– Гляньте, милорд, вон холм Висельника, а значит и Дредфорт совсем близко, – сказал капитан – невысокий и веснушчатый мужчина по имени Зорни Дорест. Он зажал одну ноздрю и шумно высморкался за борт, после чего достал платок и вытер нос. – Небось, соскучились по дому-то?
Дед капитана родился в Браавосе. Он и его сын всю жизнь служили Болтонам, а сам Зорни повторил путь предков и уже лет двадцать выполнял поручения лорда Русе. За это время капитан успел обзавестись семьей в Дредфорте и вырастить детей – таких же мореходов, как и весь их род. Сейчас он командовал небольшой галеей, носившей название «Стерва».
Служба Дореста не была особо тяжелой. Дредфорт никогда не держал большого флота, обходясь одним или двумя боевыми кораблями и дюжиной рыбачьих лодок. В настоящее время из серьезных кораблей в замке вообще осталась одна «Стерва». Эта галея с периодичностью раз в два месяца охраняла сплавляемую по реке Рыдальнице баржу с грузом, которым приторговывали Болтоны. Груз обычно доставлялся до Белой Гавани, после чего корабль возвращался обратно. Еще иной раз приходилось отвезти лорда Болтона в то или иное место на побережье. Вот и все заботы.
– Да, соскучился, – ответил худощавый, с бледной кожей, парень. Он находился рядом с капитаном и для равновесия придерживался рукой за канат, протянувшийся к верхушке мачты. Его глаза – бесцветные, как льдинки, смотрели вперед с тщательно скрываемым волнением и предвкушением. Узкие губы были плотно сжаты. Широкие темные брови и черные прямые волосы, контрастируя с кожей, создавали одновременно какой-то отрешенный и мечтательный образ.
Из одежды на парне был надет плотный дублет с рукавами в черно-бордовую полоску, полностью черный колет и широкие брюки, заправленные в сапоги на небольшом каблуке со слегка загнутыми мысами. На поясе с одной стороны висел полуторный меч, с другой кинжал и плоский кожаный кошель с округленным дном.
Это был Домерик Болтон, наследник и законный сын Русе Болтона, хозяина Дредфорта. Последние три года Домерик безвылазно провел в Долине, где служил оруженосцем и учился воинской науке у лорда Хортона Редфорта. Там, участвуя в постоянных и никогда толком не затухающих схватках с горцами Лунных гор, он научился многим полезным вещам. А еще он подружился с четырьмя сыновьями лорда, узнал других рыцарей Долины и познакомился с их славными обычаями.
«Стерва» забрала Домерика из Чаячьего города больше десяти дней назад. Ветер менялся от попутного до встречного, и гребцам пришлось попотеть, прежде чем они достигли Севера и вошли в устье Рыдальницы. С каждой минутой галея поднималась все выше по течению, приближая юного Болтона к родному замку.
Домерик посмотрел вперед, туда, куда капитан указывал рукой. Слева по курсу среди леса поднималась верхушка холма. Обветренный и посеченный ветрами и дождями камень принял странную форму и действительно, чем-то неуловимо походил на висельницу.
Огромные деревья, обильно поросшие мхом, напоминающим седые бороды, росли чуть ли не из воды. Некоторые из них опускали ветви в Рыдальницу, и речные струи играли с листвой. Воздух пах травами и прогретой смолой. Стрекозы и бабочки порхали между листьями осоки и шуршащими стеблями камыша.
Места здесь были богатые. Еще раньше, около часу назад, они заметили вышедшего на водопой огромного лося. Животное наклонило увенчанную мощными рогами голову и пило, пофыркивая и шевеля ушами. Шум от весел вспугнул медведя, который забрался в воду и ловил рыбу. Крякая, низко над рекой пролетела стая уток. В воздухе периодически показывались ястребы и орлы – а это говорило о доброй охоте.
– Много я видел хороших мест на свете, но лучше Дредфорта, пожалуй, что и нет, – они миновали крупную, домов на сорок, деревню под названием Ледяные Ключи. Кажется, на капитана нашла охота перекинуться словечком-другим. Плаванье подходило к концу и прошло оно хорошо, вот он и «оттаял» немного. – Если вы понимаете, о чем я толкую.
– Понимаю, – ответил Домерик. Говорить особо не хотелось. Парень все еще не разобрался в себе. Позавчера утром с ним что-то случилось. Сон оборвался резко, неожиданно. Он распахнул глаза, когда на востоке небо стало едва бледнеть, и в палатку с ветром донесся запах разжигаемого матросами костра – ночь они провели на берегу. Сердце стучало как у зайца, попавшего в силок. В голове что-то крутилось. Он чувствовал себя Домериком и одновременно кем-то другим. Невероятные картины мелькали перед глазами. Что-то происходило, кого-то убивали и орали гибнувшие люди. Изнасилованные женщины выкрикивали проклятья, а дети скулили от голода и холода. Пылали горящие крепости и над всем этом крутились огромные, так как он стоял очень близко, крылья мельницы. С одной стороны горел огонь и языки пламени, гудя и извиваясь, словно живые, тянулись в его сторону. А с другой стороны наползал холод – древний и пугающий. Именно он, стылый и безжалостный, странным образом притягивал его взгляд.
