Награда наёмника

Глава 5

Сражение с саблезубыми тиграми дорого обошлось путешественникам. Хасан не досчитался шестнадцати человек. Раны остальных, к счастью, оказались несерьезными. Царапины, ушибы, вывихи — все это угрозы для жизни не представляло, а те, кто получил серьезные повреждения, навсегда остались на поляне бога джунглей.

Поиски погибших разведчиков успехом не увенчались. На листьях, стволах, траве были видны многочисленные капли крови, но тела исчезли. Судя по всему, дикари утащили трупы с собой. Дарфарцы действовали неторопливо, спокойно, полностью уверенные в своей безнаказанности — из лап повелителя зверей еще никто не вырывался живым, и людоеды об этом хорошо знали: Краа жестоко мстил местным жителям за предательство. Дикие звери нападали на охотников, убивали женщин и детей, отгоняли добычу. Даже давно забытые боги порой представляют для человека опасность…

Еще раз, проверив отряд, северянин отдал команду на выдвижение. Узкая, едва заметная тропа вела их на восход. Впереди уверено шагал Аджа. Наемник отлично разбирался в следах и лишь изредка останавливался, чтобы повнимательнее осмотреть окружающую местность.

Впрочем, даже неопытный человек сумел бы определить, куда направились дарфарцы. Примятая трава, сломанные ветки, капли крови, обрывки одежды были хорошо заметны. Пленные шемиты, видимо, отчаянно сопротивлялись, и кое-где виднелись следы борьбы.

Больше всего варвара сейчас беспокоило приближение ночи. Багровый солнечный диск уже почти наполовину скрылся за горизонтом. В темноте в густых зарослях дорогу не найдешь. Да и Краа не лгал, когда говорил, что с заходом солнца местные жители приступят к кровавому ритуалу.

Стараясь не повышать голос, Конан, тем не менее, постоянно подгонял воинов. Они терпеливо сносили несправедливые упреки. Темп сейчас задавал Аджа. Пройдя примерно две лиги, кушит остановился и в знак внимания поднял левую руку. Киммериец сразу устремился к нему. Заметив взволнованный взгляд северянина, наемник пояснил:

— Мы подобрались уже близко. Осталось совсем чуть-чуть.

— С чего ты взял? — удивился варвар, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам.

— Я дарфарцев нутром чую, — горько усмехнулся Ажда. — Тот, кто хоть раз побывал у них в плену и вырвался на свободу, никогда не забудет запах горелого человеческого мяса. А они пропахли им насквозь.

— Хасан, — проговорил Конан. — Надо выслать разведчиков.

— Нет, — молниеносно отреагировал кушит. — Пойдем сами, человек семь, не больше. Я думаю, что эти мерзавцы выставили охранение.

Отряд расположился на тропе, а наемники, сотник и десятники осторожно двинулись вперед. Пройдя сотню шагов, Аджа свернул в заросли. Он пробирался, как кошка, пластично и тихо. Сразу чувствовался навык опытного охотника — джунгли были родным домом кушита.

«Барсам» приходилось куда тяжелее. Шемиты привыкли ставить ногу на всю ступню, плотно, твердо, уверенно. Если сражаться с врагом, то лицом к лицу, не прячась и не скрываясь. Порой сквозь густую листву приходилось проламываться. То и дело слышался треск веток и приглушенные ругательства солдат. Прошел квадранс. В редких просветах замелькали маленькие огоньки. Приложив палец к губам, Аджа показал, что идти дальше надо исключительно тихо. Вскоре кушит лег на траву и легким движением раздвинул ветки кустарника. Точно так же поступили и остальные путешественники. Перед глазами воинов лежала довольно крупная (по местным меркам, конечно) деревня. Северянин насчитал в ней почти сотню домов.

Впрочем, «дом» — это слишком громкое название для убогих строений, сплетенных из ветвей деревьев и лиан, лишь кое-где промазанных глиной, но дикарям ничего лучшего и не требовалось. Другой жизни они не знали, и знать не хотели.

В центре селения стояла большая толпа людей. В полумраке разглядеть, что там происходит, никак не удавалось. Многие чернокожие охотники размахивали оружием, прыгали и кричали.

— Ждут шамана, — прошептал Ажда. — Мы успели как раз вовремя. Сейчас начнется жертвоприношение. Первого пленника отдадут Йогу.

— Чего же мы медлим? — зло произнес варвар. — Пора нападать.

Вместо ответа, наемник указал рукой куда-то в сторону. Конан осторожно высунул голову. У выхода с тропы на поляну стояло полтора десятка местных жителей. Без сомнения, они охраняли деревню.

— Ерунда, — вымолвил киммериец. — Уничтожить такой заслон ничего не стоит.

— Но за это время дарфарцы прикончат пленников, — возразил кушит.

— Что ты предлагаешь? — спросил северянин.

— Будем атаковать одновременно с трех сторон, — сказал Аджа. — Одна группа нападает отсюда, другая с противоположного фланга, третья с тропы. Главное — прорваться к месту проведения-ритуала и вытащить наших людей.

Варвар задумался. На выдвижение трех отрядов уйдет время, а оно сейчас очень дорого. Но и поспешность губительна. Что выбрать? Нет ничего хуже сомнений. Нервно проведя рукой по подбородку, Конан со вздохом проговорил:

— Хорошо, Аджа, возьмешь пятнадцать человек и обойдешь деревню с другой стороны. Еще столько же сюда приведет Угрис. Хасан, ты нападешь на охрану. Не щадить никого!

Воины в тот же миг растворились в густых зарослях. Теперь оставалось только ждать. В качестве условного сигнала, кушит выбрал тройной крик ночной птицы. Крепко сжав рукоять меча, киммериец внимательно наблюдал за развитием событий. До врагов было каких-то две сотни шагов. Между тем, солнце окончательно скрылось из виду, и лишь красноватые верхушки деревьев сохраняли память о нем.

