Наемник

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

В кабинете Фалькенберга было жарко. Это была просторная комната, и вентилятор на потолке безуспешно пытался создать ветерок. Все было влажным от мокрого воздуха танитских джунглей. Говард Баннистер подумал, что он увидел плесень, растущую в узком пространстве между шкафчиком и стеной.

По контрасту с самой комнатой мебель была хорошей выделки. Она была вырезана вручную и являлась продуктом сотен часов солдатского труда, которые могли мало что дать своему командиру, кроме времени. Они привлекли к заговору главстаршину Кальвина, поручив ему уговорить Фалькенберга отправиться в инспекционный тур, пока они уволокли его старое, строго функциональное полевое снаряжение и заменили его оборудованием столь же легким и полезным, но украшенным боевыми сценами.

Стол был большим и абсолютно голым. На одной стороне в пределах досягаемости был стол, покрытый бумагами. На другой стороне двухметровый куб показывал местные звезды с обитаемыми планетами. Средства связи были встроены в длинный шкаф на ножках, в котором также хранилось виски. Фалькенберг предложил своему визитеру выпить.

— Нельзя ли нам чего-нибудь со льдом?

— Конечно, — Фалькенберг повернулся к шкафу и повысил голос, говоря с отчетливой переменой в тоне. — Ординарец, два джина с тоником и много льда, будьте любезны. Это будет удовлетворительно, господин министр?

— Да, спасибо, — Баннистер не привык, чтобы электроника была столь обычным делом. — Слушайте, нам нет нужды спорить. Мне нужны солдаты, а вам нужно убраться с этой планеты. Вот так все просто.

— Едва ли, — ответил Фалькенберг. — Вы еще упоминали о деньгах.

Говард пожал плечами.

— У меня их немного. У Вашингтона чертовски мало экспорта. Франклин высушил его блокадой. Наша транспортировка и зарплата используют большую часть того, что у нас есть. Но я полагаю, что вы уже знаете это — мне говорили, что у вас есть доступ к источникам разведки флота.

— У меня есть свои каналы, — пожал плечами Фалькенберг. — Вы, конечно, приготовились положить нам за обратный проезд плату на хранение на Даяне.

— Да, — Баннистер был поражен: «В Даяне?». — У вас все-таки есть источники. Я думал, наши переговоры с Новым Иерусалимом были тайной. Ладно, мы договорились с Даяном организовать перевозку. Это потребовало все наши наличные. Так что все прочее — условные деньги. Мы, однако, можем предложить кое-что, нужное вам. Землю, хорошую землю и постоянную базу, которая намного приятней, чем танитская. Мы можем также предложить — ну, шанс быть частью свободной и независимой нации, хотя я не ожидаю, что это много значит для вас.

Фалькенберг кивнул.

— Вот поэтому вы и извините, — он замолк, когда ординарец принес поднос со звякающими стаканами. Солдат был в боевом комбинезоне, и через плечо у него висела винтовка. — Вам надо, чтобы солдаты снова показали себя?

Баннистер поколебался.

— Думаю, что нет.

— Ординарец, попросите главстаршину играть отбой. Свободны, — он снова посмотрел на Баннистера. — Итак, вы у нас потому, что вам нечего предложить. Новые демократы на Фридланде достаточно счастливы своей базой, так же, как и шотландцы на Ковенанте. Занаду хочет твердые наличные прежде, чем кинуть войска в бой. Вы можете найти каких-нибудь поскребышей на Земле, но в данный момент мы единственная первоклассная боевая часть в полосе невезения — что заставляет вас думать, что нам настолько тяжело, господин министр? Ваше дело на Вашингтоне проиграно, не так ли?

— Не для нас, — Говард Баннистер вздохнул. Несмотря на свои размеры, он походил на шар, из которого выпустили воздух. — Ладно, наемники Франклина разбили последнюю имевшуюся у нас организованную полевую армию. Сопротивление — это все партизанские операции, а мы с вами знаем, что этим не победить. Нам нужна организованная сила, чтобы собраться вокруг нее, но ее нет. Господи боже, нет ее у нас! — Баннистер вспомнил неровные холмы и леса, выщербленные горы с заснеженными вершинами, с долинами с густым и прохладным воздухом, где были ранчо. Он вспомнил равнины, золотившиеся мутировавшей пшеницей, и колыхающиеся кистями исконно вашингтонского злака, рябившего на ветру. Армия патриотов снова шла в бой — последний бой.

Они шли с песнями в сердцах. Дело их было правое, и после регулярной армии разгрома Франклина перед ними были только наемники. Свободные люди против наймитов в последней кампании.

Патриоты вступили на равнину перед столицей, уверенные, что наемники никогда не смогут выстоять против них. А враг не побежал. Лишенные юмора шотландские полки прогрызлись сквозь их пехоту, в то время, как Фриндландские танковые эскадроны прорвались на фланге далеко в тыл, уничтожая линии снабжения и захватывая штабы. Армия ВАшингтона не столько была разбита, сколько растворилась, превратившись в изолированные группы бойцов, чей энтузиазм не мог тягаться с железной дисциплиной наемников.За три недели они потеряли все, что приобрели за два года войны.