Вначале он ничего не понял. Да и потом яснее не стало. И лишь постепенно, когда непонятная чертовщина, забравшаяся в голову, словно заснула или отступила, смог немного прийти в себя.
Он так и остался Домериком Болтоном, парнем, которому совсем скоро исполнится семнадцать лет. И одновременно он был, вернее, стал, совсем другим – более мудрым и спокойным, внимательным и циничным. Тот, второй, обладал немалым житейским опытом, но так же являлся Домериком. И сейчас в его голове проживало два человека. Он сам – молодой, и он сам – более взрослый. Странное то было ощущение. Странное и вначале даже пугающее.
С тех пор он толком-то и не общался ни с капитаном, ни с командой. Новое состояние надо было понять, привыкнуть к нему и сообразить, чем оно чревато.
Десятки вопросов теснились в голове… Что это такое? Проклятие или благословение? Смерть или жизнь? Кто к этому причастен? Он сам, Старые боги или кто-то еще? И что теперь ему делать?
Ответов он так и не нашел, но эти дни помогли ему примириться и принять новое состояние. И переживал он все это в основном молча.
Люди его отца к такому поведению возвращающегося наследника отнеслись вполне спокойно – Болтоны не любили когда к ним лезли с лишними вопросами. Тем более, если это делали подчиненные.
Река затеяла делать большой поворот. Берега сузились, а течение усилилось. Гребцы налегли на весла.
– И – раз, и – раз, – покрикивал боцман Этир – седой мужик, одетый в полотняные штаны, грубые ботинки и кожаную безрукавку на голое тело по случаю теплой погоды. Используя свисток, боцман принялся отсчитывать ритм.
По правому борту они прошли небольшой холм с крутящимися лопастями мельницы. Через некоторое время показался и сам Дредфорт. Сердце Домерика забилось чуть сильнее. Он всегда любил это мрачное, суровое место. Весь Север был таким, но Дредфорт, казалось, вобрал в себя все самое величественное и древнее, что могло родиться и жить в таком негостеприимном крае.
Неяркое солнце освещало сложенный из огромных камней темно-серого, бурого и красноватого цвета, замок. Шесть величественных башен со стенами между ними создавали основные укрепления Дредфорта. Каждая из них носила название – Черное Сердце, Острый Нож, Скорбящая, Крепкостенная и Великан. Последняя – Врата Боли – охраняла подъёмный мост с железной решеткой.
Дальнюю часть замка он не видел, так как ее закрывали огромные постройки, состоящие из двух же башен, которые вместе с переходами образовывали внутренний двор. Одна башня имела круглую форму и звалась Честная Вдова. На ее верху располагалась вышка с воронами. Вторая – квадратная, аналогичная по размеру, носила название Старый Болтон. Так же ее называли Великим Чертогом.
Дредфорт стоял в месте, где река поворачивала почти под прямым углом, давая защиту с двух сторон. А еще его опоясывал ров с водой, с перекинутым через него мостом. С другой стороны мост охранял барбакан – Хмурый Лорд. Весь его силуэт – приземистый, буквально вросший в землю, внушал чувство уверенности и спокойствия. Он был сложен из серых камней, которые за века стали еще более темными и суровыми, и обросли лишайником до самой черепичной крыши.
Замок приближался. Его стены и башни во множестве украшали треугольные зубцы-мерлоны, похожие на клыки. Домерик перевел взгляд на Подкову – небольшой городок, что раскинулся около Дредфорта. Когда он уезжал, в нем проживало чуть более трех тысяч человек. Похоже, за это время ничего не изменилось. Узенькие улочки выходили к воде, где стояла гостиница «Улыбающийся Мертвец».
– Принимайте конец, ротозеи, – выкрикнул боцман и к краю причала торопливо подбежало несколько мужчин. С борта полетели веревки. Люди быстро пришвартовали судно к почерневшим от времени доскам.
«Стерва» глухо стукнулась бортом в канаты, намотанные на столбы и едва покачиваясь, остановилась. Гребцы складывали весла и негромко переговаривались, давая отдых натруженным спинам.
Домерик первым спрыгнул на причал, неосознанным движением поправил перевязь с мечом и сделал несколько шагов вперед.
К нему уже спешил отряд стражников под предводительством Уолтона Железные Икры – настоящего солдата, прямого, как меч, грубоватого и твердого. Он являлся капитаном гвардии Русе Болтона и люди говорили, что он практически никогда не снимает поножи. За это его так и прозвали.
– Рик! – Уолтон воспитывал юного Болтона чуть ли не с пеленок, первым учил его обращаться с оружием и имел право на панибратство.
Капитан был крепок, плечист, хотя и набрал за последние годы лишнего мяса. Его лицо улыбалось, а русые волосы, как и раньше, оказались коротко подстрижены.
– Уолтон, – Домерик невольно улыбнулся, показывая, что рад видеть этого человека. Надежные, сильные руки Уолтона обхватили его и крепко обняли, приподняв над досками.
