Инструкции

Утром следующего дня, по дороге в «Бриллиантовое Поместье» мина у Ибрагима была совершенно мрачная. За завтраком мы не проронили ни слова. Мне казалось, что свежий воздух и солнце разгонят плохое настроение моего коллеги, но даже приятный ветерок не согнал грозовой тучи с его лица.

— Ты вчера долго спал, — осторожно заметил я.

— А тебе какое дело, — буркнул тот.

Мы прошли площадь Диаса и попали в тесную улочку. За скромными домиками располагались живописные виллы. Между домами росли лимонные и апельсиновые деревья.

— По-видимому, настроение тебе портит характерная слабость, которая часто мучает туристов при смене климата, — предложил я тему. — Не беспокойся. В такую жару даже такой сильный, как у тебя организм, сдался.

— А ты знаешь… — Нузан задумался. — Ты, видимо, прав, и еда здесь какая-то… несвежая. Опять же, мы слишком часто едим. Погоди! А что, завтрак был сразу же после обеда? Я совсем не помню вчерашнего ужина.

Пришлось рассказать ему историю прошедшего вечера, поскольку, как оказалось, Ибрагим абсолютно ничего не помнил.

— Так что?! — с возмущением воскликнул он. — Ты держал Марису в номере, с закрытой на ключ дверью, и выпустил ее из кулака?

— А ты сам? — повысил я голос. — Ты что, своими силами улегся в постели Клары?

После этих возгласов остаток холма мы преодолели в молчании. Только у ворот «Бриллиантовой Усадьбы» Ибрагим несколько расслабился.

— Так ты говоришь, вы раздевались на скорость?

— Это она предложила. Этот раунд я выиграл и наверняка бы выиграл и второй…

— Если бы не применял насилия. — Он поднял руку к моей рубашке и посчитал оборванные пуговицы. — Будь осторожен! Женщины терпеть не могут агрессивных мужчин. С ними нужно мягче, как учит нас закон и выдающиеся сексологи.

— И правда, — весело ответил я. — К себе я был излишне грубым. Зато, в твоем случае, даже до этого не дошло. Разве мог ты хоть что-нибудь сделать, если…

— Не объясняйся, мужик, — перебил он меня без тени усмешки. — Поглядим правде в глаза: ключ! Возможно, через месяц ты и вернешь доверие Марисы. Разденешь ее, когда все уже будет кончено. Не нужно было открывать карт, если не можешь разыгрывать тузов. Ты облажался, и больше тут не о чем говорить.

Мне нравился тон его проповеди. Я переводил все в шутку, а он, вроде бы, и вторил мне, но на самом деле пытался меня поучать. На кончике языка я уже смаковал резкий ответ, но тут за сеткой заметил какую-то женщину. Когда она подошла к калитке, я узнал ее по приличному росту и рыжим волосам.

Это была синьора Воне. Она ожидала нас в саду. После сердечного приветствия мы направились за нею в затемненную библиотеку наверху. Там мы застали де Стину и Мельфеи. Они пили кофе и угостили нас. Когда в комнату вошла вторая из узнанных здесь ранее женщин — красивая, хотя и немолодая, синьора Норьели, которая не знала английского языка — до полного набора не хватало уже только толстого итальянца, но его вчера вызвали в Рим, и пока что он не вернулся.

Еще до того, как официант приготовил аперитивы, Мельфеи вполголоса сообщил мне, что синьора Воне по профессии психолог, а синьора Норьели — психотерапевт. По мнению Ренцо Ривони, который руководил из Рима операцией «МТ», террористки, скрывающиеся под псевдонимами «Гамма» и «Дельта» могли быть не вполне здоровы психически, поэтому нам на помощь на Капри направили соответствующих специалистов.

Мы все уселись за столом; Мельфеи указал на висящий на стене календарь.

— Итак, мы имеем девятое июля, — сухо заметил он. — До шестнадцатого осталось только семь дней. Мы потеряли кучу времени.

Де Стина положил перед собой листок с перечнем гостиничных номеров.

