Наследие Черной Воды

Глава 5

Решение о создании первой крупной магической школы в Англии было в чём-то вынужденным. Одиннадцатый век для чародейного племени выдался тяжелым. Исход сидхе привел к разрушению устоявшихся связей, любых — вассальных, торговых, политических. У простецов менялись королевские династии, все резались со всеми, попутно приходилось отбиваться от вторжений ирландцев и шотландцев. Церковный раскол слабо отразился на жизни Британии, зато вспыхнувшая усобица Священных Домов вызвала чуму, неурожай и множество иных бед.

К последнему десятилетию века даже самым упёртым стало понятно, что дальше так жить нельзя. Слишком много трупов. Стиснув зубы, стороны пошли на примирение, первым символом которого стало основание в тысяча девяносто пятом году колледжа Старейших — заведения, предназначенного для совместной учебы и воспитания отпрысков Священных Домов и детей их вассалов. Лет через десять произошло разделение, администрация решила, что совместное проживание потомков Старейших и их слуг, пусть и знатных, доставляет слишком много неудобств. Так появился Младший колледж.

На данный момент в Олдоакс семь колледжей, вернее, шесть и один, куда поступают исключительно члены Священных Домов. У каждого свои традиции, специализация, требования к поступающим, стоимость обучения и уровень комфорта. Кроме того, существует надколлегиальное образование, называемое «Школа Олдоакс», отвечающее за общие библиотеки, наём персонала, график потоковых лекций, оборудование части лабораторий и много чего ещё. То есть во время учебы студент может посещать библиотеку колледжа, куда членам других колледжей доступа нет, или общую, открытую для всех.

Согласно уставу и простому здравому смыслу, ректором Олдоакс и одновременно деканом колледжа Старейших является выходец из Священного Дома. Каждые пять лет ректор меняется, уходя в отставку, на место ушедшего приходит другой по записанной в документах очередности. С шестнадцатого века добавлено требование — ректором может стать только тот, кто сам учился в Олдоакс, так что Черная Вода, хоть и входит в список, в данный момент из-за отсутствия кандидатов пролетает.

Младший колледж считается самым престижным, самым консервативным в плане обучения (говорят, условия там спартанские) и самым универсальным. Выходцы из него не получают какой-либо специализации, зато обладают широчайшим набором навыков. Колледж Авиценны выпускает целителей, Орион-колледж прорицателей, колледж Зеленого Листа подготавливает артефакторов. Лучшие боевики учатся в Алом колледже. Чем знаменит самый последний, колледж Луны, я не помню, да оно и не важно — разделение учеников в значительной степени условно, ничто не мешает выпускнику Ориона в дальнейшем поступить в армию. Разве что у выходцев из колледжа Авиценны при устройстве на работу в медицинских учреждениях есть преимущество: им не нужно проходить обучение, их сразу прикрепляют помощниками к целителям.

Это общеизвестная информация, меня же интересовало то, о чём обычно не говорят. Не тайны — зачем они мне? Просто не считают нужным озвучивать то, что большинству не интересно.

Стоило выйти из гейта портальной сети, ко мне немедленно подошли.

— Несущий волю Черной Воды, — юноша изящно поклонился. — Моё имя Джейсон Эксетер из рода Эксетер, я имею честь быть вассалом Дома Голденби. Мисс Годива Голденби взяла на себя смелость послать вам меня в качестве провожатого — поселок довольно велик, по незнанию в нём легко заблудиться.

— Очень любезно с её стороны. Ведите, мистер Эксетер.

Мы пошли вниз по улице. Поселок в самом деле оказался немаленьким, или такое впечатление создавалось из-за многочисленных заведений, чьи вывески висели едва ли не на каждом доме. Кафе, бары, магазины и лавки с различными товарами — чего здесь только не было. На любой вкус, для любого желающего. Кажется, эта улица была чем-то вроде центрального проспекта. Из переулков вываливались шумные компании, по тротуарам чинно шествовали увлеченные друг другом парочки, стайки младших школьников сновали с криком, писком и гамом, внося сумятицу появлением.