Узнавая друг про друга последние новости, они неторопливо поднялись вверх по склону, пересекли небольшую площадку перед барбаканом, которую было запрещено застраивать. Любопытный люд тут и там высовывался из-за углов или просто стоял, откровенно глазея.
– Твой отец ждет, – сообщил очевидную вещь Железные Икры. Домерик невольно посмотрел наверх, туда, где на верхушке Великого Чертога вяло трепыхалось на ветру огромное знамя Болтонов, показывая, что хозяин дома. Ободранный и распятый человек не выглядел самым красивым гербом на свете, но за свои шестнадцать полных лет Домерик привык и к нему, и к черно-красным цветам Болтонов, воспринимая их спокойно и без лишних эмоций. Никто не выбирает, где родиться и жить. И уж конечно, иметь на знамени ободранного человека куда лучше, чем не иметь знамени вовсе и быть каким-нибудь золотарем или свинопасом.
Они миновали барбакан, вступили на мост и шум от шагов отразился от воды во рву. Запах здесь стоял так себе – в ров запускали не только свежую воду из реки. Сюда так же сливали все нечистоты и отходы из замка, его кухонь и ночных горшков.
Врата Боли приняли их, и они прошли мрачным проходом с поднятой решеткой. Ветер стих, стало как-то пасмурней. Краски яркого дня потускнели, скрытые высокими стенами.
Домерик и Уолтон очутились во внутреннем дворе. Справа располагались псарни и сейчас оттуда слышалось уверенное и одновременно любопытное порыкивание. Знаменитые болтонские псы, боевые и охотничьи, почувствовали гостей.
Раздался грозный крик и чей-то голос приказал собакам заткнуться.
Этот, первый, двор не мог похвастаться брусчаткой. Ступая по утоптанной и сухой земле, они миновали кузницу и конюшню, очутившись в широком проходе между Мясным залом, служащим столовой для солдат и прилепленным к стенам трехэтажной вытянутой казармы, в которой эти солдаты и проживали.
Во дворе находилось более сотни человек. Замечая взгляд Домерика, они кланялись и наклоняли головы.
Чуть дальше во дворе усатый, бравого вида рыцарь гонял с затупленными мечами около сорока человек. Четыре женщины находились около колодца и стирали. Седой мужчина крутил ворот, поднимая в бадье свежую воду.
– Лорд Русе обязательно захочет проверить, насколько ты хорош, – Уолтон заметил, что Домерик посмотрел на тренирующихся, и счел своим долгом предупредить. – Надеюсь, ты не валял дурака в Долине? Руки-то у тебя вроде из правильного места растут! – он открыто улыбнулся, смягчая грубость слов.
– Нет, не валял, – Домерик усмехнулся, не подумав обижаться и вспоминая старого лорда Редфорта. Тот каждый день заставлял и сыновей, и его, и еще нескольких менее знатных оруженосцев заниматься с мечами, учил сидеть в седле и сражаться в строю. А уж то, что он пережил с дикими горцами, может и не тянуло на полноценную войну, но весьма сильно его закалило.
– Хорошо, – кивнул Железные Икры. – Нам пришло письмо, что недавно ты получил рыцарские шпоры. Расскажешь, как дело выгорело?
– Да. Позже.
– Само собой, – Уолтон хохотнул. – Лорд Русе наверняка захочет послушать.
Они прошли еще одни ворота, которые назывались Верными, и оказались в «сердце» замка. По левую сторону вытянулся арсенал с мощной, окованной широкими железными полосами дверью. Окошки здания были небольшие, забранные толстенными решетками, и больше походили на бойницы.
Сразу за арсеналом высоко вверх поднималась Честная Вдова. Её и Старого Болтона соединял переход. Снизу он походил на часть колеса от телеги.
Земля на внутреннем дворе была замощена квадратными камнями. Они подошли к широкому крыльцу с тремя широкими ступенями. За ними располагались массивные двери в башню, укрепленные металлическими уголками и гвоздями с квадратными шляпками. В ее середине находился герб Болтонов – распятый на х-образном кресте человек, искусно вырезанный из чардрева. Его глаза, сделанные из прозрачного хрусталя, смотрели пристально и тревожно.
Юный Болтон невольно поежился. На миг ему показалось, что их герб и безмолвный защитник беззвучно спросил, кем он стал и чему научился. Он словно оценивал и присматривался к возвратившемуся наследнику. Неяркое солнце отразилось от хрустальных глаз, и они приобрели осмысленное выражение. Семейным жестом приветствуя «распятого человека» парень дотронулся до его руки, ощущая прохладу дерева.
– Милорд Домерик, – два стражника одновременно поздоровались, поклонились и подняли копья, пропуская их внутрь.
Они очутились во вместительном холле, каменный пол которого, подоткнув юбки, мыли три женщины среднего возраста. Эти сначала выпрямились, а потом, смущенные, поклонились в пояс.
По широкой лестнице они повернули вправо и поднялись на два этажа. Перед одной из дверей стоял дополнительный караул с оружием и в кольчугах. Они приветствовали своего капитана и узнали Домерика, судя по всему.
