Наследие

Глава 4

Где-то в восьмидесяти километрах от Москвы, два часа дня

Грунтовая дорога, о которой говорил Алексей, была не так уж и плоха, как я думал. Да, разогнаться на ней больше тридцати километров в час не удавалось, но автобус уверенно преодолевал заполненные грязью ямы. За нами же тянулся глубокий след от широких колёс. Что касается природы, то мы ехали по удивительно живописным местам. Холмистые поля с высокой травой перемешались с лесом, несколько самобытных деревень, небольшое озерцо. Это кажется невероятным и странным, но стоит отъехать несколько десятком километров от плотно застроенного бетонного города и попадаешь в края, где о цивилизации и не слышали, наверное, никогда. О том, что человек освоил эти места, говорила разве что старенькая дорога и высокие столбы ЛЭП, видневшиеся вдалеке. Погода немного разъяснилась и сквозь тучи иногда пробивалось солнце. Мы делали совсем небольшую остановку, недалеко от леса. Я выходил подышать, размять ноги. Воздух сырой после дождя, но запах леса ощущается невероятно сильно. Кажется, подыши активно минут десять и закружится голова.

Минут через тридцать дорога вывела нас к небольшому посёлку. Дома в основном частные, одноэтажные, но в центре два относительно новых строения, больше похожие на бетонные коробки с окнами. Скорее всего, административные здания, так как на фасаде флаги России. За посёлком дорогу немного привели в нормальный вид, засыпав гравием, и ещё через пять километров мы оказались в небольшой деревеньке. Четыре одноэтажных дома, обнесённые низенькими заборчиками и в центре двухэтажный особняк в современном стиле. Просторный двор, гараж, уличные беседки и огромный сад позади. Со стороны можно рассмотреть тропинку, ведущую от особняка к овальному пруду.

— Здесь живут наши бабушка с дедушкой, — сказала Виктория Берг, дочь главы фармацевтической фирмы. — И те, кто им помогает. Дальше тупик, дороги нет, поэтом посторонние сюда не заезжают.

Вдалеке, почти на самой границе видимости, я заметил вышку сотовой связи или что-то очень похожее. Собственно, связь здесь была и на телефоне значок антенны показывал все полоски.

— Деревня, — многозначительно и с грустью в голосе произнёс Кирилл, глядя на приближающиеся дома.

— Чисто технически, не деревня, а загородная усадьба, — поправил Костя Сургин, самый старший из подростков.

В центре усадьбы предусмотрели просторную площадку, может как стоянку для машин, а может, для праздников и гуляний. Автобус легко развернулся на ней, несколько секунд порычал двигателем и затих.

— Так, внимание! — Василий обвёл подопечных взглядом. — Все помнят наставление Петра Сергеевича?

— Помним, — отозвался за всех Кирилл.

— Тогда, на выход. Вещи не забывайте.

Первым из салона выскочил Евгений, принялся потягиваться и разминаться. Затем неспешно потянулись остальные. Последним шёл чем-то недовольный Матвей, крепко прижимая к себе сумку с ноутбуком.

Гостей ждали и встречали всей усадьбой. Несколько мужчин, женщин, девушка лет четырнадцати в светлой косынке и тёплом платье. Из-за забора ближайшего дома выглядывали два пацана лет по семь. Собственно, пожилая пара, уже обнимающая Викторию.

— Не уезжайте так сразу, — сказал подошедший Василий. — Погостите денёк-другой.

— Погостить можно, — согласился я. — До завтра, по крайней мере.

Была у меня задумка, провести с ним небольшую тренировку. Думаю, не откажет. Да и обстановка вокруг умиротворяющая. Может остаться на неделю и посвятить время тренировке и медитации? Не монастырь, конечно, но как минимум никто мешать не будет. С Тасей только поговорить надо вечером, узнать, чем её заняли Наумовы.

— Пойдём, познакомлю, — сказал Василий, направляясь к старикам.

Пожилая пара выглядела лет на семьдесят. Мужчина ещё крепкий, державшийся уверенно. В прошлом был мастером, но с возрастом большую часть силы утратил. Супруга его, напротив, выглядела сухонькой и хрупкой старушкой. Возможно была немного старше супруга. Длинные седые волосы она заплела в толстую косу, убранную под платок. Появление внуков их обрадовало, поэтому они добродушно улыбались гостям.

— День добрый Карл Лазаревич, — поздоровался Василий. — София Яковлевна, моё почтение.

— Здравствуй, Василий, — поздоровался хозяин дома. — Мог бы приезжать чаще, радовать стариков.

— Куда уж чаще, — рассмеялся тот. — Проще уже здесь поселиться. Знакомьтесь, глава семьи Матчиных, Кузьма Фёдорович.

— Наслышаны. Берг, Карл Лазаревич, — сказал старик. — Моя жена, София Яковлевна.

— Приятно познакомиться, — я представил друзей, возившихся с автобусом. Марина, как всегда, изучала окрестности через дальномер, Фа Чжэн проводил инвентаризацию оружия, забравшись с головой в багажное отделение. Я жестом подозвал Алёну. — Соломина Алёна, моя ученица.

— Красавицей выросла, — сказал Карл. — Вся в маму. Проходите в дом, стол накрыт, гостей ждёт. Маришка Вам комнаты покажет, чтобы вещи оставить и спускайтесь.

Маришкой он назвал женщину лет тридцати, стоявшую недалеко. Скромное платье прислуги чёрного цвета с белым фартуком и косынкой. Она улыбнулась детям, сказала что-то, показывая на двери в дом, поспешила первой. Я взял с собой Алёну, остальная же команда осталась на площадке. Им провести пару дней в роскошном автобусе не работа, а отдых. Главное, чтобы кормили. Но и в противном случае, у Фа Чжэна всегда с собой запас продуктов минимум на месяц.

