась рассказчица. — Где твои манеры? — и тут же продолжила тему Фрэнка. — Он подарил Джессике одну из своих ставочных квитанций, и она выиграла по ней сто долларов! Да и сам Фрэнк потом тоже сорвал банк в одном из забегов. Вот же везение! Дочь весь вечер только про него и говорила.

— Твоя дочь вообще очень впечатлительная, — пробурчал Шапиро и более не желая слушать об Уилсоне перенес свое внимание на помощника мэра. — Гарри, можно тебя на пару слов?

— Конечно, Рон, — подтянутый мужчина лет сорока поднялся с кресла.

Прихватив с собой стаканы с виски, они вышли на просторный задний двор дома Шапиро.

— Гарри, что с этим проклятым кольцом? — спросил Рональд, убедившись, что их никто не подслушивает.

— Мы работаем Рон, — устало отозвался помощник мэра. — Ты задал мне очень сложную задачу.

— Я попросил тебя сделать всё что ты можешь, и даже больше, — напомнил Шапиро.

— Так я и делаю. Мы поставили на уши всю почту штата. Даже служба почтовой инспекции занимается этим делом. Ты уверен что это того стоит? Ради какой-то побрякушки с единственным бриллиантом, я обратился к федералам. Ты понимаешь? Федеральные агенты, чьей работой является контрабанда и нелегальная торговля оружием ищут одно сраное кольцо!

— Стоит Гарри, стоит. На кону моя репутация и репутация моей дочери. Если бы этот проклятый Фрэнк исчез из города, было бы всё-равно. Но он здесь, богат, а теперь еще и эта газетенка. Очень скоро он станет местной знаменитостью. Как ты думаешь, он будет держать язык за зубами? От любви до ненависти один шаг.

Сказав это Шапиро так сильно сжал в руке стакан с виски, что стекло не выдержало и лопнуло. Гарри подал Рональду платок, и пока тот перевязывал ладонь поспешил его успокоить.

— Хорошо-хорошо. Я всё понял, если есть хоть малейшая возможность найти это кольцо, оно будет найдено.

Когда Шапиро с помощником мэра вернулись в гостиницу, там вновь шла речь об Уилсоне, правда уже в связи с другой историей. В очередной раз услышав ставшее ненавистным имя, хозяин дома заскрежетал зубами.

— Думаю, церковь пятидесятников осквернили те же сатанисты, что резвились в доме Уилсонов в феврале, — объяснял, жадно слушающим его гостям, шериф. — Вряд ли у нас могут завестись сразу две банды этих мерзавцев. Они устроили шабаш прямо в церкви. К сожалению мои ребята приехали слишком поздно и мы никого не застали, только перевернутую мебель, пентаграммы, запах серы и, прошу прощения за подробности, мокрый от мочи пол.

— Какой ужас! — воскликнули присутствующие здесь дамы. — Но вы же поймаете этих негодяев?

— Конечно! Я установил патрули возле всех церквей и на обоих кладбищах. Никуда они не денутся, найдём и отдадим под суд, — торжественно пообещал всем шериф.

В моем доме, наконец, начались ремонтные работы. Надоело жить в отеле и питаться в кафешках. Хочется уже иметь свой угол. Все же мне не двадцать лет, а намного больше. Стабильности хочу. Вот только не будет у меня ее в этой жизни. Для другого мне она дана. И дом этот мне тоже нужен для дела.

Дизайнера я нашел в Нью-Йорке. Достаточно толковый и готовый к экспериментам мистер Грандж мне сразу глянулся, когда с ходу не отмел мои наброски, а согласился воплотить их в жизнь. Особенно ему понравилась моя идея о музыкальной комнате, оформленной с одной стороны в High-Tech стиле, а с другой, чтобы она гармонировала со всем остальным домом. На мысль о ней меня навел мой «мультимедийный комбайн», который я привёз из Коннектикута. Мисс Андерсон успешно закрыла вопрос с возвратом денег незадачливым покупателям и теперь я мог быть спокоен, что он не всплывет, как улика в деле о мошенничестве.

Сегодня мистер Грандж привез материалы и целую бригаду строителей, что будут делать ремонт и отделку дома согласно утвержденному плану.

Проинспектировав для порядка начало работ, я покинул дом, чтобы не мешать профессионалам. Да и время обеда пришло. Есть хотелось, аж желудок урчал.

Но уехать мне помешали.

— Фрэнк⁈ — ко мне спешила миссис Пэйдж. — Ты начал ремонт? И надолго он затянется? Твои строители будут сильно шуметь? — засыпала она меня на ходу вопросами. — Фрэнк, я очень плохо переношу шум!

— Они будут работать тихо, — уверил я ее, после того как поздоровался.

— Надеюсь, — похоже она не особо поверила. — Почему ты не рассказал, что был в Италии и нашел там какие-то статуи?

— Думал, вам это не интересно, — покосился я на свою тачку, к которой, собственно, и шел, пока соседка не выскочила мне на перерез.

— Эти статуи действительно стоят несколько миллионов долларов, как написали в газете? — продолжила проявлять любопытство женщина.

— Это преувеличение. Газетам же нужна сенсация, вот и добавляют нулей.

— Но тем не менее на дом и машину тебе хватило, — констатировал миссис Пэйдж.

С этим было сложно спорить, поэтому я промолчал и покосился на свою машину, уже не скрываясь. Еще и ключами побренчал.

— Рад был с вами увидеться, — улыбнулся я соседке, совершая маневр, чтобы ее обойти.

— Трава сильно выросла, — вдруг заявила она.

— Простите, что? — от непонимания я даже остановился. Слишком резкой была смена темы.

Миссис Пейдж с поджатыми губами рассматривала прилегающую к моему дому территорию.

— Фрэнк, тебе нужно подстричь газон, — она неодобрительно покачала головой. — Займись этим срочно. Иначе кто-нибудь из соседей на тебя пожалуется.

В угрозу верилось сразу. Соседи в США специфические.

Наконец, добравшись до своего Корвета, я беззвучно выматерился. Придется ехать покупать газонокосилку и косить этот долбанный газон. В комиссионном магазине искомого не оказалось. Был сезон и все газонокосилки скупили. Пришлось ехать в торговый центр, что недавно открыли в городе и рекламу которого я недавно видел.

— О, Фрэнк, ты опять с газонокосилкой, — засмеялась Джессика, когда я вышел из магазина на парковку с большой коробкой.

— Привет, — пришлось остановиться, девушка выглядела сегодня потрясно, впрочем, как и тогда на ипподроме.

Была она не одна, а в компании подруги, тоже симпатичной, но мне незнакомой.

— Фрэнк, ты что меня не узнал? — возмущенно удивилась та, не дождавшись от меня бурной реакции на встречу.

— Узнал, конечно, — соврал я. — Привет, отлично выглядишь, — замаскировался я комплиментом.

— А я? — со смешинкой в глазах, капризно спросила Джессика.

Я подыграл и принялся ее придирчиво рассматривать.

— Ты тоже ничего, — вынес я вердикт. Джессика начала морщить носик, забыл, что девушки не понимают шуток, связанных с их внешностью, пришлось реабилитироваться. — Уверен, на конкурсе красоты ты бы заняла первое место.

— То-то! — погрозила она мне пальчиком и обе девушки рассмеялись.

Когда успокоились, та что была для меня безымянной спросила:

— Фрэнк, мы завтра с Билли собираемся ехать на пляж. Может присоединишься к нам вместе с Джессикой?

Сводницей, как я понял, оказалась жена владельца оружейного магазина, школьного друга Фрэнка.

— Вполне возможно, — дал я пространное обещание.

Но девушек оно не устроило и они усилили напор. Так что пришлось побожиться. И только тогда меня отпустили.

Выключив гозонокосилку, я в очередной раз придирчиво осмотрел свой газон и, наконец, нашел его идеальным.

— Смотрю, ты уже и дом себе прикупил, — раздавшийся за спиной гнусавый голос заставил меня резко развернуться.

Подкрался зараза. На моей дорожке стоял тот самый долговязый тип с ипподрома. Только в этот раз он был один и во рту он держал не зубочистку, а сигарету. Не вынимая ее, Тед Лассард продолжил.

