Нарисованная красота (СИ)

Глава 7

День начался очень рано, но я была бодра и полна сил. Стандартный цикл — кусты, стакан воды и умывание закончился решением позавтракать позже и медитацией. Мне нужно было пообщаться со стихиями: я хотела договориться с ними на знаки, которые покажут необходимость постоянного повторения действий или эффектов, желательно с возможностью активации жестами или словами.

Все, кроме земли, с разной охотой, но согласились на эксперимент, а вот твердыня мира уперлась и на меня не реагировала. Поскольку неполная победа меня не устраивала, я пошла на задний двор, с каждым днем все менее пустынный (там уже было две немаленьких постройки, а я вдогонку мастерам поручила оградить низким заборчиком будущий огород, и место под длительные термические процессы), там я уселась прямо на землю, чтобы иметь прямой контакт. Стихия не стала охотнее идти мне навстречу, но вскоре согласилась, что уж лучше она сама, чем глупые людишки будут что-то там воротить.

В результате до самого ухода Мьялы, загруженной не только забитым с горкой лотком, но и огромной корзиной с пирожками, я ходила по дому и рисовала различные символы на разных поверхностях, чтобы зациклить процесс. Например, когда в кабинете закрывалась занавеска, воздух поднимал того, кто зашел на ладонь над полом, а вода приступала к омовению этого кого-то, чтобы потом отправиться в огромную бадью около забора с огородом.

Банную бадью из дома споро вынесли мужики-строители. Оказалось, что ее можно было развернуть в проходах так, чтобы она пролезала, хотя как именно они это сделали, я не поняла. Теперь у меня освободилась существенная часть пространства при кухне. Что именно там будет, я пока не решила, возможно, повешу чьи-нибудь рога для одежды клиентов.

Гидралатная установка автоматически начинала парить и готовить выжимки, как только я закладывала туда цветы.

Доску с гвоздем я оттуда сняла, положившись на стихии, а на ней сделала место добычи растительного масла. Теперь, если положить на нарисованный символ подсолнух, то воздух сам принимался за дело, не требуя присмотра. Через, приблизительно, час можно было получить готовое масло.

На туалете, который, как выяснилось, был уже готов, рун (как я про себя, по привычной аналогии, называла символы), было больше одной. Отдельно для воздуха, чтобы быстро выдувать все неприятные запахи; отдельно для земли, чтобы продукты жизнедеятельности в ускоренном порядке усваивались в почву и влияли на нее исключительно благотворно, еще одна для воды, чтобы не проникала в постройку во время дождя. За изгнание насекомых ни одна стихия не взялась, а очень жаль. Хотя, возможно, без соблазнительных запахов, и жуки-пауки не прельстятся?

Подобные руны были и на коровнике, и на кошачьем навесе.

Когда я заканчивала ножичком высекать символы на заборе вокруг огорода, приехали высокородные. Обе закутанные в плащи, обе быстро-быстро прошмыгнули в дом.

— Атория первая. — Распорядилась я, приглашая обеих в кабинет.

Такой ход был умышленный, чтобы новая клиентка увидела, что с подругой от моих манипуляций ничего страшного не произошло. В дальнейшем я надеялась принимать их по одной, лучше в разное время.

Когда девушка сняла платье и белье (подруга тактично отвернулась, а я смотрела строго в глаза), она сама шагнула за занавеску. Я едва успела ей объяснить, как теперь все работает. Пока она мылась, я начертала на стене как смогла высоко, руну и сообщила огню, что он должен давать шарик, не дающий излишне много жара и дающий достаточно много ровного света. Подчиняться шарик этот должен был моему указующему персту, а активироваться по щелчку пальцев. Рядом, на всякий случай, начертала руну для воздуха, чтобы он охлаждающим коконом окружал этот шарик — я побоялась обжечь кого-нибудь. В качестве подпитки для огня позже размещу вазу на столе, где буду держать опилки или мелкие ветки. Не знаю, как именно это должно было сработать, но все стихии согласились исполнить и это.

