Нано

2. Венера в пальто

Ты живешь в Каске, потому что «Каска» это то, что осталось от недостроенного жилого комплекса «Каскад». Комфорт-класс, обещанный фирмой, сгинул вместе с фирмой когда-то давно, еще до войны, и два невысоких дома в окружении недостроек посреди пустыря постепенно обросли жителями, как тело гнойниками. Позже, когда площадь уже Аркадии расширилась, к району потянулись скользкие щупальца инфрастуктуры, в гости к местным зачастили причесанные мужчины и женщины в деловых костюмах, и Каска обзавелась формальным хозяином — представителем «Синтезфуд».

Его убили на четвертый день «введения инновационных методов повышения уровня жизни».

То же случилось и со вторым, и с третьим, и с четвертым представителем «Синтезфуд», вдруг осознавшей, какое дерьмо приобрела по дешевке, слишком поспешно согласившись с разделом зон влияния. Каска окрепла, обзавелась защитниками из числа мафиозных семей, не желающих терять наркорынок и удобное место для проведения некоторых, требующих тишины и внимательности, встреч.

Только пятнадцать лет назад Каска договорилась с «Синтезфуд», чтобы создать хоть какую-то видимость порядка. Главными последствием стало то, что «Синтезфуд» натыкала всюду своих автоматов с едой, а местные не стали их ломать, зная, что доля прибыли с них уходит к преступным покровителям района.

Ты не имеешь ничего против автоматов с едой. Чем больше местных умрет от язвы желудка, тем лучше.

Отношение к еде вообще отличный маркер. Если ты встречаешь кого-то, кто не забывает питаться и, больше того, старается питаться более-менее нормально, — это Знак. Ангелы небесные поют тебе в уши — этот человек настроен серьезно. Сайты с оценкой экологической обстановки Аркадии блокируются корпорациями, канализационные воды отравляют чужаков при касании, кибернетические протезы слишком дороги, а со стимуляторами можно отравиться двенадцатью разными способами, но он... У него есть надежда. У него есть шанс. У него есть хоть какая-то любовь к себе и желание жить, а значит, возможно, он не сгинет здесь быстрее, чем ты запомнишь его имя. Он чертов меч, который стоит спокойно против неба... и чистит картошку под стойкой регистрации.

Он — Захар.

Он огромен, стар и лыс. В условиях Каски все три пункта — признак непомерной воли к жизни. Да, даже лысина. Потому что мало кто доживает до преклонных лет, потеряв только волосы.

— О, привет, Вик! — Он отвлекается и бросает недочищенную картофелину в миску. На маленькой электрической плите рядом ждет кастрюля с водой. — Как день?

Он достает из ящика карту доступа и передает тебе. Вы знакомы семь лет, ты поселился здесь сразу после того, как оказался не нужен государству. Запоздало узнал, что владелец дома принадлежит к контрабандистскому клану, но за все время Захар ни разу не пытался воспользоваться своим положением, да и домовладельцем оказался неплохим.

— Паршиво, — ты пожимаешь плечами.

— Очень жаль, что с Кристиной так... Вся Каска на взводе, ее любили.

И никто не попытался помочь ей раньше... Ты стараешься не злиться. Ты тоже не попытался. Точнее — ты пытался недостаточно.

— Они тоже считают, что это я ее убил?

— Некоторые. — Захар невесело улыбается тебе, облокотившись на стойку. Дерево надсадно скрипит. — Я — нет, если что. Я знаю, что вы хорошо ладили. И говорю это каждому, кто пытается что-то от меня узнать.

— Спасибо.

— Последние сейчас как раз в твоей комнате. Трое. Шпана, но, возможно, из этих... Термитов.

— Это оттуда ее бывший? — ты поднимаешь брови. Слишком удачно. Твои подозреваемые сами пришли встретиться. — И ты просто впустил их ко мне?

— Ты не платишь мне за охрану, и они обещали ничего не ломать.

— Справедливо. Одолжишь мне «дедушку»?