— Говорят, ты неплохо заработал в Европе, — он неприятно осклабился и безапелляционно заявил. — А значит вернешь мне деньги, которые задолжал мне твой старик.

— Ты визитку моего адвоката потерял? — неприветливо ответил я на наезд.

— Не груби мне, щенок! А то я тебе ее сейчас в задницу засуну! — взъелся Лассард, буравя меня убийственным взглядом. — Не вернешь сегодня тысячу, цена поднимется. Откажешься платить — уйдешь вслед за папашей. Понял?

— Вполне, — ответил я, соображая, что мне с этим вымогателем делать. В дом его не заманишь, там строители, во дворе по этой же причине не закопаешь, да и газон жалко. И, вообще, собственноручно я людей не убивал, я же не братком был, а вполне респектабельным коммерсантом. Фрэнк тоже не гангстер, простой выпускник колледжа, к тому же, очень впечатлительный юноша, раз его эмоции даже после смерти просачиваются. Но тем не менее избавляться от вымогателя придется. Такие твари никогда не ограничиваются одним платежом.

— Вечером жду тебя с деньгами в баре у Ди Стефано — обозначил Лассард срок для решения образовавшейся проблемы. Выплюнув окурок на мой газон, он вернулся к неподалеку припаркованной машине.

— Прийти-то я приду, но, боюсь, тебе моя компания не понравится, — задумчиво проговорил я вслед отъезжающему Ford Mainline

Как договаривались, в условленном месте я был около одиннадцати вечера. Правда, вовнутрь не входил. Не люблю играть по чужим правилам.

Ждать пришлось почти два часа. Лассард вышел из бара, когда уже совсем стемнело и в небе болтались месяц со звездами.

Судя по угрюмой роже, кредитор был зол, а не совсем уверенная походка говорила, о том, что не дождавшись лоха, с которого можно поиметь бабки, он изрядно принял на грудь. Вероятно, с горя.

Ругаясь сквозь зубы, он залез в свою тачку, вставил ключ в замок зажигания и спустя секунду вырубился. Удар по затылку вышел отменным: эффективным и бескровным.

Убедившись, что клиент в отключке, я вылез из машины, обошел ее и передвинул бесчувственное тело Лассарда с водительского на переднее пассажирское сидение. Сам же сел за руль. Наш путь лежал на трассу, что пролегала мимо Медвежьей горы, а именно в одно удобное место, где дорога пролегала между отвесной скалой и глубоким ущельем.

Смотреть на огонь можно бесконечно, особенно на тот, который пожирает твои проблемы. Это зрелище будоражит кровь и дает силы на дальнейшую борьбу. Жаль, насладиться им подольше не получится, пора возвращаться. До города предстоит добираться долго. Сперва надо выйти на более оживленную дорогу, с которой я сюда свернул, затем попробовать поймать попутку, если вообще встречу ее ночью, а если нет, то мне предстоит пара часов пешего хода.

Глава 22

Я почему-то решил, что мы отправимся к океану, но Билли на своем Плимуте поехал не на юг к Нью-Йорку, а ровно в в другую сторону, к Баффало и канадской границе.

Так как я ехал вторым, то пришлось подстраиваться под «флагмана» и плестись на пенсионерских 50-ти милях в час. Девушки ехали в первой машине, и вместо того, чтобы флиртовать с Джессикой или ее кузиной Донной всю дорогу я слушал музыку и зевал. Все-таки почти всю ночь вместо постели провел на дороге. При планировании немного не рассчитал расстояние и до города добрался лишь под утро. Поспал пару часов и вот опять за рулем. Но молодому телу и не такие подвиги подвластны.

Под Дина Мартина и Китти Каллен мимо меня проплывали аккуратные городки, сосновые рощи и живописные мосты над реками, на которых я то и дело видел лодки, катера и баржи.

Наконец мы съехали с хайвея на проселочную дорогу, которая тоже была асфальтированная, но с двумя полосами. Минут десять, и мы добрались до национального парка. Попетляв еще пару минут и заплатив символические пятьдесят центов за въезд, мы оказались на парковке, на которой нам пришлось изрядно покрутиться пока мы не нашли пару свободных мест.

Я помог Билли выгрузить из багажника его машины всё что он приготовил для отдыха. Помимо зонтиков и складных шезлонгов этот хозяйственный тип захватил с собой две увесистых сумки-кулера со льдом. В одном были легкие закуски, в другом — напитки.

Нагрузившись как два вьючных верблюда, мы отправились на озеро, гладь которого была хорошо видна при подъезде к парковке. Солнце палило нещадно и народу на пляже было полно. Компаниями играли в волейбол, парочки плавали на лодках и катамаранах, вся прибрежная зона была забита шезлонгами и расстеленными на песке полотенцами, на которых загорали, купающихся тоже было в достатке. А от множества фланировавших по пляжу симпатичных девушек глаза разбегались. До времен, когда бикини представляли собой две полоски, оставалось еще лет тридцать, как минимум, но современная пляжная мода тоже неплохо демонстрировала прелести местных красоток.

Отыскав немыслимым образом в этой толчее свободный пятачок, мы с Билли занялись его обустройством, а девушки начали нас отвлекать. Слишком уж соблазнительно они избавлялись от одежды.

В итоге Джессика оказалась в ярко-желтом купальнике, мне даже съесть ее захотелось, смотрелось очень вкусно.

— Фрэнк, ты скоро? — на передний план выдвинулась Донна, загородив своей грудью завлекательного четвертого размера свою более хрупкую кузину.

— Сейчас, — произнес я, когда смог оторвать взгляд от ложбинки.

Пляжный прикид я привез с собой из Италии, именно в нем я щеголял на яхте, и состоял он из плавательных шорт с рисунком в виде пальмовых листьев и панамы. В этом я с разбега и плюхнулся в озеро, окатив брызгами рванувших вслед за мной Джессику с Донной.

Визги остались позади, а я, наслаждаясь теплой водой и ощущением свободы, плыл кролем подальше от берега. Обернулся только когда стал уставать. Передохнул немного на спине и уже хотел возвращаться, как увидел приближающийся катамаран с двумя блондинками на борту в открытых купальниках. Обойти их своим вниманием я, разумеется, никак не мог.

— Леди, — приподнял промокшую панаму. — Вы ведь не дадите утонуть отличному парню, — сияя улыбкой, я сгрузил локти на один из поплавков.

Леди были не против, леди были за.

— Фрэнк, а это не тебя кричат? — после нескольких минут общения с усмешкой поинтересовалась одна из моих новых знакомых.

— Кажется, меня, — пришлось признать очевидное. Джессику с Донной трудно было не услышать. Обе девушки прыгали на пляже и махали мне руками. Пришлось прерывать знакомство и возвращаться.

Нивелировав претензии шлепками по упругим попкам, я достал колу и развалился на одном из лежаков.

Билли с женой плескались в воде, а две кузины расположились на соседних шезлонгах и попросили намазать им кремом спины. Пока занимался этим ответственным делом словил спиной мяч, который буквально спас меня от надвигающейся катастрофы.

— Волейбол? Отличная идея! — пробормотал я себе под нос, с опаской поглядывая на купальные шорты. Все же у молодого тела есть свои недостатки.

— Девчонки, я скоро! — крикнул я кузинам у сбежал к сетке, не ведясь на возмущенные выкрики мне вслед.

Только успел расторгнуть помолвку, и ввязываться в новую совершенно не хотелось. Но, боюсь, с кем-то вроде Джессики, девушки из хорошей семьи, к тому же соседки Фрэнка, просто перепихнуться пару раз не выйдет. Или в церковь, или персона нон-грата. Ни то, ни другое мне не подходит. Во-первых, мне нужно убежище — этот тихий американский городок, а во-вторых, в моих планах не стоит заводить семью, детей. Мне не нужны болевые точки впреддверии того, что я задумал.

В обратный путь мы отправились уже вечером. Мы с Билли вновь шли навьюченные, впереди нас весело крутили попами девчонки, так что с пути мы не сбились. До парковки дошли. А там я не увидел свою машину. На ее месте толкались девушки в купальниках.