— Все не так уж плохо, — сказал он. — Наше кольцо сжимается вокруг все более уменьшающегося числа женщин, за которыми мы здесь следим. Из девятнадцати поначалу подозреваемых пар мы уже исключили одиннадцать, а из восьми оставшихся испытать нужно будет только пять, поскольку три пары уже заглотали крючки и неустанно пребывают под нашим неусыпным наблюдением. В их номерах мы установили подслушку. Агенты тщательно обыскали все чемоданы. Хотя среди личных вещей этих женщин мы не нашли никаких отягощающих материалов, но наверняка, Гамма и Дельта, когда остаются в номере одни, чувствуют себя свободно, и весьма правдоподобно, что в беседах, которые ведут между собой, вскоре выдадут себя каким-нибудь неосторожным словом. Мы не ожидаем, чтобы таким путем они укажут нам точное место, где спрятана бомба: мы многое получим, если только они начнут говорить о делах, связанных с планируемым покушением. Это их раскроет перед нами: начиная с такого момента, мы могли бы сконцентрироваться на этой паре.

— Мы должны найти эту бомбу до шестнадцатого июля, — отозвалась синьора Воне. — Будет достаточно, когда до этого времени нам станет известно, где должен будет произойти взрыв.

— Разве только этого будет достаточно? — удивился я.

— Естественно, — подтвердил де Стина. — Как только мы узнаем, какому городу угрожает опасность, пол-дела, считай, уже будет сделано.

— А не рано будет себя поздравлять?

— Нет, поскольку, начиная с того момента, ситуация радикально изменится в нашу пользу.

— Я не был бы таким уже оптимистом. Неужели вы представляете, что отряды саперов обнаружат ту бомбу в указанном городе всего за несколько часов?

— На это мы и не рассчитываем.

— …Впрочем, если бы террористы заметили, что в городе ведутся поиски в столь крупном масштабе, они не стали бы ждать ни минуты с исполнением своей угрозы…

— Это мы тоже учли.

На лице де Стины появилось таинственное выражение. Мне же ничего осмысленного в голову не приходило.

— Так вы думаете об ускоренной эвакуации населения угрожаемого города? — спросил я.

— Нет.

— Понятно. Ведь в таком случаев среди жителей вспыхнула бы паника. Замешательство и усиленное движение сделали бы невозможным контроль автомобилей на выездных дорогах. Террористы, покидая город вместе с другими беженцами, вывезли бы бомбу с собой, чтобы взорвать ее потом, в другом месте.

— Вы правы.

— А есть ли здесь какие-то другие возможности?

— По крайней мере, одна.

Я задумался в последний раз.

— Мы ведь предполагаем, что бомба взорвется, если вы ее не обнаружите, либо, если вы не исполните требований, определенных в ультиматуме, где они заставляют вас освободить всех экстремистов, что сидят в тюрьмах.

— Вы плохо считаете, — вмешался синьор Мельфеи. — Черные Перья ни в коем случае не отдадут нам эту бомбу. Помимо того, давайте рассуждать трезво: мы не думаем ни про немедленное обнаружение бомбы, поскольку это пресловутая игла в стогу сена, ни о том, чтобы вывезти людей, поскольку хаос, который бы воцарился во всех городах сразу же после объявления такой эвакуации, привел бы к такому же, что и взрыв, ущербу.

— Так что же вы собираетесь делать, когда узнаете, какому городу угрожает взрыв?

— Мы тут же окружим этот город плотным кольцом. Блокаду всех дорог мы объявим под предлогом, что кордоны не должны допустить побега опасных преступников. Одновременно, из всех тюрем, расположенных по всей стране, мы свозим в этот город всех 468 экстремистов из группы Penne Nere. Этот факт мы объявим во всех средствах массовой коммуникации и объясним его необходимостью пересмотра приговоров. Вот тогда мы обретем контроль над ситуацией. Находящиеся на свободе предводители «Черных Перьев» никогда не устроят взрыва там, где произойдет принудительная концентрация практически всех террористов, а у нас будет масса времени на обнаружение бомбы, которой никто — благодаря плотным кордонам — не сможет в это время вывезти из города.