Дарфарцы зажгли десятки костров, освещая поляну зловещим кровавым светом. В какой-то момент толпа расступилась и смолкла. Из приземистого строения выскочил человек в ужасной маске в виде черепа, в набедренной повязке, с копьем и дубиной в руках. На его теле виднелись странные магические рисунки.

— Шаман, — догадался аквилонец.

На реплику Валера никто не отреагировал. Воины не могли оторвать глаз от танца дарфарца. Он подпрыгивал, приседал, падал на землю, в каждом движении чувствовалась дикарская сила. Сначала шаман читал заклинания довольно тихо, но постепенно его голос усиливался и скоро перешел в неразборчивый визг. Местные жители с благоговейным страхом следили за колдуном.

… Резкий крик, взмах рук — и крепкие мужчины бросились к большой яме. Почти тотчас в ней вспыхнул огонь, пламя поднялось локтей на восемь-десять. Воины подбежали к куче обнаженных мертвых тел и начали бросать их в костер. Различий между своими и чужими не делалось — для Йога хороша любая плоть. Северянин насчитал почти тридцать трупов, лишь треть из которых по цвету кожи напоминала шемитов. «Барсы» дорого продали свои жизни. Но где же Селена? Ее варвар нигде не видел. Неужели дарфарцы убили девушку? По деревне поплыл запах горелого мяса. Ветер дул в сторону затаившихся путников, и они с трудом сдерживали тошноту. Сзади послышался хруст веток. Конан резко обернулся в готовности отразить нападение, но из зарослей показался Угрис, а следом за ним пробирались его солдаты. В это время шаман снова начал свою ужасающую пляску. Вопли дарфарца стали отрывистыми, злыми. Толпа местных жителей поспешно подалась назад. Колдун воткнул в землю копье и упал на колени.

Два здоровенных воина выволокли в центр круга одного из пленников — это был высокий молодой парень лет двадцати двух. Руки связаны сзади, по лицу текла кровь, доспехи и рубаха давно были сорваны, на теле многочисленные следы ран. Шемит шатался, видимо, с трудом понимая, что происходит вокруг.

— Кахор, — вырвалось у кого-то из «барсов».

Тяжело смотреть, как враги издеваются над товарищем, а ты помочь ему не в состоянии — время для атаки еще не пришло. Воины скрипели зубами от злости и бессилия: любой из них мог оказаться на месте Кахора, потому что его оглушили и взяли в плен, когда он находился без сознания…

Шаман вскочил на ноги, размашистыми прыжками подскочил к шемиту, провел пальцем по его обнаженной груди. Несколько непонятных слов — и толпа взревела от восторга. Колдун отступил на шаг назад, взмахнул дубиной и с силой ударил ею «барса» по голове. Лицо бедняги превратилось в кровавое месиво. Пленник покачнулся и рухнул на спину. Дарфарцы тотчас подхватили труп и бросили его в огненную яму.

— Первая жертва Йогу, — тихо произнес аквилонец.

Ритуал подошел к концу. Остальных людей сейчас прикончат и съедят. Когда же прозвучит сигнал Аджи? Вдруг они попали в засаду? Избавиться от подобных мыслей было невозможно. А местные жители уже просто неистовствовали. Они кричали, прыгали, размахивали оружием, требуя побыстрее убить пленников. Из хижины бесцеремонно вытолкнули несколько человек.

Маленькую фигуру волшебницы Конан узнал сразу. На душе стало как-то легче. Девушка жива, а это главное. Почти тут же донесся отрывистый тройной крик ночной птицы.

— Вперед! — скомандовал киммериец. — Идем спокойно, шума не поднимаем. Надо сразу пробиться к пленникам. Убивайте любого, кто встанет на пути!

Шемиты поднялись, выбрались из кустов и быстрым шагом направились к деревне. Северянин двигался во главе отряда, его двуручный аквитанский клинок изредка поблескивал в свете костров.

Где-то слева уже разгорелась кровавая схватка. Группа Хасана атаковала охрану с разных сторон. Дарфарцы увлеченно следили за ритуалом жертвоприношения и нападения не ожидали. Оказать достойное сопротивление охотники не сумели.

Два десятка «барсов» без труда расправились с невооруженными жителями деревни. Их отчаянные крики и призывы тонули в воплях ревущей толпы. Дикари впали в транс, боги на время лишили дарфарцев разума. Впрочем, это было только на руку путешественникам. Не говоря ни слова, варвар обрушил клинок на ближайшего врага. Удар был так силен, что рассек несчастного пополам. Примеру Конана последовали шемиты. Дикари падали один за другим. Солдаты не церемонились с женщинами и детьми — расталкивали их щитами и древками копий, швыряли на землю рядом с окровавленными трупами. Послышались испуганные возгласы. Толпа вздрогнула и расступилась, а большего киммерийцу и не требовалось.

Одним прыжком северянин преодолел разделявшее их расстояние и оказался рядом с Селеной. Закрыв своим телом волшебницу, варвар насквозь проткнул мечом одного из дарфарцев. Воин захрипел, сделал несколько шагов в сторону и повалился в яму. Между тем, «барсы» освобождали своих друзей.

Рядом с девушкой, как всегда, находился Исайб. Вид телохранителя Андурана мог ужаснуть кого угодно. Нос сломал, левый глаз выбит, часть кожи и волос на голове содрана, на шее след от веревки.

— Дайте мне оружие! — зло прохрипел шемит.

Кто-то тотчас сунул ему в освобожденные руки копье, и Исайб ринулся в бой — мстить.