— Теперь нас! — крикнула одна из них.

Толпа расступилась и я, наконец, увидел свой Корвет. Аж от сердца отлегло. Оказалось, что местные красотки выбрали его в качестве фона для фотографий. Фотографом тоже была девушка. Кроме наличия фотоаппарата от остальных она отличалась полувоенного покроя бриджами и короткой стрижкой. Да и командовала процессом она решительно.

— Отошли от машины! А вы встаньте нормально. Не двигайтесь! Снимаю!

— Устроили тут фотосессию, — я подошел ближе, боясь увидеть на тачке царапины.

— Куда прешь⁈ Не видишь, мешаешь⁈ — закричала на меня фотограф.

Ситуация начинала забавлять.

— Хотите фоткать мою тачку — платите, — озвучил я условия. — Беру поцелуями. — это я говорил девушкам в бикини, но отозвалась та, что была в штанах.

— Мужлан! — припечатала она и начала кричать о том, что все мужики — козлы.

Ее мнение обо мне остальными было проигнорировано.

— Так это твоя машина? — заинтересовались красотки и тут же окружили уже меня. — Покатаешь? О, я умею целоваться. А я согласна не только на поцелуй! — девушки явно говорили это не всерьез, но Джессика с Донной шутки не оценили.

Эти две боевые кузины прорвали окружение и загородили меня своими телами.

Так что домой я ехал не в одиночестве, а вместо Дина Мартина слушал щебетание Донны, которая выиграла битву за пассажирское место в моем спорткаре.

— Завтра на пляж съездим? — с придыханием спросила Донна, когда мы въехали в город.

— Не, завтра не получится, — я мазнул взглядом по ее обтянутой топиком груди. — И вообще в ближайшее время я буду сильно занят, — твердо закончил я.

Девушка вздохнула, я опять скосил глаза, но решение не переменил. Меня действительно ждали дела.

Получить деньги от страховой компании — дело нелегкое. Страховщики охотно лишь страхуют, то есть принимают страховые платежи, а вот компенсировать ущерб при наступлении страхового случая они не спешат. Начинают юлить, оспаривать стоимость застрахованного имущества, проводить всевозможные экспертизы с целью уменьшить страховую сумму. Поэтому моя задача — не дать этим хитрожопым дельцам за что-либо зацепиться.

Чтобы сделка на поставку европейских гоночных машин люксовых марок между фирмой мистера Андерсона и компанией Ромео не выглядела мнимой, нужно было придать ей легальный лоск. Именно с этой целью я прибыл в Нью-Йорк. Anderson luxury motors срочно требовалось арендовать автосалон и склад для хранения машин.

Для автосалона годилось практически любое здание подходящего размера с панорамными окнами. Сперва я хотел ограничиться арендой какого-нибудь закрывшегося автомобильного салона, благо в Нью-Йорке таких было несколько. Но посчитав затраты решил дело удешевить. Мне же важна не реальная пригодность здания для задач, указанных в договоре поставки, а сам факт его наличия. По документам есть — и ладно.

Поэтому я остановил свой выбор на Статон-Айленде. Сейчас этот район Большого яблока представлял собой захолустье и цены на коммерческую недвижимость здесь были ниже чуть ли не в три раза если сравнивать с Квинсом и Бронксом.

Но так будет не всегда. Как только построят мост Верразано и Стейтон-Айленд будет соединен с Бруклином ситуация резко изменится. Недвижимость и земля здесь возрастут в цене. Так почему мне не заработать на этом? Ведь ждать придется не так уж и долго. Строительство моста должно начаться уже в конце пятидесятых. Значит решено, куплю себе, в смысле на имя Фрэнка, а не Андерсона, несколько акров земли. Правда не сейчас, на все мои задумки пока денег не хватит. Но время у меня еще есть. Год, от силы два, пока в узких буржуйских кругах не станет известно о планах строительства моста.

Поэтому пока только договор аренды. Оформив его, я завернул в одну из публичных библиотек Манхэттена, чтобы сделать копию. Благо, копировальные машины от General Electric уже были достаточно распространены. А затем вернулся в Бруклин.

Когда я регистрировал новую фирму Андерсона, то арендовал почтовый ящик для корреспонденции. На него Ромео мне и присылал весточки о том, как продвигается наше дело. Все вполне официально. Ну а как иначе? Мы же реальные бизнесмены, только немного невезучие. В этот раз в ящике оказалась долгожданная телеграмма «Груз отправляется двадцатого июля». Отлично!

В свою очередь я в Италию отправил копию договора аренды помещений для хранения и демонстрации автомобилей, чтобы Ромео мог предъявить его страховой когда начнется вся эта канитель со страховкой.

Но это еще не все. Предстояло создать имитацию деятельности фирмы, чтобы в случае проверки было видно, что мистер Андерсон действительно планировал продавать машины.

Нет, поиском персонала я заниматься не буду. Слишком это геморойно. Лучше я закажу разработку и печать рекламных материалов: брошюры, листовки, плакаты.

Задумка мне обошлась всего в пару сотен долларов, притом большая часть этой суммы ушла на работу дизайнера. Все расходы, что аренда помещений, что заказ рекламы и пересылка почты проходили официально, через счета фирмы, превращая её в нечто реальное.

Закончив с делами Андерсона, я с чистой совестью вернулся домой, в Мидллтаун. Там меня тоже ждали дела Уилсона.

Дом Уилсонов я вернул, теперь пришло время заняться восстановлением семейного бизнеса. Нужно это было нам обоим: мне и Фрэнку. Ему для душевного равновесия, чтобы не взбрыкивал под руку. Попробую его усыпить таким образом. Может поймет, что все у Уилсонов в порядке, успокоится и уйдет туда, куда положено уходить душам умерших. Не все же со мной тусоваться. А то я из-за этого соседства не могу позволить себе более радикальные способы уничтожения экономики США. Приходится шифроваться. Придумывать всякую хрень типа общества по защите нашей планеты от загрязнения. И как поведет себя Фрэнк, когда узнает, что действовать оно будет экстремистскими методами — я уже догадываюсь. И, боюсь, его реакция может нанести мне физический вред. Вдруг захватит управление над телом и самоубьется, он же в этом мастак. Как вспомню то жуткое ощущение от веревки на шее, так все еще не по себе становится. Биться надо. С врагами, со всем миром, с самим собой. Биться до последнего. А не в петлю лезть. Какие мы бедные и несчастные, ничего у нас не получается и никто нас не любит. Тьфу. Терпеть не могу слабаков.

Еще один плюс от восстановления завода — он отличная ширма для такого, как я. Ведь логика американцев проста. Если у тебя есть легальный бизнес, при этом еще и семейный, и он приносит доход — значит ты добропорядочный американец, а не прохвост какой, которого соседи даже на игру в бридж не позовут. Да и деньги через него можно будет отмывать. Кругом профит.

Насчет выгодности пивного бизнеса у меня тоже нет сомнений. Пиво любили, любят и будут любить. А я еще привнесу в этот мир новые сорта. Так что пиво Уилсонов с руками будут отрывать.

Да и без новшеств дела пойдут хорошо. Все же бизнес Уилсонов прогорел, во всех смыслах, не по причинам рынка, а исключительно из-за лудомании владельца.

Я этим недугом не страдаю, кроме той шалости на ипподроме, все мои игры были вызваны не азартом, а твердым расчетом, так что с этой стороны заводу ничего не угрожает.

В сити-холле я узнал, что, участок на Индастриал Плейс ушел с молотка еще в начале марта, пусть само здание сгорело, но удобство подъездных путей и проходящая рядом железная дорога делало его лакомым куском, так что новый владелец нашелся сразу.

Сейчас это место ничем не напоминало пепелище, всё давно было убрано и вовсю шло строительство торгового центра, ага, еще одного. Еще лет десять и они заполонят все города.

Помощник мэра, с которым я разговаривал подсказал, что сейчас в городе и окрестностях продаётся полтора десятка участков под коммерческую застройку и есть несколько вариантов покупки уже готовых зданий. На этом его помощь мне закончилась, варианты предстояло осмотреть самостоятельно как и узнавать стоимость. Следующие пару дней я только и делал что ездил по городу и окрестностям, и выбирал. И мне ничего не подошло. Одни варианты не подходили по стоимости, другие были неудобно расположены.