Убранство усадьбы Бергов не отличалось пышностью, но, видно, что хозяева любят дорогие и красивые вещи. Паркет и лестница, не говоря про мебель, выполнены из дорогих пород дерева. Просторная прихожая, которой больше подошло бы слово холл. Комнаты для гостей и спальни расположены на втором этаже. Чтобы пожилым было проще спускаться и подниматься, предусмотрена специальная площадка подъёмник. Достаточно встать на такую и она неспешно поднимет или опустит, двигаясь вдоль лестницы. В доме тепло, немного пахнет деревом и едва уловимо чем-то сладким. Моё внимание привлекли большие напольные часы, громко тикающие в нише недалеко от лестницы.

На втором было предусмотрено шесть гостевых комнат и три хозяйские спальни. Кирилл сказал, что его можно поселить вместе с Алексеем, а Таша уже сцапала Алёну под руку, сказав, что они и так соседки по комнате в общежитии. После расселения следовал обед, затянувшийся на час. Старикам было интересно, как живут внуки в столице, чем занимаются и их успехи. Когда же детей отпустили гулять во дворе, взяв обещание, что они не полезут купаться в пруд, коснулись темы последних событий. Василий уложился в пять минут, пересказывая, в какие неприятности попал род и о первых потерях. Об убитом мастере старики знали и лишь вздыхали. Костя Сургин, приехавший вместе с нами, был его племянником. Видно, что парень переживает, но изо всех сил старается не подавать вида, чтобы не портить другим настроение. Пока мы ехали, он уходил в конец салона, чтобы поговорить с отцом. Слышал, как он просил, чтобы тот был осторожней.

Немногим позже я вышел на задний двор, полюбоваться садом. Уселся в одной из двух беседок, набрал номер Таси. Ответила она почти сразу.

— Да, любимый, слушаю, — раздался её голос, а на заднем фоне послышался детский визг, затем крики и смех. Строгий женский голос, призывающий детей к порядку.

— Ты решила сменить преподавание в институте на группу в детском саду?

— Почти, — рассмеялась она. — Попросили немного приглядеть за малышнёй, пока взрослые решают сложные вопросы и наказывают нехороших дяденек.

— Надеюсь, ты там не одна?

— Нет, конечно. Здесь ещё один мастер, Егор, но его хватило минут на пятнадцать, после чего он пообещал всех детей связать и в таком виде уложить спать. За дверью он сидит, сигареты крошит в пальцах. Курить ему мы запретили.

— А мы на даче за городом. Простор, чистый воздух, удивительное место.

— Кузя, тебя в подлесок вывезти, где растут три кривые берёзки и два гриба, ты уже в восторге будешь, — рассмеялась она. — Жаль лето прошло, я бы тебя взяла в поход по Уралу. Какие там горы, реки и леса. В следующем году обязательно поедем. Ты долго на даче будешь? Виталий Сергеевич говорил что-то о неделе.

— Не знаю. Я здесь особо и не нужен. Просили только детей отвезти, и всё.

— Не сказала бы, что «всё», — сказала она уже серьёзней. — Посиди там пару дней, только водку не пей и слишком сильно не расслабляйся, выбравшись на природу. И чтобы без тренировок. Опять все силы потратишь, а мне потом будут звонить и пугать, дескать, Ваш супруг в больнице, но Вы не беспокойтесь, — она недовольно фыркнула.

— Хорошо, обещаю. Перед сном ещё позвоню, скажу, как сильно скучаю.

— Я тоже скучаю, — тихо сказала она. — Целую, пока-пока.

В трубке раздались короткие гудки. Убрав телефон, пару минут я разглядывал сад, особо ни о чём не думая. Уже по привычке начал наполнять доспех духа силой, разгоняя его. После истощения и недельного отдыха, процесс шёл необычно легко. Достигнув предела, я понял, что нужно приложить усилие, чтобы преодолеть его. Это было впервые, оттого необычно и волнительно.

— Кузя, — раздался сзади голос Алёны. — Может, прогуляемся?

— М? — я оглянулся.

Моя ученица успела сменить джинсы на осеннее платье, накинув поверх курточку. Чёрные военные ботинки с высоким голенищем играли роль сапожек и смотрелись не так уж и странно.

— Погода хорошая, — улыбнулась она. — Можно дойти вон до того лесочка. Там даже тропинка есть.

— Прогуляться, говоришь? — я встал, потянулся, чувствуя себя необычайно легко. — Пойдём.

Алёна спустилась с крылечка, подошла, взяла меня под руку. Посмотрела вопросительно, дескать, чего стоим, веди. Почувствовав взгляд, немного поднял голову, увидел прилипшую к окну Ташу. Волосы немного взъерошены, лёгкий свитерок с высоким воротником сидит так, словно она его только что надела и не успела поправить. Едва сдержав улыбку, сделал вид, что не заметил её и повёл Алёну в обход сада к тропинке.

Окружающий пейзаж радовал глаз. Трава постепенно начала желтеть, как и часть леса, к которому мы неспешно шли. Причём удивительная картина, некоторые деревья стояли с целиком пожелтевшей листвой, а другие всё ещё переливались зелёными красками. Может, они договариваются или жребий тянут, кто будет сбрасывать листву первым, а кто ещё немного постоит.

Мы миновали небольшой звонкий ручеёк, спешащий в сторону пруда. Что-то зашуршало в высокой траве и помчалось в сторону леса. Я вытянул шею, пытаясь рассмотреть беглеца. Увидел русую тушку, одним прыжком преодолевшую небольшой открытый участок поля.