— Здорово вы все это задумали! — воскликнул я, восхищаясь автором ценной идеи. — Подобный план облегчает задание и нам. Гамма с Дельтой могли бы и не ориентироваться точно, где прячут этот страшный груз. В этом случае, даже если бы они знали, то все равно не могли бы нам указать, в каком гараже, канале, квартире или складе следует бомбу искать. Но, по крайней мере, они должны знать, в каком городе произойдет катастрофа, поскольку именно это следует из беседы студентов, подслушанной в римской гостинице.

— Кстати, — буркнул Ибрагим, обращаясь к Мельфеи, — а в нашем номере вы тоже установили свои веселые микрофончики?

Тот вздрогнул.

— Я ожидал подобного вопроса.

— Если вы ожидали, по почему же, вместо того, чтобы сразу же ответить: «да» или «нет», вы оставили себе время, чтобы хорошенько подумать?

— Вы меня все время провоцируете. Собственно… после такого вопроса я должен был бы оскорбиться. Но я знаю ваш способ поведения, поэтому отвечу коротко: Нет! Вас мы не подслушиваем.

— Я же, зная силу любопытства, с которой различные уши любят протирать различные стенки, должен сейчас выразить сомнение. Но так же коротко отвечу: Спасибо.

В двери постучал агент, дежурящий в прихожей.

— Рим, — сообщил он. — Переключить сюда, или вы спуститесь в нижний кабинет?

— Переключите сюда, — приказал де Стина.

Он подошел к телефону. Воспользовавшись перерывом, я улыбнулся синьоре Нориели и обратился к ней по-итальянски:

— Вам, видимо, скучно на наших сверхсекретных совещаниях.

— К сожалению. Но, возможно, вскоре я вам пригожусь. Мне хотелось бы быть полезной.

— Психотерапия — весьма интересная специальность.

— Спасибо. А где вы выучили итальянский язык?

В этот самый момент де Стина положил трубку и возвратился к столу.

— Что там? — спросил у него Мельфеи.

— Докладывают, что девушки из номера 1205 сообщили администратору фальшивые адреса. У Клары — если не считать записей группы «То тут, то там», ничего интересного не нашли. А вот в квартирах Марисы и Розы постоянно пребывают члены их семейств. Туда не удастся заглянуть, не вызвав подозрений.

— А кто занимает номер 1205? — спросил я.

Де Стина глянул в свой перечень.

— Катарина и Лючия.

— Лючия?! — воскликнул я.

— Чего это вы подскочили?

— Потому что я ее знаю.

Мельфеи пожал плечами.

— И что особенного в том, что вы ее знаете? Ведь двадцать шесть агентов вылазят из шкуры только лишь затем, чтобы облегчить вам заключение нужных знакомств.

— Но я познакомился с ней индивидуально!

— Вы хотели сказать, без нашей помощи. Это не имеет значения. Хотя… — Он внимательно поглядел на меня. — Знаете, я попрошу вас не знакомиться здесь индивидуально. До шестнадцатого июля вы являетесь давшими присягу сотрудниками нашего Управления Безопасности.

— Об этом я помню. Вполне возможно, что это и не та самая Лючия. Нужно будет еще сегодня проверить, живет ли встреченная мною девушка в номере 1205.

— А мне нужно будет извиниться перед Катариной за отсутствие на вчерашней дискотеке, — сообщил Ибрагим. — Я обещал ей позвонить вечером, но в это время…

— …исполняли службу в номере 1507, — закончил за него Мельфеи.

— Вы все знаете.

— Даже то, сколько вы вчера выпили.

— И сколько же?

— Вы свою норму перебрали.

— Я пил за успех операции МТ. А ваши микрофоны, что, оборудованы дачиками алкоголя?

— Слова тоже могут быть хорошими передатчиками информации. Это правда, спиртное хорошо развязывает языки. Главное, чтобы развязало нужным лицам, то есть — террористкам, но не агентам на пол-ставки, которыми вы уже два дня являетесь.