– Милорд, – Железные Икры бухнул кулаком в дубовую дверь и, дождавшись тихого разрешения войти, открыл ее.
В глубине покоя, за столом, повернутым наискось к огромному камину, сидел и читал какие-то письма среднего роста человек с непримечательным лицом, гладкой кожей без морщин и шрамов, тонкими губами и глазами точь-в-точь как у Домерика. Он поднял голову, минуту изучал вошедших, а потом совершенно спокойно произнес:
– Хорошо, Уолтон, можешь быть свободным.
– Как скажете, – Железные Икры кивнул головой, по привычке верного телохранителя осмотрел покои и вышел.
– Домерик, – мужчина неторопливо и спокойно поднялся из кресла и сделал шаг навстречу.
– Отец, – Домерик относился к отцу с почтением и некоторым опасением. Он во многих отношениях являлся человеком необычным и, скажем так… сложным. Настороженное уважение – вот, пожалуй, верное слово для точного определения его чувств. А настороженное оно было потому, что насколько себя помнил сам Домерик, лорд Болтон постоянно с ним разговаривал, спрашивал, что он успел заметить, понять или сообразить. Он мог давать необычные задания или странные просьбы. За всем этим был немалый смысл и лишь сейчас, увидев отца после разлуки, Домерик осознал это совершенно точно.
Русе Болтон никогда не считался сентиментальным человеком. Он обнял подошедшего сына за плечи, почти сразу же отстранился и заглянул в глаза. Его взгляд выражал практически незаметную заинтересованность и радость. Домерик с удовлетворением заметил, что немного, но перерос отца. Три года назад он был куда ниже.
– Как прошла дорога?
– Все хорошо, отец.
– Добрался без происшествий?
– Без.
– Продрог? Садись ближе к огню, поговорим.
Домерик с полузабытым уважением покосился на камин. Он был огромным, и сейчас в нем прогорало несколько здоровенных поленьев.
Отец всегда любил данный покой, где из всей мебели и вещей присутствовал лишь камин, несколько обитых бордовой кожей стульев вдоль стен, стол, шкаф с книгами и не особо важными документами.
Здесь имелось два окна, и сейчас одно из них, расположенное на южной стороне, было приоткрыто, впуская в комнату свежий воздух и солнечные лучи.
Сам Русе Болтон надел простую стеганую рубаху, брюки из мягкой ткани и низкие замшевые сапоги без каблуков. Глядя на него, трудно было предположить, что ты разговариваешь с одним из влиятельнейших лордов Севера. Усевшись, Домерик начал рассказ о том, как прошли для него эти три года. Там много всего приключилось – и интересного, и скучного, и важного, и второстепенного. Он многих и многое узнал за это время, а рассказывая, понял, как был прав отец, отправляя его на такой срок к своему старому товарищу и другу.
– Так чему ты научился за эти годы, Домерик? – негромко спросил Русе. Он всегда говорил именно так, невольно заставляя человека вести себя тише и прислушиваться. Как-то один человек сказал, что лорд Дредфорта говорит негромко, но когда открывает уста, притихают и более рослые мужи.
– Много чему, – Домерик вытянул длинные, мускулистые ноги под стол. Будь он прежним, то он бы ответил просто – научился хорошо играть на арфе и петь, зарекомендовал себя прекрасным наездником и стал хорош при обращении с мечом и протазаном. Вот только отец спрашивал не об этом, он вообще с презрением относился именно к таким лордам, которые не умели делать что-то более важное, чем день и ночь махать мечом, пить вино или пиво и громогласно орать. Его второе, более мудрое «я» проснулось и подсказало правильный, верный ответ. – Думаю, в Долине я понял самое важное – надо уметь разбираться в людях. Правда, этому я еще только начинаю учиться.
– Неужели? Расскажи-ка подробнее, что значит «разбираться в людях».
– Подмечать их сильные и слабые стороны. Понимать, что можно от них ждать и думать, как их использовать.
– И как ты будешь использовать их слабые стороны?
– Их можно перекупить, уговорить, обмануть, шантажировать или напугать.
– А сильные?
– Самое трудное сделать так, чтобы они использовали их на твою пользу. Чужие сердца завоевать непросто.
– Лорд Редфорт тебя такому научил? – в голосе отца послышалось любопытство.
– Нет, лорд Редфорт никогда не говорил со мной о таких вещах, – честно ответил Домерик. Он заметил, как у отца едва заметно поднялась правая бровь, воспринял это, как вопрос и закончил. – Я сам до всего дошел.
То, что он сказал, являлось правдой. Почти правдой, ведь это подсказал ему второй, более мудрый Домерик. И это был он сам… Хотя, по зрелому размышлению, все выглядело немного странно.
Русе Болтон продолжил задавать вопросы. Возможно, в тот день Домерик не сказал ничего важного, но было видно, что отец доволен. Сам же Домерик испытывал неоднозначные эмоции. Он сильно тревожился, что отец сможет узнать или как-то почувствовать, что его сын изменился – почему-то это казалось важно, и юный Болтон прикладывал немало сил, чтобы ничем себя не выдать и не показать, что с ним что-то не то. А еще он боялся, что отец спросит его о цели жизни. Раньше такой вопрос вообще не возникал в его голове – он просто плыл по течению, радуясь положению молодого лорда. А сейчас… Как ответить отцу, если он спросит?