Замешательства дарфарцев длилось недолго. Шаман дико заорал и махнул дубиной в сторону чужаков. Охотники набросились на путешественников. У местных жителей было огромное преимущество в численности, и они начали теснить «барсов» к бушующему пламени. Конан защищался отчаянно, рубя мечом направо и налево. Еще ни разу он не видел Исайба в таком состоянии. Телохранитель, словно Демон Смерти, носился по деревне каннибалов, безжалостно убивая врагов. Его одежда пропиталась своей и чужой кровью.

В это время в тыл дарфарцам ударили группы Хасана и Аджи.

Сражение переросло в безумное, бессмысленное побоище. Громко плакали дети, визжали женщины, ругались мужчины. На киммерийца бросились сразу трое охотников — черная, с синеватым отливом кожа, длинные руки и ноги, широкоплечие, мускулы так и играют, в руках огромные дубины. Волосы дарфарцы смазывали глиной, отчего голова выглядела странно угловатой…

Оскаливая обточенные зубы, воины надвигались на северянина. Варвар терпеливо ждал первого удара. И вот крайний охотник рванулся вперед. Конан сделал резкий выпад. Боковое вращение клинка, — и враг, широко раскрыв рот, пытается собрать руками вывалившиеся кишки…

Выхватив из-за пояса кинжал, Конан метнул его во второго дарфарца. Клинок вошел точно в сердце. Расправится с третьим воином, труда уже не составило. Киммериец осмотрелся по сторонам. Шемитам приходилось очень тяжело.

— Надо прикончить шамана! — донесся усталый возглас кушита.

Прячась за спины бойцов, колдун выкрикивал какие-то заклинания. Скорее всего, он был шарлатаном, но охотники верили ему и бились насмерть.

— Валер, Исайб, прикройте Селену! — скомандовал северянин.

Мужчины тотчас выросли рядом с девушкой. Провернув меч над головой, варвар издал ужасный вопль и рванулся в самую гущу врагов. Разрубленные дарфарцы падали под ноги Конану. Варвар видел перед собой лишь искаженные злобой и страхом лица. Стальной клинок убирал их с пути. Мелкие ссадины и ушибы киммериец не замечал. Не зная страха и сомнений, он прорубался к колдуну.

Дарфарец в маске невольно попятился, и в его глазах мелькнул ужас. Умирать шаман не хотел. Что-то громко выкрикнув, колдун обратился в бегство, но северянин находился уже слишком близко. Взмах меча — и на спине дикаря появилась глубокая кровавая полоса. Дарфарец упал на колени и завопил от боли. Один из воинов деревни протянул раненому шаману руку и тут же лишился кисти. Следующим движением варвар пронзил колдуна насквозь, поднимая над землей, и швырнул в сторону горящей ямы. Тело чернокожего исчезло в языках пламени — еще одна жертва Йогу!

Слух о гибели шамана мгновенно разнесся по рядам дарфарцев. Началась паника. Побросав оружие, дикари бросились в сторону джунглей, стараясь укрыться в непроходимых зарослях. Их примеру последовали уцелевшие после побоища женщины и дети, и вскоре деревня опустела. Возле хижин остались лишь шемиты, и валялись груды тел раненых и убитых воинов.

Конан вытер лезвие мяча о траву и убрал его в ножны. Неторопливой походкой киммериец направился к Селене. Со слезами на глазах девушка бросилась ему на грудь, обхватив шею руками. Нервное напряжение последних часов вырвалось наружу. Сдерживать рыдания волшебница даже не пыталась.

— Успокойся, — вымолвил северянин, глаз ее по голове. — Все уже позади.

— Я думала, что уже больше не увижу тебя, — тяжело дыша, произнесла Селена. — Дарфарцы напали так неожиданно… Исайба ударили дубиной по голове, а меня схватили… Остальное плохо помню…

— Они дорого заплатили за это, — гнева проговорил варвар.

— Мы тоже, — заметила женщина, утирая слезы и осматриваясь по сторонам.

Вокруг лежали десятки трупов. Некоторые раненые пытались встать, те, кто был в состоянии подняться, тихо стонали. Опираясь на древко копья, и пошатываясь, к Конану приблизился телохранитель Андурана.

— Прости, господин, — с тяжелым вздохом сказал шемит. — Я опять не выполнил твой приказ. Избери мне любое наказание, я приму его благодарностью.

Киммериец взглянул на воина. На нем не осталось живого места. Удивительно, как Исайб вообще, держался на ногах! Хлопнув телохранителя по плечу, северянин произнес:

— Ты сделал все, что мог. Твоей вины в пленении Селены нет. К сожалению, не всё в нашей власти. Иногда боги бывают жестоки.

— Спасибо, господин, — шемит согнулся почтительном поклоне.

В это время к варвару подошел Хасан. На плече сотника виднелся след от удара копьем, но кольчуга «барса» выдержала это испытание. Конан сразу заметил, что шемит очень расстроен.

— Тяжелые потери? — догадался киммериец.

— Да, — просто ответил Хасан. — Мы потеряли уже больше половины отряда. — Он сделал паузу и с едва заметной дрожью в голосе добавил: — Тяжело ранен Исхад. Он умирает…

Северянин посмотрел на волшебницу. Девушка прекрасно поняла его взгляд. Пожав плечами, Селена вымолвила:

— Я не бог, а сейчас у меня и магической силы не осталось. Ее словно высосали без остатка. Отведите меня к Исхаду…

Десятник лежал на боку. Судя по всему, он получил мощнейший удар копьем в живот. Увернуться бедняга попросту не успел. Острие пробило доспехи и глубоко проникло во внутренности. Тут же рядом валялся и дарфарец, сделавший это. Меч «барса» раскроил ему череп. Исхад находился в сознании и даже пытался улыбаться, несмотря на ужасную боль.

— Все, закончилось мое путешествие, — прохрипел воин.

Никто не стал его успокаивать и лгать. Смерти надо смотреть прямо в глаза. Волшебница склонилась над десятником и внимательно осмотрела рану. Она почти сразу повернулась к варвару и покачала головой. Сейчас женщина была бессильна.