— На удивление многолюдно.

— Сегодня воскресенье, выходной день, — охотно откликнулся Эксетер. — Ученики, за исключением наказанных, покидают школу. Многие перемещаются домой, но есть те, кто предпочитает общество друзей. Погода стоит хорошая, так почему бы не прогуляться?

— Я не задумывался о том, что у школы под боком целый поселок.

— Он существует давно, тоже называется Олдоакс и возник почти одновременно со школой. Времена были опасные, а преподаватели могли защитить крестьян, вот те и приходили. К тому же здесь предпочитали селиться волшебники первого-второго поколений, которых не принимали на учебу, но зато они могли надеяться стать вассалом одного из учеников. Или хотя бы получить ответы на простые вопросы. Существуют целые династии, из века в век владеющие одними и теми же заведениями.

— Сколько в нём всего живёт людей?

— Сложно сказать, сэр, — задумался парень. — Думаю, тысячи три, если учитывать одиночные фермы вдоль границы Туманного Леса.

— А Рейские холмы?

— Они с другой стороны леса и стоят на земле, не принадлежащей школе.

— Из Леса кто-нибудь набегает?

— К сожалению, каждый год. В прошлом месяце объявился граббер, убил трёх лесничих, прежде чем его остановили. Хотя такие случаи редкость, обычно обходится без смертей.

Мнение насчет лесников, не способных справиться с обычным граббером, я оставил при себе.

Расположенный возле Олдоакс Туманный Лес — это, образно выражаясь, Изнанка-лайт. Одна из причин, по которой школу разместили именно здесь. Некогда в центре леса произошел колоссальный разрыв грани и, хотя позднее его соединенными усилиями Домов закрыли, грань там очень тонка. Постоянно появляются микропроколы или небольшие трещины, их приходится вовремя отслеживать и закрывать, поэтому имеет смысл держать поблизости гарнизон в лице преподавателей. Но так как проколов, пусть и временных, много, из них в реальный мир просачивается всякое. Непрерывно, не первую тысячу лет. В результате там образовался небольшой филиал Изнанки — относительно безопасный, как раз детишек потренировать перед полноценными походами.

Неподалеку находятся Рейские холмы, самое крупное поселение артефакторов Британских островов. Не рядом со школой, но достаточно близко, чтобы в случае чего обратиться за помощью. Источник ингредиентов, опять же, под боком.

— Насколько я знаю, в школе около шестисот учеников?

— Не считая аспирантов, мистер Блэкуотер, — уточнил Эксетер. — Так называют тех учеников, которые уже окончили обязательный шестигодичный курс, но пожелали продолжить обучение по избранной специальности. Их, наверное, чуть больше сотни. Они не оплачивают дополнительную учебу, однако должны помогать наставникам и часто служат тьюторами для младших.

— Разве обязательное образование не четырехлетнее?

— Так оно и есть, сэр. Только я не помню случая, чтобы кто-то удовлетворился укороченным курсом.

За разговором мы дошли до кафе, где нас ожидала мисс Годива. Мне понравилось, как вел себя Эксетер — не пялился, не лебезил, в то же время панибратства не позволял и на вопросы отвечал без суетливости. Впрочем, если он постоянно общается со своей госпожой и другими представителями Священных Домов, то должен четко понимать, где проходят границы допустимого.

Интерьер внутри полностью соответствовал слову «нейтральность». Не слишком богатый, мягких коричневых цветов, стены убраны в лакированные деревянные панели, приглушенный свет, исходящий от светильников. Респектабельное место без претензий — самое подходящее, если надо встретиться с кем-то высоким по статусу, но ничего о нём не знаешь. Мысленно я приплюсовал Годиве очко за дипломатию.