На этот раз Атория, поскольку мылась только вчера и была без макияжа, закончила очень быстро, одновременно со мной. Уже зная последовательность, она села на стул и я осмотрела кожу лица. Все было приблизительно так же, как вчера, так что я выдала зольное мыло, показав и объяснив как пользоваться, потом мы ополоснули кожу ромашковой водой. Затем настала очередь глицериновой маски с молоком для лица и осмотр кожи головы. Сегодня картина была уже поинтереснее: хлопьев практически не было, и я сделала маску на базе глицерина, дикой мяты и дубовых листьев, которую нанесла на кожу головы, стараясь не задевать длину. Поскольку все компоненты были свежими и в глицерин попали в виде пюре, тщательно перемешанного между собой, пахло в комнате одурительно — весенней травой, лесом и мечтами.

Пока Атория сидела под масками, я повернулась к новой клиентке.

— Мое имя — Литта, я косметолог и могу совершить чудо с твоей кожей. Как тебя зовут? — Я старалась быть спокойной и доброжелательной.

— Ко мне следует обращаться «госпожа», если тебе об этом не рассказывала другая обслуга, — чванливо начала было гостья, но Атория протестующее замычала.

— Если ты считаешь, что навяжешь мне правила поведения в моем доме, то можешь уходить прямо сейчас. — Я не собиралась делать исключений и настроилась на такое же противостояние, как было вчера с Аторией, но в ворота постучали. — Я сейчас вернусь. Атория, ты вполне можешь говорить под маской, расскажи подруге о моих правилах, будь любезна.

Я пошла во двор, где застала двух девушек-щебетушек. На первый взгляд на лицах все было не плохо, хотя ароматы, прямо скажем, были далеки от ванили, да и платья жутко грязными, а волосы свисали сальными патлами, даром, что в косе.

— Светлого дня. А мы к тебе, наверное. — Радостно переключилась на меня одна.

— Ты же Литта? — Тут же всем телом развернулась вторая.

— Да, я — Литта, но придется подождать, пока я закончу с другими девушками. — Я улыбнулась — очень уж девушки были заразительно-радостные. — Против ожидания на природе что-то имеете, девчат? — Меня заверили, что не имеют, и я провела их через дом на задний двор.

Надо бы лавку поставить тут и столик под зонтиком. Решив не откладывать, я подошла к мужикам, как раз заканчивающим коровник с этой просьбой. Работ они мне уже навыполняли на честных пол золотых и я не видела смысла останавливаться. Плотники оказались хороши.

Те согласились без вопросов и даже предложили сделать целую беседку за три серебрушки. Я согласилась не думая, и мы оговорили место будущей беседки. Хохотушки тут же начали строить работягам глазки.

Пахло от них — глаза слезились и вот уже не первый день я все хотела предложить им вымыться, но как-то было не к месту.

Когда я вернулась в кабинет, как раз подошло время снимать маски, и я поспешила заняться этим. Расчесала и высушила волосы, удовлетворившись их внешним видом и зажгла свет, чтобы еще раз осмотреть кожу лица. Чувствовала я себя уставшей, но не хотела прерывать только начавшую набирать обороты практику. Только выпила кружку воды, чтобы ощутить уже привычный прилив сил, который вызывал восторг даже став ожидаемым.

Осмотр показал, что маски легли на благодатную почву.

— Тебе нужно увеличить в рационе свежие овощи, фрукты и мясо. Тогда процесс пойдет еще быстрее, если поможешь себе изнутри. — Атория кивнула, принимая к сведению.

Я наскоро заплела ей косу, повязала короткой лентой и протерла кожу васильковым тоником. Затем было глицериновое мыло и розовая вода.

— Все наши договоренности в силе. Вечером умоемся вместе еще раз, потом будешь делать это сама, а ко мне приезжать днем на другие процедуры, хорошо? — Я улыбнулась Атории.

— Договорились. — Своим потрясающим голосом ответила девушка.

Строго говоря, до прекрасной чистой кожи еще очень далеко, но уже сейчас, когда волосы чистые, а за кожей есть уход (хотя бы какой-то, хотя бы два раза) смотрелась она намного более красивой. Я повернулась к новой клиентке.

— Попробуем еще раз. — Нарочито мрачно проговорила я. — Мое имя Литта и я готова помочь тебе научиться быть красивой. А как зовут тебя?

— Тамьяра. — Буркнула девушка.

— Тебе нужно вымыться, Тамьяра. — Ультимативно сообщила я, и пригласила ее за шторку.