Решение моей проблемы предложил Билли. Я заехал к нему в тир пострелять, Это занятие оказалось на редкость медитативным и здорово прочищало мозги.

Когда я покупал новую пачку патронов взамен использованных, я поделился с Билли своей проблемой и тот, к моему удивлению, мне помог.

— Я слышал братья Клемсоны собираются продавать свой завод, — задумавшись, припомнил он.

— Что за завод? — сделал я стойку.

Билли удивился моему вопросу, ведь по его мнению Фрэнк должен был это знать, но все же ответил.

— Они металлообработкой занимаются, а в центре нет возможности для расширения. Поэтому и хотят перенести.

— Спасибо, дружище, — поблагодарил я школьного друга Фрэнка и поспешил взглянуть на завод.

Оказывается я проезжал мимо него каждый день по дороге в мотель. Сейчас на завод я смотрел уже другими глазами, как на потенциальную пивоварню.

Увиденное мне понравилось, трехэтажное здание с пристройкой и башенкой смотрелось симпатично. Вот только большой пивоваренный завод здесь не разместить. А вот небольшая пивоварня, с баром и собственной кухней будет отличным местом для отдыха жителей города и окрестностей. С этого вполне можно начать легальный бизнес, а потом, если затея с пивом себя оправдает можно будет и построить что-то более глобальное.

Владелец оказался на месте. Меня он принял без задержек.

Билли оказался прав, хозяева собирали вещи и готовились к переезду. Весь пол в кабинете был заставлен коробками, придавленными сверху кипами бумаг, открытые шкафы щерились пустыми полками

— Добрый вечер, мистер Клемсон, — осторожно перешагнул я препятствие.

— Фрэнк? Не ожидал тебя увидеть. Извини за беспорядок, сам понимаешь, — я нисколько не удивился, что он меня знает. Семья Фрэнка была слишком известна в городе. Мистер Клемсон освободил от бумаг одно из кресел. — Устраивайся. Сигару? И чем могу помочь?

— Слышал вы продаете завод? — перешел я сразу к делу. Хозяин кабинета был слишком занят для разговоров о погоде и самочувствии родственников.

— И зачем он тебе? — удивился он. Видимо ожидал от меня совсем другого.

— У вашего завода очень хорошее расположение. Я хочу открыть здесь свой бизнес.

— Если ты хочешь заниматься здесь металлом, то завод я тебе не продам, — по акульи улыбнулся он мне, намекая на то, что конкуренты ему в городе не нужны.

— Нет, мне это неинтересно, — успокоил я его. — Мне нужно здание для пивоварни с баром.

— Пивоварню? — его брови взметнулись вверх. — Значит ты решил продолжить семейное дело?

— Скорее перезапустить. На новом месте и c новыми традициями, — завуалированно ответил я, но интриги не вышла. Собеседника интересовали лишь деньги.

— Двести тысяч, — озвучил он сумму.

Для меня это было много. Да, два с половиной миллиона лежат в Цюрихе и скоро к ним должен прибавиться еще миллион. Вот только эти деньги мне пока недоступны. Вернее Фрэнк не может их свободно тратить, я же не хочу получить повестку в налоговую.

Но соглашаться придется. Все же это было лучшим предложением на сегодня.

— Вы хотите деньги сразу? — спросил я после продолжительной паузы. Всё это время мистер Клемсон молча раскуривал сигару. — Это большая сумма.

— Я читал ты хорошо заработал в Европе, — пыхнул он.

— Вы верите газетам? — напоказ удивился я. Этот чертов репортер сильно меня подставил своей статьей.

— Фрэнк, мне нужны деньги, а ты не единственный кто выразил интерес к заводу, — обломал он меня.

— Хорошо, мистер Клемсон, я согласен. Мой адвокат подъедет к вам. Как насчет завтра?

— Отлично. Будет Циперович?

— Нет, он был адвокатом моего отца. У меня другой адвокат. Пэрри Мэтьюс из Нью-Йорка.

Оформление сделки заняло несколько дней. Хоть над ней работали адвокаты, но и я изрядно упахался. Эти насыщенные дни скрашивала лишь сестра Мэтьюса, которая была на подхвате у брата. Услада для моих глаз. Небесный ангел, что снизошел до такого грешника, как я. Ну как снизошел. Позволял мне смотреть на нее, вздыхать, но не надеяться. Мне сразу дали понять, что мои ухаживания девушке неприятны. Пэрри тоже предостерег, что если буду подкатывать к его сестре, то наше сотрудничество прервется. Облом по всем фронтам. И я даже не знаю причину. Зато я узнал ее имя. Нежное, как и сам носитель — Эмма.

Наконец, сделка завершилась, деньги были переведены на счет Клемсона и местная Middletown Times Herald вышла с броским заголовком:

«Местная знаменитость, Фрэнк Брайан Уилсон третий закрыл сделку по покупке „The Clemson bros“. Подробности сделки стороны не раскрывают, известно только мистер Уилсон планирует открыть бизнес, не связанный с металлообработкой. Мистер Уилсон получил широкую известность далеко за пределами нашего города после того как…». Ну и дальше рерайт статьи про статуи.

— Чихнуть нельзя, сразу в газете об этом напечатают, — я в раздражении налил себе еще кофе. Горничная принесла мне завтрак в номер, его я сейчас и уминал. А для лучшего пищеварения читал прессу.

Жить в мотеле уже изрядно надоело. Но ремонт продлится не менее месяца, так что приходилось терпеть.

— И как в таких условиях прогрессорством заниматься?

Я тяжко вздохнул. Идея с патентами из-за этой чертовой гласности нравиться перестала.

Была у меня мысль изобрести кое-что для автомобиля и продать лицензии Ромео. Я даже для этого упросил Клемсона уступить мне несколько старых станков по остаточной стоимости. Но, сдается мне, придется менять планы и действовать не так прямолинейно.

Патенты лучше не на себя оформлять, а на компанию Ромео. Взамен же получить ее акции.

А объяснить свои гениальные идеи можно промышленным шпионажем. Ведь Винченцо Ромео знает меня как агента ЦРУ. Хотя нет, пусть лучше считает меня талантливым инженером. У меня и диплом соответствующий есть. А о шпионаже он пусть только догадывается. Ведь человек должен иметь хоть какое-то объяснение необъяснимым вещам.

Вот поеду за деньгами и договорюсь о новом сотрудничестве. И тогда мир намного раньше увидит ремни и подушки безопасности, центральный замок, галогеновые фары, двухкамерные шины. И все это будет в автомобилях Альфа-Ромео. И, главное, принесет мне миллионы.

Глава 23

— А ты изменился Фрэнк, — мистер Осборн, бывший главный пивовар Wilsons Brewery, не отрываясь, смотрел на меня.

После того как пивоварня Уилсонов сгорела этот широкоплечий приземистый мужчина с пивным животом не стал искать себе новое место. Помимо того, что он работал на отца Фрэнка, мистер Осборн владел еще маленьким ресторанчиком Colonial Dinner в южной части города, рядом с колледжем.

В этот ресторанчик Мистер Осборн и пригласил меня поговорить.

Красные диванчики, столики на никелированных ножках, парочка возрастных официанток в накрахмаленных передниках и музыка из музыкального автомата. Типичный семейный ресторанчик.

— Все мы меняемся, — дежурно ответил я, разделавшись с short ribs с пастой щедро посыпанной сыром и картофельный салат.

— До того, как ты уехал в колледж, тебя совсем не интересовало семейное дело. Я даже думал, что твой отец будет последним Уилсоном, кто варит пиво в Мидлтауне. Какого же было мое удивление, когда узнал, что ты выкупил завод Клемсонов и собираешься организовать там пивоварню.

— Вы правы, еще несколько месяцев назад я не собирался возвращаться в Мидлтаун и заниматься пивоваренным бизнесом, — ответил я чистую правду. Еще в январе я жил себе спокойно в моём доме во Флориде 21-го века. — Но после всего случившегося я почувствовал, что должен продолжить фамильное дело.