— Кузя, — тихо сказала Алёна. Она была поглощена своими мыслями и, похоже, даже не заметила, что мы спугнули зайца. — Может, мне снизить нагрузку?

— Не понял? — я посмотрел на неё. — Уже не хочешь быть мастером?

— Нет, хочу, только… не хочу угробить здоровье в погоне за силой, — она посмотрела на меня выразительным взглядом, от которого немного ёкнуло сердце. В который раз подмечаю, что Алёна красивая девушка. Даже без макияжа, убрав волосы под ободок. И подозрительно, что подобное происходит всё чаще. Этак я о ней скоро думать начну постоянно.

— Кхм, ну… — я почувствовал себя немного неуверенно. — Мы пока и заниматься как следует не начали, чтобы о нагрузке говорить. Если тебе приглянулся кто-то и ты решила… кхм… ничего не помешает родить, если ты об этом. Но тогда мастером станешь не к двадцати пяти, а к тридцати, примерно. И не станешь самой молодой женщиной мастером.

— Да и чёрт с ним, — улыбнулась она, прижавшись к моему плечу, затем потянула дальше по дорожке. — И не надо говорить «если». Мне уже приглянулся один глупый мужчина. Только он женат…

— Василий, что ли, Балуев?

— Я тебя стукну! — рассмеялась она, и сразу исполнила задуманное, стукнув кулачком в бок. — Нет, он не женат.

— Ты откуда знаешь? — удивился я.

— Не скажу.

Настроение у Алёны немного поднялось, и она принялась в красках рассказывать, как они носились по Подмосковью на мотоциклах, а потом убегали от дорожной полиции, едва не заблудившись в лесу.

Подмосковье, вторник, раннее утро

Дверь в гостевую спальню рывком распахнулась и в комнату впорхнула Виктория, которая всегда вставала рано. Подбежав к кровати, она прыгнула на неё.

— Таша не спи! — громко сказала девушка и потрясла подругу за плечо.

— Который час? — сонно отозвалась Наталья.

— Половина восьмого уже. Не спи! Там, во дворе, Кузьма с дядей Василием дерутся.

— Что?! — Наталья почти моментально села на кровати, отчего девушки едва не стукнулись лбами.

— Я брата будить, — радостно выпалила Виктория и, не став ничего объяснять, умчалась.

Таша же спустила ноги с кровати, растёрла лицо ладонями. Откуда-то издалека послышалось глухое «бум», пробившееся даже сквозь многослойный стеклопакет окна. Не став снимать ночную рубашку, девушка надела поверх свитер, потянулась за штанами. В коридор она выскочила в домашних тапочках на босу ногу и почти сразу увидела всю компанию подрастающего поколения Наумовых, расположившихся у дальнего окна коридора. Добежав до них, она нагло подвинула Женьку и Алексея, прильнув к холодному стеклу. За двором на небольшой чистой площадке действительно можно было увидеть мастера Балуева и Кузьму. Только они не дрались, а стояли друг напротив друга и обменивались ударами как в китайском кино про боевые искусства. Не самые быстрые удары и блоки. Почти после каждого удара Василия раздавалось глухое бум и можно было почувствовать, как дрожат окна. Наталья пока не могла почувствовать силу, которую обрушивали друг на друга мастера. В её воображении она представала волнами, как от камня, брошенного в пруд. Именно эти волны ударяли в большой дом, заставляя вибрировать стёкла и звенеть посудой в буфетах.

На несколько секунд обмен ударами прервался. Таша пожалела, что у неё сейчас нет бинокля или того странного приспособления, в который постоянно смотрела подчинённая Кузьмы. Так вот, она не заметила удара Василия, скорее всего, он прошёл без замаха. Она только увидела, как Кузьму снесло с места, отбрасывая очень далеко, метров на пятнадцать, а в дом врезалась очередная ударная волна.

— Дядя Вася сильный, — многозначительно сказал Женька.

— Хотите быть такими же сильными, бегом умываться, переодеваться и на зарядку, — командирским голосом сказал Кирилл. — Жду вас во дворе через пятнадцать минут. Кто опоздает, получит наряд вне очереди.

Таша отодвинулась от стекла и только сейчас заметила сидевшую на лавочке недалеко от тренирующихся мастеров Алёну. Она и не заметила, как та утром ушла, а ведь они делили одну большую двуспальную кровать. Поставив себе галочку проснуться завтра пораньше, Наталья побежала переодеваться.

— В порядке? — Василий подошёл, едва мир вокруг перестал вращаться.

— Нормально. Далеко запулил?

— Двадцать пять шагов, — он протянул мне руку, помогая подняться. — Ну ты… крепок. Я ведь процентов сорок вложил в импульс.

Поднявшись, я отряхнулся, похлопал по запачкавшемуся тренировочному костюму. Хрустнул шеей.

— Я примерно поймал момент, когда импульс выстреливает. Думаю, теперь смогу его отразить. Если он не придёт в слепую зону.

— И что, прямо вся сила удара отразится? — в голосе Василия звучало сомнение.

— Девяносто с лишним процентов. Руку тебе сломает точно.

— Пощупать бы, — задумчиво протянул мастер ближнего боя. — Но руку жалко. И в голову такой же удар выдержишь? Шея не сломается?

— Даже если в подбородок снизу прилетит, — кивнул я. — Просто вверх подбросит, частично компенсируя и рассеивая энергию удара. Чем быстрее происходит удар, тем меньше влияние на какую-то конкретную часть тела. Защита смыкается целиком, если так можно выразиться. Эта техника поэтому и называется «плотный доспех». Я её против бойцов ближнего боя использую.