— Я обречен? — горько усмехнулся «барс»…

Селена взглянула ему в глаза и честно сказала:

— Да. Как только выдернут копье, жизнь покинет тебя.

— Тогда иди и помоги другим, — вымолви Исхад. — Я не нуждаюсь в утешении.

Девушка неторопливо двинулась к следующему раненому. Рядом с умирающим остались Конан и сотник.

— Хасан, — с трудом проговорил «барс». — Мне больно. Пора прекратить бессмысленные мучения, и я рад, что это сделаешь ты. Нет ничего лучше, чем помощь друга. Выдерни копье…

Воин опустился на колено рядом с товарищем, крепко сжал его холодеющую ладонь, взялся правой рукой за древко и еле слышно прошептал:

— Прости…

Резкое движение — и оружие вышло из тела. В тот же миг кровь обильно залила одежды десятника. Голова безжизненно откинулась назад, а на устах навечно застыла насмешливая улыбка.

Сотник встал, поправил ножны и зашагал прочь. Работы у шемита было достаточно. Солдаты осматривали трупы, стараясь найти раненых друзей. Иногда им это удавалось. К киммерийцу подбежал Валер. Аквилонцу во время схватки тоже досталось. Щека рассечена, под глазом опухоль, левая рука в крови…

— Что делать с мертвецами и ранеными дарфарцами? — спросил наемник. — И тех, и других немало.

Северянин думал недолго. В его душе пылал пожар ненависти, а потому решение было крайне жестоким. За грехи надо платить.

— Всех в огонь, — приказал варвар.

— Но пламя в яме почти потухло, — возразил Валер.

— А ты что, не видишь хижины? — раздраженно заметил Конан. — Они горят превосходно!

— Будет сделано, — усмехнулся аквилонец.

Разобрать легкие постройки труда не составляло, и вскоре огонь взметнулся вверх локтей на десять — Йог сегодня собрал богатый урожай. Трупы летели на дно ямы один за другим. Стонущих охотников шемиты не стали даже добивать. Пусть испытают то, что они уготовили пленникам! Поляна быстро пустела. Запылали и оставшиеся дома. «Барсы» превратили деревню в пепелище. Злоба должна куда-то излиться…

Неожиданно в ночной тишине раздался испуганный женский крик, вслед за ним последовал еще один. Из мрака вынырнули несколько фигур. Солдаты волокли за руки двух дарфарок. Дикарки упирались, отбивались, цеплялись друг за друга. На их лицах читался испуг.

— Нашли в хижине, — вымолвил Угрис. — Они прятались в углу, за лежанками.

Киммериец внимательно посмотрел на женщин. Первой было на вид около сорока. Крупные черты лица, широкий нос, пухлые губы, в ушах и на шее — примитивные костяные украшения, большие груди свисают почти до пупка. Вторая — совсем девчонка, лет четырнадцать довольно симпатичная и высокая, длинные стройные ноги, тонкая талия, красивая, еще полностью не сформировавшаяся грудь, огромные карие глаза, пухлые щеки. Несчастная девушка тряслась от страха. Ее ноги подкашивались, шемитам приходилось удерживать пленницу на весу. В душе северянина сверкнула искра жалости, но в этот момент женщина снова закричала. Обнажились острые обточенные зубы. Именно им она разрывала плоть убитых людей! Сколько бедняг эта ведьма съела за свою жизнь?! Взгляд варвара упал на бездыханное тело Исхада. Гнев и ненависть вспыхнули в душе с новой силой.

— В огонь! — зло выдавил Конан.

«Барсы» без колебаний двинулись к яме. От не испытывали ни малейшей жалости к дикаркам. Между тем, дарфарки сразу поняли, как участь их ожидает. Девушка истерично захохотала и обхватила ногами колени солдата, не позволяя тому двигаться. Шемит, не церемонясь, ударил пленницу в лицо. Тяжело вздохнув, киммериец сказал:

— Ладно. Не надо. Отпусти их! Чтоб Нергал сожрал этих тварей!

Воины тотчас остановились. Бросив женщин на траву, «барсы» направились к друзьям. Дикарки испуганно озирались по сторонам. Осознав, что опасность миновала, они вскочили на ноги и бросились в джунгли.

Над площадью поплыл тошнотворный запах горелого человеческого мяса. Шемиты торопливо покидали наветренную сторону. Отряд собрался в противоположной части деревни. Здесь оставалось еще несколько хижин. Солдаты несли на руках троих тяжелораненых бойцов.

— Хасан, — произнес северянин. — Выстави охранение. Завтра нам предстоит тяжелый переход, а потому следует отдохнуть и хорошо выспаться.

— А как же дикари? — удивился сотник. — Они могут напасть!

— Нет, — возразил кушит, устроившийся возле стены строения и жующий кусок вяленой баранины. — Дарфарцы уже далеко. Шаман убит, деревня сожжена, а охотники рассеяны. Это племя перестало существовать. Кого-то убьют дикие животные, кого-то схватят и съедят соседи, а кто-то сумеет уцелеть и присоединится к более сильным общинам.

— Аджа прав, — вымолвил варвар. — Однако осторожность не помешает. Сколько у тебя осталось людей?

— Тридцать восемь, вместе со мной, — ответил «барс». — На посты я могу выставить лишь тридцать из них. Слишком много раненых…

В это время к мужчинам приблизилась Селена. Девушка слышала только последнюю часть разговора.

— Мы будем ночевать здесь? — испуганно выдавила она.

— Да, — кивнул головой Конан. — В лесу слишком опасно.

— Но как же трупы? — с дрожью в голос воскликнула волшебница. — Я не усну, мне страшно. Отвратительное место.

— Не переживай, — улыбнулся киммериец. — Мертвецы не кусаются. Если, конечно, никто не превратит их в зомби, а это трудно сделать, когда огонь поглотил человеческую плоть.