– Лорд Редфорт написал, что ты получил рыцарские шпоры. Как все произошло?
– Горцы постоянно тревожат набегами всю Долину, отец. Ты наверняка помнишь, что замок Редфортов расположен в предгорьях Лунных гор и там всегда непросто, – Домерик обрадовался смене темы и с увлечением принялся рассказывать. – Как-то раз Ревуны, одно из племен, напали на деревню, перебили местных и увели скот и женщин в горы. Лорд Редфорт повел нас в погоню. С нами находились сир Лин Корбрей со своими людьми и оруженосцем Микелем Редфортом. Закат застал нас в дороге и вынудил остановиться и разбить лагерь. Ночью к горцам подошло значительное подкрепление, они осмелели и напали. Им удалось вырезать часовых и практически добраться до палатки лорда. Нам с трудом удалось отбиться, а лорд Редфорт посчитал, что я не только спас ему жизнь, но и значительно поспособствовал успеху всего боя. Утром он посвятил меня в рыцари и я принес все надлежащие обеты.
– А на самом деле? Ты спас его жизнь?
– Пожалуй, что да, – Домерик невольно вспомнил залитый призрачным лунным светом горный склон, крики раненых, рев озверевших горцев и ржание испуганных лошадей. Одна из них, со вспоротым брюхом, каталась по земле и пар валил от фиолетовых кишок. Порывы ветра раздували несколько костров – горцы успели поджечь повозку и шатер. По лугу метались орущие косматые тени. В ту ночь немало неплохих людей распрощалось с жизнью, да и лорд Редфорд получил рану.
Горцев оказалось много, очень много. Они словно собрались со всех своих долин и вершин. Один из них – огромный, бородатый, воняющим потом и кислым сыром, раскидал стражу около палатки лорда Редфорта. Домерик налетел на него сбоку, но горец успел топором отбить клинок в сторону. От удара мужика развернуло. Прежде, чем он успел опомниться, Болтон выхватил кинжал и вогнал его противнику в почку. Тот обладал невероятной силой и живучестью – упав, он вцепился ему в пояс, повалил на землю и попытался удушить. Домерик каким-то неведомым образом не выпустил кинжал и бил раз за разом, пока горец не затих. Правда, и сам он чуть не погиб. Горло болело около трех недель, да и головой было больно двигать. И все же мейстер Редфортов помог и со временем он полностью выздоровел.
– Хорошо. Даже на Севере рыцарские шпоры не помешают, – Русе изобразил намек на улыбку.
Он еще больше часа разговаривал с сыном. Его интересовало многое – то, каким стал сам Домерик, что он понял, с кем познакомился и успел подружиться. Расспрашивал он и о том, что происходит в Долине – кто и с кем там враждует, дружит, собирается породниться, кто на кого затаит обиду и каковы там настроения. Прежний Домерик едва ли бы смог вдумчиво и полно ответить на столь многочисленные вопросы. Но другой, «второй», услужливо вспоминал интересные моменты в жизни и подсказывал ответы. Парень даже успел удивиться – как оказывается многое слышали его уши и видели глаза. Вот только он не всегда и не всему придавал значение.
– Ты с дороги не устал? – наконец спросил Русе. Стало ясно, что беседа подошла к концу.
– Нет.
– Тогда я проверю, чему ты научился с оружием.
Лорд Болтон, захватив по пути Железные Икры, вышел во двор.
Тренирующиеся воины отошли в стороны, освобождая свободное место. Они негромко переговаривались и посматривали на парня с любопытством. Как же, наследник вернулся! Кем он стал и как себя покажет?
Домерик покосился на них, но ничего не сказал – к присутствию посторонних, которые смотрят и оценивают каждое движение, он давно привык в Долине. В различных замках и городах там частенько проходили соревнования, на которых собиралось немало ротозеев и любопытных.
Вначале Уолтон выставил против него не очень сильного бойца. И когда Домерик быстро с ним разобрался, сам вышел вперед. Обе схватки происходили на затупленных мечах.
Поединок доставил удовольствие им обоим. Уолтон являлся капитаном гвардии и личным телохранителем лорда Болтона. Уже по одним этим причинам он был обязан сражаться очень хорошо.
Железные Икры дрался мощно, в равной пропорции совмещая рубящие и колющие удары. Он целенаправленно давил, умело прикрываясь щитом, раз за разом вкладывая всю массу тренированного тела в выпады и блоки. Домерику пришлось несладко, и он отступал. Достаточно быстро парень понял, что противник сделал ставку на силу и массу, и не собирается затягивать бой.
Несколько раз Домерик, пользуясь превосходством в скорости и ловкости, достал его – в плечо, в грудь, и в ногу. Но железо доспехов сдержало удар, а капитан лишь сбивался с ритма при каждом ударе и беззлобно ругался. Домерик понял, что долго в таком темпе противник не выдержит и стал тянуть время. Он пропустил несколько неприятных ударов. Они пошатнули его силы сбили дыхание.
