Надлом

— Мы боимся смерти?

— Нет! — В этот раз я держу свой голос под контролем.

В течение всей его речи здание сотрясается снова и снова. Лица окружающих меня учеников

серьёзны, решительны, эпичны. Суицидальны. Нет, я не такая. Пришло время крысе покинуть

идущий на дно корабль. Младшие ученики спускаются вниз, так что, предположительно, выход из

туннеля связан с музеем. Мне всего лишь надо вернуться к двери, через которую я зашла, и тогда я

смогу найти обратный путь.

Совсем скоро я оказываюсь с краю собравшихся учеников. Окно находится совсем близко,

поэтому, если что, я смогу поспешно нырнуть обратно в своё укрытие. Я нахожу Хая, там же, где

видела его в прошлый раз, — он ищёт кого-то в толпе. Наши взгляды пересекаются, и его глаза

становятся круглыми от ужаса. Я петляю между учениками.

Ведущие в коридор двери, через которые я зашла, находятся в противоположной от меня

стороне. Хай крутит головой, просматривая толпу. Должно быть, он меня потерял. Хорошо. Я не

беспокоюсь о том, что бы он сказал, если бы поймал меня, меня это совершенно не волнует. У меня

нет на это времени. Пригнувшись, я двигаюсь даже быстрее. Распоряжения заканчиваются, и

ученики собираются отправиться на смерть — то есть, на посты. Последнее, что я хочу, так это

остаться в потоке школьников, стремящихся на битву. Сложнее всего — сохранять достаточно

медленный темп, чтобы оставаться незамеченной. Я хочу нестись стрелой, но не хочу видеть

реакцию учеников на то, как трусливая Эмма дезертирует с поля боя. Это бы выглядело ужасно, да и

у меня нет времени на объяснения. Десять шагов, восемь, шесть. Не знаю, увидел ли меня Хай, но он

движется в моём направлении. Это не важно — я уже в дверях. Я слегка их приоткрываю и

выскальзываю. Я снаружи. Уже через пять минут я буду в туннелях, подальше от приближающейся

кровавой бойни. Я делаю два шага, готовясь бежать на самой высокой скорости.

— Куда-то собралась?

Я застываю.

Это Джо, и её нож приставлен к моему горлу.

Глава 10

— Джо! — не лучший ответ, но меня застали врасплох. Я делаю шаг назад, стараясь

увеличить расстояние между своей шеей и опасным двадцатисантиметровым ножом. Если мне

удастся отодвинуться достаточно далеко, я смогу выбить из её рук нож и…

И что? У меня нет времени на то, чтобы связать её и где-нибудь закрыть. Я могу её вырубить,

но она очнётся уже через минуту, когда школьники помчатся врассыпную из спортзала. И тогда она

всё расскажет. Они узнаю, кто я такая, и поймают меня. Она поймает меня. На самом деле, есть

только один выход.

Я должна её убить. Возможно, со временем они поймут, что это сделала я, но к этому моменту

я буду далеко отсюда.

Между нами всё ещё небольшое расстояние. Я встречаюсь с ней взглядом, она

прищуривается. Я стараюсь вызвать в себе ненависть, которая бы соответствовала тому, что я вижу в

59

её глазах. Это бы упростило задачу. Но у меня не получается её ненавидеть, поэтому я просто

начинаю ещё больше ненавидеть себя.

Я отступаю ещё на шаг, стараясь отстраниться на необходимое мне расстояние. Но она

слишком умна, поэтому следует за мной, и острое лезвие остаётся на том же месте.

— Я повторяю: куда-то собралась? — шипит она. Мне надо уговорить её расслабиться.

Я даже не думаю о том, чтобы начать хныкать и глупо улыбаться, это бы подействовало на

Хая, но не на неё. Если бы я это сделала, она бы тут же меня зарезала от отвращения. Поэтому я

честна, по крайней мере, по части своих эмоций.

— Да! Не знаю, заметила ли ты, но демоны вот-вот атакуют школу! Я не Борец, мне надо

эвакуироваться!

— О, я заметила. Более того, я думаю, что ты к этому причастна, — обвиняет она, сильнее

прижимая нож к моей коже.

А вот и причина её внезапной агрессии. Что ж, может, она не такая уж и «внезапная», я же

пыталась заставить Джо ненавидеть меня. Чрезмерная агрессия.

— Я никак с этим не связана! Я ничего об этом не знаю! — И это чистая правда.

— Это кажется ужасным совпадением, — огрызается она, придвигаясь ближе. — Так открыто

на общину Тамплиеров не нападали никогда, а затем появляешься ты, и прямо на следующий день

они возникают у нас на пороге.

Когда Джо так говорит, всё, действительно, кажется ужасным совпадением. На моём лице

появляется удивление, она должна почувствовать, что моё замешательство искренне. В этом плане

она очень внимательна. Лезвие отстраняется на несколько миллиметров.

Моё замешательство искренне. А вот я — нет. Надо увеличить расстояние, тогда я смогу

вывернуться, воспользовавшись её смятением. В её сердце вонзится нож, и я исчезну быстрее, чем

она успеет сказать Хаю:

— Я же тебе говорила.

Я вижу, как Джо взвешивает все за и против, решая, что же делать. Она перекатывается на

пятки. Я пытаюсь не напрягать мышцы, не желая выдать свои намерения.

Джо смотрит в мои испуганные глаза. Возможно, у неё больше не осталось причины меня

убивать. Она отступает ещё немного… Момент настал!

Я колеблюсь.

БАМ! Двери спортзала распахиваются, и коридор заполняется школьниками. А во главе их —

Хай.

Чёрт!

— Меда? Джо?

И хотя это я чуть было не стала убийцей, сейчас Джо — единственная, кто приставляет нож к

горлу своей соперницы, поэтому именно она получает от Хая устрашающий взгляд. Девушка

опускает лезвие, когда Хай останавливается напротив нас, словно камень в реке студентов,

стремящихся занять позиции, прежде чем старики будут повержены. Коридор слишком узкий,

поэтому мы отходим немного в сторону, чтобы не стоять у школьников на пути.

— Что происходит? Что ты здесь делаешь?

С чего бы начать? Здание сотрясает новый взрыв, и он уже сильнее предыдущих, и я решаю

начать с части, которая поможет мне выбраться отсюда как можно скорее. Конечно, было бы чудесно

прежде всего настучать на Джо, но это будет не очень эффективно.

Я уже открываю рот, но Хай продолжает говорить:

— Почему ты не эвакуировалась?

Прекрасно. Именно это я и хочу обсудить. Но затем я понимаю, что Хай говорит не со мной,

он обращается к Джо.

Она свирепо на него смотрит. Хай, она такая неблагодарная, давай лучше сосредоточимся на

моей эвакуации. Я буду тебе признательна за любую попытку вывести меня отсюда.

— Я не уйду, — заявляет Джо с каменным лицом.

С ней уже всё ясно. Хай, давай поговорим теперь обо мне.

— Ты должна была уйти с остальными!

60

— Кто такие остальные? Дети и младенцы? Я немного не подхожу по возрасту, — посылает

она едкое замечание. Здание сотрясается от нового взрыва, и от угла отваливается кусок штукатурки.

Должно быть, у стариков заканчиваются силы.

— Нет, с остальными… — Хай останавливается, понимая, что это может плохо кончиться. Но

уже слишком поздно.

— С какими остальными, Хай? С остальными калеками? — Она гневно кричит ему в лицо. —

Многие из них остались здесь, или ты не заметил, что у командира Херона всего одна рука?

— Они — Борцы, они обладают магией, способной их защитить. — Теперь и он сердится и

кричит на неё в ответ. — Они обладают большим боевым опытом…

Если я не вмешаюсь, Джо получит свой боевой опыт в драке с Хаем. И давайте не забывать,

что мне всё ещё надо эвакуироваться и желательно с сопровождающим, поскольку теперь все

ненавистники Эммы на свободе… и вооружены.

— Соберитесь! — кричу я, и они оба переводят на меня взгляд. Они уже и забыли, что я здесь.

— Что мы собираемся сейчас делать?

— Вы обе уходите. Сейчас же.

Мне нравится, как это звучит. Продолжай.

— Я никуда не иду, — возражает Джо, скрещивая руки. Затем здание снова сотрясается, и ей

приходится опереться рукой о стену, чтобы удержаться на ногах.

— Нет, ты идёшь. — Хай стоит неподвижно, расставив широко ноги.

— Нет… — начинает Джо.

Боже правый, ребята. Мы можем сосредоточиться на важном? На мне.

— Хорошо. — Хай проводит рукой по волосам, но, должно быть, он забыл, что они собраны в

хвостик, поэтому он приводит их в беспорядок, вытаскивая из причёски половину прядей. Парень

расстроено ворчит, а затем его посещает какая-то мысль, и он поднимает глаза. — Сделай это не для

себя, а для Меды, ей необходимо спуститься в туннели, и ей нужен сопровождающий.

Ха. Он и правда не заметил. Моё благосостояние не на первом месте в списке приоритетов

Джо.

— Она — Маяк, — убеждает он.

Джо закатывает глаза.

— Ты не…

Он обрывает её:

— Хорошо, в этом я не могу быть уверен. — Изменение в сценарии. — Но она точно

Тамплиер.

— Что? — Джо шокирована этим фактом. Хай торопливо объясняет, заглядывая ей за спину.

Река подростков превратилась в маленький ручеёк. Ещё две бомбы сотрясают здание, подбираясь

вплотную к его стенам.

— Мы были в усыпальнице. Её мать — Мэри Портер.

— Кто? — переспрашивает Джо.

— Борец. Они думали, что она умерла восемнадцать лет назад, ещё до нашего рождения. В

усыпальнице стоит ей памятник.

Джо поворачивается ко мне, разинув рот.

— Она не знала, — быстро добавляет Хай, прежде чем Джо может спросить.

Она рассматривает меня, пытаясь понять, правда ли это. Я снимаю с лица маску, позволяя ей

увидеть мой шок от скрываемого моей мамой секрета. Мы обе вздрагиваем.

— Выведешь её отсюда? Пожалуйста.

Джо это не нравится, ей абсолютно это не нравится. Она жаждет убивать демонов, я могу это

прочесть в каждом изгибе её тела. Проклятье, она хочет прикончить меня. Она не хочет, чтобы её

отправили в какое-нибудь безопасное место с детьми и калеками; девчонка, уставшая от опеки,

поставлена в затруднительное положение.

— Хорошо, — соглашается она, сутуля спину. На этот раз она проиграла.

Хай немного расслабляется.

— Я доведу вас до западного коридора, я охраняю там подземный вход.

61

Мы убегаем, Джо, как обычно, отстаёт. Я так легкомысленна, как же я собираюсь сбежать с

таким сопровождающим. Я эвакуируюсь и исчезну. Правда в том, что я ничего не узнала от

Тамплиеров о своём виде, точнее видах, ведь я ещё и на какую-то часть Тамплиер. Но мне известно,

кто сможет ответить на мои вопросы, и я его найду, как только отсюда выберусь.

Люк Бергерон.

О том, как его выследить, я позабочусь позже — после того, как сбегу с поля боя.

Здание сотрясается всё сильнее, и на стенах появляются трещины. Я проклинаю глупую

планировку школы, в которой нет прямого пути к главному корпусу и лестницам, ведущим в

туннели.

— Разве другим путём не было бы быстрее? — интересуюсь я, когда мы заворачиваем за угол.

— Нет, — легко отвечает Хай, даже не запыхавшись, несмотря на наш темп. — Всё важное,

гримуары, артифакты, пути отступления, находятся в главном здании, поэтому туда нет прямой

дороги, так проще держать оборону.

Это имеет смысл. Возможно, я их недооценила. Правда, есть одна небольшая проблема.

— Мм, а как же центральный вход? — Он ведёт прямо в главный корпус.

Хай почти улыбается.

— Там стоят стальные ворота, толщиной в фут, к этому моменту их уже опустили. В

конечном счёте демоны смогут через них пройти, но перед этим они попытаются проникнуть через

другие входы. И мы будем к этому готовы. — На его лице появляется противная сексуальная

ухмылка.

Наушник начинает потрескивать, подавая признаки жизни.

— Отряды, приготовьтесь прикрыть отступающих Борцов. Борцы, приготовьтесь отступить

через десять… девять… — Он продолжает считать, и Хай бросает взгляд на Джо, увеличивая темп. Я

делаю вид, что мне стоит большого труда бежать с ним на одной скорости — сейчас не время

раскрывать себя.

Голос в наушнике завершает:

— Один! Уходите!

Я слышу взрыв, с силой врезавшийся во входные двери. А затем здание сотрясает такой

мощный удар, что я теряю равновесие и падаю в сторону. Бегущая за мной Джо, пытается меня

поймать, но вместо этого падает вместе со мной. Словно в молитве мы опускаемся на колени. Грохот

раздаётся эхом, когда взрываются какие-то части здания, слышны крики. Пошатываясь Хай идёт к

нам, его ноги широко расставлены, а неряшливые волосы стали серыми от пыли. Как только

колебания прекращаются, он ставит нас обратно на ноги, подавая каждой из нас свои жилистые руки.

Что если демоны продолжат использовать магию? Почему бы им просто не разгромить в пыль

это здание, а вместе с ним и нас? Я открываю рот, чтобы спросить, но мне в ответ доносится воющий

крик, исходящий откуда-то снаружи. Это визг, но он такой пронзительный, словно исходит из

тысячи ртов. Этот звук скребёт по моим нервам, как ногти по доске для мела, и мои ладони тянутся

вверх, чтобы прикрыть уши.

Хай смотрит куда-то в сторону, слушая крик, а потом переглядывается с Джо. Затем он

поворачивается ко мне.

— Боевой клич, — объясняет он. — Нам надо поторопиться.

Да неужели? А я думала, что мы ещё где-нибудь побродим.

Он хватает меня за руку и снова начинает бежать, практически волоча меня за собой. Джо, как

обычно, отстаёт. Раздаются удары, похожие на барабанную дробь, а затем крики, оповещающие о

начале боя, охватившего всю школу. Дважды мы слышим сражения, развернувшиеся на нашем пути,

поэтому Хай меняет наш путь, поднимая нас даже не на один, а на два лестничных проёма, и мы

оказываемся уже на третьем этаже. Так наш путь стал ещё длиннее, но все битвы проходят возле

входов на первом этаже.