Ты не мог притащить оружие на допрос. Захар смотрит на тебя несколько секунд, оценивая и прикидывая, кто выйдет из свары победителем. Потом вздыхает, исчезает под стойкой и вновь появляется уже со старым ремингтоном.

Термиты — далеко не самые серьезные ребята в Каске и обычная шваль в масштабе Аркадии. Название получили, потому что часто выносили из домов вообще все, вплоть до кабелей и грязных носков. Конечно, если за домом не приглядывал кто-то вроде Захара.

— Любой ремонт оплатишь втридорога, — предупреждает он.

Ты обещаешь стрелять только по людям.

Захар старомоден и очень привязан к своему детищу, этой восстановленной четырехэтажке. Когда ты только заселился, в стенах здесь зияли дыры, пол скрывался под многолетними наслоениями грязи и мусора, но даже тогда Захар умудрился не просто вычистить целое крыло, но и постелить там ковер, который каждое утро пылесосил перемотанный изолентой робот. Позже Захар поставил в фойе вазу и прострелил коленную чашечку придурку, который неосторожно стряхнул в нее пепел.

Ты не знаешь, откуда у Захара это стремление облагородить пространство вокруг, но уважаешь его. После происшествия с вазой и коленом ты приволок в фойе безрукий женский манекен, и твой первый сосед, граффер, выкрасил его в серый, мастерски дорисовав тени и трещины, имитируя камень. Захар долго смеялся над вашим подарком, а через несколько дней ты увидел на манекене пальто с рукавами, аккуратно заправленными в карманы. Иногда к пальто добавлялись солнечные очки и, зимой, шарф и шапка.

Ваша Венера очень крута с определенного ракурса. Она смотрит высокомерно и дерзко, как заслуженная стерва Аркадии.

Ты кланяешься ей, проходя мимо, и останавливаешься уже у лестницы.

— А полиция сюда не приходила?

Захар качает головой.

Что ж, спасибо, Гектор. Ты все еще не знаешь, что думать о нем и вашем внезапном сотрудничестве. Точнее, вот только теперь выяснилось, что сотрудничество стало внезапным лишь для тебя. Гектор постарался заранее, отвадив копов от твоего жилья.

Он думал, что ты хранишь там что-то подозрительное.

...Хах. Он знает, что ты Восьмерка, но не знает тебя.

Самое ценное в той комнате — таблетки от головной боли и снотворное. В них, под кальциевыми оболочками, химический коктейль в разы сложнее ацетилсалициловой кислоты и циклобарбитала. И если Термиты зачем-то решат их выпить, то окажут тебе большую услугу и сберегут патроны.

Но они, конечно, не могут быть настолько тупы, чтобы...

— Черт!.. Ох, черт.

Ты целишься в парня на полу почти что с жалостью.

Ты не собирался никого убивать. Ранить — да, конечно. Отстрелить что-нибудь важное — почти наверняка.

Робот-пылесос, отчаянно тормозящий после долгих лет работы и частых ремонтов, безуспешно толкает голову парня. На застывшем лице — неизбывный ужас. Взгляд беспорядочно мечется, веки дрожат, кадык дергается в спазмах, но из горла не вырывается ни звука. Те таблетки, которые держат тебя в норме, убийственно действуют на других. И сейчас, ты знаешь, они запечатывают его нейроны лишним белком.

Стремительная и неотвратимая деменция захватывает парня хорошо если двадцати лет от роду.

Ты стреляешь.

Глупо.

Он все равно не смог бы никого предупредить.

Ты держишь ружье крепко, готовый выстрелить снова, когда проходишь в собственную квартиру. Но никто не реагирует ни на выстрел, ни на тебя.

Один из Термитов лежит на твоем диване, по его подбородку течет слюна и кровь из прокушенного языка, конвульсии затихают.

Ты стреляешь снова.

Третий стоит напротив приятеля, в его руках — пластиковая банка с твоими таблетками.