Отдельных кабинетов в кафе, по-видимому, не было. Хозяева разделили зал небольшими перегородками, оставив в центре свободное пространство для танцев и сделав небольшое возвышение, на котором поставили рояль. Сейчас на рояле тихо наигрывал лысоватый мужичок в потертом костюме.

Девушка в золотом и черном, родовых цветах Голденби, в одиночестве сидела за столиком, что-то читая. При нашем появлении она взглянула в сторону открывшейся двери и отложила книгу в сумочку. На мгновение лицо у неё выразило изумление, однако она тут же справилась с собой и поднялась с диванчика, замирая в поклоне перед лицом более высокого статуса. Ауру мою прочла, вот и находится в легком диссонансе из-за внешности ребенка и количества отметок призывов темных сущностей.

— Дочь Золотых Пчел, носящая имя Годива, счастлива приветствовать дитя Черной Воды.

— Да осветит Луна твой путь, Годива Золотых Пчел. Я — Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя. Надеюсь, я не нарушил никаких твоих планов?

Последнее предложение прозвучало неформально, построение фразы предлагало перейти на более простое общение. Мы — не люди, в нашей среде свой этикет. Она старше по возрасту, я прошел две инициации, оба еще не считаемся полноценно взрослыми, поэтому можем говорить, не соблюдая строгих канонов. Вот если бы мы представляли свои Дома, тогда упрощать речь было бы непозволительно.

— Ничуть, Майрон, — мгновенно перестроилась Годива, открыто улыбнувшись, и я прибавил ей в дипломатию ещё очко. Два очка. — Оставаться в школе в выходной ни у кого нет желания, поэтому твоё письмо пришлось очень кстати.

— Ну, мало ли? Эксетер говорил, учителя не возражают, если ученики выходные проводят дома.

Девушка стрельнула глазами в сторону вассала, присоединившегося к кампании в соседнем купе. Там уже сидел ещё один юноша и две девушки, вероятно, остальная свита Годивы.

— Не во всех колледжах. Наш, Старейших, дозволяет отлучки начиная с четвертого курса. Я пользуюсь правом дважды в месяц, чаще не получается, да и желания особого нет. Иногда и от родных хочется отдохнуть, — она указала на столик, предлагая усесться. — Что-нибудь закажешь?

— Что-нибудь легкое и с мясом. Посоветуешь?

— Попробуй куриную грудку в белом вине. У вас никаких запретов на пищу нет? Я, к стыду своему, о Блэкуотерах знаю совсем немного.

— Мы совершенно всеядные. А что про нас говорят?

— Только то, что вы отшельники и ни во что не вмешиваетесь. И ещё покровительствуете Перекрестку. Я на нём никогда не бывала — там действительно можно купить всё, что угодно?

— Разумеется, нет, — улыбнулся я, на всякий случай укрепляя ментальные щиты. Очень обаятельная девушка, даже слишком. — В нашем мире хватает вещей, которые невозможно купить за деньги. На Перекрестке торгуют товарами или предоставляют услуги, многие из которых запрещены в Британии и соседних странах. Откровенной грязи не так уж и много. Местный Совет стремится поддерживать равновесие между бизнесом и респектабельностью, поэтому человеческих жертвоприношений или чего-то подобного ты там не встретишь. Хочешь убедиться сама?

— А можно?!

— Если старшие не будут возражать — лично проведу экскурсию.

Мы беседовали, перескакивая с темы на тему, окольными путями стараясь выведать побольше информации друг о друге. С Годивой оказалось интересно общаться. Она довольно быстро поняла, что не стоит воспринимать меня обычным мальчишкой, и раззадорилась, почуяв загадку. С её стороны было естественно попытаться вытянуть собеседника на откровенность. Обмен репликами незаметно превратился в своеобразную пикировку, где обе стороны пытались незаметно узнать побольше, попутно стараясь как можно меньше рассказать о себе. Причем — искренне, нас обоих подзуживали любопытство и спортивный азарт.