Мы бежим по пустому коридору и спускаемся обратно на второй этаж. Как только мы

выходим с лестницы, нам на глаза попадается мужчина средних лет, стоящий в противоположном

конце коридора — прямо там, куда нам надо попасть. И его чёрный костюм подсказывает мне, что

он не на нашей стороне. Получается, что уже, как минимум, один демон прорвался через оборону.

62

Он оборачивается, когда мы входим, и с дикой улыбкой несётся прямо к нам, его туфли стучат по

линолеуму. Хай так же мерзко ухмыляется и мчится ему навстречу.

Я же поступаю разумно, оставаясь ждать вместе с Джо.

Они бегут друг на друга, и мне становится интересно, не собирается ли Хай просто врезаться

в демона. Но нет, в самую последнюю секунду, прямо перед столкновением, Хай выставляет вперёд

ноги и, прямо как в бейсболе, проскальзывает мимо противника. Рука демона тянется к голове

Тамплиера. И когда он проскальзывает мимо, Хай бьёт его сзади по коленям. Демон кричит и падает,

в то время как Хай склоняется над ним и размахивается мечом, сжимая его двумя руками, чтобы

отрубить демону голову. Кровь разбрызгивается по стене в форме дуги, а голова крутится по

инерции, пока окончательно не останавливается.

Хай смотрит на меня, скорее всего, чтобы проверить, в порядке ли я. У него расширяются

глаза.

Мои губы скривились в жестокой ухмылке… упс. Хорошие девочки не реагируют так на

обезглавливание. Ещё не слишком поздно упасть в обморок? Не поздно проверить. Я закатываю

глаза и начинаю падать, борясь с желанием сохранить равновесие — инстинкт самосохранения

всегда создавал мне проблемы.

Джо хватает меня за руку, до того как я захожу слишком далеко.

— О, ну, перестань, у нас нет на это времени. — Она хлопает, и я открываю глаза. Внимание

Хая сосредоточено на уже новом демоне вбегающем в коридор. Я пожимаю плечами и встаю. Хай

встречает вновь прибывшего ловким манёвром с прыжком, и мы продолжаем наш путь.

Мы направляемся к западной лестнице, по которой мы с Хаем уже поднимались ранее. Мы

добегаем до неё, к счастью не слыша никаких сражений. Мы спускаемся на первый этаж,

проносимся через двери, и нам остаётся всего один коридор до главного корпуса, затем лестница в

подвал, и уже там меня ждёт свобода.

Хай резко останавливается. Я врезаюсь в его спину, а Джо врезается в меня, и получается

сэндвич из отбитой Меды. У меня возникает плохое предчувствие, и я выглядываю из-за спины Хая,

и сразу становится понятно, почему мы не слышали никаких сражений.

Демоны уже выиграли эту битву.

Они заняли весь коридор. Трое мужчин, похожие на бухгалтеров, и женщина, судя по пышной

фигуре, страдающая от переедания, стоят над смешанной кучей студентов-Тамплиеров и

поверженных демонов. Демоны забрызганы кровью — красные капли виднеются на белой коже и на

деловых рубашках. Их костюмы, без сомнений, тоже пропитаны кровью, но на чёрной ткани этого не

видно. Наше появление не осталось незамеченным, все синхронно оборачиваются и смотрят на нас,

их головы плавно качаются, как у змей.

Хай стоит, как вкопанный. Его изогнутый меч слабо держится в его руке, а глаза прикованы к

мёртвым телам. Теоретически он знал, что эти школьники могут погибнуть, но не думаю, что он до

конца понимал, что это значит. Пустые взгляды, запёкшаяся на детских футболках кровь. На этом

полу покоятся тела его друзей. Кто знает, что он может сейчас сделать, помня, как гладко прошла его

последняя стычка с демоном.

Я не так наивна, поэтому ныряю в ближайший кабинет. Джо пока тоже не потеряла рассудок,

поэтому толкает Хая в сторону, как раз когда один из мужчин прыгает на них.

Стена служит Хаю прекрасной опорой, и он отпрыгивает от неё с грацией кошки. Джо не

столь грациозна, поэтому ей удаётся удержаться на ногах лишь на секунду после столкновения. Я же

безопасно прячусь в кабинете, ожидая, когда они расчистят нам путь.

У Хая есть ещё один изогнутый меч, заткнутый за пояс, он вынимает его, и теперь у него

оказывается в каждой руке по мечу. У Джо тоже есть меч в придачу к ножу, с которым я уже успела

познакомиться. Они стоят спина к спине и лицом к лицу с демонами. Демоны расходятся по

сторонам, окружая их. Демоны и Хай уже сделали пару ложных выпадов, чтобы почувствовать

способности противника. В итоге тучная женщина прыгает так быстро, что я даже и не могла

подумать, что она на такое способна, и бой начинается всерьёз.

Моё искусство — смерть, в битве я — балерина. Грациозная балерина. Хаю не достаёт моей

грациозности, но этот недостаток компенсируется его энергией и энтузиазмом. Стиль его борьбы

63

напоминает мне брейк-данс — решительный, неистовый и с некоторыми очень милыми движениями.

Джо же танцует… макарену. Но как бы ужасно это не было, со своей задачей она справляется

хорошо. Демонов вдвое больше, но ребятам удаётся им противостоять.

Но затем в зал проскальзывает пятый демон, здоровый чёрный мужчина в полосатом костюме.

Чёрт. Я не хочу, чтобы они умерли. По крайней мере, не сейчас. Новый демон сосредотачивается на

драке и не замечает, что я прячусь в темноте. Я выжидаю, пока он не оказывается между моей

дверью и пустым дверным проёмом, находящимся на противоположной стороне. Со скоростью света

я прыгаю, заталкиваю его в кабинет напротив и с хрустом сворачиваю ему голову. Из тела вытекает

его чёрная душа, по сравнению с серебристой душой обычного человека она чернильная. Я быстро

отхожу назад. Не знаю, может, я и могу питаться душами демонов, но сейчас уж точно не время для

рискованных экспериментов.

Так происходит ещё раза три — туда-сюда, туда-сюда, к нам присоединяется всё больше и

больше демонов. Прыжок, хлопок, хруст. Когда из коридора больше никто не появляется, и у меня

не остаётся новых мишеней, я опосредованно пробираюсь к Хаю и Джо, нанося небольшие удары и

создавая видимость борьбы. Время от времени из наушника доносится потрескивание. Мы не

выигрываем, но мы всё ещё держимся.

В итоге, развернувшись чертовски быстро, Хай наносит смертельный удар своему

противнику, а затем помогает Джо с одним из её демонов. Она использует его секундное отвлечение

и выплёскивает в лицо другого демона пузырёк со святой водой. Хай сворачивает голову третьему и

толкает первого.

Но это было ошибкой. Я была так увлечена битвой, что не заметила новых демонов,

пробравшихся в зал.

А вот я не осталась ими незамеченной.

Мой кулак всё ещё висит в воздухе, когда я замечаю их краем глаза. Я поворачиваю голову.

Их восемь — четверо мужчин и четверо женщины, и все они прикованы взглядом ко мне. Один из

них улыбается, за чрезмерно красными губами светятся белые зубы.

Я прыгаю обратно в кабинет и захлопываю дверь, но это бессмысленно. Они срывают её с

шарниров, заходя внутрь. Не один, не двое, а трое демонов пришло за мной — Красные Губы и двое

мужчин. Значит, ещё пять плюс один атакуют Джо и Хая. Не то чтобы я за них беспокоюсь — у меня

и своих проблем навалом.

Я подхожу к стене и бросаю взгляд за окно, но снаружи целые орды демонов. Бежать некуда;

надо драться.

Да будет так.

Я собираюсь умереть, но ещё это не значит, что я не получу удовольствие схватки. Что

сказать? Я отношусь к тем, чей стакан всегда наполовину полон.

Я приседаю и позволяю себе наполниться бурной радостью от предвкушаемого убийства.

Сидящий внутри меня монстр, которого я держала на коротком поводке, пока остальные играли,

сейчас танцует от восторга. Я улыбаюсь во все зубы. Они приседают, в костюмах это смотрится

нелепо. А она даже на каблуках.

Я вспоминаю урок, тяжёло усвоенный в прошлой драке с демонами, и решаю в этот раз

начать с обманного манёвра. Я прыгаю прямо к девушке, но в последнюю секунду поворачиваюсь и

падаю на мужчину, стоящего посередине. Он кричит, когда я впиваюсь ему в лицо. Моя рука

хватается за его скальп, но он дергается и вырывается из моей хватки. Я остаюсь с клоком волос в

руке. Не медля ни секунды, я разворачиваюсь и прыгаю на женщину, швыряя её в стену. Затем

хватаю её за горло, но третий срывает меня с неё. Однако её горло остаётся у меня в руке.

С одним справилась, осталось двое, но, к сожалению, дальше будет только хуже. Я кручусь

как дикая в руках схватившего меня мужчины, и мне удаётся оторвать зубами часть его руки. Он

резко меня выпускает, и я спотыкаюсь, теряя равновесие. Другой мужчина прыгает ко мне, хватая

меня за талию, и швыряет в стену так сильно, что этого достаточно, чтобы у меня, возможно, треснул

череп. В глазах мерцают звёздочки, словно свечи в усыпальнице Тамплиеров.

Я моргаю, возвращаясь к реальности, в то время как каждый из них хватает меня за руку. Я

напрягаюсь, готовясь быть разорванной пополам. Тот, что выше ростом и с новой проплешиной на

64

голове, вежливо меня рассматривает, рыча мне в лицо. Я сосредотачиваюсь на крови, бегущей из его

большого носа.

— Тебе повезло, что мы не должны убивать девчонок.

Не должны? Я оживляюсь. Ещё никогда я не была так рада, что я — девочка.

Он мерзко улыбается, это выражение на столь невыдающемся лице человека средних лет

кажется почти забавным.

— По крайней мере, мы не должны пока.

Ох, что ж, пока я жива, во мне ещё теплится надежда. Я возьму от жизни всё, что смогу.

Они тянут меня за руки в коридор, где продолжается бой. Я надеюсь на спасение, но меня

настигает разочарование. Как и я, Джо уже взята в плен, но в отличие от меня она вырывается, как

дикая. Я же просто не хочу тратить силы зря. Эти ребята сильнее меня, поэтому я просто жду

удобного случая.

Хай в одиночку сражается с троими. Мокрые от пота волосы прилипли к его лбу, а когда-то

белая футболка окрасилась в красно-розовые цвета. И судя по тому, как стремительно он ослабевает,

думаю, что там много его крови. Он — не девочка, поэтому у них нет причины оставлять его в

живых. Как только они его убьют, надежды на спасение не останется. Мы погибнем, мы все

погибнем.

Демоны знают, что они победили. Они смеются, визжат и подкалывают Хая, танцуя вокруг

него и хихикая. Мужчина делает выпад в сторону парня. Но тот предотвращает удар клинком, держа

его в левой руке, и в то же время блокирует вслепую атаку справа. Другой демон, рыжеволосая

женщина, пританцовывает вокруг, сбивая Хая с толку. Пока парень отвлекается, первый демон

прыгает в его сторону, и на этот раз ему удаётся провести когтями по рёбрам Хая. Парень стонет, и

Джо кричит, вырываясь ещё сильнее. Хай размахивает клинком, чтобы защитить себя, но

окончательно обессилев, теряет равновесие. Ему удаётся устоять на ногах, отклонившись назад, но

чтобы не упасть, ему приходится расставить руки в стороны.

Для него уже всё кончено, и он это знает. Его взгляд переходит к Джо.

Демон тянется к открытому горлу Хая. Джо пронзительно кричит.

Я тоже кричу.

И вдруг все демоны застывают.

Все. Просто. Застывают.

Один из них замирает на середине прыжка; схватившие меня в плен демоны, должно быть,

тоже превратились в картонных манекенов. Выражение лица Хая бесценно, и, полагаю, моё ничем не

хуже. Я оборачиваюсь — у Джо так точно не хуже. По всему зданию раздаются победные крики.

Демоны застыли везде, мы победили! Каким-то образом кому-то удалось их обездвижить.

Джо вырывается из хватки и сделав два больших шага, бросается в объятия Хая. Думаю, это

потрясает его больше, чем внезапно застывшие демоны. Он выглядит таким же окаменевшим, как

они, его брови поднимаются почти до уровня волос, а рот изгибается в озадаченную «О». Парень уже

собирается обнять Джо, когда та понимает, что именно делает, и резко отскакивает от Хая,

отворачиваясь от него и, если я не ошибаюсь, потирая глаза.

Затем её взгляд падает на демонов. Со свирепым рычанием она хватает с пола свой кинжал и

отрезает одному из них голову.

Теперь она больше похожа на Джо, которую я знаю. Затем она убивает ещё одного и тех двух,

что держали меня.

Хай получил слишком много потрясений за последние несколько минут, поэтому у него

уходит время на то, чтобы понять, что вообще происходит. И когда ему это удаётся, он начинает

возражать.

— Джо, что ты делаешь? Они же не могут сопротивляться.

Тяжело дыша, она просто смотрит на него дикими глазами. Её рука изгибается на рукоятке

меча. И мне становится ясно — Джо очень- очень сильно ненавидит демонов. Для неё они не просто

враги, а те, кого она желает разорвать на мелкие кусочки, чтобы затем станцевать на их останках.

Мне надо это запомнить.

65

Но на данный момент, полагаю, это хорошая идея убить наших врагов. Я перепрыгиваю на её

сторону.

— Но она же их не убивает, не так ли? То есть, они просто переродятся, если она их не

очистит?

Хай обдумывает мои слова, а затем пожимает плечами и, немного колеблясь, сносит голову

ещё одному демону. Я заставляю себя отойти в сторону, пока они не закончат расправу, хотя моя

кровь кипит от жажды насилия. Я отвожу взгляд, когда из тел демонов вылетают чёрные души,

растворяясь затем в воздухе.