— Э-э-эт-то. Э-это, — он дрожит и трясет рукой, пытаясь выкинуть банку, но его пальцы свело от шока. — Т-ты... Чт-то за дрянь т-ты...

— Поставь банку на место, — говоришь ты, направив на него «дедушку».

Он с трудом разжимает пальцы и роняет банку на старый ящик, который служит тебе столиком, табуреткой и подставкой для ног.

Ты быстро оглядываешь комнату. Ты не оставляешь лекарства на видном месте, но теперь аптечка выпотрошена, одежда разбросана, подушка на полу и на ней следы ботинок, тумбочка перевернута. Эти придурки, пусть и сдержали обещание, данное Захару, но все равно от души покопались в твоих вещах... И ты искренне надеешься, что мокрое пятно на ковре — это пролитое пиво из твоего холодильника.

Оставшийся в живых Термит засовывает руку за пазуху, в карман изрядно потасканной спортивной куртки. Ты приближаешься в два шага и упираешь ствол ремингтона ему в грудь, чтобы увидеть, что парень достает всего лишь пластиковый бутылек с ярко-желтой жидкостью внутри. Ты отступаешь, и Термит быстро, лихорадочно припадает к бутыльку, делает большой глоток.

Ты бьешь Термита в нос прикладом. Остатки жидкости выплескиваются на пол и на его куртку.

— Ты нужен мне в сознании, полудурок.

Он послушно кивает, прижимая руки к носу, хоть и продолжает смотреть на пятна жидкости. Если бы не ружье, ты уверен, он бы уже слизывал их с пола. Спустя несколько секунд сознание парня проясняется, мускулы расслабляются и даже взгляд в сторону мертвого товарища не заставляет его дрожать.

— Мужик, — лишь слегка удивленно говорит Термит, — ну и дрянь же ты хранишь. Убойную дрянь!

— А теперь сядь и поговорим.

Ты приглашающе поводишь ружьем, и Термит послушно хлопается на задницу прямо там, где стоял, поднимает на тебя мутный взгляд. Кожа бледная и бумажная на вид, глаза в сетке полопавшихся капилляров, красновато-пурпурные синяки под ними. Из-за злоупотребления некачественными стимуляторами Термит выглядит больным и старым, но у тебя хорошо наметан глаз, и ты можешь сказать, что все трое — совсем мальчишки, лет двадцати, самое большое. И этот выглядит младше всех. Впрочем, так может казаться, потому что его лицо не обезображено жуткой гримасой.

Ты присаживаешься на ящик напротив него, теперь с ружьем на уровне его головы.

— Кто...

— Стикс, — говорит он, завороженно глядя на дуло ружья. Слезы, сопли и кровь размазаны по подбородку. — Знаешь, как река. Первобытный у-у-ужас...

Он вдруг начинает хихикать, и ты понимаешь, что парень все же успел хлебнуть слишком много. Движение ружья его слегка отрезвляет.

— Я думал, что это звучит круто.

И он думал, что ты хотел спросить его имя.

Ты вздыхаешь и бормочешь все проклятья, которые приходят тебе на ум. Парень моргает, переводит взгляд на твое лицо, брови медленно ползут выше. Потрясенно и заторможенно он спрашивает:

— Это значит, теперь я отправлюсь туда?.. В реку. Это значит, я вернусь туда?..

Он бесполезен.

И, что гораздо важнее, он знает, что ты хранишь дома в аптечке.

Ты должен убить его.

Они ворвались в твой дом, разбросали твои вещи, выпили твое пиво, обоссали твой ковер.

Они знают бывшего Кристины и, вероятно, явились сюда по его поручению, но Термитов ты сможешь найти и сам.

Да и никто не будет страдать от того, что какой-то обдолбанный дегенерат сдохнет здесь.

Ты должен убить его, а потом...

Ты кладешь ружье на колени, не отрывая взгляда от Термита, нашариваешь банку с лекарством, вынимаешь одну таблетку и глотаешь. Несколько долгих секунд терпишь боль, твои конечности немеют, по телу проходит слабая судорога.