Но все же планета по-прежнему была мало заселена. Франклинская конфедерация имела мало солдат и не могла себе позволить держать на оккупационной службе большие группы наемников. Подальше в горах и на равнинах поселения бурлили и готовы были снова взбунтоваться. Потребуется лишь крохотная искорка, чтобы поднять их.

— У нас есть шанс, полковник. Я не стал бы тратить зря наших денег и рисковать жизнями наших людей, если бы этого не думал. Позвольте мне показать вам. Карта у меня с собой.

— Покажите мне на этой, — Фалькенберг выдвинул ящик стола, открыв маленькую панель ввода данных. Он коснулся клавиш, и полупрозрачная серая поверхность стола растворилась в цвете. Сложилась полярная проекция Вашингтона.

Там был только один континент, бесформенная масса, прилегающая к верхушке планеты. От 25' северной широты до южного полюса не было ничего, кроме воды. Земля выше была изрезана огромными заливами и почти окружающими сушу морями. Городки показывались как сеть красных точек по узкой полоске земли, доходившей до уровня 30'-50'.

— У вас не так уж и много земли для проживания, — заметил Фалькенберг. — Полоса в тысячу километров шириной на четыре тысячи длиной. Почему, кстати, Вашингтон?

— Первопоселенцы имели предков в штате Вашингтон. И климат тоже схожий. Франклин — соседняя планета. Там больше промышленности, чем у нас, но даже еще меньше посевной земли. Заселена, по большей части, южанами США, они называют себя Конфедерацией. Вашингтон — вторичная колония с Франклина.

Фалькенберг издал смешок.

— Диссиденты из диссидентской колонии. Вы, должно быть, чертовски независимые ребята.

— Настолько независимые, что мы не собираемся позволять Франклину управлять нашей жизнью! Они обращаются с нами, словно с принадлежащими им иждивенцами, и мы не собираемся этого сносить!

— Вам придется это сносить, если вы не сможете достать когонибудь сражаться за вас, — грубо напомнил ему Фалькенберг. — Итак, вы нам предлагаете транспортировку туда, залог для нашего возвращения, минимум платы войскам и землю для поселения?

— Да, совершенно верно. Вы можете использовать залог на возврат позже своих не-бойцов. Или превратить его в наличные. Но это все деньги, которые мы можем предложить, полковник. «И будь ты проклят. Тебе на все наплевать, но я вынужден иметь дело с тобой. Пока.»

— Да, — Фалькенберг кисло разглядывал карту. — Мы столкнемся с ядерным?

— У них есть кое-что, но и у нас тоже. Мы скрыли свое в столице Франклина, чтобы уравнять шансы.

— Угу, — Фалькенберг кивнул. Ситуация не была необычной. Флот КД все еще пытался проводить запрет на это дело. — У них есть еще те Ковнантские Хайландеры, что высекли вас в прошлый раз?

Баннистер моргнул при таком упоминании.

— Черт побери, в том сражении были убиты хорошие люди, и вы не имеете права…

— У них есть еще ковнантцы, господин министр? — повторил Фалькенберг.

— — Да. Плюс бригада фридландских танков и еще десять тысяч земных наемников на гарнизонной службе.

Фалькенберг презрительно фыркнул. Никто не был высокого мнения о пушечном мясе с Земли. Лучшие земные вояки вступали в растущие национальные армии. Баннистер, соглашаясь, кивнул.

— Потом есть около восьми тысяч солдат-конфедератов, исконно франклинских войск, которые не чета нашим вашингтонцам.

— Надейтесь. Но не сбрасывайте Франклин со счетов. Они собирают ядро чертовски хороших боевых сил, мистер Баннистер, — как вам известно. Я так понимаю, что у них есть планы дальнейших завоеваний, коль скоро они укрепят власть на новом Вашингтоне.

Баннистер осторожно согласился.

— Это главная причина, почему мы дошли до такого отчаяния, полковник. Мы не купим мира, отдавшись Конфедерации, потому что они замыслили дать бой Кодоминиуму, когда смогут построить флот. Я не понимаю, почему ВКФ КД не обращает внимания на мелкий замысел Франклина, но Земля явно не собирается ничего делать. Через несколько лет конфедераты будут иметь свой флот и станут столь же сильны, как Занаду или Дунай, достаточно сильны, чтобы дать КД настоящий бой.

— Вы чересчур изолированны, — ответил Фалькенберг. — Гранд Сенат не сохранил сил Флоту, достаточных даже для удержания того, что у КД уже есть, не говоря уже о том, чтобы найти деньги для вмешательства в вашем секторе. Эти близорукие ублюдки носятся, устраивая пожары, а те немногие сенаторы, которые смотрят на десять лет вперед, не имеют никакого влияния, — он вдруг тряхнул головой. — Но это не наша проблема. Ладно, что насчет безопасной высадки? У меня нет десантных шлюпок, и я сомневаюсь, что у вас есть деньги для проката их у Даяна.

— Дело тяжелое, — признал Баннистер. — Но через блокадные спутники можно проскочить. Приливы на Новом Вашингтоне огромные, но мы знаем свои берега. Даянский капитан может высадить вас ночью. Вот здесь, или там… — мятежный военный министр указал множество глубоких заливов и фиордов на изрезанном побережье, яркие голубые брызги на карте стола. — У вас будет примерно два часа стоячей воды. В любом случае это все время, что у вас будет, прежде чем спутникишпионы конфедератов заметят корабль.