Через наушник слышно, как люди спрашивают, кто заморозил демонов и как, но меня больше

беспокоит, как долго это продлится, а ни кто и как это делает.

А надо было бы подумать и об этом.

Потому что вскоре до нас доносятся хлопки. И они исходят не из школы, а из-за её стен. Мы в

замешательстве обмениваемся взглядами, затем забегаем в ближайшую комнату и огибаем парты,

мчась к большим окнам. Все демоны снаружи хлопают, да так любезно, словно в антракте оперы. Их

там до сих пор сотни. А может, тысячи. Мы с ребятами смотрим друг на друга в поиске хоть какого-

нибудь объяснения, но всем нечего предложить. И вдруг из глоток всех демонов исходит голос:

— Достаточно? — Голос звучит бесстрастно, а вопрос покровительственно.

Понимание бьёт меня в живот, и я отшатываюсь назад на несколько шагов, врезаясь в парту.

Мы не победили, потому что это не мы заморозили демонов. Они сами застыли, или же их остановил

этот голос. Выходит, они могут победить, ведь на замену тем, которых мы только что убили, придут

сотни новых. И если этот голос способен убить своих только для привлечения нашего внимания, что

же тогда он сделает с нами? Значит, сейчас нас лишь запугивают. И это действует, по крайней мере,

на меня.

— Теперь вы готовы вести переговоры? — спрашивает голос.

Я смотрю на Хая и Джо и читаю в их лицах то же осознание. Я чувствую, что они слегка

паникуют, но собираются стоять на своём.

— Они же договорятся, не так ли, Хай? — интересуюсь я, заразнее зная ответ.

— Нет, — отвечает Джо.

— Никогда, — произносит Хай.

— Но мы все умрём! — спорю я с ними, словно это они принимают решение.

Хай переводит на меня взгляд, и уголок его рта слегка приподнимается.

— Разве тебя не учили, что нельзя заключать сделку с дьяволом? Ты никогда не выиграешь.

На это я могу только зашипеть от злости.

— Детям удалось уйти. Это самое важное, —произносит Джо, твёрдо кивая.

Но меня не волнуют дети.

— Вы хотите умереть? Так просто?

Джо поворачивается ко мне. И хотя её голос спокоен, теперь её глаза горят ярким священным

пламенем. Она не хочет умирать, но она это сделает ради всего того, во что верит.

Мне нужны новые друзья.

— У нас всё ещё есть несколько козырей в рукаве, — уверяет Хай, хлопая меня по плечу. — У

нас ещё есть шанс сбежать.

— Как?

Мы почти проиграли эту битву, теперь демоны просто с нами играют. Он — ненормальный.

Хай улыбается. Поднимая глаза к потолку.

— Что ж, во-первых, у нас ещё есть разбрызгиватели со святой водой.

— Что? — Я с ужасом вспоминаю свой ожог на плече. Пожалуйста, пускай это будет всего

лишь шутка. Вдруг раздаётся потрескивание громкоговорителя, и я впервые в жизни чуть было не

падаю в обморок.

Голос отвлекает наше внимание от окон.

— Итак? — спрашивает голос, исходящий из тысячи глоток. — Мы вступаем в переговоры?

— Никогда, — шепчет Хай снова, и эти двое обмениваются пылающими взглядами.

— Спорим, я убью больше тебя, — дразнится Джо.

66

— Это мы ещё посмотрим.

Они — сумасшедшие.

Но затем из громкоговорителя раздаётся голос, удивляющий всех нас.

— Да, мы будем вести переговоры, — оповещает он. Хай и Джо судорожно ловят ртом

воздух, а мой наушник оживает, и в нём начинают кипеть споры. Они не могут говорить

одновременно, поэтому в наушнике звучат лишь обрывки их фраз.

— Что…

— Нет…

— Но…

Затем все затихают. Все кроме одного единственного голоса, звучавшего раньше из

громкоговорителя, голоса нашего загадочного лидера, скрывающегося за завесой. Теперь он звучит

прямо в наших ушах.

— Отступление провалилось, туннели заблокированы. Все дети возвращаются назад.

Хай бледнеет, а Джо падает на колени, горящая внутри неё свеча затухает. Новость эхом

раздаётся в тишине.

Голос уходит из наушников и возвращается к громкоговорителю.

— Мы выслушаем ваши условия.

— Замечательно, — шипят демоны. — Это, правда, очень просто. Всего одна жизнь в обмен

на все остальные. И это всё, лишь одна жизнь. Уверен, это честная сделка. Вам стоит решить лишь

одно — закончится ли всё горой ваших трупов, или мы обойдёмся без этого.

Им было приказано не убивать девочек, и атака совпала с днём моего прибытия. Мой желудок

сжимается ещё до того, как они это произносят.

— Отдайте нам девчонку. Отдайте нам… Меду.

Глава 11

Моим первым инстинктом было бежать, у Джо — остановить меня. Она набрасывается на

меня, когда я мчусь к двери. Девушка вцепляется мне в спину, мы падаем, и я чувствую, как к моей

шее прижимается нож. Я застываю, проклиная всё на свете.

— Меда, Джо, прекратите! — Приказывает Хай, хватая меня за руку и вытаскивая из-под

Джо. Она не сопротивляется, но при этом вынимает меч и приставляет его к моей груди. — Меда,

успокойся. Они тебя не найдут!

Мои глаза бегают в поисках пути к отступлению. Мне придётся с ними сразиться. Но не знаю,

удастся ли мне победить. Они достаточно сильные, и Джо, как минимум, ожидает меня нечто

подобное.

— Меда. — Хай трясёт меня за руку, пока я не перевожу на него взгляд. — Обещаю, они

потеряют твой след… они никогда тебя не найдут. Должна быть причина, по которой демоны так

сильно хотят тебя заполучить. Говорю тебе, заключив сделку с дьяволом, ты никогда не выиграешь.

Его слова начинают обретать смысл. В мире Тамплиеров они имеют большое значение. Мои

глаза перебегают к Джо.

— Он прав. — Она выглядит разочарованной, поэтому я знаю, что она действительно так

считает. — Не знаю, что они задумали, но они точно не собираются тебя вернуть.

Хай медленно меня отпускает, и я никуда не бегу. Даже не знаю, куда я собиралась идти,

находясь в окружении двух армий, объединённых одним общим врагом — мной.

Тем временем наши наушники разрываются от попыток Тамплиеров выяснить, кто же такая

эта таинственная Меда. Хай прекращает споры одним нажатием кнопки и парой слов.

— Сэр, говорит Малахай Дюпейн. Она у нас.

— Отведите её в штаб. — И больше ничего. Я уже представляю, что за этим последует. — Так

мы сможем её защитить, даже если это будет стоить нам жизни. — Значит, я ещё не полностью

сошла с ума.

— Да, сэр.

67

Хай идёт впереди, как же он любит поворачиваться ко мне своей незащищённой спиной. А

вот Джо — нет, она плетётся позади, и я хорошо чувствую её меч, направленный мне в спину. Мы

движемся по коридору, вокруг мерцают лампы, повреждённые магическими атаками. Я замечаю, как

Хай и Джо отводят взгляд, когда мы проходим мимо тел студентов-тамплиеров. Я же внимательно

изучаю трупы, чувствуя облегчение, когда не нахожу среди них копну рыжих волос и смуглую кожу.

Хай заглядывает в комнату, в которой я устроила небольшую драку. Два обезглавленных тела

растянулись прямо за дверью, и ещё одно без горла пьяно прислонилось к стене, её пропитанная

кровью рубашка стала алой в тон к её губам. Хай резко останавливается, но я слишком внимательна,

чтобы снова не врезаться ему в спину. Слава Богу, Джо тоже.

— Это ты сделала? — Я чувствую в его голосе замешательство, но он не оборачивается.

— Нет… — Это сделал какой-то другой парень.

Не знаю, купился ли Хай, но он идёт дальше, и мы следуем за ним. Мой взгляд ползёт по

стене, упираясь в двери в поисках опасности и возможных путей для бегства. Остальные Борцы

оказались не столь сдержаны как Хай и порубили демонов на кусочки, высосав их испорченные

души, не давая им шанса переродиться. В наушнике раздаются новые указания и оглашается

оборонительная стратегия, на случай новой атаки со стороны демонов. В коридорах начинают

появляться люди. Мы многих потеряли, а тех, кто выжили, направили защищать главное здание.

Людей становится больше, и мы ускоряемся. На мне сосредотачиваются любопытные взгляды,

очевидно, все слышали заявление Хая о том, что девчонка у него. Со мной глазами встречается

забрызганный кровью мальчик, он… находится в замешательстве. Вероятно, пытаясь понять, стою

ли я всех этих жизней.

Ответ прост. Не стою.

Я отвожу взгляд.

Штаб находится в центре здания на нижнем этаже. Хай проводит большим пальцем по лезвию

меча, когда мы подходим к сканеру. Он прикладывает порез к панели и оставляет на ней небольшой

отпечаток.

Мы входим в маленькую комнату без окон, стены которой сплошь покрыты мониторами,

транслирующими записи с территории школы. Каждый экран заполнен океаном чёрных костюмов.

Под мониторами стоят столы с компьютерами, придвинутыми прямо к стене. В комнате шестеро

взрослых — две женщины и четверо мужчин. Они так давно распрощались со своей молодость, что,

возможно, и не помнят её. Четверо из них смотрят на экраны и диктуют указания в наушники,

просчитывая ходы смертельной игры.

Посередине комнаты директор школы и сержант склоняются над разложенной на столе

картой. Вьющиеся волосы женщины небрежно убраны в небольшой пучок, открывая вид на яркий

шрам, разрезающий её лицо. На носу директора сидят очки в форме полумесяца, которые в

сочетании с бородой и байкерским прикидом делают его похожим на плохого Санту. Их губы

двигаются так быстро, что мне не удаётся разобрать, о чём они говорят. Хай прочищает горло, и они

поворачиваются к нам. То есть, прямо к нам. Я пячусь назад, ближе к двери.

— Малахай, объясни, — рявкает мужчина, и я узнаю его голос, это его мы слышали по

системе громкой связи, человек за ширмой.

Пожалуйста, господин Волшебник, если бы только у меня было сердце!

Хай открывает рот и извергает наружу всю правду. ( И прошу, господин Волшебник, может, у

вас найдётся мозг для моего друга? ) Он ничего не утаивает: ни то, как мы нарушили правила, ни как

пошли на обман и изменили мне внешность для того, чтобы провести меня в школу. Лично мне

кажется, что он мог бы что-нибудь да изменить. И хотя директор приходит в ярость и губы сержанта

сжимаются в тонкую линию, они не прерывают его. Хай завершает всё нашим открытием касательно

моей матери, и эта информация заметно шокирует директора. Несколько пожилых людей, сидящих

за компьютерами, поворачиваются, чтобы выслушать это откровение. Остальные, возможно,

настолько глухи, что не слышат.

Хай робко заканчивает:

— Сэр, мне жаль.

68

— И не зря. Я разочарован в тебе, Малахай. И в тебе, Джо. — Он переводит на неё взгляд. Мы

уже и забыли, что она тоже здесь, стоит позади нас. Возможно, она решила, что её выгонят отсюда,

если заметят.

— Но, сэр! Я всего лишь пошла вернуть его! — резко возражает Джо.

Он обрывает её движением руки.

— Я не злюсь из-за того, что вы ускользнули бороться с демонами, хотя вы и слишком юны.

Вы определённо не первые студенты, решившие преждевременно попрактиковать свои навыки. —

Он встречается взглядом с пожилой дамой, делясь с ней какими-то воспоминаниями. — Хотеть

бороться с демонами — хорошо, хотя и ещё немного рано. Но когда вы узнали, что она Маяк и

привели её в школу, почему солгали о том, кто она такая?

Хай бледнеет, в то время как Джо смотрит в пол. Директор ждёт от них ответа.

Неужели сейчас действительно есть время для назидательных уроков? Отхлестайте этих

щенков позже, если, конечно, мы доживём до этого момента.

Но он ждёт, пока в итоге Хай не отвечает:

— Мы не хотели проблем.

— Именно. И кому от этого стало легче?

— Никому. Разве что нам.

— Совершенно верно. Вы скрыли правду, чтобы избежать проблем. Это трусливо. Если бы вы

пришли прямо к нам и сказали, что возможно у нас в школе находится Маяк, мы бы знали, что

необходимо повысить уровень защиты.

Хай выглядит так, словно его сейчас стошнит. Джо всё так же смотрит в пол, поэтому мне не

видно её лица.

Снова повисает молчание, и директор пронзает их стальным взглядом.

— Я лишь надеюсь, что вы проживёте достаточно долго, чтобы усвоить этот урок.

— А теперь, — резко обрывает его сержант. — Что мы будем делать?

Самое время.

Она поворачивается в мою сторону, и в меня впивается её небесно-голубой глаз. Слава Богу, у

неё их не два.

— Ты дочь Мэри Портер?

— Да.

— Значит, она не умерла.

— Нет, это случилось позже, — осторожно отвечаю я.

Она переводит взгляд на пожилого мужчину, и он поворачивается ко мне, продолжая с того

места, где она остановилась.

— Где и как это случилось?

Я тяжело глотаю.

— Два года назад. На неё… напали. — Я стараюсь подавить воспоминания. — Теперь я знаю,

что к этому причастны демоны, но тогда я понятия не имела, как это произошло. — Всё это чистая

правда. Правда, составляющая лишь вершину айсберга.

— Детка, мне жаль, — соболезнует сержант, и её небесно-голубой глаз смягчается. — Она

была чудесной девочкой.

Я киваю. Она была чудесной.

— А как вы думали она умерла? — интересуюсь я.

— Во время патрулирования она была взята в плен вместе со своим наставником. Он не

выжил. — енщина выдыхает. — Найти её было не в наших силах. Как и полагается в подобных

случаях, мы возвели ей усыпальницу, и однажды её свеча загорелась.

Я не знаю, что это значит, поэтому не скрываю от неё своё замешательство.

— Свеча продолжает гореть из-за Наследия, — объясняет она. — Когда Тамплиер умирает,

Наследие покидает его тело и зажигает свечу.