...Никто не будет приказывать тебе, что делать, да? Даже ты сам.

То, что ты проглотил отраву, впечатляет Термита больше, чем хладнокровное убийство.

— Как ты до такого дошел, а? — спрашивает он почти с благоговением. — На чем сидел раньше?

На специальной программе по обучению шпионов.

Ты не отвечаешь, снова берешь ружье и...

Блеск в окне прямо над его головой. Черная тень в окне дома напротив и круглый блик оптики.

Ты падаешь на пол и толкаешь Термита. Первый выстрел был точным, но дальше они не мелочатся и расстреливают все, что видят, пока ты ползешь из квартиры. Штукатурка кусками валится со стен, каменная крошка сыплется на голову. Что там с парнем, ты уже не смотришь. Выбравшись в коридор, ты поднимаешься на ноги и несешься к лестнице.

Есть шанс выбраться через аварийный выход или забраться на крышу и спуститься уже оттуда. Есть шанс, что и там, и там тебя ждут. Да еще надо бы предупредить Захара — где ты найдешь такого хорошего домовладельца?

— Захар! — кричишь ты, перепрыгнув последние ступени и прижавшись к стене рядом с дверью. — Это стреляли по нам!

Точнее, по тебе.

— Ясно! — отвечает Захар из фойе. — Ну, тут пока чисто!

Ты выглядываешь.

— Аварийный выход? — предлагает Захар.

В ту же секунду входная дверь распахивается, ударив стену. Не входят так обычные жители. В фойе вваливаются четверо, и Захар прозорливо поднимает руки. Он бросает досадливый взгляд на кастрюлю с картошкой — разварится, если бандиты застрянут здесь надолго. Ты наблюдаешь в щель между стеной и дверью к лестнице.

— Знаешь, чей это дом, сынок? — спрашивает Захар, пока чужаки озираются с таким видом, будто ты можешь выпрыгнуть на них из мусорного ведра.

— А ты знаешь, с кем говоришь, папаша? — насмешливо откликается кто-то из них.

— Нет. Но можете представиться и тогда...

Его спокойный голос их бесит. Захар видел слишком много налетчиков и давно перестал бояться. К тому же, он прав — он под защитой клана, и все это знают. Последнее, впрочем, не мешает бандитам позерствовать. Один из них, прерывая Захара, показательно стреляет в сторону.

Он попадает в Венеру. В вашу очаровательную Венеру, Венеру в пальто, любимицу Захара!

Непростительная ошибка.

Захар смотрит на нее пару секунд, не слушая угроз и бахвальства мерзкого убийцы, а потом громко и внятно кричит:

— ВИК!

Черт, ты надеялся, самую чуточку, не встревать в бандитские разборки как Вик. Ты хотел выпустить Джинна из бутылки, но Захар прав — подобное не прощают и ты обязан защитить честь вашей прекрасной дамы.

— Вик! — повторяет Захар. — «Дедушка» еще с тобой?

— Что за дедушка? — главный из них трясет головой и командует остальным двигаться к лестнице.

На ходу они стреляют несколько раз сквозь двери, старомодные двустворчатые двери, которыми Захар тоже очень гордился. Ты стоишь у стены и вздыхаешь над своей нелегкой судьбой. Венера должна быть отомщена, да и Захар не простит, если ты вдруг решишь свалить.

Ты тоже умеешь стрелять сквозь двери. И — критическая разница! — те парни, в отличие от тебя, и не думают скрываться. Однако «дедушка» уже стар, очень уступает в скорости молодняку, так что надо бы рассчитать действия... Ты смотришь на тени в просвете между дверью и полом, и стреляешь в дверь один раз. По звуку понимаешь, что попал, и бьешь ногой соседнюю створку.

То ли ты не рассчитал силу, то ли налетчики задели дверные петли раньше, но все идет немного не по плану — вместо того, чтобы ударить по роже второго бандита, дверная створка срывается и падает на него целиком.