— Вы хотите сказать…

— Да! — Мельфеи вынул листок. — Цитирую: «Я мог бы спеть тебе песенку про моторизованных туристов, вот только без гитары она прозвучит фальшиво».

— Не помню.

— Тем хуже. Эту песенку вы хотели спеть Кларе вчера, в семнадцать вечера, когда вы били одни в ее номере.

— Но ведь моя аллюзия относительно криптонима операции МТ ни в коей степени не нарушила тайны.

— Я предпочел бы, чтобы в будущем вы избегали такого рода опасных аллюзий.

Синьора Воне улыбнулась в мою сторону.

— Может, синьор Сухари расскажет нам о своих вчерашних успехах?

Все присутствующие повернулись ко мне. Требование застало меня врасплох, я смешался под исследовательским нажимом ее взгляда.

— Не ахти, — ответил я. — Послеобеденное время я провел в компании Марисы, а вечер с Франческой и Розой. Мы были на танцах. Они не сказали о себе ничего такого, что могло бы нас заинтересовать. Скорее, банальные истории.

— Только и того?

— Большего я добиться не успел.

— Нехорошо. Вы же понимаете, в каком темпе необходимо углублять знакомство со всеми этими женщинами, чтобы до шестнадцатого июля вызвать у них иллюзию, что они могут вам довериться?

— Догадываюсь.

— И какие же вы делаете из всего этого выводы?

— Что необходимо действовать быстро.

— Этого мало. Нужно еще знать — в каком направлении. Мы доверяем вашему уму. Существует кое-что, способное связывать людей намного быстрее, чем разговоры в кафе и забитые людьми дансинги. Ведь вы же нравитесь этим женщинам. Они незамужние. Если бы вы вели себя поискуснее, под вашим влиянием они могли бы и забыть про игры в кровавые супер-покушения. Они задумались бы о собственном будущем, которое, в случае молоденьких девушек, практически всегда связано с тем, чтобы иметь собственную семью. Эти планы и не должны быть реализованы в Италии, где сейчас — в игре, что ведется здесь по наивысшим ставкам — Гамма и Дельта всего лишь пешки. Вы могли бы предложить им выезд в Северную или Южную Америку. Перспектива проведения столь существенных изменений в жизни вызвала бы в их сознании коренные перемены. В основой ситуации, хотя бы одна из них выдавала бы вам тайны экстремистов, поскольку ее матримониальные планы не имели бы ничего общего с террористической деятельностью.

— Именно так я это, более или менее, и представлял.

— Если у синьора Нузана подобная концепция поведения, тогда не будем терять времени на последующие разговоры, — сказал де Стина.

Ибрагим кивнул. Мельфеи включил коротковолновой передатчик и вызвал агента под номером МТ17. Через мгновение мы услышали его голос и ознакомились с актуальной ситуацией.

Мариса с Кларой сразу же после завтрака поплыли в Лазурный Грот. Франческа и Роза уже час загорали возле бассейна под «Голосом Тишины». Они пребывали в компании двух молодых американцев, к которым Лучано уже направил своих людей, чтобы выбить у юношей из головы желание заключения нежелательного для нас знакомства. Катарина прогуливалась по рынку городка, а Лючия покупала фрукты неподалеку от «Бриллиантового Поместья».

Ибрагим вышел первым. Он направился на рынок, чтобы извиниться перед Катариной за отсутствие на вчерашней дискотеке. Когда я подходил к калитке, то услышал голос Мельфеи:

— Синьор Антонио!

Он стоял в приоткрытой двери виллы. Я подождал, когда итальянец подойдет.

— Как вам климат на Капри? — спросил тот.

— Замечательно.

Мы вышли на улицу.

— Давайте поговорим, как мужчина с мужчиной, — предложил Мельфеи. — Мне показалось, что вы не сказали всего.

— Мне было не по себе в присутствии этих женщин.

— Зря. Синьора Воне член нашего консилиума. Перед ней вы должны быть откровенны, как перед врачом. Она могла бы исключить ваши ошибки. Это ее обязанность.