— Это в тебе проснулась кровь! — уверенно заявил он. — И я рад это слышать, парень. Если нужна будет моя помощь — только скажи!

Его энтузиазм подсказал, что мистер Осборн не прочь вернуть себе прошлую должность. Или семейный ресторанчик не дает желаемого дохода или он фанат своего дела. Впрочем, какая мне разница. Штат все-равно придется набирать. А мистер Осборн опытный, проверенный временем кадр.

— Буду рад предложить вам ту же должность, что вы занимали у моего отца, — после моих слов, мужчина заметно приободрился, а я дополнил. — Надеюсь, вы сможете внедрить мои задумки.

— Какие задумки? — осторожно поинтересовался Осборн.

«И почему людей пугает все новое?» — думал я, глядя на то, как насторожился мой собеседник.

— Хочу расширить ассортимент, — начал я рассказывать о своих планах. — В пивоварне отца варили всего два сорта лагера. Обычный 5-ти градусный и крепкий — 6,5 градусов. Я бы хотел увеличить количество сортов до десяти, и это минимум — портеры, стауты, IPA и прочее.

— Ха, если ты думаешь, что меня это пугает, то ты не прав, — удивил меня Осборн. — Самое сложное в нашем деле — это сварить правильный лагер, а всё, что ты перечислил, сделать легче и проще. Во всяком случае для меня.

— И IPA? — усомнился я.

Я точно помнил, что этот стиль начал набирать свою популярность только в семидесятых. А тут этот пенёк на ножках говорит, что для него это не проблема.

— Конечно, только для того чтобы сварить пиво, максимально похожее на британское, нужно и сырьё соответствующее. Канадский солод, английские верховые дрожжи, их же сорта хмеля. Ты уверен, что тебе это нужно? Цена ингредиентов будет такая, что никто это горькое пойло пить не будет. Хотя его и так пить не будут. У нас не в чести горькие сорта.

— Ясно, — в его словах был резон, но не было знаний будущего, поэтому я настоял на своем. — Мы должны удешевить конечный продукт. Поэтому мы будем варить аналог IPA из местного хмеля и попробуем составить из него интересную композицию.

— А с дрожжами что ты будешь делать?

— Закажем пропагатор, это всё несложно на самом деле.

— Твой старик тоже хотел что-то подобное, но у нас ничего не получилось.

— А у меня получиться. У вас же в штате микробиолога не было, верно?

— А зачем он на пивоварне? Мы же не таблетки делаем, а пиво варим. Все эти пробирки с пипетками нам не нужны. Простая трата твоих денег.

— Мистер Осборн, то что мы не будем делать, так это работать по старинке. Мы закупим современное оборудование, наймем микробиолога и будем делать самое лучшее пиво в Америке. Так вы со мной? — спросил я у озадаченного моими грандиозными планами собеседника.

— Хочешь тратить деньги на ерунду — мешать не буду, — не особо оптимистично проворчал он, но закончил на позитиве. — Я в деле.

Мы церемонно пожали друг другу руки и приступили к предметному разговору. Работы предстояло много. Заказать оборудование, заключить новые договоры с поставщиками сырья, нанять команду пивоваров. Вот только большинство из тех, кто работал на Уилсонов, уже устроились на пивоварни в других городах нашего и соседних округов. Но Осборн вызвался решить эту проблему.

Сам же я занялся поиском начальника отдела логистики для Wilson’s New Brewery. У серьезного производства, а мой завод будет именно таким, должен быть отдел снабжения и сбыта. К тому же не самому же мне заниматься закупками оборудования и сырья, а также реализацией продукции. У меня совсем другие приоритеты. Пивной бизнес для меня ширма, а также задел на будущее. Совсем скоро в Америке вспыхнет как чума субкультура хиппи с их бесноватыми фестивалями. Ну а пока можно потренироваться на битниках, предшественниках детей цветов.

Нужного мне логиста я нашел в местном Community College. Пара студенческих вечеринок, на которые я смог легко попасть, богатый и знаменитый Фрэнк Уилсон желанный гость на тусовках, тем более что напитки и закуски за мой счёт, и вот у меня появились интересные знакомства среди молодых, да ранних.

Я выбрал Курта Френсиса выпускника факультета экономики. Немного дешёвой лести, плюс бриллиантовые перспективы и вот уже Курт готов носом землю рыть на благо нового работодателя. И плевать, что его ждали в Coca-Cola, где Курт проходил стажировку. Мое предложение оказалось намного лучше.

Еще одним приобретением в колледже стала та самая девушка-фотограф, что снимала подруг на фоне моего спорткара. Встретились мы с ней на одной из студенческих вечеринок. Та опознала меня по машине, я ее по надменному и несколько агрессивному поведению, которое выделяло ее среди вешающихся на мою шею студенток факультета искусств. И это только подогрело мой интерес. Она была неместной, симпатичной и вместо замужества собиралась стать известным фотографом, то есть обладала сразу тремя достоинствами. И я не мог пройти мимо такого сокровища. Ей повезло, по прошлой жизни я прекрасно знал, как управляться с излишне эмансипированными особами, так что в моей постели она оказалась довольно быстро, где, наконец, узнала, что с мужчинами можно не только конкурировать.

— Фрэнк, вставай, я уже завтрак заказала! — разбудило меня мое сокровище, безжалостно сдернув одеяло.

— Кэролайн, дай поспать, солнце еще не взошло, — взмолился я.

— В твоем номере окна выходят на запад, — просветила меня девушка, а затем мне на лицо полилась вода.

— Ты чудовище! — соскочил я с кровати. — Дай сюда, — я отобрал у нее стакан и выпил остатки воды.

В этот момент в дверь постучали и Кэролайн оставила меня в покое, занявшись сервировкой стола.

Ремонт моего дома уже подходил к концу, и я доживал в мотеле последние дни, что меня безмерно радовало. Все-таки больше чем на месяц здесь застрял.

Кэролайн, заглотив омлет и запив его кофе убежала на лекции, а я, не спеша, развернул первую газету — Time Herald. Эта была локальная газета и интерес вызвала только заметка о поступлении бывшей звезда футбольной команды старшей школы города в Гарвард. В первый день зимы, как обещал, надо будет его навестить и поставить перед ним задачи. Пусть продвигает мои интересы и отрабатывает вложенные в него бабки. Надеюсь, я в нем не ошибся, иначе он сильно об этом пожалеет. Дух Большого Быка не простит предательства.

Чтение федеральной New York Times затянулось надольше. На первой странице меня сразу же заинтересовал броский заголовок «Эйзенхауэр врал нам про Корею!»

Штатный корреспондент Times со звучным именем Питер Паркер ставил под сомнение озвученные в начале года цифры потерь авиации войск ООН и СССР с союзниками. По мнению этого Паркера, русские сожги минимум в десять раз больше самолётов, чем заявили чиновники Пентагона.

Эти выводы заставили меня задуматься. Дело в том, что корреспондент был абсолютно прав. Действительно победа в той войне была за советскими пилотами на МиГ-15. И было это связано с двигателями, которые СССР продали англичане. Причем, совершенно легально.

Но мне-то что с того? Я хлебнул начавший остывать кофе, мысленно рассуждая. То есть, получается, один союзник продаёт потенциальному врагу технологии, с помощью которых враг просто выкашивает самолёты другого союзника.

Я выбил из пачки Лаки Страйк и закурил.

Исходим из того, что такое не может быть тайной для ребят из Пентагона, а, скорее всего, с их одобрения эта сделка и была совершена. Но что скажет на это американское общество? Особенно если правильно подать эту информацию. И тогда у простых американцев возникнет вопрос к их ближайшему союзнику по НАТО — как так, вы красным продали двигатель для этого проклятого Фагота? Свое правительство они тоже спросят — как вы это допустили?

— Да, может выйти отличный скандал, — выдыхая табачный дым, резюмировал я.

Вот только мы с этим немного повременим. Надо сперва вывести из Швейцарии бабки и оформить брокерскую контору, чтобы убить сразу двух зайцев. Такая убойная информация безусловно повлияет на рынок ценных бумаг, а я этим к своей выгоде воспользуюсь.