— А может, все-таки расположимся поближе к джунглям? — попросила девушка.

— Селена, — произнес северянин. — На той поляне мы попали в ловушку к богу Краа. Он не так силен, как прежде, но убивать и обманывать не разучился. Именно повелитель зверей лишил тебя магической силы, а на нас натравил стаю саблезубых тигров. За освобождение пришлось заплатить дорогую цену. Сейчас хищники разбрелись по зарослям. Стать для них ужином у меня желания нет. Ни одно животное не решится приблизиться к огню, а здесь костер погаснет еще не скоро. Да и по открытому пространству подобраться не так легко.

Спорить волшебница больше не решилась. Тем более, что у нее еще было достаточно работы. Исайб с равнодушным видом сидел на земле, терпеливо дожидаясь своей очереди. Что-что, а боль шемит умел терпеть. Рядом с ним расположились варвар и аквилонец. Бой давно закончился, и в животе варвара требовательно заурчало. Отсутствием аппетита наемники никогда не страдали. Конан сделал несколько больших глотков из фляги с вином и протянул ее товарищу.

— Мы сегодня чудом спаслись, — заметил киммериец. — За это стоит выпить.

Валер улыбнулся и последовал примеру северянина. В голове приятно зашумело. А, как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Взглянув на варвара, аквилонец задумчиво проговорил:

— Победа хороша, но какой ценой? Полегла половина отряда, а прошло-то всего два дня. Что нас ждет дальше?

Конан неопределенно пожал плечами.

— Не знаешь, — иронично заметил наемник. — Это уже четвертый поход. Три демона посажены на цепь. И каждый раз в Кирос возвращаются лишь единицы. Испытания и враги сыплются, как из рога изобилия. Мы на самом краю Дарфара, а умудрились нарваться разом на храм Краа и на племя дикарей. Много странностей…

— На что ты намекаешь? — бесстрастно спросил киммериец.

— Происками Атхемона и чудовища все трудности не объяснить, — усмехнулся Валер. — Мне кажется, Андуран что-то скрывает от нас. Почему он не пошел с отрядом? Ведь Киросу ничего больше не угрожает…

— Король так не считает, — возразил северянин. — Могущественный волшебник опасается, что Сиптах на грани безумия и обрушит свою силу на город.

— Чепуха! — резко воскликнул аквилонец. Колдун идет впереди нас. Он тоже пытается добраться до темницы огненного монстра! Его цель ясна — любой ценой защитить последнего демона.

Варвар и сам это прекрасно понимал. Подобные мысли приходили ему в голову уже не раз. Где бы ни путешествовал отряд — в Киммерии, Гиркании, Зингаре или Дарфаре, неприятности следовали сплошной чередой. Сколько хороших солдат осталось лежать на поле брани! Разумного объяснения всем странностям Конан не находил. Слова Валера подтверждали его догадки. Однако рассуждать на подобную тему и вносить смятение в души воинов киммериец не хотел. Сначала надо покончить с чудовищем, а потом выяснять отношения с Андураном.

— Когда мы встретимся с правителем Кироса, непременно задай ему этот вопрос, — спокойно проговорил северянин. — А пока придержи-ка язык. «Барсы» — подданные Андурана и преданы королю беззаветно. Они тебя не поймут.

— Вот так всегда, — наемник развел руками. — Стоит сказать что-то умное, как тотчас оказываешься в дураках. Конан, нас просто используют. Волшебнику не нужен ни ты, ни я, ни Селена.

— Валер, дружище, — рассмеялся варвар, тебе надо поменьше пить! Сейчас ты говоришь полную ерунду. Кто и когда ценил солдат удачи? Им платят золотом для того, чтобы они убивали и умирали. У Андурана точно такой же подход.

— Пожалуй, я действительно перебрал, — горько усмехнулся Валер. — Пора ложиться спать.

Аквилонец неторопливо направился к Адже. Кушит, накрывшись плащом, уже давно похрапывал возле стены уцелевшего строения. Внутри хижины разместили тяжелораненых шемитов. Погода в этих местах неустойчивая, и в любой момент может начаться дождь. Постепенно лагерь затихал. «Барсы», выставленные в охранение, разбились на пары и не спеша прохаживались по деревне. Остальные ужинали и отдыхали перед ночным дежурством. Перипетии боя никто старался не вспоминать. Слишком тяжелы были потери.

Конан лег на спину, заложив руки за голову. Звездное небо всегда завораживало киммерийца — в нем чувствовалась какая-то колдовская сила. Разноцветные россыпи сверкающих огней напоминали драгоценные камни неведомых сокровищниц, а желтый диск луны — недремлющий глаз их стража. По телу невольно пробегала нервная дрожь…

— Опять мечтаешь? — вымолвила волшебница, садясь рядом с северянином.

— Нет, — произнес варвар, — размышляю. Наше очередное путешествие снова началось неудачно. Складывается впечатление, что враги знают, где находится магическое зеркало, и ждут отряд неподалеку. Признаться честно, я надеялся выбраться из Дарфара без потерь. Это не Пустоши пиктов. Но, увы, на деле вышло все иначе. Если так пойдет и дальше, то до Ксухотла доберется не больше десятка «барсов». Не слишком ли высокая плата за победу?

— Не знаю, — Селена отрицательно покачала головой. — Я очень устала и едва держусь на ногах. Сегодняшний день был одним из самых ужасных в моей жизни. Такого страха мне еще не доводилось испытывать.

Девушка легла рядом с Конаном, прижавшись к его могучему телу, положила руку на широкую грудь. Спустя мгновение она уже тихо посапывала. Столь сильное нервное и физическое напряжение способно свалить кого угодно. Обняв ее за плечи, киммериец закрыл глаза. Сейчас в длительном отдыхе нуждались все.