— И часто?

— Если о серьёзных стычках, то два раза, — рассмеялся я. — Во второй меня Таисия хорошенько отделала. Но я тогда послабее был.

— Сложная техника? — прищурился он.

— Нет, если ты в своём доспехе уверен. Лучше вообще удары на себя не принимать и пользоваться активной защитой. Давай покажу, — хмыкнул я, видя его недоверчивый взгляд. — Ставь доспех. Моя любимая техника, называется: «палец смерти».

Подняв указательный палец, я несильно ткнул его в плечо. Небольшой всплеск силы и менее твёрдый доспех ломается, как очень прочное, но хрупкое стекло.

— Ух ты, — Василия оттолкнуло на полшага, и он потёр небольшой ушиб. — Необычные ощущения.

— Могу пробить любую защиту, если она слабее моей, — улыбнулся я. — Поэтому все мои тренировки направлены на укрепление защиты, понимаешь? Чем я твёрже, тем сильнее.

— Удобно. Развивать одновременно и защиту, и атаку. А с бойцами дальнего боя?

— Ты у меня спрашиваешь? — я хлопнул его по плечу. Не используя силу, просто дружеский жест. — Те же самые проблемы, что и у тебя. Добежать, схватить и уже не отпускать. Как бульдоги, если вцепимся, то насмерть.

Он сжал кулак, посмотрел на него задумчиво.

— Есть у меня одна техника, — тихо сказал он. — Если схватить за руку или за горло, то можно выдать круговой импульс по всей ладони. Конечность отрывает с гарантией.

— Я про то и говорю, вцепиться и уже не отпускать, — кивнул я, понимая, что он делится информацией об одной из секретных техник. Не то чтобы об этом нельзя было додуматься, но хорошо знать, что драку с таким мастером в борьбу лучше не переводить. — Ещё разок?

— Ещё? — удивился он.

— Да я едва размялся.

— Только если один круг. Импульсы слишком затратная техника.

— Один так один, — не стал спорить. Как говорит дядя Ринат, надо использовать любую возможность для тренировки и не отбрасывать даже самую малую.

Импульсы — одна из техник с которыми я раньше плотно не сталкивался. Мастер этого направления мог вложить в быстрый удар огромный поток энергии, создавая ударную волну, которая взрывалась, громыхая как от выстрела из пушки. И если она ударит в упор, то может разорвать врага пополам. А на втором уровне, без сомнений, что Василий им владеет, мастер может создать особый взрыв за счёт сжатого воздуха. Если высвободить его в нужном направлении достаточно близко к неприятелю, то его разорвёт уже на очень мелкие кусочки. Мне же было важно подстроиться под данную технику, посмотреть, как доспех духа реагирует на короткие и сильные ударные волны. Полезное умение, которое может пригодиться.

Когда мы уже заканчивали тренироваться, Кирилл выгнал молодёжь на утреннюю зарядку, к которой мы с Алёной присоединились. Однако заниматься с молодёжью весело, когда присутствует соревновательный дух. Потом я снова всех удивлял простеньким фокусом хождения по воде. Дети были в восторге, а вот больше всех удивился Василий, наверняка понимая суть процесса, но не представляя, как подобного эффекта добиться. Затем шёл завтрак за большим столом, а после парни зазвали меня на рыбалку, за что Таша на них обиделась, обещая страшную месть.

В таком вот духе пролетело два дня. За это время мы успели сходить в лес набрать больших, но очень странных на вид грибов. Прогулялись до большой речки, текущей в трёх километрах северней, где нашли заброшенную деревню, от которой осталось два немного просевших бревенчатых домика. Что удивительно к деревне не вела дорога и электричество, поэтому, как там раньше жили люди я понять не мог и на подобное затворничество не согласился бы. Со скуки ведь можно помереть, или от болезни какой зачахнуть. Но вот детям деревня понравилась. Не только парни, но и девчонки с любопытством забирались в дома и даже заглянули в заброшенный и частично обвалившийся погребок. Сколько счастья в их лицах было, когда они нашли старинный проржавевший утюг, в который засыпали горячий уголь или что-то подобное.

Звонил начальник службы безопасности рода и обрадовал, что в городе всё тихо и они почти решили все проблемы. Слово «почти» прозвучало обнадёживающее, поэтому к обеду пятницы я решил возвращаться в МИБИ. Нужно было проверить дела у группы иностранцев и принцесс Цао. Обещал ведь что присмотрю за небезопасным процессом укрепления тела, а сам пропал на неделю. Больше всех такому решению огорчилась Таша. Бегала звонить отцу, чтобы упросить его разрешить вернуться со мной в МИБИ, но судя по грустному выражению лица, неудачно. Надо отдать должное Кириллу и Алексею. Они присматривали за подростками, назначили время для утренних и вечерних тренировок, а ещё наладили учебный процесс, чтобы те не сильно отстали от сверстников по школе. А вообще, молодое поколение Наумовы было вполне серьёзным и на удивление дисциплинированным. Ни скандалов, ни истерик или долгих споров. Сказали, что нужно пойти и почитать книгу, все пойдут и будут читать.

Пожилая пара Бергов прощалась с нами тепло, приглашая погостить у них в любое время года, даже предстоящей зимой, обещая прогулки на снегоходах и приятные вечера у камина. Предлагали оставить у них Алёну, но она вежливо отказалась. Видел, как за ней все эти дни ходил Константин, оказывая знаки внимания и пытаясь произвести хорошее впечатление. А ведь парню всего четырнадцать. В свою очередь, я пообещал, что как только всё наладится, приеду за ними на автобусе, который понравился исключительно всем, особенно парням постарше. Кирилл, как мне показалось, задумал приобрести такой же. Интересно, где он будет его парковать, уж не на маленькой ли площадке у главного дома? Или улицу будет перегораживать, за что получит от отца нагоняй.