Лично меня подобный обмен устраивал. Годива рассказывала как об Олдоакс, так и о внутренней «кухне» Священных Домов, в которой она разбиралась намного лучше меня.

— Во всём колледже — всего десяток студентов?

— Причем некоторые приехали из-за Канала, — кивнула девушка. — Нас очень мало, Майрон. Далеко не все Дома соглашаются отправить учеников в школу, а из тех, кто согласен, посылают не всех детей. Вот вы, например. Почему дети Черной Воды не учатся в Олдоакс?

— Потому что у нас в поместье есть хорошие учителя, — улыбнулся я. — Школа не даст мне ничего такого в плане образования, чего я не мог бы получить сам. Причем индивидуальный подход всегда эффективнее группового.

— Я не про учебу говорю, — ответно улыбнулась Годива.

— Я понимаю. Но ты же помнишь, мы — отшельники. У нас нет других причин ехать сюда, кроме образования.

— Тогда почему ты здесь?

— Обычное любопытство, — пожал я плечами. — Вдруг мы чего-то не знаем? С тех пор, как последний из нас учился в Олдоакс, прошло немало времени. Если уж простецы создают школы для травников, то здесь тоже что-то могло измениться. Ты не сравнивала — программа за последние сто лет сильно поменялась?

— В нашем колледже осталась прежней, про остальные не знаю, — даже не сделав вид, будто задумалась, ответила девушка. — Да и какая разница? В Олдоакс принимают только потомков старых родов, у которых свой стиль, свои методики, своя библиотека. Задача школы — воспитание и помощь в получении связей.

— Насчет связей соглашусь, а вот воспитание… Совместное обучение детей из Священных Домов и простецов неизбежно отражается на мировоззрении. Стоит ли нам сближаться? Я понимаю, что излишнее самомнение лечить необходимо, но есть очень большая разница между трезвым взглядом на общество простых магов и интеграцией в оное.

— Незримая Власть не позволит этому произойти.

— Незримая Власть — не панацея. У меня складывается впечатление, что некоторые Дома близко к сердцу принимают события в мире смертных. Впереди война, кое-кто поговаривает о желании в ней участвовать, приводя смехотворные аргументы о необходимости поддерживать репутацию. Да, их приложит откатом, но это будет потом. Так! — я скрестил руки, поняв, что разговор зашел куда-то не туда. — Не лучшая тема для застольной беседы. Мы говорим о школе. Сойдёмся на том, что у Черной Воды по-прежнему нет необходимости присутствовать в Олдоакс?

— Нуу… — задумалась девушка. — Современная магия?

— Хороший аргумент. Действительно — хороший. Частные учителя?

— Туше! Тогда, может, традиция? Твои предки входили в число основателей.

— Тогда была иная ситуация. За прошедшее время появилась масса способов взаимодействия, площадок общения, не существовавших раньше. Времена изменились.

— Возможность обрести союзников?

— К союзникам прилагаются противники.

— Мне больше ничего не приходит в голову, — вздохнула Годива. — Кажется, ты всё решил.

— Увы. За исключением банального интереса, рациональных причин учиться здесь у меня нет. Впрочем, я буду рад узнать, как тут всё устроено.

Всё-таки она развела меня на откровенность.

Будь на её месте кто-то более старый и опытный, у него обязательно бы нашлись аргументы, противопоставить которым мне было бы нечего. Всякий раз при слове «переговоры» мне вспоминается беседа лорда Калма и Пламенеющего, на которой я имел честь присутствовать. Двое существ, достигших вершины в искусстве убеждения оппонента. Слова любого из них заставили бы меня поверить в необходимости моего присутствия в Олдоакс — и хвала Старейшинам, что Годиве далеко до них.