Северянин проснулся от яркого света. Солнце выглянуло из-за верхушек деревьев, озарив лучами деревню. Большинство шемитов уже были на ногах. Варвар осторожно вынул свою руку из-под головы Селены и встал. Укрыв девушку плащом, Конан с наслаждением потянулся. В мышцах снова чувствовалась сила и мощь. Поправив оружие, киммериец двинулся по лагерю. Сейчас место боя выглядело иначе. Обгоревшие человеческие останки на дне потухшей ямы, пепелища там, где когда-то находились хижины, в высокой траве — не найденные в темноте трупы дарфарцев.

Четверо солдат торопливо копали кинжалами могилу. Рядом с ними стоял Угрис.

— Хотите похоронить дикарей? — удивлено спросил северянин.

— Нет, — ответил десятник. — Ночью умер один из раненых. Не оставлять же его на съедение диким животным!

Тяжело вздохнув, варвар направился к Хасану. Сотник проверял снаряжение воинов. Часть продовольствия и воды была потеряна на поляне у храма Краа, часть оказалась в руках дарфарцах после гибели группы разведчиков и арьергарда. А путь предстоял неблизкий. Кроме того, уцелевшие после пленения «барсы» лишились доспехов, одежды и оружия. Приходилось брать все это у мертвых.

— Хасан, — произнес Конан. — Пару квадрансов на сборы и выдвигаемся. Мне уже порядком надоели проклятые джунгли. Ты решил, как поступишь с ранеными?

Это был очень коварный вопрос, и киммериец не хотел решать его в одиночку. В конце концов, это люди сотника. Оставлять бедняг здесь — значит обречь на верную смерть. Добить? На подобный шаг шемиты никогда не решатся. Нести с собой? Слишком тяжелая ноша. Воины и так перегружены походными мешками и оружием.

— Мы сделали носилки из копий и щитов, — вымолвил «барс». В случае опасности, они быстро разбираются. Парни сказали, что выдержат переход. Я уже распределил солдат на смены. После смерти Халила у нас всего двое тяжелых…

— Это твои трудности, — проговорил северянин. — Главное, чтобы отряд шел на предельно скорости. Если будут частые остановки, я прикажу бросить раненых.

Хасан покорно кивнул головой в знак подтверждения. Он и сам прекрасно понимал, что на счету каждый день, путешественники и так безнадежно завязли в Дарфаре.

Спустя ровно колокол пятерка разведчиков выдвинулась по направлению на полдень. Именно там шемиты обнаружили хорошо утоптанную тропу — вероятно, дикари часто ею пользовались. Искать другие дороги не имело смысла. Варвар постоянно подгонял воинов. До освобождения демона оставалось всего пятнадцать дней, а ведь его укрытие еще надо найти! Вытягиваясь в колонну, отряд покидал безжизненную, опустошенную деревню.

Волшебница, Исайб и наемники шли в середине, рядом с носилками. Состояние раненых солдат было по-прежнему тяжелым. Время от времени Селена проверяла их самочувствие. Страх перед джунглями исчез, и «барсы» двигались очень уверено, не боясь нового нападения. Иногда на тропе встречались свежие следы огромных хищников. Значит, саблезубые тигры еще не покинули эти места и продолжают охотиться. Разрозненные, напуганные местные жители — легкая добыча для диких зверей, да и какое сопротивление могут оказать им женщины и дети? Краа сейчас торжествует — столь обильной пищи он не получал уже давно. Дикари сполна заплатили за предательство… ведь боги еще злее и мстительнее людей. Их интересует лишь собственная власть и благополучие.

Около полудня небо снова потемнело. Огромная туча закрыла сверкающий диск солнца, и на землю обрушился очередной ливень. Путешественникам пришлось остановиться на привал. Это оказалось кстати. Несмотря на все утверждения сотника, солдатам приходилось нелегко. По узкой дороге носилки могли нести лишь два человека.

Видя усталость подчиненных, одну из смен составили Хасан и Угрис. Ради товарищей они пожертвовали своим положением. Варвар в их дела не вмешивался. К счастью, буря бушевала недолго и по силе значительно уступала той, что настигла путников два дня назад. Тем не менее, люди опять промокли насквозь, а от обильных испарений было не продохнуть. Наспех перекусив, «барсы» двинулись дальше.

После дождя тропа превратилась в сплошное месиво. Ноги скользили по грязи и мокрой траве, и воины часто падали. Несколько раз шемиты роняли носилки. Раненые тихо стонали, но не жаловались.

Дорога постепенно уходила на закат. Догадаться, что она по большому кругу огибала храм бога джунглей, труда не составляло. Дарфарцы всегда помнили о Краа и боялись его. Племя жило очень близко от священной поляны. Когда-то местные охотники приносили туда богатые дары, но после победы Йога старались обходить страшные развалины стороной. Нападение на путешественников в непосредственной близости от Черного камня было вынужденным — другой возможности у дикарей захватить пленников не было.

— Мы снова уходим в сторону, — заметил Валер.

— Я знаю, — произнес Конан, — но не пробиваться же сквозь заросли… Дарфарцам постоянно требовались люди в пищу. Кешан далеко, а соседние племена способны оказать сопротивление. Думаю, они совершали набеги на южные территории Черных королевств. Эта дорога должна вывести в саванну.

— В твоем голосе звучит уверенность, — улыбнулся аквилонец. — И это меня радует.

— Посмотри по сторонам внимательнее, — сказал киммериец. — Джунгли меняются. Деревья растут все реже, то и дело видны просветы в густых кустарниках…

— Тебе виднее, — пожал плечами наемник. — Я здесь раньше не бывал.