Но моя мама не умерла, так что как её свеча могла гореть, если она была всё ещё жива?

Однако Сержант уже повернулась назад к директору, и они обмениваются обрывками фраз, словно

69

читая мысли друг друга. Интересно, зачем они вообще утруждают себя говорить вслух. Хотя, я

этому рада. Ведь в отличие от них я — не телепат.

— Не может же всё это быть… — начинает она.

— Только из-за того, что она — Тамплиер, — заканчивает он.

Она: Они бы не обменяли сотню воинов…

Он: Лишь на одну жизнь.

Она: Если только она не подобна ядерному оружию.

Как долго люди должны быть вместе, чтобы достичь такого мастерства?

Он: В ней есть что-то особенное.

— Что заставляет их желать её столь сильно.

— Значит, мы не позволим им заполучить её.

ДА! ДА! ДА! Я едва ли не танцую.

В разговор вмешивается обеспокоенная Джо:

— Но дети…

Джо, Замолчи! С таким же успехом появятся новые.

Губы Сержанта сжимаются, и она произносит вздыхая:

— Джо, я знаю, это выглядит ужасно, но мы не может заключать сделки с дьяволом. Я тебе

сразу говорю, так мы только проиграем.

Джо приходит в ярость и собирается уже закричать, но Сержант поднимает руку.

— У нас есть план. Даже несколько. Мы не собираемся сдаваться без боя.

Директор решает объяснить.

— Прямо сейчас студенты вернулись в подвалы школы. Они пойдут по другому туннелю,

разведчики уже проверили какие пути находятся под угрозой нападения. Прямо сейчас мы тянем

время, чтобы дать им ещё одну возможность эвакуироваться. В конце концов демоны поймут, что

мы не собираемся отдавать девочку, и они снова атакуют. Будем надеяться, что подкрепление

прибудет вовремя.

— Чем мы можем помочь? — это, конечно же, спрашивает Хай.

Директор переводит на него полный гордости взгляд.

— Нам необходимо, чтобы ты вывел отсюда Меду. На случай если… если подкрепление не

прибудет вовремя.

— Сэр, я?

— Ты моложе и быстрее всех, кто остался, и прекрасно знаешь, как выбраться из этих

подвалов. — Серьёзно, это он сейчас так пошутил? — А все остальные будут защищать школу так

долго, насколько это возможно.

— Почему мы просто не можем отправить её с детьми? — вмешивается Джо.

Директор качает головой.

— Я не хочу положить все наши яйца в одну корзину. — Он смотрит на Хая. — Они пришли

именно за ней… Боюсь, то, о чём я вас прошу, очень опасно.

— Тогда я тоже хочу пойти, — неожиданно для меня заявляет Джо. Я даже не представляла,

что мы с ней такие хорошие друзья.

— Это слишком опасно, — предупреждает Хай. И в то же время директор говорит:

— Но твоя нога.

Джо по порядку приводит аргументы:

— Нога едва ли меня замедляет, по скорости я ничуть не уступаю человеку.

Мне-то как раз она уступает, но, конечно, никто об этом не знает.

Джо поворачивается к Хаю.

— И двое защитников лучше одного. Сегодня я уже сохранила тебе жизнь. — Хай краснеет.

— Если бы меня там не было, ты бы был уже мёртв.

— Джо, мне жаль, — начинает директор. — Но в твоём состоянии тебе лучше не сражаться.

— Она хочет возразить, но он поднимает руку. — Знаю, ты хочешь помочь, но будет лучше, если ты

проследишь за детьми, как только они выберутся наружу.

70

Я наблюдаю за тем, как сначала директор топчет эго Джо, а потом Сержант переезжает его на

поезде.

— На самом деле, ты должна была уже эвакуироваться с остальными гражданскими.

Я моргаю при слове «гражданские». Могу сказать, что совсем скоро голова Джо взорвётся.

И почему это она не может с нами пойти? Я видела, как она дерётся, и несмотря на проблемы

с ногой, у неё очень хорошо получается. Полудевочка, полумашина, а в сумме — ниндзя. Двое

телохранителей лучше одного. Возможно, она слегка нас замедлит, но если нам придётся убегать от

демонов, я всегда смогу её оставить. Как там говорится? Чтобы убежать от медведя, не надо быть

быстрее него. Главное — обогнать тех, кто бежит вместе с тобой. Я бросаю взгляд на Джо. Думаю,

взять её с собой будет полезно.

— Я хочу, чтобы она пошла.

Потрясены все, особенно Джо.

— Но Меда… — начинает директор.

— Нет. Я хочу, чтобы она была рядом. Я видела, как она дерётся, она — прекрасный боец, —

заверяю я. Директор и Сержант обмениваются взглядами, и на лице Джо появляется надежда. — Она

без сомнений будет за мной успевать. Я ей доверяю.

Глаза старших прикованы друг другу, и я вижу, что между ними проносится целый разговор.

Взгляд Джо же сосредоточен на мне, и признательность в её глазах почти заставляет меня смутиться.

— Или она идёт вместе со мной, или я остаюсь. — Это, конечно, пустая (даже слишком

пустая) угроза, но они то этого не знают.

— Хорошо, — в итоге соглашается Сержант. Она смотрит на Джо. — Это опасно. Уверена,

что хочешь пойти?

Джо решительно кивает.

— Так тому и быть, — заключает Сержант и разворачивается к компьютерам. — Христофор?

Сидящий возле монитора мужчина отвечает, даже не уточняя вопрос.

— Бет говорит, что восточный туннель чист, и Хез уже почти достигла канализации Сильва,

пока никаких преград. Эвакуированные уже выходят к главному каналу.

На мониторах все демоны синхронно открывают рты, и до нас тут же доносится проходящий

сквозь стены голос. Он недостаточно ясен, чтобы разобрать слова, поэтому сидящий возле

компьютера оператор нажимает на кнопку, и голос тут же раздаётся из колонок.

— Итак? — произносят демоны. Они тянут слово так, что возникает впечатление, что «ккккк»

будет звучать вечно. Директор посылает Сержанту короткий кивок, на что она мрачно ему кивает —

ещё один безмолвный разговор. Затем она двигается так быстро, как никто в её возрасте уже и не

может, и крадёт у него поцелуй. Он улыбается, в то время как она выводит нас за дверь и следует за

нами.

Из громкоговорителя раздаётся голос.

— Мы ищем девчонку. Она либо прячется, либо уже мертва.

— Вам лучше поторопиться с её поисками, иначе мы уже будем искать вас, — запугивают

демоны.

— Начнётся битва, и она умрёт. Вы же не хотите, чтобы она умерла, не так ли? — Вопрос

остаётся без ответа, но, думаю, это лучше, чем «нет».

— У вас есть пятнадцать минут, — сообщают они.

— Школа слишком большая. Нам нужен как минимум час. Она может прятаться где угодно.

Переговоры идут, а мы тем временем бежим через всю школу. На этот раз Джо мчится

впереди нас, возможно, пытаясь доказать Сержанту, что она ничем нам не уступает. В то же время

губы Сержанта с бешеной скоростью инструктируют нас. Мы должны пересечь туннель в

направлении канализации Сильва. Там находится десяток различных выходов, но мы можем выбрать

лишь те, что отмечены крестами, означающими, что пути проверены и чисты от демонов. Возле бара

елезная Змея стоит несколько мотоциклов, ключи спрятаны в сливном бачке мужского туалета

(фу). Мы приостанавливаемся, когда нескольких ребят заставляют обменять их чистые футболки и

куртки на нашу окровавленную одежду. У девочки, позаимствовавшей мне вещи, не только ужасный

вкус, но и размер меньше моего, так что моя новая розовая футболка не такая удобная, как мне

71

хотелось бы. А вот куртка оказывается очень даже классной. Сержант не доходит с нами до подвала

и, закончив инструктаж, разворачивается в сторону штаба.

Мы забегаем в музей, кишащий над этот раз всеми эвакуируемыми. Комната погружена в

дьявольски красный свет, исходящий от всё ещё включённых аварийных ламп. Дети хнычут, сжимая

в руках свои рюкзачки, словно те могут сохранить им жизнь, сейчас они выглядят более

испуганными, чем когда я их встретила на лестнице. Думаю, даже шестилетние дети понимают, что

очень плохо, когда твой путь для эвакуации отрезан. Около десяти беременных женщин направляют

детей в узкий туннель. Шириной он всего в несколько метров, поэтому им приходится идти по

одному, замедляясь до темпа четырёхлетних детей.

Хай проталкивает нас сквозь толпу в совершенно противоположном направлении, ведя нас к

нашему личному туннелю. Когда мы проходим, несколько детишек хватаются за Хая и Джо. Мои

спутники ярко улыбаются и лгут, что всё будет хорошо. Один большеглазый заплаканный малыш

пытается тоже прильнуть ко мне. Я лишь легко хлопаю его по головке.

Мы подходим к краю комнаты, к стене, полностью покрытой книжными шкафами, вокруг

становится попросторней. Книжные полки пусты, витрины с артефактами тоже опустели — без

сомнений, все артефакты и гримуары эвакуируются вместе с людьми. Хай неожиданно

останавливается, и у нас уже второй раз получается сэндвич из Меды.

— Джо, выведи её. Я догоню, — распоряжается он, разворачиваясь в противоположном

направлении, присоединяясь к потоку студентов.

— Ты что…?

— Джо, просто идите, — кричит он через плечо. — Я догоню.

Она понимает (вот и умница), что сейчас не время для споров и ограничивается недовольным

«Хорошо!», процедив это сквозь зубы. Хай уходит, и мы продолжаем продвигаться сквозь толпу. В

итоге мы проходим через нужную дверь и выходим в коридор, оставляя за собой это скопление

людей. Цементные стены бункера сводят весь шум практически на ноль. Мы идём очень живо, и

Джо постоянно бросает взгляд через плечо, возможно, в надежде увидеть Хая. Мы молчим, тишину

заполняет лишь перекликающийся топот наших ног.

Тип-топ, — говорят мои.

Тип-бац, — отвечают её.

Тип-топ, — настаивают мои.

Тип-бац, — продолжают её.

Тип-шмяк-шмяк.

Мои небольшие прыжки и шарканье зарабатывают от Джо весёлый взгляд.

Что? Их спор так утомителен.

— Что ж… — неловко начинает Джо, прерывая молчание. — Спасибо за то, что ты сделала.

— Это сказано без присущих ей злости и сарказма, а без них я едва ли узнаю её голос.

Должно быть, она не понимает, что я предложила отправить её на добровольное

самоубийство, но мне это только на руку.

— Без проблем.

Видимо, в моём голосе прозвучали ироничные нотки, потому что Джо закатывает глаза и

останавливается, заставляя меня тоже притормозить.

— Я не глупая, я знаю, что это опасно.

О, а это уже Джо, которую я знаю! Но затем недовольство снова исчезает.

— Я знаю, что сражаться с демонами опасно. — Она кивает головой в сторону эвакуируемых.

— Мне это известно лучше чем любому из них. — Она отводит взгляд, пристально всматриваясь в

пол, но я знаю, что сейчас она видит нечто совершенно иное. Затем она поднимает глаза и смотрит

на меня. Её руки сжаты в кулаки. — И я хочу это сделать в любом случае. Я должна это сделать. —

Она расслабляет руки. — Так или иначе, ты — первый человек, который считает, что я способна на

что-то ещё. — Она фыркает. — Кроме как сидения с детьми. Так что… спасибо за это.

Это — правда. Я была искренна, когда сказала, что она — хороший борец, я действительно

думала, что она поможет сохранить мне жизнь. Я даже не знаю что сказать, правда, если мы

продолжим в том же духе, то сможем стать друзьями, и мой план, оставить её на растерзание

72

медведю, сойдёт на нет. Поэтому я лишь киваю. Она посылает мне в ответ неуверенную улыбку.

Настоящую улыбку.

И я отвечаю ей тем же.

Я подходим к круглой стальной двери, в центре которой находится нечто похожее на штурвал

корабля. Дверь обрамляют полки с рюкзаками. Джо крутит колесо, и дверь отворяется со слабым

шипением. Слегка кряхтя, девочка тянет её на себя. За почти метровой в ширину дверью скрывается

темнота. Я моргаю несколько раз, ожидая, когда привыкнут глаза, но оказывается, что смотреть там

не на что.

Джо передаёт мне взятый с полки рюкзак с кратким пояснением: «Это — припасы» и

предлагает мне пойти первой. Понятия не имею, куда она хочет, чтобы я пошла. В пропасть?

— Лезь вниз по лестнице, — объясняет она. Я заглядываю за дверь и вижу прикрученную к

стене металлическую лестницу. Я ставлю ногу на первую ступеньку и начинаю спускаться вниз. Джо

следует за мной, но приостанавливается, чтобы закрыть за собой дверь. Мне приходится замедлиться

и подождать её, но я даже не против. Я бы предпочла, чтобы Хай догнал нас раньше нежели позже.

Лестница кажется бесконечной, и чем дальше мы спускаемся, тем холоднее становится.

Голоса в наушнике начинают прерываться и вскоре совсем пропадают. Моя нога тянется к

следующей ступеньке, но вместо этого ступает на землю. Почувствовав под ногами песок и гравий, я

отпускаю лестницу. Сквозь чернильный мрак ничего не разглядеть. Я провожу рукой всего в

нескольких сантиметрах от своего лица. Вообще ничего не видно.

Раздаётся шорох. Это Джо неуклюже слезает с лестницы. Затем я слышу, как открывается

молния, и уже через мгновение меня ослепляет свет, включённого фонарика.

— У тебя в рюкзаке тоже такой есть, — шепчет девочка, и я понимаю, что мы находимся уже

за пределами охраняемой части школы. Она направляет свет, и я тоже достаю из сумки фонарик.

— Где мы?

— В старой шахте. Их здесь полно, это одна из причин, почему школу основали именно здесь.

Я направляю фонарик вперёд и вижу, что мы стоим в большой пещере с множеством

маленьких туннелей, растянувшихся во всех направлениях. Я следую за Джо вправо, и она указывает

фонариком на белый неровно нарисованный крест. Он едва ли заметен; можно подумать, что это

лишь трещина в стене.

