Наследница северных угодий (СИ)

Глава 17

Ко второй половине урока однокурсники наконец худо-бедно разобрались с чисткой котлов. И это меня удивляет, ведь я первый день на занятиях, но они-то тут точно не первый год учатся, знают учителя Кута, наверняка и с его методом преподавания знакомы. Так почему же двигаются, словно сонные мухи, объевшийся варенья?

— Пошевеливайтесь. Те, кто не успеют начать, останутся без противоядия, — Кут неожиданно достаёт из ящика стола конверт, высыпает из него содержимое на ладонь и, сказав, — развейся, — выдувает в класс. Порошок моментально оседает на лицах учеников, заставляя их вскрикнуть. Учитель откровенно радуется произведенному эффекту и говорит, — или вы думали, что хоть один наш урок пройдёт без проверки? Я специально выпросил у учительницы Рейны её месячный запас порошка Милоха.

Что ж. Вполне логично. Очень действенный способ заставить студентов шевелиться. Я и сама чувствую, как начинает чесаться лицо, но не волнуюсь так сильно, ведь над моим котлом уже поднимается серебристый пар правильно сваренного зелья. Мне уж точно не грозит бугристое лицо от прорастающих корешков.

— Поделись! — неожиданно дёргает меня за руку какая-то девчонка с рожками, растущими прямо у неё изо лба. — А то прокляну!

Интересно, она действительно способна это сделать? Если да, то, может, и правда поделить? С другой стороны, кто виноват, что она не захотела поработать своими белоснежными ручками, чтобы вычистить котёл и вовремя сварить противоядие. А если нет, то и бояться мне нечего, ведь так?

— Риа, ты совсем обнаглела, — это уже злится парень, выглядывающий из-за хрупкого плеча девушки. Его лицо мне кажется знакомым. И тут же осеняет меня — это же Кирен, тот, что с сестрой моей под ручку ходит. Он же тем временем продолжает полыхать гневом, — до того как ал’Сандр потеряла память, ты над ней издевалась. Что, решила в свете новых обстоятельств ей на шею сесть? Окстись, детка.

Такое панибратское обращение меня поражает. Над таким поведением парня точно стоит задуматься, ведь неспроста он позволяет себе подобное обращение, следовательно, знает, что ему за это ничего не будет, ничего не возразит Риа и даже рогами своими не забодает. Стало быть, даже в этом учебном заведении есть своя иерархия. Для начала мне надо выяснить, кто есть кто, чтобы знать, к кому можно обращаться, а к кому нельзя, с кем лучше общаться, а кого лучше избегать, кто мне сможет помочь, а кто только сильнее попытается сбросить на самое одно, чье отношение к Нивес положительное, чье нейтральное и чьё отрицательное — это всё даже важнее чьих-то домыслов о том, что я могу быть Приходящей. Рогатая ученица лишь фыркает на Кирена, ничего ему не возражая, и отходит в сторону, как будто ничего не произошло. Но этих минут на демонстрацию силы от парня хватило, чтобы понять, что его действительно было бы неплохо привлечь на свою сторону, если он не сильно предан моей сестре.

— Спасибо, — проявляю вежливость в этот раз более явно, чем при знакомстве с наследником. — Если бы не ты, боюсь, сама бы ей по рогам настучала.

Ал’Вула робко улыбается и отходит в сторону, чтобы наконец заняться своим зельем, я же продолжаю работу, дабы закончить начатое. Лицо чешется все сильнее, и единственная надежда на избавление — правильно приготовленное снадобье.

Вдруг раздался громкий хлопок и чей-то вскрик. Классную комнату затянуло густым чёрным дымом, и ориентироваться стало возможно лишь на голос учителя:

— Не двигайтесь со своих мест, ничего страшного не случилось. Риа снова перепутала последовательность добавления ингредиентов, — после этих слов Кута ученики захихикали, видимо, уже не впервые раз рогатая устраивает веселье во время занятий. — Ль’Зида, твой выход, — попросил кого-то в тишине.

Раздалось шипение, как если бы стая змей решила посетить помещение, а затем дым развеялся так же внезапно, как и появился. Посередине классной комнаты стоит наг (или правильно её называть нагиня?), воздев руки к потолку, а из них тянутся серебристые почти прозрачные нити, видимо, это и есть та ль’Зида, что отреагировала на просьбу учителя. И творит колдовство так уверенно, что у меня нет сомнений — она уже не в первый раз помогает разбираться с последствиями зельеготовки.