Когда мы вышли на улицу, готовые грузиться в автобус, подошла Марина. За последние дни она ни разу не выпустила дальномер из рук, продемонстрировала его мне и Балуеву.

— За домом следят. На западе, примерно в километре, — спокойно сказала она.

— Давно? — задал я глупый вопрос.

— Сказать сложно, — она развела руками. — Можно с чердака посмотреть и оценить.

— Давайте поднимемся, — согласился Василий.

Мы вновь вернулись в дом и провожаемые вопросительными взглядами молодёжи поднялись на второй этаж. Лестница на чердак была встроена в крышку люка и легко опускалась, стоило только потянуть за верёвку. Судя по количеству пыли, наверх заглядывали редко. Здесь хозяева хранили коробки с разной мелочью, непонятные аккуратно связанные тюки из плотной ткани. Внимание привлёк массивный раздвижной стол, непонятно каким чудом оказавшийся на потолке. На столе в рядок стоял десяток серебряных подсвечников, и большая коробка из которой выглядывала новенькая свечка. Я так прикинул, что здесь вполне можно сделать жилую комнату. Тёплая крыша, видны трубы отопления, многослойный стеклопакет, закрытый изнутри плотными жалюзи. Марина точно подметила, что небольшое окошко чердака выходило как раз в нужную сторону.

— Бликов не будет? — спросил Василий, глядя на дальномер.

— От него не будет. Напыление особое, — она нажала несколько маленьких кнопочек на приборе. — Оставлю только оптику, поэтому на большую кратность не рассчитывайте. У него может быть ловушка для лазера. Я его так и поймала. Поставила метку на автобусе, и он попался.

Она подошла к окну и немного отогнула одну из полосок жалюзи. Всмотрелась и замерла.

— Вон он, — сказала она секунд через тридцать. — Ориентир — две берёзы, на одиннадцать часов.

Она передала мне прибор. Даже зная, ориентиры, пришлось почти минуту искать эти самые берёзы. Сначала я ничего не заметил, слишком мелко всё было, но потом начали угадываться очертания маскировочной сети, под которым укрылся большой военный бинокль. Самого наблюдателя видно не было.

— Однако, — удивлённо произнёс я, передавая дальномер Василию.

— Хорошо замаскировался, — сказал он, найдя его позицию гораздо быстрее меня. — Профи…

— Профи не станут выдавать себя, — хмыкнула Марина. — Любопытство всегда губит. Хотел что-то подробнее рассмотреть. Думал, что у меня ловушек нет на такой случай.

— Я тоже думал, что у тебя их нет, — отозвался я. Василий оторвался от прибора и судя по его взгляду, он тоже не ожидал подобной предусмотрительности. — Могу его незаметно взять. Или внезапно напасть, если там мастер.

— А если мастера там нет, то мы его вспугнём, — Василий вернул прибор Марине. — Судя по всему, они там не только что появились. Если на полезли ночью, значит выжидают. Или появление мастера, или пока один из нас не уедет. Надо решать, что будем делать.

— Если они боятся, что здесь сейчас два мастера, то мы можем демонстративно уехать, а я потом тихо вернусь в «багажнике» неприметной машины. Спрячу присутствие и подождём, пока нагрянут гости.

— Можно и так, — согласился Василий. — Я предупрежу Виталия Сергеевича о наших проблемах. В крайнем случае в доме есть крепкий подвал. Кирилл знает, что нужно делать.

— Тогда мы уезжаем. Доберёмся до дороги, я подумаю, как лучше будет вернуться. Максимум часа через четыре буду здесь, если с базы машину вызову.

— Хорошо, — согласно кивнул он.

Мы спустились с чердака и под ещё более вопросительные взгляды молодого поколения, вышли во двор, тихо сели в автобус и уехали. О том, что моя догадка верна, убедились довольно скоро. Сразу после гравийной дороги выехали к посёлку, в центре которого нас остановил патруль дорожной полиции. Документы проверять не стали, просто удивились тому, что в этой глухомани забыл роскошный автобус. Спросили, не заблудились ли мы и пожелали удачной поездки. Может паранойя, но мне показалось, что они успокоились и даже обрадовались, когда увидели меня. Едва я появился в дверях, сразу и отпустили.

— Кузьма, — встревоженный голос Алёны вырвал меня из размышлений.

— Что случилось? — я лежал на диванчике в конце салона, думая о странностях и том, позвонить ли Тасе. Мы созванивались утром. Она всё ещё была занята малышнёй, успокоила, что у них всё в полном порядке.

— Наташа звонила, говорит, что на них напал кто-то.

— Уже? — я поднялся.

— Связь оборвалась, — она показала сотовый. — И перезвонить не могу, говорят вне доступа. У неё был голос испуганный. Она сказала, что дядя Василий с кем-то в саду дерётся.

— Чёрт! Василий, развернёмся здесь? — крикнул я.

— Нет. Тут же грязь кругом, сядем на пузо, — в подтверждении его слов заднюю часть автобуса немного занесло, когда колёса поплыли в грязи. — Километров десять до развилки, где можно попробовать развернуться. Или искать сухое место, но это будет дольше.

— Далековато, чтобы бегом вернуться… — я посмотрел назад. Мы ехали минут двадцать, правда, не быстро.

— На мотоцикле можно, — сказала Марина, вооружаясь специальными перчатками. Она открыла одну из верхних багажных секций, достала чёрный шлем. — Справа дорожка, да и грязи всего километра три, потом сухо.