К сожалению, выбранная тактика не сработала – Железные Икры разгадал его маневр и усилил натиск. И он достал Домерика, сбив с ног и приставив меч к горлу – на последних остатках выносливости.
– Ты ощутимо прибавил, Рик, – Уолтер поднял забрало и долго, опершись на крестовину меча, с наслаждением дышал. Пот, словно вода, тек по его лицу.
– Неплохо, – кивнул Русе Болтон и потер подбородок, что-то решая. Все время он стоял прямо напротив сражающихся, расставив ноги и скрестив руки на груди. – Сегодня я разошлю воронов. Через два месяца твои именины, Домерик. Ты мой законный наследник и ты вернулся домой. Устроим турнир по такому поводу и пригласим всех северных лордов.
– Спасибо, отец! – парень и сам дышал, как загнанный конь.
– Иди, прими ванну и отдохни. Жду тебя на ужин.
Русе Болтон повернулся и неспешно пошел обратно в башню. Следом за ним шагали два высоченных стражника с копьями, щитами, одетые в кольчуги и шлемы, но не они, а дредфортский лорд привлекал к себе внимание и заставлял людей замолкать.
Поглазев на Домерика, солдаты возобновили тренировку.
– Чем же ты так впечатлил отца? – вроде бы небрежно спросил Железные Икры.
– Впечатлил? – юный Болтон почесал подбородок. – С чего ты взял?
– Он решил провести турнир и представить тебя как наследника. Это о многом говорит. Уж поверь мне, ты действительно его порадовал!
– Да я даже и не знаю, – ответил парень. Хотя, кажется, он догадывался, в чем тут дело – именно его ответы и рассуждения о Долине и людях впечатлили отца. И благодарить за это следовало «второго» Домерика.
На Севере рыцарские турниры проводили не так уж и часто. Это не Простор, не Долина и не Королевская Гавань – здесь хватало тех, кто считался рыцарем, официально не получая почетный титул.
Размышляя, почему отец проделал такой ход, Домерик отправился в замок, испытывая гордость за свои действия. Неужели отцу понравилось то, кем он стал? Похоже, ему пришлось по сердцу не умения, показанные на площадке, а его ум. Да, вероятно дело именно в этом. Лорд Болтон что-то разглядел.
Внутри его ждал кастелян Дредфорта – сир Колин, невысокий, круглый как головка сыра рыцарь с обманчиво добродушным лицом. Его руки и ноги казались мощными, а грудь широкой, но внушительный живот и мясистые щеки несколько портили впечатление.
– Домерик! – сир Колин улыбнулся. Такое происходило не часто, так как рыцарь не любил показывать пустые дырки на нижней челюсти. У него не хватало четырех зубов – результат удара палицей. И когда он улыбался, то и следа не оставалось от добродушного толстяка. Наоборот, сразу становилось видно, что перед тобой опасный человек, готовый перерезать глотку за новые сапоги.
– Сир Колин! – Домерик пожал крепкую руку.
– Ну и вымахал же ты! Ну-ка, ну-ка, – он пощупал его руки и плечи. – Вроде и силенка стала появляться, а?
– Пусть о том судят другие.
– Хорошо сказано. Ну, пошли, пошли, – они начали подниматься по лестнице, а сир Колин продолжал говорить. – В твоей комнате все осталось, как и три года назад. Сейчас всё увидишь. Я, было дело, решил сделать ремонт, а потом одумался – сам прикажешь, если захочешь, и устроишь все по своему вкусу.
– А как у вас дела?
– В Дредфорте спокойно, – кастелян сдвинул брови. – Для меня это главное.
Они подошли к тяжелой двери и остановились. Большим ключом сир Колин открыл скрипнувший замок. Он распахнул дверь и немного торжественно передал ключ Домерику.
– Все, теперь он твой. А замок и петли я прикажу смазать.
Домерик не был в своей комнате долгих три года. Воздух здесь малость застоялся. С позабытым чувством он посмотрел на кровать, застеленную мягким одеялом, сшитым из беличьих шкурок. Раньше кровать казалась ему по-настоящему огромной, но сейчас словно стала меньше. А возможно, он просто вырос.
Он прошелся по комнате, с удовольствием провел рукой по мягкому меху и подошел к полкам, на которых лежали книги, карты и различные безделушки. Многие сыновья и дочери лордов, согласно статусу, умели читать, считать и писать. Он сам получал невероятное удовольствие, открывая книгу и погружаясь в тот мир, что находился внутри. Около окна, выходящего на Рыдальницу, стоял тяжелый дубовый стол с потемневшей древесиной. Покрывающий столешницу лак от времени покрылся паутинкой трещин. Здесь, под руководством мейстера, он учился писать и считать, читал книги в то недолгое время, что находился дома и запоминал гербы и историю домов Вестероса.
В дверь постучали. После разрешения в комнату вошел Щербатый Хью, который командовал несколькими слугами.
– С возвращением, милорд, – Хью поклонился и его седые, редкие волосы упали на лицо, закрыв глаза. – Мы все рады вас видеть.
– Приятно оказаться дома, – Домерик кивнул.