Мы проговорили почти два часа, свитские даже начали удивленно поглядывать на свою госпожу. Кажется, я сумел её удивить и заинтриговать. Мне девушка тоже понравилась — не пустышка, озабоченная статусом и внешностью, мозг она использует куда правильнее. Прекрасно разбирается в истории и литературе, с явным удовольствием спорила о роли Домов в падении Анжуйской империи, со знанием говорила о разнице в подходах к плетению заклинаний общей магии и родовых чар. Мы с ней походя пробежались по школьной программе и, чувствуется, затронутые темы она понимает. Сближению способствовали и некоторые шероховатости в семейной обстановке, о чём Годива не хотела говорить, но пару раз намеки прорвались.

Словом, знакомством я остался доволен и планировал его продолжить. Расстались мы на дружеской ноте, уговорившись друг другу писать. Территория Олдоакс закрыта, но Годива обещала переговорить с деканом о возможности в виде исключения устроить для меня экскурсию. Что ж, не буду возражать. Посмотрю, как люди живут.

Татухи — дело хорошее. Не берусь оценивать художественный и эстетический аспекты, пусть каждый сам решает, стоит ли украшать тело таким образом, но как маг я не могу не быть «за». Это, по сути своей, артефакты, не нуждающиеся во внешней подпитке, скрытые от большинства видов проверки, их очень сложно или вовсе невозможно снять, как и заблокировать работу.

Разумеется, у татуировок есть свои недостатки, из-за которых у меня нет ни одной. Во-первых, их нельзя наносить на растущий организм, то есть детям или подросткам. Во-вторых, при изменении внутренних потоков тонкого тела татуха в лучшем случае перестаёт действовать, в худшем — начинает творить нечто, создателем не заложенное. Поэтому вменяемые маги список рисунков на теле регулярно пересматривают, советуются с целителями, при необходимости вносят изменения.

Мне, в силу юного возраста, татух не набивали. Зато амулетами обвешали от волос до кончиков пальцев на ногах (точнее говоря, до мизинца левой ноги, где сидит тонкое колечко). Пирсинга на теле полно, причем в самых неожиданных местах.

Чешется.

Однако Хремет считал предпринятые меры безопасности годными только против магов и слабых чародеев. Для схватки с сородичами из Священных Домов или просто сильными волшебниками они недостаточны. Одно время меня при выходах из поместья сопровождал Финехас, но потом перестал — его природа не позволяет часто покидать Изнанку.

Древний призрак связывает со мной надежды на возрождение Черной Воды, в остальных членах Дома он разочаровался. Что он думает по поводу малышки Мерри, непонятно, но учитывая его отношение к женщинам, вряд ли многого от неё ждет. Поэтому его желание усилить меня, защитить, вполне естественно. Он рассматривал разные варианты, с неудовольствием отказываясь от них, пока, наконец, не остановился на одном.

— Особого выбора у нас нет, — с сожалением в голосе рассуждал старик, проверяя подготовленный к ритуалу зал. Он с определенных пор объяснял свои действия и мотивы, которыми руководствовался при принятии решений. Не всегда, но часто. Ещё и вопросы задавал, проверяя, правильно ли я понял услышанное. — Сейчас твое тело не выдержит процедур укрепления. Будь ты хотя бы лет на пять постарше… Медленное стабильное развитие в перспективе выгоднее, ведь чем крепче фундамент, тем выше башня. Жаль, что сила нужна тебе прямо сейчас.

— Из-за Кровавой Ярости?

— Не только. У смертных наступает время перемен, много кто захочет половить рыбку в мутной воде и свести старые счеты.

С моей точки зрения, ничего особо страшного не происходит. Выбирая один путь, неизбежно придется сойти с других или же уделять им меньше внимания.

Есть один момент, о котором Хремет не хочет упоминать. Пройдёт два-три года, и его личность начнёт понемногу деградировать — таково свойство всех слепков. Они намного хуже людей усваивают новую информацию, концепции, им труднее привыкнуть к изменившейся реальности. Пока что владыка справляется за счет колоссального личного опыта, мастерства в менталистике и предоставляемой поместьем поддержки, но его методы проблемы не решают. Своими действиями он только отодвигает срок, когда будет вынужден вернуться в своеобразную спячку, во время которой «переварит» узнанные за период бодрствования факты.