— Точно, — согласился Василий, — мотоцикл!

Автобус остановился и Фа Чжэн вместе с Мариной выскочили наружу. Я задержался лишь на несколько секунд. Как оказалось, с противоположной стороны от багажного отделения была узкая ниша, где лежал закреплённый ремнями знакомый спортивный мотоцикл для езды по бездорожью. Помню, как зарекался вновь садиться на него, когда в прошлый раз Марина прокатила меня по каменистому склону холма. У нас тогда выбора не было, но я эту поездку никогда не забуду.

— Километров до восьмидесяти в час разгоняется, — сказала Марина, посетовав на этот недостаток. Затем нырнула в нишу, отщёлкивая крепления. — Но нам больше и не надо…

Несколько секунд и она вытащила его, поставила на траву и принялась возиться с мотором, что-то подкручивая и щёлкая. Мотоцикл специально переделали, чтобы пассажиру было удобнее, и он сразу не свалился, только это не сильно помогало. Марина повернула ключ зажигания и одним движением кикстартера завела его. Подошёл Фа Чжэн, держа в руках продолговатый пластиковый кейс с винтовкой, но я покачал головой, боясь вылететь из сидения и без подобной ноши. Позади мелькнула Алёна с таким видом, словно сама хотела повезти меня в обратном направлении. Даже нижнюю губу закусила, глядя на рычащий мотоцикл.

— Мы развернёмся и сразу за вами, — сказал Фа Чжэн.

В трёх шагах от дороги действительна была относительно сухая тропинка. Интересно, кто ей пользовался, здесь же топать километров десять от одного населённого пункта до другого. Но дорожка пришлась кстати. Я уселся, вцепился в Марину, и она сразу сорвала мотоцикл с места, едва не сбросив. До относительно сухой дороги мы домчались за считанные минуты, затем с рёвом пронеслись по посёлку, провожаемые удивлёнными взглядами и лаем собак и едва не перевернулись на скользком гравии, увеличив скорость.

Первым я увидел столб дыма, поднимающийся со стороны поместья. Только потом услышал серию приглушённых взрывов, словно там перебрасывались гранатами. Затем показалось здание, точнее его часть. Половина дома обрушилась, открывая вид на перепаханный как после артиллерийского обстрела сад. Хорошо, что горел не дом, а одна из машин и хозяйственная пристройка. Когда мы добрались до двора, я услышал ещё один оглушительный взрыв со стороны сада, затем звук осыпающейся земли и камней, забарабанивших по уцелевшей части крыши. Спрыгнув с мотоцикла, сделал несколько неуверенных шагов, но почувствовав твёрдую землю, побежал вокруг дома.

Некогда красивый фруктовый сад выглядел плачевно. Деревья уцелели только на самом краю, ближе к водоёму, остальные или были вырваны с корнем, или поломаны. Заметил я и мастеров, кто этому поспособствовал. Они наверняка услышали звук мотоцикла и заняли выжидательную позицию. Балуева узнал легко, он стоял на образовавшейся насыпи земли, переводя дыхание и собирая силы для следующего удара. Его противник, лысый мужчина в военном осеннем камуфляже, стоял на противоположной стороне сада на сломанном дереве. Вокруг него кружили пять оранжевых огоньков, изображая очень крупных светлячков. Периодически они взметали всполохи огня, раздуваемые лёгким ветерком.

Оббежав несколько трёхметровых воронок, я добрался до насыпи. Василий выглядел немного уставшим. Мне не понравилось, что его левая щека, скула и ухо были обожжены. Огонь умудрился слизнуть часть волос. Пострадала и левая рука мастера, покрывшаяся постепенно темнеющими красными пятнами.

— Шустрый, он, падла, — сказал Василий, посмотрев на меня и вновь переведя взгляд на мастера.

Догадываюсь, что дело здесь не в огромной скорости и ловкости, а в том, что эти летающие головешки сильно мешают. Рядом с мастером появилось ещё три таких же, просто вспыхнув в воздухе.

— Думает, что справится с двумя? — спросил я сам у себя. — Вася, отойди к дому, отдышись, посмотри, что с детьми. А я его сейчас отгоню подальше.

— Дело, — согласился он.

Огненные мастера — одни из самых многочисленных одарённых. Они имеют как ряд преимуществ, так и несколько существенных недостатков. К примеру, я не знаю ни одного «чистого» огневика, кто бы достиг уровня великого мастера. Но зато они и самые гибкие в плане умений и тактики боя. Некоторые могут плевать струями огня, некоторые поджигать огромные открытые пространства. Могут устраивать взрывы, выжигать кислород или использовать концентрированное пламя, как наш незваный гость. Наверняка это не всё, что есть у него в арсенале.

Затягивать с огненным мастером не стоило. Плохо, что нас разделяло метров двадцать. Но начинать с чего-то нужно, поэтому я зашагал в его сторону, постепенно переходя на бег. Вряд ли он также хорошо управляет своей силой в «режиме». Один из огоньков сорвался с места и рванул мне наперерез. Я успел заметить только красно-оранжевый росчерк и уголёк влетел в кинетическое поле, в метре от меня, как крупная муха в патоку. Завяз, загудел, распространяя вокруг потоки жара. Только мне он нисколько не мешал, и я уже преодолел две трети расстояния, собираясь резко ускориться. Краем глаза заметил, как огонёк резко сжался в крошечную точку, зачадил и в следующий момент оглушительно взорвался. Ударной волной меня отбросило в сторону, едва не закинув в одну из воронок. Резко вскочив, я не увидел мастера на прежнем месте. Петляя между поваленными деревьями, он удалялся, в то время как в мою кинетическую броню влетело уже три огонька. В последний момент успел выжать максимум из доспеха и строенный взрыв раздался не так оглушительно.