— Отличная работа, — скупо хвалит её Кут, а затем добавляет, — твой отец дал тебе достойное домашнее образование.

Он ещё о чем-то продолжает говорить, но я уже не слушаю — мое варево приобрело нужный оттенок цвета спелой вишни. Теперь возникает вопрос, а как его собственно собрать? Не руками же лезть прямо в котелок, кто знает, чем это чревато. Задаю вопрос учителю. Тот вздергивает бровь в непонимании, а затем его лицо озаряется:

— Все время забываю, что вы потеряли память, — учитель хмыкает, вспоминая об этом маленьком факте, а затем всё-таки мне помогает, направляя руку на содержимое котла и пробормотав что-то едва слышно. Затем протягивает мне наполненный флакон и теперь уже совсем открыто улыбается, — надеюсь, твое беспамятство будет продолжаться недолго, слышал я от учителя Ореля, что в бытовых заклинаниях тебе нет равных. Так что, считай, что помогаю первый и последний раз, ты и сама способна справиться.

Он так легка перешел на неформальное общение, что я удивляюсь. А ещё такая вера в меня конечно очень удивляет. И ведь за всё занятие Кут ни разу не назвал меня Приходящей, никак не попытался оскорбить или дискредитировать. Стало быть, он, видимо, из тех, кто не верит в чужие россказни. Для него я такая же ученица, как и все остальные. Это радует. Возможно, мы и сработаемся. В моей прошлой жизни, которая только недавно закончилась, ещё ко мне никто так не относился. Да, были, например, учителя в школе, которые меня хвалили за хорошо сделанную работу, были воспитатели, которым я нравилась своей исполнительностью и тем, что не устраивала никаких ссор, но чтобы вот так, отнестись ко мне по-человечески — такого ещё не бывало. Поэтому, когда я чувствую совершенно неожиданное тепло в груди, мне становится даже немного неуютно, ведь это для меня необычная вещь — встретить такого человека.

Как только получаю на руки заветную колбу с настоем, тут же спешу нанести его себе на лицо. Для этого использую мягкую ткань из ящичка с ингредиентами, обмакивая её в жидкость. Пахнет настойка Мировара очень приятно, весенним лугом, цветы на котором едва распустились. Протёрла лицо и сразу же почувствовала себя лучше, чесаться кожа перестала, больше не было ощущения, будто под ней копошатся маленькие черви. Учительница Рейн была права, эта настойка и правда помогает от прорастания травы Милоха. Отличный у них получился с Кутом тандем: одна о траве рассказывает и показывает, а другой учит бороться с последствиями. Интересно, какие ещё занятия меня сегодня ждут, такие же интересные?

В итоге к концу занятия успевают сварить настойку лишь трое учеников: я, Кирен и ещё какой-то парень в очках роговой оправы. Все мы трое применяем настойку по назначению и спокойно уходим с занятий, в то время как остальные ученики чешутся, собирая свои вещи. Их учитель Кут отправляет в лазарет со словами:

— Это вы сейчас в Академии, неучи, а если бы оказались где-нибудь в лесу, в степи? Кто бы вам помогал? Очень важно уметь самим предотвращать подобное исходы.

Мне нравится его логика.

Ли’Ву ждёт меня уже около выхода, когда я с сумкой наперевес выхожу за дверь классной комнаты. И вид у него весьма нетерпеливый, но тут уж не меня нужно винить, всё-таки, он сам вызвался мне помочь в первые пару дней, чтобы я не расстерялась. После этого мне стало ещё тяжелее решать, как я отношусь к нагу, произошедшее в первые дни моего появления на Материке научило меня тому, что каждый человек или нелюдь в этом месте мне враг, даже если он кажется очень милым и добрым, участливым.

И некстати в голову приходит мысль: «И всё-таки он очень симпатичный». Даже человек с плохим зрением заметил бы это. Сегодня мужчина снова одет как франт: в белоснежную рубашку, зелёный жакет, видимо, из кожи какой-то рептилия, так блестит и переливается на свету, галстук завязан причудливым узлом, около него брошка-бабочка из разноцветных камней. Волосы тщательно уложены, и пахнет от нага чем-то приятным, наверно, каким-то одеколоном. Ещё в свое пребывание на Земле я часто засматривалась на симпатичных мальчиков, но тут совсем другое дело — все-таки, это уже мужчина, явно состоявшийся и имеющий поклонниц. Маленькие предательские мыслишки так и вертятся в голове, как бы намекая на то, что если бы мы составили с Дааром пару, то мне бы до конца жизни уже не пришлось волноваться о том, что кто-то меня раскроет. Уверена, он бы меня в обиду не дал. Но сама по себе я не могу с ним так поступить, всё-таки отношения должны связывать людей, которые взаимно нравятся друг другу.