В передовой отряд входил и Аджа: без его знаний и навыков разведчикам приходилось тяжело. Кушит стремительно вел отряд по дороге, молниеносно замечая все подозрительные места. Только благодаря его опыту удалось избежать жертв, когда из зарослей выскочил огромный саблезубый тигр. Наемник повалил одного из «барсов» на землю, и хищник перелетел через намеченную жертву. Зверь тотчас развернулся, но солдаты были уже готовы к отражению атаки. Длинные клыки кровожадного существа наткнулись на острую сталь копий. Рыча и огрызаясь, тигр медленно отступал. Однако упускать хищника шемиты не собирались, поскольку иначе зверь пойдет по их следам и выберет более удобный момент для нападения.

Один из воинов сделал резкий выпад, и наконечник копья глубоко вошел в тело злобной твари. По бурой шерсти потекла струйка алой крови. Понимая, что противник сильнее, тигр попытался обратиться в бегство. Он развернулся, но в тот же миг удары воинов обрушились на него. Хищник пошатнулся, сделал несколько шагов и рухнул наземь. Глаза зверя начали стекленеть.

— Отличная добыча, — проговорил подошедший северянин. — Такая шкура на рынке Кироса стоит больших денег!

— Жаль, что у нас нет времени ее снимать, — заметил Аджа. — Да и кто потащит столь тяжелую ношу? Придется бросить богатство здесь.

— Краа ненасытен, — усмехнулся аквилонец.

К вечеру отряд достиг саванны. Нельзя сказать, что джунгли оборвались неожиданно, полоса кустарников тянулась еще на десятки лиг, но это были уже не прежние непроходимые заросли. Люди сразу повеселели. Темные влажные леса Дарфара пагубно влияли на настроение «барсов»: привыкшие к простору пустыни и степей, чистому голубому небу и яркому палящему солнцу, шемиты плохо переносили замкнутое пространство и густые леса.

— Остановитесь! — неожиданно резко воскликнула Селена.

Путешественники тотчас замерли. Волшебница стояла возле носилок. Жестом она приказала солдатам их опустить. В глаза сразу бросилась неестественная бледность раненого воина. Губы посинели, щеки ввалились, в зрачках — пустота и отрешенность. Девушка схватила руку бедняги и приложила ухо к груди. «Барсы» с надеждой смотрели на Селену. Но, как волшебница уже не раз утверждала, она не была богом. Выпрямившись, девушка тихо вымолвила:

— Малик умер… слишком большая потеря крови.

Сотник взглянул на варвара.

— Ладно, — утвердительно кивнул головой Конан. — Разбивайте лагерь. Хасан, позаботься об охране. Хищников здесь ничуть не меньше, чем в джунглях, а двуногие убийцы хорошо прячутся и в траве.

Шемиты сразу разделились. Одни, скинув сумки, отправились на посты, вторые приступили к приготовлению пищи, а третьи начали копать очередную могилу. Каждый из них сейчас наверняка думал о своей собственной судьбе.

Что его ждет впереди? Малика похоронят так, как предписывают традиции, но ведь почти два десятка солдат остались на священной поляне бога Краа и стали пищей саблезубых тигров… О Черных королевствах в Киросе всегда рассказывали с определенной долей страха и неприязни. Слухи по городу ходили самые разнообразные. О том, что дарфарцы — каннибалы, знает любой хайбориец, но здесь хватало и других опасностей. Дикий, неизведанный край!

Огонь освещал небольшую поляну, влажные дрова часто потрескивали, дымили, разогретое копченое мясо источало приятный, будоражащий желудок запах. Возле костра расположились киммериец, наемники, волшебница, ее телохранитель, Хасан и Угрис. Именно от этих людей зависела судьба отряда. Ужин затянулся за полночь.

Держа на кончике кинжала огромный кусок баранины, кушит неторопливо жевал. Повернувшись к нему, аквилонец негромко спросил:

— Сколько отсюда до Ксухотла?

— Точно не знаю… — ответил Аджа. — Я никогда не бывал в этом городе. Так далеко на восход редко кто из путешественников забирается. О торговцах я даже не говорю. Они предпочитают вести дела со странами побережья.

— Почему? — удивился десятник.

— Слишком рискованно, — пояснил варвар. — Куш находится между молотом и наковальней. На полночь лежит враждебная всем Стигия; на восходе — племена людоедов, на полдень — пустыня, где промышляют ганаты, а они очень опасный народец. Их основное ремесло — работорговля. Они вторгаются даже в Дарфар, и небезуспешно. Еще дальше на восход — королевство амазонок.

— И все эти страны постоянно воюют, — догадался сотник.

— Именно, — подтвердил чернокожий наемник. — Стычки происходят каждую луну. Одержать решающую победу и захватить соседнее государство никто не в силах. А может, это никому и надо. И ганаты, и амазонки, и тлацитланцы — кочевники живут в крошечных оазисах, там, где есть питьевая вода. Такие крупные города, как Ксутал и Ксухотл — большая редкость. Скорее всего, их основали в глубокой древности, а захватчики не сумели разрушить.

— Я думал, черные народы жили здесь всегда, — заметил Хасан.

— Трудно сказать, — пожал плечами кушит. — Легенды противоречивы. Ясно одно: когда-то в этих местах были могущественные, развитые страны, с множеством крупных городов. Развалины встречаются везде — в джунглях, в горах, в пустыне, в степи. Некоторые отчаянные парни даже промышляют раскопками руин. Добыча порой превосходит самые смелые ожидания! Изделия из серебра, золота, дорогие украшения, драгоценные камни. Но этот промысел крайне опасен. Люди, жившие в заброшенных, погибших городах, занимались колдовством. Демоны, чудовищные твари, кровожадные хищники прячутся в подземных ходах, подвалах и нападают на людей. Спасаются лишь немногие счастливчики