– Давайте-ка для начала растопим камин, – приказал кастелян и Щербатый Хью молча кивнул. – Надо прогреть покои милорда.
По знаку рыцаря слуги принесли несколько охапок дров и аккуратно принялись складывать их возле камина. Хью уже сидел на коленях и с помощью огнива и кресала разжигал огонь.
Появились первые язычки пламени. Домерик с удовольствием втянул легкий дымок. В комнате не было холодно, но здесь давно не жили, и прогреть помещение, заодно избавившись от сырости, выглядело здравой идеей.
Через некоторое время внесли большую кадушку и сноровисто наполнили ее кипятком.
Элли Толстуха, улыбаясь и кланяясь, притащила целый ворох полотенец, мочалку, мыло в кувшине, застелила кровать льняными простынями, надела наволочки на подушки. Ей помогала племянница – невысокая, пухленькая, кареглазая. Она то и дело бросала быстрые взгляды на Домерика.
Парень не считал себя ловким любовником, но в Долине, вместе с друзьями, братьями Редфортами, достаточно быстро познал всю прелесть женской любви в тамошних борделях. Девки были и позже – и в замке Редфортов, и в их вылазках в Чаячий город. Много чего было.
Слуги ушли. Последним, многозначительно подмигнув, помещение покинул сир Колин, для порядка еще раз осмотрев его. Племянница Элли словно случайно задержалась, поправляя шкуры на кровати.
– Как твое имя? – обратился к ней Домерик.
– Долли, милорд, – она умудрилась покраснеть и опустила глаза к полу.
– А ты красавица, – Домерик подошел, легко взял ее за подбородок, поднял голову и посмотрел в глаза. Красавицей она, конечно, не была. Симпатичной – возможно. Лицо слишком простоватое, руки грубые, манер не наблюдалось и в помине. Но даже домотканое платье не могло скрыть вполне созревших прелестей – грудь и задница у нее что надо. Да, Долли не была красива, но зато она проста и доступна, как румяное яблочко, висящее на ветке прямо над землей. Протяни руку и оно твое.
Болтоны всегда довольно легко относились к возможности «познакомиться поближе» с кем-то из женщин на собственных землях или в замке. Сам Русе раньше, в молодости, когда на него находило соответствующее настроение, вспоминал право первой ночи.
Сегодня Домерику не хотелось женщин. Слишком он был взволнован, чересчур много мыслей роилось в голове, хотя он и скрывал истинные чувства, беря пример с отца.
– Ступай, Долли, еще увидимся, – он легко поцеловал ее в губы, отошел к кадке с водой и принялся расшнуровывать колет.
– Может потереть вам спину, милорд?
– Спину? Хорошая мысль.
Своей наготы он не стеснялся. Все девки говорили, что у него красивое тело – худощавое и поджарое. Несколько небольших шрамов, полученных в Долине, его явно украшали. Длинные ноги и руки выглядели тонкими, но мускулистыми. И уже сейчас он перегнал отца по росту. Его мать, умершая от лихорадки, происходила из дома Рисвеллов и была выше своего мужа. Значит и он еще вырастет.
А вот Долли, увидев его наготу, покраснела и принялась старательно отводить глаза.
Он немного отмок в горячей, пахнувшей душистым мылом, воде, а потом оперся руками о борт и позволил Долли взять мочалку и потереть спину. Ему стало хорошо. Девушка старалась и, судя по всему, изо всех сил желала понравиться. Он ее понимал – внимание будущего лорда и наследника лучше внимания простого воина или даже рыцаря. Если бы она ему глянулась, и если бы он сделал ее постоянной любовницей, то зажилось бы ей куда лучше.
Толстуха Элли принесла еще одно ведро кипятка, быстро переглянулась с племянницей и осторожно стала доливать его в кадушку. Вода приятно согревала. Юноше неожиданно захотелось поспать.
Женщины вышли. Домерик с наслаждением потянулся, зевнул, а затем оперся спиной о борт кадушки, закрыл глаза и задремал.
На ужин лорд Болтон собрал самых близких людей. Сам он, как и обычно, расположился по центру длинного стола, прямо напротив внушительной солонки из серебра. Вокруг сели остальные. По правую руку разместился Железные Икры, а по левую сир Колин.
Рядом с кастеляном Дредфорта неторопливо потягивал вино Хокк Локк[1] – среднего роста, худощавый мужчина с темными волосами и под цвет им небольшими усами и бородой. Он был присяжным воином на службе у Болтонов и командовал отдельным отрядом. Домерик знал, что отец считает Локка лучшим «охотником за головами» на всем Севере.
Около Локка расположился Зорни Дорест – капитан «Стервы». А рядом с Уолтоном потирал руки мейстер Утор – старый, худой и сутулый человек с внимательными глазами. Он частенько, даже летом, мерз и постоянно носил поверх мейстерского одеяния тяжёлую медвежью шкуру.
Вот и все основные люди Дредфорта. Их, в точно таком же составе Домерик помнил, когда отправился из замка в Долину. И хотя у многих присутствующих имелись жены и дети, здесь никого из них не было. Лорд Русе не любил лишнего шума и пустых разговоров.