— Как вижу, всё не так уж и страшно, да? — Ползёт рядом со мной, немного пропуская вперёд. Думаю, он это делает для того, чтобы я не запуталась в его же хвосте. Но при этом мне приходится постоянно оглядываться, что не слишком-то удобно. — Судя по всему, занятие по зельеготовке тебе очень понравилось, видела бы ты свою улыбку. Уверен, если бы сейчас был пасмурный день, то ты бы ею все тучи разогнала.

Комплимент, конечно, получается странный, но очень приятный, я прям-таки чувствую, как губы сами по себе растягиваются ещё шире. Если уж он говорит, что всё хорошо, тогда можно и расслабиться. Решаю показать нагу то, что приготовила на уроке. Даар берет в руки флакон, внимательно разглядывает на свету.

— И впрямь недурно, ты молодец, — произносит это таким серьезным тоном, что приходит осознание — он не пытается ко мне подмазаться, говорит истинную правду. — Слышал я, что раньше Нивес не очень хороша была в зельях, так что ты со своими талантами поосторожнее, как бы снова на слушание не вызвали.

— Думаю, беспокоиться не о чем, и если кто что и заподозрил, то всегда можно отмазаться словами о том, что я почитала пару учебников, пока валялась в лазарете. У меня такая отмазка всегда работала в школе, когда я влезала со знаниями на уроках, которые ещё нам не давали, — воспоминания о земной школе почему-то приводят меня в состояние грусти. Именно в этот момент я осознаю, что уже никогда не увижу своих любимых учителей.

— Школа? Девушкам разрешили посещать в школу на Земле? — Забавно распахнув глаза в удивлении, переспрашивает Даар, причём дважды.

Я иногда и забываю, что он из совсем другого времени, когда женщины были абсолютно бесправны. Вот и теперь он в очередной раз мне напомнил об этом. Приходится ему пояснить, какие изменения произошли за пару столетий отсутствия этого человека на его родине.

— Не только школу посещают, но и университеты, получают равные с мужчинами образование и возможности. Я сомневаюсь, что раньше женщины могли бы работать в правительстве, быть врачами или вообще учёными, их голос никак не учитывался, теперь же женщина имеет полное право строить свою жизнь так, как ей хочется, не обращая внимания ни на чье мнение, даже собственных родителей, — вдохновенно вещаю, размышляя о том, сколь многого все-таки добились женщины, несмотря на то, как это было сложно. В такие моменты я всегда горжусь тем полом, которому принадлежу. Даар слушает с таким видом удивлённым, что я никак не могу остановить собственное вещание, — а ещё девушкам совсем не обязательно выходить замуж, чтобы ребенка родить, вот!

Последним ль’Ву оказывается впечатление сильнее всего. Он даже переспрашивать, как такое возможно, если дева будет опорочены. Я уже после этого никуда не примут. Я логично задаю встречный вопрос, а кто там ей под юбку смотрит, и как непорочность влияет на умственные способности?

— Даже не знаю, хорошо это или плохо, — наконец решается сказать Даар, когда мы подходим к саду. — В любом случае, я бы хотел ещё послушать о Земле от тебя, думаю, произошло много интересного, пока я здесь по пескам ползал. А сейчас самое время для обеда, если не хочешь мучиться голодом до вечера, советую перекусить.

Он показывает мне местную столовую для студентов, выдает маленькую деревянную карту, аналог которой я уже видела в комнате Нивес в шкафчике, проводит по столам, где можно выбрать из множества блюд необходимые только тебе, а затем сопровождает до маленького столика, за которым устраивается вместе со мной.

— Ну не думала же ты, что я сейчас уйду, оставив тебя на растерзание этой толпе, — кивает на других студентов, явно показывая, что я расслабилась, вон как дети зыркают, явно желая о чем-то со мной потолковать. — Не все здесь белые и пушистые, большинство сожрёт тебя и не подавится, причём в прямом смысле этого слова. Думаю, тебе срочно нужно почитать книги по расам, иначе рискуешь стать чьей-то закуской. В этом мало приятного, скажу я тебе, как наг. Это мне удается бороться со своими низменными желаниями, а другие ползучие не мучаются совестью, перекусывают всеми, кто им приглянется, и ничего им за это не будет — особенности расы.

А вот это уже действительно пугает. Мне ещё рано становиться чьим-то обедом.