На лице была маска, но юбка была сильно менее объемная, чем у ее подруги вчера. Атория оделась сама, не прибегая к моей помощи, а потом помогла Тамьяре раздеться. Я тем временем открыла окно и призвала в ведро свежую воду. Хотя ведро — это преуменьшение, потому как объемом оно было литров на восемьдесят. Такая себе бочечка.

Босыми ногами клиентка прошлепала за шторку и закрыла ее. В отличие от других, она себя совершенно не стеснялась.

— Сколько тебе лет, Тамьяра? — Почему-то для меня было важно обращаться к ней по имени.

— Тридцать четыре. — Все так же мрачно ответили мне и задернули шторку до нужного состояния для активации руны. — Это что, вашу мать?!

— Это вода. Она тебя отмоет. — Спокойно ответила я.

За шторкой стало раздаваться пыхтение, напоминающее ежиное. Я очень старалась не хихикать. Стихия трудилась минут сорок. Я успела подготовить весь инструмент, прополоскать и высушить исподнее, выпить молока и съесть на кухне булку и вернуться. Когда под шторкой показались ноги, я подала туда полотенце, и повесила на гвоздь, вчера заботливо прибитый, халат.

Жестом указала на свободное кресло и женщина, исполненная достоинства даже в халате, села туда. Первым делом пошла осматривать кожу головы. Там все было не так плохо, как у Атории. Там все было по-другому плохо. Кожа головы была очень жирной, даже после тщательной работы воды над ней. Чтобы подсушить кожу головы у меня ничего не было, так что только ежедневное мытье нам в помощь, по крайней мере, пока что-нибудь не придумаю.

— Я буду раз в восемь недель состригать с длины твоих волос около пальца, чтобы срезать то, что уже не восстановить постепенно. — Начала привычную шарманку я. — Кроме того, сегодня сделаем маску для волос, призванную спрятать результат нестабильного мытья.

Я взяла в руки ножницы и мисочку, наполненную водой из кувшина. Смочила длину и принялась аккуратно срезать лишнее. Волосы Тамьяры были едва ниже лопаток — она, видимо, мать и уже состригала волосы при родах. И это было менее года назад, потому что волосы отсекались ровно по линии плеч, а сейчас они едва до лопаток доходили. Так что, выглядело все не так плохо, как у других моих подопечных, но все равно расщепленных и посеченных волос было очень много, что превращало и без того небогатую длину в мочалку. Состригла я совсем немного, чтобы убрать самые плохие концы и хоть чуть-чуть выровнять и облагородить длину. Проверенная желатиновая маска была закреплена теплым воздухом на волосах, и я перешла к лицу.

На лице все тоже было интересно. Кожа, очевидно, склонная к жирности, но никаких криминально воспаленных прыщей я не нашла. Грудная клетка и вовсе была чистая, не вызывающая опасений за скорое обсыпание.

— Что ж, все не плохо, полагаю, управимся мы за пару месяцев. Запрещено краситься теми средствами, которые у тебя есть; до конца недели в свет не выходить. В конце недели я покажу тебе, вместе с Аторией, повседневный макияж. Вечерний будем делать под конкретное событие и наряд, придется приглашать меня к себе за два-три часа до мероприятия, чтобы я помогла вам собраться. Сейчас мы проведем несколько процедур, чтобы освежить лицо и вы обе будете свободны. — Сообщила я, и приступила к умыванию по той же программе, что и у Атории, с теми же примерно комментариями.

Тамьяра только слушала и молча кивала, спокойно следуя моим указаниями.

Через каких-то двадцать минут, я покинула девушек, позволяя Атории помочь подруге одеться. Пока наливала себе воду и пила ее, думала над декоративной косметикой, которую пора сделать — ведь совсем скоро ее придется применять. В кухню ввалилась довольная Мьяла.

— Скоро буду только пирожки печь, больше ни на что времени не хватит. — Сообщила она. — Сегодня за два часа все расхватали. Я зашла за пробным заказом твоих баночек. — Она выложила на стол полотняный пакетик.

Внутри нашлись деревянные рефилы, примерно такие, как я их и представляла. Пять штук, которые можно начинать использовать уже сейчас.

— Спасибо, Мьяла, зайду к нему. — Улыбнулась девушка.

— Завтра после визита к торговцам экзотикой? — Уточнила она.

— Уже завтра? — Ужаснулась я, но продолжить мысль не успела — вышли мои высокородные клиентки.