Разумеется, он хочет уйти, оставив Дом в надежных руках. То есть — моих. Лотарь, по общему мнению, на главу рода не тянет.

Наиболее простым способом смещения главы является ритуальный поединок. Несмотря на сложности, интриган уровня Хремета с его организацией справится. К сожалению, на пути замысла стоят два препятствия, вернее, один — мой возраст. Кандидат, бросающий вызов, должен быть, во-первых, взрослым, то есть прошедшим три обязательные инициации, во-вторых, достаточно сильным для победы. И если текущие темпы моего развития позволяют всерьёз рассчитывать года через три выдержать последнюю инициацию, то с личной силой всё не так просто.

Лотарь, конечно, опустившийся алкоголик и ничтожество, но это он по нашим меркам ничтожество. С человеческой точки зрения, он сильный маг и боец (пусть и за счет физиологии, тренировки он давно забросил). К тому же, в его руках сосредоточены ресурсы Дома, которыми он имеет право распоряжаться по личному усмотрению. С такой поддержкой победить его будет сложно.

Значит, надо сделать меня сильнее. Каким образом? Обычные тренировки не помогут, накачивать стимулирующими зельями единственную надежду семьи никто не станет, влезать в долги к различным сущностям нельзя. Остаётся сделать хитрый ход и получить необычного помощника.

— Ошибок не вижу, — закончив осмотр, сказал призрак. — Начинай.

— Прошу отойти к стене, владыка.

Мысленно вздохнув, поплелся я к алтарю.

Прежде мне подобных ритуалов проводить не доводилось. Всегда имелась последовательность: призыв конкретной сущности, постановка задачи, оплата, завершение. Сейчас тоже призыв, только неоформленный. Откликнется на него тот дух или демон, кто больше других подходит к заданным параметрам, какая-то мелочь с самого дна иерархии, не обладающая даже собственным именем.

Заранее страшно от мыслей, сколько предстоит с ней возни.

Поскольку силенок и самосознания у будущего питомца пока нет, вытаскивать его в реальный мир придется мне. В чем и кроется сложность. Изнанка, условно, делится на три слоя. Верхний, где обитают привычные единороги, драконы и прочая более-менее материальная живность; срединный, место жительства различного рода энергетических сущностей, там же стоят врата к Старейшим; и нижний, чьи обитатели настолько суровы, что на свет божий практически не показываются. Если же показываются, то плохо становится всем.

Мне надо пробить канал на средний. Не самая простая задача.

Первыми приносятся, как всегда, малые жертвы восьми хранителям сторон света. Помочь они не помогут, но хотя бы мешать не станут. Закончив возжигать благовония, мёд и плоть, кому что положено, следующим я принялся обеспечивать взяткой Отца Путей. Вот уж чья благосклонность мне в данном случае очень пригодится. Отец Путей — дух, ссориться с которым колдуну ни в коем случае нельзя, эта сущность не всегда может помочь, но нагадит запросто. Поэтому ему полагался черный бык-трехлетка с белым пятном на лбу. Словами не передать, сколько я искал на бойнях подходящую жертву, кровью пропах до того, что животные шарахаться в стороны начали.

Едва отзвучали последние звуки воззвания, бык рассыпался темным пеплом. Очень хороший признак. Теперь можно надеяться, что, если своих сил мне не хватит, Отец Путей подставит плечо. Может, конечно, и не подставить — у него совершенно нечеловеческие логика и понятие о благодарности — но шанс есть. Поэтому я продолжил обряд.

Создавать прокол надо самому, без сторонней поддержки, чтобы призыв не нёс даже следа чужой энергетики. Говоря по-простому, я творю заклинание, обратное закрытию. Правда, опорных точек больше, целых двенадцать, так ведь и я за прошедшее время стал опытнее. Правильные маги так и развиваются, поднимаясь со ступеньки на ступеньку, это мне приходится рвать жилы, пытаясь прыгнуть через одну-две.