— Если потеряемся, следуй за ними, они приведут тебя к канализации.

Я киваю, но затем понимаю, что она не может меня увидеть, и поэтому отвечаю. Мы ныряем в

узкий туннель, и тогда я понимаю, почему они не повели детей этим путём, и дело не в лестнице

длиной более ста метров. Мало того, что земля неровная, так она ещё и засыпана большими

мешающимися под ногами камнями. Светить всё время на землю тоже не удаётся, так как потолок по

неровности не уступает полу. В сравнении с этим проходом детский туннель кажется просторным

коридором. Если по ровной поверхности Джо передвигалась очень даже хорошо, то сейчас нога

предоставляет ей серьёзные неудобства. Мы движемся очень медленно, однако, Хай всё ещё нас не

нагнал.

Должно быть, мы идём уже минут двадцать, когда слышим в туннеле шум, ритмичный топот

быстро двигающихся ног. На долю секунды я даже начинаю верить, что это Хай, но моя надежда тут

же рушится. Шаги доносятся не с той стороны. Кто-то движется прямо нам навстречу, он

приближается.

Демоны нашли туннель. Я свечу фонариком назад, судорожно пытаясь вспомнить, где была

последняя развилка. Давно, отсюда не видно. Джо делает то же самое, только светя впереди нас. Она

хватает меня за руку и показывает фонариком на дыру в стене, находящуюся в тридцати метрах от

нас. Она начинает ковылять вперёд, пока я колеблюсь. Я не могу проскользнуть мимо Джо в этом

узком туннеле, так что теперь я застряла здесь из-за её темпа, когда без неё я могла бы успеть

добежать до последней развилки, пока незнакомец не настиг нас.

Мрак разрывают слабые отблески. Свет от фонарика незнакомца озаряет темноту, но прямых

лучей не видно, похоже на зодиакальный свет. Он уже близко; Джо не успеет. Вдобавок к этому она

теряет ещё несколько драгоценных секунд на то, чтобы обернуться и убедиться, иду ли я за ней.

И на удивление, я иду.

73

Я мчусь вперёд и догоняю её. Мы выключаем фонарики, не желая себя выдать. Нашу цель

освещает фонарик незваного гостя. Пригнувшись, мы бежим изо всех сил. Я хватаю руку Джо и тяну

её со скоростью, с которой её травмированная нога совершенно не может справиться. Мы

ускоряемся, но всё ещё движемся не достаточно быстро. Свет становится ярче, вход в туннель уже

всего в десяти… восьми… шести… четырёх метрах от нас. Мы ныряем в проход, как раз когда

незнакомец сворачивает за угол.

Нас ловит ослепляющий свет фонарика. Это тупик.

— Джо? — звучит голос мальчика. Это не демон. Джо разворачивается и пытается закрыть

глаза от яркого света. Нежданный гость понимает, что делает, и направляет луч вниз.

— Кто здесь? — спрашивает она. Панические нотки делают её голос грубым.

— Эз, — отвечает голос.

— Эзекия? — переспрашивает Джо, всматриваясь в темноту.

Теперь я его вижу. Мальчик лет четырнадцати-пятнадцати с копной очень длинных волос

держит в свободной руке нож размером с мачете.

— Слава Богу! — восклицает она, и это больше похоже на облегчённый выдох, нежели на

слова.

— Сержант отправила меня проверить туннели. Полагаю, чтобы найти вас, ребята.

— Да. То есть они тебя отправили? — интересуется Джо, прижимая руку к сердцу. Мой пульс

тоже слегка ускорился.

— Даже раньше старпёров и беремчатых.

Беремчатых? А, беременных женщин.

Он ухмыляется словно это то, чем стоит гордиться.

— Что ж, я должен вернуться. Мне надо сопровождать детей, — объявляет он важно. Мы

отступаем в углубление, чтобы он мог проскользнуть мимо нас, но внезапно Джо кладёт ему на

плечо руку, и он останавливается.

— Будь осторожен, Эз.

— Конечно, — отвечает он просто, и она отпускает его. — Удачи, — желает он, весело махая

рукой.

Джо не разделяет его веселья. Она будто внезапно постарела, а её лицо покрылось грустью,

словно множеством морщинок.

— И тебе.

Мы не уходим, вместо этого мы неподвижно стоим на месте, наблюдая как его маленькая

фигурка, обрамляемая светом фонарика, исчезает в темноте.

После всего ужаса, который нам довелось пережить, эта заминка кажется довольно странной,

но я не могу сказать, что я возражаю. Джо прислоняется к стене и делает несколько глубоких вдохов.

Я делаю то же самое. Мы начинаем двигаться дальше, но уходим не достаточно далеко, когда

слышим в туннеле позади нас раздающиеся эхом голоса. Эз и Хай. Мы продолжаем движение, и

вскоре нас догоняет Хай.

— Где ты был? — шипит Джо.

— Припасы.

— Они были возле двери.

— Другие припасы, — загадочно отвечает он.

— Просто прекрасно…

О, помилуйте!

— Шшш! Если вы всё ещё хотите доставить меня в безопасное место, перестаньте спорить.

Они оба замолкают, и мы идём дальше.

Путь становится всё сложнее, и нам приходится следить за поворотами, которых здесь

слишком много. Клянусь, думаю, мы уже дважды обогнули гору. Дорога начинает постепенно

подниматься вверх, становится теплее, и мои ноги начинают болеть от перенапряжения. Наушник

потрескивает, возвращаясь к жизни, но голосов совсем не слышно.

По крайней мере, сначала.

74

— Меда… — манит мягкий, мелодичный голос. Я спотыкаюсь, но Хай хватает меня за руку,

не давая мне упасть. Я поднимаю глаза и сталкиваюсь с его мрачным взглядом. Я поворачиваюсь и

вижу, что Джо тоже остановилась. Спина ссутулена, кулаки сжаты. Она поворачивается к нам лицом.

Её глаза блестят.

— Меда, вернись, — повторяет голос. — Мы захватили школу. Мы будем мучить твоих

друзей, спасти их можешь только ты… — На заднем плане слышны крики. Рука Хая начинает

дрожать, Джо в ужасе прикрывает рот рукой.

— Или тебя это не волнует? Но одна ли ты? Может, твоим друзьям не всё равно…

Больше криков. Джо начинает трястись, по её щекам катятся слёзы. Хай проскакивает мимо

меня и обнимает Джо. Она прижимается к нему всего на долю секунды и тут же отпрыгивает словно

обжёгшись. С отчаянным криком она срывает наушник и гневно на него наступает.

Хай каменеет. Его подбородок напрягается, глаза чернеют, спина изгибается и застывает как

скала. Резким движением он вынимает из уха наушник и кладёт его в карман. Я делаю то же самое.

Мы следуем за Джо.

Мы дважды останавливаемся после того, как нам кажется, что мы слышим позади нас голоса,

но на нас никто не нападает, и мы продолжаем двигаться дальше. Наконец-то мы добираемся до ещё

одной железной двери, помеченной неровным едва различимым крестом. Хай крутит колесо, пока

Джо светит ему фонариком. Я же освещаю туннель, высматривая наших преследователей. Я слышу,

как с ржавым скрежетом открывается дверь, и разворачиваюсь, чтобы последовать за ребятами в

канализацию.

Идеально-круглая канализация напоминает огромную трубу с кирпичными стенами.

Множество маленьких труб спускаются прямо в сток, по дну которого размазана бурая грязь. В грязи

что-то плавает и прилипает к стенкам резервуара. Я уже собираюсь опереться рукой о стену, чтобы

сохранить равновесие, когда вижу что это «что-то» размазано и по стенам. И оно воняет. О, Боже,

как же оно воняет. Я задерживаю дыхание и прячу нос в рубашку.

Черепашки Ниндзя лгали. Канализация — определённо не то место, где бы вы хотели жить, а

уж тем более есть пиццу. Я считаю, что у меня сказочно высокий уровень выдержки, однако, это —

выше моих сил. Мы идём по трубе, стараясь изо всех сил держаться как можно дальше от этого

дерьма.

Мы поворачиваем за угол, как вдруг слышим за нашими спинами скрежет. Знакомый ржавый

скрежет.

В туннеле нас кто-то преследовал.

Мы обмениваемся испуганными взглядами и начинаем бежать что есть мочи, не обращая

внимания на хлюпающую под ногами жижу. Мы выискиваем глазами кресты и резко поворачиваем,

когда замечаем первый, а затем уже и второй знак. Как же я рада, что мы свернули, так им будет

сложнее нас выследить.

Шаги продолжаются.

Мы сворачиваем за ещё один отмеченный крестом угол, но там оказывается тупик. А

единственный выходящий из него туннель слишком для нас мал и перекрыт старой металлической

решёткой. Хай указывает наверх. Там находится люк, помеченный крестом. Я принимаюсь искать

лестницу.

Проблема лишь в том, что её здесь нет. Мы в ловушке.

Глава 12

Хай вжимается в стену, держа в обеих руках мечи. Меня же спрятали за Джо, как можно

дальше от входа. Мы выключаем фонарики, и я тут же теряю зрение, а без него, клянусь, у меня

обостряется обоняние, вследствие чего этот отвратительный запах становится ещё ужаснее. Мы

выжидаем, присев в темноте. Согласно плану, как только наш преследователь заворачивает за угол,

мы с Джо ослепляем его светом фонариков, а в это время Хай нападает на него.

Нам не приходится долго ждать. Дрожащий луч света озаряет наш маленький туннель, и до

нас начинает доноситься быстрое хлюпанье по грязи. Мне удалось насчитать всего одну пару ног,

75

это заставляет меня улыбнуться. С одним мы сможем справиться. Свет становится ярче, и мне

становится видно Хая. На его лице тоже расплылась та жестокая, яростная улыбка, которая мне так

нравится. Должно быть, он тоже насчитал всего одну пару ног.

Наш преследователь заворачивает за угол. Мы включаем свет, и Хай прыгает вперёд, но затем

бросает своё оружие и разворачивается, пытаясь остановиться. Однако у него не получается, и он

летит прямо на тело, которое слишком мало, чтобы принадлежать демону, поэтому они оба

врезаются в стену туннеля, попутно выкрикивая проклятья, и, к счастью, не падают в грязь. Хай

встаёт, высвобождая из-под себя Ури, нашего профессионального преследователя.

Больше досадно, чем страшно, мне приходится себя удерживать от желания его убить. Мне

кажется, это было бы справедливо: он напугал меня так, что отнял от моей жизни лет десять, так что

я могу забрать у него этот десяток. Он такой надоедливый, что кто-то просто обязан его убить, пока

ему не стукнуло двадцать два, поэтому, если я его убью сейчас, наши счёты сравняются. На самом

деле, может, ему даже тринадцать, а значит, он может ещё пожить до двадцати трёх. Что сказать? Я

сама щедрость.

Но я не могу этого сделать, поэтому мне остаётся лишь ворчать. Джо выносит ему выговор, и

Хай принимает его как давно потерянного брата.

В рюкзаке с припасами оказывается верёвка, поэтому Хай решает подсадить Ури к люку. Где-

то над нами Ури завязывает верёвку, и мы забираемся наверх. После канализации свежий вечерний

горный воздух кажется особенно сладким. И несмотря на время года, он навивает мне воспоминания

о яблоках.

Уже смеркается. Мы оказываемся в тихом переулке, предполагаю, что это деловой район

Сильвия. Мне удаётся различить белое здание с куполом, увенчанным статуей. Постройка

определённо характерна для делового района. Тишину нарушают лишь песнь сверчков и отдалённый

гул машин, и мы стараемся сохранить эту идиллию, передвигаясь бесшумно и не разговаривая. В

нескольких километрах от нас расположилась целая армия демонов, и неизвестно, оставили ли они

кого-то патрулировать город. Они знаю, что у Тамплиеров есть туннели, ведь им даже удалось

перекрыть один из них.

Должно быть, у Хая и Джо было время осмотреться на местности, потому что сейчас они без

колебаний ведут нас к елезной змее.

елезная змея — это небольшой подвальчик в длинном кирпично-зелёном торговом центре с

неоновой вывеской и, конечно, надписью «Байкеры, добро пожаловать», выведенной на криво

прислонённом к окну картоне. К счастью, это не только бар, но и закусочная, поэтому нас пускают

внутрь, несмотря на наш юный возраст. Но зайдя в тёмное помещение, мы всё равно приковываем к

себе взгляды, и, возможно, дело вовсе не в нашем возрасте, а в отвратительном зловонье, исходящем

от нас. Это не совсем семейное место, здесь скорее заказывают бургеры и пиво. Еда, на самом деле,

выглядит очень даже хорошо. Внезапно я понимаю, что мы пропустили ужин. Надеюсь, Хай и Джо

что-нибудь придумают, а то я становлюсь очень раздражительной, когда не поем. Вы бы не хотели

увидеть меня в таком состоянии. «Hangry8» — это определение придумала мама, однако, когда она

меня так называла, я была слишком hangry, чтобы оценить её изобретательность.

Мы непринуждённо направляемся прямо к уборным, зарабатывая подозрительный взгляд

бармена. Хай и Ури достают ключи от мотоциклов, пока мы с Джо идём в дамскую комнату, чтобы

отмыться от канализационной слизи. Я включаю воду и поочерёдно ставлю в раковину ноги прямо

вместе с ботинками. Мы встречаемся в коридоре. Хай победно машет нам ключами, и мы покидаем

бар через аварийный выход.

За баром припарковано шесть мотоциклов, накрытых брезентом цвета хаки. Гении,

оставившие нам ключи, не удосужились их подписать, поэтому мы пробуем все подряд, пока не

находим два подходящих. Только два, потому что здесь нет трицикла для Джо, а я водить не умею. Я

забираюсь на мотоцикл к Хаю, морщась от запаха, исходящего от его крутки, и застываю, когда

слышу вдали рёв моторов. Я перевожу взгляд на улыбающихся Хая и Джо, и узнаю источник шума.

Мотоциклы, сотни мотоциклов вдали. К школе направляется подкрепление. Хай и Ури

приводят к жизни свои мотоциклы, и мы как можно скорее убираемся отсюда.