— До вечера, девушки. — Улыбнулась я и они обе нас покинули.

В кабинете на столе я нашла две монеты — золотую и серебряную. Щедрая оплата за работу, результата которой они еще не увидели.

Пригласила следующих и сразу в комнате стало труднее дышать. Мыться, срочно.

— Девочки, сначала мыться, потом осматриваться. — Сообщила я.

Едва успела закончить фразу, как девицы с готовностью скинули одежду, явив миру две ладных фигурки с грязными разводами по всему телу. Объяснения о том, как пользоваться «душем» много времени не заняли, а вот само мытье отняло у нас около двух часов. За это время девчонки рассказали мне о себе массу всего, только представиться забыли. Дочери фермеров, они приходят в город раз в неделю — торговать. И вот прознали, что есть я, которая за сходную цену готова научить кого угодно быть красивой. В бесов и нечисть они не особенно верили, так что были готовы пойти наперекор родительскому слову и воспользоваться моими услугами. На двоих за годы жизни под крышей отчего дома они накопили целый золотой и надеялись, что этого хватит, чтобы заплатить мне. Я успела постирать их одежду, перекусить свежими овощами, подготовить всем большой запас воды, сильно пострадавший от предыдущих клиентов.

— Как вас зовут-то? — Спросила я, когда девочки сидели передо мной в халатах и с влажными волосами.

— Крушка. — Тут же отозвалась одна — рыженькая полногрудая красотка.

— Маружка. — Подхватила другая — русоволосая, тоненькая как березка.

— Так, девицы, у меня есть к вам предложение. Мне нужно отработать несколько методик, в безопасности которых я не уверена и абсолютно уверена в болезненности. Я готова заниматься вами бесплатно, если вы позволите отработать их на ваших лицах и волосах. — Предложила я, не особо надеясь на успех.

Вот и нашлись мои подопытные: денег у девчонок не много, а мне лишь бы проверить процедуру. Косметику я буду проверять на себе, потому как представляю, какого эффекта от нее ожидать, а вот такие процедуры на себе проводить опасно — можно перестараться.

— Результат у процедуры будет мгновенный. — Дополнила информацию я. — Уход все равно потребуется, но мы избавимся от того, что причиняет неудобства сразу.

— Как ты красиво говоришь, — восхитилась Крушка. — Я согласна.

Ее лицо было усыпано белыми головками, каждая в кайме воспаленной кожи. Нашлись пара подкожных партизан и даже несколько расчесанных до ссадин комариных укусов. Ее подруга косилась на меня недоверчиво и ничего не говорила.

— Вот так с порога доверишься мне? — Удивилась я.

— А чего мне терять? — Серьезно глядя на меня, ответила вопросом на вопрос девушка.

— Раз согласна, садись — будем начинать. — Улыбнулась в ответ на ее заразительную улыбку.

— Так быстро? — Поразилась она.

— А чего тянуть?

Девушка устроилась в кресле. Я «включила» свет, и промыла руки тщательно водой, затем водкой, которую стащила у Мьялы, после ополоснула водой еще раз, чтобы не пахло так сильно. Надела на себя хлопчатую маску, которую сшила на днях, убрала волосы под чепец, купленный на рынке и приступила.

Безжалостно давила один за другим прыщи, периодически промывая руки и меняя ветошь, которую использовала. На работу у меня ушло около полутора часов, после чего лицо девушки было в крови и слезах — многие прыщи были очень болезненными. Особенно тяжело ей дался нос и крылья носа, что было вполне ожидаемо. После я поставила рядом чашку с моей колодезной водой и выразила желание помочь этой девушке и исцелить ее лицо.

Ощущение недовольства стихии пришло ко мне уже в процессе. Я не могла понять — мне больше так не делать или не делать этого именно так. Но, тем не менее, вода трудилась, и через несколько минут явила нам чистое личико, усыпанное веснушками. Эта деталь делала девушку очень милой.

— Тебя любит светило, Крушка. Ты очень милая. — Сообщила я ей. — Теперь займемся волосами.

Кожа головы девушки была хорошей, почти не показывая последствий от отсутствия мытья, а волосы, хоть и были очень густыми, но все-таки тонкими и довольно изломанными. Рассказав про подравнивание кончиков, я приступила к ним, а после нанесла желатиновую маску.