От предстоящего двойного удовольствия губы непроизвольно растянулись в предвкушающей улыбке.

В таком мечтательном состоянии я долистал до предпоследней страницы, где упоминались различные происшествия, для Штатов это намного менее важная информация, чем результат вчерашнего матча Янкиз, и сразу же посерьезнел.

Сухогруз «Санта-Катарина» с грузом итальянских спортивных автомобилей потерпел крушение в районе Бермудских островов. По неустановленной пока причине в машинном отделении сухогруза произошло возгорание, которое очень быстро распространилось по всему кораблю.

Экипаж принял решение покинуть судно и спустя двадцать минут после того, как команда на спасательных плотах и шлюпках отошла на безопасное расстояние прогремел взрыв и сухогруз затонул

Команда корабля была спасена проходящим мимо балкером, все моряки живы. Установить причину взрыва и возгорания будет сложно из-за того, что на месте крушения глубина составляет более двух миль.

Отложив газету, я быстро начал собираться.

Все эти недели, пока торчал в Мидлтауне и занимался делами нового пивного завода, я периодически мотался в Нью-Йорк проверять почтовый ящик Андерсона. Вот и сейчас я направился по тому же маршруту. Вдруг Ромео отправил какую-то информацию, например, приглашение приезжать за деньгами.

Шучу, конечно. Я же понимал, что даже Ромео не под силу так быстро выбить выплату страховки из европейской страховой компании. Проверки и всякие согласование могут занять несколько месяцев. И все же, вдруг я его недооцениваю? С организацией потопления судна ведь отлично все организовал и место выбрал удобное. С такой глубины фиг что поднимут. Технологии пока такое не позволят.

Оправдывая мои ожидания в почтовом ящике оказалось письмо. Я нетерпеливо схватил его. Но вместо Ромео отправителем значился какой-то Питер Паркер, корреспондент New York Times.

Что-то я не понял. Я недоуменно по новой прочитал имя. Точно! Это же тот хрен, что про Корею статью написал. И нафина он мне пишет? Телепат что ли?

Разорвал конверт и жадно вчитался в напечатанные на машинки буквы:

«Мистер Андерсен, мне очень жаль, что предназначенные вашей фирме итальянские автомобили затонули в океане. Хотелось бы получить от вас комментарии по поводу случившегося» и далее на половину листа вежливые обороты и доводы убеждения.

Ты смотри-ка пронырливый какой, раскопал-таки имя получателя груза. И что мне с ним делать?

В задумчивости я вышел из отделения почты, сел в машину и поехал обратно в Мидлтаун.

Вот же черт! Чего я себе голову забиваю какой-то фигней? В игнор этого Паркера. Не до него сейчас. Есть дела поважнее. Мне предстоит встреча с Ромео и нужно уже начинать к ней готовиться, если, конечно, хочу, продолжить с ним взаимовыгодное сотрудничество.

Так что заеду-ка я лучше к Перри Мэтьюсу, узнаю как продвигаются дела с регистрацией патентов.

А Паркера можно осчастливить чуть позже.

Винченцо Ромео принимал меня в своем загородном поместье недалеко от Турина. В конце октября в Северной Италии погода была просто шикарной, и мы расположились в саду, в беседке с видом на горы.

Расправившись с легким перекусом, состоявшим из итальянского хлеба фокачча, обжаренных в оливковом масле морепродуктов, домашнего сыра и молодого вина, мы, наконец, приступили к обсуждению наших дел.

— Куда тебе перечислить твою половину? — спросил меня Винченцо, доставая из хьюмидора, что стоял на столе, сигару.

— Хотел бы получить эту сумму официально, — пришла моя очередь потянуться за сигарой. — Сейчас поясню, — увидел я непонимание в глазах хозяина поместья. — Вы ведь наводили обо мне справки, — утвердительно сказал я, — а значит знаете, что по образованию я инженер, — не дожидаясь подтверждения, ведь предположить иное было бы глупостью, я продолжил. — У меня есть несколько собственных разработок для автомобильной индустрии, которые, думаю, принесут миллионы.

Винченцо лишь приподнял бровь. Высмеивать или еще как-то показывать свое отношение к моему самоуверенному заявлению не стал.

— На одно изобретение я получил патент буквально перед вылетом в Италию и сразу же сделал его открытым для всех производителей транспорта в мире. Это трехточечный ремень безопасности, — я вытащил из портфеля, что притащил с собой на встречу копию документов, что предоставил патентному бюро в Нью-Йорке.

Ромео пододвинул к себе бумаги. По мере их изучения недоверие с лица стало исчезать, в глазах появился блеск. Видимо, посчитал в уме барыши, которые можно было получить с продажи лицензий на этот патент.

— И зачем ты сделал его открытым? — не понял он.

— Мой отец погиб в автомобильной аварии, — печально ответил я. — Отца спасти я не успел, так хотя бы помогу другим людям. Надеюсь, эта система безопасности спасет многие жизни.

— Да точно, у тебя же недавно погиб отец, — задумчиво пробормотал он, смотря на меня с еще большим интересом. Образ беспринципного ублюдка, которым он меня считал, стал приобретать новые грани. — Ты говорил, что изобретений несколько, — вернулся он к делам.

На его вопрос я достал из портфеля описание галогеновых фар и чертежи центрального замка.

— А вот права на эти патенты, например, на десять лет, я могу передать вам, — обрадовал я Ромео, дождавшись, когда тот ознакомится с документами. — Оплату возьму акциями вашей компании, которые вы мне не так давно предлагали в качестве извинений. Кроме того вы перечислите на мой счет полученный от страховой компании миллион, тем самым его легализуя.

— Легализуя? Разве деньги предназначены не, — он запнулся, — не вашему работодателю? — ЦРУ все же не прозвучало.

— Нет, афера со страховкой — только наше с вами дело, — огорошил я его. — Какие-то проблемы?

— Никаких, — пробуровил он меня взглядом, но тему развивать не стал.

— Отлично. Так как вам мое предложение?

— Сперва я должен показать все это своим инженерам, — не стал торопиться тот с согласием, продемонстрировав деловой подход.

— Тогда покажите им и это, — я вытащил из портфеля последнюю вещь, что привез с собой из-за океана — изготовленный в собственном гараже образец центрального замка.

— Ну, а пока, мистер Уилсон, прошу вас быть моим гостем, — хозяин поместья расплылся в радушной улыбке.

Скучать, таскаясь по достопримечательностям Турина, мне не пришлось. Ответ на мое предложение поступил уже на следующий день. Так что из Италии я уезжал владельцем четырех процентов акций автозавода Alfa-Romeo и с абсолютно легальным миллионом долларов на счете. Теперь мне было с чем идти на Уолл-стрит.

Глава 24

Бостон, вернее, Кембридж — часть городской агломерации Бостона — встретил меня легким ветром. Только что прошёл дождь, и воздух от наполнившей его свежести стал вкусным. Глаз же радовало сочетание желтой листвы с насыщенным тёмно-красным цветом кирпичей, из которых построены здания вокруг.

Я припарковался на Бродвее и, подняв воротник пальто, направился в сторону Гарвардского двора. Можно было и въехать на территорию кампуса лучшего университета Соединенных штатов, но не хотелось привлекать к себе излишнего внимания. А так идет себе молодой парень, ничем не отличающийся от сновавших здесь многочисленных студентов, и ни у кого это не вызывает интерес. Даже если кто невзначай и зацепится за меня взглядом, то увидит шатена с веснушками на щеках и мясистом носу, на сотворение которых у меня ушло два часа.

Джейка я обнаружил в компании студентов рядом с памятником Джону Гарварду. Бывший сатанист беззаботно смеялся над какой-то шуткой, и на мгновение мне расхотелось влезать в его жизнь. Но с этой сентиментальной слабостью я быстро справился — цель превыше всего.

Я приподнял раскрытую ладонь, убедился, что Джейк разглядел рисунок бычьего черепа, после чего прошел дальше. Шел, слушал шаги за спиной и выбирал укромное место для разговора.