Символический жест правой рукой — и в полу возникает темная бурлящая воронка. Вливаю в неё силу, с ожидаемым раздражением чувствуя растущее сопротивление. Что будет, если моей энергии не хватит? Ну… В данном случае, учитывая родные стены вокруг, у меня появятся небольшие проблемы с энергетикой — защитные системы поместья погасят выброс от разорвавшегося канала на Изнанку. Полечусь и попробую ещё раз.

Чуть ли не на последнем издыхании ощущаю появившееся на той стороне движение, скорее намёк на него, и посылаю зов. Вкладываю в ментальный крик последние капли силы. Да, мне ещё завершать ритуал и закрывать канал, но для того и сидят в клетке пара кроликов. По каналу «вверх» проносится стремительная тень, мгновенно присасываясь к моей ауре.

От нагрузки заскрипел зубами. Пришедшая на зов, согласившаяся на условия договора сущность оказалась несколько «тяжелее», чем я рассчитывал. Торопливо подойдя к клетке и вытащив оттуда пронзительно верещащего зверька, бросил его на алтарь. Кролик, стоило его тельцу прикоснуться к гладкому камню, сразу обмяк и замер в каменной неподвижности, а в мою сторону полился дополнительный поток энергии.

Занятно получается — жертва самому себе. Если приносить её часто, крыша уедет.

Никаких проблем с закрытием прокола не возникло. Может, опытнее стал, может, благосклонность духов так проявилась, не знаю. Как бы то ни было, спустя несколько секунд в ритуальном зале не осталось и следа от ярящегося сгустка энергии, ведущего в дальние пределы Изнанки. Всё. Можно расслабиться. Немного.

Благодарственный молебен прозвучал едва ли не автоматически. Со временем к нему привыкаешь, заключительная часть ритуала воспринимается как некая гигиеническая процедура. Терпеливо молчащий Хремет дождался, пока я отойду от алтаря, пристально оглядел, попутно проверяя целостность тонкого тела, и скомандовал:

— Вижу, что успешно. Показывай!

Я мысленно потянулся к той части себя, где ощущалось чужое присутствие, и потянул. Моя тень будто ожила, от неё отделился непроницаемо-темный лоскут, облетевший меня по кругу, плавно изогнулся и порхнул в сторону призрака.

— Держи его!

Но я уже уловил исходящие от питомца эмоции голода и инстинктивно отозвал его назад. Пыхнув напоследок легким недовольством и непониманием, тот вернулся в мою тень. Мыслей у него не было, одни инстинкты.

— Что чувствуешь?

— Легкую слабость и головокружение. Сила утекает, не успевая накопиться.

— Ищи способ ограничить канал, по которому он от тебя кормится, — посоветовал старик. — У каждого хозяина способ свой, но на всякий случай посмотри методики в библиотеке.

— Понял. Я правильно понимаю, что заниматься с ним лучше за оградой?

— Правильно, — еле заметно кивнул Хремет.

Лотарь, будучи главой, напрямую связан с поместьем и способен почувствовать постороннего духа на его территории. Он, конечно, своими обязанностями защитника пренебрегает, но мало ли, вдруг захочет посмотреть, кто к нам в гости явился? Не хотелось бы, чтобы он раньше времени узнал о козыре в моём рукаве.

Виски прострельнуло болью, намекая на недопустимость мыслей о бунте против законного повелителя. Судя по гримасе Хремета, ему досталось сильнее, и он поторопился перевести разговор на нейтральную тему:

— Как назовешь?

— Он же не собака, зачем ему кличка? А настоящего имени ещё не заслужил.

— Но как-то его надо называть? — резонно возразил старик.

В голове вертелась всякая ерунда вроде «Пушок» или «Милашка». Я махнул рукой:

— Потом придумаю.

Когда высплюсь.