Подполковник Всеволод Соколов.

Мы подходим к Лаону. Навстречу выкатывается новый отряд лягушек. Желтые, в ярко-зеленых пятнах, они, в самом деле, смахивают на жаб. Так-с, пора представиться гостеприимным хозяевам:

– Беркут-2! Огонь по окраинам города. Ищи артиллерию.

– Беркут-2 понял Вас, Скала.

– Беркут-3! Возьмешь на себя танки. Я – с тобой.

– Понял Вас, Скала, беру лягушек.

ЛК-2 расходятся по флангам. В центр выдвигаются ЗГ Тучкова. Словно на маневрах они мерно плывут правым уступом, открывая сектора для обеих башен. На флангах – грохот. Это Бороздин начинает пристрелку. Сейчас у французишек сдадут нервы, и они начнут отвечать. А у меня – цель! Ну, Зиновий, возьми же его, родненький!

Колыбанов не подвел. Трассер бронебоя аккуратно вонзается в лобовую броню правофлангового танка. Вот так! Somua вспыхивает как спичка. Слева от меня ЗГ молотит из "сорокопятки" точно из пулемета, а главная башня медленно шарит по полю, выглядывая новую цель. Вспыхивает еще один француз, еще и еще… О, Господи! Такого я еще не видывал: от попаданий Somua вдруг распадается, точно яйцо, на две половины. Наружу жалко торчит оголенный мотор, и я явственно вижу, как сидят на своих местах уже мертвые "пуалю". Наваждение длится один миг, потом несчастная машина окутывается дымом, сквозь который рвутся к небу яростные острия пламени.

Гулко рокочут пулеметы, ловя разбегающихся французских танкистов. В поле пирует смерть. По полю бегут и падают черные фигурки. У некоторых по спинам и головам пляшут желтенькие язычки пламени. Одну из них настигает милосердная пулеметная очередь, она нелепо взмахивает руками и сламывается пополам.

ЗГ спокойно и уверенно движутся вперед и вот уже у крайних домов города можно рассмотреть отдельные детали… Не-е-ет! Это не правда!!! Этого не может быть!!! Я, точно во сне, с удивительной ясностью вижу, как "Горыныч" Тучкова резко останавливается, его главная башня медленно кренится в сторону, из моторного отделения вырываются черно-багровые клубы. Да что же это?!! Еще один ЗГ, дернувшись от попадания начинает нелепо вращаться на одном месте и застывает кормой к Лаону.

– Усов! Дави на полный! Вперед!

Мы бросаемся вперед. Приоткрыв люк я снова озираюсь. Вот оно! Слева мелькает вспышка орудийного выстрела:

– Колыбанов! Слева, десять часов, орудие!

Наводчик рывком разворачивает башню и посылает в указанном направлении три снаряда беглым.

– Беркуты, Беркуты, я – Скала! Пушки слева десять!

Снаряды летят, накрывая французскую батарею 75-мм пушек. Быстро подключился Бороздин, и все скрывается в разрывах шестидюймовых гостинцев. Ах, Тучков, Тучков, как же тебя угораздило?!

– Скала, Скала, я – Беркут-1. Вижу коробки. Атакую.

– Понял тебя, Беркут-1.

Лавриненко встретил танки противника. Теперь и там разворачивается галльский ад. А здесь "Корниловы" Бороздина уже мнут и давят артпозиции, расстреливая разбегающихся и пуская пушки под гусеницы. "Горынычи", озверев от потери командира, прут напролом через садики, домики, улочки, и город будто кричит в предсмертной муке, не в силах вынести тяжести брони и молота орудий.

Я вызываю комбата мотострелков. На сегодня металлолома достаточно. Его парни пойдут впереди и будут "чистить" каждый дом и каждый сарай. Нам только бутылок с бензином в моторы не хватает…

Загрузка...