Вот только вся территория кампуса кишила студентами, пришлось идти на выход. Мое внимание привлекла католическая церковь святого Павла. Как площадка для переговоров антихриста с агностиком она вполне годилась. Да и знакомство с Джейком мы начали как раз в церкви, правда, другой конфессии, но не суть. Символизм важнее.

Шаги за спиной на какой-то время смолкли, видимо, новоиспеченный слуга Духа Большого Быка ненадолго замешкался, но также быстро отринул сомнения.

Зашли в церковь и я, не оборачиваясь, показал рукой на одну из кабинок для исповеди, и когда услышал звук открывающейся двери, занял соседнюю. Лучшего места для конфиденциального разговора и не придумаешь. Осталось установить зрительный контакт. Я поднял разделяющую нас перегородку и заглянул в глаза Джейка, стараясь смотреть на него своим внутренним взором, тем, что принадлежал моей настоящей сущности.

Когда репетировал перед зеркалом, выглядело жутко. И парня пробрало. Он отринул от окошка и пошел белыми пятнами.

— Здраствуй, Джейк. Я же обещал, что мы встретимся в первый день зимы, — произнес я приглушенно.

— Кто ты? — его кадык дернулся, а голос дрогнул.

— Я тот, кого ты разбудил, — и не делая паузы, продолжил пудрить мозги, чтобы жертва не опомнилась. — Оболочка, что ты перед собой видишь, не моя. У меня пока мало сил для создания собственного материального тела, приходится одалживаться, — я оскалился, стараясь нагнать еще большей жути. — За первую службу мне я тебя уже отблагодарил.

— Да, спасибо, — заикаясь выдавил он из себя. — Я нашел деньги, — старые доллары выпуска начала века, что я смог найти в Нью-Йорке, — и фотографию колледжа там, где вы, господин, указали. Я сразу понял, что вы от меня хотите и подал сюда документы.

Меня порадовало, что он назвал меня господином.

— Теперь, когда ты здесь, тебе предстоит доказать, что ты достоин моей милости, — обрисовал я ему задачу.

— Я готов, господин, — Джейк действительно всем своим видом демонстрировал готовность на все ради моего одобрения. Теперь уже мне стало не по себе. Вершителем судеб я раньше был в лайт-варианте: мог разорить, уничтожить репутацию, даже жизнь отнять. Но сейчас я определенно вышел на высший уровень — я обрел власть над человеком в самом широком значении. Вели я — и он совершит акт самосожжения или притащит моих врагов на костер. Я читал эту решимость в его глазах. Ладно, не время рефлексировать, дело надо делать.

— Моя Земля умирает, — начал я заготовку. — Враги разрушают ее. Вырубают леса, крадут недра, загрязняют воздух, почву и воду. Мы должны остановить их. Пока у нас еще есть время. Но его слишком мало. Промедление, и время будет упущено. Нам надо торопиться. Иначе все живое исчезнет, — я говорил рублеными фразами, чтобы они легче усваивались его воспаленным мозгом. — Вот только я пока слаб, а ты один. Меня нужно усилить, а тебе собрать вокруг себя команду единомышленников, что будут разделять твои убеждения и вместе с тобой сразится с врагами Земли.

— Я сделаю все, что ты скажешь, господин! — блестя глазами пообещал Джейк.

— Мою силу увеличат совершенные во имя меня дела, — подсказал я своему последователю. — Ты начнешь с создания команды. Ведь голос одного — это голос никого. Один человек, нет человека, — привел я английские аналоги пословицы «Один в поле не воин». — Ты понял, как это важно?

— Да, господин, я подберу нужных людей.

— Уверен, у тебя получится, — подбодрил я его. — Ведь ты избранный. Избранный Духом Большого Быка! — торжественно проговорил я.

— Это честь для меня, господин!

Я видел, что Джейка раздирает от верноподданнических чувств и наложил табу:

— Тебе запрещено обо мне кому-либо рассказывать. Знать обо мне и лично внимать моим словам позволено лишь избранным.

— Я понял, господин. Эта тайна умрет вместе со мной! — поклялся Джейк.

Отлично, клиент готов, пора переходить к конкретике. Объяснить новоиспеченному эльфу, то бишь первому бойцу фронта за освобождение Земли (ELF) с какими врагами ему предстоит бороться.

— Дорогие пассажиры, добрый день. Авиакомпания Western Airlines и я капитан корабля Райан Макдона рады приветствовать вас на борту авиалайнера Douglas DC-7 выполняющего рейс по маршруту: международный аэропорт Нью-Йорка — международный аэропорт Лос-Анджелеса. Время в пути составит восемь часов. Ориентировочное время прибытия девять часов после полудня. Приятного полёта.

Летел я на западное побережье, чтобы встретиться с мистером Кроком. По моим прогнозам он уже должен вовсю обхаживать братьев МакДональдсов и сейчас самое время сделать ему предложение, от которого невозможно отказаться — предложить ему инвестиции в грядущую глобальную сеть ресторанов быстрого питания.

Если мне не изменяет память, в самом начале 60-х Рэй выкупил McDonald’s у его основателей за два миллиона долларов. Вполне возможно, что сейчас в 54 году они согласятся на куда меньшую сумму. Допустим, их устроит миллион на двоих. Если это так, то через лет десять — пятнадцать, моя доля будет стоить миллионов пятьдесят. К тому же, это будет еще один легальный бизнес. И главное, если что-то пойдёт не так с игрой на бирже, ну, вдруг, из-за меня в финансовом мире начнутся изменения, то в этом случае мультимиллионером меня сделают чизбургеры и френч фрай.

— Не желаете прессу? — чарующий голос молоденькой стюардессы заставил меня вынырнуть из дремы, в которую я погрузился, как только самолет взлетел. Я открыл глаза, прошелся заинтересованным взглядом по аппетитным формам, которые подчеркивала униформа и зафиксировал его на красивом лице.

— Да конечно, — я улыбнулся, потушил сигарету и взял сразу несколько газет. Федеральный Times и пару локальных калифорнийских.

Самое интересное обнаружилось в Los-Anegeles Evening, газете, специализирующейся на светских новостях и сплетнях.

Эшли Майерс, многообещающая актриса, только что получившая главную роль в романтической комедии «Встретимся в Лас Вегасе» и месяц назад вышедшая замуж за своего спасителя Стива МакДермота, об этой удивительной истории мы писали в одном из прошлых выпусков, подтвердила свою фантастическую удачливость. Супруги МакДермот во время семейного пикника на своём ранчо нашли нефть!

Мистер МакДермот дал нам свои комментарии. По его словам с ним уже связались представители несколько нефтяных компаний и в ближайшее время счастливые молодожёны могут сказочно разбогатеть!

Ну вот, еще одна моя бывшая подружка, которой несказанно повезло после того как она побывала в моей постели. У меня после переноса сперма что ли стала волшебной? Бред, конечно, но как-то ведь надо объяснить этот феномен. И если дело завязано на каком-то ферменте удачливости, то впредь мне стоит более скрупулезно относится к выбору партнерш. Вдруг осчастливлю недостойную? Кастинг что ли проводить?

Какая только хрень в голову не лезет во время долгих перелетов. Лучше посплю. Я отбросил газету и закрыл глаза. А открыл их уже в Городе Ангелов.

Взял в прокат машину и поехал в Сан-Бернардино, туда где как я помнил располагался самый первый МакДональдс. Дело в том, что я не мог просто так позвонить Кроку со словами:

«Рэй привет, это Фрэнк Уилсон, помнишь, мы встретились как-то на дороге и ты дал визитку? Хочу войти в долю в твой бизнес с Макдональдсом!».

Вот нельзя так на малознакомых людей с ходу набрасываться. Нужен веский повод и окружные пути. Поэтому я решил начать с братьев Макдональдов.

На следующее утро я, невыспавшись, мотель попался отвратительный, поехал в Мак.

Старший из братьев, Морис Джеймс мое предложение открыть по франшизе кафе с ходу отверг, пояснив, что у них есть эксклюзивный агент — Мистер Рэймонд Крок.

Деланно удивившись я попрощался. Первая половина плана была сделана.

Уже через двадцать минут я из телефона-автомата звонил Рэю.