Ну, тоже неплохо.

Ты стреляешь вправо, в последнего из троицы, и пинаешь дверь снова, на этот раз вынудив налетчика и дверь упасть. Судя по всхлипу, падение проходит тяжело. Ты снова прячешься за стеной, потому что тот первый бандит, до этого державший на прицеле Захара, уже стреляет в твою сторону. Недолго — раздается дикий вопль, и сквозь него до тебя доносится насмешливый голос домовладельца:

— Ох, да не береги ты патроны!..

Когда ты выглядываешь, Захар, пригнувшись за стойкой, кивает на парня с многострадальной дверью. Он только сумел скинуть последнюю и снова схватиться за оружие, лицо размазано в кровь.

Ты послушно стреляешь, потом переводишь взгляд с него на главного налетчика, который вопит, плачет и рычит, издает дикие звуки, в слепой ярости стреляя по стойке. Ты убиваешь и его тоже.

— Стойка бронированная, — объясняешь ты трупу. — Все равно бы не пробил.

Ты сам помогал Захару обклеивать ее досками.

У мертвого главаря обварены руки и лицо. Захар, вылезая из-под стойки, дует на пальцы и с досадой оглядывает измочаленные доски и снятую с петель дверь-дуршлаг.

— Это они начали! — поспешно говоришь ты.

С еще большей досадой Захар смотрит на разлитую воду и вареную картошку, теперь разбросанную по полу.

— И вообще-то я собирался спросить кого-то из них, зачем они хотят меня убить, — добавляешь ты, поддаваясь мрачному настроению домовладельца.

— Может, у тебя еще будет возможность, — говорит тот, набирая что-то на планшете.

Входные двери блокируются. Ты проходишь за стойку, чтобы взглянуть на монитор, передающий изображения с камер наблюдения.

— У нас компания, — коротко говорит Захар и тебе, и кому-то по связи через чип.

Ты впервые видишь, чтобы Захар пользовался им. Он всегда казался слишком старомодным для имплантов. Он продолжает уже только по каналу связи, пока волочет раненую Венеру под стойку:

— Откуда я знаю, придурок? Они приходят в мой дом, угрожают мне, стреляют в мою любимую женщину!..

— Оружие «Ровены», — говоришь ты, поднимая с пола пистолет-пулемет. — Но «Ровена» сливает оружие половине Аркадии.

А второй половине продает законно. Гигант оружейной промышленности, как-никак.

— Илюха говорит, поищи, есть ли у них удостоверения или кольца или что-то в этом роде.

— Даже имбецилу понятно, что это не корпы. Ты посмотри на их рожи!

— Точно, — Захар снова вооружается планшетом и пересылает невидимому Илюхе изображения нападавших. — Ты посмотри на их рожи, Илюха... Нет, нет, это просто местный, ты его не знаешь. Конечно, я, ты за кого меня держишь? Уж на четверых идиотов меня хватит...

Ты молча киваешь ему в знак благодарности, прижав руки к груди.

— В-ва-а-ау.

Ты оглядываешься. За спиной оказывается тот самый Термит, которого ты забыл в своей комнате. Теперь он стоит рядом с выбитой дверью и круглыми глазами смотрит на трупы.

Ни ты, ни он не успевают толком ничего сказать или сделать. Во входные двери начинают биться с бешеной силой, и Захар машет вам прятаться под стойкой. Когда вы приземляетесь, он бросает тебе коробку патронов, а сам склоняется над сейфом, спрятанным под его рабочий стол с мониторами и картами доступа.

— Илюха, договорим позже, и вышли ко мне кого-нибудь. Они наглые!

— Мы с-собираемся отст-т-треливаться?

Ты не можешь понять, Термит заикается от природы или все еще от ужаса.

— Стойка бронированная, — ты пожимаешь плечами и устраиваешься поудобнее, ожидая, когда они выбьют двери.

— Но...