— Ну что, Маружка, будешь пробовать? Судя по Крушке, процедура, хоть и болезненная, но очень эффективная. — Проговорила я.

— И лицо теперь совсем не болит. — Похвасталась девушка, подливая масла в огонь.

Маружка еще немного посомневалась, но все же решилась. На ее лице все было примерно так же, как у ее подруженции, только воспаления были сильнее и с отеками.

Работа над ее лицом была более болезненной. Слезы смешивались с кровью из ранок, заставляя их сильно щипать при попадании соленой влаги, она много шипела, и очень старалась не дергаться, как я просила. Когда я, наконец, обратилась к воде, стихия сообщила, что негоже делать такое руками и порекомендовала сделать инструмент, как тот, воспоминания о котором я принесла из своего мира.

Это был один из первых полноценных контактов со стихией. Конечно, вода с рождения Литты была к ней благосклонна, и мне благоволит, вероятно, потому что мы с моей предшественницей как-то связаны, как отражения, возможно. Но тот факт, что вода решила образами и ощущениями пообщаться со мной и дать совет меня изумило.

В общем-то, все логично — инструмент легче дезинфицировать, чем руки, так что инструментом действительно стоит озадачиться.

Голова Марижки радовала жирной кожей, хлопьями перхоти и очень пушистыми волосами. Я срезала около двух сантиметров с длины и нанесла молочно-глицериновую маску. После отпустила девушек с мылом, настоями и предложением вернуться ко мне через неделю. Девушки оставили мне оплату в количестве трех медяшек с каждой, несмотря на то, что я отказывалась от нее как могла.

После их ухода я привела кабинет в порядок и почувствовала сильную усталость. Спать хотелось дико, так что я выпила молока и пошла подремать, истово молясь о том, чтобы проснуться в приемлемое время завтра.

Но завтра началось с тормошения меня Мьялой, обеспокоенно заглядывающей мне в лицо.

— Долго проспала? — Тут же хрипло спросила я.

— Ночь, но никак не хотела просыпаться. — Сообщила соседка. — К тебе там благородные пришли. Вчера тоже приходили, но я сказала, что ты восстанавливаешь силы.

— Пусть вымоются, я скоро к ним подойду. — Попросила я.

— Они уже в халатах сидят и с мокрыми волосами. — Сообщили мне.

— Тогда я просто скоро приду.

Мьяла кивнула, а я поднялась и принялась одеваться.

Девушки выглядели неплохо, так что я просто сделала им маски и выдала умывательные комплекты. Наказав вернуться вечером на первый урок по макияжу и проводив клиентов, я вышла к Мьяле.

Та сидела перед пустым поддоном для пирожков.

— Торговля идет хорошо, да? — Улыбнулась я.

— Да, — получила ответную улыбку, — и поэтому я подарю тебе что-нибудь с лотка с экзотическими товарами. Идем?

— Минуту.

Я метнулась за деньгами. Сколько брать не представляла, так что взяла несколько золотых монет и рассовала их по разным местам. Сумму взяла с собой большую и было боязно.

— Идем. — Позвала я, когда вышла.

Мьяла весело рассказывала что-то о своих покупателях, и о неловких попытках торговли от конкурентов. Но девушку с копченой речной рыбой она взяла под свою опеку, например, единожды попробовав. Она тоже была смеском кампроу, но с талантом к отлову рыбы.

— Всех талантливых к себе соберем? — Хихикнула я.

— Ага. — Беспечно откликнулась Мьяла.

Я хотела что-то ответить, но замерла памятником самой себе: мы пришли к лотку с экзотикой. За ним стоял загорелый невысокий мужчина с редкими темными волосами и девчушка лет двенадцати с огненной меткой в волосах.

— Доброго дня. — Поздоровалась за нас обеих Мьяла.

На прилавке было выложено самое прекрасное богатство для такой как я. Кофе в неочищенных зернах, жемчуг, ананасы, кокосы, шафран, засушенные цветки салфора, пчелиный воск, кристаллы талька размером с кулак, крошечные кусочки прозрачной слюды размером с ноготь, горшки с эвкалиптом, огромная кадка с арганой, в полный рост цветущей, рассыпчатая рыбья чешуя, задорно блестящая на солнце, моток шелковой нити размером с мою голову, какао-бобы, шерстяные валянные пуховки, оливки, авокадо, гроздья гуараны, твердые стебли бамбука, целые растения женьшеня в горшке, корни имбиря, грецкие орехи, цветные пигментные краски самых невообразимых цветов и это только то, что я заметила при первом рассмотрении.