В офисе «Принс Касл» мне сообщили, что мистер Крок сегодня дома и любезно продиктовали номер. Кинув в приёмник еще одну монетку, я набрал нужные цифры.

— Мистер Крок? — дождавшись подтверждения, я представился. — Фрэнк Уилсон, помните мы с вами познакомились в Коннектикуте.

— О, Френк, рад тебя слышать, — после продолжительной паузы разродился собеседник. Все-таки вспомнил он меня. Это радовало. — Каким ветром тебя занесло в наши края?

— Как раз из-за этого я и хотел попросить вас о встрече, — постарался заинтриговать я собеседника.

— Я не против, правда немного приболел. Но если хочешь мы можем встретится у меня дома, — мой подход сработал.

— Отличная идея, диктуйте адрес!

Жил мистер Крок с женой в аккуратном скромном доме. Он проводил меня в уютную гостиную, налил кофе и мы начали разговор…

— Это очень неожиданно, Фрэнк. — задумчиво произнес Рэй после того как я рассказал ему о том, что хотел стать агентом братьев Макдональдов. — Если бы не абсолютная случайность нашей тогдашней встречи, я бы подумал что ты шпионишь за мной. Я буквально недавно сам договорился с Ричардом и Джеймсом о работе с ними. И тут такое совпадение.

— Где-то с месяц назад я случайно оказался в Сан-Бернардино, перекусил у них в кафе и понял — в этом что-то есть. Я бакалавр инженерии и кое-что понимаю в том, как организовывать работу предприятий. И я вижу что за кафе братьев Джеймс будущее.

— Как и я, Фрэнк, как и я. Но о чём ты хотел поговорить, кроме восхищения тем, что придумали эти двое?

— Я хочу войти в дело, Рэй, — вот теперь юлить было вредно.

— Нет, мне не нужен еще один партнёр в этом деле. Хватит двух братьев и меня, — резко ответил Крок, встал и прошёлся по комнате. — И еще. Если ты попробуешь организовать что-то подобное, я тебя засужу, — продемонстрировал он оскал будущей акулы капитализма.

— Рэй, подумай вот о чем. Чтобы построить гигантскую сеть кафе тебе понадобятся годы. Один ты будешь раскручивать такой масштаб довольно долго. Просто потому, что у тебя нет нужных денег и наверняка ты при этом влезешь в долги, заложишь дом, пойдешь по банкам выпрашивать кредиты. Верно?

— Допустим, — неохотно проговорил Рэй.

— А я предлагаю тебе инвестиции, серьезные инвестиции, которые ускорят развитие бизнеса и могут принести миллионы. Вот смотри: у Макдональдов есть концепт, у тебя есть желание, и, скорее всего, план как всё организовать. Но ни у них, ни у тебя толком нет денег.

— А у тебя они есть? — недоверчиво спросил Рэй.

— Да, у меня они есть. И я готов вложиться по-крупному в наше общее дело, — я специально выделил голосом последние слова.

— И сколько ты готов вложить, Фрэнк?

— Миллион долларов. В течении двух лет я вложу в твой бизнес миллион долларов.

Ах эта магия цифр. Миллион произвёл впечатление на Рэя и он согласился прилететь в Нью-Йорк где мы подпишем все необходимые бумаги, как никак такие вещи нужно делать с привлечением юристов.

Но одну бумагу мы всё-таки подписали — это был договор о намерениях.

— Дорогие жители Мидлтауна и гости нашего замечательного города, — мэр Миллс с импровизированной трибуны обвел взглядом собравшихся перед моей пивоварней «лучших людей города» и приглашённых со всего округа, — Семья Уилсонов варила пиво в нашем городе начиная с 1904 года. И даже во время сухого закона мой отец, как и все его друзья, пили пиво Уилсонов. Брайан Френсис Уилсон делал на своей пивоварне солодовый экстракт, а уже дома из него отец варил пиво. Поэтому когда зимой произошли связанные с Уилсонами трагические события, я ужасно огорчился. Без пивоварни Уилсонов наш город потерял часть своего очарования.

Мэр сделал паузу, отпил воды из стоящего перед ним стакана и продолжил свою речь:

— Но Бог любит Америку, и он любит штат Нью-Йорк, и наш город. Ничем иным, кроме Божьего вмешательства я не могу объяснить тот факт, что вот этот молодой американец, — мэр кивнул на меня, стоящего справа от него, — настоящий патриот и достойный сын своего отца! — в этот момент он положил мне руку на плечо, — нашёл в Италии сокровища, часть из которых уже переданы в Музей Естественной Истории В Нью-Йорке и получил за них целое состояние. С помощью которого он решил продолжить семейное дело. Фрэнк Уилсон не только прославил наш город, но и вернул ему очень важную его часть — пивоварню. Мои аплодисменты ему!

Мэр картинно принялся хлопать в ладоши, стоящие на лужайке перед входом в пекарню жители и гости города тут же его подхватили, ну а я, как центральное лицо этой сцены, выдвинулся немного вперед, расправил плечи и ответно продемонстрировал всем свои белые зубы, попутно щурясь от слепящих глаза фотовспышек.

Среди местной прессы была и моя недавняя подружка Кэролайн, которую не так давно взяли фотокорреспондентом в студенческую газету. С ней мы уже расстались, смогли вынести друг друга только пару недель. Но вышло без обид и истерик, ведь Кэролайн — современная карьераориентированная девушка, а не какая-то мечтающая о замужестве домашняя клуша, как она о себе говорила.

В первых рядах приглашенных, улыбаясь, махали мне руками две кузины — Джессика и Донна, которые совершенно не по-сестрински конкурировали за мое внимание. А меня ходить по минному полю совсем не радовало. Раз ошибешься — и уже женат.

Я скользнул взглядом дальше и наткнулся на смутно знакомого типа. Точно, это же именно с ним на ипподроме был ныне покойный Тед Лассард. Качок стоял с двумя мужчинами посубдильней, и вся троица очень внимательно меня разглядывала. Ну и чего им от меня надо? Смерть их дружка признали несчастным случаем. Нефиг пьяным за руль садиться. Так что какие ко мне могут быть вопросы? Или это правопреемники кредитора? Так шиш вам, а не бабки. Надо будет озаботиться личной безопасностью и впредь передвигаться по округу с пистолетом, а то он у меня без дела дома лежит. Кстати, ремонт в доме закончился и я, наконец, туда переехал. Даже прислугу нанял. Белую женщину из пригорода. Она приходит ко мне убираться и готовить через день.

Чуть дальше стояла Сара и недобро на меня косилась. Еще бы она воспылала ко мне любовью, ведь я стал причиной скандала, в результате которого ее семья оказалась в общественной изоляции. Найденное почтовыми сотрудниками и возвращенное мне кольцо не спасло ситуацию. Мой адвокат уже начал военные действия против Циперовича, о чем сразу же стало известно всем в Мидлтауне. Играя роль хорошего парня, я не стал доводить дело до конца, гробить юридическую практику одного из горожан, и удовлетворился выплаченной мне компенсацией в размере ста тысяч долларов.

Мой широкий жест оценили, о чем свидетельствует присутствие на открытии моего завода всей этой толпы народа во главе с мэром.

— Друзья, — начал я свою ответную речь. — Я искренне рад, что родился и вырос в этом прекрасном городе, рад, что вернулся сюда после колледжа, рад, что продолжил семейное дело и, конечно же, я рад, что именно вы будете покупать мое пиво! — переждав смех и аплодисменты, я продолжил. — Дорогие соседи, спасибо вам за поддержку! Без нее я бы не справился! — вновь аплодисменты и одобрительные выкрики. — И конечно же я выражаю свою благодарность нашему глубокоуважаемому мэру, мистеру Миллсу. Ничуть не покривлю душой, если скажу, что в эти трудные для меня месяцы он заменил мне отца! И в благодарность вам всем я обещаю работать во благо нашего города и всей страны! Боже, храни Америку!

— Фрэнк Уилсон — достойный сын своей великой страны! — эстафету вновь подхватил мэр. — Фрэнк из тех, кого не страшат трудности. Он тот, кто идет к совей цели невзирая ни на что. Фрэнк Уилсон — настоящий американец!