Сейчас все они расположились в Великом Чертоге за «высоким», для самых знатных людей, столом. Сам зал был широким, вытянутым и при желании мог вместить не одну сотню человек. На северной стороне, на небольшом возвышении, и стоял «высокий» стол с мощными резными ножками. Его никогда не убирали, в отличие от других, которых прямо сейчас не наблюдалось. При необходимости столешницы приносили со склада и ставили на козлы. Обычно, насколько Домерик помнил, на завтраки, обеды и ужины здесь собиралось множество народу. Неужели лорд Русе в этот раз захотел посидеть в тишине?
Стены Чертога, выложенные из грубых, специально не обработанных камней, поднимались к потемневшим от времени дубовым балкам, поддерживающим потолок. Пол был выложен квадратными, потрескавшимися в некоторых местах и потертыми плитами. Прямо посередине северной стены красовался герб Болтонов.
Чертог освещался факелами, установленными в специальные подставки в виде костяных рук. Несколько узких, забранных стеклами и решетками окон довершали картину.
Тени прятались по углам. Здесь было темно и мрачновато – впрочем, как и всегда. Даже в дни самых больших пиров, когда в Великом Чертоге собиралось чуть ли не под тысячу людей, несмотря на смех, обилие факелов и свечей, казалось, что здесь как-то сурово.
– Домерик, – Локк не поленился встать, сделал ему навстречу несколько шагов и крепко обнял. – Ну и вымахал же ты! Скоро отца перерастешь!
– Вроде уже перерос! – парень усмехнулся краем рта.
– Рады видеть тебя, – Локк внимательно осмотрел его с ног до головы. – Как добрался?
– Прекрасно.
Они обменялись несколькими фразами. Эти люди пользовались несомненным доверием лорда Болтона. Домерик знал, как его непросто завоевать и как трудно сохранить.
Сам Русе все это время сидел совершенно спокойно и так и не сказал ни слова. Он вообще не любил много болтать.
На первое подали овощной суп с кусочками жареной индейки, свежий хлеб и сыр. Следом слуги принесли тушеную капусту со свининой, пироги с грибами и требухой, белые и кровавые колбасы, припущенную рыбу под кисло-сладким соусом из меда, уксуса и пряностей. После на столе появилась жареная баранина с корицей, шалфеем и мускатным орехом.
К этому времени Домерик почувствовал, что основательно объелся. Один из слуг непрерывно наполнял бокалы всем присутствующим.
Все, кроме кастеляна, пили вино. Сир Колин приналег на пиво – он обожал напиток и за вечер мог выхлебать небольшой жбан.
Разговор за столом то затухал, то вновь разгорался с новой силой. О делах не говорили. В основном обсуждали приезд Домерика и то, как он получил свои шпоры. Пришлось ему еще раз пересказывать свой рассказ.
– Эти горцы еще те сукины дети, – кивнул кастелян. – Доводилось мне с ними схлестнуться.
Поговорили о предстоящем турнире и тех, кто там будет. Иногда кто-то, Колин или Локк, шутили и тогда все смеялись. Даже Русе Болтон улыбнулся несколько раз.
Домерик обгладывал бараньи ребрышки и неторопливо размышлял. Отец не стал устраивать пира в честь его прибытия, но зато пообещал устроить рыцарский турнир. А это куда важнее. Но к турниру следует готовиться!
– Уорвик, я вот что подумал… Может, позанимаешься со мной? Я бы потренировался с копьем на лошади и с мечом.
– Я только за – если твой лорд-отец не будет против, – они одновременно посмотрели на старшего Болтона, и тот прикрыл глаза, давая согласие.
– Нам с тобой надо сразиться, – предложил Локк. – Хочу посмотреть, чему тебя научили в этой Долине!
– Хорошо! – кивнул Домерик.
Следом его вниманием завладел мейстер Утор. Он начал расспрашивать про обычаи Долины и то, что он там видел. Домерик вспомнил, что мейстер несколько лет назад написал книгу и назвал ее «Северные Пустоши». За это время он так и не удосужился ее прочитать, несмотря на всю свою любовь к книгам. Юный Болтон пообещал себе это исправить.
– Вы больше ничего не написали с тех пор? – спросил он мейстера.
– К сожалению, нет, – он отрицательно качнул головой. – Время у меня есть, но все как-то руки не доходят.
– А о чем хотите писать?
– Всего понемножку. Думаю описать обычаи Севера, различные обряды, свадебные, похоронные, праздничные и иные… Как считаешь, будут люди такое читать?
– Все зависит от того, как напишете, – подумав, ответил Домерик.
Ужин тем временем продолжался. Принесли новое блюдо – обжаренные на костре ноги тура, запеченные с пореем.
Юноша слушал веселые шутки Уорика, забавные истории Лока, умные комментарии мейстера и с трудом сдерживал улыбку – ведь только сейчас он понял, как соскучился по родному дому.
В голове приятно шумело. Домерик чувствовал спокойствие, перерастающее в умиротворение. Он сделал еще один глоток вина и, не скрываясь, широко улыбнулся.