Влюбленным глазами посмотрела на торговца. Мьяла пыталась что-то спросить, но я не слышала. Я попала в лучшее место этого мира.

— Вижу тебя заинтересовал мой товар, красавица? — Снисходительно улыбнулся торговец.

И тут случилось несколько вещей. Я набрала воздуха в грудь, чтобы ответить. Торговец улыбнулся еще шире. Какой-то мужик попытался схватить девчушку. Она взвизгнула и вспыхнула всем телом.

Мужик отдернул руку, а девушка перепугано металась из стороны в сторону, пытаясь никого и ничего не поджечь. Я потушила пару участков загоревшейся травы и, призвав к ладоням огонь, схватила ее за лицо, забывая обо всех товарах света.

— Остановись. — Жестко сказала я и она замерла. — Смотри на меня, плевать на них. — Дикий взгляд остановился на моем лице. — Огонь тебе подчиняется. Он обязан к этому. Прикажи ему.

Девчонка пару раз моргнула и зажмурилась.

— Не так. — Снова привлекла внимание. — Прикажи. Прочувствуй свой приказ, свое желание исполнения своей воли и осознание его долга.

Она снова зажмурилась, но огонь начал утихать. Скоро от моих ладоней жара было больше, чем от нее. Скоро девочка заплакала и, вырвавшись из моих рук, метнулась к торговцу. Я повернулась к мужику, напугавшему ее. Как оказалось, городские мужики, хоть и побаивались визов, а детей любили больше: мужика держали трое и еще один предупредительно покачивал дубиной.

— Это что было? — Недобро щурясь спросила я.

— Да она не против была! — Тут же попытался скинуть ответственность виновник.

— Не против чего? — Подозрительно уточнила я.

— Ну… — он замялся, — хы-хы. Развлечься.

— Она — ребенок не развитый. — Утвердительно сообщила я, что было чистой правдой: у нее даже грудь едва показалась, под одеждой едва различимые бугорки и то потому, что она носила мужскую рубаху.

— А ты ее снасильничать?! — Выкрикнули из толпы.

Я подошла к нему поближе, почти вплотную, вглядываясь в его лицо. Он боялся, очень сильно. Но не стыдился и не понимал, почему толпа негодует. Тогда я вызвала огонь к ладони. Мужик стал дергаться и пытаться сбежать.

— Стоять. — Твердо приказала я и он послушался.

Меня на Земле так не слушались, но было, видимо, что-то эдакое в моем тоне, что он не посмел противоборствовать.

— Ты провинился. И все должны знать, что ты до детей охоч. — Тем же тоном сообщила я.

Ропщущая толпа притихла, а я приложила к его щеке горящую руку. Я не собиралась жечь его до кости и оставила лишь ожог — след от моей пятерни, но мужику и того хватило, так громко он завопил.

— Вали. — Отняв руку от его лица я отвернулась.

Девочка пряталась на груди торговца, я побаивалась подходить. Толпа побаивалась меня и медленно отступала. Торговец во все глаза на меня смотрел, как и Мьяла.

— Не люблю тех, кто издевается над детьми. — Как-то неловко начала оправдываться я.

Это чистая правда и дело не в том, что надо мной издевались. Нет, меня любили и очень сильно, всячески это показывая. И именно этот факт подчеркивал контраст между мной и другими детьми, которым повезло меньше. Раньше мне удавалось затыкать мое болезненное чувство справедливости подальше, понимая, что меня это ни к чему хорошему не приведет, а вот сегодня не получилось. Эта девочка ведь не первая — точно знаю. Впервые так нагло в толпе не действуют.

— Торговли сегодня не будет? — Грустно оглядывая богатство спросила я.

— Для всех нет, но тебе продам что хочешь. — Дрожащим голосом ответил торговец.

— А если я все хочу? — Еще более грустно спросила я, прекрасно понимая, что того, что у меня с собой не хватит для покупки всего.

— Тогда все продам. — Твердо сказал торговец. — Веди, куда везти.