— А в мои обязанности входит подача отчета даже тогда, когда ничего существенного я сказать не могу?

— Консилиум оценил бы, что в вашем сообщении является существенным, а что нет. В этом и заключается наше сотрудничество. Обмен информации дает возможность корректировать наши совместные планы. Так как, вы были близки с Марисой?

— Нет.

— Почему же?

Мы стояли в тени апельсинового дерева. Ибрагим задержался в перспективе залитой солнцем улицы. Мне показалось, что чуть ближе мелькнула светловолосая фигура, похожая на Лючию.

— Могу ли я на данный вопрос ответить официальным языком? — спросил я.

— Пожалуйста.

— Как лояльный чиновник?

— Как вам будет удобнее. Только без уверток, поскольку перед нами очередной день службы.

— Мариса слишком осторожничает. Я пригласил ее в номер 1628, где вы еще не установили микрофона, и где, согласно соответствующему пункту устава, я предпринял необходимые подготовительные действия. Но, не успел я приступить к половой жизни с подозреваемой, упомянутая выше особа сбежала с места планируемого сближения.

— Вы применяли насилие?

— Даже не прикоснулся.

— Но это сообщение никак не объясняет, почему Мариса сбежала.

— Могу ли я объяснить это словами моего опытного коллеги, Ибрагима Нузана?

— Естественно. Если он ознакомлен с делом и дал точный диагноз.

— Она сбежала, поскольку я раскрыл перед ней все карты и не смог разыграть тузов.

Мельфеи медленно направился в сторону моря.

— Синьор Антонио. Не знаю, какими картами вы разыграли партию со своей бывшей женой, что вы вообще изучали в Америке, и какие обычаи превалируют там в настоящее время. У нас же — вопреки официально провозглашаемым мнениям — в этой сфере за последнюю сотню лет ничего не изменилось. Давайте уточним: девушка, которая желает стать женой парня, с которым познакомилась, практически никогда первой не предложит ему пойти вместе в кровать, поскольку знает, что статистический мужчина желает иметь жену верную, то есть такую, которую нелегко завоевать. В соответствии с этим простым правилом, девушка, не противясь, отдается парню только тогда, когда он ей безразличен. В противном же случае, она сопротивляется тем сильнее, чем больше желает сделаться его женой. В то же самое время, никто не рискует заключать брак, пока не узнает своего партнера лучше. В подобной ситуации, жизнь заставляет миллионы людей ломать комедию видимого насилия. Здесь перед мужчиной становится сложная задача, но и роль женщины в этой игре легкой не назовешь: она рискует, что слишком уж решительным отказом отпугнет ухажера, которого не желала бы потерять. Все зависит от ситуации. Вы понимаете, к чему я веду?

Он вынул сигареты. Когда он протянул пачку в мою сторону, я сориентировался, что никак не смогу закурить его «Лордз» — в этот самый миг нас разделила рама экрана. Пройдя двести метров, Ибрагим уже добрался до противоположной стенки. Протягивая руку за сигаретой, я ударился в невидимое стекло. Эта техническая помеха выбила меня из физического и психического равновесия. Ибрагим все сильнее давил на раму со своего конца.

Мельфеи стоял с другой стороны невидимой границы.

— Чего это вас так шатает? — спросил он.

— Это результат ночной службы на ответственном посту, — ответил я. — К сожалению, вынужден с вами попрощаться, иначе потеряю Лючию.

И я отошел.

— Лучано мог бы научить вас нескольким штучкам. Вы же знаете, как выглядят дела постфактум: тогда можно говорить о легализации сложившейся связи, и трудные признания приходят уже намного легче.

Мельфеи кричал все это мне с расстояния в несколько метров. Его трехмерное изображение было таким реальным! Хотя он и обладал видом живого человека, я же знал, что, собственно говоря, его уже нет: он кричал из глубины разделявшего нас экрана, и за которым, под вечно чистым небом в сиянии настоящего Солнца, расстилалась застроенная миражами фабрики снов безбрежная пустошь Крыши Мира.

Загрузка...