— Это судьба всех грабителей могил, — сказал Валер. — Я знал одного немедийца, который грабил покойников. Однажды он не вернулся в лагерь, и мы отправились на поиски. Он лежал на дне глубокой ямы в обнимку со странным скелетом. На черепе у того был золотой шлем, на ребрах доспехи, все пальцы в перстнях. Волосы немедийца поседели, глаза выпучились, язык провалился. Кое-кто хотел забрать драгоценности, но, поразмыслив, мы решили закопать могилу вместе с обоими покойниками. Зачем торопиться в царство Нергала? Рано или поздно все там окажемся…

— Это верно, — кивнул головой Аджа. — Но здешние развалины куда опаснее. Обойти их невозможно, а злобные существа способны нападать и за пределами разрушенного города. Один торговец рассказывал мне удивительную историю: купеческий караван остановился на ночлег неподалеку от древних руин. Стоило солнцу скрыться за горизонтом, как раздался ужасный, душераздирающий вопль. Утром отряд не досчитался троих человек. Купцы поспешно собрались и двинулись дальше. Каково же было их изумление, когда вечером они вновь увидели знакомые развалины. Страх охватил людей. Снова послышался тот же кошмарный крик, и три охранника исчезли. На следующий день торговцы сверяли направление каждую лигу. А результат?..

— Опять вышли к городу, — усмехнулся аквилонец.

— Правильно, — проговорил чернокожий наемник. — Демон не собрался выпускать их из своих когтей. Справиться с его чарами было очень тяжело. Отчаявшиеся торговцы ночевали на руинах, обыскали днем все здания, собирались в кучу, не спали. Но липкие лапы смерти каждый раз утаскивали новые жертвы.

— Как же они спаслись? — спросил Угрис.

— Спустя восемь суток в западню угодил еще один караван, — вымолвил кушит. — Среди путешественников оказался человек, сведущий в колдовстве. Чародей нашел заброшенный храм и прочел заклинание. В тот же миг торговцы увидели ужасное чудовище. Люди обратились в бегство. Многие погибли, но проклятие исчезло, и часть купцов уцелела.

— Да, любопытная история, — задумчиво сказал сотник. — Я надеялся, что вместе с Дарфаром закончились и наши трудности. Мы потеряли так много людей….

— Ты зря надеялся, — вставил Валер. — Враги будут преследовать отряд до самой темницы Демона Огня. До истока Стикса доберутся только немногие счастливчики.

— Хватит, — остановил аквилонца, северянин. — Оставь свое мнение при себе. Аджа, ты не ответил на вопрос. Сколько еще идти до Ксухотла?

— Знающие люди утверждали, что от джунглей до города около шести дней пути, — произнес наемник. — Но это напрямую, без больших остановок и с хорошим темпом. Отряды дарфарцев покрывают такое расстояние даже быстрее.

— А как же мы найдем Ксухотл? — удивленно проговорил десятник. — В степи ведь нет караванных дорог!

— Это тебе так кажется, — улыбнулся кушит. — Несмотря на вражду и частые войны, племена ведут постоянный обмен товарами, а город — лучшее место для сделок. За его стенами можно не опасаются внезапно появившихся грабителей. Кроме того, столица тлацитланцев находится на восходе, у Намбийских гор. Они невысоки, но видны издалека. Мимо не пройдешь. Наш отряд сейчас находится чуть в стороне от них. Возьмем направление на полуденный закат и не ошибемся.

— А если его обойти стороной? — предложил Угрис. — Ведь это приличный крюк! Да и кто знает, как нас встретят в Ксухотле?

— Нет, — отрицательно покачал головой варвар. — В город заходить придется. Надо пополнить запасы воды и провизии. Заниматься охотой в степи, нет времени. Кроме того, я хочу купить у местных жителей лошадей. Верхом мы будем продвигаться гораздо быстрее.

— Не думаю, что тланцитланцы продадут коней, — скептически заметил Аджа. — Верховые животные здесь довольно дороги и встречаются редко. Даже богатые торговцы в основном используют верблюдов и мулов. Хотя… Все измеряется количеством предложенного золота.

— Точно подмечено, — рассмеялся Валер.

Разговор прекратился сам собой. Хасан отправился проверять посты, а наемники и Угрис легли спать. Все прекрасно понимали, что испытания только начинаются. Конан обнял волшебницу за плечи, прижал к себе и тихо спросил:

— Как себя чувствуешь?

— Гораздо лучше, чем вчера, — устало улыбнулась девушка. — Джунгли угнетали меня. Есть в них что-то неприятное, тяжелое. Мрачный полумрак, подозрительные шорохи, страшные крики в зарослях, сплошная зеленая стена, через которую ничего не видно. Здесь даже дышится легче и свободнее. А главное, я ощущаю, как магическая сила вновь наполняет мое тело. Чары бога Краа почти исчезли.

— Это хорошо, — вымолвил киммериец. — Твои познания в волшебстве нам пригодятся. Предстоит немало трудностей!

— Но насколько я поняла Аджу, эти места не столь опасны, как пустыня на севере Черных королевств. Тлацитланцы — вполне цивилизованный народ. Они любят торговать и даже обрабатывают землю.

— Что не мешает им резать друг другу глотки в борьбе за власть в Ксухотле, — горько усмехнулся варвар. — Когда-то мой корабль промышлял разбоем на Западном океане. Мы не раз заходили в устье реки Зерхеба. Я наслушался немало интересных историй. В городе проживает несколько родов. Между ними довольно часто вспыхивают кровавые стычки. Да и если сказать честно, то безопасных мест здесь нет вообще.

— Ты умеешь успокоить женщину, — иронично произнесла волшебница.

Селена положила голову на колени воина. Дул легкий ветерок с закатной стороны. К сожалению, он не нес благодатной прохлады. Даже ночью в Черных королевствах было жарко и душно. В гаснущем свете костра Конан различал неторопливо движущиеся фигуры охранников. Девушка заснула очень быстро. Киммериец осторожно вытянул ноги и лег рядом. На бдительность «барсов» можно было положиться.