Он отпустил девочку, которая мелко дрожала и принялся упаковывать товар обратно.

— Иди сюда. — Позвала я и девчонка быстро перебежала ко мне из-за прилавка. — Я — Литта, это моя подруга Мьяла.

— Кьюма. — Дрожащим голосом представилась она, не поднимая глаз.

— Тебе нужна практика, иначе может что-то страшное случиться. — Сказала я, наблюдая, как торговец складывает покупки в телегу, которая оказалась сразу за прилавком.

Над телегой был поднят шатер, который и создавал торговую палатку. На телеге было еще прилично запасов.

В течение следующего часа он складывал покупки, а она жалась ко мне. Никто ничего не говорил.

Потом он метнулся за мулом, которого впряг в телегу, и показал готовность следовать за мной. Мы с Мьялой повели его в наш дом. Рыночные обитатели расступались перед нами.

Уже во дворе, куда телегу завели с большим трудом, он выпряг мула, оставив его пастись на отросшей траве и вопросительно глянул на меня. Куда это богатство, а на телеге было всего с доброй такой горочкой, сгружать я еще не придумала.

— Идем внутрь. — Пригласила я и мы разместились на кухне.

В кухню вошел главный строитель, сообщив, что они все сделали. Мьяла вызвалась проверить работу. Я налила всем холодного молока и предложила всем по пирожку.

— Литта говорит, что мне нужна практика. — Сказала торговцу Кьюма, не притронувшись к молоку.

— Да, Кьюме стоит научиться контролировать свои способности. — Кивнула я.

— Да кто ж ее научит, когда от нее все шарахаются. — Нахмурился торговец. — Елин.

— Я могу объяснить, что и как, но только если Кьюма пообещает мою науку оставить при себе и никому не рассказывать о наших занятиях. — Проговорила я.

— И сколько ж это займет? — Ужаснулся Елин. — А стоить будет?! — Взялся за голову мужчина.

— Стоит будет сколько скажете, займет хотя бы неделю. — Ответила я. — У меня сейчас есть четыре золотых с полтиной меди, больше пока что нет, — без зазрения начала врать я, — я хочу забрать товара на эту сумму и начать с ним работать, заодно обучая Кьюму, если ты согласен. Разместиться можете шатром у меня на заднем дворе, если удобно.

— Кьюма, ты доверяешь ей? — Спросил у девочки торговец.

— Да. — Робко, глядя в стол, сказала она.

— Тогда, Литта, я с удовольствием воспользуюсь твоим гостеприимством. А в уплату за науку отдам половину всего товара, что у меня есть. — Добродушно улыбнулся он.

— И эвкалипт. — Теперь уже робела я.

— И эвкалипт. — Легко согласился он, похоже, не до конца понимая, о чем я.

Мы пошли отсчитывать товар: половину от того, что есть и еще на четыре золотых с полтиной медью. В эвкалипт я вцепилась как в родной, не выпуская его из рук ни на минуту. Когда Елин понял, что я имела в виду, он улыбнулся еще шире, но спорить со мной не стал.

Скоро все мои покупки заняли кухню, самое ценное (на вид) отправилось в мою спальню.

Вернулась Мьяла со строителем, как раз, когда я передавала торговцу оплату за его товар. Строитель ревниво проследил за передачей денег.

— Цик, я рассчитаюсь с тобой за все уже сделанное, но ты мне еще нужен. — Сообщила я ему и вышла за деньгами.

Принесла два оговоренных за все золотых, материалы я оплачивала ранее. Деньги передала мужику, он их попробовал на зуб и убрал куда-то за ворот.

— Нужен гостевой домик на три спальни, едальную и еще одну пустую комнату три шага на четыре. — Сообщила я. — И еще одна постройка под хранение разных вещей. С большим количеством полок и разделением на несколько комнат. Сколько возьмешь?

— Да столько же, если все деревом строить. — Почесал немытую голову он. — Планы только нарисуй.

— Хорошо. Но у меня условие. — Веско сказала я. — Мыться каждый день. Начинать прямо сейчас.

Мужик хекнул и посмотрел на меня как на бесстрашную (больную). Мьяла выдала уже заученную фразу о том, что мы с ней каждый день и ничего и дом, смотри, чистый. Цик взял время на подумать.

— Помыться им точно стоит. — Несмело улыбнулась Кьюма.