Термит бросает взгляд на тебя, неспешно отсчитывающего патроны из коробки, потом на Захара, копающегося с замком. Захар начинает негромко напевать себе под нос.

— ...ладно.

Он бросается к обваренному трупу и хватает пистолет-пулемет. Несмотря на решительные действия, выражение его лица — откровенно несчастное. Венера лежит на боку и смотрит на вас величественно и бесстрастно. Захар кидает на нее скорбный взгляд.

— Не волнуйся, — сочувственно говоришь ты. — Она крепкая, она выкарабкается.

Термит, быстро переводя взгляд с тебя на Венеру и с Венеры на Захара, добавляет с неловким смешком:

— Д-да. И все еще в-выглядит круто!

Что ж, он хотя бы умнее налетчиков.

Захар благодарно кивает ему и, наконец, открывает сейф.

С другой стороны, налетчики в это же время справляются с дверью. Взрыв оглушает тебя, Термит роняет оружие и зажимает уши.

— Пять секунд! — кричит тебе Захар.

— Бери пистолет, недоносок! — кричишь ты Термиту.

Ты успеваешь выстрелить только раз, прежде чем спрятаться обратно под стойку. Ребята, как и их предшественники, совсем не мелочатся и стреляют слепо, напропалую.

Захар начинает неудержимо ржать, собирая станок.

— Какого хрена ты ржешь?! — орешь ты.

Ты поднимаешься в ту секунду, когда первая волна налетчиков прячется, чтобы перезарядить оружие, а вторая еще не начинает стрелять. Твой выстрел заставляет их метнуться в стороны. Плохо, что вместо дверного проема теперь дыра и ты вынужден следить за площадью шире одного метра. Самого смелого из налетчиков ты, впрочем, все равно успеваешь ранить.

— Ты знаешь, — говорит Захар, — ты ведь мог бы взять одну из их «Ровен», как этот пацан.

Пацан меж тем собрался с духом и тоже поднялся, чтобы выпустить очередь — наполовину по остаткам стены, наполовину по высунувшемуся было стрелку. Неплохо, если бы не лицо, на котором крупными буквами написано «Я НИХРЕНА НЕ ПОНИМАЮ ЧТО ДЕЛАЮ».

— Но не-е-ет! — Захар заряжает ленту. — Ты так привязан к моему «дедушке»!

— Дедушке?.. — Термит ныряет под стойку, чтобы перезарядить пп.

Налетчики покупаются на тишину, и ты попадаешь в еще одного, прежде чем ответить:

— Это — «дедушка», — ты указываешь на ружье взглядом. — Фамилия — Ремингтон. Живучий сукин сын.

— Это «дедушка», — довольно подтверждает Захар.

Он поправляет ножки станка, чтобы пулемет из его сейфа смотрел точно над стойкой, и беспечно поднимается на ноги.

— А это, — говорит он наставительно, глядя на Термита сверху вниз, — наша «бабушка».

Он хватается за пулемет с маниакальным блеском в глазах.

Ты поспешно ныряешь под стойку и...

Ничего не происходит.

Налетчики не торопятся выходить под обстрел. Или, в худшем случае, уже ищут другие пути.

Момент испорчен, и Захар недовольно пинает тебя.

— А, точно... О нет!!!

Он смотрит на тебя как на идиота.

— Черт! — исправляешься ты.

Лицо Захара преисполнено презрения.

— Твою мать! — добавляешь ты и бросаешь в пол несколько патронов. — Какого хрена тут это валяется?!

Это уже срабатывает — может, они подумали, что защитник дома поскользнулся... Ты начинаешь смеяться, когда Захар начинает стрелять.

Термит хочет выпрыгнуть со своим пп, но ты останавливаешь его.

— Дай ему время! — кричишь ты. — Он мстит!

— Это! — на этот раз уже успешно, в нужный момент и в нужной ситуации, кричит Захар. — Наша «бабушка»! Встретьте лучшую пару пенсионеров Каски!