«Неприятный противник», — подумал я, вновь вставая с земли.

Огненный мастер умело сместился к дальним деревьям. Мне почему-то подумалось, что это бывший военный. Определил тактику боя и придерживается её, держит дистанцию, не ищет возможности моментальной победы. Но я уже придумал как минимум два способа победить, если он не выкинет ещё какой-нибудь фокус. Заметив росчерк огонька справа, прыгнул вперёд и помчался к новой позиции мастера. В поддерживаемое кинетическое поле влетело четыре огонька, увязнув и сразу начав сжиматься. Не знаю, видел ли он, но эти самые огоньки остались на месте, вместе с кинетическим полем, а я продолжил быстро сокращать дистанцию. Спасибо Сяочжэй за науку. Если бы не это, мне бы пришлось полагаться только на крепость доспеха, в попытке добраться до мастера и стараться не получить ожоги. Сзади прогремел взрыв, немного толкнув в спину. Резко ускорившись, я чувствовал, как начинают гореть мышцы. Пространство вокруг приобрело тягучую, кисельную консистенцию. Теперь я мог увидеть летевшие мне наперерез две пылающих головешки. Не долетая, они начинают сморщиваются, становясь меньше. Решил взорвать их раньше, только это уже не сработает. Я двигался слишком быстро, чтобы уйти в сторону, но мог сделать грядущий взрыв направленным. В последний момент заметил в руках мастера нож.

Я добрался до противника одновременно со взрывом, проскочив мимо огней быстрее, чем они перешли в последнюю стадию. Мой выпад, нацеленный ему в голову, провалился. Взамен я получил удар ножом, скользнувшим чуть ниже глаза. Оказывается, он тоже мог двигаться быстро, к тому же неплохо владел рукопашным боем. Мы обменялись несколькими ударами, я не попал ни разу, он целенаправленно целился в голову, пытаясь поразить глаза. Один из ударов скользнул выше, по лбу и виску. Я наседал методично, атакуя короткими жалящими ударами. Нужно было что-то придумать, так как он был существенно быстрее. Можно сказать, мне повезло, на одном из прямых ударов я успел подловить его, схватив за рукав военного комбинезона. Хотел схватить за запястье, но слишком сильно вывернул кисть, и он легко отдёрнул руку, разрывая ткань. Только этого мне хватило, чтобы чуть замедлить его и достать правым прямым в голову. Он пытался отклониться назад, но я попал на самом излёте удара и не успел удивиться, когда не встретил сопротивление доспеха духа. Он просто не использовал его, чтобы иметь преимущество в скорости. Под моим кулаком хрустнула кость, а мастера отбросило на несколько шагов, закрутив в воздухе. Мир резко вернулся к привычному состоянию, напомнив острой болью в мышцах, что нельзя злоупотреблять «режимом». Особенно сильно болел левый локоть и предплечье.

Тыльной стороной ладони провёл по щеке и только сейчас удивился, заметив следы крови. Он сумел оцарапать меня у виска и на скуле под глазом. Это могло означать, что он владел техникой мастеров оружия, раз сумел пройти сквозь защиту. Рана пустяковая, но сам факт говорил о многом. Это был отличный профи, способный сражаться и на дальней дистанции и врукопашную. И мне всё меньше верилось, что это бандит или отморозок, работающий на мафию. Если бы мне сказали, что это кто-то из разряда наёмников, охотников за головами, я бы ни секунды не сомневался.

Приложив палец к уху, запоздало вспомнил, что рацию не брал. Подошёл к мастеру, присел рядом на корточки. Военный комбинезон из прочной ткани, карманов нет. Нож тоже своеобразный, армейский, предназначенный больше для того, чтобы колоть противника, а не резать. Его я забрал, покажу Василию, он разбирается. На шее мастера заметил цепочку, за которую вытянул овальный жетон. Тщательно зачёркнутые и испорченные символы. Целыми остались лишь последние три цифры личного номера «789». Жетон тоже забрал, сорвав с шеи. Больше сказать не могу ничего. Лицо обычное, славянское, без шрамов и особых примет. Видно, что лысину он тщательно бреет, но последний раз это было дней пять назад.

— Откуда ты нож вынул, если карманов нет? — задумчиво протянул я, перевернул его на бок и увидел ножны, крепившиеся к самодельной петельке. — И это заберём.

Мастер Балуев всё-таки дождался, пока я справлюсь с нападавшим и только после этого направился в дом, чтобы проверить хозяев и подростков. Кирпичный дом основательно треснул, но уцелевшая половина держалась. Как раз рядом с кухней находилась небольшая комната, откуда вела дверь в подвал. Усиленный железный люк в полу, вряд ли хозяева хранили там соления. Когда я подошёл, Василий его поднимал, а снизу выглядывал хозяина дома. В этот момент появился мужчина, один из тех, кто жил в домах по соседству. В руках белый саквояж с красным крестом на боку.

— Все в порядке? — спросил я у Кирилла, вышедшего из подвала следом за Карлом Лазаревичем.

— Наши все целы, — кивнул он, посмотрел на лицо и руку Василия, едва заметно поморщился.

— Вась, ты бы не смущал детей, — сказал Карл Лазаревич, сделал жест в сторону подоспевшего мужчины. — Данил Никитич.

— Злодея мы успокоили, — ответил я на его взгляд. — Но в сад пока лучше не выходить. И я бы во дворе подождал, а то по дому трещина такая пошла, ворона залетит. Сейчас автобус подойдёт, вывезу вас в город.