8 Прим.пер.: сочетание hungry (голодный) и angry (раздражённый)

76

И вот я снова погружаюсь в мысли, сидя на мотоцикле, уносящемся всё дальше от

последствий кровавой резни людей и демонов. Чувствую, это превращается в привычку, которую

необходимо пресечь на корню, пока всё не зашло слишком далеко.

Демоны желают заполучить меня, и причём очень сильно. Тот демон в психбольнице лизнул

мою кровь, и был очень потрясён. Должно быть, что-то в моей крови подсказало ему, что я на

половину Тамплиер или, по крайне мере, во мне есть что-то особенное. Остаётся вопрос: почему они

хотят меня поймать? А ещё важнее: как заставить их расхотеть это сделать?

Сержант сказала нам направляться на базу Тамплиеров в сельский Висконсин, но я не

уверена, что это лучшая идея. В конечном счёте они поймут, что я не Маяк, и тогда посыплются

вопросы, на которые я не хочу отвечать. Может, у них в Висконсине даже есть свой особенный

способ определения наличия данных Маяка или скорее их отсутствия. Хай сказал, что у остальных

американских подразделений нет карт Маяков, но это не значит, что у них нет чего-то другого.

Кроме того, не догадаются ли демоны о том, что мы собираемся отправиться на другую базу

Тамлиеров?

Что-то я не особенно хочу стать лёгкой добычей двух вражеских армий. Вместо этого я

возвращаюсь к своему предыдущему плану — выяснить как можно больше о своём прошлом и

убраться отсюда. Возможно, во временное укрытие. Однако ясно, что в первую очередь надо найти

Люка Бергерона.

Спустя два часа попа-тряски мы останавливаемся возле уличного рынка. Среди нас самым

чистым оказывается Ури, поэтому мы посылаем его за одеждой. Надеюсь, всё, что мне довелось на

нём видеть, было выбрано им лишь ради шутки. Я приятно удивлена, когда он возвращается с

вещами, похожими на те, что сейчас надеты на мне — джины и футболка, на этот раз чёрная с

мультяшным динозавром, произносящим: «Ном, ном». Когда я вижу розовую футболку, выбранную

Ури для Джо, мне становится любопытно, действительно ли он желает своей смерти. Глаза Джо

обещают расправу, если я хоть как-то это прокомментирую, так что мне удаётся проглотить смешки

и не проронить ни слова. Правда, мне и не надо ничего говорить, потому что эта футболка и так

говорит сама за себя. Чтобы сохранить этот момент на вечную память, я запечатлеваю его на свою

воображаемую камеру, сложенную из пальцев. Джо показывает мне язык. Это я тоже фотографирую,

и к моему удивлению, в тот момент, как девушка закатывает глаза, я замечаю на её лице улыбку.

Затем мы останавливаемся возле придорожного кафе, чтобы поесть и определиться с

дальнейшим планом. Мы проскальзываем в виниловую кабинку, чтобы оказаться как можно дальше

от остальных посетителей. Но поскольку ресторан практически размером с обувную коробку, мы

едва ли оказываемся в зоне недосягаемости. К счастью, ближайшая к нам парочка погружена с

головой в споры о родословной друг друга, и им нет дела до кучки старшеклассников. Нам повезло,

судя по тому, с каким рвением они это делают, мы получим не только еду, но и целое представление.

Мы просим меню у официантки, повторяющей наш заказ примерно так, как это делают во

всех дешёвых забегаловках. Как только она уходит, мы затихаем. Недостаток сна, всплеск

адреналина и два часа монотонной тряски дают о себе знать. Но есть кое-что ещё, что затронуло

только их. Поджатые губы и бледные лица. Стеклянный взгляд, и чудовищные сцены, проносящиеся

перед глазами. Джо смотрит в сторону. Хай неосознанно потирает лицо. Ури кладёт голову на стол, и

Хай обнимает его одной рукой. Внезапно я радуюсь тому, что они пошли вместе со мной, даже Ури,

ведь это значит, я буду знать, что они живы.

Приносят еду, и я жду, пока они молятся. Затем я начинаю есть, тогда как они просто их

накалывают, словно перед ними не вафли, а загадочные морские чудовища.

Мы где-то в Теннеси по дороге в Висконсин, и мне пора повернуть наш корабль в другом

направлении. Единственная проблема: как убедить моих сопровождающих? Я могла бы их бросить,

но с ними куда безопаснее, и к тому же я понятия не имею, как найти Люка. Я решаю

импровизировать.

— Итак… каков план? — интересуюсь я, нарушая их мучительное молчание.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Хай, накалывая вафлю. — Мы направляемся в

Висконсин.

77

— Думаете, это разумно? — Я не хочу предлагать новый план, я бы предпочла, чтобы они

сами это сделали. Всегда лучше позволить другим думать, что план принадлежит им, когда на самом

деле он твой. У меня достаточно превосходных идей, так что я не против одолжить одну из них.

— Я так не думаю, — задумчиво произносит Джо. Я удивлена. До этого момента Джо всегда

следовала плану.

— А что думаешь, мы должны делать? — Хороший вопрос.

Джо стискивает зубы и встречается с каждым из нас взглядом.

— Думаю, нам надо узнать больше о маме Меды.

Очевидно, не мне одной принадлежит этот план. Мы все с удивлением смотрим на Джо.

Поймите, мне нравится её идея, вот только я не уверена, что ею движет, ведь это уж точно не

желание сохранить в секрете особенность моего вида.

— А вы подумайте, — продолжает она, откладывая вилку и наклоняясь вперёд. — Возможно,

демоны желают заполучить Меду именно потому, что она — Маяк. — Несмотря на всё, она

сомневается в моей святости. Умная девочка. — Она нужна им так сильно, что они не побоялись

атаковать целую школу, хотя прежде этого не делали. Если мы приведём её на другую нашу базу,

они тоже на неё нападут.

— Но на этот раз мы будем к этому готовы. — Хай тяжело ударяет кулаком по столу.

— Ну и что? — спрашивает Джо, портя парню момент. — Всё равно будет большая битва,

погибнет много людей, а что потом? Мы снова сбежим в другое место, и они снова на нас нападут?

— Джо качает головой. — Единственное, что имеет хоть какой-то смысл, — это помочь Меде

выяснить её миссию Маяка и осуществить её. Это единственный способ уберечь всех, — она

смотрит на меня. — Включая Меду.

На секунду все замолкают, ища во мне ту самую скрытую силу. Если бы только у меня была

возможность причесать волосы.

— И как это может быть связано с прошлым Меды? — интересуется Ури.

— Неужели вы думаете, что Меда — одновременно Маяк и Тамплиер лишь по большой

ужасной случайности? Я никогда не слышала, чтобы кто-то одновременно был и тем, и другим. И

почему мама никогда ей не говорила, что она была Тамплиером? Почему Мэри инсценировала

собственную смерть? В этом нет никакого смысла. — Она пожимает плечами. — В любом случае,

так мы знаем, с чего начать. — Она поворачивается ко мне и добавляет с усмешкой. — Если только у

тебя нет достойных Нобелевской премии мира планов, которыми бы ты хотела с нами поделиться.

Ха, нет, не совсем. Я качаю головой.

Хай всё ещё обдумывает, но видно, что идея ему нравится. План опасен и героичен, и именно

этим привлекает молодого Тамплиера. В конечном счёте он уступает, и Ури несомненно следует его

примеру.

— Итак, Меда. Расскажи нам, что знаешь, — просит Джо, и все поворачиваются ко мне.

Я обдумываю предложение.

— Я не многое знаю. Мы с мамой переезжали бессчетное количество раз из квартиры в

квартиру. Она много трудилась на нескольких дерьмовых работах, а я получала домашнее

образование.

— Были ли у неё какие-то друзья, — расспрашивает Джо. — Проводила ли она с кем-то много

времени? Кто может что-нибудь знать?

Я качаю головой.

— У неё было не много друзей. — Я чешу подбородок. — Я сейчас подумала и поняла, что я

никогда их не видела. — Раньше это не казалось мне таким странным. Кроме того, у меня-то вообще

друзей не было. Мне не разрешали ни с кем общаться, хотя мама и думала снять этот запрет. Лет в

пятнадцать я уже неплохо контролировала свои… тёмные порывы. Но я никогда не задавалась

вопросом, почему у неё совсем не было друзей. Или почему мы так часто переезжали.

Теперь я понимаю, как было глупо не задать ей все эти вопросы.

Похоже, сидящие за столом не очень-то впечатлены количеством предоставленной мною

информации.

— Ты говорила, её убили? — спрашивает Джо, и я киваю. — И ты была тем, кто её нашёл?

78

При воспоминании об этом у меня пересыхает во рту. Я киваю и делаю глоток воды, прежде

чем ответить.

— Тогда мы жили в Лондоне. В квартире на первом этаже. Тело было… растерзано. Из

квартиры ничего не украли.

Перед глазами проносятся картинки. Кровавые лужи, широко распахнутые карие глаза, её

холодная рука. И ярость, едва ли не разносящая всё здание на кусочки. На мой кулак опускается чья-

то рука. Джо.

— Не похоже, что это дело рук демона. Они не калечат тела, когда высасывают из них души,

— осторожно сообщает она. Словно я сама этого не знаю.

— Что ты после этого делала? — интересуется Хай, сменяя тему.

— Ничего особенного. — Разговаривала с приведениями, убивала плохих парней. —

Путешествовала, работала в паре мест, чтобы свести концы с концами. — Крала у своих жертв

деньги. Попадала в сумасшедшие дома. — Просто плыла по течению. — Я улыбаюсь. — Увы,

ничего достойного Нобелевской премии. — Пришло время внести предложение. — Думаю, я знаю,

откуда надо начать поиски. — Я достаю фотографию мамы и Люка и двигаю её ближе к ним. —

Судя по усыпальнице моей мамы, этот парень знал её лучше кого-либо. — И я добавляю, чтобы

подсластить момент. — И мне ничего не известного о своём отце. — Я знаю достаточно, чтобы быть

уверенной, что Люк — не мой отец, но всё равно позволяю им прийти к собственным выводам.

Джо не узнаёт его и смотрит на Хая.

— Люк Бергерон. Он не часто появляется на базе. Не женат, детей нет, всё время проводит на

задании.

— Где? — спрашивает Джо, но никто не отвечает. — И как мы его найдём? — она

откидывается на спинку стула и легко постукивает вилкой по тарелке.

Глаза Ури сужаются, а язык выглядывает из уголка рта, пока мальчик думает.

— Сержант должна знать, куда его направили.

— Не думаю, что мы можем позвонить в школу. Они сейчас либо сражаются, либо

эвакуируются со всеми остальными. — Или мертвы, но этого Джо не добавляет. — Кроме того, если

нам даже удастся с ней связаться, она просто отправит нас в Висконсин.

Хай: Этой информацией владеют все члены совета.

Джо: Но как нам с ними связаться?

Я: Неужели у них нет мобильных телефонов?

— Они им не нужны, они пользуются магией, — объясняет Хай. — Магией, которой у нас не

будет, пока мы не станем Борцами.

— А родители когда-нибудь тебе звонят?

— Да, но только мне в комнату.

— На стационарный телефон? — И тут я понимаю, что ни разу не видела в руках Тамплиеров

никаких электронных устройств, которые обычно есть каждого нормального подростка. — У вас нет

мобильных телефонов? Серьёзно?

Хай отвечает:

— Обет бедности, помнишь?

— Что-то я не заметила, чтобы у тебя он был, — замечает Джо.

В моём случае всё дело не в обете, а в простой бедности. Да и звонить мне некому.

— И тогда как ты звонишь родителям? — интересуюсь я.

— Я не звоню, — отвечает Хай. — Иметь телефон для них слишком опасно. В случае чего я

прошу Борцов сообщить моим родителям, что я хочу с ними связаться. Они перезванивают так

быстро, как только могут.

Всё это время Ури кивает, а Джо смотрит в сторону. Для Джо, как и для меня, родители, а

точнее их отсутствие, — больная тема.

— Значит, нам надо найти взрослого Тамплиера, который поможет нам связаться с Люком, —

заключаю я.

Джо напоминает:

79

— Все, насколько я знаю, сейчас участвуют в битве, или к этому моменту эвакуировались, и

нам их уже не найти. — Или они мертвы. Но она снова этого не произносит.

— Так что нам только остаётся связаться с Висконсином. Это единственное место, где мы

точно найдём Тамплиеров, — удручённо подытоживает Ури.

— Дайте догадаюсь, у них нет телефона, — предполагаю я, и Джо отвечает.

— О, у них он есть. — Слава богу, свершилось чудо. — Но мы не знаем их номер, и не думаю,

что его так просто можно найти в телефонном справочнике.

Я ударяюсь головой об стол.

Внезапно Ури оживляется.

— Постойте! — Все на него смотрят. — Сержант хранит список всех известных Маяков и

теми, кто их охраняет. Прошлым летом я работал в её офисе. Нам не нужна она, нам лишь нужен

этот список.

— Ури, блестяще! — редкий комплимент от Джо. Ури подпрыгивает от радости, качая при

этом скамейку. — Если мы узнаем, кого охраняет Люк, нам станет известно, как его найти.

— Итак, где же этот список? — спрашиваю я, молясь, чтобы очевидный ответ оказался

неверным.

— На компьютере Сержанта. Он защищён паролем, который я знаю, — победно улыбается он.

Я не хочу портить момент, поэтому не говорю об очевидной проблеме.

Компьютер Сержанта находится в школе, ставшей сейчас зоной боевых действий.

Глава 13

Отчаянный, смертельный квест по поиску Священного Списка на месте сражения Добра и

Зла, похоже, это работка для…

Кого-то другого.

К счастью, мне попались самоотверженные безумцы, для которых это не проблема. Более

того, они не хотят, чтобы я шла вместе с ними. Я представляю слишком большую ценность. Разговор

идёт как-то так:

Хай: Глупый план, в котором я рискую всем ради спасения планеты!

Джо: Резкий комментарий.

Я: Ложная попытка стать частью опасной миссии.