Автобус примчался уже минут через пятнадцать, грязный как танк после учений. Но уехали мы только через полчаса после этого. Ждали, пока старшие созвонятся с начальником службы безопасности. А ещё немного времени заняло оказание первой помощи Василию. Появился он с замотанным лицом и рукой, как мумия, вырвавшаяся из саркофага. А вот Карл Лазаревич с супругой ехать отказались. Сказали, что нужно дождаться старшего сына, собрать много важных вещей.

Первую часть пути обратно ехали в тишине. Краем глаза я следил за детьми, опасаясь, как бы произошедшее ни стало для них слишком большим шоком. Но выходило, что они больше переживали за состояние мастера Балуева, особенно Виктория. Девчонка не могла найти себе место, не зная, как помочь и раз десять спросила, правда, что раны не серьёзные или Василий её просто не хочет пугать. Поражаюсь его терпению, когда он в десятый раз объяснил, что это всего лишь неглубокие ожоги.

Василий подтвердил, что это была та самая пресловутая Тень, которую все боялись. Руд Проклятый, психопат и маньяк, занимавшийся запугиванием и устранением тех, кто мешал организованной преступной группировке столицы. Его рисовали таким, что я представлял себе более яркого персонажа, со злобной улыбкой, многословного и немного поехавшего крышей. И это совсем не сходилось с тем, что я увидел.

— Сильный мастер был? — спросил Кирилл, усаживаясь на диванчик рядом. Таша тут же навострила ушки, обернулась, бросила незаметный взгляд и пересела поближе к проходу, чтобы лучше слышать.

— Я бы сказал умелый, — кивнул я, касаясь пластыря под глазом. Алёна не успокоилась, пока не обработала царапины и не заклеила их. И вид у неё при этом был такой серьёзный, что без улыбки и не взглянешь. — Но не рассчитал, что Василий продержится до моего появления. Не хочу гадать, это дело неблагодарное, но думаю, он ждал, что я вернусь. Что мне для этого понадобится минут на пятнадцать больше времени, и он сначала расправится с Василием, а потом со мной.

Подумал, что если бы он хотел расправиться с молодым поколением Наумовых, то техникой, которую продемонстрировал, он мог бы взорвать дом ещё до того, как вмешался Василий и дети не успели бы спрятаться в подвал. Поэтому вопросов становилось только больше. Хотел ли он напугать или взять их в заложники? Второе более вероятно. Опять же, возможно, они хотят надавить на род, воевать с которым очень сложно по той причине, что его защищает великий мастер. Если он сейчас решит заняться мафией, то им следует уходить в очень глубокое подполье или убедить его разойтись миром.

К нам подошла Алёна, протянула мне кружку со сладким капучино.

— Пить кофе из большой кружки, — Кирилл улыбнулся. — Хорошо, что тебя не видит мама Аня. Пришлось бы выслушать лекцию о правилах хорошего тона и прочем.

— Мама Аня? — переспросил я.

— У нас с Ташей разные мамы. Мама Аня живёт недалеко, иногда заходит и мы с Лёхой в этот момент стараемся не попадаться ей на глаза. Увидит, схватит за пуговицу и всё, убежать можно только без оной, — он рассмеялся. — Она считает, что нам недостаёт воспитания и манер.

— Всё он врёт! — влезла Таша. — Сам у нас с мамой ночует чаще, чем у себя дома.

— Вот расскажу маме, что ты подслушиваешь, — хитро улыбнулся Кирилл.

— Ябеда! — она демонстративно отвернулась.

— Не сильно вас напугала эта Тень? — тихо спросил я.

— Мы особо не успели испугаться. В столовой были, когда мастер Балуев сказал, чтобы все как можно быстрее прятались в подвале, а сам выбежал в сад. Там что-то взорвалось, но мы уже спускались. У деда Карла настоящее бетонное бомбоубежище и двойная дверь. Наверное, на случай ядерной войны строил, — он хмыкнул, потёр нос. — Оттуда почти ничего не слышно было. Так, отдалённо что-то бухало. Даже то, что половина дома обрушилась, узнали только когда вышли.

— Понятно, — я снова посмотрел на подростков. Матвей, оставшийся без ноутбука и телефона, хмуро уставился в окно, но мне показалось, что переживал он как раз по этому поводу, а вовсе не из-за нападения.

Встретили нас у въезда в город. Лично отец Алексея, во главе из колонны больших чёрных внедорожников. Им не хватало только спецсигналов и флажков, для полноты картины. Забрав детей, он попросил меня отвезти Василия в их клинику и сдать с рук на руки главврачу. Тихо предупредил, что в противном случае мастер Балуев обязательно сбежит, так как больше всего на свете он не любит именно врачей и лежать в больницах. Адрес я знал, поэтому проблем особо не возникло. Василия это действительно не обрадовало, но спорить он не стал. Наверняка рука сильно болела. Ожоги такая штука, с которой лучше не шутить, даже если они кажутся вполне безобидными. У него же они, напротив, выглядели серьёзными, хотя и не смертельными.

Всю дорогу до больницы Василий молчал, думая о чём-то серьёзном. Собственно, я тоже пытался скидать мысли в кучу и собрать из них что-то вразумительное. К примеру, я так и не понял, как два мастера, сражавшиеся минимум пятнадцать минут, перепахали только сад. За это время они бы легко сровняли с землёй все дома и перевернули водоём. А ещё не мог понять, откуда в земле появились глубокие воронки. Не с кротами же они воевали. Допускаю, что этот лысый мастер мог загонять горящих светлячков в землю и взрывать там, но зачем ему это? В голове возникла дурацкая картинка, как Василий ударяет ладонью в огонёк, словно отмахиваясь от него, вбивая в землю.​​​​