Ури: Менее глупый план, включающий двоих из нас.

Джо: Резкий комментарий. Почти разумный план, включающий нас с Хаем.

Хай: Чрезмерно заботливый ответ.

Джо: Ооочень резкий комментарий.

Хай: Неловкое замечание о ноге Джо.

Джо: Голова взрывается. Близка к убийству.

Я: Вмешательство, спасшее жизни, закончившее спор и заставившее всех согласиться с

планом Джо.

И толпа неистовствует!

Может, насчёт последнего я слегка преувеличила. Но я действительно заставила их

согласиться, что в плане Джо больше всего смысла. Большую часть своей юности они нарушали

правила, тайно выбираясь из школы и проникая в неё обратно, к тому же, в случае нападения, двое

всяко лучше одного. Будем надеяться, что когда через два часа они доберутся до школы, битва уже

закончится. Главный вопрос — кто контролирует школу. А поскольку умереть хуже, чем оказаться

под арестом, лучше бы это были тамплиеры.

Ури разочарован, что его не включили в план, но его (и моя) самооценка поднимается, когда

Хай объясняет, что кто-то должен защищать бесценный груз.

К тому времени, как мы заканчиваем обсуждать план и покидаем ресторан, часы уже пробили

одиннадцать часов. Я была уверена, что мы собираемся пообедать-и-смыться, что, судя по злобной,

неприветливой официантке, доставило бы определённые неудобства, но к счастью, в каждом мешке

с припасами оказываются деньги. Если б я была внимательнее, то поняла бы это, ещё когда мы

80

покупали одежду. Нас с Ури прячут в дешёвом мотеле, давая важное задание — поспать. А вот это

работка как раз для меня.

Мотель оказался просто ужасным, но мы были ограничены количеством мест, готовых сдать

комнату подросткам. После открытия в пятидесятых годах была лишь вялая, неудачная попытка

сделать ремонт и поменять отделку. Отклеивающиеся обои, заплесневевшая ванна. Две кровати

спрятаны под розовыми цветочными облезлыми покрывалами. Телевизора нет. И этот запах… я не

настолько жестокая, чтобы его описывать.

Хай и Джо заходят с нами, чтобы разобрать наши сумки. В них лежат сигнальные огни,

фонарики, тёплые простыни (похожие на большие куски алюминиевой фольги, сохраняющие тепло

тела в случае холода), верёвка, ножи, батарейки, карта гор, $500 долларов и девятимиллиметровый

пистолет. Может, для борьбы с демонами вещь и бесполезная, но они ведь не единственные, кого

стоит опасаться.

Хай шарит у себя в карманах, и я время от времени чувствую не себе его взгляд. Он чем-то

обеспокоен.

Джо надевает рюкзак и поворачивается к Хаю.

— Готов?

— А, да, одну минуту. — Он оглядывается. — Мне надо в уборную. — Хай совершенно не

умеет врать. Он что-то задумал. — Ты можешь уже идти… Ури, заведёшь ей мотоцикл?

Мы остаёмся одни. Должно быть, я и есть причина его беспокойства.

Как только дверь закрывается, мои подозрения подтверждаются. Хай поворачивается ко мне,

его голубые глаза становятся серьёзными, и он быстро произносит:

— Меда, я знаю, ты не такая беззащитная, как кажется.

Чёрт, может, он не такой глупый, как кажется. Должно быть, это из-за тех демонов, с

которыми я расправилась в школе. Я напрягаюсь, готовясь прыгнуть и побежать, но продолжаю

стоять неподвижно. За эту многозначительную паузу у меня в голове возникает целая паутина лжи,

ловко сплетённая пауками, готовыми по первой необходимости выбросить её из моего рта.

Однако Хай меня удивляет.

— Присмотришь ради меня за Ури? Этот парень силён, но он всё ещё ребёнок. И ты не говори

ему, что я попросил. — Его губы растягиваются в полуулыбке. — Иначе это заденет его чувства.

Нет, он и вправду глуп.

Снаружи рыча, заводится двигатель. Джо уже ждёт. Хай совершенно сбил меня с толку, так

что я не расслабляюсь. Он знает, что я что-то скрываю, но при этом просит меня побыть нянькой?

— Почему?

— Потому что я тебе доверяю.

Ответ так меня озадачивает, что слова вылетают непроизвольно:

— Почему?

Он пожимает плечами.

— Я лучше рискну ошибиться, доверившись тебе и умерев, чем ошибочно не поверить тебе и

повернуться спиной к тому, кто нуждается в моей помощи.

Ему даже не пришлось это обдумывать.

Хай, может, и идиот, но у него какой-то героический идиотизм.

— Хай, — нетерпеливо кричит Джо снаружи. — Если б я знала, что ты будешь так долго

возиться, я бы не тратила газ впустую!

А она — девчонка то, что надо.

— Так как, согласна? — спрашивает меня Хай.

— Конечно.

— Спасибо, — благодарит он, затем хватает рюкзак и прошмыгивает за дверь. Хай забирается

на мотоцикл, садясь перед Джо, и они уезжают.

До школы ехать часа два, плюс где-то час уйдёт на то, чтобы проникнуть туда и выбраться

обратно, и ещё два часа на обратный путь. Они покинули нас около полуночи, планируя вернуться к

пяти утра.

Если к шести часам они не возвращаются, мы направляемся в Висконсин.

81

Мы по очереди принимаем душ. Ури купил каждому по паре спортивных штанов, так что я

надеваю их и свежую чёрную футболку. Думаю, единственное женское нижнее бельё, которое он

видел, принадлежало его маме, потому что нам с Джо он взял трусы-парашюты. Но я его не дразню

— вероятно, на покупку женского нижнего белья ему потребовалось больше смелости, чем на то,

чтобы выбраться из осаждённой демонами школы.

Последняя пара дней прошла в такой спешке, что мне удалось поспать всего несколько часов

за последние сорок восемь. Я лежу на старой кровати, которую я должна была разделить с Джо, но

сна так и нет. Вместо овец я считаю жуков, разница лишь в том, что последних даже не приходится

выдумывать. Затем я разглядываю потёки на потолке, пытаясь различить в них знакомые формы. Я

слышу раздражённый вздох Ури. Он тоже не спит. Слишком яркие красные цифры часов слегка

окрашивают всё кровью. 12.15. До ухода осталось пять часов сорок пять минут.

Я лежу до 12.45, а затем сдаюсь.

— Ури, ты спишь? — Я знаю, что нет.

— Нет.

— Хочешь подышать свежим воздухом?

Такое ощущение, что я кинула ребёнку спасательный круг.

— Да.

Мы надеваем толстовки и кроссовки, Ури берёт оружие, и мы выскальзываем наружу,

закрывая за собой дверь. Мы всё ещё в горах, поэтому на улице холодно, и наше дыхание

превращается в маленькие облачка пара. Ури сжимает руки в карманах, если бы он не сжимал в

руках оружие, ему было бы гораздо теплее. Просто прелестно, с какой серьёзностью он играет свою

роль телохранителя, словно важный щенок лабрадора, охраняющий волка.

Мотель «Горный вид» стоит возле порога реки и делит парковку с маленькой частной

заправкой, закрытой в это время суток. Видимо, кто-то хотел сделать это место более

привлекательным для туристов и построил детскую площадку. Она находится прямо возле обрыва,

ведущего в реку, так что либо хозяину не достаёт ума, либо он терпеть не может детей. Площадка

практически вся прогнила, но качели кажутся достаточно прочными, чтобы на них присесть, правда,

раскачиваться я всё равно не собираюсь, не хочу рисковать.

Я решаю заострить внимание на одной детали, которую все благополучно обходят стороной, и

превратить её в шутку, чтобы развеселить Ури.

— Ставлю двадцать баксов, что Джо прикончит Хая, прежде чем у демонов появится такая

возможность.

Это срабатывает, и на лице мальчика расплывается улыбка.

— Не, она его не убъёт.

Он садится на качели рядом со мной.

— Да, возможно, ты прав, — соглашаюсь я. — Тогда бы некому было её отвезти обратно.

Ури смеётся.

— Она бы в любом случае этого не сделала.

— А вот и нет. Совершенно уверена, она его ненавидит.

— Между ними нет ненависти, просто они сделали друг другу больно. — Не то, что я ожидала

от тринадцатилетки. Я поднимаю брови. — Что? — защищается он. — Нельзя ненавидеть того, за

кого готов умереть.

— Поведай же мне, Сенсей, как ты стал таким мудрым?

Он заливается румянцем.

— Мне объяснила это мама, когда я, эх... — Он опускает взгляд, и ему на лицо падают

волосы. — Когда я на неё злился.

Ага, поняла. Хотя, ему не следовало бы так смущаться. Я вообще считаю, что ты вряд ли

можешь считать себя подростком, не крикнув хоть раз своим родителям: «Я тебя ненавижу». Или как

минимум что-то неприличное. Я сменяю тему.

— Итак, расскажи мне о маяках.

— Что ты имеешь в виду?

— Допустим, они святые?

82

Он поднимает голову и смотрит на меня.

— А ты святая?

— Ты думаешь, я — маяк?

Он тут же кивает.

— Да.

— Почему?

Он обдумывает ответ, его большие карие щенячьи глаза внимательно меня изучают.

— Ты — особенная.

— Откуда ты знаешь, может, я особенно плохая?

Замолчи, Меда.

— Я молился. Господь сказал, что ты хорошая.

— Прямо так и сказал?

— Ага.

Похоже, штаны горят не только у меня, но и у самого Бога.9

— Чтож, тогда могу с уверенностью сказать, что маяки не святые, — заключаю я, и Ури

смеётся. Он начинает раскачиваться, но качели начинают так зловеще скрипеть, что он

останавливается.

— Хотя, может, святые как раз являются маяками, — предполагает Ури. — А вот маяки могут

быть кем угодно. Например, врач, лечащий рак, или приёмный родитель, растящий много

проблемных детей. Иногда мы наблюдаем за человеком всю его жизнь, а так и не узнаём о его

предназначении.

— А может, они просто так и не выполняют своё предназначение.

— Возможно, — соглашается Ури. — Они — всего лишь люди, а все мы не совершенны.

Думаю. Большинство маяков — хорошие люди, но никто из них не идеален. Возьмём Энштейна. Он

был маяком, однако, придумал атомную бомбу.

— А твои родители следят за каким-нибудь маяком?

— Да.

— Скучаешь по ним? — Со своей мамой я провела всего тринадцать лет, но всё это время она

была рядом. Может, мне даже больше повезло, чем я думала.

Ури смотрит на свои ботинки, ковыряющие грязь, его волосы упали вперёд, поэтому мне не

видно его лица.

— Да. Но где-то до прошлого года всё было не так уж и плохо. Я видел их три месяца в году,

одну неделю из шести.

— И тебе это не надоедает?

Он поднимает взгляд.

— Иногда. Но этого того стоит, чем-то приходится жертвовать. Кроме того, я проведу с ними

целую вечность, как только закончится обучение.

А мы с мамой больше не встретимся. А если бы это и произошло, она, вероятно, не захотела

бы меня видеть. Время сменить тему.

— Кого защищают твои родители?

— Учёного из одной фармацевтической компании.

— Над какой болезнью он работает?

— Над раком груди, но это не значит, что он обязательно найдёт лекарство. Возможно, он

просто совершит открытие, которое приведёт к чему-то ещё. А может, его предназначение вообще с

этим не связано, и он спасёт ребёнка из горящего здания.

— Значит, вы даже не знаете, что защищаете?

Он пожимает плечами.

— Разве не достаточно того, что они просто хорошие люди? В конце концов, мы не знаем,

какое у тебя предназначение, — напоминает он. У меня в животе появляется неприятное ощущение.

Должно быть, съела что-то жирное.

9 Детская присказка: Liar, liar, pants on fire - На лжеце штаны горят.

83

Краем глаза я замечаю движение. Я напрягаюсь, и Ури поступает так же, улавливая перемены

в моём поведении. Но это не демон, это — приведение.

Прекрасно.

— Что это? — спрашивает он, засовывая руки в карманы.

— Ничего. Мне просто показалось, что я увидела какое-то движение. Вот и испугалась.

Почему бы нам не вернуться внутрь? — тихо предлагаю я, отчасти, чтобы напугать его, и мы

поступили по-моему, и отчасти, чтобы приведение нас не заметило.

В серебряной дымке проглядывается девочка семи лет, по крайней мере, когда-то ей было

именно столько. Её волосы заплетены во множество крошечных косичек, и на ней надета длинная

ночная рубашка, изгибающаяся вокруг колен словно кошка. Она движется расслабленно и

отчуждённо, словно дитя, потерявшееся в собственном мире. Девочка несёт пасхальную корзинку в

форме зайчика со свисающими ушами. Мы с Ури спрыгиваем с качели, и к несчастью, старое дерево

издаёт громкий скрип. Я вздрагиваю, когда она оборачивается с тревогой и любопытством. Я

мгновенно отворачиваюсь, притворяясь, что не вижу её. Но это бессмысленно. Они и так всегда

знают. Я тихо ругаюсь.

— Ну же, Ури, идём. — Мы снова обходим мотель. Девочка догоняет нас и начинает скакать

вокруг на носочках. Я отказываюсь на неё смотреть. Она пытается прикоснуться к моим рукам, но я

их одергиваю, пугая тем самым Ури. Он знает, что-то не так. Мы идём быстрее.

Мы проскальзываем в наш номер, и я захлопываю за нами дверь, закрывая её на замок. Не от

девочки, конечно же, ведь это было бы бессмысленно. Она может проходить прямо через стены. Им

не под силу только живые объекты, а так, их больше ничего не может остановить. Я сажусь на

кровать, кладя руки в карманы. Она садится прямо рядом со мной и смотрит на мои оттопыренные

карманы, словно кошка в ожидании мышки.

Призраки не могут говорить, по крайней мере, со мной, но они могут прикоснуться к

кончикам твоих пальцев и показать картинки из своей жизни. Это как смотреть телевизор, который

показывает только домашние видео, и пульт находится в руках у кого-то другого. Их любимое шоу

— Моя ужасная смерть.

Потому что все призраки, которые когда-либо ко мне обращались, всегда оказываются

жертвами насилия и всегда хотят, чтобы я за них отомстила.

И я всегда это делаю. Так я нахожу себе обед, да и на самом деле, мне просто не оставляют

выбора. Привидение — неимоверно назойливые создания — вы не можете их где-нибудь закрыть, и

не можете вечно держать руки в карманах. Но сейчас у меня нет времени. Ей просто надо найти

кого-нибудь другого.

Я придвигается ближе, и я чувствую рядом с собой мягкий, сладостный аромат. Я

отодвигаюсь. Она подползает ближе, я отстраняюсь. Ури наблюдает за происходящим.

— Неровная кровать, — объясняю я, но судя по его выражению лица, он на это не купился. —

Девочка-призрак теряет терпение и прижимается к моему лицу, пытаясь заставить меня посмотреть

на неё. Я закрываю глаза и отстраняюсь как можно дальше.

— Ты в порядке? — интересуется Ури.

— Мне надо чихнуть.

Возможно, самое неправдоподобное объяснение, но с чего бы мне ещё ёрзать с закрытыми

глазами, держа руки в карманах? Я вскакиваю и мчусь в ванную. Я закрываю дверь, и девочка

следует за мной, проходя прямо через неё. Вот и хорошо, это мне от неё и надо.

Как и все призраки, она серебристо-серая, и назвать этот цвет чёрным было бы неправильно.

Её большие глаза наполнены надеждой, прямо как я и боялась. Я — её единственный шанс для

свершения правосудия.

— Убирайся, — шиплю я.

Её брови опускаются, а нижняя губа начинает дрожать. Она выглядит, как брошенный щенок.

Затем она качает головой, радостно улыбается и подходит ближе. Полагаю, она не думает, что я в

точности имела в виду то, что сказала.

— Я сказала, убирайся.

— Меда? Ты что-то сказала? — Это Ури, и он стоит прямо за дверью. Прекрасно.

84

— Нет, должно быть, просто тонкие стены.

Я начинаю махать руками, чтобы прогнать девчонку, и делаю ошибку, потому что она тут же

тянется к ним. Я засовываю их обратно в карманы и начинаю на неё рычать.

— Меда?

Твою мать.

Я открываю дверь ванной, толкая её ногой, чтобы призрак не дотянулся до моих рук. За

дверью стоит Ури.

— Мне просто… надо было побыть одной, — объясняю я.

Его лицо смягчается.

— Это нормально. Я тоже их боюсь.

Я открываю рот чтобы его поправить, но передумываю и прохожу мимо него, покидая

ванную.

— Я пойду к автомату за газировкой. Тебе взять?

Он начинает идти за мной — прямо как телохранитель — но, полагаю, моя просьба побыть

наедине заставляет его передумать, и он останавливается.

— Конечно.

— Тебе какую?

— Апельсиновую.

— Сейчас вернусь.

Я пересекаю комнату, держа руки глубоко в карманах, пока дымчатая девочка следует за мной

тенью. Как только я выхожу за дверь, Ури тут же подходит к окну. Направляясь к главному зданию,

я оборачиваюсь и вижу, как он следит за мной из-за жалюзи. Я заворачиваю за угол, исчезая из его

поля зрения, но вместо того чтобы пройти в вестибюль, захожу за здание. И резко разворачиваюсь к

своему преследователю.

— Смотри, — серьёзно говорю я приведению. — Мне своих проблем достаточно. Я не могу

просто так пойти и съесть твоих обидчиков. Иди и найди кого-нибудь другого.

Она не обращает внимания, смотря на мои спрятанные в карманы руки. Её большие глаза

наполняются слезами.

Я сопротивляюсь. Словно я какая-нибудь кошка. Она — призрак, и всё, что я могу сделать —

привести в движение воздух вокруг неё. Я ухожу, и как и ожидалось, она следует за мной.

Призраки.

Ури начнёт волноваться, если меня долго не будет.

— Хорошо, — соглашаюсь я, вытаскивая из карманов руки. Она тут же бросается к ним, но я

успеваю их спрятать, прежде чем у неё появляется шанс прикоснуться к ним. — Сначала несколько

правил. Я не могу отправиться на их поиски прямо сейчас

В её глазах опять появляется взгляд брошенного щенка.

Я продолжаю.

— Но я обещаю, что найду их, как только смогу. — Если я вообще останусь жива. Её нижняя

губа снова начинает дрожать, а лучистые глаза наполняются слезами, сияющими от лунного света.

— Это лучшее, что я могу предложить. Соглашайся или уходи.

Она ждёт, что я прогнусь, но я неизменно стою на своём словно камень.

— И не преследуй меня. Совсем не преследуй.

Она кивает, не встречаясь со мной взглядом. Я продолжаю держать руки в карманах и жду,

пока она посмотрит мне в глаза, чтобы она поняла, что я сказала то, что действительно имею в виду.

Она выглядит угрюмой, но при этом всё равно снова кивает. Я делаю глубокий вдох, прежде чем

освободить руки из карманов. Я поднимаю их, словно прикасаясь к невидимому стеклу, стоящему

между нами, являющемуся границей между жизнью и смертью. Она прикасается ко мне кончиками

своих серебряных пальчиков, и я проваливаюсь в кроличью нору.

Последнее, что я вижу, прежде чем передо мной предстаёт мир её глазами, — лицо Ури, более

бледное, ем у призрака в лунном свете.

85

Судя по моему хобби, можно подумать, что я получаю удовольствие от просмотра всего того,

что мне показывают призраки, что это как смотреть вживую «Повелителя леса»10. Но нет, возможно,

даже самим охотникам бы не понравилось смотреть передачу, снятую от лица оленя.

И эта маленькая девочка, словно оленёнок, была очень-очень наивна. Олень бы, по крайне

мере, никогда не поверил, что охотник его любит. Но эта маленькая девочка и её убийца… Это

ужасно.

И кроме того, у него уже была судимость.

Он получит то, что заслужил. И я за этим прослежу. По сравнению с тем, что его ждёт, то, что

он сделал с Аннабель, кажется детским лепетом.

Я снова оказываюсь в своём теле, бьющемся в припадке. Я открываю глаза и тут же вижу

паническое лицо Ури, склонившегося надо мной, и потолок, покрытый потёками воды.

— Меда? Меда? — надрывается его голос. Я моргаю.

— Ури, — глупо говорю я, плохо понимая, что происходит.

— Мне позвонить в больницу? — В его руке зажат телефон. Я наклоняю голову, изучая

окружающее пространство. Мы вернулись в номер. Вероятно, меня дотащил Ури, что впечатляюще

для такого маленького мальчика.

Больницу?

— Нет. — Я прочищаю горло. Оно охрипло от криков Аннабель. Я — это я, призрак ушёл.

Мозг начинает медленно возвращаться к работе. Должно быть, Ури видел, как сначала я

разговаривала сама с собой, а после и вовсе потеряла сознание. — Нет, Ури, я в порядке. — Я

сажусь. Комната немного качается, но вскоре всё становится резким. — В порядке, — повторяю я.

Ури выглядит неубеждённым. Я пытаюсь найти какое-нибудь объяснение.

— У меня эпилепсия. Бывают припадки.

Его глаза сужаются.

— Нет, дело не в этом. Я видел, как ты с кем-то говорила.

— У меня галлюцинации? — Я не хотела, чтобы это прозвучало, как вопрос. Ури

отрицательно качает головой. Когда всё уже перепробовано, придётся попробовать правду.

— Ты умеешь хранить секреты?

— Да.

— Я вижу мёртвых. — Он не смеётся. — Я не шучу. Я вижу призраков. Они мне кое-что

рассказывают.

Ури вздёргивает подбородок от неожиданности.

— Кое-что? Что именно?

А он принял это лучше, чем я ожидала. Наверное, когда растёшь в семье охотников на

демонов, твоё мировоззрение немного восприимчивее к такого рода изменениям, чем у обычного

человека.

Я осторожно поднимаюсь, пока не оказываюсь в вертикальном положении, и опираюсь на

спинку кровати.

— Как они погибли. Они хотят, чтобы я нашла их убийц.

Я трясу головой, пытаясь развеять стоящий перед глазами туман, и Ури с беспокойством

кладёт ладонь мне на руку.

— И что дальше?

Замучить их до смерти.

— Убедиться, что они больше никому не причинят боль. — Ури чувствует двусмысленность

моего ответа, поэтому я перехожу к чистой лжи. — Сдать их в полицию, дать показания, что-то

вроде этого. — Выпотрошить, утопить в раскаяние и крови.

Лицо Ури оживает.

— Вот оно, Меда! Вот твоё предназначение! Ловить злодеев! — Он останавливается, чтобы

ещё раз всё обдумать. — Но зачем держать это в секрете? Надо рассказать Хаю и Джо.

Не знаю, почему я могу видеть демонов, но так как я ещё не встречала тамплиеров с такими

же способностями, придётся признать, что это мне досталось от демонов. Мне нельзя идти на риск,

10 Buck Commander - американское ТВ-шоу об охотниках

86

Джо может догадаться, сложив всё вместе. Слишком уж она умная. — Потому что… — Ну же,

думай! — Потому что призраки попросили меня никому не рассказывать.

— Но ты только что мне рассказала.

Тупица! Я не сдаюсь.

— Только после того, как ты меня поймал. Я не должна об этом никому говорить.

Ури это обдумывает, и стараюсь не задерживать дыхание.

— Но мы должны им сказать. Значит, мы знаем твоё предназначение, как маяка, а

следовательно, нам не надо искать Люка.

Нет! Только этого не хватало!

— На самом деле, нет. То есть, Джо сказала, что я — единственный маяк, который в то же

время является тамплиером. Тогда каковы шансы, что моя принадлежность к тамплиерам не

относится к моей миссии маяка?

Он закидывает голову.

— А каковы шансы, что твоя способность видеть мёртвых не относится к твоей миссии

маяка?

Твоя взяла. Умный маленький мерзавец.

— Возможно, относится и то, и другое, — предполагаю я.

Ури перекатывается на пятки и постукивает пальцем по подбородку. Волнующий вопрос —

Меда.

— А другие тамплиеры видят призраков? — спрашиваю я.

— Не слышал о таком, — отвечает он, зачем останавливается, чтобы подумать. — Кажется,

демоны могут.

Опасность!

Лицо его светлеет.

— Джо, возможно, сможет нам сказать.

— Мы не можем рассказать Джо. — Мы определённо не можем сказать Джо. — Призраки

дали мне обещание. — Выглядит так, будто он всё никак не может решиться, и в какой-то степени,

от этого он кажется ещё младше. — Как тебе такой вариант — думаю, нам всё ещё надо выяснить

прошлое моей мамы, потому что она может быть как-то с этим связана. В любом случае, наши

ближайшие планы от этого не меняются, а я пока узнаю, разрешат ли мне призраки нарушить

обещание.

Ури хмурится, обдумывая моё предложение, а я вновь пытаюсь не показать своим видом,

насколько мне важно его решение. В конце концов, он кивает.

— Обещаешь?

— Обещаю, — соглашается он. И я расслабляюсь, откидываясь обратно на кровать.

— Можешь рассказать мне о приведениях? Если уж я всё равно о них знаю?

Не думаю, что это доставит какие-либо проблемы, поэтому решаю ему рассказать. Он падает

на кровать, закидывая руки за голову.

На самом деле, мне не так уж и много известно. У приведений в основном одна цель —

наказать убийцу. У них всегда с собой что-то вроде сумки, у Аннабель, например, была корзинка.

Однажды, я спросила призрака, для чего это. На самом деле, я спрашивала многих, но ответил мне

только один. Как я уже говорила, они ещё те собеседники. Так или иначе, он мне показал.

Если основной «фильм» больше всего похож на ужастик, то в корзинке как раз лежит то, что

большинство предпочло бы показать на празднике, посвящённому их жизни. Дни рождения и

Рождество, поездки на пляж, новые домашние питомцы, родители, дети. Но это нечто больше,

нежели просто воспоминания. Воспоминания обладают свойством выцветать и выдыхаться. А здесь

вы словно всё переживаете впервые.

— Зачем они их собирают? — интересуется Ури, поворачивая голову, чтобы посмотреть на

меня.

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Возможно, они слишком рана показались на пороге Рая, и

Святой Пётр не даёт им зайти. — Я вытягиваю руки, словно в попытке кого-то остановить. — Нет

87

свободных мест. — Я пожимаю плечами и легко продолжаю. — Им надо чем-то заняться, чтобы

скоротать время.

Ури не смеётся. Он снова начинает смотреть в потолок, и его лоб хмурится так, словно он

пытается прочесть ответы среди замысловатых узоров. Затем его лицо расслабляется.

— Думаю, я знаю. Их кончина настолько ужасна, что сперва они должны освежить все

хорошие воспоминания, чтобы стереть последнее, плохое. Ты бы хотела чтобы твоё последние

воспоминание было настолько хорошим, чтобы тебе даже не хотелось его забывать.

— Как смерть вообще может быть чем-то, что бы ты не хотел забыть? Всё то, что я видела…

— По телу пробегает дрожь. — Я бы не хотела переживать это хотя бы единожды, а тем более, снова

и снова.

— Ой, не знаю. Быть в окружении семьи на старости лет или совершить что-нибудь

героическое, например, в сражении или спасая кого-нибудь. — Его голос становится мягким и

немного метательным. — Или принести себя в жертву ради кого-то. Такое ты бы не хотел забывать

никогда.

Как раз не соглашусь. Видно, что Ури ещё совсем мал.

Он снова сменяет тему.

— А любят ли они подглядывать за теми, кто моется в душе?

Может, даже слишком мал.

Я смеюсь.

— Полагаю, если захотят. Но призраки любопытных Варвар мне ещё не встречались. Как я

уже говорила, у них на уме лишь одно. По крайней мере, у тех, что меня окружают.

— И много ли у тебя таких знакомств?

— Не много. Со временем они уходят. Я никогда с ними не встречаюсь, после того, как у… —

э-э-э — ловлю их убийц.

— Как давно ты начала их видеть?

— Я видела их всегда. Но они не приставали ко мне с подобными просьбами, пока я не стала